Повседневная жизнь христианина - труженика внутренне сопряжена с его трудом. По этой причине размышляя над необходимыми для христианина - труженика качествами, нам необходимо подумать также и над вопросом его расположения и поведения. Для того, чтобы соответствовать духовному служению, человек должен обладать не только определенным духовным опытом, но и еще определенным характером. Характер работника должен соответствовать характеру его труда, но вот развитие характера человека происходит не в один день. Если работнику необходимо располагать теми качествами, которые необходимы для того, чтобы он служил Господу, тогда необходимо учесть многие его практические дела его повседневной жизни. Необходимо отказаться от старых привычек, а вместо них сформировать новые в процессе строгой дисциплины, а также должно состояться основательное согласование его жизни, чтобы привести ее в гармонию с его трудом.

Нередко встречаются люди, которые от начала своей христианской жизни проявляют качества, которые внушают уверенность, что от них можно ожидать, что они разовьются в полезных служителей Христовых; с другой стороны, встречаются и такие, которые хотя и не испытывают недостатка в дарованиях, все же падают на пути и бесславят Его имя. Вы спрашиваете как можно объяснить весьма различное состояние в жизни христиан - тружеников? Позвольте просто ответить, что ведь имеются определенные основные черты, свойственные конституции каждого из них, которые и решают вопрос, соответствуют они или не соответствуют для дела Господнего. Молодой человек может обнаружить черты, которые может быть многое обещают в будущем, но если ему недостает все же основных качеств, он вызывает разочарование. Он может проявлять действительное желание служить Господу, но ему может недоставать расположения истинного служителя. Мы никогда не встречали истинного труженика, которому недоставало бы например, чувства контроля над своим телом, но который был бы хорошим тружеником; и мы никогда не встречали недисциплинированного человека, который проявлял бы себя полезным служителем Господним.

Существуют определенные характеристики, без которых никто не может быть удовлетворенным христианином - тружеником; необходимо, например, сокрушение, а затем стремление созидаться для того, чтобы Господь имел надежного труженика, который ответил Его нуждам. Горе многих, претендующих на то, чтобы быть работниками, состоит не в отсутствии знаний или способностей; дело в том, что сам человек может быть не подходящим, что ему может недоставать чего-то основательного в его характере. Поэтому мы должны смириться перед Богом и подчинить себя необходимой дисциплине, чтобы приобрести те качества, которых еще нет в нашем характере. Проведем поэтому некоторое время пред Ним, стараясь обнаружить те качества, которых нам еще не достает, и приобрести те, которые в общем требуются для тех, которые соответствуют служению Его.

Одним из таких качеств является усердие. Излишним будет напоминать это, и все же существенно сказать и выделить это особенно, что христианин-служитель должен быть человеком, который хочет трудиться. В Ев.Матфея мы читаем о слугах, которые соответственно наделены были пятью талантами, двумя и одним. Когда после продолжительного отсутствия господин этих слуг возвратился и потребовал у них отчета в том, что он доверил им, слуга, получивший один талант сказал: "Господин! Я знал Тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь где не рассыпал; и убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле: вот тебе твое". Господин сказал ему в ответ: "Лукавый раб и ленивый"! Ты знал, что я жну где не сеял, и собираю, где не рассыпал: посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я пришед, получил бы мое с прибылью: итак, возьмите у него талант и дайте имеющем десять талантом, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеется, а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плачь и скрежет зубов" (Мтф.25:18-30).

Это место Писания свидетельствует нам о том, что Господь требует отчета у каждого из своих слуг в усердии, которое они проявляли в служении Ему. Он ясно указывает на основную причину горя в жизни того слуги, который изображен теперь перед нами. Это горе двоякое: он был "лукавый" и "ленивый" раб. Лукавство его проявлялось в том, что он назвал господина своего "человеком жестоким". Мы не станем заниматься этим аспектом его характера, но поговорим о том, что он был "ленив".

Лень не является редким недостатком. Ленивые люди никогда не ищут работы, когда же их настигает работа, они стараются ее избежать. Многие христиане, как и не христиане страдают этой болезнью, и они являются помехой для своих спутников. Разве знаком был вам истинный христианин - служитель, который был ленив? Нет, все они в прилежности и всегда в готовности и не теряют напрасно ни времени, ни сил. Они никогда не ищут возможности отдохнуть, но они скорее бы купили бы всякую благоприятную возможность, чтобы еще послужить Господу.

Посмотрите на апостолов. Какими же прилежными были они! Представьте себе то колоссальное дело, которое выполнил Павел за свою жизнь; посмотрите, как он странствует с места на место, проповедуя Евангелие где бы он ни находился, тщательно увещевая каждого. Даже когда его заточили в темницу, он постоянно пользовался благоприятными возможностями, проповедуя каждому, кто соприкасался с ним, и, направляя послания к тем, которые были отрезаны от него. Прочтите, что он пишет Тимофею из темницы: "Проповедуй Слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием" (2Тим.4:2). Темница могла ограничить внешние движения апостола Павла, но она не могла ограничить его эффективности в служении. Каким духовным здоровьем он дышал в своих посланиях из заключения! В Павле не было даже малейшей капельки лени; он всегда правильно пользовался временем.

Но вот многие христианские труженики не заботятся поиском благоприятных возможностей для того, чтобы служить Господу, и если иногда что-то непредвиденным образом случается в их жизни, они рассматривают это скорее как помеху, а не благоприятную возможность, чтобы эти явления скорее перестали беспокоить их. Как вы это назовете? Название этому лень.

Разве вы никогда не проходили мимо рабочих, которые снижали темп работы? Они как будто работали, но в то же время они бездельничали и мешали в работе другим, хотя и сохраняли видимость, будто работают, потому что они не были серьезно увлечены работой, а только убивали время. Что же с ними? Это откровенная лень.

В своем послании к Филиппийцам Павел говорит: "Впрочем, братия мои, радуйтесь о Господе. Писать вам о том же для меня не тягостно, а для вас назидательно". (Фил.3:1). Хотя Павел был узником, он не рассматривал свое положение как горе, о котором можно было бы поговорить в послании к Филиппийцам, но он считал свое положение ко благу их. Как не похожи на него многие христиане! Если попросить их о какой-то услуге, они реагируют так, будто на них возлагается ужасное бремя. Человек, который рассматривает услугу как бремя, не может быть верным служителем Господним, он же не может и верно служить людям.

Так называемые "профессиональные христианские служители" являются часто столь "сверхдуховными", что не видят необходимости серьезно трудиться. Если бы им пришлось наняться на простой обычный труд, то никакой бы хозяин на земле не хотел бы их трудоустроить из-за такой лени, которая свойственна только им. Они же действительно обманывают себя, полагая, что могут служить Богу таким именно образом. О, наши характеры необходимо подвергнуть дисциплине, если мы считаем труд тягостным, если не находим удовлетворения, расходуя время и запасы сил без ограничения. Павел не только изливался в духовном служении, он знал также, каким тяжелым является ручной труд. Выслушайте его собственное заявление: "Сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии" (Деян.20:34). Здесь говорит служитель Божий.

Некоторые из так называемых христианских тружеников испытывают отвращение к труду и всегда в состоянии предложить извинение для того, чтобы избежать его; другим не достает побуждений для того, чтобы находить себе труд, а потому они стоят праздно, ожидая, что что-то внезапно появиться. Каждый верный служитель Христов дорожит моментом, и если он внешне не занят, он внутренне активен; уповая на Господа в подлинной готовности сердца. Однажды наш Господь сказал: "Отец Мой доныне делает, и Я делаю" (Ин.5:17). В другой раз Он задал ученикам относящийся к делу вопрос: "Не говорите ли вы, что еще четыре месяца и наступит жатва, а Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве" (Ин.4:36). Сам же, отвечая на вопрос прибавил: "Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут" (Ин.4:36). Ученики готовы были ожидать еще четыре месяца прежде, чем энергично приступить к работе, но наш Господь сказал, что в сущности ныне время трудиться, а не в будущем. Посмотрите на нивы, как они побелели - сказал Он, указывая на тот род служителей, в которых Он нуждался - не в тех, которые праздно стоят, ожидая, когда наступит момент трудится, а в тех, которые видят тот труд, который необходимо всегда выполнять. Наш Господь был всегда готов сотрудничать с Отцом, чтобы Он не делал, и так как Отец постоянно активен точно также активен и Сын. Это не та лихорадочная активность людей, которые в беспокойном состоянии постоянно в готовности идти нужде навстречу, но это бдительность прилежного слуги, который учится обращать свой взор ввысь и может всегда видеть труд Отца, Который ожидает Его сотрудничества. Но как мало сегодня тех, которые могут видеть, что делает сегодня Бог. К несчастью мы можем проходить мимо созревших для жатвы полей не видя, что уже созрел хлеб. Весьма возможно, что дело уже в руках, хотя человек не сознает этого. Христиане, которым недостает сознания срочности труда, и которые могут удобно ожидать месяцами прежде чем энергично приступить к делу - это "ленивые слуги". Христу нужны труженики, которые ревностно наблюдают за набегающими событиями и никогда не оставляют на завтра то, что могут выполнить сегодня. В некоторых местах так и не совершается уборка урожая по той простой причине, что так слишком много таких христиан, которые не хотят трудиться.

Усердие является существенным делом, если мы хотим служить Господу, но усердие является прежде всего внутренним делом, и его нельзя измерять нашей занятостью. Мы не должны примириться с органической леностью, а потому нам необходимо развивать стремление к усердию. Нам просто необходимо понуждать себя трудиться несколько упорнее, но и этот труд окажется бесполезным, если мы ленивы по природе, потому что после встречи с трудной работой, мы все же оставим ее. Нам известно, что Господь пришел "взыскать и спасти погибшее". Он не пришел просто для того, чтобы соприкасаться с людьми, а для того, чтобы взыскать и спасти их. С каким же усердием Он ищет людей и спасает их! Это именно то расположение, в котором мы нуждаемся.

В первой главе своего послания Петр пишет: "То вы, прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь" (2Пет.1:5-7). Все это приложение характеризует всякого прилежного работника. Нам необходимо культивировать расположение, которое никогда не перестает владеть новыми территориями в духовной сфере, потому что таким образом мы становимся служителями полезными Господу. О, нам так необходимо быть интенсивно положительными в служении Ему. Некоторые из христианских работников, как будто лишены чувств откровенности: они не представляют себе пространности нивы; о, они не чувствуют необходимости достичь Евангелием крайних пределов земли. Они просто делают свое крошечное дело, и полагают, что делают самое лучшее. Если они не спасли ни одной души сегодня, они воспринимают это в качестве смутной надежды, что итоги завтрашнего дня будут лучше, но если и завтра ни одна душа не спасена, то они придут в отчаяние неизбежно. Как можно достигать целей Господних такими тружениками.

Петр создан был из другого материала. Тем местом, которое мы только что цитировали, он серьезно пытается пробудить всех своих читателей от всего, что способствовало бы им наслаждаться пассивностью. Еще раз прочтите это место и обратите внимание на божественную энергию, которая пульсирует во всем его существе, и которую он пытается сообщить другим через послание. Он говорит в сущности, что как только мы достигли одной христианской добродетели, нам необходимо пытаться дополнить ее другой, а достигнув другой, нам необходимо искать для нее дополнительных качеств. Вот поэтому нам необходимо энергично трудиться, никогда не удовлетворяться уже достигнутым успехом, но постоянно умножать свой труд, и никогда не переставать умножать, пока не будет достигнута цель. Для какой цели все эти неутомимые усилия? "Если все это в вас есть и умножается, - поясняет Петр, то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа" (2Пет.1:8).

Заметьте, что усердие исключает праздность. На отрицательное состояние праздности следует положительный ответ состояния усердия. Корни праздности в лени, а целительным средством против лени является усердие. Если мы будем всегда вне труда, нам необходимо взять себя просто в руки, нам необходимо пополнить то, чего нам недостает органически. Исправив один недостаток, нам необходимо исправить другой, а затем третий, а затем и все остальные, чтобы нам не остаться без успеха и "плода в познании Господа нашего Иисуса Христа".

Когда с помощью Божией мы достигаем этого, тогда в нашем характере происходит перемена. Мы перестаем быть бездельниками, а превратимся в тех, которые с радостью принимаются за тяжелый труд и являются радостными служителями Господними.

Петр неутомимо усерден, чтобы пробудить усердие в своих читателей. Заметьте, что он говорит в стихе 15: "Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память" (2Пет.2:15). Что особенно бросается нам в глаза, это не явная внешняя активность, это крайняя внутренняя необходимость, необходимость духа, которая порождает эти неутомимые усилия в Петре.

О, если мы бы могли пробудиться для осознания своей ответственности, для понимания крайней необходимости окружающих нас нужд, и для осознания скоротечной природы времени! Серьезность положения угнетает нас, у нас нет другого выбора, а только трудиться, если даже нам предстоит лишить себя пищи и сна, чтобы достичь цели. Наше время едва ли уже не миновало, а нужда все еще отчаянная, наши серьезные обязанности не выполнены.

Отдадимся, как смертные люди всеми своими силами умирающим вокруг нас. Не позволим, чтобы природная лень обманула нас, увлекши нас в медлительность, но сегодня же встанем и прикажем нашим телам служить нам. Какая же польза утверждать, что мы стали ревностнее в служении Господу, если мы не в состоянии покинуть состояние летаргии? И какая нам польза от нашего познания истины, если она не спасает нас от нашей природной лени?

Обратимся вновь к месту Матф.25, над которым мы размышляли в начале нашей беседы. В этой притче мы видим слугу Господнего, который посажен на место осужденного, который обвиняется в "неверности" и "лености". Сам Господь произносит над ним приговор: "А негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов" (Мтф.25:31) Мнение Господа о нем: "Негодный"! Он может воспользоваться только усердным слугой. Не будем относиться к этому делу легко, пусть оно будет для нас серьезным предостережением с этого же дня, чтобы Господь нам помог освободиться от наших "ленивых" привычек. Если лень - это укоренившаяся в нас привычка, которая развивалась в нас годами, мы не можем надеяться, что сможем исправиться в течение дня или двух, и мы не можем ожидать, что мы сможем исцелиться от нее каким-то мягким лечением. Нам необходимо поступать с собой беспощадно пред Господом, если хотим оказаться тружениками, которые не являются "негодными" в служении Ему.

Устойчивость - это второе качество, которое должно обнаружиться в жизни каждого христианского труженика. Однако, многие христиане так непостоянны. Настроение их меняется с переменой погоды, так что они не заслуживают доверия. Намерение у них хорошее, но они так эмоционально неустойчивы, что часто теряют свое равновесие.

Библия изображает нам человека, который обладает колеблющимся характером, и этот человек - это Симон Петр. Однажды Господь спросил своих учеников, что люди думают о Нем; на вопрос этот они ответили, что некоторые говорят, что Он Иоанн Креститель, другие говорят, что Он Илия, иные же - Иеремия, или кто-то другой из пророков. Затем Он обратился к ним с вопросом и спросил: "А вы за кого почитаете Меня? Симон Петр, отвечая сказал: "Ты - Христос, Сын Бога живого". Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах; и Я говорю тебе, - ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф.16:13-18).

Обратите внимание на заявление: "на сем камне Я создам Церковь Мою". Господь как будто имел здесь ввиду тот контраст, на который Он указал в Нагорной проповеди, между мудрым человеком, который построил свой дом на песке, так что в тех же условиях этот дом разрушился. Неважно, каким нагрузкам может подвергаться Церковь, она никогда не погибнет, потому что она прямо основана на скале, которой является Иисус Христос.

Уже позже, вспоминая это, Петр писал: "И сами, как живые камни устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу, Иисусом Христом" (1Пет.2:5). Верхняя надстройка Церкви из того же вещества, что и основание, устойчивость отличает всю верхнюю часть ее. Устойчивость является необходимым условием в характере каждого христианского труженика, в каждом живом камне. Христос сказал Петру: "Ты - Петр (по-гречески "петро" - камень), и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее". Камень в постройке не является какой-то безмерной массой, подобной камням в основании, хотя основание и верхняя постройка отличаются по размерам, по существу они из того же материала. Каждый, кто представляет собой часть церковного здания, может быть мал по размерам, но по природе он не отличается ни на йоту от Главы Церкви.

Обратим внимание, что далее говорит то место, которое мы только что цитировали: "И дам тебе ключи Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах". Это обетование дарованное тогда Петру, даровано позднее и Церкви (Мф.18:18). Ясно, что слово это обращено к Петру, как к личности: ему, обладавшему способностями служителя Божиего, вручены были ключи Царства. Итак, ему были дарованы эти ключи и он мог действовать как предверник. Он воспользовался явно этой возможностью в день Пятидесятницы, а позже и в доме Корнилия.

Прежде всего, он открыл дверь Царства евреям, а во вторую очередь язычникам. Однако, когда Господь Иисус обратился к Петру в Кесарии Филипповой, характер Петра еще не соответствовал его имени, в то время он еще не был способен воспользоваться ключами Царства. Когда же по милости Божией он освободился от свойственного ему непостоянства и стал служителем Христовым, который был тверд, он мог воспользоваться доверенными ему ключами, и мог держать их в руках с властью, связывая и развязывая.

Никто из обладающих нерешительным темпераментом не может выполнять такого служения. Для этого необходимо соответствие между характером служителя и характером служения. И тот, и другой должен обладать характером Церкви, которую и врата ада не смогут одолеть. К сожалению, эти врата ада одолели уже многих христианских работников, потому что они всегда были из числа колеблющихся; по этой причине на них нельзя полагаться в труде. До тех пор, пока мы не изменимся, мы неспособны будем выполнять то особое служение, которое может быть даровано нам; но слава Богу, что у Него имеются возможности изменить наши характеры, как Он изменил характер Петра. Он силен справиться со всяким родом немощи, которая искажает нашу жизнь. Он силен так восстановить нас, что мы будем соответствовать Его целям.

