ПРЕДИСЛОВИЕ
«Кто имеет уши слышать, да слышит» Евреи — избранный Богом народ! Так категорично утверждает Писание. Тем не менее, этого краткого заявления достаточно для того, чтобы обеспокоить многих. Более всего смущены фактом избрания Израиля сами евреи. Быть избранным — большая честь, но как можно быть достойным ее? А некоторые задаются вопросом: «Почему мы? Если быть избранным Богом означает подвергаться преследованиям и переносить страдания, выпавшие на долю нашего народа, то, может быть, для нас было бы лучше, если бы Он избрал кого-то другого!» Тем не менее, Бог действительно избрал Израиль и избрал его не в качестве народа-любимца, чтобы содержать в неге или оказывать ему особое предпочтение; Он также избрал его не для преследований и бедствий.
Иегова избрал Израиль для того, чтобы дать всем народам знание о Себе, для свидетельства о существовании единого истинного живого Бога:
А Мои свидетели, говорит Господь, вы и раб Мой, которого Я избрал... Я, Я Господь... вы — свидетели Мои, говорит Господь, что Я — Бог (Исайя 43:10-12).
Иегова избрал Израиль, чтобы явить Свою любовь и верность:
Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас; ибо вы малочисленнее всех народов; но потому, что любит нас Господь, и для того, чтобы сохранить клятву, которою Он клялся отцам вашим... (Второзаконие 7: 7- 8).
Иегова избрал Израиль для того, чтобы он был благословением для всех людей через семя Авраамово.
И сказал Господь Аврааму,... Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя... и будешь ты в благословение... и благословятся в тебе все племена земные (Бытие 12:1-3).
Иегова избрал Израиль для того, чтобы он прославлял Его: Этот народ Я образовал для Себя; он будет возвещать славу Мою (Исайя 43:21). Иегова избрал Израиль для того, чтобы он принес спасение всему человечеству:
Вы не знаете, чему кланяетесь; а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев (Иоанн 4:22).
Через Израиль были даны Священные Писания, обетования Божьи и Искупитель. Иногда Израиль учил неохотно; временами Израиль сбивался с пути истинного. Но Бог использовал даже отступления от веры, даже непослушание, как наглядные примеры для тех, кто хотел узнать о Нем. Как в древности Иона, избранный народ так или иначе будет служить Богу. Радость служения Ему приходит только через отношения, рожденные от послушания. Но волей или неволей, Израиль будет служить Богу!
Все, что происходило с древним Израилем, имеет прямое отношение к народу Божьему сегодня. Апостол Павел писал в 1 Послании к Коринфянам 10-11: «Все это происходило с ними (Израилем), как образы (с целью примера); а описано в наставление нам».
Все, чем были люди Библии, все, что они делали и как нация, и как индивидуумы, может послужить сегодня уроком для нас. В истории Его народа, Израиля, мы видим руку Всемогущего, ведущую, направляющую, указывающую на то, что Он ожидает от Своего народа. Обычаи и традиции Израиля — это не просто оригинальные национальные особенности, которые должны изучать историки и антропологи. ... Его история — это память о прошлом и указатель в будущее.
В повествовании о Своем избранном народе, Израиле, Бог показывает всему человечеству:
1. Неудовлетворительное состояние естественного человеческого сердца.
2. Свою готовность простить и возродить.
3. Путь, данный Им, по которому могут прийти к Нему все люди.
4. Верность и постоянство Его любви.
Бог извел из чресл Авраама этот особый народ. Он призвал Авраама из среды язычества и идолопоклонства и соделал его семя великим народом как пример для язычников. Он дал Своему особому народу Закон и землю. Он заповедал им хранить Субботу как напоминание о творении и Творце и Он предписал соблюдение семи ежегодных религииозных праздников (Левит 23:5-44). Во-первых, Израиль дол жен был научиться на примере собственной истории знать единого истинного Бога и верить в Него. Затем Его отношения с еврейским народом должны были указать путь всем нациям от идолослужения и греха к спасительной вере в Творца.
События и поучения в Писании часто многозначий. В наши дни зримое событие может обнаруживать одну или более параллелей в пророчествах, а также касаться духовной сферы. Древние праздники Иеговы, данные Им Израилю, предвосхищают более совершенное осуществление в будущем. Эти ежегодные празднества имели три аспекта: они являлись, во-первых, сезонными торжествами, основанными на аграрной культуре того времени; во-вторых, исторической памятью о том, как Бог действовал в Своем народе; и, в-третьих, указывали на исполнение в будущем.
Точно так же, как Бог повелевает Вселенной и управляет сменой времен года в природе, Он установил времена и сроки для осуществления Своего порядка и плана спасения человечества. Израильские праздники изображают ступени работы Бога над человеком, кульминацией которой станет завершение этого плана.


ПОЧЕМУ ПАСХА?
Когда Авраам, первый еврей, покинул Ур Халдейский, последовав призыву Бога живого, он пожертвовал комфортом и покоем жизни. Ур не был селением. Он был одним из старейших, важнейших городов Месопотамии площадью около четырех квадратных милей у реки Евфрат, которая впадает в Персидский залив. Граждане Ура, численность которых далеко превышала полмиллиона, жили в безопасности за городскими стенами. Они пользовались благами высочайшей культуры и цивилизации своего времени. Особенно они гордились изысканной архитектурой храмов, построенных ими в честь многочисленных божеств, и тем фактом, что их город являлся центром широко распространенного культа бога луны.
От комфорта, благ и утонченности Ура Господь призвал Авраама и его семью к полукочевому образу жизни. Они не были кочевниками по духу, ибо Бог обещал им землю; в действительности же они ею не обладали. Они переходили с места на место по мере смены времен года, выискивая пастбища для стад, но также занимались и обработкой земли. Шатры были их единственным укрытием от палящего солнца и жестокого пустынного ветра, но умерших они хоронили в основательных пещерах, что свидетельствовало об их уверенности в том, что когда-нибудь земля действительно будет принадлежать им. Они верили, что в будущем Бог даст им прочный и постоянный дом, но знали, что это время еще не наступило.
Великая засуха и голод побудили Иакова, внука Авраама, впоследствии покинуть Ханаан ради обещанного пропитания в Египте. И вновь семя Авраамово снимало с кольев шатры. Собрав все нажитое, скудные запасы пищи и воды, с женами, детьми и стадами они отправились на юг. Ради Иосифа фараон принял Иакова и его сыновей, как почетных гостей, сложив у их ног египетские богатства и отдав им для проживания землю Гесем (Бытие 47:6). Гесем была плодородной полосой рядом с дельтой Нила, лежащей в северовосточной части территории, которая сегодня ограничена Каиром на юго-востоке и Александрией на северо-западе. Здесь к евреям относились с уважением, и они чувствовали себя в безопасности.
ЕГИПЕТ — НАША РОДИНА, ЗАЧЕМ НАМ ХАНААН?
Большинство египтян также голодало из-за опустошительной засухи, побудившей Иакова искать прибежища в Египте. В обмен на пищу многие отдали фараону скот, землю и, в конце концов, самих себя. Но сыновья Иакова процветали и преуспевали. Так как фараоны того времени были семитского происхождения, они благоволили к семени Авраамову, которые также были семитами. С тех пор как Авраам покинул Ур, евреи впервые наслаждались ощущением твердой почвы под ногами. В Гесеме Они жили тихой пастушеской жизнью, не заботясь ни о чем. Раз в году Нил выходил из берегов, принося на почву живительную влагу. Страна изобиловала сочными пастбищами для скота, а плодородная почва давала необходимую пищу для людей.
Здесь на глазах у евреев их дети подрастали и становились смуглыми от солнца. Ночью они спокойно спали, и ветер пустыни не продувал прочные стены их глинобитных домов. Они больше не просыпались от беспокойного блеяния голодных овец, сигнала того, что им вновь нужно двигаться дальше. Их соседи-египтяне были людьми высокого уровня КУЛЬТУРЫ и нравственности. Они не только создавали музыкальные и литературные произведения, но. также обладали познаниями в математике и медицине, а многие были искусными архитекторами. Они относились к евреям как к равным и даже удостаивали некоторых из них высоких почестей. Жизнь для них была поистине благоприятной.
На протяжении столетий потомки Авраама благоденствовали в этих условиях. Исход 1:9 свидетельствует о таком скором росте их численности, что пришедший впоследствии к власти фараон был обеспокоен тем, что в стране больше евреев, чем египтян. Дети Израиля чувствовали себя так комфортно и беззаботно, что легко позабыли о том, что Египет — это не та земля, которую обещал Бог в наследие их отцам. Может быть, некоторые из них забыли Самого Бога.
О ГОСПОДИ, ПРОСТИ НАС ЗА САМОДОВОЛЬСТВО — ВЫВЕДИ НАС ОТСЮДА!
Для семени Авраамова Египет был вулканом, грозящим извержением. Более четырехсот лет они жили на его краю, не догадываясь об этом. Теперь началось извержение, и пламя грозило их поглотить, ибо восстал новый фараон, который «не знал Иосифа» (Исход 1:8). Убоявшись силы и могущества великого множества еврейских пришельцев, фараон обратился против них и поработил их. Дети Израиля оставались в Гесем, но эта земля больше им не принадлежала. Теперь они принадлежали земле, Египту и фараону, который олицетворял собой Египет. Лишенные достоинства и даже платы они должны были служить фараону на изнурительных работах, обливаясь потом на полях, возводя города-сокровищницы. Трудовые отношения были простыми, не было никакого судебного надзора за управлением работами. Все и всё принадлежали фараону. Он назначал надсмотрщиков, старших рабочих, которые следили за тем, чтобы выполнялся соответствующий объем работ. Когда фараон начал притеснять евреев, он приказал надсмотрщикам давать им работы больше, нежели они могли выполнить. Человеческая жизнь в Египте стоила дешево. Если раб падал от истощения, то надсмотрщики оставляли его умирать, а на его место пригоняли другого.
Сыны Израилевы тяжко трудились и страдали под властью жестокого фараона, и Все-таки их численность росла. Разъяренный фараон приказал уничтожить еврейских младенцев мужского пола для того, чтобы в итоге погиб весь народ. Тогда израильтяне вспомнили Бога своих отцов. В конце концов, они вынуждены были признать, что нуждаются в спасении. Им надо было избавиться не только от власти фараона, но и от самого Египта. Будучи в рабстве и нужде, они возопили к Богу, и Он услышал их проникнутые болью мольбы. Теперь, когда они были готовы принять Его помощь, Он вспомнил Свой завет с Авраамом, Исааком и Иаковом. Избавление близилось.
В Египте евреи жили в довольстве и благодушествовали вопреки воле Божьей. Завет, который Господь Бог заключил с Авраамом, был двусторонним. Со Своей стороны, Бог пообещал землю (Бытие 15:18); что касается Авраама, то он и его потомки должны были носить на себе материальный знак завета — обрезание (Бытие 17:10). Находясь в Египте, евреи все же не забыли обряд обрезания (Иисус Навин 5:5), но оказались препятствием для Бога в исполнении завета, потому что не стремились к обещанной им земле. Они нуждались в искуплении, в том, чтобы их «вновь считали» народом завета, народом Божьим.
Иегова мог бы поразить злобного фараона во мгновение ока, чтобы облегчить страдания Своего народа. Он мог бы установить новый, более благоприятный строй в Египте. Но этого было недостаточно. Сыны Иакова должны были покинуть Египет, чтобы служить Богу живому. Старые вещи, старые отношения, старые привязанности должны были бесследно уйти — все должно было стать новым. Библия учит, что никто не может увидеть Царства Божьего, если духовно не будет рожден вновь (Иоанна 3:3). Народу Израиля также нужно было новое начало, новое рождение. Итак, пасхальное искупление подготовило сынов Иакова к новому завету, который будет заключен на горе Синай и восстановит и укрепит их как народ Божий.
Пасхальное искупление из Египта изменило систему отсчета времени в Израиле*. Бог заповедал евреям считать месяц избавления из Египта первым месяцем года. Этим Он как бы говорил: «Это событие так исторически значимо, что вы должны из-за него перестроить календарь». Они должны были вести отсчет времени своего существования как народа с месяца Нисан. (Подобно этому, мы в современную эпоху разделяем нашу историю на время до и после рождества Христова, ведя летоисчисление от Голгофы, точки опоры в отношениях Бога и человечества при посредстве Мессии). Таким образом, Израиль как великий народ, обещанный Богом родоначальнику Аврааму, должен был стать реальностью, пережив в скором времени обновление.


ЕГИПЕТСКАЯ ПАСХА
Для осуществления плана искупления народа из египетского рабства Бог избрал человека, который во многих отношениях был настолько же египтянином, насколько и евреем. Моисей был израильтянином по происхождению. В его жилах струилась кровь Авраама, но он вырос во дворце дочери фараона. Когда он был ребенком, его воспитывала мать-еврейка, но он был научен светским знаниям египетскими учителями. Бог избрал его для искупления Израиля, чтобы показать всем, что «различие делает Господь между Египтянами и Израильтянами» (Исход 11:7).
Будучи юношей, Моисей с позором бежал из Египта, страшась грозящей ему смертной казни. К тому моменту, когда Бог призвал его к делу избавления Израиля от рабства, он уже не соприкасался с египетской культурой и утонченностью в течение сорока лет. Очень давно он сменил царское облачение на грубую пастушескую одежду. Теперь он предстал перед преемником того фараона, который жаждал погубить его Огнем Бога живого, с Которым он встретился в пустыне, пылали его глаза на обветренном лице. В руке, огрубевшей от пастушеского посоха, был чудесный жезл. Со святым ИМЕНЕМ на устах предстал он перед фараоном со словами Господа: «Отпусти народ Мой!»
Когда фараон ответил отказом, Господь явил Свою мощь, совершив суд над ложными богами Египта. Через Моисея Он превратил воду в кровь, показав власть над рекой Нил, которой поклонялись египтяне как источнику жизни. Он навел тьму на небеса, провозгласив Свое превосходство над богом солнца Ра. Он поразил египтян полчищами жаб, которым воздавали по чести за уничтожение вредных насекомых, появлявшихся вслед за ежегодным разливом великой реки.
Господь посылал казнь за казнью; и все-таки фараон ожесточил свое сердце. Бог уничтожил египетские посевы градом и саранчой, навел болезнь на скот, поразил народ болезненными нарывами, отвратительными насекомыми и беспросветной тьмой. Бедствия отовсюду угрожали благополучию Египта, а израильтяне были от них избавлены. Фараон, однако, еще более ожесточил свое сердце, и теперь чаша беззакония была переполнена. Бог сказал фараону через Моисея: «Израиль есть сын Мой... отпусти сына Моего, чтобы он совершил Мне служение; а если не отпустишь его, то вот, Я убью сына твоего, первенца твоего» (Исход 4:22-23). Теперь Он принял решение сокрушить железную волю Египта последней карой. Призрак смерти должен был пронестись в ночи над страной, разрывая круг жизни, прерывая нить преемственности поколений, принося горе в каждый дом, где не боялись Иеговы и не повиновались Ему.
Хотя искупление приблизилось, израильтяне не были автоматически освобождены от этой последней казни. Бог проявил милость в Своем последнем суде над Египтом, введя чудесное установление — обмен одной жизни на другую.
... в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца... по агнцу на семейство... И пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца: тогда .... заколет его... И... возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах... А Я... пройду по земле Египетской, и поражу всякого первенца... И будет у вас кровь знамением на домах... и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной... (Исход 12:3-7, 12-13).
Глагол «проходить», употребленный в этом отрывке, имеет более глубокое значение, чем перешагивание или перепрыгивание через что-либо во избежание контакта. Это не обычный древнееврейский глагол «а-бхар» или «га-бхар», который часто используется в этом смысле. Слово, использованное здесь, — пасах, переведенное как Пасха. Эти слова не имеют связи ни с каким другим древнееврейским словом, но зато они напоминают египетское слово «пеш», что значит «расправлять крылья» для защиты. Книга Артура У. Пинка «Факты книги Исход11 глубже раскрывает этот вопрос. Цитируя Эркехарта, он утверждает:
«Слово используется... в этом значении в Ис. 31:5: «Как птицы — птенцов, так Господь Саваоф покроет Иерусалим, защитит и избавит, пощадит (пассах, причастие от пасах) и спасет». Следовательно, слово имеет то же значение, что и египетский термин со смыслом «расправлять крылья» и «защищать»; а песах, Пасха Господня, указывает на укрытие и защиту, найденную под распростертыми крыльями Всемогущего. Разве не приобретают от этого новое наполнение слова: «...Иерусалим, Иерусалим... сколько раз хотел Я собрать чад твоих, как птица птенцов своих под крылья» (Луки 13:34)? ... Словом песах обозначается, во-первых, церемония... и, во-вторых, агнец... Закланный агнец, убежище под защитой его крови и принятие в пищу его плоти составляли песах, укрытие избранного Божьего народа под сенью крыл Всемогущего... Господь не просто прошел мимо домов израильтян но Он стоял на страже, охраняя каждую дверь, помазанную кровью! (Господь... не попустит губителю войти в домы ваши» — Исход 12:23).
