Выход ОТ МАТФЕЯ СВЯТОЕ БЛАГОВЕСТВОВАНИЕ

ОТ МАТФЕЯ СВЯТОЕ БЛАГОВЕСТВОВАНИЕ


 Оглавление

Глава 1 Глава 2 Глава 3
Глава 4 Глава 5 Глава 6
Глава 7 Глава 8 Глава 9
Глава 10 Глава 11 Глава 12
Глава 13 Глава 14 Глава 15
Глава 16 Глава 17 Глава 18
Глава 19 Глава 20 Глава 21
Глава 22 Глава 23 Глава 24
Глава 25 Глава 26 Глава 27
Глава 28    

Глава 0

ВВЕДЕНИЕ К ЕВАНГЕЛИЮ ОТ МАТФЕЯ
СИНОПТИЧЕСКИЕ ЕВАНГЕЛИЯ

Евангелия от Матфея, Марка и Луки обычно называют синоптическими Евангелиями. Синоптическое происходит от двух греческих слов, которые означают видеть вместе. Следовательно, вышеупомянутые Евангелия получили это название потому, что в них описаны одни и те же события из жизни Иисуса. В каждом из них, правда, есть какие-то дополнения, или кое-что опущено, но, в общем, они основаны на одном и том же материале, и расположен этот материал тоже одинаково. Поэтому их можно записать параллельно столбцами и сравнить между собой.

После этого становится совершенно очевидным, что они очень близки друг другу. Если, например, сравнить рассказ о насыщении пяти тысяч (Мат. 14,12-21; Map. 6,30-44; Лук. 5.17-26), то это один и тот же рассказ, изложенный почти одними и теми же словами.

Или взять, например, еще рассказ об исцелении расслабленного (Мат. 9,1-8; Map. 2,1-12; Лук. 5,17-26). Эти три рассказа настолько похожи друг на друга, что даже вводные слова, "сказал расслабленному", стоят во всех трех рассказах в этой же форме в одном и том же месте. Соответствия между всеми тремя Евангелиями настолько близки, что приходится либо сделать вывод, что все трое брали материал из одного источника, либо двое основывались на третьем.

ПЕРВОЕ ЕВАНГЕЛИЕ

Изучая вопрос более тщательно, можно себе представить, что первым было написано Евангелие от Марка, а два других - Евангелие от Матфея и Евангелие от Луки - основаны на нем.

Евангелие от Марка можно разделить на 105 отрывков, из которых в Евангелии от Матфея встречаются 93, а в Евангелии от Луки - 81. Лишь четыре из 105 отрывков Евангелия от Марка не встречаются ни в Евангелии от Матфея, ни в Евангелии от Луки. В Евангелии от Марка 661 стих, в Евангелии от Матфея 1068 стихов, и в Евангелии от Луки - 1149. В Евангелии от Матфея приведено не менее 606 стихов из Марка, а в Евангелии от Луки - 320. Из 55 стихов Евангелия от Марка, которые не воспроизведены у Матфея, 31 все же воспроизведены у Луки; таким образом, лишь 24 стиха из Марка не воспроизведены ни у Матфея, ни у Луки.

Но не только смысл стихов передан: у Матфея использованы 51%, а у Луки - 53% слов Евангелия от Марка. И Матфей и Лука следуют, как правило, расположению материала и событий принятому в Евангелии от Марка. Иногда у Матфея или у Луки есть отличия от Евангелия от Марка, но никогда не бывает так, чтобы они оба отличались от него. Один из них всегда соблюдает порядок, которому следует Марк.

ДОРАБОТКА ЕВАНГЕЛИЯ ОТ МАРКА

Ввиду того, что Евангелия от Матфея и от Луки по объему намного больше Евангелия от Марка, можно подумать, что Евангелие от Марка - это краткое переложение Евангелий от Матфея и от Луки. Но один факт указывает на то, что Евангелие от Марка - самое раннее из них всех: если можно так сказать, авторы Евангелий от Матфея и от Луки совершенствуют Евангелие от Марка. Возьмем несколько примеров.

Вот три описания одного и того же события:

Map. 1,34: "И Он исцелил многих, страдавших различными болезнями; изгнал многих бесов".

Мат. 8,16: "Он изгнал духов словом и исцелил всех больных".

Лук. 4,40: "Он, возлагая на каждого из них руки, исцелял

Или возьмем другой пример:

Map. 3,10: "Ибо многих Он исцелил".

Мат. 12:15: "Он исцелил их всех".

Лук. 6,19: "... от Него исходила сила и исцеляла всех".

И автор Евангелия от Матфея и автор Евангелия от Луки изменяют многие у Марка во все, всех, с тем, чтобы не возникало никаких подозрений, будто существовали какие-то ограничения силы и власти Иисуса Христа.

Приблизительно такое же изменение отмечается и при описании посещения Иисусом Назарета. Сравним это описание в Евангелиях от Матфея и от Марка:

Map. 6,5.6: "И не мог совершить там никакого чуда... и дивился неверию их".

Мат. 13,58: "И не совершил там многих чудес по неверию их".

У автора Евангелия от Матфея не хватает духу сказать, что Иисус не мог совершить чудес, и он изменяет фразу. Иногда авторы Евангелий от Матфея и от Луки опускают маленькие намеки из Евангелия от Марка, которые могут как-то умалить величие Иисуса. В Евангелиях от Матфея и от Луки опущены три замечания, имеющиеся в Евангелии от Марка:

Map. 3,5: "И воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их..."

Map. 3,21: "И услышавши, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя".

Map. 10,14: "Иисус вознегодовал..."

Авторы Евангелий от Матфея и от Луки не решаются видеть в Иисусе обычных человеческих чувств гнева и печали, и содрогаются при мысли, что кто-то мог посчитать Иисуса безумным.

Все это ясно показывает, что Евангелие от Марка написано раньше других. В нем дан простой, живой и прямой рассказ, а на авторов Евангелий от Матфея и от Луки уже начинали оказывать воздействие догматические и теологические соображения, и потому они более тщательно выбирали слова.

УЧЕНИЕ ИИСУСА

Мы уже видели, что в Евангелии от Матфея 1068 стихов, а в Евангелии от Луки - 1149 стихов, и что 582 из них - повторение стихов из Евангелия от Марка. Это значит, что в Евангелиях от Матфея и от Луки намного больше материала, чем в Евангелии от Марка. Исследование этого материала показывает, что более 200 стихов из него почти идентичны у авторов Евангелий от Матфея и от Луки; так, например, такие отрывки, как Лук. 6,41.42 и Мат. 7,3.5; Лук. 10,21.22 и Мат. 11,25-27; Лук. 3,7-9 и Мат. 3, 7-10 почти совершенно одинаковы. Но вот где мы видим различие: материал, который авторы Евангелий от Матфея и от Луки взяли из Евангелия от Марка, касается почти исключительно событий из жизни Иисуса, а эти дополнительные 200 стихов, общие для Евангелий от Матфея и от Луки, касаются не того, что Иисус делал, а то, что Он говорил. Совершенно очевидно, что в этой своей части авторы Евангелий от Матфея и от Луки черпали сведения из одного и того же источника - из книги высказываний Иисуса.

Эта книга больше не существует, но богословы назвали ее КБ, что значит Quelle, по-немецки - источник. В те дни эта книга должна была иметь чрезвычайно большое значение, потому что это была первая хрестоматия по учению Иисуса.

МЕСТО ЕВАНГЕЛИЯ ОТ МАТФЕЯ В ЕВАНГЕЛЬСКОЙ ТРАДИЦИИ

Здесь мы подходим к проблеме Матфея апостола. Богословы согласны с тем, что первое Евангелие не есть плоды рук Матфея. Человеку, бывшему свидетелем жизни Христа, не нужно было бы обращаться к Евангелию от Марка, как к источнику сведений о жизни Иисуса, как это делает автор Евангелия от Матфея. Но один из первых церковных историков по имени Папий, епископ иерапольский, оставил нам следующее чрезвычайно важное известие: "Матфей собрал высказывания Иисуса на еврейском языке".

Таким образом, мы можем считать, что именно Матфей написал книгу, из которой как из источника должны черпать все люди, желающие узнать, чему учил Иисус. Именно потому, что так многое из этой книги-источника было включено в первое Евангелие, ему было дано имя Матфея. Мы должны быть вечно благодарны Матфею, когда вспоминаем, что ему мы обязаны Нагорной Проповедью и почти всем, что мы знаем об учении Иисуса. Другими словами, автору Евангелия от Марка мы обязаны нашим знанием о событиях жизни Иисуса, а Матфею - знанием сути учения Иисуса.

МАТФЕЙ-МЫТАРЬ

О самом Матфее мы знаем очень мало. В Мат. 9,9 мы читаем о его призвании. Мы знаем, что он был мытарем, - сборщиком налогов, - и потому все должны были страшно ненавидеть его, потому что иудеи ненавидели соплеменников, служивших победителям. Матфей должен был быть в их глазах предателем.

Но у Матфея был один дар. Большинство учеников Иисуса были рыбаками и не обладали талантом излагать слова на бумаге, а Матфей должен был быть специалистом в этом деле. Когда Иисус призвал Матфея, сидевшего у сбора пошлин, он встал, и, оставив все, кроме своего пера, последовал за Ним. Матфей благородно употребил свой литературный талант и стал первым человеком, описавшим учение Иисуса.

ЕВАНГЕЛИЕ ИУДЕЕВ

Посмотрим теперь на главные особенности Евангелия от Матфея, чтобы при его чтении обратить на это внимание.

Во-первых, и прежде всего, Евангелие от Матфея - это Евангелие, написанное для иудеев. Оно было написано иудеем, чтобы обратить иудеев.

Одна из главных целей Евангелия от Матфея заключалась в том, чтобы показать, что в Иисусе исполнились все ветхозаветные пророчества и, потому, Он должен быть Мессией. Одна фраза, вновь повторяющаяся тема, проходит через всю книгу: "Так сбылось, что Бог говорил через пророка". Эта фраза повторяется в Евангелии от Матфея не менее 16 раз. Рождение Иисуса и Его имя - исполнение пророчества (1, 21-23); а также бегство в Египет (2,14.15); избиение младенцев (2,16-18); поселение Иосифа в Назарете и воспитание там Иисуса (2,23); сам факт того, что Иисус говорил притчами (13,34.35); триумфальный въезд в Иерусалим (21,3-5); предательство за тридцать сребреников (27,9); и бросание жребия за одежды Иисуса, когда Он висел на Кресте (27,35). Автор Евангелия от Матфея поставил своей главной целью показать, что в Иисусе воплотились ветхозаветные пророчества, что каждая деталь жизни Иисуса была предвещена пророками, и, тем самым, убедить иудеев и заставить их признать Иисуса Мессию.

Интерес автора Евангелия от Матфея обращен прежде всего к иудеям. Его сердцу ближе и дороже всего их обращение. Хананеянке, обратившейся к Нему за помощью, Иисус сперва ответил: "Я послан только погибшим овцам дома Израилева" (15,24). Посылая двенадцать апостолов возвещать благую весть, Иисус сказал им: "На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите, а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева" (10, 5.6). Но не надо думать, будто это Евангелие всеми возможными способами исключает язычников. Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом в Царствии Небесном (8,11). "И проповедано будет Евангелие Царствия по всей вселенной" (24,14). И именно в Евангелии от Матфея дан Церкви приказ выступить в поход: "Итак, идите, научите все народы" (28,19). Это, конечно, очевидно, что автора Евангелия от Матфея в первую очередь интересуют иудеи, но он предвидит день, когда соберутся все народы.

Иудейское происхождение и иудейская направленность Евангелия от Матфея видны также в его отношении к закону. Иисус пришел не для того, чтобы разрушить закон, а чтобы исполнить его. Не пройдет и мельчайшая часть закона. Не надо учить людей нарушать закон. Праведность христианина должна превосходить праведность книжников и фарисеев (5, 17-20). Евангелие от Матфея написал человек знавший и любивший закон, и видевший, что в христианском учении ему есть место. Кроме того, надо отметить очевидный парадокс в отношении автора Евангелия от Матфея к книжникам и фарисеям. Он признает за ними особые полномочия: "На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте" (23,2.3). Но ни в одном другом Евангелии они не осуждаются так строго и последовательно, как у Матфея.

Уже в самом начале видим мы беспощадное разоблачение саддукеев и фарисеев Иоанном Крестителем, назвавшим их по рождением ехиднины (3, 7-12). Они жалуются, что Иисус ест и пьет с мытарями и грешниками (9,11); они заявляли, что Иисус изгоняет бесов не Божьею силою, а силою князя бесовского (12,24). Они замышляют погубить Его (12,14); Иисус предостерегает учеников беречься не закваски хлебной, а учения фарисейского и саддукейского (16,12); они подобны растениям, которые будут искоренены (15,13); они не могут различать знамений времени (16,3); они - убийцы пророков (21,41). Во всем Новом Завете нет другой такой главы, как Мат. 23, в которой осуждается не то, чему учат книжники и фарисеи, а их поведение и образ жизни. Автор осуждает их за то, что они совсем не соответствуют учению, которое проповедуют, и совсем не достигают установленного ими и для них идеала.

Автора Евангелия от Матфея также очень интересует Церковь. Из всех синоптических Евангелий слово Церковь встречается только в Евангелии от Матфея. Только в Евангелии от Матфея включен отрывок о Церкви после исповедания Петра в Кесарии Филипповой (Мат. 16,13-23; ср. Map. 8,27-33; Лук. 9,18-22). Лишь у Матфея говорится о том, что споры должны решаться Церковью (18,17). Ко времени написания Евангелия от Матфея Церковь стала большой организацией и действительно важнейшим фактором в жизни христиан.

В Евангелии от Матфея особенно отразился интерес к апокалиптическому; другими словами, к тому, что Иисус говорил о Своем Втором Пришествии, о конце мира и Судном дне. В Мат. 24 дано намного более полное изложение апокалиптических рассуждений Иисуса, чем в любом другом Евангелии. Только в Евангелии от Матфея есть притча о талантах (25,14-30); о мудрых и неразумных девах (25, 1-13); об овцах и козлах (25,31-46). Матфей проявлял особый интерес к последнему времени и к Судному дню.

Но это не самая важная особенность Евангелия от Матфея. Это в высшей степени содержательное Евангелие.

Мы уже видели, что это апостол Матфей собрал первое собрание и составил хрестоматию Иисусова учения. Матфей был великим систематизатором. Он собирал в одном месте все, что он знал об учении Иисуса по тому или другому вопросу, и потому мы находим в Евангелии от Матфея пять больших комплексов, в которых собрано и систематизировано учение Христова. Все эти пять комплексов связаны с Царством Божиим. Вот они:

а) Нагорная проповедь или Закон Царствия (5-7)

б) Долг руководителей Царствия (10)

в) Притчи о Царствии (13)

г) Величие и прощение В Царствии (18)

д) Пришествие Царя (24,25)

Но Матфей не только собирал и систематизировал. Надо помнить, что он писал в эпоху, когда еще не было книгопечатания, когда книг было мало и они были редки, потому что их нужно было переписывать от руки. В такое время лишь сравнительно немногие люди имели книги, и потому, если они хотели знать и использовать рассказ об Иисусе, должны были запомнить его.

Поэтому Матфей всегда так располагает материал, чтобы читателю было легко запомнить его. Он располагает материал по тройкам и семеркам: три вести Иосифа, три отречения Петра, три вопроса Понтия Пилата, семь притч о Царствии в главе 13, семикратное "горе вам" фарисеям и книжникам в главе 23.

Хороший пример тому - родословная Иисуса, которой открывается Евангелие. Цель родословной - доказать, что Иисус сын Давида. В древнееврейском нет цифр, их символизируют буквы; кроме того, в древнееврейском нет знаков (букв) для гласных звуков. Давид на древнееврейском будет соответственно ДВД; если это принять как цифры, а не как буквы, их сумма составит 14, и родословная Иисуса состоит из трех групп имен, в каждой из которых по четырнадцати имен. Матфей делает все возможное, чтобы расположить учение Иисуса таким образом, чтобы люди могли усвоить и запомнить его.

Каждый учитель должен быть благодарен Матфею, потому что написанное им - это прежде всего Евангелие для обучения людей.

У Евангелия от Матфея есть еще одна особенность: доминирующей в нем является мысль Иисуса-Царя. Автор пишет это Евангелие чтобы показать царственность и царское происхождение Иисуса.

Родословная должна с самого начала доказать, что Иисус - сын царя Давида (1,1-17). Этот титул Сын Давидов употреблен в Евангелии от Матфея чаще, чем в любом другом Евангелии (15,22; 21,9.15). Волхвы пришли посмотреть на Царя Иудейского (2,2); триумфальный въезд Иисуса в Иерусалим - это сознательно драматизированное заявление Иисусом Своих прав как Царя (21,1-11). Перед Понтием Пилатом Иисус сознательно принимает царский титул (27,11). Даже на Кресте над Его головой стоит, хоть и издевательски, царский титул (27,37). В Нагорной Проповеди Иисус цитирует закона, а потом опровергает его царственными словами: "А Я говорю вам ..." (5,22. 28.34.39.44). Иисус заявляет: "Дана мне всякая власть" (28,18).

В Евангелии от Матфея мы видим Иисуса-Человека, рожденного быть Царем. Иисус проходит по его страницам, как бы одетым в царские пурпур и золото.

Глава 1

1-17

ОТ МАТФЕЯ СВЯТОЕ БЛАГОВЕСТВОВАНИЕ (Мат. 1,1-17)

Современному читателю может показаться, что Матфей выбрал очень странное начало для своего Евангелия, поставив в первой главе длинный список имен, через который придется пробираться читателю. Но для иудея это было совершенно естественно и, с его точки зрения, это было самым правильным способом начать повествование о жизни человека.

Иудеи чрезвычайно интересовались родословными. Матфей называет это родословной книгой - библос генесеус - Иисуса Христа. В Ветхом Завете мы часто встречаем родословные знаменитых людей (Быт. 5,1; 10.1; 11,10; 11,27). Когда великий иудейский историк Иосиф Флавий писал свою биографию, он начал ее с родословной, которую, по его словам, он нашел в архивах.

Интерес к родословным объяснялся тем, что иудеи придавали большое значение чистоте своего происхождения. Человек, в крови которого была малейшая примесь чужой крови, лишался права называться иудеем и членом избранного Богом народа. Так, например, священник должен был представить полный, без всяких пропусков список своей родословной от самого Аарона, а если он женился, то и жена его должна была представить свою родословную по меньшей мере на пять поколений назад. Когда Ездра вносил изменение в богослужение после возвращения Израиля из изгнания и устанавливал снова священничество, сыновья Хабайи, сыновья Гаккоца и сыновья Верзеллия были исключены из священства и их стали называть нечистыми, потому что "они искали своей записи родословной и не нашлось ее" (Ездр. 2,62).

Родословные архивы хранились в синедрионе. Чистокровные иудеи всегда презирали царя Ирода Великого, потому что он был наполовину идумеянином.

Этот отрывок у Матфея может показаться неинтересным, но для иудеев было чрезвычайно важно, чтобы родословную Иисуса можно было проследить до Авраама.

Кроме того, нужно отметить, что эта родословная очень тщательно составлена в три группы по четырнадцать человек в каждой. Такое расположение носит название мнемоника, то есть, расположена таким образом, чтобы было легче запоминать. Надо всегда помнить, что Евангелия были написаны за сотни лет до того, как появились печатные книги, и лишь немногие люди могли иметь их копии, и, потому, чтобы владеть ими, их нужно было запоминать. И поэтому родословная составлена так, чтобы ее было легко запомнить. Она должна была служить доказательством того, что Иисус - Сын Давидов, и составлена так, чтобы ее было легко носить в памяти.

ТРИ СТАДИИ (Мат. 1,1-17 (продолжение))

Уже само расположение родословной очень символично для всей человеческой жизни. Родословная разбита на три части, каждая из которых соответствует одному из великих этапов в истории Израиля.

Первая часть охватывает историю до царя Давида. Давид сплотил Израиль в народ и сделал из Израиля сильную державу, с которой должны были считаться в мире. Первая часть охватывает историю Израиля до появления его величайшего царя.

Вторая часть охватывает период до вавилонского плена. В этой части говорится о позоре народа, о его трагедии и несчастье.

Третья часть охватывает историю до Иисуса Христа. Иисус Христос освободил людей из рабства, спас их от горя и в Нем трагедия обернулась победой.

Эти три части символизируют три этапа в духовной истории человечества.

1. Человек родился для величия. "Бог создал человека по Своему образу и подобию, по образу Божию сотворил его (Быт. 1,27). Бог сказал: "Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему" (Быт. 1,26). Человек был создан по образу Божьему. Человеку было предназначено быть в дружбе с Богом. Он был сотворен, чтобы быть сродни Богу. Как это видел великий римский мыслитель Цицерон: "Различия между человеком и Богом сводится только ко времени". Человек был, по существу, рожден, чтобы быть царем.

2. Человек утерял свое величие. Вместо того, чтобы быть слугой Бога, человек стал рабом греха. Как выразился английский писатель Г.К. Честертон: "Что, однако, верно о человеке, так это то, что он вовсе не то, чем он должен был стать". Человек использовал данную ему свободу воли для того, чтобы оказать открытое неповиновение и непослушание Богу, вместо того, чтобы вступить с Ним в дружбу и товарищеские отношения. Предоставленный самому себе, человек свел на нет план Божий в Его творении.

3. Человек может вновь обрести свое величие. Даже после этого Бог не оставил человека на произвол судьбы и его пороков. Бог не допустил, чтобы человек погубил себя своим безрассудством, не позволил, чтобы все закончилось трагедией. Бог послал в этот мир Сына Своего, Иисуса Христа, чтобы Он спас человека из трясины греха, в которой тот погряз, и освободить его от цепей греха, которыми он сам сковал себя, чтобы человек мог через Него обрести утерянную им дружбу Богом.

В родословной Иисуса Христа Матфей показывает нам обретенное царское величие, трагедию утерянной свободы и славу возвращенной свободы. И это, по милости Божьей, история человечества и каждого человека.

ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МЕЧТЫ (Мат. 1.1-17 (продолжение))

В этом отрывке подчеркнуты две особенности Иисуса.

1. Здесь подчеркнуто, что Иисус - Сын Давидов; родословная и составлена была, главным образом, для того, чтобы доказать это.

Петр подчеркивает это в первой записанной проповеди христианской Церкви (Деян. 2, 29-36). Павел говорит об Иисусе Христе, родившемся от семени Давидова по плоти (Рим. 1,3). Автор пастырских посланий убеждает людей, чтобы они помнили Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых (2 Тим. 2,8). Автор откровения слышит как Воскресший Христос говорит: "Я - корень и потомок Давида" (Отк. 22,16).

Так к Иисусу неоднократно обращаются в евангельской истории. После исцеления бесноватого слепого и немого народ говорил: "Сей ли Христос, Сын Давидов?" (Мат. 12,23). Женщина из Тира и Сидона, искавшая помощи Иисуса для своей дочери, обращается к Нему: "Сын Давидов!" (Мат. 15,22). Слепцы кричали: "Помилуй нас, Господи, Сын Давидов!" (Мат. 20,30.31). И, как Сына Давидова приветствует Иисуса толпа, когда он въезжает в Иерусалим в последний раз (Мат 21,9.15).

Это очень важно, что Иисуса так приветствовала толпа. Иудеи ждали чего-то необычного; они никогда не забывали и не могли никогда забыть, что они - избранный богом народ. Хотя вся их история и представляла собой длинную цепь поражений и несчастий, хотя они и были подневольным покоренным народом, они никогда не забывали предначертаний своей судьбы. И простой народ мечтал, что в этот мир придет потомок царя Давида и поведет их к славе, которая, как они полагали, принадлежит им по праву.

Другими словами, Иисус был ответом на мечту людей. Люди, правда, видят только ответы на свои мечты о власти, богатстве, материальном изобилии и в осуществлении лелеемых ими честолюбивых замыслов. Но, если мечтам человека о мире и красоте, величии и удовлетворении когда-либо суждено осуществиться, то они могут найти осуществление лишь в Иисусе Христе.

Иисус Христос и жизнь, которую Он предлагает людям - это ответ на мечту людей. В повести об Иосифе есть отрывок, далеко выходящий за рамки самого повествования. Вместе с Иосифом в тюрьме находились также главный придворный виночерпий и главный придворный пекарь-хлебодар. Они видели сны, которые волновали их, и они в ужасе возопили: "Нам виделись сны, а истолковать их некому" (Быт. 40,8). Уже потому, что человек - это человек, его всегда преследует мечта, а ее осуществление лежит в Иисусе Христе.

2. Этот отрывок подчеркивает, что Иисус - осуществление всех пророчеств: в Нем осуществилась весть пророков. Сегодня мы не очень-то считаемся с пророчествами и большей частью не желаем искать в Ветхом Завете высказывания, которые осуществились в Новом Завете. Но в пророчестве заключена великая и вечная истина: у этой вселенной есть цель и промысел Божий для нее, и Бог хочет осуществить в ней Свои определенные цели.

В одной пьесе идет речь о времени страшного голода в Ирландии в девятнадцатом веке. Не найдя ничего лучшего и не зная никакого другого решения, правительство послало людей копать дороги, в которых не было никакой нужды, в совершенно неведомом направлении. Один из героев пьесы, Майкл, узнав об этом, оставил работу и, вернувшись домой, сказал отцу: "Они делают дорогу, ведущую в никуда".

Человек, верящий в пророчество, никогда не скажет такое. История не может быть дорогой, ведущей в никуда. Может быть мы относимся к пророчествам иначе, чем наши предки, но за пророчеством стоит непреходящий факт, что жизнь и мир - это не дорога в никуда, а путь к цели Божьей.

НЕ ПРАВЕДНИКОВ, А ГРЕШНИКОВ (Мат. 1,1-17 (продолжение))

Самым поразительным в родословной являются имена женщин. В иудейских родословных вообще крайне редко встречаются женские имена. У женщины не было юридических прав; на нее смотрели не как на человека, а как на вещь; она была лишь собственностью отца или мужа и они могли делать с ней, что им угодно. В каждодневной утренней молитве иудей благодарил Бога за то, что Он не сделал его язычником, рабом или женщиной. Вообще уже само существование этих имен в родословной представляет собой чрезвычайно удивительный и необычный феномен.

Но если посмотреть на этих женщин - кто они были и что они делали - приходится удивляться еще больше. Рахав, или Раав, как она названа в Ветхом Завете, была блудницей из Иерихона (Иис. Н. 2,1-7). Руфь была даже не еврейка, а моавитянка (Руф. 1,4), и разве не сказано в законе: "Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне во веки" (Втор. 23,3). Руфь была из враждебного и ненавистного народа. Фамарь была искусная соблазнительница (Быт. 38). Вирсавию, мать Соломона, Давид самым жестоким образом отнял у Урии, ее мужа (2 Цар. 11 и 12). Если бы Матфей искал в Ветхом Завете невероятных кандидатов, он не смог бы найти четырех более невозможных предков для Иисуса Христа. Но, конечно, в этом есть еще и нечто очень примечательно. Здесь, в самом начале, Матфей показывает нам в символах суть Евангелия Божия в Иисусе Христе, потому что здесь он показывает, как падают барьеры.

1. Исчез барьер между иудеем и язычником. Рахав - женщине из Иерихона, и Руфи - моавитянке - нашлось место в родословной Иисуса Христа. Уже в этом получила отражение истина, что во Христе нет ни иудея, ни эллина. Уже здесь виден универсализм Евангелия и любви Божьей.

2. Исчезли барьеры между женщинами и мужчинами. В обычной родословной не было женских имен, но в родословной Иисуса они есть. Старое презрение прошло; мужчины и женщины одинаково дороги Богу и одинаково важны для Его целей.

3. Исчезли барьеры между святыми и грешниками. Бог может использовать для Своих целей и вписать в Свой план даже того, который очень много согрешил. "Я пришел, - говорит Иисус, - призвать не праведников, но грешников" (Мат. 9,13).

Уже здесь в самом начале Евангелия есть указания на все охватывающую любовь Божью. Бог может найти Своих слуг среди тех, от которых с содроганием отвернутся уважаемые ортодоксальные иудеи.

18-25

ВСТУПЛЕНИЕ СПАСИТЕЛЯ В МИР (Мат. 1,18-25)

Нас такие отношения могут поставить в тупик. Во-первых, здесь говорится об обручении Марии, потом о том, что Иосиф хотел тайно отпустить ее, а потом она названа женою его. Но эти отношения отражают обычные у иудеев брачные отношения и процедуру, которая состояла из нескольких этапов.

1. Во-первых, сватовство. Оно часто совершалось в детском возрасте; это делали родители или профессиональные свахи и сваты, причем очень часто будущие супруги даже не видели друг друга. Брак считали слишком серьезным делом, чтобы предоставить его порыву человеческих сердец.

2. Во-вторых, обручение. Обручение можно назвать подтверждением сватовства, заключенного между парой ранее. В этот момент сватовство могло быть прервано по требованию девушки. Если же помолвка состоялась, то она длилась один год, в течение которого пара была известна всем как муж и жена, хотя без брачных прав. Прекратить отношения можно было только через развод. В иудейском законе можно часто встретить странную на наш взгляд фразу: девушку, жених которой умер в течение этого времени, называли "девственница-вдова". Иосиф и Мария были обручены, и если бы Иосиф захотел прекратить помолвку, он мог сделать это лишь дав Марии развод.

3. И третий этап - брак, после года помолвки.

Если вспомнить иудейские обычаи бракосочетания, становится ясно, что в этом отрывке описаны самые типичные и нормальные отношения.

Таким образом, перед браком Иосифу было сказано, что дева Мария от Духа Святого родит Младенца, Который должен быть назван Иисусом. Иисус - это греческий перевод еврейского имени Иешуа, а Иешуа значит Ягве спасет. Еще псалмопевец Давид восклицал: "Он избавит Израиля от всех беззаконий его" (Пс. 129,8). Иосифу было также сказано, что Младенец вырастет и будет Спасителем, Который спасет народ Божий от своих грехов. Иисус родился скорее как Спаситель, нежели как Царь. Он пришел в этот мир не ради Себя Самого, а ради людей и ради нашего спасения.

РОЖДЕННЫЙ ОТ СВЯТОГО ДУХА (Мат. 1,18-25 (продолжение))

В этом отрывке говорится о том, что Иисус родится от Святого Духа в непорочном зачатии. Факт непорочного зачатия труден для нашего понимания. Существует много теорий, пытающихся выяснить буквальный физический смысл этого феномена. Мы же хотим понять, что является главным для нас в этой истине.

Когда мы читаем этот отрывок свежим взглядом мы видим, что в нем подчеркивается не столько тот факт, что Иисуса родила дева, сколько то, что рождение Иисуса есть результат деятельности Святого Духа. "Оказалось, что Она (дева Мария) имеет во чреве от Духа Святого". "Родившееся в Ней есть от Духа Святого". А что это тогда значит фраза о том, что при рождении Иисуса особое участие принял Святой Дух?

По иудейскому мировоззрению Святой Дух имел определенные функции. Мы не можем вкладывать в этот отрывок всю полноту христианской идеи Святого Духа, так как Иосиф еще ничего не мог знать о ней, и потому мы должны толковать ее в свете иудейской идеи Святого Духа, ибо Иосиф вложил бы в отрывок именно эту идею, потому что он только ее знал.

1. По иудейскому мировоззрению Святой Дух приносил людям Божью истину. Святой Дух учил пророков тому, что им нужно сказать; Святой Дух учил людей Божиих, что им нужно делать; на протяжении всех веков и поколений Святой Дух приносил людям Божью истину. И потому Иисус - это Тот, Кто приносит людям Божью истину.

Давайте скажем это иначе. Иисус один может поведать нам, каков Бог и какими Бог хотел бы нас видеть. Лишь в Иисусе видим мы, каков Бог и каким должен быть человек. До тех пор, пока не пришел Иисус, люди имели лишь смутные и неясные, а часто и совершенно неверные представления о Боге. Они могли в лучшем случае догадываться и идти наощупь; а Иисус мог сказать: "Видевший Меня видел Отца" (Иоан. 14,9). В Иисусе мы, как нигде в мире, видим любовь, сострадание, милосердие, ищущее сердце и чистоту Бога. С приходом Иисуса кончилось время догадок и пришло время уверенности. До прихода Иисуса люди вовсе не знали, что такое добродетель. Лишь в Иисусе видим мы что такое подлинная добродетель, подлинная зрелость, подлинное послушание воле Божьей. Иисус пришел, чтобы поведать нам истину о Боге и истину о нас самих.

2. Иудеи верили, что Святой Дух не только приносит людям истину Божью, но и дает им способность узнать эту истину, когда они видят ее. Таким образом, Иисус открывает людям глаза на истину. Люди ослеплены своим собственным невежеством. Их предрассудки уводят их с пути истинного; глаза и умы их омрачены их грехами и страстями. Иисус может открыть нам глаза, чтобы мы могли видеть истину. В одном из романов английского писателя Уильяма Локка есть образ богатой женщины, потратившей полжизни на осмотр достопримечательностей и картинных галерей мира. В конце концов, она устала; уже ничто не могло ее удивить, заинтересовать. Но однажды она встречает человека, у которого мало материальных благ мира сего, но который поистине знает и любит красоту. Они начинают путешествовать вместе и для этой женщины все преображается. "Я никогда не знала, на что похожи вещи, пока ты не показал мне, как надо на них смотреть", - сказала она ему.

Жизнь становится совершенно иной, когда Иисус научит нас как надо смотреть на вещи. Когда Иисус приходит в наши сердца, Он открывает нам глаза, чтобы мы видели мир и вещи правильно.

СОЗДАНИЕ И ВОССОЗДАНИЕ (Мат. 1,18-25 (продолжение))

3. Особым образом иудеи связывали Святого Духа с творением. Бог сотворил мир Своим Духом. В самом начале Дух Божий носился над водами и из хаоса сделался мир (Быт. 1,2). "Словом Господа сотворены небеса, - сказал псалмопевец, - и духом уст Его - все воинство их" (Пс. 32,6). (Как в древнееврейском руах, так и в греческом пневма, значат одновременно и дух и дыхание). "Пошлешь дух Твой - созидаются" (Пс. 103,30). "Дух Божий создал меня, - говорит Иов, - и дыхание Вседержителя дало мне жизнь" (Иов. 33,4).

Дух - Создатель мира и Дающий жизнь. Таким образом, в Иисусе Христе в мир пришла созидающая, дающая жизнь и сила Божья. Сила, которая привела в порядок первобытный хаос, пришла теперь к нам, чтобы принести порядок в нашу беспорядочную жизнь. Сила, которая вдохнула жизнь в то, в чем не было жизни, пришла, чтобы вдохнуть жизнь в нашу слабость и нашу суетность. Можно сказать так: мы не живы по-настоящему до тех пор, пока в нашу жизнь не войдет Иисус.

4. В особенности же иудеи связывали Духа не с творением и созиданием, но с воссозданием. У Иезекииля есть мрачная картина поля, полного костей. Он рассказывает, как эти кости ожили, а потом слышит голос Бога, говорящего: "И вложу в вас Дух Мой, и оживете" (Иез. 37,1-14). У раввинов была такая поговорка: "Бог сказал Израилю: "В этом мире Дух Мой вложил в вас мудрость, а в будущем Мой Дух снова даст вам жизнь". Дух Божий может пробудить к жизни людей, погибших во грехе и в глухоте.

Таким образом, через Иисуса Христа в этот мир пришла сила, способная воссоздавать жизнь. Иисус может вновь оживить погибшую в грехе душу; Он может возродить умершие идеалы; Он может вновь придать силу падшему стремиться к добродетели. Он может обновить жизнь, когда люди утеряли все, что значит жизнь.

Итак, в этой главе говорится не только о том, что Иисус Христос был рожден девою. Суть повествования Матфея заключается в том, что в рождении Иисуса Дух Божий принимал такое большое участие, как никогда прежде в мире. Дух приносит истину Божью людям; Дух дает людям способность узнать истину, когда они видят ее; Дух - посредник в сотворении мира; только Дух может возродить человеческую душу, когда она потеряла ту жизнь, которую должна была иметь.

Иисус дает нам способность видеть, каков Бог и каким должен быть человек; Иисус открывает ум к разумению, чтобы мы могли видеть Божью истину для нас; Иисус - творящая сила, пришедшая к людям; Иисус - воссозидающая сила, способная освободить души человеческие от греховной смерти.

Глава 2

1-2

РОДИНА ЦАРЯ (Мат. 2,1.2)

Иисус родился в Вифлееме, тогда маленьком городке в восьми километрах к югу Иерусалима. Когда-то он назывался Ефрат или Ефрата. Вифлеем значит дом хлеба, и стоял он в плодородной сельской местности, что вполне оправдывало его название. Город стоял на высоком известняковом кряже высотой 777 метров. С каждой стороны кряжа имелась вершина, а между ними впадина, подобно седлу, и Вифлеем выглядел как город, расположенный амфитеатром на холмах.

У города была давняя история. Там Иаков похоронил Рахиль и поставил над ее гробом памятник (Быт. 48,7; 35,20); там жила Руфь, когда стала женой Вооза (Руф. 1,22); из Вифлеема Руфь могла видеть за рекою Иордан свою родину Моав. Но Вифлеем был прежде всего домом и городом царя Давида (1 Цар. 16,1; 17,12; 20,6); эту воду из колодца вифлеемского возжелал Давид испить, когда бежал в горы (2 Цар. 23,14.15).

Мы читаем также, что позже Ровоам укрепил город Вифлеем (2 Пар. 11,6), но в истории Израиля и в умах людей Вифлеем был исключительно городом Давида. Бог должен был послать Спасителя народов из рода Давида. Как выразился пророк Михей: "И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле, и Которого происхождение из начала, от дней вечных" (Мих. 5,2).

И вот иудеи ждали, что в Вифлееме, городе Давида, родится величайший Сын Давида; они ждали, что оттуда придет в мир Помазанник Божий. Так оно и случилось.

В наших умах неизгладимо запечатлена картина хлева и яслей - место рождения Иисуса. Один из величайших отцов ранней Церкви, Иустин Мученик, живший приблизительно около 150 г. и происходивший из соседнего Вифлеемом района, рассказывает, что Иисус родился в пещере недалеко от деревни Вифлеем (Иустин Мученик: "Диалог с Трифоном" 78,304). Дома в Вифлееме построены на склонах известнякового кряжа и при них часто бывают хлевы, выполненные подобно пещерам, в известняковом склоне пониже самого дома, и, вполне возможно, что Иисус родился именно в таком хлеву-пещере.

В Вифлееме доныне еще показывают такую пещеру как место рождения Иисуса, а над ней построена церковь Рождества. В течение долгого времени эту пещеру показывали как место рождения Иисуса. Так было во времена римского императора Адриана, и потому он, намереваясь осквернить это место, воздвиг над ним жертвенник языческому богу Адонису. Когда римская империя в начале четвертого века стала христианской, первый христианский император Константин построил там большую церковь, которая стоит поныне.

Кто-то так описал свое посещения церкви Рождества: "В большой стене находится дверь, настолько низкая, что приходится нагибаться, чтобы войти; за дверью, по ту сторону стены - церковь. Под алтарем церкви находится грот, спустившись в который видна маленькая пещера размером тринадцать на четыре метра, освященную серебряными лампадками. На полу нарисована звезда и вокруг нее надпись на латинском языке: "Здесь Иисус Христос родился от Девы Марии".

Когда Бог Славы пришел на эту землю, Он был рожден в пещере, где люди укрывали животных. Может быть пещера в церкви Рождества и есть та самая пещера, а может быть и нет; мы никогда не узнаем этого точно. Но есть что-то прекрасное в этой символике: церковь имеет такую низкую дверь, что все должны наклониться, чтобы войти. Очень правильно, что каждый человек должен подходить к Младенцу Иисусу на коленах.

ВОСТОЧНАЯ ПОЧТИТЕЛЬНОСТЬ (Мат. 2,1.2 (продолжение))

Когда в Вифлееме родился Иисус, с востока пришли мудрецы, чтобы поклониться Ему. Они названы волхвами, магами. Слово это трудно перевести. Греческий историк Геродот говорит о них следующее. Сначала это было мидийское племя, входившее в персидскую империю. Мидийцы попытались свергнуть персидское иго и поставить на его место свое, но потерпели неудачу. После этого маги утратили интерес к власти и престолу и стали племенем жрецов, став в Персии почти тем же, что левиты в Израиле. Кроме того, они стали наставниками, учителями и советниками персидских царей. Жертвы можно было приносить только в присутствии мага. Они стали мудрецами и людьми святости; знатоками философии, медицины и естественных наук; предсказателями и толкователями снов. Позже слово маг утратило добрую часть своего значения и стало значить гадалка, колдун, чародей, шарлатан. Таким, например, был Елима волхв (Деян. 13,6.8), или Симон, которого обычно тоже называют волхвом, магом (Деян. 8,9.11). Но в лучшем случае они были хорошими и святыми людьми, искателями истины.

В древности все верили в астрологию. Верили, что по звездам можно предсказать будущее, и что судьба человека определяется звездой, под которой он родился. Нетрудно видеть, как возникли такие поверья. Звезды следуют своим установленным путем. Они символизируют мировой порядок во вселенной. Если вдруг появлялась новая звезда, если что-то необычное нарушало неизменной порядок вещей, возникало впечатление, что Бог Сам нарушил установленный Им порядок, чтобы возвестить нечто особенное.

Мы не знаем, что это была за яркая звезда, которую видели волхвы. По этому поводу было высказано много предположений. Приблизительно в 111 г. до Р.Х. была видна комета Галлея, метеором пронесшаяся по звездному небосклону. Около 7 г. до Р.Х. имело место яркое соединение планет Сатурна и Юпитера. В периоде 5 - 2 г.г. до Р.Х. наблюдалось необычное астрономическое явление. В первый день египетского месяца месори звезда Сириус из созвездия Большого Пса, всходила вместе с Солнцем и светила необычайно ярко. Название месяца месори значит рождение принца, и древние астрономы, конечно, связывали такую звезду с рождением какого-то великого царя. Мы не можем сказать, какую же звезду видели волхвы, но наблюдение за небом было их делом и какое-то небесное светило говорило им о пришествии в мир царя.

Нам может показаться невероятным, что эти люди отправились с востока искать царя. Но, все дело в том, что как раз в момент рождения Иисуса в мире было странное чувство ожидания пришествия царя. Об этом знали даже римские историки. Так, Светоний Транквилл написал: "На востоке распространено было давнее и твердое мнение, что судьбой предназначено в эту пору выходцам из Иудеи завладеть миром" (Светоний Транквилл: "Жизнь Веспасиана" 4,5). Римский историк Тацит тоже говорит, что "было твердое убеждение... что в это самое время восток станет могущим, и правители, по происхождению из Иудеи, захватят мировое господство" (Тацит: "Истории" 5,13). У иудеев было верование, что "около этого времени некто из их страны станет правителем обитаемой земли" (Иосиф Флавий: "Иудейские войны" 6,5.4). Несколько позже армянский царь Тиридат, в сопровождении волхва, посетил в Риме императора Нерона (Светоний Транквилл: "Жизнь Нерона" 13,1). Мы встречаем волхвов в Афинах, приносящих жертвы в память великого греческого философа Платона (Сенека: "Письма" 58,31). Почти одновременно с рождением Иисуса римскому императору Августу воздавались почести как спасителю мира, а римский поэт Вергилий написал свою четвертую экологу, известную как Мессианская, о грядущих золотых днях.

Нет никаких оснований думать, будто рассказ о пришествии волхвов к колыбели Христа - это всего лишь прекрасная легенда. Такие вещи могли легко случаться в древнем мире. Когда пришел Иисус Христос, мир находился в страстном ожидании. Люди ждали Бога и в сердцах их была мечта о Боге; они поняли, что без Бога они не смогут вступить в Золотой век. Иисус пришел в ожидающий мир, и когда Он пришел, у Его колыбели собрались посланцы дальних стран. Это был первый знак и символ завоевания Христом мира.

3-9

ХИТРЫЙ ЦАРЬ (Мат. 2,3-9а)

Царю Ироду Великому стало известно, что с востока пришли волхвы в поисках Младенца, Который родился, чтобы стать Царем иудеев. Любого царя взволновало бы сообщение, что родился младенец, который должен занять его трон, но Ирод был взволнован вдвойне.

Ирод был наполовину иудей и наполовину идумеянин. В ходе войн и гражданских войн в Палестине он оказал помощь римлянам и они доверяли ему. В 47 г. до Р.Х. он был назначен прокуратором; в 40 г. до Р.Х. он получил титул царя и царствовал до 4 г. до Р.Х. Он захватил власть надолго, получил название Ирода Великого и во многих отношениях заслужил это. Он один смог установить в Палестине мир и порядок. Ирод взялся за большое строительство; он, собственно, построил иерусалимский Храм. Он мог быть щедрым: в трудные времена он снизил налоги, чтобы облегчить людям эти трудности, а во время голода в 25 г. до Р.Х. переплавил свое золотое блюдо, чтобы купить умирающим с голода людям хлеб.

Но в характере Ирода был один ужасный недостаток: он был безумно подозрителен. Стоило ему увидеть в ком-нибудь своего соперника, как этого человека убивали. Он убил свою жену Мариамну и ее мать Александру, предательски убил своего старшего сына Антипатра и двух других сыновей, Александра и Аристовула. Римский император Август говорил, что безопаснее быть свиньей Ирода, нежели его сыном.

Дикая ожесточенность и извращенность натуры Ирода в полной мере проявилась накануне его смерти. Когда Ироду исполнилось семьдесят лет, он, чувствуя близкий конец, удалился в Иерихон, самое красивое место в Палестине, и распорядился арестовать по ложным обвинениям целую группу самых выдающихся граждан Иерусалима. Приказав посадить их в тюрьму, он велел убить всех в момент, когда сам умрет. Ирод мрачно говорил, что по нему никто не будет носить траур, и он хотел, чтобы после его смерти были пролиты слезы хоть таким образом.

Понятно, как должен был реагировать человек, до которого дошла весть о том, что родился Младенец, Который должен стать Царем. Ирод был встревожен, и Иерусалим был также встревожен, потому что Иерусалим знал, какие шаги предпримет Ирод, чтобы уничтожить Младенца. Иерусалим знал Ирода и содрогался в ожидании его неизбежной реакции.

Ирод призвал первосвященников и книжников. Книжники были специалистами по Писанию и по закону. Первосвященники выходили из очень ограниченного круга семей; это была священническая аристократия. Итак, Ирод пригласил священническую аристократию и богословов своего времени и спросил их, где, согласно Писанию, должен родиться Помазанник Божий. Они процитировали ему текст Мих. 5,2. Ирод послал за волхвами и приказал им тщательно поискать родившегося Младенца, добавив, что он сам хочет пойти и поклониться ему. Однако, единственным его желанием было убить Младенца, рожденного быть Царем.

Мы видим, что как только Иисус родился, люди по своему отношению к Нему разделились на три группы. Рассмотрим эти три отношения.

1. Отношение Ирода - отношение ненависти и враждебности. Ирод страшился, что этот Младенец вторгнется в его жизнь, затем на его место в жизни, что отнимет его власть и влияние; и поэтому первая реакция Ирода была - уничтожить Младенца.

И сейчас есть люди, которые с радостью уничтожили бы Иисуса Христа, потому что видят в Нем Того, Кто мешает их жизни. Они хотят жить своевольно, не считаясь ни с чем, а Христос обличает их поступки и поэтому они готовы убить Его.

2. Во-вторых, отношение первосвященников и книжников - отношение полного безразличия. Сам факт рождения обетованного Помазанника Божия их нисколько не тронул. Они были настолько погружены в храмовый ритуал и обсуждения закона, что совершенно не обратили на Иисуса никакого внимания. Он для них ничего не значил.

Многие и ныне настолько поглощены своими делами, что Иисус Христос не имеет для них никакого значения.

3. Отношение мудрых волхвов - отношение восхищенного поклонения', желание положить к ногам Иисуса Христа благороднейшие дары, которые они могли принести.

Совершенно очевидно, что, когда человек осознает любовь Божью в Иисусе Христе, это тоже должно поразить его; он должен воспылать любовью и славить Бога.

Комментарий ко второй половине стиха 9 смотрите в следующем разделе.

10-12

ДАРЫ ХРИСТУ (Мат. 2,9б-12)

И вот волхвы нашли дорогу в Вифлеем. Не надо думать, что звезда в буквальном смысле шла перед ними по небосклону. Матфей говорит поэтическим языком. Но звезда сияла над Вифлеемом. Есть прекрасная легенда о том, что звезда, исполнив свою работу в качестве путеводителя, упала в вифлеемский колодец и все еще находится там, где ее иногда могут видеть люди, сердце которых чисто.

Многие легенды говорят о волхвах. Согласно раннему восточному преданию - их было двенадцать. Но теперь почти общепринятой стала традиция считать, что их было трое, так как в Новом Завете сказано, что они принесли три дара.

Позже легенда сделала их царями, и еще позже дала им имена: Гаспар, Мельхиор и Валтасар. Еще позже каждому было дано личное описание и указано, какой дар каждый из них принес Иисусу. Мельхиор, седовласый старец с длинной бородой, принес Господу золото; Гаспар, безбородый румяный юноша, принес в дар ладан; Валтасар, смуглый лицом муж средних лет, принес в дар смирну.

Уже с древности в каждом из даров люди видели символ качеств, присущих Самому Христу и Его свершениям.

1. Золото - это царский дар. Римский философ-стоик Сенека говорит, что в парфянском царстве никто не смел приблизиться к царю без подарка. И золото - царь среди металлов - это дар царям.

Таким образом, Иисус был Человеком, родившимся, чтобы быть Царем. Но Он должен был царствовать не силой, а любовью; и не с высоты трона, а с Креста. Нельзя забывать, что Иисус - Царь. Мы не можем встретиться с Ним на равных; мы всегда должны встречать Его в полной покорности. Великий английский адмирал Нельсон всегда обращался с побежденными врагами и противниками крайне доброжелательно и учтиво. После одной морской победы один разбитый адмирал был доставлен на флагманский корабль Нельсона, в его каюты. Зная учтивость Нельсона и желая выиграть на этом, захваченный адмирал направился к Нельсону, протянув руку, как для приветствия с равным. Рука Нельсона не дрогнула. "Сперва вашу шпагу, - сказал он, - а потом вашу руку". Прежде чем стать друзьями Иисуса Христа, мы должны покориться Ему.

2. Ладан - это дар священнику. Благовонный ладан использовали при богослужении в Храме и для жертвоприношений. Священник, по латински - понтифекс, что значит строитель мостов. Священник - это человек, строящий мост между людьми и Богом.

И именно это сделал Иисус. Он дал людям способность войти в самое присутствие Бога.

3. Смирна - это дар тому, кто должен умереть. Смирну употребляли для бальзамирования тела умершего.

Иисус пришел в этот мир, чтобы умереть. Одна известная картина изображает Иисуса стоящим у дверей столярной мастерской в Назарете. Он еще мальчик и пришел к дверям, чтобы расправить мускулы, сведенные судорогой от долгого стояния над верстаком. Он стоит в дверном проеме с распростертыми руками, а за Ним, на стене, солнце отбрасывает Его тень и эта тень обретает форму креста. На заднем плане стоит дева Мария, которая видит эту тень, и страх перед грядущей трагедией наполняет ее душу.

Иисус пришел в мир, чтобы жить для людей и, в конце концов, умереть за них.

Золото для царя, ладан для священника и смирна для того, кто должен умереть - вот дары мудрых волхвов. Уже у Его колыбели было предсказано, что Иисус Христос будет подлинным Царем, истинным Первосвященником и, в конечном счете, величайшим Спасителем людей.

13-15

БЕГСТВО В ЕГИПЕТ (Мат. 2,13-15)

Древние не сомневались в том, что Бог посылает людям Свои вести во сне. Вот и Иосиф получил во сне предостережение бежать в Египет, чтобы ускользнуть от ужасных намерений Ирода. Бегство в Египет представлялось совершенно естественным. На протяжении полных забот и тревог столетий, предшествовавших пришествию Иисуса, когда какая-либо опасность - тирания или гонение - делала жизнь иудеев невыносимой, они часто искали убежище в Египте, и потому в каждом египетском городе была иудейская колония. В городе Александрия, например, жило более миллиона иудеев; им принадлежали целые кварталы. В минуту грозившей ему опасности Иосиф сделал то, что уже многие иудеи сделали до него; и, достигнув Египта, он и дева Мария вовсе не оказались среди совершенно чужих людей, потому что в каждом городе они могли встретить иудеев, нашедших там убежище.

Интересно отметить, что позже враги христианства и Иисуса Христа использовали это пребывание в Египте как предлог для клеветы на Него. Египет вошел в поговорку, как страна волшебства, колдовства и магии. В Талмуде сказано: "На мир отпущено десять мер колдовства, девять мер получил Египет, а остальной мир - одну". И вот враги Иисуса заявляли, что это в Египте Он научился магии и колдовству, которые позволили Ему творить чудеса и обманывать людей. Так в третьем веке языческий философ Цельсий нападал на христианство, утверждая, что Иисус вырос как незаконнорожденный ребенок, работал по найму в Египте, обрел там определенные магические способности, а потом вернулся на Свою родину и употреблял эти способности на то, чтобы провозгласить Себя Богом (Ориген: "Против Цельсия" 1,38). Раввин Елиезер бен Гиркан говорил, что у Иисуса на теле были вытатуированы все необходимые магические формулы, чтобы Он не забыл их. Вот так исхитрялись клеветники и пачкали умы людей в связи с бегством в Египет, но они совершенно ошибаются, потому что Иисус был взят в Египет Младенцем и в младенческом возрасте вернулся назад.

С бегством в Египет связаны две прекрасные легенды. Первая из них - о раскаявшемся на кресте разбойнике. Легенда называет его Дисмасом и по легенде его встреча с Иисусом на Голгофе была не первой. Легенда эта такова. На пути в Египет Иосиф и Мария попали в засаду к разбойникам. Один из их главарей хотел тут же убить Иосифа и Марию и забрать их скромный скарб. Но сердце Дисмаса, одного из разбойников, тронул Младенец Иисус и он не позволил причинить Его родителям какого-либо вреда. Он посмотрел на Иисуса и сказал: "О трижды благословенное Дитя, не забудь этот час, если когда-нибудь мне будет нужно милосердие". И вот, гласит легенда, Дисмас и Иисус встретились вновь на Голгофе, и Дисмас получил на кресте благодать и прощение своей души.

Другая легенда - это детская сказка. В ней рассказывается, что на пути в Египет Иосифа и деву Марию застал вечер и они решили укрыться с Иисусом в пещере. В пещере было так холодно, что на полу лежал иней. Маленький паучок увидел Иисуса и ему очень захотелось сделать что-нибудь, чтобы согреть Его ночью. И он сделал то единственное, что мог: соткал паутину у входа в пещеру, чтобы сделать занавес.

А тем временем воины повсюду искали младенцев, чтобы, выполняя жестокий приказ Ирода, убить их. Дойдя до пещеры, они уже были готовы ворваться туда в поисках младенцев, но их командир, увидев паутину, закрывавшую весь вход и покрытую толстым слоем инея, сказал: "Посмотрите на эту паутину. Она совершенно не нарушена, и там в пещере никого не может быть, потому что входя, они бы обязательно разорвали паутину".

И воины пошли дальше, оставив святое семейство в покое. И именно поэтому мы до сего дня украшаем наши новогодние елки разноцветными нитями и мишурой, которые символизируют сеть паука, белую от инея и растянутую у входа в пещеру.

Последние слова этого евангельского отрывка показывает нам типичным для Матфея прием повествования. Матфей видит в бегстве в Египет исполнение слов, сказанных пророком Осией. Матфей пишет так: "Из Египта воззвал я Сына Моего". Это цитата из Ос. 11,1: "Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал сына Моего".

Сразу видно, что в своей первоначальной форме эта фраза пророка Осии не имеет ничего общего с Иисусом и с бегством в Египет. Это лишь простое сообщение о том, что Бог освободил народ Израиля из египетского плена. Но Матфей готов использовать, как пророчество об Иисусе, любой текст, который подходит словесно. Матфей знал, что почти единственная возможность убедить иудеев, что Иисус - обетованный Помазанник Божий, заключалась в том, чтобы доказать, что Он есть исполнение ветхозаветных пророчеств.

16-18

ИЗБИЕНИЕ МЛАДЕНЦЕВ (Мат. 2,16-18)

Мы уже видели, что Ирод был жестоким убийцей. Едва он взошел на трон, как начал уничтожать синедрион, верховный судебный орган иудеев. Потом убил триста придворных, потом свою жену Мариамну, ее мать Александру, своего старшего сына Антипатра, а также двух своих других сыновей Александра и Аристовула. А в час своей смерти он распорядился перебить знатнейших мужей Иерусалима.

Не следовало и думать, что Ирод спокойно примет весть о том, что родился Младенец, Который должен стать Царем. Мы уже читали, как тщательно выспрашивал он волхвов о точном сроке появления звезды. Уже тогда он тщательно высчитывал возраст Младенца, чтобы принять меры к Его убийству. А вот теперь он воплощает свой план в быстрые и жестокие действия: отдал приказ убить в Вифлееме и близлежащих районах всех младенцев младше двух лет. Здесь необходимо отметить два обстоятельства. Вифлеем не был большим городом и число младенцев не могло превышать двадцать или тридцать. Речь вовсе не могла идти о сотнях.

Во-вторых, есть критики, которые утверждают, что такое избиение вообще не могло иметь места, потому что о нем не упоминает никто, за исключением одного этого отрывка в Новом Завете. Так, о нем не упоминает Иосиф Флавий, иудейский историк. По этому поводу можно сказать следующее. Во-первых, как мы только что видели, Вифлеем был небольшим городком, и в стране, где убийство вовсе не было чем-то необычным, убиение двадцати-тридцати младенцев не вызвало бы большого шума и не имело бы большого значения, разве что для убитых горем матерей Вифлеема. Во-вторых, тот факт, что какое-то событие не упоминается даже в местах, где это больше всего можно было бы ожидать, вовсе не служит доказательством, что его не было. Все это так типично для Ирода, что не нужно и сомневаться в том, что Матфей довел до нас истину.

Это ужасное доказательство того, что могут сделать люди, чтобы избавиться от Иисуса Христа.

Если человек идет своим собственным путем, если он видит в Иисусе Христе Того, Кто может вмешаться в его честолюбивые планы или упрекнуть за образ поведения, у него остается лишь одно желание - покончить с Христом. И тогда он прибегает к самым ужасным средствам, ибо, если он не ломает тела людей, он разбивает их сердца.

И опять в конце отрывка мы видим специфическую для Матфея манеру использовать Ветхий Завет. Он цитирует Иер. 31,15: "Так говорит Господь: голос слышен в Раме; вопль и горькое рыдание, Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет".

Стих в Книге пророка Иеремии, кажется, не имеет никакого отношения к избиению младенцев Иродом; Иеремия говорит вот о чем: он рисует жителей Иерусалима, уводимых на чужбину. На их печальном пути они проходят мимо города Рамы, а в Раме была похоронена Рахиль (1 Цар. 10,2); и Иеремия рисует Рахиль, плачущую, даже во гробе, о судьбе, выпавшей ее народу. Но Матфей и здесь усматривает связь Ветхого и Нового Заветов.

19-23

ВОЗВРАЩЕНИЕ В НАЗАРЕТ (Мат. 2,19-23)

Пришло время, и умер Ирод. После его смерти царство было разделено. Римляне доверяли Ироду и позволяли ему управлять значительной территорией, но Ирод хорошо понимал, что ни одному из его сыновей они не дадут такую же власть. И поэтому он поделил свое царство на три части и по своему завещанию оставил по одной каждому из своих сыновей: Иудею - Арзелаю; Галилею - Ироду Антипе; а область на северо-востоке и за Иорданом - Филиппу.

Но смерть Ирода не решила всех проблем. Арзелай был плохим царем и не долго оставался на своем престоле. В сущности, он начал правление с попытки превзойти Ирода и приказал перебить три тысячи самых влиятельных людей страны. Совершенно очевидно, что даже теперь, когда Ирод был мертв, было все еще опасно возвращаться в Иудею, где на престоле был жестокий Арзелай, и потому Иосиф был направлен в Галилею, где царствовал более умеренный Ирод Антипа.

Иосиф поселился в Назарете, и там в Назарете вырос Иисус. Не надо считать, будто Назарет был маленькой, спокойной и тихой гаванью, стоявшей в стороне от жизни.

Назарет лежит в горной лощине на юге Галилеи. Но стоило лишь подняться на окружающие город холмы, и уже с запада взору открывались голубые воды Средиземного моря и суда, отправлявшиеся во все концы тогдашнего мира. А на равнине, простиравшейся до берега моря, взору открывалась, прямо у подножия холма, дорога из Дамаска в Египет - сухопутный мост в Африку. Это была одна из величайших караванных дорог тогдашнего мира.

По этой дороге шел в рабство в Египет Иосиф, сын Иакова; по этой дороге шли легионы Александра Великого (Македонского). Много столетий спустя по этой дороге пройдет Наполеон. В двадцатом веке по ней пройдет английский фельдмаршал Алленби. Иногда ее называли Южной дорогой, а иногда Морской дорогой. На ней Иисус мог видеть разных путешественников из всех народов и по всяким поручениям, шедших со всех концов земли и во все направления. Была еще одна дорога, которая шла от Аккры (у побережья Средиземного моря) на восток. Это была Восточная дорога, которая шла до восточных границ и до пределов римской империи. По этой дороге шли бесконечные вереницы караванов с шелками и пряностями; по ней также шли к границам римские легионы.

Назарет действительно не была тихой деревушкой. Итак, Иисус вырос в городе, у подножья холма которого проходил весь мир. С детских лет Он видел сцены, которые должны были говорить Ему о мире Божием.

Вот сцена готова: Матфей привел Иисуса в Назарет, а Назарет доподлинно был воротами в мир.

ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ГОДЫ

Прежде чем мы перейдем к третьей главе Евангелия от Матфея, нам следует обратить внимание на одно обстоятельство. Вторая глава заканчивается временем, когда Иисус был еще маленьким ребенком, а в начале третьей главы Иисус уже взрослый мужчина в возрасте тридцати лет (ср. Лук. 3,23). Другими словами, между двумя главами лежит тридцать лет молчания. Почему это? Что происходило на протяжении этих тридцати лет? Иисус пришел в мир, чтобы стать Спасителем этого мира, а Сам в течение тридцати лет ни разу не перешагнул границу Палестины, за исключением посещения Иерусалима на Пасху. Он умер, когда Ему было тридцать три, и из этих тридцати трех лет, Он провел тридцать, о которых не сказано ничего, в Назарете. Другими словами, десять одиннадцатых Своей жизни Иисус провел в Назарете. Что же происходило там тогда?

1. Иисус рос, стал юношей, потом возмужал, воспитываясь в хорошем доме. Лучшего начала жизни и быть не может. Один известный профессор однажды заявил: "Я хочу поблагодарить Бога за хорошие манеры и деловые навыки, которые я унаследовал от моих родителей для каждодневной деловой жизни". "Хорошая мать стоит сотни учителей", - сказал один человек. Таким образом, для Иисуса годы проходили тихо, в кругу хорошей семьи.

2. Иисус выполнял обязанности старшего сына. Складывается впечатление, что Иосиф умер раньше, чем выросли дети. Может быть, он был намного старше Марии, когда они вступили в брак. В рассказе о браке в Кане Галилейской нет упоминания об Иосифе, хотя Мария присутствовала там, и поэтому естественно предположить, что Иосиф к этому времени умер.

И вот так, Иисус стал ремесленником в Назарете, в помощь Своей матери и младших братьев и сестер. Его призывал мир, но Он сначала исполнил Свой долг по отношению к Своей матери, Своим родственникам и Своему дому. Счастлив человек, который после смерти своих родителей может сказать, оглянувшись назад, что сделал для них все, что было в его силах. Мир держится на тех, кто с готовностью принимает на себя простые обязанности.

В качестве примера такого служения своим близким можем привести семью знаменитого доктора Джеймса Симеона, первооткрывателя хлороформа. Он происходил из бедной семьи. Джеймс был умным ребенком, и его семья знала это. У них была своя мечта о его будущем. Его брат Санди говорил: "Я чувствовал, что он когда-нибудь станет великим". И вот так, без всякой ревности и зависти, с готовностью, работали его братья в пекарне, чтобы мальчик мог получить образование, закончить университет и достичь своего. Ведь не было бы выдающегося ученого Джеймса Симеона, если бы не было простых людей, его родственников, которые были готовы делать простые вещи и отказывать себе во многом, чтобы этому талантливому мальчику улыбнулось счастье.

Иисус являет великий пример того, как надо брать на себя простые обязанности по дому.

3. Иисус познавал, что значит - быть простым тружеником; что значит зарабатывать на жизнь. Чтобы быть способным помочь людям, Иисус должен был сначала познать, как люди живут. Он не пришел в мир, чтобы жить за чужой счет. Он пришел в жизнь, которой должен жить любой человек. Он должен был сделать это, если хотел понять жизнь простых людей.

Есть знаменитая история о французской королеве Марии Антуанетте. В стране назревала революция, которая вскоре и разразилась. Люди умирали от голода, народ бунтовал и королева спросила, отчего все это. Ей ответили: "У них нет хлеба". "Если у них нет хлеба, - сказала Мария Антуанетта, - пусть едят пирожное". Она не могла себе представить жизнь без знакомого ей изобилия; она не знала жизни.

Иисус работал в Назарете на протяжении всех этих лет, о которых Евангелие хранит молчание, чтобы узнать, какова наша жизнь, и чтобы, узнав, суметь помочь нам.

4. Иисус ревностно выполнял меньшую задачу, прежде чем Ему была дана более великая. Великая истина заключается в том, что если бы Иисус не смог совладать с малыми задачами, на Него не была бы возложена задача быть Спасителем мира. Он был верен в малом, чтобы стать Господом многого. Никогда нельзя забывать, что в своих будничных делах мы завоевываем венец или теряем его.

Глава 3

1-6

ПОЯВЛЕНИЕ ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ (Мат. 3,1-6)

Появление Иоанна Крестителя было подобно внезапному звуку гласа Божьего. К этому времени иудеи с печалью осознавали, что голос пророков больше не говорил среди них. Говорили, что уже четыреста лет не было ни одного пророка. А в Иоанне Крестителе вновь зазвучал пророческий голос. Чем же отличалась весть Иоаннова?

1. Он бесстрашно осуждал порок везде, где его видел. Иоанн порицал Ирода за его нечестивый и противозаконный брак. Иоанн упрекал саддукеев и фарисеев - руководителей официальной религии того времени - за то, что они погрязли в ритуале и формализме.

Где бы Иоанн не видел порок - в государстве ли, в Церкви или у толпы - он бесстрашно говорил об этом. Он был подобен свету, осветившему темные места.

2. Иоанн настойчиво призывал людей к праведности. Он восстанавливал нравственные нормы Божие. Он не только осуждал людей за то, что они сделали, но и призывал их делать то, что они должны были делать. Он не только осуждал людей за то, чем они были, а он бросал им вызов - стать такими, какими они могли стать. Иоанн был голосом, призывавшим людей к возвышенным делам и целям. Он не только осуждал порок и зло, он указывал людям на добро и добродетель.

Может быть, Церковь слишком долго занималась тем, что говорила людям, чего не надо делать, и слишком мало указывала им на высокий христианский идеал.

3. Иоанн пришел от Бога из пустыни; он пришел к людям лишь после того, как получил долголетнюю индивидуальную подготовку от Бога. Как сказал кто-то: "Иоанн выскочил, как на арену, в расцвете сил и во все оружии". Он пришел не со своим собственным мнением, а с вестью Божьей. Прежде чем он заговорил с людьми, он долгое время пребывал с Богом.

Проповедник, учитель с голосом пророка, должен приходить к людям прямо из присутствия Божьего.

4. Иоанн указывал путь вперед и вверх. Он был не просто лучом света, осветившим порок, и голосом, осуждавшим грех; он был указательным знаком на пути к Богу. Иоанн готовил людей к приходу Грядущего.

Иудеи верили, что до того, как явится Мессия, придет пророк Илия который будет вестником грядущего Царя. "Вот, я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного" (Мал. 4,5). Иоанн носил одежду из верблюжьего волоса и кожаный пояс, а это буквально соответствует описанию одежды пророка Илии (4 Цар. 1,8).

Матфей связывает Иоанна Крестителя с пророчеством из Ис. 40,3. В древности на востоке были плохие дороги. Восточная поговорка гласила: "Есть три несчастья - болезнь, голодный желудок и путешествие". Прежде чем отправиться в дорогу, путнику следовало "уплатить все долги, позаботиться об иждивенцах, приготовить прощальные подарки, вернуть все принятые на сохранение вещи". Большинство дорог были простыми проселочными. У них не было никакого покрытия, потому что почва в Палестине жесткая и выдерживает движение мулов, ослов, быков и телег. Путешествие по такой дороге было настоящим приключением, которое следовало, по мере возможности, избегать.

Было несколько искусственно построенных дорог с дорожным покрытием. Иосиф Флавий, например, сообщает, что царь Соломон проложил мостовую из черного базальтового камня на дорогах, ведущих в Иерусалим, чтобы облегчить путь паломникам и "показать величие и богатство правительства". Все искусственные и мощенные дороги были построены царями и для царей. Их так и называли "царскими дорогами", ремонтировали лишь тогда, когда они нужные были царю для путешествия. Перед прибытием царя отдавался приказ - приготовить дороги для путешествия царя.

Иоанн подготавливал путь Царю. Проповедник, учитель с пророческим голосом, указывает не на себя, а на Бога. Он стремится обратить взгляды людей не к своему уму, а к величию Бога. Подлинный проповедник растворяется в своей вести.

Люди признали в Иоанне проповедника, потому что в нем был тот неопровержимый авторитет, которым облечен человек, пришедший к людям из присутствии Бога.

7-12

ВЕСТЬ ИОАННА - УГРОЗА (Мат. 3,7-12)

Иоанн называет фарисеев и саддукеев порождением ехиднины и спрашивает, кто внушил им стремление бежать от будущего гнева. Говоря это, Иоанн, наверное, вспоминал пустыню, которую хорошо знал.

В некоторых местах там была редкая, короткая, сухая трава и скудный кустарник-терновник, хрупкий от недостатка влаги. Иногда в пустыне вспыхивал степной пожар и тогда пламя, подобно огненному потоку, разливалось по траве и кустарнику, потому что они были сухи и хрупки; а перед огненным потоком бежали и торопились змеи, скорпионы и прочая живность, укрывшаяся в траве и в кустарнике. Огонь выгонял их из нор и берлог, и они бежали впереди него, спасая свою жизнь.