Библия говорит нам, что Петр по откровению мог признать Иисуса Христом, Сыном Бога живого. Он никогда не мог бы самостоятельно совершить этого дивного открытия, и никто не мог бы наделить его таким познанием, только Бог мог возвестить его ему. С момента исповедания, совершенного Петром, Иисус начал говорить Своим ученикам о непосредственно предстоящих Ему страданиях, затем Он сказал им ясно о Своем приближающемся распятии и воскресении, на что Петр возразил: "Будь милостив к Себе Господи! Да не будет этого с Тобою! Он же обратившись сказал Петру: отойди от Меня сатана! Ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое" (Мф.16:22-23).

Обратите внимание на внезапный взмах маятника. Петр, который только что достиг таких величественных высот духовного опыта, вдруг погрузился в такие опасные глубины. Мы уже слышали, что Господь открыто признал, что Петру были даны дивные божественные откровения, и вот теперь мы слышим, как он говорит, что Петр является орудием в руках сатаны. То Петр заявляет Господу: "Ты - Христос, Сын Бога живого", то он действительно укоряет это. Эти два момента столь близки по времени, являются разными полюсами в его духовном опыте. И вот тот же человек, который оказался сосудом откровения Божьего, в течении очень короткого времени оказался инструментом в руках сатаны, который пытался воспрепятствовать взойти Христу на крест.

Господь тот же час возразил; обратившись непосредственно к Петру, которому Он так недавно сказал: "Блажен ты" - теперь Он говорит ему: "Отойди от Меня сатана!" Очень короткое время прошло с тех пор, как Он заявил: "Ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою". Но как же можно было человека, которого одолел сатана, использовать для созидания Церкви, о которой Бог заявил, что и врата ада не одолеют ее! Если действительно можно было воспользоваться Петром для этой цели, тогда необходимо, чтобы он подвергся основательной перемене. И это именно то, что в нем и произошло. Обратим внимание на повествование, изложенное в 26 главе Матфея.

Когда ученики собрались вокруг Учителя после празднования пасхальной вечери, Он сказал им: "Все вы соблазнитесь обо Мне в эту ночь, ибо написано: поражу Пастыря и рассеются овцы стада". Петр со свойственной ему импульсивностью тот час же возразил: "Если и все соблазняться о Тебе, я никогда не соблазнюсь". Петр явно противоречил Господу, но вот, поступая так, он не заметил, что это всего лишь показная храбрость. Он был убежден, что говорит правду. Случилось все это так потому, что Петр был уверен в себе, полагая, что Господь особенно усилил Свое общее заявление по отношению ко всем ученикам. Обращаясь к Петру, Он не сомневаясь включил его в число тех, которые покинут Его; Он обратил внимание даже на детали, описывая те глубины, в которые он впадет, отрекаясь от Господа. Но вот так глубоко была укоренена уверенность Петра, что все слова Господни не смогли убедить его, и он возражает Ему еще более страстно, чем прежде: "Если и все соблазняться о Тебе, я никогда не соблазнюсь". Петр не пытался обмануть кого-либо: он думал над каждым словом, которое произносил. Он любил Господа и он хотел следовать за Ним безоговорочно. Когда он говорил, он выражал свое сердечное желание, только он ошибался относительно того человека, каким он был. Петр хотел бы заплатить крайнюю цену за то, чтобы последовать за Господом, но он не был еще тем человеком, за которого он почитал себя, он не способен был еще заплатить такой цены.

Спустя некоторое время после того, как Петр сделал свое повторное заявление, что он последует за Господом, чего бы это ни стоило, Господь сказал ему и еще двум другим ученикам: "Душа Моя скорбит смертельно, побудьте здесь и бодрствуйте со Мною". Однако, все трое уснули. Затем Он особо обратился к Петру и сказал: "Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?" Но Сам сказал: "Дух бодр, плоть же немощна". Таков был Петр. У него было доброе желание, но он был так немощен.

В одно мгновение обстановка опять изменилась. Изменился Петр с переменой обстоятельств. Множество людей пришло взять Иисуса, и чувства Петра пришли в движение. Он протянул руку, извлек меч и отсек ухо слуге первосвященника. Не это ли его доказательство готовности умереть за Господа? Подождете минуточку. Иисуса взяли и увели. Где же Петр? "Тогда ученики оставивши Его, бежали", - и Петр оставил Своего Господа.

Марк говорит, что "Петр издали следовал за Ним, и даже внутрь двора первосвященника, и сидел с служителями и грелся у костра" (Мар.14:54). "Внезапно одна из служанок первосвященника узнала его и воскликнула: и ты был с Иисусом Назарянином? Но он отрекся и сказал: не знаю и не понимаю, что ты говоришь. И вышел он на передний двор и запел петух" (Мар.14:57-68). Может ли это быть Петр, который в тот же день отсек ухо слуге первосвященника? Да, это Петр, но как одолел его страх, когда служанка первосвященника узнала в нем одного из учеников. И вот тогда он отрекся от своего Господа. Мгновение назад он готов был любой ценой последовать за Ним, если бы даже необходимо было за это отдать свою жизнь, а сейчас он хочет одного - любой ценой сохранить свою жизнь. Огромная волна эмоций, которая накатилась прежде на него, миновала, и в то время, когда Иисуса судили в судилище, Петр пытался избежать всякой причастности к Его страданиям. Вот так он оказался у выхода. Но и здесь он слышит, как другая из служанок говорит стоящим рядом: "Этот был с Иисусом Назореем", - и он опять вдруг разразился следующим отречением. Матфей говорит: "И он опять отрекся с клятвою, что не знает сего Человека" (26:72). Вскоре после этого некоторые из стоящих вокруг, подошли к нему и сказали: "Точно, и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя". Тогда он начал клясться и божиться, что не знает сего Человека. И вдруг запел петух" (Мф.26:73-74).

Возможно ли, что это был Петр, человек, который трижды отрекся от Него с заверениями и клятвами? Да, это Петр.

Но скорбь Петра не была поверхностна. В характере его проявился основной изъян. Он руководствовался чувствами, а потому поведение его никогда нельзя было предвидеть, но таковым всегда является поведение людей, руководствующихся своими чувствами. Энтузиазм таких людей выносит их порою на самые высокие вершины, но в другие моменты подавленность повергает их в глубочайшие бездны.

Такие люди могут получать откровения Божии, но они могут и превращаться в препятствия на пути к целям Божиим. Они способны говорить и действовать под натиском внезапного импульса, но этот импульс может и не быть от Бога. Очень много проблем в деле Господнем возникают в силу коренных дефектов в жизни Его слуг, а так как это горе является коренным, то оно требует коренного исправления.

Петр был прямолинейным характером. Он не поддавался дипломатии и двойному поведению, но у него были сильные чувства, и он доверялся своим чувствам до того дня, когда проверка доказала ему, что он не оказался человеком непоколебимой преданности Господу, но тогда он уже не стал доверяться чувствам.

Братья и сестры, вполне возможно, что наша воображаемая любовь к Господу несколько больше, нежели наша практическая преданность. Наша эмоциональная реакция на Его любовь не обязательно является столь глубокой и столь чистой, как мы полагаем. Мы чувствуем, что любим Его, но в то же время, мы живем в сфере своих душ, когда нам кажется, что мы действительно таковы, как чувствуем. Мы чувствуем, что хотим жить только для Него и хотим умереть за Него, если Он того хочет, но если Господь не сокрушит нашей самоуверенности, как Он сокрушил ее в Петре, наши чувства обманут нас и наша жизнь окажется непрестанными колебаниями.

Петр сознательно не говорил лжи, когда он уверял Господа в своей преданности, но чувства привели его к тому, чего не было в действительности. Страшно говорить ложь, но и недостойным делом является доверчивость ко лжи. Если мы будем продолжать доверяться своим чувствам, Господь позволит нам убедиться с помощью серьезного сокрушения в ненадежности нашей эмоциональной жизни. Мера нашей способности следовать за Господом является мерой наших желаний следовать за Ним.

О, если бы мы могли осознать тот факт, что Церковь является вечно непоколебимым строением! Основанием Церкви является скала и каждый камень в этом строении происходит из той же скалы. Если наши характеры еще не достигли соответствия с характером Церкви, то как мы можем надеяться иметь часть в этом строении? Если мы пытаемся строить из заменителей, мы подвергнем опасности все строение.

Камни, обладающие другими качествами, нежели скала в основании, не выдержат возлагаемой на них нагрузки, так что наши попытки участвовать в строительстве выразятся в итоге в крушении, превратившись в потерю для нас и для других, а также в потерю драгоценного времени, необходимого для завершения дела. Мы поступим хорошо, если обратим внимание на это слово: "Итак, братия мои, возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом". 1Кор.15:58.

Благодарение Богу, Петр пришел через сокрушение к тому, что увидел собственные слабости, а падение его оказалось столь глубоким, что поколебало его самоуверенность. Неужели нам наши прежние ошибки не представляются нам достаточно серьезными, чтобы разубедиться в нашей серьезности? Мы молимся о свете, необходимом для нашего положения, но сознание наших прежних ошибок не является ли достаточным светом, чтобы побудить нас к тому, чтобы пасть ниц пред Господом в искреннем раскаянии и позволить Ему, чтобы Он вновь обратил и образовал нас, как Он образовал Петра. Когда крушение Петра показало ему, каким он был человеком, он "вышел вон, горько заплакал". Начиная с этого часа, Господь стал преобразовывать его, пока характер его не стал соответствовать его новому имени, и тогда Петр способен был воспользоваться ключами Царства Небесного с могущественным результатом.

Мы не можем ожидать, что окажемся могущественными инструментами, как Петр, но мы можем верить, что Господь будет милостив к нам и в нашей жизни. Необходимо, чтобы в наших характерах совершались радикальные перемены, если нам надлежит быть христианами-тружениками, достойными этого звания.

Любить братьев - это основная сущность жизни каждого христианского труженика, но не менее существенной является любовь ко всему человечеству. Соломон сказал: "Кто ругается над нищим, тот хулит Творца его; кто радуется несчастью, тот не останется ненаказанным" (Прит.17:5). Бог - Творец всех людей, и никто, кто не любит или пренебрегает кем-нибудь из них, не может быть достойным служителем Его. Человек согрешил, это верно, но вот падший человек оказался предметом искупительной любви, и Господь, искупивший человека, Сам был Человеком, подобным другим людям: Он постепенно рос от детства до полной зрелости. Когда же Бог приобрел Мужа желаний в личности Своего Сына, и когда Он превознес Его, посадив одесную Себя, Церковь оказалась в Нем новой тварью.

Когда вы действительно достигнете понимания Слова Божиего, тогда вы представите себе, что выражение "дети Божии", не столь значимо, как выражение "человек", тогда вы поймете также, что цель Божия и избрание ставят себе целью прославить человека. Когда вы посмотрите на место, которое занимает человек в целях Божиих, когда вы станете рассматривать человека в фокусе всех Его помышлений и желаний, когда вы посмотрите, как Господь смирил Себя, чтобы принять образ человека, тогда вы научитесь высоко ценить человечество.

Когда наш Господь был на земле, Он сказал: "Ибо Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу свою для искупления многих" (Марк.10:45). Он сказал, что Сын, Божий пришел послужить людям. Здесь мы видим отношение Господа к человеку.

Серьезнейшим недостатком многих, трудящихся в деле Христовом является недостаток любви к человеку, недостаток уважения к человеку, и умения представить себе ценность человека в очах Божиих. Сегодня мы чувствуем, что достигли больших высот, если уже начали любить детей Божиих. Но достаточно ли этого? Необходимо умножить любовь, необходимо своей любовью охватить всех людей, необходимо видеть, что все люди драгоценны у Бога. Нет сомнений, что вы заинтересованы в некоторых особенно интеллигентных людях, в некоторых, которые в том или ином отношении являются выдающимися, но вот я хотел знать не то, что вы заинтересованы в людях в необычной мере, а что вы заинтересованы в человеке. Это вопрос особой важности. Фраза "Сын Человеческий пришел" заключает в себе прежде всего то, что Господь был весьма заинтересован в нем, что Сам стал Человеком. До какой же степени вы заинтересованы? Может быть вы думаете, что не имеет большого значения в какой степени вы заинтересованы тем или иным человеком. Или может быть не следует обращать большого внимания тому или иному человеку. Но как же смотрит Господь на этих ладей? Он пришел в среду людей, как Сын Человеческий, Он так ценил человека, что Сам стал человеком, чтобы полнее и шире послужить ему. Поэтому весьма удивительно и весьма печально, что многие дети Божии слишком мало заботятся о людях. Братья и сестры, постигли ли мы значение слова "Сын Человеческий пришел"? Это слово означает, что Христос заботился о всем человечестве. Совершенно ненормально, если мы заботимся только о немногих.

Интерес к человеческому роду - это основное требование, предъявляемое к каждому христианскому труженику, который не должен проявлять интереса только к определенной части его. "Ибо так возлюбил Бог мир". Любовь Его объемлет всех людей, таковой должна быть и наша любовь. Мы не должны ограничивать нашего интереса к Его детям или к какому-то частному классу людей, но мы должны проявлять любовь ко всем.

Годы обучения приучили нас к тому, что мы говорим о некоторых людях, как о "братьях”, а о других людях, как о "просто людях". Но может быть мы уже начали ценить тот факт, что некоторые люди - это действительно наши братья, и научились ли мы дорожить и тем старым фактом, что все люди - это "просто люди"? Увы, многие из тех, которые открыто признают, что они - служители Господа, никогда еще не открывали своих сердец для своих ближних. Если бы мы могли глубоко зафиксировать внутри себя, что Бог - наш Творец, и что все мы люди - Его создания! Как же тогда мы можем пользоваться преимуществом перед другими? Если в общении с другими людьми мы ищем собственных выгод, тогда наш труд обладает весьма ограниченной ценностью в очах Божиих, несмотря на то, что внешне он может быть очень велик. "Ибо Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Марк.10:45). "Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасть погибшее" (Лук.19:10). "Вор приходит для того, чтобы украсть, убить и погубить; Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком" (Ин.10:10). Ради человека Господь Иисус пришел на землю. Он пришел ради особой цели - чтобы послужить человеку. Это был тот снедающий интерес к человеку, который побудил Его оставить небеса и спуститься на землю, чтобы послужить людям, вплоть до того, что Он отдал Свою жизнь ради искупления их. Побуждающей силой оказалась страстная любовь к людям. Его служение - это результат любви к людям, и потому что любовь Его была безграничной, Он мог служить людям до крестной смерти.

Если вы попытаетесь проповедовать Евангелие еще неспасенным, но вас никогда не касалась слова "и создал Господь Бог человека", так что вы стали приближаться к людям как к своим друзьям, если у вас не более нежели случайный интерес к людям, тогда вы не способны проповедовать Христа, как "жертву умилостивления" за многих. Вам необходимо понять, что Бог создал человек по образу Своему, что он чрезвычайно дорог в очах Его. До тех пор, пока человек не окажется предметом любви, мы не сможем послужить людям.

У многих христианских тружеников в общем скверное отношение к людям. Они считают их бременем, порою они обижаются на их дела и не могут простить им. Как же мы сами по природе грешники можем сомневаться и не прощать грешников? Как же мы не можем понять их слабостей и недостатков? И как мы можем не дорожить ими, если знаем, что они драгоценны у Господа? Он, добрый Пастырь, может все забыть и отправиться на поиски заблудившейся овцы, Дух Святой может разыскивать потерянную драхму, Отец может приветствовать блудного Сына. В притче, которая записана в Евангелии от Луки, мы видим, что любовь Божия может расходовать себя свободно для искупления одной души. Неужели мы не в состоянии видеть интенсивности любви Божией к человеку?

Братья и сестры, в свете страстных забот Божиих о человеке, можете ли вы с безразличием смотреть на окружающих нас? Мы до тех пор будем лишены веской ценности в очах Божиих в служении Ему, пока сердца наши не станут просторнее, пока горизонты наши не расширятся. Нам необходимо видеть ту ценность, которую Бог придает человеку, нам необходимо видеть человека в вечных целях Божиих, нам необходимо видеть значение искупительного дела Христа. Без этого напрасно представлять себе, что достойные наказания создания, как вы и я могут иметь часть в великом деле Божием. Как же можно воспользоваться человеком для спасения души, если он не любит этой души? Если бы только можно было разрешить это основное затруднение в деле отсутствия любви, тогда уменьшились бы многие другие трудности по отношению к людям. Мы полагаем, что некоторые слишком уж невежественны, другие очень жестоки, но эти проблемы исчезнут, когда наша основная проблема - недостаток любви к людям будет решена. Когда мы сойдем с пьедестала и научимся быть среди людей, тогда мы уже не будет презирать некоторых.

Некоторые из наших христианских тружеников, воспитывавшиеся в городе, посылаются в деревни для роботы среди крестьянства и превозносятся над ними. Но как это не похоже на Сына Человеческого, Который пришел, чтобы послужить всем! Куда бы вы не отправились проповедовать Евангелие и не будете поступать как Сын Человеческий, вы потерпите урон в своей миссии. Если вы работаете среди других с каким-то снисходительным отношением к ним, не ошибайтесь относительно снисхождения и Христова смирения. Сознательное снисхождение - это поддельное смирение, истинное смирение бессознательно. Когда Христос пришел в среду людей, Он пришел как истинный Человек. Он жил среди людей как истинный Человек. Многие христиане-труженики, когда они трудятся среди людей, производят впечатление, будто они оказывают другим свое расположение, обращаясь с ними. Наше поведение никогда не должно заставлять других чувствовать, что мы отличаемся от них. Если мы не можем быть сынами человеческими среди людей, мы никогда не сможем быть и служить по-настоящему людям, а также верно служить Богу. Труженики Божии должны вполне освободиться от своего "я", им необходимо быть несознательно смиренными. Незнающий и неспасенный человек не отличается от вас и от меня в других отношениях, а только тем, что и у меня и у вас имеется свое определенное место в целях Божиих, а у него свое место в искупительном деле Божием, как и у вас и у меня, и он обладает известной потенциальностью для Бога, как вы и я.

