Макинтош К. Х. Второзаконие

Содержание этой Книги настолько же своеобразно, как характерно содержание и каждой из четырех остальных частей Пятикнижия Моисея. Судя по заглавию, можно было бы предположить, что в ней заключается лишь повторение предыдущих книг. Но это было бы большим заблуждением. Подобных фактов в Слове Божием не встречается. Бог никогда не повторяется ни в Своем Слове, ни в Своих действиях. Где бы мы не отмечали проявление нашего Господа, обнаруживаем ли мы Его присутствие в откровении священных истин, или же при обозрении сотворенных Им необъятных миров, всюду мы видим бесконечное разнообразие, всюду царит Божественная полнота, чувствуется наличие определенного плана Божия; чем выше уровень нашей духовной жизни, тем мы становимся способнее сознавать и ценить все это. Здесь, как и везде, глаза должны быть помазаны небесною "глазною мазью" (Откр. 3,18). Лишь человек, не имеющий живого представления о вдохновении свыше, может допустить мысль, что Пятая Книга Моисеева есть ничто иное, как простое повторения содержания Книг "Исход", и "Числа". Мы не допустили бы подобного несовершенства даже в творениях человеческого ума; тем более это было бы неуместно в чудном откровении Господа, дарованном нам в Его святом Слове. Дело в том, что во всей богодухновенной Книге не встречается ни одной лишней фразы, ни одного случайного слова, ни одного довода, не имеющего особого значения и практического применения в жизни Если мы не убеждены в этом, значит, мы еще не постигли всей силы, всей глубины и всего значения слов: "Все Писание богодухновенно" (2 Тим 3,16).

Драгоценное слово! Да запечатлеется оно во многих сердцах! Необыкновенно важно, чтобы христиане прониклись твердой уверенностью в полной и совершенной богодухновенности Священного Писания. Неуверенность в этом могучею волною проникает в Церковь. Во многих местах считают нужным глумиться над уверенностью в непреложной богодухновенности всей Библии; эту уверенность называют невежеством и ребячеством. Критическое отношение к великой Книге Божиих откровений и нахождение в ней мнимых недочетов считаются признаками большой учености и выдающегося развития ума. Люди дерзают судить о Библии наравне с произведениями человеческого пера. Они позволяют себе высказывать мнение о том, что достойно Бога и что Его не достойно. Поступая так, они в сущности берутся судить о Самом Боге. Это ведет к полному ослеплению и смешению понятий как у самих ученых критиков, так и у их последователей. Какая участь ожидает в вечности тех, которым предстоит дать ответ пред судилищем Христовым за их богохульное отношение к Слову Божию и заблуждения, посеянный их неверным учением в великом множестве душ? Мы не будем останавливаться ни на преступном безумии атеистов (не верующих в существование Бога) и скептиков, ни на непоследовательности людей, называющих себя христианами; мы не будем доказывать всю бесполезность их усилий набросить тень на чудную Книгу, которую наш Бог благословил написать для нашего назидания. Рано или поздно они сознают свою роковую ошибку; дай Бог, чтоб это сознание пришло для них не слишком поздно! Мы же с особенною радостью будем углубляться в изучение Слова Божия, черпая в нем в нем чудное утешение для нашей души и непрестанно открывая новые сокровища в этих неистощимых рудниках, новую нравственную силу в этом небесном откровении.

"Второзаконию" отведено совершенно особое место в богодухновенной Книге. Это доказывают вступительные слова, которыми открывается "Второзаконие": "Сии суть слова, которые говорил Моисей всем Израильтянам за Иорданом в пустыне, на равнине против Суфа, между Фараном и Тофелом, и Ливаном, и Асирофом и Дизагавом" (ст. 1).

Израильтяне вступили на восточный берег Иордана; им теперь предстояло войти в обетованную землю Их странствование по пустыне подходило к концу, как об этом и упоминается в 3-ем стихе: "Сорокового года, одиннадцатого месяца, в первый день месяца говорил Моисей сынам Израилевым все, что заповедал ему Господь о них". Мы видим, таким образом, что не только с Божественной точностью обозначены время и место: из вышеприведенных слов мы еще и узнаем, что откровения, дарованные народу в Маовитских равнинах, далеко не были повторением того, что подлежало нашему изучению в Книгах "Исход", "Левит" и "Числа". Очевидным доказательством этого служит также первый стих 29-ой главы нашей Книги: "Вот слова завета, который Господь повелел Моисею поставить с сынами Израилевыми в земле Моавитской, кроме завета, который Господь поставил с ними на Хориве".

Читатель заметит, что здесь упоминается о двух заветах: о завете на Хориве и о завете в земле Моавитской; последний, как мы в этом убедимся, далеко не являясь повторением первого завета, как нельзя более отличается от него.

Греческое название Книги, как "закона, данного во второй раз", могло бы навести нас на мысль, что эта Книга есть только повторение предыдущих; на самом деле это, однако, не так. "Второзаконие" занимает в Библии совершенно особое место. Оно задается особенною целью. С начала до конца оно старается научить человека все одному и тому же: послушанию и это послушание не есть послушание букве закона, а это послушание в духе любви и страха Божия: послушание, основанное на сознании своего сыновнего отношения к Богу и поддерживаемое чувством нравственной ответственности пред Ним.

Престарелому законодателю, верному и возлюбленному служителю Господа, предстояло проститься с Божиим обществом. Он готовился перенестись в Свое небесное отечество; сынам же Израилевым надлежало бы перейти через Иордан; все это сообщает особую торжественность и трогательность последним увещаниям Моисея. Он делает обзор всей их жизни в пустыне. С трогательною точностью он припоминает обстоятельства и разные периоды их сорокалетнего странствования. Эти речи дышат несравненной прелестью, как ввиду обстановки, среди которой они произносятся, так и по значительности заключающихся в них божественных истин. Они настолько же назидательны для нас, насколько они были назидательны и для Израильтян, к которым они обращались. Некоторые из содержащихся в них увещаний с такою силою применимы к нам, что можно подумать, что эти слова произнесены были только вчера.

Не таково ли и свойство вообще всего Священного Писания? Не приходится ли нам на каждом шагу поражаться его чудесной применимостью к нашим личным обстоятельствам и к нашему духовному состоянию? Слово Божие обращается к нам всегда кстати, оно полно такой свежести, как будто бы оно было продиктовано Богом только вчера и исключительно для нас. В мире ничего нет подобного Писанию. Возьмите человеческие сочинения, написанные в те же времена, как и "Второзаконие"; допустим, что вам удалось бы достать книгу, написанную три тысячи лет тому назад; что увидели бы вы пред собою? Любопытный документ дряхлой старины; рукопись, достойную занять место в музее рядом с египетской мумией, но вещь, не имеющую ни малейшего применения к нам и к нашему времени, устаревший документ, давно утративший для нас все значение, изображающий порядок вещей и развитие общества, давным-давно отжившие и всеми позабытые.

Библия, напротив, есть Книга настоящего времени, нужная нам именно сегодня. Это Книга Самого Бога, это личное Божие откровение Это глас Божий, обращенный к каждому из нас. Эта Книга, сохраняющая свое значение для всех времен, для всех сословий, для всех состояний, для благородных и простых, для богатых и бедных, для ученых и необразованных людей, для старых и молодых Она говорит простым понятным даже ребенку языком; и в то же самое время ее речь исполнена такого глубокого смысла, что самый обширный человеческий ум не может постичь всю ее глубину. Прежде всего, ее слова доходят до самого сердца, - они проникают до соровенных тайников нашего нравственного существа; они достигают самых корней наших чувств и душевных движений; они во всех отношениях произносят над нами суд. Слово Божие, как это нам говорит Апостол, "живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа; составом и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные" (Евр. 4,12).

Заметьте также, до какой степени обширны и точны все указания, находимые нами в Библии. Она настолько же подробно описывает одежды, нравы и руководящие правила жизни девятнадцатого столетия христианской эры, насколько подробно она рассматривала все это и в первые периоды человеческого существования. Она обнаруживает полное знание человека на всех ступенях его развития. Нынешний Лондон и город Тир, существовавший три тысячи лет тому назад, с одинаковою точностью, с одинаковою живостью изображены на ее священных страницах. Жизнь человека во всех периодах ее развития мастерски представлена нам в чудной Книге, написанной Богом для нашего назидания. Какое счастье иметь в руках подобную книгу! Каким великим преимуществом мы обладаем, имея возможность изучать Божественное откровение о том, что было, есть и будет. Но эта Книга произносит суд над человеком, его поведением, его сердцем. Она раскрывает всю правду относительно него. По этой причине человек не любит Книги Божией. Невозрожденный человек отдает предпочтение пред Библией газете или роману. Он охотнее читает отчет судебного разбирательства, чем главу из Нового Завета. По этой же причине человек домогается и отыскать недостатки в Слове Божием. Во все времена умы деятельно и настойчиво стараются найти несовершенства и противоречия в Священных Писаниях. Враги Библии встречаются не только среди людей необразованных и порочных; враждебно относятся к ней и многие ученые и просвещенные люди из хорошего общества. Во времена Апостолов, мы знаем, и "негодные люди" и "набожные и почетные женщины" сходились в одном: в отвержении Слова Божия и тех, кто с верностью возвращает его (Сравн. Деян. 13,50 с 17,5). Так и теперь встречаются люди, мнения которых расходятся решительно во всем, кроме их явного сопротивления Библии. Все другие книги оставляются в покое. Людям не приходит в голову искать ошибок в сочинениях Виргилия, Горация, Гомера и Геродота; но они не могут безразлично относиться к Библии, потому что она обнажает их внутреннюю сущность и открывает им всю правду как относительно их самих, так и по отношению к миру, к которому они принадлежат.

Не таково ли было и отношение людей к живому "Слову", к Сыну Божию, Господу Иисусу, когда Он пребывал на земле? Люди ненавидели Его, потому что Он говорил им правду. Его служение, Его слова, Его поведение - вся Его жизнь свидетельствовала против мира; отсюда возникло исполненное горечи непобедимое сопротивление Христу со стороны человека. Другие могли спокойно идти своим путем; за Ним же следили, подсматривали; Его преследовали на каждом шагу. Вожди и учителя народа всячески старались "Уловить Его в словах" (Матф. 22,15), чтобы иметь повод предать Его в руки правительства. Так обстояло дело во все времена удивительно возвышенной земной жизни; когда же благословенного Господа пригвоздили ко кресту между двумя злодеями, последних оставили в покое; их не осыпали оскорблениями; иудейские первосвященники и начальники не кивали головою, насмехаясь над ними. Нет все оскорбления, все насмешки, все жестокие и безжалостный слова обращены были на "Праведника", распятого на кресте среди разбойников.

Весьма важно понять, откуда, в сущности, возникает сопротивление Слову Божию, как Слову живому, так и Слову написанному. Дьявол всею ненавистью ненавидит Слово Божие; чрез посредство ученых неверующих людей он пишет книги, в которых силится доказать, что Библия не есть Слово Божие; что она не может быть от Бога ввиду находящихся в ней заблуждений и противоречий и ввиду наличия в Ветхом Завете законов, постановлений, обычаев и обрядов, недостойных благого и милосердного Бога.

Мы коротко ответим на все эти категории доводов; относительно всех ослепленных неверием ученых мы только скажем: "Они не разумеют того... что утверждают" (1 Тим. 1,7). Они могут быть весьма образованными, весьма учеными, могут быть глубокими философами, знатоками литературы; могут обладать способностью разрешать сложные вопросы, обсуждать научные истины. Все эти, быть может, очень приветливые, почтенные в своей личной жизни, люди, пользующиеся всеобщим уважением. Все это так; но, как люди невозрожденные и не имеющие Духа Божия, они совершенно не способны иметь верное суждение о Священных Писаниях. Если бы человек, несведущий в астрономии, вздумал обсуждать принципы научной системы Коперника, те же люди, о которых мы говорим, признали б его полную несостоятельность и отказались бы его слушать. Никто, одним словом, не имеет права высказывать свое мнение о предмете, ему незнакомом. Это всеми призванный принцип, и он, несомненно, применим и к занимающему нас вопросу. Апостол говорит нам, что "душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно" (1 Кор. 2,14). Убедительный довод. Апостол говорит здесь о невозрожденном человеке, каким бы образованием он ни обладал. Он не говорит о какой-либо категории людей, а имеет в виду человека в его природном состоянии души, человека, не имеющего Духа Божия.

Некоторые думают, что Апостол говорит здесь о человеке неразвитом и невежественном. Нисколько: он говорит только о человеке невозрожденном, будь он ученый философ или необразованный бедняк, - это безразлично. "Он не может разуметь того, что от духа Божия". Как же он может судить о Слове Божием? Как он может решать, что достойно и что недостойно Бога? А если он это и делает, кто будет его слушать? Никто. Его доводы лишены всякого основания, теории его жалки, его книги обречены на уничтожение. Согласно установленному нами принципу нам приходится причислять к этой категории людей всех рационалистов; они берут на себя труд судить о предмете, им неизвестном. Слепой имеет более права рассуждать о тени и о свете, чем невозрожденный человек - судить о богодухновенности Писаний. Ученые призваны, быть может, высказывать свои мысль по поводу смысла того или иного изречения Библии, но это совсем другое дело, чем произносить суждение об Откровении, которое, по Своей бесконечной благости, даровал нам Господь. Мы утверждаем, что человеку это не дано. Лишь Святой Дух, по внушению которого были написаны Священные писания, может открыть человеку их смысл и значение. Слово Божие должно держаться своим собственным авторитетом. Если человек может судить о нем и обсуждать содержащиеся в нем истины, оно уже есть Слово Божие. Дал ли нам Бог Свое Откровение, - да или нет? Если Он дал нам его, это откровение должно быть совершенно во всех отношениях и, как таковое, оно не поддается человеческой оценке. Человек не более способен судить о Писании, нежели он способен судить о Боге. Священные Писания судят человека, а не человек Священные Писания.

Несказанно жалкое впечатление производят книги, написанные неверующими людьми для опровержения значения Библии. Всякая страница, всякая строка подтверждают истину слов Апостола: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь; потому что о сем надобно судить духовно" (1 Кор. 2,14). Их полнейшее невежество в области вопросов, которыми они решаются заниматься, равняется разве только их удивительной самоуверенности. Человеческие книги подвергаются беспристрастной критике; к драгоценной же Книге Божией люди подходят с предвзятым мнением, что она не есть Божественное откровение; в этом сказывается влияние неверующих умов, утверждающих, что Бог не может нам дать письменное откровение Своей воли.

Не удивительно ли это? Люди могут открыть нам свои мысли (неверующие люди так часто уже делали это), Бог же не может этого сделать. Какое безумие! Какая гордость! Что, спрашивается, могло бы помешать Богу открыть Свою волю Своему созданию? Почему нельзя этого допустить? Только по одной причине: потому что неверующие умы этого не желают. Вопрос, шесть тысяч лет тому назад заданный человеку древним змеем в Едемском саду, во все века повторяется всякого рода скептиками, рационалистами и атеистами: "Подлинно ли сказал Бог?" Мы счастливы, что можем ответить: Да, -хвала Его святому имени, Бог говорил, говорил с нами. Он открыл Свою волю; Он дал нам Священное Писание. "Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен". И еще: "А все, что писано было прежде, написано нам в наставлении, чтоб мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду" (2 Тим. 3,16,17; Римл. 15,4).

Да будет слава Господу за эти слова! Они удостоверяют, что все Писание дано Богом и что все Писание дано для нас. Дивная связь души с Богом! Нет слов, чтобы выразить все значение этой связи. Бог говорил, - говорил нам. Слово Его есть скала, о которую в своем бессилии разбиваются все волны неверия; скала же остается твердой и несокрушимой вовек. Ничто не может поколебать Слово Божие. Все силы земли и ада, людей и бесов, вместе взятые, не могут сокрушить непреложность Слова Божия. Вопреки всем противодействиям врага, во все века нравственное величие Слова Божия остается неизменным. "Навеки, Господи, слово Твое утверждено на небесах" (Пс. 118,89). - "Ты возвеличил слово Твое превыше всякого имени Твоего" (Пс. 137,2). Что же нам следует делать? Только одно: "В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс. 118,11). Вот тайна мира души. Чрез посредство Его драгоценного Слова сердце соединено с престолом, с сердцем Самого Господа. Для того, кто, милостию Божиею, действительно научился верить Слову Божию и руководствоваться авторитетом Священного Писания, все книги, когда-либо написанные под влиянием неверия, утрачивают все свое значение. Они доказывают невежество и преступную гордость людей, их написавших: что же касается Писания, и при наличии этих книг оно остается тем, чем всегда было и всегда будет: оно остается "утверждением на небесах" непоколебимым, как престол Божий. [Упоминая о неверующих писателях, мы должны помнить, что особенно опасны те из них, которые сами себя не называют христианами Прежде, когда произносилось слово "неверующий" тотчас же приходили на ум имена Вольтера и Т Пэна, теперь же, увы, слово это применимо ко многим лжеучителям "христианского мира" Страшный факт!]. Нападки неверующих не могут поколебать ни престола Бога, ни Его Слова. Слава Его святому имени, они не могут поколебать мир, наполняющий сердце того, кто покоится на этом незыблемом основании. "Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения" (Пс. 118,165). - "Слово Бога нашего пребудет вечно" (Ис. 40,8). - "Всякая плоть, как трава, и всякая слава человеческая, как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал; но слово Господне пребывает в век. А это есть то слово, которое нам проповедано" (1 Петр. 1,24-25).

Здесь опять идет речь о той же драгоценной связи. Слово, достигшее нас чрез посредство благой вести, есть слово Господне, пребывающее вечно, и, следовательно, наш мир и наше спасение настолько же прочны, насколько устойчиво слово, на котором они основаны. Если вся плоть, как трава, и вся человеческая слава, как цвет полевой, какое значение могут иметь для нас доводы неверующих? Они не имеют значение более, чем высохшая былинка или увядший цветок, и этот факт рано или поздно подтвердится. Не преступно ли, не безумно ли поступают люди, оспаривающие великое значение Слова Божия, которое одно может внести мир и утешение в усталые сердца; Слова Божия, приносящего благую весть о спасении бедным погибшим грешникам и возвещающего им это спасение от имени Божия?

Нас, быть может, спросят: "Как можем мы узнать, что Книга, называемая нами Библией, есть Слово Божие?" - вопрос, повергавший в смущение многие души. Наш ответ необыкновенно прост: Даровавший нам эту драгоценную Книгу может дать нам и уверенность, что эта Книга от Него. Тот же Дух, который вдохновлял различных писателей Священных Писаний, может дать нам понять, что эти Писания - ничто иное, как голос Самого Бога, обращенный к нам. Но для этого мы должны получить Святого Духа, потому что, как мы уже говорили: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия... и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно" (1 Кор. 2,14). Если Святой Дух не даст нам уверенности, что Библия есть Слово Божие, ни один человек и никакое собрание людей не дадут мне этого сознания; если с другой стороны, Дух Божий даст нам эту благословенную уверенность, мы не имеем нужды в каком-либо человеческом свидетельстве.

