Книга Есфирь называется так по имени главной героини своего повествования - евреянки Есфири, сделавшейся персидской царицей - супругой царя "Артаксеркса" и оказавшей в этом звании бессмертную услугу своему народу - спасением от покушения на его истребление царедворцем Аманом. Это замечательное в истории еврейского народа событие было поводом (установлению особого еврейского праздника (Пурим), почему и история Есфири есть вместе история происхождения праздника "Пурим" (Phurîm, жребий). По свидетельству II кн. МаккавейскоЙ, этот праздник праздновался евреями уже в 160 г. до Р. X. (во времена Никанора); упоминает о нем и Иосиф Флавий, и до настоящего времени этот праздник торжественно празднуется евреями в синагогах 13-14 числа месяца адара. Все это в служит доказательством - с другой стороны - действительности события, рассказываемого кн. Есфирь, особенно когда принять во внимание внутренние признаки исторической достоверности повествования, т.е. полное согласие описания нравов и обычаев со всем, что мы знаем об обычаях персов за описываемое время.

Писатель книги точно неизвестен. Климент Александрийский и некоторые раввины усвояют ее Мардохею, Талмуд - великой Синагоге. Принадлежность книги Мардохею как будто подтверждается в гл. К, 20 ст., хотя из этой же главы 31 ст. приходится заключить, что самый конец книги, по-видимому, не принадлежит Мардохею. Во всяком случае Мардохею принадлежит, вероятно, наибольшая часть всей книги. Немало указаний на это можно находить в самой книге: рассказчик, несомненно, жил при дворе, потому что вполне знает персидские обычаи, нравы и двор; говорит о современных ему событиях персидской империи (существовавшей 536-330 до Р. X.), ссылается на летописи мидян и персов (X, 2); рассказ писан, по всем признакам, в Персии, в самых Сузах, что подтверждается и отсутствием ссылок на Иудею и Иерусалим; на принадлежность книги Мардохею могут указывать и другие обстоятельные подробности, напр., при описании пира Агасвера, а также упоминание имен великих сановников и евнухов, жены и детей Амана и т.п.

Помещаемая в числе канонических, книга Есфирь имеет, однако, значительные позднейшие вставки или прибавления, составляющие ее некангоническую часть (в LXX и Вульгате) и не имеющие места в оригинальном (еврейском) тексте. Таких вставок семь: 1) Сон Мардохея и раскрытие заговора против царя (LXX впереди I, 1 ст.;Вульг.: XI-XI1); 2)Указ Амана (упоминаемый в III,12) против иудеев (LXX после III,13;оВульг. XIII,1-7); 3) обращение Мардохея к Есфири (LXX: после IV,8 Вульг.: XV, 13); 4) Молитвы Мардохея и Есфири LXX после IV, 17; Вульг.: XIII, 8-XW); 5) Подробности посещения Есфирью царя Aracвepa (LXX: V, 1-2; Вульг.: XV, 4-19); 6)Указ Мардохея, упоминаемый в VIII, 9 (LXX, после VIII, 12; Вульг.: XVI); 7) Изъяснение сна Мардохея (LXX: после Х гл. с упоминанием о введении праздника Пурим в Египте; Вульг.: X, 4-13).

1-е добавление к книге: сон Мардохея и раскрытие заговора против царя. 1-9. Пир Артаксеркса. 10-22 Отказ царицы Астинь прийти в собрание гостей по зову царя и удаление её царем.

1. Добавление 1-е. В истории сна Мардохея надлежит прежде всего отметить следующее противоречие: рассказчик говорит, что сон представился Мардохею "во второй год" Артаксеркса, причем Мардохей именуется уже как "служивший при царском дворце". Между тем, по еврейскому тексту II, 16, ср. 19 ст. - Есфирь была взята к царю лишь "в седьмой год его царствования", когда и Мардохей был приближен ко двору и мог оказать известную услугу царю разоблачением затеянного против него заговора. Разрешить недоумение, вызываемое этим противоречием, возможно - или допущением ошибки в указании года царствования Артаксеркса, или допущением другой обстановки, при которой Мардохей мог узнать и довести до сведения царя заговор против него, или же, наконец, предположением более значительного промежутка времени между сном и заговором.

История заговора по различным спискам представляется в четверояком виде (еврейский текст, 2 греческих и Иосифа Флавия). По еврейскому тексту, II, 21-23, заговор служит причиной приближения Мардохея ко двору, между тем как по основному греческому тексту (добавление 1 -е) Мардохей был уже при дворе и сам, а не через царицу, доносит о заговоре царю. Иосиф Флавий в общем следует этому греческому тексту, дополняя его, однако, сообщением, что Мардохей не сам узнает о заговоре, а через некоего Варнаваза, слугу-иудея одного из заговорщиков. Другие греческие варианты допускают также повторение заговора, допуская первый во 2-м году Артаксеркса, а второй - в 7-м и стараясь, таким образом, примирить разногласие и противоречие текстов с указанными различными датами и представлениями дела заговора, или принимают какой-либо один, устраняя другой.

Мардохей - имя персидское, означающее поклонник Меродаха. У Ездры,2 и Неем VII, 7 - Мардохей упоминается в числе пришедших с Зоровавелем из плена Навуходоносора. В добавлении Мардохей называется также anJropoV megaV ("человек великий"), т.е. великий по силе и значению для иудеев (ср. X, 3; у Флавия XI, 6. 2 - он обозначается как человек twn prwtwn para toiV 'IoudaioiV. В еврейском тексте имя Мардохея впервые выступает со II, 5-6 ст.

Народ праведный - праведный народ, т.е. иудеи.

Подробное изъяснение сна Мардохея дается в особом 7-м добавлении к книге (после X главы), к которому мы и отсылаем читателя.

"Желал уразуметь его во всех частях его, до ночи" т.е. до следующей ночи, целый день.