Может быть вы скажете, что незнание других не составляет никаких проблем для меня; трудности мои возникают, когда прихожу в соприкосновение с вероломными людьми, с людьми безнравственными. Но каково же должно быть мое отношение к ним? Вам необходимо оглянуться на собственную жизнь. Где же вы были, когда Благодать Божия нашла вас? И где вы сегодня по благодати Божией? Если в каких-то отношениях вы являетесь другим человеком, то это только дело Его благодати! Подумайте, о том, что совершила для вас благодать Божия. Когда вы смотрите на Его благодать, вам остается только смиренно склониться пред Ним и сказать: "по природе я такой же грешник, как и они, но по благодати я уже спасенный грешник". Размышление над тем, что совершила для меня благодать Божия, никогда не будет надмевать нас, оно будет нас всегда очень низко склонять перед Ним. Если ты отличаешься от других, то кто же сделал тебя другим? Что же имеешь ты, чего бы ты не получил? Но если ты получил это, то почему же ты не воздаешь славу Тому, что дал тебе это? Самосозерцание всегда ударяет нас рикошетом, но нам предстоит всегда обращаться с любовью к грешникам.

Если мы даже придерживаемся того мнения, что у каждого служителя Божиего имеются свои функции, нам не следует забывать, что как ни различны их функции, все истинные служители Божии подобны друг другу в том отношении, что они проявляют интенсивный интерес к людям. Если вы не находите удовлетворения в грешниках, если даже вы хотите избегать их, то чего же надеетесь достичь, проповедуя им Евангелие? Удаляется ли врач от больных пациентов? Если мы ищем погибших, потому что пришли посмотреть на драгоценность для Бога в каждой единственной душе, тогда нам необходимо идти навстречу к ним, но не по долгу обязанностей, а по принуждению непреодолимой привлекательности.

Когда мы приближаемся к ним в стихийности любви, мы обнаруживаем, что неограниченные поля служения открываются для нас, и по милости Божией, мы окажемся служителями Божиими.

О, если бы мы могли рассматривать каждое живое существо как живую душу в ее неизмеримой привлекательности! Нечто иное мы бы испытывали по отношению ко спасенным, если бы могли предоставить себя "простыми людьми вместе со святыми".

Нечто подобное мы бы испытывали по отношению к неспасенным, если на нас прольется божественный свет, и мы действительно станем рассматривать каждого человека как друга. Когда мы будем ценить их, а затем и любить их, тогда мы окажемся в гармонии с Господом и Его желаниями приобрести их для Него, чтобы они были материалом в Его руках для основания Церкви. Если же вы или я станем пренебрегать какой-то человеческой душой, мы окажемся недостойными для служения Сыну Человеческому, потому что Его труженики - это "служители людям", которые считают своей радостью служить своим ближним.

Другим качеством, которое мы ожидаем найти в жизни каждого христианского труженика - это способность слушать. Нет сомнений, что многие рассматривают эту способность как дело сравнительно мало значительное; но опыт и наблюдения показали, что он не является таковым.

Тот, кто хочет служить Господу должен усвоить себе привычку прислушиваться к тому, что говорят люди; но прислушиваться не каким-то поверхностным образом, а внимательно, чтобы услышать и понять предмет, о котором говорят. Если христианин в сознательной нужде обращается к служителю Божьему за помощью, тогда тот, прислушиваясь к истории своего брата, как слуга Божий, должен различать три рода разговоров - слова, которые он произнес, слова, которые он удерживает и слова, которые он не способен выразить, но которые заключаются к глубинах его души.

Прежде всего вы должны понять сущность слышанного, того, о чем говорит человек в данное время, и слушать его до тех пор, пока не увидите, что он кончил говорить, а это значит, что вам необходимо пребывать в тишине перед Богом, чтобы ум ваш был ясен, дух холоден, потому что слушание - это не легкое дело. Позвольте мне спросить вас: способны ли вы разумно следовать за человеком, когда он кропотливо старается объяснить вам свои трудности? Опасаюсь, что если несколько человек будут одновременно слушать одного и того же человека, то возникнет столько впечатлений, навеянных проблемами этого человека, сколько было слушателей.

О, нам необходимо взять себя строго в руки, если нам предстоит быть хорошими служителями. Если мы не будем дисциплинированными, тогда мы запутаемся в рассказах людей, которые они в своих нуждах вольют в наши уши, так что задолго до того, как они перестанут говорить, мы перестанем слушать их, извлекши преждевременные выводы в отношении их затруднений. Или же с самого начала можем плохо прислушиваться к ним, находясь под впечатлением важности того, что нам надлежит сказать им, так что мы будем ожидать благоприятного момента, когда мы сможем прервать собеседника, приняв на себя роль говорящего и надеясь, конечно, что он окажется хорошим слушателем.

Часто случается, что труженик, размышляя некоторое время над определенной темой, так наполнен своими мыслями, относящимися к предмету своих размышлений, что когда приходит брат в несчастье за помощью, он все еще продолжает размышлять над своим прежним предметом. Также случается, когда приходит здоровый брат и бодрый, и с ним обращаются подобным образом; также обращается и со всеми другими, которые ищут этого труженика, независимо от своего христианского положения.

В христианском труде, дело помощи гораздо более трудное, нежели врача, пытающегося помочь недомоганиям посещающих его поликлинику, потому что у него имеются лаборатория, где выполняют анализы, которые помогают в диагностике различных случаев, но христианский труженик должен поставить диагноз без такой помощи. Если кто-нибудь приходит к вам и сидит около получаса, сообщая данные о своем положении, а вы не в состоянии его выслушать внимательно, то как же вы сможете установить причину его нужды? Поэтому повелевается всем служащим Господу, воспитывать такой род служения, т.е. прислушиваться к тому, что говорят люди, чтобы быть превосходными слушателями и развивать в себе способность понимать специфические проблемы каждого человека.

Во-вторых, если кто-то находясь в нужде, рассказывает нам, то тогда, когда он говорит, нам необходимо отличать несказанное от сказанного. Конечно, гораздо труднее получить правильное представление о несказанном, нежели о сказанном, но мы должны научиться так внимательно слушать, чтобы отличать неслышимое от слышанного. Когда люди советуются с нами о своих делах, им свойственно рассказывать только половину дела, и умолчать и не разглашать о второй. В таких случаях испытывается осведомленность работника. Если мы не являетесь осведомленным работником, вы в состоянии понять только сказанное; может вы попытаетесь читать между строк рассказанной вам истории, вставляя туда свои собственные мысли, которых не было в сердце говорившего. Итогом окажется недопонимание искавшего у вас помощи. Если же вы не намереваетесь ошибочно читать между строк, то необходимо, чтобы ваше отношение с Господом было тесным. Когда человек, находившийся в нужде, говорит только о внешней скорби и умалчивает о важных спорных вопросах, тогда как же вы можете узнать истинное положение? Вам может быть известно оно, если ваши собственные вопросы ясны пред Богом.

В-третьих, мы должны быть способны раскрывать то, что говорит их дух. Вне всех слов, которые может выразить человек, и вне слов, которые он может сознательно умолчать, нам нужно прислушиваться к тому, что говорит его дух. Когда христианин, находящийся в нужде, открывает свои уста для того, чтобы говорить о себе, он дает вам благоприятную возможность прикоснуться к его духу. Если же уста его запечатлены, тогда трудно знать, что в его духе. Когда же раскрыты его уста, тогда и его дух находит определенную меру высвобождения, хотя он пытается контролировать себя. Ваша способность отличать то, что говорит его дух зависит от вашего собственного духовного опыта. Если вы достигли способности понимания посредством вашего собственного сердечного опыта в присутствии Божием, тогда вы будете способны понять сказанное братом. Нужно отличить умолчиваемое от сказанного, и тогда слова, которые он говорит, углубятся в ваше существо. Вы будете способны отличать интеллектуальные трудности, которые он выразил, а также невысказанное им духовное затруднение. Вот тогда вы сможете предложить то особое средство, которое требует данный случай.

Увы, очень немногие христиане являются хорошими слушателями. Вы можете провести целый час, пытаясь объяснить свои трудности, а к концу беседы, они так и останутся неясными. Наше слушание редко бывает достаточно острым. Если мы не в состоянии слушать того, что говорят нам люди, как мы можем услышать то, что хочет сказать нам Бог? О, не станем считать это пустячным делом. Если мы не научимся слушать и слушать разумея, то даже если мы будем прилежно читать Библию и достигнем успеха в различном труде, мы все же не будем способным беседовать с нашим братом, находящемся в нужде. Нам не только нужно проявлять способность беседовать с людьми, но мы должны понимать их трудности. Но как же достичь этого, если мы научились только раскрывать свои уста, а не свои уши? О, мы должны осознать серьезность этого недостатка.

Интересна история, которую рассказывают об одном пожилом докторе, весь запас лекарств которого состоял из касторового масла и хинина. Не важно от какого недомогания страдал его пациент, он неизменно назначал одно из двух лекарств, или первое или второе. Многие христиане подобны этому доктору. У них имеется один или два излюбленных предмета, и как бы ни были различны недомогания приходящих к ним, они беседуют с ними по одному из направлений. Такие труженики не могут оказаться настоящей помощью, потому что они могут только говорить, но не могут слушать. Как же мы можем приобрести способность слушать людей и понимать то, что они говорят?

1. Нам нельзя быть субъективными. Субъективность - это одна из главных причин, почему люди являются плохими слушателями. Если у вас имеется свои собственные представления о людях, вам будет трудно понять, что они говорят, потому что ум ваш постоянно полон вашими собственными понятиями, заключениями. Вы до такой степени нагружены вашими собственными понятиями, что мнения других людей не могут проникнуть в вашу душу. Вы так твердо убеждены, что нашли панацею от всех болезней, что, несмотря на различие нужд приходящих к вам людей, вы предлагаете всем одно и то же лекарство. Как труженик может уделять внимание тому, что говорят другие о своих нуждах, если прежде, чем они откроют свои уста, он уже убежден, что знает их скорби и что у него в руках имеется лекарство. Придем к Нему и будем молиться, чтобы Он сделал нас способными во всех контактах с другими, отказываться от наших собственных предубеждений и наших собственных заключений, и чтобы Он Сам научил умению поставить правильно диагноз в каждом случае.

2. Мы не должны стричь шерсть. Многие верующие не знают о душевной дисциплине. День и ночь мысли их текут беспрепятственно. Они никогда не концентрируют их, а позволяют воображению бродить взад и вперед, пока ум их не накопит массу информации, так что они уже ничего не смогут более принять в себя. Когда люди им говорят о чем-то, они не в состоянии следовать за тем, что им говорят, пытаясь обратить их к собственным мыслям, которые занимают их. Необходимо сказать, что нам следует успокаивать свои души, чтобы мы могли слушать и понимать сказанное нам.

3. Нам необходимо научиться входить в чувства других. Даже тогда, когда вы прислушиваетесь к тому, что говорит вам человек, вы все-таки не в состоянии понять его нужду, если не сумеете с известной симпатией войти в его обстоятельства. Если кто-то приходит к вам в глубоком несчастье, а вы будете сохранять светлый легкий образ обращения, так что горе этого человека не тронет вас, вы никогда не приблизитесь к диагнозу в его случае. Если ваша эмоциональная жизнь не общается с Богом, когда другие выражают свою радость, вы не в состоянии будете радостно ответить им, когда же они будут выражать свою скорбь, вы не в состоянии будете разделять их горе. Следовательно, когда они будут говорить вам, вы будете слушать слова их, которые они выражают, и не в состоянии будете понять, истолковать важность их.

***Мы должны понять, что ради Христа мы являемся слугами других людей. Им же мы должны отдать не только время и силы, но необходимо проявлять к ним свое расположение. О Господе Иисусе сказано, что Его трогало состояние нашей слабости. Требования Божии к тем, которые служат Ему, весьма точны. Они не представляют нам досуга для занятий с самим собой. Если будем весьма снисходительными к нашему смеху, или к своим слезам, или к тому, что нам нравится, и враждебны к тому, что нам не нравится, мы будем слишком заняты собою, чтобы свободно предложить себя другим. Если мы будем предаваться своим собственным радостям или печалям, если станем проявлять недовольство ко всему прочему, тогда мы уподобимся комнате, наполненной мебелью, которая неспособна вместить еще что-то необходимое. Иначе, если мы расходуем свои эмоции на себя лично, тогда не сможем расходовать их на других. Нам необходимо представить себе, что у сил нашей души имеется предел, как и у сил нашего тела. Наши эмоциональные силы не бесконечны. Если истощатся наши симпатии в одном направлении, нам уже нечего будет обратить в другом направлении. По этой причине, каждый, у которого неумеренные претензии к другим, не может быть служителем Божиим. Он Сам сказал: "Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего, и матери, и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, не может быть Моим учеником" (Лук.14:26).

Основная нужда каждого, кто занят в деле Господнем - познать крест опытным путем: в противном случае мы будем руководствоваться только собственными соображениями и собственными чувствами. Нет легкого и удобного пути для нас, которым мог бы воспользоваться Бог и ближние. Напомним, что плохие слушатели никогда не будут хорошими служителями. Чтобы быть хорошими слушателями необходимо, чтобы крест глубоко вошел в нашу жизнь и действовал в ней, чтобы он освободил нас от самопоглащения, которое делает нас глухими к нуждам других. Глубокое дело креста в нашей жизни производит внутреннюю тишину, которая превращает нас в терпеливых слушателей. Это не значит, что мы должны разрешать людям говорить часами, без конца, когда мы сидим в молчании и слушаем их, но это значит, что мы предоставляем им благоприятную возможность объяснить, что лежит у них на сердце.

Вот распространенное недопонимание среди христианских работников. Они полагают прежде всего обладать существенной способностью говорить, Как это неверно! Чтобы быть эффективными работниками необходимо духовная ясность, необходима способность разбираться в обстоятельствах всех тех, кто обращается к нам, необходим покой души, чтобы выслушать их; необходимо спокойствие духа, чтобы мы могли почувствовать их истинное положение вне предлагаемого ими определения своего положения. Нам самим необходимо оставаться в ясных отношениях с Господом, и на основе ясного диагноза, предложить то особое целительное средство, которое предназначено для этого случая.

Из-за беспрепятственности в словах, полезность многих христианских работников серьезно убывает. Вместо того, чтобы быть могущественными в служении Господу, они производят незначительный толчок из-за постоянного недостатка сил, происходящего из-за беспрепятственности в разговорах.

В третьей главе своего послания Иаков задает вопрос: "Братия мои, не делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению" (ст.1). Если христианин нецелеобразно говорит обо всем, то можно ли ожидать, что Господь использует его для провозглашения Его слова? Если Бог когда-то вложил Свои слова в наши уста, то на нас возложена серьезная обязанность хранить наши уста исключительно для служения Ему. Мы не можем представить сегодня один член на служение Ему, а завтра взять его обратно, чтобы воспользоваться им в обратном направлении. Что однажды отдано Богу, то навеки остается Его собственностью.

В 16 главе книги Чисел, нам говорится о Корее и его союзниках, и как они воспротивились Моисею и Аарону, и каждый из двухсот пятидесяти мужей наполнили свои кадильницы и пришли с ними пред Господом. Все они погибли из-за своей самодеятельности, а Бог повелел Моисею сохранить их кадильницы. Обратите внимание на причину того, почему их надо было сохранить. "И сказал Господь Моисею, говоря: скажи Елеазару, сыну Аарона, священника, пусть он соберет кадильницы сожженных, и огонь выбросит вон: ибо освятились кадильницы грешников сих смертию их, и пусть разобьют их в листы для покрытия жертвенника, ибо они принесли их пред лице Господа, и они сделались священными, и будут они знамением для сынов Израилевых" (Числ.16:36-38). Что бы ни было посвящено Господу, оно принадлежит уже Ему, и это нельзя более отдать в общее пользование.

В Еккл.5:2 сказано, что в множестве слов познается голос глупого. Мы обнаруживаем свою глупость своими же разговорами. Мы должны чувствовать, что должны сказать то-то и то-то тому-то и тому-то, но фактически поступаем иначе, и говорим множество всякой всячины кому попало. Однако, всегда необходимо и хорошо сказать что следует кому это необходимо. Как же многие из нас любят просто поговорить, и более того о том, что сказали другие. Сколько же духовной энергии теряется при этом.

Нам необходимо обратить внимание на несколько моментов, сопряженных с таким поведением. Во-первых, обратим внимание на тот род разговоров, от которого мы получаем удовольствие. Таким образом мы можем познать самого себя, потому что тот род разговоров, от которого мы получаем удовольствие, свидетельствует о том, каковы мы. Одни никогда не станут доверять вам, потому что знают, какие вы люди и что вы ответите на сказанное вам, и станут вливать в ваши уши последние новости, которые они где-то получили, потому что они поняли что вы из тех, которые желают послушать такого именно рода новости. Если хотите, вы можете судить о самих себе, обратив внимание на вещи, которые приносят вам люди, и о которых они любят поговорить с вами. Во-вторых, заметим, что рассказы, которые интересуют нас, которым мы расположены доверять обнаруживают наше внутреннее расположение. Люди, естественно, будут питать наш интерес и наши временные стремления. Они даже увлекут нас к тому, чтобы мы поверили невероятному, особенно когда сделаны заявления, что говорящий обладает хорошим авторитетом.

В-третьих, заметим, если бы мы слушали рассказ и приняли его по его кажущейся ценности, у нас появляется привычка передать его соседям. Обратили ли вы внимание на этот процесс? Кто-то с определенным расположением произносит определенные слова, которые окрашены его темпераментом, и потому, что существует близость между мной и им, я представляю ему взаймы свои уши, и что-то от его нрава входит в меня; затем я прибавляю к сказанному окраску своего темперамента и сообщаю это дело третьему лицу.