Даже тень сомнения по отношению к этому важному вопросу, несомненно, становится источником глубокого страдания души. Но кто может дать нам эту уверенность? Один Господь. Если бы все люди, живущие на земле, согласились признавать богодухновенность Священных Писаний, если бы все когда-либо собиравшиеся соборы, все когда-либо устно и письменно доказывавшие эту богодухновенность ученые и отцы Церкви, если бы вселенская Церковь, т.е. все существующие в мире христианские течения признали Библию истинным Словом Божиим; если бы, одним словом, всякий человеческий авторитет утверждал Божественность Слова Божия, и всего этого было бы недостаточно, как основания для этой уверенности; и если бы наша вера покоилась на этом авторитете, она не имела бы решительно никакой цены. Один лишь Бог может дать нам уверенность, что Он говорил в Своем Слове, и когда Он дает эту уверенность, тогда, - слава и хвала Его чудному имени, - все доводы, все рассуждения, все придирки неверующих прежних веков и наших дней подобны морской пене, дыму, выходящему из трубы и бесследно рассеивающему в воздух, праху, сметаемому ветром с лица земли. Истинно верующая душа не придает им ни малейшего значения и мирно доверяется невыразимо возвышенному откровению, которое наш Бог благоволил даровать нам.

Возьмем такой пример. Отец пишет письмо своему сыну в Кантон и в этом письме сказывается вся любовь, вся нежность его родительского сердца. Он говорит ему о своих делах и намерениях, обо всем, что, по его мнению, может иметь интерес для сына, обо всем, что ему подсказывает его родительское сердце. Сын идет на почту в Кантоне, чтобы узнать, нет ли для него письма от отца.

Один из служащих отвечает ему, что письма нет, что отец ему не писал, да и вовсе не мог написать письмо, что он не мог сообщить ему этим путем свои мысли, что со стороны сына безумно и надеяться на это. Другой почтовый чиновник подходит к нему и говорит: "Да, для вас есть письмо, но вы не можете его понять: оно для вас совершенно бесполезно; чтение его лишь причинило бы вам вред, потому что вы не способны его прочесть, как следует. Оставьте его в наших руках, и мы будем объяснять вам те его части, которые мы найдем полезными для вас". Первый же из этих двух чиновников представляет собою неверие, второй - суеверие или предрассудки человеческого ума. Цель того и другого - лишить сына столь давно ожидаемого письма, лишить его драгоценных сообщений, идущих от любящего его отца. Но что ответил бы сын этим негодным людям? Мы уверены, что ответ его был бы краток и относился бы прямо к делу. Первому он сказал бы: "Я знаю, что отец может сообщить мне свои мысли чрез посредство письма и что он это сделал". Второму он сказал бы: "Я знаю, что письмо отца для меня понятнее, чем для вас". И им обоим он затем сказал бы самым решительным тоном: "Сейчас же дайте мне сюда письмо моего отца; оно написано для меня, и никто не имеет права его мне не давать".

Именно такой ответ верующее сердце должно было бы давать дерзкому неверию и невежественным предрассудкам суеверия, - двум главным приверженцам дьявола в наши дни: "Мой Отец сообщил мне Свои мысли и может дать мне понять написанное Им". - "Все Писание богодухновенно", и "все, что писано было прежде, написано нам в наставление". Вот чудный ответ врагам драгоценного Божия откровения, как рационалистам [люди, отвергающие в религии все то, что не выдерживает критики разума (Vernunftsglaube)], так и ритуалистам [приверженцы обрядов (Прим. перев.)].

Мы не будем просить у читателя прощения за такое длинное введение пред изучением Книги "Второзаконие". Мы очень счастливы, со своей стороны, воспользоваться случаем хотя бы в слабой мере засвидетельствовать непреложность великой истины Божественности Священных Писаний. Мы считаем своим долгом и своим великим преимуществом настоятельно просить всякого читающего эти строки, убедиться в необыкновенной важности и в безусловной необходимости иметь полную уверенность в Божественности Писаний. Мы должны во что бы то ни стало и всеми силами поддерживать авторитет Божественной власти, а следовательно, и первенствующее значение Слова Божия во все времена, во всех местах и во всех случаях жизни. Мы должны верить, что Писания, данные нам Богом, совершенны в самом возвышенном, в самом широком смысле этого слова; что они не нуждаются, чтобы человеческий авторитет оказывал им поддержку или чтобы человеческий голос прославлял их; они говорят сами за себя и сами свидетельствуют о своей достоверности. Нам остается только верить и повиноваться, а никак не рассуждать и спорить. Бог сказал Свое слово; наш долг - прислушиваться к нему и беспрекословно ему подчиниться с благословением.

Вот великая основная истина Книги "Второзаконие", как мы и убедимся в этом при ее изучении: во всей истории Церкви не было более подходящего момента, чтобы обращаться к совести человека с настоятельными увещаниями оказать безусловное послушание Слову Божию. Увы! этого послушания замечается очень мало. Большинство называющих себя христианами людей полагают, по-видимому, что они могут иметь свои собственные мысли, жить своим разумом, прислушиваясь к голосу своих личных суждений и руководствуясь только требованиями своей совести. Они не видят в Библии Книги Божиих указаний, Божественной Книги, имеющей всемирное значение. Они думают, что во многих случаях нам самим предоставлено избирать тот или другой путь.

Это дает начало бесконечному множеству разделений, сект, вероучений и богословских школ. Если мы придаем значение человеческим мнениям, понятно, что всякий человек свободен думать, как ему вздумается; и этим путем видимая и открыто свидетельствующая о Христе Церковь сделалась синонимом разделения.

Какое же существует целебное средство для врачевания столь широко распространенного зла? Это средство: безусловное и полное подчинение авторитету Священного Писания. Человек не подходит к Писанию, чтобы найти в нем подтверждение своих мнений и своих мыслей; нет, человек должен приближаться к Писанию, чтобы искать там мысли Божий относительно разного рода вопросов, чтобы всем своим внутренним существом преклониться пред Божественным авторитетом. Насущная нужда нашего времени - благоговейное подчинение высшему, царственному авторитету Слова Божия. Всегда, конечно, будет существовать некоторое различие в нашей оценке Священного Писания и в нашем понимании его; но что особенно важно и о чем мы, главным образом, напоминаем всякому христианину - что внутреннее состояние души и сердца, изображенное в чудных словах Псалмописца: "В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс. 118,11). Мы уверены, что это благоугодно Господу, потому что "вот, на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим" (Ис. 66,2).

В этом заключается вся тайна нравственной безопасности для верующей души. Наши познания в области Священных Писаний могут быть ограничены, но если мы с глубоким благоговением относимся к ним, это предохранит нас от тысячи заблуждений, от тысячи искушений. Окажется также и возрастание в благодати. Мы будем возрастать в познании Бога, Христа и написанного Духом Святым Слова Божия. Мы с радостью будем утолять свою духовную жажду из живых и неиссякаемых источников Священных Писаний: мы будем пребывать на злачных пажитях, уготованных преизобильною благостью Божьею стаду овец Христовых. Божественная жизнь получит этим путем поддержку и силу; Слово Божие будет становиться все драгоценнее для наших душ, и могущественное действие Святого Духа даст нам все более и более осуществлять глубину, полноту и нравственную силу Священного Писания. Мы полностью освободимся от иссушающих душу благословенных истин. Чудное освобождение! Всем приверженцам каких бы то ни было богословских школ, существующих в мире, мы тогда скажем, что какие бы элементы истины мы не встречали в их системах, мы имеем всю их Божественную полноту в Слове Божием; и имеем истину не в искаженном виде, как того требует ее подлаживание под ту или иную систему, но находим ее на ее истинном месте среди длинного ряда Божественных откровений, вечным центром которых является благословенная Личность Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

"Сии суть слова, которые говорил Моисей всем Израильтянам за Иорданом в пустыне на равнине против Суфа, между Фараном и Тофелом, и Лаваном, и Асирофом и Дизагавом, в расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива, по дороге от горы Сеир к Кадес-Варни" (Втор. 1,1-2).

Богодухновенный писатель старается дать нам самые точные указания места, где были произнесены в "слух народа" слова этой Книги. Израиль еще не перешел Иордана. Они приближались к нему; их стан находился напротив Чермного моря, где почти сорок лет тому назад с такою силою проявилось славное Божие могущество. Вся обстановка описана с удивительными подробностями, какое важное значение Бог придавал всему, что касалось Его народа. Он интересовался всем его движением, всеми его путями. Ни одно из окружавших его обстоятельств не было незначительным в Божиих глазах. Он заботился обо всем. Его око постоянно покоилось на этом обществе, на всей его совокупности и отдельно на каждом из его членов. Он охранял их днем и ночью. Ничто не было слишком ничтожно, чтоб Он не позаботился об этом; для Его могущества ничто не было слишком великим.

Так обстояло дело с Израилем в пустыне, так оно обстоит и теперь с Церковью Божиею, со всей ее совокупностью и с каждым отдельным ее членом. Очи Отца всегда над нами, Его вечные объятия окружают нас днем и ночью. "Он не отвращает очей Своих от праведников" (Иов. 36,7). Он считает волосы нашей головы; с бесконечной благостью Он интересуется всем, что нас касается Он взял на Себя все наши нужды, все наши заботы. Он хочет, чтобы мы возложили на Него все наши тревоги в полной уверенности, что Он печется о нас. Он увещевает нас возложить на Него наше бремя, как бы велико или мало оно не было.

Все это чудесно и отрадно для нашего сердца, все это может успокоить нашу душу, что бы с нами не случилось. Но верим ли мы этому? Действительно ли мы верим, что Всемогущий Бог, сотворивший и хранящий всю вселенную, держащий в Своей деснице все ее основы, в бесконечной Своей благости взялся заботиться о нас во все время нашего странствования в сем мире? Верим ли мы на самом деле, что "Владыка неба и земли" (Быт. 14,19). - наш Отец, и что ему благоугодно с начала до конца исполнять все наши нужды? Сообразуется ли вся наша нравственная сущность со словами Апостола: "Тот, К'оторый Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?" (Римл. 8,32). Увы! приходится опасаться, что мы еще далеко не уразумели всей силы этих великих, но простых истин. Мы о них говорим, мы их обсуждаем, мы исповедуем их, утверждаем их справедливость, и при всем этом повседневной жизнью нашей, различными нашими действиями и мыслями мы доказываем, как мало мы их усваиваем. Если бы мы были убеждены, что Бог восполняет все наши нужды, если б "все источники наши были в Нем" (Пс. 86,7), если бы Он был истинным покровом для наших глаз и сердец, моли бы мы искать земные источники, столь быстро иссякающие и обольщающие наши сердца? Конечно, нет. Часто мы воображаем, что живем верою, на самом же деле мы опираемся на какую-либо человеческую помощь, которая рано или поздно отнимается от нас. Не так ли это, читатель? Не склонны ли мы постоянно оставлять "источник воды живой, чтобы высекать себе водоемы разбитые", которые не могут держать воды? И, однако, нам кажется, что мы живем верою. Мы утверждаем, что уповаем во всех наших нуждах на Одного Бога, каковы бы ни были эти нужды; в сущности же мы останавливаемся у того или другого земного источника и ищем в нем поддержки и помощи. Удивительно ли, что в этих условиях мы встречаем разочарования? Может ли это быть иначе? Наш Бог не хочет, чтобы мы рассчитывали на кого-либо другого или на что-либо другое, кроме Него Самого. Во многих местах Своего Слова Он высказал Свои мысли по поводу настоящего смысла и неизбежного результата упования на человеческую помощь. Возьмем хотя бы знаменательное изречение из книги пророка Иеремии: "Проклят человек, который надеется на человека, и плоть делает свою опорою, и которого сердце удаляется от Господа. Он будет, как вереск в пустыне, и не увидит, когда придет доброе, и поселится в местах знойных в степи, на земле бесплодной, необитаемой". Затем заметьте противоположность: "Благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование - Господь. Ибо он будет, как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен, и во время засухи оно не боится, и не перестает приносить плод" (Иер. 17,5-6).

Здесь речь пророка дышит Божественной определенностью, красноречиво изображая обе стороны этого важного вопроса. Упование на человека влечет за собою несомненное проклятие; оно ведет к бесплодию и запустению. По Своей неизменной верности Бог иссушит все земные источники, разрушит все человеческие опоры, дабы мы не поняли безумие тех, которые отвращаются от Него. Как ярки образы, употребленные в вышеприведенном изречении! "Вереск в пустыне", - "знойные места в степи", - "земля бесплодная, необитаемая" - вот прообразы, употребляемые Святым Духом для обозначения зависимости от человека, для осуждения упования на плоть.

С другой стороны, какою несравненною красотою, какою свежестью исполнены прообразы, олицетворяющие все благословения, сопровождающие искреннее и полное упование на Бога: "Дерево, посаженное при водах", - "дерево, пускающие корни свои у потока", - вечно "зеленый лист", - непрестанно приносимый деревом плод. Таков человек, доверяющий Господу, упование которого - Господь. Он утоляет свою жажду у источников, вечно изливающихся из Божиего сердца. Может настать "зной", но он не почувствует его. Может случиться "засуха", но он ее не боится. Тысячи ручьев, несущих воду в поток, могут иссякнуть; он не замечает и этого, потому что он от них не зависит. Он живет у бьющего ключом источника. Он никогда ни в чем не будет нуждаться. Он живет верою.

И ввиду того, что мы теперь заговорили об этом вопросе, постараемся полностью уяснить, что значит жить верою; спросим самих себя: "так ли мы живем?" О жизни по вере часто судят совершенно превратно. Думают, что это значит доверить Богу только вопрос о своем пропитании и своей одежде. Приводят в пример людей, не имеющих ни состояния, ни определенного дохода, говоря, что они "живут верою", как будто бы славная и чудная жизнь по вере не имеет кругозора более обширного, как будто бы она не идет далее обладания временными благами и удовлетворения наших чисто земных нужд.

Мы не находим достаточно сильных выражений, чтобы высказать наше возмущение при виде столь недостойного понимания жизни по вере. Оно ограничивает сферу ее действий, принижает ее значение, с чем никак не может примириться тот, кто хотя бы отчасти познал святую и драгоценную тайну такой жизни. Можем ли мы допустить, что христианин, имеющий определенный денежный доход, лишается ввиду этого преимущества жить по вере? Эта благословенная жизнь идет ли дальше нашей пищи и нашей одежды, ограничивается ли она, одним словом, лишь нашим упованием на Бога в вопросе о восполнении наших земных нужд? Не дает ли она нам понятия о Боге, более возвышенного, чем мысль: Он не даст нам умереть с голоду и не оставит нас без одежды?

Удалимся как можно подальше от подобной мысли! Жизнь веры не должна пониматься таким образом. Это значило бы несказанно умалять ее значение и причинять большой вред тем, которые призваны жить этой жизнью. Какой, спрашиваем мы, смысл заключается в известных нам словах: "Праведный своею верою жив будет?" В первый раз мы встречаемся с ними в Аввак. 2,4. Затем Апостол приводит их в Римл. 2,17, где он с таким совершенством объясняет нам истинное и незыблемое основание христианства. Приводит он эти слова и в Гал. 3,11, где пламенно старается возвратить уклонившиеся от истинного пути Церкви к непоколебимому основанию, безрассудно отвергнутому ими. Наконец, в четвертый раз слова эти встречаются в Евр. 10,38, где Апостол предупреждает своих братьев, как опасно оставлять упование на Бога и уклоняться от Его пути.

Все это свидетельствует о громадном значении и важности применения к жизни слов: "Праведный верою жив будет". Но к кому они относятся? Только ли к тем служителям Божиим, которые не имеют определенного дохода? Мы далеки от этой мысли. Эти слова применимы ко всякому чаду Божию. Они составляют блаженное преимущество всех, которым принадлежит название "праведных". Ограничивать это преимущество значило бы впадать в большое заблуждение. Это заблуждение оказывает на нас самое пагубное нравственное влияние. Это значило бы придавать первенствующее значение той стороне жизни, которой следовало бы находиться на втором плане, если здесь вообще уместно сравнение. В сущности, его не должно было бы существовать. Жизнь веры представляет собой одно целое. Вера есть великий принцип Божественной жизни, с начала до конца. Мы оправданы верою и верою живем; верою мы стоим и ходим. Все течение христианской жизни, ее начало и конец - все совершается верою.

Поэтому большое заблуждение - признавать зависимость некоторых людей от Бога только в отношении их земных нужд и говорить, что они живут верою, как будто бы одни они делают это. Часто их ставят даже в пример Церкви Божией, указывая на них, как на какое-то чудо, вследствие чего остальные христиане начинают думать, что для них недостижимо преимущество жить по вере; таким путем они получают неверное представление об истинном характере и о сфере жизни по вере, отчего страдает и их личная жизнь. Очень важно, чтобы читатель усвоил верный в этом отношении взгляд, считая, что, каково бы ни было его общественное положение, ему дано чудное преимущество жить жизнью веры в истинном смысле этого слова. Он может более или менее применить к себе слова Апостола, говоря: "Что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня" (Гал. 2,20). Да не даст он никому лишить себя этого драгоценного и святого преимущества, принадлежащего всем членам верующей Божией семьи. Увы! слишком часто наша вера слаба, тогда как ей следует быть сильной, твердой, стойкой. Наш Бог любит твердую веру. Если мы будем изучать Евангелие, то увидим, что ничто так не радовало сердце Христа, как твердая и открытая вера принимавшая Его и безгранично рассчитывавшая на Него. Взгляните, например, на женщину-сирофиникианку в Марк. 7 и на сотника в Лук. 7.

Правда, Он шел на встречу слабой вере - вере до крайности немощной. Он мог ответить и на боязливый возглас: "Если хочешь", - исполненным милосердия словом: "Хочу"; мог на скорбный возглас: "Если что можешь", ответить словами: "Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему". Самый робкий взгляд, самое легкое прикосновение не ускользали от Него и принимались Им с любовию: но сердце Спасителя ликовало, и Его душа торжествовала, когда Он мог сказать: "О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему" (Матф. 15,28). И еще: "И в Израиле не нашел Я такой веры" (Матф. 8,10).

Будем помнить это. Мы можем быть уверены, что еще и сегодня порядок вещей остается таким же, каким он был, когда наш возлюбленный Господь был на земле. Он любит, чтобы души доверялись Ему во всех случаях и во всех обстоятельствах жизни. Мы никогда не можем зайти слишком далеко в наших расчетах на любовь Его сердца и могущество Его руки. Для Него не существует как ничего слишком малого, так и ничего слишком великого. Ему дана всякая власть на небе и на земле. Он есть Глава Церкви. Он держит вселенную и все, что заключается в ней, словом Своего могущества. Философы говорят о силах и законах природы. Христианин с радостью размышляет о Христе, о силе его десницы, о Его Слове, о Его всеведении и всемогуществе. Им было сотворено все, и только Им все существует.

А что сказать о Его любви к нам? Какой покой, какое утешение, какая радость - знать и помнить, что всемогущий Творец и Промыслитель - верный Друг уповающих душ: что Он возлюбил нас вечною любовию; что Его очи всегда обращены на нас, что Его сердце всегда открыто для нас; что Он взялся восполнять все наши нужды - физические, умственные и духовные. Во Христе мы находим источник восполнения всех наших потребностей. Он есть сокровище, дарованное нам Господом.