Но, может быть, Иоанн имеет в виду другую картину. В полевых хлебах много существ - полевых мышей, крыс, кроликов, птиц. Но когда приходит жнец, он сгоняет их с их мест. Им приходится бежать с жатого и голого поля, спасая свою жизнь.

Иоанн мыслит образами этих картин. Если фарисеи и саддукеи действительно приходят креститься, они подобны спасающим свою жизнь животным пустыни, бегущим перед степным пожаром или перед серпом жнеца во время жатвы.

Иоанн предупреждает их, что им не поможет, если они станут утверждать, что Авраам их отец. В представлении иудея это был неопровержимый аргумент. У иудеев Авраам занимал исключительное место. Его добродетель и расположение Бога к нему столь исключительны, что его заслуг и достоинств должно хватить не только на него самого, но и на всех его потомков. Авраам, по их мнению, создал сокровищницу достоинств и заслуг, которые не могут исчерпать никакие притязания и потребности его потомков. И потому они считали, что иудей уже по своему происхождению, даже если у него нет никаких других заслуг, обязательно войдет в мир грядущий. Они говорили, что "все израильтяне имеют свой удел в мире грядущем" от "спасительных достоинств отцов". Они говорили, что Авраам сидит у врат ада и возвращает назад каждого израильтянина, который был по ошибке осужден на муки и ужасы ада. Они говорили, что это заслуги Авраама дают судам возможность безопасно плавать по морям; что за его заслуги дожди выпадают на землю; что за заслуги Авраама, Моисей смог взойти на небо и получить закон; что за заслуги Авраама был услышан царь Давид. Этих заслуг хватали даже на порочных, считали они. "Если бы твои дети, - говорили они об Аврааме, - были бы просто мертвыми телами, без кровеносных сосудов и костей, твои заслуги помогли бы им!"

Нельзя жить на духовном капитале прошлого. Вырождающейся век не может надеяться на спасение за счет героического прошлого, а нечестивый сын не может претендовать на заслуги безгрешного отца.

В своем повествовании Иоанн еще раз возвращается к картине сбора урожая. В конце каждого сезона виноградарь и хозяин плантации осматривали лозы и деревья и выкорчевы валите, которые не приносят плодов и пользы: ведь они лишь занимают землю. Бесполезность всегда ведет к гибели. Человек, который не приносит пользы Богу и своим собратьям, оказывается в большой опасности и подлежит осуждению.

ВЕСТЬ ИОАННА - ОБЕТОВАНИЕ (Мат. 3,7-12 (продолжение))

Но за угрозой Иоанна идет обетование, в котором тоже заложено предостережение. Как мы уже говорили, Иоанн указывал на Идущего за ним. В тот момент Иоанн пользовался широкой известностью и сам оказывал большое влияние на людей. Но он заявил, что недостоин понести обувь Того, Кто идет за ним, а нести обувь - это было делом раба. Иоанн смирял себя и ставил на самую низкую ступень. Грядущий, говорил Иоанн, будет крестить Духом Святым и огнем.

Иудеи на протяжении всей их истории ждали когда придет Дух новый. Пророк Иезекииль слышал, как Бог сказал: "И дам вам сердце новое и дух новый дам вам... Вложу внутрь вас дух Мой и сделаю то, что вы будете ходить в заповедях Моих и уставы Мои будете соблюдать и выполнить" (Иез. 36,26.27). "И вложу в вас дух Мой, и оживете" (Иез. 37,14). "И не буду уже скрывать от них лица Моего, потому что Я изолью дух Мой на дом Израилев, говорит Господь Бог" (Иез. 39,29). "Ибо Я изолью воды на жаждущее и потоки на иссохшее; излию дух Мой на племя твое и благословение Мое на потомков твоих" (Ис. 44,3). "И будет после того, излию от духа Моего на всякую плоть" (Поил. 2,28).

Каковы же дары Духа и каковы свершения Его? Отвечать на этот вопрос нужно в свете иудейского мировоззрения. Иоанн был иудей и обращался он тоже к иудеям; он думал и говорил не в терминах древнееврейском языке дух - это руах, а руах, как и пневма в греческом, значит не только дух, но и дыхание. Дыхание - это жизнь, и потому обетование Духа - это обетование жизни. Дух Божий вдыхает в человека жизнь Божью. Когда Дух Божий входит в человека, исчезает усталость, серость, и постоянное сознание своей неспособности совершить что-либо, и в жизни ощущается новый подъем.

2. Но слово руах значит не только дух и дыхание, но и ветер, могущий ветер, который однажды слыхал пророк Илия. Ветер - это сила. Ветер несет перед собой суда и вырывает с корнями деревья. Ветер обладает огромной силой. Дух Божий - это Дух силы. Когда Дух Божий входит в человека, его слабость облачена в силу Божью; он обретает способность делать невозможное, переносить невыносимое и встречать невероятное. С неудачами покончено, приходит победа.

3. Дух Божий связан с творчеством. Дух Божий носился над бездною и обратил хаос в космос, беспорядок в порядок. Дух Божий может воссоздать и преобразить нас. Дух Божий, войдя в человека, обращает беспорядок человеческой природы в порядок Божий; обращает нашу разбросанную, беспорядочную жизнь в Божью гармонию.

4. Иудеи приписывали Духу особые функции. Дух принес людям Божью истину. Каждое новое открытие в любой области знания - дар Духа. Дух входит в человеческое сознание и обращает человеческие догадки в Божественную уверенность, а человеческое незнание в Божественное знание.

5. Дух Божий дает людям способность узнать истину, когда они встречаются с ней. Когда Дух входит в наши сердца, с наших глаз спадают ослепляющие нас предрассудки. Своеволие устраняется и Дух дает человеку способность видеть.

Вот так Иоанн представлял себе дары Духа, которые принесет Грядущий.

ВЕСТЬ ИОАННА - ОБЕТОВАНИЕ И УГРОЗА (Мат. 3, 7-12 (продолжение))

Одно слово в вести Иоанна объединяет обетование и угрозу. Иоанн говорит, что Идущий за ним будет крестить огнем. Мысль о крещении огнем включает три идеи.

1. Идея просвещения. Свет пламени отбрасывает свет в ночь и освещает самые темные углы. Свет маяка направляет моряка в порт, а путника - к его цели. Огонь - это свет и руководство. Иисус - свет маяка, ведущий людей к истине и в дом Божий.

2. Идея теплоты. Про одного великого и доброго человека говорили, что он зажигает огни в холодных комнатах. Когда в жизнь человека входит Иисус, Он зажигает сердце теплой любви к Богу и к собратьям. Христианство - это религия зажженного сердца.

3. Идея очищения. В этом смысле очищение означает гибель всего нечистого, ибо очистительный огонь сжигает все фальшивое и оставляет истинное. Пламя закаляет и укрепляет металл. Когда Христос входит в сердце человека, нечестивые отбросы сгорают. Иногда это связано с болезненными переживаниями, но, если человек всю свою жизнь верит, что Бог ведет все к конечному благу, он выйдет из этих переживаний с очищенным характером, и в конце концов будет настолько чист сердцем, что сможет видеть Бога.

Таким образом, в слове огонь заключены просвещение, теплота и очищение, которые обретает человек, когда в сердце его входит Иисус Христос.

В вести Иоанновой есть еще одна картина, в которой заключены и обетование и угроза - картина гумна. Так веяли зерно: брали его лопатой с земли и подбрасывали в воздух. Тяжелое зерно падало на землю, а мякину уносило ветром. После этого, зерно собирали в житницу, амбар, а оставшиеся солома и мякина шли на топливо.

С приходом Христа происходит разделение: люди либо принимают Его, либо отказываются от Него. Встретившись с Ним лицом к лицу, они обязательно должны сделать выбор - за или против. И вот этот выбор определяет судьбу человека. Людей разделяет их отношение к Иисусу Христу.

Христианство не оставляет никакой возможности уйти от этого выбора. В сельской тиши английский писатель Джон Буньян, автор "Путешествия пилигрима", услышал голос, который внезапно остановил его и заставил взглянуть в вечность: "Оставишь ты свои грехи и взойдешь на небо, или останешься с ними и войдешь в ад?" В конечном счете, каждый человек должен сделать этот выбор.

ВЕСТЬ ИОАННА - ТРЕБОВАНИЕ (Мат. 3,7-12 (продолжение))

В проповеди Иоанна звучит фундаментальное требование: "Покайтесь!" (Мат. 3,2). Таким же был и главный призыв Иисуса, потому что Иисус пришел со словами: "Покайтесь и веруйте в Евангелие" (Map. 1,15). Хорошо бы нам понять, что такое покаяние.

Надо отметить, что Иисус и Иоанн употребляют это слово, никак не объясняя его значение. Они употребляли его, будучи уверенными в том, что их слушатели понимали.

Рассмотрим учение иудеев о покаянии. У иудеев покаяние занимало центральное место в религиозной вере и в отношениях с Богом. "Покаяние - единственное, но непременное условие Божьего прощения и восстановления Его расположения; и в небесном прощении и расположении никогда не будет отказано тем, кто действительно раскаялся", - сказал Дж.Ф. Мур. "Главным элементом иудаизма является учение о том, что Бог совершенно и свободно прощает грехи кающегося грешника". Раввины говорили: "Велико покаяние, ибо оно приносит земле исцеление. Велико покаяние, ибо оно достигает престола славы". "Покаяние - великий посредник между Богом и человеком", - сказал К.Дж. Монтефиоре.

Раввины учили, что закон был создан за две тысячи лет до сотворения мира, а покаяние было среди того, что было создано еще до закона; сюда относятся: покаяние, рай, ад, славный престол Божий, небесный храм и имя Мессии. "Человек, - говорили раввины, - может пустить стрелу за несколько сот метров, а покаяние достигает даже до престола Божия".

Есть знаменитая фраза раввинов, в которой покаяние ставится на первое место: "Кто, подобно Богу, учит грешников покаянию?" На вопрос раввинов: "Каким должно быть наказание грешников?", мудрость ответила так: "Грешников преследует зло" (Прит. 13,21); а пророчество: "Душа согрешающая, да умрет" (Иез. 18,4); а закон ответил: "Пусть принесет жертву" (Лев. 1,4). Бог же на этот вопрос ответил так: "Пусть покается и получит очищение. Чада Мои, о чем прошу Я вас? Ищите Меня и живите". Таким образом, в представлении иудеев, к Богу ведут лишь одни ворота - ворота раскаяния. Представляет интерес само слово тешуба, которое иудеи обычно употребляли в значении покаяние. Покаяние - это отвращение от зла и порока и поворот к Богу. Дж.Ф. Мур писал: "Первичное значение покаяния в иудаизме всегда сводится к изменению отношения человека к Богу изменению поведения в жизни, к религиозному и нравственному преобразованию в народе или в человеке". К.Дж. Монтефиоре писал: "Раввины понимали под покаянием столь радикальную перемену в воззрении человека, что оно проявляется в изменении образа жизни и поведения". Великий средневековый иудейский ученый Маймонид так определяет раскаяние: "Что такое раскаяние? Раскаяние - это когда грешник отказывается от своего греха, изгоняет его из своих мыслей и принимает окончательное решение - не делать этого более; как написано: "Да оставит нечестивый путь свой, а беззаконник - помыслы свои".

Дж.Ф. Мур справедливо указывает на то, что определение раскаяния в Вестминстерском кредо веры, за исключением двух слов взятых в скобки, было бы совершенно приемлемым для иудея: "Раскаяние в жизни - это спасительная благодать, через которую грешник из искреннего чувства греха и понимания милосердия Божьего (во Христе), ненавидя свой грех и сожалея о нем обратится к Богу, с полным намерением и стремлением к новому повиновению". В Библии неоднократно говорится об отвращении от греха и об обращении к Богу. У пророка Иезекииля сказано: "Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам, дом Израилев?" (Иез. 33,11). А у пророка Иеремии: "Обрати меня, - и обращусь, ибо Ты - Господь Бог мой" (Пер. 31,18). И у пророка Осии: "Обратись, Израиль, к Господу Богу твоему... Возьмите с собою молитвенные слова и обратитесь к Господу" (Ос. 14,2.3).

Отсюда ясно видно, что в иудаизме раскаяние и покаяние включают в себя этический элемент: это обращение к Богу и одновременное изменение своего поведения. Иоанн полностью придерживается традиций своего народа, когда требует от своих слушателей сотворить плоды покаяния. Есть такая прекрасная молитва, которую пели в синагогах: "Обрати нас, Отец, к Твоему закону; приблизь нас, О Царь, во услужение Тебе; обрати нас в совершенном раскаянии в Твое присутствие. Блажен будь Ты, о Господи, Который находит удовольствие в раскаянии". Но это раскаяние должно проявляться в реальной жизни.

В комментарии к Ион. 3,10 один раввин писал: "Братья мои, о жителях Ниневии не сказано, что Бог видел их вретище и их пост, но Бог видел их дела, что они оставили нечестивые пути свои". Один раввин говорил: "Не будьте подобны глупцам, которые, согрешив, приносят жертву, но не раскаиваются. Если человек говорит: "Я буду грешить и каяться. Я буду грешить и каяться", он не имеет права каяться". Он называет пять примеров непростительных грешников, и в их числе "те, кто грешит, чтобы покаяться и те, кто много кается, а потом грешит снова". Раввины говорили еще: "Если у человека в руках грязная вещь, он может мыть их во всех морях мира, но никогда не будет чистым; а если выбросит эту грязную вещь, то хватит и небольшого количества воды". Иудейские учителя говорили о "девяти образцах раскаяния", девяти обязательных компонентах подлинного раскаяния. Они находили их в заповедях в Ис. 1,16: "Омойтесь, очиститесь, удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдову". Иисус, сын Сирахов пишет в Книге Премудрости: "Не говори: "я грешил, и что мне было?", ибо Господь долготерпелив. При мысли об умилостивлении не будь бесстрашен, чтобы прилагать грех ко грехам; и не говори: "милосердие Его велико, Он простит множество грехов моих", ибо милосердие и гнев у Него, и на грешниках пребывает ярость Его. Не медли обратиться к Господу и не откладывай со дня на день" (Сир. 1,4-8). И далее: "Когда кто омывается от осквернения мертвым и опять прикасается к нему, какая польза от его омовения? Так человек, который постится за грехи свои, и опять идет и делает то же самое: кто слышит молитву его? и какую пользу получит он от того, что смирился?" (Сир. 37,25.26).

Иудеи считали, что искреннее раскаяние проявляется не в кратковременном сожалении, а в подлинной перемене образа жизни - и христиане тоже считают так. Иудеи испытывали священный трепет и ужас при мысли, что можно спекулировать на милосердии Божьем - и христиане тоже. Иудеи считали, что подлинное раскаяние приносит плоды, которые доказывают реальность раскаяния - и христиане тоже.

Но иудеи могли еще многое сказать о раскаянии и рассмотрим их.

ВЕСТЬ ИОАННА - ТРЕБОВАНИЕ (Мат. 3,7-12 (продолжение))

"Покаяние, - говорили иудеи, - как море - человек может купаться в нем в любое время". Иногда человеку могут быть закрыты даже врата молитвы, но врата покаяния ни когда не бывают закрыты.

Покаяние совершенно необходимо. Есть легенда о споре, который Авраам вел с Богом. Авраам говорил Богу: "Ты не можешь держать сразу оба конца растянутой веревки. Если Ты требуешь строгой справедливости, то мир не сможет выдержать этого; если Ты хочешь сохранить мир, то строгая справедливость не сможет выдержать этого". Мир не может продолжать существовать без милосердия Божьего и без врат покаяния. Если будет только Божье правосудие, то это будет означать конец для всех людей и для всех вещей. Покаяние и раскаяние играют столь важную роль, что, для того, чтобы сделать их возможными, Бог обменяет Свои собственные требования: "Возлюбите покаяние перед Богом, ибо ради него Он отменяет Свои собственные слова". На место угрозы погубить грешника приходит принятие покаяния грешника.

Пока длится жизнь можно, покаяться. "Рука Божья протянута из под крыльев небесной колесницы, чтобы выхватить кающегося их тисков правосудия". Раввин Симеон бен Иохай говорил: "Человек, который всю жизнь был праведником, а в конце жизни взбунтовался, губит все, ибо сказано: "Праведность праведника не спасет в день преступления его" (Иез. 33,12). Если же человек всю жизнь был порочный, но покается в последние дни, Бог примет его, ибо сказано: "Беззаконник за беззаконие свое не падет в день обращения от беззакония своего" (Иез. 33,12). "Многие, - говорилось, - могут пойти в мир и вернуться только через многие годы, тогда как иной приобретает его в один час".

Милость Божья столь велика, что Он примет и затаенное раскаяние. Раввин Елезар говорил: "В мире обычно обстоит так: если один человек оскорбил другого, а потом через некоторое время хочет помириться с ним, другой отвечает: "Ты оскорбил меня публично, а мириться со мной хочешь наедине! Иди, приведи тех, при ком ты оскорбил меня и я помирюсь с тобой". А Бог не таков. Человек может стоять, богохульствуя и бранясь на базарной площади, а Всесвятый Боже говорит: "Покайся наедине со Мной и Я приму тебя".

Бог не забывает, потому что Он - Бог; но такова милость Бога, что Он не только прощает, как неправдоподобно это ни звучит, Он даже забывает грех раскаявшегося. "Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие и не вменяющий преступления остатку наследия Твоего?" (Мих. 7,18). "Ты... простил беззакония народа Твоего; покрыл все грехи его" (Пс. 84,3).

Прекраснее же всего то, что Бог идет навстречу раскаявшемуся до половины пути и даже дальше: "Обратитесь ко Мне, насколько ты можешь, и Я обращусь к тебе весь остаток пути". В лучших своих просветлениях раввины видели Отца, Который в любви Своей бежал, чтобы встретить заблудшего сына.

И все же, помня все Его милосердие, надо помнить и о том, что, для того, чтобы действительно раскаяться, нужно подготовиться к этому. Раввины говорили: "Несправедливость должна быть исправлена, прощение нужно искать и просить. Действительно раскаявшийся - это тот, кто, имея возможность совершить тот же грех в тех же обстоятельствах, но не делает этого". Раввины неоднократно подчеркивали важность человеческих отношений и необходимость их восстановления.

Есть любопытная раввинская поговорка. (Цадик - это праведник). "Кто благ по отношению к небесам и по отношению к своим собратьям, тот хороший цадик; кто благ по отношению к небесам, но не по отношению к собратьям, тот плохой цадик; кто нечестив по отношению к небесам и нечестив по отношению к своим собратьям, тот худший грешник; кто нечестив по отношению к небесам, но не нечестив по отношению к своим собратьям, тот не худший грешник".

Для подлинного раскаяния необходимо не только исправление, но и, в равной степени, исповедание греха. Это требование мы неоднократно встречаем в самой Библии. "Если мужчина или женщина сделает какой-либо грех против человека... то пусть исповедаются во грехе своем, который они сделали" (Числ. 5,6.7). "Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован" (Прит. 28,13). "Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: "исповедаю Господу преступления мои", и Ты снял с меня вину греха моего" (Пс. 31,5). Осужден будет как раз тот, кто утверждает, что он невинен и отказывается признаться в том, что согрешил (Иер. 2,35). У Маймонида, иудейского философа двенадцатого века, есть формула, показывающая, как человек может покаяться в своем грехе: "О Боже, я согрешил, я совершил беззаконие, я согрешил перед Тобою и сделал грех. Я сожалею об этом и стыжусь своих дел и никогда больше не буду делать этого". Подлинное раскаяние обязательно связано со смиренным признанием и исповеданием своих грехов.

Нет такого поступка, в котором нельзя раскаяться, и каждый человек имеет возможность покаяться. Иудейские раввины учили: "Пусть никто не говорит: "Я согрешил и уже ничего не могу исправить"; пусть он верит в Бога и покается, и Бог примет его". Классическим примером морального исцеления казавшегося на первый взгляд невозможным, был Манасия. Он поклонялся Ваалу и поставил чужих богов в Иерусалиме. Он даже приносил в жертву Молоху детей в долине Енномова. После всего этого он в оковах пленника был уведен в Вавилон, и там, в оковах и в темноте своей стал умолять Бога, и Бог услышал его мольбу и привел его назад в Иерусалим. "И узнал Манасия, что Господь есть Бог" (2 Пар. 33,13). Иногда для этого необходимы угрозы Бога и Его наказание, но Бог может сделать все, чтобы возвратить человека назад.

С покаянием связано еще одно поверье иудеев, о котором, по-видимому, и думал в это время Иоанн Креститель. Некоторые из иудейских учителей говорили, что, если Израиль сможет, хотя бы один день, совершенно покаяться и раскаяться, придет Мессия. По их словам, лишь из-за крайней черствости человеческих сердец задерживается приход в мир Божьего Избавителя.

Раскаяние и покаяние составляли суть веры иудеев; они составляют также суть христианской веры, потому что покаяние - это отвращение от греха и обращение к Богу и к жизни, которой Он хочет, чтобы мы жили.

13-17

ИИСУС И ЕГО КРЕЩЕНИЕ (Мат. 3,13-17)

Когда Иисус пришел к нему креститься, Иоанн был поражен этим и не хотел Его крестить. Иоанн считал, что не Иисусу нужно креститься, а ему самому нужно то, что мог дать Иисус.

Людям всегда, уже с тех пор, как они вообще начали размышлять над евангельским повествованием, было трудно понять историю крещения Иисуса. В Иоанновом крещении был заложен призыв к покаянию; он предлагал людям путь к прощению грехов. Но, если Иисус Тот, Кем мы Его считаем, то Ему не нужно было никакого покаяния и никакого прощения. Крещение Иоанна было предназначено для грешников, осознавших свой грех, и потому людям кажется, что Христу вообще не было нужно такое крещение.

Один из ранних авторов высказал предположение, что Иисус пришел креститься, чтобы угодить Своей матери и Своим братьям, и что Он был почти вынужден сделать это по их настойчивым просьбам В "Евангелии от иудеев" - одном из тех евангелий, которые не были выключены в Новый Завет есть такое место: "И вот, Матерь Господа и братья Его сказали Ему: "Иоанн Креститель крестит для исправления грехов. Пойдем к нему креститься". И сказал им: "Какой грех совершил Я, чтобы и быть крещенным им? Разве Я говорю это по незнанию".

Уже с древнейших времен мыслители были поражены тем, что Иисус подверг Себя обряду крещения, Но для этого были веские причины.

1. Иисус в течение тридцати лет жил в Назарете, преданно исполняя обязанности по дому и плошкой мастерской. Все это время Он знал, что мир ждет Его; Он все яснее осознавал ожидавшую Его задачу. Успех любого дела в огромной степени зависит от того, насколько мудро выбран момент да его начала. Иисус, по-видимому, ждал, когда пробит Его час, когда придет время, и прозвучит призыв. И когда появился Иоанн, Иисус знал, что время Его пришло.

2. Почему все должно было произойти именно так? Дело в том, что, на протяжении всей истории ни один иудей не соглашался креститься. Иудеям было известно крещение, но лишь для прозелитов, переходивших в иудаизм из какой-нибудь другой веры. Казалось совершенно естественным, что запятнанный грехами и развращенный прозелит должен быть крещен, но ни один иудей никогда и предположить не мог, что ему, представителю избранного Богом народа, сыну и потомку Авраама, которому было обеспечено спасение, когда-нибудь нужно будет креститься. Крещение было для грешников, а ни один иудей никогда не мог подумать о себе как о грешнике, которому закрыт доступ к Богу, и вот теперь, впервые за всю историю своего народа, иудеи осознали свою собственную греховность, осознали свою собственную греховность, осознали что им очень, очень нужен Бог. Никогда прежде у иудеев не было такого единого всеобщего порыва покаяния и поисков Бога.

И это был момент, которого ждал Иисус. Люди осознали свою греховность и, как никогда, ощущали свою потребность в Боге. В этом Иисус видел удобный случай, и в акте крещения, в момент, когда люди вновь почувствовали свою греховность и искали Бога, Он солидаризировался с теми, кого пришел спасти.

Голос, услышанный Иисусом в момент крещения имеет чрезвычайно важное значение: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение". Это предложение состоит из двух цитат: "Сей есть Сын Мой" - цитата из Пс. 2,7 ("Ты Сын Мой..."). Каждый иудей видел в этом псалме указание на Мессию, грядущего могущественного Царя Бога. "В котором Мое благоволение" - цитата из Ис. 42,1 ("к которому благоволит душа Моя"). Это описание Страждущего Раба, которое получает свое завершение в Ис. 53.

Таким образом, и в акте крещения, Иисус обрел двойную уверенность: в том, что Он действительно Избранник Божий и что лежавшей перед Ним путь - крестный путь, в этот момент Иисус знал, что избран стать Царем, но Он также знал, что престолом Ему будет Крест; Он понижал, что Ему надлежит быть Победителем, но что для этой победы у Него есть лишь одно оружие - сострадающая любовь. В этот момент перед Иисусом была поставлена задача и указан единственный способ выполнить ее.

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ

Шаг за шагом развертывает Матфей перед нами историю Иисуса. Он начинает с того, как Иисус родился в этом мире, потом показывает нам, что Иисус должен был ревностно исполнять Свои обязанности по отношению к семье и к дому, прежде чем приступить к исполнению Своей задачи по отношению к миру; что Он должен был проявить Себя в малом, прежде чем Бог поручил Ему величайшую в мире за дачу.

Матфей показывает нам далее, как с приходом Иоанна Крестителя час Иисуса пробил, и что настало время приступить к Своей миссии. В этот момент Иисус осознал, что Он действительно Избранник Божий, но что Его путь к победе идет через Распятие.

И вот эта же задача стояла перед Иисусом. Он пришел в мир, чтобы привести людей к Богу. Как же сделать это? Каким методом воспользоваться? Прибегнуть ли к методам могущественного завоевателя или к методам терпеливой жертвенной любви? И с этим столкнулся Иисус в Своих искушениях. На Него возложена задача: какой же метод выбрать, чтобы выполнить задачу, данную Ему Богом?

Глава 4

1-11

ИСКУШЕНИЯ ХРИСТА (Мат. 4,1-11)

Прежде чем начать изучение отрывка об искушении Иисуса, необходимо понять значение слова искушать? В греческом это пейрадзейн. В русском оно употребляется прежде всего в смысле - соблазнить кого-нибудь на злые деяния, совратить ко греху, вступить на ложный путь. Но пейрадзейн у греков имеет совершенно иной оттенок в своем значении. Оно скорее значит испытать, чем прельщать в нашем смысле слова.

К величайшим повестям Ветхого Завета относится рассказ о том, как Авраам принес в жертву своего единственного сына Исаака. В Библии этот рассказ начинается так: "И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама" (Быт. 22,1). Совершенно очевидно, что в данном контексте оно вовсе не может значить пытаться совратить к плохому поступку. Невозможно себе представить, чтобы Бог пытался сделать из человека грешника, правонарушителя. Но все становится совершенно ясно, если мы представим себе, что эта фраза имеет такой смысл: "После сих происшествий Бог испытал Авраама". Настало время высшего испытания верности Авраама. Точно так же, как металл, прежде чем употребить его в дело, испытывается при напряжениях, намного превышающий степени которой ему когда-либо придется выдерживать, так и человек должен пройти испытание, прежде чем Бог сможет использовать его для Своих целей. У иудеев была пословица: "Пресвятый Боже, благословенно имя Его, не возвеличит никого, прежде чем не испытает и не изучит его; и того, кто выдержит искушение, Он возвеличивает".

И в этом великая и возвышенная истина. То, что мы называем искушением, не есть побуждение к греху; оно должно сделать нас приготовленными. Оно вовсе не должно сделать нас слабыми, а должно дать нам возможность выйти из тяжелого испытания более сильными и прекрасными. Искушение - это не наказание, это испытание, выпадающее человеку, которого Бог хочет использовать в Своих целях.

Мы должны далее указать, где происходило это испытание. Все это происходило в пустыне. Между Иерусалимом, который лежит на центральном плоскогорье, занимающем большую часть Палестины, и Мертвым морем простирается пустыня. В Ветхом Завете она называется Иешиммон, что значит Опустошение, и это очень удачное название. Пустыня занимает более ста квадратных километров.

Английский археолог и ассиролог Джордж Адам Смит, путешествовавший по этой равнине, описывает ее как область, покрытую желтым песком, битым известняком и галькой. Холмы подобны кучам пыли; известняк весь в раковинах и шелушится; скалы голы, с острыми краями и выступами. Часто под ногами земля начинает греметь пустотой, когда на нее ступает нога человека или копыто лошади. Она пышет жаром, как большая печь. Пустыня простирается до самого Мертвого моря, а там прерывается отвесным обрывом, высотой в несколько сот метров, изрезанными расщелинами и утесами.

В этой пустыне Иисус мог обрести такое одиночество, как нигде больше. Иисус отправился в пустыню, чтобы побыть в одиночестве. Бог говорил с Ним, теперь Он хотел поразмыслить, как исполнить миссию, которую Бог поручил Ему. Перед тем, как приступить к делу, необходимо было привести все в порядок, и Ему нужно было побыть одному.

Ведь может быть и так, что мы часто делаем не то, что требуется, только потому, что не пытаемся побыть в одиночестве. Некоторые вещи человек должен делать в одиночестве; иногда ему не может принести пользы ничей совет. Иногда человек должен прекратить действовать и поразмыслить. Может быть, мы делаем много ошибок именно потому, что не даем себе возможности быть наедине с Богом.

СВЯЩЕННАЯ ПОВЕСТЬ (Мат. 4,1-11 (продолжение))

Прежде чем приступить к детальному разбору рассказа об искушении, необходимо отметить следующее.

1. Складывается впечатление, что три автора Евангелий хотели подчеркнуть, что искушения последовали сразу за крещением Иисуса. У Марка сказано: "Немедленно после того Дух ведет его в пустыню" (Map. 1,12). Одна из великих жизненных истин заключается в том, что за каждым великим моментом следует реакция - и очень часто опасность заключается именно в реакции, в противодействии. Так произошло с пророком Илией. В своем одиночестве Илия с блестящим мужеством выступил против пророков Ваала и одолел их на горе Кармил (3 Цар. 18,17 40). Это был величайший момент смелости и мудрости Илии. Но убийство пророков

Ваала вызвало гнев нечестивой Иезавели и она стала угрожать жизни Илии. "Увидев это, он встал и пошел, чтобы спасти жизнь свою, и пришел в Вирсавию" (3 Цар. 19,3). Человек, бесстрашно стоявший против всех пришельцев, теперь бежит в страхе, спасая свою жизнь. Наступил момент реакции, противодействия. По-видимому, таков уж закон жизни, что каждый раз после высшего напряжения и сопротивления наступает упадок. Искуситель тщательно, тонко и умело выбрал момент, чтобы напасть на Иисуса, но Иисус победил его. Хорошо было бы, если бы мы проявляли особую осторожность и особое внимание как раз тогда, когда жизнь подняла нас высоко, ибо именно тогда нам больше всего грозит опасность падения.

2. Не надо смотреть на это переживание Иисуса только как на нечто внешнее: борьба шла в Его сердце, в уме и в душе. Дело в том, что нет такой горы, с которой были бы видны все царства мира: это видение было внутренним.

Искуситель входит в нас через самые затаенные наши мысли и желания. Его нападение начинается в нашем собственном уме. Правда, этот приступ может быть таким реальным, что мы почти видим дьявола. И до сего дня можно видеть чернильное пятно на стене комнаты Мартина Лютера в замке Вартбург в Германии. Она осталась от чернильницы, которую Лютер бросил в искушавшего его дьявола. Но сила дьявола в том и заключается, что он нападает, изнутри и взламывает наше сопротивление. Он находит союзников и свое оружие в наших скрытых мыслях и желаниях.

3. Не надо также думать, будто Иисус раз и навсегда победил искусителя, и что он больше к Нему не приходил. Искуситель обращался к Иисусу вновь в Кесарии Филиповой, когда Петр пытался отговорить Его от принятого решения пойти путем страдания. И Он сказал Петру те же самые слова, которые сказал искусителю в пустыне: "Отойди от Меня, сатана!" (Мат. 16,23). После всего этого Иисус мог сказать Своим ученикам: "Но вы пребыли со Мною в напастях Моих" (Лук. 22,28). И никогда больше в истории не было другой такой битвы с искушением, какую Иисус вел в Гефсиманском саду, когда искуситель пытался совратить Его с пути, ведшего на Распятие (Лук. 22,42-44).

"Вечная бдительность - цена свободы". В боевом походе христиан нет отпусков. Иногда люди нервничают, потому что считают, что должны достичь такого состояния, где искушение уже не может достичь их, когда сила искусителя будет сломана навсегда. Иисус никогда не достигал этого состояния. Он должен был сражаться с самого начала и до последнего дня, и поэтому Он может помочь нам вести наши битвы.

4. В этом рассказе особенно важен один момент: сами искушения по своей природе таковы, что они могли прийти лишь к Тому, Кто обладает совершенно исключительной властью и сознает, что обладает ею. Искушения, одолевавшие Иисуса, могли прийти лишь к Тому, Кто знал, что Он может совершать потрясающие вещи.

Надо всегда помнить, что искушения часто приходят именно через наши дарования и способности. Человек, одаренный красноречием, искушен желанием использовать власть своих слов, чтобы найти искусные объяснения для оправдания своего поведения. К человеку с глубокими умственными дарованиями приходят искушения использовать эти дарования в своих личных интересах, а не в интересах других людей. Это печальный факт, но искушение подстерегает нас именно там, где мы сильнее всего, и поэтому нужно быть всегда бдительными.

5. Тому, кто читает эту повесть, приходит мысль, что ее должен был рассказать Сам Иисус. В пустыне Он был один. Никого не было рядом, когда Он вел эту борьбу, и мы знаем ее только потому, что Иисус Сам поведал ее Своим ученикам. Здесь Иисус Сам рассказывает нам Свою духовную автобиографию. К этой истории всегда нужно подходить с особым почтением, потому что в ней Иисус обнажает тайники Своей души и Своего сердца. Он рассказывает людям о том, через что Он прошел Сам. Эта самая священная из всех повестей, потому что в ней Иисус поведал нам, что Он может помочь всем, кого обуревают искушения, потому что они обуревали Его Самого. Чтобы помочь нам в нашей борьбе, Он снимает покров тайны со Своей борьбы.

НАПАДЕНИЕ ИСКУСИТЕЛЯ (Мат. 4,1-11 (продолжение))

Искуситель повел наступление на Иисуса по трем направлениям.

1. Он искушал Иисуса превратить камни в хлеб. В пустыне была масса маленьких круглых кусков известняка, очень похожих на булки, и именно это могло вызвать у Иисуса искушение.

Тут было двойное искушение Иисуса: искушение употребить Свою власть эгоистически, в Своих целях, а именно это Иисус всегда отказывался делать. К человеку всегда приходит искушение употребить в личных целях данные ему Богом дарования.

Бог дал каждому человеку дарование, и каждый человек может задать себе один из двух вопросов: "Чего я могу достичь для себя с этим дарованием?" или "Что я могу сделать для других с этим дарованием?" Такое искушение может проявиться в самых простых вещах. Человек может, например, иметь хороший голос, и он может решить "заработать на этом" и отказаться использовать его там, где за это не платят. Никто не говорит, что он не может использовать его для того, чтобы получать за это деньги; просто он не должен использовать его исключительно для этого. Нет такого человека, который не захотел бы использовать в своих целях данное ему Богом дарование.

Но это искушение имело еще и другую сторону: Иисус был Божиим Мессией и Он знал это. В пустыне Он выбирал метод и способ, которым Он смог привести людей к Богу. Какой метод выбрать для выполнения возложенной на Него Богом задачи? Как обратить видение в действительность, а мечту в реальность?

Один верный способ побудить людей следовать за Ним сводился к тому, чтобы дать им хлеб, дать им материальные блага. Разве история не говорит об этом? Разве Бог не дал Своему народу манны небесной в пустыне? Разве Бог не сказал: "Я пошлю вам хлеб с неба"? Разве в видении грядущего Золотого века не была эта же мечта? Разве не сказал пророк Исаия: "Не будут терпеть голода и жажды"? (Ис. 49,10). Разве идея пира Мессии не была неотъемлемой частью мечты о Царствии Божием в эпоху между Ветхим и Новым Заветами? Если бы Иисус захотел дать людям хлеб, Он нашел бы достаточно оправданий для этого.

Но дать людям хлеб значило совершить двойную ошибку. Во-первых, это значило бы подкупить людей следовать за Ним. Это значило бы побудить людей следовать за Ним ради того, что они могут за это получить, тогда как Иисус мог обещать им только одну награду - крест. Он учил людей жить отдавая, а не получая. Служить людям материальные блага, значило отказаться от всего того, что Он был призван сказать людям.

Во-вторых, это значило бы снять симптомы болезни, без всякого лечения самой болезни. Люди голодны, но вопрос в том, почему они голодны? Может быть, это следствие их собственных ошибок и беспомощности или беспечности? Или это результат того, что одни эгоистично владеют слишком многим, тогда как другие имеют слишком мало? Правильный путь излечить голод, значит устранить его причину, а причина эта - в душах людей. И, кроме этого, материальными вещами нельзя утолить голод сердца.

И поэтому Иисус ответил искусителю теми словами, которыми Бог хотел научить Свой народ в пустыне: "Не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек" (Втор. 8,3). Есть только один способ обрести подлинное удовлетворение - понять, что мы полностью зависим от Бога.

2. Тогда искуситель возобновил свое наступление с другой стороны. Он поднял Иисуса в видении на крыло Храма. Эта фраза может иметь одно из двух значений.

Храм стоял на вершине горы Сион. Вершина горы была выровнена, и на этой площадке были построены все здания Храма. В одном углу сходились царский портик и притвор Соломонов, и здесь гора на 150 метров отвесно обрывалась в долину потока Кедрон. Почему бы Иисусу не встать здесь на крыло Храма и не броситься вниз и не приземлиться невредимым внизу в долине? Люди были бы поражены и последовали бы за человеком, который может совершить подобное.

На крыле Храма была площадка, на которой каждое утро появлялся священник с трубой в ожидании первого отблеска солнечных лучей на холмах долины Кедрон. При первых лучах зари он трубил в трубу, чтобы известить людей о наступлении часа утренней жертвы. Почему бы Иисусу и не встать там и не прыгнуть прямо в храмовый двор и вызвать в людях изумление, чтобы они последовали за Ним? Разве не сказал пророк Малахия: "Внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете" (Мал. 3,1). Разве не было заповедано, что ангелы понесут Божьего человека на руках своих, чтобы не причинил Он себе никакого вреда? (Пс. 90,11.12). Именно этим путем шли постоянно появлявшиеся лже-Мессии. Один из них, Февда, вывел народ из города и обещал им, что по его слову расступится вода в Иордане. Известный египетский обманщик (Деян. 21,38) обещал, что от одного его слова падут стены Иерусалима. Говорят, что Симон Магус обещал пролететь по воздуху и погиб при первой попытке. Эти обманщики обещали сенсации, которые они не могли выполнить. Иисус же мог исполнить все, что Он обещал. Почему бы Ему не сделать этого?

И опять же у Иисуса были две причины не делать ничего подобного. Во-первых, путь, на котором человек пытается привлечь на свою сторону людей, обещая им чудеса, ведет в никуда, потому что нужно совершать все новые и все более и более невероятные вещи, чтобы сохранить свою власть и силу. Чудеса быстро приедаются. Сенсация этого года, в следующем году - банальность. Благовествование, основанное на создании сенсаций, обречено на неудачу. А во-вторых, так нельзя использовать силу Божью. "Не искушайте Господа, Бога вашего" (Втор. 6,16). Под этим Иисус имел в виду вот что: бессмысленно пытаться проверить, как далеко мы можем заходить; бессмысленно - умышленно подвергать себя опасности без всякой нужды, а потом ожидать, что Бог спасет от этого.

Бог оправдывает человека, который может пойти на риск ради того, чтобы остаться верным Ему, но Он не хочет, чтобы человек шел на риск ради повышения своего престижа. Сама вера, основанная на знамениях и чудесах, это и не вера вовсе. Кто не может верить без сенсаций, у того не может быть и подлинной веры; его вера - это сомнение, которое ищет доказательств и ищет их не там, где нужно. Нельзя играть и экспериментировать со спасительной силой Божьей; на нее надо спокойно полагаться в повседневной жизни.

Иисус отклонил путь сенсаций, потому что Он знал, что это - как и сегодня - пагубный путь.

3. И поэтому искуситель предпринял третью атаку. Голос искусителя говорил: "Пади и поклонись мне и я дам Тебе все царства этого мира". Разве Бог Сам не сказал Своему избранному народу: "Проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе" (Пс. 2,8).

Искуситель, собственно, говорил вот что: "Пойди на компромисс, прими мои условия! Не взвинчивай так Свои требования! Смотри сквозь пальцы на порок - и народы толпами последуют за Тобой". Это было искушение принять условия мира, вместо того, чтобы бескомпромиссно предъявлять ему требования Бога. Это искушение попытаться идти вперед, отступая назад; пытаться изменить мир, уподобляясь ему. На это Иисус ответил: "Господа Бога твоего бойся, и Ему одному служи, и Его именем клянись" (Втор. 6,13). Иисус был совершенно уверен в том, что зло нельзя победить, заключая с ним сделку. Он заявил о бескомпромиссности христианской веры. Христианство не может опуститься до мирского уровня; оно должно поднять мир до своего уровня. Всего остального будет недостаточно.

Итак, Иисус сделал Свой выбор. Он никогда не должен призывать людей следовать за Ним, подкупая их; путь сенсаций - не Его путь; в проповедуемой Им вести и в вере, которую Он требует, не может быть места компромиссу. Это бесповоротно значило, что Он выбрал Крест, но Крест так же неизбежно означал конечную победу.

12-17

СЫН БОЖИЙ ИДЕТ ВПЕРЕД (Мат. 4,12-17)

Вскоре Иоанна Крестителя постигло несчастье. Он был арестован царем Иродом и посажен в темнице замка Махерон. Его преступление заключалось в том, что он публично обличал Ирода за то, что тот совратил жену своего брата и женился на ней, отослав от себя свою жену. Небезопасно обличать восточного деспота, и мужество Иоанна Крестителя привело его сначала в тюрьму, а потом к смерти. Позже мы обратимся к этой истории, которую Матфей поведал лишь в Мат. 14,3-12.

Наступило время, когда Иисус должен был выступить для исполнения Своей миссии.

Обратим внимание на то, что Он сделал в первую очередь: Он покинул Назарет и поселился в Капернауме. В этом есть какая-то символическая бесповоротность. Иисус оставил Свой дом и больше никогда не возвращался туда. Прежде чем открыть дверь, которая была перед Ним, Он как бы захлопнул дверь, которая оставалась за Ним. Это был окончательный и четкий переход от старого к новому; закончился один этап и начался новый. В жизни наступают такие решительные моменты. Лучше начисто отрезать, нежели нерешительно колебаться между двумя образами действий.

Обратите внимание, куда пошел Иисус: Он пошел в Галилею. Он направился туда, чтобы начать Свою миссию не случайно. Галилея - это самая северная область Палестины. Она простиралась от реки Литании на севере до равнины Езреель или Ездрелон на юге. На западе она не достигала берега Средиземного моря, потому что сама прибережная полоса находилась во владении финикийцев. На севере Галилея граничила с Сирией, а на востоке ее границами были воды Галилейского моря. Размеры Галилеи были невелики: восемьдесят километров с севера на юг и около сорока километров с запада на восток.

Но Галилея была плотно населена. Это было самое плодородное место в Палестине; плодородие ее было сказочным и не обыкновенным. Существовала поговорка, что в Галилее легче вырастить рощу оливковых деревьев, чем в Иудее - одного ребенка. Иосиф Флавий, бывший одно время правителем провинции Галилея говорит: "Она богата нивами и пастбищами, на которых произрастают всевозможные деревья. На этой почве готовы работать даже те, кто менее всего расположен к сельскому хозяйству; каждый кусочек ее возделан, не пропадает ничто, и везде она плодородна". И потому в Галилее плотность населения была огромная. По Иосифу Флавию в Галилее было 204 городов и селений с населением более 15.000 жителей каждый. Таким образом, Иисус начал Свою миссию в той части Палестины, где Его могло слышать наибольшее число людей; Он начал свою деятельность в области, где была масса людей, которым можно было проповедовать Евангелие.

Но Галилея отличалась не только плотностью населения; галилеяне были, кроме того, людьми особого рода. Из областей Палестины именно Галилея больше всех приветствовала новые идеи. Иосиф Флавий говорит о галилеянах: "Они очень любили нововведения и по природе своей были склонны к переменам и к бунту". Они всегда были готовы последовать за предводителем и поднять мятеж; славились вспыльчивостью и задиристостью; любили поспорить, но в то же время были рыцарями. "Галилеяне, - сказал Иосиф Флавий, - никогда не были лишены мужества". "Честь значила для них больше, чем выгода". Врожденные качества галилеян были их благодатной почвой для проповеди Евангелия.

Такая открытость новым идеям была результатом нескольких факторов:

1. Название Галилея происходит от еврейского слова галил, то есть круг, округ. Полное название области было округ язычников. Некоторые понимают под этим, "Галилея языческая", но название произошло от того, что Галилея была окружена со всех сторон язычниками: на западе - финикийцы; на севере и востоке - сирийцы; и даже на юге - самаряне. Галилея была единственной частью Палестины, подверженной не-иудейскому влиянию и идеям. Галилее, как ни одной другой части Палестины, было суждено быть открытой для новых идей.

2. Как мы уже видели, когда говорили о Назарете, через Галилею проходили величайшие дороги. Морской путь вел из Дамаска через Галилею прямо в Египет и в Африку. Дорога на восток вела через Галилею до самых границ. Сообщение всего мира проходило через Галилею. Далеко на юге загнана в угол Иудея, изолированная и уединенная. Как правильно сказал кто-то: "Иудея - по дороге в никуда, Галилея - по дороге во все края". Иудея могла создать вокруг себя забор, чтобы помешать проникновению всякого влияния извне и новых идей; Галилея не могла сделать ничего подобного. К Галилею должны были приходить новые идеи.

3. Географическое положение Галилеи наложило отпечаток на ее историю. Приходили все новые и новые завоеватели и победители, волны чужеземцев захлестывали ее.

Первоначально она была дана в удел сыном Асировым, Неффалимовым и Завулоновым, когда израильтяне пришли в землю обетованную (Иис. Н. 19), но эти колена не могли одержать полной победы в устранении жителей хананейских, и потому население Галилеи с самого начала было смешанным. С севера и с востока из Сирии Галилее неоднократно подвергалась вторжениям, а в восьмом веке до Р.Х. ассирийцы окончательно завоевали ее; большая часть ее населения была уведена в плен, а в Галилее поселились другие народы. Все это неизбежно привело к тому, что в Галилее было много не иудейской крови.

С восьмого до второго веков до Р.Х. Галилея в основном была в руках язычников. Когда иудеи вернулись из плена во времена Неемии и Ездры, многие галилеяне переселились на юг, в Иерусалим. В 164 г. до Р.Х. Симон Маккавей изгнал сирийцев из северной Галилеи на их собственную территорию, а на своем обратном пути увел с собой в Иерусалим остатки галилеян.

Самое поразительное заключается в том, что в 104 г. до Р.Х. Аристобул присоединил Галилею к Иудее и приступил к насильственному обрезанию всех ее жителей, чтобы сделать их иудеями, независимо от их воли. История предназначила Галилею к тому, чтобы она открыла свои двери для новой крови, для новых идей и для новых влияний.

Природные качества галилеян и ход истории сделали Галилею тем местом в Палестине, где новый учитель с новой вестью имел шанс быть услышанным, и именно там Иисус начал Свою миссию и впервые провозгласил Свою весть.

ВЕСТНИК БОЖИЙ (Мат. 4,12-17 (продолжение))

Прежде чем перейти от этого отрывка к другому, мы должны отметить следующее.

Иисус отправился в город Капернаум. Правильная форма - Кафарнаум. Форма Капернаум вообще не встречается вплоть до пятого века, но она так прочно закрепилась в нашем уме и в нашей памяти, что было бы неразумно изменить ее.

Было много споров о том, где находился Капернаум. Было высказано два предположения. Чаще всего (и это кажется наиболее правдоподобным) его отождествляют с Тел Хум, на западном берегу северного конца Галилейского моря. Другое и менее вероятное предположение то, что Капернаум находился на расстоянии около четырех километров к юго-западу от Тел Хум. В любом случае, там, где мог стоять Капернаум, сейчас не осталось ничего, кроме развалин.

В Библии говорится, что Иисус начал проповедовать. В греческом тексте употреблено слово керуссейн, что значит царское воззвание, провозглашенное вестником. Керукс - по-гречески вестник, а вестник приносил вести непосредственно от царя.

Это слово раскрывает нам характер проповеди Иисуса, и таким должно быть всякое проповедование.

1. В голосе вестника звучала уверенность. Относительно его послания не было никакого сомнения; он не пришел говорить о возможностях, вероятностях, мыслях; он пришел с определенной вестью. Гете сказал: "Говорите о том, в чем вы уверены; сомнений у меня самого хватает". Проповедование - это провозглашение конкретных вещей; человек не может убедить других в том, в чем он сомневается сам.

2. В голосе вестника звучал авторитет. Он говорил от имени царя; он излагал и провозглашал царский закон, царский приказ, царское решение. Как говорили об одном крупном проповеднике: "Он не гадал туманно; он знал". Проповедование - это придание пророческого авторитета современной ситуации.

3. Вестник приносит весть от источника, находящегося вне его; она идет от царя. Проповедь - это глас из источника, находящегося вне проповедника. Это не выражение личных мыслей одного человека; это глас Божий, переданный людям через одного человека. Иисус говорит к людям голосом Бога.

Весть Иисуса заключается в заповеди, которая вытекала из новой ситуации. "Покайтесь! Обратитесь от путей ваших и обратитесь к Богу. Поднимите глаза свои от земли и взгляните на небо. Обратитесь, не удаляйтесь от Бога, а идите к Богу". Эта заповедь приобрела крайне важное значение, потому что приближалось Царство Божие. Вечность вторглась в жизнь. Бог вторгся в мир в Иисусе Христе, и потому было чрезвычайно важно, чтобы человек встал на правильную сторону и шел в правильном направлении.

18-22

ХРИСТОС ПРИЗЫВАЕТ РЫБАКОВ (Мат. 4,18-22)

В центре Галилеи лежало Галилейское море. Оно протянулось на 21 километра с севера на юг, ширина его с запада на восток достигает в самой широкой части 9.5 километров. Галилейское море, следовательно, невелико, и потому интересно отметить, что неиудей Лука, видевший в своей жизни многое, никогда не называет его морем (фаласса), а всегда только озером (лимне). Галилейское море имеет овальную, с расширением вверху, форму. Оно лежит в большой расселине земной коры, в которой течет река Иордан; поверхность его лежит на 208 метров ниже уровня моря. Тот факт, что оно находится так глубоко в земной поверхности, обеспечивает ему очень теплый климат и необычайное плодородие. Это одно из самых прекрасных озер в мире. Если смотреть с любой из окружающих его высот, оно кажется прекрасной водной поверхностью - полированным зеркалом в рамке из округлых холмов и заостренных гор, простирающихся в ту и другую сторону до горы Ермон.

Во времена Иосифа Флавия на берегах озера было не менее девяти многолюдных городов. В 1930-х гг. существовала лишь маленькая деревня Тивериада, а нынче это самый большой город Галилеи и он постоянно растет.

Во времена Иисуса Галилейское море было полно рыбачьих лодок. Во время одной из своих экспедиций Иосифу Флавию не составило труда собрать 240 рыбачьих лодок, чтобы отправиться из Тарикейа, а сегодня рыбаков осталось мало и они разбросаны по всему берегу.

Существовало несколько способов ловли рыбы: ловили на удочку, ловили сетями.

Сети были круглые, диаметром до трех метров; их искусно забрасывали с берега или с мелководья. По окружности сети были снабжены свинцовыми грузилами; сети опускались на дно и захватывали рыбу; тогда сети вытаскивали на землю, как верхушку шатра, вместе с пойманной рыбой. Вот так работали Петр и Андрей, Иаков и Иоанн, когда их увидел Иисус. Эти сети назывались амфиблестрон.

Кроме того, ловили неводом, или бреднем. Бредень, снабженный в нижней части грузилами, забрасывали за веревки с лодки, или с двух лодок, с четырех концов, и он как бы стоял в воде. Лодки вели на веслах, сеть тянулась позади и образовывала большой конус (подобие маленького современного трала), в котором собиралась рыба; и ее доставали на лодку. Такая сеть похожа ту, о которой идет речь в притче о неводе, и она называется сагене.

Иисус шел по берегу озера и призвал Петра и Андрея, Иакова и Иоанна. Не надо полагать, будто Он увидел их впервые, или они Его. Из того, как эту историю рассказывает Иоанн, можно заключить, что по крайней мере некоторые из них уже были учениками Иоанна Крестителя (Иоан. 1,35). Вне всякого сомнения, они уже говорили с Иисусом и слушали Его, но в этот момент до них дошел Его призыв - раз и навсегда соединить с Ним свою судьбу.

Иисус призвал этих рыбаков следовать за Ним. Интересно отметить, что это были за люди. Это не были очень образованные, влиятельные или богатые люди, или люди особого происхождения. Но они были бедняками; это были простыми тружениками. И вот этих-то простых людей избрал Иисус.

Однажды к Сократу пришел совсем простой человек по имени Эсхин. "Я бедный человек, - сказал Эсхин, - у меня ничего нет, но я отдаю тебе себя".

"А разве ты не видишь, - ответил Сократ, - что ты отдаешь самое драгоценное?" Иисусу тоже нужны простые люди которые отдают Ему себе. С такими людьми Он может сделать все.

Кроме того, они были рыбаками. Многие богословы указывали на то, что хороший рыбак должен обладать качествами, которые могут сделать его хорошим ловцом человеков.

1. У рыбака должно быть терпение. Он должен терпеливо ждать, пока рыба клюнет на наживку. Из того, кто не спокоен или слишком подвижен, никогда не получится рыбака. Хорошему ловцу человеков очень нужно терпение. В проповедовании и в наставлении результаты лишь иногда видны сразу. Надо научиться ждать.

2. У него должна быть стойкость. Он должен научиться никогда не падать духом и каждый раз уметь начинать сначала. Хороший проповедник и хороший учитель не должны отчаиваться, если на первый взгляд нет никакого прогресса. Они всегда должны быть готовы попробовать еще раз.

3. Он должен быть мужественным. Рыбак должен быть готов пойти на риск и смело встречать ярость моря и шторма. Хороший проповедник и хороший наставник должны хорошо сознавать, что всегда есть риск и опасность в том, чтобы говорить людям правду. Человек, говорящий правду, часто рискует своей репутацией и своей жизнью.

4. Он должен хорошо улавливать правильный момент. Мудрый рыбак хорошо знает, что иногда совершенно бессмысленно ловить рыбу. Хороший проповедник и хороший наставник выбирают удобный момент. Иногда люди приветствуют правду, иногда они обижаются на правду, иногда правда трогает их, а иногда она ожесточает их, и они еще яростнее выступают против нее. Мудрый проповедник знает, что иногда нужно сказать, а иногда лучше промолчать.

5. Он должен подбирать правильную наживку для каждой рыбы. Одна рыба бросается на одну наживку, а другая на иную. Павел говорит, что он станет всем для всех, если сможет таким образом завоевать кого-нибудь для Христа.

Мудрый проповедник и мудрый наставник знают, что нельзя подходить ко всем людям одинаково. Они иногда даже вынуждены признать, что есть границы их возможностей, и что в определенных сферах они могут работать, а в определенных сферах - нет.

6. Мудрый рыбак не должен выставлять себя напоказ. Если он будет выставлять себя напоказ, то даже тень его напугает рыбу и она не будет клевать. Мудрый проповедник и учитель всегда будут показывать людям не себя, а Иисуса Христа. Их цель - обратить внимание людей не на себя а на Его.

23-25

РАБОТА МАСТЕРА (Мат. 4,23-25)

Иисус решил начать Свою деятельность в Галилее, а мы уже видели, что Галилея была хорошо подготовлена к тому, чтобы принять Его. В Галилее же Иисус решил начать Свое учение в синагогах.

Синагога была самым важным элементом в жизни иудея. Между Храмом и синагогами существовало определенное различие. Храм был один - в Иерусалиме, синагоги же были везде, где была даже небольшая колония иудеев. Храм служил лишь для совершения жертвоприношений; там вообще не проповедовали и не учили. Их же была предназначена исключительно для учения. Синагоги называли "народными религиозными университетами того времени". Если человек хотел распространять религиозное учение или религиозные идеи, то начинать это надо было именно в синагоге.

Кроме того, сама служба в синагоге была построена так, что давала новому учителю возможность проявить себя. Служба состояла из трех частей: первая часть - молитвы; вторая - чтение из закона и пророков; в этих чтениях принимали участие и члены общины; третья часть - толкование или проповедь. Интересно отметить, что в синагоге не было особого человека, который бы читал проповеди, то есть, там не было профессиональных священников. Начальник синагоги руководил отправлением службы. Здесь могли попросить выступить с проповедью любого человека со стороны, и любой желающий мог выступить со своей вестью, и, если начальник синагоги считал человека подходящим для этого, он мог говорить. Поэтому в самом начале для Иисуса были открыты двери синагоги и ее кафедра. Иисус начал Свою миссию в синагогах, потому что именно там можно было тогда найти искренне религиозных людей, и Он мог говорить к ним. После проповеди было время разговоров, вопросов, обсуждений. Синагога была идеальным местом, где можно было довести до людей новое учение.

Но Иисус не только проповедовал; Он также исцелял больных. Неудивительно, что слухи о Его деяниях ширились, и люди толпами приходили послушать Его, увидеть Его и воспользоваться Его сочувствием.

Приходили даже из Сирии. Сирия была римской провинцией. Палестина была ее частью. Сирия лежала на севере и на северо-востоке; столицей ее был великий город Дамаск, находившийся в центре провинции. Так случилось, что от Евсевия ("Церковная История" 1,13) дошла до нас одно из самых замечательных преданий, относящихся к этому времени. Предание говорит, что в городе Эдессе был царь Абгар; он был болен, и потому написал Иисусу:

"Абгар, правитель Эдессы, Иисусу, совершеннейшему Спасителю, явившемуся в стране Иерусалима - приветствия. Я слышал о Тебе и Твоих исцелениях, совершенных без лекарств и без трав, ибо говорят, что Ты даешь слепым зрение, а хромым - способность ходить. Ты очищаешь прокаженных, изгоняешь злых духов и демонов, излечиваешь хронических больных и воскресаешь мертвых. И вот, услышав все это о Тебе, я решил, что одно из двух должно быть истинно; либо Ты - Бог и, сошедши с небес, делаешь все это, либо Ты - Сын Божий. И потому я пишу Тебе и прошу Тебя прийти и излечить болезнь, от которой я страдаю. Ибо я слышал, что иудеи ропщут против Тебя и замышляют злое против Тебя. Ну, а у меня - небольшой, но прекрасный город, достаточно большой для нас двоих".

Говорят, что Иисус ответил:

"Благословен будь ты, поверивший в Меня даже не увидев Меня. Ибо написано обо Мне, что те, которые будут видеть Меня, не поверят в Меня, а те, которые не будут видеть Меня, поверят и спасутся. А что касается твоей просьбы прийти к тебе, то Я должен исполнить здесь все, ради чего Я был послан, а исполнив, буду взят обратно к Тому, Кто послал Меня. Но, после того, как Я буду взят назад, Я пошлю к тебе Моего ученика исцелить твою болезнь и дать жизнь тебе и твоим (близким)".

И, по преданию, в Эдессу пошел Фаддей и исцелил Абгара. Это всего лишь предание, но оно показывает, что люди верили, что даже в далекой Сирии люди услышали об Иисусе и всем сердцем возжелали помощи и исцеления, которые мог дать лишь Он. Совершенно естественно, что они приходили и из Галилеи, и молва об Иисусе дошла на юге до Иерусалима и Иудеи, люди стали приходить и оттуда. Приходили жившие за Иорданом, в земле, известной под названием Перея и простиравшейся от Пелля на севере до крепости Села (Петра). Приходили из Десятиградья. Десятиградье представляло собой федерацию независимых греческих городов, расположенных, за исключением Скифополя, за Иорданом.

Этот список носит символический характер, ибо в нем мы видим, что к Иисусу Христу шли не только иудеи, но и язычники, чтобы получить то, что лишь Он мог дать. Уже тогда все стороны света собирались к Нему.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИИСУСА (Мат. 4,23-25 (продолжение))

Этот отрывок имеет большое значение, потому что в нем в сжатой форме указаны три главные сферы деятельности Иисуса.

1. Он ходил, свидетельствуя Евангелие, или, как сказано в Библии, проповедуя Евангелие. Но, как мы уже видели, проповедование - это свидетельство о конкретных фактах, и потому, Иисус пришел, чтобы покончить с человеческим невежеством. Он пришел, чтобы рассказать людям правду о Боге, поведать им то, что они сами никогда узнать не могли. Он пришел, чтобы положить конец догадкам людей и их хождению в потемках.

2. Он ходил, уча в синагогах. Иисус пришел, чтобы ниспровергнуть человеческое непонимание. Бывает, что люди знают истину, но толкуют ее неправильно; то есть, знают истину а делают из нее ложные выводы. Иисус пришел, чтобы поведать людям смысл подлинной религии.

3. Он ходил, исцеляя всех, кому нужно было исцеление. Другими словами, Иисус пришел покончить с человеческими страданиями. Важно отметить, что Иисус не только говорил людям истину на словах; Он пришел, чтобы обратить ее в дела. Одна крупная миссионерка-наставница сказала: "Вы не достигнете идеала до тех пор, пока не воплотите его в действие". Иисус реализовал Свое учение в действии, оказывая людям помощь и исцеляя их.

Иисус ходил, проповедуя, чтобы покончить с невежеством; уча, чтобы покончить с непониманием; Он ходил, исцеляя людей, чтобы избавить их от боли и страданий. Мы тоже должны провозглашать факты, в которых мы уверены; мы тоже должны быть готовы обосновать нашу веру; мы тоже должны воплотить идеал в действие и в дела.

Глава 5

1-2

НАГОРНАЯ ПРОПОВЕДЬ

Как мы уже видели, при написании Евангелия у Матфея была четкая концепция.

В рассказе о крещении он показывает, что в тот момент Иисус осознал, что час Его пробил, что это призыв к действию, и что Он должен выступить в Свой поход. В рассказе об искушении Матфей показывает, как Иисус сознательно выбирает метод, пригодный для достижения Его цели и так же сознательно отбрасывает методы, которые противоречат воле Божьей. Человеку, принимающемуся за великую задачу, нужны помощники. И вот теперь Матфей показывает, как Иисус выбирает Своих помощников и сподвижников.

Но для того, чтобы помощники могли умно и эффективно выполнить свою работу, их нужно сначала научить. И Матфей показывает, как Иисус в Нагорной Проповеди наставляет и учит Своих учеников в Своем благовествовании, которое они должны понести людям. В рассказе Луки о Нагорной Проповеди это выступает даже еще яснее, потому что Нагорная Проповедь следует непосредственно за избранием Двенадцати (Лук. 6,13 и сл.).

Вот поэтому один богослов и назвал Нагорную Проповедь "проповедью по случаю посвящение в сан Двенадцати". Точно так же, как перед впервые приступающим к служению молодым священником должна быть поставлена задача, так и Иисус произнес перед двенадцатью учениками проповедь, перед тем, как они приступили к исполнению своей задачи. Именно поэтому разные богословы дали Нагорной Проповеди другие названия. Ее называли "Основы Христова учения", "Великая хартия Царствия", "Манифест Царя", и все согласны с тем, что Нагорная Проповедь - это изложение Иисусом сути Своего учения интимному кругу Своих людей.

Краткое изложение вероучения.

Мы говорим о Нагорной Проповеди так, как будто это была отдельная проповедь, произнесенная в одном месте. Но это далеко не так. Есть веские и убедительные доводы в пользу того, что Нагорная Проповедь намного больше, чем лишь одна проповедь. To есть, это конспект всех проповедей Иисуса.

1. Всякий человек, который слушает ее в первый раз в ее нынешней форме, был бы переутомлен еще задолго до ее окончания. В ней заложено слишком много, чтобы это можно было усвоить за один раз. Одно дело - сидеть и читать, останавливаясь и задерживаясь при чтении, и совсем иное - слушать ее впервые в устной форме. Читать мы можем так, как привыкли, с привычной для нас скоростью; а слышать ее в первый раз в ее нынешней форме - значит быть ослепленным избытком света еще задолго до ее завершения.

2. Некоторые отрывки в Нагорной Проповеди появляются неожиданно; они никак не связаны с тем, что идет до них и с тем, что следует потом. Так, например, Мат. 5,31.32 и Мат. 7,7-11 совершенно не связаны с контекстом, в котором они стоят. В изложении Нагорной Проповеди чувствуется некоторая несвязанность.

3. Но самое важное заключается вот в чем: и в Евангелии от Матфея и в Евангелии от Луки есть своя версия Нагорной Проповеди. В Евангелии от Матфея она занимает 107 стихов. Из этих 107 стихов, 29 мы находим единым блоком в Лук. 6,20-49; 47 стихов вовсе не встречаются в Евангелии от Луки, а 34 стиха разбросаны в Евангелии от Луки в разных местах и в различных контекстах.

Так, например, притча о соли находится в Мат. 5,13, а в Лук. 14,34.35; притча о свече в Мат. 5,15, а в Лук. 8,16; выражение о том, что ни одна йота или черта не прейдут из закона стоит в Мат. 5,18 а в Лук. 16,17. А это значит, что отрывки, следующие друг за другом в Евангелии от Матфея, встречаются в Евангелии от Луки в далеко отстоящих друг от друга главах.

Или еще пример. Пословица о сучке в глазу брата нашего и о бревне в собственном глазу встречается в Мат. 7,1-5 и в Лук. 6,37-42; отрывок, где Иисус призывает людей просить и искать находится в Мат. 7,7-12 и Лук. 11,9-13.

Все станет еще яснее, если мы представим это в виде таблицы:

Мат. 5,13 - Лук. 14,34.35

Мат. 5,15 - Лук. 8,16

Мат. 5,18 - Лук. 16,17

Мат. 7,1-5 - Лук. 6,37-42

Мат. 7,7-12 - Лук 11,9-13

Как мы уже видели, Евангелие от Матфея - это прежде всего - Евангелие христианского учения; для Матфея характерно, что он собирает учение Иисуса под определенными важными заголовками; похоже на то, что Матфей собрал все учение Иисуса в определенную схему, нежели предположить, что Лука взял уже имевшуюся схему, разбил ее и разбросал по всему Евангелию. Нагорная Проповедь - это не просто одна отдельная проповедь, которую Иисус произнес в определенном месте; это конспект Его последовательного наставления учеников. Было высказано предположение, что окончательно избрав Своих двенадцать учеников, Иисус удалился с ними на неделю или даже больше в спокойное место и учил их в течение всего этого времени; а Нагорная Проповедь - это краткое изложение того учения.

Введение от Матфея

Делает это Матфей довольно неуклонным вводным предложением.

"Увидев народ, Он взошел на гору; и когда сел, приступили к Нему ученики Его.

И Он, отверзши уста Свои, учил их".

В этих коротких стихах заключены три ключа к подлинному значению Нагорной Проповеди.

1. Иисус начал учить, когда сел. Во время официального учения иудейский раввин сидел. Греческое слово кафедра значит сидение а во многих европейских языках до сих пор говорится стул профессора, то есть кафедра; и папа римский говорит экс кафедра - со своего сидения. Раввин часто учил расхаживая или прогуливаясь, но официальные учения он начинал, усевшись на свое место. Таким образом, уже само указание на то, что Иисус сел, прежде чем начал учить Своих учеников, указывает на то, что это учение занимает центральное место и является официальным.

2. Матфей говорит далее, что Он, отверзши уста Свои, учил их. Отверзши уста, - в греческом имеет двойное значение, а) Она значит торжественное, важное и величественное высказывание, так, например, изречение оракула. Им обычно предваряется очень важное высказывание, б) Она значит высказывание человека, когда он раскрывает свое сердце и изливает свою душу и свои мысли. Это выражение означает сокровенное учение, когда между учителем и учениками нет никаких барьеров. И здесь уже само употребление этой фразы указывает на то, что предметом Нагорной Проповеди было не какое-то случайное учение, а торжественное и важное изложение центральных тем учения Иисуса. Иисус раскрывает Свое сердце и Свои мысли тем, кто станет Его правой рукой в выполнении Его миссии.

3. В Библии сказано, что Иисус, когда сел, отверзши уста Свои, учил их, говоря. В греческом у глагола есть два прошедших времени: аорист, выражающий одно конкретное действие, совершенное и завершенное в прошлом. Так, например, в предложении: "Он закрыл калитку", глагол закрыл в греческом стоит в аористе, потому что обозначает одно завершенное действие в прошлом. В греческом есть также прошедшее время несовершенного вида, которое обозначает повторявшиеся, длительные или обычные действия в прошлом. В предложении: "Он обычно каждое воскресенье ходил в церковь", фраза он обычно ходил в греческом передается одним глаголом в прошедшем несовершенном виде (как это может быть и в русском - ходил), который выражает длительное и часто повторяющееся действие в прошлом.

И в греческом тексте изучаемого нами предложения глагол учить стоит не в аористе, а в прошедшем времени несовершенного вида, а поэтому означает повторное, обычное действие, и перевод, следовательно, должен быть: "И вот чему Он их обычно учил". Матфей так же ясно, как бы это сделал грек, говорит, что Нагорная Проповедь - это не одна проповедь Иисуса, произнесенная в один определенный момент и по одному случаю; это - краткое содержание основ учения, которому Иисус постоянно учил Своих учеников.

4. Нагорная Проповедь - это концентрированная память многих часов сердечного общения учеников со своим Учителем.

3

ВЫСШЕЕ БЛАЖЕНСТВО (Мат. 5,3)

Прежде чем приступить к подробному изучению каждого блаженства, необходимо отметить два общих пункта.