Далее обратим внимание на сказанность некоторых говорящих и не сказанной неточности в изложении. Одни и те же вести они рассказывают в разных случаях, но рассказывают с изменениями. В первым послании к Тимофею Павел касается типа "двуязычного" человека (1Тим.3:8). Некоторые совсем не сознают того, что они являются "двуязычными", к сожалению, у многих это не только временная вспышка, а нравственная испорченность. В Мф.21:23-27 повествуется, что первосвященники и старейшины народа, пришли к Господу, когда Он учил в храме и спросили Его откуда у Него власть действовать. Он ответил на вопрос вопросом: "Крещение Иоанново откуда было: с небес или от человеков?" Это повергло их в дилемму, и поэтому они рассуждали между собою: "Если скажем с небес, то Он скажет нам: почему вы не поверили ему? А если сказать: от человеков, - боимся народа, потому что все почитают Иоанна за пророка". В итоге они отклонились от истины и сказали: "Не знаем". Ответ их был основательной ложью. В Мф.5:37 мы читаем, что Господь сказал: "Но да будет слово ваше: "да", "да", и "нет", "нет", а что сверх того, то от лукавого". Итак, христианским работникам не следует руководствоваться дипломатией, останавливаясь рассуждать над возможным эффектом своих слов на своих слушателей, прежде чем они решат что-то сказать. Когда люди устраивали ловушку нашему Господу своими вопросами, Он иногда умолкал, но никогда не прибегал к дипломатии. Последуем Его примеру, воспользуемся советом Павла, которые он предложил Коринфянам: "Никто да не обольщая самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым" (1Кор.3:18). Обращаясь к римлянам, он сказал: "Ваша покорность всем известна; посему я радуюсь за вас, но желаю, чтобы вы были мудры на добро, и просты на зло" (Рим.16:19). В духовной сфере мирская мудрость неприемлема. Горе многих людей состоит в том, что они никогда не научились простоте, чтобы сказать "да", когда факты данного случая требовали их сказать "да" и "нет" когда они знали, что истина заставляет сказать "нет". Речь их никогда не бывает простой и прямолинейной. Они всегда тщательно думают что сказать, а утверждения их всегда соответствуют их собственным интересам.

Как служители Господни, мы приходим постоянно в соприкосновение с людьми, а потому имеем много благоприятных возможностей говорить и слушать, что говорят другие, поэтому весьма существенно, чтобы мы точно контролировали себя, если нам предстоит быть проповедникам Слова, а не сплетниками. Но такое трагическое положение дел является более, чем возможным Если нам следует избегать этой западни, в которую попали уже многие, нам не только следует проявлять осторожность в разговоре, но и в слушании. В нашей работе мы не можем не слушать того, что могут и хотят нам сказать другие о своих собственных делах, но если нам надлежит быть успешными работниками, нам необходимо развивать в себе тот род слушания, который поможет нам помочь им; однако, нам необходимо бодрствовать, чтобы наше природное любопытство не побудило нас к тому, чтобы узнать более того, что нам полезно знать. Существует вот такая страсть, как похоть знания, похоть информации о других делах людей, но нам необходимо остерегаться ее. Нам необходимо ограничивать себя в разговорах, а также в том, что мы слышим.

В этом отношении возникает серьезный вопрос о сохранении и приобретении доверия людей. Если кто-то делиться с нами духовными проблемами, мы должны уважать это доверие, мы не должны говорить о доверенном нам, пока это необходимо в интересах дела. Как же мы можем служить Господу, если мы продадим оказанное нам доверие? И как же мы можем оправдать доверие других, если мы не научимся обуздывать свой язык? Нам необходимо относиться к такому доверию, как к священному доверию и верно сохранять его. Те, кто в своей нужде поделился с нами своей тайной историей, не поступили так, ради того только, чтобы умножить нашу осведомленность. Они приблизились к нам не ради свойственных нам добродетелей, а ради добродетели совершаемого нами служения, так что мы не можем рассматривать доверенного нам в качестве нашего личного знания, чтобы поделиться им с любым встречным человеком. Нам необходимо хранить в безопасности оказанного нам другими доверия. Людям, которые не могут обуздать своего языка, нельзя доверять дела Божьего.

Рассуждая о деле беседы, мы не можем не коснуться скверной привычке говорить ложь. Двуязычный характер, которого мы уже касались находится в кровной связи с лжецом. Все сказанное с намерением обмануть, относится к категории лжи, а намерение обмануть - это дело сердца. Если к вам обратятся с вопросом, на который вы не можете ответить или не желаете ответить, ваше право вежливо отказаться от ответа, но вы не должны обманывать спрашивающего. Мы хотим верить истине, которую говорят люди, а не лжи; мы не должны пользоваться истинными по существу словами, чтобы произвести впечатления. Если факт является "да", мы должны научиться говорить "да", если "нет", мы должны научиться говорить "нет". Все, что сверх того, от лукавого. Господь сказал однажды вполне серьезно следовавшим за Ним: "Ваш отец -диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины, когда говорит ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи" (Ин.8:44). Сатана является автором всякой лжи, и с тех пор всякая ложь происходит от него. Как же может человек, который предан Господу, отдавать свои уста для слов, которые предсказаны врагом Его? Если все еще существует такое положение дел, оно указывает на фундаментальное горе человека. Никто из нас не должен полагать особого натиска на соблюдение точности речи нашей (фактически, чем более мы стараемся быть осторожными, тем более уясняем себе трудности быть точным во всем, что говорим), но мы должны воспитывать привычку быть правдивыми, и избегать неосторожных выражений.

Будем также избегать того, что обладает чертами пререканий. Господь предсказал: "Не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его" (Мф.12:19). А Павел писал Тимофею: "Рабу же Господню не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, не злобливым" (2Тим.2:24). Служитель Господень должен держать себя под таким контролем, чтобы не допускать шумных бесед или чего-то, что граничит с придирчивостью. Громкие разговоры указывают на недостаток силы и самодисциплины. Мы можем быть совершенно правы в сказанном нами, но нет нужды в громких заверениях; мы можем обладать истиной и без шумной настойчивости на собственной правоте. Будем ходить пред Господом с тихим достоинством, которое прилично служителям Его. Конечно, нам не следует принимать серьезный или изысканный вид, порою искусственный, потому что жизнь христианина всегда спокойна, непринужденна, но нам следует упражняться в самоконтроле, пока она не станет нашей второй природой.

Самоконтроль в деле разговора не исключает света в пустословии и шутках, о которых Павел говорит в своем послании к Ефесянам, что они не приличны (5:4); он исключает также насмешки и многое другое, что неприемлемо для служителя Христова. Если мы в состоянии поддерживать беседу своим интересным разговором, остроумными замечаниями и мудрой критикой, мы потерпим неудачу, потеряем уважение людей, когда будем говорить им о Господе, наши слова будут лишены веса для них. Когда мы стоим за кафедрой, провозглашая Слово Божие, они будут оценивать нашу проповедь так, как и тогда, когда мы говорили легко, когда были вне кафедры. Вспомним тот острый вопрос Слова Божьего: "Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода?" Нет необходимости в каких-то трудоемких приготовлениях, когда поднимаемся на кафедру проповедовать, но существует необходимость проявлять постоянную настойчивость в наших обычных повседневных разговорах, чтобы наши беззаботные разговоры не вызывали недостатка силы, так что тогда, когда мы будем говорить за кафедрой, наши слова не оказались бездейственными.

Если вы приобретаете привычку неосторожно выражаться, вы никогда не будете внимательным читателем Библии. Слова этой книги являются единственно и вполне достоверными словами, но если вы не соблюдаете точности в разговоре, вы не станете серьезно воспринимать и этих слов, и тогда решительно, проповедь ваша будет обладать ничтожным весом. Для эффективного проповедования Слова необходимо определенное расположение в проповеднике, а чтение Слова требует того же расположения. Легкомысленные характеры легко подходят к Слову Божиему, и не могут надеяться, что достигнут его. Приведем иллюстрацию из самого слова.

В 22 главе Матфея мы читаем, что саддукеи не верили в воскресение. Однажды они пришли к Господу и поставили перед Ним этот вопрос: "Учитель! Моисей сказал: "если кто умрет не имея детей, то брат его пусть возьмет за себя жену его, и восстановит себя брату своему". Было у нас семь братьев: первый, женившись, умер и не имея детей оставил жену брату своему; подобно и второй и третий, и даже до седьмого; после же всех умерла и жена. Итак, в воскресении которого из семи она будет женою? Ибо все имели ее" (Мф.22:24-28). Но Иисус ответил: "Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении не женятся, ни замуж не выходят, но пребывают как Ангелы Божии на небесах. А о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам Богом: "Я Бог Авраама, и Бог Исаака и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых" (Мф.22:29-32). Эти саддукеи определенно читали Писание, но они не знали Писания. Свои собственные слова они выражали легко, вот поэтому они не могли ценить высоко абсолютную точность выражений Божиих. Наш Господь легко процитировал короткий отрывок из Слова Божьего в ответ на их вопрос из Исход 3:15, где Бог называет себя Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова. Из этих нескольких слов Господь сделал вывод: вы, саддукеи, утверждаете, что Авраам мертв, но вот Бог заявляет, что Он является их Богом, но Он утверждает живых, а не мертвых, поэтому ничто иное, кроме воскресения не предоставляет возможности живому Богу быть Богом их. Саддукеи умолкли.

Когда мы окажемся перед судилищем, мы обнаружим тогда, что вред, совершенный небрежными разговорами превышает все то, что можно совершать другими путями, потому что он производит опустошение, как и в жизни других, так и в нашей собственной жизни. Слова, которые однажды сорвались с наших уст, нельзя возвратить обратно, они распространяются все дальше и дальше из уст в уши, от ушей в уста, распространяя зло и вред. Мы можем покаяться в своем неразумии, мы можем получить прощение, но мы не в состоянии возвратить обратно того, что мы однажды упустили. Мы говорим о различных недостатках характера, которые губят жизни и служении многих христиан. Но если нашим горем является необузданный язык, это более серьезно, нежели все остальное, о чем мы упоминали, потому что неосторожные слова, которые произносит язык, производит смертельный поток, который течет и распространяет смерть, куда бы он не направился.

Братья и сестры, пред лицом столь серьезных фактов, нам надо покаяться. Многие слова, которые мы произносили в прошлом, были праздными, но они не являются более праздными, они весьма деятельны, потому что производят великую гибель. Мы хотим, чтобы Бог очистил наше прошлое, а в настоящем доверимся Ему и Он радикально освободит нас от этого страшного дела, которое угрожает погубить нашу полезность Ему. Если по своей милости Он поступит таким образом, тогда мы избавимся в будущем от многих сожалений. Авраам мог раскаяться в том, что родил Измаила, после прискорбного высвобождения своей плоти он мог родить Исаака для целей Божиих, но он уже произвел врага для семени Божьего и хотя он удалил Агарь и сына ее от сына своего Исаака, чтобы он не относился к нему враждебно, эта вражда существует и ныне, после истекших столетий.

О Господе Иисусе Христе сказано: "Господь Бог дал мне язык мудрых, чтобы Я мог подкреплять Словом изнемогающего; каждое утро Он пробуждает ухо Мое, чтобы Я слушал, подобно учащимся (Ис.50:14). Этот "язык мудрых" это язык обученных, наставленных. Нам следует серьезно искать его, чтобы Он обуздал наш язык, чтобы этот неуправляемый член оказался смиренным членом. Когда мы уста наши подвергнем серьезному контролю, когда они перестанут произносить то, что причиняет вред Его интересам, тогда мы сможем ожидать, что Он употребит нас, как Свои уста. Как Он ради нас оставил Самого Себя, так и мы ради тех, к кому Он пошлет нас, посвятим себя. Будем всегда на страже, будем удаляться от всех сообщников, которые способны увлечь нас в недостойные разговоры, чтобы нам не подвергнуть опасности порученного нам Богом служения.

Субъективность - это еще один недостаток в характере некоторых христианских работников, которое производит отрицательное действие на труд. Мы уже упоминали об одном из направлений в котором проявляются пагубные действия - в необходимости слушать. Как мы уже указывали, существенно важно для каждого христианского работника развивать способность слушать, что говорят люди; в противном случае у них не будет возможности узнать своих ближних, и они решительно не способны будут послужить им.

Другой пагубной стороной субъективности является неспособность учиться. Самолюбивый человек до такой степени погружен в собственные мнения, что его едва ли можно научить чему-нибудь. Когда некоторые из молодых людей впервые приступают к христианскому труду, они воображают, что знают все, что следует знать, и они до такой степени погружаются в свои идеи, что почти невозможно внушить им что-нибудь помимо них, поэтому прогресс их столь медлен. Неспособность учиться - это один из самых трагических аспектов самолюбия. Если человек не может учиться, какая же у него возможность двигаться вперед? Если мы можем вполне избавиться от своего нежелания принимать наставления, так что не будем принимать их с нерешительностью, тогда мы будем быстро двигаться от одного урока к другому. А в духовной сфере имеется бесконечно много уроков, которые нужно постичь, так что мы должны приготовиться к тому, чтобы принимать помощь извне. В противном случае, мы мало продвинемся вперед за свою жизнь.

Секрет духовного прогресса - открыть себя для Бога, поэтому нам надлежит широко раскрыть для Него сердце, и ум, и дух, чтобы приготовиться для того, чтобы впечатления Божии могли постичь нас; если в этом отношении потерпим урон, мы окажемся столь не восприимчивыми, что Он не только не сможет употребить нас, но даже удар кнута не способен будет пробудить в нас сознание Его присутствия и цели. Неспособность принять водительство - это одно из последствий самолюбивого состояния, потому субъективность закрывает человека для Бога. В книге Чисел 22 нам рассказывается о Валааме, что когда Валак предложил ему награду за то, что он проклянет сынов Израилевых, он не подчинился тогда сразу самому себе а сказал: Переночуйте здесь ночь, и дам вам ответ, как скажет мне Господь. И Бог сказал: не ходи с ними. Соответственно Валаам встал поутру и сказал князьям Валаковым: Пойдите в землю вашу, ибо не хочет Господь позволить мне идти в вами". Может ли быть что яснее этого? Но когда Валак еще раз подверг Валаама нажиму, тот сказал: "Останьтесь здесь и вы на ночь, и я узнаю, что еще скажет мне Господь". Вот что мы читаем далее: "И пришел Бог к Валааму ночью и сказал ему: если люди эти пришли взять тебя, встань и пойди с ними". Когда Валаам во второй раз обратился к Богу с вопросом, почему же Бог разрешил ему идти с ними, когда мы видим, что в первый раз Он столь категорически запретил ему это? Когда Бог дал Валааму недвусмысленный ответ на его первый вопрос, он должен был принять его в качестве окончательного и уже не следовало ему вторично открывать своих уст, но поступив так, он показал свой субъективизм. Он явно пришел к Богу для того, чтобы узнать откровенное мнение Божие, но в то же время у него было уже собственное мнение. Он сказал, что он хотел бы идти и склонял к тому, чтобы совершить это.

Бог требует, чтобы мы постоянно прислушивались к Его словам. Если Он говорит "идти" - мы должны сразу же идти. Горе самолюбивых людей состоит в том, что когда Бог им говорит "иди", они до такой степени еще погружены в собственные идеи, что необходимо длительное время прежде, чем они смогут подчиниться Его повелению, но если они пойдут, они вновь так погрузятся в этот прогресс, что не в состоянии будут сразу же повиноваться Богу, если Бог вдруг скажет им "остановись". Им нужно пройти через другой трудный процесс согласования с Богом, прежде чем они научаться повиноваться воле Божией. Если Бог повелевает вам идти, согласны ли вы оставив все сразу же пойти? Когда же вы подчинились Его повелению пойти, способны ли вы немедленно остановиться? Если вы самолюбивы, вам будет вообще трудно пойти, потому что вам хочется иметь свое собственное мнение, которое вам необходимо преодолеть; когда же приняли повеление идти, вы попытаетесь все же своим собственным умом прикоснуться к Его повелению, и вот возникает новая борьба прежде, чем вы сможете отказаться от мысли идти, когда Бог повелевает остановиться. Когда человек становится гибким в руках Его, тогда он с готовностью отвечает на всякое новое указание воли Его.

В жертвоприношении Авраама мы имеем прекрасный образ человека, который был спасен от самого себя. Если бы Авраам стал советоваться с самим собою на основании своего опыта, когда Бог повелел ему принести Исаака в жертву, он никогда не мог бы повиноваться Богу, Он вероятно рассуждал бы таким образом: у меня нет сына, у меня и не будет больше возможности иметь сына. Это была инициатива Бога в этом невозможном положении и он видел это насквозь. Как же Он мог аннулировать Свои собственные цели, потребовав от меня, чтобы я принес в жертву Исаака? Если самолюбивый человек окажется в таком положении, где встретится с такими требованиями, то каких только причин он не выдвинет, чтобы не повиноваться повелению Божию. Но жизнь Авраама с Богом была так проста, что даже такое требование не создало у него проблемы. Он верил, что Бог силен позаботиться о своих собственных целях, воскресив Исаака из мертвых; так в простоте веры, он положил Исаака на жертвенник и поднял нож, чтобы заколоть его. В тот же момент Он повелел Аврааму остановиться и указал ему на овна, которого он мог теперь принести в жертву вместо своего сына. Если бы Авраам был самолюбивым человеком, здесь могла бы возникнуть для него новая проблема, в один момент Он повелевает ему исполнить то, а в следующий момент исполнить обратное. Но для Авраама все было просто и прямолинейно, когда Бог сказал принести в жертву сына, он принял это слово и приготовился принести его в жертву, когда же Бог повелел, чтобы остановилась рука его, чтобы он принес в жертву замену, он не вопрошал, но поступил таким образом. Безотлагательное послушание Авраама не оставляло моментов для смущения.

Когда Бог просит некоторых христиан, чтобы ради Него они пожертвовали тем или другим, они тот час же начинают размышлять над множеством проблем, сопряженных с этим словом Его, и если в процессе времени они справятся с разрешением этих проблем и принесут требуемую жертву, но Бог опять повелит прекратить ее, в душах их опять возникнут проблемы, как им следует поступить и выполнить это повеление. Простота явленной им воли Божией подчиняется всей сложности их собственного мышления, так что в итоге, если вообще они способны проявить свое послушание, то оно запоздалое и мучительное. Если мы подчиняем свои мысли воли Божией, когда Он повелевает перемену, наши мысли все еще сочетаются с неподвижность нашего ума, и препятствуют нам просто исполнить то, что Он повелевает.