Зачем же искать удовлетворения вне Его? Почему прямо или косвенно мы делаем наши нужды известным жалким существам, подобным нам, вместо того, чтобы идти с ними прямо к Господу Иисусу? Нуждаемся ли мы в сочувствии? Кто может сочувствовать нам более нашего милосердного Первосвященника, проникнутого сознанием наших немощей? Нуждаемся ли мы в чьей-либо помощи? Кто может помочь нам, как не наш могущественный Друг, обладающий неисчислимыми богатствами? Нуждаемся ли мы в советах и в указаниях? Кто может дать их нам, как не благословенный Сын Божий, Который есть Премудрость Самого Бога и Который соделался для нас Премудростью Божиею? Не будем же огорчать Его горящего любовью сердца, не будем бесславить Его славного имени, отвращаясь от Него. Будем ревностно бороться с так присущею нам склонностью жить земными надеждами, уповать на плоть, ожидать человеческой помощи. Если мы будем пребывать у самого Источника, потоки, окружающие нас, никогда не иссякнут. Будем стремиться, одним словом, жить верою и этим прославлять Бога в нашей жизни. Вернувшись теперь к нашей главе, прежде всего обратим внимание читателя на 2-ой стих. Здесь нам дается достойное глубокого размышления пояснение. "В расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива, по дороге от горы Сеир к Кадес-Варни". Одиннадцать дней! А между тем это путешествие заняло у них сорок лет! Как это могло случиться? Нам не приходится далеко идти за ответом. Не то же ли случается и с нами? Как медленно мы подвигаемся вперед! Сколько отступлений, сколько отклонений от истинного пути! Сколько раз нам приходится возвращаться назад и начинать путь снова! Мы продвигаемся вперед медленно, потому что медленно научаемся ходить стезями Божиими. Мы удивляемся, что Израиль употребил сорок лет на путешествие, для совершения которого достаточно было бы одиннадцать дней; мы имеем гораздо более оснований удивляться самим себе. Подобно Израилю, мы запаздываем по причине нашего неверия, по причине медлительности нашего сердца; но мы заслуживаем гораздо меньше извинения, потому что наши преимущества несравненно возвышеннее преимущества, которыми пользовался Израиль.

Слова Апостола, несомненно, применимы ко многим из нас: "Ибо, судя по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам Слова Божия; и для вас нужно молоко, а не твердая пища" (Евр. 5,12). Бог на - Учитель верный и мудрый, и в то же время - Учитель милостивый и долготерпеливый. Он не позволяет нам поверхностно выучивать уроки. Иногда нам кажется, что мы усвоили один из них, и мы пробуем перейти к изучению следующего урока, но наш мудрый Учитель лучше нас видит наши успехи: Он велит, что мы нуждаемся в более глубоких познаниях. Он не хочет, чтоб мы ограничивались теорией или довольствовались поверхностной наукой. Целые годы, может быть, он продержит нас за изучением самых элементарных понятий, пока мы не сделаемся способными идти вперед.

Если это унизительно для нас и доказывает нашу неспособность быстро усваивать преподаваемые нам духовные уроки, это же являет нам и неизмеримую благость Господа, прилагающего столько труда для объяснения нам Своих истин. [Путешествие Израиля от Хорива до Кадес-Варни представляет историю многих ищущих мира душ. Многие возлюбленные Господом души из года в год живут среди сомнений и страхов, не зная свободы, которую Христос даровал Своему народу. Грустно видеть, как много есть душ, томящихся под игом подзаконности, лжеучений и т.д. В наши дни редко можно встретить душу, твердо укоренившуюся в мире, даруемом Евангелием. Существует взгляд, что пребывание в постоянном сомнении доказывает смирение. Доверие к Богу считают гордостью. Одним словом, перепутаны все понятия; Евангелие остается непонятным; души пребывают под законом, а не под благодатью; их держат вдали от Бога вместо того, чтоб приближать их к Нему. Современная религия есть жалкое смешение Христа и нашего собственного "я", закона и благодати, веры и дел, и души повержены в полное смятение. Конечно, подобный порядок вещей требует самого большого внимания со стороны всех тех, которые занимают ответственное место учителя и проповедников Церкви. Близок день, когда им придется, каждому за себя, отдать отчет в их служении Богу.]

"Сорокового года, одиннадцатого месяца, в первый день месяца говорил Моисей сынам Израилевым все, что заповедал ему Господь о них" (ст. 3). В этих немногих словах заключается целая сокровищница поучений для каждого служителя Божия, для всех, призванных толковать Слово Божие. Моисей передавал народу только то, что он Сам получил от Бога, - ни более и ни менее полученного им самим. Он приводил народ в непосредственное соприкосновение с живым Словом Господа. Вот великий принцип служения Богу во всякое время. Только Слово Божие пребудет вовек, потому что Божие могущество и Божественная власть сказываются в нем.

Все возвещающие Слово Божие должны были бы ревностно стараться передавать своим слушателям истину во всей ее чистоте во всей ее простоте; давать им его таким, каким они сами получают его от Бога, давать им возможность слышать подлинную речь Священного Писания. Только при этих условиях проповедуемое ими слово действительно достигнет сердца слушателей и подействует на совесть их. Это создаст связь между душою и Богом посредством Его Слова, даст душе уверенность и твердость, которых не в силах дать им никакое человеческое учение.

Послушайте, что говорит относительно этого важного вопроса возлюбленный служитель божий, Апостол Павел: "И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости. Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого. И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не в мудрости человеческой, но на силе Божией" (1 Кор. 2,1-5).

Этот искренний и верный служитель Божий стремился привести души своих слушателей в непосредственное и личное соприкосновение с Самим Богом. Он не старался привязать их к собственной личности. "Кто Павел? Кто Аполлос? Они только служителя, чрез которых вы уверовали? (1 Кор. 3,5). Цель всякого лжеучения заключается в приобретении приверженцев. Этим путем прославляется служение; Бог отстраняется; и душа лишается божественного основания, которым она держится.

Посмотрим, что еще говорит Апостол относительно этого важного вопроса: "Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял", - не больше и не меньше этого и ничто-либо другое, - "то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию" (1 Кор. 15,1-4).

Эти исполненные несказанной духовной красоты слова достойны серьезного внимания всех тех, которые хотят быть истинными и полезными служителями Христа. Апостол Павел заботился о том, чтобы Божественный поток из самого своего источника, из сердца Божия, изливался прямо в души коринфян. Он сознавал, что только это имело для них цену. Если бы он стремился расположить их к себе, этим он обесславил бы своего Учителя, причинил бы им большой вред и сам неминуемо потерпел бы урон в день Христов.

Но Апостол Павел был далек от мысли искать приверженцев. Заметьте, что он говорит дорогим его сердцу фессалоникийцам: "Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, (каково оно есть по истине), которое и действует в вас, верующих" (1 Фесс. 2,13).

Этот вопрос требует особенно серьезного внимания со стороны Церкви. Если бы все служители Церкви следовали примеру Моисея и Апостола Павла, дела Церкви обстояли бы совершенно иначе. Но увы! с Церковью случилось то же, что было с Израилем в древние времена: она отступила от авторитета Слова Божия. Куда ни посмотришь, всюду совершаются и одобряются факты, не основанные на Священном Писании. Вещи, полностью идущие вразрез с Духом Христовым не только принимаются, но и находят себе защитников и ревностных приверженцев, отстаивающих их до последней крайности. Если решаешься задать вопрос, на основании какого Божественного указания делается то или иное, нам отвечают, что Христос не дал нам указаний касательно дел Церкви, что Он предоставил нам поступать по совести, действовать согласно требованиям нашего разума или наших религиозных чувств; что нелепо было бы искать слов: "Так говорит Господь" касательно всех подробностей, относящихся к нашим религиозным постановлениям; что нам предоставлен широкий простор для соблюдения наших национальных обычаев и проведения в жизнь наших разнообразных взглядов и мнений. Высказывают мнение, что христиане имеют право объединяться в небольшие группы, создавать управляющие ими правила и держаться своих взглядов на жизнь.

Так ли это в действительности? - спросит тебя истинное чадо Божие. Возможно ли, чтоб в столь важных вопросах Господь оставил Свою Церковь без всяких указаний? Возможно ли, что в этом отношении Церковь поставлена в гораздо менее благоприятное положение, чем народ израильский? При изучении Книг "Исход", "Левит" и "Числа" мы видели, как много труда прилагал Иегова к тому, чтобы дать Своему народу самые подробные указания относительно их общественного богослужения и их частной жизни. Все, что касалось ковчега завета, храма, священства, обрядов, праздников и жертв, периодически повторяющихся празднеств, годов, месяцев, дней, даже часов дня - все было предписано и распределено с Божественной точностью. Ничего не оставлялось на усмотрение суждений человека, его мудрости, его разума; его совести не приходилось ничего решать в этом отношении. Если бы дело было поставлено иначе, никогда пред нашими духовными очами не предстал бы чудный ряд глубоких прообразов, изображенный вдохновенным пером Моисея. Будь Израиль свободен в своих действиях, как Церковь считают свободной действовать по своему усмотрению, сколько это произвело бы, несомненно, смятения, споров, и новых партий!

Ничего подобного в Израиле не было. Слово Божие само разрешало все. "Как повелел Господь Моисею" Эта многозначащая фраза указывала на все, что было предписано, и на то, что было запрещено Израилю Богом. Все их национальные обычаи, все их домашние привычки, вся их общественная и частная жизнь - все зависело от приказания; "Так говорит Господь". Ни один член Божия общества не имел основания сказать: "Я этого не вижу" или "я не могу понять или одобрить этого". Такая речь была бы признана плодом своеволия. Это все равно, что человек сказал бы" "Я не могу согласиться с Иеговой". Бог дал на все случаи жизни указания на столько ясные и простые, что не оставалось места для человеческих споров. В Моисеевом домостроительстве не было места каким бы то ни было человеческим мнениям и суждениям. Человек ничего не мог прибавить к длинному ряду Божественных теней и прообразов, изложенных в столь простой и общепонятной форме, что Израилю следовало повиноваться, - не рассуждать, не спорить, не приводить те или другие доводы, а - повиноваться.

Увы! мы знаем, что израильтяне отвергли Господа. Они начали исполнять свою волю; они пошли по избранному ими самими пути; "каждый делал то, что ему казалось справедливым". Они отступили от Слова Божия, чтобы идти вслед за своим воображением, следовать советам своих злых сердец; таким образом, они навлекли на себя со стороны Бога гнев и негодование, которые тяготеют над ними и до сего дня.

Но все это не имеет никакого отношения к теперь интересующему нас вопросу Израилю были даны Божий указания; эти указания отличались Божественною полнотою и могли руководить ими во всех случаях жизни. Человеческим заповедям и учениям не оставалось места. Слово Господне предусматривало любое обстоятельство, отвечало на все требования; Это Слово было так ясно, что не нуждалось ни в каком человеческом пояснении.

Неужели же Божией Церкви дано меньше, чем древнему Израилю, в отношении указаний и повелений Божиих? Неужели христианам поручено самим избирать и устанавливать все, имеющее отношение к поклонению и служению Богу? Останется ли там место для человеческого произвола? Довольно ли всеобъемлюще слово Божие, или же оно не имеет в себе Божественной полноты? Упустило ли оно что-либо из виду? Прислушаемся к свидетельству Апостола: "Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим. 3,16-17).

Вот что убедительно. Священное Писание заключает в себе все, чтобы сделать Божия человека совершенным, все, что делает его способным на всякое "доброе дело". Но если это верно по отношению к отдельному человеку Божию, это верно и по отношению ко всей Церкви. Писание идет навстречу и тому и другому: оно удовлетворяет всех. Благодарение Богу, что это так. Как счастливы мы, имея в руках написанное для нас руководство! Что бы мы делали без него? Что сталось бы с нами? К кому обратились бы мы за указаниями? Если бы мы были предоставлены самим себе в вопросе избрания тех или других указаний и постановлений, какое неустройство повлекло бы это за собой! Сколько обнаружилось бы разноречивых мнений!

Нам, быть может, возразят на это, что, хотя мы обладаем Священными Писаниями, мы, тем не менее, окружены сектами, разногласиями, всякого рода вероучениями и бесчисленным множеством богословских школ. Откуда все это? Причину этого следует искать единственно в нашем нежелании подчиниться нравственному авторитету Священных Писаний. Вот в чем заключается тайна зла, истинная причина происхождения всех сект, всех разделений, несущих позор и бесславие Божией Церкви.

Напрасно скажут некоторые, что подобный порядок вещей неизбежен, являясь естественным последствием свободного изучения Божиих истин и свободы личного суждения, столь поощряемых и превозносимых протестантизмом. Мы ни на одну минуту не допускаем мысли, что подобное оправдание устоит пред Христовым судилищем. Мы думаем, что, напротив, эта свобода мысли, эта столь превозносимая независимость суждений стоят в полном противоречии с безусловным и благоговейным подчинением, к которому мы призваны по отношению к нашему благословенному Господу и Учителю. Какое право имеет слуга руководствоваться своим личным суждением, если его хозяин вполне ясно выразил ему свою волю? Его долг предписывает ему не рассуждать, не вопрошать, а только беспрекословно подчиняться. Он, конечно же, не выполняет того долга, если высказывает собственные независимые взгляды.

Все это признается верным, когда дело идет о земном; но когда вопрос заходит о Божиих интересах, люди считают себя вправе руководствоваться своими личными соображениями. Это пагубное заблуждение. Бог даровал нам Свое Слово и это Слово так ясно, что нельзя не понять его, поэтому если бы мы решились им руководствоваться, если бы мы все склонились в духе безусловного повиновения пред его Божественным авторитетом, не было бы места ни противоречивым мнениям, ни различным сектам. Невозможно допустить, чтобы Священное Писание могло проповедовать противоречащие одно другому учения. Оно не может одному проповедовать учение английской Церкви, другому - учение Церкви пресвитерианской или методистской. Оно никак не может давать противоположные по своей сути основы различным направлениям мысли. Винить Слово Божие в прискорбных разделениях, разрывающих Церковь, значит наносить оскорбление Божественной Книге; одна эта мысль приводит в содрогание преданную Богу душу. Писание не может противоречить самому себе; поэтому все равно, черпают исключительно в нем поучение два человека, или же десять человек: все они должны иметь одни и те же мысли.

Посмотрите, что говорит Апостол Коринфской Церкви, а вместе с тем и нам: "Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа", - заметьте силу этого увещания Апостола, - чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях" (1 Кор. 1,10).

Каким путем следовало достичь этого чудного состояния духа? Следовало бы каждому начать высказывать свои личные взгляды? Увы! именно это-то и произвело все разделение и распри в Коринфской Церкви, вызвав строгое порицание Святого Духа. Бедные коринфяне думали, что они имели право мыслить, судить и избирать по своему личному усмотрению: и к чему же это привело? "Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: "Я Павлов"; "я Аполлосов"; "я Кифин"; "а я Христов". Разве разделился Христос?" (1 Кор. 1,11-12).

Здесь мы видим пред собою личное суждение и неизбежные грустные плоды, которые оно приносит. Всякий человек вправе иметь собственное суждение, и никто не имеет права навязывать свои мнения другим. Что же нам следует делать? Нам нужно отречься от наших личных мыслей и с благоговением признать над собою высшую и безусловную власть Священного Писания. Иначе как мог бы Апостол умолять коринфян "говорить одно", "быть соединенными в одном духе и в одних мыслях?" Кто должен был предписать им, что именно "всем" им следовало "говорить?" В чем "дух" и в чьих "мыслях" следовало им быть "соединенными?" Существовал ли в Церкви Божией такой ее член, который, какою бы духовностью он ни обладал, имел малейшее право предписывать своим братьям, что им следовало говорить, думать, во что верить? Конечно, нет. Существовал только один безусловный авторитет, - безусловный потому, что он был Божественный; ему должны были, или, лучше сказать, ему имели преимущество подчиняться все. Человеческие мнения, совесть, разум, человеческое суждение - все это не имеет никакой цены в вопросе авторитетности. Слово Божие есть единственный авторитет, и если мы все подчиняемся ему, мы все будем "говорить одно"; не будет между нами разделений, и все мы будем "соединены в одном духе и в одних мыслях".

Чудное состояние! Но оно, увы, в данное время не присуще Церкви Божией; из этого видно, что мы, очевидно, все не руководствуемся одним и тем же высшим авторитетом, безусловным и непогрешимым, - голосом Священного Писания, благословенным голосом, в котором никогда не слышится разногласий, который всегда исполнен Божественной гармонии для освященного уха.

Вот корень всякого зла. Церковь удалилась от авторитета Христа, каким он изображен в Его Слове. Пока это остается непризнанным фактом, напрасно и рассуждать о справедливости той или иной церковной или богословской системы. Если человек не считает своим священным долгом испытывать какое бы то ни было учение в горниле Слова Божия, напрасно и вступать с ним в споры. Если у нас нет Божественного авторитета, нет непогрешимого руководителя, как может кто-либо быть уверен, что он идет верным путем? Если нам действительно позволено самим выбирать, по которому из многочисленных окружающих нас путей, мы желаем идти, тогда нам приходится отказаться от всякой уверенности от душевного мира и от покоя в сердце, от всякой устойчивости в преследовании нами цели и в наших решениях. Если относительно занимаемого нами места, относительно пути, по которому мы следуем, и работы, которою мы заняты, мы не можем сказать: "Так повелел мне Господь", мы можем быть уверены, что стоим на ложном пути, и чем раньше мы его оставим, тем лучше для нас. Благодарение Богу, чаду или Его служителю ни минуты не следует оставаться в соприкосновении со злом, "Да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа" (2 Тим. 2,19). Но как мы узнаем, что есть неправда? Посредством Слова Божия. Все, что в учении в нравственном смысле противоречит Писанию, есть неправда, и во что бы то ни стало мне следует от этого "отступить". Это личное дело всякого: "Всякий". - "Кто имеет уши" (Матф. 11,15). "Побеждающий". - "Кто услышит голос Мой" (Откр. 3,20-21).

Вот в чем главная суть: речь идет о голосе Христа, не о голосе того или иного известного человека, не в голосе человеческих учителей, но в голосе нашего Возлюбленного Господа и Учителя. Речь идет об индивидуальной (отдельной) совести, приведенной в непосредственное соприкосновение с голосом Христа, с живым и вечным Словом Божиим, со Священным Писанием. Чтобы все ясно видеть и избавиться от всякой неуверенности, мы имели нужду в высшем, непогрешимом авторитете; нам нужно было иметь пред собою неизменный свет маяка; благодарение Богу, это даровано нам. Бог сказал Свое слово, Он дал его нам; подчиняться ему есть наш долг, а также наше преимущество, наша нравственная безопасность, наше высшее счастье.

Особенно важно, чтобы ничто не встало между совестью и Божественным откровением В Откр. 2-3 мы читаем семь раз повторенное слово: "Имеющий ухо (слышать) да слышит". Слышит что? Что же надлежит нам слушать? "Что Дух говорит Церквам".

Где же раздается этот голос? Исключительно в Священных Писаниях, по бесконечной благости Божией дарованных нам, чтобы вести наши души путем мира и истины среди полного упадка Церкви и мрака и смятения крещенного мира. Нет слов на человеческом языке для выражения счастья, которое мы испытываем, подчиняясь Божественному авторитету и безошибочным указаниям дарованного нам путеводителя. Но будем помнить, что мы дадим ответ за то, в какой мере следуем указаниям этого путеводителя и насколько подчиняемся этому авторитету. Напрасно утверждать, что нам даны путеводитель и Божественный авторитет, и в то же время всецело им не починяться; это представляет большую опасность для нас в нравственном отношении. Это было отличительною чертою духовного состояния евреев во дни нашего Господа на земле. Они имели в руках Писания, но им не подчинялись. И одной из прискорбных особенностей христианства нашего времени также является склонность гордиться тем, что оно имеет Библию, тогда как авторитет Библии дерзновенно отрицается им.