1. Можно видеть, что все блаженства имеют одну и ту же форму. В блаженствах, в том виде, как они напечатаны в нашей Библии, нет глагола, а только краткое причастие. Почему? Иисус произносил эти слова не на греческом, а на арамейском языке, своего рода разговорном варианте древнееврейского языка того времени. В арамейском и в древнееврейском есть очень похожее выражение, которое представляет собой восклицание со значением "О блаженство... (далее следует существительное в родительном падеже)". Это выражение (ашере на древнееврейском) типично для Ветхого Завета. Так, например, первый псалом начинается на древнееврейском языке так: "О блаженство человека, который не ходит на совет нечестивых" (Пс. 1,1). Вот в такой форме Иисус впервые говорил о блаженстве. Его слова - это не просто утверждение, это - восклицание: "О блаженство нищих духом!"

И это крайне важно, потому что из этого следует, что блаженства не благочестивые надежды на то, что будет; не блестящие, но туманные пророчества некого будущего счастья; это - поздравление христиан с тем, что у них уже есть. Блаженство христиан - это не блаженство, отсроченное до какого-то будущего мира славы; это блаженство, данное им уже здесь и сейчас. Это не нечто такое, во что христианин еще вступит, это то во что он уже вступил.

Блаженство, правда, обретет свою полноту и завершенность в присутствии Бога, но, тем не менее, это подлинная реальность: его можно вкусить уже здесь и сейчас. Это блаженство, собственно, гласит: "О блаженство быть христианином! О радость следовании за Христом! О безмятежное счастье знать Христа - Царя, Господа, Спасителя!" Уже сама форма блаженств - это доказательство радостного трепета и лучезарной радости христианской жизни. В свете этих блаженств невозможно представить себе, чтобы жизнь христианина была мрачной и унылой.

2. Слово блаженны, употребленное во всех блаженствах - особое слово. В греческом это макариос; слово, которым характеризуются прежде всего боги. Христианству присуща Божественная радость.

Значение слова макариос становится понятным из следующего примера. Древние греки всегда называли остров Кипр хе макария (то есть, прилагательное макариос в женском роде), что значит Остров счастливый. Греки считали, что Кипр - такой прекрасный, богатый и плодородный остров, что человеку незачем покидать его, чтобы узнать счастливую жизнь. На этом острове был замечательный климат, цветы, фрукты, деревья, минералы и природные ископаемые.

Словом макариос часто характеризуют затаенную радость, радость безмятежную, интимную, на которую не оказывают никакого влияния все перипетии жизни. Русское слово счастье - однокоренное со словами часть, участь, имеет по словарю долю значения рок, судьба. Человеческое счастье зависит от случайности, от жизненных перипетий; жизнь и случай могут дать человеку счастье, но могут его и разрушить. Христианское же блаженство - это нечто совершенно интимное, внутреннее, не подверженное никакому влиянию извне. "Радости вашей, - сказал Иисус, - никто не отнимет у вас" (Иоан. 16,22). Блаженство - это радость, которая пронизывает нас даже через страдания. Ее не могут ни затронуть, ни разрушить ни печаль, ни потеря, ни боль, ни страдания; эта радость сияет нам сквозь слезы и ее не могут отнять ни жизнь, ни смерть.

Мир может обрести радость, но он также может и потерять ее. Поворот в судьбе, болезнь, провал планов, чаяний, даже перемена погоды могут отнять те радости, которые может дать мир. Христианину же, ходящему с Христом и в Его присутствии, дана безмятежная и непреходящая радость.

Величие блаженств заключается в том, что это не тоскливые видения некоей будущей красоты, это даже не золотое обетование некоей будущей славы; это торжествующий возглас блаженства и бесконечной радости, которую ничто в мире отнять не может.

БЛАЖЕНСТВО НИЩИХ (Мат. 5,3 (продолжение))

Может показаться очень странным такое начало разговора о счастье: "Блаженны нищие духом". Слово нищие может иметь два значения.

В Библии употреблено слово птохос. В греческом есть два слова со значением нищий. Во-первых, это слово пенес. Пенес - это человек, который должен работать, чтобы прожить. Греки считали, что это слово характеризует человека аутодиаконос, то есть человека, обеспечивающего себя своими руками.

Пенес - это трудящийся человек, у которого нет ничего лишнего; человек не богатый, но и не нуждающийся. Но, как мы видели, в Библии употреблено не слово пенес, а птохос, что означает полную и крайнюю нищету. Оно имеет общий корень со словом птоссейн, которое характеризует нищету, поставившую человека на колени. Как мы уже сказали, человек пенес не имеет ничего лишнего, а человек птохос же вообще ничего не имеет. Блажен человек, впавший в полную и крайнюю нищету. Блажен человек, у которого нет ничего. Как мы также уже видели, все блаженства первоначально были высказаны не по-гречески, а на арамейском. А у иудеев было особое употребление слова нищий. На древнееврейском это они или ебион. Эти слова претерпели в древнееврейском четырехкратное изменение.

1. Первоначально они значили просто нищий. 2. Потом они получили значение не имеет никакого влияния или силы, помощи или престижа, потому что нищий. 3. А потом значение угнетенный и притесняемый людьми, потому что нищий. 4. И, наконец, ими стали определять человека, который, не имея никаких земных благ, уповает полностью на Бога.

Таким образом, в древнееврейском слово нищий употреблялось для характеристики скромного и беспомощного человека, полностью доверившегося Богу. Именно в таком смысле употребляет это слово псалмопевец, когда говорит: "Сей нищий воззвал - и Господь услышал и спас его от всех бед его" (Пс. 33,7). В сущности, также справедливо, что такой нищий в псалмах - это дорогой Богу добродетельный человек. "Ибо не навсегда забыт будет нищий" (Пс. 9,19). Бог избавляет нищего (Пс. 34,10). "По благости Твоей, Боже, Ты готовил необходимое для бедного" (Пс. 67,11). "Да судит нищих народа" (Пс. 71,4)."Бедного же извлекает из бедствия" (Пс. 106,41). "Нищих его насыщу хлебом" (Пс. 131,15). Во всех этих случаях нищий - это скромный, беспомощный человек всецело доверившийся Богу.

Теперь возьмем и сложим эти два значения: греческое и арамейское. Птохос характеризует совершенно неимущего человека, у которого нет ничего; ани и ебион характеризуют нищего, скромного и беспомощного человека, уповающего только на Бога. И потому "блаженны нищие духом" значит:

Блажен человек, осознавший свою абсолютную беспомощность и уповающий только на Бога.

В жизнь человека, осознавшего свою полную беспомощность и уверовавшего в Бога, входят два взаимосвязанных сторон. Этот человек совершенно отрешается от материальных вещей, потому что он осознает, что они сами по себе не могут принести счастья; и полностью привязывается к Богу, потому что осознал, что помочь, надежду и силу дать ему может только Бог. Нищий духом - это человек, который осознал, что материальные вещи не значат ничего, а Бог - это все.

Ни в коем случае не следует думать, будто это блаженство возводит нищету в добродетель. Нищета - это не добродетель. Иисус никогда не назвал бы блаженным состояние, когда люди живут в трущобах и испытывают недостаток в пище; когда разрушается здоровье человека, потому что все действует против него. Такую нищету христианское благовествование призвано устранить. Блаженна же нищета духа, когда человек осознает, что у него полностью отсутствует все необходимое для жизни, и когда он находит помощь и силу в Боге.

Иисус говорит, что таким нищим принадлежит Царствие Небесное. Почему это так? Если возьмем две мольбы из Молитвы Господней и сопоставим их:

Да приидет Царствие Твое;

Да будет воля Твоя и на земле, как на небе.

то поймем: Царствие Божие - это общество, в котором воля Божья также совершенно воплощена на земле, как на небе. А это значит, что гражданином Царствия Божия может быть лишь тот, кто исполняет волю Божью; а волю Божью мы можем исполнять лишь тогда, когда осознаем полную нашу беспомощность, наше незнание и нашу неспособность совладать с жизнью и всецело доверимся Богу. Повиновение всегда основано на доверии. Царствие Божие принадлежит нищим духом, потому что нищие духом осознали всю полную беспомощность без Бога и научились доверять и повиноваться Ему. Таким образом, первое блаженство гласит:

"О блаженство человека, который осознал свою полную беспомощность и который полностью доверился Богу, потому что только так он может оказать Богу то абсолютное повиновение, которое сделает его гражданином Царствия Небесного!"

4

БЛАЖЕНСТВО РАЗБИТОГО СЕРДЦА (Мат. 5,4)

В связи с этим блаженством нужно прежде всего отметить, что слово плачущие в греческом тексте очень сильное. Это слово со значением самой глубокой скорби, скорби по умершему; это страстное горестное стенание по любимому. В Септуагинте, греческом переводе Ветхого Завета, это слово употреблено для передачи печали Иакова, когда он считал, что Иосиф, сын его, мертв (Быт. 37,34). Эту скорбь определяли как печаль, которую нельзя скрыть от людей. Это не только печаль, которая причиняет боль сердцу, это печаль, которая вызывает неудержимые слезы в глазах. И вот это действительно поразительное блаженство.

Блажен человек, скорбящий как по покойнику.

Это блаженство можно понимать трояко.

1. Его можно понимать буквально: блажен тот, кто перенес самую жгучую скорбь, какую только может причинить жизнь. У арабов есть пословица: "Незаходящее солнце обращает землю в пустыню". Земля, над которой постоянно сияет солнце, скоро станет безводной и на ней не сможет расти никакой плод.

Скорбь может причинить нам двоякое действие. Она, как ничто другое, может показать нам подлинную доброту людей; она, как ничто другое, может показать нам сострадание Бога и Его поддержку. В час скорби очень многие люди, как никогда прежде, открывали для себя своих собратьев и своего Бога. Когда все идет хорошо, человек может жить легкомысленно, но когда его настигает скорбь, он обращается к сути вещей, и, если он правильно воспримет скорбь, в его душу войдет новая сила и новая красота.

Версту я шел с Наслаждением -

Оно не перестало говорить всю дорогу,

Но все, что оно говорило,

Не сделало меня мудрей.

Версту я шел со Скорбью,

И она не произнесла ни слова,

Но, что я только не узнал,

Когда Скорбь шла со мной.

2. Некоторые считали, что это блаженство значит:

Блажен тот, кто преисполнен сожаления о горе и страданиях мира сего.

Когда мы обсуждали первое блаженство, мы видели, что всегда хорошо, когда человек отрешается от вещей; но всегда нехорошо, когда человек отрекается от людей. Этот мир был бы намного беднее, если бы не было тех, кто горячо заботится о скорбях и страданиях других людей.

Английский философ и моралист граф Энтони Шефтсбери может быть сделал больше для простых трудящихся и детей, чем любой социальный реформист. Когда-то в детстве, обучаясь в частной школе в Харроу, он встретил на улице похоронную процессию бедняка. Плохонький, похожий на ящик гроб, везли на тачке четверо пьяных мужчин, распевавших при этом непристойные песни, шутившие и острившие. Когда они толкали тачку вверх по холму, ящик-гроб упал с тачки и раскрылся. Некоторые увидели бы в этом шутку, иные просто отвернулись бы с чувством отвращения, иные пожали бы плечами так, как будто это их вовсе не касается. Увидев это, юный Шефтсбери сказал себе: "Когда я вырасту, я позабочусь о том, чтобы такое больше не повторялось". И так он посвятил свою жизнь служению людям.

Христианство - это забота. Поэтому блаженство имеет значение: Блажен человек, горячо заботящийся о страданиях, скорбях и нуждах других людей.

3. Не приходится сомневаться в том, что обе эти мысли присутствуют в этом блаженстве, но его главная идея, несомненно, сводится к следующему: Блажен человек, который очень сожалеет о своих грехах и о своей недостойности.

Как мы уже видели, первое слово вести, принесенной Иисусом, было: "Покайтесь!" Человек не может раскаяться, если не сожалеет о своих грехах. Чело век тогда изменяется, когда он сталкивается с тем, что открывает ему глаза на грех и его воздействие на человека.

Вот такое действие производит на нас Распятие. Когда мы смотрим на Распятие, мы вынуждены сказать: "Вот что может сделать грех. Грех может отнять самую прекрасную в мире жизнь и сокрушить ее на Кресте". Одно из величайших предназначений Распятия заключается в том, что оно открывает людям глаза на ужас греха. А когда человек видит грех во всем его ужасе, он не может не испытывать глубокой скорби о нем.

Христианство начинается с чувства греха. Блажен человек, горячо сожалеющий о своем грехе, сердце которого разбито при виде того, что причинил его грех Богу и Иисусу Христу. Блажен человек, который видит Распятие и устрашен при виде опустошения, причиненного грехом. Человек, который пережил это, действительно утешится, ибо такое переживание - это то, что мы называем раскаянием, а Бог никогда не презрит разбитое и сокрушающееся сердце (Пс. 50,19). Путь к радости прощения лежит через ужасную скорбь разбитого сердца.

Вот подлинное значение этого блаженства:

"О блаженство человека, чье сердце разбито страданиями мира и своими грехами, потому что из скорби он обретет радость Божию!"

5

БЛАЖЕНСТВО БОГОБОЯЗНЕННОЙ ЖИЗНИ (Мат. 5,5)

Кротость сегодня связывают не только с незлобивостью, но и со смиренностью. В греческом кроткий - праус, один из важнейших этических терминов.

О кротости, праотес, мы многое находим у великого греческого философа Аристотеля, который определял каждую добродетель как среднее между крайностями. С одной стороны он ставил крайний избыток, а с другой - крайний недостаток, а посередине стояла добродетель, золотая середина. Так, например, одна крайность - расточительный, другая крайность - скряга, а посередине - щедрый человек.

Аристотель определяет кротость (праотес), как среднее между оргилотес (чрезмерный гнев), и аоргезия, (чрезмерная незлобивость). Праотес, кротость, как определяет ее Аристотель - это золотая середина между слишком сильным гневом и слишком!, сильной беззлобностью. И потому один перевод этой благодати может звучать так:

Блажен тот, кто гневается, когда это уместно и никогда не гневается беспричинно.

Если мы спросим, когда можно гневаться и когда нельзя, то мы можем в качестве общего правила сказать, что никогда не нужно сердиться и гневаться из-за оскорблений и обид, причиненных нам лично; христианин не должен сердиться из-за этого, но часто нужно негодовать, когда обиды причинены другим людям. Эгоистический гнев - это всегда грех, а самозабвенный гнев может быть одной из величайших моральных движущих сил в мире.

Но слово праус употребляется в греческом языке еще и в другом смысле. Этим словом обычно характеризуют одомашненное животное, которое научилось понимать словесные команды и ходить в упряжке. Поэтому второй возможный перевод блаженства:

Блажен человек, который контролирует каждое свое желание, каждый порыв, взрыв чувств.

Блажен человек, который полностью владеет собой.

Но эту формулировку следует дополнить. Блажен не столько человек, владеющий собой, потому что человек неспособен на полный самоконтроль; блажен человек, которого совершенно направляет Бог, потому что только в служении Ему обретаем мы совершенную свободу, и в исполнении Его воли - наш мир.

Но мы можем подойти к этому блаженству еще с третьей стороны. Греки всегда противопоставляли праотес, кротость, чувству хупселокардия, что значит высокомерие, горделивость. Праотес - это подлинная скромность, в которой не осталось никакой гордыни.

Человек, у которого нет скромности, не может научиться ничему, потому что первый шаг к учению - осознание своего невежества.

Один из великих римских учителей ораторского искусства Квинтилиан говорил о своих учениках: "Они, несомненно, были бы отличными учениками, если бы не были убеждены в том, что все знают". Никто не может научить человека, который уже все знает. Без скромности не может быть любви, ибо в основе любви лежит чувство своей недостойности. Без скромности не может быть подлинной религии, ибо каждая религия начинается с осознания нашей слабости и нашей потребности в Боге. Человек только тогда достигает подлинной зрелости, когда осознает, что он - создание, а Бог - его Создатель, и что без Бога он не сможет сделать ничего.

Праотес - это скромность, осознание не обходимости учиться и необходимости получить прощение. Праотес характеризует единственно подлинное отношение к Богу. И потому вот третий возможный перевод благодати:

Блажен человек достаточно скромный, чтобы осознавать свое невежество, свою слабость и свои собственные нужды.

Кроткие, говорит Иисус, наследуют землю. История показывает, что величие достигали люди, способные управлять своими страстями, порывами и инстинктами. В Книге Чисел сказано о Моисее: "Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле" (Числ. 12,3). Моисей не был безвольным и бесхарактерным человеком; он мог быть неистово гневным; но держал свой гнев в узде и отпускал узду в нужное время. Автор Книги Притчей Соломоновых пишет: "Владеющий собой лучше завоевателя города" (Прит. 16,32).

Именно отсутствие такого качества погубило Александра Македонского, который во время пьяного дебоша в припадке необузданного гнева набросился с мечом на своего лучшего друга и убил его. Никто не может вести других, пока не совладает с собой; никто не может служить другим, пока не подчинился сам; никто не может управлять другими, пока не научился управлять собой. А человек, полностью подчинившийся руководству Бога, обретет ту кротость, которая действительно позволит ему наследовать мир. Совершенно очевидно, что праус значит намного больше, чем кротость, и что нет такого слова, которым можно было бы его перевести, хотя, может быть, слово мягкий все же подходит более всего. Полный перевод блаженства должен быть таким:

"О блаженство человека, который гневается в нужное время и никогда не гневается беспричинно; который полностью контролирует каждый свой инстинкт, каждый свой порыв и каждую свою страсть, потому что его самого направляет Бог; который достаточно скромен, чтобы осознавать свое незнание и свою собственную слабость, потому что такой человек - царь среди людей!"

6

БЛАЖЕНСТВО ЖАЖДУЩЕГО ДУХА (Мат. 5,6)

Слова не существуют сами по себе; они существуют на фоне и в контексте человеческого опыта и человеческой мысли; и потому значение слова обусловлено жизненным опытом человека, который его употребил. Это в первую очередь справедливо по отношению к данному блаженству. На человека, слышавшего его впервые, оно производило бы совсем иное впечатление, чем на нас.

Все дело в том, что при нынешних условиях жизни лишь немногие знают, что такое настоящий голод или настоящая жажда. В древности же все было иначе. На заработок трудящегося человека нельзя было разбогатеть. Рабочий человек в Палестине ел мясо только раз в неделю; он, как и поденщик, всегда жил на грани голода и голодной смерти.

Еще сложнее было с питьем. Люди не могли повернуть в доме кран и набрать чистой холодной воды. Когда человек находился в дороге, вдруг мог подуть горячий ветер, приносивший песчаную бурю. Ему ничего не оставалось делать, как завернуться с головой в свой шерстяной плащ, повернуться спиной к ветру и ждать, а вихрящийся песок забивался в ноздри и в горло, человек задыхался и его томила страшная жажда. В жизни нынешних европейцев нет ничего подобного.

Голод, о котором идет речь в этом блаженстве - это не тот голод, который можно утолить, перехватив бутерброд; а жажда - это не та жажда, что можно утолить чашкой чая или кофе. Это голод человека, умирающего от голода, из-за полного отсутствия пищи; это жажда, от которой человек умрет, если не напьется.

В таком случае это блаженство представляет собой вопрос и вызов: "Насколько вам нужна добродетель? Жаждете ли вы ее так же, как жаждет пищи умирающий с голоду человек, или как умирающий от жажды хочет воды?" Насколько наше желание добродетели?

У многих есть инстинктивное желание добродетели, но это скорее туманное и неясное желание, нежели острое и сильное, и когда настанет решительный момент, люди неспособны сделать усилие и принести жертвы, которые требует подлинная добродетель. Многие страдают от болезни "отсутствие желания". Мир был бы совсем другим, если бы добродетель была нашим наивысшим желанием.

В основе этого блаженства лежит идея: блажен не тот человек, который стал добродетельным, а тот,, кто жаждет добродетель всем своим сердцем. Если бы блаженство ждало только тех, кто достиг добродетели, то блаженных не было бы вообще. Но блаженство обретают те, кто, несмотря на все неудачи и падения, связывают с ним страстную любовь к возвышенному.

Английский писатель Герберт Уэллс сказал где-то: "Человек может быть плохим музыкантом и все же страстно любить музыку". Один известный юрист и судья сказал однажды в разговоре о преступниках, с которыми ему пришлось столкнуться в своей работе, что в каждом человеке есть какая-то неугасимая искра. Добродетель, "неумолимый охотник", всегда преследует человека по пятам. Худший из людей "обречен на своеобразное благородство".

Самое удивительное в человеке это не то, что он грешник, а то, что даже в грехе его преследует добродетель; что, даже погрязнув в болоте, он не может совсем забыть звезды. Царь Давид всегда хотел построить Храм Божий, но так никогда и не смог осуществить свое желание. Ему было отказано в этом, но Бог сказал ему: "Хорошо, что это у тебя лежит на сердце" (3 Цар. 8,18). В Своем милосердии Бог судит нас не только по нашим делам и достижениям, но также и по нашим мечтам. Даже если человек никогда не достигнет добродетели, даже если он до конца дней своих будет испытывать чувство голода или жажды по добродетели, ему не отказано в блаженстве.

В этом блаженстве есть еще один интересный пункт, который отчетливо виден только в греческом тексте. В греческом языке глаголы, выражающие голод и жажду, требуют после себя родительного падежа. В греческом это родительный падеж части. Идея заключается в следующем. Грек говорил: "Я алчу хлеба". Он хотел немного хлеба, какую-то его часть, а не весь каравай. Грек говорил: "Я жажду воды". Он хотел немного воды; он хотел испить воды, а не взять весь кувшин.

Но в данном блаженстве, в отличие от всех норм, правда стоит не в родительном, а в винительном падеже. Ну, а когда в греческом глаголы голодать и жаждать вместо родительного стоит винительный падеж, то это значит, что человек алчет и жаждет все. Сказать: "Я хочу хлеб", значит потребовать весь хлеб. Сказать: "Я хочу воду", значит что я хочу весь кувшин. И потому правильный будет такой перевод:

Блаженны те, кто алчет и жаждет всю правду, полную правду.

А вот этого люди хотят редко. Они довольствуются частью правды. Человек, например, может быть хорошим человеком в том смысле, что сколько бы и как бы ни искали, в нем нельзя найти моральных недостатков. Его честность, нравственность и почтенность не подвергаются сомнению; но вполне может быть, что никто не мог бы прийти к нему и выплакать на его груди свою печаль. Он содрогнулся бы, если бы кто-нибудь захотел сделать это. Существует добродетель, которая сочетается с жестокостью, со склонностью осуждать, с отсутствием сочувствия. Но это не полная добродетель.

Иной человек может быть полон всевозможных недостатков; он может пить, играть в азартные игры и выходить из себя; и в то же время, когда у кого-нибудь неприятности или большие заботы, он отдаст последнюю копейку из своего кармана и последнюю рубашку со своего тела. Но и это тоже неполная добродетель.

Это блаженство говорит нам, что нельзя довольствоваться частичной добродетелью. Блажен человек, алчущий и жаждущий полной, совершенной добродетели. Мало одной холодной незапятнанности или разбавленной недостатками сердечности.

Таким образом, перевод четвертого блаженства может быть таким:

"О блаженство человека, жаждущего полной правды, как алчет пищи умирающий с голода а погибающий от жажды жаждет воды, ибо такой человек получит подлинное удовлетворение".

7

БЛАЖЕНСТВО СОВЕРШЕННОГО СОЧУВСТВИЯ (Мат. 5,7)

Этот принцип проходит через весь Новый Завет. Евангелие настаивает на том, что для того, чтобы получить прощение, мы должны прощать сами. Как выразился Иаков: "Ибо суд без милости не оказавшему милости" (Иак. 2,13). Иисус заканчивает рассказ о немилосердном заимодавце предостережением: "Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его" (Мат. 18,35). В "Отче наш" есть два стиха, которые объясняют и подчеркивают мольбу: "Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим". "Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших" (Мат. 6,12.14.15). Новый Завет учит: милосердный обретет милосердие.

Но в этом блаженстве заключен больший смысл. Наше прилагательное милостивый - это перевод греческого элеемон. Но, как мы уже неоднократно видели, греческий текст Нового Завета восходит к оригинальному древнееврейскому или арамейскому. Милость - это в древнееврейском хесед, а это слово непереводимо. Оно значит не только сочувствовать человеку в обычном смысле этого слова; оно не значит просто сочувствовать попавшему в тяжелое положение человеку. Хесед, милость означает способность настолько войти в положение другого человека, чтобы видеть мир его глазами, обдумывать проблемы его умом, и чувствовать его чувствами.

Это много больше, чем эмоциональный приступ жалости; такая милость требует сознательных усилий ума и воли. Это слово означает не сочувствие, данное, так сказать, извне, а сознательное отождествление себя с другим человеком настолько, чтобы видеть и чувствовать мир таким, каким видит и чувствует его он. Это сочувствие в буквальном смысле слова. Сочувствие, симпатия произведено от двух греческих слов: син - вместе с, и пасхейн - переживать или страдать. Сочувствие значит ощущать мир вместе с другим человеком, в буквальном смысле слова пройти через то, что прошел он.

А вот именно этого многие даже и не пытаются делать. Большинство людей настолько заняты своими чувствами, что им нет дела до чувств кого-либо еще. Если они сожалеют о ком-то, то делают это, так сказать, извне; они не делают никаких сознательных усилий, чтобы войти в ум и сердце человека настолько, чтобы видеть и чувствовать мир так, как его видит и чувствует он.

Если бы мы делали такие сознательные усилия, и если бы мы достигли такого отождествления себя с другими людьми, мир, несомненно, очень изменился бы.

1. Это уберегло бы нас от ложной доброты. В Новом Завете есть замечательный пример равнодушной и неуместной доброты. Это история посещения Иисусом дома Марфы и Марии в Вифании (Лук. 10,38-44). Когда Иисус пришел в дом Марфы и Марии, до Распятия оставались считанные дни. Иисусу хотелось только отдохнуть в это короткое время, и отойти от страшных напряжений жизни.

Марфа любила Иисуса. Он был ее самым почетным гостем, и, потому что она любила Иисуса, она хотела приготовить самую лучшую пищу, какую можно было собрать в доме. Она суетилась и ходила туда-сюда, гремела посудой и звенела кастрюлями; а каждое такое мгновение было мукой для напряженных нервов Иисуса. Он хотел только покоя.

Марфа старалась проявить свою доброту, но она едва ли могла поступить более жестоко, даже если бы сделала это сознательно. А Мария поняла, что Иисус жаждал только покоя. Так и мы часто, когда хотим быть добрыми, проявляем эту доброту по своему, а человек должен довольствоваться, нравится ему это или нет. Наша доброта будет вдвойне доброй и мы будем избавлены от непреднамеренной недоброжелательности, если мы постараемся вжиться в этого человека.

2. Это намного упростило бы нам прощение и проявление терпимости. Мы часто забываем один принцип: мысли и действия человека всегда чем-то обусловлены, и, если бы мы знали эти причины, нам было бы намного проще понять, сочувствовать и простить. Если человек думает, нам кажется, ошибочно, то он, возможно, пережил нечто или унаследовал определенные качества, которые и заставляют его так думать. Человек, ведущий себя раздражительно или невежливо, по-видимому, обеспокоен чем-то или попросту страдает. Если человек плохо обращается с нами, то это может быть потому, что он ошибается.

Подлинна гласит французская пословица: "Знать все - значит простить все", но мы никогда не будем знать всего до тех пор, пока не сделаем сознательных усилий вжиться в ум и в душу другого человека.

3. Разве, в конечном счете, это не то же, что Бог сделал в Иисусе Христе? В Иисусе Христе Бог в самом буквальном смысле вошел в нашу человеческую природу. Он пришел как человек; Он пришел, смотря на мир и на вещи нашими человеческими глазами, обдумывая вещи нашим человеческим умом. Бог знает, что такое жизнь, потому что Бог вошел прямо в жизнь.

Английская королева Виктория была близким другом Таллоха, настоятеля Сент-Эндрюса, и его жены. Но вот умер принц Альберт, муж королевы Виктории, и она осталась одна. В то же время умер настоятель Сент-Эндрюса и госпожа Таллох осталась одна. Королева Виктория пришла без всякого предварительного уведомления навестить госпожу Таллох и нашла ее отдыхающей на кушетке в своей комнате. Когда объявили о прибытии королевы, госпожа Таллох попыталась быстренько вскочить с кушетки и сделать реверанс. Королева же подошла к ней и сказала: "Дорогая, не вставай. Сегодня я пришла к тебе не как королева к своей подданной, а как женщина, потерявшая мужа, к той, которая имеет такую же участь".

Так поступил Бог. Он пришел к людям не как далекий, бесстрастный, обособленный и величественный Бог, а как человек. Явление Бога в Иисусе Христе - это высшее проявление милости, хесед.

Лишь те, кто проявляют такую милость, обретут ее. Это справедливо по отношению к людям, ибо великая истина жизни заключается в том, что в других людях мы видим свое отражение. Если мы ведем себя бесстрастно и незаинтересованно, они поведут себя бесстрастно и незаинтересованно с нами. Если же они видят, что нас заботят их проблемы, их сердца ответят нам заботой. И это в высшей степени справедливо по отношению к Богу, потому что человек, проявивший милость, становится подобным Богу. И потому перевод пятого блаженства может звучать так:

"О блаженство человека, который может вжиться в участь других людей настолько, что может видеть мир их глазами, мыслить их мыслями, чувствовать их чувствами, ибо тогда он увидит, что другие отвечают ему тем же, и поймет, что так же поступил Бог в Иисусе Христе!"

8

БЛАЖЕНСТВО ЧИСТОГО СЕРДЦА (Мат. 5,8)

Это блаженство требует от человека остановиться, подумать, изучить себя.

Чистое в греческом которое. Оно имеет несколько значений, каждое из которых расширяет значение этого блаженства для христианской жизни.

1. Первоначально которое значило просто чистый и могло употребляться, например, по отношению к выстиранной одежде.

2. Оно обычно употреблялось по отношению к зерну, провеянному, просеянному и очищенному от мякины. Равным образом употреблялось оно по отношению к армии, очищенной от всех недовольных, трусливых, нежелающих или неспособных солдат и состоящей лишь из первоклассно сражающихся бойцов.

3. Катарос часто употребляется вместе с другим греческим прилагательным акератос. Акератос может употребляться по отношению к неразбавленному молоку или вину, или металлу, чистому от всяких примесей.

Таким образом, в основе катарос лежит значение несмешанный, чистый, беспримесный. Вот почему это блаженство ставит столь высокие требования. Его можно перевести так:

Блажен человек, у которого всегда только чистые мотивы, потому что такой человек увидит Бога.

Ведь мы очень редко совершаем даже самые прекрасные поступки из совершенно чистых побуждений. Даже дающий щедро и свободно на доброе дело человек может испытывать в глубине сердца чувство самоудовлетворения, наслаждения от похвал, благодарностей и уважения, которые его ожидают. Делая что-либо прекрасное, требующее от нас жертвы, вполне может быть, что в глубине души мы ожидаем, что люди будут видеть в нас героев или мучеников. Даже священник в своих самых искренних действиях не совсем свободен от опасности чувствовать самоудовлетворение от хорошо произнесенной проповеди. Однажды сказали английскому писателю-пуританину Джону Буньяну, что он произнес хорошую проповедь, на что он ответил: "Дьявол уже сказал мне об этом, когда я сходил с кафедры".

Это блаженство требует от нас самого тщательного самоанализа. Выполняем мы работу из побуждений служить людям или ради платы? Служим мы бескорыстно или ради славы? Работаем мы в Церкви во имя Христа или ради своего престижа? Ходим мы в церковь в стремлении встретить Бога или выполняя обычный долг? Являются наши молитвы и библейские чтения искренним желанием ходить пред Богом или же просто это дает нам приятное чувство превосходства? Основана наша вера на глубоком сознании, что в нашем сердце должно быть место Богу, или же она лишь питает и утешает сознание нашего благочестия? Анализ чувств может вызвать, чаще всего, лишь неприятное и постыдное состояние, ибо лишь немногое в этом мире даже лучшие люди делают что-либо с совершенно чистыми мыслями.

Иисус говорит далее, что лишь чистые сердцем узрят Бога. Жизнь ясно показала, что мы видим лишь то, что способны видеть, и это справедливо не только в физическом, но и в любом другом смысле.

Когда простой человек выходит в лунную ночь, он видит лишь массу светящихся точек на небе: он видит то, что он способен видеть. Но астроном сможет на том же небе назвать все звезды и все планеты и будет чувствоваться себя среди них, как среди своих друзей; а для мореплавателя это же небо послужит средством, которое приведет его судно через безбрежное море, в котором нет никаких дорожных знаков, в нужный порт. Простой человек видит за заборами вдоль сельской дороги лишь сорняки и дикие цветы и травы, а опытный ботаник видит конкретные растения. Он может назвать их и указать для чего они служат; он даже может увидеть в этих растениях нечто бесконечно ценное и редкое, потому что он способен видеть.

Если поместить двух человек в комнату со старинными картинами, то один не сможет отличить шедевр старинного мастера от мазни, тогда как специалист и критик может увидеть бесценную картину в собрании, которое другие посчитали хламом.

Иные люди с развращенным умом могут во всем увидеть объект для непристойных замечаний и шуток.

Итак, Иисус говорит, что лишь чистое сердце увидит Бога. Каждый должен помнить, что точно так же, как по благодати Божьей мы очищаем наши сердца и готовимся к тому, чтобы однажды увидеть Его, так и человеческая похоть пятнает наши сердца и делает нас неспособными увидеть Его. Таким образом, шестое блаженство может звучать так:

"О блаженство человека, мотивы которого абсолютно чисты, потому что такой человек однажды сможет увидеть Бога!"

9

БЛАЖЕНСТВО СОЕДИНЕНИЯ ЛЮДЕЙ ВМЕСТЕ (Мат. 5,9)

Изучение этого блаженства мы можем начать с выяснения некоторых проблем значения.

1. Во-первых, слово мир. В греческом это эйрене, а в древнееврейском шалом. В древнееврейском мир никогда не значит просто отсутствие неприятностей и волнений; он всегда значит все то, что способствует высшему благу человека. Когда на востоке один человек говорит другому "селям" - что значит то же самое - он не только желает человеку, чтобы у него не было никаких неприятностей, а он желает ему действительно всего хорошего. В Библии мир значит не только отсутствие неприятностей; это значит наслаждаться всем добрым.

2. Во-вторых, надо особо указать, что же выражает это блаженство. Блаженны миротворцы, а не обязательно миролюбивые. Человек часто неправильно проявляет свое миролюбие, способствуя больше возникновению неприятностей, чем мира. Мы можем, например, позволить все более и более развиваться угрожающему положению, заявляя в свое оправдание, что ради сохранения мира не нужно ничего делать. Многие полагают, что любят мир, тогда как сами нагромождают проблемы для будущего, отказываясь смотреть в лицо обстоятельствам. Библия считает блаженным не тот мир, что является результатом ухода от проблем, а тот, что является результатом оценки действительности и ее проблем, их решения и преодоления. Это блаженство требует не пассивного принятия проблем из страха перед трудностями, которые могут возникнуть в связи с ними; оно требует активного преодоления проблем и миротворчества даже в том случае, когда путь к миру лежит в борьбе.

3. В русской Библии как и в греческом тексте сказано, что миротворцы будут названы сынами Божиими. Это типично древнееврейское выражение. В древнееврейском не очень много прилагательных, и потому в нем часто употребляется не прилагательное, а выражение сын родительный падеж: абстрактного существительного. И потому человек может быть назван сын мира вместо мирный (миролюбивый) человек. Так, имя Варнава значит сын утешения, а не утешающий человек. Это блаженство звучит так: блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Это значит вот что: блаженны миротворцы, потому что они будут делать Божественное дело. Человек, творящий мир, делает то же самое, что делает и творящий мир Бог (Рим. 15,33; 2 Кор. 13,11; 1 Фес. 5,23; Евр. 13,20).

Смысл этого блаженства искали по трем главным направлениям.

1. Было высказано предположение, что, коль скоро слово шалом значит все, что способствует высшему благу человека, то это блаженство значит: блаженны те, кто делают мир лучше для жизни людей. Американский президент Авраам Линкольн сказал однажды: "Когда бы я ни умер, мне хотелось бы, чтобы обо мне сказали, что я всегда вырывал сорняки и сажал на их место цветы, если я считал, что там могут расти цветы". Таким образом, это блаженство тех, кто поднял мир на ступеньку выше.

2. Многие богословы ранней Церкви понимали это блаженство в чисто духовном смысле и считали, что оно имеет такое значение: блажен человек, установивший мир в своем сердце и в своей душе. В каждом из нас идет внутренняя борьба между добром и злом и нас всегда тянет сразу в две стороны. Каждый человек представляет ходячую гражданскую войну. Счастлив человек, добившийся внутреннего мира, в котором прекратилась внутренняя борьба и который отдал свое сердце Богу.

3. Слово мир имеет еще одно значение. Над этим значением любили рассуждать раввины и Иисус почти наверняка имел в виду именно это значение. Раввины считали, что высшая цель, которую может достичь человек, это установить правильные отношения между людьми. Вот это-то и имеет здесь в виду Иисус.

Некоторые люди всегда являются очагом неприятностей, обид и раздоров. Они либо сами бывают вовлечены в споры, либо являются причиной споров между другими. Они являются нарушителями спокойствия. Таких людей бывает почти в каждой общине и в каждой церкви, и они служат дьяволу. С другой стороны, слава Богу, есть люди, в присутствии которых обида вообще не может существовать; люди, которые наводят мосты между враждующими, залечивают разрывы и могут утешать в горе. Такие люди делают Божье дело, ибо великая цель Божья заключается в том, чтобы установить мир между людьми и Им, а также между человеком и человеком. Человек, разъединяющий людей, служит сатане, а человек, объединяющий людей, выполняет Божье дело. И потому это блаженство гласит:

"О блаженство тех, кто создает правильные отношения между людьми, ибо они делают Божье дело!"

10-12

БЛАЖЕНСТВО МУЧЕНИКА ЗА ХРИСТА (Мат. 5,10-12)

К выдающимся качествам Иисуса относится и Его абсолютная честность. Он никогда не оставлял людей в неведении относительно того, что их ждет, если они решат последовать за Ним. Ему было ясно, что Он пришел "не для того, чтобы сделать жизнь легкой, а сделать людей великими".

Нам трудно представить себе, что пришлось пережить первым христианам. Со всех сторон их ждали неприятности и опасности.

1. Принятие христианства грозило увольнением с работу. Предположим, что человек был каменщиком. Кажется, что это совершенно безобидная профессия. Но, предположим, хозяин получил заказ на строительство храма одному из языческих богов. Что оставалось делать христианину? Допустим, что человек был портным, и его хозяин получил заказ на пошив одежд для языческих священников. Что оставалось ему делать? В сложившейся в то время ситуации ранние христиане едва могли найти работу, которая не приводила их деловые интересы в противоречие с их верностью Иисусу Христу.

У Церкви не было никаких сомнений относительно того, в чем заключается долг человека. Спустя более ста лет к христианскому богослову и писателю Тертуллиану пришел человек с такой же проблемой. Он говорил о своих деловых затруднениях и закончил: "Что мне остается делать? Я должен жить!" "Должны ли вы?" - спросил Тертуллиан. Если приходилось выбирать между верностью Христу и жизненным благополучием, настоящий христианин всегда, не колеблясь, выбирал верность.

2. Принятие христианства, несомненно, делало невыносимой их жизнь в обществе. В древности большинство праздников проводилось в храмах языческих богов. Лишь при немногих жертвоприношениях на алтаре сжигались все принесенное в жертву животное. Бывало, что в качестве символической жертвы сжигались лишь несколько волосков с головы животного. Часть мяса получали жрецы, а часть возвращалась жертвующему, и с нею он устраивал пир для своих друзей и родственников. Чаще всего поклонялись и приносили жертвы богу Серапису. Приглашения на пир звучали примерно так:

"Я приглашаю тебя обедать со мной за столом господа нашего Сераписа".

А разве мог христианин принимать участие в пире, устроенном в храме языческого бога? Даже обычная еда в обычном доме начиналась с возлияния, с чаши вина выпивавшейся в честь богов. Это было подобно молитве перед едой. Разве мог христианин участвовать в подобном языческом поклонении? На этот счет у христиан были ясные убеждения. Христианин скорее порвет со своими друзьями, нежели одобрить подобные вещи своим присутствием. Если человек хотел быть христианином, он должен был считаться с тем, что останется в одиночестве.

3. Но хуже всего было то, что принятие христианства могло разрушить их семейную жизнь. Очень часто один член семьи принимал христианство, а другой - нет. Так, например, жена становилась христианкой, а муж оставался язычником. Сын или дочь могли принять христианство, а остальные члены семьи - нет. Это немедленно приводило к расколу в семье. Очень часто перед человеком принявшим Христа, навсегда закрывались двери его дома.

Христианство часто приносило с собой не мир, а меч, который разрубал семьи надвое. Складывалась ситуация, когда человек буквально любил Христа больше, чем отца или мать, жену, брата или сестру. В те дни христианство часто влекло за собой для человека выбор между ближайшими родственниками и Иисусом Христом.

Более того, наказания и казни, которые грозили христианам, невозможно описать. Весь мир знает о христианах, которых бросали на растерзание диким зверям или сжигали на кострах, но это была легкая смерть. Император Нерон приказывал измазать христиан в смоле и поджигать, используя их в качестве живых факелов для освещения своих садов. Он приказывал зашивать их в шкуры диких зверей и натравливал на них своих собак. Христиан терзали на дыбе, их рвали клещами, лили на них расплавленный свинец, прикладывали к самым чувствительным органам раскаленные докрасна медные пластины. Им вырывали глаза, отрубали части тела и жарили у них на глазах. Им жгли руки и ноги, обливая их тело холодной водой, чтобы продлить их агонию. Об этом страшно думать, но ведь ко всему этому должен был быть готов человек, если он посвящал себя Христу.

Мы можем спросить, почему римляне так преследовали христиан? Кажется совершенно невероятным, что человек, ведущий христианский образ жизни, становится жертвой преследования и смерти. На это было две причины.

1. О христианах распространяли всяческую клевету, причем немалая доля ответственности за эту клевету ложилась на иудеев, а) Христиан обвиняли в людоедстве. Слова Тайной Вечери, "сие есть Тело Мое" и "сие есть Кровь Моя нового завета", были извращены и обращены в рассказ о том, что христиане приносили в жертву младенца и поедали его мясо, б) Христиан обвиняли в безнравственности и говорили, что их собрания - это оргии похоти. Еженедельное собрание христиан называлось агапе, пир любви, и смысл этого названия был страшно извращен. Христиане приветствовали друг друга поцелуем мира, и этот поцелуй мира тоже использовали для фабрикации клеветнических обвинений, в) Христиан обвиняли в поджигательстве. Христиане действительно говорили о приближающемся конце мира и облекали свою весть в апокалиптические картины, говоря, что мир погибнет в пламени. А клеветники брали эти слова и извращали их смысл, обращая их в угрозу политического и революционного пожара, г) Христиан обвиняли в том, что они разрушают семейные отношения. Как мы уже видели, христианство действительно раскалывало семьи, и потому христианство представляли как нечто, разделяющее мужа с семьей и разрушающее домашний очаг. Злобно настроенные люди всегда были готовы изобретать все новую и новую клевету.

2. Но, в действительности, у этих гонений были политические мотивы. Представим себе тогдашнее положение. Римская империя охватывала почти весь известный тогда мир, от Британских островов до реки Евфрат, и от Германии до Северной Африки. Как можно было превратить эту массу народов в одну нацию? Что взять за основу для объединения? Сначала, за основу взяли поклонение богине Роме, покровительница города Рима. Народы провинций были рады поклоняться этой богине, потому что Рим дал им мир и хорошее управление, гражданский порядок и юриспруденцию. Дороги были очищены от разбойников, а моря - от пиратов; деспотов и тиранов заменили римское право и римский суд. Житель провинции был рад приносить жертву богине империи, сделавшей для него столько добра.

Но это поклонение богине Роме получило дальнейшее развитие. Один человек - император - воплощал в себе империю. Его можно было представить себе как воплощение Ромы; и, в конце концов, на императора стали смотреть как на бога, воздавая божественные почести и строя храмы. Такое поклонение не было навязано римским правительством; сначала, оно делало все, чтобы удержать людей от этого. Император Клавдий говорил, что протестует против того, чтобы человеческому существу воздавались божественные почести. Но со временем римское правительство увидело в культе императора единственную возможность к объединению огромной римской империи. Он был тем центром, вокруг которого могли объединиться все. И, потому, со временем поклонение римскому императору стало из добровольного обязательным. Раз в год человек должен был прийти и сжечь щепотку фимиама перед божеством цезаря и сказать: "Цезарь - господь". А вот именно это и отказывались делать христиане. Для них Господом был Иисус, и они не могли отдать титул, принадлежавший Иисусу Христу, какому-либо человеку.

Сразу видно, что культ цезаря был скорее всего лишь испытанием политической лояльности граждан. Человек, сжегший свою щепотку фимиама, получал удостоверение, либеллус, в подтверждение того, что он выполнил это, а потом мог идти и поклоняться любому другому богу, почитание которого не противоречило общественному порядку и общепринятым правилам приличия. А христиане отказывались подчиниться этим правилам. Когда их ставили перед выбором "цезарь или Христос", они бескомпромиссно выбирали Христа. И в результате христианин становился вне закона, независимо от того, каким бы прекрасным человеком или гражданином он ни был. Рим не мог допустить, чтобы в огромной империи были гнезда ненадежных и неверных граждан, а именно так смотрели римские власти на христианские общины.

Единственным преступлением христиан было то, что они ставили Христа выше цезаря; и за эту высшую верность они умирали тысячами и шли на муки ради Иисуса Христа.

БЛАЖЕНСТВО ПУТИ, ОБАГРЕННОГО КРОВЬЮ (Мат. 5,10-12 (продолжение))

Когда мы узнаем, как нарастали гонения против христиан, мы начинаем видеть славу пути мучеников. Может показаться странным, когда кто-то говорит о блаженстве преследуемых; но тот, кто способен видеть дальше сиюминутного и понимать величие связанных с этим идей, должен был увидеть славу обагренного кровью пути, по которому шли христиане.

1. Страдать от гонений - значит получить возможность доказать свою верность Иисусу Христу. Одним из широко известных мучеников был Поликарп, престарелый епископ Смирны. Толпа выволокла его на суд римского магистрата, где он был поставлен перед неизбежным выбором: принести жертву божеству цезаря или умереть. "Вот уж восемьдесят шесть лет, - последовал бессмертный ответ, - как я служу Христу и Он не сделал мне никакого зла. Как же я посмею злословить моего Царя и Спасителя, чтобы спасти себя?" И они отправили его на костер, а он произнес последнюю молитву: "Господи, всемогущий Боже, Отец Твоего возлюбленного и благословенного Сына, Иисуса Христа, через Которого мы получили совершенное знание Тебя... Благословляю Тебя, за то, что Ты удостоил меня этого дня и часа". Здесь он получил высшую возможность доказать свою верность Иисусу Христу.

Многие из нас за всю свою жизнь ничем по настоящему не пожертвовали ради Иисуса Христа.

2. Страдать от гонений, это значит, по выражению Самого Иисуса, идти по пути, которым шли пророки, святые и мученики. Страдать за правое дело, значит участвовать в великом деле.

3. Быть гонимым - значит быть участником великого события. Присутствовать при великом событии, там, где совершается нечто решающее, или то, что останется в памяти людей - это глубоко волнующий момент для каждого человека. Еще глубже волнует его даже незначительное участие в самом событий.

Когда человек призван пострадать за свою христианскую веру - это всегда решающий момент в его жизни; это столкновение мирского с Христом; это один из моментов драмы вечности. Страдать за Христа - это не наказание, а слава. "Радуйтесь и веселитесь", - говорит Иисус. Веселитесь происходит от греческого агаллиасфай, которое, в свою очередь, произведено от двух греческих слов со значением высоко подпрыгнуть, подпрыгнуть от радости.

4. Страдать от гонений - это значит облегчить путь тем, кто следует позади. Ныне мы наслаждаемся блаженством свободы, потому что в прошлом люди были готовы платить за нее кровью, потом и слезами. Они облегчили дело нам и мы, твердо и стойко свидетельствуя о Христе, можем облегчить дело тем, кто идет за нами.

Человек, ведущий битву за Христа, всегда облегчает дело тем, кто идет за ним. Им придется вести уже на одну битву меньше.

5. Кроме того, люди гонимые не остаются в одиночестве. Те, кто из-за своих принципов испытал материальный ущерб, потерял друзей, пострадал от клеветы, не останется в одиночестве. Христос стоит к нему тогда ближе, чем когда-либо.

В Книге пророка Даниила есть рассказ о том, как Седрах, Мисах и Авденаго были брошены в раскаленную печь, потому что они отказались отступиться от своей верности Богу. Придворные царя наблюдали за этим. "Разве мы не бросили трех мужчин связанных в печь", - спрашивали они. Но потом раздался удивленный ответ: "Я вижу четырех мужчин, не связанных, расхаживающих в огне, и им не причинено никакого вреда; а четвертый похож на сына Божия" (Дан. 3,19-25).

Страдание за веру - это путь к самому близкому общению с Христом.

Почему же это гонение неизбежно? Оно неизбежно потому, что Церковь, если это подлинная Церковь, должна быть совестью народа и общества. Церковь должна хвалить добро и клеймить зло - а потому люди всегда попытаются заглушить мучительный голос совести. Обычно христианин не обязан искать ошибки, критиковать и осуждать, но вполне возможно, что каждый его поступок является немым осуждением неправедного образа жизни других, и тогда он не избежит их ненависти.

Наша верность христианской вере не всегда влечет за собой смерть, но человека, настаивающего на своем добром имени христианина, ждут оскорбления; а человека, проявляющего христианскую любовь и христианское всепрощение - насмешки. Настоящие гонения могут обрушиться на христианина, старающегося добросовестно выполнять свою работу. Иисусу Христу и сегодня нужны свидетели; Ему нужны не только люди, готовые умереть ради Него, но и люди, готовые жить ради Него. И сегодня христиане должны бороться, и сегодня они могут обрести славу.

13

СОЛЬ ЗЕМЛИ (Мат. 5,13)

В этих словах Иисус дал людям выражение, ставшее самой высокой оценкой, которую может заслужить человек. Желая подчеркнуть большие достоинства человека и приносимую им большую пользу, мы говорим: "Такие люди - соль земли".

В древности соль стоила очень дорога. Древние греки называли соль божественной (феион). У римлян была поговорка: "Нет ничего полезнее солнце и соли". В эпоху Иисуса люди выделяли три особые качества соли.

1. Соль связывали с чистотой. Римляне говорили, что соль - самая чистая вещь в мире, потому что она является продуктом двух самых чистых вещей - солнца и моря. Соль служила в качестве одного из простейших жертвоприношений богам, и иудеи всегда приносили жертвы с солью. Таким образом, если христианин - соль земли, то он должен быть образом чистоты. Мир, в котором мы живем, все время снижает свои требования к человеку. Мерило честности, мерило отношения человека к своей работе, мерило сознательности, нравственные нормы - постепенно и постоянно падают. Христианин должен стоять за абсолютную чистоту в своей речи, в своем поведении, даже в своих мыслях. Один писатель написал книгу о человеке, "который делает очень вероятным самое хорошее". Христианин никогда не может отойти от норм абсолютной честности; христианин не может легкомысленно позволить себе снижение норм нравственности в мире, где улицы больших городов полны всяческих соблазнов. Христианин не должен позволять себе непристойных шуток, которые часто составляют добрую половину разговора. Христианин не может удалиться от всего мирского, но он должен, как сказал Иаков, "хранить себя неоскверненным от мира" (Иак. 1,27).

2. В древности соль широко применялись для предотвращения гниения, для консервирования продуктов. Очень интересно выразился греческий историк Плутарх. Он говорит, что мясо - это мертвое тело и часть мертвого тела, и, если его оставить просто лежать, оно испортится, а соль консервирует его и сохраняет в свежем виде и потому подобна новой душе, помещенной в мертвое тело.

Таким образом, соль предохраняет от порчи и разложения. Для того, чтобы быть солью земли, христианин должен оказывать на жизнь плодотворное, освежающее влияние.

Всем известно, что в присутствии одних людей легко быть хорошими, а в компании других легко ослабить свои требования. В присутствии одних люди всегда готовы рассказать грязную историю, но и в голову не придет рассказать эту историю другим людям. Христианин должен быть очищающим элементом общества и предохранять от порчи компанию, в которой он бывает; в его присутствии не должно быть места порче, и он должен содействовать другим быть примерным.

3. Но самое главное в соли это то, что она придает пище вкус. Пища без соли - это ужасно безвкусная и даже тошнотворная вещь. Христианство для жизни, это то же, что соль для пищи. Христианство придает жизни вкус. Трагедия заключается в том, что люди так часто видят в христианстве нечто совершенно противоположное: они считают, что христианство мешает в жизни.

Американский судья Оливер Уэнделл Холмс (1809-1894 гг.) заявил однажды: "Я бы мог принять священнический сан, если бы некоторые знакомые мне священники не выглядели, как владельцы похоронного бюро, и не действовали бы соответственно". Английский писатель Роберт Льюис Стивенсон записал в своем дневнике: "Сегодня я был в церкви и у меня не осталось чувство подавленности".

Люди должны вновь открыть для себя утерянный блеск христианской веры. В раздираемом мире христианин должен оставаться спокойным. В подавленном, унылом мире христианин должен быть жизнерадостным. Христианина всегда должно окружать сияние, а он часто одевается как плакальщик на похоронах. Где бы христианин ни был, он как соль земли, он должен излучать радость.

Иисус говорит далее, что, если соль потеряет свою силу, она пригодна лишь для того, чтобы выбросить ее вон на попрание людям. Это трудно понять, потому что соль не теряет своего вкуса и солености. В книге "Иисус Палестинский" И. Бишоп приводит очень правдоподобное объяснение. В Палестине печь обычно выносится наружу и строится из камня на фундаменте из черепицы. В таких печах, "чтобы сохранить тепло, под черепичным фундаментом закладывают толстый слой соли. Через некоторое время соль теряет свои качества. Черепицу поднимают, соль убирают и бросают на дорогу... Она утеряла свою способность обогревать черепицу и ее выбрасывают". Очень может быть, что именно это и имеется здесь в виду.

Но, что бы не скрывалось за этой картиной, в ней есть один важный пункт, который вновь и вновь подчеркивается в Новом Завете: бесполезность влечет за собой беду. Если христианин не выполнил той задачи, для которой он был предназначен как христианин, его ждет несчастье и гибель. Мы должны быть солью земли, и если мы не придаем жизни чистоту, силу и белизну, которые мы должны в нее внести, мы наводим на себя несчастье.

Следует еще отметить, что в ранней Церкви этот текст использовали очень странным образом. В синагогах у иудеев был такой обычай: если иудей становился отступником, а потом снова обращался к своей вере, то для того, чтобы его вновь принять в синагогу, он должен был в раскаянии лежать поперек дверей синагоги, чтобы люди при входе в синагогу попирали его ногами. В некоторых местах христианская Церковь переняла этот обычай, и христианин, отлученный раз от церкви должен был, прежде чем его примут снова, лежать у дверей церкви и говорить: "Попирайте меня, потому что я - соль, потерявшая свою силу".

14-15

СВЕТ МИРА (Мат. 5,14.15)

Можно сказать, что это величайшая оценка, когда-либо выданная христианину, потому что здесь Иисус называет христиан тем же, чем был Он, ибо Он Сам говорил: "Доколе Я в мире, Я свет миру" (Иоан. 9,5). Призывая Своих последователей быть светом миру, Иисус требовал от них, чтобы они были подобны Ему.

Говоря это, Иисус употребил хорошо знакомое иудеям выражение. Иудеи сами говорили об Иерусалиме как о "свете язычникам". И вот смысл, в который иудеи вкладывали в это выражение, дает нам ключ к тому, чтобы понять слова Иисуса.

Иудеи были совершенно уверены в том, что ни один человек не зажег сам своего огонь. Иерусалим действительно был светом язычникам, но "Бог зажег светильник Израиля". Свет, которым светил Божий народ или человек, был заимствованным светом. Так же и христианин. Иисус не требует от нас, чтобы мы создавали свой свет. Мы должны светить Его отраженным светом. Сияние, исходящее от христианина, - идет от того, что Иисус присутствует в его сердце. Мы часто говорим о сияющей невесте, а это сияние идет от любви, которая родилась в ее сердце.

Что имел в виду Иисус, говоря, что христианин должен быть светом миру?

1. Свет - это прежде всего то, что можно видеть. В домах в Палестине было только одно круглое окно, диаметром около полуметра, и потому в них было темно. Лампы были похожи на наполненные маслом плошки, в которых плавал фитиль. В то время, когда не было спичек, было не так просто зажечь светильник. Обычно светильник стоял на подставке, выполненной в форме ветки дерева. Когда же люди выходили из дома, они снимали лампу и ставили ее под глиняный кувшин. Свет лампы должен быть виден. Таким образом, христианство должно быть видно. Кто-то хорошо выразился: "Не может быть тайного ученичества, потому что либо секретность погубит ученичество, либо ученичество нарушит секретность". Люди должны хорошо видеть, что человек - христианин.

Кроме того, это христианство должно быть видно не только в церкви. Христианство, которое останавливается у церковного порога, не может принести пользы никому. Оно еще лучше должно быть видно в обычной деятельности человека в мире. Наше христианство должно быть видно уже по нашему отношению к продавцу в магазине; как относимся к подчиненным или к начальству; по нашему языку; по книгам и газетам, которые мы читаем. Христианин должен оставаться таким же христианином на фабрике, в цехе, на верфи, в классе, в хирургическом зале, на кухне. Иисус не говорил: "Вы свет Церкви", а Он сказал: "Вы свет миру", и жизнь человека в мире должна всем ясно показывать, что он - христианин.

2. Свет - это путеводитель. В устье каждой реки виден ряд бакенов, указывающих фарватер для безопасного прохождения судов. Мы все знаем, как трудно было бы ходить даже по городским улицам, если бы там не было фонарей. Свет должен указывать дорогу.

Таким образом, христианин должен указывать людям дорогу. Другими словами, христианин обязательно должен служить примером для остальных. Этому миру очень нужны люди, готовые служить сосредоточием добродетели. Допустим, собралась группа людей, которые должны сделать сомнительное дело. Если никто не выступит против, это дело будет сделано; но если кто-то встанет и скажет: "Нет, я в этом не участвую", то поднимется другой, третий: "Я тоже не буду". А если бы первый не проявил инициативы, они промолчали бы. В этом мире много людей, у которых нет ни моральных сил, ни мужества твердо держаться своей точки зрения, но если кто-то возьмет на себя инициативу, они последуют за ним. Они будут поступать правильно, если есть кто-то достаточно сильный, на кого можно опереться. Христианин должен занимать позицию, которая окажет поддержку более слабому брату. Миру нужны эти направляющие огни, потому что есть люди, которые ждут, чтобы кто-то проявил инициативу, которые страстно ищут человека, который бы занял твердую позицию и сделал то, что они не смеют сделать сами.

3. Свет часто может служить предупредительным сигналом. Свет часто предостерегает нас и указывает, где нужно остановиться, если впереди опасность.

Христианин иногда обязан предостеречь своих собратьев. Часто это трудно сделать, и часто это еще труднее сделать так, чтобы не причинить еще больше вреда, чем добра. Но хуже всего человеку услышать, особенно от молодого человека, слова: "Я бы никогда не попал в такую ситуацию, если бы ты хоть поговорил со мной вовремя".

Об одной знаменитой учительнице говорили, что если ей приходилось укорять своих учеников, она делала это "обняв их". Если мы предостерегаем человека не в гневе, не раздражительным тоном, не проклиная и не критикуя, не с желанием обидеть или причинить боль, а с любовью, это намного эффективнее.

Свет, который можно видеть; свет, который предостерегает; свет, который направляет - вот каким светом должен быть христианин.

16

СВЕТИТЬ РАДИ БОГА (Мат. 5,16)

Здесь два чрезвычайно важных момента.

1. Люди должны видеть наши добрые дела. В греческом два слова со значением добрый, хороший. Агатос просто определяет вещь как хорошую по качеству; калос значит, что вещь не только хорошего качества, но также привлекательна, прекрасна. Здесь употреблено слово калос.

Добрые дела христианина должны быть не только хорошими, а они должны быть также привлекательными. В христианской добродетели должна быть своеобразная обаятельность. Очень часто в так называемой добродетели присутствует элемент жестокости, холодности и суровости. Одна добродетель привлекает и притягивает, а другая - отталкивает. В христианской добродетели есть некая прелесть, которая делает ее прекрасной.

2. Следует еще отметить, что наши добрые дела должны привлекать внимание людей не к нам, а к Богу. Высказывание Иисуса совершенно исключает так называемую "показную добродетель". На одной конференции присутствовали молодые люди, очень серьезно относившиеся к христианской вере. Однажды они провели всю ночь в бдении и молитвах, а утром, когда все расходились, их встретил проповедник Д.Л. Муди и поинтересовался, что они делали ночью. Молодые люди рассказали ему все и добавили: "Видите, как сияют наши лица". На это Муди ответил очень мягко: "Моисей не ведал, что лицо его сияло". Добродетель, проявленная сознательно; исключительно для того, чтобы привлечь к себе внимание людей - это не христианская добродетель.

Христианин мыслит не о том, что сделал он, а о том, что Бог способствовал ему сделать. Он никогда не пытается привлекать взоры к себе, а направляет их к Богу. А когда люди помышляют о похвале, благодарности и престиже, которые их ждут за их дела, то они еще не христиане.

17-20

НЕИЗМЕНЯЕМЫЙ ЗАКОН (Мат. 5.17-20)

При первом чтении может показаться, что это самое поразительное заявление Иисуса в Нагорной Проповеди. Иисус говорит об неизменности закона, а Павел, тем не менее, говорит: "Конец закона - Христос" (Рим. 10,4). Иисус неоднократно нарушал то, что иудеи называли законом. Он не соблюдал предписанные законом правила омовения рук; Он исцелял больных в субботу, хотя закон и запрещал такое исцеление; Он был осужден и распят как нарушитель закона; и, тем не менее, здесь Он говорит о законе с таким благоговением и почтением, какого не было ни у одного раввина. Самая маленькая буква - названная в Библии йота - это знак древнееврейского алфавита иод. По форме она похожа на апостроф (- -). Даже не буква, не много больше точки не должна пропасть. Иисус считал, что закон настолько свят, что даже мельчайшая часть его не прейдет вовек.

Некоторые люди были настолько поражены этим высказыванием, что они пришли к заключению, что Иисус не мог сказать его. Они предположили, что ввиду того, что Евангелие от Матфея больше всех других пропитано иудейским мировоззрением, и ввиду того, что Матфей написал его специально для обращения иудеев, он и вложил это высказывание в уста Иисуса, хотя оно вовсе и не принадлежит Ему. Но это слабый аргумент, потому что высказывание действительно настолько невероятно, что его просто никто придумать не мог. Это высказывание настолько невероятно, что его должен был произнести Иисус, а если мы посмотрим, что оно значит, то увидим, что Иисус должен был произнести его. У иудеев слово закон имело четыре значения.

1. Они употребляли его по отношению к Десяти заповедям.

2. Законом называли первые пять книг Библии. Эта часть Библии, известная как Пятикнижие или Пентатеух, что в буквальном смысле значит Пять Свитков, была в глазах иудеев наиважнейшей частью Библии.

3. У иудеев было выражение закон и пророки, что значило все Писание. Они употребляли эту фразу как общий термин для всего Ветхого Завета.

4. И, наконец, это слово означало устный закон и закон книжников.

В эпоху Иисуса чаще всего имели в виду последнее значение, и именно закон книжников очень осуждали Иисус и Павел. А что представлял собой закон книжников? В самом Ветхом Завете мы находим очень мало правил и норм; в нем изложены, однако, великие общие принципы, которые каждый человек должен толковать для себя, как его наставит Бог, и следовать им в конкретных жизненных обстоятельствах. В Десяти заповедях вообще нет никаких правил и норм. Каждая заповедь представляет собой великий общий принцип, из которого человек сам должен вывести для себя нормы жизни и поведения. Позже, иудеям эти великие принципы показались недостаточными. Они считали, что закон свят. В нем Бог сказал Свое последнее слово, и потому в нем должно быть сказано все. То, что в законе не сказано явно и ясно, то, по их мнению, должно в нем подразумеваться. Поэтому, иудеи утверждали, что из закона можно вывести правило или норму поведения на любой и каждый случай жизни. И потому книжники и законники, в течении всей своей жизни, делили великие принципы закона, в буквальном смысле, на тысячи и тысячи норм и правил.

Это легко показать на примере. В законе сказано, что субботу должны святить, и что в этот день нельзя выполнять никакой работы. Это великий принцип. А иудейские законники воспылали страстью к определениям, и потому они вопрошали, что есть работа?

Под работой стали понимать различные виды деятельности. Так, например, носить тяжесть в субботу - это работа. А теперь нужно было определить, что такое тяжесть, бремя. И вот в законе книжников было установлено, что тяжесть - это "пища, равная по весу высушенной фигой; вино, достаточное для того, чтобы разбавлять в бокале; глоток молока; мед, необходимый для того, чтобы положить на рану; целебное масло, необходимое для того, чтобы помазать небольшой член; вода, необходимая для того, чтобы развести глазную мазь; клочок бумаги, достаточный для того, чтобы написать таможенную декларацию; чернила, достаточные для написания двух букв алфавита; кусок тростника, необходимый для того, чтобы изготовить перо" - и так далее, до бесконечности. И книжники проводили несчетные часы в спорах о том, может ли человек в субботу поднять лампу и переставить ее на другое место; согрешит ли портной, если выйдет из дому с иголкой, заткнутой в лацкан одежды; может ли женщина носить брошь или накладные волосы; и даже может ли выйти человек, имеющий вставную челюсть или протез; или может ли человек поднять в субботу своего ребенка. Вот в этом и заключался для них смысл религии. Их религия сводилась к кодексу мелочных правил и норм.

Считалось, что в субботу и писание - это работа. Но надо было дать определение, что такое писание. И вот определение сформулировано: "Кто пишет две буквы алфавита правой или левой рукой, будь то одинаковые или разные буквы, даже разными чернилами или на разных языках, нарушает закон. Он нарушает закон даже в том случае, если напишет эти две буквы в забывчивости, будь то чернилами или красками, или красным мелом, или купоросом или чем-нибудь еще, что оставляет следы на пергаменте. И тот, кто пишет на двух стенах, образующих угол, или на двух табличках своей конторской книги, если эти буквы можно прочитать вместе, нарушает закон. Но, если кто пишет темной жидкостью, или фруктовым соком, или в пыли на дороге, или на песке, или на чем-либо еще, где не остается долговечных следов, тот не повинен в нарушении закона... Если он напишет одну букву на земле, а другую - на стене дома, или на двух страницах книги так, чтобы их нельзя было читать вместе, он не повинен в нарушении за кона". Это типичный отрывок из закона книжников и именно это ортодоксальные иудеи считали настоящей религией и настоящим служением Богу.

И лечение считалось в субботу работой. Совершенно очевидно, что и здесь нужно было дать точное определение. Лечить можно было только тогда, когда существовала опасность для жизни, и особенно при воспалении уха, носа или гортани. Но и в этом случае нужно было сделать все необходимое, чтобы больному не стало хуже, но нельзя было сделать ничего, что хоть сколько-нибудь улучшило его состояние. Так, можно было наложить повязку на рану, но не мазь; в больное ухо можно было положить чистую вату, но не вату с лекарством.

Законники и книжники - это те люди, которые вырабатывали такие правила и нормы. Фарисеи, что значит обособленные, были те, кто отдалился от обычной жизненной деятельности, чтобы соблюдать все эти нормы и правила.

Из следующего факта видно, как далеко все это захватило. В течение многих поколений закон книжников не был записан; это был устный закон и он передавался по памяти от поколения к поколению книжников. В середине третьего века до Р.Х. этот закон был сведен воедино и кодифицирован. Этот свод известен как Мишна и он состоит из шестидесяти трех трактатов по различным аспектам закона и представляет собой книгу объемом почти в восемьсот страниц. В дальнейшем иудейские ученые занимались составлением комментариев, объясняющих Мишну. Эти комментарии известны как Талмуд. Иерусалимский Талмуд состоит из двенадцати книг, а вавилонский - из шестидесяти томов.

В эпоху Иисуса религия, служение Богу, были для строго ортодоксальных иудеев делом соблюдения тысяч норм и правил закона книжников. Они считали эти мелочные нормы и правила, в буквальном смысле, делом жизни и смерти и извечной судьбы. Совершенно очевидно, что Иисус это не имел в виду, говоря, что ни одно из этих правил не прейдет вовек. Он неоднократно нарушал их. Совершенно очевидно, что Иисус имел в виду не это, когда говорил о законе, ибо такой закон заклеймили и Он и Павел.

СУТЬ ЗАКОНА (Мат. 5,17-20 (продолжение))

Что же тогда понимал Иисус под законом? Он сказал, что пришел не для того, чтобы нарушить закон, а чтобы исполнить закон. Другими словами, Он пришел, чтобы придать закону его истинное значение. Каково же истинное значение закона? Даже за устным законом и за законами книжников стоял один великий принцип, который книжники и фарисеи, однако, не смогли правильно понять. Человек должен во всем искать волю Божью, а когда он узнает ее, то должен посвятить всю свою жизнь исполнению этой воли. Книжники и фарисеи поступали правильно, когда искали волю Божью, и еще более правильно, когда посвящали свою жизнь исполнению этой воли, но они ошибались, когда видели эту волю в массе созданных людьми норм и правил.

Какой же подлинный смысл стоит за законом?

Когда мы смотрим на Десять заповедей, которые составляют суть и фундамент закона, мы видим, что их смысл можно свести к одному слову: уважение, или лучше, почитание, благоговение. Благоговение перед Богом и перед именем Божьим, почитание дня Господня, почитание родителей, почитание жизни, уважение собственности, уважение личности, почитание истины и доброго имени людей, уважение к себе - вот фундаментальные принципы, стоящие за Десятью заповедями. Весь закон основан на них.

Вот это благоговение и уважение, которые пришел исполнить Иисус. Справедливость, говорили древние греки - это отдать должное Богу и людям. Иисус пришел, чтобы показать людям в жизни, что значит отдавать должное благоговение Богу и уважение к людям.

Это благоговение и это почитание сводятся не к соблюдению массы мелочных правил и норм. Они заключаются не в жертвах, а в милосердии; не в соблюдении разработанного людьми закона, а в любви; не в запрещении людям делать то-то и то-то, а в наставлении строить свою жизнь на заповеди любви.

Благоговение и уважение, составляющие основу Десяти заповедей, не прейдут никогда; они - суть определяющая должное отношение человека к Богу и к собратьям.