Мы читаем в Псалме: "Вразумлю тебя, наставлю тебя на путь, по которому тебе идти; буду руководить тебя, око Мое над тобою. Не будь как конь или лошак, несмысленный, которого челюсти нужно обуздывать уздою или удилами, чтобы они покорялись тебе"(Пс.31:8-9). И лошадь и лошак выполняют волю своего господина (пусть и не без принуждения), но Бог никогда не намеревается направлять Своих детей таким образом. У коня и у лошака нет "смышлености", дети же Его находятся в таком близком общении с Ним, что даже взгляда очей Его вполне достаточно для того, чтобы желания Его стали известны им. Знание воли Божией не является вопросом поисков правильного метода, а вопросом находящегося в порядке пред Богом человека; если же человек не в порядке пред Богом, то никакой метод не поможет ему уяснить себе и выполнить волю Божию; если человек в порядке пред Богом, то познание воли Божией является для него простым делом. Это не исключает методов, но нам следует подчеркнуть, что даже совершенное знание всех методов, с помощью которых мы можем угодить Богу, исполнив Его волю, так и оставит нас в состоянии незнания ее, если только мы не будем ходить в совершенной близости с Ним.

Следующее, на что нам следует обратить внимание в вопросе самолюбия, если Бог не обнажит нашего "я", и если мы не поступим с ним решительно, мы так и не окажемся пригодным инструментом в руках Его, чтобы по воле Его обращаться с жизнью других людей. Бог не поручит жизнь других людей человеку, жизнь которого не преобразовали Его руки. Невозможно, чтобы человек, который не научился понимать волю Божию, и исполнять ее, был использован для того, чтобы приводить других к исполнению воли Его. Если христианский работник, в котором все еще господствует его "я" пытается учить других пути Божию, то как бы он и не был наделен знанием, его собственный интеллектуальный и эмоциональный фон неизбежно выразиться в омрачении этого пути. Сознательно, или несознательно, но этот работник попытается господствовать над жизнью других. Преднамеренно или каким-то другим образом, он будет навязывать им свои мнения и пожелает, чтобы они говорили, как он говорит, и действовали, как он действует. Он может выдавать себя за великого вождя народа Божиего, или великого учителя или удивительного отца стада, но каким бы впечатляющим не было его руководство, он не может выразить авторитета Божьего, потому что его собственная жизнь находится под господством его собственной воли, а не воли Божией. Наш Господь сказал: "Вы знаете, что князья народа господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так, а кто хочет между вами быть большим, да будет всем слугою" (Матф.20:25-26). Если нам предстоит быть хорошими пастырями, Господь поведет нас низким путем унижения, чтобы наши властные, деспотичные натуры не были склонны разгонять стадо, вместо того, чтобы собирать его.

Мы должны научиться не господствовать над теми, кто доверен нашим заботам, и не вести их, если у них есть способность следовать. Если мы несем нагрузку от Господа, мы должны быть верными в исполнении ее, мы не должны настаивать, чтобы другие приняли весть, которую мы провозглашаем. Будем помнить, что Бог уважает свободную волю, которую Он дал человеку, и если Он никогда не принуждает человека, то как мы можем делать это? Научимся ходить перед Ним тихо, и не высоко пред людьми, не стремясь страстно играть роли руководителей. Разве самоудовольствие наше состоит в том, чтобы люди готовы были слушать, что мы должны сказать им? Но скорее обратимся к Господу в страхе и трепете, и будем обращать внимание на то, что Он говорит нам. Несмотря на то, какими бы строгими не были наши убеждения, мы не должны доверять себе, потому что все мы склонны заблуждаться, и чем более мы самоуверенны, тем более мы склонны сбиться с пути. Одной из опасностей нашей субъективности является стремление руководить другими, и чем более оно прельщает нас, тем более наша самоуверенность питается результатом того, что мы становимся все менее и менее способны воспользоваться помощью других, а также менее способны различать водительство Господа.

Христиане такого рода могут работать только самостоятельно, потому что они увлечены собственными путями, и они не в состоянии приспособиться к другим, а потому не в состоянии сотрудничать с ними. Они никогда не встречали духовного авторитета. Многие христиане от начала своей истории и до конца ее не знали, что значит подчиняться кому-нибудь из своих ближних христиан. Так как они никогда не знали, что значит находиться под руководством, Бог не может доверить им водительства жизнью других.

Братья и сестры, обратите внимание на тот факт, что если кто из нас отдается делу христианского служения, но прежде не научится подчинятся, он всегда окажется на собственных путях и всегда будет проявлять инициативу для того, чтобы руководить другими. Тот же, кто научился смиряться, подвергнув себя серьезной строгой дисциплине, того просто признают в Господе, но он никогда не пытается господствовать над другими. Я верю, что никто из вас не окажется побежденным, но уступим ближним христианам право совершать свой свободный выбор во всем. Нам нужно остерегаться, чтобы нам не похитить у них дарованной им Богом собственной воли, налагая на них свои убеждения.

Доколе брат самолюбив, с ярко выраженным характером находится в одиночестве, он не проявляет индивидуализма, но стоит поместить его вместе с несколькими другими братьями, он тот час же начнет руководить ими. Поместите сестру, у которой строго самолюбивые стремления в комнату с другими сестрами, и она тот час же станет говорить своим подругам о том, что она кушает, и как она одевается, какие платья носит, и какой тип матрацев самый приемлемый для сна. Если ни одна из сестер не окажется самоуверенной, жизнь совместная еще возможно, но как только две из них окажутся одинакового характера и нрава, не пройдет много времени, и они окажутся в тупике.

Мы подчеркивали необходимость уступчивости, когда мы живем и трудимся вместе, но это не значит какой-то беспорядочности в подчинении, а также терпеливой терпимости ко злу. Как служители Господни, мы должны быть верными, и наша верность необходима нам порою для того, чтобы увещевать, предупреждать и порицать. Порою нам следует забывать о том, что скверно: так, кто ходит пред Господом, будет поступать правильно и с другими, но не в силу врожденной любви к господству над другими.

Павел родился руководителем, но он был человеком, только этим человеком управлял Бог. Когда он высказывался о своем служении, некоторые из его выражений были весомыми и сильными. Он мог быть едким в разоблачении зла, но мог быть мягким, достигая вершины нежности, по отношению к слабым и заблуждающимся. В самых строгих выражениях он мог изображать лжеучителей, но он был столь свободен от собственного "я", что мог сказать: "Некоторые, правда, по зависти и любопрению, а другие с добрым расположением проповедуют Христа: одни по любопрению проповедуют Христа не чисто, думая увеличить тяжесть уз моих; а другие - из любви, зная, что я поставлен защищать благовествование. Но что до того? Как бы не проповедовали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться" (Фил.1:15-18).

Видите ли вы баланс в жизни Павла? Он мог радоваться, если люди принимали его проповедь и шли месте с ним. Он мог радоваться также и тогда, если они отвергали его проповедь и противились ему. Верность требует бескомпромиссного отношения и бескомпромиссных слов и если его строгие выражения приводили к антагонизму против него, он не принимал этого в качестве личного оскорбления, а все же еще и мог радоваться тому, что они проповедуют Христа. Самолюбивый человек одержим своими идеями и всегда отстаивает их, он способен чувствовать себя ущемленным, если люди не последуют его советам; тот же, кто постоянно принимает поправки, колеблется принять руководство и боится опасности манипулировать жизнью других. Человек, который откликается только на собственные мысли и пути, мелочен и боязлив, тот же, кто научился смиряться под сокрушающей рукой Божией, возвеличивается, становится большим человеком с широкими горизонтами.

В итоге то, что мы хотели бы сказать, если цель Господа должна осуществиться через нас, мы должны освободиться от всякого самолюбия, а это случиться тогда, когда мы разрешим Ему взять нас в руки и поступать с нами беспощадно, потому что наше "я" является причиной наших бедствий. Истина эта явлена в жизни некоторых более, нежели в жизни других, но никто из нас не освобожден от этих бедствий. У нас всегда имеются собственные мнения, собственные пути действий. У нас всегда стремление контролировать жизнь других. Поэтому, смирим себя под рукой Божией, чтобы Он мог сделать нас бескомпромиссно верными во всем нашем служении, достаточно нежными в духе и всегда скорыми для того, чтобы предоставить путь другим членам в Его домостроительстве.

Обращаясь к коринфянам, Павел сказал: "Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его. Не знаете ли, что бегущие на ристалище, бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы - нетленного. И потому я бегу не так, как на неверно, бьюсь не так, чтобы бить воздух, но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы проповедуя другим, самому не остаться недостойным" (1Кор.9:23-27).

В стихе 23 Павел представляет себя как служителя Божьего, как проповедника Евангелия. "Сие же делаю для Евангелия", - говорит он. Сказав нам, какое бескомпромиссное отношение он проявил к себе чтобы выполнить свою задаче он говорит: "Усмиряю и порабощаю тело мое", - продолжая объяснять как он достигает эффекта в этом стремлении утвердить себя господином над своим телом.

Мы хотели бы сразу же заметить, что автор к Коринфянам не является аскетом, что он не соглашается с теми, которые учат, будто тело является препятствием, от которого нам следовало бы скорее избавиться, поскольку оно является источником зла. Напротив в этом же послании он заявляет, что тело верующего - это храм Духа Святого и что наступит день, когда искупление тела его окажется действительностью, тогда у нас будут прославленные тела. Малейший след аскетизма не должен губить христианскую концепцию об "усмирении тела”. Мы отказываемся от мысли, что тело является для нас препятствием и источником греха, но мы определенно сознаем, что мы можем грешить своим телом, несмотря на то, что круто обращаемся с ним.

В этой девятой главе первого послания к Коринфянам Павел ставит христианских работников, как служителей Христовых пред требованием подчинить свои тела интересам Христа. Павел подходит к этой проблеме как христианский работник, как проповедник Евангелия. И в интересах Евангелия он пытается разрешить эту проблему. И вот здесь решение ее: " Усмиряю и порабощая тело мое". Выражение "усмиряю" не мягкое выражение: здесь не выражение полумер в обращении Павла с самим собою.

Как Павел усмиряет свое тело, и как он становится господином над ним, он говорит предельно ясно. И так как предмет жизненно важный для каждого христианского работника, заметим, что он говорит о нем. В своем практическом подходе к предмету служителя Господнего, Павел пользуется иллюстрацией.

"Не знаете ли, - говорит он в стихе 24, - что бегущие на ристалище, бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить". Не все бегущие на ристалище получают награду, говорит Павел, побуждая своих читателей так бежать, чтобы получить ее. Как это надо делать, он объясняет в стихе 25, заимствуя иллюстрацию из Олимпийских игр: "Все подвижники воздерживаются от всего", Павел подчеркивает необходимость самодисциплины для каждого соперника. Те, кто соревнуются за получение награды, должны подчинить себя строгому контролю. Во время обучения перед играми они не могут есть, когда им хочется и что им хочется: большинство из того, что им разрешалось, теперь уже не разрешается более. Когда же они действительно входят в курс дела, они должны подчиниться строжайшим правилам, в противном случае они дисквалифицируются.

Вы говорите необходимо это, необходимо то! Если вы не состязаетесь в играх, вам позволительно проявлять желание, но если вы состязаетесь, вы должны подчинить свое тело абсолютному контролю. Что значит "воздерживаться от всего"? Это значит, что телу не разрешается предъявлять чрезвычайных требований, свободу его следует ограничить. Не в порядке вещей удовлетворять его требования в пище, питие, одежде или сне, находясь на ристалище. Находящиеся там выполняют одну функцию - бегут и бегут так, чтобы обеспечить себе награду.

Павел продолжает размышлять над той же иллюстрацией: "Те для получения венца тленного, а мы - нетленного". Победителя в Олимпийском спорте увенчивали лавровой ветвью, но он подвергал себя суровой дисциплине на протяжении длительного периода, чтобы получить ее. Какой же контроль не способны осуществить и мы, чтобы получить венец нетленный!

"И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух", - говорит Павел, продолжая свою тему. Он не подвергает себя всей этой дисциплине ради пустого, у него ввиду ясный предмет, он стремится к цели. Этот стих следует сочетать в сочетании с следующим. Он не бежит суетясь, взад и вперед, он не сражается наобум, все его движения рассчитаны, потому что все тело точно в его власти, он способен господствовать над ним, подвергнув его насильственной дисциплине.

Братья и сестры, если вы еще не подвергли себя, своих тел контролю, вам лучше остановиться в труде и приобресть господство над ним прежде, чем вы попытаетесь проявить авторитет в гораздо более широкой сфере. Вы можете находить большое удовольствие в труде, но он окажется малоценным, если вы находитесь под господством своих плотских страстей. Служение Господу - это не простое дело говорить проповеди с кафедры, - Павел знал это.

Что необходимо для того, чтобы подчинить наши тела служению? Понять то, что прежде всего мы должны осознать требования тела. Напомним только некоторые из них - пища и одежда, отдых и развлечение. Но дело Господне предъявляет свои требования и если мне предстоит ответить на них, я должен подвергнуть свое тело определенным ограничениям. Когда дело предъявляет особые требование к нашему физическому составу, оно способно перенести напряжения, если только оно постоянно подвергается дисциплине, но если страстям его обычно попускалось господствовать над ним, оно окажется вне возможности подчиниться когда требуется усиленное служение. Если оно не научилось по привычке служить своему господину, когда он повелевает членам его продолжать свои взаимосвязанные усилия на ристалище, вот тогда ноги отказываются бежать, да и другие члены очень медленно повинуются его повелениям. Если на ристалище предстоит бежать, атлет не должен ослаблять ограничений, налагаемых на тело, когда он находится не на ристалище. Если в обычной повседневной жизни христианского работника тело его никогда не училось тому, чтобы знать своего господина, то как можно ожидать, что оно ответит на чрезвычайные требования, которые он будет проявлять к нему порою ради дела? Получится так, что вы пожелаете настойчиво утверждать свой авторитет, но вам все-таки придется уступить свое место. Если в повседневной жизни ваше тело усвоило привычку повиноваться вам, то можно считать, что оно будет верно служить и в обстоятельствах исключительной напряженности. Могу ли я спросить вас являетесь ли вы уже господином своего тела или еще рабом его? Подчиняется ли оно вашим повелениям или же вы уступаете его желаниям?

Ваше тело регулярно нуждается во сне, и это требование законно. Бог разделил время на день и ночь, предусмотрев для человека благоприятную возможность для отдыха, и если человек пренебрегает этой возможностью для отдыха, он не останется безнаказанным. С другой стороны, если попустить своему телу управлять собой и позволить ему спать, когда ему заблагорассудится, оно окажется слишком изнеженным и медлительным для дела. Вполне разумно человеку предоставлять восемь часов для отдыха, но если интересы Господа потребуют этого, мы можем и сократить часы для отдыха. В ту ночь в Гефсиманском саду Господь взял троих из своих учеников и сказал им: "Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною, душа Моя скорбит смертельно". Когда же Он вернулся к ученикам после молитвы, Он увидел, что они спят и сказал Петру: "Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?" Нет, они не могли бодрствовать даже один час с нашим Господом, страсть ко сну одолела их. Но что же плохого в том, что человек хочет спать ночью? Ничего! Но если Господь просит нас бодрствовать с Ним, а мы повинуемся страстям своего тела, вместо того, чтобы повиноваться Ему, мы не окажемся верными служителями Его. Это не значит, что мы можем обойтись без сна неопределенное время, потому что мы человеческие существа, а не духовные, но это значит, что если нам надлежит идти навстречу нуждам Господа, тогда нам надлежит постоянно держать свое тело под контролем, так, чтобы оно привыкло к тяготам.

Что значит бежать на ристалище? Это значит делать что-то чрезвычайное. Нормально мы ходим шаг за шагом, но на ристалище нам следует ускорять шаг, так что от тела требуются исключительно чрезвычайные усилия. Как правило мы можем разрешить себе восьмичасовой сон, но когда служение Господу требует этого, мы должны приготовится к тому, чтобы сократить время своего отдыха, а это значит, мы должны "усмирять свое тело". Когда наш Господь увидел что ученики Его спят после того, как Он просил их бодрствовать, Он раскрыл причину говоря: "дух бодр, а плоть немощна", но что пользы иметь бодрствующий дух, и слабую немощную плоть, которая не может выполнить желаний духа? Если плоть немощна, то и дух не в состоянии пробудиться. Если тебе придется бодрствовать с Господом, когда Он попросит, тебе необходимо будет бодрствующее тело, как и бодрствующий дух. Тело не является препятствием, но является слугой, который нуждается в упражнениях для того, чтобы хорошо служить; но вот эти упражнения должны происходить в обычных обстоятельствах так, чтобы тело было всегда готово пойти навстречу требованиям духа в исключительных случаях.

Никодим пришел к Иисусу ночью, и Господь мог говорить с ним на досуге, несмотря на поздний час. Евангелие сообщает нам, что Господь мог порою проводить целые ночи в молитве. Обратить ночь в день и постоянно проводить ночные часы в молитве - это значит губить тело и душу ненормальностями, но нормально ли для служителей Христовых никогда не жертвовать своим сном для служение Ему? Если в деле сна мы снисходим к привычкам тела, оно ясно будет препятствовать нам, когда мы попытаемся ограничить его в случае требований труда. Этот же принцип следует отнести и к делу пищи и пития. В особых обстоятельствах наш Господь мог воздерживаться от пищи, но Он хорошо кушал, когда не было необходимости в воздержании. Тело Его повиновалось Ему. Некоторые до такой степени зависят от пищи, что они не могут работать, когда они голодны. Мы несомненно нуждаемся в пище, и нам не следует игнорировать наши физические потребности, тело следует к тому приучить, чтобы оно научилось обходиться без пищи, когда этого требуют обстоятельства. Вы помните случай, когда Господь сел у колодца Иакова, чтобы отдохнуть немного, и встретился лицом к лицу с женщиной в великой нужде. Это была обеденная пора, но Господь Иисус пренебрег своей собственной физической потребностью, и терпеливо объяснял ей, как удовлетворить ее духовную нужду. Если мы приходим голодными к определенному месту, мы часто не в состоянии что-то делать, пока не примем пищи, наши тела не могут служить нам, как следует. Не будучи крайними нам все-таки необходимо господствовать над нашими телами, по крайней мере в той степени, в какой это необходимо для дела. Мы ведь в состоянии отказаться от одного приема пищи и так, чтобы тело не побеждало нас настойчивым воплем.