Каждый занесен Богом в смертный приговор в книге Исход 11:5: «И умрет всякий первенец в земле Египетской». Бог должен творить правду, потому что Он — Бог, но Его правит ность уравновешивается милосердной любовью. Он наказывает всех грешников за всякий грех; но затем позволяет избежать возмездия, даруя кипору, или покров. Когда с небес сходит дождь, он сходит на всех. Но те, у кого есть зонты, не промокнут. Тем, кто стремится к исполнению требований Его Закона Его же путями, Бог вручает спасительный зонт. Во время суда над Египтом таким зонтом была кровь пасхального агнца.
В ту ночь за этими окропленными и освященными кровью дверями началось искупление Израиля. Это была ужасная и горестная ночь для всех, кто по своей глупости пренебрег повелением Бога; это была долгая темная ночь благоговейного бодрствования, смешанного с надеждой, для тех, кто был покорным. Быть может, до них доносились полные боли стенания, когда там, снаружи, неумолимый жнец переходил из дома в дом; но возможно, что там царила непроницаемая зловещая тишина. Они знали, что ужас и смерть подстерегают их за этой дверью, которую они не осмеливались отворить до утра. Но внутри все были в безопасности.
Это была ночь суда, но заместительная смерть пасхального агнца принесла прощение для народа Божьего Израиля. Она смыла 430 лет египетской скверны. Кровь агнца сохранила их от гнева Всемогущего. Его поджаренное мясо напитало их тела и придало силы для предстоящего долгого и опасного путешествия. Они ели поспешно, препоясав чресла, с посохами в руках, с обувью на ногах, готовые в любой момент по приказанию Бога выступить в путь. В ту страшную ночь ожидания они почувствовали, как даже посреди бури Своего яростного суда Бог заботливо и нежно оберегал их. Они обрели новую веру, достаточно глубокую для того, чтобы помочь им пережить еще одну надвигающуюся темную ночь. Они станут у самого берега Красного Моря с его пенящимися волнами, а за их спинами будут полчища разъяренных египтян, но они будут верить словам Моисея: «...стойте и увидите спасение Господне» (Исход 14:13). Господь часто приходит на помощь Своему народу, когда все представляется в самых темных красках. По словам псалмопевца, «вечером водворяется плач, а на утро радость» (Псалом 29:6). И вот наступило утро и принесло с собой обилие радости и свободы.
Итак, Господь спас Израиль по Своей милости, а также потому, что Он верен завету, заключенному с праотцами. Это было новым рождением, новым началом. На этот раз семя Авраамово не должно забывать своего обязательства быть верным Святому Израилеву; они должны помнить Его обетования. Они должны помнить, что Он вывел их из Египта мышцей крепкой и Своей простертой десницей. Словесный анализ «десницы Господней» особенно важен в свете идиоматического использования в связи с избавлением из Египта.


ПАСХА - НАГЛЯДНЫЙ ПРИМЕР ДАННЫЙ БОГОМ
Искупление Израиля Господом должно было оставить неизгладимый отпечаток в умах и сердцах будущих поколений. По Его предначертанию пережитое в прошлом должно было долгое время оказывать влияние на народ; важность этого опыта должна была постоянно возрастать с течением времени.
Но как лучше всего народ может помнить свою историю? Книги и свитки привлекают внимание лишь ученых, со временем слова утрачивают свой смысл. Бог, самый главный учитель, нашел идеальный выход. Он заповедал ежегодно инсценировать ту первую пасхальную ночь, учредив церемонию, которая посредством чувств будет взывать к каждому человеку каждого поколения. Подобно наглядным примерам, которые мы сегодня преподаем маленьким детям, Господь использовал повседневные акты зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания и сделал их Своими союзниками в обучении Своего народа святым истинам.
АГНЕЦ
Бог начал преподавание наглядного примера, обращенного к Израилю, с пасхального агнца. Прежде всего, люди должны были выбрать из своих отар самых статных, самых здоровых на вид годовалых ягнят. В этом возрасте игривое и очаровательное животное как раз достигает расцвета сил. Затем, в течение четырех дней перед Пасхой семья должна была внимательно наблюдать за ним, чтобы убедиться, что он вполне здоров и не имеет никаких изъянов. Во время этого периода тщательного надзора они кормили ягненка и заботились о нем, привыкая к тому, что он находился в доме. К концу четвертого дня он, должно быть, становился любимцем всех домашних и особенно детей. Теперь им всем приходилось избегать взгляда его больших невинных глаз, ведь глава семьи готовился всадить в него нож и пролить его кровь. В древности людям не часто доводилось есть мясо, но могли ли они получить удовольствие, поедая этого ягненка? Мучительно прискорбный урок: святость Бога требует, чтобы Он осудил грех, и цена этого осуждения поистине велика. Но Он также милостив и предоставляет возможность избежать наказания (искупление).
Невинный пасхальный агнец был прообразом Того, Кто сотни лет спустя станет последним Божьим средством очищения и искупления. Их сходство поразительно.
УДЕЛОМ ПАСХАЛЬНОГО АГНЦА БЫЛА СМЕРТЬ
В книге Исайи 53:7 есть пророчество о том, что Мессия будет веден как овца на заклание; в 1 Послании Петра 1:19-20 говорится, что еще прежде основания мира Иисусу было предначертано умереть.
ЗА АГНЦЕМ НАБЛЮДАЛИ, ЧТОБЫ УДОСТОВЕРИТЬСЯ, ЧТО ОН БЕЗ ПОРОКА
Согласно Второзаконию 15:21, средством искупления может быть только то, что не имеет порока. Мессия Иисус (или Иешуа, как звучит это имя по-еврейски) явил Себя на открытом служении и оказался непорочным в делах перед Отцом. Даже Понтий Пилат не нашел в вины. Послание к Евреям гласит, что Он был искушен (испытан) во всем, кроме греха; 1 Петра 1:19 описывает Его как непорочного и чистого Агнца.
ПАСХАЛЬНОГО АГНЦА ПЕКЛИ НА ОГНЕ
Писание говорит об огне как о Божьем суде. Пророк Исайя предрек, что Мессия понесет на Себе грехи многих, что Он будет изъязвлен не за Свои грехи, будет поражен Божьим судом и причислен к разбойникам. Когда на Спасителя Иисуса пролился огонь гнева Божьего, Он возопил с креста: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Матфея 27:46). 2-е Послание к Коринфянам 5:21 гласит: «Ибо не знавшего греха (Христа) Он (Бог) сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом».
НЕ РАЗРЕШАЛОСЬ ЛОМАТЬ НИ ОДНОЙ КОСТИ ПАСХАЛЬНОГО АГНЦА
Римские воины не перебили ноги Мессии Иешуа, как они это сделали двум разбойникам распятым рядом с Ним. Искупление через смерть пасхального агнца было и личным, и общественным делом. Спасение же должно быть личным событием. Согласно заповеди в книге Исход 12:3, нужно было взять одного агнца, неопределенное, неизвестное, ничем не примечательное существо; далее в стихе 4 Бог говорит: «тот» агнец. Теперь о нем знают, он — единственный в своем роде, отделенный. И, наконец, в стихе 5 Бог уточняет: агнец «у вас»; каждая искупленная душа должна была сделать агнца своим. Артур Пинк цитирует Послание к Галатам 2:20 применительно к вере в Мессию: «А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия (Мессию), возлюбившего меня и предавшего Себя за меня».
В Новом Завете более тридцати раз говорится о Мессии Иешуа как об Агнце Божьем. Обретая надежду и веру в жертву Агнца Божьего, личность и народ становятся собственностью Бога. Исход 12:41 называет народ Израиля «ополчением Господним», а не ополчением Израилевым. Будучи искуплены кровью пасхального агнца, они действительно принадлежали Богу.
ГОРЬКИЕ ТРАВЫ
С пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его (Исход 12:8).
Иегова заповедал израильтянам есть пасхального агнца с горькими травами. Первая аналогия, приходящая на ум, очевидна — лишения, которые претерпели израильтяне под бичами надсмотрщиков фараона. Но в этом также есть более глубокий смысл. Горечь в Писании часто ассоциируется со смертью. Горькие травы являются напоминанием о том, что первенцы народа Израилева выжили благодаря смерти пасхального агнца. Бог создал человека для того, чтобы он обрел жизнь через смерть, получил возможность физически существовать благодаря смерти того, что было когда-то живым, будь то растение или животное. Именно таким образом верующий в Мессию Иешуа получает новую жизнь посредством Его смерти как Агнца Божьего.
Горечь в Писании также свидетельствует о Трауре. В книге Захарии 12:10 есть пророчество о том, что когда-то Израиль как народ будет горько рыдать и глубоко скорбеть о своем Мессии, как рыдают об умершем единственном ребенке. Бог говорит в книге Захарии 13:9, что Он проведет Израиль через испытание огнем и очистит его, как очищают серебро и золото. Тогда Израиль провозгласит: «Господь — Бог мой!», и в тот день «Господь будет Царем над всею землею» (Захария 14:9).
ОПРЕСНОКИ
Пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с пресным хлебом (Исход 12:8).
Следующий символ в наглядном примере Бога — опресноки. Сыны Израилевы ели пасхального агнца с горькими травами и опресноками; затем, в течение полных семи дней им нельзя было есть квасного. Смысл этого глубже, нежели очевидное стремление скорее покинуть Египет. Почти всегда в Библии закваска является символом греха*. Избавление от всякой закваски ассоциируется с освящением чада Божьего. Будучи очищен, искуплен Божьим Агнцем, истинный верующий должен избавиться от греховной закваски его ветхой природы, которая была в нем до искупления.
Уча Свой народ истине, Бог не оставляет его в плену абстракций. Библия говорит языком житейского опыта. Любая хозяйка, любая кухарка использовала закваску в быту. Вкус, запах и действие закваски имели ясный смысл.
По древнееврейски закваска — хомец, что значит «горький» или «кислый». Суть греха в том, что он приводит людей в огорчение или озлобление. От закваски тесто так подымается, что конечный продукт становится большим в объеме, но не увеличивается в весе. Грех гордыни побуждает человека так превозноситься, что он думает о себе как о значащем намного больше, чем он есть на самом деле.
Древние евреи использовали метод закваски для заквашивания хлеба. До формования теста в готовые к выпечке буханки хозяйка отделяла кусок сырого теста и оставляла его в сыром прохладном месте. Когда приходило время печь новую партию хлеба, она приносила этот кусочек теста, добавляя его к новой порции муки и воды, чтобы закис новый хлеб, оставляя при этом маленький кусочек теста нового замеса. Каждое «новое поколение» хлеба было органически связано с предыдущим. Человечество сходным образом связано с греховной природой нашего праотца Адама.
Люди часто ищут оправдания своим дурным поступкам или злонамеренности, говоря: «Я ведь всего лишь человек». Но быть «всего лишь человеком» — основное свойство греховности, присущей всему человечеству. Иисус говорил о закваске как о ложном учении и лицемерии (Матфея 16:11-12; Марка 8:15; Луки 12:1, 13-21). Апостол Павел в 1 Послании к Коринфянам 5:7 говорил о закваске как о лукавстве и пороке. Он сказал: «Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом (новым человеком), так как вы бесквасны (очищены), ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас».
С другой стороны, Павел описывал бесквасный хлеб как чистоту и истину. Древнееврейское слово мацо (бесквасный) имеет значение «сладкий, без кислоты». Опресноки являлись олицетворением того, как приятна и полноценна жизнь без греха. Они были прообразом безгрешной и совершенной жизни Мессии, Который придет, чтобы исполнить всякую правду и отдать Свою жизнь в качестве последнего Божьего пасхального агнца. После прекращения храмовых жертвоприношений мацо (опресноки) приобрели дополнительное значение в пасхальных ритуалах, когда, согласно постановлению раввинов, их стали использовать как напоминание о пасхальном агнце.
Таким образом, очищаясь от всего квасного, евреи словно каждый раз заново разрывали извечный круг греха и выходили из Египта, дабы пребыть пред Господом как новый народ. Они очищались от всего квасного не для того, чтобы быть искупленными; напротив, они очищались от всего квасного, потому что они были искуплены. Этот же принцип относится к искупленным Господа всех времен. Спасение обретают по благодати, «не от дел, чтобы никто не хвалился» (см. Ефесянам 2:8-9).
КРОВЬ НА ДВЕРИ
«И возьмите пучок иссопа, и обмочите в кровь, которая в сосуде, и помажьте перекладину и оба косяка дверей кровию, которая в сосуде; а вы никто не выходите за двери дома своего до утра» (Исход 12:22).
Несколько раз в Писании упоминается особый знак, который обеспечит защиту от истребления тем, кто боится Господа. Один из примеров находится в книге Иезекииля 9:4-6; два других — в Откровении 7:2-3 и 9:4.
Когда суд над Египтом был неминуем, Бог повелел сынам Израилевым пометить двери их жилищ кровью пасхального агнца. Эти знаки, нанесенные на двери, отделили дома тех, кто верил и повиновался Богу, от домов неверных и непокорных.
«Сосуд», упомянутый в Исходе 12:22, не является вместилищем для питья в том смысле, в котором мы сегодня используем слово «сосуд». Это—египетское слово «сап», означающее порог или канаву, которую выкапывали прямо перед входом в дом во избежание попадания воды в помещение. Люди устанавливали это вместилище в канаве, чтобы не просачивалась вода. Израильтяне закалывали пасхальных агнцев прямо у дверей, где разбрызгивалась кровь; и кровь убитых животных автоматически стекала в углубление (сосуд) у порога. Когда они наносили мазки «пучком» иссопа, омоченного в крови, то прежде всего кровью покрывалась перекладина (верхняя горизонтальная часть дверной рамы), а затем косяки (вертикальные стороны). В процессе покрытия дверей кровью они совершали движения, образующие знак кровавого креста, что было пророчеством о еще одном пасхальном жертвоприношении, которое должно было произойти столетия спустя. Итак, дверь была «опечатана» со всех четырех сторон кровыо агнца, потому что и внизу уже тоже была кровь. Артур Пинк видит это как образ страданий Самого Мессии: «Кровь вверху, где шипы пронзили Его чело, кровь по бокам, стекающая с Его рук, пронзенных гвоздями; кровь внизу, где гвозди впились в Его стопы»*.
Эта символика глубже раскрыта в словах Иисуса: «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет и выйдет, и пажить найдет» (Иоанна 10:9). Израильтяне вошли в ту первую пасхальную ночь через дверь, запечатанную кровью, и обрели безопасность.
Защищенные и искупленные жертвенной кровью, они вышли на следующее утро и начали продвижение к благодатной пажити, земле обетованной. Мы, искупленные истинным Пасхальным Агнцем, находим защиту от Божьего суда в Нем и благодаря Ему с нетерпением ожидаем грядущего, вечной гавани в самом присутствии Всемогущего, в городе, «которого художник и строитель Бог» (Евреям 11:10).


НОЧЬ БДЕНИЯ ГОСПОДУ
Избавленные от бича смерти кровью пасхального агнца, дети Израиля встретили рассвет с новой верой, рожденной жизненным опытом. Прошлой ночью они были робкими рабами, ежившимися от страха за запертыми дверями. Теперь они распахнули настежь двери и окна навстречу утреннему солнцу и радовались избавлению. Благоговея перед силой Всемогущего, Который защитил их от ангела смерти, они были готовы идти за Моисеем, Его слугой.
В то же утро, страшась того, что гнев Иеговы еще не улегся, египтяне умоляли евреев немедленно покинуть страну. Времени для приготовления пищи на дорогу не было. Израильтяне собрали свое пресное тесто, все еще находящееся в чанах для замеса, и взвалили его себе на спины. С этими скудными припасами съестного они выступили из Египта с женами, детьми, стариками, стадами и всем своим имуществом. Они ничего не оставили за собой, и их вьючные животные были отягощены богатствами, взваленными на них напуганными египетскими соседями.
Четыреста тридцать лет назад семьдесят человек во главе с Иаковом пришли в землю фараонов. В этот день страну покинуло великое множество людей, воинство Иеговы. Библия свидетельствует, что из Египта вышли шестьсот тысяч человек. Конечно, благодаря тому, что с ними были их матери, жены и дети их численность выросла почти до двух миллионов. Этот заново образованный народ будет блуждать в пустыне в течение сорока лет. Целое поколение состарится и умрет до того, как они войдут в Ханаан, землю, в которой течет козье молоко и смоковницы источают мед. Но они полагались на Божье обетование, что это произойдет, и уже были научены Им.