ЗАКОН И ЕВАНГЕЛИЕ (Мат. 5,17-20 (продолжение))

Слова Иисуса о законе в Евангелии содержат общее отношение к великим принципам.

1. Он говорил тем самым, что существует неразрывная связь между прошлым и настоящим. Никогда не надо видеть в жизни своего рода битву между прошлым и настоящим. Настоящее вырастает из прошлого.

После поражения окруженных немцами в Дюнкерке английских войск во время Второй мировой войны, англичане начали искать виновника постигшего армию несчастья, и некоторые люди прямо-таки горели желанием обвинить во всем тех, кто руководил операциями до этого. И вот Уинстон Черчилль произнес мудрую фразу: "Если мы начнем спор прошлого с настоящим, мы скоро увидим, что потеряем будущее".

Прежде чем могло прийти Евангелие, должен был прийти закон. Люди должны были познать разницу между добром и злом, между правым и неправым; люди должны были осознать свою неспособность совладать с требованиями закона и ответить на заповеди Божьи; люди должны были почувствовать свою греховность, недостойность и свою неспособность выполнить поставленные перед ними требования. Люди за многое жалуются на прошлое, и часто вполне справедливо, но в равной степени необходимо осознать наш долг перед прошлым. Иисус считал, что человек должен ни забывать прошлое, а строить дальше на его фундаменте. Мы вступили в труды других людей и должны трудиться так, чтобы другие вошли в наши труды.

2. В этом отрывке Иисус совершенно определенно предостерегает людей от мысли, будто христианство - это легкое дело. Люди могут сказать: "Конец закона - Христос, и потому я могу делать все, что захочу". Люди могут подумать, что это - конец всех обязанностей, всех обязательств и всех требований. Но Иисус предостерегает, говоря, что праведность христиан должна быть выше праведности книжников и фарисеев. Что Он подразумевал под этим?

Книжники и фарисеи руководствовались в своей жизни законом. У них были одна цель и одно желание: выполнить требования закона. Ну, а чисто теоретически вполне возможно удовлетворить требования закона; в некотором смысле может прийти время, когда человек скажет: "Я сделал все, чего требует закон; я выполнил свой долг; закон не может требовать от меня большего". Христианин же руководствуется в своей жизни принципом любви; его единственное желание - показать свою благодарность за любовь, которой Бог возлюбил его в Иисусе Христе. Ну, а требования любви невозможно удовлетворить даже теоретически. Когда мы любим кого-то всем сердцем, мы чувствуем, что даже если бы служили и обожали наш предмет всю жизнь, если бы даже преподнесли ему солнце, луну и звезды, этого все еще будет недостаточно. Для любви даже вся природа была бы слишком маленькой жертвой.

Иудеи стремились удовлетворит требованиям закона, а требованиям закона всегда есть граница. Христианин же стремится проявить свою любовь к Богу, а требованиям любви нет границ, как в настоящее время, так и во вечности. Иисус указывает людям не на закон Божий, а на любовь Божью. Уже давно самый выдающийся учитель западноевропейской церкви Августин (354-430 гг.) говорил, что суть в христианской жизни можно свести к одной фразе: "Люби Бога и делай, что хочешь". Но, когда мы осознаем, как Бог возлюбил нас, у нас остается одно желание в жизни - ответить на эту любовь; и в этом заключается величайшая задача мира, ибо она ставит перед человеком цель, о которой никогда и не может помыслить человек, рассуждающий в категориях закона, и обязательство более возвышенное, чем обязательства закона.

21-48

НОВЫЙ АВТОРИТЕТ (Мат. 5,21-48)

Этот раздел учения Иисуса - одно из самых важных мест во всем Новом Завете. Прежде чем приступить к его подробному изучению, необходимо отметить некоторые общие замечания.

Иисус говорит с таким авторитетом, о каком ни один человек до Него не помышлял; авторитет, с которым говорил и действовал Иисус, поражал всех, кто общался с Ним. Уже в самом начале Его служения, когда Он учил в синагоге в Капернауме, Его слушатели и ученики "дивились Его учению, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники" (Map. 1,22). Матфей заключает свое сообщение о Нагорной Проповеди словами: "И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи" (Мат. 7,28.29).

Нам трудно сейчас представить себе, сколь шокирующее впечатление такая власть и такой авторитет должны были производить на слушавших Его иудеев. Закон в представлении иудеев был абсолютно свят и божествен; невозможно даже представить, как высоко ставили они его в своем благоговении. "Закон, - сказал Аристей, - свят и он дан Богом". "Только Моисеевы законы, - говорил Филон Александрийский, - извечны, неизменны и непоколебимы, потому что на них поставила свою печать сама природа". Раввины говорили: "Кто отрицает, что закон дан небом, не имеет дом в мире грядущем", или еще: "Если кто-нибудь даже говорит, что закон дан от Бога, за исключением того или иного стиха, который Моисей, а не Бог изрек из своих уст, тот будет осужден; он презирает Слово Божие; он проявил такое непочтение, которое губит душу". В синагогах каждый раз первым делом брали свитки закона из ковчега, в котором они хранились, и носили их вокруг общины, чтобы община могла выражать ему свое почтение.

Вот так иудеи относились к закону, а вот Иисус не менее пяти раз (Мат. 5,21.27.33.38.43) цитирует из закона лишь для того, чтобы возразить против его норм и подменить их Своим учением. Он претендовал на то, что имеет право указывать на недостатки самого святого в мире Писания и исправлять их, опираясь на Свою мудрость. Древние греки определяли экзоусиа, авторитет, как "власть прибавить и отнять по собственному желанию". Иисус претендовал на такую власть даже по отношению к тому, что иудеи считали неизменным Словом Божиим. Иисус не спорил по этому поводу. Он не пытался оправдывать Свои действия. Он даже не пытался доказывать, что имеет на это право - Он спокойно и без всякого сомнения взял на Себя это право.

До тех пор никто никогда ничего подобного не слышал. Крупные иудейские богословы употребляли в своем учении специфические выражения. Пророки всегда говорили: "Так говорит Господь". Пророк вообще не претендовал на свой авторитет, он лишь утверждал, что все то, что говорит он, сказал ему Бог. Книжники и раввины говорили: "Есть такое учение, что..." Книжник или раввин даже и не помышлял о том, чтобы высказать мнение, если он не мог подкрепить его цитатами из великих учителей прошлого. Он бы вовсе не стал претендовать на самостоятельность. Иисус же не имел нужды подтвердить Свои слова высшим авторитетом. Он Сам был для Себя авторитетом.

Совершенно очевидно, что справедливо одно из двух: либо Иисус был безумцем, либо Он был необыкновенным, единственным в Своем роде Человеком; либо Он страдал манией величия, либо Он был Сын Божий. Ни один простой человек не посмел бы опровергать то, что до Него считалось непреходящим Словом Божиим.

Самое поразительное, однако, то, что настоящий авторитет не требует доказательств. Как только человек начинает учить, мы уже знаем, имеет он право учить или нет. Авторитет подобен атмосфере, окружающей человека. Он не должен претендовать на него - у него либо есть авторитет, либо у него нет его.

Оркестры, игравшие под управлением знаменитого итальянского дирижера Артуро Тосканини, заявляли, что когда он поднимался на дирижерский пульт, они чувствовали, что он излучает авторитет. Есть такие люди, которые излучают авторитет, и это было в высшей степени свойственно Иисусу Христу.

Иисус брал высочайшую в глазах людей мудрость и исправлял ее, потому что Он был Тем, Кем Он был. Ему не надо было спорить и утверждать - Ему достаточно было сказать. Никто не может, встретив Иисуса и честно слушая Его, не чувствовать, что это - последнее Слово Божие, рядом с Которым все остальные слова неуместны, а вся иная мудрость устарела.

НОВЫЕ НОРМЫ ЖИЗНИ (Мат. 5,21-48 (продолжение))

Но каким бы удивительным ни был авторитет, с которым говорил Иисус, еще более удивительны нормы жизни, которые Он ставил перед людьми. Иисус сказал, что в глазах Бога виновен не только человек, совершивший убийство, но виновен и подлежит осуждению также человек, гневающийся на брата своего; не только человек, совершивший прелюбодеяние, но и человек, пустивший в себя нечистое желание.

А это было нечто совершенно новое, что люди еще не понимали. Иисус учил, что не только совершить убийство - грех, но даже мысленно совершить убийство, тоже грех.

Может быть вы или я никогда не ударили ни одного человека, но кто может сказать, что мы никогда не хотели ударить человека? Может быть, мы никогда не совершали прелюбодеяния, но кто может сказать, что мы никогда не пожелали запретного? Иисус учил, что мысли имеют такое же важное значение, как и деяния, и что недостаточно просто не согрешить, а важно и нужно не возжелать совершить грех. Иисус учил, что человек будет судим не только по делам, но еще более по желаниям, которые так никогда и не проявились в поступках. По мирским нормам добрым считается тот человек, который никогда не совершает ничего запретного; мир не думает судить его за его мысли. По мерилам Иисуса человек добр лишь в том случае, если он вообще никогда не возжелает запретного. Иисуса очень волнуют мысли человека. Отсюда вытекают три замечания.

1. Иисус абсолютно прав, потому что только Его путь ведет к безопасности и к защите. Каждый человек представляет собой до некоторой степени раздвоенную личность: одну его часть тянет к добру, а другую - ко злу. До тех пор, пока человек таков, в нем идет внутренняя борьба. Один голос толкает его взять запретное, а другой голос запрещает ему это.

Греческий философ Платон сравнивал душу человека с возницей, правящим лошадьми. Одна лошадь спокойна и послушна вожжам и слову команды, другая же - дика, непослушна; одну лошадь зовут разум, другую - страсть. Жизнь - это вечная борьба между порывами страстей и контролем разума.

Разум - это привязь, которая держит страсти в узде. Но привязь может в любой момент порваться. Самоконтроль может на момент отключиться, а что может произойти тогда? До тех пор, пока существует это внутреннее напряжение, эта внутренняя борьба - жизнь будет в опасности. При таких условиях не может быть никакой безопасности. Есть только один путь к безопасности, говорит Иисус - вырвать желание запретного навсегда. Тогда, и только тогда, будет жизнь в безопасности.

2. В таком случае лишь Бог может судить людей: мы видим лишь внешние действия, и только Бог видит в сердцах людей. А ведь внешне многие люди представляются образцом высокой нравственности, тогда как их мысли осуждены Богом. Многие способны выдержать суд человеческий, который может судить лишь по внешнему поведению, но добродетель их сильно слабеет пред всевидящим взором Бога.

3. В таком случае каждый из нас повинен, ибо никто не может выдержать суд Божий. Даже если мы ведем внешне совершенно нравственный образ жизни, никто не может утверждать, что никогда не испытывал желания запретного и недозволенного. Чтобы быть совершенным внутренне, человек должен быть способным сказать, что он сам мертв, а в нем жив Христос. "Я сораспялся Христу, и уже не я живу, - говорит Павел, - но живет во мне Христос" (Гал. 2,19.20).

Новые нормы жизни убивают в нас всякую гордыню и приводят нас к Иисусу Христу, Который один может дать нам способность подняться к тем нормам, которые Он сам поставил перед нами.

ЗАПРЕТНЫЙ ГНЕВ (Мат. 5,21.22)

Вот первый пример нового стандарта, поставленного Иисусом. В древнем законе сказано: "Не убивай" (Исx. 20,13), а Иисус заявляет, что нельзя даже гневаться на брата своего. В русском переводе Библии сказано, что подлежит суду всякий, гневающийся на брата своего напрасно. Но слово напрасно не найдено ни в одном из великих списков и потому слова Иисуса - это ни более ни менее, как абсолютный запрет гневаться. Недостаточно просто не ударить человека; нельзя даже таить в сердце злое чувство против него.

В этом отрывке Иисус аргументирует как раввин. Он мудро пользуется методами ведения спора, которыми обычно пользовались Его современники. В отрывке проводится точная градация гнева, и, соответственно, точная градация наказания.

1. Во-первых, это человек, гневающийся на брата своего. Здесь употреблен глагол оргизесфай. В греческом есть два слова со значением гнев. Во-первых, фумос, который греки характеризовали как пламя, пожирающее сухую солому. Это гнев, который быстро вспыхивает и также быстро угасает; гнев, который быстро поднимается и также быстро спадает. Во-вторых, орге, который характеризовали как закоренелый гнев. Это давний гнев, который человек лелеет и взращивает, чтобы поддерживать его теплым; это гнев, который человек вскармливает и не хочет дать ему умереть. Такой гнев подлежит рассмотрению суда. Суд этот - местный деревенский суд, поддерживающий правосудие. Он состоял из деревенских старшин, от трех в деревнях с населением менее ста пятидесяти человек, до семи в городах, и двадцати трех в больших городах.

Таким образом, Иисус осуждает всякий эгоистический гнев. Библия ясно показывает, что гнев недопустим. "Ибо гнев человека, - говорит Иаков, - не творит правды Божией" (Иак. 1,20). Павел требует от своих людей отложить "гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие" (Кол. 3,8). Уже великие языческие мудрецы видели в гневе безрассудство. Римский оратор и писатель Цицерон говорил, что, когда на сцену выходит гнев "то все делается не правильно и не разумно". В одной яркой фразе римский философ-стоик Сенека назвал гнев "кратким безумием".

Таким образом, Иисус считает совершенно недопустимым вынашиваемый в душе гнев, который человек не хочет забыть, который отказывается от примирения, и ищет мести. Если мы хотим повиноваться Иисусу, мы должны изгнать из нашей жизни гнев, и в особенности закоренелый гнев. Следует хорошо помнить, что тот не может называться христианином, кто выходит из себя из-за причиненной ему личной обиды.

После этого Иисус говорит о двух случаях, когда гнев выражается в оскорбительных словах.

Иудейские учители считали недопустимым такой гнев и такие слова. Они говорили об "угнетении словами" и о "грехе оскорбления". У них была поговорка: "Три категории (грешников) нисходят в геенну и не возвращаются: нарушающие супружескую жизнь, выставляющие на публичное посрамление своего соседа и те, кто дают своему соседу оскорбительную кличку". В равной степени недопустимы гнев в сердце человека и гнев в речи человека.

ОСКОРБИТЕЛЬНЫЕ СЛОВА (Мат. 5,21.22 (продолжение))

Прежде всего, Иисус говорит, человек который назовет брата своего рака (то есть, пустой человек, дурак) подлежит синедриону. Рака почти непереводимо, потому что важна скорее всего интонация. Это слово передает высокомерное презрение к человеку. Есть раввинская история о раввине Симоне бен Елеазаре. Как-то шел он из дома своего учителя и был в приподнятом настроении от охватившего его чувства собственной образованности, начитанности и добродетельности. Его приветствовал какой-то некрасивый прохожий. Раввин не ответил на приветствие, а сказал только: "Ты, рака! Как отвратительно ты выглядишь! А в твоем городе, что все так отвратительно выглядят?" "Этого я сказать не могу, - ответил прохожий, - пойди и скажи своему Создателю, как отвратительно выглядят его создания". Грех презрения получил достойное осуждение.

Но за грех презрения к людям человека может ждать и более суровое наказание: он подлежит осуждению синедриона, верховного суда иудеев. Это, конечно, не нужно понимать буквально. Иисус как будто сказал: "Закоренелый грех - большой грех, но презрение к людям еще больший".

Презрение - это грех, больший чем какой-либо другой совместимый с христианством. Презрение может быть следствием гордыни происхождения, а снобизм - действительно отвратительная вещь. Презрение может быть следствием положения и денег, а гордыня, происходящая от материальных вещей, тоже отвратительная вещь. Но презрение может быть следствием знания, а интеллектуальный снобизм понять труднее всего, ибо самые мудрые всегда больше всего поражены своим неведением. Нельзя смотреть с презрением на человека, ради которого умер Иисус Христос.

3. Далее, Иисус говорит о человеке, который называет брата своего безумцем. В греческом тексте это морос. Морос - это человек, разыгрывающий из себя шута. Псалмопевец говорит о безумце, который сказал в сердце своем, что нет Бога (Пс. 13,1). Тот был нравственный безумец, человек, ведший аморальный образ жизни и в мыслях своих говоривший, что Бога нет. Назвать человека морос не значило критиковать его умственные способности; это значило клеветать на его моральные качества, отнять у него его имя и репутацию и заклеймить его как распущенного человека.

Таким образом, Иисус говорит, что тот, кто губит имя брата своего и его репутацию, подлежит самому страшному осуждению, подлежит геенне огненной.

Слово геенна тоже имеет свою историю. Оно широко употреблялось у иудеев (Мат. 5,22.29.30; 10,28; 18,9; 23,15.33; Map. 9,43.45.47; Лук. 12,5; Иак. 3,6) ив действительности значит Енномова долина. Енномова долина находилась к юго-востоку от Иерусалима. Она пользовалась дурной славой, потому что там царь Ахав ввел для Израиля языческий обычай поклонения языческому богу Молоху, которому приносили в жертву маленьких детей и сжигали их в огне. "Он совершал курения на долине сынов Еннома, и проводил сыновей своих через огонь" (2 Пар. 28,3). Царь Иосия уничтожил это поклонение и распорядился, чтобы Енномова долина была проклята навсегда. "И осквернил он Тофет, что на долине сыновей Еннома, чтобы никто не проводил сына своего и дочери своей чрез огонь Молоху" (4 Цар. 23,10). Вследствие этого Енномова долина стала мусорной свалкой Иерусалима, чем-то вроде общественной мусоросжигательной печи. Ее постоянно окручивали огонь и густая завеса дыма; там кишело червями, которых было трудно убить (Map. 9,44-48). Таким образом, геенна, Енномова долина, стала ассоциироваться со всем ненавистным и отвратительным; местом, где уничтожалось все бесполезное и злое. Вот поэтому она и стала синонимом ада, местом, где проявляется карающая сила Божья.

Таким образом, Иисус утверждает, что опорочить репутацию человека и лишить его доброго имени - самое серьезное прегрешение. Для злостного сплетника, губящего репутацию человека, никакое наказание не будет слишком суровым. Такой грех в самом прямом смысле заслуживает адского наказания.

Как мы уже говорили, эти градации наказания нельзя понимать в буквальном смысле. Иисус говорит здесь вот что: "В старину люди осуждали убийц, и действительно, убийца осужден навечно. Я же говорю вам, что не только видимое всеми поведение подлежит осуждению; Бог внимательно следит за самыми тайными мыслями человека. Закоренелый грех - плохой, еще хуже презрительные речи, а самое худшее - безрассудные и злобные разговоры, которые губят репутацию человека". Может быть люди, являющиеся рабами своего гнева, говорящие презрительно со своими собратьями, порочащие и губящие их доброе имя, и не совершили настоящего убийства, но в сердцах своих они убийцы.

НЕПРЕОДОЛИМЫЙ БАРЬЕР (Мат. 5,23.24)

Говоря это, Иисус лишь напомнил иудеям хорошо знакомый им принцип, который нельзя было забыть. Идея жертвы была очень простой: если человек совершал грех, это нарушало его отношения с Богом и жертва должна была послужить средством для восстановления разрушенных отношений.

Но здесь нужно отметить два очень важных идей.

Во-первых, никто никогда не считал, что жертва может очистить от сознательного и умышленно совершенного греха, от того, что иудеи называли "грехом своеволия". Жертвоприношение может оказаться эффективным только в том случае, если человек согрешил по незнанию, в порыве страсти, если он потерял над собой контроль; но грех, совершенный преднамеренно, дерзко, бессердечно, с широко открытыми глазами, никакое жертвоприношение не возымеет необходимого действия.

Во-вторых, чтобы быть эффективным, жертвоприношение должно сопровождаться исповеданием в совершенном грехе и подлинным раскаянием; а подлинное раскаяние сопровождается попытками исправить все последствия этого греха. Великий День Очищения был установлен для очищения от греха всего народа Израиля, но иудеи понимали, что даже жертвоприношение в День Очищения не может очистить человека, если он прежде не примирится со своим соседом. Пропасть между человеком и Богом не может быть преодолена до тех пор, пока не будет преодолена пропасть между человеком и человеком. Считалось, например, совершенно бесполезным приносить жертву за воровство, если предварительно не была возвращена украденная вещь. Если обнаруживалось, что украденная вещь не была возмещена, жертвоприношение уничтожалось, как нечистое, и сжигалось за пределами Храма. Иудеи хорошо понимали, что человек должен сделать все возможное для исправления, чтобы получить возможность примириться с Богом. Жертва была в некотором смысле заместительницей. Символически это выражается в том, что перед принесением животного в жертву, приносивший ее человек опускал свои руки на голову жертвы и прижимал их, как бы перенося на него свою вину. При этом он говорил: "Я умоляю, Боже; я согрешил, я поступил неправильно, я взбунтовался, я совершил... (здесь он называл свои грехи); но я возвращаюсь с покаянием к Тебе, и пусть это будет в покрытие моих грехов".

Чтобы жертвоприношение имело необходимое действие, нужно было покаяться и восстановить разрушенное. Человек, конечно, не сам совершал жертвоприношение; он приводил жертвенное животное к священнику, который совершал жертвоприношение от его имени. Человек вошел в Храм и прошел через ряд дворов: двор язычников, двор женщин, двор израильтян; далее шел двор священников, куда простой человек войти не мог. Человек стоит у ограды, готовый передать свою жертву священнику. В знак признания своей вины он возложил на нее руки, и тут он вдруг вспоминает о ссоре с собратом, о зле, которое причинил своему брату. Чтобы эта жертва имела нужное действие, он должен вернуться и исправить зло, или же все будет напрасно.

Иисус совершенно ясно видит этот фундаментальный факт: мы не можем помириться с Богом до тех пор, пока не помиримся с людьми; мы не можем надеяться на прощение, пока не покаемся в своих грехах не только перед Богом, но и перед людьми, и пока не сделали все возможное для устранения всех последствий этого греха. Иногда нас удивляет существующий между нами и Богом барьер; иногда мы удивляемся, почему наши молитвы кажутся бесполезными. Причина может заключаться в том, что мы сами воздвигли этот барьер, потому что находимся в разладе с собратьями, или потому что причинили кому-то зло и не сделали ничего для того, чтобы исправить все.

СВОЕВРЕМЕННОЕ ПРИМИРЕНИЕ (Мат. 5,25.26)

Здесь Иисус дает практический совет: люди должны своевременно устранять из жизни проблемы и неприятности, пока еще не стало слишком много и они не оказали необратимого негативного влияния на будущее.

Иисус рисует картину двух противников идущих в суд, и советует им выяснить и уладить дело прежде, чем они дойдут до суда, ибо, если они дойдут до суда и суд примет дело на рассмотрение, то это может принести в будущем еще большие проблемы, по крайней мере одному из них.

Картина двух спорящих, направляющихся вместе в суд, может показаться нам странной и даже невозможной. Но в древности часто так и было.

По греческому праву существовала процедура, называвшаяся апагоге, что значит арест без постановления суда. При этом, истец сам арестовал ответчика. Он хватал ответчика за одежду у горла так, чтобы, если ответчик начал вырываться, то сам бы себя и задушил. Надо полагать, что причины, оправдывавшие такой образ действий были исключительны, и преступник должен был быть пойман с поличным.

Таким образом, то есть без ордера на арест, можно было арестовать за воровство, кражу одежды, кражу людей (особо квалифицированных ии одаренных рабов), а также и взломщиков. И потому не было ничего необычного в том, чтобы увидеть в греческом городе истца и ответчика, идущих вместе в суд.

Но совершенно очевидно, что Иисус, скорее всего, рассуждал в свете иудейского права; и по иудейскому праву такая ситуация тоже вполне могла иметь место. Это могла быть долговая тяжба, ибо, говорит Иисус, если не будет достигнут мир, придется отдать все до последнего кодранта. Такие дела решали местные советы старейшин. Назначалось время, когда должны одновременно явиться истец и ответчик; в маленьком городе, или в деревне, вполне могло случиться, что они шли в суд вместе по одной дороге. Человека, признанного виновным, передавали судебному исполнителю. У Матфея это слуга (хуперетес); у Луки - истязатель (практор) (Лук. 12,58.59). Он следил за тем, чтобы долг был правильно уплачен; в противном случае он мог посадить ответчика в тюрьму до полной уплаты долга. Иисус, вне всякого сомнения, имел в виду именно такой случай. Совет Иисуса может иметь двоякий смысл.

1. Это может быть очень практический совет. Жизнь неоднократно показывает, что, если немедленно не уладить ссору, спор или разногласие, то со временем они могут явиться источником все новых и новых неприятностей. Ожесточение вызывает еще большее ожесточение. Часто бывало так, что ссора двух человек приводила к разрыву между их семьями, переходила из рода в род, и в конце концов раскалывала церковь или общество.

Если бы у одной стороны с самого начала хватило духу извиниться и признать свою ошибку, печальная ситуация вообще и не возникла бы. Если мы не ладим с кем-то, или расходимся во мнениях, мы должны тотчас же уладить все. Может быть, нам придется признать свою ошибку и свою несправедливость и извиниться, а если мы правы, может быть лучше все же сделать первый шаг к примирению. Если действовать сразу после того, как нарушены отношения, в девяти из десяти случаев может быть все исправлено; но если не действовать сразу, эти отношения будут все ухудшаться и ухудшаться, а ожесточение расти и расти.

2. Но, может быть Иисус имел в виду нечто более фундаментальное. Может Он хотел сказать: "Уладьте все с вашими собратьями, пока вы еще живы, ибо однажды - и вы не знаете когда - жизнь окончится и вы предстанете перед Богом, Судей всего". Величайшим праздником у иудеев был День Очищения. Предполагалось, что жертва искупает грехи неизвестные и известные, но и это имело свои границы. В Талмуде ясно сказано: "День Очищения искупает вину за прегрешения человека перед Богом.
День Очищения не очищает от вины за преступления и проступки человека по отношению к своему соседу, если он сначала не помирился с ним и не уладил все". И здесь перед нами факт фундаментальной важности: человек не может находиться в хороших отношениях с Богом, если он не находится в хороших отношениях с людьми. Человек должен жить так, чтобы в момент смерти, когда бы она ни наступила, он был в мире со всеми людьми.

Возможно, что вовсе и не нужно выбирать между этими двумя толкованиями высказывания Иисуса. Может быть, Он имел в виду и то и другое, и хотел сказать: "Если хочешь обрести счастья на земле и во вечности, никогда не оставляй неулаженной ни одну ссору с твоим собратом. Постарайся немедленно устранить все, что наделал между вами гнев".

ЗАПРЕТНОЕ ЖЕЛАНИЕ (Мат. 5,27.28)

А это - второй пример новых эталонов, установленных Иисусом. В законе сказано: "Не прелюбодействуй" (Исх. 20,14). Иудейские учителя так строго смотрели на прелюбодеяние, что виновные подлежали смертной казни (Лев. 20,10), но Иисус заявляет, что не только запретное деяние, но и запретная мысль влечет за собой суд Божий.

Необходимо понять, что говорит здесь Иисус. Он говорит не о естественном, обычном желании, которое является частью природы и инстинктов человека. Из буквального смысла греческого текста вытекает, что осужден человек, который смотрит на женщину для того, чтобы вызвать у себя желание, использующий свои глаза для того, чтобы возбудить свое вожделение, чтобы возбудить страсть и умышленно разжечь желание.

Иудейские раввины хорошо понимали, как люди могут использовать свои глаза для возбуждения порочного желания. У них были поговорки: "Глаза и руки - вот кто преступает закон". "Глаз и сердце - два пособника греха". "Страсти живут лишь в том, кто видит". "Горе тому, кто следует за своими глазами, потому что они согрешают". Как сказал кто-то: "Прелюбодеяние - это продукт внутреннего желания".

В полном соблазнов мире многое создано специально для возбуждения желания: книги, картины, пьесы, даже рекламы. Иисус осуждает здесь человека, умышленно использующего свои глаза для того, чтобы возбудить свои желания; человека, находящего странное наслаждение в вещах, которые будят желание запретного. Непорочному все кажется непорочным, а человек развращенным сердцем может в любой сцене найти что-то для возбуждения порочных желаний.

ХИРУРГИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ (Мат. 5,29.30)

А здесь Иисус выдвигает великое и радикальное требование: отсечь и изгнать из жизни все, что приводит или соблазняет к греху.

Интересное слово скандалон, употребленное Иисусом и переведенное в русской Библии как соблазняет (у Баркли: камень преткновения). Слово скандален образовано от скандалетрон, что значит стержень, на который насаживается приманка в западне. На этот стержень насаживается приманка и он приводит в движение механизм ловушки. И потому слово получило значение: то, что вызывает гибель человека.

За этим скрываются две идеи. Во-первых, идея камня, незаметно лежащего на тропинке, о который спотыкается человек, или веревки умышленно натянутой поперек тропинки, чтобы человек попал в западню. Во-вторых, идея ямы, выкопанной в земле и обманчиво прикрытой тонким слоем ветвей, с тем, чтобы, когда на него ступит нога неосторожного путника, он немедленно провалится в яму. Скандалон - камень преткновения, соблазн - это то, что заманивает человека, навлекает на него гибель, влечет его к гибели.

Конечно, не нужно понимать слова Иисуса буквально. Он имеет в виду, что из жизни должно быть с корнем вырвано все, что совращает человека к греху: привычка, которая может совратить к пороку; ассоциации, которые могут привести к грехопадению; удовольствие, которое может привести к гибели - все это должно быть радикально устранено из жизни. Этот отрывок следует непосредственно за отрывком о запретных мыслях и желаниях, и потому сам собой напрашивается вопрос: "Как освободиться от этих нечистых желаний и порочных мыслей?" Опыт жизни показывает, что мысли и образы приходят на ум непрошено, и очень трудно закрыть для них дверь.

Но нельзя просто сидеть и говорить себе: "Я не буду думать об этих запретных желаниях". Чем больше мы говорим себе, что не будем думать о том или об этом, тем более наши мысли концентрируются на этом.

В истории есть один примечательный пример неверного обращения с такими мыслями и желаниями: столпники, пустынники, монахи, отшельники в эпоху ранней Церкви. Это были люди, желавшие освободиться от всего земного и, в особенности, от плотских желаний. Для этого они уходили в египетскую пустыню с идеей жить в одиночестве и мыслить только о Боге.

Самый известный из них - Антоний. Он жил отшельником, постился, проводил ночи в бдении, истязал свое тело. Он прожил в пустыне 35 лет, которые были непрекращающийся битвой со своими искушениями. Вот история, рассказанная в его биографии:

"Сначала дьявол попытался увести его от монашеской жизни, нашептывая ему воспоминания о его былом богатстве, о том, что он должен позаботиться о своей сестре, о требованиях родственников, о любви к деньгам и к славе, о различных наслаждениях и о других развлечениях и, наконец, о трудностях и усилиях, связанных с соблюдением добродетели... Один нашептывал порочные мысли, а другой отвечал на них молитвами; один разжигал в нем страсть; другой, стыдясь, укреплял свое тело молитвами, верой и постом. Дьявол однажды ночью даже явился ему в образе женщины и подражал всем ее действиям, просто для того, чтобы обмануть Антония".

Совершенно очевидно, что если уж кто-то и ведет себя неосторожно, так это относится к Антонию и его друзьям. Такова уж человеческая природа, что чем более человек говорит себе, что он не будет думать о чем-то, тем больше это будет занимать его мысли. Есть только две возможности изгнать запретные мысли.

Во-первых, через христианские действия. Для того, чтобы расстроить такие мысли, лучше всего делать что-нибудь; наполнить жизнь христианской работой и христианским служением настолько, чтобы не оставалось времени для таких мыслей; заботиться так много о других, чтобы, в конечном счете, забыть о себе; избавиться от болезненного и нездорового самокопания, концентрируя свои мысли не на себе, а на других. Настоящее исцеление от порочных мыслей - добрые поступки.

Во-вторых, можно занять ум другими мыслями. В детском рассказе "Питер Пан" английского писателя Джемса Мэтью Барри (1860-1937 гг.) есть знаменитая сцена. Питер, мальчик, который не хотел стать взрослым, находится в детской спальне; дети видели, что он летает, и им тоже хочется полететь. Они пытаются взлететь с пола, они пытаются взлететь с постели, но все неудачно. "Как ты это делаешь?" - спрашивает Джон, и Питер отвечает: "Ты просто думай о прекрасном и чудесном и это поднимет тебя в воздух". Порочные мысли можно преодолеть, лишь подумав о чем-нибудь другом.

Если человека тревожат мысли о запретном и нечистом, он не сможет преодолеть их, устранившись от жизни и заявив: "Я не буду думать об этих вещах". Он может преодолеть их, лишь погрузившись в христианские дела и мысли. Человек не может достичь этого спасая свою жизнь; он может сделать это лишь положив свою жизнь ради других.

УЗЫ, КОТОРЫЕ НЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ РАЗРУШЕНЫ (Мат. 5,31.32)

1. Брак у иудеев

Иисус излагал эти брачные нормы применительно к определенной исторической и жизненной ситуации. Никогда в истории человечества брак не подвергался такой опасности, как в эпоху возникновения христианства. В то время миру грозила опасность почти полного разрушения брака и домашнего очага.

Христианство пришло в мир в эпоху иудейской цивилизации с одной стороны, и в эпоху греко-римской цивилизации с другой стороны. Рассмотрим учение Христа на этом фоне.

В теории у иудеев были самые высокие идеалы брака. Брак считался священным долгом, который должен был исполнить каждый. Человек мог воздержаться или уклониться от брака лишь по одной причине: посвятить все свое время изучению закона. Если человек отказывался вступить в брак и зачать детей, говорили, что он нарушил заповедь, повелевающую человеку быть плодотворным и размножаться, и что он "умаляет образ Божий в мире" и "убивает свое потомство".

В идеале иудеи ненавидели разводы. У раввинов были прекраснейшие поговорки: "Мы считаем, что Бог долготерпелив ко всем грехам, кроме нецеломудрия". "Нецеломудрия заставляет славу Божью отступит". "Иудей должен скорее пожертвовать своей жизнью, нежели совершить идолопоклонство, убийство или прелюбодеяние". "Даже алтарь льет слезы, когда человек разводится с женой своей юности".

Но трагедия была в том, что на деле все было очень и очень далеко от идеала. Одно состояние совершенно искажало брачные отношения. В глазах закона женщина была просто вещью; она всецело находилась под властью отца или мужа; у нее не было абсолютно никаких прав. По существу, женщина не могла ни под каким предлогом развестись со своим мужем, а муж мог развестись с ней под любом предлогом.

Дело осложнялось еще тем, что сама процедура иудейского права о разводе была очень проста в своем значении. Во Втор. 24,1 сказано: "Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего". Процедура развода была чрезвычайно простой. Разводное письмо гласило:

"Пусть это будет тебе мое разводное письмо и отпускное свидетельство и акт освобождения, чтобы ты могла войти замуж за любого угодного тебе мужчину".

Все что нужно было сделать - отдать женщине в руки этот документ в присутствии свидетелей, и она была свободна.

Совершенно очевидно, что вся трудность заключалось в толковании выражения что-нибудь противное. В вопросах иудейского права было две школы. С одной стороны школа Шаммаи - строгая, суровая, и школа Гиллеля - толкующая эти слова очень широко. Шаммаи и сторонники его школы считали, что слова что-нибудь противное значат только одно - нецеломудрие, невоздержанность. "Даже если женщина будет такой непослушной, как жена Ахава, - говорили они, - развод ей можно дать только за супружескую неверность". Представители школы Гиллеля толковали выражение что-нибудь противное в самом широком смысле. Они говорили, что эта фраза значит, что муж может дать жене развод даже за то, что она испортила ему обед, положив в него много соли; если она вышла на улицу с непокрытой головой; если она говорила на улице с мужчинами; если она сварливая женщина; если она при муже пренебрежительно говорила о его родителях. Некий раввин Акиба говорил, что фраза не найдет благоволений в глазах его значит, что человек может развестись со своей женой, если он нашел женщину, которая ему нравится больше.

Вследствие того, что природа человека такова, как она есть, совершенно ясно, какую школу предпочитали мужчины. В эпоху Иисуса развод становился все проще и проще, так что девушки попросту отказывались выходить замуж, потому что брак стал столь неустойчивым.

Здесь Иисус говорил не как богослов-идеалист, а как практический реформатор: Он пытался разобраться в ситуации, когда рушилась сама идея семьи, когда нравы народа становились все более и более распущенными.

УЗЫ, КОТОРЫЕ НЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ РАЗРУШЕНЫ (Мат. 5,31.32 (продолжение))

2. Брак у греков

Мы видели, как обстояло дело с браком в Палестине в эпоху Иисуса, но христианство скоро вышло далеко за пределы Палестины, и потому посмотрим, каким был брак в том мире, в который он вскоре вышло.

Посмотрим на брак у греков. Здесь брак осложняли две вещи.

Один историк сказал, что одной из главных причин гибели античной цивилизации был низкий статус женщины. Одной из причин низкого положения брака у греков было то, что они не видели ничего предосудительного во внебрачных связях, а наоборот, считали это нормальным и общепринятым явлением, которое нисколько не дискредитирует человека, а составляет неотъемлемую часть повседневной жизни. Великий афинский оратор и политический деятель Демосфен изложил такие общепринятые нормы жизни: "Для наслаждения у нас есть куртизанки; наложницы - для каждодневного сожительства; у нас жены, чтобы они рождали нам законных детей и были верными попечителями наших домашних дел". Позже, когда греческие идеи проникли в Рим и разрушили нравственность римлян, римский оратор, писатель и политический деятель Цицерон сказал: "Если кто-нибудь полагает, что молодым людям должна быть запрещена любовь куртизанок, то он слишком строг и суров. Я не могу отрицать этот принцип, но он противоречит не только нормам своего времени, но и обычаям и послаблениям наших предков. Когда этого не делали? Когда кто-нибудь находил это нехорошим? Когда отказывали в этом? Когда было противозаконным то, что законно сегодня?" Цицерон так же, как когда-то Демосфен, ссылается на то, что внебрачные отношения - обычная и общепризнанная вещь.

Взгляд греков на брак был крайне парадоксальным. Они требовали, чтобы уважаемая всеми женщина вела совершенно уединенной образ жизни, чтобы она никогда не появилась одна на улице и не обедала за столом со своим мужем. Она даже не могла принимать участия в общественной жизни. Грек требовал от своей жены абсолютной и безупречной нравственности, а для себя же - абсолютной свободы от всяких норм нравственности. Короче говоря, грек брал себе жену для обеспечения прочной домашней жизни, а наслаждения искал где-то на стороне. Даже великий греческий философ Сократ сказал: "Разве есть кто-нибудь, кому доверяешь серьезные вещи больше, чем своей жене, и разве ты говоришь с кем-нибудь меньше, чем с ней?" Когда жена Вера, соуправителя императора Марка Аврелия обвинила своего мужа в сожительстве с другими женщинами, Вер ответил, чтобы она не забыла, что титул жены обеспечивает женщине достоинство, а не наслаждение.

Таким образом, в Греции сложилась необычная ситуация. При храме Афродиты в Коринфе были тысячи жриц, священных куртизанок, спускавшихся по вечерам на улицы Коринфа, так что у людей вошло в поговорку: "Не каждый мужчина может решиться поехать в Коринф". Это поразительное сочетание религии и проституции можно видеть так же в том неправдоподобном факте, что Солон впервые официально разрешил в Афинах проституцию и строительство публичных домов, от прибылей которых был построен храм богине любви Афродите. Греки не видели ничего предосудительного в том, чтобы построить храм на доходы от проституции.

Но наряду с общепризнанной практикой проституции в Греции возник еще целый класс гетаир. Это были любовницы и содержанки выдающихся и знаменитых людей, наиболее образованные и культурные женщины того времени. Их дома были подобны великосветским салонам, и имена многих из них вошли в историю и пользовались такой же славой, как и их великие любовники. Таис была гетаерой Александра Македонского. После его смерти она вышла замуж за Птоломея и стала матерью египетской царской семьи. Аспазия была гетаерой Перикла, самого выдающегося государственного деятеля Афин. Говорят, что она обучала Перикла ораторскому искусству и писала за него его речи.

Таким образом, мы видим в Греции целую систему внебрачных отношениях; мы видим, что все считали такие отношения нормальными и вовсе не достойными порицания. Мы видим, что эти отношения могли занимать главное место в жизни мужчины, а также, что греки принудительно держали своих жен в абсолютном уединении и непорочности, а сами искали удовольствие и настоящей жизни во внебрачных отношениях.

Кроме того, брак у греков разрушало еще то, что для развода вообще не требовалось формальной процедуры. Мужчина должен был лишь отпустить женщину в присутствии двух свидетелей и вернуть ей ее приданное.

Теперь ясно видно то новое, что принесло в ту цивилизацию христианское учение о непорочности и верности.

УЗЫ, КОТОРЫЕ НЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ РАЗРУШЕНЫ (Мат. 5,31.32 (продолжение))

3. Брак у римлян

История брака у римлян - это трагическая история. Сначала и римская религия и римское общество были основаны на домашнем очаге. Основу римской республики составляла патриа потестас - отцовская власть; у отца была в прямом смысле власть над жизнью и смертью своей семьи. Сын римлянина и не мог стать совершеннолетним, пока был жив отец; он мог стать консулом - высшее должностное лицо в Риме - он мог достичь высших почестей и должностей в государстве, но оставался во власти отца пока отец был жив. Дом был для римлянина всем. Римская матрона не вела такого уединенного образа жизни, как греческая женщина. Она принимала такое как и мужчина, участие в общественной жизни. "Брак, - говорил римский юрист Горений Модестин, - это делящееся всю жизнь товарищество всех божественных и человеческих прав". Совершенно естественно, что и там были публичные женщины, но их презирали, и считалось бесчестьем быть с ними как-то связанным. В римской республике были очень высокие нормы нравственности: за первые 500 лет ее истории не был зафиксирован ни один развод. Впервые развелся со своей женой Спурий Карвилий Руга в 234 г. до Р.Х. да и то потому, что она не могла родить ему ребенка.

Потом в Риме появились греки. С военной и государственной точки зрения Рим покорил и завоевал Грецию, но в социальном и нравственном смысле Греция завоевала Рим. Во 2 в. до Р.Х. в Рим стали проникать греческие нравы и римские нравы стали падать катастрофически. Развод стал таким же обычным делом, как и брак.

Дело дошло до того, что установили особый налог на холостых и им запрещалось вступать в наследство. Были предоставлены особые льготы и привилегии тем, кто имел детей. В попытке спасти брак был призван на помощь закон.

В основе трагедии римлян лежал "тот взрыв неуправляемого и почти безумного разврата, который последовал за их знакомством с Грецией". И опять же нетрудно представить себе, как должно было шокировать античный мир христианское требование непорочности.

Мы оставим пока - до Мат. 19,3-8 - обсуждение идеала христианского брака. Сейчас же мы должны просто отметить, что вместе с христианством в мир пришел идеал непорочности, о котором люди даже и не мечтали.

СЛОВО - КЛЯТВА (Мат. 5,33-37)

Очень интересно отметить, что в Нагорной Проповеди Иисус часто напоминает иудеям то, что им уже было известно. Иудейские учители всегда требовали, чтобы люди говорили только правду. "Мир прочно держится на трех вещах: на справедливости, истине и мире". "Четыре человека не могут явиться в присутствии Бога: зубоскал, лицемер, лгун и сплетник". "Давший слово и изменивший ему подобен идолопоклоннику". Представители школы Шаммаи были настолько преданы истине, что запрещали даже обычную в обществе вежливую учтивость, например, делать невесте комплимент за ее красоту, если она в действительности ничем не выделялась. Еще строже относились иудейские учители к истине, если она клятвенно заверена. Это неоднократно отмечено в Ветхом Завете. "Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно" (Исх. 20, 7). Эта заповедь не имеет никакого отношения к ругательствам; она осуждает человека, который клянется в подтверждение истинности своих слов, или обещает что-то, ссылаясь на Бога, но делает это с целью обмануть. "Если кто даст обет Господу, или поклянется клятвою, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего" (Числ. 30,3). "Если дашь обет Господу, Богу твоему, немедленно исполни его; ибо Господь, Бог твой, взыщет его с тебя, и на тебе будет грех" (Втор. 23,21).

Две точки зрения отрицательно влияли на клятву во времени Иисуса Христа.

С одной стороны была широко распространена, так сказать, легкомысленная божба, когда клялись и божились там, где в этом не было необходимости и где это вообще не было уместно. Стало слишком обычным предварять какое-нибудь заявление словами: "Клянусь твоей жизнью", или "Клянусь моей головой", или "Да не видать мне утешения Израилева, если..." Раввины объявляли греховным и неуместным употребление любых клятв в утверждении простого предложения, как, например: "Это масличное дерево". "Да" в устах праведника - это "да", - говорили они, - а его "нет" - "нет".

И нынче еще уместны такие предостережения. Слишком часто люди бессмысленнейшим образом употребляют самые священные слова и выражения, бездумно и неуважительно произносят самые священные имена. Священные слова нужно употреблять для священных дел. Была у иудеев еще одна привычка, некоторым образом еще хуже этой; ее можно назвать уклончивой божбой. Иудеи делили клятвы на совершенно обязательные и не обязательные. Любая клятва, в которой упоминалось имя Божье, была совершенно обязательной, а клятва, в которой можно было избежать упоминания имени Божьего, считалось не обязывающей. И потому, если человек клялся именем Бога, он твердо выполнял свою клятву, а если он клялся небом или землей, или Иерусалимом, или своей головой, то считал себя вправе нарушить эту клятву. И потому такая уклончивость была доведена до высокого искусства. А стояла за этим идея, что, если упомянуто было имя Бога, то Он становился соучастником договора, а если же Его имя не упоминалось, Бог не имел к делу никакого отношения. Вкладываемая Иисусом в Его слова идея совершенно ясна. Иисус говорит, что никто не может посчитать, что Бог не имеет никакого отношения к тому или иному делу или договору, потому что Бог всегда уже присутствует повсюду. Небеса - это престол Божий; земля - подножие ног Его; Иерусалим - город Божий; голова тоже не принадлежит самому человеку, потому что он не может ни одного волоса сделать черным или седым; и жизнь его тоже принадлежит Богу. Все в мире принадлежит Ему, и потому, независимо от того, упоминается в связи со всем этим имя Божье или нет, Он всегда присутствует при этом.

И в этом великая непреходящая истина: жизнь нельзя делить на сферы, в которых Бог присутствует, и на сферы, в которых Он не присутствует. Нельзя говорить в церкви одним языком, а на заводе или в конторе - другим. Нельзя устанавливать для церкви одни нормы поведения, а другие - для деловых отношений. Бога нельзя призывать в одни сферы жизни и устранить из других. Он присутствует везде, во всех сферах жизни и областях деятельности. Он слышит все слова, а не только те, что обращены к Нему и связаны с Его именем, ибо нет такой фразы, которая исключила бы Бога из деловых отношений. Мы будем считать священными все наши обеты и обещания, если будем помнить, что все они произносятся в присутствии Бога.

КОНЕЦ КЛЯТВЫ (Мат. 5,33-37 (продолжение))

Этот отрывок заканчивается заповедью, что человек обязан сказать только "да", если он должен сказать "да", а если он должен сказать "нет", то он и обязан сказать только "нет" и ничего больше.

В идеале у человека никогда не должно быть необходимости подкреплять истинность своих слов клятвами или гарантиями. Сам характер человека должен сделать клятву совершенно ненужной. Он сам и его поведение должны быть его гарантией. Крупный греческий учитель и философ Сократ сказал: "Человек должен вести образ жизни, который вызывает к нему больше доверия, чем любая клятва". Климент Александрийский говорил, что христианин должен вести такой образ жизни и проявлять себя так, чтобы никто не посмел потребовать от него клятвенного заверения. Идеальным является общество, в котором от человека не требуется никаких клятв и заверений в подтверждение искренности и в качестве гарантии его обещаний.

Следует ли тогда считать это высказыванием Иисуса абсолютным запретом давать клятву, даже, например, в качестве свидетеля на судебном процессе? Две группы людей совершенно отклоняли клятву. Одна из них - древнеиудейская секта ессеев, о которых историк Иосиф Флавий пишет: "Они известные своей верностью и точностью, и они проповедуют мир. Все, что они говорят - вернее всякой клятвы. Они избегают клятв и считают их хуже лжесвидетельства. Они говорят, что человек, которому нельзя верить на слово (без клятвы), уже осужден". Кроме того, была, да существует еще и нынче, секта квакеров. Квакеры ни при каких обстоятельствах не согласятся принести клятву. Основатель движения квакеров Джордж Фоке соглашался, самое большое, сказать слово "истинно". Он писал: "Я никогда не причинил зла мужчине или женщине за все то время (что был предпринимателем). Когда я был в таком служении, я употреблял слово "истинно" в моих делах и все говорили: "Если Джордж Фоке сказал "истинно", тут уж ничего изменить нельзя". Ессеи в древности никогда не клялись, и квакеры не делают этого и сегодня.

Правильно ли они поступают тогда? Павел в некоторых ситуациях как бы клялся. "Бога призываю во свидетеля на душу мою, - пишет он коринфянам, - что, щадя вас, я доселе не приходил в Коринф" (2 Кор. 1,23). "А в том, что я пишу вам, - пишет он галатам, - пред Богом, не лгу" (Гал. 1,20). В таких обстоятельствах Павел клянется сам. Сам Иисус не возражал, если нужно было принести клятву. На суде первосвященник сказал Ему: "Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?" (Мат. 26,63). В какой же ситуации клятва допустима? Взглянем на вторую часть стиха. В Библии сказано, что человек должен отвечать только "да" или "нет", а что "сверх того, то от лукавого". Что это значит? Это может значить одно из двух.

а) Если необходимо, чтобы человек дал клятву или присягу, то эта необходимость обусловлена злом, которое находится в каждом человеке. Если бы в человеке не было зла, от него не нужно было бы никакой клятвы. Другими словами, необходимость взять у человека клятву обусловлена присущим человеческой природе злом.

б)Необходимость взять у человека клятву может быть обусловлена тем, что порочен этот наш мир. В совершенном мире, в Царствии Божием, вообще не нужно брать у человека клятву или присягу. Эта необходимость обусловлена исключительно порочностью мира сего. Иисус говорит, что добродетельному человеку вообще не нужно давать клятвы; истинность его высказываний и надежность его обещаний не требуют такой гарантии. Но сам факт того, что иногда клятвы и присяги необходимы, является доказательством того, что люди не добродетельны и мир этот - злой мир.

Таким образом, это высказывание Иисуса накладывает на нас два обязательства. Мы обязаны стать такими, чтобы люди хорошо видели нашу добродетель и даже не требовали никогда от нас клятвы; и мы обязаны стараться сделать этот мир таким, чтобы в нем не было лжи и неверности, и тем самым исчезла бы необходимость в клятвенных заверениях.

ДРЕВНИЙ ЗАКОН (Мат. 5,38-42)

Только немногие новозаветные тексты могут показать нам христианскую этику более полно, чем этот. Здесь изложены особенности христианской этики, которая должна регулировать жизнь и поведение христианина.

Иисус с самого начала цитирует древнейший в мире закон "око за око, и зуб за зуб". Этот закон носит название Лекс Талионис, Талиона закон, от латинского талио - возмездие, который может быть описан как равное по силе преступлению. Этот закон представлен уже в древнейшем кодексе законов, известном под названием законы Хаммурапи, правившего в Вавилоне в 2285 - 2242 гг. до Р.Х. В кодексе Хаммурапи есть такое интересное различие между дворянином и тружеником:

"Если человек был причиной потери глаза дворянина, то он должен потерять один глаз. Если он повредил какой-нибудь член дворянина, то должен быть поврежден его член. Если он был причиной потери глаза бедного человека или он повредил один его член, он должен уплатить одну мину серебра. Если он выбил зуб равному себе по званию, то должно выбить ему зуб. Если он выбил зуб бедному человеку, он должен уплатить 1/3 мины серебра".

Принцип простой и совершенно ясный: человеку, причинившему повреждение другому человеку, должно быть причинено такое же повреждение.

Этот закон стал неотъемлемой частью этики Ветхого Завета, где он зафиксирован не менее трех раз. "А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб" (Исх. 21,23-25). "Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал. Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб: как он сделал повреждение на теле чело- века, так и ему должно сделать" (Лев. 24,19.20). "Да не пощадит его глаз твой: душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу" (Втор. 19,21). Эти законы часто приводят в доказательство кровожадности, дикости и безжалостности ветхозаветных законов; но, прежде чем начать критиковать, надо отметить некоторые вещи.

1. Талиона закон, закон удар за удар - это вовсе не дикарский и кровожадный закон, а, наоборот, первый шаг милосердия. Первоначальной его целью было, несомненно, сдерживание мстительности. В древности большое значение играла кровная месть. Как только один член рода причинял повреждение или рану члену другого рода, все члены рода пострадавшего стремились отомстить всем членам рода обидчика, и эта месть была ни менее ни более, как смерть. А этот закон сознательно ограничивает месть. По этому закону наказанию подлежит лишь человек, причинивший повреждение, или ущерб. Если смотреть на этот закон в исторической перспективе то он представляется не дикарским, а милосердным законом.

2. Кроме того, этот закон никогда не давал отдельному человеку права осуществлять месть; это был закон, по которому судья в суде определял наказание и штраф (ср. Втор. 19,18). Этот закон никогда не давал отдельному человеку права доставить себе удовольствие местью. Всегда предполагалось, что этот закон - руководство для судьи при установлении меры наказания, которое полагается за всякое насилие или несправедливое действие.

3. Более того, этот закон никогда не исполнялся в буквальном смысле слова, по крайней мере в даже полуцивилизованном обществе. Иудейские законники с полным правом утверждали, что его буквальное исполнение было бы извращением справедливости, потому что на практике могло выйти так, что человеку удаляют хороший и здоровый глаз или зуб, тогда как пострадавший потерял кривой глаз или испорченный зуб. И потому очень скоро причиненный ущерб стали определять в деньгах, и в иудейском законе, в трактате Баба Камма, тщательно разобрано, как определяется причиненный ущерб. Если человек причинил другому увечье, он несет ответственность по пяти пунктам: за причиненное увечье, за причиненную боль, за лечение, за потерянное время, за причиненное оскорбление. В плане причиненного увечья на пострадавшего смотрели как на выставленного на продажу раба. Определялась его стоимость до и после причинения увечья, и причинивший увечье платил разницу в стоимости; он нес ответственность за потерю в цене человека, получившего увечье. Плата за боль определялась так: устанавливали, за какую сумму человек был готов перенести боль, связанную с причиненным увечьем, и ответственный за увечье должен был платить эту сумму. За лечение - причинивший увечье нес все расходы по медицинскому обслуживанию пострадавшего до полного исцеления его. Возмещение за потерю времени - тут причинивший увечье платил жалованье за все время, в течение которого получивший увечье не мог работать, да еще компенсацию, если у пострадавшего была хорошая должность, а теперь, после получения увечья, он годился только для ниже оплачиваемой работы. Что касается возмещения за причиненное оскорбление, то причинивший увечье должен был оплатить ущерб, причиненный оскорблением и унижением, связанными с увечьем. На практике компенсация, установленная по Талиона закону выглядит очень современной.

4. Но, что важнее всего, надо помнить, что ветхозаветная этика сводится не только к Талиона закону. В Ветхом Завете рассыпаны проблески милосердия. "Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего" (Лев. 19,18). "Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет, напой его водою" (Прит. 25,21). "Не говори: "Как он поступил со мною, так и я поступаю с ним" (Прит. 24,-29). "Подставляет ланиту свою бьющему его, пресыщается поношением" (Плач. 3,30). В Ветхом Завете достаточно милосердия.

Таким образом, этика древних была основана на принципе зуб за зуб; но это был подлинно милосердный закон, назначенный для руководства судьям, а не отдельному человеку. Он никогда не применялся в буквальном смысле, и в законе звучат также нотки милосердия. А вот Иисус совсем отклоняет этот принцип закона, потому что в христианской жизни нет места возмездию, сколь бы ограниченным и контролируемым оно ни было.

КОНЕЦ НЕНАВИСТИ И МЕСТИ (Мат. 5,38-42 (продолжение))

Таким образом, Иисус отменяет для христиан старый закон ограниченного воздаяния и вносит новый дух чувства незлобивости и терпимости. Иисус приводит далее три примера христианского духа в действии. Принимать эти примеры в буквальном смысле, значит совершенно не увидеть их подлинного смысла. Поэтому важно понять, что имел в виду Иисус.

1. Он говорит, что если кто ударит нас в правую щеку, мы должны подставить ему и другую. За этим скрывается много большее, чем кажется на первый взгляд.

Допустим, что человек-правша стоит перед другим и, допустим, хочет ударить его в правую щеку. Как же ему сделать это правой рукой? Если он не постарается совершенно извернуться и изловчиться, и при этом ему придется ослабить силу своего удара, то он сможет ударить его лишь тыльной стороной руки. Ну, а удар тыльной стороной руки был по иудейскому раввинскому закону вдвое оскорбительнее для человека, чем удар открытой ладонью. Таким образом, Иисус говорит: "Даже если человек наносит вам ужасное и рассчитанное оскорбление, ни в коем случае не мстите и не злитесь".

Если нас и бьют когда-либо по лицу, то это случается не так уж часто, но время от времени жизнь доставляет нас маленькие или большие оскорбления, и Иисус говорит здесь, чтобы настоящий христианин научился не негодовать на оскорбления и не искать мести. Про Иисуса Самого говорили, что Он любит поесть и пить вино; Его называли другом мытарям и грешникам, подразумевая под этим, что Он подобен тем, с кем водил компанию. Первых христиан называли людоедами и поджигателями; их обвиняли в безнравственности, вульгарности и бесстыдстве, потому что частью их богослужения была вечеря любви. Когда граф Шефтсбери принял близкое участие в делах бедных и обездоленных, его предупреждали, что "он станет непопулярным у "людей своего круга" и что "он должен будет навсегда оставить надежду стать министром" английского правительства. Когда Уилберфорс начал борьбу за освобождение рабов, о нем стали распространять клеветнические слухи, будто он жестокий муж, бьет свою жену, и что женат он на негритянке.

Часто случается так, что кто-то из членов церкви "чувствует себя оскорбленным", потому что его не пригласили на важное заседание или не выбрали в президиум, не внесли в список тех, кому выражена благодарность. Настоящий христианин забыл, что такое быть оскорбленным. Он научился от своего Господа принимать любое оскорбление и никогда не выходить из себя, никогда не пытаться мстить.

2. Далее, Иисус говорит, что если кто-нибудь хочет отнять у нас по суду рубашку, ему должны отдать не только рубашку, но и верхнюю одежду. И опять же за этим скрывается больше, нежели видно на первый взгляд.

Рубашка, хитон, представляла собой длинную дерюжную или холстяную одежду из хлопочато-бумажной или льняной ткани. Даже у самого бедного была смена рубашек. Верхняя одежда, своего рода большой, похожий на одеяло плащ, человек носил днем как одежду, а ночью использовал как одеяло, и такое одеяние у иудея было только одно. По иудейскому закону в качестве залога можно было взять хитон, рубашку, но не верхнюю одежду, плащ. "Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее, ибо она есть единственный покров у него; она одеяние тела его: в чем будет он спать?" (Иск. 22,26.27). Смысл сводится к тому, что по закону у человека нельзя было безвозвратно отнять его верхнюю одежду.

Иисус, таким образом, говорит следующее: "Христианин никогда не настаивает на своих правах; он никогда не спорит о своих правах; он вообще не считает, что у него есть какие-либо права". Некоторые люди вечно настаивают на свои права, цепляются за свои привилегии и никогда не поступятся ими. Они воинственно пойдут судиться, но не потерпят даже их мельчайшего ущемления. К великому сожалению, Церковь полна таких людей. Такие люди все еще не поняли, что такое христианство. Христианин должен думать не о своих правах, а о своем долге; не о своих привилегиях, а о своей ответственности. Он совершенно должен забыть о том, что у него вообще есть права; а человек, до последнего борющийся за свои права как в церкви, так и вне ее, еще далек от христианства.

3. Далее, Иисус говорит о том, что если кто принудит нас идти одно поприще, то мы должны добровольно пройти два поприща.

За этим скрывается малоизвестная нам картина оккупированной территории. Принудить, в греческом - аггареиейн, а у этого слова есть своя история. Оно происходит от персидского аггареус, что значит курьер. У древних персов была удивительная для того времени почтовая система. Все дороги были разделены на отрезки длиною в дневной путь; в конце каждого отрезка были свежие лошади, корм и вода для лошадей, а также пища для курьера. Но, если на станции чего-нибудь не было или недоставало, могли принудить любое частное лицо дать пищу, приют, помощь, лошадей и даже самому везти почтовое сообщение до следующей станции. Вот такое принуждение и называлось аггареиейн.

Позже, это слово стало означать любое насильственное принуждение к несению службы на оккупантов. В оккупированной стране население могли принудить поставлять пищу, давать постой, перевозить грузы. Иногда завоеватели осуществляли свое право принуждать людей выполнять те или иные работы самым тираническим и отталкивающим образом.

Угроза быть призванным для выполнения принудительных обязанностей постоянно висела над людьми. А Палестина была завоеванной и оккупированной страной, и любой иудей мог в любой момент ощутить на плече прикосновение копья римского воина и услышать, что он призван служить римлянам, может быть для выполнения самой тяжелой и черной работы. Именно так случилось с Симоном Киринеянином, когда его принудили (аггареиейн) нести Крест Иисуса.

Таким образом, Иисус говорит следующее: "Если ваш работодатель придет и принудит вас служить проводником или носильщиком грузов на один километр, то не делайте этого с чувством злобы и негодования, а пойдите с ним два километра в хорошем настроении и с охотой". Другими словами: "Не думайте постоянно только о том, как бы сделать так, как вы хотите, а всегда помните о вашем долге и обязанности служить другим. Если вам поручено какое-то дело, и даже если это дело кажется вам безрассудным, непосильным и ненавистным вам, не выполняйте его как ненавистную и мерзкую обязанность, а делайте его как услугу, которую вы с удовольствием оказываете".

Дело всегда можно сделать двояко. Можно сделать самый необходимый минимум и не больше, чтобы в этом было видно, насколько оно ненавистно нам, но можно выполнить его с улыбкой, любезно и вежливо, с желанием не просто выполнить его, но выполнить его хорошо. Работу можно выполнить не только так хорошо, как этого от нас ожидают, но и намного лучше, чем кто-нибудь мог этого ожидать. Неспособный работник, обиженный слуга, грубый помощник еще не имеют правильного представления о христианской жизни. Христианин не должен думать о том, чтобы поступать так, как ему хочется; он должен заботиться о том, как бы помочь, даже тогда, когда эта просьба о помощи неучтива, неразумна и эгоистична.

Таким образом, в этом отрывке Иисус в яркой восточной манере излагает три великих правила: христианин никогда не будет негодовать или искать мести за оскорбление, каким бы рассчитанным и ужасным оно ни было; он никогда не будет настаивать на своих законных или иных правах, которые ему полагается; христианин никогда не считает, что может поступать так, как ему хочется; он помнит лишь о своем долге оказывать помощь другим. Вопрос стоит так: "Насколько мы соответствуем этим требованиям?"

ВЕЛИКОДУШНОЕ ДАЯНИЕ (Мат. 5,38-42 (продолжение))

Наконец, Иисус требует, чтобы мы давали всем, кто просит, и не отворачивались от тех, кто просит взаймы. В высшем своем проявлении иудейский закон о даре - прекрасная вещь. Он основан на Втор. 15,7-11.

"Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих, в одном из жилищ твоих, на земле твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе: то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим,

Но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается.

Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль: "приближается седьмым год, год прощения", и чтоб от того глаз твой не сделался немилостив к нищему брату твоему, и ты не отказал ему; ибо он возопиет на тебя к Господу, и будет на тебе грех.

Дай ему взаймы и, когда будешь давать ему, не должно скорбеть сердце твое; ибо за то благословит тебя Господь, Бог твой, во всех делах твоих и во всем, что будет делаться твоими руками.

Ибо нищие всегда будут среди земли твоей; потому я и повелеваю тебе: отверзай руку твою брату твоему, бедному ему и нищему твоему на земле твоей".

В связи с фразой седьмой год нужно отметить, что в каждый седьмой год у иудеев погашались все долги, и потому жадный и расчетливый человек мог вообще отказаться дать что-либо взаймы в преддверье седьмого года, чтобы долг не оказался погашенным и он не потерял бы свое добро.

Вот на этом отрывке и был основан иудейский закон о дарах и пожертвованиях. Иудейские раввины установили пять принципов регулирующие дарение.

1. Нельзя отказываться дать нуждающемуся. "Отказывающий от милосердия подобен идолопоклоннику". Если человек откажется дать нуждающемуся вполне может наступить день, когда ему придется просить милостыню - может быть у тех же людей, которым он отказался дать.

2. Дар должен быть на пользу человеку, которому он дается. В Книге Второзаконии прямо сказано, что человеку нужно дать смотря по его нужде. Другими словами, человеку нужно дать не только тот минимум, который позволяет ему вести полуголодное существование; ему нужно дать столько, чтобы он мог вести приличный образ жизни, по крайней мере не много хуже того, как он жил до этого. Так, говорят, раввин Гиллель постановил, чтобы окончательно обедневший сын аристократической семьи получил не только то, что спасет его от голодной смерти, но и лошадь для верховной езды и раба, бежавшего впереди. А однажды, когда ни одного раба не было, раввин Гиллель сам бежал впереди, как раб. Есть что-то прекрасное и благородное в идее, что человеку нужно дать не только столько, чтобы уберечь его от голодной смерти и вызволить из острой нужды; это нужно также уменьшить нищету и унижение.

3. Даяние должно совершаться в частном порядке, индивидуально и без огласки; при этом не должны присутствовать посторонние. Раввины доходили до того, что утверждали, что высшей формой даяния является такое, когда дающий не знает, кому он дает, а берущий не знает, от кого он получает. В Храме было специальное место и помещение, куда люди приходили, чтобы в секрете отдать свои дары и подаяния. Эти дары распределялись секретно для улучшения благосостояния когда-то благородных семей, а также чтобы собрать приданное для дочерей таких семей, без которого они не смогли бы выйти замуж. Иудеи смотрели с отвращением на дар или благотворительность, сделанные ради престижа, известности, самовосхваления.

4. Способ, которым сделано даяние, должно соответствовать характеру и темпераменту берущего. Если у человека были средства, но он был слишком скуп, чтобы тратить их, ему делали подарок, а потом требовали это назад с его имения, как ссуду. Если человек был слишком горд, чтобы просить о помощи, раввин Измаил рекомендовал прийти к нему и сказать: "Сын мой, может быть тебе нужна ссуда?" и таким образом пощадить его самолюбие, а ссуду никогда не просили вернуть; это была, в сущности, не ссуда, а дар. Было установлено, что если человек не мог выполнить просьбу о помощи, его отказ должен был быть выражен в такой форме, чтобы было видно, что, если уже ему нечего больше дать, он проявляет человеку свое сочувствие. Даже отказ должен был помогать человеку, а не обидеть его. Даяние следовало сделать так, чтобы сама форма даяния помогала столько же, как и само даяние.

5. В глазах иудеев даяние было одновременно и привилегией и обязательством, потому что, в действительности, любое даяние дается ни кому-нибудь, а Самому Богу. Дать нуждающемуся человеку было не просто делом выбора и свободной воли - человек должен был сделать это, ибо, если он отказывал в помощи человеку, он отказывал Богу. "Кто помогает бедному, дает Господу и Он воздаст ему за его добрые дела". "Небеса милосердны ко всем, кто проявляет милосердие по отношению к бедным".

Должны ли мы сделать из этого вывод, что Иисус требует от людей огульного даяния? На этот вопрос нельзя ответить однозначно. Совершенно очевидно, что должно быть принято во внимание воздействие, которое оказывает даяние на берущего. Даяние никогда не должно подстрекать человека к лени и эгоизму, потому что такое даяние может принести только вред. Но в тоже время нужно помнить, что многие люди, заявляя, что они будут давать лишь через официальные каналы и отказываясь отвечать на обращенные к ним просьбы отдельных людей, лишь ищут отговорку, чтобы вообще не давать и изгнать из благотворительности и даяния всякий личный элемент. Надо также помнить, что лучше помочь дюжине мошенников-попрошаек, чем отвернуться от одного человека, которому действительно нужна помощь.

ХРИСТИАНСКАЯ ЛЮБОВЬ (Мат. 5,43-48)

1. Ее значение

Иудейский ученый Монтефиоре называет эти строки "центральным и самым важным отрывком" Нагорной Проповеди. И, действительно, в Новом Завете нет больше отрывка, в котором была бы так сжато изложена христианская этика личных отношений. Для простого человека этот отрывок - описание подлинного христианства в действии, и даже те, которые никогда не ходят в церковь, знают, что Иисус сказал это, и они часто осуждают исповедующих христианство за то, что они так далеки от требований Иисуса Христа.

При изучении этого отрывка мы должны сперва попытаться выяснить, что же имел в виду Иисус и чего Он требовал от Своих последователей. Если мы хотим жить в соответствии с этой заповедью, то мы должны прежде всего знать, чего это от нас потребует. Что подразумевает Иисус под выражением любите врагов ваших!

Греческий язык богат синонимами. В других языках часто просто невозможно передать все оттенки значения греческих слов. В греческом четыре слова передают значение любовь.

1. Во-первых, существительное сторге и глагол стергейн, которые означают семейная любовь. Они описывают любовь родителей к детям и детей к родителям. "Ребенок, - говорил великий древнегреческий философ Платон, - любит (стергейн) тех и любим теми, кто воспроизвел его на этот свет". "Ласков отец к своим детям, если в его сердце любовь (сторге)", - сказал Филемон. Эти слова передают любовь в семье.

2. Во-вторых, существительное эрос и глагол эран, которые передают любовь мужчины к женщине; в них всегда звучит страсть, это всегда физическая любовь. Великий греческий драматург Софокл характеризовал эрос как "ужасное, страстное желание". В этих словах нет ничего плохого; они лишь передают страсть любви человека, но со временем эти слова стали больше значить похоть, а не любовь, и в Новом Завете они вообще не встречаются.

3. Потом есть слово филия и глагол филейн. В греческом это самые теплые и самые хорошие слова о любви. Они передают подлинную любовь, подлинную привязанность. Хот филоунтес, причастие настоящего времени этого глагола передает значение - ближайший и вернейший друг. Это слово употреблено в знаменитом высказывании: "Кого боги любят, тот умирает молодым". Филейн может иметь значение ласкать, целовать; это слово нежной привязанности, передающие высшую форму любви.