Все это мы считаем весьма важным фактом и предоставляем это всестороннему исследованию совести читателя. Действие Слова Божия тщательно заглушается нами. Во всех отношениях совершаются и одобряются дела, не только не основанные на Писаниях, но всецело им противоречащие. Мы не живем исключительными указаниями Слова Божия и не руководствуемся ими.

Все это очень важно и требует внимания всех чад Божиих, где бы они ни встречались. Мы считаем своим долгом обратиться к ним с увещанием по поводу этого знаменательного вопроса. Сознание великого нравственного значения, заключающегося к Книге "Второзаконие", побудило нас написать наше "Толкование" на эту Книгу. Мы возносим горячую молитву Господу о том, чтобы Святой Дух чрез посредство этих страниц напомнил дорогим чадам Божиим, что они должны с благоговением починяться благому Слову Господа. Мы уверены, что отличительною чертою всех тех, которые стремятся быть верными Богу в эти последние часы земного существования Церкви, будут иметь глубокое благоговение по отношению к Слову Божию и полную преданность сердца Господу и Спасителю нашему Иисусу Христу. Две эти вещи нераздельно связаны между собою одним и тем же кольцом, - священным и несокрушимым.

"Господь, Бог ваш, говорил нам в Хориве, и сказал: полно вам жить на горе сей. Обратитесь, отправьтесь в путь, и пойдите на гору Амореев и ко всем соседям их, на равнину, на гору, на низкие места и на южный край и к берегам моря, в землю Ханаанскую и к Ливану, даже до реки великой, реки Евфрата" (ст. 6-7).

Просматривая эту Книгу, мы увидим, что Господь обращается в ней к Своему народу более непосредственно, более просто, чем в трех предыдущих книгах; это еще раз подтверждает истину, что "Второзаконие" не только повторение уже занимавших нас вопросов. Например, в приведенном нами месте не упоминается ни о движении облака, ни о звуке трубы; просто говорится: "Господь, Бог ваш, говорил нам". Из Книги "Числа" мы знаем, что всякое передвижение стана предсказывалось облаком и возвещалось звуком трубы. Но в этой пятой Книге не встречается ни того, ни другого; обстановка несравненно проще: "Господь, Бог ваш, говорил нам в Хориве и сказал: полно вам жить на горе сей". Эти слова исполнены святой красоты, напоминающей нам привлекательную простоту времен патриархов, когда Господь говорил с ними, как человек говорит со своим другом. Господь сообщил Свои мысли Аврааму, Иссаку и Иакову, не прибегая для этого к посредству столба или серебряной трубы. Он был так близок к ним, что не было ни нужды, ни места для чьего-либо посредничества. Он посещал их, садился рядом с ними, пользовался их гостеприимством на правах близкой личной дружбы. Именно эта трогательная простота и придает столько прелести повествованию Книги "Бытие".

Нечто совершенно иное мы встречаем в Книгах "Исход", "Левит" и "Числа. В них пред нами раскрывается целая система прообразов, обрядов, постановлений и уставов, временно предписанных народу, значение которых указано нам в Послании к Евреям "Сим Дух Святой показывает, что еще не открыт путь в святилище, доколе стоит прежняя скиния. Она есть образ настоящего времени, в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего, и которые с явствами и питиями, и различными омовениями и обрядами, относящиеся до плоти, установлены были только до времени исправления" (Евр. 9,8-10).

При наличии этой ветхозаветной системы сыны Израилевы пребывали в отдалении от Бога. Они не пользовались тем, чем пользовались, по свидетельству Книги "Бытие" их отцы. Бог был как бы сокрыт от их взоров. В глазах народа основные черты левитского служения носили на себе отпечаток принуждения, мрака, отдаленности от Бога. Но, с другой стороны, прообразы их богослужения представляли великую жертву, составляющие основание всех чудных Божиих предначертаний: чрез посредство этой жертвы Бог, согласно правосудию и любви Своего сердца, может приобрести народ, который дорог в Его очах, и который послужит вечной хвале Его славы.

Мы уже сказали, что найдем сравнительно мало обрядов и религиозных постановлений в Книге "Второзаконие". Господь входит в более непосредственные отношения со Своим народом: также меньше упоминается и о священнослужителях: более говорится об их нравственном значении, чем о совершении ими обрядов. Во всем этом мы убедимся, мало-помалу углубляясь в изучение нашей Книги.

"Господь, Бог ваш, говорил нам в Хориве, и сказал: полно вам жить на горе сей. Обратитесь, отправьтесь в путь, и пойдите на гору Аморреев". Каким преимуществом обладали они, зная, что Господь пребывал с ними, что Он следил за всеми их движениями, принимал участие во всем, что их касалось! Он знал, сколько времени им следовало оставаться на месте, куда им следовало идти дальше. Они были в руках Того, Чья мудрость непогрешима, власть - всемогуща, источники - неиссякаемы, любовь - бесконечна; в руках Того, который окружал их Своими попечениями, знал все их нужды и шел навстречу им со всею любовью Своего сердца и со всем могуществом Своей десницы.

Что же надлежало делать им самим? В чем заключается их непосредственный долг? В подчинении. Они имели великое и святое преимущество возможность покоиться в уповании на Иегову, на Бога, вступившего с ним в завет, и повиноваться Его повелениям. В этом заключался залог их мира, их счастья, их нравственной безопасности. Им не приходилось заботиться о плане своего передвижения; весь их путь был заранее предусмотрен Тем, Кто ведал все подробности дороги, которая отделяла Хорив от Кадес-Варни; им только приходилось изо дня в день жить в блаженной зависимости от Бога.

Какое высокое и блаженное положение! Но оно требовало сокрушенной воли, послушного и смиренного сердца. Если б, когда Господь сказал: "Полно вам жить на горе сей", они, напротив, решили остаться там еще на некоторое время, они остались бы там без Бога; общение с Ним, Его советы и Его помощь - все это было даровано им только на пути послушания.

То же относится и к нам. Мы имеем драгоценное преимущество в возможности отдать все, касающееся нас, в руки Бога не только, заключающего с нами завет, но и любящего Отца. Он направляет наши движения и определяет границы нашего обитания; Он усматривает все нужды и берет на Себя заботу о всех наших делах. Его благое Слово говорит нам: "Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом". И что же будет тогда? "И мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдает сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе" (Фил. 4,6-7).

Но меня, быть может, спросят: "Как же Бог теперь направляет Свой народ? Мы не можем надеяться услышать Его голос, говорящий нам, что нам следует делать". Без малейшего колебания мы на это ответим, что в этом отношении члены Церкви, тела Христова, не могут находиться в менее благоприятном положении, нежели израильтяне в пустыне. Разве Бог не может направлять Своих детей? Разве Христос не может управлять Своими служителями, руководя всеми их движениями, всем их служением? Кто может хотя одну минуту сомневаться в такой очевидной и драгоценной истине? Правда, указания даются нам не чрез посредство облака; мы также не слышим и голоса, говорящего с нами; но нам дано больше этого. Мы можем быть уверены, что Бог в Своей любви усмотрел для нас это, как и все остальное.

Мы можем быть направляемы Богом тремя способами: Его Словом, водительством Святого Духа и побуждениями, присущими Божьему естеству; и мы должны помнить, что все эти три рода указаний всегда будут согласоваться между собою. Очень важно не упускать из виду последнего обстоятельства. Человеку может иногда казаться, что им в данную минуту управляет Святой Дух, или что его поступок вызывается побуждениями Божьего естества, но последствия этого, как оказывается стоят в противоречии со Словом Божиим. Таким образом, его ошибка выйдет наружу. Будем остерегаться руководствоваться в наших действиях лишь одними побуждениями; потому что, поступая так,мы рискуем впасть в сети сатаны и нанести великий ущерб делу Христову. Будем тщательно взвешивать наши впечатления на весах святилища; будем мерить их мерою, указанною нам в Божественном Слове. Это оградит нас от всякого рода заблуждений и увлечений. Очень опасно доверяться своим впечатлениям и действовать, руководствуясь только своими побуждениями: это может навлечь на нас самые пагубные последствия. Наши впечатления могут быть столь же обманчивыми, как блуждающий болотный огонек, как мираж в пустыне. Человеческие чувства не заслуживают полного доверия к себе; мы должны всегда подвергать их самой строгой проверке во избежание заблуждений, в которые они нас часто вводят. Но мы можем без малейшего колебания полностью положиться на Священное Писание; и мы увидим, что человек, действительно руководимый Святым Духом или побуждениями Божьего естества, никогда не действует несогласно со Словом Божиим. Это, так сказать, аксиома (не требующая доказательства истина) Божественной жизни, это неизменное правило христианской деятельности. Приходится лишь сожалеть о том, что на это не обращалось больше внимания во все периоды истории Церкви.

Другая особенность этого вопроса требует не меньшего внимания с нашей стороны. Нередко мы слышим, как люди говорят о персте Божественного провидения, как о верном указателе в их жизни. Однако, часто это обозначает, другими словами, желание сообразоваться в своих действиях с окружающими нас обстоятельствами, что никак не может считаться Божиим указанием для деятельности христианина. Конечно, Господь иногда проявляет Свою волю, иногда совершенно особым образом указывает нам путь чрез то или иное стечение обстоятельств; но нам необходимо жить в весьма тесном общении с Ним, чтобы уметь это действительно понять; иначе может случиться, что то, что мы называем "зависящим от провидения обстоятельствами", оказывается лишь камнем преткновения на пути послушания Богу. Внешние события, равно как наши внутренние впечатления, должны быть оценены в Божием присутствии, должны быть исследованы при свете Слова Господня; иначе они могут вовлечь нас в самые грубые заблуждения. Пророк Иона счел, конечно, подготовленным Самим Богом событием отплытие корабля в Фарсис; но будь он в общении с Богом, ему не понадобился бы этот корабль. Другими словами, Слово Божие есть пробный камень, испытывающий сущность вещей; внешне обстоятельства, внутренние впечатления и чувства, - все должно быть озарено светом Священных Писаний, все должно подвергаться спокойному и серьезному обследованию. Вот истинный путь мира, безопасности и благословения для каждого чада Божия.

На это можно возразить, что мы не можем надеяться найти в Библии слово, дающее нам советы во всех бесчисленных перипетиях нашей повседневной жизни. Это верно; но в Писании заключаются великие принципы, которые, при правильном их применении, оказываются Божиими указаниями даже в тех случаях, когда мы не могли бы найти прямого указания для своих действий. Мы имеем, кроме того, уверенность, что наш Бог может руководить Своими чадами во всех случаях жизни и что Он делает это. "Господом утверждаются стопы человека, и Он благоволит к пути его" (Пс. 36,23). - "направляет кротких к правде, и научает кротких путям Своим" (Пс. 24,9). - " Буду руководить тебя" (Пс. 31,8). Он может показать нам Свою волю относительно каждого вопроса; что было бы с нами без этого? Чем бы мы руководствовались? Нужно ли нам быть носимыми, как бурным волнам, нашими жизненными обстоятельствами? Представлены ли мы игре случая или произволу нашей личной воли? Благодарение Богу, это не так. В каком бы то ни было вопросе Он может дать нам полную уверенность, что мы творим Его волю; не имея же этой уверенности, мы не должны делать ни шагу. Если мы находимся в нерешимости, пребудем в покое и будем ожидать Божиих указаний.

Часто мы мучаемся вопросами, совсем не порученными нам Богом. Один человек в волнении однажды сказал своему другу: "Я не знаю, что бы начать", - "Ничего и не начинайте", - был мудрый ответ его приятеля.

Но здесь наружу выступает вопрос, необыкновенно важный в нравственном отношении. Бог "кротких направляет к правде, и кротких научает путям Своим". Весь вопрос заключается в состоянии нашей души, - в этом, будем уверены, вся суть дела. Не будем забывать этого. Если мы пребываем в смирении и не рассчитываем на самих себя, если мы в простоте сердца уповаем на Господа, если наши мысли и намерения чисты пред Ним, - Он, несомненно, направит нас. Но если мы просим указаний Божиих, имея в своем сердце уже заранее составленный замысел, если действиям нашей воли нами предоставлен простор, мы оказываемся непростительно неискренними пред Богом.

Вспомним царя Иосафата в 3 Царст. 22,2-4; "На третий год Иосафат, царь Иудейский, пошел к царю Израильскому", - с самого начала он уже сделал опасную ошибку, - "и сказал царь Израильский слугам своим: знаете ли, что Рамоф Галаадский наш? А мы так долго молчим, и не берем его из руки царя Сирийского. И сказал он Иосафату: пойдешь ты со мною на войну против Рамофа Галаадского? И сказал Иосафат царю Израильскому: как ты, так и я; как твой народ, так и мой народ; как твои кони, так и мои", и, - говорится далее в 2 Пар. 18,3, - "иду с тобою на войну".

Здесь мы видим, что царь сам решил дело раньше, чем собрался попросить указаний у Господа. Он оказался в плохом положении. Он попал в сети врага благодаря тому, что око его не было "чисто". Поэтому он не способен был руководиться волею Божиею. Он решил исполнить собственную волю, и Господь предоставляет ему пожинать плоды его поступков. Не скажись на нем действие бесконечной Божией благодати, он пал бы от меча сириян и был бы принесен с поля сражения мертвым. Он, правда, сказал царю Израильскому: "Спроси сегодня, что скажет Господь" (3 Цар. 22,5).

Но к чему это повело, раз он уже решил начать войну? Если б он был в хорошем духовном состоянии, он никогда бы не обратился в подобном случае к человеку за советом. Но его душа не была настроена возвышенно; его положение было плохим, и его намерения стояли в полном противоречии с Божиими мыслями и волею. Ввиду этого, несмотря на грозное пророческое слово, произнесенное Божиим вестником и предрекавшее неудачный подход, царь, тем не менее, не отступил от своего плана и едва не лишился жизни.

То же мы видим и в 42-ой главе Книги пророка Иеремии. Израильтяне просят пророка сказать им, следует ли им идти в землю Египетскую. Но они уже заранее решили сделать это. Они желали исполнить собственную волю. Если бы они пребывали в смирении и кротости, им не пришлось бы спрашивать совета по этому поводу. Они сказали пророку Иеремии: "Да падет пред лицо твое прошение наше, помолись о нас Господу, Богу твоему?, - почему бы не сказать: "Господу, Богу нашему? - "обо всем этом остатке, ибо из многого осталось нас мало, как глаза твои видят нас, чтобы Господь, Бог твой, указал нам путь, по которому нам идти, и то, что нам делать. И сказал им Иеремия пророк: слышу, помолись Господу, Богу вашему, по словам вашим, и все, что ответит вам Господь, объявлю вам, не скрою от вас ни слова. Они сказали Иеремии: Господь да будет между нами свидетелем верным и истинным в том, что мы точно выполним все то, с чем пришлет тебя к нам Господь, Бог твой: хорошо ли, худо ли то будет", - могла ли воля Божия быть не благой? - "но гласа Господа, Бога нашего, к которому посылаем тебя, послушаемся, чтобы нам было бы хорошо, когда будем послушны гласу Господа, Бога нашего" (ст. 2-6).

Все это кажется весьма благонамеренным со стороны израильтян, и согласно с этим можно было ожидать для них Божиих благословений. Но заметьте, что произошло далее. Когда они увидели, что суждение и совет Господа не согласовались с их волей, "все эти дерзкие люди сказали Иеремии (гл. 43,2): Неправду ты говоришь, не посылал тебя Господь, Бог наш, сказать: не ходите в Египет, чтобы жить там".

"Дерзость" и своеволие добились своего. Все их обеты и обещания оказались обманчивыми: "Ибо вы погрешили против себя самих: вы послали меня к Господу, Богу вашему, сказав: помолись о нас Господу, Богу нашему, и все, что скажет Господь, Бог наш, объяви нам, и мы сделаем" (гл. 42,20). Все было бы прекрасно, если б Божественный ответ согласовался в этом случае с их волею; но раз он противоречил этой воле, они полностью отступили от указания Божия.

Не случается ли часто это и теперь? Слово Божие не поощряет природных наклонностей человека; оно осуждает их; оно всецело противоречит его воле; оно расстраивает его планы; поэтому человек отрицает Слово Божие. Воля и разум человека всегда находятся во вражде со словом Божиим. Итак, если человек хочет действительно руководствоваться Словом Господа, ему необходимо отказаться и от того, и от другого. Необузданная воля и слепой разум повергнут нас только в бездну мрака, скорби и отчаяния. Пророк Иона захотел идти в Фарсис, когда ему надлежало идти в Ниневию; следствием этого было то, что он очутился " в чреве преисподней"; "морскою водою была обвита голова его" (Ион. 2,3-6). Иосафат хотел пойти против Рамофа Галаадского, когда ему следовало оставаться в Иерусалиме; следствием этого было то, что он очутился под ударами мечей сириян Остаток Израиля захотел во дни Иеремии пойти в землю Египетскую вместо того, чтобы оставаться в Иерусалиме; следствием этого было то, что они умерли от меча, от голода и моровой язвы именно в стране Египетской, в которую они хотели идти, "чтобы жить там".

Так будет и всегда Путь собственной воли человека есть путь мрака и скорби Напротив, путь послушания есть стезя света и благословения, стезя, озаренная лучезарным сиянием благоволения Божия. Этот путь может показаться человеческому глазу узким, суровым и уединенным, но для послушной Богу души это стезя жизни, мира и нравственной безопасности. "Стезя праведных - как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня" (Притч. 4,18). Благословенная стезя! Да окажемся мы все твердо и неуклонно идущими ею!

Прежде, чем окончить рассмотрение столь важного для жизни вопроса о послушании Богу и указания Им нашего пути, мы попросим читателя остановиться вместе с нами в течение нескольких минут на чудных словах 11-ой главы Евангелия от Луки; он найдет там обилие драгоценных для нас поучений. "Светильник тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если оно будет худо, то и тело твое будет темно. Итак смотри: свет, который в тебе, не есть ль тьма? Если же тело твое все светло и не имеет ни одной темной части, то будет светло все так, как бы светильник освещал тебе сиянием" (ст. 34-36).

Ничто не сравнимо с красотою и нравственною силою, которыми дышат эти слова. Прежде всего речь идет о "чистом оке". Оно необходимо для восприятия Божественных указаний. Оно обозначает сокрушенную волю, сердце, искренне решившееся исполнить волю Божию, невзирая ни на свои личные и ни на какие-либо человеческие взгляды вообще, и исполнить эту волю, какова бы она ни была. Когда душа находится в таком положении, Божий свет озаряет ее, и все тело так же "светло". Отсюда следует, что если" тело" не "светло", и, значит, "око" не "чисто", то представлен простор собственной воле, различным человеческим доводам и личным интересам; мы неискренни пред Богом. В этом случае свет, который, по нашему мнению, в нас есть, ничто иное, как мрак: нет мрака более глубокого и ужасного, нежели этот мрак рассудка, окутывающий сердце, управляемое собственной волей и в то же время считающее себя озаренным Божиим светом. Все это со всеми присущими ему ужасами обнаружится в христианском мире, когда "откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих, и истребит явлением пришествия Своего того, которого пришествия, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих, за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за это пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду (2 Фесс. 2,8-12).