Аман - по III,1 основного текста - Агагит - yIg\g#a 'h. Греческие текста в отличие отеврейского называют его то Македонянином, то Вугеянином (BougaioV). Последнее, однако, не есть ни имя народа, ни имя местности, ни тем менее собственное имя. Это скорее прозвище (BougaioV), значение которого - "большой хвастун". Что же касается наименования Амана 'Агагит, то долгое время думали на этом основании, что Аман был амаликитянин, ибо один из царей амаликитский назывался Агатом. И так как уже в древности имена Исава, Амалика были принимаемы за обозначения язычников Европы, то LXX и переводят еврейское 'агата через Makedwn, македонянин. Однако имя Амана, как и имя его отца, имеет миде-персидское происхождение. И мы знаем также теперь из надписей Карзабадских, что страна Агата сосгавпяпадейстаительно часть Мидии - новое обстоятельство, показывающее даже в мельчайших подробностях историческое значение кн. Есфирь. Отсюда видно, что возражение, делаемое против Бсф XVI, 10 - по Вульгате - и заимствуемое из того, что в этом месте Аман поименован 'духом и родом македонянин" (эгаггю et gente macedo), не имеет значения. Этому месту не противоречат (как это утверждали) lit, 1,10; VIII, 3; К, 6. 24. Слово "македонянин" в XVI гл. -происходит от того, что греческие переводчики, по которым был сделан латинский пвревсдХМ гл., напрасно передали здесь, как и в К, 23 - слово "згагитянин" через "македонянин" (Вигуру, Руков. по чтению и изуч. Библии, кн. Есф).

Имена евнухов-заговорщиков неодинаковы по различным редакциям, В принятом греческом тексте они именуются Гавафа и Фарра (GabaJa и Qaa); у Иосифа Флавия - BagaJwoV и QeodestoV; ПО другим в j'AorwiyiK) ивебешбе. Вульгата вместо Гора Ы имеет Bagatha.

1? Имя царя по еврейскому тексту - VvFwr{w;Vv'x#a , по одной из греческих вариаций Артафр^тк -Артаксеркс, по другим - 'Aauripos (ср. Тов XIV, 15; Езд IV, 6; Дан IX, 1), по Вульгате -Ass jerus. Спорно то, какой царь действительно должен быть здесь подразумеваем. Во всяком случае, наиболее достоверно, что речь здесь может быть только или об Артаксерксе Лонгимане или Ксерксе. Наименование этого "Артаксеркса! великим в 1 добавлении (tou megalou) надлежит понимать как обычное обозначение персидских царей, а не как собственное отличие Артаксеркса. Последние изыскания привели к мысли, что этот 'Артаксеркс' есть не кто иной, как Агасвер (Ксеркс I, 485-465 г., сынДария I, сына Гистаспа). 'Одним из самых первых результатов чтения персидских надписей, - говорит один из исследователей (Опперт), - было отождествление Агасвера (Ассуера) с Ксерксом. Уже Гротефенд более полувека тому назад высказал это мнение, и успехи науки не оставили даже тени сомнения в истинности его. И библейский образ 'Артаксеркса как нельзя более сходен с 'Агасвером истории и обстоятельствами его правления. Так, все, что говорится о пространстве Персидской империи -1,1; X, 1, об обычаях двора, о капризном, сластолюбивом, жестоком, мстительном, сумасбродном нраве Агасаера - все это наиболее приложимо к Ксерксу в описании его Геродотом.

127 областей, от Индии до Эфиопии, над которыми царствовал Артаксеркс, не следует смешивать с 20-ю сатрапиями, учрежденными Дарием, сыном Гистаспа, е своем государстве. В основе первых, для деления их, лежали географические и этнографические особенности, между тем как сатрапии были более общими административными единицами, для облегчения взыскания податей.

2. Действие происходит "в Сузах, городе престольном, где царь обыкновенно проводил несколько месяцев года.

4. Продолжительность пира - без всякого преувеличения - указывается в 180 дней. Это был, точнее, целый ряд пиров, открывавшихся для новых и новых гостей царя, притекавших по его зову из самых отдаленных областей огромного царства Геродот дает замечательное подтверждение атому, сообщая, что, готовясь к походу в Грецию, после покорения Елюта, Ксеркс пригласил к своему двору всех вельможей своего царства для совещания с ними по поводу этой войны, и на приготовление к ней употребил четыре года.

5-8. Все рассказываемое о величии царей персидских, о великом богатстве царства их и красоте дворцовых украшений - достаточно подтверждается результатом раскопок, произведенных на месте Суз, в 1884-1886 годах.

9. Имя царицы поевр.: \nw,_i, по LXX: 'Aoriv, по Вульгате: Vasthi, надрев-неперсидском языке: Vahista - превосходная. - Царица обычно могла обедать вместе с царем, но на общественных пиршествах она не могла присутствовать по персидским понятиям о женской чести.

10-12. Взбалмошная мысльцаря- "показать народам и князьям красоту' царицы Астинь тем более делает симпатичным отказ царицы, что это было в самый разгар пира и чувственности царя и его roci ей: 'в седьмойде<ь когдарззве-сепилось сердце царя от вша'.

13. Испросил-цзрыАудр&т, знающих времена, -ибо дела царя пред всеми, знающими закон и права, т.е. царь посоветовался с состоявшими при нем мудрецами (естествоведами или магами) об этом деле, потому что таков был обычай его - совершать суды и приговоры открыто, на глазах всех, знающих и

14. 'АЛэтмвчдегьдащецда'.т.е.имеликнемудостуг при исполнении им своих царских дел. Число этих привилегированных лиц было очень ограниченно (7); к нему не принадлежала даже ближайшая подруга царя - царица, как видим это далее на Есфири (IV, 11 и далее).