4. И, наконец, агапе и глагол агапан. Эти слова передают непоколебимую благожелательность. (Здесь как раз употреблено слово агапе.) Если мы смотрим на человека с агапе, то это значит, что бы человек ни сделал по отношению к нам, как бы он ни обращался с нами, - оскорбляет ли он нас, обижает ли или огорчает, - мы не будем испытывать горечи по отношению к нему в нашем сердце, а будем относиться к нему с той же непоколебимой благожелательностью и расположением, за которым скрывается лишь пожелание его высшего блага. Из этого вытекают некоторые идеи.

1. Иисус никогда не требовал, чтобы мы любили наших врагов так же, как мы любим наших самых близких и дорогих. Само употребленное Им слово имеет другой оттенок; было бы не только невозможно, но и неправильно любить наших врагов так же, как наших самых близких и дорогих.

2. В чем же заключается главное различие? Мы просто не можем не любить наших близких и дорогих, даже если бы хотели. Мы говорим охватила любовь, потому что она приходит неожиданно, когда о ней совершенно не думаешь; она идет от сердца. А любовь к нашим врагам идет не только от сердца, но и от воли. Это не то, совершенно независимое от нас чувство; мы должны заставить себя захотеть сделать это. Это победа над тем чувством, что внезапно охватывает естественного человека.

Агапе - это не то, идущее от сердца чувство, против которого мы ничего не можем сделать, которое приходит непрошено и неожиданно. Агапе идет от нашей установки, от рассудка, через которые мы обретаем ту непоколебимую доброжелательность, даже по отношению к тем, кто обижает и оскорбляет нас. Агапе, сказал кто-то, это способность любить тех, кто нам не нравится и кому не нравимся мы. Мы можем лишь тогда обладать агапе, когда Иисус Христос дает нам способность преодолеть нашу естественную склонность к гневу и резкости и обрести эту непоколебимую доброжелательность по отношению ко всем людям.

3. И потому агапе, христианская любовь, вовсе не значит позволять людям делать абсолютно все, что им хочется и оставлять их необузданными. Никто не станет утверждать, что человек действительно любит своего ребенка, если позволяет ему делать все, что тому хочется. Если мы относимся к человеку с непреклонной доброжелательностью, нам, может быть, придется наказывать его, обуздывать, воспитывать, защищать его от самого себя. Но это будет также значить, что такое наказание не должно служить удовлетворению нашего чувства мести, оно должно сделать человека лучше. Это значит, что целью христианского наказания является не месть, а исцеление. Наказание не должно быть только карательной мерой, оно всегда должно исправлять.

4. Следует отметить, что Иисус сформулировал эту заповедь о любви как основу для личных отношений. Многие люди используют этот отрывок как апологию пацифизма, как текст, который должно положить в основу международных отношений. Конечно, слова Иисуса затрагивают и этот аспект, но в первую очередь они затрагивают наши личные отношения в семье и с нашими соседями, а также с людьми, с которыми мы сталкиваемся в нашей повседневной жизни. Намного проще расхаживать и рассуждать о том, что не должно быть войны между народами, нежели самим жить жизнью, в которой вообще нет резкости и ожесточенности в отношениях с теми, с кем мы встречаемся каждый день. Эта заповедь Иисуса относится в первую очередь к личным отношениям. Мы должны говорить себе: "Эта заповедь относится прежде всего и больше всего ко мне".

5. Следует отметить, что эта заповедь может относиться только к христианину. Лишь благодать Иисуса Христа может дать человеку способность обладать этой непоколебимой доброжелательностью и неуклонной благожелательностью в отношениях с другими людьми. Лишь тогда, когда в наших сердцах живет Христос, в них умирает ожесточение и рождается любовь. Часто говорят, что мир стал бы совершенным, если бы люди стали жить по принципам, изложенным в Нагорной Проповеди. Но печальный факт заключается в том, что без помощи Иисуса Христа никто даже не может начать жить по этим принципам. Чтобы исполнять заповеди Христовы нам нужен Христос.

6. И, наконец - и может быть это самое важное - следует отметить, что из этой заповеди не только следует, что люди могут относиться к нам так, как они того хотят; она также требует от нас, чтобы мы что-то делали для них. Мы должны молиться за них. Человек не может молиться за другого и при этом ненавидеть его. Когда человек сам обращается к Богу и приводит к Нему другого человека, которого он хотел бы ненавидеть, все меняется. В присутствии Бога мы не можем больше ненавидеть другого человека. Самый надежный способ покончить с ожесточением в сердце своем - молиться за человека, которого мы хотели бы ненавидеть.

ХРИСТИАНСКАЯ ЛЮБОВЬ (Мат. 5, 43-48 (продолжение))

2. Ее причина

Мы видели, что имел в виду Иисус, когда Он заповедовал нам христианскую любовь, а теперь мы рассмотрим, почему Он потребовал ее от нас. Так почему же Иисус требует от человека такую любовь, непоколебимую доброжелательность и непобедимую благожелательность? Ответ чрезвычайно прост и поразителен: потому что такая любовь уподобляет человека Богу. Иисус указывает на свершения Бога в мире, и мы видим, что Бог относится с непоколебимой доброжелательностью ко всем. Бог повелевает солнцу восходить над злыми и добрыми; Он посылает дождь для праведных и неправедных. Раввин Иошуа бен Неемия говорил: "Видели ли вы, чтобы дождь выпал на поле праведника, а не на поле неправедного? Или что солнце взошло и светило для Израиля, который был праведен, и не для язычников, неправедных? Бог повелевает солнцу светить как для Израиля, так и для всех народов, потому что Бог добр для всех". Иудейского раввина тронула абсолютная доброжелательность Бога, одинаковая по отношению к святым и к грешникам.

Есть раввинская повесть о погибели египтян в Красном море. Когда египтяне начали тонуть, ангелы запели победную песнь, но Бог сказал печально: "Творение рук Моих тонет в море, а вы поете передо Мной". Любовь Бога такова, что Он не может видеть удовольствия в уничтожении вообще какого-либо создания, сотворенного Его руками. У псалмопевца это сказано так: "Очи всех уповают на Тебя, и Ты даешь им пищу их в свое время. Открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению" (Пс. 144,15.16). В Боге есть это всеобъемлющее благоволение, даже по отношению к тем, кто пронзил Его сердце. Иисус говорит, что любовь эта должна быть у нас для того, чтобы могли стать "сынами Отца нашего Небесного". В древнееврейском не очень-то много прилагательных, и потому иудеи употребляют вместо прилагательного оборот сын родительный падеж абстрактного существительного. Так, например, сын мира значит спокойный, мирный человек; сын утешения значит утешитель; и, потому, сын Божий значит человек, подобный Богу. Именно потому, что Бог обладает этим благоволением и этой доброжелательностью, у нас они должны быть тоже; а если они у нас есть, мы - сыны Божий, подобные Богу люди. И здесь лежит ключ к одному из самых трудных в Новом Завете предложений, которым заканчивается этот отрывок. Иисус сказал: "Итак будьте совершенные, как совершен Отец ваш Небесный". На первый взгляд складывается впечатление, что эта заповедь не может иметь абсолютно никакого отношения к нам. Ведь никто из нас и не подумает, что он может быть столь совершенным.

Совершенный - это в греческом телейос, и оно часто имеет в греческом совершенно специфическое употребление. Оно не имеет никакого отношения к тому, что мы называем абстрактным, философским, метафизическим совершенством. Телейос называется жертва, годная для принесения в жертву Богу, то есть жертва без порока. Взрослый человек, достигший своего полного роста - тоже телейос, в противоположность не выросшему подростку. Студент, достигший зрелых знаний в своем предмете, тоже телейос, в противоположность начинающему ученику, который еще не очень хорошо понимает предмет. Иными словами, представление греков о совершенстве связано исключительно с функциональной стороной. Они считали совершенным всякий предмет, который полностью выполнял функцию, для которой он был предназначен и изготовлен. В сущности, именно это значение связано и с происхождением слова прилагательное телейос, образовано от существительного телос, что значит конец, цель, намерение, назначение. Вещь характеризуется как телейос, если она выполняла цель, для которой она была предназначена; человек совершен, если он осознает или выполняет цель, для которой он был сотворен и послан в мир. Возьмем совсем простую аналогию. Допустим, что в моем доме ослабла какая-то гайка и я хочу закрепить и подправить ее. Я иду в магазин и покупаю гаечный ключ. Гаечный ключ отлично подходит к моей руке и он во всем в самый раз: ни велик, ни мал, ни слишком груб, ни слишком гладок. После этого я прикладываю гаечный ключ к гайке и вижу, что он как раз подходит. Потом я поворачиваю гайку и закрепляю ее. В представлении греков и, в особенности, в представлении новозаветных авторов, этот ключ телейос, потому что он как раз выполнил ту функцию, для которой он был мне нужен и для которой я его купил. Таким образом, человек будет телейос, если он выполнит цель, для которой он был предназначен. А для какой цели создан человек? Относительно этого Библия не оставляет никаких сомнений. В истории творения мы встречаем такие слова Бога: "Сотворим человека по образу Нашему" (Быт. 1,26). Человек был сотворен, чтобы быть подобным Богу. Отличительной чертой Бога является Его универсальное благоволение, Его непобедимая доброжелательность, Его постоянное радение о высшем благе каждого человека. Бога отличает любовь как к святому, так и к грешнику. Как бы люди не поступали по отношению к Нему, Он хочет для них лишь высшего блага. Вот тогда, когда человек в своей каждодневной жизни проявляет это неустанное прощение, эту самопожертвованную благожелательность, он становится подобным Богу и совершенным в том смысле, в каком это слово употребляется в Новом Завете. Попросту говоря, тот человек совершенен, кто больше всего заботится о людях.

Все учение Библии сводится к тому, что мы становимся действительно людьми тогда, когда мы становимся подобными Богу. Лишь одно делает нас подобными Богу - любовь к людям и непрестанная забота о них, безотносительно к тому, как они обращаются с этой любовью. Мы обретаем христианское совершенство, когда научимся прощать так, как прощает Бог, и любить так, как любит Бог.

Глава 6

1-18

МОТИВ НАГРАДЫ В ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНИ (Мат. 6,1-18 (продолжение))

Как только приступаем к изучению шестой главы, перед нами встает вопрос: какое место занимает в христианской жизни идея награды? В этом отрывке Иисус трижды говорит о том, что Бог воздаст награду тем, которые служат Ему так, как Он того хочет (Мат. 6,4.6.18). Этот вопрос настолько важен, что нам лучше остановиться здесь и разобраться в этом, прежде чем обратиться к детальному изучению главы.

Часто утверждают, будто идея награды вообще не может иметь никакого места в христианской жизни. Считается, что мы должны быть добрыми просто для того, чтобы быть добрыми, и что добродетель будет единственной наградой, что из христианской жизни вообще следует изгнать идею воздаяния. Один христианин говорил, что он затушил бы водой все адские огни и сжег огнем все небесные радости, чтобы люди стремились к добродетели исключительно ради добродетели, и чтобы напрочь изгнать из жизни идею о воздаянии и идею о наказании.

На первый взгляд это очень прекрасная и благородная мысль, но Иисус так не думал. Мы уже видели, что Иисус в этом отрывке трижды говорит о воздаянии. Вознагражден будет тот, кто правильно творит милостыню, кто правильно молится, кто правильно постится.

И это не единственный случай, когда в учении Иисуса встречается идея награды. Он говорит, что велика будет награда тех, кто остается верным в гонениях, кто без злобы переносит оскорбления (Мат. 5,12). Иисус говорит, что тот, кто напоит хоть одного из малых сих только чашей холодной воды, во имя ученика, не потеряет награды своей (Mam. 10,42). По крайней мере часть учения притчи о талантах заключается в том, что верный слуга получит награду (Мат. 25,14-30). В притче о последнем суде совершенно очевидно учение, что человек может получить награду или наказание по тому, как он реагирует на нужды своих собратьев (Мат. 25,31-46). Иисус не колебался говорить о награде и о наказании. И мы должны быть особенно осторожны, чтобы в вопросе о награде не пытаться стать более духовными, чем Иисус. Нужно отметить некоторые очевидные факты.

1. Жизнь ясно показывает, что всякие действия, не достигшие никакого результата, бесполезны и бессмысленны. Добродетель и великодушие, не достигшие нужного результата - это бессмысленная добродетель. Как правильно сказано: "Что непригодно по назначению, то никудышно". Если в жизни христианина нет цели, достижение которой приносит ему радость, она в большой степени теряет смысл. Человек, верящий в христианский образ жизни и в христианское обетование, не может не верить в то, что добродетель не принесет плоды в мире грядущем.

2. Изгнать из религии всякую идею о награде и наказании значит сказать, что, в конечном счете, несправедливость всегда возьмет верх. Было бы просто неразумно полагать, что хорошего, добродетельного человека и плохого человека ждет один и тот же конец; это ведь значило бы, что Богу совершенно безразлично, хорош человек, или плох. Грубо говоря, это попросту значило бы, что нет никакого смысла в том, чтобы быть хорошим и добродетельным, и что человеку незачем вести такой образ жизни, а не иной. Исключить из религии всякую идею о воздаянии и о наказании, значит сказать, что в Боге нет ни справедливости, ни любви.

Наказания и награды необходимы для того, чтобы внести в жизнь смысл.

1. Христианская идея воздаяния

Рассмотрев таким образом идею воздаяния и награды в христианской жизни, нам следует уяснить себе некоторые вещи.

1. Говоря о воздаянии, Иисус, совершенно очевидно, не имел в виду материальные награды. Правда, в Ветхом Завете идеи добродетели и процветания тесно связаны между собой. Если человек процветал, если поля его были плодородны и он получал хороший урожай, если у него было много детей и большое состояние - это считалось доказательством того, что он хороший человек.

Именно эта неудача лежит в основе Книги Иова. Иову кругом не везет. К нему приходят его друзья и утверждают, что его беда есть результат его греха, а Иов очень страстно отвергает такое обвинение: "Вспомни же, - говорит Елифаз, - погибал ли кто невинный, и где праведные бывали искореняемы?" (Иов. 4,7). "И если ты чист и прав, - сказал Вилдад, - то Он нынче же встанет над тобою и умиротворит жилище правды твоей" (Иов. 8,6). "Ты сказал: "суждение мое верно, и чист я в очах Твоих, - сказал Софар, - но, если бы Бог возглаголал и отверз уста Свои к тебе, и открыл тебе тайны премудрости, что тебе вдвое больше следовало бы понести!" (Иов. 11,4-6). Книга Иова и была написана для того, чтобы опровергнуть идею о том, что добродетель идет рука об руку с успехом в жизни. "Я был молод, и состарелся, - сказал псалмопевец, - и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба" (Пс. 36,25). "Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя, - говорит псалмопевец, - но к тебе не приблизится. Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. Ибо ты сказал: "Господь - упование мое"; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим. Не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему" (Пс. 90,7-10). А вот Иисус никогда не сказал бы этого. Нет, не материальное процветание обещал Иисус Своим ученикам, а Он обещал им тяжелое испытание и несчастье, страдание, гонение и смерть. Совершенно очевидно, что Иисус не думал здесь о материальных вещах.

2. Еще надо обратить внимание на то, что высшей награды никогда не обретает тот, кто стремится обрести ее.

Человек, который всегда стремится получить награду, взвешивает и подсчитывает то, что, как ему кажется, он заслуживает, не получит той награды, которую он ищет, потому что неправильно смотрит на Бога и на жизнь. Человек постоянно подсчитывающий свое воздаяние, видит в Боге судью или бухгалтера, а на жизнь смотрит в категориях закона. Он думает о том, что сделал столько и заслужил столько; что жизнь - это бухгалтерская книга доходов и расходов, что вручит Богу счет и скажет: "А теперь я хочу получить мою награду".

Такой подход ошибочен в первую очередь потому, что жизнь рассматривается в категориях закона, а не в категориях любви. Когда мы глубоко и страстно, робко и самопожертвенно любим человека, то, сколько бы мы ему ни дали, мы всегда будем считать, что остались у него в долгу; даже если мы отдадим ему солнце, луну и все звезды, этого все еще будет мало. Кто любит, тот всегда в долгу, и ему меньше всего может прийти в голову мысль, что он заслужил какую-то награду. Человек, рассуждающий о жизни в категориях закона, может постоянно думать о заслуженной им награде; если же человек смотрит на жизнь с точки зрения любви, ему никогда в голову не придет такая мысль.

Величайший парадокс христианского воздаяния заключается в следующем: тот, кто рассчитывает, какое воздаяние ему причитается, никогда не получит его, а человек, которым движет только любовь и который вообще не думает о том, что он достоин награды, в действительности получит ее. Поразительно то, что христианское воздаяние - это одновременно и результат христианской жизни и ее конечная цель.

2. Христианское воздаяние

А теперь мы должны задать себе вопрос: "В чем же заключается христианское воздаяние?"

1. Сперва мы обратим внимание на одну фундаментальную и общеизвестную истину. Мы уже видели, что Иисус Христос вообще не думал о воздаянии в материальных категориях. Воздаяние в христианской жизни - это воздаяние лишь для духовно и возвышенно настроенных людей; для людей концентрирующихся на материальных ценностях, это вовсе не будет воздаянием и наградой. Христианское воздаяние - это воздаяние лишь для христиан.

2. Первым христианским воздаянием является удовлетворение. Совершение праведных дел, повиновение Иисусу Христу, следование по Его пути доставляет христианину удовлетворение, независимо от того, получает он за этого что-нибудь или нет. Вполне может быть, что человек, совершая праведные дела и повинуясь Иисусу Христу, потеряет свое состояние и свое положение, попадает в тюрьму или даже на эшафоте, кончит полной неизвестностью, дурной славой, одиночеством, но он не потеряет внутреннего удовлетворения, которое никто не может отнять от него. Это удовлетворение нельзя оценить в валюте и во всем мире нет ничего равного ему. Оно - венец жизни.

Английский поэт Джордж Герберт организовал со своими друзьями нечто вроде любительского музыкального оркестра. Однажды по пути на репетицию он проходил мимо застрявшего в грязи ломового извозчика. Он отложил в сторону музыкальный инструмент и поспешил на помощь извозчику; это заняло много времени и когда они кончили, Герберт был весь в грязи, а когда он пришел к своим друзьям, было уже поздно заниматься музыкой. Он объяснил друзьям причину задержки, и один из них сказал: "Ты упустил всю музыку". "Да, - ответил Герберт, - но в полночь я буду слушать песни". Он был удовлетворен, потому что сделал христианское дело.

Вот что рассказывают об одном из крупнейших английских специалистов по пластической хирургии. Во время войны он оставил свою частную практику, дававшую ему огромные деньги, и целиком посвятил себя делу восстановления лиц и тел пилотов, обожженных и изуродованных в боях. "Какая у вас цель в жизни?" - спросили его. "Я хочу быть хорошим мастером", - он ответил. Большие деньги не шли ни в какое сравнение с удовлетворением, которое доставляла ему самоотверженная работа.

Однажды, женщина остановила на улице пастора. "Благослови тебя Бог", - сказала она, и, не назвав своего имени, пошла дальше, лишь поблагодарив и благословив его. Одно мгновение пастор стоял подавленный. "Но, - говорит он, - туман рассеялся, выглянуло солнце, я вдохнул свежий и свободный ветер Божьих высот". Материально он ничего не получил, но глубокое удовлетворение от того, что он помог кому-то, дало ему несметные сокровища.

Первым христианским воздаянием и является это удовлетворение, которое нельзя купить ни за какие деньги.

3. Вторая награда христианину заключается в том, что он должен выполнить еще большую работу. Парадокс христианской награды в том и заключается, что хорошо выполненная работа дает не право на отдых, покой и удобства, а приносит с собой еще большие требования и требует еще более энергичных усилий. В притче о талантах, наградой верному слуге была еще более ответственная задача (Мат. 25,14-30). Блестящему молодому музыканту дают исполнить более тяжелые, а не более простые вещи. Мальчика, хорошо сыгравшего во втором составе команды, посылают не в третий состав, где бы он мог спокойно расхаживать по полю, а в первый, где ему придется очень и очень стремиться. У иудеев была интересная поговорка. Они говорили, что мудрый учитель "поступает с учеником как с молодым бычком, постепенно и каждодневно увеличивая груз". Христианское воздаяние, христианская награда - это нечто совсем иное, нежели мирская награда. Мирская награда заключается в том, что человек получает более простое дело; христианская награда заключается в том, что Бог возлагает на человека все более и более сложные задачи, которые он должен выполнить для Него и для своих собратьев. Чем более тяжелая задача возложена на нас, тем больше награда.

4. И, наконец, третья и последняя христианская награда это то, что люди во все века называли видением Бога. Мирскому человеку, никогда не задумывавшемся о Боге, встреча с Богом принесет не радость, а ужас. Человек, идущий своим собственным путем, все дальше и дальше удаляется от Бога; пропасть между ним и Богом все увеличивается и увеличивается, до тех пор, пока Бог не станет, наконец, для него мрачным незнакомцем, встречу с Которым он хотел бы избежать. А если человек всю свою жизнь стремился ходить пред Богом, если он стремился повиноваться своему Господу, если он всегда искал добродетели, то он всю жизнь становится все ближе и ближе к Богу, пока не приблизится, в конце концов, без всякого страха и с сияющей радостью в присутствие Божье - и это величайшая из всех наград.

ПРАВИЛЬНЫЕ ПОСТУПКИ ИЗ ПЛОХИХ ПОБУЖДЕНИИ (Мат. 6,1)

В сфере религиозной жизни для иудея было три великих, чрезвычайно важных деяния: милостыня, молитва и пост. Иисус ни минуты не стал бы оспаривать это, но Его волновало, что самые прекрасные вещи так часто делаются из негодных побуждений.

Странно, но это факт, что именно эти три великие деяния люди часто использовали в дурных целях. Иисус как раз и предупреждает, что деяния, которые совершаются исключительно из тщеславия, для того, чтобы привлечь к себе внимание, теряют свою ценность. Человек может давать милостыню не для того, чтобы помочь человеку, а чтобы показать всем свою щедрость и наслаждаться теплом чьей-то благодарности и похвалой всех. Человек может и молиться так, что его молитва в действительности обращена не к Богу, а к собратьям; он может молиться исключительно для того, чтобы показать всем свою особую набожность. Человек может поститься не для блага своей души, не для того, чтобы показать Богу свою покорность, а чтобы продемонстрировать всему миру, как хорошо он владеет собой. Человек может совершать добрые дела лишь для того, чтобы получить похвалу людей, поднять свой престиж, показать миру свою добродетельность.

В глазах Иисуса и за такие деяния люди получат свое воздаяние. Он трижды произносит фразу, которая в Библии переведена так: "Истинно говорю вам: они уже получают награду свою" (Мат. 6,2.5.16). Но лучше было бы перевести ее так: "Они уже получили свое сполна". В греческом тексте употреблено слово апехейн, а это был специальный коммерческий термин со значением плату получил всю целиком. Это слово употреблялось на расписках в получении. Например, один человек дает другому расписку: "Я получил (апехо) от тебя арендную плату за оливковый пресс, который ты брал напрокат". Сборщик налогов давал такую расписку: "Я получил (апехо) от тебя причитающийся с тебя налог". Человек продает раба и дает такую расписку: "Я получил (апехо) всю причитающуюся мне цену".

Иисус, собственно, говорит вот что: "Если вы подаете милостыню для того, чтобы показать свою щедрость, вы добьетесь восхищения людей - вы получаете сполна, что вам причитается. Если вы молитесь, чтобы выставить напоказ свою набожность перед людьми, то вы завоюете репутацию очень благочестивого человека, но это все; тем самым вы получаете все сполна. Если вы поститесь так, чтобы все люди об этом знали, вы приобретете репутацию умеренного в пище и аскетического человека, но это все; это вам плата сполна". То есть, Иисус говорит: "Если ваша единственная цель заключается в том, чтобы получить мирское воздаяние, то вы его, несомненно, получите, но не ждите воздаяния, которое может дать только Бог один". Кто хватается за преходящие награды и упускает воздаяние вечности, тот несчастный и близорукий человек.

КАК НЕ СЛЕДУЕТ ПОДАВАТЬ МИЛОСТЫНЮ (Мат. 6,2-4)

Милостыня и благотворительность были самыми святыми обязанностями у иудеев. Насколько святыми были эти обязанности, показывает уже тот факт, что у иудеев одно слово цедака значит одновременно и праведный и милостыня. Давать милостыню значило быть праведным. Давать милостыню значило обретать заслуги в глазах Бога и даже получить прощение за прошлые грехи.

У раввинов была поговорка: "Творящий милостыню больше того, кто приносит жертвы". В списке добрых дел милостыня стояла на первом месте.

И потому, совершенно естественно и неизбежно, что человек, желавший быть добродетельным и хорошим, усердно давал милостыню. В высшем своем проявлении учение раввинов соответствовало учению Иисуса. Раввины тоже были против показного благодеяния. "Кто дает милостыню в тайне, - говорили они, - выше Моисея". По их мнению от смерти спасает такое благодеяние, "при котором получатель не знает, от кого получает, а дающий не знает кому дает". Один раввин, если он хотел подать милостыню, бросал ее через голову назад, чтобы не видеть, кто ее поднимет. "Лучше, - говорили они, - не давать человеку ничего, нежели дать ему что-то и унизить его стыдом". В Храме был такой прекрасный обычай. Там была комната, называвшаяся Комнатой Молчания; люди желавшее получить очищение за какие-либо грехи, оставляли там деньги, из которых оказывали тайную помощь обедневшим членам благородных семей.

Но очень часто практика сильно отличалась от заповеди. Люди подавали милостыню так, чтобы все могли видеть дар, и давали скорее для того, чтобы доставить себе славу, нежели для того, чтобы помочь кому-то. Во время службы в синагоге собирали жертвы для бедных, и многие старались сделать все, чтобы все видели, сколько они дают. Сохранились сведения о таком древнем восточном обычае: "На востоке воды так мало, что иногда ее нужно покупать. Если человек хотел сделать доброе дело и, тем самым заслужить благодеяние для своей семьи, он шел к водоносу и говорил ему: "Дай жаждущему испить". Водонос наполнял свой бурдюк, шел на рыночную площадь и кричал: "О жаждущие, идите испить жертвенное". А жертвовавший стоял рядом и говорил: "Благословляйте меня, давшего вам испить". Вот именно такого рода вещи и осуждает Иисус. Он говорит о лицемерах, которые делают такие вещи. Лицемер - это по-гречески артист. Такие люди разыгрывали сцену подаяния милостыни, чтобы прославиться.

МОТИВЫ ПОДАЯНИЯ МИЛОСТЫНИ (Мат. 6,2-4 (продолжение))

Рассмотрим теперь мотивы, по которым люди давали милостыню.

1. Человек может давать из чувства долга. Он может давать не потому, что он хочет дать, а потому что чувствует, что не может уклониться от долга давать милостыню. Человек может даже думать, хотя бессознательно, что бедные и существуют в мире для того, чтобы он мог исполнить свой долг и тем самым иметь заслугу в глазах Бога.

В автобиографической книге "Пробудившись", Кэтрин Карсуелл рассказывает о своих первых днях в городе Глазго: "Бедные, если можно так выразиться, были нашими любимцами и баловнями. Они были решительно всегда подле нас. Нас учили любить, чтить и развлекать бедных". Давать считалось долгом, но с благотворительностью часто связывались моральные проповеди и самодовольное наслаждение дающего. В то время Глазго в субботу вечером представлял собой пьяный город. Кэтрин Карсуелл пишет: "В течение долгих лет мой отец в воскресенье пополудни обходил камеры предварительного заключения, освобождая, за полтинник, субботних пьяных, чтобы в понедельник утром не потеряли свою работу. Он просил каждого подписать обет и вернуть его полтинник из недельной зарплаты". Он, несомненно, был совершенно прав, но он давал из самодовольного превосходства и сопровождал свое благодеяние моральной лекцией. Он причислял себя к совершенно иной нравственной категории людей, чем были те, которым он давал. Об одном великом, но высокомерном человеке кто-то говорил: "С тем, что он давал, он никогда не отдавал себя". Когда человек дает свысока, как бы со своего пьедестала, всегда с некоторым расчетом, когда он дает из чувства долга, даже из чувства христианского долга, он, может быть, щедро дает вещи, но он никогда не отдает себя, и потому его даяние не полноценно.

2. Человек может давать из престижных побуждений. Он может давать для того, чтобы завоевать славу дающего. Поэтому может быть так, что когда об этом никто не узнает, или если это не связано с широкой оглаской, он не даст вовсе. Если его не поблагодарят, или не воздадут ему похвалы и почести, он будет печально разочарован и раздражен. Такой человек дает не ради славы Божьей, а ради своей собственной славы; не для того, чтобы помочь бедным, а чтобы удовлетворить свое тщеславие и почувствовать свою силу и власть.

3. Человек может давать просто потому, что он должен давать, потому что переполняющие его сердце любовь и доброта не позволяет ему поступать иначе. Он дает потому, что, как бы ни старался, он не может избавиться от чувства ответственности за нужды других.

Английский писатель восемнадцатого века Сэмюель Джонсон был очень добрый человек. У него в доме жило несчастное существо Роберт Леветт, бывший когда-то официантом в Париже и ставший позже врачом в бедных кварталах Лондона. Своими манерами и поведением, он, как выразился сам Джонсон, "отталкивал богатых и отпугивал бедных". И вот он каким-то образом поселился в доме Джонсона. Друг Джонсона объяснил положение таким образом: "Он (Леветт) беден и честен, а это очень хорошая рекомендация для Джонсона. Он стал несчастным, и это обеспечивает ему защиту Джонсона". Несчастье послужило Леветту пропуском в сердце Сэмюеля Джонсона.

Джеймс Босвелл рассказывает о Сэмюеле Джонсоне: "Возвращался однажды вечером домой, он увидел лежащую на улице бедную женщину, настолько изможденную, что она не могла больше идти. Он взвалил ее себе на спину и отнес к себе домой, где он узнал, что это одна из женщин, павших на самое дно порока, болезни и нищеты. Вместо того, чтобы начать ее резко укорять и ругать, он долгое время нежно заботился о ней, потратив при этом довольно много денег, пока она не выздоровела, и приложил много сил для того, чтобы она встала на путь добродетели". Награда же Джонсону была лишь недостойная подозрительность, но сердце его требовало, чтобы он давал.

Одна из самых прекрасных картин истории литературы - это сам Сэмюель Джонсон в нищенском состоянии, приходивший в предрассветные часы на набережную и совавший гроши в ладони спавших в подворотне и в подъезде бродяг и бездомных. Когда его однажды спросили, как это он может выносить, что дом его наполнен бедными и недостойными людьми, Джонсон ответил: "Если бы я не помогал им, никто не стал бы им помогать, но они не должны пропасть из-за того, что у них нет самого необходимого". Вот подлинное даяние, идущее от полноты любви в сердце человеческом; даяние, идущее, так сказать, от полноты любви Божьей.

Пример такого совершенного даяния дан нам в Самом Иисусе Христе. Павел пишет своим друзьям в Коринфе: "Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою" (2 Кор. 8,9). Мы никогда не должны связывать свое даяние с чувством неотвратимого долга и самодовольства, еще меньше должно оно содействовать нашей славе или престижу у людей; оно должно идти от избытка любящего сердца. Мы должны давать так, как давал Сам Иисус Христос.

КАК НЕЛЬЗЯ МОЛИТЬСЯ (Мат. 6,5-8)

У иудеев был самый высокий из всех народов идеал молитвы; ни в одной религии ей не отводили такого значения, как в иудаизме. "Сильна молитва, - говорили раввины, - сильнее, чем все добрые дела". Прекрасна другая поговорка раввинов о молитве в кругу семьи: "Кто молится в доме своем, тот окружает его стенами, которые прочнее железа". Раввины сожалели только о том, что невозможно молиться весь день.

Но в обычай молиться вкрались у иудеев определенные недостатки. Здесь надо отметить, что эти недостатки вовсе не свойственны только для иудейского представления о молитве; они могут иметь место везде, но они могли возникнуть лишь в обществе, где к молитве относились очень серьезно. Эти недостатки вовсе не проистекают от небрежности или пренебрежения; они проистекают от неправильно понятой набожности.

1. Молитва все больше принимала формальный характер. Иудеям были предписаны для моления ежедневно две вещи.

Во-первых, Шема, которая состоит из трех отрывков из Писания: Втор. 6,4-9; 11,13-21; Числ. 15,37-41. Шема - это повелительное наклонение древнееврейского глагола со значением слушать и она получила свое название от стиха, который и являлся сутью и центральным пунктом всего: "Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть".

Каждый иудей должен был каждое утро и каждый вечер читать всю молитву. Прочитать ее нужно было как можно раньше, когда было достаточно светло, чтобы отличить голубое от белого, в любом случае до третьего часа, то есть до 9 часов утра, и до 9 часов вечера. Когда наступал последний момент, когда еще можно было прочитать Шему, где бы человек ни находился - дома, на улице, за работой, в синагоге - он должен был остановиться и произнести ее.

Многие любили Шему и повторяли ее с чувством благоговения, восхищения и любви, но еще больше людей быстро и непонятно произносили ее и шли дальше своим путем, и Шема вполне могла превратиться в бессмысленное повторение, наподобие магической формулы и заклинания. Нам, христианам, не подобает критиковать, потому что все, что было сказано о формальной бормотании Шемы, и можно отнести к молитве, которую читают перед обедом во многих домах.

Кроме того, каждый иудей должен был прочитать Шемонех есрех, что значит восемнадцать. Она состояла из восемнадцати молитв и составляла, да составляет еще и нынче, важную часть службы в синагогах. Со временем число молитв увеличилось до девятнадцати, но название осталось прежним. Большинство из этих молитв невелики по объему и почти все они прямо-таки прекрасны. Так, двенадцатая молитва звучит так:

"Прояви, О Господи, Твою милость к честным, покорным старейшинам избранного народа Твоего Израиля, и к остаткам его учителей; будь благосклонен к благочестивым чужеземцам, живущим среди нас и ко всем нам. Воздай тем, кто искренно верит во имя Твое и да сбудется судьба наша в мире грядущем и да не окажутся тщетными мечты наши. Благословен Ты, о Господи, надежда и вера верующих".

А пятая молитва звучит так:

"Обрати нас вновь к Твоему закону, О Отец наш; обрати нас вновь, О Царь, к служению Тебе; обрати нас вновь к Тебе через подлинное раскаяние. Благословен будь Ты, О Господи, принимающий наше раскаяние".

В Церкви нет более прекрасной литургии, чем та, что была в Шемонех есрех. По закону иудеи должны были читать их три раза в день: утром, в полдень и вечером. И здесь случилось то же самое: благочестивый иудей читал их с любовью и с набожностью, а для многих это собрание прекрасных молитв стало формальным бормотанием. Было составлено своего рода резюме, которое человек мог прочитать, если у него не было времени, или если он не мог запомнить и повторить все восемнадцать молитв. Повторение Шимонех есрех стало ни чем иным, как суеверным заклинанием и магической формулой. И опять же нам, христианам, не подобает заниматься критикой, потому что мы часто делаем абсолютно то же самое с молитвами, которым научились.

КАК НЕЛЬЗЯ МОЛИТЬСЯ (Мат. 6,5-8 (продолжение))

2. Кроме того, в иудейской литургии имелись готовые молитвы на все случаи. Едва ли было в жизни такое событие или обстоятельство, на которые не было бы готовой молитвы: молитвы перед каждой едой и после каждой еды; молитвы, касающиеся света, огня, молнии; при зрелище молодого месяца или комет; по случаю дождя или бури; при виде моря, озер, рек; при получении хороших новостей; по случаю приобретения новой мебели; при входе в город или при выходе из него. На каждый случай имелась молитва. В этом, конечно, было нечто прекрасное: за этим стояло стремление привести в присутствие Бога все аспекты жизни.

Но именно потому, что молитвы были так точно предписаны и разработаны, вся система имела тенденцию к формализации и возникала опасность, что молитвы будут срываться с языка без всякого смысла. Существовала тенденция бойко прочитать нужную молитву в нужное время. Великие раввины знали это и пытались предостерегать против этого.

"Если человек, - говорили они, - читает молитву так, будто ему нужно выполнить поставленное ему задание, то это вовсе не молитва". "Не смотрите на молитву как на формальную обязанность, а как на акт смирения, чтобы тем самым обрести милость". Раввин Елизер был так встревожен опасностью формализма, что взял себе за обычай сочинять каждый день новую молитву, чтобы его молитвы не повторялись. Совершенно очевидно, что эта опасность грозит не только иудаизму.

3. Более того, у набожного иудея были твердо установленные часы молитвы. Это были третий, шестой и девятый час, то есть в 9 часов утра, 12 часов и в 3 часа пополудни. Где бы человек в это время ни находился, он должен был молиться. Конечно, он мог действительно вспоминать Бога, а мог и выполнять обычную формальность. Таковы обычаи у современных мусульман. Прекрасно, когда человек три раза вспоминает Бога, но существует опасность, что это сведется к тому, что он будет лишь быстро бормотать свою молитву, вовсе не думая при этом о Боге.

4. Существовала тенденция связывать молитвы с определенными местами, в особенности с синагогой. Вне всякого сомнения есть такие места, где Бог кажется особенно близким, но некоторые раввины доходили до того, что молитва имеет нужное воздействие лишь в том случае, если она произнесена в иерусалимском Храме или в синагоге, и потому вошло в привычку ходить в Храм в часы молитвы. В первые дни христианской Церкви даже ученики Иисуса мыслили в этих же категориях, потому что мы читаем, что Петр и Иоанн шли вместе в Храм в час молитвы девятый (Деян. 3,1).

В этом была опасность, что человек станет думать, что Бог связан с определенными святыми местами, и что он забудет о том, что весь мир является Храмом Божиим. Самые мудрые из раввинов видели эту опасность. Они говорили: "Бог говорит Израилю: "Молись в синагоге своего города; если не можешь - молись в поле; если не можешь - молись в своем доме; если не можешь - молись в своей постели; если не можешь - беседуй со своим сердцем на своей постели, и молчи".

Опасность любой системы заключается не в самой системе, а в людях, применяющих ее. Человек может обратить любую систему молитвы в инструмент набожности или в формальность, которую нужно четко и не задумываясь выполнить.

5. У иудеев была очевидная склонность к длинным молитвам, которая, однако, тоже свойственна не только иудеям. В Шотландии в восемнадцатом веке, длительность богослужения отождествлялась с набожностью. Читали целый час Писание, потом еще проповедь на час. Молитвы были длинные и импровизированные. Действенность молитвы оценивалась рвением и плавностью, а не менее ее пылкостью и длиной. Раввин Леви сказал когда-то: "Кто долго молится, тот будет услышан". И еще у иудеев была поговорка: "Когда справедливые долго молятся, им внемлют".

Существовало представление, что, если человек достаточно долго стучится в дверь Бога, Бог ответит ему; что Бога можно уговорить быть снисходительным. Самые мудрые из раввинов видели и эту опасность. Один из них говорил: "Нельзя растягивать восхваление Всевышнего, ибо в Псалтири сказано: "Кто изречет могущество Господа, возвестит все хвалы Его?" (Пс. 105,2). Только тот, кто может сделать это может затянуть свое восхваление и произнести его - но этого не может сделать никто". "Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово перед Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги" (Еккл. 5,1) "Лучшее поклонение - хранить молчание". Нетрудно спутать многословие с набожностью, а плавность речи с молитвою, и многие иудеи впадали в эту ошибку.

КАК НЕЛЬЗЯ МОЛИТЬСЯ (Мат. 6,5-8 (продолжение))

6. Существовали, конечно, и другие формы повтора, которыми иудеи, как и все восточные народы, любили пользоваться. У восточных народов была привычка гипнотизировать себя бесконечным повтором какой-то фразы или даже только одного слова. В 3 Цар. 18,26 читаем о том, что пророки Вааловы выкрикивали: "Ваале, услышь нас!" с утра до полудня; в Деян. 19,34 читаем, что ефесская толпа в течение двух часов кричала: "Велика Артемида Ефесская!"

Мусульмане могут часами подряд повторять священный слог хи, бегая по кругу, пока не приведут себя в экстаз и, наконец, не упадут без сил и сознания. Тоже самое делали иудеи с Шемоп. Это была своего рода замена молитвы самогипнозом.

Но были и другие случаи, когда иудеи использовали во время молитвы повторы. Имели место попытки нагромождать в обращении молящегося к Богу всевозможные титулы и прилагательные. Одна знаменитая молитва начинается так:

"Свято, благословенно, и прославленно, превознесено, превозвеличено и высокочтимо, восхваляемо и возносимо будь имя Всевышнего".

Есть одна иудейская молитва, которая действительно начинается шестнадцатью прилагательными к имени Бога. Иудеи были, можно сказать, заражены словами. Когда человек больше думает не о том, о чем он молится, а о том, как он молится, его молитва умирает у него на устах.

7. И, наконец, Иисус отмечает и порицает в иудеях, что они молятся для того, чтобы их видели люди. Иудейская система молитвы очень способствовала такой показ. Иудеи молились стоя, с вытянутыми вверх руками, склонив вперед голову. Молитвы надо было прочитать в 9 утра, 12 часов и 3 часа пополудни, где бы человек в это время ни находился, и человек мог вполне рассчитать так, чтобы оказываться в это время на оживленном перекрестке, или на переполненной людьми площади, чтобы весь мир мог видеть, как набожно он молится. Человеку было легко остановиться на верхней ступени у входа в синагогу и там долго и демонстративно молиться, чтобы все люди могли восхищаться его исключительной набожностью; было легко разыграть сцену молитвы, которую мог видеть весь мир.

Мудрейшие из иудейских раввинов ясно видели эту тенденцию и безоговорочно осуждали ее. "Лицемерный человек накликает гнев на землю и молитва его не будет услышана". "Четыре типа людей не узрят лица славы Божьей: насмешники, лицемеры, лгуны и клеветники". Раввины говорили, что человек вообще может молиться лишь тогда, когда сердце его настроено к молитве. Они заявили, что для настоящей молитвы нужна предварительная часовая подготовка в уединении, а после молитвы - часовая медитация. Но сама вся иудейская система молитвы тяготела к показному, если в сердце человека была гордыня.

Иисус выдвигает два высших правила для молитвы.

1. Он настаивает на том, что подлинная молитва должна быть обращена к Богу. Главная ошибка людей, которых порицал Иисус, заключалась в том, что их молитвы были обращены к людям, а не к Богу. Независимо от того, молится человек долго или в общественном месте, у него должна быть лишь одна мысль о Боге, а в сердце лишь одно желание.

2. Иисус говорит, что мы должны помнить, что Бог, Которому мы молимся - Бог любви, и что Он более готов отвечать нам, чем мы готовы молиться. Из Него не нужно насильно вытягивать дары и благодать. Мы идем к Богу, Которого не нужно уговаривать, чтобы Он ответил на наши молитвы, или постоянно надоедать Ему, или даже выбивать этот ответ силой. Мы идем к Тому, у Которого есть только одно желание - давать. Если мы помним об этом, то, вне всякого сомнения, достаточно прийти к Богу с желанием в сердце и со словами на устах: "Да будет воля Твоя".

МОЛИТВА УЧЕНИКОВ (Мат. 6,9-15)

Прежде чем начать говорить об "Отче наш" или Молитве Господней подробно, полагается хорошо отметить некоторые общие факты.

Прежде всего, нужно отметить, что этой молитвой Иисус учил Своих учеников как надо молиться; об этом ясно говорят Матфей и Лука. Матфей вообще приводит всю Нагорную Проповедь в связи с учениками (Мат. 5,1), а Лука говорит, что Иисус произнес молитву в ответ на просьбу одного из учеников (Лук. 11,1). Молитва Господня - это молитва, которую может возносить лишь ученик; ее может вложить в свои уста придавая ей подлинное значение лишь человек, посвятившей себя Христу.

Молитва Господня - это не детская молитва, как часто считают многие; в сущности, ребенку она ничего не говорит. Молитва Господня - это не семейная молитва, как ее часто называют, если, конечно, под семьей мы не понимаем Церковь. Молитва Господня предназначена для учеников, и только в устах учеников обретает она свое полное значение. Другими словами, Молитву Господню может возносить лишь человек, хорошо знающий, что он при этом говорит, а этого он не может знать, если он не стал учеником.

Обратите внимание на порядок в котором идут обращения и просьбы в этой молитве. Первые три обращения относятся к Богу и к славе Божьей; следующие три - к нашим потребностям и нуждам. Другими словами, сперва отводится Богу надлежащее Ему верховное положение, а потом, и только потом, мы обращаемся к нашим потребностям и желаниям. Лишь тогда, когда Богу отводится надлежащее Ему место, занимают надлежащее место и все другие вещи. Молитва никогда не должна являться попыткой связать волю Божью с нашими желаниями; молитва всегда должна быть попыткой подчинить наши желания воле Божьей.

Вторая часть молитвы, которая относится к нашим нуждам и потребностям представляет собой единство. Оно затрагивает три важнейшие потребности человека и три измерения времени, в которых живет и вращается человек. Во-первых, это просьба о хлебе, который необходим для поддержания и сохранения жизни, которая приносит пред престол Божий наши насущные, сегодняшние потребности. Во-вторых, это просьба о прощении и, тем самым, пред престол Божий приносится наше прошлое; и в третьих, это просьба о помощи против искушений и, тем самым, в руки Божись отдается все наше будущее. В этих трех коротких просьбах нам указано на то, что мы должны принести к подножию престола благодати Божьей наше настоящее, наше прошлое и наше будущее.

В молитве не только приносится вся наша жизнь пред Богом, но и Бог в Своей полноте входит в жизнь нашу. Когда мы просим о хлебе для поддержания нашего земного бытия, эта просьба сразу же обращает наши мысли к Богу Отцу, Создателю и Хранителю всякой жизни. Когда мы просим о прощении - это немедленно направляет наши мысли к Богу Сыну, Иисусу Христу, нашему Спасителю и Искупителю. Когда мы просим о помощи против будущих искушений наши мысли тут же обращаются к Богу Духу Святому, Утешителю, Который дает нам силы, светит нам, ведет и хранит нас в пути.

В Молитве Господней Иисус учит приносить всю нашу жизнь пред Бога и принять Бога во всю нашу жизнь.

ОТЕЦ, СУЩИЙ НА НЕБЕСАХ (Мат. 6,9)

Вполне можно сказать, что слово Отче употребленное по отношению к Богу, передает вкратце все содержание христианской веры. Великое значение этого слова Отче заключается в том, что через него устанавливаются все отношения нашей жизни.

1. Им устанавливаются наши отношения к невидимому миру. Миссионеры рассказывают, что одно из величайших облегчений, которое христианство приносит уму и сердцу язычника, заключается в осознании того, что существует только один Бог. Язычники верят, что существует масса богов, что каждый поток и каждая река, каждое дерево и каждая долина, каждый холм и каждый лес и всякая природная сила имеет своего бога. Язычник живет в мире, переполненном богами; более того, все эти боги ревнивы, завистливы и враждебно настроены, и их всех нужно умиротворить и успокоить. Человек никогда не может быть уверен в том, что не забыл воздать почести какому-то из этих богов, и потому он постоянно живет в страже перед этими богами. Его религия не помогает ему, а преследует его. Одна из самых примечательных древнегреческих легенд - это легенда о Прометее. Прометий был один из богов; это было в то время, когда люди еще не умели пользоваться огнем, а жизнь без огня была неудобна, неуютна и безрадостна. Из жалости к людям Прометий взял огонь с неба и принес его в дар людям. Зевс, царь богов, очень рассердился на это, и потому он приказал приковать Прометия к скале, где его мучили днем жара и жажда, а ночью холод. Более того, Зевс послал орла рвать печень Прометия, которая опять вырастала для того, чтобы быть снова вырванной. Вот что произошло с богом, который попытался помочь людям. Вся идея сводится к тому, что боги ревнивы, мстительны и завистливы, и что меньше всего боги хотели бы помочь людям. Вот как представляли себе язычники отношение к людям потустороннего, невидимого мира. Язычника гонит страх перед ревнивыми и завистливыми богами. И потому, когда мы узнаем, что Бог, к Которому мы обращаем наши молитвы, имеет имя и сердце отца, то мир полностью меняется. Не нужно больше содрогаться перед сонмом ревнивых богов; можно покоиться в отцовской любви.

2. Оно определяет наши отношения с окружающим нас видимым миром, с миром во времени и пространстве, в котором мы живем. Нетрудно начать думать, что этот мир враждебен нам. Жизнь меняется, она приносит удачи и неудачи. Есть железные законы мироздания и космоса, которые мы нарушаем на свой страх и риск; есть страдания и смерть. Но если мы можем быть уверены в том, что за этим миром нас ждет не капризный, ревнивый и насмешливый бог, а Бог, имя Которому Отец, тогда, даже если многое еще остается мрачным и темным, все переносится легче, потому что за всем этим стоит любовь. Нам всегда будет легче, если мы будем считать, что этот мир организован так потому, что мы должны пройти в нем определенную школу, а не просто жить ради своего удовольствия.

Возьмите, например, боль. Можно решить, что боль - это плохая вещь, но и боль занимает отведенное ей место в промысле Божием. Некоторые люди вовсе не чувствуют боли, и такой человек представляет опасность для самого себя, а другим он создает много проблем. Если бы не было боли, мы так никогда не могли бы узнать, что мы больны, и мы умерли бы раньше, чем могли быть приняты меры против болезни. Это вовсе не значит, что боль иногда не может стать крайне неприятной вещью, но это значит, что очень часто боль - это красный свет, которым Бог предупреждает нам, что впереди нас ждет опасность.

Если мы можем быть уверены в том, что имя Богу, Который сотворил мир - Отец, то мы также можем быть уверены в том, что в принципе эта вселенная настроена благожелательно. Назвать Бога Отцом, значит установить наши отношения с миром, в котором мы живем.

ОТЕЦ, СУЩИЙ НА НЕБЕСАХ (Мат. 6,9 (продолжение))

3. Если мы верим в то, что Бог - Отец, то это устанавливает наши отношения с собратьями. Если Бог - Отец, то Он Отец всем людям. Молитва Господня учит нас молиться Отче наш, а не Отче мой. Примечательно, что в Молитве Господней вообще не встречается слова я, мне и мое; справедливо будет сказать, что Иисус пришел, чтобы убрать эти слова из жизни и поставить на их место слова мы, нас, нам, наши. Бог не является ничьей исключительной собственностью. Уже сама фраза "Отче наш" предполагает исключение всякого "я". Отношение к Богу, как к Отцу составляет единственно возможную основу для братских отношений между людьми.

4. Если мы верим в то, что Бог - Отец, то это устанавливает наше отношение к самому себе. Временами каждый человек ненавидит и презирает себя; он понимает, что опустился ниже всякого пресмыкающегося на земле животного. В сердце каждого приходит горечь и никто не сознает свою недостойность лучше, чем сам человек.

Английский пастор Марк Рутерфорд хотел бы дополнить перечень блаженств в Нагорной Проповеди еще одной: "Блаженны избавляющие нас от чувства презрения к самому себе". Блаженны возвращающие нам чувство собственного достоинства. И вот как раз это делает Бог. В эти ужасные, мрачные, унылые моменты мы можем напомнить себе, что по бесконечному милосердию Божьему мы - царского происхождения, чада Царя царей. 5. Если мы верим в то, что Бог - наш Отец, это устанавливает наши отношения с Богом. Нет, это вовсе не устраняет могущество, величие и силу Божий, это вовсе не преуменьшает Его значение, но это делает доступными для нас это могущество, это величие и эту силу.

Есть такой рассказ о триумфе римского императора. Это была привилегия, которую Рим давал только одержавшим крупные победы полководцам прошествовать по улицам Рима со своими войсками, с захваченной добычей и трофеями и с захваченными пленниками. Так вот, этот император шествовал со своими войсками через Рим. Вдоль улиц стояли приветствовавшие римляне и рослые легионеры, сдерживавшие толпу. Императрица с семьей сидела на специально сооруженной платформе, наблюдая за гордо шествовавшим мимо с триумфом императором. Рядом с императрицей на платформе находился маленький мальчик - младший сын императора. Когда приблизилась колесница императора, мальчик спрыгнул с платформы, пробрался сквозь толпу и попытался проскользнуть между ног легионера, чтобы выбежать на дорогу и встретить колесницу императора. Легионер нагнулся и остановил его, потом поднял на руках и сказал: "Мальчик, тебе нельзя этого делать. Разве ты не знаешь, кто находится в колеснице? Это император. Тебе нельзя выбегать к его колеснице". А мальчик рассмеялся сверху: "Тебе он, может быть, и император, а мне он отец". Вот именно таково отношение христиан к Богу. Его мощь, Его величие и Его власть - это мощь, величие и власть Того, Кого Иисус научил нас называть Отче наш.

ОТЕЦ, СУЩИЙ НА НЕБЕСАХ (Мат. 6,9 (продолжение))

До сих пор мы говорили только о двух первых словах этого обращения к Богу - Отче наш. Но Бог не только наш Отец: Он - Отец, сущий на небесах.

Эти последние слова имеют первостепенное значение. В них заключены две великие истины.

1. Они напоминают нам о святости Бога. Нетрудно принизить свою идею отцовства Бога, свести ее к сентиментальности, и сделать из нее оправдание для своей беззаботной и удобной религии. Как это сказал о Боге крупный немецкий поэт девятнадцатого века Генрих Гейне: "Бог простит. Это его ремесло". Если бы мы должны были сказать Отче наш и на этом остановиться, тогда такое отношение было бы еще как-то оправдано, но мы возносим молитву Отцу нашему, сущему на небесах. Здесь действительно присутствует любовь, но здесь также присутствует святость.

Поразительно, как редко Иисус употребляет слово Отец (Отче) по отношению к Богу. Раньше всех было написано Евангелие от Марка и поэтому в нем мы имеем самое точное повествование о том, что Иисус говорил и делал, а в Евангелии от Марка Иисус называет Бога Отцом только шесть раз и ни разу за пределами круг учеников. Для Иисуса слово Отец было настолько свято, что Он едва мог употреблять его, да и то только в присутствии тех, кто хоть что-то понял из его значения. И потому мы тоже никогда не должны употреблять по отношению к Богу слово Отец легкомысленно, запросто или сентиментально. Бог не беспечный родитель, снисходительно закрывающий глаза на все грехи, недостатки и ошибки. К тому Богу, Которого мы можем называть Отцом, мы должны обращаться с почтением и поклонением, благоговением и изумлением. Бог - наш Отец, сущий на небесах, в Котором и любовь и святость.

2. Они напоминают нам о власти Бога. Человеческую любовь часто смешивают с трагическим чувством разбитых надежд. Может быть мы и любим человека, но оказываемся не в состоянии помочь ему достичь чего-то, или рассоветовать ему сделать что-то. Человеческая любовь может быть сильной, и в то же время совершенно бессильной. Это знает каждый родитель, у которого непослушное чадо, или каждый любящий непостоянного человека. Но когда мы говорим Отче наш, сущий на небесах мы ставим рядом друг с другом любовь Божью и власть Божью. Мы говорим себе, что власть и сила Божий всегда движимы любовью Божьей и всегда проявляются только для нашей пользы. Мы говорим себе, что любовь Божья подкреплена Его властью и силою, и потому Его цели никогда не будут тщетными. Когда мы возносим Отче наш, мы должны всегда помнить о святости Бога, а также о власти и силе, которыми движет любовь, и о любви, за которой стоит несокрушимая власть Божья.

ПОЧИТАНИЕ ИМЕНИ (Мат. 6,9 (продолжение))

"Да святится имя Твое" - из всех просьб Молитвы Господней труднее всего объяснить значение именно этой. Обратимся сперва к буквальному значению слов.

Да святится - это одна из форм греческого глагола хагиадзесфай, однокоренного с прилагательным хагиос, и значит оно относиться к человеку, как к святому, или к веши, как к священной. Хагиос обычно переводят как святой, а его первоначальное значение - отличный от или изолированный. Вещь или предмет, характеризуемые как хагиос, отличается от других вещей или предметов. Человек, характеризуемый как хагиос, изолирован от других людей, уединен. И потому Храм характеризуется как хагиос, потому что он отличается от всех других зданий. Алтарь характеризуется как хагиос, потому что он предназначен для иных целей, чем обычные вещи и предметы. День Господень хагиос, потому что он отличен от других дней. Священник хагиос, потому что он отделен, отличается от всех других людей. И потому эта мольба значит вот что: "Обращайтесь с именем Бога иначе, чем со всеми другими именами; отведите имени Бога совершенно особое, уникальное место".

Но к этому надо еще кое-что добавить. В древнееврейском слово имя значит не просто имя, которым называют человека - Иоанн или Иаков; в древнееврейском оно имеет также значение натура, характер, личность, индивидуальность человека, поскольку они известны или поведаны нам. Это становится ясно, если посмотреть, как его употребляют библейские авторы. Псалмопевец говорит: "Будут уповать на Тебя знающие имя Твое" (Пс. 9,11). Совершенно очевидно, что это вовсе не значит, что все, кто знают, что имя Бога - Яхве, будут уповать на Него, а это значит, что на Него будут уповать все, кто знают каков Бог. Псалмопевец говорит еще: "Иные - колесницами, иные - конями, а мы именем Господа, Бога нашего, хвалимся" (Пс. 19,8). Совершенно очевидно, что в трудные минуты псалмопевец будет помнить и думать не о том, что имя Бога - Яхве, а это значит, что в такие моменты некоторые люди будут полагаться на человеческую помощь и на материальные средства защиты, а псалмопевец будет помнить, каковы природа и характер Бога. Он будет помнить, каков Бог и эта память придаст ему уверенность.

А теперь объединим эти две идеи. Хагиадзесфай, которое переведено здесь как да святится, значит обращайся совершенно особенно, отводите совершенно особое место; а имя - это природа, натура, характер, личность, индивидуальность человека, поскольку они открыты и поведаны нам. И потому, когда мы молимся, "да святится имя Твое", то это значит: "Дай нам способность отвести Тебе совершенно уникальное место, как подобает Твоей природе и Твоему характеру".

МОЛЬБА О БЛАГОГОВЕНИИ (Мат. 6,9 (продолжение))

Есть ли в русском или в другом языке такое слово, которым бы Богу отводилось или представлялось то уникальное место, которого требуют Его природа и характер? Есть, пожалуй, такое слово, и это будет благоговение. Таким образом, это мольба о том, чтобы Бог дал нам способность испытывать перед Ним то благоговение, которое Ему подобает. Подлинное благоговение включает четыре необходимости.

1. Чтобы испытывать благоговение перед Богом, надо верить, что Бог существует. Мы не можем испытывать благоговение перед того, кто не существует; сперва мы должны быть уверены в существовании Бога.

Современному человеку может показаться странным, что в Библии нигде не сделано ни одной попытки доказать существование Бога. Для Библии Его существование - аксиома, то есть, принимаемое без доказательств исходное положение, лежащее в основе доказательств истинности других положений. Так, например, положения "прямая - кратчайшее расстояние между двумя точками" и "две параллельные линии никогда не пересекутся, сколь бы мы их не продолжали в пространстве" - аксиомы.

Библейские авторы сказали бы, что излишне доказывать существование Бога, коль скоро они чувствовали присутствие Бога в каждый момент их жизни. Они сказали бы, что человеку ровно столько же нужно доказывать существование Бога, как существование его жены. Он видится с женой каждый день и каждый день он встречается с Богом.

Но, допустим, нам нужно было бы своим умом доказывать существование Бога. С чего бы мы тогда стали начинать? Мы могли бы начать с мира, в котором мы живем. Допустим, что по дороге идет человек и спотыкается о часы; допустим, что он никогда прежде не видел часов, и он не знает что это такое. Он поднимает эти часы, видит, что они состоят из металлического корпуса, внутри которого находится сложный механизм из колесиков, рычагов, пружин и драгоценных камней. Он видит, что весь механизм находится в движении и работает очень хорошо; он видит также, что стрелки часов движутся по циферблату по заданному порядку. Что скажет этот человек? Скажет ли он: "Все эти железки и драгоценные камни сами по себе совершенно случайно собрались со всех концов земли, случайно сформировались в колесики, рычаги и пружины, случайно собравшись в механизм, сами случайно завелись и пошли и случайно очень хорошо заработали? Нет, он скажет: "Я нашел часы; значит где-то должен быть и часовщик".

Порядок предполагает наличие разума. Мы смотрим на мир и видим отлично работающую гигантскую машину: солнце восходит и заходит по неизменной системе; как по расписанию приходят приливы и отливы; времена года идут друг за другом в установленном порядке. Мы смотрим на мир и на мироздание и мы вынуждены сказать: "Где-то должен быть Творец этого мира". Сам факт существования этого мира ведет нас к Богу. Как заявил один английский математик, физик и астроном Джемс Джине (1877-1946 гг.): "Ни один астроном не может быть атеистом". Порядок, по которому существует мир, требует, чтобы за этим стоял разум Божий.

Мы можем также начать с самих себя. Человек еще никогда не создавал жизнь. Человек может изменять, перестраивать и перелицовывать всевозможные вещи, но он не может создать живую тварь. Откуда же мы получили нашу жизнь? От наших родителей. Да, но откуда они получили свою? От своих родителей. Но где все это началось? Когда-то на земле должна была появиться жизнь, и она должна была появиться извне, потому что человек не может создать жизнь, и это опять толкает нас к Богу.

Когда мы смотрим внутрь - на себя, и вне себя - на мир, - это толкает нас к Богу. Как давно сказал немецкий философ Эммануил Кант: "Нравственный закон внутри нас и звездное небо над нами" толкают нас к Богу.

2. Чтобы испытывать чувство благоговения перед Богом, мы должны не только верить в существование Бога, но мы должны также знать каков этот Бог. Никто не может испытывать чувство благоговения перед греческими богами с их любовными похождениями и войнами, их ненавистью и супружескими изменами, их мошенничеством и обманами. Никто не может испытывать благоговение перед капризными, безнравственными, нечистыми богами. Бог, Которого знаем мы, обладает тремя величайшими свойствами: святостью, справедливостью, любовью. Мы должны испытывать чувство благоговения перед Богом не только потому, что Он существует, но и потому, что Он таков, каким мы Его знаем.

3. Но человек может верить в существование Бога; он может умом понимать, что Бог свят, справедлив и любящий, и все же не испытывать к Нему благоговения. Для того, чтобы испытывать к Нему благоговение, нужно постоянно чувствовать Его присутствие в мире. Испытывать благоговение перед Богом, значит жить в мире, в котором всюду и всегда находится Бог; жить жизнью, в которой о Боге никогда не забывается. Это чувство не должно быть связано только с церковью или с другими святыми местам; это чувство должно быть у человека везде и всегда.

Трагедия многих людей заключается в том, что они лишь временами испытывают чувство присутствия Бога. Это острое чувство приходит лишь в определенных местах и вовсе отсутствует в других. В основе благоговения лежит постоянное ощущение присутствия Бога.

4. Но благоговение имеет еще одну характеристику. Мы должны верить в существование Бога; мы должны знать, каков Бога; мы должны постоянно чувствовать Его присутствие. У некоторых людей все это есть, но все же нет чувства благоговения, потому что помимо всех этих качеств человеку нужны еще смирение и покорность Богу. Благоговение - это знание плюс покорность. Великий немецкий реформатор Мартин Лютер задает в своих тезисах вопрос: "Как святится имя Божье среди нас?" и отвечает: "Когда и жизнь и учение - подлинно христианские"; то есть, когда и наши убеждения и наши действия полностью отвечают воле Божьей. Знать, что Бог существует; знать, каков Он; всегда чувствовать Его присутствие и всегда быть Ему покорным - вот что такое благоговение и вот о чем мы молим, когда молимся: "Да святится имя Твое". Проявим перед Богом надлежащее Его природе и характеру благоговение.

ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ И ВОЛЯ БОЖЬЯ (Мат. 6,10)

Выражение Царствие Божие характерно для Нового Завета. Ни одна другая фраза не встречается в молитвах, в проповедях, и в христианской литературе чаще, чем эта. И потому крайне важно уяснить себе, что она значит.

Совершенно очевидно, что Царствие Божие занимает центральное место в благой вести Иисуса. Иисус впервые выступил на историческую сцену, когда Он пришел в Галилею проповедуя Евангелие Царствия Божия (Map. 1,14). Иисус Сам говорил о проповедовании Царствия Божия, как о возложенном на Него обязательстве: "И другим городам благовествовать должен Царствие Божие, ибо на то Я послан" (Лук. 4,43; ср. Map. 1,38). Лука описывает деятельность Иисуса как хождение по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствия Божие (Лук. 8,1). Совершенно очевидно, что мы должны попытаться понять значение Царствия Божия.

Пытаясь понять значение и смысл этой фразы, мы наталкиваемся на несколько ошеломляющих фактов: Иисус говорил о Царствии Божием в трех разных аспектах. Он говорил о Царствии как существовавшем в прошлом. Он говорил, что Авраам, Исаак, Иаков и все пророки находятся в Царствии Божием (Мат. 8,11; Лук. 13,28). Из этого ясно, что Царствие Божие восходит к глубокой древности. Он говорил о Царствии как о существующем в настоящем: "Царствие Божие внутри вас есть" (Лук. 17,21). Следовательно, Царствие Божие - это реальность данная нам здесь и сейчас. И Он говорил о Царствии Божием, как о лежащем в будущем, потому что в Своей молитве Он учил людей молиться о пришествии Царствия. Как же может это Царствие быть одновременно в прошлом, в настоящем и в будущем? Как может это Царствие быть чем-то существовавшим, существующим и о пришествии которого нужно молиться?

Ключ к этой проблеме находится в этой двойной мольбе в Молитве Господней. Одним из специфических элементов стиля иудеев был так называемый параллелизм. У иудеев была тенденция говорить все дважды: сперва в одной форме, а потом в другой, повторяя, усиливая или объясняя первое высказывание. Этот параллелизм можно видеть почти в каждом стихе Псалтири; почти каждый стих псалмов разделен в середине, и вторая часть повторяет или усиливает первую половину. Возьмем несколько примеров и все станет ясно.

"Бог нам прибежище и сила, скорый помощник в бедах" (Пс. 45,2).

"Господь сил с нами, Бог Иакова заступник нам" (Пс. 45,8).

"Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться; Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим" (Пс. 22,1.2).

Применим теперь этот принцип к этим двум молениям Молитвы Господней. Поставим их одно рядом с другим:

"Да приидет Царствие Твое - Да будет воля Твоя и на земле, как на небе".

Предположим, что второе моление объясняет, усиливает и устанавливает смысл первого. Тогда мы имеем отличное определение Царствия Божия: Царствие Божие - это общество на земле, в котором воля Божия исполняется так же совершенно, как это делается на небе. Вот вам и объяснение того факта, как Царствие может быть одновременно в прошлом, в настоящем и в будущем. Каждый человек, который когда-либо в истории совершенно исполнял волю Божью, находился в Царствии; каждый человек, в совершенстве исполняющий волю Божью, находится в Царствии; но в виду того, что мир наш очень далек от того, чтобы в нем воля Божья исполнялась в совершенстве повсеместно и всеми, завершение Царствия все еще лежит в будущем, и потому нам надо за это молиться.

Пребывать в Царствии - значит повиноваться воле Божьей. Мы сразу же видим, что Царствие с самого начала не имело никакого отношения к народам, странам и нациям: оно имеет отношение к каждому из нас. Царствие Небесное - это, в действительности, в высшей степени личное дело. Царствие Небесное требует подчинения моей воли, моего сердца, моей жизни. Царствие Небесное придет лишь тогда, когда каждый из нас примет личное решение и подчинится.

Китайские христиане возносили хорошо известную молитву "Господи, возроди Церковь Твою, начиная с меня", а мы можем перефразировать ее и сказать: "Господи, установи Царствие Твое, начиная с меня". Молиться о Царствии Божием - значит молиться о том, чтобы мы могли полностью подчинить нашу волю воле Божьей.

ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ И ВОЛЯ БОЖЬЯ (Мат. 6.10 (продолжение))

Из виденного становится ясно, что самое важное в мире - повиновение воле Божьей; а самые важные в мире слова - "Да будет воля Твоя". Также ясно, что чрезвычайно важно, в каком настроении и каким тоном эти слова сказаны.

1. Человек может сказать: "Да будет воля Твоя" тоном признания своего поражения. Он может сказать это не потому, что хочет этого, а потому, что согласился с тем, что ему не остается сказать ничего больше, поскольку он признал, что ничего не может сделать против силы Божьей, и что бессмысленно биться головой о стены вселенной. Он может сказать это, думая лишь о неотвратимой силе Божьей, в тисках которой он находится. Человек может принять волю Божью только потому, что понял, что ему больше ничего не остается делать.

2. Человек может сказать: "Да будет воля Твоя" тоном горькой обиды или возмущения. Великий немецкий композитор Бетховен умер в одиночестве, и говорят, что когда нашли его тело, губы его были растянуты в рычание и кулаки сжаты так, как будто он воздевал их перед лицо Самого Бога и небес. Человек может считать Бога своим врагом, но столь сильным врагом, что сопротивляться Ему невозможно; и потому он принимает волю Божью, но с чувством крайнего негодования и жгучего гнева.

3. Человек может сказать: "Да будет воля Твоя" с чувством совершенной любви и доверия; он может сказать это с радостью и с готовностью, независимо от того, какова эта воля. Христианину не должно составить никакого труда именно так сказать: "Да будет воля Твоя", потому что христианин может быть совершенно уверен в двух вещах.

а) Он может быть уверен в мудрости Бога. Решив что-то построить, соорудить, изменить или отремонтировать, мы отправляемся к специалисту посоветоваться. Он дает несколько советов и мы часто говорим: "Ну, хорошо. Делай, как считаешь лучше. Ты специалист". Бог - специалист в вопросах жизни и Его руководство никогда не уведет с пути истинного.

Когда был убит Ричард Камерон, руководитель "Ковенанта", объединения шотландских пресвитериан, некий Мэррей отрубил ему голову и руки и привез их в столицу Шотландии Эдинбург. Отец Ричарда Камерона сидел в тюрьме за свои религиозные убеждения; его враги принесли к нему голову и руки его сына, чтобы усилить его горе, и спросили, узнает ли он их. Взяв в руки голову и руки сына, он поцеловал их и сказал: "Я знаю их. Я знаю их. Это голова и руки моего дорогого и любимого сына. Это воля Господа. Блага воля Господа, Который не может причинить зло ни мне, ни моим близким, а благость и милость Его сопровождают нас во все наши дни". Когда человек уверен в том, что жизнь его в руках беспредельной мудрости Божьей, ему совсем нетрудно сказать: "Да будет воля Твоя".