Как это ужасно! И какое прямое отношение этот факт имеет ко всей Церкви, к тебе и ко мне, дорогой читатель! "Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?" (Матф. 6,23). С другой стороны, слабый свет, искренне проводимый в жизнь, несомненно, умножится, потому что "кто имеет, тому дано будет, и приумножиться" (Матф. 13,12), и "стезя праведных - как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня".

Это духовное состояние прекрасно изображено в 36-ом стихе 11-ой гл. Ев. Луки: "Если же тело твое все светло, и не имеет ни одной темной части", - не имеет ни одного уголка, закрытого от действия небесных лучей и таящего в себе измену Богу, - тогда вся нравственная сущность человека будет находиться в сфере действия Божественного света; - тогда "будет светло все так, как бы светильник освещал тебе сиянием". Одним словом, послушная душа своим светом освещает не только собственный путь; этот свет разливается и вокруг нее, так что окружающие ее видят как бы сияние светильника. "Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела, и прославляли Отца вашего Небесного" (Матф. 5,16).

Полностью противоположную этому картину мы видим в Иер. 13,16: "Воздайте славу Господу, Богу вашему, доколе Он не навел темноты, и доколе еще ноги ваши не спотыкаются на горах мрака: тогда вы будете ожидать света, а Он обратит его в тень смерти, и сделает тьмою". Воздавать славу Господу Богу нашему - значит подчиняться Его Слову.

Путь праведного есть путь небесной мудрости и полного мира. Никогда не будем забывать, что нам даровано преимущество иметь Божий указания на все мельчайшие подробности нашей повседневной жизни. Тот, кто не починяется этим указаниям, часто будет спотыкаться. Многие неудачи и грустные события ожидают его. Как блаженны мы, имея возможность изо дня в день идти стезею, проложенною для нас нашим Отцом: этот путь скрыт от взоров хищной птицы; лев не встретится на нем; это путь послушания, по которому всегда будут идти все кроткие и смиренный души, к похвале и славе Того, Кто соблаговолил открыть им этот путь и направил их на него.

Далее в изучаемой нами главе Моисей с трогательною простотою напоминает народу, при какой обстановке были избраны ими судьи и соглядатаи. Назначение судей Моисей приписывает здесь своей личной инициативе. Избрание же соглядатаев было следствием желания народа. Возлюбленный и почтенный Божий служитель находил, что ему было слишком тяжело одному носить тяготы общества Божия; действительно, это было очень тяжелое бремя, хотя мы и знаем, что преизобильная Божия благодать могла восполнять все нужды, а, главное, что благодать могла действовать чрез одного человека на столько же, как и чрез семьдесят мужей.

Несмотря на это, мы, однако, вполне можем понять, как страшила "кратчайшего на земле" человека ответственность, связанная с таким высоким положением; трогательной простотой дышат слова, которыми Моисей выражает некогда мучившие сомнения. "И я сказал вам в то время: не могу один водить вас". Это, конечно, превышало человеческие силы; но Бог пребывал среди народа и мог усмотреть все ежеминутно возникавшие потребности. "Господь, Бог ваш, размножил вас, и вот, вы ныне многочисленны, как звезды небесные. Господь, Бог отцов ваших, да умножит вас в тысячу крат против того, сколько вас теперь, и да благословит вас, как Он говорил вам" (ст. 9-12). - Чудное слово! Благое пожелание великодушного сердца! - "Как же мне одному носить тягости ваши, бремена ваши и распри ваши?"

Главной причиной их "тягостей" и "бремен" было их постоянное несогласие между собою; между ними происходили споры: всякого рода соперничество и распри; кому было под силу бороться со всем этим? Не следовало ли им поступать иначе? Если бы они пребывали в согласии, не приходилось бы разбирать их тяжбы, а следовательно, не понадобилось бы и судей. Если бы каждый член общества соблюдал интересы, искал выгоду и благо для своих братьев, не было бы ни ссор, ни "тягостей", ни огорчений. Если бы каждый делал, что мог для общественного блага, к каким чудным результатам это привело бы!

Но не так обстояло дело с Израилем в пустыне; и, что еще более для нас унизительно, не так обстоит оно и в церкви Божией, хотя ей и дарованы несравненно большие преимущества.

Лишь только действием Святого Духа была создана Церковь, тотчас же в ней раздались голоса ропота и неудовольствия. Отчего это произошло? Ввиду действительной или мнимой "небрежности" (Деян. 6). Что бы то ни было, личное "я" заявило о своих правах. Если небрежности на самом деле и не произошло, вина лежала на эллинах; если же небрежность действительно была допущена, виноваты были евреи. Обыкновенно в подобных случаях виноваты бывают обе стороны; единственный способ избежать споров, разногласий и ропота - это отречься от своего "я" и искренне заботиться о благе других. Если бы это было понятно и выполнено с самого начала, совершенно нечто иное изобразило бы нам вдохновенное перо первого историка Церкви на земле. Но, увы! С самого начала история Церкви является лишь плачевным и унизительным повествованием о разделениях и разногласиях. В присутствии самого Господа, вся жизнь Которого была жизнию полного самоотречения, Его ученики вступают в споры о том, кто из них будет больше в царствии Божием. Кто понимает истинное нравственное величие, заключающееся в отречении от своего "я", тот не будет стремиться занять высшее место. Желание пребывать вблизи Христа так удовлетворяет смиренное сердце, что оно не придает никакого значения мирским почестям и отличиям. Но когда собственное "я" господствует в сердце, тогда появляются зависть, ревность, разногласия, споры и все дурное.

Взгляните на спор между двумя сыновьями Зеведее-выми и их десятью братьями в Марк. 10.

Причиною этого спора было проявление своего "я".

Два первых задумали приготовить себе хорошее место в Царстве Небесном, остальные же десять учеников "начали негодовать" на них. Если бы каждый отказался от своего "я" и искал пользы другому, этого никогда бы не случилось. Излишне было бы приводить и другие примеры.

Любой период истории церкви доказывает истину, что эгоизм и его злые происки являются причиной, производящей разделение. Куда бы мы не обратили свой взгляд, со времени Апостолов и до наших дней, всюду не ограниченное человеком личное "я" является источником споров и религиозных разделений. И, напротив, мы убеждаемся, что забвение себя и своих личных интересов является причиной мира, согласия и братской любви. Если мы научаемся отказываться от своего "я", чтобы искренне искать славы Христа и блага Его возлюбленного народа, тогда нам не придется разбирать никаких тяжб.

Но возвратимся к нашей главе: "Как же мне одному носить тягости ваши, бремена ваши и распри ваши? Изберите себе по коленам вашим мужей мудрых, разумных и испытанных, и я поставлю их начальниками вашими. Вы отвечали мне, и сказали: хорошее дело велишь ты сделать, и взял я главных из колен ваших, мужей мудрых и испытанных", - людей, подготовленных Богом и заслуживающих доверия общества, - "и сделали их начальниками над вами, тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками, десятиначальниками и надзирателями по коленам вашим" (ст. 12-15).

Прекрасное устройство! Раз в этом явилась надобность, ничто не могло так поддержать порядок, как его поддерживал этот ряд надзирателей, начиная с десятиначальника и кончая тысяченачальником; сам же законодатель стоял во главе этой организации, находясь притом в непосредственных отношениях с Богом Израилевым.

Здесь упоминается о факте, повествуемом в Исх. 18, из которого мы узнаем, что инициатива учреждения судей принадлежала Иофору, тестю Моисея. Не воспроизводится также и событие, описанное в Числ. 11. Мы обращаем на это внимание читателя, как на одно из многочисленных подтверждений факта, что эта Книга является далеко не повторением других частей Пятикнижия Моисеева. Характер этой Книги совершенно своеобразный, и все изображаемые в ней события представлены в освещении, полностью согласующемся с целью Святого Духа, желавшего обратиться к сердцу Израиля, чтобы достичь результата, являющегося особой задачей Книги, добиться сыновнего повиновения Израиля всем постановлениям Господа, Бога его.

Неверующие и рационалисты хотели бы убедить нас в противоречии повествований, находимых в различных Книгах, но благочестивый читатель со святым негодованием отнесется к такому предположению, непосредственно внушенному отцом лжи, этим заведомым врагом драгоценного откровения Божия. Если мы согласны быть доверчивыми, как малые дети, мы найдем в драгоценном откровении любви Отца то, что вложено для нас в .Священное Писание Святым Духом. С другой стороны те, которые почитают себя мудрецами и рассчитывают на свой разум, свою философию и свои познания, те, которые считают, что они вправе судить Слово Божие, а следовательно, и самого Бога, все эти люди будут предоставлены самим себе в ослеплении и в ожесточении их сердец. "Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих" (1 Кор. 1,20.21).

"Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым" (1 Кор. 3,18). Вот в чем вся суть вопроса.

Эти мысли навеяны нам фактом учреждения судей, представленном нам в каждом из Моисеевых Книг в премудром освещении Святого Духа и в свете, вполне согласующемся с задачей и характером изображающей его священной Книги.

Теперь вернемся к дальнейшему изучению нашей главы: "И дал я повеление судьям вашим в то время, говоря: выслушивайте братьев ваших, и судите справедливо, как брата с братом, так и пришельца его. Не различайте лиц на суде, как малого, так и великого выслушивайте: не бойтесь лица человеческого; ибо суд - дело Божие; а дело, которое для вас трудно, доводите до меня, и я выслушаю его" (ст. 16-17).

Какою небесною мудростью дышат эти слова! Какая святая и справедливая беспристрастность сказывается в них! Во всех спорных вопросах было ведено выслушивать обе стороны, не делая никакого различения между судящимися лицами. Суд должен был основываться не на личных впечатлениях, а на ясно установленных фактах. Личное влияние не должно было иметь никакого веса. Положение и обстоятельства, в которых находились тяжущиеся лица, не должны были приниматься в расчет. Вопрос должен был решаться исключительно по справедливости. "Как малого, так и великого выслушивайте". Суд был одинаков для всех, - для бедного, и для богатого, для пришельца и для туземца. В этом отношении не допускалось никакой разницы. Как все это важно и полно поучения для каждого из нас! Мы, правда, не все призваны быть судьями, начальниками и управителями, но приведенные выше великие нравственные правила имеют важное значение для каждого из нас, потому что в нашей жизни постоянно встречаются случаи, требующие непосредственного применения этих правил. В каком бы положении мы ни находились, нам приходится иногда быть свидетелями разногласий, возникающих между нашими братьями, быть свидетелями действительно существующей или мнимой их вины, и поэтому нам следует быть готовыми с Божественной мудростью высказать свое суждение в каждом из этих случаев.

Во всех подобных вопросах нам надо особенно помнить, что наше суждение должно основываться на фактах, - на всех доводах, представляемых тою и другою стороною. Мы не должны руководствоваться нашими впечатлениями, потому что знаем, что они могут обмануть нас. Нам нужны настоящие и неопровержимые факты, достоверность которых установлена двумя или тремя свидетелями, как это ясно указано в Писании (Втор. 17,6; Матф. 18,16; 2 Кор. 13,1; 1 Тим. 5,19).

Мы также не должны при составлении своего суждения о каком-либо деле ограничиваться свидетельствами одной из тяжущихся сторон.

Каждый человек, при самых лучших намерениях своего сердца, склонен, однако, так или иначе изображать свое дело, нимало при этом не желая сказать неправду или дать ложные показания. Плохая память или какая-либо другая причина могут побудить упустить из виду один из важных пунктов, или же, наоборот, придать ему слишком много значения, а также, наконец, придать ему несвойственный ему смысл. Необходимо сообразовываться с правилом: "Ауди алтерам партем" ("выслушай другую сторону"). Итак, будем выслушать обе стороны, и это даст нам возможность составлять верное и справедливое суждение о всяком спорном деле. Вообще суждение, не основанное на точной проверке всех фактов, не имеет никакого значения. "Выслушивайте братьев ваших, и судите справедливо, как брата с братом, так и пришельца его" - слова, сохраняющие свое значение в любое время, в любом месте и при всякого рода обстоятельствах.

Важное повеление выражено и в 17-ом стихе: "Не различайте лиц на суде, как малого, так и великого выслушивайте: не бойтесь лица человеческого". Как эти слова обнаруживают сущность жалкого человеческого сердца! Не склонны ли мы "различать лица", подпадать под влияние окружающих, придавать значение положению человека в обществе, его материальной обеспеченности, бояться человека? Какое предохранительное средство оградит нас от этого зла? Страх Господень. Если мы всегда имеем пред собою Господа, это избавит нас от пагубного влияния лицеприятия, предрассудков и человеческого страха. Это научит нас в смирении ожидать от Господа указаний и совета во всех наших путях, и таким образом мы будем предохранены от произнесения любого неверного и слишком поспешного суждения о людях, причиняющего столько зла чадам Божиим.

Теперь обратимся к рассказу Моисея об избрании соглядатаев и рассмотрим первоначальную причину и последствия этого избрания. Оно окажется для нас исполненным поучения, если только наше ухо открыто и наше сердце готово к его восприятию.

"И дал я вам в то время повеления обо всем, что надлежало вам делать" (ст. 18). Они были поставлены на путь послушания: им только надлежало твердо держаться этого пути и с полной покорностью сердца Господу следовать за Ним. Им не приходилось ни рассуждать, ни взвешивать последствия. Все надлежало отдать в руки Божий и решительно идти вперед благословенными стезями послушания.

"И отправились мы от Хорива, и шли по всей этой великой и страшной пустыне, которую мы видели, по сути к горе Аморрейской, как повелел Господь, Бог наш, и пришли в Кадес-Варни. И сказал я вам: вы пришли к горе Аморрейской, которую Господь, Бог наш, дает нам. Вот, Господь, Бог твой, отдает тебе землю сию, иди, возьми ее во владение, как говорил тебе Господь, Бог отцов твоих, не бойся и не ужасайся" (ст. 19-21).

Они получили предписание немедленно вступить во владение страной. Господь, Бог их, отдавал им эту землю и вот она уже расстелилась пред их глазами. Она составляла их собственность, являясь щедрым даром Его царственной милости ради завета, заключенного им с их отцами. Отдал землю Ханаанскую во владение семени Авраама, Своего друга, - таково было предвечное предначертание Господа. Этого было вполне достаточно, чтобы успокоить их сердце не только по отношению к богатству этой земли, но и относительно пути их вступления в эту землю. Не было ни малейшей нужды в соглядатаях. Вера не подвергает исследованию то, что даровал Бог; она уверена, что дарованное Им хорошо для нас, и что Он может сделать нас вполне способными овладеть тем, что нам даровала Его благость. Израиль мог бы иметь уверенность, что рука, водившая их "по всей этой великой и страшной пустыне", могла и ввести и утвердить их в их наследии.

Так рассуждала бы вера, потому что она прежде всего смотрит на Бога, а затем уже на обстоятельства, а никак не наоборот. "Если Бог за нас?" (Римл. 8,31). Вот суждение веры, величественное следствие своей простоты и простое по своему нравственному величию. Когда Бог наполняет собою весь видимый душе горизонт, трудности теряют все значение. Они или проходят совсем незамеченными, или же являются случаями проявления высшей силы могущества Божия. Вера любит видеть торжество силы Божией над затруднениями. Но, увы! Народ в данном случае не руководствовался свидетельством веры, и потому прибег к помощи соглядатаев. Об этом обстоятельстве и напоминает Моисей, произнося исполненные нежности слова: "Но вы все подошли ко мне и сказали: пошлем пред собою людей, чтоб они исследовали нам землю, и принесли нам известие о дороге, по которой идти нам, и о городах, в которые идти нам" (ст. 22).

Все эти заботы следовало возложить на Бога. Тот, Кто вывел их из земли Египетской, провел их по морскому дну, руководил ими в пустыне, конечно, мог и ввести их в землю. Но, нет, они хотят послать пред собою соглядатаев, потому что их сердца не доверялись Богу Всемогущему и истинному.

В этом, будем уверены, и была разгадка всего. Если в Книге "Числа" нам повествуется, что Господь повелел Моисею послать соглядатаев, то к этому Его принудило нравственное состояние народа. В этом сказываются характерные особенности и вместе с тем чудная гармония обеих книг. В Книге "Числа" мы находим общий обзор деятельности соглядатаев, "Второзаконие" же указывает нам скрытую причину избрания соглядатаев. Одно дополняет другое, и все вполне согласуется с характером каждой из Книг. Мы не могли бы полностью уяснить этот вопрос, не имея повествования, находимого в Книге "Числа". Трогательные же пояснения, приводимые в Книге "Второзаконие", дополняют картину.

Но вопрос о соглядатаях, быть может, еще не ясен читателю. Он, быть может, спрашивает себя, что дурного могли сделать израильтяне, посылая пред собою соглядатаев, раз Господь приказал их выслать? Мы отвечаем: зло было не в том, что они послали в Ханаан соглядатаев, раз им это было приказано, а в самом желании их послать. Это желание являлось плодом неверия; приказание послать их было дано по причине этого неверия.

Нечто подобное этому мы находим и в Матф. 19 касательно вопроса о разводе. "И приступили к нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать, и прилепится к жене своей, и будут два одною плотию, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо, и разводиться с нею? Он говорит им: Моисей, по жестокосердию вашему, позволил вам разводиться с женами вашими; но сначала не было так" (ст. 3-8).

Итак, ни в первоначальные планы Божий, ни в намерения сердца Господа не входило право человека разводиться с женою своею; но по человеческому жестокосердию Моисей позволил это. Есть ли здесь что-либо непонятное? Решительно ничего, если только наше упорное сердце не старается и здесь найти предлог к новым вопрошаниям. Все также становится вполне очевидным и в вопросе о соглядатаях. Израилю не следовало желать их иметь; живая вера никогда не помыслила бы о них. Но Господь видел внутреннее состояние Израиля и дал, сообразуясь с ним, Свое повеление. Несколько столетий спустя они увидели, что сердце народа жаждало избрания царя, и Он дал Самуилу приказание поставить им царя. "И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними. Как они поступали с того дня, в который Я вывел их их Египта, и до сего дня, оставляли Меня и служили иным богам, так поступают они и с тобою. Итак послушай голоса их; только представь им и объяви им права царя, который будет царствовать над ними" (1 Цар. 8,7-9).

Мы видим, что удовлетворение Богом желания нисколько не доказывает, что это желание согласуется с волею Божиею. Израилю не следовало просить себе царя. Разве не довольно им было управления Бога-Иеговы? Не был ли Он их Царем? Не мог ли Он, как это всегда и было, идти во главе их в сражение и сражаться за них? К чему было искать опоры на руку плоти? К чему отвращаться от Всемогущего Бога, чтобы опираться на жалкого червя земли? Какая власть принадлежит царю, кроме власти, которую ему благоволит дать Бог? Никакой. Вся власть, вся мудрость, вся истинная благость принадлежали Господу, их Богу, и они могли пользоваться всем этим в любое время и для удовлетворения всех возникавших у них нужд. Им надлежало лишь опираться на Его могучую десницу, надлежало лишь черпать все нужное из Его неиссякаемых сокровищниц, иметь в Нем Одном все свои источники.

И, получив царя, которого жаждало их сердце, в каком положении они с ним оказались? "Весь народ, бывший с ним, находился в страхе" (1 Цар. 13,7).