15-18. В приговоре приближенных царя по делу Астини совершенно отсутствует указание на смягчающие ее вину обстоятельства; видно, что раболепие царедворцев выше всего ставило -действовать в тон настроения царя и в угоду этому настроению; мало того, царедворцы даже сгущают краски, преувеличивают дело, излишне обобщают его, высказывая опасение, что 'княгини Персидские и Мидийские" и все жены персидские вообще "будут пренебрегать мужьями своими", исключая всякую возможность случаев, когда это пренебрежение может быть вопросом женской жизни и чести, и, таким образом, отдавая женщину в полное рабское подчинение всем капризам мужчины.

19. 'Пусть выйдет от него царехое постановление и впишется в законы Персидские и Мидийские и не отменяется'. До буквальности сходное выражение имеется в книге Даниила -VI, 8, подтверждая близкую соприкосновенность авторое обоих книг к персидской жизни и точное знание ими персидских законодательных формул и обычаев.

22. 'Письма, т.е. указы.

'Чтобы всякий мух был господином я даме своем, и чтобэто было объявлено каждому на природном языке его'. Более точный перевод: 'чтобы всякий муж был господином в даме своем и наречие его народа, т.е. чтобы при брачных союзах между особами рззтиньинащтальностей-нарерияизмэнные обычаи мужа были господствующими в дому. Это нечто подобное тому, как ныне закон устанавливает, что при смешанных браках религия страны должна быть принимаема в руководство при воспитании детей.

1-4. Совет приближенных царя приступить к выбору новой царицы. 5-7. Сведения о Мардохее и Есфири. В-15. Есфирь в гареме Артаксеркса. 16-18. Есфирь-царица. 19-23. Магдахей и заговорщики.

1-4 "Он (Артаксеркс) вспомнил об Астинь". Это было непростое воспоминание. Чувство жалости к удаленной супруге и сердечная пустота снедали царя; это делает вполне естественным и понятным тот совет, который 'отроки царя, служившие при нем' (т.е. ближайшие его царедворцы) считают нужным дать, чтобы уврачевать царя от мучительных и нежелательных 'воспоминаний'.

5-6 Некоторые толкователи пытались на основании этих стихов установить возраст Мардохея. Относя слова 6-го стиха к Мардохею, они полагали, что Мардохей был переселен из Иерусалима во времена Иехонии, т.е. в 599 году, и насчитывали ему теперь свыше 120 лет. Другие толкователи с большей вероятностью относили дату 6-го стиха не к Мардохею, а последнему упоминаемому перед этим предку Мардохея — Кисе, из колена Вениаминова, прадеду Мардохея. В подтверждение этого указывают и на само имя Мардохея — вавилонское, а не палестинское, по-видимому, дающее заключить, что и рожден был Мардохей в Вавилоне.

7 Еврейское имя Есфири — Гадасса, что значит митра. Персидское значение имени Есфирь — звезда. Она была 'дочерью дяди' Мардохея, т.е. приходилась двоюродной сестрой ему (ср. 15 ст.).

10 По приказанию Мардохея, Есфирь не сказывает никому 'ни о народе своем, ни о родстве своем'. Эта предосторожность дает понять, что иудеи и тогда уже должны были считаться с предубеждением против них; тем более в качестве народа пленного им лишь в редких случаях удавалось войти в доверие и расположение высших сословий и особенно при дворе.

18 "Пир ради Есфири — буквальное: возле пира Есфири.т.в. точнее (преемственно-последовательное соседство): вслед за пиром Есфири (брачным), царь устроил другой пир.

19 "Когда во второй раз собраны были девицы", это именно тот раз, который только что был упомянут и в который из всех девиц выбрана была в замену Астини — Есфирь. После избрания Есфири нового еще собрания девиц было уже не нужно. 'Вторым' это собрание было в отличие от того (первого), в который избрана была некогда Астинь, так как девицы собирались к царю вообще тогда, когда нужно было избрать царицу.

Второе собрание девиц и счастливая перемена судьбы Есфири, сделавшейся царицей, сообщило перемену и положению Мардохея. Он 'сидел теперь у ворот царских', т.е. стал одним из царских чиновников, благодаря тому, что, сохраняя в секрете свое еврейство, Есфирь не скрыла своих дочеринских отношений к Мардохею.

21-23. "Оберегавшие порог": обозначение особой должности лиц, ближайших к царю; в чем состояла эта должность, с точностью неизвестно.

Обстоятельства заговора, имена заговорщиков и проч. подробности в общем представляют все то же, что повторяется в I добавлении к книге (перед I гл.). Разница только та, что — по смыслу добавления — наградой Мардохею, кроме подарков, было еще какое-то особое приближение ко дворцу, отличное от того, которое он уже имея со времени возведения Есфири в звание царицы; между тем как — по смыслу основного текста книги (в данном месте) — было только "вписано о благодеянии Мардохея в книгу дневных записей у царя" (ср. VI, 3). Последнее представление дела, по-видимому, более гармонирует с основным текстом, и делает излишним для объяснения приближения Мардохея к царскому двору пользоваться заговором, исход которого сам предполагает уже близость Мардохея к дворцовой жизни, достаточно оправдываемую близостью Мардохея к своей воспитаннице-царице. Впрочем, VIII, 1 ст. как будто дает понять, что первоначальное приближение Мардохея ко дворцу не состояло в непосредственной связи ни с родством его с Есфирью, ни для кого пока неизвестным, ни с заговором, ничего особенного не доставившим Мардохею и предполагающим уже достаточную близость Мардохея к царю.

1 -2. Возвышение Амана. 3-7. Решение его истребить иудеев за противление Мардохея, 8-15. Исходатайствование царского указа за это - (После 13-го стика). - II-е давление к книге: текст указа Амана против иудев.

1 Об Амане см. выше, к 1-му добавлению.