б) Он может быть уверен в любви Божьей. Мы верим не в насмешливого и капризного Бога, и не в слепой и железный детерминизм. Павел сказал: "Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего" (Рим. 8,32). Ни один человек не может смотреть на Распятие и сомневаться в любви Божьей, а когда мы уверены в любви Божьей, нетрудно сказать: "Да будет воля Твоя".

ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ (Мат. 6,11)

Можно было бы отрицать, что о смысле этой мольбы в Молитве Господней уже вообще не может быть сомнений. На первый взгляд она кажется самой простой и прямой из всех. Но, как показывают факты, многие комментаторы давали совершенно разные ее толкования. Прежде чем обратиться к его простому и самому очевидному значению, рассмотрим некоторые из них.

1. Хлеб отождествляем с хлебом причастия, с хлебом Вечери Господней. Уже с самого начала люди тесно связывали Молитву Господню с Вечерей Господней. Уже в самых ранних из дошедших до нас руководств по богослужению всегда указывалось на то, что Молитва Господня читается во время причастия; а некоторые комментаторы считали, что это мольба дать человеку право и привилегию каждый день принимать причастие и вкушать от духовной пищи, которую он получает там.

2. Хлеб отождествляли с духовной пищей слова Божия. И потому эту мольбу понимаем как молитву об истинном слове, об истинном учении заложенной в Писании, которые действительно являются пищей для ума, сердца и души человека.

3. Считали, что хлеб символизирует Самого Иисуса. Иисус называл Себя хлебом жизни (Иоан. 6,33-35), а этот стих посчитали молитвой в том, чтобы мы могли каждый день питаться от Него, Который есть хлеб жизни.

4. Это мольбу понимали в чисто иудейском смысле. Хлеб понимали как хлеб Царствия Небесного. Лука повествует о том, как один из зрителей сказал Иисусу: "Блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием" (Лук. 14,15). У иудеев была странная, но впечатляющая идея. Они считали, что когда придет Мессия, все примут участие в так называемом мессианском пире, на котором воссядут избранные Бога. Из тел убитых чудовищ Бегемота и Левиафана будут изготовлены мясные и рыбные блюда для пира. Это будет своего рода торжественный прием, который Бог даст Своему избранному народу. И потому посчитали, что это - мольба о месте за последним мессианским пиром народа Божьего.

Хотя нам и нет нужды согласиться с каким-либо одним из приведенных толкований этой мольбы, нет также нужды отклонять какое-либо из них, как неправильное. В каждом из них есть своя истина и свое благоговение.

Трудности, связанные с толкованием этой мольбы возникли из-за того, что имели место большие сомнения относительно значения слово епиоусиос, которое в Библии переведено как насущный. Чрезвычайно странно, но до самого последнего времени не было известно ни одного случая его употребления в греческой литературе. Один из крупных теологов, философов и филологов средневековья Ориген знал это и считал, что Матфей изобрел это слово, и потому никто не может с достоверностью сказать, что оно значит. Но недавно был обнаружен кусок папируса с этим словом, и этот папирус оказался списком необходимых ежедневных покупок, составленных женщиной! И против одного предмета стояло слово епиоусиос; оно должно было напомнить ей, что надо купить запас определенной еды на этот день. И потому это моление значит просто: "Дай мне все, что нужно для еды на сегодняшний день. Помоги мне, когда я пойду сегодня утром, достать то, что записано в моем списке покупок. Дай мне все, что нужно для пищи, когда дети придут из школы, а мужчины с работы. Даруй нам, чтобы стол не был пуст, когда мы все вместе сядем сегодня за стол". Это простая молитва о том, чтобы Бог снабдил нас всем, что нам нужно на этот день.

ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ (Мат. 6,11 (продолжение))

Когда мы заметили, что это простая просьба о каждодневных нуждах, мы видели некоторые важные истины.

1. Это говорит нам о том, что Бог заботится о нашем теле. Иисус показал нам это. Он потратил столько времени, исцеляя болезни людей и утоляя их физический голод. Он волновался, когда думал о том, что последовавшей за Ним в отдаленное место толпе предстоит долгая обратная дорога, а поесть ничего не было. Мы должны помнить, что Бога интересует и состояние нашего тела. Любое учение, принижающее, презирающее или оскорбляющее тело - ложно. Мы можем видеть, что Бог помнит о наших телах, потому, что Он Сам принял на Себя в Иисусе Христе наше тело. Цель христианства не только в спасении души, а в совместном спасении тела, разума и духа.

2. Прошение учит нас молиться о нашем насущном хлебе, о хлебе на сей день. Оно учит нас жить сегодняшним днем, а не волноваться и заботиться об отдаленном и неведомом будущем. Когда Иисус учил Своих учеников этой молитве, Он, вероятно, имел в виду историю о манне небесной в пустыне (Иск. 16,1-21). Дети Израиля умирали с голоду в пустыне, и Бог послал им манну, пищу с неба, но они могли собирать лишь столько, сколько нужно было на этот день. Если они пытались собрать побольше и отложить на запас, она пропадала. Они должны были довольствоваться тем, что было нужно на этот день. Как выразился один раввин: "На каждый день - дневная порция, потому что Тот, Кто сотворил день, сотворил и пропитание на этот день". А другой раввин сказал: "Человек, имеющий пищу на день сегодняшний и спрашивающий: "А что я буду есть завтра?" Это маловерный человек". Это моление учит нас жить сегодняшним днем; оно запрещает беспокойную заботу, столь типичную для современной жизни, которая не научилась доверять Богу.

3. В подтексте этого моления Богу отведено подобающее ему место. В нем подтверждается, что от Бога получаем мы пищу, которая необходима для поддержания нашей жизни. Никто еще не смог создать семя, способное прорасти и дать плод. Ученые могут разложить семя на составные части, но ни одно синтетическое семя не прорастет и не даст плода. Все живое происходит от Бога. Наша пища, таким образом, прямой дар Божий.

4. Это моление мудро напоминает нам о том, как действует молитва. Если человек вознесет молитву, а потом сядет и будет ждать, пока хлеб упадет ему в руки, он, конечно, умрет с голоду. Это моление напоминает нам, что молитва идет рука об руку с работой, и что, помолившись, мы должны начать работать, чтобы воплотить свои молитвы в жизнь. Живое семя действительно произошло от Бога, но также верно, что человек должен взращивать и культивировать это семя. У одного человека был участок земли; вложив в него много времени и труда он сделал его пригодным для земледелия; он убирал камни, выкорчевывал сорняки, удобрял почву до тех пор, пока она не стала приносить прекрасные цветы и овощи. Однажды вечером он показал какому-то благочестивому человеку свой участок. "Удивительно, что может сделать Бог с таким участком земли, - сказал благочестивый друг, - не правда ли?" "Да, - сказал человек, вложивший в участок массу труда, - но ты бы поглядел на этот участок, когда он принадлежал только Ему!" Божье изобилие должно сочетаться с трудом человека. Молитва, как и вера без дел, мертва. Вознося это моление, мы узнаем две фундаментальные истины: без Бога мы не можем сделать ничего, и без наших усилий Бог ничего не может сделать для нас.

5. Мы должны отметить, что Иисус не учил нас молиться: "Дай мне хлеб мой насущный". Он учил нас молиться: "Дай нам хлеб наш насущный". Дело не в том, что в мире не достает чего-либо; в мире достаточно всего и даже есть излишки. Дело даже не в обеспечении всем необходимым для жизни, а в их распределении. Эта молитва учит нас не быть эгоистичными в наших молитвах. Эта молитва не только о том, чтобы мы получили хлеб свой насущный, но и о том, чтобы мы могли поделиться своим насущным хлебом с другими.

ПРОЩЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ И НЕБЕСНОЕ (Мат. 6,12.14.15)

Чтобы честно возносить это прошение из Молитвы Господней человек должен сперва осознать, что она ему действительно нужно. Другими словами, прежде чем возносить это моление, он должен почувствовать, что грешен. Люди же чаще возмущаются, если их называют или обращаются с ними, как с грешниками. Проблема заключается в том, что большинство людей имеют неправильное представление о грехе. Они с готовностью согласятся, что вор, пьяница, убийца, прелюбодействующий, сквернословящий - грешники. А вот они сами не грешат этим. Они ведут приличную, нормальную, респектабельную жизнь и им даже никогда не грозила опасность попасть под суд, или в тюрьму, или в газету. И, потому, считают они, грех не имеет к ним никакого отношения.

В Новом Завете употребляются пять разных слов в значении грех.

1. Самое типичное слово хамартиа. Сперва это слово относилось к сфере стрельбы из лука и значило не попасть в цель. Неспособность попасть в цель - это и есть хамартиа; и потому грех - это неспособность быть тем, кем мы могли и должны были бы быть.

У английского писателя Чарльза Лэма (1775-1834 гг.) есть рассказ о некоем Сэмюеле Легрисе. Этот блестящий молодой человек никогда не мог выполнить возлагавшихся на него надежд. Жизнь его состояла их трех этапов. Сперва о нем говорили: "Он чего-нибудь добьется в жизни". Потом о нем говорили: "Он может чего-нибудь добиться, если захочет". И наконец о нем стали говорить: "Он мог бы добиться чего-нибудь, если бы захотел". Эдвин Муир пишет в своей автобиографии: "В каком-то возрасте всех нас - хороших и плохих - охватывает печаль по тем силам внутри нас, которые мы не использовали как того следовало; другими словами, потому что мы не стали тем, кем мы должны были стать". И вот именно это и есть хамартиа, и именно в таком положении находимся и мы. Разве мы такие хорошие мужья и жены, какими мы могли бы быть? Разве мы такие хорошие сыновья и дочери, какими мы могли бы быть? Разве мы такие хорошие рабочие или начальники, какими мы могли бы быть? Есть ли такой человек, который осмелится утверждать, что он сделал все, что он мог сделать? Когда мы начинаем понимать, что грех - это неспособность попасть в цель, неспособность стать всем тем, кем мы могли стать и должны были стать, то становится ясно, что каждый из нас - грешник.

2. Второе слово со значением грех - папабасис, что значит переступание, преступление. Грех - это преступление границы между правым и неправым, добрым и злом.

Всегда ли мы стоим на правильной стороне черты, разделяющей честь и бесчестье? Нет ли в нашей жизни какой-нибудь мелкой недобросовестности? Всегда ли мы стоим на правильной стороне черты, разделяющей истину и ложь? Действительно ли мы никогда не извращаем и не искажаем, и не избегаем истины, будь-то словами или молчанием?

Всегда ли мы стоим на правильной стороне черты, отделяющей доброту и учтивость от эгоизма и грубости? Нет ли в нашей жизни недобрых поступков или неучтивых слов?

Если подумать так, то никто из нас не может утверждать, что всегда оставался на правильной стороне черты.

3. Третье слово - параптома, что значит поскользнуться, как человек поскальзывается на скользкой или покрытой льдом дороге. Это не столь преднамеренное действие, как парабасис. Мы часто говорим, что слово выскользнуло, что нас толкнула и унесла страсть или порыв, на мгновение захватившие контроль над нами и заставившие нас потерять контроль над собой. Лучший из нас может поскользнуться и согрешить, когда мы на мгновение забываем об опасности.

4. Четвертое слово со значением грех - аномиа, что значит необузданность, беззаконность. Аномия - это грех человека, знающего, что правильно, но поступающего неправильно; это грех человека, знающего закон и нарушающий его. Первый инстинкт человека - поступить так, как ему хочется, а потому наступает в жизни каждого человека моменты, когда ему хочется взбунтоваться и игнорировать закон; сделать или взять запретное. Даже если есть такие люди, которые могут сказать, что они не преступали ни одной из Десяти заповедей, но нет ни одного, который мог бы сказать, что никогда не хотел преступать хоть одну из них.

5. Пятое слово со значением грех - офейлема, что значит долг. Это значит неспособность уплатить то, что причитается; неспособность выполнить свой долг. Нет ни одного человека, который решился бы утверждать, что он отлично выполнил свой долг перед людьми и перед Богом; такого совершенства нет среди людей. Таким образом, увидев, что такое в действительности грех, мы видим, что это - распространенная болезнь, которой болен каждый человек. Внешняя порядочность в глазах людей и внутренняя греховность в глазах Бога могут вполне идти рука об руку, но, сознавая это, просьбу Молитвы Господней должен возносить каждый человек.

ПРОЩЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ И БОЖЕСТВЕННОЕ (Мат. 6,12.14.15 (продолжение))

Человек не только должен осознать, что он должен возносить эту просьбу из Молитвы Господней, он также должен понимать, что он делает, вознося ее. Из всех молений Молитвы Господней эта внушает самый большой ужас. "Прости нам долги наши, как и мы прощаем должников наших". Буквальный смысл этого моления таков: "Прости нам грехи наши в той же мере, в какой мы прощаем согрешивших против нас". В 6,14.15 Иисус самым ясным языком говорит, что если мы прощаем других, Бог простит и нас, но если мы отказываемся прощать других, Бог откажется простить нас. Из этого совершенно ясно, что, если мы возносим это моление, когда у нас на сердце какой-то надрыв, неулаженная ссора, то мы молим Бога не прощать нас.

Если мы говорим: "Я никогда не прощу ему то, что он сделал мне", а потом вкладываем эту молитву в свои уста, мы совершенно сознательно просим Бога не прощать нас. Как выразился кто-то: "Прощение, как и мир, едино и неделимо". Человеческое прощение и Божественное прощение неразрывно связаны друг с другом. Наше прощение наших собратьев нельзя отделить от прощения Богом наших грехов: они взаимосвязаны и взаимозависимы. Если бы мы помнили, что делаем, вкладывая эту мольбу в свои уста, то мы часто просто не осмелились бы произнести ее.

Когда автор "Остров сокровищ" Роберт Льюис Стивенсон жил на островах Самоа в Тихом океане, он проводил по утрам богослужение для своих домашних. Однажды утром посредине Молитвы Господней он встал с колен и вышел из комнаты. У него всегда было неважно со здоровьем, - туберкулез и заставил его сменить Шотландию на Самоа, - и потому жена его тоже последовала за ним, полагая, что ему стало плохо. "Что-нибудь случилось?" - спросила она. "Просто я сегодня не готов возносить Молитву Господню", - ответил Стивенсон. Никто не может возносить Молитву Господню, когда в сердце его витает дух непрощения. Если человек не уладил дела со своими собратьями, он не может уладить их с Богом.

Чтобы получить христианское прощение в нашей жизни, необходимы три условия.

1. Мы должны научиться понимать. У человека всегда есть причина за все, что он делает. Если он груб и невежлив, если у него плохое настроение, может быть он волнуется, или у него болит что-нибудь. Если он относится к нам подозрительно и нелюбезно, может быть он что-нибудь неправильно понял, или его неправильно информировали о том, что мы сказали или сделали. Может это влияние его окружения или наследственности. Может из-за его темперамента у него трудности в жизни и в отношениях с людьми. Нам было бы много проще простить людей, если бы мы попытались понять, прежде чем начать осуждать.

2. Мы должны научиться забывать. Пока мы носимся с причиненной нам обидой или оскорблением не приходится думать о прощении. Мы так часто говорим: "Не могу забыть все, что он причинил мне", или: "Никогда не забуду, как он обращался со мной или как со мной обращались там". Это опасные слова, ибо, в конечном счете мы не сможем по-человечески забыть. Мы можем неизгладимо запечатлеть эту память в своем мозгу.

Однажды, один известный шотландский писатель Эндрю Лэнг написал очень хорошую, положительную рецензию на книгу одного молодого поэта, а молодой человек ответил резкими и оскорбительными нападками. Через несколько лет другой поэт, Роберт Бриджес, увидел Лэнга, читавшего какую-то книгу. "Да это же еще одна книга того неблагодарного молодого человека, который так бессовестно обращался с тобой, - сказал Бриджес. К своему удивлению он обнаружил, что Лэнг вовсе ничего не помнил обо всем этом деле. Он совершенно забыл резкие и оскорбительные нападки. "Прощать, - говорил Бриджес, - признак великого человека, но забыть - в этом есть нечто возвышенное". Лишь очистительный дух Христов может убрать из нашей памяти старую горечь, которую мы должны забыть.

3. Мы должны научиться любить. Мы уже видели, что христианская любовь, агапе, это та непобедимая благожелательность, непобедимая добрая воля, которые ищут лишь высшего блага для других, независимо от того, как они ведут себя по отношению к нам и чтобы они нам ни причинили. Такая любовь может прийти к нам лишь тогда, когда Христос, Который и есть та любовь, поселяется в нашем сердце, а Он может прийти лишь тогда, если мы приглашаем Его.

Чтобы получить прощение, мы должны прощать, а сделать нас способными к этому могут лишь сила и власть Христа.

ИСПЫТАНИЕ ИСКУШЕНИЕМ (Мат. 6,13)

Прежде чем приступить к изучению этой просьбы, необходимо остановиться и разобрать два важных идей.

1. В ушах современного слушателя слово искушать всегда звучит как нехорошее слово. Оно значит постараться совратить кого-то ко греху, а в Библии слово пейразейн было бы лучше перевести словом испытать, нежели словом искушать. В Новом Завете искушать человека употребляется не столько в смысле совратить человека ко греху, сколько в смысле испытать его силу, его верность, его способность к служению.

В Ветхом Завете мы читаем историю о том, как Бог испытывал Авраама требованием принести в жертву своего единственного сына Исаака. В Библии история начинается так: "И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама (Быт. 22,1). Совершенно очевидно, что здесь слово искушать не может иметь значение пытаться соблазнить ко греху, ибо Ц уж этого-то Бог никогда не стал бы делать. Он скорее значит подвергнуть испытанию верность и покорность. Когда мы читаем историю искушений Иисуса, она начинается так: "Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола" (Мат. 4,1). Если здесь принять слово искушать в смысле совращения ко греху, значит сделать вывод, что Дух Святой был соучастником в попытке принудить Иисуса согрешить. Мы неоднократно видим, что в Библии слово искушать имеет по крайней мере настолько же значение испытывать, сколько и значение пытаться совратить ко греху.

И в этом великая и драгоценная истина относительно искушения. Искушение не направлено на то, чтобы привести нас к падению. Искушение должно сделать нас лучше и сильнее. Искушение не должно сделать нас грешниками, оно должно сделать нас более сильными. Мы можем не выдержать испытание или искушение, но это вовсе не значит, что так было запланировано; предполагается, что мы выйдем из него сильнее и лучше (ср. 1 Пет. 1,6.7). Металл, который будет использован в большом техническом проекте, должен подвергнуться намного большему испытанию на напряжение и давление, нежели те, которые им придется выдерживать. Так и человек должен быть испытан, прежде чем Бог может использовать его в Своем служении.

Все это истина, но также истина и то, что Библия никогда не оставляет сомнения в том, что в мире существует злая сила. Библия - это не спекулятивная книга и в ней нет рассуждений на тему, откуда появилась эта злая сила, но она знает, что в мире есть такая сила зла. Именно поэтому эта просьба из Молитвы Господней переведена в русской Библии как "избави нас от лукавого", а не "избави нас от зла", как оно переведено в английской Библии, или "избави нас от силы зла", как оно переведено в немецкой. Библия знает зло не как абстрактный принцип, или как абстрактную силу, а как активную, личную силу, противостоящую Богу.

Развитие идеи сатаны в Библии представляет огромный интерес. В древнееврейском сатан значит просто противник. Это слово часто можно употреблять по отношению к человеку. Противником каждого человека является его сатан. В Первой книги Царств филистимляне просят отпустить Давида. Они боятся чтобы он не сделался их сатан, их противником (1 Цар. 29,4). Царь Соломон заявляет, что Господь даровал ему покой и нет противника, сатан (3 Цар. 5,4). Давид видит в Авессе своего сатан, наветника (2 Цар. 19,22). Во всех этих случаях сатан значит противник, враг. Потом слово сатан получило значение истец, того, кто обращается в суд истцом против кого-то. Потом это слово оставляет землю и как бы восходит на небо. У иудеев было представление, что на небе есть такой ангел, который выдвигает обвинение против человека, своего рода ангел-прокурор; и таким ангелом стал сатана. На этом этапе сатана еще не был злой силой, он - часть аппарата небесного суда. В Иов. 1,6 сатана перечислен в числе сынов Божиих: "И был день, когда пришли сыны Божий предстать пред Господа, между ними пришел и сатана". На этой стадии сатана - небесный обвинитель человека.

Но от того, чтобы возбуждать дело против человека недалеко до того, состряпать дело против человека. И вот тут был сделан следующий шаг. У сатаны есть еще одно имя - дьявол, а дьявол происходит от греческого диаболос, что значит клеветник. Итак, сатана стал дьяволом, клеветником, врагом, противником человека; силой, цель которой - сорвать планы и цели Бога и уничтожить человечество. Сатана отныне символизирует все то, что против человека, и все, что против Бога. Иисус учит нас молиться об избавлении именно от этой разрушающей силы. Он не вдается в происхождение этой силы: на эту тему нет никаких рассуждений. Как выразился кто-то: "Если человек просыпается и видит, что дом его горит, он не садится в кресло и не пишет труд о происхождении и возникновении пожара в индивидуальных домах; он тут же начинает пытаться гасить огонь и спасать свой дом". И потому Библия не теряет времени на рассуждения о Происхождении зла; она снаряжает человека на борьбу со злом, которое совершенно определенно находится в мире.

ПРИСТУП ИСКУШЕНИЯ (Мат. 6,13 (продолжение))

Жизнь всегда испытывает нападки искушения, но враг не может начать наступление до тех пор, пока он не найдет для этого плацдарм. А где находит этот плацдарм искушение? Откуда идут наши искушения? Быть заранее предупрежденным, значит быть заранее вооруженным, и если мы знаем, откуда будет атака, то сможем лучше отразить ее.

1. Иногда эта атака искушений идет на нас извне. Некоторые люди оказывают на нас плохое влияние; в присутствии одних людей, даже невозможно представить себе предложить сделать позорное дело, а в присутствии же других очень просто делать нехорошие вещи. Известный шотландский поэт Роберт Берне отправился в юности из родной деревни учиться обработке льна. Он столкнулся с неким Робертом Брауном - обворожительным и властным человеком, повидавшим мир и многое на своем веку. Берне восхищался им и стремился во всем ему подражать: "Это был единственный человек, который был большим дураком, чем я, когда путеводной звездой была женщина... Он легкомысленно говорил о некоторых слабостях и недостатках, на которые я до этого смотрел с ужасом... В этом его дружба причинила мне вред". Бывает, что дружба или товарищество приносит вред или зло. В мире, полном искушений, нужно быть осторожным в выборе друзей и общества. Нужно давать как можно меньше шансов искушениям, которые идут на нас извне.

2. Как это ни трагично, но приходится констатировать, что искушение может идти от тех, кто нас любит; и из всех искушений этому труднее всего противостоять, потому что оно идет от людей, которые любят нас и вовсе не желают нам вреда.

А происходит вот что: человек знает, как он должен поступить; он, может быть, хочет избрать какую-то профессию и жизненный путь, но тогда он может навлечь чью-то нелюбовь и рискует чем-то; ему, может быть, придется оставить все то, что мир считает успехом. И вот в этих обстоятельствах любящие его люди пытаются из любви к нему отговорить его от намеченного им в жизни пути. Они советуют быть осторожным, благоразумным, предусмотрительным; они хотели бы, чтобы любимый ими человек поступал в своих интересах, как это понимает мир; они не хотят, чтобы он упустил свои возможности и пытаются уберечь его от того, что он считает для себя правильным.

Так ведь случилось и с Иисусом. "И враги человеку - домашние его" (Мат. 10,36). Они пришли и попытались увести Его домой, потому что они говорили, что Он вышел из себя (Map. 3,21). Им казалось, что Он разбрасывается Своей жизнью и успехом в жизни; им казалось, что Он делает глупость; они пытались остановить Его. Иногда самое сильное искушение приходит к нам с голосом любви.

3. Иногда искушение приходит, по крайней мере к молодым людям, очень странным образом. Во многих из нас есть такое любопытное желание казаться, по крайней мере в определенных компаниях, хуже, чем мы есть на самом деле. Мы не хотим казаться мягкими и набожными, сентиментальными и святыми. Пусть лучше думают, что мы ужасные головорезы-авантюристы, умудренные опытом жизни, а вовсе не целомудренные. В "Исповеди" Августина есть знаменитый отрывок: "Мне было стыдно быть среди равных мне менее бесстыдным, когда я слышал, как они хвалятся своей порочностью... И я наслаждался не только удовольствием, которое приносили поступки, но и похвалой... Я делал себя хуже, чем я был на самом деле, чтобы меня не укоряли, и, если в чем-нибудь я не согрешил, как самые распутные, то я говорил, что я сделал то, чего я и не делал, чтобы мне казаться достойным презрения".

Многие начали потворствовать своим слабостям или обвязались новыми привычками, чтобы не казаться менее искушенным в мирских делах, чем компания, в которой тогда вращались. Лучшая форма защиты против искушений - иметь смелость быть хорошим.

ПРИСТУП ИСКУШЕНИЯ (Мат. 6,13 (продолжение))

4. Но искушение приходит к нам не только извне: оно идет также изнутри нас. Если бы в нас не было ничего такого, к чему могут вызвать искушения, им было бы невозможно побеждать; у каждого из нас есть свое слабое место, и в этом слабом месте искушение начинает свой приступ.

Эта слабая точка у всех разная; что для одного является страшным искушением, оставляет другого нетронутым, а что вовсе не трогает одного, оказывается неотразимыми искушением для другого.

У каждого человека есть свое слабое место, которое, если он не будет настороже, погубит его. В каждом человеке где-то есть эта щель, отрицательная черта характера, которая может погубить всю жизнь; какой-то столь сильный инстинкт, или столь сильная страсть, что они могут в любой момент сорваться с привязи. Мы должны знать об этом и быть настороже.

5. Но, как это ни странно, иногда искушение идет не от нашего слабого места, а от самого сильного. Если мы с привычкой говорить: "Уже этого-то я никогда не сделаю", то именно там мы должны быть настороже. История полна рассказов о замках, в неприступности которых их защитники были настолько уверены, что не считали даже нужным выставлять охрану. Такая самоуверенность как ничто иное облегчает искушению его черное дело. Мы всегда должны быть на страже, как в самом слабом, так и в самом сильном своем месте.

ЗАЩИТА ОТ ИСКУШЕНИЯ (Мат. 6,13 (продолжение))

Мы рассуждали о приступах искушения, а теперь мобилизуем против искушения нашу защиту.

1. Самая простая защита - чувство собственного достоинства. Когда жизнь Неемии была в опасности, ему предложили оставить свою должность и свою работу и запереться в Храме до тех пор, пока не минует опасность. Неемия ответил на это: "Может ли бежать такой человек, как я? Может ли такой, как я, войти в храм, чтобы оставаться живым? Не пойду" (Неем. 6,11). Человек может бежать от многого, но он не может бежать от себя. Человек должен жить со своими воспоминаниями, а если он потерял чувство собственного достоинства, жизнь становится невыносимой. Однажды двадцатому президенту США Джемсу Гарфилду предложили выгодный, но бесчестный образ действий. "Никто никогда ничего знать на будет", - заверили его. "Но президент Гарфилд будет знать, а мне надо спать с ним", - ответил Гарфилд. Когда к человеку приходит искушение, он вполне может защититься, сказав: "Разве может такой человек, как я, сделать такое?"

2. Другое средство защиты - традиция. Никто не может запросто нарушить унаследованные им традиции, которые создавались в течении многих поколений. Отправляясь выступать в народное собрание, величайший из государственных деятелей Афин Перикл всегда говорил себе: "Перикл, помни, что ты афинянин и что ты идешь говорить к афинянам".

Одна из ярких страниц истории Второй мировой войны - защита английскими войсками в апреле-декабре 1941 г. города Тобрука в Ливии (Северная Африка), осажденного немецко-итальянскими войсками. Из двух батальонов гвардейцев живыми вырвались лишь две сотни бойцов и офицеров, да и они были похожи скорее на тени людей. Они попали в авиационный госпиталь, и один офицер-летчик заметил в разговоре: "Да, как пешей гвардии вам ничего другого не оставалось, как идти", а другой заметил: "Должно быть, служба в гвардейской бригаде - это трудная штука, потому что традиция обязывает тебя держаться в любой обстановке".

Традиция - одна из самых властных сил в мире. Каждый из нас является членом какой-то страны, школы, семьи, церкви. Все, что делаем мы, откладывает отпечаток на нашей стране, школе, семье, церкви. Мы не можем легкомысленно предать традиции, которые перешли к нам и в которых мы верили.

3. У нас есть защита тех, кого мы любим и кто любит нас. Многие согрешили бы, если бы наказание грозило лишь им одним, но они не грешат, потому что не смогли бы вынести боль, которую они увидят в глазах других, если сами погубят свою жизнь.

Есть одна такая притча:

"Сидел человек у двери своего дома и курил трубку, а его сосед сидел рядом с ним и искушал его: "Ты беден, - говорил он, - и у тебя нет работы, а это простой способ поправить свои дела. Это несложное дело и оно принесет деньги и в этом нет ничего предосудительного; такие вещи каждый день делают приличные люди. Дурак ты будешь, если упустишь такую возможность. Пойдем и сейчас же все сделаем". И человек слушал эти речи, но тут из дома вышла его молодая жена с ребенком на руках. "Подержи-ка минутку ребенка, - сказала она, - он раскапризничался, а мне надо повесить сушить белье". Человек взял ребенка и положил его к себе на колени; а ребенок поднял на отца глаза и глаза его говорили: "Я - плоть от плоти, кровь от крови твоей. Куда ты пойдешь, туда пойду и я. Показывай дорогу, отец. Мои стопы следуют по твоим". И тогда сказал этот человек своему соседу: "Иди, и не приходи сюда больше".

Человек может быть готов заплатить за свой грех, если цена за него затронет лишь его самого. Но если он вспомнит, что грех его разобьет чье-то сердце, у него будет сильная зашита против искушения.

4. У нас есть защита в присутствии Иисуса Христа. Иисус - не герой книги; Он постоянно присутствует везде. Иногда мы задаем вопрос: "Что бы ты сделал, если бы вдруг увидел стоящего рядом Христа? Как бы ты жил, если бы у тебя дома был гостем Иисус Христос?" Но весь смысл христианской веры заключается в том, что Иисус всегда находится рядом с нами, и что Он присутствует как гость в каждом доме. Присутствие Его неотвратимо, и потому мы должны жить так, чтобы Он мог видеть нашу жизнь. Сильной защитой от искушения является наша неугасимая память об Иисусе Христе.

КАК НЕЛЬЗЯ ПОСТИТЬСЯ (Мат. 6,16-18)

И сегодня пост представляет собой важный элемент религиозной жизни на востоке. Мусульмане строго соблюдают пост в Рамадан, выпадающий на девятый месяц мусульманского календаря и установленный в память первого откровения, данного Магомету. Пост длится от сумерек, когда можно отличить белую нить от черной, до захода солнца. Запрещено купаться, пить, курить, вдыхать запах духов, кушать; разрешено только самое необходимое. Исключение составляют лишь медицинские сестры и беременные женщины. Могут нарушить пост солдаты и путешественники, но они должны поститься столько же дней в другое время. Если для сохранения здоровья человека требуется пища, он должен восполнить свое нарушение закона раздачей милостыни бедным.

Точно такие обычаи поститься и были у древних иудеев. Следует отметить, что, как мы уже говорили, пост длился с утренних сумерек до захода солнца, да и после этого времени можно было нормально поесть. Во времена Иисуса у иудеев был только один обязательный пост - в День Очищения. В этот день с утра до вечера все должны были "смиряться" (Лев. 16,31). В иудейском законе книжников сказано: "В День Очищения запрещено есть, пить, купаться, помазываться маслом, носить сандалии, а также физическая близость". Даже маленьких детей приучали до некоторой степени к посту в День Очищения, с тем, чтобы, когда они вырастут, они были готовы принять участие в народном посте.

Но, хотя был только один всеобщий обязательный день поста, иудеи широко практиковали индивидуальные посты.

Был пост, связанный с трауром. Носящие траур должны были воздерживаться от мяса и вина в период между смертью и похоронами близкого человека. Был пост во искупление какого-нибудь греха. Говорят, Рувим постился семь лет во искупление своей доли вины за продажу в рабство Иосифа: "Он не пил ни вина, ни других напитков, мясо не входило в уста его и он не вкушал никакой вкусной пищи" ("3авет Рувина" 1,10). По этой же причине "Симеон два года смирял душу свою постом, потому что он ненавидел Иосифа" ("3авет Симеона" 3,4). Сказано, что в покаяния за свой грех с Тамар Иуда до глубокой старости "не принимал ни мяса, ни вина, и не видел удовольствия" ("3авет Иуды" 15,4). Справедливо будет сказать, что иудейские мыслители не видели никакого смысла в посте, которому не предшествовало раскаяние. Пост рассматривался лишь как внешнее проявление внутреннего сожаления. Автор Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова (34,26) пишет: "Так человек, который постится за грехи свои, и опять идет, и делает то же самое: кто услышит молитву его? И какую пользу получит он от того, что смирялся?" Во многих случаях пост был актом всенародного раскаяния. Так, весь народ постился после поражения в междоусобной войне с Вениамином (Суд. 20,26). Самуил распорядился, чтобы весь народ постился, потому что они ушли за Ваалом (1 Цар. 7,6). Неемия тоже повелел народу поститься и исповедать грехи их (Леем. 9,1). Народ неоднократно постился в знак всенародного раскаяния и покаяния перед Богом.

Иногда пост служил подготовкой к получению откровения. Моисей постился в горах в течении сорока дней и ночей (Иск. 24,15). Даниил постился в ожидании слова Божия (Дан. 9,3). Иисус Сам постился в ожидании тяжелого испытания (Мат. 4,2). Это было логично, потому что тогда, когда тело очень хороша дисциплинированно, духовные и интеллектуальные способности тоже очень бдительные.

Иногда пост был призывом к Богу. Если, например, не было дождей и урожаю грозила опасность погибнуть, призывали к всенародному посту, чтобы воззвать к Богу.

Иудеи связывали пост с тремя главными идеями.

1. Пост был сознательной попыткой привлечь внимание Бога к постящемуся. Это была, в общем-то, очень простая идея. Пост должен был привлечь внимание Бога и побудить Его заметить смиряющегося человека.

2. Пост был сознательной попыткой доказать, что человек искренне раскаялся. Пост являлся гарантией искренности слов и молитв. Сразу заметно, что за этим скрывалась и опасность, ведь то, что должно было быть гарантией раскаяния, могло стать подменой раскаяния.

3. Но в большой степени пост носил подменный характер и в другом смысле. Он должен был служить не столько спасению души отдельного человека, сколько побудить Бога вызволить весь народ Израиля из его мучительного положения. Все выглядело так, как будто особо верующие люди говорили: "Простые люди не могут делать этого; они слишком затянуты своими мирскими делами. Мы же сделаем это особенное, чтобы уравновесить необходимый недостаток в набожности других". Вот таковы были теория и практика поста у иудеев.

КАК НЕЛЬЗЯ ПОСТИТЬСЯ (Мат. 6,16-18 (продолжение))

Какими бы высокими ни были иудейские идеалы о посте, их осуществление на практике было связано с определенными опасностями, и опаснее всего было то, что люди могли поститься для того, чтобы показать и доказать всем свое недосягаемое для других благочестие; то есть, чтобы доказать людям, а не Богу, свою набожность и дисциплинированность. И вот именно это и осуждал Иисус. Он осуждал тех, кто использовал пост для показной и торжественной демонстрации своего благочестия. Иудеи постились по понедельникам и четвергам. Это были базарные дни и в города и в деревни, а особенно в Иерусалиме собирались люди со всех сельских местностей, и потому постившиеся в эти дни получали "большую публику" видевшую их благочестие и восхищавшуюся им. Многие умышленно делали все так, чтобы другие обязательно увидели, как они постятся. Они расхаживались по улицам с рассчитано обнаженными головами и растрепанными волосами, в рассчитано испачканной и небрежной одежде; они даже умышленно набеливали себе лица, чтобы подчеркнуть свою бледность. Это был не акт смирения, а рассчитанное проявление духовной гордыни и хвастовства.

Мудрейшие из раввинов осуждали это так же беспощадно, как это сделал Иисус. Раввины хорошо понимали, что пост, как самоцель, не имеет никакого смысла. Они говорили, что обет воздержания подобен железному воротнику, который одевали узникам, а кто дает обет воздержания похож на человека, увидевшего лежащий без присмотра такой воротник и засунувшего в него по ошибке голову, и тем самым добровольно принявшего рабство. У раввинов была прекрасная поговорка: "В судный день человек должен будет дать отчет о каждом добром деле, которое он мог сделать, но не сделал".

Есть один такой рассказ, который иллюстрирует неправильное понимание поста. В Скалистых горах один путешественник столкнулся с католическим священником; он очень удивился, увидев столь пожилого человека, преодолевающего скалы и обрывы и крутые подъемы и спросил его: "Что вы делаете здесь?" "Я ищу красоту мира," - ответил старик. "Но, - сказал путник, - вы уж слишком поздно оставили ее". И тогда старик рассказал ему свою историю. Он провел всю свою жизнь в монастыре и никогда не покидал его пределов. Однажды он тяжело заболел и у него было видение: у его постели стоял ангел. "Зачем ты пришел," - спросил он ангела. "Чтобы отвести тебя домой," - сказал ангел. "А я пойду в очень прекрасную страну?" - спросил снова старик. "Ты покидаешь очень прекрасную страну," - ответил ангел. "И тогда, - сказал старик, - я вспомнил, что не видел ничего, кроме полей и деревьев вокруг монастыря, и сказал ангелу: "Но я так мало видел в этом мире, который я покидаю". "Тогда, - сказал ангел, - боюсь, что ты найдешь мало прекрасного в мире, в который ты отправляешься". "Мне стало горько, - добавил старик, - и я попросил у ангела разрешение остаться еще на два года. Моя мольба была услышана и я трачу то немногое накопленное мною золото и все свое время в поисках земных красот - и мне все это очень нравится!"

Человек обязан видеть земные красоты и наслаждаться ими, а не отвергать их. С религиозной точки зрения пост, как самоцель, или как показная демонстрация своего необычайного благочестия, не имеет никакой ценности.

НАСТОЯЩИЙ ПОСТ (Мат. 6,16-18 (продолжение))

Хотя Иисус и осуждает неправильный пост, слова Его заставляют предположить, что есть и мудрый способ поститься, которого, как Он ожидал, будут придерживаться и христиане. А вот об этом вообще думают лишь немногие из нас. Лишь немногие простые люди относятся серьезно к посту. А мудрый пост, тем не менее, - отличная вещь, и этому есть много причин.

1. Пост полезен для здоровья. Многие ведут такой образ жизни, что могут стать болезненными и слабыми. Некоторые и живут лишь для того, чтобы есть, а не едят для того, чтобы жить. Большому числу людей было бы очень полезно поститься чаще, чем они это делают.

2. Пост полезен для самодисциплины. Очень нетрудно потворствовать себе почти во всем. Наступает время, когда мы не отказываем себе ни в чем, что мы можем достать и за что мы можем заплатить. Хорошо, если бы большинство людей каждую неделю хоть на какое-то время не позволяли своим желаниям быть над собой хозяевами, и развивать в себе как противоядие строгую самодисциплину.

3. Пост предохраняет нас от того, чтобы мы стали рабами своих привычек. Многие из нас потворствуют своим привычкам лишь потому, что они не могут бросить их. Эти привычки стали столь существенной частью их жизни, что они не могут бросить их; некоторые люди испытывают такую страсть к некоторым вещам, что то, что должно бы приносить наслаждение, становится необходимостью, а если их лишают, жизнь становится для них адом. Для того, кто мудро постится, ничто не может стать цепью, и никакая привычка не станет господином. Мы стали бы господами наших наслаждений, а не они - нашими господами.

4. Пост развивает способность обходиться без определенных вещей. Важным критерием жизни человека являются те вещи, которые он считает важными и необходимыми. Совершенно очевидно, что чем меньше вещей мы считаем необходимым, тем более независимым и свободным мы будем. Когда необходимыми становятся всевозможные вещи, мы оказываемся во власти роскоши. Хорошо, когда человек может пройти по улице, вглядываясь в витрины магазинов и отмечая про себе, что без всего этого изобилия он может обойтись.

Некоторые формы поста помогают людям обрести способность обойтись без вещей, которые не должны стать совершенно необходимыми.

5. Пост заставляет нас еще больше ценить вещи. В жизни бывают моменты, когда какое-либо наслаждение становилось такой редкостью, что действительно доставляет удовольствие, когда удается вкусить ее. Нынче аппетит и вкус у многих притупился. То, что когда-то приносило большое наслаждение, стало опиумом, без которого нельзя обойтись. Пост сохраняет остроту наслаждения, поддерживая его новизну и свежесть.

Пост почти совершенно исчез из жизни простых людей. Иисус осуждал неправильные формы поста, но Он никогда не полагал, что пост совершенно исчезнет из жизни. Хорошо, если бы каждый постился по своему, по своим потребностям. А причина этого заключается в том, чтобы земное наслаждение служило нам путеводителем, а не становилось оковами.

19-21

ПОДЛИННОЕ СОКРОВИЩЕ (Мат. 6,19-21)

В будничной жизни считается, что очень мудро собирать такие вещи, которые можно держать долго. Будь-то покупка костюма или автомашины, ковра или мебельного гарнитура, благоразумно выбрать не хлам, а солидные, долговечные и хорошо сработанные вещи. Именно это и говорит здесь Иисус: мы должны обращать внимание на вечное и непреходящее.

Иисус вызывает в памяти трех важных источника и признака богатства в тогдашней Палестине.

1. Он повелевает людям избегать сокровищ, которые может истребить моль. На востоке часть богатств человека часто была вложена в красивые и изысканные одежды. Гиезий, слуга Елисея, решивший извлечь незаконную прибыль от Неемана, исцеленного его хозяином, запросил один талант серебра и две перемены одежд (4 Цар. 5,22). Среди других вещей, побудивших Ахана согрешить, была прекрасная сеннаарская одежда (Иuс. Н. 7,21).

Не нужно направлять все свои помыслы на такие вещи, потому что до них может добраться моль, когда они убраны, и тогда пропадут вся их красота и ценность. Уж очень непостоянны сокровища.

2. Иисус повелевает людям избегать сокровищ, которые может разрушить ржавчина.

В греческом тексте вместо рука стоит слово бросис, что буквально значит съесть, сожрать, но это слово нигде больше не употреблено в смысле ржавчина. Вероятнее всего, за этим стоит такая картина. На востоке сокровище и богатство многих заключается в зерне и хлебе, хранящемся в больших амбарах. Но до этого зерна могут добраться вредители, черви, крысы и мыши, и совершенно уничтожить или засорить зерно.

И в таких сокровищах нет долговечности и обеспеченности.

3. Иисус повелевает людям избегать сокровищ, которые могут унести воры, которые подкапывают и крадут. В греческом оригинале вместо подкапывают стоит диоруссейн. В Палестине большинство домов строили из обожженной глины, и воры действительно забирались в дом, прокопав дырку в стене. Иисус намекает на человека, спрятавшего в доме толику золота, и однажды, придя домой, видящего, что воры прокопали дырку в хилой стене и унесли его сокровище. Нет твердости и надежности в сокровище, которое всегда может попасть в руки предприимчивых воров.

Таким образом, Иисус предостерегает людей от трех видов наслаждения и собственности.

1. Он предостерегает от наслаждений, которые изнашиваются и стираются, подобно предметам одежды. Прекраснейшие в мире одежды, будь то моль или не будь никакой моли, в конце концов рассыплются в прах. Все чисто физические наслаждения имеют тенденцию терять свою чистоту и остроту. С каждым разом волнение, которое человек получает от этого наслаждения, становится меньше, и для получения прежнего удовлетворения этих наслаждений нужно все больше и больше. Наслаждение подобно наркотику и лекарству, которые от долгого применения теряют свою первоначальную силу и становятся все менее и менее действенными. Глуп человек, который ищет наслаждение в вещах, которые со временем дают все меньшее и меньшее удовлетворение.

2. Иисус предостерегает от наслаждений, которые со временем теряют свою привлекательность и улетучиваются. Зерно в амбаре становится добычей мелких хищников - крыс и мышей, портящих и поедающих зерно. Некоторые наслаждения неизбежно теряют свою привлекательность, по мере того, как человек взрослеет. Может он уже физически неспособен предаваться им; может быть они больше не удовлетворяют его развивающийся ум. Человек никогда не должен предаваться наслаждениям, которые со временем станут недоступными; он должен искать наслаждение в тех вещах, прелесть и привлекательность которых не увядает со временем.

3. Иисус предостерегает от наслаждений, которые могут быть украдены. Сюда относятся все материальные ценности - все они ненадежны и недолговечны. Человек, строящий на них свое счастье, строит на очень непрочном фундаменте. Допустим, что человек строит свою жизнь так, что все счастье его зависит от денег, и, если произошло какое-то непредвиденное обстоятельство, и все его деньги пропали, тогда одновременно с богатством он теряет свое счастье. Мудрый человек будет строить свою жизнь на вещах, которые невозможно потерять, которые не зависят от перемен.

Человек, счастье которого зависит от таких вещей, обречен на разочарование. Человек, связывающий свое счастье с материальными вещами, обязательно потеряет свое сокровище, ибо в вещах нет постоянства и ни одна из них не пребывает вечно.

СОКРОВИЩА НА НЕБЕ (Мат. 6,19-21 (продолжение))

Иудеям была хорошо знакома фраза сокровища на небе. Они связывали такие сокровища с двумя вещами.

1. Они говорили, что добрые дела, совершенные человеком на земле, становятся сокровищами на небе. У иудеев была знаменитая история о некоем царе Монобазе из Адиабене, обратившемся в иудаизм. В голодный год Монобаз раздал все свои сокровища бедным. Братья его послали к нему сказать: "Отцы твои собирали сокровища и прибавляли это к сокровищам отцов своих, а ты разбросал их и свои сокровища". На это Монобаз ответил им: "Отцы мои собирали сокровища для поднебесного, я же собрал сокровища для небесного мира; они хранили сокровища в местах, над которыми властна рука человека, я же поместил сокровища там, где не властна рука человека; отцы мои собирали сокровища, которые не приносили никакой выгоды; я же собрал сокровища, которые приносят выгоду; отцы мои собирали денежные сокровища, я же собрал душевные сокровища; отцы мои собирали сокровища для других, я же собрал сокровища для себя; отцы мои собирали сокровища в этом мире, я же собрал сокровища для мира грядущего".

Иисус и иудейские раввины тоже были уверены в том, что все то, что накоплено в чисто эгоистических целях, потеряно, а то, что щедро отдано другим, создает сокровища на небесах.

Впоследствии это стало также принципом христианской Церкви. Ранняя Церковь всегда любовно заботилась о бедных, больных, опечаленных, беспомощных, и о тех, о ком никто не заботился. В дни страшного гонения в Риме, солдаты ворвались в христианскую церковь в поисках сокровищ, которые, как они полагали, должны там быть. Римский градоначальник потребовал у диакона Лаврентия: "Сейчас же покажи мне ваши сокровища". Лаврентий показал на вдов и сирот, которых в этот момент кормили в церкви, на больных, за которыми ухаживали, на бедных, которым оказывали помощь: "Вот, - сказал он, - это сокровища и богатство Церкви".

Церковь всегда считала, что "то, что мы удерживаем при себе, мы теряем, а то, что мы тратим - мы имеем".

2. Иудеи всегда связывали фразу сокровище на небе с характером человека. Когда раввин Иосе бен Кисме предложили жить в языческом городе, при условии, конечно, что ему будут хорошо платить, он ответил, что не стал бы жить где бы то ни было, за исключением там, где исполняется закон, "потому что, - сказал он, - в час, когда человек отправится в мир иной, за ним не следует ни серебро, ни золото, ни драгоценные камни, а лишь его знание закона и его добрые дела". Как гласит мрачная испанская поговорка: "У савана нет карманов".

В мир грядущий человек может взять с собой из этого мира лишь самого себя, и чем прекраснее это "я", которое он может взять с собой, тем больше сокровищ у него будет там.

3. Иисус заканчивает этот отрывок словами о том, что сердце человека находится там же, где находится его сокровище. Если человек ценит только земное и стремится только к земному, то у него не будет никакой заинтересованности в каком-либо ином мире; если же человек всю свою жизнь устремляет взор к вечности, то он не будет высоко ценить предметы мира сего. Если человек ценит только земное, то он с сожалением покинет этот мир; если же мысли человека всегда были в мире грядущем, он с радостью оставит этот мир, потому что, наконец, он идет к Богу.

Иисус никогда не говорил, что этот мир не имеет никакого значения, но Он сказал и неоднократно подразумевал, что это значение заключается не в нем самом, а в том, в который он ведет. Этот мир еще не конец всей жизни; это всего лишь один этап на пути, и потому человек никогда не должен отдавать свое сердце ему и находящимся в нем предметам; глаза его должны быть всегда устремлены к потустороннему.

22-23

ИСКАЖЕННЫЙ ВЗГЛЯД (Мат. 6,22.23)

За этим стоит идея, понятная даже ребенку. Глаз - это окно, через которое свет проникает во все тело. От состояния, в котором находится окно, зависит, какой свет проникает в комнату. Если окно чисто, ясно и не разбито, свет заливает комнату и освещает каждый ее уголок. Если окно замерзло или застеклено цветным стеклом, грязно, разбито или темно, свету трудно входить, и комната не будет освещена.

Количество света, поступающего в комнату, зависит от состояния окна, через которое он проходит. И потому Иисус говорит, что количество света попадающего в сердце, душу, и вообще в человеческое существо, зависит от духовного состояния глаза, через который проходит свет, потому что глаз - окно для всего тела. Впечатление, которое на нас производят люди, зависит от того, какой у нас глаз. Некоторые вещи могут ослеплять наш глаз и искажать взгляд.

1. Предрассудки могут искажать наш взгляд. Ничто не искажает так наш взгляд, как предрассудки. Они мешают ему создать ясное, разумное и логическое суждение, которое должен сделать для себя каждый человек. Они мешают ему видеть как сами факты, так и их значение.

Почти все научные открытия должны были пробивать себе путь сквозь глупые предрассудки. Когда были открыты преимущества хлороформа, его Джемсу Симпсону пришлось долго бороться с медицинскими и религиозными предрассудками того времени. Его биограф пишет: "Предрассудки, отвратительная установка ходить избитыми путями и избегать новых дорог, выступили против него и сделали все возможное, чтобы задушить это новое благо". "Многие представители духовенства считали, что избавление женщин от родовых мук является преступлением против Божественного закона".

Один из самых важных компонентов жизни - бесстрашный самоанализ, который позволяет увидеть, когда мы поступаем правильно и когда мы являемся жертвой наших неразумных и глупых предрассудков. У человека, погрязшего в предрассудках, глаза затуманены, а взгляд искажен.

2. Ревность может искажать наш взгляд. Классический пример этого дан в трагедии Шекспира "Отелло". Мавр Отелло достиг славы своими героическими делами и женился на Дездемоне, любившей его преданно и самозабвенно. Будучи командующим венецианской армии, Отелло дал Кассию продвижение по службе и обошел, тем самым, Яго. Ревность пожирала Яго и, искусно подтасовывая факты, он посеял в уме Отелло подозрение, что Кассий находится в любовной связи с Дездемоной. Яго предоставил доказательство в подтверждение этого и раздул в Отелло такую страстную ревность, что тот в конце концов задушил Дездемону. Один литературный критик пишет в связи с этим: "Такая ревность, как у Отелло, создает хаос в человеческой натуре и пробуждает в человеке зверя".

Часто брак и дружеские отношения разбиваются о камни ревности, которая обращает совершенно безвинные обстоятельства в пагубные действия и закрывают человеку глаза на истину и факты.

3. Самомнение может искажать человеку видение мира, ибо оно лишает его способности видеть себя, а также других такими, какими они в действительности есть. Человек, уверенный в своей необычайной мудрости, никогда не поймет, насколько он глуп; а если он видит только свои добродетели, он никогда не увидит свои недостатки. Когда бы он ни сравнивал себя с другими, он всегда будет считать, что он лучше их, а они хуже. Он навсегда лишится способности критически взглянуть на себя, следовательно, и не улучшится. Свет, в котором он видит себя и других - тьма.

НЕОБХОДИМОСТЬ ИМЕТЬ ВЕЛИКОДУШНЫЕ ГЛАЗА (Мат. 6,22.23 (продолжение))

Но Иисус говорит здесь об одном особом качестве, которое наполняет глаз светом и о качестве, которое наполняет глаз тьмой. В русском переводе Библии говорится о чистом оке и о худом оке. Слова чистый и худой употреблены здесь в особом смысле, довольно типичном для греческого, на котором написано Писание.

В греческом тексте употреблено слово хаплоус, соответствующее существительное хаплотес. Это слово переведено как чистый, и в других местах в Новом Завете как простой, радушный, но буквально значит единый, неделимый. В греческом, которым написана Библия, это слово имеет значение щедрый, щедрость. Иаков говорит о Боге, Который дает просто и без упреков (Иак. 1,5); при этом он употребил наречие хаплос. И в Рим. 12,8 Павел побуждает своих друзей раздавать в простоте (хаплос). В другом месте (2 Кор. 8,2) Павел напоминает коринфской церкви о радушии (хаплотес) церквей македонских и говорит об их, коринфян, богатстве на щедрость ко всем людям (2 Кор. 9,11). Иисус восхваляет здесь именно щедрость.

Слово, которое в Библии переведено как дурной, это в греческом тексте понерос. И действительно, таково его обычное значение, но и в Новом Завете и в Септуагинте понерос обычно значит скупой, скаредный, жадный. Во Второзаконии говорится о необходимости давать взаймы нуждающемуся брату. Но все дело осложнялось тем, что в седьмой год, в год прощения, отпускались все долги. И потому могло вполне случиться, что ввиду скорого наступления седьмого года, осторожный человек мог отказаться помочь, чтобы человек, которому он должен помочь, не воспользовался этим с тем, чтобы не возвращать долг вообще. И потому в законе сказано: "Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль: "приближается седьмый год, год прощения", и чтобы от того глаз твой не сделался немилостив к нищему брату твоему, и ты не отказал ему" (Втор. 15,9). Совершенно очевидно, что понерос здесь имеет значение жадный, скупой, скаредный, невеликодушный. Притчи советуют: "Не вкушай пищи у человека завистливого" (Прит. 23,6), что значит: "Не ходи в гости к человеку, который считает каждый съеденный тобой кусок". Другая притча гласит: "Спешит к богатству завистливый человек" (Прит. 28,22).

Таким образом, Иисус говорит: "Лишь великодушие и щедрость обеспечат тебе ясный и неискаженный взгляд на жизнь и на людей, и лишь жадность и скупость искажают твой взгляд на жизнь и на людей".

1. Мы должны быть великодушны в наших суждениях о других. Человеку свойственно думать самое плохое и находить подлинное наслаждение в том, чтобы вновь и вновь повторять самое плохое. Каждый день люди, суждения которых пропитаны ядом, губят за чашкой чая репутации совершенно невинных людей. Мир был бы избавлен от массы трагедий, если бы мы видели в поступках людей лучшие, а не худшие побудительные мотивы.

2. Мы должны быть великодушны в наших действиях. В биографии Марка Рутерфорда так описываются первые дни его пребывания в Лондоне: "Приблизительно в это время можно отметить в нем начало того нежного сострадания к душам людей, которое стало так типично для него... Его постоянно преследовал вопрос: "Что я могу сделать? Чем я могу помочь?" и волновала судьба многих жителей его квартала. Как и всегда, ему казалось, что любые действия все же лучше, чем самое страстное негодование, которое проявляется только в речах". В то время там же жила Джордж Элиот, или лучше, Мэри Эн Эванс, как ее в действительности звали. На Марка Рутерфорда произвела большое впечатление такая вещь: "Она была бедна. У нее был совсем небольшой доход, но она думала зарабатывать на жизнь как писательница; будущее ее было совершенно неопределенным. Но она была необычайно щедра. Она всегда помогала хромым собакам взбираться по ступенькам, и чужая бедность производила на нее большее впечатление, чем собственная. Она больше горько плакала над тем, что не может надлежащим образом помочь в нужде сестре, чем о своих лишениях".

Когда мы начинаем чувствовать так, вот тогда мы начинаем ясно видеть людей и вещи; тогда наши глаза наполняются светом.

Скупость, скаредность, жадный глаз являются источниками трех зол.

1. Она делает нам невозможной жизнь с самим собой. Человек, который всегда завидует успеху других, который завидует чужому счастью и готов отнять его, который закрывает сердце свое для нужд других людей, достоин самого большого сожаления. В нем зреет горечь и чувство обиды, лишающее его ощущения счастья, и разрушающее его чувство удовлетворения.

2. Она делает невозможной жизнь с другими людьми. Скрягу ненавидят все; все презирают скупого и жадного; милосердие искупает многие грехи, а скупость делает многие добродетели бесполезными. Каким бы плохим ни был щедрый человек, его всегда кто-то любит, но каким бы хорошим ни был скряга, к нему все питают отвращение.

3. Она делает невозможной жизнь с Богом. Нет никого щедрее Бога, и, в конечном счете, не может быть дружбы между людьми, строящими свою жизнь на противоположных принципах. Не может быть дружбы между Богом, сердце Которого пылает любовью, и человеком, сердце которого сковала скупость.

Завистливое око искажает наше видение мира; лишь великодушное око видит ясно, ибо лишь оно видит так, как видит Бог.

24

ОСОБОЕ СЛУЖЕНИЕ (Мат. 6,24)

На человека, воспитанного в античном мире, это высказывание должно было произвести еще большее впечатление, чем на нас. В Библии стоит: "Никто не может служить двум господам", но по силе это далеко уступает оригиналу. Слову, переведенному в Библии как служить в оригинале соответствует доулеуейн; доулос - это раб, и доулеуейн значит быть рабом кому-то. Слово же, переведенное в Библии господин, в оригинале это кириос, а кириос - это слово со значением абсолютной принадлежности. Значение фразы будет передано правильнее, если ее перевести так: никто не может быть рабом двух хозяев.

Чтобы понять все, что это значит и все, что здесь подразумевается, надо помнить две вещи о положении рабов в античном мире. Во-первых, в глазах закона раб был не человеком, а вещью: у него не было абсолютно никаких прав. Хозяин его мог поступить с ним так, как ему заблагорассудится. В глазах закона раб был живым орудием. Хозяин мог предать его, мог бить его, выбросить и даже убить. Он был такой же полной собственностью хозяина, как и любая вещь. Во-вторых, в древности у раба не было своего времени; каждое мгновение его времени принадлежало хозяину. Сегодня человек должен отработать определенное количество часов, а потом может делать со своим временем все, что захочет. Сегодня человек может находить свой жизненный интерес вне рабочего времени. Он может работать днем служащим в конторе, а вечером играть на скрипке в оркестре, и, может быть, именно в музыке он находит свой жизненный интерес. Он может днем работать на верфи или на фабрике, а вечером содержать молодежный клуб и, может быть, именно этот отвечает его главным интересам и там действительно раскрывается его личность. С рабом же все обстояло совсем не так. У раба в буквальном смысле не было ни мгновения своего времени. Каждый момент принадлежал хозяину, а он сам находился в его распоряжении.

И таково, значит, наше отношение с Богом; в отношениях с Ним у нас нет никаких собственных прав; Бог должен быть неоспоримым Господином нашей жизни. Мы никогда не должны задаваться вопросом: "Что я хочу сделать?", а должны спрашивать себя: "Что хочет Бог, чтобы я сделал?" У нас нет своего личного времени. Мы не можем иногда сказать: "Я сделаю все, что Бог от меня хочет", а в другой раз: "Я сделаю, как я хочу". У христианина нет времени, когда он свободен от того, чтобы быть христианином; нет такого времени, когда он может ослабить свои христианские стандарты, вроде свободен от работы. Богу нельзя служить лишь временами или вполсилы. Быть христианином - это постоянная работа на полную ставку. Нигде больше в Библии не изложено так ясно, как здесь, что мы должны служить только Богу.

"Не можете служить Богу и маммоне", - продолжает Иисус.

Правильным было бы написание с одним "м". Мамон - слово, обозначавшее в древнееврейском материальную собственность. Первоначально это слово вовсе не было ругательным. У раввинов, например, была поговорка: "Пусть мамон твоего соседа будет тебе так же дорог, как и твой". Другими словами, имущество соседа должно быть для человека так же священно, как его собственное. Но у слова мамон чрезвычайно интересная и многозначительная история. Происходит оно от корня со значением вверять, поручать, и мамон было то, что человек поручал или вверял банкиру или человеку на хранение. Мамон была ценность или сокровище, которые человек вверял кому-нибудь для надежного хранения. Но со временем слово мамон стало обозначать не то, что человек вверяет или доверяет, а то, во что он верит, или на что он полагается. В конце концов слово мамон стали писать с большой буквы и в нем стали видеть бога.

История этого слова ясно показывает, как материальные вещи могут незаконно занять место, которое им никогда не должно было принадлежать. Первоначально это было то, что человек вверял кому-нибудь для надежного сохранения; а в конце концов это стало тем, чему человек доверяет себя, на что он полагается. Невозможно дать лучшее определение для бога человека, нежели сказать, что его бог - это та сила, в которую он верит; а если человек доверяется материальными вещами, то значит, эти вещи становятся не его опорой, а его богом.

МЕСТО МАТЕРИАЛЬНЫХ БЛАГ (Мат. 6,24 (продолжение))

Это высказывание Иисуса должно обратить наши мысли к тому месту, которое материальные блага действительно должны занимать в жизни человека. В основе учения Иисуса о материальной собственности лежат три важных принципа.

1. В конечном счете все вещи принадлежат Богу. В Писании об этом говорится ясно. "Господня - земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней." (Пс. 23,1). "Ибо Мои все звери в лесу, и скот на тысяче гор... Если бы я взалкал, то не сказал бы тебе: ибо Моя вселенная и все, что наполняет ее" (Пс. 49,10.12).

В учении Иисуса господин дает своим слугам деньги (таланты) (Мат. 25,15), а домовладелец, насадив виноградник, отдает его виноградарям (Мат. 21,33). Этот принцип влечет за собой далеко идущие последствия. Люди могут покупать и продавать вещи; люди могут, до некоторой степени, изменять вещи; но человек не способен создавать вещи. В конечном счете все вещи являются собственностью Бога. В этом мире нет ничего, о чем человек мог бы сказать: "Это мое". Обо всем человек может лишь сказать: "Это принадлежит Богу, и Бог дал это мне в пользование".

И отсюда вытекает этот фундаментальный принцип жизни. В этом мире нет ничего, о чем человек мог бы сказать: "Это мое и потому я буду делать с ним все, что захочу". Обо всем человек должен сказать: "Это принадлежит Богу и я должен использовать это так, как бы этого хотел его Хозяин". Есть такой рассказ о городском ребенке, которого взяли на неделю в деревню. Впервые в жизни девочка увидела колышущиеся на ветру колокольчики; она повернулась к учителю и сказала: "Как вы думаете, Бог будет иметь что-нибудь против, если я совру один из Его цветочков?" Вот это правильное отношение к жизни и ко всем вещам в этом мире.

2. Второй принцип заключается в том, что люди всегда важнее, чем вещи. Если вещи приходится приобретать, накапливать деньги и собирать состояние за счет того, чтобы обращаться с людьми как с вещами, тогда это неправедно нажитое богатство. Там, где этот принцип забывают, игнорируют или извращают, это всегда и везде ведет к серьезным последствиям.

Так, в области индустриальных отношений, Англия еще сегодня страдает от того, что в эпоху промышленной революции к людям относились как к вещам. В книге "Английская сага" Артур Брайант приводит некоторые сведения из тогдашних отношений. В шахтах использовали труд семи-восьми летних детей - существует даже зарегистрированный случай с трехлетним ребенком. Одни из них тащили вагонетки по штрекам на всех уровнях; другие качали воду, стоя по 12 часов по колено в воде; одни из них открывали и закрывали вентиляционные люки в штреки и были по 16 часов в день заперты в вентиляционных камерах. В 1815 г. дети работали в шахтах с пяти часов утра до восьми часов вечера, даже в субботу, с двумя получасовыми перерывами на завтрак и на обед. В 1833 г. в Англии работало на фабриках 84.000 детей в возрасте до четырнадцати лет. Существует также зарегистрированный случай, когда для детей не было работы, в буквальном смысле выставили на улицу и оставили на произвол судьбы. Работодателям не понравилось выражение, "оставили на произвол судьбы" и они сказали, что "дети были выпущены на свободу". Они были согласны с тем, что детям, может быть, придется трудно. "Им придется побираться или что-нибудь вроде этого". В 1842 г. ткачи и горняки получали нищенскую плату. Были и тогда люди, которые видели преступное непонимание ситуации со стороны работодателей и властей. Английский публицист, историк и философ Томас Карлейль заявлял: "Если ткацкая промышленность построена на телах детей-рахитиков, то такая промышленность должна исчезнуть; если на вашей фабрике поселился дьявол - закройте фабрику". Работодатели утверждали, что дешевый труд нужен для того, чтобы удержать производственные расходы на низким уровне. Колеридж ответил на это: "Вы говорите, что снижаете, тем самым, рыночную стоимость (и повышаете конкурентоспособность) этого английского товара, но, может быть вы, тем самым, ослабили свою страну против внешнего врага; может быть вы, тем самым, оказали деморализующее влияние на тысячи наших сограждан и посеяли зерно раздора между классами; тогда ваш продукт, в конце концов, дорого стоит".

Сегодня, конечно, все обстоит иначе, но существует такая вещь, как расовая память. Где-то в глубоком подсознании людей все это неизгладимо отпечаталось. Когда с людьми обращаются как с вещами, как с инструментами для производства такого-то количества труда и для обогащения тех, кто их эксплуатирует, то за этим неизбежно, как ночь за днем, следует несчастье. Народ на свою беду забывает, что люди важнее вещей.

3. Третий принцип заключается в том, что богатство всегда играет лишь второстепенную роль. Библия не говорит, что: "Деньги - источник всех зол", а написано что: "Корень всех зол есть сребролюбие" (1 Тим. 6,10). Некоторым может показаться, что они нашли в вещах, так сказать, "второе спасение". Человек может подумать, что, если он теперь богат, то он может купить все, может купить себе выход из любого положения. Богатство может стать для него мерилом всех вещей; богатство может стать для него единственным орудием, которым он противостоит жизни. Хорошо, если человек стремится к деньгам для того, чтобы обрести почетную независимость, чтобы помочь своим близким и сделать что-нибудь для своих собратьев; но плохо, если они нужны ему только для того, чтобы доставлять себе новые и новые наслаждения, и утопать в роскоши, если богатство стало единственной целью его жизни, за которой он только и живет. Тогда богатство перестало играть второстепенную роль и заняло место, которое должно принадлежать только Богу.

Из этого вытекает следующее: владеть богатством, деньгами, материальными благами - это не грех, а большая ответственность. Человека, обладающего большим богатством, нужно не столько поздравлять и чествовать, скорее нужно за него молиться, чтобы он использовал его так, как это сделал бы Бог.

ДВЕ ПРОБЛЕМЫ, ВСТАЮЩИЕ В СВЯЗИ С СОБСТВЕННОСТЬЮ (Мат. 6,24 (продолжение))

В связи с собственностью встают два вопроса, и от их ответов все и зависит.

1. Как человек обрел свою собственность? Обрел ли он ее способом, который он всегда рад показать Иисусу Христу?

Человек может обрести собственность ценной своей совести и своей чести. Есть такая повесть о деревенском лавочнике, который со временем очень разбогател. Отмеряя ткань, он прибавлял к аршину два своих больших пальца, так что аршин всегда мерился меньше. Как говорится, он брал от своей души и клал это в мошну. Человек может увеличить свой банковский счет, обедняя, тем самым, свою душу.

Человек может обрести собственность, сознательно погубив своего более слабого соперника. Успех многих построен на разорении другого. Многие достигали преуспевания и продвижения, оттолкнув кого-нибудь со своей дороги. Трудно представить себе, как может человек, добившийся процветания таким образом, спокойно спать по ночам.

Человек может обрести собственность, пренебрегший более высокими обязанностями. Редактор Робертсон Николл родился в семье шотландского пастора которым владела одна страсть - покупать и читать книги. Он, конечно, получал не много денег, но собрал крупнейшую частную библиотеку в Шотландии - около 17 тысяч книг. Он не использовал их для подготовки к проповедям, а просто собирал их, читал их, владел ими. В сорок лет он женился на молодой девушке двадцати четырех лет; она умерла через восемь лет от туберкулеза; из пятерых детей лишь двое дожили до двадцати лет. Книги разрастались, как раковая опухоль, заполнял все комнаты и все коридоры дома. Может быть, они доставляли удовольствие хозяину дома, но они убивали его семью.

За такую собственность нужно платить слишком большую цену. Человек должен спросить себя: "Как я приобретаю те вещи, что у меня есть?"

2. Как употребляет человек свое имущество и свое состояние? Человек может по разному использовать вещи которые он приобрел.

Он может вообще не использовать их. Им может двигать страсть приобретения. Он может находить удовольствие уже в том, что владеет вещами. Его собственность может быть совершенно бесполезной, а бесполезность всегда накликает беду и гибель.

Он может использовать их исключительно для себя, эгоистически. Человек может желать повышения зарплаты лишь потому, что ему хочется купить машину побольше, новый телевизор, более роскошно провести отпуск. Он может думать о собственности исключительно для того, что она может дать ему.

Он может использовать их злонамеренно. Человек может употребить свое состояние на то, чтобы побудить кого-то сделать вещи, которые тот вообще не имеет права делать, или продавать вещи, которые тот не имеет права продавать. Многих молодых людей ослепили и совратили грехи чьим-то деньгами. Богатство дает власть и силу, и развращенный человек может употребить свое состояние на то, чтобы развратить других, а это в глазах Божиих очень страшный грех.

Человек может употребить свое состояние для того, чтобы обрести личную независимость и обеспечить счастье других. Для этого не нужно даже иметь большое состояние, потому что человек может быть одинаково щедрым и с полтинником в кармане, как с парой тысяч рублей. Человек сделает неплохо, если он употребит свое состояние на то, чтобы посмотреть, сколько счастья он может принести другим. Павел приводит высказывание Иисуса, о котором забыли все другие: "Блаженнее давать, нежели принимать" - (Деян. 20,35). Бога отличает как раз то, что Он дает, и, если мы в своей жизни ставим давать выше, чем получать, то мы правильно употребим свое состояние, каким бы большим или каким бы малым оно не было.