«И да будет вам день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу, во все роды ваши; как установление вечное празднуйте его» (Исход 12:14).
«Когда войдете в землю, которую Господь даст вам, как Он говорил, соблюдайте сие служение. И когда скажут вам дети ваши, «что это за служение?» скажите: «это пасхальная жертва Господу, Который прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда поражал Египтян, и домы наши избавил» (Исход 12:25-27).
«Это — ночь бдения Господу...у всех сынов Израилевых в роды их» (Исход 12:42).
«И объяви в день тот сыну твоему, говоря: это ради того, что Господь сделал со мною, когда я вышел из Египта (Исход 13:8, курсив наш).
Слово «бдение» в книге Исход 12:42 происходит от древнееврейского корня «шамар», что значит «наблюдение». Подобно тому, как Господь наблюдал за домами детей Израиля, находящимися под защитой крови, они, в свою очередь, должны были соблюдать каждый год пасхальную ночь воспоминания. Эта ночь должна была стать памятной навсегда.
Для праотцев еврейского народа памятование было более, чем могильная плита или веха для отметки времени или расстояния. Памятование использовалось ими для того, чтобы вызвать в сознании или идентифицировать важные события. С начала до конца книги Бытия можно найти примеры того, как Авраам, Исаак и Иаков воздвигали жертвенники и памятные знаки в тех местах, где им являлся Бог. Эти знаки были напоминанием Божьих обещаний семени Авраама: произвести от них великий народ; дать им землю; сделать их благословением для всех народов.
Теперь Бог повелел каждый год соблюдать пасхальный ритуал, чтобы Его народ мог регулярно размышлять над тем, что Он совершил ради них. Когда они войдут в землю обетованную и вкусят ее блага, они должны будут помнить Господа. Они должны будут повторять и пересказывать события великого искупления, которое Он совершил для их праотцев. Они должны будут радоваться о Его благословениях дня вчерашнего и сегодняшнего и с нетерпением ждать того, что Он еще сделает для них и через них.
Бог дал определенный устав празднования годовщины искупления:
1. Все общество Израиля должно справлять Пасху (Исход 12:42).
2. Они не должны позволять никакому иноплеменнику, то есть необрезанному или не заключившему завет, есть пасху (Исход 12:43-45).
3. Они должны есть пасху в одном доме, то есть в одном доме должен быть один агнец. В доме могло быть более одной семьи в том случае, когда они объединялись под одной крышей (Исход 12:46).
4. Они должны съесть свою пасхальную жертву за одну ночь, не оставляя ничего на утро (Исход 34:25).
5. Они должны очистить свои столы и дома от всего квасного на семь дней (Исход 13:6-7).
6. Они должны приносить кровь жертвы без квасного (Исход 34:25).
7. Они не должны переламывать кости пасхального агнца (Исход 12:46).
8. Они должны приносить в жертву пасху только в указанном Богом месте (Второзаконие 16:5-6).
9. Вся мужская половина общества должна предстать перед Господом в период Пасхи (Исход 23:17, 34:23).
Только те, кто принадлежал к семье верных, могли принять участие в пасхальном празднестве искупления. Если пришельцы или слуги из язычников хотели участвовать в воспоминании, они, прежде всего, должны были стать евреями, то есть подвергнуться обрезанию, что сделало бы их участниками завета. Исполнение Божьего обетования Аврааму, что в его семени (Мессии) благословятся все племена земные, положило конец этому ограничению. Теперь все, кто верит в искупление Мессией Израиля, принадлежат к новому завету благодати. Их сердца обрезаны (Иеремия 31:31-33), и они имеют право отмечать новое памятное событие. Как Павел писал к верующим в Ефесе, язычники, которые некогда были «отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования», теперь верой в Иещуа, Агнца Божьего, «уже не чужие и не пришельцы, но сограждане...Богу» (Ефесянам 2:12, 19).
Но суть проблемы в ином. Подобно тому, как Израиль отмечал воспоминание искупления из Египта, сейчас отмечается искупление еще большее по значимости: прощение греха и новая жизнь через Иешуа, непорочного Агнца Божьего. Теперь те, кто принадлежит Божьему народу только по плоти, должны подвергнуться обрезанию сердца и заключить новый завет, чтобы стать участником воспоминания этого более великого искупления.
После этих указаний относительно Пасхи во время Исхода Писания отмечают фактически лишь один обряд, исполнявшийся в период сорокалетнего блуждания по пустыне. В книге Чисел 9:1-14 описывается празднование Пасхи на четырнадцатый день первого месяца второго года по выходе из Египта, «как повелел Господь Моисею» (стих 5). В то время Бог дал постановление через Моисея о празднова нии второй или «малой Пасхи», как впоследствии она называется в комментариях раввинов. Тот, кто был ритуально нечист или находился в дороге на четырнадцатый день перво го месяца в обычно установленное для этого время, вместо этого мог отмечать Пасху на четырнадцатый день второго месяца.
В Библии нет упоминания о каком-либо другом праздновании Пасхи до того времени, когда дети Израиля вошли в землю Ханаан. Возможно, этот временной разрыв был связан с проблемой обрезания. Книга Иисуса Навина 5:5 свидетельствует о том, что иудеи, по-видимому, отменили постановление об обрезании в период блуждания по пустыне, вероятно, из опасения подвергнуться заражению. Затем, когда старшее поколение умерло в пустыне, в народе не осталось обрезанных, и никто не имел право исполнять обряд празднования Пасхи.
В книге Иисуса Навина 5:7-9 первое, что Господь повелел совершить Иисусу Навину, когда евреи вошли в страну, было обрезать все мужское население из тех, кто родился в пустыне. Таким образом, Господь «снял посрамление Египетское», и дети Израиля праздновали Пасху на новой родине в четырнадцатый день этого месяца.
В четвертой книге Царств есть запись о том, что после смерти Иисуса Навина со времен судей и до периода определенных реформ в царстве Иуды Пасха с таким размахом не праздновалась. Те люди, которые когда-то слышали громовой голос Бога со святой горы, послушались голоса искусителя и впали в грех идо л ос лужения. Нет сомнения, что Пасху соблюдали во времена Самуила и в период правления Давида и Соломона, и, время от времени, после раздела объединенного царства; в целом, однако, Слово Божье не пребывало с израильтянами в течение большей части этого времени, так что они не стремились исполнять заповеди Бога относительно Пасхи или по поводу чего-либо другого. Но вскоре в их сердцах вспыхнул огонь возрождения.
Автор 2 книги Паралипоменон повествует о двух таких вспышках и о празднованиях Пасхи, которые немедленно последовали за ними. Одно из них происходило в период правления Езекии (726 г, до н.э.), а другое — во времена царя Иосии (621 г. до н.э.).
2 книга Паралипоменон в главе 30 повествует о Пасхе Езекии. Царь приказал священникам и левитам очистить и заново освятить храм, а также освятить жертвенник. Он послал письма всем живущим в Израиле, в уделах Иуды, Ефрема и Манассии с приказом явиться в дом Господа в Иерусалиме для празднования Пасхи. В результате этого произошло великое пробуждение, и народ отмечал Праздник Опресноков с ликованием и пением. Так велика была их радость, что празднование затянулось еще на семь дней сверх семи положенных. Писания говорят, что такой радости не было в Иерусалиме со времен Соломона; Господь внял их молитвам и простил им отступничество.
Во 2 книге Паралипоменон, 35:1-17 рассказывается о праздновании Пасхи после введения реформы и возрождения в период царствования Иосии. В стихе 18 этой главы говорится о том, что со дней Самуила-пророка не было пасхальных праздников такого масштаба, «и из всех царей Израилевых ни один не совершал такой пасхи».
Затем, в 586 г. до н.э. царь Вавилона разрушил Храм и увел народ в плен. В Вавилоне дети Израиля вновь ощутили себя странниками в чужой земле. Возможно, их положение напомнило им о рабстве, в котором находились их предки в Египте. Но если это и подтолкнуло их к тому, чтобы отмечать Пасху, у нас нет сведений о том, как они ее праздновали.
В книге Ездры 6:19 мы находим еще одно библейское упоминание о Пасхе. По возвращении из Вавилона израильтяне восстановили Храм и «совершили возвратившиеся из плена пасху в четырнадцатый день первого месяца».
В то время не все евреи вернулись на родину. Некоторые остались в Вавилоне, где начали заниматься торговлей и зажили по-новому; другие мигрировали и образовывали маленькие еврейские общины во всем цивилизованном мире. Древние документы служат подтверждением того факта, что в те дни изгнанники соблюдали Пасху как неотъемлемую часть еврейской религиозной жизни. Они могли принести в жертву пасхального агнца, только совершив паломничество в Иерусалим, но действительно соблюдали две другие заповеди относительно праздника: очищали дома от всего квасного и ели опресноки в течение семи дней.
Таким образом, на протяжении истории израильского народа соблюдение или несоблюдение Пасхи служило термометром, фиксирующим духовное состояние еврейской общины. Во время правления царей упадок, вызванный внутренними причинами, пошатнул религиозную преданность народа. В период между заветами (с 400 г. до н.э. до 50 г. н.э.) преследования и притеснения со стороны завоевателей-язычников возбудили в евреях новых духовный пыл, ибо они более всего ценили то, что боялись утерять.
Следующее историческое свидетельство о Пасхе находится в неканонических писаниях периода между заветами. В Книге Юбилеев (II век до н.э.) говорится о принесении в жертву пасхального агнца в Иерусалиме. В ней делается акцент на формальных процедурах и выражениях хвалы и радости пасхального празднества того времени. Люди совершали паломничество в Иерусалим для празднования Пасхи, а другие установленные праздники Иеговы играли важную роль в еврейской религиозной жизни.
С течением времени каждый ученый раввин и каждое последующее поколение его учеников добавляли обычаи и традиции для того, чтобы приукрасить пасхальные торжества. Тем не менее, центральная тема оставалась той же: Всемогущий принес свободу и новую жизнь Своему народу, Израилю, с помощью Своей сверхъестественной силы.
Воспоминания о том полном чудес искуплении занимали умы и сердца людей на Пасху. Торжественное жертвоприношение пасхального агнца в Иерусалимском Храме было ощутимым, зримым символом того минувшего события. По мере того, как в те годы неуверенности и перемен евреи праздновали Пасху, у них росла надежда, что вскоре придет Мессия и низложит римских угнетателей, подобно тому, как в далеком прошлом Господь принес избавление от злого фараона.


ПАСХА ВРЕМЕН ХРИСТА
В первом веке в канун Пасхи непрерывные потоки людей переполняли пути, ведущие в Иерусалим. Из самых отдаленных уголков мира набожные евреи сходились сюда для поклонения Иегове на Его Святой горе. Те евреи, которые жили на расстоянии нескольких дней пути от Иерусалима, приходили туда, если это было для них возможно, трижды в году: на Пасху, Пятидесятницу и Праздник Кущей. Но для многих, кто жил очень далеко от Иерусалима, долгий путь паломничества в канун Пасхи оказывался единственным в жизни исполнением их заветной мечты.
За несколько недель до праздника начинали стекаться людские ручейки — из Малой Азии, Египта, Африки, Италии,1 Греции, Месопотамии, — и вскоре поток превращался в реку. Эта река текла вверх. Первая часть путешествия совершалась на корабле или ее преодолевали по суше, но никто никогда не спускался в Иерусалим.
Святой город был подобен короне, находящейся на высоте 2610 футов над уровнем моря, а Храм был самым ярким, самым заметным драгоценным камнем в ней. Все паломники должны были пройти по близлежащим долинам, чтобы достичь пункта назначения. По мере того, как паломники все выше взбирались на гору, они все сильнее ощущали чувство святости и благоговения перед несравненной крутизной этого последнего подъема.
Они прибывали на мулах, повозках, запряженных быками, пешком: семьи, ученики, следующие за учителями, одиночные странники, объединенные в караваны с целью безопасности от разбойников и диких зверей. По мере приближения их радостные голоса сливались в Псалмах Паломников и Песнях Восхождения, и в долинах, лежащих внизу, слышалось звонкое эхо:
«Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» (Псалом 41:2)
«Как вожделенны жилища Твои, Господи сил! Истомилась душа моя, желая во дворы Господни» (Псалом 83:2-3)
«Возрадовался я, когда сказали мне: «пойдем в дом Господень». Вот, стоят ноги наши во вратах твоих, Иерусалим» (Псалом 121:1-2)
«Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!» (Псалом 132:1)
«Благословите ныне Господа, все рабы Господни, стоящие в доме Господнем, во время ночи» (Псалом 133:1)
Во времена Иисуса в Иерусалиме постоянно проживало шестьсот тысяч жителей. По скромным подсчетам множество пасхальных паломников составляло около двух миллионов, в результате чего население города возрастало почти в четыре раза. Тот, кто приезжал издалека, делал это за неделю иди две до праздника, поскольку всякий, прибывший из любой другой страны, кроме Израиля, не мог поклоняться в Храме, если не исполнял обряд ритуального очищения.
В пасхальное время жители Иерусалима и гости города радостно переживали свое единение в лоне еврейства, несмотря на огромные различия в культурной среде их окружения. Это было время обновления семейных связей. Люди воссоединялись с кровными родственниками, которых не видели месяцами и даже годами. Тех паломников, у которых не было в Иерусалиме родственников или друзей, принимали как родных в домах, где они никогда прежде не были, люди, которых они никогда не знали.
Прибывшие раньше всех обосновывались в районе Храма, подобно тому, как колена Израилевы когда-то располагались станом вокруг скинии в пустыне, однако это пространство был ограниченным. Земля, окружавшая Иерусалим, была слишком скалистой и холмистой, чтобы можно было разбить большее число палаток, так что все, кто мог, открывали двери своих домов для приехавших на поклонение. По традиции им запрещалось взимать плату за проживание, но это было для них радостным долгом. Почти в каждом доме были гости. Жители Иерусалима зачастую принимали иноземных гостей, которые рассказывали им о далеких краях и различных культурах. Обычно хозяину и домашним преподносились дары за оказанное гостеприимство — диковинные вещи, от которых веяло ароматом приключений.
На протяжении четырех предпасхальных недель синагоги и учебные заведения уделяли большое внимание учению и подчеркиванию значения праздника. Иерусалим был полон воодушевления и ожидания, и все граждане готовились к празднествам и притоку посетителей. Члены синедриона занимались мероприятиями по починке дорог и мостов, ведущих в город. Домохозяйки терли и чистили утварь, шили новую одежду для всех домашних. Продавцы на рынках запасались товарами, ожидая притока покупателей. Даже нищие, теснящиеся у ворот в лохмотьях, видя благочестие пришедших на поклонение, мечтали об обильном излиянии сострадания и щедрости.
Одной из предпраздничных традиций была побелка могил за городом. Люди той эпохи хоронили мертвых в пещерах и заваливали входы большими камнями, чтобы дикие животные не оскверняли захоронений. Но многочисленные пещеры в окрестностях Иерусалима использовались и для других целей. В пещерах держали скот, а также использовали их в качестве убежищ. Путник, ищущий убежища в ночи или спасающийся от весенней грозы, вполне мог по ошибке попасть в место погребения. Поскольку этот контакт с мертвым телом осквернил бы его, он должен был исполнить тщательно разработанный ритуал очищения перед поклонением в Храме. С этой целью входы в пещеры и близлежащие площади окрашивались белым известковым материалом, чтобы предостерегать людей. Эта белизна со временем тускнела, и ее нужно было периодически наносить заново. Приведение всего в надлежащий вид стало традицией предпасхального времени.
Эти свежеокрашенные могильные плиты стали источником образов, использованных Иисусом, когда Он обличал фарисеев в Евангелии от Матфея 23:27-28. Они считали себя сосудами истины и света, но их уверенность в своей правоте отдавала тлетворным запахом смерти. Их показная набожность хорошо смотрелась, но люди должны были остерегаться их учения, потому что, последовав за ними, они бы нашли лишь смерть и разложение.
Иерусалим был торговым городом, а также местопребыванием правительства и религиозных властей. Чаще всего местом, где встречали прохожих и оказывали им помощь и знаки гостеприимства, были городские ворота, рыночные площади и синагоги. В Иерусалиме времен Иисуса было около трехсот шестидесяти синагог. Город не был разделен на кварталы, поскольку занимал достаточно небольшую площадь. Напротив, собрания состояли из людей со схожими интересами, профессиями и общественным положением. Поэтому и существовали синагоги гончаров, палаточников, грекоязычных евреев и др.
Синагога не была лишь местом обучения. Она являлась центром общины, местом для общения лиц одного рода деятельности, биржей труда, местом собрания братских союзов. Здесь специалисты разных областей встречались со своими коллегами из-за рубежа и обменивались знаниями, а ремесленники делились друг с другом секретами ремесла. Пасха была временем поисков новых подмастерьев, и те, кто раньше прибывали на праздник, могли стать учениками у признанных мастеров своего дела.