4 Сообщение Мардохея, что он иудеянин (обязанный воздавать божеское почтение одному Иегове), давало не только объяснение того, почему он не падал ниц перед Аманом, но и означало сильнейшую непреклонность его на то, чтобы поступать как-либо иначе. Это, естественно, поджигало доносчиков, желавших "посмотреть, устоит ли в слове (своем) Мардохей", или возьмет верх сила Амана.

5-6 Намерение Амана уничтожить не одного только Мардохея, но и весь соплеменный ему народ, порождалось не просто силой гнева, презрения и злобы его на поступок Мардохея; одно это было бы слишком неестественно даже и для Аманова бесчеловечия. Последнее, очевидно, имело и в народе, обреченном на погибель, свои независимые от Мардохея оправдания в словах Амана. В ряду таких оправданий первое место, по справедливости, отводится исконной расовой ненависти амаликитян к иудеям, если действительно Аман должен быть считаем амаликитянином, как потомок Агата (1Цар XV гл.).

7. Существует другой перевод этого не совсем ясного стиха, — дословнее передающий выражение подлинника: 'с первого месяца (это месяц нисан) двенадцатого года царствования Агасвера, бросали пред Аманом на каждый день пур, т.е. жребий, от месяца до двенадцатого месяца (это месяц адар)'.

8. 'И царю не следует так оставлять их" — более правильное понимание подлинника представляют другие переводы этого места: "и не ботся изменить царю".

9. "10000 талантов серебра" — огромная сумма в несколько миллионов рублей на наши деньги. Обещание такой суммы для Амана не представляло ничего невозможного: обещанное могло достаточноокупиться через конфискацию имущества убитых (13 ст.).

12. Достойно внимания в данном стихе различение разных степеней народных правителей; таковы "сатрапы" — царские наместники более крупных административных единиц, от времени до времени обозревавшие свои области для поверки управления; затем "начальствующие над каждою областью", т.е. паши - непосредственные правители, и наконец — "князья у каждого народа", это - собственные племенные вожди преимущественно кочевых племен, рассеянных по различным областям монархии.

13. Добавление II-е содержит текст указа Амана против иудеев, в дополнение к простому лишь упоминанию подлинника об этом указе в данном и дальнейших стихах.

Имя народа, осужденного на истребление, в указе прямо не называется: однако о нем легко догадаться уже по характеристике его в указе (прямо он называется в 6 ст., 10 ст. и IV, 3). Для тех, кто получал этот указ к сведению и исполнению, имя народа — надо полагать — было названо и прямо, в каких-либо дополнительных инструкциях, а может быть, и в самом указе, настоящем, подлинном.

"Cоуправление -(sunarcia) - т.е. царя с Аманом. Царь позволяет определить таким образом свои отношения к Аману в угоду ему и не в ущерб своей самодовлеющей и неограниченной власти, подобно тому как далее усвояет ему почетный титул 'второго отца нашего", выражаясь применительно к тому, чем должен быть, по воле царя, Аман для его подданных.

Днем избиения иудеев греческий текст указа называет 14-е число адара, между тем еврейский оригинал книги везде указывает 13-е число (III, 13; VIII, 12; IX, 1). Эта неопределенность могла явиться или от недостаточной осведомленности самого предания, или от отсутствия подлинной редакции указа. По обычному преданию иудеев, днем избиения вспоминается 13-е число, 14-е же и 15-е число празднуются как праздники освобождения от 13-го, хотя могло быть и то, что 14-е число, предназначенное к избиению иудеев, стало праздником, как день спасения от этого избиения.

14-15 Крайняя жестокость и кровожадность указа не представляют чего-либо совершенно невероятного потому времени. Если в позднейшее, даже христианское время возможны были Сицилийские вечерни и Варфоломеевские ночи, и теперь еще порой воскресают ужасы еврейских погромов, то для тех времен и для тех царей и подавно подобные кровавые гекатомбы были совершенно явлением безупречным. История знает и другой совершенно сходный случай повто-рения указа на истребление целого народа: это было при царе Митридате, который тайным декретом повелел однажды умертвить в один день всех римлян (до 150 000 человек), обитавших в Малой Азии.

15 Указ об избиении иудеев сопровождался указом о всеобщий мобилизации, во исполнение чего всему военно-способному мужскому населению страны (за исключением иудейского) предписывалось к назначенному дню быть готовым выступить под оружием ('для всех народов, чтоб они были готовы к тому дню').

Тревога, вызванная этой мобилизацией, не просто ограничивалась иудеями престольного города ('город Сузы был в смятении'), но была всеобщей и понятной, так как — при отсутствии, вероятно, прямого указания на назначение столь грандиозной мобилизации, неведение сущности дела многих побуждало задумываться: "к чему созыв воинов? не возобновляется ли снова какая-нибудь несчастная война, не последуют ли за этим новые военные поборы, новые бремена не отяготеют ли над страной?"

1 -3. Скорбь Мардохея и иудеев. 4-14. Извещение Есфири и требование ее эаступничества перед царем. 15-17. З-е добаление к книге: обращение Мардохея к Есфири (кон. 8 стиха). Тридневный пост иудеев. 4-е добавление к книге: молитвы Мардохея и Есфири.

1 Благодаря близости своей ко двору, Мардохей скорее других узнал и понял весь ужас готовящегося, и -хотя бы для других было еще сокрыто назначение всеобщей, всех волновавшей мобилизации, он уже знал все.

Подлинник не приводит того, что восклицал в своей горести Мардохей, имевший столь жалостный, покаянно-траурный вид — во вретище и пепле. Это нетрудно представить самому читателю. Приводимые в скобках слова представляют заимствование из греческого текста.

2. Слова в скобках заимствованы из греческого текста.

3 "Вретище и пепел спужили постелью" - другие переводят более точно: 'многие одевались во вретище и пепел'.