Чем глубже мы вникаем в грустную историю царствования Саула, тем более убеждаемся, что с начала до конца этот царь причинял Израилю скорее затруднения, чем оказывал им помощь. Все это царствование было сплошной неудачей, метко выраженной знаменательными словами пророка Осии: "Я дал тебе царя во гневе Моем, и отнял в негодовании Моем" (Ос. 13,11). Одним словом, избрание Саула было ответом на неверие и своеволие народа; вот почему вскоре разлетелись в прах все их блестящие надежды. Избрание царя не было по сердцу Богу, а, следовательно, оно и не отвечало на нужды народа. Саул оказался совершенно недостойным царского венца, и его позорная смерть на горе Гелвуй совершенно согласовалась со всей его жизнию. Обозревая деятельность соглядатаев, мы также приходим к заключению, что она принесла Израилю полнейшее разочарование. Иначе и быть не могло ввиду того, что их значение было плодом неверия. Правда, соглядатаев дал Израилю Бог; поэтому и Моисей произносит трогательные слова: "Слово это мне понравилось, и я взял из вас двенадцать человек, по одному человеку от каждого колена" (ст. 23). Милость Божия снизошла к душевному состоянию народа и действовала, как того требовало это состояние. Но это не значит, что эти действия или нравственное состояние народа согласовались с волей Божией. Господь, - хвала Его святому имени, - может снисходить к нашему неверию, хотя это неверие огорчает и бесславит Его. Но ОН благоволит к твердой и открытой вере; только она одна дает Богу возможность занять принадлежащее Ему место. Поэтому, когда Моисей сказал народу: "Вот, Господь, Бог твой, отдает тебе землю сию, иди, возьми ее во владение, как говорил тебе Господь, Бог отцов твоих, не бойся и не ужасайся", - что следовало Израилю ответить на это? "Мы готовы, Господи, веди нас к победе. Ты с нами, а это главное для нас. Имея Тебя во главе войска, мы смело пойдем вперед. Для Тебя не существует трудностей. Нам безразлично, что бы нас ни ожидало: исполины, высокие стены, угрожающие боевые башни, - все это пред Тобою, Господи, Боже Израилев, как сухие листья для вихря. Веди же нас и управляй нами, Господи".

Не такова, однако, была речь Израиля. Божие присутствие не удовлетворяло их. Они не были готовы идти вперед, опираясь исключительно на руку своего Бога. Они не верили тому, что Он не сказал о лежавшей пред ним земле. Они хотели выслать соглядатаев впереди себя. Жалкое человеческое сердце скорее хочет само все испробовать, чем зависеть исключительно от Бога. Невозрожденный человек не может довериться Богу, потому что не знает Его. "Будут уповать на Тебя знающие имя Твое" (Пс. 9,11).

Чтобы доверяться Богу, надо знать Его; а чем более человек доверяется Ему, тем более он познает Бога. Ничего на свете нет блаженнее жизни веры, веры безусловной и истинной. Но человек обманывает самого себя, думая, что он живет по вере, тогда как его сердце опирается на человеческую помощь. Истинно верующая душа имеет дело только с Богом. Все ее источники в Нем. Это не значит, что она не придает никакой цены орудиям, которые Бог благоволит употреблять; напротив, она высоко их ценит именно потому, что они являются для нее проводниками силы и благословения Господа. Но она не ставит их на Божие место. В сердце звучат слова: "Только в Боге успокаивайся, душа моя! ибо на Него надежда моя. Только Он - твердыня Моя" (Пс. 61,6-7).

Особенная сила сказывается в слове "только". Бог испытывает сердце. Надеяться в какой-либо нужде на прямую или косвенную человеческую помощь значит, в сущности, отдаляться от жизни веры. И как жалок человек, рассчитывающий на человеческую помощь! С нравственной точки зрения упование на плоть настолько же унизительно, насколько возвышенна жизнь веры, и не только унизительно, но и совершенно бесполезно. Израиль захотел послать соглядатаев, и полная неудача постигла его.

"Они пошли, взошли на гору и дошли до долины Есхол, и обозрели ее. И взяли в руки свои плодов земли и доставили нам, и принесли нам известие, и сказали: хороша земля, которую Господь, Бог наш, дает нам" (ст. 24-25). Раз Бог давал эту землю, она не могла не быть хорошей. Нужны ли им были соглядатаи, чтобы сказать, что Божий дар был хорош? Конечно, нет. Искренняя вера рассуждала бы так: "Все, что дает Бог, должно быть достойно Его; нам не нужно соглядатаев, чтобы удостовериться в этом" Но увы! Искренняя вера представляет собою необыкновенно редкое сокровище, и даже люди, им обладающие, не знают настоящей его цены и не умеют извлекать из него пользу. Говорить о жизни веры и жить этой жизнью - два таких же различных предмета, как теория и практика. Никогда не будем забывать, что всякому чаду Божию дано преимущество жить жизнью веры, и что эта жизнь заключает в себе все, нужное христианину с начала до конца его земного поприща. Читатель заметил, как Моисей описывает здесь исполнение соглядатаями возложенного на них поручения Он ограничивается напоминанием лишь этих полностью правдивых их слов. Он ничего не говорит о десяти неверных соглядатаях. Это полностью согласуется с характером и задачею Книги. В ней все направлено к воздействию на совесть общества Божия. Он напоминает им, что они сами предложили послать соглядатаев, и хотя эти последние представили им превосходные плоды осмотренной ими земли и засвидетельствовали, что земля прекрасна, народ не захотел войти в нее. "Но вы не захотели идти, и воспротивились появлению Господа, Бога нашего" (ст. 36). Им не было прощения. Их сердце, очевидно, пребывало в неверии и возмущении против Господа, и случай с соглядатаями с начала до конца лишь содействовал обнаружению этого факта.

"И роптали в шатрах ваших и говорили: Господь, по ненависти к нам", - возмутительная ложь! - "вывел нас из земли Египетской, чтобы отдать нас в руки Аморреев и истребить нас" (ст. 27). Как бессмысленны доводы неверия! Если бы Господь ненавидел их, ничего, конечно, не было бы для Него легче, как дать им погибнуть у печей для обжигания кирпичей в Египте, или умереть под ударами бичей приближенных фараона. Зачем же Он оказывал им столько внимания? К чему были посланы десять казней, поразивших землю притеснителей Израиля? Если

Бог ненавидел их, почему Он не дал водам Чермного моря поглотить их, как они поглотили их врагов? Зачем Он избавил их от меча амаликитян? Зачем, одним словом, Он даровал им столько чудесных избавлений? Не будь они ослеплены безумным неверием, столь многочисленные и очевидные доказательства Его дивной любви привели бы их к заключению, как раз противоположному тому, которое они дерзнули теперь выражать. Нет в мире ничего непоследовательнее неверия; и нет ничего логичнее, яснее и справедливее простой доверчивости детской веры. Да поможет Господь читателю всегда убеждаться в справедливости этой истины.

"И роптали в шатрах ваших". Неверие не только рассуждает: оно еще и ропщет. Оно не видит ни хорошей стороны, ни красоты вещей. Оно не имеет ясного понятия ни о чем, потому что внешне отстраняет Бога и смотрит только на одни обстоятельства. Они сказали: "Куда мы пойдем? Братья наши расслабили сердце наше, говоря: народ тот более и выше нас," - он, однако, не был более Иеговы, - "города там больше и с укреплениями до небес?, - грубое преувеличение неверия! - "да и сынов Енаковых видели мы там" (ст. 28).

Вера ответила бы: "Что же? Если города и укреплены до небес, Бог наш выше их, потому что Он на небе. Что значат большие города и высокие стены для Того, Кто сотворил вселенную и Кто содержит ее словом Своего могущества? Что такое сыны Енаковы пред лицом Всемогущего Бога? Если бы от Дана до Вирсавии вся страна покрыта укрепленными городами, если бы исполинов было даже столько, сколько листьев в лесу, и это все оказалось бы лишь ломкой соломой на гумне пред Тем, Который обещал отдать землю Ханаанскую в вечное владение потомству Авраама, Своего друга".

Но в Израиле не было веры, как в том и свидетельствует нам Апостол, говоря: "Они не могли войти за неверие" (Евр. 3,19). В этом было все затруднение. Города с высокими стенами и страшные сыны Енаковы не оказались бы препятствием на их пути, если бы Израиль уповал только на Бога, Который вскоре подчинил бы все Своей власти. Пагубное неверие всегда лишает нас благословения. Оно мешает воссиять славе Божией; оно омрачает наше душу, лишает нас преимущества испытать всемогущество Бога нашего, могущего восполнить все наши нужды и удалить все затруднения с нашего пути.

Слава Господу за то, что Он всегда близок к сердцу, уповающему на него; и чем более у Него просят, тем более Он любит давать. Не говорит ли Он нам: Не бойся, только веруй" (Марк. 5,36), или еще: "По вере вашей будет вам?" (Матф. 9,29) Драгоценные слова! Да поможет нам Господь все более ощущать всю их сладость и силу! Будем уверены, что мы никогда не можем зайти слишком далеко, рассчитывая на Бога, - это немыслимо. Мы всегда сами виноваты в том, что недостаточно черпаем из Его неиссякаемых сокровищниц. "Не сказал ли Я тебе, что если будешь веровать, увидишь славу Божию?" (Иоан. 11,40).

Отправка в Ханаан соглядатаев кончилась так же, как она началась: самым плачевным неверием. Бог был отстранен; они видели пред собою только трудности.

"Они не могли войти", - не могли узреть славу Божию. Прислушаемся к трогательным словам Моисея; они приносят утешение сердцу, затрагивая самые чувствительные его струны. "И я сказал вам: не страшитесь и не бойтесь их; Господь, Бог ваш, идет перед вами; Он будет сражаться за вас". - Бог, сражающийся за народ! Иегова, Муж брани! - "Он будет сражаться за вас, как Он сделал с вами в Египте, пред глазами вашими, и в пустыне сей, где, как ты видел, Господь, Бог твой, носил тебя, как человек носит сына своего", на всем пути, которым мы проходили, до пришествия вашего на сие место. Но и при этом вы не верили Господу, Богу вашему, Который шел пред путем, - искать вам места, где остановиться вам, ночью в огне, чтоб указывать вам дорогу, по которой идти, а днем в облаке" (ст. 29-33).

Какая нравственная сила, какая трогательная сердечность слышатся в этом увещании! Как становится ясным из этого, равно как и из какой страницы Книги "Второзаконие", что она не простое повторение фактов, а могущественное пояснение к ним; читатель должен полностью убедиться в этом. Если в Книгах "Исход" и "Числа" вдохновенный законодатель повествует о событиях жизни народа израильского в пустыне, то в Книге "Второзаконие" он дает трогательные по своей обстоятельности пояснения тех же событий. Исполненные нежной заботливости действия Иеговы здесь изображены с неподражаемою тонкостью. Кто не поражается трогательною картиною, рисуемою словами: "Как человек носит сына своего? " Если сила десницы Господней или превосходства Его ума обнаруживаются в самой сущности Его действий, любовь Его сердца сказывается в путях, которыми Его действия приводятся в исполнение. Малый ребенок может понять это, хотя он не сумел бы выразить этого словами.

Израильтяне, однако, все еще не верили, что Бог введет их в землю. Они оставались все тем же неверующим народом, несмотря на чудесные доказательства могущества Божия, верности и благости Иеговы, полученные ими с той минуты, они были избавлены от изнурительной работы у египетских печей, и до того самого времени, когда они подошли к пределам земли Ханаанской; они все еще продолжали сомневаться. "И Господь услышал слова ваши, и разгневался и поклялся, говоря: Никто из людей сих, из сего злого рода, не увидит доброй земли, которую Я клялся дать отцам вашим; только Халев, сын Иефонниин, увидит ее; ему дам Я землю, по которой он проходил, и сынам его, за то, что он повиновался Господу" (ст. 34-36).

"Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?" (Иоан. 11,40). Таков Божественный порядок. Люди говорят, что видеть - значит верить; но в Царствии Божием верить - значит видеть. Почему ни один из людей этого злого рода не мог увидеть прекрасную землю? Только потому, что они не поверили Господу, своему Богу. И почему Халеву дано было увидеть ее и овладеть ею? Только потому, что он поверил Ему. Неверие всегда мешает нам видеть славу Божию.

"Не совершил там многих чудес по неверию их" (Матф. 13,58). Если бы Израиль поверил, если бы он доверился Господу, любви его сердца и могуществу Его руки, Он привел бы народ на гору наследия его и утвердил бы его там.

Тоже и теперь относится к христианам. Нет предела благословениям, которыми мы могли бы пользоваться, если бы более рассчитывали на Бога. "Все возможно верующему" (Марк. 9,23). Бог никогда не скажет нам: "Ты довольно получил; ты ожидаешь слишком многого". Это невозможно, потому что радость Его сердца - отвечать на самые большие надежды веры. Будем же без всяких ограничений пользоваться Его богатствами, Его силою и помощью. "Открой уста твои, и Я наполню их" (Пс. 80,11).

Неистощимые сокровища неба отданы в распоряжение веры. "Все, чего ни попросите в молитве с верою, получите" (Матф. 21,22). - "Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков; и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь" (Иак. 1,5-6). Вера не колеблется, не сомневается; неверие вечно колеблется, постоянно трепещет от страха; поэтому оно никогда не видит ни славы Господа, ни Его могущества. Оно глухо к голосу Божию, слепо, чтобы видеть действия Господни. Оно ослабляет сердце и руки; оно омрачает путь и задерживает всякий духовный успех. Оно удержало Израиль в продолжении сорока лет вдали от земли Ханаанской; мы и представить себе не можем, скольких благословений, преимуществ оно нас лишило, сколько силы и пользы для нашей души мы потеряли из-за него! Как иначе шла бы наша жизнь, если бы живая вера управляла нашим сердцем! В чем заключается причина плачевной бесплодности обширной нивы, отданной во владение христианству? Где ключ к объяснению нашей нравственной скудости, задержки в нашем духовном росте? Почему мы видим так мало результатов всей христианской деятельности? Почему так мало души обращаются к Господу? Почему наши проповедники так огорчены при виде малого числа собранных ими снопов? Мы так ответим на все эти вопросы: причиною всего этого зла является наше неверие.

Конечно, содействуют этому и существующие между нами разделения, а также наше светское настроение, плотское состояние нашего сердца, наш эгоизм, наша любовь к удобствам жизни. Чем можно помочь этому злу? Каким путем можно привлечь наши сердца ко всем нашим братьям, преисполнить их искреннею любовью? "Верою", - этим драгоценным свойством души, - "верою, действующею любовью" (Гал. 5,6). На этом основании Апостол может сказать возлюбленным новообращенным в Фессалонике: "Возрастает вера ваша", а рядом с этим "и умножается любовь каждого друг к другу между всеми вами" (2 Фесс. 1,3). Так всегда и бывает. Вера приводит нас в непосредственное соприкосновение с вечным источником любви, заключенным в Самом Боге, и прямым следствием этого является расположение наших сердец к тем, которые Ему принадлежат, к тем, в которых мы находим хотя бы слабое отражение Его благословенной личности. Мы не можем пребывать вблизи Господа и не любить всех тех, которые в равных местах земли искренне призывают от всего сердца Имя Его. Чем ближе мы ко Христу, тем ближе мы связаны братскою любовию со всяким членом Его тела.

Каким же путем нам удастся избавиться от всякого рода светского настроения, овладевающего нами? Ответ на это нам дадут слова другого Апостола: "Всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша. Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий?" (1 Иоан. 5,4-5).

Новый человек, ходящий в могуществе веры, возносится над интересами мира, над своими личными интересами, над своими принципами, взглядами и привычками. Он не имеет ничего общего с миром. Живя в мире, он не от мира сего. Он идет против течения. Все его источники находятся на небе. Его жизнь, его надежды, все его сокровища там; и его душа также стремится туда, когда окончится жизнь его на земле. Таким образом, веря является могущественной основой жизни. Она очищает сердце, она действует любовью; она же и побеждает мир. Другими словами, она соединяет сердце с Самим Богом, а в этом заключается тайна истинного благородства, святой любви и всякого рода Божественной чистоты. Поэтому не удивительно, что Апостол Петр называет ее "драгоценною верою"; но словами, в сущности, нельзя выразить бесконечного значения веры.

Посмотрите, как этот принцип управлял всем поведением Халева, и какие плоды он произвел Халев мог ощутить истину слов, произнесенных много столетий спустя: - "По вере вашей будет вам" (Матф. 9,29). Он верил, что Бог может ввести их в землю, верил, что все встречаемые ими препятствия и затруднения должны были лишь испытать их веру; и Бог, как Он это и всегда делает, ответил на его веру. "Сын и Иудины пришли в Галгал к Иисусу; и сказал ему Халев, сын Иефонии, Кенезеянин: та знаешь, что говорил Господь Моисею, человеку Божию, о мне и о тебе в Кадес-Варни. Я был сорока лет, когда Моисей, раб Господень, посылал меня в Кадес-Варни осмотреть землю; и я принес ему в ответ, что было у меня в сердце". - Правдивое свидетельство радостной и искренней веры! - "Братья мои, которые ходили со мною, привели в робость сердце народа; а я в точности следовал Господу, Богу моему. И клялся Моисей в тот день и сказал: земля, по которой ходила нога твоя, будет уделом тебе и детям твоим навек; ибо ты в точности последовал Господу, Богу моему. Итак вот, Господь сохранил меня в живых, как Он говорил; уже сорок лет прошло от того времени, когда Господь сказал Моисею слово сие, и Израиль ходил по пустыне; теперь, вот, восемьдесят пять лет. Но и ныне я столько же крепок, как и тогда, когда посылал меня Моисей; сколько тогда было у меня силы, столько и теперь есть для того, чтобы воевать, и выходить и входить. Итак дай мне сию гору, о которой говорил Господь в тот день; ибо ты слышал в тот день, что там живут сыны Енаковы, и города у них большие и укрепленные; может быть, Господь будет со мною, и я изгоню их, как говорил Господь". - Какое отрадное впечатление производит чистосердечная вера, и какое глубокое поучение почерпаем мы в ней! Как не похожи ее принципы на принципы мрачного неверия, бесславящего Бога! - "Иисус благословил его; и дал в удел Халеву, сыну Иефонниину, Хеврон. Таким образом Хеврон остался уделом Халева, сына Иефонниина, Кенезеянина, до сего дня, за то, что он в точности последовал повелению Господа, Бога Израилева" (Иис. Нав. 14,6-14).

Хале, как истый сын Авраамов, был тверд в вере, воздавая славу Богу. Мы с полною уверенностью можем сказать, что как вера всегда воздает честь Богу, так в свою очередь, и Бог любит прославлять веру; и если бы христиане находились в непосредственной зависимости от одного Бога, если бы они более черпали из вечных источников Божиих, нечто совершенно иное происходило бы вокруг нас: "Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?" О, если б мы имели более живую веру! Если б мы больше умели опираться на обещания Божий! Тогда мы могли бы ожидать большего от распространения Евангельских истин; мы увидели бы более рвения, более силы, более преданности Богу в Церкви и более плодов праведности в жизни каждого христианина в отдельности.