В третьей главе Евангелия от Марка мы читаем, что Господь был окружен таким множеством народа, что у него не было свободного времени поесть. Друзья его ответили на это попыткой вытащить Его из толпы, потому что говорили, что Он вышел из Себя, но Он иначе не смог поступить, как на время отказаться от собственных потребностей из-за натиска нужд толпы. Если вы и я не в состоянии съесть в запас, когда труд требует от нас непосредственного внимания, то будучи голодными, мы совершаем тогда мало эффективный труд. Но в такие времена необходимо обуздать свои тела, чтобы они не возложили на нас рук и чтобы не пострадали от этого интересы дела Господнего. Библия часто утверждает, что христиане обязаны поститься, когда этого требуют обстоятельства. Бывает порою какая-то особая нужда требует более продолжительных молитв, не оставляя времени для пищи, когда же мы сталкиваемся с положением, которое требует молитв, сопряженных с постом, нам следует временно отказаться от удовлетворения рациональных требований тела.

Другим требованием тела являются удобства. Мы не должны считать ошибкой работника, если он наслаждается определенной мерой удобства, если позволяют обстоятельства. Но вот о чем следовало бы жалеть: если он со своей стороны не желает трудиться там, где нет тех удобств к которым он привык. Служитель Божий может наслаждаться отдыхом в более легких условиях, если так поведет его Он, и те, которые не пренебрегают тем фактом, что могут находиться в более удобном положении, но привыкли смирять свое тело, более способны адаптироваться в обстоятельствах больших неудобств, нежели те, чей жребий ниже первых, но которые не превратили в свою обязанность подчинение своих тел.

Так в отношении одежды, она не должна привлекать к себе чрезмерное внимание. Господь Иисус сказал об Иоанне Крестителе, что если кто-нибудь хотел увидеть элегантно одетого человека, то ему не следует смотреть на него, а место, куда ему следует бы обратить свой взор это царский дом. Некоторые христиане, увы, поставили себе слишком высокий стандарт в деле одежды и настаивают на постоянном удовлетворении его. Мы считаем, что нет славы Господу тогда, когда мы одеваем сильно поношенную одежду, нам следует, если это только возможно, одеваться чисто, опрятно и соответственно случаю, но нам не следует забывать примера, который предлагает Павел, который мог от всего отказаться ради Господа. Касаясь всяких своих собственных переживаний, он пишет: "Что скажу, то скажу не в Господе, но как бы в неразумии при такой отважности на похвалу" (2Кор.11:17).

Во время болезни или недомогания тело наше предъявляет более серьезные требования, чем обычно и в таких условиях многие христиане освобождают себя от труда. Но как мог Павел выполнять порученный ему труд, если бы он прекращал его каждый раз, когда чувствовал себя плохо?

И что случилось бы с служителем Тимофеем, если бы он баловал свое тело, когда он страдал от своих частых недугов? Нам необходимо разумно заботиться о себе и в болезни и в здоровье, но и болезнь не исключает необходимости "усмирять свое тело" и осуществлять над ним контроль. Даже во времена болезни и интенсивных болей, если Господь повелевает мы не можем обращать внимание на все его вопли и повиноваться Господу. Если мы хотим быть полезными Ему, нам необходимо господствовать над нашими телами.

Этот принцип следует нам отнести и к половым желаниям, как и ко всем прочим страстям. Если мы служители Христовы, тогда служение Ему должно преобладать над всем остальным. В послании к Коринфянам Павел говорит: "Даже до ныне терпим голод и жажду, наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах всеми попираемый доныне" (1Кор.4:11-13). Он говорит совершенно ясно, что многоразличные страдания Павла во плоти, не могли ограничиваться каким-то определенным периодом в его жизни, ничто не могло воспрепятствовать ему в служении Господу. В шестой главе этого же послания, начиная с стиха 12 и до конца, он касается двух вещей - пищи и половых потребностей, и он весьма ясно говорит нам, что мы служители Господни, а не слуги своего тела. Затем в главе 7 Павел касается предмета пола несколько подробнее, а в главе 8 предмета пищи, особенно подчеркивая свою точку зрения, что мы не обязаны исполнять желания плоти, потому что мы принадлежим Христу и должны служить Ему. Ради Него мы должны научиться говорить "нет", действительно решительно для подтверждения того факта, что вожжи в наших руках. Господь - Творец тела, и Он строил его с известными импульсами, которые вполне законны; но Он сотворил тело, чтобы оно было нашим слугой, а не нашим господином, и до тех пор, пока это так, мы не можем как должно служить нашему Господу.

Даже такой человек, как Павел опасался, что его тело может исключить его из ристалища и что он не получит награды, поэтому он предпринимал предосторожности для подчинения своего тела, и постоянно усмирял его. А что мы можем сказать о своем Господе, который отверг себя, оставив славу и снизошел до глубин позора и страданий? Из любви к Нему не станем ли вы повелевать нашим телам, чтобы они служили нам? Будем служить Ему беспрепятственно! Не прикажем ли мы телу, чтобы оно было сильным силою Его воскресшей силы.

Каждый христианский работник должен быть готов к страданиям. В 1Пет.4:1 читаем: "Итак, как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью, ибо страдающий плотию перестает грешить". Правильное умонастроение по отношению к страданиям - это существенная часть багажа каждого христианского работника.

Существует определенная и широко принятая школа мышления, которая утверждает, что всякая форма радостей препятствует духовному развитию. Мы настоятельно отвергаем такую философию, потому что Бог в Своем Слове заявляет что удел народа Его - это блаженный удел. В Псалме 83:12 мы читаем: " Господь дает благодать и славу; ходящих в непорочности Он не лишает благ". А известный 22 Псалом утверждает: "Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться". Во всей Библии ясно изображено любвеобильное пастырство нашего Господа, и во всем Писании мы видим, как Он верно бодрствует над избранными Своими, спасая их от бедствий и всегда производя различие между Своим народом и прочими народами. Даже когда Его избранный народ временно пребывал в Египте, Он запечатлевал благословениями ту часть земли, где он находится.

С другой стороны Бог не исключает детей Своих от общих скорбей и наказаний; действительно, скорби и наказания необходимы, чтобы содействовать их росту для достижения зрелости. Но на что хотели бы мы обратить внимание, это на аспект страданий, о котором часто упоминается в Слове Божием и который является сознательным уделом тех детей его, которые охвачены одним желанием служить Ему. Это не нечто налагаемое на них, чему они неохотно подчиняются, но это нечто такое, что они охотно избирают. Три сильных из числа храбрых Давида без нужды подвергли себя опасности, чтобы добыть воды Давиду, когда они услышали желание его, утолить жажду из колодца Вифлеемского; они подвергли свою жизнь опасности, прошли через ряды филистимлян, чтобы удовлетворить его желание (2Цар.23:14-17).

Существует очень много страданий, которых мы можем избежать, если мы желаем, но если мы хотим быть полезными Господу, то основная необходимость состоит в том, чтобы мы сознательно избрали ради Него путь страданий. Если и мы не станем постигать того состояния, чтобы страдать за Него, наш труд будет обладать весьма поверхностным качеством.

Что же мы подразумеваем, когда говорим о расположении к страданиям? Прежде всего установим ясное различие между страданиями и расположением к страданиям. Иметь расположение к страданиям состоит в сознательном избрании пути страданий ради Христа. Это значит иметь сердце, которое ради Него способно переносить бедствия. Вопрос не в том, какое количество страданий мы способны встретить на пути, а в нашем отношении к страданиям, которые мы встречаем. Например, Господь поместил нас в обстоятельства, где мы обеспечены пищей, одеждой и прекрасно устроенным домом. Это не значит, что если вы избрали однажды страдания ради Него, то вам нельзя уже радоваться всеми дарами, которые Он посылает вам. Вопрос не в том, является ли ваши внешние обстоятельства тяжелыми или легкими, а в том, способно ли ваше сердце переносить трудности ради Него? Страдания могут и не быть вашим ежедневным уделом, но вы ежедневно должны быть готовы к ним.

Увы! Рядовой состав христиан, а также многие христианские работники идут как будто превосходно до тех пор, доколе обстоятельства являются благоприятными, но в тот момент, когда их одолевают бедствия, они останавливаются. Беда в том, что они внутренне не приготовлены к страданиям. Если это решенное дело, что мы добровольно принимаем путь страданий ради нашего Господа, тогда скорби никогда не окажутся для нас неожиданными. Если Он гарантирует дать нам передышку в страданиях, то это Его дело, но со своей стороны мы должны быть всегда готовы встретить их. Когда бы они не постигли нас, мы должны принять их как неизбежность, и потому, что мы не думаем, что они странное явление для нас, мы никогда не подвергнемся искушению уклониться от пути, но пойдем прямо вперед. Обратите серьезное внимание на то, что говорит Петр: "Как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью". Не заметили ли вы, что расположение к страданиям является частным расположением?

Оно является статьей нашего багажа для духовной борьбы, которая обессиливает врага, когда он атакует нас в самых уязвимых точках. Если нам не достает этой части снаряжения, мы не способны для борьбы.

Существуют христиане, которые переносят страдания, но у них нет представления о драгоценности страданий, которые стали жребием их. Они проходят через них без чувства благодарности Господу; они идут с надеждой, что наступит день, когда они будут избавлены от них. Они не принимают сердцем трудностей, но рассматривают в качестве чего-то печального, что необходимо перенести. Такое отношение обнаруживает факт, что им не достает расположения к страданиям.

Братья и сестры, если во времена благополучия у вас нет расположения к страданиям, то когда случится обратное, вы окажетесь не способными служить Господу; но если вы вооружены решимостью страдать ради Него, вы пройдете стойко через все, чтобы не случилось. Не считайте подтверждением когда переносите трудности, что вы страдаете за Христа. Вопрос не в том, сколько страданий вы способны перенести, а вопрос в том, как вы радовались в страданиях. Мы можем страдать очень много от душевной боли и не много от трудностей, не стремясь добровольно страдать. Воля к страданиям, - это нечто глубоко внутреннее. Уясним себе в этом отношении, что можно иметь сердце, расположенное к страданиям и не иметь материальных трудностей, но равно можно проходить через большие материальные трудности, не имея расположения к страданиям. Если бы всем христианам предлагали выбор страдать, многие бы вполне определенно избрали бы освобождение от страданий, и по той простой причине, что у них нет желания страдать ради своего Господа. Некоторые христианские работники, в жизни которых имеется этот внутренний недостаток, всегда молятся о благополучных обстоятельствах для того, чтобы продвигаться в работе.

В обстоятельствах некоторых детей Божиих имеются лишь маленькие намеки на страдания, тогда как в обстоятельствах других явно огромные стеснения. Мы, естественно придем к выводу, что последние познают Его благодать полнее, нежели первые, и у них более богатое служение. Фактически часто случается обратное. Когда мы внимательно присматриваемся к положению, мы обнаружим, что хотя последние и страдают, им недостает расположения к страданиям, и при первой возможности они готовы избежать своих страданий. Страдания их бесполезны, они ничему не научились через них.

Одной из трудностей, которые мы встречаем в работе являются денежные затруднения. Порою кажется, как будто у Господа недостаточно обеспечения для нас, и мы решаем, что мы не в состоянии продолжать свое дело. Что должен испытывать Господь в ответ на такую реакцию? Слышали ли вы, что бы Он спрашивал вас: "За что вы служите Мне?"

Этот вопрос часто разоблачает нас. Какой же из служителей Господних может поставить условие, что он будет трудиться, когда светит солнце и останется дома, когда пройдет дождь. Если у вас правильные представления о страданиях, то ничто не устрашит вас. Вы пренебрежете обстоятельствами, вы не обратите внимания на свои физические немощи, недостатки, вы пренебрежете смертию, вы пренебрежете обилием тьмы. Но если вы не развили в себе этого расположения, вы содрогнетесь пред лицом трудностей, и если вы не бросите якорь в пристани страха, вы легко станете добычей врага. Он окружит вас тем, чего вы боитесь, и вы проявите уязвимость для его обвинений, потому что ваша душа не в безопасности, создаваемой решимостью страдать плотью, как пострадал Христос. Скажите ли вы Ему: "По принуждению Твоей любви и по предложенным возможностям Твоей благодати, каковы бы ни были последствия, я вручаю себя служению Тебе"?

Христианин не должен приглашать страданий и не должен отправляться на поиски их, но когда он столкнется с ними, он должен поступить так, что он настроен переносить их с радостью ради Господа. Например, если вы физически слабы, вы естественно нуждаетесь в лучшей кровати, нежели здоровый человек, но если вы отправляетесь на труд ради Господа с намерением, что вам необходима кровать, вы становитесь уязвимыми для врага в этом отношении. С другой стороны, если у вас расположение страдать ради Него, но вот вы увидели, что вам предусмотрена постель, то нет особой добродетели в том, что вы создадите себе дополнительные трудности в том, что будете спать на полу. Не думайте, что христианин, который живет в неблагоприятных условиях, фактически лучше приспособлен переносить трудности, нежели те, которые живут в более благоприятных условиях. Только тот, кто несмотря на свои обстоятельства, благоприятные они или не благоприятные, вручит себя Господу и вооружиться расположением к страданиям ради Него, обладает гораздо большей силой переносить трудности, нежели тот, кто привык к трудностям, но кто не вооружил себя таким расположением.

Если вопрос этот не решен сознательно, слабость ваша непременно, обнаружится однажды, но вот тогда вам будет угрожать опасность пойти путем самосожаления. В каком-то определенном случае, одна сестра, которая годами трудилась для Господа, пришла к другой сестре, проливая обильные слезы самосожаления. Вторая же спросила ее: "О чем вы плачете?" Многие христиане, у которых есть мера выносливости, изнемогают, когда встречаются с крестом испытаний, потому что они не приняли предосторожностей и не вооружились как Бог засвидетельствовал в Слове Своем. И тот час они начинают проливать слезы самосожаления.

Возникает вопрос до какой степени нам следует приготовить себя к страданиям. "Будь верен до смерти" - говорит Слово Божие (Откр.2:10). Вы скажете, что так возникает опасность превратиться в крайнего. Это так, но если вы вооружили себя расположением к страданиям, вы не всегда попытаетесь избрать золотую середину. Вы в состоянии безопасно предоставить все это Господу и Его Церкви, чтобы сохранить равновесие, если вы в опасности потерять его. Ваше дело подчинить себя Ему, когда придется страдать до смерти, а Его дело сохранить вас от крайностей.

Если вы всегда удивляетесь тому, как далеко вам следует продвигаться в деле страданий, вы никогда не продвинетесь слишком далеко, вы обманете себя, оставив дело страданий, чтобы сохранить свою жизнь. Расположение к страданиям не является какой-то слепой идеей. Это нечто мужественное, что делает нас способными сказать Господу: "Да, Господи, даже до смерти. Жизнь моя в Твоем распоряжении. Делай с ней, что хочешь". Богу нужны служители, которые будут сотрудничать с Ним и которые не колеблясь, отдадут все и даже жизнь ради Него. Оставим все наши тщательные расчеты и этот калеченный страх превратиться в крайнего, и договоримся с Господом служить Ему, чего бы это ни стоило, даже до смерти.

В Откровении 2:11 повествуется о победителях: "Они победили его Кровью Агнца и словом свидетельства своего и не возлюбили души своей даже до смерти". Если вы выполняете эти условия, обвинения сатаны против вас окажутся тщетными. Он бессилен победить того, кто не пытается спасти своей собственной жизни. Сатана насмехался над мыслью, что Иов мог служить Господу, не помышляя о самосохранении, поэтому он сказал Ему: "Кожа за кожу, а за жизнь свою человек отдаст все, что у него есть: но простри руку Свою и коснись кости его и плоти его, - благословит ли Он Тебя?" Сатана знал, что он мог бы победить Иова, если бы у Иова появился бы малейший след собственных интересов, поэтому он официально заявил о разрешении испытать его. Повествование книги Иова, как книги Откровения свидетельствует о бессилии сатаны победить тех, которые всецело пренебрегли собственной жизнью. Нашим страданиям Господь поставил предел, но для наших желаний страдать не имеется предела! Если у нас имеется этот предел, сатана раньше или позже извлечет нас из сферы подчинения.

Могу ли я спросить вас, имеет ли значение сохранение нашей жизни или сохранения дела Господнего? Что более важно, защита наших собственных интересов, или защита свидетельства Господнего на земле.

О, если бы мы все, как один могли избавиться от любви к самим себе и ответить Господу, когда Он вновь призовет нас служить Ему, оставив все ради Его интересов! Если мы решительно все оставим ради Него, мы постигнем полноту Его благословений.

Каково должно быть отношение христианского работника к денежным делам? Это весьма важный вопрос, он касается практически столь важных проблем, что если не будет ясности в нем, работник не будет поступать правильно, потому что ни один христианский работник не может избежать прикосновения к маммоне.

Сразу же в начале мы должны представить себе, что маммона противится Богу. Служители Его поэтому должны быть на страже, чтобы не подчиняться силе ее, потому что если она будет обладать силой над их жизнью, они неспособны будут служить народу Божиему и устоять против ее коварных обвинений. В силу универсальности проблем, возникающих в связи с денежными делами, поразмыслим некоторое время о них, поговорив о них.

Прежде всего обратим внимание на отношение между деньгами и поведением и учением христианского работника. В Ветхом Завете, история Валаама, пришедшего к народу Божьему предлагается для изучения, как иллюстрация этого вопроса, а в Новом Завете мы опять сталкиваемся с ним в этом же отношении. В книге Откровения читаем о "пути Валаама" и об "учении Валаама". Валаам является пророком, который трудился за награду. Он превратил в коммерческое дело свое пророческое служение. Валаак, царь моавитский, склонен был, чтобы погубить народ Божий. Он попросил Валаама, чтобы тот проклял его, но Валаам знал намерения Божии; он сознавал, что народ Божий - народ благословенный, более того, Бог ясно сказал ему, что он не должен исполнять просьбу Валаака, но награда прельстила Валаама. Как бы он мог получить ее? Он пытается побудить Бога отменить свое решение. План его осуществился и привел к удивительному успеху. Бог действительно дал ему разрешение исполнить то, что Он прежде запрещал ему делать.