4-5 Есфирь, очевидно, осталась еще в совершенном неведении относительно того, что в таком печальном виде привело Мардохея к воротам дворца. Это показывает — сколько способность Мардохея быстро входить в 'курс дел,' совершавшихся при дворе, так и то, в какой тиши и таинственности родилось это кровожадное и чудовищное предприятие Амана.

Непринятие Мардохеем одежд на смену вретища служило для Есфири знаком сильнейшего сетования, ни на минуту не могущего быть прерванным ввиду сильнейшего горя. Это побуждает Есфирь употребить другой способ узнать причину его скорби - посланием особого евнуха, быть может, тоже из иудеев-для подробных расспросов Мардохея.

8 Мардохей вручает посланному Есфири и сам указ Амана - новое доказательство полного неведения об этом Есфири.

Слова в скобках передают подробности греческого текста [добавление III-е], где обращение Амана к Есфири выражается непосредственно (формы 1 -го и 2-го лица, что отчасти только сохранил перевод в выражениях 'моей, "нас" итд).

11 Некоторые вариации вместо тридцати дней указывают три дня неприглашения Есфири к царю. И то и другое может иметь свою большую или меньшую вероятность,

14 Все исследователи обращают внимание на то, что еврейский оригинал книги нигде не называет имени Божия, и как будто даже намеренно старается избегать этого. Так, в настоящем месте, при всей естественности и даже потребности упоминания Бога, книга маскирует его туманными выражениями ('другого места'), а, может быть, даже и здесь прямо не имеет Его в виду. В объяснение этого странного явления полагают, что автор книги, вероятно, заимствовал свое повествование из какой-либо персидской придворной хроники, на которую он, действительно, указывает в заключение своего труда (X, 2), и что лишь потом - от иудейской, м. б. Мардохеевой руки — это происшествие было несколько подрисовано и приспособлено к иудейско-религиоэным представлениям.

16 "Поститесь ради меня" т.е.ради успеха дела, на которое самоотверрженно приготовилась Есфирь.

Молитвы Мардохея и Есфири (добавление IV) — представляют риторическое выражение их настроения в столь трагические минуты, подобно тем речам, которые так любят влагать в уста изображаемых героев греческие писатели, достигая в этом искусстве иногда удивительного совершенства. Общая идея молитвы — избавление от страшной опасности, причем Есфирь — частнее — молится прежде всего об успехе своего дерзновенного намерения — явиться к царю без его зова — вопреки закону. Характерная особенность молитвы Мардохея, в отличие от Есфириной, — оправдание своего противодействия Аману, послужившего ближайшим поводом к настоящему несчастью и как бы делавшего Мардохея ответственным за все.

"И я не стану делать этого по гордости" — повторение вышесказанного Мар-дохеем о том, что по одной только гордости (без других более важных побужде-ний)он не стал бы так упорно отказывать в поклонении Аману, что привело к такой опасности весь народ.

"Дабы мы, живя" (zwnteV), т.е. оставшись живыми, вопреки замыслу Амана, "воспевали Имя Твое".

"Снявши одежды славы своей", т.е. одежды царские.

"Положили руки свои в руки идолов своих", т.е. совершенно отдали себя во впасть своих идолов, предались идолопоклонству и поруганию Единого Истинного Бога.

"Царю плотскому", т.е. человеческому, персидскому, в противоположность Царю Небесному Богу.

"Наветника же против нас", т.е. Амана, "предай позору".

"Царь богов' — Бог Богов (o JeoV twn Jewn, Пс 85,8) — богов, не в смысле живых существ, а в смысле twn mh wntwn, как они обозначаются выше (не предай скипетра Твоего - toiV mh ousi).

"Пред этим львом" - т.е. царем персидским. Лев — символ силы и грозности, страшности.

"Ненавистью к преследющему нас", т.е. Аману.

"Знака гордости моей... на голове моей", т.е. царской диадемы "во дни появления моего", т.е. или перед царем или вообще в торжественных, требующих того случаях.

1-2. V добавление к книге: подробности посещения Есфирью царя Агасвера. 3-8. Первый пир для царя и Амана у Есфири. 9 -14. Новое столкновение Амана с Мардохеем и приготовления к казни последнего первым.

1-2 Слова, заключенные в скобках е 1 и 2 стихах настоящей главы, представляют V крупную вставку в книгу, старающуюся своими подробностями достойнее обрисовать величественный момент появления Есфири перед Агасвером, до того сухо переданный оригинальным (евр.) текстом, что, напр., из него совершенно не видно, чтобы Есфирь пережила какое-либо потрясение и страх от царя прежде своей беседы с ним. "Благоволение" царя здесь предупреждает все, совершенно совпадая с моментом, когда царь "увидел" Есфирь.

3-8 Не объявляя сразу своей просьбы, Есфирь приглашает царя вместе со своим злейшим врагом к себе на трапезу: так как царская причуда решала судьбу лиц и народов при вине, при вине же обычно решались важнейшие государственные затруднения, то при вине же - после пирушки во дворце Есфири, и в данном случае царь осведомляется о желаниях царицы. Впрочем, Есфирь — как видно — чувствовала себя на первый день еще недостаточно твердой, чтобы выступить со столь рискованной попыткой к ниспровержению царского любимца, и назначает на следующий день новый пир, на котором и обещает высказать свое дело. Писатель не повествует нам, какое другое еще средство пришло здесь на помощь Есфири, чтобы потрясти прочное положение временщика; но это во всяком случае правдоподобно, что на монарха воздействовалиещесдругой стороны, чтобы поколебать его расположение к Аману, и посему-то как будто бессонница Агасвера в ночь, следовавшую за пирушкой у Есфири, не могла быть, как кажется, простой случайностью.