Теперь рассмотрим последние стихи нашей главы; они также исполнены поучения для нас. В 37-ом ст. Моисей трогательным образом вспоминает, каким путем он лишился права вступить в обетованную землю: "И на меня прогневался Господь за вас, говоря: и ты не войдешь туда". Заметьте слова: "за вас". Необходимо было напомнить обществу Божию, что именно из-за них Моисей, возлюбленный и снискавший благоволение Господа Его служитель, потерял право перейти чрез Иордан и вступил в землю Ханаанскую. Он, правда, "погрешил устами своими", но они же и вызвали его на это, "огорчив дух его" (Пс. 105,33). Как должен был этот факт тронуть сердце сынов Израилевых! Не только они сами не могли войти "за неверие", но они были и причиною исключения Моисея, который так пламенно желал "увидеть… ту прекрасную гору и Ливан" (Втор. 3,25; Пс. 105,32).

Господь царствует - это торжественная и страшная действительность. Человеческое сердце удивляется, быть может, как могли несколько легкомысленно произнесенных слов оказаться достаточным основанием, чтобы лишить возлюбленного Богом Его служителя возможности войти в вожделенную страну. Нам остается лишь в смиренном благоговении и святом трепете склониться пред решением Господа; мы не призваны рассуждать и выражать свое мнение в этом случае. "Судия всей земли поступит ли неправосудно?" (Быт. 18,25). Конечно, нет. Он не может ошибиться. "Велики и чудны дела Твои, Господи, Боже, Вседержатель! праведны и истинны пути Твои, Царь святых!" (Откр. 15,3). - "Страшен Бог в великом сонме святых, страшен Он для всех окружающих Его!" "Бог наш есть огнь поядающий" (Евр. 29), и: "Страшно впасть в руки Бога живого!" (Евр. 10,31).

Изменились ли значение и действие владычества Божия потому, что мы, христиане, находимся под благодатью? Нисколько. И сегодня более, чем когда-либо, верно слово: "Что посеет человек, то и пожнет" (Гал. 6,7) Поэтому мы не имеем оснований рассчитывать на Божественную благодать, ни во что не ставя принципы Божественной власти. Это две совершенно разные области; никогда не следует смешивать их друг с другом Благодать может навеки дать прощение, прощение бесплатное, полное; но колеса колесницы владычества Иеговы продолжают катиться все с тою же, присущею им, всесокрушающею и неумолимою силою. Благодать простила грех Адама, но Божие правосудие изгнало его из рая, чтобы в поте лица своего он получал свой хлеб от произращавшей ему "тернии и волчцы", пораженный из-за человека Божиим проклятием земли. Божие милосердие простило грех Давида, но меч правосудия и воздаяния был до конца его жизни простерт над его домом; Вирсавия сделалась матерью Соломона, но Авессалом возбудил мятеж против царя.

То же постигло и Моисея: Божия благодать приводит его на вершину горы Фасги и издали показывает ему желанную землю, но правосудие Бога-Иеговы решительно преграждает ему путь в эту землю. Этот важный принцип остается неизменным, хотя бы нам возражали на это, что Моисей, уже по своему официальному положению, и не мог, как представитель власти закона, ввести народ в землю. Это совершенно верно, но это нисколько не касается утвержденной нами непреложной истины. Ни в Числ. 20, ни во Втор. 1. ни слова не упоминается об официальном положении Моисея. Мы все время видим пред собою Моисея, как отдельную личность, и, если он не может войти в Обетованную землю, причиною этого является лишь факт, что он "погрешил устами своими".

Для нас очень важно уяснить себе в присутствии Божием великое значение этой истины. Будем уверены, что, чем более мы будем действительно познавать всю силу Божией благодати, тем более мы проникнемся и сознанием всей важности правосудия Божия, тем более мы будем и прославлять суды Господни. Беспечное и легкомысленное отношение к учению о благодати может оказаться для нас опасным, если наше сердце и наша жизнь не находятся под освящающим действием этого учения. Мы должны тщательно заботиться об этом. Ничего в мире нет ужаснее легкомысленного отношения к вопросу о спасении благодатью. Оно открывает двери всякого рода своеволию. Поэтому нам хочется, чтобы совесть читателя глубоко прониклась сознанием жизненной истины владычества Божия. Это сознание полезно; особенно же оно необходимо в наши дни, когда люди так склонны "обращать благодать Бога нашего в повод к распутству" (Иуд. 4). Мы убедимся, что те, которые глубже других оценили великое благословение, даруемое им домостроительством благодати, также окажутся и наиболее ревностными сторонниками проявления Божиих судов.

Из заключительных слов изучаемой нами главы мы узнаем, что народ совершенно не был склонен подчиниться Божию правлению. Он не хотел знать ни Божией милости, ни судов Иеговы. Когда его зовут идти с Божией помощью овладеть землею Ханаанской, он колеблется, отказывается идти; неверие овладевает им. Напрасно стараются ободрить их своими увещаниями Иисус Навин и Халев; напрасно показывают они Израилю удивительные плоды прекрасной страны; напрасно пытается тронуть их сердце Моисей; Израиль не хочет идти вперед, согласно повелению Божию. Чем же все это кончается? Бог взял Израиль за слово: Он сотворил ему по неверию его. "Дети ваши, о которых вы говорили, что они достанутся в добычу врагам, и сыновья ваши, которые не знают ныне ни добра, ни зла, они войдут туда, им дам ее, и они овладеют ею. А вы обратитесь и отправитесь в пустыню по дороге к Чермному морю" (ст. 39-40).

Как все это грустно! Но другого выхода не оставалось. Если они не хотели с детскою верою войти в землю, им приходилось возвратиться в пустыню. Но и на это израильтяне не соглашались. Они не хотели ни воспользоваться обилием даруемой им Богом милости, ни подчиниться приговору Его суда. "И вы отвечали тогда и сказали мне: согрешили мы пред Господом; пойдем и сразимся, как повелел нам Господь Бог наш" (ст. 41). Это имело вид раскаяния и самоосуждения, но, в сущности, в душе их не было раскаяния. Не трудно сказать: "Мы согрешили". Саул также однажды произнес это слово, но он говорил это, не вникая в значение слов: "Я согрешил"; это делается очевидным из его последующей речи: "Но почти меня ныне пред старейшинами народа моего и пред Израилем, и воротись со мною" (1 Цар. 15,30). Какое странное противоречие: "Я согрешил", но все таки: "Почти меня". Если бы Саул действительно осознал свой грех, насколько иначе звучала бы его речь, и как иначе затем действовал бы он! Это даже похоже на насмешку с его стороны. Пред нами человек, сердце которого исполнено самомнения и вот он исполняет требуемый законом обряд, но его душа не принимает в этом участия; Саул воздавал внешнее поклонение Богу, чтобы снискать себе этим путем почет народа. Грустная картина! Как должно подобное отношение к Богу оскорблять Того, Кто ищет искренности сердца и желает, чтобы поклоняющиеся Ему поклонялись Ему в духе и истине! Самые слабые воздыхания сокрушенного и смиренного сердца дороги в Его очах; но Ему ненавистно религиозное тщеславие, стремящееся возвысить человека в собственных глазах и в глазах окружающих Исповедание греха одними устами не имеет никакой цены, если сердце не сознает бремени греха. Один современный нам писатель совершенно верно выразил это, говоря: "Сказать: "мы согрешили" - очень легко, но сколько раз нам приходится убеждаться, что поспешное и необдуманное исповедание греха еще не доказывает, что мы глубоко осознали его. Скорее оно доказывает нечувствительность нашего сердца к греху. Совесть осознает, что исповедание греха необходимо, но ничто, быть может, так не ожесточает сердца, как привычка исповедовать грех, не осознавая всей его глубины. Христиане очень часто попадают в сети врага, повторяя раз навсегда заученном ими порядке свои грехи, как бы бессознательно исповедуя их. Тем или иным путем все мы, конечно, виноваты в этом отношении пред Господом; потому что, и не имея записанного пером перечня своих грехов, невозрожденное человеческое сердце всегда сумеет найти легкий для себя способ исповедания Богу грехов". Так было и с Израилем в Кадесе: исповедание греха не имело решительно никакого значения; в их признании искренности не чувствовалось. Если бы они осознавали то, что говорили, они преклонились бы пред Божиим судом и смиренно подчинились бы последствию совершенного ими греха. Спокойная покорность Божиим судам служит лучшим доказательством истинного сокрушения духа. Посмотрите на Моисея. Он смиренно склоняется пред заслуженным им Божиим судом. "И на меня", - говорит он, - "прогневался Господь за вас, говоря: и ты не войдешь туда. Иисус, сын Навин, который при тебе, он войдет туда; его утверди, ибо он введет Израиля во владение ею" (ст. 37-38).

Моисей указывает израильтянам, что они были причиною его изгнания из земли, но ни одного слова ропота не вырывается из его уст; он подчиняется Божию решению, не только соглашаясь уступить свое место другому: он готов в указанную Богом минуту передать свое дело своему преемнику, готов и всячески его ободрять. Ни тени ревности или зависти не было в сердце Моисея. Этому верному Божию служителю нужно было только одно: чтобы Божие имя прославлялось, чтобы Божие общество получало все, ему нужное. Он занят был не самим собою, не своими личными интересами, а Божиею славою и благом своего народа. Народ же обнаруживал совершенно иное настроение "Пойдем и сразимся". Какое безумие! Когда Бог приказывал им идти вперед, когда верные Его служители увещевали их мужественно вступить в землю, они ответили: "Куда мы пойдем?" Когда же им велено было возвратиться назад в пустыню, они говорят: "Пойдем и сразимся".

"Но Господь сказал мне: скажи им: не восходите и не сражайтесь, потому что нет Меня среди вас, чтобы не поразили вас враги ваши. И я говорил вам, но вы не послушали и воспротивились повелению Господню, и по упорству своему взошли на гору. И выступил против вас Аморрей, живший на горе той, и преследовали вас так, как делают пчелы, и поражали вас на Сеире до самой Хормы" (ст. 42-44).

Господь не мог пребывать среди мятежного и своевольного народа, а без Божия присутствия Израиль не мог одолеть амореев. Если Бог за нас и с нами, мы должны одержать победу. Но если мы не можем рассчитывать на Бога, не следуя путем послушания. С нашей стороны безумно воображать, что мы можем надеяться на пребывание с нами Бога, если мы неверны пред Ним. "Имя Господа - крепкая башня: убегает в нее праведник, и безопасен" (Притч. 18,10). Если мы не поступаем по правде Божией, мы доказываем лишь преступную гордость своего разума, называя Господа своей крепкой башней.

Благодарение Ему за то, что Он готов принять нас, несмотря на все наши слабости и на все наши немощи, если только Он видит в нас искреннее сознание нашей духовной нищеты. "Уповай на Господа, и делай добро" (Пс. 36,3), - вот Божественный принцип.

Утверждать, что мы уповаем на Господа, делая в то же время зло, значит "обращать благодать Бога нашего в повод к распутству" (Иуд. 4). и всецело отдавать себя в руки дьявола, ищущего, как бы только нравственно погубить нас. "Ибо очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддержать тех, чье сердце вполне предано Ему" (2 Пар. 16,9).

Когда наше сердце искренне прел Господом, мы можем бодро переносить всякого рода неприятности; но не подвергаем большой опасности наши души, надеясь идти стезею веры, не имея, однако, чистой совести пред Богом. Только когда "чресла наши препоясаны истиною" и когда мы "облеклись в броню праведности", только тогда мы сможем "взять и щит веры".

Очень важно, чтобы христиане проявляли преданность на практике, во всех мелочах своей жизни. Следующие слова Апостола Павла имеет для нас большое нравственное значение: "Подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми" (Деян. 24,16) Апостол также старался быть облаченным "в броню" и "в виссон чистый и светлый", который есть "праведность святых" (Откр. 19,8). То же следовало бы делать и нам Нам даровано святое преимущество - изо дня в день твердо держаться пути долга и послушания, пути, всегда освещенного светом Божия одобрения. Тогда, несомненно, мы будем в состоянии рассчитывать на Бога, опираться на Него, всецело зависеть от Него, находить в Нем все свои источники, укрываться в Его верности и, таким образом, пребывая в мире и благоговении пред Господом, неуклонно направляться к нашей небесной родине. Это не значит, повторяем мы, что мы не смеем в нашей немощи, в нашей духовной скудности и даже когда мы впали в заблуждение или грех, взирать на Господа. Мы можем и должны это делать; ухо Его, слава Ему, всегда обращено к нашему воплю. "Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой правды" (1 Иоан. 1,9). -"Господи! услышь голос мой. Да будут уши Твои внимательны к голосу молений моих. Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, - Господи! Кто устоит? Но у Тебя прощение, да благоговеют пред Тобою" (Пс. 129,2-4). Нет границы Божию прощению, потому что нет предела силе искупления, нет предела значению и целебным свойствам крови Иисуса Христа, Сына Божия, отлучающей нас от любого греха, нет цены заступничеству за нас благословенного Ходатая нашего, нашего великого Первосвященника, могущего до конца сохранить приближающихся к Нему.

Все эти истины в обилии рассеяны и подтверждены всякого рода доказательствами на страницах богодухновенной Книги. Но исповедание греха и прощение не следует смешивать с праведностью жизни. Мы можем обращаться к Богу в двух совершенно разных случаях: мы можем взывать к Нему из глубины сокрушенного сердца и получить от Него ответ: или же мы можем приходить к Нему с чистою совестью и с облегченным сердцем, и так же получать от Него просимое. Но оба этих случая резко отличаются и ничего общего не имеют с равнодушием и холодностью сердца, которое считает возможным рассчитывать на помощь Божию, в то же время следуя путем очевидного непослушания Богу и путем явного нечестия. Именно это и ненавистно в очах Господа; это-то и вызывает справедливый суд с Его стороны. Он видит и одобряет святость жизни; Он охотно дарует полное прощение исповеданного греха; но воображать, что мы можем доверяться Богу, когда наши ноги стоят на пути беззакония, значит мыслить нечестиво. "Не надейтесь на обманчивые слова: здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень. Но если совсем исправите пути ваши и деяния ваши; если будете верно производить суд между человеком и соперником его; не будете притеснять иноверца, сироты и вдовы и проливать невинной крови на месте сем, и не пойдете во след иных богов на беду себе; то Я оставлю вас жить на месте сем, на этой земле, которую дал отцам вашим в роды родов. Вот, вы надеетесь на обманчивые слова, которые не принесут вам пользы. Как! Вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи, и кадите Ваалу, и ходите во след иных богов, которых вы не знаете, и потом приходите, и становитесь пред лицом Моим в доме сем, над которым наречено имя Мое, и говорите: "мы спасены", чтобы вперед делать все мерзости" (Иер. 7,4-10).

Бог сообразуется с истинным состоянием души человека. Он хочет видеть правду в его сердце, и если люди утверждают, что это так, но в то же время ходят по пути нечестия, их неминуемо ждет праведный Божий суд. Это заставляет нас содрогаться при мысли о Церкви Божией. Серьезные слова, находимые нами в пророчествах Иеремии, применимы прежде всего к сынам Иудиным и к жителям Иерусалима; но они имеют прямое отношение и к христианам. Из 1 Тим. 3 мы видим, что все мерзости язычества, перечисленные в конце Римл. 1, в последние дни снова появляются в показном христианстве и в непосредственной связи со всем, имеющим "вид благочестия". Чем же кончится подобный порядок вещей? Беспощадным Божиим гневом Самые строгие Божий суды постигнут людей, носящих название христиан. Близится час, когда все возлюбленные чада Божий, искупленные кровию Христа, будут взяты из этого погибшего и греховного мира, именующего себя "христианским", чтобы навек остаться с Господом в небесных обителях, уготованных в доме Отца. Тогда "действие заблуждения" постигнет (2 Фесс. 2,11). христианский мир, все те страны, где горел яркий свет христианства, где было проповедано Евангелие полного спасения Божия, где расходились миллионы экземпляров Библии, и где все более или менее теперь исповедуют своими устами имя Христово и называют себя христианами.

Что же воспоследует за этим "действием заблуждения?" Новое свидетельство с неба? Или, быть может, новые проявления Божией благодати? Новые попытки Божия милосердия для обращения душ к Господу? Нет, для христианства этого более не случится. Это больше уже не ожидает людей без Бога и без Христа, людей, держащихся сухой и бесплодной видимости христианского учения. Язычникам будет возвещаться "вечное Евангелие" (Откр. 14,6), "Евангелие Царствия"; но для исполненного противоречий, для уклонившегося от своего истинного назначения мира, носящего название "христианского", носящего название "винограда на земле" (Откр. 14,19), для него не останется ничего, кроме "великого точила гнева Бога" Всемогущего, вечного кромешного мрака и огненного, горящего серою, озера.

Читатель, обо всем этом свидетельствуют истинные слова Божий С большою легкостью мы могли бы представить тебе множество самых убедительных доказательств из Священного Писания доказательств, подтверждающих этот факт, но это отдалило бы нас от поставленной нами задачи Новый Завет с начала до конца возвещает эту высказанную знаменательную истину, и всякая богословская система утверждающая что-либо иное, должна быть, по крайней мере в этом отношении признана полностью ложной.

Последние строки 1-ой главы представляют нам плач Израиля пред Господом "И возвратились вы, и плакали пред Господом; но Господь не услышал вопля вашего и не внял вам. И пробыли вы в Кадесе много времени, сколько времени вы там были" (ст 45-46). В слезах и словах народа не было искренности. Все это было столько же неискренно, как и раскаяние их Можно проливать слезы и исповедовать Богу грехи, и не имея в сердце настоящего сознания своего греха. Это значит издеваться над Богом. Мы знаем, что истинно сокрушенное сердце радует Господа, и Он обитает в нем "Жертва Богу -дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже" (Пс. 50,19). Слезы, изливаемые сокрушенной раскаянием душой, в тысячу раз драгоценнее в глазах Господних, чем "звери и скот на тысяче горах" (Пс. 49,10), потому что они доказывают ему, что в этом сердце есть место для Него, а именно этого, по Своему безграничному милосердию, Он и ищет. Самое слабое воздыхание сокрушенного сердца тотчас же возносится к Божию престолу, и Бог немедленно в ответ на него дарует душе сладкое сознание прощения, истекающее из Его любви к нам.

Итак, израильтяне должны были возвратиться в пустыню и блуждать там сорок лет. Другого выхода не было. Они не захотели, надеясь на помощь Одного Бога, войти в землю; после этого Бог не мог идти с ними, потому что их упрямство и самонадеянность мешали Божию присутствию; поэтому им приходилось подвергнуться последствиям их непослушания. Раз они не хотели войти в Обетованную землю, они должны были умереть в пустыне.

Как все это знаменательно! Серьезное пояснение всех этих фактов мы находим в 3-ей главе Послания к Евреям: "Почему, как говорили Дух Святой, ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота, в день искушения в пустыне, где искушали Меня отцы ваши, испытывали Меня и видели дела Мои сорок лет. Посему я вознегодовал на оный род, и сказал непрестанно заблуждают сердцем, не познали они путей Моих; посему Я поклялся во гневе Моем, что они не войдут в покой Мой. Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живого. Но наставляйте друг друга каждый день, доколе можно говорить: "ныне", чтобы кто из вас не ожесточился, обольстившись грехом; ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца, доколе говорится: ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота Ибо некоторые из слышавших возроптали; но не все вышедшие из Египта с Моисеем. На кого же негодовал Он сорок лет? Не на согрешивших ли, которых кости пали в пустыне? Против кого же клялся, что не войдут в покой Его, как не против непокорных? Итак видим, что они не могли войти за неверие. Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим. Ибо и нам оно возвещено, как и тем; но не принесло им пользы слово слышанное, не растворенное верою слышавших" (Евр 3,7-19; 4,1-2).