На рыночных площадях, на столах и прилавках выбор товаров был более пестрым и разнообразным, чем обычно. Многие путешественники привозили товары, которыми можно было пользоваться вместо денег; поставщики провизии с избытком наполняли рынок продуктами превосходного качества для того, чтобы удовлетворить возросшие потребности покупателей и создать праздничное настроение.
То здесь, то там можно было видеть редкие пряности, экзотические притирания, изысканные плетеные изделия; обычную домотканую материю, ставшую заманчивой и необычной благодаря поразительной яркости какого-нибудь красителя, новые плотницкие инструменты, замысловато сработанный гончарный круг, искусно изготовленный серебряный кубок для вина или изысканные яства, дразнящие обоняние.
Во время Пасхи Иерусалим посещало множество странствующих раввинов и учителей, которые приводили вместе с собой целые академии. Эти ученые мужи одаривали дома, в которых они останавливались, плодами своих знаний и вдохновений. Все раввины были знатоками Закона и в эти дни имели возможность обменяться мнениями, толкованиями и прецедентами и еврейского, и римского законов.
В эти дни заключались торговые сделки; в эти дни слуги, решившие пойти в услужение, проходили особую процедуру, которой они связывали себя на всю жизнь с домами их хозяев. В эти дни мужи из рода священнослужителей освежали в памяти знание обычаев Храма; у их сыновей могла появиться возможность петь в хоре левитов или найти невесту из своего сословия. Было престижно жениться на жительницах Иерусалима, поскольку они не принадлежали к крестьянскому сословию, а часто происходили из семей священников, ученых или купцов. В общем, это было время поиска жен и заключения браков.
Пора Пасхи была идеальным временем, когда можно было посидеть на рыночной площади или у ворот и насладиться изощренным искусством вести беседу. Евреи тех времен обычно не занимались гимнастическими упражнениями с целью восстановления сил и развлечения подобно тому, как это делали греки и римляне. Напротив, они наслаждались пением песен, устными рассказами, словесными играми, загадками, обменом новостями и длинными дискуссиями на религиозные темы. В этих многолюдных общественных местах можно было услышать интересные новости. Иногда они были всего лишь забавными, а иногда довольно полезными. Можно было узнать о битвах, восстаниях, распрях среди правителей, о снисходительном сборщике податей у одной из застав, где взимался сбор, или о богатом купце, который ищет себе зятя.
Кипящий деятельностью Иерусалим походил на пчелиный улей. Толпы людей переполняли улицы, и их голоса сливались с мычанием коров, блеянием овец и коз. Уличные торговцы сбывали свой товар; люди во весь голос приветствовали друг друга. Везде ощущалась доброжелательная атмосфера празднества. Порой среди суматохи и шума вдруг можно было услышать отзвуки служения в Храме, доносимые ветром, — музыку, песнопения священников. Тогда все возводили глаза вверх, к возвышавшемуся на горе Мориа строению, которое превосходило по высоте все остальные постройки в округе. Они видели дым от жертвоприношений, возносившийся клубами к небесам, и вспоминали об истинной цели своего пребывания здесь: поклонение Иегове, истинному и живому Богу. Именно так все выглядело, такими были виды, звуки, запахи, которые встретили Иешуа и учеников, когда они пришли в Иерусалим за неделю до Пасхи.
Решающей частью окончательных приготовлений той последней предпраздничной недели было удаление или вынос квасного из каждого еврейского дома, включая хлеб, все квасящие вещества, любые злаки или зерновые, способные вызвать брожение. Совершалось также ритуальное очищение котлов и посуды в доме.
Ночью в канун Пасхи производился осмотр с целью обнаружить следы закваски в случае, если их упустили из виду. В это время глава семьи обходил дом с зажженной свечой или фонарем в полной тишине. Если он находил закваску, то от нее избавлялись или прятали под замком в том месте, где к ней никто не мог прикоснуться до конца Пасхи и восьми дней опресноков, которые следовали за ней.
После этого глава семьи читал древнюю молитву, которая и сегодня все еще используется ортодоксальными иудеями: «Всякая закваска, мне принадлежащая, которую я обнаружил и которую я не заметил, да будет уничтожена, да будет почитаема за прах земной».
Альфред Эдершайм писал об этих поисках: «Еврейская традиция усматривает связь между (этими) поисками закваски и отрывком из книги Софонии 1:12». Говоря о суде, Бог изрек в этом стихе: «Я со светильником осмотрю Иерусалим», имея в виду то, что Он обнаружит закваску греха и уничтожит ее. Возможно, Апостол Павел подразумевал эти поиски закваски, когда сказал в 1 Коринфянам 5:7: «Итак очистите старую закваску (грех), чтобы быть вам новым тестом, так как вы безквасны (очищены от греха), ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас».
В это же время горожане приводили дома в надлежащий вид; особое внимание уделялось главному объекту праздника, пасхальному агнцу. Десятого дня месяца Нисан представитель каждого семейства согласно Писанию избирал жертвенного агнца. Если кто-нибудь покупал агнца за пределами Храма, то он должен был принести его туда для того, чтобы священники осмотрели его и объявили, что животное не имеет порока или пятна; можно было также купить агнца, уже осмотренного священниками на территории храмового комплекса. Большинство покупало агнцев в Храме, зная по собственному горькому опыту, что священникам почти всегда удается найти хотя бы малейший недостаток в любом животном, купленном вне Храма.
Четырнадцатого Нисана закалывались пасхальные агнцы. Священники собирали группы людей числом не менее десяти и не более двадцати человек. Каждая группа приносила в жертву одного агнца, которого позже съедали за ритуальным ужином. Толпы поклонников входили группами во внешний двор Храма. Священники трубили в серебряные трубы, а левиты приносили в жертву агнцев. Затем они снимали с них жир и сжигали его. Кровь жертв стекала в чаши, которые священники, стоявшие в два ряда, передавали друг другу, чтобы вылить их на подножие алтаря.
В это время хор левитов читал нараспев Халлел — Псалмы 112 — 117. После того как левиты пропевали первую строку каждого псалма, собрание присоединялось к литургии, повторяя эту строку. В конце каждой строки они также декламировали слова Халлелу Йах (славьте Господа). Когда священники приступали к Псалму 117, собрание повторяло стихи 25 и 26:
О, Господи, спаси же! (Хошиа-на или Осанна)
О, Господи, споспешествуй же!
Благословен грядущий во имя Господне!
Именно эти слова звучали на улицах Иерусалима за неделю до распятия, когда Иисус въехал в город на осле, что было исполнением пророчества из книги Захарии 9:9. Те два ученика, которых Иисус посылал для того, чтобы приготовить Пасху, вновь услыхали их, стоя во дворе перед священниками, которые закалывали их агнца. Когда воспоминания о том шумном радостном приветствии слились с реальностью сцены смерти у них перед глазами, то, как знать, может быть до них стал доходить смысл сказанного Учителем:
«Вот, мы восходим в Иерусалим, и совершится все написанное чрез пророков о Сыне Человеческом: ибо предадут Его язычники и поругаются над Ним, и оскорбят Его, и оплюют Его, и будут бить и убьют Его» (Луки 18:31-33; ср. Матфея 20:18-19, 26:2; Марка 9:31-32,10:33-34).


СЕДЕР В ДРЕВНОСТИ И ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ
Фарисеи времен Иисуса считали устные предания мудрецов древности равными по значению Торе, писаному закону Бога. В наши дни ортодоксальные иудаисты все еще верят в то, что Бог Сам передал эти устные предания Моисею и что затем они передавались из уст в уста от одного поколения к последующему. В период между 100 и 210 гг. н.э. эти наиболее ранние из известных комментариев раввинов были отредактированы и собраны в один авторитетный свод религиозной мысли под названием «Мишна». В Мишне раскрывается каждый аспект еврейской религиозной жизни и отражаются обычаи, традиции и обряды времен Христа.
Согласно Мишне, требования к пасхальному обряду являются теми же, что и заповеданные в книге Исход. В Песахим 10:5 Мишна цитирует Равви Гамалиила:
Если кто-либо не упомянет три следующих элемента на Пасху, а именно: Пасхальную жертву, опресноки и горькие травы, то тот не исполнил свой долг. Пасхальную жертву — потому, что Снятый...прошел мимо домов наших отцов в Египте; опресноки— потому, что наши отцы были искуплены из Египта; горькие травы — потому, что жизнь наших отцов в Египте была наполнена горечью.
К I веку пасхальный обряд включал в себя несколько новых обычаев в дополнение к обязательным требованиям, описанным в Торе. Уже практиковалась установленная форма служения, которая называлась «седер», что значит «порядок служения». Отправляющие службу возлежали за столом по обычаю свободных граждан Вавилона. (Рабы стояли в ожидании в то время, когда ели хозяева). Церемония включала в себя ритуальные омовения рук и произнесение установленных молитв. Участвовавшие в служении выпивали четыре чаши вина как символ радости. Согласно устной, традиции, содержащейся в Мишне, даже самый бедный человек должен был выпить, по меньшей мере, четыре чаши, даже если бы ему пришлось продавать свой труд или занимать деньги, чтобы купить вино.
На Пасху пили красное вино, смешанное с водой. Из отрывка Мишны (Песахим 7:13) становится ясным, что вино было теплым, так как воду нагревали. Если это так, то вино было наглядным образом крови пасхального агнца, являясь в то же время символом радости.
На столе рядом с запеченным пасхальным агнцем находились горькие травы и опресноки — другие церемониальные блюда. Один раз горькие травы обмакивали в соленую воду или уксус. Там же была харосет — сладкая смесь яблок и орехов. В эту смесь обмакивали горькие травы и опресноки. Не было никакого десерта, потому что после того, как съедался пасхальный агнец, нельзя было вкушать никакой другой твердой пищи.
Закуску под названием «афикомен» стали использовать позднее, после разрушения Храма в 70 г. н.э. Это был корж пресного хлеба, символизирующий пасхальную жертву, которую больше не могли приносить.
Далее мы рассмотрим современные пасхальные обычаи и их смысл, но сейчас давайте мысленно представим себе, как соблюдался пасхальный ритуал во времена Христа.
Вначале глава праздника (хозяин) перечитывал киддуш над первой чашей вина. Этой молитвой праздник и еда посвящались Богу. Ее слова были очень похожими на те, которые произносятся сегодня, если не теми же самыми:
Благословен Ты, Господь наш Бог, сотворивший плод лозы виноградной... Благословен Ты, Господь наш Бог, подкрепивший нас и давший нам возможность дожить до этого времени.
Затем следовало ритуальное омовение рук, совершавшееся хозяином. В это время слуга приносил переносной стол с едой, и еду в первый раз обмакивали. Это был сырой овощ, обычно салат, который использовался в качестве горьких трав. Глава праздника обмакивал овощ в соленую воду или уксус и передавал его по всему столу. С этого обычно начинался ужин, и то, что ели вначале, можно уподобить закускам. Но как и во всем, что ели или делали в эту ночь, так и в этом можно усмотреть глубокую символику, о которой речь пойдет далее.
После обмакивания горьких трав еду убирали со стола. Затем хозяин наполнял вином вторую чашу, но участники праздника еще не пили из нее. То, что еду уносили со стола, а главное блюдо (пасхальный агнец) не подавали, было необычным и делалось с целью возбудить любопытство.
Следующий элемент ритуала следовал естественным образом. Он состоял в том, что младший сын задавал вопросы так, чтобы соблюдалась заповедь Бога «и чтобы ты рассказывал сыну твоему».
В древние времена задавали такие вопросы:
Почему эта ночь отличается от других ночей?
Во все другие ночи мы едим квасной хлеб или опресноки, но в эту ночь — только опресноки.
Во все другие ночи мы едим всякие травы, но в эту ночь — только горькие травы. Почему мы обмакиваем травы дважды? Во все другие ночи мы едим запеченное, тушеное или вареное мясо, но в эту ночь — только запеченное.
Затем отец делал краткий обзор национальной истории Израиля, начиная с призвания Авраама из среды идолопоклонников и кончая избавлением Израиля из Египта и получением Закона. После этого еду приносили обратно. Отец продолжал руководить служением, объясняя значение агнца, горьких трав и опресноков. Затем они пели первую часть Халлела (Псалмы 112 и 113) и выпивали вторую чашу вина.
Потом они во второй раз омывали руки в знак благоговения перед опресноками, которые должны были быть вскоре съедены. Хозяин преломлял один из коржей и произносил благословение хлеба. Таких благословений было два. Одно состояло в благодарении Того, Кто производит хлеб из земли; второе было благодарением за повеление есть пресный хлеб. Традиционно эти благословения произносились над хлебом, который прежде всего преломляли в знак смирения, памятуя, что у бедных есть лишь крохи хлеба для еды. Хозяин давал каждому кусочек этого преломленного хлеба, омоченные горькие травы и сладкую смесь харосет.
После горьких трав и хлеба подавался пасхальный агнец. Если агнец был слишком маленьким, и его не хватало на всех, то подавали также Хаггига (праздничную мирную жертву). Но в этом случае сначала съедалась Хаггига, чтобы пасхальный агнец был последним блюдом в эту ночь. После этого, конечно, не было никакого десерта. После ужина хозяин наполнял третью чашу вина, и все произносили заключительные благословения. Затем произносилось нараспев еще одно особое благословение вина за третьей чашей, и каждый выпивал ее. После третьей чаши перечитывалась вторая часть Халлела (Псалмы 114-117), и все пили четвертую чашу. В конце седера пели заключительную песню или гимн, который начинался словами: «Все дела Твои восхвалят Тебя, Иегова, наш Бог» и оканчивался так: «От века и до века Ты — Бог, и кроме Тебя у нас нет Царя, Искупителя или Спасителя».
СЕДЕР В ДРЕВНОСТИ И ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ
Пасхальный обряд был воспоминанием исторического искупления Израиля из египетского рабства. Бог дал его как наглядный пример, который должен был соблюдаться всеми теми, кто причислял себя к числу освобожденных Его силой. Но столь же важной была скрытая символика великого будущего искупления, благодаря которому когда-нибудь все те, которые воззовут к Богу во грехе и отчаянии, будут освобождены, искупления для всех людей, евреев и язычников, которое даст им новые и вечные отношения с Творцом и друг с другом, искупления, совершенного Царем — Мессией. Евреи воздыхали и молились об этом искуплении, стеная под игом Рима. Однако, когда обетование исполнилось, лишь немногие приняли его.
Учитель из Назарета пришел к ним, воодушевляя массы Своим словом мудрости, сказанным со властью. Он исцелял больных, открывал глаза слепым, ставил на ноги хромых и являл чудесную власть над физическими законами природы. Многие надеялись, что Он — Тот, Кто освободит народ от притеснителей и установит Царство Бога на земле, но они ожидали, что Он сделает это с помощью военной силы. Ожидания возросли, когда на последней неделе перед Пасхой Иешуа вошел в Иерусалим. По традиции многие важные события истории Израиля происходили во время празднования Пасхи; подобно тому как Бог искупил Израиль из Египта (в период Пасхи) и дал им Свой святой Закон, Он послал в это же время Мессию.
Верные последователи и хулители внимательно наблюдали за Иисусом в течение этих нескольких дней перед Пасхой. Они видели, как Он опрокинул столы менял в Храме. Что же Он предпримет дальше? Скажет ли Он им, что Он в действительности есть долгожданный Мессия? Увы, они были разочарованы. Он лишь продолжал учить, и многое из сказанного Им не ласкало слух.
И вот наступил канун празднования Пасхи. Иешуа послал двух учеников, Петра и Иоанна, приготовить все необходимое для ритуального ужина. По Его указанию они нашли комнату и сделали все, что следовало. Все было готово. Иисус возлег с двенадцатью учениками за пасхальным столом для того, чтобы разделить Свой последний ужин с ними. Там накануне Своей смерти Он открыл им полный смысл и символику Пасхального воспоминания.
Картина той Тайной Вечери вырисовывается отчетливее, когда события, изложенные в Писании, сопоставляются с древним порядком пасхального служения: Киддуш:
И взяв чашу и благодарив, сказал: примите ее и разделите между собою; ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие (Луки 22:17-18).
Первое омовение рук:
Встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался...и начал умывать ноги ученикам (Иоанна 13:4-5).
(Приносится стол с едой; горькие травы обмакиваются в соленую воду, стол с едой уносится; наполняется вторая чаша вина; задаются ритуальные вопросы; даются ответы на ритуальные вопросы; приносится обратно стол с едой; объясняется смысл агнца, горьких трав, опресноков; первая часть Халлела; выпивается вторая чаша; второе омовение рук; преломляется один корж хлеба; произносятся благодарения за хлеб.
Кусочки преломленного хлеба обмакиваются в горькие травы и харосет и раздаются всем:
И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту (Иоанна 13:26).
Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Он, приняв кусок, тотчас вышел (Иоанна 13:27,30).
(Съедается пасхальное угощение; в третий раз моются руки; наполняется третья чаша).
Благословения после еды:
Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и возблагодарив преломил и сказал: «приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание» (1 Коринфянам 11:23-24).
Благословения за третьей чашей (чашей искупления):
Также и чашу после вечери, и сказал: «сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (1 Коринфянам 11:25).

(Принимается третья чаша; произносится вторая часть Халлела; наполняется и выпивается четвертая чаша).
Заключительная песня или гимн:
И воспевши пошли на гору Елеонскую (Матфея 26:30).
Первое омовение рук, совершавшееся хозяином, отделяло его от остальных участников праздника. Оно было знаком того, что он — самый важный из собравшихся за столом. Когда Иисус омыл ноги ученикам, то, использовав эту часть обычного ритуала, Он преподал им урок смирения и любви. Он знал, что Отец предал Ему все: даже ветер и море повиновались Ему. Однако Он смирил Себя. Он научил их тому, что важным был не ритуальный обряд, но шаг любви и веры. Так Он взял на Себя самую унизительную задачу и действительно возлюбил их всех до конца. Он омыл ноги даже Иуде!
Именно во время обмакивания второго куска в горькие травы Иисус сказал: «один из вас предаст Меня» (Матфея 26:21). Петр дал знак Иоанну, который возлежал у груди Иисуса, чтобы тот спросил, кто же предатель. Иисус прошептал в ответ: «Тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам» (Иоанна 13:26).
Можно задать себе вопрос, почему Иоанн ничего не предпринял, чтобы остановить Иуду. Но следует помнить, что по смыслу ответа этим человеком мог оказаться каждый, находящийся за столом. Они все приняли хлеб, хотя Иуда, вероятно, был первым, кто получил его. После этого куска Иуда вышел в ночь, чтобы завершить дело, вдохновленное сатаной. Из-за того, что он ушел до того, как ели Пасху, он, в сущности, отлучил себя от собрания. И он не имел никакого отношения к новому воспоминанию, которое следовало за вечерей.
Хлеб, который Иисус преломил для того, чтобы обмакнуть в горькие травы, не был тем хлебом, о котором Он сказал: «сие есть Тело Мое» (Матфея 26:26). Это было позже, потому что Он взял этот хлеб после того, как воздал благодарение в конце вечери; затем Он преломил его и дал его им, говоря: «сие есть Тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание» (Луки 22:19; ср. 1 Корин-фянам 11:24).
Поразительными были не только слова. Само действие было необычным, ибо после вечери никакая другая пища не вкушалась. Здесь Иисус установил новое воспоминание. Он говорил к ученикам словами со скрытым смыслом о том, что после Его смерти пасхальный агнец уже не будет иметь того же значения. Он служил воспоминанием о материальном, историческом искуплении, но был лишь тенью окончательного искупления, которое должно было совершиться вскоре. Он должен был стать лучшей жертвой, умереть однажды за всех (Евреям 9:14-15, 23-26). Указывая на время, когда Израиль останется без жертвенника и жертвы, Он в первый раз употребил афикомен (блюдо, которое съедали после основного приема пищи) как символ не только пасхального агнца, но и Своего собственного тела!
А затем Он вновь вернулся к вину и приготовил для них третью чашу: «Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Луки 22:20). Тот, кто был великим «Я ЕСМЬ», пришедшим во плоти, стоял пред ними в другое время и говорил: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Иоанна 14:6); «Я есмь дверь» (10:9); «Я свет миру» (8:12); «прежде нежели был Авраам, Я есмь» (8:58). Теперь Ему нужно было передать еще одну великую истину тем, кто способен воспринять ее. В сущности, Он говорил им: «Я — истинный Пасхальный Агнец, который будет принесен в жертву для вашего искупления. Это теплое красное вино, которое вы пьете сегодня ночью как символ радости, должно всегда напоминать вам о Моей крови, которая проливается для вашего искупления!»
В евангельских описаниях Тайной Вечери упоминается только две из четырех чаш седера — первая и третья. Согласно ранней иудейской традиции, эти две чаши были самыми важными. Первая чаша была особой, потому что она освящала весь последующий пасхальный ритуал. Но Мишна утверждает, что третья чаша была самой важной из всех. У третьей чаши было два названия: «чаша благословения», потому что она использовалась для благословения или молитвы после еды, и «чаша искупления», потому что она указывала на кровь пасхального агнца. Именно об этой чаше сказал Иисус «сие есть Кровь Моя нового завета» (Матфея 26:28). Именно об этой чаше говорит Павел в 1 Коринфянам 10:16: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?»
ЕВРЕЙСКАЯ ПАСХА И ХРИСТИАНСКАЯ ПАСХА
Почти все первые христиане были евреями. Они отмечали воскресение Иешуа в период празднования еврейской Пасхи. Они продолжали праздновать воскресение таким же образом во времена первых пятнадцати епископов Иерусалима, которые были евреями по происхождению*. Епископы рассылали пасхальные письма, чтобы ежегодно оповещать христиан о дне, на который выпадет Пасха по еврейскому лунному календарю (т.е. четырнадцатый день Нисана). К 325 г. н.э. язычество и антиеврейские настроения проникли в Церковь; император Константин, который руководил Никейским Собором, запретил христианам праздновать воскресение в то же время, когда праздновалась еврейская Пасха. Тем не менее, и в наши дни оба праздника отмечаются приблизительно в одно и то же время, будучи основанными на лунном календаре.
Смерть и воскресение Иешуа — Мессии навсегда переплелись с Пасхой и ее символикой. Пасхальный агнец указывал на Агнца Божьего, Который должен был прийти; искупление из Египта говорило о большем искуплении, которое должен был принести больший Агнец. Отрицать эти истины Писания значит не только потерять богатое наследие, но отсечь себя от Бога. Верующий, который вознамерился это сделать, подобен человеку, рубящему сук, на котором сидит.
Сегодня некоторые благонамеренные, хотя и дезинформированные христиане обвиняют евреев-христиан в «иудействовании» и «галатианстве», потому что те решили отмечать еврейские праздники и помнить свои культурные корни. Ничто так не далеко от реальности, как эти обвинения. Еврей, верующий в Иешуа, находит более глубокую значимость и крепкую веру в том, что видит заповеди Бога и обычаи народа Израиля в новом свете спасения во Христе. Это соответствует нашей вере, а не противоречит ей. Мы не удостаиваемся заслуги у Бога тем, что соблюдаем праздники; но если мы пренебрегаем ими, то теряем благословенную возможность глубже постичь то наследие, которое является колыбелью нашей веры и последующего спасения.
Апостол Павел касался этого вопроса, когда писал под водительством Святого Духа в Послании к Римлянам 14:5-6,10:
Иной отличает день от дня, а другой судит о всяком дне равно. Всякий поступай по удостоверению своего ума. Кто различает дни, для Господа различает; и кто не различав ет дней, для Господа не различает. А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что унижаешь брата твоего? Все мы предстанем на суд Христов.
И вновь он писал в Послании к Колоссянам 2:16-17:
Итак никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу: это есть тень будущего, а тело — во Христе.


СОВРЕМЕННАЯ ИУДЕЙСКАЯ ПАСХА
До тех пор, пока стоял второй Храм, Иерусалим оставался средоточием еврейской жизни. Затем, в 70 г. н.э. римские легионы сровняли с землей великий дом поклонения. Пророческие слова Иисуса стали историей, страницы которой были написаны кровью и омочены слезами*. Только глыбы камней и пепел — горькое напоминание о минувшем великолепии— покрывали территорию Храма.
Будучи в изгнании, без жертвенника и без жертвы, евреи ощущали глубокую необходимость вспоминать и воспроизводить в ритуале великие дела, которые совершил для них Иегова в дни минувшие. Они лелеяли надежду на то, что Он вновь совершит чудеса для Своего народа.
То, что эта надежда продолжала гореть в сердцах избранных Богом людей, закономерно, ибо «дары и призвание Божие непреложны» (Римлянам 11:29). Несмотря на все невзгоды, еврейский народ выжил, преодолев столетия угнетения и борьбы. Он жил воспоминаниями о прошлом и ревностно ожидал будущего избавления. Каждая еврейская семья, каждая маленькая община несли на себе ответственность за сохранение искры веры во тьме и отчаянии изгнания. Праздники и традиции — звенья в цепи выживания — стали важнее, чем когда бы то ни было. Итак, празднование «Времени нашего избавления» приобрело новый смысл и новое оформление.
Люди диаспоры приукрашивали обязательный ритуал Пасхи и вносили в него добавления, чтобы усилить и укрепить значимость праздника. Они писали особые песни, чтобы мелодии и ритмы, воспринимающиеся слухом, могли воздействовать на сердце; участники праздника возлежали на подушках, чтобы создать ощущение свободы и отдохновения; лампы и свечи усиливали яркость, так что привычные элементы праздника виделись в новом свете. Даже вкус был задействован, потому что они переняли новые яства из Других культур, чтобы наполнить праздничный стол необыкновенными и изысканными блюдами. Все они также выпивали четыре чаши вина, символизировавшие радость. Однако бросалось в глаза то, что главное блюдо празднества отсутствовало на столе!
Что же это за Пасха без Пасхального агнца? Она подобна дню рождения с пирогом и свечами для покойного возлюбленного или свадьбе без невесты. Тот праздник, который сегодня еврейский народ называет Пасхой, действительно отмечается накануне праздника опресноков. Акцентирование искупления из египетского рабства и мысли о национальной независимости заслоняют память об искуплении кровью агнца от смерти. Тем не менее, мы все-таки называем праздник Пасхой. Хотя это не совсем точно, есть существенный прецедент для употребления этого названия. Даже в библейские времена два обряда — пасхальный и опресночный — часто считались одним праздником, и их названия были взаимозаменяемыми.
Как же еврейский народ празднует Пасху в наши дни? Синагога не даст нам ответа. Его не найдешь на потертых страницах молитвенников; не найти его и в пергаментных свитках Святого Писания в алом и голубом бархатных переплетах, вышитых золотой и серебряной нитью. Первый пасхальный ритуал совершался в частных домах. Еврейские семьи собирались за столом для трапезы, которая должна была стать эпическим символом минувшего искупления и надежды на будущее. Так что нам нужно вновь заглянуть в дом, в семью, чтобы увидеть и узнать, что же такое современный песах.
ПРИГОТОВЛЕНИЕ
Еврейская хозяйка принимается за весеннюю уборку со святым рвением! Ведь еврейская Пасха отмечается весной, в месяце Нисан, известном также как Авив. Она готовится исполнить заповедь книги Исход 12:19: «Семь дней не должно быть закваски в домах ваших». Вам нужно побелить стены, почистить ковры, навести порядок в шкафах? Так подождите до кануна Пасхи! Пылесос потеснил соломенную метлу дней минувших, а вместо городских свалок у нас есть мусоропроводы. Средства, возможно, различные, но конечный результат — тот же. Нужно удалить каждый ломтик хлеба, каждую крошку печенья, каждый кусочек дрожжей, каждую пылинку пекарского порошка или какого-либо другого сквашивающего вещества. Если ей нужно выбросить слишком много этих дорогостоящих продуктов, то она может воспользоваться средством, предложенным раввинами. Она складывает все эти продукты в одном месте в доме. Этим местом может быть высокая, находящаяся в отдалении полка или, еще лучше, нежилая комната. Затем она находит подругу нееврейку, не связанную законами Израиля, которая покупает у нее право собственности на все квасное. Цена покупки — символическая, обычно один два доллара. Итак, формально квасное больше не принадлежит еврейской хозяйке, хотя и остается под замком в ее доме. По прошествии семи дней праздника подруга нееврейка продаст ей обратно все квасное (можно только надеяться что по той же низкой цене!).
И вот наступило тринадцатое Нисана, канун празднования Пасхи. Дом доведен до состояния больничной стерильности. Даже полы сверкают и отражают свет. Лучи позднего полуденного солнца льются сквозь окна, которые настолько чисты, что кажутся невидимыми. Ни в одном углу, ни под мебелью не найти ни пылинки, ни крошки квасного. Но дом все еще не «чист».
Как и в древние времена, должны состояться ритуальные поиски закваски, которые называются Бдикат Хамец. Церемония и молитва остаются во многом теми же, что и две тысячи лет тому назад, и вся ответственность за этот тяжкий труд ложится на хозяина дома. Некоторые авторитетные учителя закона настаивают на том, что он должен обыскать все комнаты, другие говорят, что только те комнаты, где хранится пища.
Для проведения розысков хозяин берет с собой ребенка, который должен нести зажженную свечу и какие-то странные инструменты для уборки — деревянную ложку, перо и старую полотняную салфетку. Он обследует дом снизу доверху, чердак и подвал, все комнаты, до тех пор, пока не доходит до последней. Хозяйка заранее знает, какая это будет комната. Для того, чтобы он не напрасно произнес установленную молитву, она положила несколько крошек на самом видном месте. Возможно, что эти крошки остались от его же завтрака, но теперь они являются чем-то нечистым! Он указывает пером на возмутительный предмет и сметает его в деревянную ложку. Затем он заворачивает ложку, перо и крошки в старую салфетку и произносит слова древней формулы: «Теперь я очистил мой дом от закваски». На следующее утро он присоединяется к другим мужчинам еврейской общины у специального ритуального костра. Они бросают туда свои свертки с квасным и возвращаются домой, готовые к Пасхе.
После того, как дом становится ритуально чистым, хозяйка уносит посуду, которой пользуются каждый день, и приносит специальную посуду, которая используется только на Пасху. Если семья настолько бедна, что не может позволить себе приобрести специальную посуду, то тогда старая посуда должна быть ритуально очищена. Это сложный процесс. Порядок его таков, что металлическая посуда (кастрюли и сковороды) должна быть прокалена докрасна; ножи необходимо прокипятить; эмалированные изделия должны быть отмочены в холодной воде. Из-за того, что неэмалированная посуда слишком пориста и не может быть очищена, ее необходимо удалить до конца праздника.
СТОЛ ДЛЯ СЕДЕРА
На закате дня четырнадцатого Нисана все уже готово к началу празднеств. Дети так же «отдраены» и блестят, как мебель, и каждый одет в новый наряд. Возбуждающие аппетит ароматы доносятся из пышущей жаром кухни и наполняют дом, что мешает сосредоточиться на других делах. Но время трапезы еще не наступило.
Местом действия для церемониальной части ужина является столовая. Хозяйка дома покрыла стол тонкой скатертью и зажгла свечи, словно готовясь к празднованию Субботы. Этот праздник действительно считается Субботой, поскольку в Библии он обозначен как «священное собрание». Но стол и сервировка сегодня не обычные.
Центральное место на столе занимает блюдо для седера, которое находится в фокусе всей церемонии сед ера. Блюдо для седера представляет собой большую, покрытую голубой эмалью латунную тарелку. Она сделана по-особому и имеет отделения для каждого из шести символических блюд, но бедная семья может использовать обычную тарелку большого размера без отделений. Символические блюда, находящиеся на тарелке, во многом остаются теми же, что использовались на седерах на протяжении нескольких минувших столетий.
Прежде всего, мы видим на тарелке печеную голенную кость ягненка (или иногда вместо нее куриную шею). Название этого символического предмета — зероа, что означает «рука» или, применительно к животным, «лопатка». Она заменяет собой пасхальную жертву, приносить которую уже невозможно. Зероа также указывает на простертую руку Господа, которой Он освободил Свой народ из Египта.
Далее мы видим крутое яйцо, которое было запечено до такой степени, что приобрело коричневый оттенок. Оно называется байца, что буквально значит «яйцо». Однако символическое название яйца «хаггига», что означает праздничную жертву, приносившуюся во времена Храма. Многие истолковывают символику яйца как знак новой жизни, надежды и торжества над смертью (воскресения). Перед традиционным ужином крутые яйца разрезают на дольки и раздают всем сидящим за столом. Они обмакивают их в соленую воду, которая символизирует собой слезы, и едят их в знак скорби о разрушении Храма.
На блюде для седера находятся три вида горьких трав. Два из них действительно горькие. Первый — кусочек цельного корня хрена, называется по-древнееврейски «хазэрет». Другой — только что протертый хрен, по-еврейски «марор». Третий вид горьких трав, как ни странно, представлен листочком салата, петрушки или сельдерея. Он называется «карпас», и его будут есть на седере первым. Древние считали салат и цикорий горькими травами. Талмуд утверждает: «Подобно тому, как салат сначала сладок, а затем горек на вкус, так и египтяне обращались с нашими предками в Египте. Сначала они поселили их в лучшей части страны, ... но впоследствии отравляли им существование» (Иерушалми Песахим, гл. 29). В современном пасхальном служении карпас, как правило, не считается разновидностью горьких трав. Его скорее расценивают как символ жизни, потому что обычно он представляет собой какой-либо вид зелени. Однако некоторые этнические группы евреев используют взамен него редис или сырой картофель. Эти замены не нарушают древнего положения об использовании горьких трав в качестве первого блюда.