9 Уже после того, как непоклонение Мардохея Аману дало повод и как бы косвенную причину смертельной опасности для иудеев, Мардохей остается последовательным и верным себе, подтверждая верность своих слов (см. молитва его), что не по гордости, а по убеждению религиозному поступает так.

10-14 Гордость и честолюбие Амана настолько снедали его, что он уже не мог долее терпеть непокорного ему Мардохея, — не мог ждать, когда его постигнет приготовленная ему участь вместе с другими иудеями, и старается для него ускорить эту участь и сделать ее возможно более позорной. На собрании друзей и близких своих, Аман дает всю волю своему горькому чувству уязвленного самолюбия, сопоставляет со своим возвеличенным положением при дворе столь резкий контраст — дерзкое отношение Мардохея и жалуется, что не может более быть спокойным, доколе он будет видеть Мардохея 'сидящим у ворот царских'. Собрание друзей, во главе с женой Амана, отвечает на это угоднейшим для самого Амана советом; приготовить виселицу для Мардохея и выхлопотать от царя разрешение назавтра же повесить ослушника.

1 -3. Царь вспоминает о заслуге Мардохея и изъявляет желание наградить его. 4-11. Аман, не подозревая, изобретает высшую награду, причем сам же оказывается исполнителем царсной воли о возвеличении Мардохея. 12-14. Разочарование Амана.

1 Более точный перевод (без упоминания имени Божия): "в ту ночь сон бежал от царя"...

3 "Ничего не сделано ему" — говорят "отроки" царя на вопрос о награждении Мардохея. Греческая прибавка (перед I главой), напротив, в числе последствий услуги Мардохея указывает то,что "приказал царь Мардохею служить при дворце и дал ему подарки за это". Выше уже было сказано, что приближение Мардохея ко двору достаточно оправдывается и другими причинами (приближение Есфири), и потому, признавая во всяком случае большую естественность того, что дело обстояло так, как передается в данном месте, можно употребить лишь некоторое усилие примирить с этим противоречивую, по-видимому, подробность греческой прибавки. Можно допустить, что Мардохей в свое время действительно получил что-то и какие-то подарки за свою услугу, но это "что-то" и "подарки" были так ничтожны по сравнению с величием услуги, что легко могли быть забыты к этому времени и давали полное основание сказать, что "ничего не сделано ему" (Мардохею).

4-11 Едва ли можно придумать более жгучее уязвление гордости и самолюбия, какое представляло приказание царя Аману относительно Мардохея. Человек, которого сам царь вознес на такую высоту, что называл его 'вторым' по себе, 'отцом' и т.п. и отличил такими почестями, как поклонение ниц подданных перед ним, — должен был исполнить роль слуги в триумфе своего заклятого врага, которому он даже приготовил уже и виселицу. Помимо объяснения этой неожиданно-непостижимой подмены ролей устроением Промысла Божьего, каравшего здесь вышедшую из берегов гордость и самомнение Амана, мы можем допустить здесь и то предположение, что царский любимец уже начал сильно падать в глазах царя к этому времени, и значит жалоба Есфири была лишь последним довершением его поражения, правда — наиболее сильным и решительным.

12-14 Необычайная судьба, какую иудеи переживали со времен Kиpa Персидского, вызывала между другими народами то зависть и неприязнь, пользовавшиеся всякими случаями к проявлению, то — с другой стороны — безотчетно мисстическую боязнь как перед какой-то особой загадочно живучей силой, охраняемой еще другой высшей неодолимой силой (Божества). Это именно слышится в предостережении, высказанном Аману на его втором семейном совете — после толыко что олисанного приключения с Мардохеем: "еспиилтжнинутяШ!) — дохей, ю-эа которого ты начал падать, то не пересилишь его, а наверно падешь пред ним (ибо с ним БогЖИВЫЙ').

1-6. Второй пиру Есфири: изложение просьбы. 7-10. Осуждение и казньАмана.

4 "Хотя враг не вознаградил бы ущерба царя" - другая прердача мысли подлинника: "но наш враг не вознаградил ущерба царя", т.е. того ущер6а, какой должен поспедовать от гибели столь многих подданых. И вот это-то, а главное то, что не в рабство, а на полное уничтожение продан её народ, - и заставляет Есфирь не "молчать", а говорить в защиту невинных, с которыми обречена на погибель и та самая, для удовлетворения просьбы которой царь только что обещал не пожалеть даже и полцарства своего.

5 Ясный, по-видимому, намек Есфири как будто не допускал бы возможности того удивленно-блаженного неведения, в каком царь допытывается дальнейших подробностей сообщения Есфири, Не помнит ли он (быть может, в хмелю же исторгнутое у него) кровавое распоряжение, или не хотел подозреватьего связи с Есфирью, только он во всяком случае, при первом имени замешанного здесь "врага" Есфири, считает нужным справиться: "кто это такой, и где тот, который отразился" на это?

6-7 Резкое и смелое указание Есфири на Амана как будто вовсе не является для царя слишком неожиданным, поразительным для него открытием, и без труда производит желательный переворот в мнении и отношении его к недавнему любимцу. Этоеще раз как будто подтверждает догадку, что разочарование в Амане началось у царя несколько раньше, подготовленное другими путями и облегчившее для Есфири столь щекотливое и рискованное дело.

8 В момент возвращения царя во дворец из сада, куда он уходил успокоиться от своего гневного волнения, Аман переполнил чашу гнева царя. Умоляя царицу о жизни, он обнаружил неосторожную недостаточно-почтительную близость к ложу ее ("Аман был припавшим к ложу") и это, будучи замечено царем, окончательно сгубило его и решило его участь.

"Даже и насиловать царицу готов в доме у меня!" - несомненная ироническая гипербола, внушавшаяся сильным гневным настроением царя и, конечно, не имевшая точного соответствия действительности: ни Аман, ни Есфирь, ни все окружающее и происходившее нимало не были таковы, чтобы могло быть возможно что-либо подобнее.