Некоторые ошибочно полагают, что этот эпизод является иллюстрацией упования на Бога. Фактически Валаам не стал бы вопрошать Бога, если бы у него не было надежды на прибыль, когда же итогом на его первый вопрос был отказ, явно было что нет нужды в повторном вопрошении. Когда же Бог в конечном счете дал Валааму разрешение пойти с князьями Валаака, случилось это не потому, что Он одобрил миссию Валаама, а просто потому, что Он разрешил Валааму пойти избранным им путем. Валаам, несомненно, был пророком, но он допустил тонкому влиянию денег воздействовать на его служение, что привело его к погибели.

Некоторые из христианских работников, которые еще не решили финансового вопроса, тоже могут оказаться под властью денег. Когда служитель решает, где ему работать, он несомненно, находиться под влиянием денежных соображений. Если у него нет гарантированной поддержки в определенном месте, он отправится куда-то иначе. Будучи христианским работником, он хочет, конечно, узнать волю Божию, куда ему отправиться на труд, но водительство Божие едва ли направит его в то место, где гарантирована поддержка. Когда мы молимся о водительстве, вероломство нашей плотской жизни способно увести нас к тем местам, где нет недостатка в материальной жизни, едва ли обращая внимание на бедные округи и бедных людей. Один из старейших христиан заметил как-то: "Сколько же служителей Господних находится под властью денежных соображений. Заметьте, что так много бедных округов, где нет постоянного христианского работника, тогда как в более процветающих районах нет недостатка в них!" Эти замечания острые, но к сожалению, верные. Увы! Многие из христианских работников идут "путем Валаамовым". Стопы их направлены в сторону приобретения более, нежели воли Божией, поэтому когда они проходят через принятую форму поисков Его подтверждения, Он говорит: "иди!".

Каждый истинный работник Божий должен быть совершенно свободен от денежных уз. Никто не может служить двум господам; или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. "Не можете служить Богу и маммоне" (Мф.6:24). Этот метод поисков водительства Божиего, когда мы руководствуемся прибылью, это презренное дело. Если Бог, Которому мы служим живой Бог, не можем ли мы уверенно идти куда Он поведет? Если же Он мертвый Бог почему же мы не оставим попытки служить Ему? О, какой позор, что некоторые христиане, под лицом служения Ему могут служить собственным интересам!

Петр, касаясь во втором послании своем тех, кто идут "путем Валаамовым", пишет: "Оставивши прямой путь, они заблудились, идя по следам Валаама, сына Восорова, который возлюбил мзду неправедную" (2Пет.2:15).

Братья и сестры, видите ли вы направление алчности? Если вы не способны по милости Божией преодолеть этого опасного состояния сердца, вы все более и более будете попадать под такую власть маммоне, так что она преодолеет вас своей силой.

Иуда, когда писал о некоторых, которые заблудились, говорит, что они "предаются обольщению мзды", как Валаам. Люди эти не просто идут, они фактически бегут на этот скверный путь, а этот путь - путь заблуждений. В Откровении Иоанн обращается к одной из семи Церквей: "Но имею немного против тебя, потому что есть там у тебя держащиеся учения Валаама, который научил Валаака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и блудодействовали" (Отр.2:14). Из этого стиха следует, что существует не только "путь Валаама", но еще и "учение Валаама". Сердце, которое утаивало алчные помышления, не исправляется, так что жажда приобретений превращается в утвердившуюся привычку, а тайная привычка вскоре выразится во внешнем пути. Путь же становится все более и более определенным, пока не разовьется в сформулированное учение.

Слово Божие все вновь и вновь говорит о том страшном зле, которое причиняет алчность. Когда Петр пишет о "пути Валаама", он прежде всего касается лжеучителей следующими словами: "Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучителя, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату, и через них путь истины будет в поношении, и из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами, суд им давно готов, и погибель их не дремлет" (2Пет.2:1-3). Заметьте, что когда мысли о наживе тайно гнездятся в сердце, они извращают наше учение. Например, если наша публика состоит из более состоятельного класса, мы приспосабливаем свой стиль и свое повествование к угождению ему. Когда же публика состоит из менее имущих классов, наше учение обладает иным характером. Если мы обнаруживаем, что мысли о наживе обладают нами, чтобы влиять на наши движения и наши слова, нам следует низко склониться пред Господом и умолять Его о милосердии. Это серьезное дело.

Обращаясь к Тимофею Павел говорит об опасности алчности. В своем первом послании он говорит: "Кто учит иному и не следует здравым словам Господа Иисуса Христа и учению о благочестии, тот горд, ничего не знает, но заражен страстью к состязаниям и словопрениям, от которых происходят зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения, пустые споры между людьми поврежденного ума, чуждыми истине, которые думают, будто благочестие служит для прибытка. Удаляйся от таких!" (1Тим.6:3-5). Как же отличить лжеучителей от Павла? Как беспощадно он растрачивал себя для Евангелия! Может ли быть что-либо более низменным, нежели приобщение к христианскому труду, как к источнику прибыли? Мы подобно другим можем оказаться жертвой этого искушения; если не посмотрим на дело прямо, и если не решим однажды и навсегда, что никогда уже не будем смотреть на наш труд, как на средство к существованию. Постараемся освятить смысл, что благочестие - это не путь к приобретению, постарается утешить себя заверением, что великое приобретение быть благочестивым и довольным (ст.6). Примем к сердцу слова, которые следует далее в Павловом послании к Тимофею: "Ибо мы ничего не принесли в мир, явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям" (1Тим.6:7-10).

А теперь обратимся от слов нашего Господа, переданных через Его служителей, непосредственно к словам нашего Господа. Девятая глава Луки повествует о том, как были посланные на служение 12 учеников, а в следующей главе говорится о том, как были посланы семьдесят учеников. В обоих случаях им предлагается четыре наставления относительно их багажа, и в обоих случая наставления сформулированы в отрицательных выражениях. Обращаясь к двенадцати, Он говорит: "Ничего не берите в дорогу, ни посоха, ни суммы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды" (Лук.9:3). Менее деталей упомянуто в поручении семидесяти, но господствующий принцип тот же: "не берите ни мешка, ни суммы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте" (Лук.10:4). Натиск в обоих случаях одинаков: когда Господь дает поручения Своим слугам, в расчетах их не должно быть никаких соображений.

Позднее Господь спросил Своих учеников, интересуясь переживаниями их, когда они были посланы по Его поручению: "Когда Я посылал вас без мешка и без сумы и без обуви, имели ли вы в чем недостаток? Они отвечали: ни в чем" (Лук.22:35). Но вот обратите внимание на совершившуюся перемену: "Но теперь кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч" (Лук.22:36). В интервале времени изменились обстоятельства. Это была ночь, когда был предан наш Господь. Так как все еще был открыт путь для того, чтобы ученики могли свободно передвигаться с места на место, поэтому наставления были обязательными, "ничего не берите" для вашего путешествия. Однако, Он учитывает обстоятельства, в условиях которых требуется более полная экипировка.

Чтобы быть эффективным проповедником Евангелия, необходимо страстность, которая исключает всякий другой интерес. Истинный проповедник благой вести не испытывает ничего относительно предстоящего путешествия, потому что вместе с поручением, он получил ясные наставления, касающееся и того, и другого. Для странствования повеления Его было таково: "Ничего не берите на дорогу"; когда же они придут к месту назначения, то и для этого случая даровано подробное наставление: "В какой дом войдете, сперва говорите: мир дому сему!" (Лук.10:5). Как прекрасно! Каждый христианский работник должен быть посланником мира, и каждый христианский работник должен прославлять свое служение. Мы можем быть бедными, но мы никогда не должны терять достоинства своего высокого призвания. Что если люди, к которым мы посланы отказываются принять нас? Господь предвидел наш вопрос и ответил: "А если где не примут вас, то выходя из того города, отряхните и прах от ног ваших во свидетельства на них" (Лук.9:5). Видите ли вы достоинство служителей Христовых? Здесь нет самосожаления относительно обращения, которому они подверглись: здесь нет самонаблюдения, самоанализа, нет вопрошаний о водительстве; здесь нет ничего отрицательного или слабого. Они сильны и сохраняют достоинство, потому что все проблемы их ясны.

Научимся еще чему-то из то же области, если мы обратим внимание на наставления Господа, дарованное ученикам, когда Он накормил множество. В одном из этих случаев Он проповедовал перед публикой в пять тысяч не считая женщин и детей. Так как день склонился к вечеру, ученики советовали, так как они находились в пустынном месте, отпустить людей, чтобы они могли купить себе пищи в селении. Но Иисус сказал им: "не нужно им идти, вы дайте им есть". Один из учеников был просто обеспокоен предложением обеспечить пищей такое множество людей и запротестовал даже, сознавая, что нужны были значительные деньги, чтобы купить достаточное количество пищи, чтобы каждому дать хотя бы немножко. После этого Господь спросил: сколько пищи у них практически в руках. Они принесли к Нему пять хлебов и две рыбки, но вот по Его благословению это скудное количество пищи превратилось в изобилие для всех, так что осталось еще в запасе.

С помощью этого чуда Христос продемонстрировал Своим ученикам истину, что не следует вносить мирской трудности в служении Ему. Какими незначительными были бы наши возможности, которые у нас в руках, мы должны приготовиться к тому, чтобы давать и давать. Люди, которые всегда находятся под властью денежных раздумий, являются слугами маммоны, а не служителями Божьими. Чтобы изучить этот урок, однако, требуется время. И ученики не сразу изучили его; после насыщения пяти тысяч Господь опять привел их в подобные обстоятельства. На этот раз собралась толпа около четырех тысяч, не считая женщин и детей, которая следовала за Ним уже три дня. И Он сказал: "Жаль Мне народа, что уже три дня находится при Мне, и не чего им есть, отпустить же их не евшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге" (Мф.15:32). Ясно, что эти двенадцать не изучили прежнего урока, потому что реакция их на этот раз была та же: "Откуда нам взять в пустыне столько хлебов, чтобы накормить столько народа?" (Мф.15:33). Они и теперь рассуждали над создавшимися положением и над недостатком пищи, чтобы пойти навстречу необходимости. Но Господь опять спросил их просто, что у них в руках, и когда они предложили Ему пять хлебов, по Его благословению совершилось второе чудо, и второе множество людей насытились, и остался еще избыток.

В день Пятидесятницы ученики оказались перед лицом толпы народа, находившегося в духовной пустыне, но они уже изучили свой прежний урок, они были знакомы с возможностями Бога; на этот раз они превратились в служителей вечной жизни для толпы народа не менее трех тысяч, а вскоре и более, нежели пяти тысяч (Деян.2:42; 4:4).

Благодаря дисциплине, ученики превратились в мужей, которые могли пойти навстречу нуждам Господа, и не без дисциплины мы можем тоже приготовить себя к служению Ему. Мы можем быть бережливыми как нам угодно в своих личных делах, но мы не должны проявлять попытки быть бережливыми в служении Господу, потому что это будет лишать Его благоприятной возможности творить чудеса ради множества. Наши попытки бережливости расстроят его цели и разорят нашу жизнь. Нам необходимо учиться у Него. Он обучил двенадцать и обучил семьдесят, хотя из двенадцати один потерял квалификацию и был отвергнут как вор. Иуда мог смотреть, как Мария помазывала Господа миром драгоценным, и холодно считать, какую помощь можно было оказать бедным, если бы продать этот мирро и вырученную сумму поручить его заботам. Он мог видеть только бесцельную трату в этом расточительном выражении любви ее к Господу. Господь же оценил этот акт в качестве великого служения: "Она доброе дело сделала для Меня". Он заявил, что где не будет проповедано Евангелие, сказано будет об этом чистом выражении любви (Ин.12:3-8), (Мф.26:10-3). Иуда же, у которого было столь извращенное чувство ценности, за тридцать серебренников продал Господа.

О, нам не следует опасаться расточительности, если мы на Господа изливаем свою любовь и свои возможности. Некоторые так опасаются крайностей, что с самого начала христианской жизни они хотят узнать, с точностью, как далеко придется им продвинуться в деле жертвенности. Если же с первых вспышек нашей любви к Господу можем быть столь расчетливыми, где же мы будем тогда, когда жар нашей первой любви будет угасать.

Какой же контраст Петр составлял с Иудой! Иуда был казначеем двенадцати; когда он распределял средства, он присваивал себе часть для своего личного пользования. Петр мог улучшить свое положение в тот день, когда спаслись тысяча людей, и продавали свое имущество для общего пользования верующих. Но вот заметьте, что он сказал хромому у ворот храма: "И он пристально смотрел на них, надеясь получить от них что-нибудь. Но Петр сказал: серебра и золота нет у меня, а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встать и ходи" (Деян.3:5-6).

Честно оценим некоторые мирские стремления, если хотим изучить наши личные преимущества; если хотим служить Господу, нам следует навсегда решить, что наши усилия посвящаются успеху Евангелия, а не нашим собственным.

Взглянем на жизнь Павла и обратим внимание на его отношение к деньгам. Послушайте его защиту, когда он говорит ефесским старейшинам: "Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии" (Деян.20:33). Обращаясь к Коринфянам, он задает им вопрос: "Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безвозмездно проповедовал вам Евангелие Божие? (2Кор.11:7). И пред ними, как перед ефесянами он защищается следующим образом: "Ибо недостаток мой восполнили братья, пришедшие из Македонии, да и во всем я старался и стараюсь не быть вам в тягость. По истине Христовой во мне, скажу, что похвала сия не отнимется у меня в станах Ахаии. Почему же так поступаю? Потому ли, что не люблю вас? Богу известно! Но как поступаю так и буду поступать, чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы" (2Кор.11:9-12). Павел не занимает независимого положения; он охотно принимал материальную поддержку, и это место свидетельствует об этом, но даже тогда, когда он действительно находился в нужде, он ничего не получал от коринфян, потом что это не оказалось бы в интересах Евангелия, если бы он поступил так. В Ахаии находились те, которые хотели подвергнуть дурной славе его служение, и он решил не дать им повода поставить под вопрос характер своего служения. Ощущался ли недостаток любви к ним в его отказе принять их помощь? Он отвечает на свой вопрос "Бог знает!" Павел был уверен в достоинстве своего служения, он и хранил это достоинство ревностно. Научимся у него отказываться от даров, которые ставят под вопрос характер нашего служения.

Каким же бременем была для Павла проповедь Евангелия! Но он не мог поступать иначе, если бы ему даже пришлось трудиться сверх меры, чтобы только самому не быть нагрузкой для других, и он зарабатывал не только для собственного содержания, но и для содержания своих сотрудников. Его острое чувство ответственности никогда не позволяло ему довольствоваться тем, что у него было для себя.

Как христианские работники мы продвинулись бы гораздо далее, если бы могли проявлять свою веру для удовлетворения своих собственных нужд, и не прибегать к помощи других, находясь в нужде. Мы думаем, что как левиты, мы имеем право ожидать от народа жертвуемой десятины. Христианские работники всецело посвятившие себя труду, подвергаются опасности превратиться в одержимых тем, что много отдают, а потому они всегда в надежде, что могут много получить, но в таком случае легко потерять всякое представление об ответственности, а также преимущество давать. Такие соображения являются роковыми для духовного прогресса работника, потом что каждый христианин несмотря на свой даже незначительный доход всегда должен оставаться дающим. Только получать, и не отдавать, это приводит к застою. Если мы не несем денежной ответственности за других, Бог и нам пошлет мало. В своем втором послании к Коринфянам Павел пользуется таким выражением: "Мы нищи, но многих обогащаем" (2Кор.6:10). О, этот человек знал своего Бога. Несмотря на то, какой бы глубокой ни могла быть его собственная нужда, он всегда заботился об обогащении жизни других, и самым восхитительным было то, что он всегда находил возможность обогатить других.

Братья и сестры, если в таком отношении характер доверенного нам служения оказывается под вопросом, то ради чести служения, вы не должны принимать поддержки. Вы должны сделать свое положение совершенно ясным: отказываясь от поддержки, вы должны помнить о своих обязательствах по отношению к другим. Если вы надеетесь увеличить свой доход, тогда увеличьте и свой расход. Опыт многих из детей Господних подтверждает Его собственное Слово: "Давайте и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо какою мерою мерите, такою же отмериться вам" (Лук.6:38). Это Божий закон, и мы нарушаем его к своему ущербу. Христианин управляет своими делами на диаметрально противоположной основе, нежели нехристианин. Последний бережет, чтобы увеличивать, первый умножает, отдавая. Христианин не может увеличивать свой банковый баланс, отдавая, но он таким образом способен во все возрастающей мере увеличивать опыт Павла : "Мы нищи, но многих обогащаем".

В заключении своего второго послания к Коринфянам, говоря о надежде вскоре посетить их, Павел говорит: "Вот в третий раз я готов идти в вам, и не буду отягощать вас, ибо ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей" (2Кор.12:14). Заметьте, как часто в своих посланиях к церкви в Коринфе Павел говорит о своем отношении к деньгам, вновь и вновь касаясь своего собственного положения и пользуясь благоприятной возможностью наставлять их; в противном случае, они бы думали, что он занял какое-то независимое положение, потому что он обижен той критикой, которой они подвергли его служение. Хотя особые обстоятельства, в которых находился Павел заставляли его отказаться от принятия денежной помощи от них, он все же пребывал в такой ясности и в такой свободе, что мог ободрить их для того, чтобы они послали помощь для нужды в Иерусалиме, он мог также хвалиться щедрость их и перед церквами Македонии. Павел лично не нуждался в их помощи, но существовала нужда в другом месте, и он хотел, чтобы они щедро помогли святым в Иерусалиме, ради их собственного обогащения, а также ради обогащения других.