И, наконец, на блюде для седера мы видим сладкую коричневую смесь, состоящую из нарезанных яблок, орехов, изюма, корицы и вина, которая называется «харосет». Евреи стран Ближнего Востока и Средиземноморья используют нарезанный инжир, поскольку в этих странах не растут яблони, но в изобилии есть инжир. Харосет является символом извести или красной египетской глины, которая использовалась сынами Израилевыми, когда их принуждали делать кирпичи для фараона. Может возникнуть вопрос: если эта смесь указывает на тяжкий труд в Египте, то почему она сладка на вкус? «О, — говорит один мудрец, — когда мы узнали, что приблизилось наше искупление, то даже самый тягчайший труд казался приятным!». В Писании нет заповеди о харосет. Тем не менее, как и традиция использовать крутые яйца, приготовление и употребление этой смеси уходит корнями в глубокую древность.
В дополнение к содержимому блюда для седера на пасхальном столе находятся еще три важных для праздника элемента: опресноки, вино и Агада.
В древние времена опресноки (маца) были плоскими, круглыми и неправильной формы. Подобно этому, современная маца ручной выпечки, которая употребляется самыми строгими сектами иудаизма, круглая и имеет довольно неправильную форму.
Однако в большинстве случаев современная маца является продуктом машинной выпечки, по форме квадратная, размером приблизительно семь на семь дюймов. Эти плоские хрупкие, похожие на сухое печенье коржи покрыты ровными рядами маленьких дырочек. Такая перфорация, созданная для предотвращения чрезмерного разбухания теста, является причиной неравномерного потемнения, что придает изделию полосатый вид. В одной из предшествующих глав мы рассматривали символику опресноков как олицетворения или прообраза безгрешного Мессии, Иешуа*. Внешний вид полосатой и проколотой мацы приводит на память два стиха Писания, которые помогают дополнить картину: «Ранами Его (Мессии) мы исцелились» (Исайя 53:5, курсив наш), и «Они (Израиль) воззрят на Него, Которого пронзили, я будут рыдать о Нем» (Захария 12:10, курсив наш).
Опресноки находятся в специальной посуде, которая называется «мацо таш». Мацо таш представляет собой квадратную белую шелковую сумку, которая имеет три отделения для трех коржей мацы. Если в семье нет такой сумки, то три куска мацы должны лежать на блюде, при этом каждый корж должен быть отделен от других салфеткой; затем три коржа покрываются еще одной скатертью. Согласно еврейской традиции, эти три коржа мацы символизируют единство. В современном иудаизме нет установленной интерпретации этого единства, но существует несколько популярных теорий. Одно направление заявляет, что это единство патриархов — Авраама, Исаака и Иакова; по мысли других, это единство культа в Израиле, то есть священников, левитов и других членов общества; третья идея состоит в том, что это единство венцов — венца учения, венца священства и венца царства. Согласно другому еврейскому источнику, два куска мацы представляют собой традиционные хлебы, выставлявшиеся в Храме в период праздников, а третий символизирует собой Пасху. Мы рассмотрим еще одно толкование ниже в связи с обрядом пасхального седера.
На столе для седера также находятся маленькие кубки для вина рядом с каждым прибором — маленькие, потому что их будут наполнять четыре раза на протяжении седера красным пасхальным вином. Обычай выпивать четыре чаши вина относится ко временам Храма. Мишна учит, что, согласно двум авторитетам, Рабби Йоханону и Рабби Бенайа, эти четыре чаши соответствуют четырем глаголам в книге Исход 6:6-7, описывающим Божье искупление: Я вывел вас; Я избавлю вас; Я спасу вас; Я приму вас Себе в народ.
Два из четырех винных кубков, находящихся на столе, обычно крупнее и более богато украшены. В эту ночь они серебряные с искусно выгравированными на металле сюжетами из библейской истории. Один из этих кубков предназначен для главы торжества, который должен сидеть на почетном месте; другой находится на противоположном конце стола, на видном месте у свободного стула. Он ожидает уст Илии, который, согласно книге Малахии 4:5, провозгласит пришествие Мессии.
Пророк является званым почетным гостем на каждом седере, ибо, приди он, это была бы самая радостная Пасха! Мессианские упования сильнее ощущаются на Пасху, чем в любое другое время, ибо предание Мидраша гласит: «Нисан — месяц искупления; в месяце Нисан Израиль вновь будет искуплен» (Рабба Исход 15:12).
Последнее, что мы видим на столе, — большая пестрая книга, которая называется «Агада». Эта книга по размерам гораздо больше тарелки хозяина, на которой она лежит. У нее роскошный голубой бархатный переплет с золотыми тиснеными буквами, а внутри множество репродукций картин древних мастеров. Рядом с прибором каждого из находящихся за столом лежит копия той же книги, но гораздо меньшая по размерам, проще оформленная, в бумажном переплете. Участникам праздника они понадобятся для того, чтобы следить за ходом служения. Агада не только рассказывает о том, что нужно делать во время седера, но также в какое время, как и почему. «Агада» на древнееврейском означает «рассказ» или «показ». Слово того же корня используется в книге Исход 13:8: «И объяви в тот день сыну твоему» (курсив наш). Мы находим ту же коннотацию и в греческом языке, когда апостол Павел, описывая Тайную вечерю, пишет: «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» (1 Коринфянам 11:26, курсив наш).
Наша современная Агада основывается на писаниях Мишны о Пасхе. Эти отрывки датируются вторым веком. Первая полная запись Агады, которую мы имеем, находится в части старого молитвенника под названием «седер», или «сиддур», который был отредактирован в IX веке Раб Амрамом бен Шешна. В XIII веке Агада окончательно оформилась, как отдельная книга. Значительная часть обрядов и рассуждений, содержащихся даже в наиболее поздних версиях, восходит ко временам Маккавеев и Второго Храма.
Таким образом, перечислены все уникальные блюда и принадлежности пасхального стола. Но, прежде чем перейти к рассмотрению самого ритуального ужина, следует обратить внимание на еще одну необычную деталь. На каждом стуле есть подушка. Обычно это диванные подушки, но зачастую используется одна или две спальные подушки, ибо каждый человек должен иметь по одной. Каждый из находящихся за столом сегодня ночью будет возлежать или удобно сидеть за ритуальным ужином, ибо некогда мы были рабами в Египте, но теперь мы свободны. Некогда мы ели Пасху в страхе и спешке, но сегодня ночью мы вкушаем ее неторопливо, находясь в комфорте и безопасности. Мы празднуем искупление! Мы радуемся свободе!


СОВРЕМЕННЫЙ СЕДЕР
В еврейских домах зажжение праздничных свечей означает отделение священного от мирского, Субботы от забот остальной части недели. Сегодня ночью бело-голубое пламя озаряет праздничный стол, создавая атмосферу святости. Оно придает мягкий темный оттенок серебряному сервизу, и его мерцающий отсвет отражается в глазах сидящих за столом. Пряные ароматы, доносящиеся из кухни, смешиваются с запахом горячего воска, характерным запахом вина и резким запахом только что натертого хрена. Везде царит дух праздника, смешанный с предвкушением чего-то торжественного.
Отец или дед руководит пасхальным седером. По этому случаю начальник праздника одет в длинную белую хлопковую или шелковую верхнюю одежду, которая называется «кител». Ортодоксальные евреи-мужчины надевают кител на Пасху и по некоторым другим особым случаям. Он также служит погребальным одеянием. Эта церемониальная мантия с широкими рукавами является символом чистоты, напоминая о временах Храма, когда никто не мог принимать участия в жертвоприношении, не будучи в состоянии левитской чистоты. Она также напоминает нам о белой мантии первосвященника и об одежде праведности, которую Бог обещал Своим избранникам (Исайя 61:10; Откровение 6:11, 7:9). На голове у начальника праздника белый шелковый убор, напоминающий по форме корону и означающий, что в ночь на Пасху мужчина является царем и духовным вождем всей своей семьи.
Взоры всех в ожидании обращены к ведущему, а он встает и открывает Агаду. Он поднимает стакан вина так, чтобы видели все, и читает нараспев киддуш, молитву освящения, которой всегда возвещается приход Субботы и большинства еврейских праздников. В этом благословении выражается благодарность Богу за избрание Израиля и за то, что Он дал торжества и праздники Своему народу. Сегодня ночью к этой молитве добавляется особое благословение в память об искуплении из Египта. Наиболее известная часть этой молитвы гласит: «Благословен Ты, Господь Бог наш, царь Вселенной, сотворивший плод лозы виноградной». После произнесения этого благословения каждый из присутствующих за столом отпивает от первой чаши вина, которая называется «чашей освящения». Эта чаша освящает ритуальный ужин.
Затем хозяйка приносит маленькое полотенце и серебряную миску с водой. В этот церемониальный сосуд входит приблизительно одна чашка воды. Ведущий окунает кончики пальцев в миску и вытирает их полотенцем, готовясь к раздаче еды. Он берет карпас (сельдерей, петрушку или салат) с блюда для седера и дает понемногу каждому участнику. Все произносят хором: «Благословен Ты, Господь Бог, Царь Вселенной, сотворивший плод земли». Затем все макают зелень в соленую воду и едят ее. Таким традиционно было начало официального обеда на пирах в Древней Греции и Древнем Риме. Эллинская культура повлияла на еврейские обычаи и обряды в период становления порядка проведения седера. Современные толкователи указывают на дополнительную символику ритуала: зелень олицетворяет собой жизнь, которая часто бывает омыта слезами, символом которых является соленая вода.
Теперь хозяин переносит свое внимание на единство — три коржа опресноков (мацы). Он не трогает верхний корж, вынимает средний корж и ломает его надвое. Он кладет одну из половинок вместе с остальными двумя коржами. Затем оборачивает оставшуюся часть средней мацы белой салфеткой или кладет ее в специальный белый шелковый мешочек. Когда дети закрывают глаза, он прячет или «хоронит» эту порцию средней мацы, обычно под одной из подушек или под скатертью. Теперь у этого похороненного или спрятанного коржа мацы есть особое название — афикомен. Он будет фигурировать в дальнейшем в пасхальном служении.
Ритуал, который следует за этим, очень стар. Мы знаем это по тому, что молитва написана на арамейском языке, который использовался на территории Израиля, главным образом, во времена Второго Храма. До сегодняшнего дня она произносится на арамейском языке, а не на еврейском. Хозяин разворачивает сверток с опресноками, поднимает вверх тарелку, и все произносят: «Это — Хлеб Скорби, который ели наши предки в земле египетской. Всякий, кто голоден, пусть придет и ест. Всякий нуждающийся пусть приходит и празднует Пасху». Затем следуют слова, которые, вероятно, были добавлены после разрушения Храма: «В этом году мы здесь, в будущем году — на земле Израиля! В этом году мы рабы, в будущем году — свободные!» Здесь вновь, как и в случае с чашей, приготовленной для Илии, мы видим выражение мессианских ожиданий. Хотя мы свободны от египетского рабства, мы остаемся рабами. Когда Господь приведет нас обратно на Сион в дни Мессии, мы действительно будем выкуплены, действительно будем свободны!
Теперь стаканы вновь наполнены вином, и самый младший ребенок, находящийся за столом, задает четыре традиционных вопроса:
Почему эта ночь отличается от всех других ночей? Во все другие ночи мы едим хлеб или мацу; почему сегодня только мацу?
Во все другие ночи мы едим любые травы; почему сегодня только горькие травы?
Во все другие ночи мы не обмакиваем травы; почему сегодня мы это делаем дважды?
Во все другие ночи мы можем вкушать пищу либо сидя, либо полулежа; почему сегодня мы все возлежим?
Последний вопрос (по поводу возлежания) является относительно поздним дополнением к первоначальным вопросам. Возможно, он был добавлен вместо вопроса о пасхальном агнце, который задавали во времена Храма и жертвоприношения: «Почему мы едим только запеченное мясо?»
Отец или дед отвечают так, как это предписывает Агада, словами из Второзакония 6:21 и 26:8: «Рабами были мы у фараона в Египте; но Господь вывел нас из Египта рукою крепкою». С этого вводного утверждения начинается чтение всей эпопеи искупления, описанной в Агаде. В Мишне этот ответ определяется как «позорное начало и славный конец» (Песахим 10:4). Повествование включает в себя библейскую историю и комментарии раввинов. В нем рассказывается о призвании Богом Аврама из среды идолопоклонников, о лишениях евреев в земле египетской, о наказании египтян, о разделении Чёрмного моря, о получении Субботы и Закона. Кульминационной точкой является описание десяти казней, которые Бог наслал на египтян. При упоминании о каждой очередной казни все капают или отливают по одной капле вина из винного кубка в маленькое блюдце. Именно это блюдце, а не кубок, называют чашей. Когда в блюдце набирается десять капель вина, его называют чашей беззакония, что является символом Божьего суда. Теперь задается риторический вопрос: «За это ли (т.е. за суд) славим мы Бога?» Ответ таков: «Нет, ибо Бог любил египтян так же, как Он любил нас. Но мы славим Бога за Его безграничную милость».
Эти слова являются прелюдией к радостной песне, в которой перечисляются многочисленные деяния любви и милости, явленные Богом по отношению к Израилю. На древнееврейском языке песня называется «дайену», что значит «этого было бы достаточно». В конце каждого куплета песни звучит припев, состоящий из одного слова «Дайену», который поют десять раз с великой радостью и рукоплесканиями. Песня заканчивается речитативом:
Насколько же больше тогда, вдвойне и снова вдвойне, должна быть благодарность, которую мы воздаем Вездесущему! Ибо Он действительно вывел нас из Египта и произвел суды ... и восстановил справедливость ... [действительно] разделил море надвое ради нас, ... дал нам все необходимое в пустыне, ... дал нам Субботу [и] ... Тору [Закон] ввел нас в землю Израилеву и построил нам Дом Его избрания, чтобы были покрыты все наши грехи.
Теперь, в полном согласии с указанием Рабби Гамалиила, хозяин особо выделяет три главных элемента Пасхи: пасхальную жертву (символом которой является кость на блюде для седера), горькие травы и опресноки (мацу). Он поясняет значение каждого из них, поднимая для обозрения горькие травы и мацу. Однако он не поднимает кость животного, чтобы то, что служит лишь символом пасхального агнца, не приобрело значения реальной жертвы, что запрещено. Затем он произносит следующие слова:
Каждый человек из рода в род пусть считает себя вышедшим из Египта. Как сказано: «И объяви в день тот сыну ... это ради того, что Господь сделал со мною, когда я вышел из Египта» (см. Исход 13:8).
Этот текст основан на учении Мишны (Песахим 10:5) о том, что Исход и искупление не должны восприниматься лишь как история; каждый еврей должен считать это своим личным опытом. (Подобно этому, те из нас, кто духовно искуплены Иисусом, истинным пасхальным Агнцем, видят Его как принесенного в жертву за каждого из нас, индивидуально и лично, хотя само событие произошло две тысячи лет назад).
Теперь все поднимают стаканы с вином и провозглашают тост благодарения за благость Божью, говоря: «Воспоем пред Ним новую песнь: Аллилуйя!» Они ставят стаканы, не отпив из них, и читают Псалмы 112 и 113, первую часть Халлела, что дословно означает «хвала». Затем они вновь поднимают стаканы с вином, повторяя древнюю молитву Рабби Акивы, написанную, вероятно, сразу после разрушения Храма.
Благословен Ты, о Господь, который искупил нас и довел нас до этой ночи и, о Господи, дай нам увидеть другие праздники, с радостью строя Твой город. И там да вкусим мы от жертв и пасхальных приношений, кровь которых покроет стены Твоего жертвенника, когда Ты примешь их. Тогда мы восхвалим Тебя новой песней, для искупления и освобождения души нашей. Благословен Ты, о Господь, Искупитель Израиля. Благословен Ты, Творец плода лозы.
Это служит сигналом к тому, чтобы выпить вторую чашу вина, которая называется «чашей хвалы».
После этого подают сосуд с водой. Все произносят особую молитву для ритуального омовения рук и омывают руки.
Теперь глава праздника преломляет пресный хлеб и раздает кусочки всем сидящим за столом. Все вместе произносят молитвы благодарения за хлеб и за повеление есть пресный хлеб; съедают по кусочку мацы.
Затем хозяин обмакивает часть горьких трав в сладкую смесь харосет и предлагает по кусочку каждому участнику. Перед тем, как съесть его, они произносят особое благословение, благодаря Бога за повеление есть горькие травы. Слезы, вызываемые этой церемонией, как нельзя лучше соответствуют воспоминаниям о страданиях наших предков!