"Накрыли лице Аману" - в знак того, что, впав в немилость, он не мог уже видеть более своими очами царя.

9 "Для Мардохея, говорившего доброе для царя" - т.е. оказавшего услугу царю известным предупреждением заговора.

10. Быстрое решение участи Амана едва ли можно допустить и признать естественным, не предположив, как упомянуто выше, уже ранее начавшегося разочарования царя в Амане,

1-2. Возвышение Мардохея. 3-6. Просьбы Есфири об отмене Аманова указа. 7-12. Новый указ к иудеям. 13-17. VI-e добавлений к книге: текст указа к иудеям. Распространение указа и впечатление от него.

1 "Вошел он пред лице царя", т.е.сделапся ближайшим слугой царя, вместо Амана.

"Есфирь объявила, что он для нее", т.е. объявила о своем родстве с Мардохеем и о всех тех благодеяниях, которые он оказал ей в качестве ее воспитателя.

3-8 Падением Амана и благодеяниями Есфири и Мардохею - не устранялась страшная участь, угрожавшая иудеям по указу Амана. По персидским законам, раз выпущенный от имени царя указ не мог уже терять свою действительную

силу (8 ст.). Поэтому царь, уступая просьбам Есфири, должен был придумать лишь такой компромисс, котрым бы изданный указ ослабил свои действия, если не совсем парализовал оные. Это он предоставил теперь самим Мардохею и Есфири, дав им право и об иудеях (осужденных на гибель) написать, 'что вам угодно' - Последние слова прямо намекали и уполномочивали написать об иудеях то же самое, что было написано об их противниках, которые в назначенный день должны были с оружием в руках устремиться на иудеев.

9-14. Изложение обстоятельств написания первого (Аманова} указа (III, 12. 14.15 ст.) почти до буквальности сходными словами повторяется и при изложении обстоятельств написания второго (VIII, 9.10.12.13 и 14 ст.). Надлежит отметить как будто несколько более значительный, чем следовало бы ожидать, промежуток времени, указываемый между изданием 1 -го указа и написанием 2-го. Для первого указа "призваны были писцы царские в первый месяц (13-й день)", тогда как для написания второго "позваны были тогда царские писцы в третий месяц (23 и день). Чуть не три месяца - как будто многовато в таком важном спешном деле, которое Мардохей мог узнать скорее и, вместе с Есфирью, много раньше попытаться изменить в свою пользу. Нужно, однако, принять в соображение и то, что время призвания писцов не означало точно даты выхода указа: "призванные в первый месяц, писцы могли закончить свое громадное депо (переписки указа во множестве экземпляров) лишь в не один месяц. Могло быть и то, что Мардохей не сразу узнал об Амановом указе, и, когда дело повернулось в его пользу, не так скоро мог приготовить для нового своего указа все необходимое, так что и писцы во второй раз могли быть позваны не сразу после казни Амана, Все это делает достаточно правдоподобным, что второй указ (Мардохеев) отстоял от первого (Аманова) хотя бы и чуть не три месяца.

Сущность Мардохеева указа до буквальности воспроизводит сущность Аманова, лишь переменяя роли, или точнее - назначая и иудеям ту же самую роль, какая в Амановом указе предоставлялась лишь их истребителям: по III, 13-предписывалось: 'убить, погубить и истребить всех Иудеев, малого и старого, детей и женщин... и имение их разграбить'. То же самое и в VIII, 11 говорится о позволении царя иудеям - "собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить".

Добавление Vl-e (после 12-го ст.) дает точный список указа в пользу иудеев, идейного и разосланного Мардохеем вразрушение силы указа Амана. Текст указа дает несколько достопримечательных подробностей, не выступающих с очевидной ясностью в еврейском тексте. Так, в начале указа наметается, что намерение Амана причинить зло евреям, подданным царя, было вместе некоторого рода покушением на самого царя ("покушаются строить козни самим благодетелям своим"). Дапае эта мысль высказывается и еще определеннее; Аман прямо обвиняется в том, что "замышлял лишить нас (т.е. особу царя) власти и души", "сделать нас безлюдными, а державу Персидскую передать Македонянам". Мы уже говорили выше, что мысль о македонском происхождении Амана представляет большую натяжку; нет сомнения, что и обвинение Амана в покушении "державу Персидскую передать Македонянам" - должно быть объяснено лишь неудачным приспособлением автора книги к современному ему значению, росту и успехам греческой культуры и преобладания. Заметно также, что составитель указа слишком переусердствовал в восхвалении иудеев и награждении их от имени царя всевозможными выражениями его благосклонности. В противовес Аману, ("поистине чуждый персидской крови и весьма далекий от нашей благости") указ выставляет Мардохея, как "нашего спасителя и всегдашнего благодетеля", и иудеев - "живущими по справедливейшим законам, сынами Вышнего, величайшего, живого Бога, даровавшего нам и предкам нашим царство в самом лучшем состоянии". Все это, конечно, для Иудеи не представляло ничего преувеличенного и неестественного, но - влагаемое в уста царя-язычника и деспота - представляется не совсем естественным и правдоподобным. Таково и предписание: всем подданным (а не одним только иудеям) - содействовать иудеям в истреблении их врагов, сам день этого истребления проводить со всем весельем, в числе именитых праздников, причем объявляется угроза, что "всякий город или область вообще, которая не исполнят сего, нещадно опустошится мечом и огнем и сделается не только необитаемою для людей, но и для зверей и птиц навсегда отвратительною". Это уже чисто иудейская нетерпимость, уступающая разве только позднейшему человеконенавистничеству Талмуда и имеющая, несомненно, общий с ним источник происхождения.