Могу ли я спросить вас, когда вы трудитесь среди детей Господних, как Павел, способны ли вы всегда делать разницу между "вы" и "ваше"? В своем общении с ними желаете ли вы "их", или "того, что принадлежит им"? Когда они на вас смотрят с подозрением, желая того, что полагается им от вас, способны ли вы откровенно предложить им "ваше", или желание ваше служить им ослабевает, когда не проявляется стимул с их стороны? С естественной точки зрения, Павел обладает вполне достаточным оправданием, чтобы оставить Коринфян, но он все же не может отказаться от них, и потому планирует посетить их в третий раз. Он отказался от "того, что принадлежит им", но все же еще желает их самих. Как же он искал "их", а не "того, что принадлежит им", когда узнаем, что он открывает для них свое сердце в своем послании. Следствием того места, которое мы цитировали является тот же тон: " И охотно буду издерживать свое, и истощать себя за души ваши, несмотря на то, что чрезвычайно любя вас, я менее любим вами. Положим, что сам я не обременял вас, но будучи хитр, с лукавством брал с вас. Но пользовался ли я чем-нибудь от вас через кого нибудь из тех, которых посылал к вам? Я упросил Тита, и послал с ним одного из братьев: Тит воспользовался ли чем от вас? Не в одном ли духе мы действовали? Не одним ли путем ходили?" (2Кор.12:15-18). Обратите здесь внимание на серьезное отношение Павла! Он изливает себя для коринфян! И как он изливает свою сущность для них! Мы окажемся недостойными высокого звания проповедников Евангелия, если потеряем возможность отдать все, чем являемся, и все что имеем этому уделу.

Заметьте, что с другой стороны, Павел принял денежную помощь, присланную ему из Македонии, и в нормальных обстоятельствах совершенно правильно, чтобы христианский работник принял помощь от своих братьев и сестер. Павел не принимал даров без различия, он не отказывался от них тоже без различия. У него было правильное чувство восприятия, и там, где духовное положение дающего было правильным, он принимал дар с благодарностью. Если бы мы также могли знать и различать, что нам следует принять и от чего отказаться, если бы мы освободились от слишком распространенного желания принимать дары, которые встречаем на своем пути.

Обратимся к посланию Павла к Филиппийцам и посмотрим на его отношение, когда он принимает дары от святых здесь. Вот что он пишет Филиппийцам: "Вы знаете, филиппийцы, что вначале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаяниями, кроме вас одних, вы и в Фессалонику и раз и два посылали мне на нужду. Говорю это не потому, чтобы я искал даяния, но ищу плода, умножающегося в пользу вашу" (Фил.15:17). Павел с благодарностью принял пожертвования от церкви в Филиппах и принимая эти дары, он заявил, что его главной радостью в принятии этих даров, было не его обогащение, а их собственное обогащение, и он сразу же заметил: "Я получил все и избыточествую". Какой же контраст с обычными сообщениями о принятии даров! Слишком часто благодарственные письма подчеркивают нужду, которая еще не удовлетворена, с сознательным или несознательным намерением стимулировать последующую щедрость. Прочтем еще раз слова Павла и усвоим их себе: "Я получил все и избыточествую". Здесь нет малейшего намека на нужду. Напротив, здесь все стремиться выразить впечатление полного удовлетворения. Каким же исключительно чистым духом обладал Павел! Как он свободен был от служения мамоне!

Однако, продолжим чтение: "Бог мой да восполнит всякую нужду вашу по богатству Своему в славе Христом Иисусом". Павел выражает удовлетворение от материальной помощи, которую он получил от святых в Филиппах, но он никогда не теряет из вида славы своего служения. Он ничем не жертвует из духовного достоинства, даже когда говорит о своем долге перед ними. Он не связывает себя с дарами деятелей. Он свободно выражает свое удовольствие, но он уясняет, что признает эти дары, как посланные Самим Богом ему как "благовонное курение, жертву благоприятную, благоугодную Богу". Но потому, что он является причастником в их жертвах Богу, он предлагает им благословение, превосходящее их собственных дар: "Бог мой да восполнит всякую нужду вашу по богатству Своему в славе Христом Иисусом"! Каким богатым человеком был Павел! И какое богатство предлагал он другим! Разделим с этим человеком целеустремленность сердца и соединимся с ним, когда он добавляет: "Богу же и Отцу слава во веки веков! Аминь".

Наконец, обратим внимание на Павлово отношение к дарам церкви: "Уведомляем вас, братья, о благодати Божией, данной церквам Македонским: ибо они среди великого испытания скорбями преизобилуют радость и глубока нищета их переизбыточествует в богатстве их радушия: ибо они доброохотны по силам, и сверх сил, я свидетель: они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым" (2Кор.8:1-4).

Павел, узнав о голоде в Иерусалиме, сказал об этой нужде братьям в Македонии. Хотя сами они находились в материальной нужде, эта весть так тронула их, что сами они решили отвергнуть себя, чтобы послать свой дар братьям, и были рады, что могут уделить им сверх своей возможности. Дар их явно не совершался, потому что нам сказано, что они серьезно умоляли апостолов оказать им расположение для того, чтобы они могли послужить нуждам святых в Иерусалиме. Они так тесно влились в союз жизни с святыми, что прежде всего они сознавали не свои непосредственные нужды, а нужды далеко находящихся он них членов Тела Христова. Тот факт, что они умоляли о предоставлении им такой возможности, свидетельствует, что Апостол колебался ободрять их для дела самоотверженности, потому что их собственная нужды были достаточно острыми, однако, их "докучливость" преодолело его нежелание. Отношение их было прекрасным, но таково было и Павлово. Сознавая свою ответственность, Павел не мог игнорировать нужду местных братьев в пользу своей ревности помочь братьям, находящимся далеко, но македоняне так далеко были от стремления удовлетворить свои собственные нужды, что в истине бременили себя нуждами далеких от них братьев, так что Павел не мог поступить иначе и удовлетворил их просьбу. Какая прекрасная картина отношений между служителями Божиими и теми, которым он пытался служить! У нас, называющих себя христианскими работниками, разве не будет учащенно биться сердце при виде пожертвования святых на наши собственные нужды, или на нужды других? Но ведь нам необходимо правильно посмотреть и на обстоятельства дающих, чтобы в своих заботах о святых они не ушли слишком далеко, подвергая себя лишениям.

Павел, одобрив пожертвования в Коринфе для святых в Иерусалиме, предлагает им теперь собрать и отправить их к месту назначения. Мы воспользуемся опять этим же посланием к Коринфянам: " Как написано: кто собрал много, не имел лишнего, и кто мало - не имел недостатка. Благодарение Богу, вложившего в сердце Титово такое усердие в вам; ибо хотя я просил его, впрочем, он, будучи очень усерден, пошел к вам добровольно. С ним послали мы также брата, во всех церквах похваляемого за благовествование, и притом избранного от церквей сопутствовать нам для сего благотворения, которому мы служим во славу Самого Господа и в соответствие вашему усердию, остерегаясь, чтобы нам не подвергнуться от кого нареканию при таком обилии приношений, вверяемых нашему служению; ибо мы стараемся о добром не только пред Господом, но и пред людьми. Мы послали с ними и брата нашего, усердие которого много раз испытывали во многом и который ныне еще усердней по великой уверенности в вас" (2Кор.8:16-22). Заметьте, каким осторожным был Павел во всей этой процедуре. Заметили ли вы, сам он не прикасался к деньгам? Тит был ответственным за собранное. И два брата, пользовавшиеся большим уважением были назначены сопровождать его: "брат, во всех церквах похваляемый за благовествование", и "брат, которого усердие испытывали много раз во многом". Управление церковными дарами никогда не следует поручать одному человеку, его всегда следует поручать по крайней мере двум или трем братьям.

В силу крайней необходимости быть осторожным в денежных делах Павел, обращаясь к Тимофею и Титу, заявляет, что алчному человеку нельзя занимать положения старейшины в поместной церкви (1Тим.3:3; Тит.1:7). А в 1Тим.3:8 то же условие ставится и для диаконов. Никому нельзя занимать ответственного положения в церкви, кто не проявляет верности в денежных делах. Петр пишет с той же напряженностью: "Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и благоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия" (1Пет.5:2).

Алчность - это горе, которое требует решительного обращения, и если мы не решим этой проблемы основательно, мы раньше или позже, но окажемся в трудностях. По милости Божией, придем к ясному сознанию всех Божиих дел, и тогда мы сможем нести ответственность перед Ним не только за удовлетворения всех наших собственных нужды материальных, но и за удовлетворение по возможности нужды наших братьев и святых.

Абсолютная верность истине - это дело, которому необходимо предоставлять приоритет в жизни каждого христианского работника. Вполне возможно, и это нередко встречается, что работник модифицирует истину, потому что он находится под влиянием других людей или обстоятельств, или собственных желаний. Но истина абсолютна и требует безраздельной верности для всех людей в любых обстоятельствах. Если потребуется, мы должны пожертвовать всем, что имеем, только не можем пожертвовать истиной. Мы никогда не должны проявлять попытки сочетать ее с нашими целями, но всегда должны склоняться перед ней.

Мы все склонны игнорировать истину, когда она сталкивается с нашими личными интересами. Когда мы окажемся перед дилеммой, или когда бедствия постигают наш семейный круг, или близкий друг оказывается в несчастье, как поспешно мы отказывается от своих убеждений, чтобы спасти себя от опасного положения, или чтобы спасти любимого от всякого горя, которое можно отвратить, приспособив истину к создавшимся обстоятельствам.

Например, сын христианского работника выражает желание принять крещение. Если отец не склонен соблюдать истину, он поведет своего сына к руководящим братьям церкви, как повел сына и другого какого-то брата, чтобы они решили, достоин ли он принять крещение, то так как этот частный кандидат является его собственным сыном, он попытается ввести свои собственные модификации в этот случай. Он решит, чтобы сын его был непременно крещен, не пытаясь соблюсти Слово Божие. Если бы его первейшая задача состояла в соблюдении Слова Божьего, он отказался бы от склонности проявить уступку сыну и вполне открыл бы себя для суждения других братьев.

А вот другая иллюстрация. В определенном месте возникли доктринальные противоречия. Определенное число святых расположено к одному частному христианскому работнику и стоят на его стороне, тогда как все остальные члены оказывают предпочтение другому работнику и стоят на другой стороне. Увы, ни одна партия не подчинена абсолютной истине, потому что обе идут на компромисс на почве личных расположений. О, как коварно влияют наши симпатии на наши личные решения, так что мы извращаем Слово Божие вместо того, чтобы капитулировать перед ним.

Уровень Слова Божьего нельзя снижать до гармонии с нашим уровнем. Мы никаким образом не должны снижать его, даже если оно указывает на наши недостатки. Мы должны провозглашать его таким, каково оно - вечным, неизменным и неизменно превосходящем наше понимание и восприятие. Мы должны соблюдать его, даже если оно противоречит нашему опыту и усмиряет наш интеллект. И более всего мы должны остерегаться представлять его так, чтобы оно сокрушало других людей, смягчая его, когда его нужно отнести к нашим семьям и к нашим друзьям. Примем это предостережение, потому что здесь тонкая западня.

В церквах возникает много трудностей из-за того, что христиане скорее торгуют истинной нежели собственными интересами. Один из членов одной из поместных церквей не ходил больше на собрания, потом что его не информировали о том, что происходило в церкви. Что этот брат видел в абсолютной природе истины? Если он считал правильным свой разрыв с другими братьями, то тогда когда они информировали его о происходящем, он обязан был отделиться от них; если же он считал неверным разделение с ними, тогда у него не было прав разрывать свои отношения с ними на почве того, что они не информировали его о некоторых церковных делах. Если мы находимся в собрании, которое не в гармонии с открытыми нам целями, хотя это вовлекает нас в трудности, нам не следует шутить с истиной и оправдывать себя, отказавшись от своего положения из-за трудностей. Кто же мы, что настаиваем, чтобы другие христиане оказывали нам почтение? И кто же мы, что можем отодвинуть Слово Божие в сторону, потому что оно вовлекает нас в неудобное положение? О, мы слишком велики и слишком смелы! Если наша личная жизнь не смирится пред Богом, мы никогда не будем истинными служителями Божиими. Мы должны беспристрастно смотреть в Слово Божие, окажется ли согласование с ним к нашему преимуществу или к нашему неблагоприятному положению. Если мы только видим природу Слова Божьего, нам не следует омрачать его славы, выставляя себя напоказ. Пусть Господь сохранит нас от нашего высокомерия!

Еще одна иллюстрация. Один брат слышал, что одну из поместных церквей враждебно критиковали в некоторых округах, но позже он присоединился к этой церкви, и в своих контактах с верующими он всегда выставлял себя в выгодном свете, хотя никогда честно не углублялся в положение. Спустя некоторое время, один из братьев, разобравшись в его духовном положении, и желая помочь ему, поговорил с ним благожелательно, "высказав истину в любви", он сразу же возразил на сказанное и отделился от общества, распространяя всякого рода унижающие слухи о них. Этому брату недоставало твердого отношения к истине; и он не мог изменить его, когда она начала воздействовать на его личные обстоятельства. Если бы он честно обратился к истине, и подчинился ее подлинному смыслу, он занял бы твердое положение по отношению к собранию с самого начала, если этого требовала истина, чтобы он присоединился с ними, то даже сама критика его личности не могла бы побудить его разорвать с ними связь.

Вот еще один пример. Христианский работник, который обладал даром руководства, почувствовал, что следует принять определенный курс. Будучи руководителем, неизбежно случается, что и другие идут тем же курсом. Если путь, которым этот руководитель решил идти, был правильным, то правильным его сделал не тот факт, что он пошел этим путем, а если путь этот был неверен, то правильным его не могло сделать то обстоятельство, что он шел этим курсом несмотря на то, каким бы серьезным не оказался он. Если даже этот человек и позднее впадет в грех, то грех его не сделает избранный им путь неверным. Согласитесь со мною, что если утверждать, что истина абсолютна, то тот факт, что тот или иной человек поддерживает ее, не делает ее абсолютной, она является таковой по существу. Но у нас часто проявляется стремление обращать свой взгляд на людей, мы приходим к выводу, что если кто-то, кто, как мы думаем является духовным, идет определенным путем, то это должен быть скверный путь. Хотите ли вы отказаться от своего пути, потому что некоторые христиане из числа ваших знакомых представляют собой жалкий жребий? Хотите ли вы отказаться от христианства, потому что некоторые из христиан впали в грех? Перестанете ли вы доверять Господу из-за ошибок некоторых христиан? Конечно, нет. Если Господь достоин доверия, мы будем доверять Ему. Вопрос не в реакции человека на истину, а в самой истине.

Некоторые братья говорили нам: " Как я благодарен Господу, что Он привел меня в эту поместную церковь! Я получил здесь большую помощь!" Мы не чрезмерно радуемся от таких замечаний. Они не являются указанием, что признана абсолютная природа истины. Возможно люди говорят так просто потому, что собрания касаются их душ.

Но вот подождите немного, когда что-то случится, что не встретит их одобрения, и посмотрите, не скажут ли они, что все в этом собрании плохо. Если место правильно, тогда хорошо; если место неверно, тогда плохо. Но благоприятное или неблагоприятное отношение братьев не делает меня хорошим или скверным. Истина должна быть единственно определяющим фактором во всех наших собраниях, и если так должно быть, тогда необходимо отказаться от того я, которое извращает наши суждения. Бесчисленные деления в церкви и разногласия в деле Божием можно было бы устранить, если только можно было бы устранить наши "личные преимущества". Если мы капитулируем перед истиной независимо от воздействия на нас, можно было бы окончательно решить не только проблемы в церкви и в деле Божием, но и наши личные проблемы. Разумеется нами никогда не овладевает мысль отказаться от истины, но мы все же допускаем некоторые отклонения здесь, то там - и постепенно истина перестает оказывать воздействие на нас. Результат таков, что мы теряем чувство направления и начинаем метаться то сюда, то туда. Если к нам относятся хорошо, мы идем путем, который указал нам Господь, но если люди относятся к нам плохо, мы ищем другие пути. Какими значительными мы считаем себя! Мы занимаем то место, которое должно занимать истина. Мы превращаем себя в центр вращения Вселенной и все что сделано для того, чтобы повернуть ее, касается нас.

О, братья и сестры, дело в истине, а не в ее воздействии на слабые создания, как я и ты. Она требует от нас, чтобы мы отказывались от самых благоприятных личных связей для постоянного соединения с несовместимым. Не благополучие окружающей нас жизни доказывает, что наши собрания правильны, и не наша несовместимость доказывает, что они ошибочны. Решим раз и навсегда, что истина абсолютна, и она должна господствовать во всех наших собраниях и во всех наших суждениях. Даже в земных судах не разрешаются, чтобы личные суждения судьи влияли на ведение суда. Он не может повиноваться указаниям своего сердца и отказаться от приговора "виновен", если закон доказал его вину; он же не может отказаться произнести над своим врагом приговор "не повинен", если этого требует закон. Закон абсолютен, и судья должен подчинить себя ему.

Если, как дело работников Христовых, мы способны безусловно подчинить себя истине, то какими бы правильными и верными оказались бы наши суждения и как бы успешно продвигалось наше дело! Если нашим единственным стремлением является воля Божия, то мы избежали бы бесплодных дискуссий и быстро пришли бы к ясным выводам. Но вот на все эти беседы мы тратим много драгоценного времени, обсуждая наши личные мнения, изучая при этом свои слова, и прибегая к дипломатии, чтобы угодить кому-нибудь. Нам всегда приходится останавливаться чтобы угодить кому-нибудь. Нам всегда приходится останавливаться и рассуждать о том, обидится ли брат Б. Если мы примем другую позицию, и какие потребуются уступки, чтобы примирить брата В. И если даже наши тщательные соображения и помогут нам согласоваться с мнениями других и наши постоянные попытки сообразоваться с мнениями других, спасут нас от положительных расхождений, то что же мы в итоге выиграем, если пойдем на компромисс с истиной?

Если вместо потворства одному из планов сохранить мир между определенной группой работников, каждый из нас примет для себя истину, как окончательный и совершенный предмет смирения, тогда благословения Господни почиют на всем обществе. О, если бы наша единственная забота состояла в обнаружении воли Божией, и в простом исполнении того, что Он говорит!

Пусть стремления эти превратятся в серьезное наше дело! Но будем помнить, что в деле Господнем нет места слабостям нашей душевной действительности. Пусть наше ревностное желание, ради успеха дела, проявится в нашем положительном влиянии на жизнь других, чтобы она содействовала тому, чтобы и они приняли истину. Только желание это не оправдывает средств. Истина слишком величественна, чтобы нуждалась в наших манипуляциях ради своих интересов. Мы можем довериться свойственному ей авторитету и верить, что она осуществит собственный порыв. Наша же часть в смирении сердца занять наше правильное место по отношению к ней.