Хозяин продолжает служение и делает бутерброд, состоящий из горьких трав и опресноков. Он съедает его, говоря:
В память о Храме, по традиции, идущей от Гиллеля. Так делал Рабби Гиллель, когда еще стоял Святой Храм: он ел опреснок вместе с горькими травами, чтобы исполнить написанное: «с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его».
К этому времени у младших детей понемногу начинают слипаться глаза из-за тепла в комнате, выпитого вина и гипнотически мерцающих свечей. Старшие не спят; они только что взбодрились от съеденного хрена. Но вот хозяйка отставляет в сторону блюдо для седера и исчезает на кухне, и это действительно служит всем сигналом прийти в себя. Ведь сейчас принесут чудесные угощения, запах которых весь день щекотал им ноздри!
Пасхальный ужин поистине походит на пир. Обычно он начинается с традиционных яиц, сваренных вкрутую, омоченных или приправленных соленой водой. Потом подаются закуски. В ашкеназскйх домах (культура Северной и Восточной Европы) подают две излюбленные закуски — рубленую печень, напоминающую французский печеночный паштет, и гефилте фиш. Последняя напоминает скандинавские рыбные шарики без соуса. Вместо него евреи предпочитают использовать хрен, даже не во время Пасхи. Затем, почти всегда, следует суп с шариками из мацы — жирный прозрачный куриный бульон с пушистыми легчайшими шариками, приготовленными из измельченной мацы с множеством хорошо взбитых яиц. Главным блюдом обычно служит фаршированная курица или говядина. Сегодня евреи традиционно не едят на Пасху мясо ягненка, потому что нет Храма и пасхальной жертвы. Но мы, евреи, верующие в Мессию Иешуа, считаем, что нам надлежит есть агнца за нашей пасхальной трапезой и что это исполнено смысла как воспоминание о Том, Кто стал Агнцем и Чья жертва затмевает жертвы всех агнцев, закланных в Храме (Евреям 9).
Есть еще много вкусных блюд, например, салаты и овощи, количество которых ограничено лишь воображением и изобретательностью повара. На десерт подают сушеные фрукты, орехи, специально испеченное пасхальное печенье, бисквиты, миндальное печенье с кокосовым орехом (все это приготовлено без закваски), а также марципан и другие сладости, привезенные из Израиля.
У евреев — выходцев из стран Востока и Средиземноморья (сефардов) существуют другие любимые блюда, что соответствует их культуре и традициям. Их кухня часто включает в себя помидоры, баклажаны и фрукты, например, финики, инжир и апельсины, которые растут в их странах. Единственные блюда, которых не найти ни на одном пасхальном столе, кроме дрожжевого хлеба или других видов квасного — это свинина и моллюски. Для тех евреев, которые все еще находятся под Законом, вообще недопустимо употреблять их в пищу на основании книг Левит 11 и Второзакония 14.
По окончании трапезы десерт уносят, но пасхальный сед ер еще далеко не завершен. Чего-то не хватает — афико-мена\ Название «афикомен» происходит от греческого «эпи-комиос», что означает «пирушка после обеда» или «то, что подают напоследок». В древние времена эта пирушка бывала зачастую довольно шумной. Поскольку такое поведение было совершенно неприемлемым для религиозного празднества, древние раввины заменили ее на торжественное празднование с пасхальным агнцем. Во времена Храма агнца съедали в последнюю очередь; теперь же, когда нет больше жертвенного агнца, пасхальная жертва представлена опресноками. Вкус мацы и память об агнце должны были остаться в памяти каждого участника праздника.
Теперь дети ищут пропавший афикомен, превращая поиски в игру. Взрослые выкрикивают советы, в то время как дети обыскивают комнату: «Далеко!» «Холодно!» «Теплее!» Вскоре кто-нибудь находит его и возвращает главе праздника с торжествующей ухмылкой, как бы предвкушая что-то, так как он знает, что получит за это награду — маленький подарок или некоторую сумму денег.
Радость и шум поисков уступают место торжественности; ритуал продолжается. Хозяин разворачивает афикомен и раздает каждому по кусочку размером с маслину. Все едят его с тихим благоговением. На Западе при этом не произносятся никакие благословения и вообще ничего не говорится. Но по сефардской или восточной традиции говорят: «В память о пасхальной жертве, принимается в пищу после насыщения». Нигде не добавляются пророческие слова Иисуса, сказанные во время Тайной Вечери: «Сие есть Тело Мое, которое за вас предается» (Луки 22:19).
После этого никто ничего не ест и не пьет на седере, кроме третьей и четвертой чаш вина. В этот момент, согласно многим Агадам, произносится Псалом 125 — одна из песней восхождения.
Теперь, когда трапеза официально завершается афикоменом, ритуальная часть седера продолжается, и произносится заключительная молитва благодарения за пищу. Еврейские трапезы включают в себя бераха (короткую молитву благодарения) для каждого блюда по мере того, как его подают на стол, но главная молитва благодарения произносится после трапезы. Теперь хозяин наполняет вином третью чашу перед произнесением этой молитвы. Затем он встает и повторяет традиционную фразу: «Господа, произнесем благословение».
Сидящие отвечают: «Да будет имя Господне благословенно до века».
Хозяин продолжает: «Благословим Того, Чью пищу мы вкушали».
Затем участники читают длинную молитву благодарения. В конце этой молитвы мы вновь слышим выражение надежды на окончательное Божье избавление во дни Мессии.
Помилуй, Господи, ... Израиль, ... Сион, жилище славы Твоей, и царство Дома Давида, помазанника Твоего... Да воскреснет и придет память о Мессии, сыне Давида, раба Твоего, ... и об Иерусалиме, святом городе, ... и о всем Твоем народе, Доме Израиля, на этом празднике. ... Милостивый — да пошлет Он нам Илию пророка (добром будь он помянут), дабы он принес нам добрые вести о спасениях и утешениях.
Если Пасха приходится на вечер пятницы (начало Субботы), то добавляют также следующие слова:
Милостивый — да даст Он нам унаследовать тот день, который весь есть Суббота и покой в вечной жизни. Милостивый — да найдет Он нас достойными дней Мессии и жизни мира грядущего.
Здесь говорится об окончательной Субботе покоя, о которой пишет Павел в Послании к Евреям 4:9.
Сразу же по окончании этой молитвы хозяин вновь произносит благословение над чашей вина, и все выпивают третью чашу, которая является воспоминанием стиха из книги Исход 6:6: «И спасу вас мышцею простертою». Эта третья чаша — чаша искупления, иногда также называемая «чашей благословения». Она является чашей искупления потому, что, как говорят древние комментарии, она символизирует собой кровь пасхального агнца. Некоторые Агады называют ее «чашей Илии», потому что она непосредственно следует за молитвой о пришествии Илии. Другая причина, по которой она так называется, связана, возможно, с тем, что будет происходить далее.
Дети все это время наблюдали за чашей Илии, находящейся в конце стола. В некоторых семействах эту чашу наполняют в начале седера, в других ее наполняют сейчас. Они украдкой смотрят на темно-красное содержимое чаши. Придет ли Илия и отопьет ли из чаши? Может быть, он сейчас здесь, только он невидим? Отхлебнул ли он? Похоже, что в чаше стало чуть меньше вина, чем было мгновение назад! Увы, если это и так, то причина этого всего лишь в испарении. Но, может быть, он все же придет! Ждите и смотрите, но сейчас мы продолжим служение.
Еврейские ученые полагают, что молитва «Излей Свой гнев», которая следует далее, появилась в средние века, когда евреи подвергались жестоким преследованиям за веру, особенно во время еврейской Пасхи. Этой молитвы нет в ранних изданиях Агады. Она призывает к Божьему суду над язычниками и звучит довольно резко. Но в контексте других молитв, приведенных выше, в которых говорится о пришествии Илии, она соответствует характеру устремления: «Да пошлет Бог Мессию, пред которым приготовит путь пророк Илия, чтобы победить наших врагов и установить Его Царство мира».
Теперь руководитель праздника посылает одного из детей открыть дверь и посмотреть, не идет ли Илия в ответ на молитвы. Слова, которые при этом произносят, Агада предписывает говорить позже, но, как только открывается дверь, все обычно восклицают: «Благословен грядущий во имя Господне!» У малышей глаза округляются от благоговейного трепета, когда дверь медленно, со скрипом открывается. Поток прохладного ночного воздуха врывается в комнату, но за дверью никого нет. Ну что ж, может быть, Илия придет в будущем году! Ребенок закрывает дверь и возвращается назад к столу.
Затем хозяин руководит чтением второй части Халлела — Псалмов 114 — 117. Стихи в них те же, что и во времена Храма. Они перерастают в Большой Халлел, которым служит Псалом 135. Этим хорошо известным псалмом хор левитов в Храме воспевал великие события в истории Израиля и воздавал хвалу Иегове. В конце каждой фразы или строки собрание отвечало: «Ибо вовек милость Его!»
В самых ранних комментариях (Песахим 10:7 Мишны) приводится запись «Благословения Песни» после Халлела. Талмуд, который является комментарием к Мишне, учит в Беракот, что одним из этих благословений был Большой Халлел, а другим была по крайней мере часть гимна под названием «Дыхание всего живущего»: Он начинается так: «Дыхание всего живущего благословит Имя Твое», а оканчивается так: «Благословен Ты, о Господь, Бог и Царь, который премного прославляем, Бог благодарений, Господь чудес, который выбирает песнь и псалом, Царь, Бог, жизнь мира».
Вновь все сидящие за столом поднимают стаканы с вином и произносят нараспев благословение над вином. Все выпивают четвертую чашу. Эта, последняя на пасхальном седере, чаша является воспоминанием стиха из Исхода 6:7: «И приму вас Себе в народ».
Одна из современных версий Агады очень удачно комментирует четвертую чашу и стих, воспоминанием которого она является: «Искупление еще не закончено. Четвертая чаша вновь и вновь призывает нас к завету с Вечным, к делам, которые все еще ожидают нас как народ, призванный служить Богу, к великой цели, для которой живет народ Израиля».
Издатели этой Агады видят цель Израиля в том, чтобы быть «сохранением и утверждением надежды». Но мы, зная обетования и пророчества Писаний, видим большую по значимости цель для Израиля — однажды провозгласить всему миру, что Мессия есть действительно Спаситель и Царь!
Из-за слов «И приму вас Себе в народ» некоторые называют эту четвертую чашу «чашей принятия». Другие предпочитают называть ее «чашей Илии». Достоинства есть у обоих названий, ибо Илия придет, чтобы возвестить искупление, которое будет завершено лишь тогда, когда Божий план для Израиля окончательно исполнится, то есть когда Израиль признает Мессию и будет свидетельствовать о Нем (Захария 12:10), когда он действительно станет народом Божьим, как это предсказано в книге Иеремии 32:38г40.
А теперь, когда выпита четвертая чаша, седер близится к концу. Радостные песни и веселье часто продолжаются до поздней ночи, но служение официально завершается одной последней молитвой о восстановлении Иерусалима:
Кончен пасхальный седер
По закону и обычаю.
Как мы дожили до празднования его,
Так да доживем до нового празднования его.
Чистый, живущий в Своей обители,
Собери бессчетное множество,
Скоро веди овец стада Твоего,
Искупленных, на Сион с радостной песней.
В БУДУЩЕМ ГОДУ В ИЕРУСАЛИМЕ!


ПЯТЫЙ ВОПРОС
Праздничные свечи превратились в мелкие лужицы воска в торжественных подсвечниках; от аппетитного ужина остались лишь приятные воспоминания; а дети проигрывают сражение со своими отяжелевшими веками. Агада закрыта и водворена на свое место на полке до следующего года.
Мы вновь радовались на празднике свободы. Мы веселились; мы были серьезными. Мы пировали; мы выпили четыре традиционные чаши вина; мы пели песни восхваления Бога; мы ритуально воспроизвели историю Его искупления Израиля. Мы вспомнили Его обетования; мы обсуждали комментарии древних раввинов. Мы услышали четыре вопроса и узнали, что же отличает эту ночь от всех других ночей.
Однако некоторые вопросы остались без ответа — без ответа, поскольку эти вопросы мы не задавали. Илия не пришел. Голая кость на пасхальном блюде указывает на то, что у нас нет больше пасхального агнца, а также нет Храма для совместного поклонения нашему Богу Иегове. Большинство из нас свободны от физического рабства, но не являемся ли мы рабами самих себя — наших недостатков, наших промахов, наших обстоятельств? И возникает последний вопрос: остались ли эти вопросы без ответа потому, что мы не даем себе труда задать их, или же потому, что мы боимся их задать?
Ребенок, задававший четыре предписанных вопроса на седере, просто знал, что ему следовало говорить. Он заранее повторял эти строки в течение нескольких недель. Они соскальзывали с его языка на иврите или идише так же легко, как и его песенки, его имя и адрес, домашнее задание; так легко, что ему действительно не нужно было задумываться о том, что он говорит. Но что было бы, если бы этот малец полюбопытствовал и прервал пасхальное служение словами: «Папа, почему ты вынимаешь именно средний кусок мацы, а не какой-нибудь другой? Почему мы прячем ?афикомен, а потом приносим его назад?»
Эти вопросы приводят нас в замешательство, поскольку у нас нет какого-либо авторитетного толкования символики единства трех кусков мацы, находящихся на пасхальном столе. Ни одна из приведенных теорий относительно природы этого единства не дает удовлетворительного ответа на гипотетический вопрос: почему мы преломляем средний корж мацы?
Если это единство трех патриархов, то почему мы преломляем Исаака, а не Авраама или Иакова? Если это единство поклонения, то почему мы преломляем и прячем левитов, а не священников или собрание народа израильского? Или, если это три венца, почему мы выделяем венец священства, а не венец учения или венец царства? Почему мы прячем этот средний корж и приносим его назад позже, как раз перед третьей чашей вина?
Ни еврейский фольклор, ни комментарии иудейских раввинов не могут дать адекватного ответа на эти запутанные вопросы. Но существует объяснение, заслуживающее доверия. Современные авторитеты иудаизма охотно соглашаются с тем, что пасхальное служение и Агада подвергались изменениям на протяжении столетий и что некоторые из их элементов старше, чем другие. Один из таких еврейских авторов, Хаим Рафаэль, в своей книге «Праздник истории» предполагает, что ритуалы традиционного седера «изначально отражают мир, в котором жили евреи в то время, когда эти церемонии формировались для последующих поколений». Рафаэль признает влияние ранней греческой культуры на формирование пасхальной трапезы. Он упоминает об очевидных параллелях между философскими беседами или диалогами греческих мыслителей (Плутарха, Атенея, Макробия и Филона) и ритуальными дискуссиями по поводу Исхода, которые велись раввинами на пасхальных седерах. В другом месте той же книги автор утверждает:
Следует полагать, что в древности положение было крайне нестабильным, даже судя по описанию седера, появляющегося в Мишне. Еврейская общественная жизнь в пределах и за пределами Палестины была очень нестабильной из-за политических беспорядков изменений в государственной структуре, распространения сект и двойственного положения христиан-евреев того времени.
Допущения, подобные этим, сделанные еврейскими учеными, склоняют к мысли о том, что многочисленные параллели между взятым в целом ритуалом афикомена и соответствующей символикой писаний ранних христиан-евреев слишком убедительны, чтобы ими можно было пренебречь.
Действительно, положение первых христиан-евреев было, как выражается Рафаэль, «двойственным». Они продолжали поклоняться в храме и посещали синагогу вместе со своими собратьями-иудеями. В течение некоторого времени их рассматривали как одну из сект иудаизма, оставив за ними право на собственное истолкование и расстановку акцентов в религиозных вопросах, подобно тому, как такие же права были предоставлены фарисеям и саддукеям. Когда произошел окончательный раскол, евреи, верующие в Иисуса, не покинули синагогу. Напротив, синагога исторгла евреев-христиан из своей среды.
Именно здесь кроется ответ на затруднительный вопрос об афикомене. Ранние евреи-христиане привнесли в собственные пасхальные служения духовные уроки, обычаи и прозрения, которым научил их Сам Иисус на Тайной Вечере. Благодаря тому, что ранние евреи-христиане считались приемлемой сектой иудаизма, некоторые из их обычаев и толкований стали частью пасхального обряда того времени. Использование афикомена как напоминания о пасхальном агнце было особенно значимым для евреев после разрушения Храма, хотя после разрыва с евреями христианами остальные евреи, вероятно, стремились отрицать более глубокий смысл преломления этого коржа мацы.
На Тайной Вечере Иисус явно указал на смысл этого преломления, учредив новый обряд воспоминания о принесении Себя в жертву как хлеб жизни, Агнца Божьего, окончательное средство искупления как евреев, так и язычников. Поэтому слова «В память о пасхальном агнце», произносимые над афикоменом на сефардском седере, имеют двоякую символику: средний пласт мацы изображает Иешуа, Мессию, безгрешная, совершенная жизнь Которого стала воплощением пророческой символики опресноков и жертвенная смерть Которого стала осуществлением пророческого образа пасхального агнца.