25-34

ЗАПРЕЩЕННЫЕ ЗАБОТЫ (Мат. 6,25-34)

Мы начнем изучение этого отрывка с того, что установим, что же Иисус запрещает и что же он требует от нас. В Библии заповедь Иисуса переведена так: "Не заботьтесь о завтрашнем дне". Английский реформатор Джон Уиклиф (1330-1384 гг.) перевел ее так: "Не будьте беспокойными (суетливыми) по отношению к своей жизни". В других английских переводах Библии шестнадцатого века Тиндейля, Кранмера и Женевском, - эта заповедь переведена так: "Не заботься о своей жизни". Более старые переводы были более точными. Иисус запрещает не обычную благоразумную предусмотрительность, которая подобает каждому человеку, а беспокойство, тревогу, суету. Иисус вовсе не оправдывает беспомощное, безрассудное, бездумное, непредусмотрительное, расточительное отношение к жизни; Он запрещает предаваться изматывающему, мучительному страху, отнимающему всякую радость жизни.

В оригинале употреблено слово меримнан, что значит с тревогой беспокоиться, мучиться. Соответствующее существительное меримна, что значит беспокойство, мучение. В дошедшем до нас письме-папирусе жена пишет своему отсутствующему мужу: "Не могу спать ни днем, ни ночью из-за моего беспокойства (меримна) о твоем благополучии". Мать, услышав о хорошем здоровье и процветании своего сына, пишет ему в ответ: "Только об этом я и молюсь и беспокоюсь (меримна)". В греческом это слово употребляется для передачи волнения, беспокойства, заботы.

И иудеям было свойственно такое отношение к жизни. Великие раввины учили, что человек должен сочетать в жизни предусмотрительность, ясность и безмятежность. Они, например, настаивали на том, что каждый человек должен научить своего сына ремеслу, потому что, говорили они, не научить ремеслу - это все равно, что научить его красть. Таким образом, они полагали, что это и есть необходимые шаги при предусмотрительном отношении к жизни. Но вместе с этим они также говорили: "Человек, у которого в корзине булка хлеба, а он еще говорит: "Что же я буду есть завтра?" - маловер".

Иисус преподает здесь хорошо известный Его землякам урок о сочетании благоразумия, предусмотрительности, безмятежности и доверия.

БЕСПОКОЙСТВО И ЕГО ИСЦЕЛЕНИЕ (Мат. 6,25-34 (продолжение))

В этих десяти стихах Иисус приводит семь различных доводов против беспокойства.

1. Он начинает (6,25) с заявления, что Бог дал нам жизнь и, коль скоро Он дал нам жизнь, мы, конечно же, можем полагаться на Него и в менее важных делах. Коль скоро Бог дал нам жизнь, мы, конечно же, можем довериться Ему в том, что Он даст нам и пищу для поддержания жизни. Коль скоро Бог дал нам тело, мы, конечно же, можем довериться Ему в том, что Он даст нам одежду, чтобы одеться. Если кто-то дарит нам подарок, которому нет цены, то мы можем быть уверены в том, что такой человек не может быть низким, скупым, жадным, беззаботным, и что он не забудет менее ценные дары. Таким образом, Иисус говорит: Если Бог дал нам жизнь, мы можем довериться Ему в отношении всего, что необходимо для поддержания жизни.

2. Потом Иисус говорит о птицах (6,26). Они ни о чем не беспокоятся и ничем себя не мучают; они не пытаются накапливать вещи для непредвиденного и неизвестного будущего, а они, тем не менее, живут. Многие иудейские раввины были очарованы жизнью животных. "В жизни своей, - говорил раввин Симеон, - не довелось мне видеть оленя, сушащего инжир, или льва, носящего тяжести, или лису, торгующую различными товарами, а все они насыщены без всяких забот и волнений. Если те, кто создан, чтобы служить мне, насыщены без всяких волнений, то уж я - то, который создан для того, чтобы служить моему Господу, и подавно должен быть насыщен без всяких волнений и забот; но я извратил свой образ жизни и тем самым страдал". Иисус подчеркивает не тот факт, что птицы не работают и не трудятся; кто-то сказал, что никто не работает так тяжело, как воробей, чтобы заработать себе на жизнь. Иисус подчеркивает, что они не беспокоятся и не волнуются. В них нет человеческого напряжения увидеть будущее, которое им не дано видеть, и человеческого стремления найти безопасность и надежность в вещах, собранных и заготовленных на будущее.

3. В 6,27 Иисус продолжает доказывать, что нет ничего такого, ради чего следовало бы беспокоиться и волноваться. Этот стих может иметь два значения. Он может значить, что волнением и беспокойством человек не может прибавить себе роста ни на локоть; но локоть - это 45 см и, конечно же, никто не может и помыслить о том, чтобы прибавить себе 45 см роста! Он не может волнением и беспокойством прибавить хоть сколько к своей жизни, и такое значение наиболее вероятно. Иисус утверждает, что волноваться и беспокоиться в любом случае бессмысленно.

4. Иисус говорит далее о цветах (6,28-30) как человек, любящий цветы. Полевые лилии - это красные маки и анемоны. Они цвели один день на склонах холмов Палестины, но и эту короткую свою жизнь они одеты были в красоту, которая превосходила красоту царских одежд. Завядшие цветы использовали на топку. Печи в Палестине делались из глины; это был, так сказать, глиняный ящик, поставленный на кирпичах над огнем. Для быстрого подъема температуры в печи бросали в нее сухую траву и увядшие и засохшие цветы и зажигали. Цветы жили только один день, а потом они помогали женщине разогреть печь, когда ей нужно было быстро испечь хлеб, и все же Бог одевает их в одежду, которой человек не может и подражать. Коль скоро Бог дает такую красоту цветам-однодневкам, то сколь больше Он заботится о человеке? Конечно же, щедрость, дающая так расточительно цветам-однодневкам, не забудет и о человеке, который является венцом творения.

5. А потом Иисус выдвигает очень важный аргумент против волнения и беспокойства: это свойственно язычникам, а не тому, кто знает каков Бог (6,32). Беспокоиться и волноваться значит не доверять Богу; такое недоверие еще можно понять у язычника, который верит в ревнивого, капризного, непонятного в своих поступках бога; но оно совершенно непонятно в том, кто называет Бога Отцом. Христианин не может беспокоиться и тревожиться, потому что он верит в любовь Божью.

6. Иисус указывает на два способа преодоления беспокойства. Первый из них заключается в том, чтобы превыше всего искать Царствия Божия. Мы уже видели, что быть в Царствии Божием - это то же, что исполнять волю Божью (Мат. 6,10). Концентрировать свои силы на исполнении и принятии воли Божьей - вот путь, на котором можно преодолеть чувство беспокойства. Мы сами по собственному опыту знаем, что большая любовь может изгнать из жизни всякое другое беспокойство. Такая любовь может вдохновить работу человека, повысить интенсивность учебы, очистить его жизнь, овладеть всем его существом. Иисус убежден в том, что все беспокойства и тревоги уйдут из нашей жизни, когда Бог станет в ней господствующей силой.

7. И, наконец, Иисус говорит, что беспокойство и тревога могут быть преодолены, если научиться жить только сегодняшним днем (6,34). У иудеев была поговорка: "Не беспокойся о завтрашней беде, потому что ты не знаешь, что тебе принесет сегодняшний. Может быть завтра ты уже не будешь жив, и тогда окажется, что ты беспокоился о мире, который тебе не принадлежит". Если каждый день жить по мере того, как он приходит, и каждую задачу решать по мере того, как она встает перед нами, тогда и результат всех прожитых дней будет добрым. Иисус требует, чтобы мы разрешали заботы каждого дня, по мере того, как он приходит, не беспокоясь о неведомом нам будущем и о том, что может быть никогда не сбудется.

БЕЗРАССУДСТВО БЕСПОКОЙСТВА (Мат. 6,25-34 (продолжение))

Попробуем теперь подытожить доводы Иисуса против беспокойства, тревог и волнения.

1. Беспокойство никчемно, бесполезно и приносит настоящий вред. Беспокойство не может оказать никакого влияния на прошлое, потому что оно прошло.

Прожитое прошло. Дело не в том, что человек может или должен совершенно порвать со своим прошлым; он должен использовать прошлое как шпоры и как узду для лучших действий в будущем, а не как предмет, над которым нужно раздумывать до тех пор, пока его не охватит смертельный страх вообще что-нибудь делать.

Бесполезно также волноваться о будущем. В одной проповеди говорится о лондонском враче. Он был парализован и прикован к постели, но почти возмутительно весел, а его улыбка была такая смелая и светящаяся, что все забывали выразить ему свое соболезнование. Его дети обожали его, и когда один из его сыновей покидал отчий дом, чтобы окунуться в перипетии жизни, отец дал ему хороший совет: "Джонни, ты должен все выдержать как джентльмен, и помни, что самые большие проблемы - это те, которые так никогда и не встанут". Волноваться и беспокоиться о будущем - это напрасная потеря сил; будущее редко бывает таким плохим, как мы этого боялись.

Но беспокойства не просто бесполезны, они оказывают вредное влияние. Самыми типичными заболеваниями нашего времени являются рак желудка и тромбоз кровяных сосудов, и в большинстве случаев они являются результатом беспокойств и волнений. Медицина знает, что дольше всех живет тот, кто больше всех смеется. Заботы и волнения изматывают ум и изматывают тела. Волнения и беспокойство оказывают влияние на суждение человека, ослабляют его готовность и способность принимать решения, а со временем делают его вовсе неспособным жить. Пусть человек делает все от него зависящее в каждой ситуации, - больше ведь он не может, - а остальное предоставит Богу.

2. Беспокойство ослепляет. Беспокойство лишает нас способности понимать законы природы. Иисус просит людей посмотреть на птиц и увидеть щедрость природы и довериться любви, которая стоит за этой щедростью. Беспокойство препятствует понимать законы истории. Псалмопевец ободрял себя уроками из истории: "Унывает во мне душа моя; посему я воспоминаю о Тебе с земли Иорданской, с Ермона, с горы Цоар" (Пс. 41,7; ср. Втор. 3,9). Когда он встречал трудности, он утешался воспоминаниями о том, что совершил Бог. Человек, напитавший сердце свое писаниями о том, что Бог совершил в прошлом, никогда не будет беспокоиться о будущем. Беспокойство отказывается учить уроки жизни. Мы все еще живы и мы все еще держимся на воде, но если бы в прошлом кто-нибудь предсказал, что нам придется пройти через то, что мы уже прошли, мы бы просто этому не поверили. Жизнь учит нас, что мы как-то уже смогли вынести невыносимое, сделать возможным невозможное и пройти гибельную точку и не погибнуть. Жизнь учит, что беспокоиться не нужно.

3. Беспокойство по сути своей является неверием. Беспокойство вызвано не внешними обстоятельствами. В одних и тех же обстоятельствах один человек может быть совершенно спокойным, а другой досмерти переволноваться. Но волнение и спокойствие вызваны не обстоятельствами, а они идут от сердца. Немецкий мистик, проповедник и ученый Иоганн Таулер (1300-1361 гг.) рассказывает, что однажды он встретил нищего. "Дай тебе Бог хороший день, друг мой", - сказал он ему. "Слава Богу, у меня никогда не было плохих", - ответил нищий. "Да пошлет тебе Бог счастливую жизнь", - сказал Таулер. "Слава Богу, - ответил нищий, - я никогда не был несчастлив". Пораженный Таулер спросил: "Что ты хочешь этим сказать?" "Ну, - ответил нищий, - когда все прекрасно и погода тоже, я благодарю Бога; когда идет дождь - я благодарю Бога; когда у меня довольно еды - я благодарю Бога; ну, а коль скоро воля Божья - это моя воля, и все, что нравится Ему - нравится мне, разве я могу сказать, что я несчастлив, тогда, когда я счастлив?" Таулер в изумлении смотрел на нищего. "Кто ты такой?" - спросил он. "Я король", - сказал нищий. "А где твое царство?" - спросил Таулер. И нищий спокойно ответил: "В моем сердце".

Пророк Исаия сказал когда-то: "Твердого духом Ты хранишь в совершенном мире; ибо на Тебя уповает он" (Ис. 26,3). Как сказала северянка: "Я всегда счастлива и мой секрет - всегда уходить в море и всегда оставлять сердце в порту".

Могут быть более страшные грехи, чем беспокойство, но, вне всякого сомнения, ни один из них не лишает так человека способности делать что-либо. "Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне" - вот заповедь Иисуса, и это путь не только к покою, но и к силе.

Глава 7

1-5

ОШИБОЧНОСТЬ ОСУЖДЕНИЯ (Мат. 7,1-5)

Говоря так, Иисус использовал слова и идеи, которые были очень близки самым высоким мыслям иудеев. Раввины неоднократно предостерегали людей от того, чтобы они не судили других. "Кто благосклонно судит своего соседа, - говорили они, - того благосклонно будет судить Бог". Они заявляли, что есть шесть добрых дел, которые приносят человеку доверие в этом мире и пользу в мире грядущем: учение, посещение больных, гостеприимство, набожность в молитве, обучение детей закону Божиему, и создавать себе самое хорошее представление о других людях. Иудеи знали, что мягкость в суждении - это священный долг.

Можно подумать, что эту заповедь легко исполнять, потому что история буквально усеяна потрясающими сообщениями о неправильных суждениях; их столь много, что казалось бы уже одно это может послужить людям предостережением вообще не судить других.

Так и директор Московской консерватории, дирижер и пианист Николай Рубинштейн, прослушав впервые Первый концерт для фортепьяно с оркестром П. И. Чайковского, сказал ему, что концерт невозможно играть, что темы избиты и исправить ничего нельзя; кроме, разве что 2-3 страницы - все в мусорную корзину. Но Чайковский отказался изменить даже одну ноту в своем концерте, и сегодня этот концерт - один из известнейших музыкальных произведений не только в СССР, но и за рубежом.

Люди очень часто повинны в вынесении неоправданных и неправильных суждений. Так, во время Второй мировой войны один английский офицер военно-воздушных сил получил из рук королевы награду за храбрость. Сменив форму на гражданскую одежду, он отправился с приятелем отметить это в одном известном лондонском ресторане, где к ним подошла какая-то молодая девушка и вручила каждому белое перо - знак отличия за трусость.

Едва ли есть человек, который не был бы повинен в том, что он кого-то неправильно осудил, и едва ли есть такой человек, который бы не пострадал от неправильного суждения. И, тем не менее, совершенно очевидно, что навряд ли еще одна из заповедей Христовых нарушается так часто.

НИ ОДИН ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ ПРАВИЛЬНО СУДИТЬ (Мат. 7,1-5 (продолжение))

Есть три важные причины, почему один человек не должен судить другого.

1. Мы никогда не знаем всех фактов и всего человека. Известный раввин Гиллель сказал когда-то: "Не суди человека до тех пор, пока ты сам не побывал в его положении, или в тех же обстоятельствах". Никто не знает, какой силой искушения обуревают другого. Человек со спокойным и ровным темпераментом и представить себе не может искушений человека с горячей кровью, страсти которого горят и кипят. Человек, воспитанный в хорошей семье или в христианском окружении, не знает ничего о страстях человека, выросшего в трущобах или в местах, где кругом царят зло и несчастье. Человек, у которого были хорошие родители ничего не знает о страстях человека, который носит за плечами бремя плохой наследственности. Дело в том, что если бы мы осознали все, через что пришлось пройти человеку, то не только не стали бы осуждать его, а удивились бы тому, каким хорошим человеком он стал.

Мы также не знаем всего человека. В одних обстоятельствах человек может быть неприятным и бесстыдным, а в других обстоятельствах тот же человек может быть надежной опорой и прекрасным человеком. В одном романе повествуется о вдовце, женившимся во второй раз. У его новой жены тоже была дочь от первого брака. Она показалась новому отцу замкнутой, мрачной и неприятной особой, в которой не было ни капельки привлекательности, и он ничего не мог с ней сделать. Но, однажды, совершенно неожиданно заболела ее мать, и дочь сразу как будто бы преобразилась. Она превратилась в отличную няньку, воплощение служения и преданности. Ее мрачное лицо осветило сияние и в ней появилось нечто такое, чего никто себе и представить не мог.

Есть такой кристаллический декоративный камень лабрадорит. На первый взгляд он кажется тусклым и без всякого блеска. Но стоит его повернуть раз-другой, и он начинает как-то светиться и красиво искриться. Также и люди: они могут показаться непривлекательными, потому что мы не знаем их хорошо. В каждом человеке есть что-то хорошее. Мы должны не судить человека по внешней непривлекательности, а искать в нем скрытую красоту.

2. Человек едва ли может быть беспристрастным в своем суждении. Нас часто захватывает и уносит инстинктивное и безрассудное отношение к человеку. Говорят, что особо важные судебные решения древние греки выносили в темноте, чтобы судья и присяжные даже не видели подсудимого и судили только на основании фактов.

В одном очерке французского философа-гуманиста Мишеля Монтеня рассказывается печальная история персидского судьи, вынесшего, под влиянием взятки, предвзятый приговор. Персидский царь Камбиз, узнав об этом, приказал казнить судью, снять с него кожу и положить ее на сидение, где сидели судьи, выносившие приговор, чтобы это служило им хорошим напоминанием, чтобы никакие предрассудки не должны влиять на судебное решение.

Лишь совершенно непредвзятый человек имеет право судить и выносить решение, а человек по природе своей не может быть совершенно беспристрастным. Лишь Бог может судить.

3. Но Иисус привел и главный довод в пользу того, что мы не должны судить других. Нет такого человека, который сам был бы достаточно хорош, чтобы судить другого человека. Иисус рисует яркую картину человека, решившего вынуть сучек из глаза брата своего, тогда как у него бревно в глазу. Сам юмор этой картины вызывает такой смех, что заложенный в ней урок достигнет своей цели.

Лишь безупречные в своем поведении люди могут искать ошибки в других. Человек лишь тогда может критиковать то, что делает другой, если он сам может сделать это лучше. Каждое воскресенье трибуны стадионов переполнены людьми, критикующими игру футболистов, но каким несчастным было бы зрелище, если бы на поле были они сами. В любой церкви и в любом обществе или союзе есть люди, готовы критиковать все со своего места, но и не помышляющих о том, чтобы самим взяться за дело. Мир полон людей, требующих для себя абсолютного права критиковать, но не делающих ничего.

Человек не имеет права критиковать других, если он не готов сам стать на их место. Ни один человек не должен критиковать своих собратьев.

У каждого из нас достаточно забот по выправлению своей жизни, и потому нечего пытаться строго исправлять жизнь других. Хорошо, если каждый сосредоточит свои усилия на своих собственных недостатках и оставит Богу судить о недостатках других.

6

ИСТИНА И СЛУШАТЕЛЬ (Мат. 7,6)

Это очень трудное высказывание Иисуса, потому что на первый взгляд оно требует для кого-то исключительных прав, что в корне противоречит христианской вести. И действительно, это выражение употреблялось в ранней Церкви в двух смыслах.

1. Его употребляли иудеи, считавшие, что дары Божий и Божья благодать принадлежат исключительно иудеям. Его употребляли иудеи, выступавшие против Павла, и утверждавшие, что для того, чтобы стать христианином, язычник сперва должен подвернуться обрезанию, принять закон и стать иудеем. Эти слова Иисуса действительно могли быть использованы, или извращены, в целях исключительности иудеев.

2. В ранней Церкви эти слова использовались в совершенно специфическом смысле. Ранней Церкви опасность грозила с двух сторон. Ей грозила опасность извне. Христианская Церковь являлась островом христианской чистоты в море языческой безнравственности и ей везде грозила опасность заразиться мирскими пороками. В то же время ей грозила опасность изнутри. В то время люди много размышляли и искали новые пути, и, потому, существовала острая опасность, что рассуждения одних уведут их на путь ереси; были люди, пытавшиеся достичь компромисса между христианством и языческим мировоззрением и создать синтез веры, удовлетворяющий и тех и других. Для того, чтобы выжить, христианская Церковь должна была защищаться как от внешней, так и от внутренней опасности; иначе она просто превратилась бы в одну из многочисленных религий, сосуществовавших в Римской империи.

Особенно осторожно Церковь относилась к вопросу о тех, кто может быть допущен к Вечере Господней, и этот текст стали связывать с Вечерей Господней. Вечеря Господня начиналось словами: "Святое для святых". Феодорит Кирский приводит, по его словам, незаписанное высказывание Иисуса: "Мои таинства - для Меня и для Моих, людей". В "Апостольских постановлениях" сказано, что перед началом Вечери Господней диакон должен сказать: "Да не останется здесь никто из катехуменов (т.е, еще проходящих обучение), никто из слушающих (т. е, тех, кто пришел на богослужение, потому что их интересовало христианство), никто из неверующих, никто из еретиков". Вечерю Господню отгораживали стеной от всех, кто действительно не исповедовал христианство. В Дидахе, "Учение двенадцати апостолов", которая относится к первому столетию и является первым молитвенником христианской Церкви, сказано: "Никто же да не ест и не пьет от вашей Евхаристии, кроме крещеных во имя Господне, ибо об этом сказал Господь: "Не давайте святыни псам". Христианский богослов и писатель, один из латинских отцов Церкви Тертуллиан жаловался на то, что еретики допускают разных людей, даже язычников, к причастию и, тем самым, "бросают святыню псам, а жемчуг (но, конечно же, не настоящий) свиньям".

Во всех этих случаях этот текст употреблен для обоснования исключительности. Дело не в том, что Церковь не была настроена миссионерски: в те первые дни Церковь прямо-таки горела желанием обратить каждого человека. Но, одновременно, Церковь остро сознавала необходимость сохранения чистоты веры, чтобы христианство не было поглощено и постепенно ассимилировано морем язычества.

Совершенно ясно видно преходящее значение этого текста; но мы должны также видеть и его непреходящее значение.

ОБРАЩЕНИЕ К ТЕМ, КТО НЕСПОСОБЕН СЛЫШАТЬ (Мат. 7,6 (продолжение))

Вполне может быть, что при передаче высказывание Иисуса было случайно изменено. Оно представляет собой хороший пример параллельности, с которым мы уже встречались (Мат. 6,10). Запишем его параллельными предложениями:

"Не давайте святыню псам и

не бросайте жемчуга вашего пред свиньями".

За исключением одного слова параллельность полный. Давать соответствует бросать, псы - свиньи, лишь святой не уравновешен полностью жемчугом. Дело в том, что есть два очень похожих друг на друга древнееврейских слова, особенно если помнить, что в древнееврейском не писались гласные. Святой в древнееврейском кадет (КДШ), а арамейское слово для серьга - кадета (КДШ). Согласные точь-в-точь совпадают и в первоначальном написании в древнееврейском, слова выглядят совершенно одинаково. Более того, в Талмуде выражение, "серьга в свином рыле" означает нечто совершенно нелепое, несовместимое и неуместное. И первоначально фраза вполне могла выглядеть так:

"Не давайте серег собакам,

Не бросайте вашего жемчуга перед свиньями".

И в этом случае параллельность была бы совершенной.

Если фраза имеет именно такое значение, то она просто значит, что некоторые люди неспособны, не могут принять весть, которую им хочет дать Церковь. И тогда это не будет фраза исключительности; это будет констатация практической трудность общения, с которой проповедник сталкивается ежедневно во все эпохи. Ведь до некоторых людей совершенно невозможно довести истину; прежде чем их можно будет учить, должно что-то произойти. Существует такая раввинская поговорка: "Даже сокровище нельзя показать каждому, так же и слова закона; не надо глубоко вдаваться в них, разве что в присутствии подходящих людей".

А это универсальная истина. Не с каждым человеком можно говорить обо всем. Среди одних друзей мы можем рассуждать о вере и задаваться вопросами; мы можем позволить себе сомневаться; мы можем говорить о вещах, которые ошарашивают, шокируют и ставят в тупик, и можем позволить пуститься в рассуждения и размышления. Но, если в круг этих друзей придет человек с жесткими и ортодоксальными установками, он вполне может заклеймить нас как группу опасных еретиков; или же, если в кружок войдет простодушный человек, не задающийся никакими вопросами, это может шокировать его и поколебать его веру.

Таким образом, есть люди, неспособные воспринимать и принять христианскую истину. Может быть, их ум закрыт для нее; может быть ум их доведен до звероподобного состояния и покрыт налетом непристойности; может быть, они прожили жизнь, которая сделала их неспособными видеть истину; а может даже быть, как это часто случается, у нас с ними нет абсолютно никакой общей почвы где мы могли бы прийти к соглашению.

Человек может понять лишь то, что он способен понять. Не каждому можем мы открыть секреты своего сердца. Всегда будут люди, для которых проповедь Христа является юродство и в ушах которых истина, облеченная в слова, натолкнется на непреодолимую стену.

Что делать с такими людьми? Бросить ли их, как безнадежных? Может быть, просто лишить их христианской вести? Чего не могут сделать христианские слова, часто может сделать христианский образ жизни. Человек может быть слеп и глух к любым словесным христианским аргументам, но он ничего не может ответить при виде христианской жизни в действии.

В книге "Современное богоявление" рассказывается о дискуссиях, которые проводились в летнем лагере, где собралась молодежь разных национальностей: "Одной дождливой ночью собравшиеся обсуждали различные способы, которыми можно говорить с людьми о Христе. Они обратился к девушке из Африки: "Мария, как вы делаете это в вашей стране?" "О, - сказала Мария, - у нас нет миссий и мы не раздаем брошюр. Мы просто посылаем жить и работать в деревню одну или две христианские семьи, и когда люди видят, что такое христианство, они тоже хотят стать христианами". В конечном счете, есть только один всепобеждающий аргумент - христианский образ жизни.

С некоторыми людьми иногда невозможно говорить об Иисусе Христе. Их бесчувственность, их нравственная слепота, их интеллектуальная гордыня, их циничные насмешки, их порочный налет делают их невосприимчивыми к словам о Христе. Но Христа всегда можно еще показать людям; и слабость Церкви состоится не в том, что недостает христианских доводов, а в том, что недостает христианского образа жизни.

7-11

ПРИВИЛЕГИЯ МОЛИТЬСЯ (Мат. 7,7-11)

Когда человек молится он должен знать к какому Богу обращены его молитвы. Он хочет знать с каким чувством будет воспринята его мольба. Молит ли он недовольного, недоброжелательного Бога, из Которого прямо-таки нужно выжимать каждый дар? Молит ли он насмешливого, издевающегося Бога, каждый дар Которого имеет и свою оборотную сторону? Или же он молит Бога, сердце Которого настолько добро, что Он скорее готов дать, чем мы - простить?

Иисус происходил из народа, который любил молиться. Иудейские раввины сказали прекрасные слова о молитве. "Бог так же близок к своим созданиям, как ухо к устам". "Человеческие существа едва способны расслышать, когда двое говорят сразу, а Бог, даже если весь мир взывает к Нему сразу, слышит их крик". "Человек досадует и злится, когда друзья обращаются к нему с просьбами, а Бог любит человека все больше и больше, когда он обращается к Нему со своими просьбами и нуждами". Иисус был воспитан любить молитву, и в этом отрывке Он показывает нам наше право и нашу привилегию молиться. Довод Иисуса очень прост. Один иудейский раввин спросил: "Есть ли человек, который бы когда-нибудь ненавидел своего сына?" Иисус заявляет, что ни один отец не отказывал бы в просьбе своему сыну, а Бог, великий Отец, никогда не откажет в просьбе своим детям.

Иисус тщательно выбирает три примера. Лука прибавляет к тем, что приводит Матфей. Если сын попросит хлеба, разве подаст ему отец камень? Если сын попросит рыбу, разве подаст отец ему змею? Или, если попросит яйцо, подаст ему скорпиона? (Лук. 11,12). Дело в том, что в каждом примере обе вещи очень похожи друг на друга.

Маленькие круглые камни известняка на берегу моря были очень похожи по величине и цвету на маленькие хлебы. Если сын попросит хлеба, разве даст ему отец в насмешку камень, очень похожий на хлеб, но который невозможно есть?

Если сын попросит рыбу, разве даст отец ему змею? Почти наверное змея - это угорь. По иудейскому закону о пище угорь был несъедобен, потому что это был нечистой рыбой. "Все животные, у которых нет перьев и чешуи в воде, скверны для вас" (Лев. 11,12). Это правило делало угря несъедобным. Если сын попросит рыбу, разве отец действительно даст ему рыбу, но рыбу, которую запрещено есть, которую нельзя есть? Разве отец будет так надсмехаться над голодным сыном?

Если сын попросит яйцо, разве даст отец ему скорпиона? Скорпион - опасное маленькое животное. В движении и в действии он скорее похож на рака с клешнями, которыми он захватывает добычу. Жало его находится в хвосте и он поднимает хвост над своей спиной, чтобы поразить жертву. Удар жала очень болезнен, а иногда даже смертелен. Когда скорпион отдыхает, он складывает ногощупальца и хвост, и есть такой бледный скорпион, который в свернутом состоянии совершенно похож на яйцо. Если сын попросит яйцо, разве отец даст ему, издеваясь над ним, жалящего скорпиона?

Бог никогда не откажет нам в наших молитвах и Бог никогда не будет смеяться над нашими молитвами. У греков были мифы и рассказы о том, как боги отвечали на молитвы людей, но в ответе всегда был обоюдоострый дар. Богиня утренней зари Эос (Аврора) влюбилась в смертного юношу Тифона. Верховный бог Зевс предложил Эос любой дар, какой она захочет, для ее возлюбленного. Совершенно естественно, что Эос выбрала для него бессмертие, но позабыла попросить для него еще и вечную юность, и вот Тифон состарился и стал сгорбленным и сморщенным, и не мог умереть. Дар стал проклятием.

В этом есть урок нам: Бог всегда ответит нам на наше молитвы, но Он ответит нам на них по Своему, а это будет ответ совершенной любви и мудрости. Ведь, если бы Он отвечал на наши молитвы так, как мы их в данный момент формулируем, то это было бы наихудшим для нас вариантом, потому что в своем неведении мы часто просим о дарах, которые стали бы нашей гибелью. Эта фраза Иисуса говорит нам не только о том, что Бог ответит нам, но и что Он ответит нам мудро и с любовью.

Хотя этот отрывок излагает права и привилегии молиться, в нем изложены также некоторые обязательства. В греческом есть две формы повелительного наклонения. Первое из них - повелительное наклонение в аорист, которое выражает одно конкретное приказание. "Закрой за собой дверь" - это повелительное наклонение в аористе. Есть еще повелительное наклонение настоящего времени, которое передает повеление, которое человек должен выполнять всегда, или продолжать выполнять. "(Всегда) закрывай за собой дверь" - это повелительное наклонение настоящего времени. В данном отрывке употреблено повелительное наклонение настоящего времени, и потому Иисус говорит: "Просите и впредь, ищите и впредь, стучите и впредь". Иисус говорит, чтобы мы были упорными в наших молитвах и никогда не падали духом в молитве. Совершенно очевидно, что это одновременно и проверка нашей искренности: действительно ли мы хотим то, чего просим? Можем ли мы неоднократно принести свою мольбу в присутствие Бога, потому что величайшим испытанием любого нашего желания является ответ на вопрос: "А могу я молить об этом Бога?"

Иисус излагает здесь факт, состоящий из двух равноправных частей. Бог всегда отвечает на наши молитвы по Своему, в мудрости и в любви, и мы должны показать и доказать Богу свою неослабную в молитве жизнь, которая является испытанием правильности того, о чем мы молим Бога, и одновременно испытанием искренности нашей молитвы.

12

ВЫСОЧАЙШАЯ ВЕРШИНА ЭТИКИ (Мат. 7,12)

Из всего, что сказал Иисус, эта мысль пользуется самой широкой известностью. Эта заповедь - вершина Нагорной Проповеди. Это высказывание Иисуса называли "кульминационным пунктом всей проповеди". Это высочайшая вершина социальной этики; Эверест этических учений.

Почти ко всему, что Иисус говорил в Нагорной Проповеди, можно процитировать параллели из высказываний иудейских раввинов, а вот к этому Его высказыванию нет настоящей параллели. Такого еще никто никогда не говорил. Это новое учение и новый взгляд на жизнь и на жизненные обязательства.

К этому высказыванию можно найти много параллелей, которые, однако, изложены в отрицательной форме. Как мы уже видели, жили два выдающихся иудейских учителя - Шаммаи, известный своей суровой и непреклонной строгостью, и Гиллель, известный своей приятной снисходительностью. У иудеев было такое предание. Язычник пришел к Шаммаю и сказал: "Я готов стать прозелитом, если ты научишь меня всему закону, стоя на одной ноге". Шаммаи прогнал его палкой-линейкой, которая была у него в руках. Тогда язычник пошел к Гиллелю, который и принял его в качестве прозелита, сказав при этом: "Что вредно тебе, того не делай другому. Вот тебе и весь закон, а остальное комментарии. Иди и учи". Вот оно - золотое правило в негативной форме. В Книге Товита есть такое место, где престарелый Товит учит своих сыновей всему необходимому в жизни. Одно из его правил звучит так: "Что ненавистно тебе самому, того не делай никому" (Тов. 4,16).

Есть одна иудейская работа под названием "Послание Аристею", которое, якобы, является отчетом иудейских ученых, отправившихся в Александрию перевести древнееврейские писания на греческий язык и создавших Септуагинту. Египетский царь устроил в их честь обед, во время которого задал им несколько трудных вопросов. "Чему учит мудрость?" - спросил он. "Ввиду того, что ты хочешь, чтобы тебе не приключилось никакой беды, а хочешь быть участником всех хороших дел и начинаний, так и ты должен поступать в соответствии с этим принципом по отношению к своим подданным и обидчикам; ты должен мягко увещевать благородных и добродетельных, потому что Бог привлекает к Себе всех людей Своей добротой" ("Послание Аристею", 207).

Ближе всего подошел к форме, в которой эту мысль изложил Иисус, раввин Елиезер, сказавший: "Пусть честь твоего друга будет тебе так же дорога, как твоя собственная". Псалмопевец, опять же, употребил негативную форму, сказав, что в жилище Божием может пребывать тот, кто не клевещет языком своим, не делает искреннему своему зла, и не принимает поношения на ближнего своего (Пс. 14,2).

В иудейском мировоззрении нетрудно найти это учение в отрицательной форме, но нет ни одной параллели той положительной форме, в которой ее привел Иисус.

Это же справедливо и по отношению к учениям других религий. Негативная форма - одна из главных принципов основателя конфуцианства, древнекитайского мыслителя Конфуция. (Ученик) Цзы Гун спросил его: "Есть ли одно такое слово, которое может послужить практическим руководством для всей жизни человека?" На это Конфуций ответил: "Разве взаимность не есть это слово? Чего не желаешь себе, того не делай и другим".

Есть такие прекрасные строки в буддистских "Гимнах о вере", которые очень близки христианскому учению:

"Все люди трепещут перед палкой, и все боятся смерти;

Поставив себя на место других, не убивай и не повелевай убивать.

Все люди трепещут перед палкой, всем людям жизнь дорога;

Поступая так, как хотел бы, чтобы поступали по отношению к тебе,

не убивай и не заставляй убивать".

То же самое находим у древних греков и у римлян. Афинский оратор Исократ рассказывает, что царь Никослес советовал своим чиновникам: "Не делай другим то, что злит вас, когда вы испытываете это на себе от рук других". Римский философ-стоик Эпиктет, сам бывший раб, принципиально осуждал рабство: "От чего ты избегаешь страдать сам, не налагай на других". В числе главных у стоиков была такое предложение: "Чего ты не хочешь, чтобы сделали тебе, того не делай никому другому". Говорят, что римский император Александр Север приказал выгравировать эти слова на стенах своего дворца, с тем, чтобы никогда не забыть его, как норму жизни.

В своей негативной форме это правило является фундаментом всех этических учений, но лишь Иисус поставил его в утвердительной форме. Многие говорили: "Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы они сделали тебе"; но ни один человек никогда не сказал: "Поступайте с другими так, как хотите, чтобы с вами поступали люди".

ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО ИИСУСА (Мат. 7,12 (продолжение))

Посмотрим, чем отличается утвердительная форма золотого правила от его отрицательной формы, и посмотрим, насколько больше требует от людей Иисус, чем требовали вообще когда-либо другие учителя до того.

Если поставить это правило в отрицательной форме, если нам говорят, чтобы мы воздерживались от того, чтобы делать людям то, чего не хотели бы, чтобы они делали по отношению к нам, то это вовсе и не религиозное правило. Это просто здравомыслящее утверждение, без которого вообще немыслимо социальное общение. Сэр Томас Браун сказал однажды: "Мы признательны каждому человеку, которого мы встречаем, за то что он не убил нас". В каком-то смысле это правда, но если мы сможем считать, что поведение других людей и их отношение к нам не соответствуют общепринятым нормам цивилизованной жизни, то жизнь будет невыносимой. Отрицательная форма золотого правила ни в коем случае не является чем-то необыкновенным: без него жизнь вообще не могла бы продолжаться. Далее, отрицательная форма этого правила требует всего лишь не делать некоторых вещей; она требует удерживаться от определенных действий. Но не делать того или иного - это не очень-то и трудно. Не причинять вреда и ущерба другим людям - это вовсе и не религиозный принцип; это скорее правовой принцип. Это один из тех принципов, который может соблюдать человек, у которого вообще нет ни веры, ни интереса к религии. Человек может всегда удержаться от причинения ущерба или вреда кому бы то ни было, и все же быть совершенно бесполезным для своих сограждан. Человек может соблюсти отрицательную форму этого правила, оставаясь просто в полном бездействии; если он вообще ничего не будет делать, он не нарушит его. А добродетель, которая сводится к тому, чтобы ничего не делать - это же прямое противоречие тому, что подразумевается под христианской добродетелью.

Если это правило выразить в утвердительной форме, если нам говорят, что мы должны активно делать по отношению к другим то, что хотели бы, чтобы они делали по отношению к нам, в нашу жизнь войдет новый принцип, новое отношение к нашим собратьям. Одно дело сказать: "Я не должен обижать людей и приносить им ущерб; я не должен делать им того, чего не хочу себе". Закон может заставить нас поступать так. Это совсем другое дело сказать: "Я должен приложить все усилия, чтобы помочь другим людям и чтобы быть добрым к ним. А к этому нас может побудить только любовь. Отношение типа: "Я не должен причинять вреда людям" - это совсем не то, что отношение: "Я должен сделать все возможное, чтобы помочь людям".

Возьмем совсем простую аналогию. Если у человека есть автомашина, закон может заставить человека ездить так, чтобы не причинять кому-либо вреда на дороге, но никто не может заставить его остановиться и подвезти по дороге усталого путника. Очень несложно воздерживаться от того, чтобы причинить вред и обидеть человека, не так уж трудно уважать их принципы и их чувства, но на много труднее преднамеренно сделать своим жизненным принципом, чтобы быть как можно добрее к людям, поступать по отношению к ним так же, как мы бы хотели, чтобы они обращались с нами. Но именно это новое отношение и делает жизнь прекрасной. Об одном английском министре обороны Смите рассказывают, что каждую пятницу он собирал в свой портфель необходимые бумаги и брал их с собой на выходные дни для работы в загородной резиденции. Когда секретарь спросил его, почему он не посылает свои бумаги по почте, как это делают другие министры, Смит ответил: "Видите ли, дело в том, что я как-то утром видел, какую тяжесть приходится нести почтальону, когда в добавок ко всей министерской почте, он должен нести еще и мою; вот я и решил облегчить ему работу, насколько это в моих силах". Вот такие действия и показывают настоящее отношение к своим собратьям. Такие люди полагают, что к собратьям надо относиться не так, как того требует закон, а как того требует любовь.

Человек может соблюдать негативную форму золотого правила. Без особых усилий он может приучить себя к тому, чтобы не делать по отношению к другим того, чего он не хотел бы испытывать сам; но любовь Христова лишь в сердце того человека, который хотя бы начинает выполнять это правило в положительной форме. Он постарается прощать, потому что он хочет, чтобы прощали ему; он постарается помогать, потому что он хочет, чтобы помотали ему; он будет хвалить, потому что он хочет, чтобы и его похвалили; постарается понимать других, потому что он хочет, чтобы понимали его. Он всегда будет стараться сделать что-то, чтобы и ему сделали приятное. Конечно все это намного усложняет его жизнь; конечно, у него останется намного меньше времени для удовлетворения собственных желаний и для выполнения своих дел. Иногда ему даже придется отказаться от своих дел и оказать помощи другим. Этот принцип будет определять его жизнь на заводе, в автобусе, в конторе, на улице, в поезде, во время игры - везде. Он не может начать делать это до тех пор, пока его "я" не сотрется и не умрет в его сердце. Для того, чтобы соблюдать эту заповедь, он должен стать новым человеком с новым центром тяжести в жизни, и, если бы мир состоял из людей, которые стараются исполнять это правило, то это был бы новый мир.

13-14

ЖИЗНЬ НА РАСПУТЬЕ (Мат. 7,13-14)

В жизни всегда есть что-то драматическое, потому что, как сказал кто-то: "Жизнь человека концентрируется на распутьях". В каждом своем поступке человек стоит перед выбором и он никогда не может уклониться от этого выбора, потому что он никогда не может остановиться; он всегда должен выбирать ту или эту дорогу. И потому одной из важнейших задач великих людей в истории и было поставить людей перед этим неизбежным выбором. Когда приблизился его конец, Моисей сказал народу: "Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло... Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое" (Втор. 30,15-19). Когда в конце своей жизни Иисус Навин складывал с себя руководство народом, он вновь поставил его перед тем же выбором: "Изберите себе ныне, кому служить" (Иис. Н. 24,15). Пророк Иеремия слышал глас Божий: "И народ сему скажи: так говорит Господь: вот, Я предлагаю вам путь жизни и путь смерти" (Иер. 21,8).

Вот выбор, перед которым Иисус ставит людей в этом отрывке. Одна просторная и удобная дорога и многие вступают на этот путь, но в конце его их ждет гибель. Другая - тесная и тяжелая дорога, и по ней идут немногие, а в конце этого пути - жизнь. Кебет, один из учеников великого греческого философа Сократа писал: "Видишь ли ты маленькую дверь и дорогу перед дверью, что не очень забита, а путников на ней немного? Это путь, который ведет к подлинному учению". Посмотрим, чем отличаются эти две пути.

1. Различие заключается в том, что один путь тяжел, а другой путь легок. Легкий путь не ведет к величию; величие всегда было результатом тяжелого труда. Древнегреческий поэт Гесиод писал: "Злобность легко найти в изобилии; гладка дорога, и высоко она пребывает; а перед добродетелью бессмертные боги поместили пот". Древнегреческий драматург Эпихарм, последователь пифагорейской школы, писал: "Боги требуют от нас тяжелого труда в оплату за хорошие вещи. Мальчик, не тоскуй по нежностям, чтобы тебе не пожать трудности".

Когда однажды один депутат английского парламента произнес блестящую речь, его брат задумался, почему это именно только один из братьев унаследовал все таланты семьи, а остальные остались обойденными, "но потом вспомнил, что когда они играли, он всегда работал". Даже когда человек делает что-то на первый взгляд легко и просто, за этим стоит упорный труд; за искусством мастера, виртуозно играющего на фортепьяно, или чемпиона по теннису, стоит тяжелая работа и много пота. К величию всегда вел только путь тяжелого труда, а все, что обещает иной путь - это обман и ловушка.

2. Различие заключается в том, что один путь долог, а другой путь короток. Лишь иногда некоторые вещи могут сразу, в одно мгновение, появиться совершенными и завершенными; чаще всего величие есть результат долгого труда и постоянной заботы о мельчайших деталях. Крупный древнеримский поэт Горации советует старшему из сыновей Писона, если он что-нибудь напишет, спрятать на девять лет свои листочки, прежде чем опубликовать их. Он рассказывает далее о том, что старший из сыновей Писона приносил свои стихи знаменитому критику и поэту Квинтилию Вару, другу Вергилия и Горация, и тот приказывал: "Зачеркни, плохо стихи удались, под молот их надо снова, в огонь и наковальню". Написание "Энеиды" заняло у великого римского поэта Вергилия последние десять лет жизни, а умирая, он хотел уничтожить ее, потому что посчитал ее очень несовершенной, но его друзья помешали ему сделать это. Диалог Платона "Государство" начинается очень простым предложением: "Вчера я пошел в Пирей с Главконом, сыном Аристона, чтобы помолиться богине". В собственноручной рукописи Платона находится ни более ни менее как тринадцать вариантов этого первого предложения. Мастер письма писал один вариант за другим в стремлении правильно поставить ударение. К бессмертным произведением относится "Элегия, написанная на сельском кладбище" английского поэта Томаса Грея. Он начал писать ее в 1742 г., впервые она появилась в списках 12 июня 1750 году. Отточенная совершенность элегии потребовала восемь лет работы. Никто еще не приходил к шедевром кратчайшим путем. В современном мире мы постоянно сталкиваемся с кратчайшим путем, который обещает немедленные плоды, и с долгим путем, результаты которого лежат где-то далеко. Но долговечные вещи не делаются быстро; длинный путь, в конечном счете, - наилучший путь.

3. Разница заключается еще в том, что один путь упорядочен, а другой - неупорядочен. Без порядка и дисциплины никогда и ничего не было достигнуто, а многие спортсмены и многие люди погибли или потерпели бы поражение, потому что забросили порядок и дисциплину. Одним из самых ярких и трагических примеров отсутствия порядка и дисциплина является английский поэт-романтик Сэмюель Колеридж. Никогда еще столь великий ум не создал так мало. Он оставил Кембриджский университет, чтобы вступить в армию; он оставил армию, потому что, при всей своей эрудиции, не мог почистить лошадь; он поступил вновь в университет, но окончил его, не получив ученой степени. Он начал издавать газету "Наблюдатель", которая продержалась десять номеров, а потом умерла. О нем говорили: "Он потерял себя в видениях работ, которые нужно сделать, но которые так всегда и оставались несделанными. У Колериджа были все поэтические дарования, кроме одного - у него не было дара концентрированного и напряженного усилия". В голове и в уме его были всевозможные книги, как он сам выразился "готовые, только не записанные". Но эти книги так и остались только в голове Колериджа и так никогда не были завершены, потому что он не мог заставить себя сесть и записать их. Без дисциплины и порядка никто никогда не достигал известности, а достигшие ее не могли сохранить ее.

4. И еще различие заключается в том, что один путь обдуманный, а другой - необдуманный. И в этом-то вся суть. Никто не стал бы никогда ступать на легкий, короткий и неупорядоченный путь, если бы сперва подумал. Все вещи в этом мире имеют два аспекта: как они выглядят сейчас и как они будут выглядеть потом. Легкий путь может сперва показаться привлекательным, а тяжелый - удушающим. Чтобы правильно оценить все, нужно смотреть не на начало пути, а на его конец; нужно видеть вещи не в свете времени, а в свете вечности.

15-20

ЛЖЕПРОРОКИ (Мат. 7,15-20)

Почти каждое слово и почти каждая фраза этого отрывка должны были найти отзвук в умах слышавших их впервые иудеев. Иудеям были хорошо известны лжепророки. У пророка Иеремии был свой опыт с лжепророками, которые легкомысленно говорили: "Мир! Мир!" а мира нет" (Иер. 6,14; 8,11). Волки - вот имя, которым называли лжепророков и ложных властителей. В ужасные времена пророк Иезекииль сказал: "Князья у нее как волки похищающие добычу; проливают кровь, губят души, чтобы приобрести корысть" (Иез. 22,27). Пророк Софония нарисовал мрачную картину состояния дел в Израиле, когда: "Князья его посреди него - рыкающие львы, судьи его - вечерние волки, не оставляющие до утра ни одной кости. Пророки его - люди легкомысленные, вероломные" (Соф. 3,3.4а).

Предостерегая при прощании пресвитеров из Ефеса о надвигающихся опасностях, Павел сказал: "Войдут к вам лютые волки, не щадящие стада" (Деян. 20,29). Иисус сказал, что посылает Своих учеников, как овец среди волков (Мат. 10,16). Он говорил также о добром пастыре, который полагает жизнь свою за овец (Иоан. 10,11). Здесь перед нами картина, которую мог узнать и понять каждый. Иисус сказал, что лжепророки подобны волкам в овечьей одежде. Пастухи, пасшие овец на склонах гор и холмов, были одеты в овечьи шкуры мехом вовнутрь, в нагольные шубы. Но человек может носить одежду пастуха, не будучи в действительности пастухом. Пророки одевали особенную одежду. У Илии была милоть (3 Цар. 19,13.19); это был плащ из грубошерстной или волосяной ткани (4 Цар. 1,8). А овчинная шуба стала форменной одеждой пророков, так же, как у греческих философов это были мантии философа. По этим овчинным шубам пророков и отличали от простых людей. Но иногда это одеяние носили люди, которые не имели на этого никакого права. Так, пророк Захария говорит в своей картине грядущих ужасных дней: "Не будут надевать на себя власяницы, чтобы обманывать" (Зах. 13,4). Были и такие, что одевались, как пророки, но жили вовсе не как пророки.

Лжепророки были уже в древности, но были лжепророки и в новозаветные времена. Евангелие от Матфея было написано около 85 г., и в то время в Церкви еще были пророки; это были люди без постоянного местожительства, которые оставили все, чтобы бродить по стране и приносить Церкви весть, которая, как они верили, шла прямо от Бога.

В лучших своих проявлениях пророки вдохновляли Церковь, потому что это были люди, оставившие все, чтобы служить Богу и Церкви. Но пророк мог легко начать злоупотреблять своим положением. Были люди, которые использовали положение пророка для завоевания престижа и для того, чтобы обманывать местные церковные общины и вести комфортабельный и даже изнеженный и праздный образ жизни. В Дидахе, или "Учение двенадцати апостолов", первом молитвеннике христианской Церкви, относящемуся к первому веку, есть очень интересные сведения о бродячих пророках. Настоящему пророку должно воздавать высочайшие почести; его должно принять, и слово его слушать; свободу его не должно ограничивать: "Но он не должен оставаться дольше одного дня, в случае же нужды может остаться и на второй; если же он останется на три дня, то он лжепророк". Он не должен просить ничего кроме хлеба. "Если же потребует денег, то он лжепророк. Все пророки утверждают, что они говорят в духе, но есть одна верная проба: "по нраву своему будет признан лжепророк и истинный пророк". "Всякий пророк, научающий истине, если он не делает того, чему учит, есть лжепророк". Если пророк, утверждающий, что говорит в духе, назначит трапезу и станет есть ее, то он лжепророк. "Если же кто скажет в духе: "дай мне денег или чего-нибудь другого", не слушайте его; если же попросит дать для неимущих, никто да не осудит его". "Если в общину придет странник-ремесленник и захочет поселиться у вас, то пусть работает и ест. А если он не знает ремесла, то поразмыслите и позаботьтесь, чтобы он не жил у вас как христианин без дела... Если же он не захочет поступать так, то он не христианин. Держитесь подальше от таковых" (Дидахе, гл. 11 и 12).

История прошлых событий и события того времени наполняла смыслом эти слова Иисуса тем, кто слышал их впервые и тем, которым их теперь передавал Матфей.

УЗНАВАЕМЫЕ ПО ПЛОДАМ ИХ (Мат. 7,15-20 (продолжение))

У иудеев, греков и римлян была идея, что дерево узнается по плодам его. "Одинаковый корень, одинаковый плод", гласила поговорка. Римский философ-стоик Эпиктет сказал позже: "Как может на виноградной лозе произрасти не виноградную кисть, а оливы, или как могут на оливковом дереве произрасти не оливы, а виноград" (Эпиктет: "Беседы" 2,20). Другой римский философ-стоик Сенека заявил, что точно также, как оливы не могут произрасти от смоковницы, также и добро не может произрасти от зла.

Но в этом отрывке содержится больше, чем кажется на первый взгляд. "Собирают ли с терновника виноград?" - спросил Иисус. Был такой терновник, крушина, на которой росли маленькие черные ягоды, похожие на мелкий виноград. "Или с репейника смоквы?" Был такой репейник, цветы которого на расстоянии можно было принять за инжир.

Смысл, заложенный здесь Иисусом, совершенно ясен, уместен и полезен. Лжепророк может быть чрезвычайно похож на настоящего пророка; он даже может носить ту же одежду и пользоваться тем же языком, но жизнь нельзя поддержать ягодами крушины или цветами репейника, а жизнь души нельзя поддержать той духовной пищей, что может предложить лжепророк. Настоящее испытание любого учения сводится к следующему: укрепляет ли оно человека в несении бремени жизни и помогает ли оно ему идти в том направлении, в котором он должен идти?

Взглянем же на лжепророков и их качества. Если путь труден, а вход так узок, что его трудно найти, то мы должны очень и очень постараться найти себе учителей, которые помогли бы нам найти этот вход, а не таких, которые увлекают нас от него.

Главным недостатком лжепророков является их эгоизм. Настоящий пастырь заботится о стаде больше, чем о своей жизни; волк же заботится лишь о том, чтобы утолить свой волчий голод. Лжепророк занимается учением не ради того, что он может дать другим, а ради того, что он может получить для себя. Иудеи хорошо понимали эту опасность. Их учителями были раввины, но в законе был заложен один очень важный принцип: у раввина должно быть ремесло, которым он зарабатывает себе на жизнь, и он не должен брать никакой платы за обучение. Раввин Цадок сказал: "Не делай из знания закона ни венец себе, чтобы красоваться перед людьми, ни лопату, чтобы копать". А Гиллель сказал: "Тот, кто использует венец закона для внешних целей, тот исчезнет". Иудеи хорошо знали, что такое учитель, который использует свое учение в корыстных интересах, с одной целью - получить выгоду. Это своекорыстие в учителе может проявляться в трех формах.

1. Он может учить с единственной целью получить прибыль. В церкви, в которой был отец английского историка и философа Томаса Карлейля, возникли неприятности. Спор шел между прихожанами и проповедником о деньгах и о зарплате. Когда обе стороны уже многое наговорили, встал отец Томаса Карлейля и произнес убийственную фразу: "Дайте наемнику его плату и пусть он уходит". Никто не может работать совершенно ни за что и лишь немногие могут хорошо работать, постоянно чувствуя на себе сильное давление материальных проблем, но великая привилегия учения заключается не в зарплате, которая с этим связана, а в глубоком волнении, которое приходит, когда учитель открывает истину мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, женщинам и мужчинам.

2. Он может учить единственно ради престижа. Человек может учить, чтобы помочь другим, или же для того, чтобы показать всем, какой он умный. Кто-то сказал: "Никто не может одновременно доказывать, что он сам очень умен и что Христос прекрасный". Престиж должен в последнюю очередь интересовать великого учителя. Дж. П. Страдерс провел всю свою жизнь в служении в маленькой пресвитерианской церкви, тогда как мог получить любую церковную кафедру в Англии. Люди любили его и чем лучше они узнавали его, тем больше они любили его. Как-то о нем говорили два человека. Один знал все деяния Страдерса, но не знал его лично. Воспоминая святое проповедничество Страдерса, он сказал: "Страдерс получит место в первых рядах в Царствии Небесном". Другой знал Страдерса лично и он ответил: "Страдерс будет чувствовать себя неудобно в первых рядах, где бы это ни было". Есть такой тип учителей и проповедников, которые смотрят на свою весть как на установку для личного поведения. Лжепророк хочет выставить себя напоказ, а настоящий пророк хочет остаться в тени.

3. Он может учить исключительно для того, чтобы распространять свои собственные идеи. Лжепророки стремятся распространить свою версию истины, а настоящий пророк стремится распространить только Божью истину. Правда, каждый человек должен продумать все для себя сам; но об одном проповеднике говорили, что во время проповеди он время от времени останавливался, "как бы прислушиваясь к голосу". Настоящий пророк прислушивается сперва к гласу Божиему, а потом говорит людям. Он никогда не забывает о том, что он всего лишь голос, который должен говорить Божье Слово, и канал, через который благодать Божья сходит на людей. Долг учителя и проповедника заключается в том, чтобы принести людям не свои собственные идеи и истины, а ту истину, что дана в Иисусе Христе.

ФАЛЬШИВЫЕ ПЛОДЫ (Мат. 7,15-20 (продолжение))

В этом отрывке сказано многое о пагубных плодах, которые приносят лжепророки. Какие же ложные воздействия, какие пагубные плоды могут принести лжепророки?

1. Учение ложно, если оно создает религию, которая сосредотачивает свое внимание исключительно, или в основном, на внешним соблюдении норм поведения и обрядности.

Вот именно здесь ошибались книжники и фарисеи. В их представлении религия сводилась к соблюдению формального обрядового закона. Человек, который правильно соблюдал процедуру омовения рук, не носил по субботам ничего, что было бы тяжелее, чем две фиги, который никогда не ходил по субботам дальше, чем разрешалось по закону и мелочно отдавал десятую часть, даже от приправ и зелени из своего огорода, был добродетельным человеком.

Нетрудно спутать религию с внешними проявлениями религиозного человека. Можно даже, - и это вовсе не редкое исключение, - учить, что религия - это посещение Церкви, исполнение финансовых обязательств по отношению к церкви, чтение Библии. Человек может делать все это и все же быть далеко не христианином, потому что христианство проявляется в правильном отношении как к Богу, так и к человеку.

2. Учение ложно, если оно сводит религию к запретам. Любая религия, основанная на ряде запретов, - "ты не должен", - ложная религия. Есть такие учители, которые говорят человеку, решившему встать на путь христианина: "Отныне ты не будешь больше ходить в кино; отныне ты не будешь больше танцевать; отныне ты не будешь больше курить или красить губы и глаза; отныне ты не будешь читать романов и воскресных газет; отныне ты не будешь ходить в театр".

Если бы человек мог стать христианином, лишь воздерживаясь от того или другого, христианство как религия было бы намного более простым. Но весь смысл христианства как раз и заключается не в том, чтобы что-то не делать, а в том чтобы что-то делать. Пассивное поведение никогда не может быть ответом на положительную любовь Божью.

3. Учение ложно, если оно делает религию легкой. В эпоху Павла были лжепророки, эхо учения которых можно услышать в Рим. 6. Они говорили Павлу: "Ведь ты веришь в то, что во вселенной нет ничего необъятнее, чем любовь Божья?" - "Да". - "Ты ведь веришь, что благодать Божья достаточно велика, чтобы покрыть любой грех?" - "Да". - "Ну, а если все так и есть, тогда пойдем и будем дальше грешить, сколько душе угодно. Бог простит. А кроме того, наш грех лишь отличная возможность для Бога проявить Свою чудесную благодать". Такая религия является оскорблением любви Божьей.

Любое учение, которое лишает религию твердости, которое изымает из христианства Крест, которое устраняет всю строгость Христа, любое учение, которое отодвигает суд на задний план и приводит людей легкому отношению к греху - ложное учение.

4. Учение ложно, если оно отделяет религию от жизни. Любое учение, которое говорит, что христианину нет места в жизни и в мирской деятельности - ложно. В этом была ошибка монахов и отшельников. Они верили, что для того, чтобы жить христианской жизнью, они должны удалиться в пустыню или в монастырь, выйти из этой всепоглощающей и соблазняющей мирской жизни. Они считали, что они могут быть настоящими христианами лишь оставив мирскую жизнь. Иисус молился за Своих учеников: "Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла" (Иоан. 17,15). Мы слышали об одной журналистке, которая считала, что не может совместить свои христианские принципы с работой в обычной дневной газете, и оставила ее, чтобы работать в чисто религиозном журнале. Человек не может быть хорошим солдатом, если дезертирует, а христианин - воин Христов. Как закваска сможет сквасить тесто, если она даже откажется войти в массу? Чего стоит свидетельство, если оно не предназначено для тех, кто не верит? Любое учение, побуждающее людей занять по отношению к жизни положение, так сказать, "наблюдателей с балкона" - ложно. Христианин - не наблюдатель с балкона, а он принимает активное участие во всей жизненной борьбе.

5. Учение ложно, если оно придает религии оттенок высокомерия и разобщенности. Любое учение, побуждающее человека уединиться в замкнутую секту и смотреть на остальной мир, как на грешников - ложно. Задача религии заключается не в том, чтобы создавать разделительные стены, а в том, чтобы сорвать их. Мечта Иисуса Христа заключается в том, чтобы было одно стадо и один Пастырь (Иоан. 10,16). Исключительность - это не религиозное качество; оно противоречит религии.

Религия должна сближать людей, а не разделять их. Религия должна объединить людей в одну семью, а не раскалывать их на враждующие группы. Учение, которое заявляет, что какая-либо церковь или какая-либо секта обладает монополией на благодать Божью - ложно, ибо Христос не разделяет, а объединяет.

21-23

ПОД ФАЛЬШИВЫМ ПРЕДЛОГОМ (Мат. 7,21-23)

В этом отрывке надо отметить одну удивительную вещь: Иисус совершенно готов допустить, что многие из лжепророков будут говорить и делать чудесные и впечатляющие вещи. Мы должны помнить, каким был древний мир. Чудеса в древности были обычным делом. Обилие таких чудес было следствием представления древних о болезни. В древности все болезни приписывались действию бесов. Считалось, что человек болен, потому что какой-то бес умудрился оказать на него вредное влияние, или вселился в какой-либо член или орган его тела, и потому излечения добивались, изгоняя злых духов. И потому, как бы мы выразились сегодня, корни очень многих болезней лежали в психике человека, а, следовательно, и очень многие исцеления. Если человек сумел убедить или обмануть себя, что в нем поселился бес (или демон), и что бес получил власть над ним, то этот человек, несомненно, заболевал. А если кто-нибудь мог убедить его в том, что власть демона или беса сломлена, то, конечно, человек излечивался.

Руководители Церкви никогда и не отрицали языческие чудеса. В ответ на чудеса, сотворенные Иисусом, древнеримский автор-энциклопедист Цельс приводил чудеса, которые приписывались Эскулапу или Аполлону. Отвечавший на эти доводы раннехристианский богослов и философ Ориген и не подумал отрицать сам факт существования этих чудес. "Сама по себе такая целительная сила ни добрая, ни злая, но доступна как безбожным, так и честным людям" (Ориген: "Против Цельса" 3,22). Даже в Новом Завете читаем мы о заклинателях бесов, которые прибавляли к своему обычному заклинанию имя Иисуса, и таким образом изгоняли демонов (Деян. 19,13). Среди тех, кто неискренне признавал Божественное происхождение Иисуса и использовал Его имя для оказания чудотворного воздействия на одержимых бесами людей было и много шарлатанов. Иисус говорит здесь следующее: для тех, кто обманным путем использует Его имя, день расплаты придет; их подлинные мотивы станут явными и они будут изгнаны от присутствия Бога.

В этом отрывке получили отражение две великие непреходящие истины: искренность человека можно проверить только одним способом - его делами. Красивые слова не могут заменить добрые дела. Любовь можно доказать лишь повиновением. Нет смысла говорить, что любишь человека и делать при этом вещи, которые разбивают его сердце. В молодости мы, наверное, все говорили своей матери: "Мамочка, как я люблю тебя". А мать иногда задумчиво улыбалась и говорила: "Лучше бы ты больше показывал это своим поведением". Мы так часто исповедуем Бога на словах, а потом своим образом жизни отвергаем Его. Нетрудно повторять наизусть кредо веры, но трудно вести христианский образ жизни. Вера без воплощения ее в жизни есть противоречие в терминах, а любовь невозможна без послушания.

Но в этом отрывке заложена еще идея суда. Через весь отрывок прослеживается день воздаяния и расплаты. Человек может долго обманывать и маскировать свои цели, но настанет день, когда обман будет раскрыт, а маскировка будет снята. Нашими словами мы можем обманывать людей, но не Бога. "Ты разумеешь помышления мои издали" (77с. 138,2). В конечном счете никто не может обмануть Бога, Который видит что в сердце каждого человека.

24-27

ЕДИНСТВЕННО ПРАВИЛЬНОЕ ОСНОВАНИЕ (Мат. 7,24-27)

Иисус был знатоком в двойном смысле. Он был знатоком в Писании. Идею этой картины Иисус взял у автора Книги Притчей: "Как проносится вихрь, так нет более нечестивого; а праведник - на вечном основании" (Прит. 10,25). Вот откуда происходит нарисованная Им картина двух домов и двух строителей. Но Иисус был также знатоком жизни. Уж Он-то по Своей профессии знал все о строительстве домов, и когда Он говорил о фундаменте дома, Он знал, о чем говорил. Эта иллюстрация не является продуктом научных изысканий; это иллюстрация специалиста - взятая из практика. В Палестине строитель должен смотреть и видеть вперед. Там было много лощин, которые летом выглядели как приятные песчаные ложбины, но которые зимой превратились в стремительные потоки. Строитель мог решить, что он нашел очень удобное место для постройки дома. И, если он был настолько близорук, он вполне мог построить свой дом в высохшем русле реки, но с наступлением зимы, дом разрушался. Даже на обычном месте было заманчиво поставить дом прямо на мягком песке, не попробовав докопаться до скального грунта внизу, ибо это было запрограммированным несчастьем.

Лишь те дома, которые стоят на прочном фундаменте, могут выдержать шторм; лишь жизнь, созданная на твердом основании, может успешно выдержать испытание. Иисус требовал от людей две вещи.

1. Он требовал, чтобы люди слышали. Большая трудность заключается просто в том, что люди нынче не знают, что говорил Иисус или чему учит Церковь. Но, в сущности, дело обстоит еще хуже: они имеют совершенно ошибочное представление о том, что говорил Иисус или о том, чему учит Церковь. Честный человек не должен осуждать человека или организацию, предварительно не выслушав их, - а именно это-то и делают нынче многие. Первый шаг к христианской жизни - просто прислушаться к тому, что говорит Иисус Христос.

2. Иисус требует, чтобы люди действовали. Знание уместно только тогда, когда его обращают в дела. Допустим, что человек может успешно сдать экзамен по христианской этике, но при этом не быть христианином. Знания должны стать делом, теория должна стать практикой, богословие - жизнью. Нет смысла ходить к врачу, совет которого мы не принимаем. Мало смысла ходить к эксперту тому, кто не готов выполнить советы. А ведь тысячи людей слушают по воскресеньям учения Иисуса Христа и хорошо знают, о чем Он учил, но делают мало сознательных усилий, или вообще ничего не делают, чтобы воплотить его в действие. Кто хочет быть последователем Иисуса, должен слушать и делать.

А есть ли такое слово, которое одновременно объединяет и то и другое. Да, такой смысл выражает слово повиновение, или послушание. Иисус требует нашего безоговорочного послушания. Научиться повиноваться - самое важное в жизни.

Как-то в газетах писали об очень жестоком наказании военного моряка за нарушение дисциплины. Наказание было настолько жестоким, что в некоторых гражданских судах посчитали, что это чрезмерно жестокое наказание. Одна газета обратилась к читателям с просьбой высказать свое мнение о суровости наказания. Один, который сам когда-то служил в военно-морском флоте ответил, что наказание не было слишком суровым. Он считал, что соблюдение дисциплины очень важное дело, потому что задача ее состоит в том, чтобы человек автоматически и без всяких вопросов выполнял приказы, и от такого повиновения может зависеть человеческая жизнь. И читатель привел в пример из своего жизненного опыта следующую историю: как-то он находился в моторной лодке, которая буксировала на железном тросе более тяжелое судно в открытом море. Вдруг, посреди ветра и брызг он услышал от командира лодки одно слово команды: "Ложись!" Вся команда моторной лодки мгновенно бросилась на палубу и в то же мгновение проволочный буксирный трос лопнул, а его оторванный конец бичевал воздух, подобно бешенному стальному змею. Нанес бы он удар на кого-нибудь, он был бы на месте убит. Но вся команда автоматически повиновалась команде и никто не пострадал. Если бы хоть один начал спорить или спрашивать почему, это был бы его конец. Повиновение спасло жизни.

Вот такого повиновения и требует от нас Иисус. Иисус заявляет, что повиновение Ему является надежным основанием жизни, и Он говорит еще, что жизнь, основанная на повиновении Ему, находится в полной безопасности, независимо от того, какие придут штормы.

Глава 8

1-4

ДЕЙСТВУЮЩАЯ ЛЮБОВЬ

Из всех евангелистов наиболее методично материал подает Матфей; он никогда не подает его бессистемно. И если в Евангелии от Матфея одно следует за другим в определенной последовательности, то для этого всегда есть свои причины, и здесь для этого тоже есть своя причина. В главах 5, 6 и 7 Матфей привел Нагорную Проповедь. Другими словами, он дал нам в этих главах свое изложение слов Иисуса; а теперь, в главе 8 он рассказывает о деяниях Иисуса. В главах 5, 6 и 7 мы видим небесную мудрость в словах; в главе 8 мы видим небесную любовь в действии.

Глава 8 - это глава чудес. Посмотрим на эти чудеса вообще, прежде чем рассматривать их подробно. В этой главе семь чудесных происшествий.

1. Исцеление прокаженного (8,1-4). Здесь мы видим, как Иисус прикасается к неприкосновенному. Прокаженные были изгнаны из человеческого общества. Прикоснуться к ним, и даже приблизиться к ним, значило нарушить закон. Мы видим человека, от которого все держатся на расстоянии, но Иисус наделяет его жалостью и состраданием любви Божьей.

2. Исцеление слуги сотника (8,5-13). Сотник был язычником, и потому в глазах строго ортодоксального иудея он был лишь топливом для адского огня.

Он находился на службе у оккупантов, и потому националистически настроенные иудеи сказали бы, что его надо убить, а не оказывать ему помощь; при том слуга же был рабом, а раб был не более, как живое орудие. Здесь мы видим как любовь Божья приходит на помощь человеку, которого ненавидели все люди, и рабу, которого все люди презирали.

3. Исцеление тещи Петра (8,14.15). Это чудо совершилось в скромном доме в Палестине. Здесь не было большой гласности, здесь не было восхищенной публики; здесь были только Иисус и семейный круг. Здесь мы видим как беспредельная любовь Бога проявляет Свою силу в семейном кругу.

4. Исцеление всех бесноватых и больных, которых привели вечером (8,16.17). В этом видна всеобъемлющая любовь Божья в действии. В глазах Иисуса каждый заслуживал внимания; Он не делил Свое время на рабочее время и время отдыха. Любой человек мог прийти к Нему в любое время и получить щедрую и добровольную помощь любви Божьей.

5. Реакция книжника (8,18-22). На первый взгляд кажется, что этот маленький отрывок неуместен здесь, в главе чудес, но это чудо личности Самого Иисуса. Уже то, что какой-то книжник мог решится последовать за Иисусом, это не менее, как чудо. Этот книжник как будто позабыл о своей "преданности" закону книжников; и хотя Иисус и опровергал все то, чему этот книжник посвятил свою жизнь, он почему-то увидел в Нем не врага, а друга, не противника, а стоящего выше себя.

Это была инстинктивная реакция. Книжник увидел в Иисусе сияние и величие, которые он никогда не видел ни в одном другом человеке. Чудо свершилось, и сердце книжника устремилось к Иисусу Христу.