15-17 "У иудеев было тогда освещение". Освещение, т.е. обилие света в домах, у всех народов служило выражением радости. 14 и 15 стихи настоящей главы почти до буквальности соответствуют 14 и 15 стихам главы III-й, поставляя лишь на место Амана Мардохея и на место бывшей печали наступившую радость. Особенно подчеркивается разница в настроении престольного города Суз, который по издании первого указа был "в смятении", а при издании второго "возвеселился и возрадовался". Это, конечно, прежде всего имеет в виду иудеев, радость и веселье которых не устраняли страха и смятения других, имевших в это время несчастье быть подозрительными в глазах иудеев.

1-5. Кровавый день по всей империи. 6-11. Кровавый день в Сузах. 12-15. Продолжение кровопролития в Сузах на следующий день. 16. Итоги убийств в провинциях. 17-32. Установление времени и порядка празднования Пурим,

1 "Взять власть над ними", или лучше - взять верх над ними, восторжествовать, преодолеть, превозмочь.

2-3 "Собрались иудеи в городах своих" - т.е. каждый сплотился с другими иудеями в том городе, в котором жил и который был для него "своим". Это были, вероятно, города с преобладающим еврейским населением. Это то преобладание, при содействии капавшего на всех {особенно князей, сатрапов и других чиновников) страха перед Мардохеем и вообще иудеями, и помогло последним так благополучно отбиться от врагов.

4 "Слава о нем ходила по всем областям, так как сей человек, Мардохей, поднимался выше и выше". Другой перевод данного места: по всей областям прошла молва, что Мардохей возвышается и возвеличивается.

5 "Поступали с неприятелями своими по своей воле", то есть как хотели..

13 Есфирь испрашивает у царя позволение и 14-го адара "делать то же", что 13-го (т.е. "собраться и стать на защиту жизни своей" - VIII, 11)- потому, вероятно, что противники их в Сузах хотели и на следующий день возобновить свои нападения против тех, кого они ненавидели не только за их национальность, но и за их религию (вот почему и текст указа предписывает также оставить иудеев пользоваться своими законами). Это в значительной степени смягчает обвинение иудеев в жестокости и мстительности, если они были не нападающей, а лишь энергично обороняющейся стороной и вместе с жизнью защищали и свое священнейшее достояние - религию.

14 Убитые 10 сыновей Амана были сверх того повешены (по требованию Есфири), как оскорбители величества царского. Это должно было оправдывать иудеев в глазах народа и за все остальное, указывая, что расправа их - расправа с соумышленниками врагов царских.

15-16 Число погибших в Сузах - задвадня резни - 800 человек, а всего по всем областям - до 75000 человек. При всей своей ужасности это число не представляет ничего невероятного, так как оно раскладывается на все обширное пространство империи.

Троекратное замечание об иудеях, что они "на грабеж не простерли руки своей" (10, 15 и 16 ст.) - имеет в виду показать, что иудеями руководила более высокая идея, чем обогащение добычей. С другой стороны, они хотели показать и свою исключительную честность в отношении к государству, и пользу которого поступали имения казненных.

17-32 Вторая половина IХ главы говорит об установлении праздника Пурим в память описанного события избавления иудеев от врагов. Это установление состоялось единодушно и одновременно по всем областям царства по почину самих иудеев, в избытке чувств понятной радости, предварив особые наставления о сем Мардохея и Есфири, которые, для лучшего увековечения празднуемого события, обстоятельно поведали о нем также особыми письмами ко всем иудеям в ста двадцати семи областях Артаксерксова царства.

1 -3. Заключение книги. 7-е добавление к книге: изъяснение сна Мардохея (после 3-го стиха)

1-3 Начальный стих Х главы, обещая как будто продолжить историю Артаксеркса после Есфири, вдруг обрывает простой отсылкой к летописям царей мидийских и персидских, где описано все это, равно как и все связанное с именем Мардохея. Возможно, что автор книги и взял свое повествование из этих летописей, оборвав его такой оговоркой там, где оно перестало быть нужным и подделав его лучше под вкусы иудейских читателей.

Греческий текст дает к сему особое VII-e добавление, предлагая е нем изъяснение приведенного е начале книги сна Мардохея (см. 1-е добавление, к I главе), становящееся вполне понятным после описания всей этой истории, послужившей основанием к установлению праздника Пурим. Изъяснение сна усвояется самому Мардохею, вспомнившему этот сон по его оправданию происшедшими событиями.

Дзбавление заключается упоминанием об ознакомлении с обстоятельствами установления Пурим египетских иудеев через особое "послание", под которым можно разуметь саму книгу Есфирь, в более ит менее близком к наятоящему виде. Это ощнакомление произошло лет сю спустя после написания книги, в совмвсгное царствование Птопомея XII и и сестры его и жены, знаментой Клеопатры (52-30 л..до Р. Х.).

Праздник Пурим (2 Мак XV, 37: Mardocaikh hmera - "день Мардохея") доныне с особенной торжесгвенностью празднуется в синагогэх 13-го адара, канун праздника бывает днем поста. Вечером этого дня начинается сам праздник - прочтением всей книги Есфирь. При этом чтец произносит очень бегло место IX, 7-9, где приводятся имена Амана и его сыновей, насколько возможно - не переводя дыхания, чтобы обозначить, что все они были повешены вместе. В это время присутствующие поднимают невообразимый шум, как и при каждом провозглашении имени Амана, показывая этим всю грозность своего негодования. Утром 14-го адара чтение повторяется, и вечер дня проводится в большом веселье. Доныне соблюдается также обычай - обмена взаимными подарками, и непременно особой формы маковыми коржиками, известными под наименованием "Гамана ухо". Время празднования Пурима падает обыкновенно на последние числа нашего февраля или на первые марта, делая его как бы еврейской масленицей.

Магистр богословия, профессор архимандрит Иосиф