Таким образом, три куска мацы, находящиеся на пасхальном столе, являют собой истину, скрытую от большей части еврейства до сегодняшнего дня. Эта истина неповторимого единства вечного Бога выражена в самом широко распространенном символе веры иудаизма, который находится в книге Второзаконие 6:4: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть». В древнееврейском оригинале «един» выражено словом «эхад», имеющим значение сложного единства, а не абсолютного числа «один11. То же слово «эхад» появляется в книге Бытие 2:24 и выражает тот факт, что Адам и Ева стали «одной плотью». Оно появляется вновь в книге Иезекииля 37:16-19 при описании двух жезлов, которые стали «одно» в руке пророка. Таким образом, три пласта мацы изображают вечное единство Бога: несказанного Имени, которое было открыто Моисею при горящем кусте, Мессии, Сына Давидова, Который стал плотью, чтобы совершить полное искупление всего человечества, и Святого Духа, который руководит, направляет и наполняет силой искупленных Господа.
На пасхальном седере мы отделяем средний пласт мацы, который символизирует Мессию, подобно тому, как Ему было предназначено умереть за грехи всего мира. Мы преломляем средний пласт мацы, указывая на Его смерть, ибо Он был распят по пророчествам, содержащимся в Псалме 21, книгах Исайи 53 и Даниила 9. Мы прячем средний пласт мацы, изображая погребение. Как раз перед третьей чашей вина, символизирующей, по всей видимости, три дня, мы «воскрешаем» средний пласт мацы именно так, как Мессия Иешуа восстал из могилы, что явилось исполнением пророчеств книги Иова 19:25 и Псалма 15:10. Затем все верные едят средний пласт мацы,что указывает на личное, индивидуальное участие в вечном искуплении Бога, именно так, как учил Иисус;
Я — хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Иоанна 6:51).
Этот новый обряд воспоминания о смерти, погребении и воскресении Мессии Иисуса символизировал исполнение Божьего плана о полном искуплении всего человечества, того плана, прообразом которого был первый пасхальный обряд. Пасхальное празднование искупления из Египта продолжает приносить радость и вызывать чувство благодарности у Божьего народа. Но истинно благословенны те, которые усваивают верой это новое празднование большего, вечного искупления души.
Подобно тому, как израильтяне находились в рабстве в Египте и нуждались в физическом искуплении, все люди находятся в рабстве греха и нуждаются в прощении и возвращении к Богу. Это более масштабное искупление доступно всем, евреям и язычникам, которые уверуют в искупительную жертву Мессии. Но оно доступно только через Мессию Иисуса. Это то искупление, которое приносит свободу от уз и безнадежности греха и отделения от святого Бога.
Подобно тому, как искупление из Египта было прообразом большего искупления, которое должно было совершиться в грядущем, многие аспекты этого первого искупления указывали на события в жизни искупленных Богом через кровь Иисуса, Агнца Божьего.
Пасхальные торжества напоминали детям Израиля о том, что когда-то они были рабами фараона, а теперь они свободны благодаря силе Всемогущего. Искупленные Мессией Иисусом должны помнить, что когда-то они были рабами греха, а теперь они свободны от его силы.
Закалывание пасхального агнца волнующим образом показывало детям Израиля цену их спасения и искупления. Искупленные смертью Мессии Иисуса должны помнить об ужасающей цене искупления — муках и смерти непорочного Агнца Божьего, Который отдал Свою жизнь для искупления греха.
Тогда, празднуя Пасху, дети Израиля вспоминали свой путь в пустыне. Они вспоминали о победах над врагами, которые Бог помог им одержать. Они вспоминали о том, что Он питал их манной небесной и дал им воду, чтобы они могли жить; о том, что Он не оставил их блуждать в одиночестве, но вел их Сам Своим присутствием в столпе облачном днем и в столпе огненном самой темной ночью; о том, что Он дал им правила, чтобы упорядочить их жизнь; о том, что, когда своеволие и неверие привело их ко греху, Он дал им медного змея для исцеления и прощения; о том, что Он дал им Субботу покоя; и, наконец, о том, что Он привел их в землю, в которой текли молоко и мед и которую Он обещал их отцам.
Для искупленных вечным Божьим искуплением жизнь есть путь через пустыню мира. Однако Бог дает нам победу над дьяволом, врагом наших душ. Он питает нас хлебом жизни й водит нас к источникам живой воды; Он ведет нас присутствием Своего Святого Духа, Утешителя, Который никогда не оставляет нас на пути. Он пишет Свой Закон на наших сердцах так, чтобы мы могли жить жизнью, угодной Ему; и если мы падаем, то Он прощает наши проступки ради Иисуса. Он дал нам Субботу Своего покоя, благодаря которой мы носим одежды праведности, сотканные безгрешной жизнью Мессии, так что нам не приходится мучительно стремиться к достижению недостижимых стандартов своими собственными делами. Он обещает нам вечную пристань в грядущей жизни в городе, «которого художник и строитель Бог».
Иегова дал пасхальные празднества Израилю как время хвалы за прошедшее избавление из Египта и обновление надежды на будущее и окончательное избавление. Те, кто отказывались соблюдать этот праздник (не хотели участвовать в воспоминании искупления, совершившегося по Божьей милости), исключались из сообщества. Исключение из сообщества не было просто отлучением, оно означало физическую смерть.
Второе, более полное искупление в Божьем Мессии, не угрожает нам физической смертью, если мы захотим забыть Того, Кто отдал Свою жизнь за нас. Но пренебрежение этим воспоминанием действительно является причиной нашего отсечения от общения с Богом и Его народом, а нежелание питаться преломленным Хлебом Жизни служит причиной истощения той новой жизни, которую мы имеем в Нем. Но если мы исповедаемся в нашем небрежении и неверности, то Он, будучи верен, простит нас и очистит от всякой неправды. Поэтому, по словам апостола:
Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы безквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и ?лукавства, но с опресноками чистоты и истины (1 Коринфянам 5:7-8). Возрадуйтесь на вечере Агнца!


ПРИХОДИТЕ НА ПРАЗДНИК
ПРИХОДИТЕ НА БРАЧНУЮ ВЕЧЕРЮ АГНЦА (ОТКРОВЕНИЕ 19:9)
От начала времен Бог желал людям лучшего, чем может предположить большинство смертных. Он хочет, чтобы мы вошли в Его радость, приготовленную для нас, но мы предпочитаем временные удовольствия. Он хочет быть нашим смыслом жизни, но мы скорее будем жить для себя; Он хочет быть Господом, но нам хочется самим управлять собственной жизнью. Он хочет, чтобы мы доверяли Ему, полагались на Него и знали, что Он доставит нам благо, но мы довольствуемся тем, что полагаемся на обветшалые человеческие традиции, а не повинуемся Его откровению о Самом Себе.
Можно заметить: в стране глупцов глупец становится царем. Его правление безрассудно, а судьба его подчиненных — быть одураченными. Подобно этому, в среде грешников люди являются рабами греха. Наши лучшие намерения проникнуты противлением и себялюбием; наши лучшие мысли являются плодом развращения. Наш удел — смерть, а наша жизнь и наша смерть — всего лишь язва на лице земли, которая сама проклята из-за нашей нечистоты (Бытие 3:17; Римлянам 8:22).
Израильтяне у Синая трепетали в сознании этой нечистоты. Ужасаясь раскатов грома и огня на святой горе, они настаивали на том, чтобы Моисей был посредником между ними и Богом (Исход 20:19). Их страх предстать перед Богом без посредника был вполне объясним, ибо святой Бог не может мириться с грешным человеком.
В день завета у горы Синай Иегова наставлял Моисея: «Сойди, и подтверди народу, чтобы он не порывался к Господу видеть Его, и чтобы не пали многие из него (Исход 19:21, курсив наш). Ни один смертный не мог видеть Бога. Бог весьма благоволил к Моисею, но даже к Моисею Он говорил сквозь густое облако, скрывавшее Его славу. Когда Моисей просил о том, чтобы увидеть Его, ему было сказано: «Лица Моего не можно тебе увидеть; потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исход 33:20). Но Господь, по Своей милости, дал возможность Моисею созерцать Себя и остаться при этом в живых. Он укрыл Моисея в расселине скалы на святой горе и позволил ему увидеть мельком Свою славу в то время, когда Он проходил мимо.
Бог также весьма благоволил к пророкам древности, лучшим среди людей. Бог являлся им только ь видениях; однако, когда до Них доходил лишь отблеск Его существа, они чувствовали себя недостойными и несовершенными. Они были потрясены не потому, что видели злого тирана, а потому, что осознавали, насколько сильно они были запятнаны грехом и грязью земного существования.
Пророк Исайя, считавшийся главным из писавших пророков, был, должно быть, одним из самых праведных людей своего времени. Но в присутствии Божьем он возопил в крайнем отчаянии: «Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Исайя 6:5). Его отчаяние не было следствием жестокости Бога, но было вызвано осознанием того, насколько неправедной была его праведность. Позже он написал: «Все мы сделались — как нечистый, и вся праведность наша — как запачканная одежда; и все мы поблекли, как лист, и беззакония наши, как ветер, уносят нас» (Исайя 64:6).
В Своей любви Бог не являет Себя нам, ибо мы не смогли бы устоять в Его всепоглощающем присутствии. В Своем сострадании Он допустил возможность разделения, которое возникло из-за греха; однако Его сердце скорбит, желая нашей любви.
Бог дал Посредника, Который выполняет роль моста над пропастью между нашей греховностью и Его святостью. Сам Моисей пророчествовал во Второзаконии 18:15-19 о Том, Кто придет в Израиль:
Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой, — Его слушайте;
Так как ты просил у Господа, Бога твоего, при Хориве в день собрания, говоря: «да не услышу впредь гласа Господа, Бога моего, и огня сего великого да не увижу более, дабы мне не умереть».
И сказал мне Господь: хорошо то, что они говорили.
Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему;
А кто не послушает слов Моих, которые Пророк тот будет говорить Моим именем, с того Я взыщу.
Этот грядущий Пророк, будет как Моисей в том смысле, что Он будет Посредником между Богом и человеком. Он будет последним Пророком, Которому все должны будут внимать. Моисей проложил мост над пропастью между Богом и Израилем на краткое время, к тому же он был всего лишь смертным, а его уделом, общим для всех смертных, была смерть. Будучи смертным, он не мог осуществлять идеальное, вечное посредничество. Для того, чтобы существовало идеальное посредничество, необходимы были какие-то средство или основа, обладающие вечной ценностью. Этим грядущим Пророком был Мессия Иисус, Который единственный имел право стать средством или основой посредничества, поскольку Он — вечен. (Библия свидетельствует в Евангелии от Иоанна ]: 14 о том, что «Слово стало плотию и обитало с нами»).
Своей жертвой Мессия Иешуа совершил то, чего не могли сделать ни Моисей, ни жертвенные тельцы и козлы. Он не только был вечной Жертвой, Он был вечным Первосвященником, Который принес эту жертву. С этой точки зрения Иисус, как и Моисей, выступает также в качестве Посредника. Подобно тому, как Моисей занял более высокое положение, чем кто-либо из священства Аарона, для ходатайства за народ пред Богом, Мессия в Своем священстве превзошел первосвященников Храма, которые выполняли эту роль временно.
Мессия Иисус является тем Посредником, Которого мы можем видеть. Через Него мы можем видеть Бога, нашего небесного Отца, ибо Он сказал: «Видевший Меня видел Отца» (Иоанна 14:9) и «Я и Отец — одно» (10:30). Когда мы взираем на Иисуса, мы видим любовь Отца. Иисус есть та расселина скалы, где мы можем укрыться от всепоглощающего огня Божьей святости. Лишь пребывая в Нем, мы можем беспрепятственно видеть славу Бога, а также Его любовь, оставаясь при этом в живых.
Нам не нужно бояться праведного суда святого Бога, ибо Иисус понес на Себе гнев и суд, которых мы по справедливости заслуживаем. Мы избегаем действия испепеляющей Божьей святости благодаря тому, что принимаем белые одежды Его праведности, которые прикрывают наготу нашего греха. Эти одежды праведности являются единственным покровом (кипора), в котором мы можем предстать перед Богом и остаться в живых, и Он жаждет дать нам этот покров, который так дорого Ему стоил.
Мессия Иешуа заплатил страшную цену за то, чтобы мы могли принадлежать Богу в любви. Для человека является непостижимым тот факт, что Бог, Творец, желает личностных отношений со Своим творением. Он предлагает отношения еще более близкие, чем отношения в браке.
Начало восстановления отношений Бога и человека было положено Им через народ Его Израиль. Он сделал предложение Авраму из Ура. Он обручился с Израилем на Пасху и вступил в брак с народом у горы Синай. Но нация Израиль в своей духовной решимости не была тверже, чем остальная часть человечества. Временами она блуждала и была неверной женой Иегове. И, тем не менее, Он смотрел на нее с состраданием и любовью и обещал вновь восстановить ее, а вместе с ней и все другие народы, которые этого пожелают. Поэтому, когда пришел Мессия Израиля как Слово, ставшее плотью, Он предложил эти отношения любви с Богом всему человечеству. Он Сам обручился с теми, которые поверят Ему и примут Его на Голгофе. Осуществление этого брака еще должно состояться, когда Он вернется за Своей возлюбленной, Невестой, призванной из верующих евреев и язычников.
Бог постоянно приглашает человека! Он умолял Аврама покинуть Ур и последовать за Ним. Он пригласил детей Израиля разделить праздник пасхального агнца, покинуть Египет и войти в новую жизнь. Но Бог приглашает нас всех совершить большее, чем просто переехать с одного места на другое. Он предлагает человеку стать чем-то по отношению к Нему, для Него. Его приглашение является честью, дарованной нам в любви, но это также предложение возможности, от которой мы не смеем отказаться.
Бог приготовил праздник искупления и радости, на который приглашаются все. Нас приглашают прийти на брачную вечерю Агнца, прийти и вкусить Иисуса, Хлеб Жизни, Агнца Божьего, Посредника, Который взял на Себя наше наказание.
Придите на брачную вечерю Агнца! Он — святой Жених. Он хочет, чтобы Его невестой были все те, которые отдадут Ему себя в любви; Он — святая пища, дающая жизнь и поддержку невесте.
Библия предупреждает о том, что каждый должен рассмотреть Божье приглашение. Для тех, кто примет Его, Иисус действительно является Агнцем Божьим, ожидающим встречи со Своими возлюбленными гостями. Но для тех, кто с презрением оттолкнет Божье приглашение любви, Агнец явится как свирепый Лев от колена Иудина. Для тех, кто отклонит Божье приглашение, Он будет Львом рыкающим, власти Которого был брошен вызов.
Придите на торжество искупления и радости! Бог приглашает вас. Он горячо умоляет вас принять Его любовь. Вы — почетный гость, если примете Его предложение жизни с избытком во Христе.
Придите на праздник Агнца! Придите на праздник, который Бог готовит для всех любящих Его. Все, что вам нужно для того, чтобы быть допущенным туда, это ваша брачная одежда, Его одежда праведности.
Агнец, закланный когда-то, вновь жив. Он ушел, чтобы приготовить место для тех, которые верят Ему. Он пообещал, что придет вновь и возьмет Свою возлюбленную на праздник радости, чтобы она жила вечно в совершенном единении с Ним.
Почему бы не принять приглашение, которое предлагает. Бог? Вы можете сделать это, просто признав некоторые истины.
Смиренно признайте, что вы греховны по своей природе и своим поступкам и заслуживаете Божьего суда. Признайте, что Мессия Иешуа принес Себя как невинную жертву взамен вас; что Он отдал Свою безгрешную жизнь подобно непорочному агнцу; что Его смерть явилась той Божьей карой, которую вы заслужили за свои грехи. Признайте, что Он восстал из мертвых, чтобы быть вечным Посредником между вами и Богом.
Признайте смерть и воскресение Иешуа, просите Бога даровать вам прощение и примите решение открыто следовать за Ним как за вашим Спасителем и Царем. Это тот призыв, который Он обращает к каждому из нас. И если вы готовы ответить на этот призыв уже сейчас, то для этого достаточно просто произнести следующую молитву:
«Бог Авраама, Исаака и Иакова, я знаю, что я согрешил(а) против Тебя, и я хочу отвратиться от своего греха. Я знаю, что Ты мог бы по справедливости наказать меня за мои грехи, но я верю, что Иешуа, Агнец Божий, умер за мои грехи и воскрес из мертвых. Я прошу простить меня. Этой молитвой я принимаю Иисуса как своего личного Господа и Спасителя. Я благодарю Тебя за очищение от грехов и за дар вечной жизни, который Ты даешь мне через Мессию. Во имя Иисуса. Аминь».