6. Чудо укрощения бури (8,23-27). Здесь мы видим Иисуса, укрощающего море и волны, которые грози ли поглотить людей. Как выразился Эдуард Пусей после смерти своей жены: "Все это время будто бы кто-то поддерживал меня за подбородок, чтобы подбодрить меня". Это любовь Божья, которая приносит покой и ясность в расстройство и душевное смятение.

7. Исцеление бесноватых в стране Гергесинской (8,28-34). В древности люди верили, что все болезни идут от бесов и их действий. Здесь перед нами сила Божья, расправляющаяся с бесами; здесь мы видим великодушие Божье, устраняющее земное зло и любовь Божью выступающую против пагубности и недоброжелательности зла. Здесь благостью и любовь ограждаются людей от грозящей им гибели.

ЖИВЫЕ КАК МЕРТВЫЕ (Мат. 8,1-4)

В древности проказа была самой ужасной болезнью. "Ни одна болезнь не делает человека так надолго такой ужасной развалиной", - писал один специалист.

Она может начаться с маленьких накожных прыщиков, которые постепенно изъязвляются и гноятся. Язвы истекают гноем, выпадают брови, глаза делаются неподвижными, голосовые связки тоже изъязвляются, голос грубеет, дыхание становится хриплым. Руки и ноги постоянно гноятся, постепенно больной превращается в изъязвленную, массу. Такая проказа протекает в среднем девять лет и она кончается психическим расстройством, потом наступают кома и смерть.

Проказа может начаться с потери чувствительности какой-то части тела, поражаются нервные стволы; мускулы истощаются, сухожилия сокращаются настолько, что кисти рук становятся похожими на птичьи когти; руки и ноги изъязвляются и нагнаиваются; теряются постепенно пальцы рук и ног, пока, наконец, не отпадает целая рука или нога. Такого рода заболевание проказой длится от двадцати до тридцати лет. Это своего рода постепенное умирание, в ходе которого человек отмирает сантиметр за сантиметром.

Физическое состояние прокаженных было ужасным; но это все еще более усугублялось тем, что, как говорит древний историк Иосиф Флавий, с прокаженным обращались так, "как будто они были уже совсем мертвыми". Как только устанавливали, что человек заболел проказой, его совершенно изгоняли из человеческого общества. "Во все дни, доколе на нем язва, он должен быть нечист, нечист он; он должен жить отдельно, вне стана жилище его" (Лев. 13,46). Прокаженный должен был ходить в рваной одежде, со всклокоченной и непокрытой головой, закрытый тканью до губ и кричать: "Нечист! Нечист!" (Лев. 13,45). Если в средневековье кто-нибудь заболевал проказой, священник брал в руки распятие, приводил человека в церковь и читал над ним погребальную службу. С точки зрения человеческой он был уже мертв.

В эпоху Иисуса прокаженным в Палестине был запрещен вход в Иерусалим и во все города, имевшие стены. В синагоге для прокаженного была предусмотрена маленькая уединенная комнатка, три метра в высоту и два метра в ширину, которая называлась Мехитсах. В законе перечислялись 61 различных контактов, которые могли сделать человека нечистым, и осквернение, которому подвергал себя человек, вступивший в контакт с прокаженным, стояло по своей важности на втором месте после осквернения от прикосновения к мертвому телу. Если такой прокаженный просовывал в дом голову, дом считался нечистым до самых балок крыши. Закон запрещал даже здороваться с прокаженным на улице. Никто не мог приблизиться к прокаженному ближе, чем на четыре локтя (1 локоть - 45 см.) С наветренной стороны расстояние до прокаженного должно было быть не менее 100 локтей. Один раввин отказался съесть яйцо, купленное на улице, по которой прошел прокаженный. Другой раввин даже хвастался, что он бросал камнями в прокаженных, чтобы они держались на расстоянии. Иные раввины прятались или пускались наутек, лишь издали увидев прокаженного.

Не было еще другой такой болезни, которая бы так изолировала человека от его собратьев. И вот такого человека коснулся Иисус. Для иудея в Новом Завете не было более поразительного предложения, чем простая фраза: "Иисус, простерши руку, коснулся его (прокаженного)".

СОСТРАДАНИЕ, КОТОРОЕ ПРЕВЫШЕ ЗАКОНА (Мат. 8,1-4 (продолжение))

В этой истории необходимо обратить внимание на обращение прокаженного и на ответ Иисуса. В обращении прокаженного следует отметить три элемента.

1. Прокаженный обратился к Иисусу с доверием. Он не сомневался в том, что, если Иисус захочет, Он может очистить его.

Ни один прокаженный не подошел бы когда-нибудь к ортодоксальному книжнику или раввину; он очень хорошо знал, что его прогонят камнями, а вот этот человек подошел к Иисусу. Он был совершенно убежден в готовности Иисуса принять человека, которого все прогнали бы камнями. Никто не должен чувствовать себя слишком нечистым, чтобы подойти к Иисусу.

Он был совершенно уверен в силе Иисуса. Проказа была той болезнью, против которой не существовало прописанного раввинами лекарства. А этот человек был уверен в том, что Иисус может сделать то, чего никто другой сделать не может. С тех пор, как пришел Иисус, никто не должен считать свое тело неизлечимым, а свою душу недостойной прощения.

2. Прокаженный пришел в смирении. Он не требовал исцеления; он лишь сказал: "Если (Ты) хочешь, можешь меня очистить". Он как бы говорил: "Я знаю, что я не представляю никакого значения ни для Тебя, ни для других; я знаю, что другие остави ли бы меня и не захотели бы иметь со мной ничего общего; я знаю, что я ничего не могу требовать от Тебя, но, может быть, в Твоем Божественном снисхождении, Ты дашь от Твоей силы даже такому, как я". Смиренное сердце, которое сознает только свою нужду, идет к Христу.

3. Прокаженный пришел с чувством почтения. В Библии сказано, что он подошел, кланяясь Ему. В греческом это глагол проскунейн, а это слово употребляется только в значении поклоняться богам; оно всегда передает чувства человека и его поведение перед божеством. Прокаженный никогда не мог бы сказать кому-нибудь, что он думал об Иисусе и за кого он Его считал, но он знал, что когда он находился в присутствии Иисуса, он находился в присутствии Бога. Нет смысла излагать все это богословским или философским языком; достаточно сказать, что когда мы находимся в присутствии Иисуса Христа, мы находимся в присутствии любви и силы Всемогущего Бога.

И вот на такое обращение прокаженного последовала реакция Иисуса. Во-первых, и прежде всего, в этой реакции было сострадание. Закон требовал, чтобы Иисус избегал прикосновения к прокаженному и угрожал Ему ужасным осквернением, если Он подпустит к Себе прокаженного ближе, чем на два метра, а Иисус еще простер к нему Свою руку и коснулся его. Медицинский опыт того времени говорил, что Иисус подвергает себя страшному риску получить ужасную заразную болезнь, но Иисус простер руку и коснулся его.

Для Иисуса в жизни существовала только одна обязанность - помогать. Существовал только один закон - закон любви. Обязанности любви были превыше всех прочих норм, законов и уставов; они заставляли Его пренебрегать всяким физическим риском.

Хорошему врачу больной с отвратительной болезнью не кажется ужасным зрелищем. Это просто человеческое существо, которому нужно его врачебное умение. В глазах врача ребенок с инфекционной болезнью не опасность, а ребенок, которому нужна помощь. Так и Иисус, так и Бог, и мы должны быть такими же. Настоящий христианин нарушит любые установки и правила, и рискует всем, чтобы помочь собрату в нужде.

ПОДЛИННАЯ ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНОСТЬ (Мат. 8,1-4 (продолжение))

Но в этом исцелении надо отметить еще две идеи, которые показывают, что, хотя Иисус и был готов игнорировать закон и рискнуть заразиться, чтобы помочь человеку, Он не был легкомыслен и не забывал требований предусмотрительности.

1. Он велел больному никому не рассказывать о том, что Он для него сделал. Такое указание типично для Иисуса (Мат. 9,30; 12,16; 17,9; Map. 1,34; 5,43; 7,36; 8,26). Почему Иисус велит молчать? Палестина была оккупированной страной, а иудеи были гордый народ. Они никогда не забывали о том, что они - избранный Богом народ, и мечтали о дне, когда придет их небесный избавитель. Но они, прежде всего, мечтали об этом дне, как о дне военной победы и обретения политической власти, и потому Палестина была самой взрывоопасной страной в мире; она жила в водовороте потрясений и революций. Появлялись все новые и новые вожди, завоевывали славу, а потом исчезали перед лицом сильного Рима. И если бы вот теперь этот прокаженный пошел и рассказал везде, что Иисус сделал для него, иудеи поторопились бы сделать человека с способностями Иисуса своим политическим руководителем и военачальником.

Иисус же должен был сперва подготовить людей, воспитать и изменить их представления, показать им, что Его сила и власть - это любовь, а не сила оружия. Он должен был работать почти тайно до тех пор, пока люди не узнают Его таким, каким Он был на самом деле - любящим, а не губителем человеческих жизней. Иисус повелел молчать тем, кому Он оказывал помощь, чтобы люди не захотели использовать Его для достижения своих целей, вместо того, чтобы дать воплотиться определениям Бога. Эти люди должны были молчать до тех пор, пока они не научатся говорить о нем то, что они действительно должны сказать о Нем.

2. Иисус послал прокаженного к священнику принести надлежащую жертву и получить удостоверение о том, что он теперь чист. Иудеи так боялись заразиться проказой, что существовал предписанный ритуал на тот совершенно маловероятный случай, что вдруг кто-то исцелится от проказы.

Этот ритуал описан в Лев. 14. Прокаженного должен был обследовать священник. Священник должен был взять двух птиц и заколоть одну из них над живою водою. Еще нужно было взять кедрового дерева, червленую нить и иссопа (растения, которое употреблялось для жертвоприношений). Все это вместе с живой птицей священник должен был омочить в крови заколотой птицы, а после этого отпустить живую птицу лететь на свободу. Человек должен был омыться сам, омыть свои одежды и остричь волосы. Через семь дней его следовало обследовать еще раз. После этого он должен был обрить все волосы, голову, бороду, брови. После этого он приносил определенные жертвы, в том числе двух овнов без порока, 0.3 ефры (ефра - 40 л.) пшеничной муки, смешанной с елеем, и 1 лог (0.55 л.) елея. Священник должен был взять крови жертвы повинности и возложить на край правого уха очищаемого, на большой палец правой руки и на большой палец правой ноги его, а потом помазать эти же места елеем. Наконец, прокаженного обследовали еще раз и, если исцеление было действительно полным, его отпускали, выдав ему удостоверение в том, что он очищен.

Иисус повелел исцеленному пройти через этот ритуал. И это нам в назидание. Иисус сказал этому человеку, чтобы он не игнорировал доступное для него по тому времени лечение. Игнорируя доступное нам медицинское и научное лечение мы не дождемся никакого чуда. Люди должны сделать все, что в их силах, только тогда сила Божья поможет в наших усилиях. Чудо не придет само по себе, если беспечно ждать, пока Бог сделает все Сам; оно есть соединение усилия преисполненной веры человека с беспредельной благодатью Божьей.

5-13

МОЛЬБА ДОБРОГО ЧЕЛОВЕКА (Мат. 8,5-13)

Хотя этот сотник лишь не надолго появляется на сцене Нового Завета, в Евангелиях он является одной из самых привлекательных характеров. Сотники, центурионы, составляли основу римской армии. Римский легион насчитывал шесть тысяч человек, он был разделен на 60 сотен, в каждой по 100 человек, и каждой командовал центурион, сотник. Сотники были долгосрочными, постоянными воинами в римской армии. Они отвечали за дисциплину в полку. Как в мирное, так и в военное время на них держалось моральное составление армии. Греческий историк второго до первого веков до Р. Х. Полибий, описывая римскую армию, так характеризует сотника: "Они должны быть не столько безрассудно храбрыми искателями опасности, сколько людьми, которые могут командовать другими; твердыми и уравновешенными в действии и надежными. Они не должны слишком рваться в бой, но при ожесточенном натиске врага должны удерживать свою позицию и быть готовы умереть на своем месте". Сотники были лучшие люди римской армии.

Интересно отметить, что о всех сотниках, которые упоминаются в Новом Завете, говорится с почтением: сотник, признавший в Иисусе на Кресте Сына Божия; Корнилий, первый обращенный в христианство язычник; сотник, внезапно обнаруживший, что Павел является римским гражданином и спасший его от ярости взбунтовавшейся толпы; сотник, узнавший, что иудеи собираются убить Павла на пути из Иерусалима в Кесарию и предпринявший шаги к разрушению их планов; сотник, которому римский прокуратор Иудеи Феликс поручил охрану Павла; сотник, сопровождавший Павла во время поездки в Рим, который вежливо с ним обращался и даже признал его руководство всеми действиями, когда буря разбила корабль (Мат. 27,54; Деян. 10,22; 23,17.23; 24,23; 27,43).

Но в этом сотнике, в Капернауме, было нечто необычное: его отношение к своему слуге. Это конечно, мог быть только раб, а сотник был опечален его болезнью и был готов сделать все, чтобы помочь ему. А это резко отличалось от обычного отношения хозяина к своему рабу. В римской империи раб ничего не значил; никого не волновало, если он и страдал от болезни; никого не волновало он жил или умер. Рассуждая о всевозможных типах дружбы, древнегреческий философ Аристотель писал: "Не может быть дружбы или справедливости по отношению к неодушевленным предметом, собственно даже и не по отношению к лошади или к быку, ни по отношению к рабу, как к таковому, потому что у хозяина нет ничего общего с рабом; раб - это живое орудие, точно так же, как орудие - это неодушевленный раб".

Раб был не лучше вещи; у раба не было никаких юридических прав; хозяин мог обращаться с ним, как ему хотелось - хорошо или плохо. Римский знаток права второго века до Р. Х. Гай пишет в своих "Институциях", классическое изложение римского права: "Мы можем отметить, что это общепринятый факт, что хозяин властен над жизнью и смертью раба". У римского писателя-энциклопедиста Варрона (11627 гг. до Р. Х.) в книге "Сельское хозяйство" мрачный отрывок, в котором он делит сельскохозяйственные орудия на три класса: говорящие членораздельно, нечленораздельно и немые. "Говорящие членораздельно - это рабы; говорящие нечленораздельно - скот; немые - повозки". Единственное различие между рабом, животным и повозкой заключалось в том, что раб мог говорить.

У другого римского писателя Катона Старшего (234-149 гг. до Р. Х.) есть в трактате "О земледелии" отрывок, который показывает, каким необычным было отношение к рабу этого сотника. Катон советует человеку, вступающему во владение фермой: "Присматривай за домашним скотом и держи аукцион. Масло продавай, когда на него хорошие цены; продавай излишек зерна и вина; продавай отработавших своих быков, овец с пороками, шерсть, шкуры, старые повозки, старые орудия, старых рабов, болезненных рабов и все, чего имеешь в излишке". Катон прямо советует выбрасывать больных рабов. Петр Хрисолог подводит такой итог: "Что бы хозяин не сделал рабу, будь-то незаслуженно, в гневе, с желанием, против своего желания, в забывчивости, сознательно, бессознательно - это все суд, справедливость и закон".

Совершенно очевидно, что этот сотник был необычным для того времени человеком, потому что он любил своего раба. Может быть, именно его неожиданная нежность и любовь как раз и тронули так Иисуса, когда сотник впервые пришел к Нему. Любовь всегда покрывает массу грехов; человек, заботящийся о людях, всегда близок к Иисусу Христу.

СОПРОВОДИТЕЛЬНОЕ ПИСЬМО ВЕРЫ (Мат. 8,5-13 (продолжение))

Но этот сотник был необычен не только отношением к своему слуге; он был также человеком необычайной веры. Ему нужно было, чтобы сила Иисуса Христа помогла ему и исцелила его слугу, но в этом была одна проблема - он был язычник, а Иисус - иудей, а по иудейскому закону иудей не мог войти в дом язычника, потому что жилище язычника было нечисто. В Мишне сказано: "Жилища язычников нечисты". Можно перевести сказанное Иисусом как вопрос: "Просишь ли ты, чтобы Я пришел и исцелил его?" или "Приду Я и излечу его?"

Очевидно, что Иисус имел это запрещение в виду. Не то, чтобы этот закон о нечистоте очень волновал Иисуса. Он вовсе не отказался бы войти в чье-либо жилище; Он просто испытывал веру других; и вот тогда вера сотника достигла своего апогея. Как воин, он хорошо понимал, что значит отдать приказ, с тем, чтобы он был немедленно и безропотно выполнен, и потому он ответил Иисусу: "Господи! Тебе не нужно входить в мой дом; я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой; но скажи только слово и эта команда будет выполнена". Это говорил голос веры, а Иисус считал, что вера - это единственное сопроводительное письмо к блаженству Божьему.

И здесь Иисус использует знаменитую и яркую иудейскую картину. Иудеи верили, что когда придет Мессия, будет большой праздничный пир, на котором воссядут все иудеи и пировать. Бегемот, самое большое из обитающих на суше животных, и левиафан, - кит или крокодил, - самое большое из обитателей моря, будут служить пищей для пирующих. "...Сохранил его, чтобы он был пищею тем, кому Ты хочешь и когда хочешь" (4 Езд. 6,52). "И бегемот выступит со своего места, и левиафан выйдет из воды, эти два огромных чудовища, которые Я сотворил в пятый день творения и буду содержать до того времени; и тогда они будут пищей для всех оставшийся" (2 Бар. 29,4).

Иудеи всем сердцем ждали этого мессианского пира, но им никогда и в голову не могло прийти, что какой-нибудь язычник будет восседать на этом пиру. К тому времени, считали они, все язычники будут истреблены. "Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся" (Ис. 60,12). А вот теперь Иисус говорит, что многие придут с востока и запада и возлягут за пиршественным столом.

Хуже того, Он говорит, что многие сыны царства будут исключены. Сын - это наследник; следователь но, сын царства - это человек, который унаследует царство, потому что сын - это всегда наследник, но иудеи потеряют свое наследство. Согласно иудейскому мировоззрению, "наследство грешникам - тьма"! ("Псалмы Соломона" 15,11). У раввинов была поговорка: "Грешники в аду будут покрыты тьмой". Иудею это казалось необычным и потрясающим, что какой-то язычник воссядет как гость на пиру Мессии, а иудеи, которых там будут встречать с распростертыми объятиями, извержены будут во тьму внешнюю; Юм придется поменяться местами с язычниками; их ждет совсем иная участь.

Иудеи должны были уяснить себе, что пропуском в Присутствие Божье является не принадлежность к какому-либо народу, а вера. Иудей верил в то, что он принадлежит к избранному народу, и что уже потому, что он иудей, он дорог Богу. Он считал, что принадлежит к господствующей нации и этого уже достаточно, чтобы автоматически обрести спасение. Иисус же учил, что избранниками в Царствии Божием являются только избранниками веры. Иисус Христос не принадлежит какому-либо одному народу или одной расе; Иисус Христос принадлежит человеку, в сердце которого есть вера, независимо от того, к какой расе или к какому народу он принадлежит.

ВЛАСТЬ И СИЛА, ДЛЯ КОТОРЫХ НЕ СУЩЕСТВУЕТ РАССТОЯНИЙ (Мат. 8,5-13 (продолжение))

И вот Иисус сказал слово и слуга сотника тотчас выздоровел. Раньше такое показалось бы людям поразительным чудом. Не так уж трудно представить себе Иисуса, исцеляющего больных, когда Он находился в контакте с больным, но представить себе, что Он исцелял, находясь на расстоянии от больного, исцелял словом человека, которого Он совсем не знал и которому никогда не прикасался - это может показаться невероятным. Но странно другое: даже наука начала понимать, что есть силы, действие которых таинственно, но которого отрицать нельзя.

Люди вновь и вновь сталкивались с силой, которая шла не по обычным связям, обычным путям и каналам. Один из классических примеров тому взят из жизни Эмануэля Сведенборга. В 1759 г. он находился в Гетеборге и описал пожар, происходивший в Стокгольме, на расстоянии в 500 километров. Он сделал городским властям отчет, в котором описал, когда и где пожар начался, имя владельца дома и когда пожар был потушен; последовавшие за этим расследования подтвердили все сказанное им в деталях. Он узнал все это неведомым людям путем.

Нет никакого сомнения в том, что влияние одного человека может на расстоянии повлиять на другого человека неким образом, который мы начинаем видеть, но еще далеко не поняли. Уж если человеческий ум может достичь этого, то сколь большего мог достичь ум Иисуса? Странно, но современное понимание мира не затруднило, а облегчило понимание этого чуда.

14-15

ЧУДО В ДОМЕ ПЕТРА (Мат. 8,14.15)

Если сравнить описание событий Марка с их описанием у Матфея, то видно, что это произошло в Капернауме в субботу, после того, как Иисус присутствовал на богослужении в синагоге. Когда Иисус был в Капернауме, Он останавливался в доме Петра, потому что у Иисуса никогда не было своего дома. Петр был женат и по преданию, жена его впоследствии была ему помощница на поприще благовествования. Климент Александрийский ("Строматеис" 7,6) рассказывает, что Петр и его жена вместе приняли мученическую смерть. Согласно Клименту Александрийскому Петру выпала печальная участь быть свидетелем мук своей жены, прежде чем он принял муки сам. "Увидев, что на смерть ведут его жену, Петр окликнул ее, ободрив ее и утешив, сказал: "Помни Господа".

На этот раз оказалось, что больна лихорадкой теща Петра. В Палестине было три типичных формы лихорадки: одна называлась мальтийской и характеризовалась слабостью, анемией и истощением, длилась месяцами и часто заканчивалась полным истощением и смертью. Другая, так называемая перемежающаяся лихорадка, была похожа на брюшной тиф, по видимому, тифная малярия. В тех местах, где река Иордан впадала в Галлилейское море и вытекала из него, местность была заболочена; там размножались и росли малярные комары и как в Капернауме, так и в Тивериде была широко распространена малярия. Она часто сопровождалась желтухой и лихорадочным ознобом; состояние больных было ужасным и отвратительным. Вероятнее всего, что теща Петра была больна именно подобной малярией.

Это чудо говорит нам многое об Иисусе и совсем немало об исцеленной Им женщине.

1. Иисус пришел из синагоги, где Он исцелил одержимого нечистым духом (Map. 1,21-28). По Матфею Он исцелил по дороге домой слугу сотника. Чудеса не обходились Иисусу просто так: с каждым исцелением из Него исходила сила, и, вне всякого сомнения, Он был уставшим. Он, должно быть, пришел в дом Петра, чтобы отдохнуть, но едва успел Он войти в дом, как к Нему вновь обратились за помощью и исцелением.

Здесь ничто не служило славе и известности; здесь не было толпы, которая смотрела бы, восхищалась и удивлялась. Здесь была только простая изба и бедная женщина, беспокойно метавшаяся в лихорадке. И все же Иисус и в этих обстоятельствах применил всю Свою силу.

Иисус никогда не был слишком усталым, чтобы помочь; человеческие потребности никогда не казались Ему невыносимой неприятностью. Иисус не относился к тем, кто проявляет себя с лучшей стороны на людях, а дома - с худшей. Никакая ситуация не казалось ему слишком простой и скромной, чтобы оказать людям помощь. Ему не нужна была восхищающаяся публика, чтобы сделать все очень хорошо. Будь то в толпе или в простой избе, Он отдавал Свою любовь и Свою силу всякому, кто в ней нуждался.

2. Но это чудо говорит нам нечто и об исцеленной женщине. Как только Он исцелил ее, она стала заботиться о Нем и о других гостях. Совершенно очевидно, что она смотрела на себя, как на "спасенную, чтобы служить". Он исцелил ее и ее единственное желание состояло в том, чтобы употребить свое вновь обретенное здоровье на то, чтобы быть полезной Ему и другим людям.

А как мы употребляем дары Христовы? Английский писатель Оскар Уайлд написал однажды, как он сам выразился, "лучший в мире рассказ":

"Христос пришел с белой равнины в пурпурный град и, когда Он проходил по первой улице, Он услышал голоса и увидел пьяного молодого человека, свесившегося с подоконника. "Почему ты растрачиваешь душу свою в пьянстве?" - спросил Он. "Господи, - сказал молодой человек, - я был прокаженный, и Ты исцелил меня, что же еще мне остается делать?" Чуть дальше в городе Иисус увидел молодого человека, следовавшего за женщиной легкого поведения и Он сказал: "Почему ты растворяешь душу в блуде?" И молодой человек ответил: "Господи, я был слеп, и Ты исцелил меня. Что же мне еще остается делать?" Наконец, в центре города Он увидел старого человека, ползавшего по земле и рыдавшего; когда Иисус спросил его, почему он рыдает, старик ответил: "Господи, я был мертв, и Ты воскресил меня к жизни, что мне остается делать как не плакать?"

Эта ужасная притча о том, как люди употребляют дары Христовы и милосердие Божье. Теща Петра употребила свое восстановленное здоровье на служение Иисусу и другим. Так и мы должны употреблять каждый дар Божий.

16-17

ЧУДО ЗА ЧУДОМ (Мат. 8,16.17)

Как мы уже видели, из сведений, приведенных Марком становится ясным, что все эти события произошли в субботу (Map. 1,21-34). Это объясняет, почему эти чудеса совершились вечером. По закону субботы, который запрещал выполнение в субботу всякой работы, было также запрещено лечить в этот день. Можно было предпринять шаги к тому, чтобы человеку не стало хуже, но нельзя было принять шаги к тому, чтобы хоть как-то улучшить его состояние. Общее правило гласило, что в субботу медицинскую помощь можно оказывать только тем, чьей жизни действительно грозит опасность. Кроме того, в субботу запрещалось носить тяжести, а тяжестью считалось все, что весило больше, чем две сушенные фиги. Следовательно, нельзя было носить больных с места на место будь-то на носилках, на руках, или на плечах, ибо это значило бы носить тяжести. Официально суббота заканчивалась, когда на небе можно было видеть две звезды, потому что в то время еще не было часов, по которым можно было бы установить время. Вот почему толпа в Капернауме ждала наступления вечера, чтобы прийти к Иисусу за исцелением.

Но подумаем, что сделал Иисус в тот субботний день? Он был в синагоге, где Он исцелил одержимого духом нечистым. Он послал исцеление слуге сотника. Он исцелил тещу Петра. Вне всякого сомнения, Он проповедовал и учил весь день, и, вне всякого сомнения, Он встретил и таких, которые ожесточенно выступали против Него; и вот теперь настал вечер. Бог дал людям и день для работы, а вечер для отдыха. Вечер - это время покоя, когда работа отложена в сторону, но не для Иисуса. И в то время, когда Он мог надеяться отдохнуть, Его окружали насущные человеческие нужды, и Он удовлетворил всех самоотверженно, без какой-либо жалобы и с Божественной щедростью. Пока у какой-нибудь души была нужда в чем-нибудь, для Иисуса Христа не было отдыха.

И эта сцена вызвала в памяти Матфея высказывание пророка Исаии, где говорится о рабе Божием, взявшем на себя наши немощи и понесшем наши болезни (Ис. 53,4).

Последователь Христа не должен искать покоя, пока есть люди, которые нуждаются в помощи и в исцелении; и как то ни странно, в служении другим почувствует он облегчение своей усталости и укрепление своей слабости. Он почувствует, что, по мере того, как встают требования, приходят и силы, и он почувствует, что может пойти ради других тогда, когда уже неспособен ступить и шагу для себя.

18-22

ПРИЗЫВ ВЗВЕСИТЬ ВСЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА (Мат. 8,18-22)

На первый взгляд может показаться, что этот отрывок совершенно неуместен в этой главе. Это глава чудес, и на первый взгляд кажется, что эти слова неуместны в главе, в которой идет речь о чудесах. Почему же тогда Матфей помещает их здесь?

Было высказано предположение, что Матфей поместил здесь эти слова потому, что мысли его были обращены к Иисусу как к страдающему рабу Божиему. Матфей только что привел слова из Ис. 53,4: "Он взял на Себя наши немощи, и понес наши болезни" (Мат. 8,17), и, говорят, что эта картина направила мысли Матфея к картине человека, которому негде преклонить голову. Как сказано было однажды: "Жизнь Иисуса началась в арендованных яслях и закончилась в арендованном могильном склепе". И потому было высказано предположение, что Матфей вставил здесь эти строки потому что и они и непосредственно предшествовавшие им стихи показывают Иисуса как страдающего раба Божиего.

Может быть так оно и было, но еще вероятнее, что Матфей вставил этот отрывок в главу чудес потому, что он в этом видел тоже чудо. Ведь за Иисусом хотел последовать книжник. Он дал Иисусу самый почетный в его устах титул. "Учитель!" - сказал он; в греческом это дидаскалос, которым обычно переводят иудейское раввин. Для него Иисус был величайшим учителем, Которого он когда-либо слышал и когда-либо видел.

И это действительно было чудо, что какой-то книжник назвал Иисуса этим титулом и захотел пойти за Ним. Иисус означал уничтожение и конец всего того ограниченного законничества, на котором была построена религия книжников, и это было действительно чудо, что какой-то книжник увидел что-то прекрасное и желательное в Иисусе.

Впечатление, оказываемое одним человеком на другого может действительно привести к удивительным результатам. Очень часто люди начинали заниматься наукой и достигали значительных успехов лишь потому, что на них произвел большое впечатление крупный ученый. Многие пришли к христианству и к жизни христианского служения впечатлением, которое оказало на их жизнь крупная христианская личность.

Так об одной крупной английской актрисе Эдит Эвэнс пишет следующее: "Когда умер ее муж, она пришла к нам полная горя и печали... В нашей гостиной... она в течение часа, или около этого, изливала свои чувства, а эти чувства имели глубокие источники. Ее личность заполняла всю комнату. Комната была невелика; в течение нескольких дней чувствовалось, что комната была как бы наэлектризована, с такой силой изливала женщина свое переживание".

А здесь перед нами сообщение о воздействии, которое оказала на иудейского книжника личность Иисуса. И сегодня будет справедливо сказать, что нужно не столько говорить людям об Иисусе, сколько конфронтировать их с Иисусом, показывать им [Его, и личность Иисуса совершит остальное.

Но ведь это еще не все. Как только книжник высказал такое свое к Нему отношение, Иисус ответил, что у лис есть норы, а у птиц небесных - гнезда, где они могут отдохнуть, а Сыну Человеческому негде преклонить Свою голову. Иисус как бы говорит этому человеку: "Прежде чем пойти за Мной, подумай, что ты делаешь. Прежде чем последовать за Мной - взвесь все обстоятельства".

Иисусу не нужны были последователи, которых могли быстро охватить и унести какие-то чувства, которые могли быстро вспыхнуть ярким пламенем, и так же быстро угаснуть совсем. Ему не нужны были люди, которых мог унести прилив чувств, который быстро поднимается и так же быстро спадает; Ему нужны были люди, которые знали, что они делают. Он говорил о том, что всякий должен взять свой крест (Мат. 10,38). Он говорил, что ученики Его должны стать выше самых близких жизненных отношений (Лук. 14,26). Он говорил о необходимости отдать имение свое бедным (Мат. 19,21). Он всегда говорил людям: "Да, я знаю, что сердце твое рвется ко Мне, но достаточно ли ты любишь Меня, чтобы пойти на это1

В любой сфере жизни люди должны хорошо знать факты. Если молодой человек говорит, что хочет учиться и многое знать, мы должны спросить его:. "Хорошо, а ты готов пожертвовать удовольствиями и каждый день упорно трудиться?" Когда исследователь начинает набирать людей в экспедицию, люди засыпают его предложениями, но он может отделить романтиков от реалистов, сказав: "Хорошо, а ты готов к холоду, или к жаре и болотам, к усталости и к перегрузкам?" Когда молодой человек хочет стать мастером спорта, тренер должен сказать ему: "Хорошо, а ты готов к самоотречению и к самодисциплине? Потому что только тогда ты сможешь добиться хороших результатов и известности, о которых ты мечтаешь". Это вовсе не обязательно, что должно отбивать энтузиазм, но энтузиазм, который не подкреплен знанием фактов, скоро превратится в холодную золу, а не в пламя.

Никакой человек не может сказать, что он последовал за Иисусом, потому что был введен в заблуждение: Иисус был бескомпромиссно честен. Мы окажем Иисусу очень плохую услугу, если попытаемся убеждать людей в том, что путь христианской жизни простой и легкий. Путь Христов - это путь от которого захватывает дух, и нет ничего равного той славе, которая ждет человека в конце этого пути; но Иисус никогда не говорил, что это легкий путь. Путь к славе - это всегда крестный путь.

ТРАГЕДИЯ НЕИСПОЛЬЗОВАННОГО МОМЕНТА (Мат. 8,18-22 (продолжение))

Но был еще один человек, который хотел последовать за Иисусом, если Иисус позволит ему сперва пойти и похоронить своего отца. Иисус ответил на это: "Иди за Мною и пусть мертвые хоронят своих мертвецов". На первый взгляд эта фраза может показаться очень жестокой; для иудея это был священный долг обеспечить достойное погребение умершего родителя. Когда умер Иаков, Иосиф попросил у фараона разрешения пойти похоронить отца: "Отец мой заклял меня, сказав: "Вот, я умираю; во гробе моем, который я выкопал себе в земле Ханаанской, там похорони меня". И теперь хотел бы я пойти, и похоронить отца моего, и возвратиться" (Быт. 50,5). Было выдвинуто несколько объяснений этого высказывания Иисуса, кажущегося на первый взгляд строгого и малосочувствующего.

1. Было высказано предположение, что произошла ошибка при переводе с арамейского, которым пользовался Иисус, на греческий, и что Иисус, в действительности, говорил, что человек может предоставить совершение захоронения своего отца официальным могильщикам. Есть такая странная фраза в Иез. 39,15: "И когда кто из обходящих землю увидит кость человеческую, то поставит возле нее знак, доколе погребатели не похоронят ее в долине полчища Гогова". Складывается впечатление, что были такие официальные лица - погребатели, и было высказано предположение, что Иисус говорит здесь, что человек может оставить захоронение отца официальным лицам. Но такое объяснение не представляется оправданным.

Было предположение, что это действительно суровое высказывание, и что Иисус тем самым ясно говорит, что общество, в котором живет этот человек, мертво в грехе, а он сам должен как можно скорее покинуть это общество, даже если для этого ему придется оставить незахороненным своего отца; что ничто, даже такой священный долг, не должно задержать его становления на христианский путь. Но настоящее объяснение, несомненно, связано с тем, как иудеи употребляли фразу, "Я должен похоронить моего отца", как она еще и сегодня употребляется на востоке.

В литературе приводится такой разговор миссионера в Сирии М. Вальдмайера с одним интеллигентным и богатым молодым турком. М. Вальдмайер посоветовал молодому человеку завершить свое образование путешествием по Европе, чтобы расширить свой кругозор. Турок ответил на это: "Я должен сперва похоронить моего отца". Миссионер выразил молодому человеку свое соболезнование и сочувствие по поводу смерти его родителя. Но турок объяснил, что отец его в полном здравии, а под этим выражением он подразумевал, что должен сперва выполнить все свои обязательства по отношению к родителям и родственникам, прежде чем оставить их и отправиться в такое путешествие; что он не может оставить дом до самой смерти своего отца, что, может быть, произойдет еще очень и очень не скоро.

Вне всякого сомнения, именно это и имел в виду человек, говоривший с Иисусом. Он хотел сказать: "Я последую за Тобой когда-нибудь позже, когда отец мой умрет и я буду свободен". Он откладывал следование за Иисусом на много лет.

Иисус был мудр; Он хорошо знал человеческую природу и Он хорошо знал, что, если этот человек не последует за Ним тотчас же, он не последует за Ним никогда. У нас часто бывают такие импульсивные моменты, когда мы стремимся к высоким вещам, и мы часто даем им пройти, так ничего и не предприняв. Очень часто трагедия нашей жизни сводится к трагедии неиспользованного момента. В нас возникает побуждение к какому-либо действию, побуждение бросить какую-либо слабость или привычку; мы хотим сказать кому-то что-то, слово сочувствия или предостережения или воодушевления; но момент проходит, поступок остается несовершенным, порок остается непобежденным, слово остается несказанным. И в лучших из нас есть добрая доля летаргии и инертности, определенная привычка откладывать дело со дня на день, какой-то страх, какая-то нерешительность, и очень часто момент прекрасного побуждения так никогда и не воплотится в действие и не станет явью.

Иисус говорил этому человеку: "Сейчас ты чувствуешь, что ты должен оставить это мертвое общество, в котором ты вращаешься; ты говоришь, что покинешь его через много лет, когда умрет твой отец; уходи сейчас же или ты вообще не выберешься оттуда".

Крупный английский писатель-фантаст Герберт Уэллс рассказывает в своей автобиографии об одном таком критическом моменте своей жизни. Он был учеником торговца тканями и ему казалось, что у него нет никакого будущего или, по крайней мере, очень мало шансов на него. И вот в один день какой-то внутренний пророческий голос сказал ему: "Уходи из этого дела, пока не стало слишком поздно; уходи во что бы то ни стало". Он не стал ждать и ушел, и вот почему он стал писателем.

Дай Бог нам такую решительность, которая спасет нас от трагедии неиспользованного момента.

23-27

ПОКОИ В ЕГО ПРИСУТСТВИИ (Мат. 8,23-27)

В некотором смысле это было совершенно типичная для Галилейского моря сцена. Галилейское море очень маленькое: его длина 21 км с севера на юг, а ширина - 12 км с запада на восток. Долина реки Иордан образует глубокую расселину в земной поверхности и Галилейское море является частью этой расселины, которая находится на 208 м ниже уровня моря, что и обеспечивает ей теплый и благодатный климат, но это влечет за собой и некоторые опасности. На западной стороне озера находятся холмы с долинами и оврагами, и когда идет западный ветер, эти долины и овраги выполняют роль своеобразных гигантских воронок. Воздух в них как бы сжимается и вырывается на озеро с дикой силой и удивительно внезапно, так что сиюминутное спокойствие может в следующий момент обратиться в яростный шторм. Штормы на Галилейском море уникальны по своей внезапности и силе. Английский путешественник У. Г. Томсон так описывает свои впечатления на берегах Галилейского моря:

"Мы расставили свои палатки на берегу и пробыли в течение трех дней на ужасном ветру. Нам пришлось дополнительно укрепить все крепежные канаты и нам часто приходилось висеть на них всем своим весом, чтобы шатающуюся палатку не унесло целиком в воздух... Все озеро, насколько было видно, бушевало; волны часто докатывались до наших дверей и набрасывались на веревки с такой силой, как будто хотели унести крепежные колышки. Более того, ветры были не только яростны, но они налетали внезапно и часто при совершенно ясном небе. Однажды я отправился поплавать рядом в горячих ванных и прежде чем я успел это осознать, с гор налетел ветер с такой силой, что мне стоило больших трудностей снова добраться до берега".

Другой англичанин, проведший многие годы в Галилее, так описывает один случай:

"Группа туристов стояла на берегу Тивериадского озера и любуясь гладкостью водяной поверхности и небольшими размерами озера, все высказывали сомнения относительно описанных в Евангелиях штормов. И почти внезапно налетел ветер. Через 20 минут море было белым от покрытых пеной волн. Большие волны прибоя бились о башни, стоящие по углам стен, и туристам пришлось искать убежища от ослепительных брызг даже здесь, на расстоянии почти 200 м от берега".

Это же произошло тогда с Иисусом и с Его учениками. Слова греческого оригинала очень красноречивые. Шторм, в русской Библии волнение, назван сейсмос, что значит землетрясение. Волны были такими высокими, что лодка покрывалась волнами - калуптесфай - что значит скрывалась, как в яме, когда над ней поднимались гребни волн. Иисус спал.

При чтении Мар. 4,1 видно. Что перед выходом в море Он использовал лодку в качестве трибуны для обращения к людям и, вне всякого сомнения, он был уставший. В страхе ученики разбудили его и шторм утих.

СПОКОЙСТВИЕ ПОСРЕДИ ШТОРМА (Мар. 8, 23-27 (продолжение))

Но в этой истории сказано много больше, нежели просто об успокоении шторма в море. Если бы Иисус на самом деле успокоил яростный шторм на Галилейском море где-то в 28 г., то это и вправду был удивительный факт, но это имело бы очень маленькое отношение к нам. Это был бы рассказ о каком-то изолированном чуде, не имеющем никакого отношения к нам, людям двадцатого века. Если бы в этой истории больше бы ничего не было, мы могли бы спросить: "А почему Он не делает этого сейчас? Почему Он допускает, чтобы те, кто любит Его сегодня, тонули в яростном море и не спасает их?" Если мы усматриваем в этом рассказе лишь историю успокоения бури и непогоды, то встанут проблемы, которые могут разбить сердце многих людей.

Но эта история имеет намного большее значение. Значение ее заключается не в том, что Иисус успокоил шторм в Галилее, а в том, что там, где присутствует Иисус, шторм жизни стихает. Это значит, что в присутствии Иисуса самые страшные бури успокаиваются.

Когда дует холодный, мрачный ветер скорби, присутствие Иисуса Христа дает нам успокоение и утешение. Когда налетает горячий порыв страсти, присутствие Иисуса Христа дает нам мир и защиту. Когда ураган сомнений пытаемся вырвать сами корни нашей веры, в присутствии Иисуса Христа находим мы прочную безопасность. Любой шторм, сотрясающий человеческое сердце, утихает, когда с нами Иисус Христос.

Есть такой чудесный рассказ. В маленькой горной деревушке учительница рассказывала о том, как Иисус успокоил море. Вскоре после этого поднялась ужасная снежная буря. Когда занятия в школе закончились, учительнице пришлось буквально на себе тащить детей через бурю; им грозила настоящая опасность. Посреди бури учительница услышала как маленький мальчик говорил как бы сам с собой: "Этот Иисус не помешал бы нам здесь сейчас". Ребенок правильно уловил суть истории; это, должно быть, была прекрасная учительница. Этот рассказ учит нас, что тогда, когда жизненные бури начинают расшатывать наши души, Иисус всегда с нами и в Его присутствии ярость бури обращается в покой, который не может унести никакой шторм.

28-34

МИР, ПЕРЕПОЛНЕННЫЙ БЕСАМИ (Мат. 8,28-34)

Прежде чем приступить к детальному изучению этого отрывка, попытаемся понять одну сложность, с которой сталкиваются все, кто изучает Евангелия. Авторы Евангелий не были совершенно уверены в том, где именно произошло это событие. Эта неуверенность получила отражение в различиях между тремя Евангелиями. У Матфея сказано, что оно имело место в стране Гергесинской (Мат. 8,28), Марк и Лука говорят, что оно имело место в стране Гадаринской (Мар. 5,1; Лук. 8,26). Существует даже большое различие между различными копиями каждого Евангелия. В пересмотренных английском и немецком переводах Библии, сделанных по лучшим спискам и с учетом всех современных научных исследований, событие происходит согласно Матфея в Гадаринской стране (в Радаре), а согласно Марку и Луке - в Герасенской стране.

Трудность заключается в том, что еще никто не смог убедительно определить, где находится это место. Маловероятно, чтобы это была Гераса, потому что единственная известная нам Гераса была расположена в 60 км к юго-востоку от Галилейского моря, и можно с уверенностью сказать, что так далеко от моря Галилейского Иисус не ходил. Почти наверное это Радара, потому что Радара - это город, который находился на расстоянии около 10 км от Галилейского моря и вполне естественно, если кладбище города и его пастбища находились на некоторым расстоянии от города. Гергесинская страна, вероятнее всего, восходит к исправлению, внесенному крупным александрийским ученым третьего века Оригеном, знавшим, что это не могла быть Гераса. Он сомневался также в том, что может ли это быть Радара, но он доподлинно знал о том, что на восточном берегу озера находилась деревня Гергеса, и потому решил, что это место называлось Гергеса. Различия явились результатом того, что никто из переписчиков Священного Писания не знал Палестину достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в том, где же это случилось.

Само чудо вновь сталкивает нас с идеей бесов и одержимых бесами, столь типичной для Евангелий. Древний мир упорно и несомненно верил в злых духов. В представлении древних, воздух был так густо населен бесами и демонами, что нельзя было даже повернуть в воздухе кончику иголки, не потревожив одного из них. Некоторые считали, что число этих бесов достигает 7.5 миллионов, по 10 тысяч на правой и на левой руке каждого человека, и каждый из них будто бы только и ждет, как бы причинить человеку вред. Полагали, что они живут в нечистых местах, таких, как могилы, и других местах, где нет воды для очищения. Они обитали в пустынях, где можно было слышать их вой. Считалось, что они особенно опасны для одинокого путника, роженицы, молодоженов, для вышедших в темноте из дома детей, а также для ночных путников. Кроме того, считалось, что они особенно опасны в полуденный зной и в промежуток между заходом и восходом солнца. Бесы мужеского пола назывались шедим, женским - лилин, имени по Лилит. В представлении иудеев у бесов женского пола были длинные волосы, и они были особенно опасны для детей; вот почему у детей были свои ангелы-хранители (ср. Мат. 18,10).

О происхождении бесов и демонов придерживались различных точек зрения. Одни считали, что они присутствовали уже с самого сотворения мира. Другие считали, что это духи порочных, злобных людей, которые умерли, но даже после смерти продолжают выполнять свое пакостное дело. Но чаще всего их связывали со странной историей в Быт. 6,1-8, где говорится о том, как грешные ангелы спускались на землю и совращали смертных женщин. И вот бесов и демонов считали плодом этого порочного союза.

И вот этим бесам и демонам приписывались все болезни, а не только вроде эпилепсии и умственных заболеваний, но и физические болезни. Египтяне считали, что у человека 36 органов и что в каждом из них может поселиться бес. Считалось, что один из любимых бесами способов пробраться вовнутрь человека - наблюдать за человеком во время еды и пробраться в него через пищу.

Нам все это может показаться фантастическим, но древние безоговорочно верили в бесов и демонов. Если человеку приходила в голову мысль, что он одержим бесом, он начинал проявлять все симптомы одержимости бесами. Он мог искренно убедить себя в том, что внутри него сидит такой бес. И сегодня человек может убедить себя в том, что он болен, или, что у него что-то болит; еще проще это могло произойти в эпоху, когда было много, как мы это называем суеверий, и когда человеческие знания были намного примитивней, чем сейчас. Даже если ничего такого, как бесы и не существует, для того, чтобы человек мог быть исцелен, нужно было предположить, что, по крайней мере для него, бесы были самой реальной вещью.

ИЗГНАНИЕ БЕСОВ (Мат. 8,28-34 (продолжение))

Когда Иисус переправился на другой берег озера, Его встретили два одержимых бесами человека, которые жили в могильных склепах, потому что сами бесы, по их представлением, именно там и обитали. Это двое были столь свирепы, что представляли опасность для прохожих, и благоразумной путник держался бы от них на почтительном расстоянии.

У. М. Томсон рассказывает в книге "Земля и книга" что в девятнадцатом веке он сам видел людей совершенно похожих на этих двух одержимых бесами в могильных склепах в Гадаре.

"В наши дни есть очень похожие случаи - ужасные и опасные маньяки, которые бродят по горами и спят в пещерах и в могильных склепах. Во время самых ужасных припадков они совсем невменяемы и чудовищно сильны... Типичным в этом безумных является отказ больных носить одежду; я часто видел их совершенно нагими на запруженных толпами улицах Бейрута и Сидона. Бывают и такие случаи, что больные дико носятся по стране и пугают всех вокруг".

Помимо всего Иисус проявил необыкновенное мужество уже с тем, что вообще остановился поговорить с ними. Чтобы узнать подробности этой истории, нужно обратиться к Евангелию от Марка. Рассказ Марка (Мар. 5,1-19) много подробнее, а Матфей дает лишь краткое изложение. Рассказ об этом чуде вызвал много споров и толков, которые, в основном, затрагивали гибель стада свиней. Многие сочли это по меньшей мере странным, а поступок Иисуса, уничтожившего стадо таких животных, бессердечным.

Но по нашему, нельзя сравнивать ценность бессмертной человеческой души со стоимостью стада свиней. Ведь никто не откажется съесть ветчину на завтрак, а на обед свинину. Наше сочувствие участи свиней вовсе не идет так далеко, чтобы мы отказались есть их; следует ли тогда жаловаться на то, что Иисус вернул здравый ум двум человекам за счет гибели стада свиней? Это вовсе не значит, что мы поощряем или даже закрываем глаза на жестокое обращение с животными. Здесь остается просто сказать, что в жизни всегда нужно соблюдать чувство меры и относительной стоимости.

Но самое трагичное в этой истории - это ее конец. Свинопасы побежали в город и рассказали о случившемся, и в результате жители города попросили Иисуса тотчас покинуть их город.

Вот он - человеческий эгоизм: этих людей не интересовало и не волновало то, что двум человекам был в возвращен разум, их волновало, только то, что погибли их свиньи. Люди часто говорят так: "Меня не волнует, что будет с другими, если не повредит моей пользе, моему покою и моему комфорту. Можно только дивиться черствости и бессердечности жителей Гадаринской земли, но мы тоже не должны возмутиться, если помощь другим требует от нас поступиться какими-то своими привилегиями.

Глава 9

1-8

РОСТ ОППОЗИЦИИ

Мы уже неоднократно видели, что в Евангелии от Матфея нет ничего случайного. Оно тщательно спланировано и тщательно исполнено.

В главе 9 мы видим еще один пример его тщательной планировки, потому что здесь мы видим первые тени надвигающейся бури. Мы видим, как начинает расти оппозиция, которая будет выдвигаться против Иисуса и которая, в конечном счете вызовет Его смерть. В этой главе против Иисуса выдвигаются четыре обвинения.

1. Его обвиняют в богохульстве. В Мат. 9,1-8 мы видим, как Иисус исцелил расслабленного, простив ему грехи; и мы слышим, что книжники обвиняют Его в богохульстве, потому что Он претендовал на то, что может делать лишь Бог один. Иисуса обвинили в богохульстве, потому что Он говорил голосом Бога. Богохульство в буквальном смысле значит оскорбление или клевета, и враги Иисуса обвинили Его в оскорблении Бога, потому что Он присвоил Себе власть Самого Бога.

2. Его обвиняют в безнравственности. В Мат. 9,10-13 мы видим Иисуса, возлежавшего на пиру с мытарями и грешниками. Фарисеи пожелали узнать, почему Он ел с такими людьми. Фарисеи подразумевали под этим, что Иисус таков же, как и те, с которыми Он водил компанию.

Они обвинили Иисуса в том, что безнравствен, потому что водил компанию с безнравственными людьми. Когда кого-то ненавидят, то легче всего ложно истолковать и превратно представить все, что он делает.

3. В Мат. 9,14-17 ученики Иоанна спрашивают Иисуса, почему Его ученики не постятся? Иисус не соблюдал внешние нормы ортодоксальных иудеев, и поэтому ортодоксальные иудеи подозрительно относились к Нему. Любой человек, нарушающий установленные нормы поведения, пострадает за это, но особенно пострадает человек, нарушающий общепринятые религиозные нормы. Иисус нарушил общепринятые ортодоксальные установки набожности, и за это Его подвергали критике.

4. Его обвиняют в союзе с дьяволом. В Мат. 9,31-34 мы видим, как Он исцеляет немого, и Его враги приписывают это исцеление союзу с дьяволом. Когда бы в жизни не появлялась новая сила, всегда говорили: "Нужно быть осторожными: это может быть дело дьявола а не Божье". Странно, но факт, что когда люди встречаются с чем-то, что они не любят, или не понимают, и что идет вразрез с их установками, они часто приписывают это дьяволу, а не Богу.

Здесь мы видим, как противники Иисуса открыто действуют. Клеветники принялись за свое дело. Нашептывающие языки отравляют истину и приписывают ложные мотивы. Началась компания с целью уничтожить Иисуса, Который вызывает тревогу и раздражает их.

УСТАНОВИТЬ ПРАВИЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ С БОГОМ (Мат. 9,1-8)

Из Мар. 2.1 мы знаем, что это чудо произошло в Капернауме, и интересно отметить, что к этому времени Иисуса стали настолько отождествлять с Капернаумом, что этот город стали назвать Его городом, В этот период служения Иисуса Капернаум стал центром Его деятельности.

К Нему принесли расслабленного; его друзья несли его на постели; перед нами чудесная картина человека, исцеленного и спасенного верой его друзей. Если бы не они, он так никогда и не смог бы приблизиться к Иисусу, чтобы получить исцеление. Вполне возможно, что он в отчаянии оставил уже всякую надежду и покорно смирился со своей судьбой, а они принесли его к Иисусу, возможно, уже против его воли. Как бы там ни было, его действительно спасла вера его друзей.

У ирландского поэта и драматурга Иетса в пьесе "Кошка и луна" есть такое предложение: "Встречали ли вы действительно святого человека, у которого не было бы друга какого-нибудь порочного человека?" И действительно, святой человек обычно привязывается к очень плохому или совершенно бездумному человеку до тех пор, пока он не приведет его в присутствие Иисуса Христа. Если у человека есть друг, который не знает Христа, или не думает о Нем, или даже враждебно настроен к Нему, его христианский долг - не оставлять этого друга до тех пор, пока он не приведет его в присутствие Христа.

Мы не можем принудить человека принять Христа против своей воли. Мы не можем научить другого религиозной истине; мы можем только указать ему путь, на котором он сам может найти для себя эту истину. Мы не можем сделать человека христианином, но мы можем сделать все, что в наших силах, чтобы привести его в присутствие Христа.

Нам может показаться поразительной манера, с которой Иисус обратился к этому человеку. Сперва Он сказал ему, что ему прощаются грехи его. На это были две причины. В Палестине существовало убеждение, что все болезни - это результат греха, и что ни одна болезнь не может быть вылечена до тех пор, пока не будет прощен грех. Раввин Ами говорил: "Без греха нет смерти, и без какого-нибудь преступления нет боли и мук". Раввин Александр говорил: "Больной не встанет от своей болезни до тех пор, пока его грехи не будут прощены ему". Раввин Чийя бен Абба говорил: "Ни один больной не исцелится от болезни до тех пор, пока ему не прощены все грехи его". Вера в неразрывную связь между страданием и грехом составляла неотъемлемую часть ортодоксальной иудейской религии в эпоху Иисуса. Поэтому не приходится сомневаться в том, что этот человек не мог быть исцелен до тех пор, пока не был убежден в том, что ему прощены грехи его. Вполне возможно, что он действительно был грешником, и что он сам был убежден в том, что болезнь его - следствие его грехов, как оно, может быть, и было на самом деле; и без уверенности в прощении он вообще не мог исцелиться.

Современная медицина совершенно согласна с тем, что ум влияет на физическое состояние тела, и что у человека не может быть здорового тела, если его разум болен.

Великий французский врач Поль Турьней привел следующий пример:

"Один мой друг-коллега в течении нескольких месяцев лечил одну девушку от анемии, но все бесполезно. В конце концов, он решил послать ее к участковому врачу района за разрешением для направления в санаторий. Через неделю девушка принесла ответ участкового врача. Он дал такое разрешение, но добавил: "При анализе крови у меня никак не получаются приведенные вами цифры". Мой друг, несколько раздраженным таким замечанием, взял еще раз кровь на анализ и поспешил в свою лабораторию; было совершенно очевидно, что показатели крови вдруг изменились. "Если бы я до этого и не проверял показатели при каждом посещении больного, - сказал мой друг, - я мог бы подумать, что ошибся". Он вернулся к больной и спросил ее: "Произошло ли в вашей жизни что-нибудь необычное со времени вашего последнего посещения?" "Да, - сказала она, - я вдруг смогла простить человека к которому я испытывала зависть, и я сразу же почувствовала улучшение!" Изменилось ее отношение, изменилось ее душевное расположение, и одновременно изменился сам состав крови. Ум ее был исцелен, и тело тоже было на пути к исцелению".

Этот человек в евангельской истории знал, что он грешник; и потому, что он был грешником, он был убежден в том, что Бог - его враг; и потому, что он чувствовал в Боге своего врага, он был парализован и болен. Как только Иисус принес ему прощение Божье, он знал, что Бог больше не враг ему, а друг, и потому он исцелился.

Но книжников возмутила именно манера, в которой было совершено исцеление: Иисус посмел простить грех. Прощение грехов - это прерогатива Бога и, потому, в их представлении, Иисус оскорбил Бога. Иисус даже не пытался спорить с ними; Он просто применил против них их же оружие: "Что легче сказать: "прощаются тебе грехи твои", или сказать: "встань и ходи?" Но не будем забывать, что книжники сами верили в то, что никто не может встать до тех пор, пока ему не прощены грехи его. Если Иисус мог придать этому человеку способность встать и ходить, то это служило неопровержимым доказательством того, что человеку были прощены грехи его, и что заявления и утверждения Иисуса были справедливы. Так Иисус показал, что может дать прощение человеческой душе и исцеление его телу. Остается вечной истиной, что физическое здоровье и мир с Богом идут рука об руку.

9

ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО НЕНАВИДЕЛИ ВСЕ (Мат. 9,9)

Более невероятного кандидата в апостолы, чем Матфей и представить себе было бы невозможно. Матфей был, как сказано в Библии, мытарем, сборщиком пошлин.

Перед римским правительством стояла задача создать систему сбора пошлин и налогов, которая была бы и эффективной и дешевой, и оно добивалось этого, продавая право сбора пошлин и налогов в определенных районах на аукционах. Человек, купивший такое право, должен был уплатить правительству определенную сумму денег; все, что он мог собрать помимо и сверх этой суммы, он мог оставить себе, как комиссионные.

Такая система давала широкое поле для злоупотреблений. В то время, когда не было ни газет, ни радио, ни телевидения, люди не знали точно, сколько они должны были платить, и у них не было права обжаловать действия сборщика налогов. Вследствие этого многие сборщики обогащались за счет незаконного вымогательства. Эта система привела к стольким злоупотреблениям, что она была упразднена еще до эпохи Иисуса; но подати и пошлины нужно было все же платить и собрать и злоупотребления имели место.

Было три больших установленных по закону налога: поземельный, по которому человек должен был платить правительству 1/10 зерна и 1/5 вина и фруктов натурой или деньгами; подоходный, составлявший 1% доходов человека; и персональный налог, который должен был платить каждый мужчина в возрасте от 14 до 65 лет и каждая женщина в возрасте от 12 до 65 лет. Эти налоги были установлены законом и не могли быть использованы сборщиками для личного обогащения.

Но в дополнение к этим налогам были различные иные налоги. На все импортируемые и экспортируемые товары налагалась пошлина в размере от 2.5% до 12.5%. Нужно было платить налог за проезд по большим дорогам, по мостам, за въезд на базарные площади, в города и в гавани. Существовал налог на вьючных животных, а также на колеса и оси повозок. Облагались налогом все покупаемые и продаваемые товары. Некоторые товары были монополией правительства. Например, в Египте в руках правительства находилась вся торговля солью, пивом и папирусом.

Хотя старая система предоставления права взимать налоги с аукциона и была упразднена, были нужны люди, собиравшие налоги. Этих людей выбирали из жителей провинций; часто это были добровольцы. Обычно в каждом районе один человек отвечал за один вид налога, и, собирая законные налоги, ему было нетрудно набить свои карманы.

Сборщиков налогов ненавидели все, ведь они встали на службу завоевателей своей родины и они богатели за счет своих сограждан. Их нечестность вошла в поговорку; они не только обдирали со своих соотечественников, но и делали все, чтобы обмануть правительство, и обеспечивали себе хороший доход, получая взятки с богачей, стремившихся избежать уплаты полагавшихся с них налогов.

В каждой стране ненавидят сборщиков налогов, но иудеи ненавидели их неизмеримо больше: иудеи были фанатическими националистами. Но больше всего иудеев возмущало другое. В их представлении существовал только один царь - Бог, и уплату налогов какому-то смертному правителю они считали ущемление прав Бога и оскорблением Его царственности и величия. По иудейскому закону сборщику налогов был закрыт вход в синагогу; он был включен в список нечистых предметов и животных; к нему относилось сказанное в Лев. 20,5; он не мог быть свидетелем в судебном разбирательстве; сборщиков налогов ставили рядом с разбойниками и убийцами.

Призвав Матфея, Иисус призвал человека, которого ненавидели все. Это один из величайших в Новом Завете пример способности Иисуса видеть в человека не только то, кем он является, но и то, кем он может стать. Никто никогда не верил так в человеческие способности как Иисус Христос.

УСЛЫШАННЫЙ ЗОВ ПРИНЯТ (Мат. 9.9 (продолжение))

Капернаум стоял на территории, находившиеся под властью Ирода Антипы и, вероятнее всего, Матфей служил не столько римлянам, как Ироду. В Капернауме сходились большие дороги; в частности, большая дорога из Египта в Дамаск проходила через Капернаум и там она входила в землю Ирода, и, соответственно, Матфей был одним их тех сборщиков налога, которые собирали таможенные пошлины с товаров, прибывавших на территорию Ирода и покидавших ее.

Не надо думать, будто Матфей никогда раньше не видел Иисуса. Матфей, вне всякого сомнения, слышал об этом молодом Галилеянине, Который пришел с такой захватывающий дух благой вестью, Который говорил с такой властью, о которой никогда прежде не слыхали, и в числе друзей Которого были мужчины и женщины, от которых ортодоксальные иудеи с презрением отвращались. Матфей, несомненно, уже слышал Его где-нибудь в толпе и то слово коснулось его сердце. Может быть, Матфей даже с тоской размышлял уже о том, не слишком ли поздно отправиться искать новый мир, оставить свою прежнюю жизнь, свой старый стыд, и начать все сначала. И вот он видит стоящего перед собой Иисуса; он слышит, как Иисус зовет его; и Матфей, принимая зов, подымается, бросает все, и следует за Ним.

Отметим, что же Матфей при этом потерял и что он нашел. Он потерял удобную работу, но нашел свою судьбу. Он потерял хороший заработок, а нашел честь. Он потерял приятную обеспеченность, а нашел новую, захватывающую жизнь, о которой он никогда не мечтал. Вполне может случиться так, что, принимая зов Христа, мы оказываемся беднее материально; может быть нам придется расстаться с честолюбивыми мирскими замыслами. Но, вне всякого сомнения, мы обретем дотоле неизвестный и неведомый нам мир, покой, радость и глубокое волнение. В Иисусе Христе человек обретает сокровище, превосходящее все, что ему, может быть, пришлось ради Него оставить.

Надо также отметить, что Матфей оставил, и что он взял. Он оставил свой стол сборщика налогов и пошлин, но взял с него одну вещь - свое перо. Вот блестящий пример того, как Иисус может использовать любой дар, который может принести Ему человек. Маловероятно, чтобы другие двенадцать апостолов хорошо владели пером. Галилейские рыбаки не могли быть мастерами письма или слова, а Матфей обладал таким мастерством. И вот этот человек, которого ремесло научило пользоваться пером, употребил его за то, чтобы составить первое руководство к учению Иисуса, которое надо поставить в один ряд с самыми важными книгами, которые когда-либо читал мир.

10-13

ГДЕ НУЖДАЮТСЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО (Мат. 9,10-13)

Иисус не только призвал Матфея стать Его учеником и Его последователем: Он доподлинно сел за стол с подобными Матфею людьми - с мытарями и грешниками.

Здесь встает очень интересный вопрос: где происходил тот обед, где Иисус кушал вместе с мытарями и грешниками? Лишь Лука говорит определенно, что обед был в доме Матфея или Левия (ср. Мат. 9,10-13; Мар. 2,14-17; Лук. 5,27-32). Из рассказов Матфея и Марка можно было бы сделать вывод, что обед происходил в доме Иисуса, или в доме, в котором Иисус остановился. Если обед происходил в доме Иисуса, то Его высказывание: "Я пришел призвать не праведников, но грешников", приобретает еще более подчеркнутый характер.

Слово, переведенное призвать, в греческом - калейн, которое употребляется в греческом специально для обозначения приглашения гостя в дом или на обед. В притче о брачном пире (Мат. 22,1-10; Лук. 14,15-24) мы хорошо помним, как званные гости отказывались от приглашения, и как были позваны нищие, увечные, хромые, слепые, с больших дорог и с распутий, чтобы воссесть за стол Царя. Вполне может быть, что Иисус говорит: "Когда вы устраиваете угощение, вы приглашаете холодных и благочестивых самодовольных; когда Я устраиваю угощение, Я приглашаю тех, кто более всего осознает свой грех и кому больше всех нужен Бог". Как бы там ни было - было ли это угощение в доме Матфея или в доме, где остановился Иисус - оно крайне шокировало книжников и фарисеев. В общем, люди в Палестине делились на две группы: ортодоксальных иудеев, строго соблюдавших закон с его мельчайшими деталями, и тех, кто не соблюдал эти мельчайшие детали. Этих последних называли деревенщина и ортодоксальному иудею запрещалось даже отправляться вместе с ними в путешествие, вступать с ними в деловые отношения, давать им что-нибудь или получать от них что-нибудь, принимать их в гостях у себя дома или ходить к ним в гости. Общаясь с такими людьми, Иисус делал нечто такое, что набожные люди Его времени никогда делать не стали бы.

Иисус защищался очень просто. Он сказал только, что пошел туда, где больше была в этом нужда; только плохой врач посещает дома, где у людей хорошее здоровье; место врача там, где болеют люди; его честь и его долг идти туда, где в нем нуждается.

Древнегреческий философ Диоген относится и к величайшим учителям древней Греции. Он любил добродетель и имел острый язык. Он всегда сравнивал упадок нравов в Афинах, где сам провел большую часть своего времени, со строгой простотой Спарты. Как-то его спросили: "Если ты так высоко ценишь Спарту а не Афины, почему ты не покинешь Афины и не поселишься в Спарте?" Диоген ответил на это: "Что бы я ни хотел сделать, но я должен оставаться там, где люди больше всего нуждаются во мне". Иисус нужен был грешникам, и среди грешников Он и обитал.

Когда Иисус говорил: "Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию", то надо понимать, что Он под этим имел в виду. Он не имел в виду, что есть такие люди, которые настолько добродетельны, что им не нужно ничего из того, что может дать Он; тем более, Он не хотел сказать, что Он вовсе не заинтересован в добродетельных. Этим очень сжатым высказыванием, Иисус говорил: "Я не пришел для того, чтобы приглашать людей самодовольных, которым не нужна помощь; Я пришел приглашать людей, которые осознают свою греховность и чувствуют жгучую потребность в Спасителе". Он говорил: "Мое приглашение могут принять лишь те, кто знает, насколько они нуждаются во Мне".

Взгляды тогдашних книжников и фарисеев на религию еще не вымерли.

1. Они больше заботились о сохранении своей святости, нежели о том, чтобы помочь другим во грехе. Это были врачи, которые отказывались посещать больных, чтобы самим не заразиться чем-нибудь. С чувством крайнего отвращения отворачивались они от грешника; они вообще не хотели иметь ничего общего с такими людьми. В сущности, их религия была эгоистической; они больше заботились о спасении своей души, чем о спасении души других, и они забыли о том, что таким образом это был наивернейший путь потерять свою собственную душу.

2. Они больше думали о том, как покритиковать кого-нибудь, чем о том, как ободрить его; они больше думали о том, чтобы указывать другим на их недостатки, нежели о том, чтобы помочь им преодолеть их. Когда врач видит у человека ужасную болезнь, от вида которой тошнит, то врач чувствует не отвращение, а желание помочь. Мы никогда не должны начинать с проклятий в адрес грешника; нашим первым желанием должно быть оказать ему помощь.

3. Их добродетель скорее вызывала осуждение, чем прощение и сочувствие. Они предпочли бы оставить человека в грязи, нежели подать ему руку, чтобы вытащить его оттуда. Они были подобны врачам, которых интересует постановка диагноза, и вовсе не интересует лечение болезни.

4. Их религия сводилась к внешней видимой ортодоксальности, а не к практической помощи. Иисус любил фразу у пророка Иосии о том, что Бог хочет милости, а не жертвы (Иос. 6,6); Он приводил ее не один раз (ср. Мат. 12,7). Человек может усердно выполнять все внешние нормы ортодоксальной набожности, но если он никогда не протянул руку, чтобы помочь нуждающемуся человеку, он не религиозный человек.

14-15

СЕГОДНЯШНАЯ РАДОСТЬ И БУДУЩАЯ СКОРБЬ (Мат. 9,14.15)

Для иудеев милостыня, молитва и пост были тремя столпами религиозной жизни. Мы уже подробно разобрали иудейское представление о посте, когда рассматривали Мат. 6,16-18. Высказывалось предположение, что здесь дело происходило осенью, когда не выпадали осенние дожди и был назначен всенародный пост.

Когда Иисуса спросили, почему Он и Его ученики не соблюдали пост, Он ответил на это красноречивой картиной. В русской Библии говорится о сынах чертога брачного. Это правильный перевод греческого выражения. Иудейская свадьба была очень праздничным временем; особенность ее заключалась в том, что молодожены не отправлялись в свадебное путешествие, а они проводили свой медовый месяц дома.

В течение недели после бракосочетания они держали открытым домом; с женихом и с невестой обращались как с царем и с царицей. В течении этой недели счастье делили с ними их ближайшие друзья и подруги, и вот эти люди и назывались сыны (или дети) брачного чертога. Бракосочетание, свадьба, приносили в жизнь бедных и простых людей радость, веселье, праздничность, изобилие, даже если только один раз в жизни.

Таким образом, Иисус сравнивает Себя с женихом, а Своих учеников - с ближайшими друзьями жениха. Как может такая компания быть печальной и мрачной? Это было время не для поста, а для веселья. В этом отрывке есть очень важные для нас идеи.

1. Он говорит нам, что быть вместе с Иисусом - это радость; что в присутствии Иисуса жизнь кипит и бьет ключом; что не может быть христианства погруженного во мрак и уныние. Человек, шагающий рядом с Иисусом Христом, шагает в ореоле радости.

2. Он также говорит нам о том, что радость никогда не длится вечно. Для учеников Иоанна Крестителя время скорби уже настало, потому что Иоанн уже был посажен в темницу, а для учеников Иисуса это время скорби и печали еще наступит. Уже таков неизбежный закон жизни, что самой драгоценной радости приходит конец.

Древнегреческий философ-стоик Эпиктет сказал мрачно: "Когда ты целуешь своего ребенка, скажи себе: "Однажды тебе придется умереть". Именно поэтому мы должны знать Бога и Иисуса Христа. Лишь Иисус неизменен; Он вчера и сегодня и во веки Тот же; лишь Бог один пребывает и остается верным среди изменений и перипетий жизни. Самые дорогие человеческие отношения должны однажды прекратиться; лишь небес