Здесь, равно как и на всякой странице богодухновенной Книги, подтверждается все один и тот же факт: неверие огорчает Божие сердце и бесславит имя Господа Оно, кроме того, лишает нас благословений и преимуществ, даруемых нам Божию благодатью. Мы даже и представить себе не можем, как много во всех отношениях мы теряем по неверию наших сердец. Пред Израилем лежала Обетованная страна - чудо плодородия и красоты; ему было дано приказание овладеть этой землей, но "они не могли войти за неверие"; так же и мы не умеем воспользоваться всею полнотою благословений, изливаемых на нас царственной благодатью. Сокровищницы неба открыты пред нами, но мы не пользуемся заключающимися в них богатствами. Мы остаемся жалкими, слабыми, пустыми и бесплодными, между тем как мы могли бы быть богатыми, сильными, могли бы изобиловать и преуспевать во всем. Мы благословлены "всяким духовным благословением в небесах" (Ефес. 1,3), - но какое слабое представление обо всем этом мы имеем, и как мало мы все это усваиваем!

"Какой ущерб также наносит наше неверие делу Божию среди нас! В Евангелии сказано, что наш Господь не мог однажды совершить многих чудес по причине неверия окружавших Его людей. Не делает ли это многое ясным нам? Не ставим ли и мы Ему преграды нашим неверием? Нам, быть может, скажут, что Господь совершит Свое дело, невзирая на наше неверие; что, несмотря на недостаток нашей веры. Он соберет Своих искупленных и восполнит их число; что никакие силы земли и ада не могут помешать осуществлению Его советов и Его предначертаний; что же касается Его дела, оно совершается "не воинством и не силою, но Духом Его" (Зах. 4,6).

Все это совершенно верно, но нисколько не умаляет значение вышеприведенного изречения: "Не совершал там многих чудес по неверию их" (Матф. 13,58). Не лишились ли эти люди благословений Господних по своему неверию? Не были ли они причиною неосуществления добра во многих случаях? Будем держаться вдали от иссушающего сердца влияния фатализма, имеющего вид истины, который на самом деле оказывается полностью ложным, отрицая ответственность человека и подрывая всю Божественную ревность к делу Христову. Мы должны помнить, что Тот, Кто в Своих вечных предначертаниях наметил конец, избрал и средства для приведения всего к концу; и если, по неверию или под влиянием неполной истины, мы опускаем наши руки и пренебрегаем дарованными нам средствами, Он отстранит нас от дела и поручит его другим. Он будет действовать помимо нас, но мы потеряем честь, преимущество и благословение быть Его орудиями. Вникнем в случай, описанный в Марк. 2. Он является поразительным примером, подтверждающим справедливость великого принципа, значение которого мы хотим объяснить читателю. Он обнаруживает могущество веры, связанной с невыполнением дела Божия. Если четыре человека, о которых здесь повествуется, поддались влиянию безумного фатализма, они решили бы, что бесполезно делать что бы то ни было для исцеления расслабленного; что, если он должен быть исцелен, это случится и помимо усилий с их стороны. К чему в таком случае и взбираться на верх дома, раскрывать его кровлю и спускать расслабленного на постели к Господу Иисусу? К счастью расслабленного и к своему собственному счастью, эти люди так не рассуждали, и какие чудные последствия их веры мы видим пред собою! Их вера обрадовала сердце Господа Иисуса; она дала больному исцеление, прощение и благословение; она дала случай проявиться могущественному действию силы Божией, привлекшей к себе внимание всех присутствующих; она явила великую истину, что Бог пребывал на земле в лице Иисуса Назарянина, исцеляющего больных и отпускавшего народу грехи.

Излишне было бы приводить дальнейшие примеры. Все Писание свидетельствует о том факте, что неверие служит препятствием к получению нами благословения, препятствием к нашему служению; оно лишает нас редкого преимущества быть чудными орудиями в руках Бога и видеть действие руки Его и Его Духа среди нас. С другой стороны, вера низводит Божие благословение не только на нас самих, но и на других; она прославляет Бога и вызывает Его благоволение тем, что она отстраняет все, что от человека, чтобы предоставить простор действиям Божественной Силы. Нет, одним словом, предела благословениям, которые мы могли бы получить от нашего Бога, если бы наши сердца более руководились истинной верой, всегда надеющейся на Господа и угодной Ему. "По вере вашей будет вам" (Матф. 9,29). Драгоценные, утешительные слова! Да побудят они нас широко пользоваться неисчерпаемыми источниками, которые мы имеем в Боге! Он любит, чтобы мы пользовались Его помощью, да будет вечная хвала Его святому имени! Он нам говорит: "Открой уста твои, и Я наполню их" (Пс. 80,11). Мы никогда не можем просить слишком многого у Бога всякой благодати, даровавшего нам Своего Единородного Сына, а с Ним и все, необходимое для нас. Но сыны Израилевы отказались верить, что Бог хотел вести их в землю; они решили овладеть ею своими силами и вследствие этого были обращены врагами в бегство. Иначе и быть не может. Гордая самонадеянность и вера - две совершенно разные вещи: первая неминуемо приводит к поражению и смятению, вторая, несомненно, сопровождается полной победой.

"И обратились мы и отправились в пустыню к Чермному морю, как говорил мне Господь, и много времени ходили вокруг горы Сеира" (ст. 1). Необыкновенная нравственная красота звучит в этом словечке "мы". Моисей полностью отождествляется с народом. Ему, равно как и Иисусу Навину и Халеву, пришлось обратиться назад и вернуться в пустыню вместе с неверными Богу обществом. С человеческой точки зрения, это было, по всему вероятию, очень тяжело; но мы всегда получаем благословение, подчиняясь воле Божией, хотя и не всегда можем понять причину того или иного события. Ни одного слова ропота не вырвалось из уст этих Божиих служителей, когда им пришлось вернуться в пустыню и побыть там сорок лет, хотя они были готовы вступить в землю. Нет, они спокойно возвращаются назад. Да и как могла им прийти мысль роптать, когда и Бог-Иегова делал то же самое, когда на их глазах и колесница Бога Израилева поворачивала в сторону пустыни? Неистощимая благость Божия и долготерпение Господа, конечно, должны были побудить их безропотно подчиниться долголетнему пребыванию в пустыне и с терпением выжидать наступления блаженного часа их вступления в Обетованную землю. Мы всегда пожинаем обилие Божиих благословений, смиренно подчиняясь Божией воле. Мы действительно берем на себя в этом случае иго Христово, а это, по свидетельству Господа Иисуса, и есть истинная причина нашего покоя. "Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня; ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко" (Матф. 11,28-30).

В чем же заключается это иго? В полном и безусловном подчинении воле Отца. Именно это видели мы как осуществившейся факт в жизни нашего благословенного Господа и Спасителя Иисуса Христа. Он мог сказать: "Ей, Отче" ибо таково было Твое благоволение" (Лук 10,21). "Твое благоволение" - это для Него было главным. Это примирило со всем остальным. Если Его свидетельство было отвергнуто, если не было видимого успеха в Его работе, если все Его старания не приводили ни к чему, Господь Иисус говорил: "Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли!" Все было хорошо. Что получало одобрение Отца, то пользовалось и Его одобрением. В Его сердце не было ни одной мысли, ни одного желания, хотя бы немного расходившихся с волею Божиею. Потому, как Человек, Он всегда пребывал в полном покое. Он сливался с предначертанием Господа, и поток Его мира всегда струился в Его сердце с невозмутимой тишиной.

Вот в чем заключалось иго Христово; это же иго Христос предлагает нам взять на себя, чтобы и мы также нашли "покой душам нашим". Заметим эти слова: "Найдите покой". Мы не должны смешивать покой, даруемый Им, с покоем, находимым нами. Когда труждающаяся и обремененная душа с искренней верой приходит к Господу Иисусу, Он дает ей покой, полный покой, истекающей из твердой уверенности, что все совершенно для нее Христом; что грехи ее навеки прощены; что праведность восполнена, явлена и дарована; что весь вопрос раз навсегда разрешен Божественною мудростью. Бог прославлен. Сатана должен молчать. Совесть успокоена.

Таков покой, даруемый нам Господом Иисусом, когда мы приходим к Нему. Но затем нам предстоит сталкиваться со всевозможными обстоятельствами нашей повседневной жизни Мы встречаем разного рода испытания, трудности, разочарования и борьбу. Все это не может отнять покоя, дарованного нам Господом Иисусом, но все это может, однако, сильно нарушить тот некой, который мы должны находить в Нем. Трудности пути не смущают покоя совести, но они могут смутить сердце, могут произвести в нем чувство раздражительности или нетерпения. Я, например, собираюсь произнести сегодня проповедь, и меня в известный час ждут многие; и вдруг я неожиданно задержан дома болезнью. Это не смущает моей совести, но может сильно смутить мое сердце, значительно взволновать меня, заставить меня воскликнуть: "Как это скучно! Как это некстати! Что же теперь делать?"

Что может успокоить взволнованное сердце, что может усмирить мятежный дух? Что именно мне нужно? Я нуждаюсь в покое. Как я его найду? Преклоняясь пред волею Божиею и взяв на себя драгоценное иго Христово; то самое иго, которое Он носил на Себе во дни Своей плоти, - иго полного подчинения Божией воле. Я должен быть в состоянии из глубины моего сердца и без малейшего колебания сказать: "Да будет воля Твоя, Боже!" Я должен всецело проникнуться таким живым сознанием всеобъемлющей любви Господа и бесконечной мудрости всех Его путей по отношению ко мне, что мне уже не захочется что-либо изменить после этого, если бы даже я и мог это сделать: я буду уверен, что для меня лучше лежать больным в постели, чем проповедовать тем, которые меня ожидали.

Вот истинный покой сердца, покой, несовместимый с волнением: он дает нам возможность благодарить Бога за все, как бы не расходилась действительность с нашей собственной волей и с планами, составленными самими нами Это не только признание истины, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует благу" (Римл. 8,28). Это осуществление Божественной истины, что все, посылаемое нам Богом, это, конечно, самое лучшее для нашей души. Это полная уверенность в любви, премудрости, силе и верности Того, Который взялся усмотреть для нас все как в этой жизни, так и во всей вечности. Мы знаем, что любовь всегда ищет наилучшего для того, к кому она относится. Блаженны мы, имея Бога, ищущего для нас наилучшего! Какое сердце, хотя бы отчасти познавшее любовь Божию, не возликует при этой мысли?

Но надо знать Бога прежде, чем сердце может удовлетвориться Его волею. Искушаемая змеем в Эдемском саду, Ева оказалась недовольной волею Божиею. Она пожелала иметь то, что Бог запретил; и дьявол обещал дать ей это. Она подумала, что сатана относится к ней лучше Бога. Она подумала, что выиграет от того, что, выйдя из повиновения Богу, отдаст себя в руки сатаны Итак, мы видим, что ветхий человек не может покориться воле Божией. Если мы захотим исследовать человеческое сердце, мы не найдем в нем ни одной мысли, полностью согласной с волей Божией. И даже чадо Божие лишь настолько может любить волю Божию и за все благодарить Господа, насколько оно, милостью Божиею, научилось умерщвлять собственную волю, почитать себя мертвым и ходить в духе. (Гал. 5,16). Лучшим доказательством возрождения души служит возможность без малейшего колебания по отношению ко всем действиям Божиим говорить: "Да будет воля Твоя!" (Лук. 11,2). "Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение!" (Лук. 10,21). Когда сердце настроено таким образом, сатана не может поколебать его. Великое счастье для нас, если не только устами, но делом, словом и всей нашей жизнью мы действительно можем сказать: "Я вполне удовлетворен волею Божиею".

Этим путем мы находим мир. Вот целебное Божественное средство, избавляющее нас от духа беспокойного тщеславия, от волнения и неудовольствия, столь присущих этому миру. Да поможет нам Господь, дорогой читатель, всеми силами стремиться к кроткому и спокойному настроению духа, имеющему большую цену в очах Божиих, всегда преклоняющемуся пред благою волею Господа и одобряющему все Его пути, каковы бы эти пути ни были. Тогда наш мир потечет, как река, и имя Господа нашего Иисуса Христа прославится нашею жизнью и нашим поведением.

Прежде чем закончить изучение столь назидательного и важного для нашей жизни вопроса, мы заметим, что душа может занимать троякое положение по отношению к путям Божиим: она может подчиняться им, соглашаясь с ними, или же радостно идти этими путями. Если наша воля сокрушена, с нашей стороны появляется подчинение путям Божиим; если наше духовное разумение понимает цели Божий, мы соглашаемся с путями Божиими; когда же вся наша любовь сосредоточена на Самом Боге, тогда появляется и настоящая радость при исполнении Его воли. Поэтому в Лук. 10 мы читаем слова: "В тот час возрадовался духом Иисус, и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение" (ст. 21). Благословенный Спаситель всегда любил волю Божию. Исполнение во что бы то ни стало этой воли было Его пищею и Его питьем. В служении и в страдании, в жизни и смерти Он руководствовался исключительно волею Отца. Он мог сказать: "Я всегда делаю то, что Ему угодно" (Иоан. 8,29). Да будет вечная слава и честь святому имени Его!

Но теперь вернемся к нашей главе.

"И сказал мне Господь, говоря: Полно вам ходить вокруг этой горы, обратитесь к северу" (ст. 3).

Слово Господне управляло всем. Оно предрешало, сколько времени народ должен был оставаться в каком-либо месте; с не меньшею точностью оно также указывало, куда ему следовало идти далее. Им не приходилось самим устраивать свой путь, самим направлять свои движения. Все это делал для них Иегова, - это право принадлежало Ему Одному; им же надлежало только слушаться. Здесь ни слова не говорится ни об облаке, ни о трубном звуке, - речь идет только о слове Господа и о послушании Израиля.

Для чада Божия, сердце которого искренне предано Господу, нет ничего драгоценнее сознания, что всеми его движениями управляет воля Божия. Это избавляет его от множества затруднений. Для израильтян, призванных странствовать по великой и страшной пустыне, где не было проложенных человеком дорог, невыразимо отрадно было знать, что каждое их движение, каждый их шаг, каждая их остановка были заранее предуказаны не могшим ошибаться Вождем. Им не приходилось тревожиться ни о чем; Иегова усматривал относительно них все; им надлежало только уповать на Него и исполнять Его повеления.

Да, дорогой читатель, весь вопрос заключается в сердце, доверяющем и послушном Господу. Где этого нет, неминуемо возникают вопрошания, рассуждения и возмущение. Если бы, когда Господь сказал: "Полно вам ходить вокруг этой горы", Израиль говорил: "Нет, нам хочется побыть здесь еще некоторое время; нам здесь хорошо, и не хочется отсюда уходить"; или если бы, когда Бог сказал: "Обратитесь к северу", они ответили: "Нет, мы предпочитаем идти к востоку", что вышло бы из этого? Они несомненно лишились бы присутствия Божия. Кто бы тогда вел их, помогал им, питал их? Только следуя указанным им Богом путем, они могли рассчитывать на пребывание Бога среди них. Если они предпочитали идти, куда их влекло их собственное сердце, то их ожидали впереди только одни бедствия. Вода, истекавшая из скалы, и небесная манна встречалась только на пути послушания Богу.

Все это должно послужить драгоценным уроком для нас, христиан. Наш путь изо дня в день предусмотрен для нас Господом; будем твердо уверены в этом и не дадим неверию отнять у нас это блаженное упование. Бог обещал руководить нами, а все обетования Его - "да" и "аминь". Нам только следует в простоте веры применить к себе эти обетования. Их непреложность не подлежит сомнению. Мы не можем допустить, что Израилю в пустыне дано было больше, чем небесному народу Божию нашего пути чрез пустыню сего мира. Как Израиль узнал, в какую сторону ему следовало идти? Он узнавал это чрез посредство слова Господа. В этом отношении нам дано больше, чем им: мы получаем Божий указания и чрез Слово, и чрез Духа Господня. Нам дано чудное и драгоценное преимущество идти стопами Сына Божия.

Не довольно ли нам всех этих указаний? Благодарение Господу, нам ясно указано все. Послушаем, что нам говорит наш благословенный Господь Иисус Христос: "Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни" (Иоан. 8,12). Заметим слова: "кто последует за Мною". Господь Иисус нам "оставил пример, дабы мы шли по следам Его" (1 Петр. 2,21). Вот указанный Богом путь. Как жил на земле Господь Иисус? Всегда сообразуясь исключительно с заповедями Отца. Это было основанием всех действий и всех Его слов.

Мы призваны следить за Ним, и Его собственное Слово свидетельствует нам, что, следуя за Ним, мы не будем ходить во мраке, но будем иметь свет жизни. Чудные слова: "свет жизни!" Кому открыта их неисследимая глубина? Кто постигнет их значение? "Тьма проходит, и истинный свет уже светит" (1 Иоан. 2,8); и мы имеем чудное преимущество в возможности ходить в лучезарном свете, озаряющем стезю Сына Божия. Встречаются ли на ней колебания, неуверенность, недоумение? Конечно, нет. Как все это может встретиться, если мы следуем за Господом? Это - несовместимые вещи.

Это не значит, - заметим это, - что в Священном Писании мы находим слова, прямо указывающие нам, что мы должны делать. Я не могу, например, надеяться найти в Библии указание или услышать с неба голос, приказывающий нам идти в тот или иной город, и не остаться там на более или менее продолжительный срок. Как же, спрашивается, пролить свет на это? Ответ на это таков: Уповай на Бога всем твоим сердцем, и Он осветит твой путь. Именно так поступал Господь Иисус, и если мы следуем за Ним, мы не будем ходить во мраке. "Око Мое над тобою" (Пс. 31,8), - вот одно из драгоценнейших Божиих обетовании; но, чтобы им воспользоваться, необходимо пребывать вблизи Господа, чтобы следить за движением Его очей; необходимо находиться в тесном общении с Ним, чтобы читать по Его глазам Его волю.

Сколько затруднений исчезло бы из нашей повседневной жизни, сколько разрешилось бы сомнений, если бы мы ожидали Божественного указания вместо того, чтоб действовать помимо его. Если у меня нет решения, как действовать, мне следует оставаться в покое. Нам никогда бы не следовало что-либо предпринимать, не имея на это вполне определенных Божиих указаний. Мы часто мучаемся сомнениями, не зная, должны ли мы идти или действовать, тогда как Бог желает, чтобы мы оставались в покое и не предпринимали ничего. Мы обращаемся к Богу за советом, но не получаем его, мы спрашиваем советов друзей; они не могут помочь нам в этом случае, потому что этот вопрос касается нашей души и Господа. И вот, мы погружаемся в сомнения и тревогу только потому, что наше око "не чисто", только потому, что мы не следуем за Господом Иисусом, за "светом мира". Если мы следуем за Иисусом, мы будем иметь свет жизни, - это истинный принцип, это драгоценная аксиома для жизни в Боге Господь сказал это, и для веры этого довольно.

Мы имеем, таким образом, полное право прийти к заключению, что Тот, Кто вел Свой земной народ чрез пустыню, может и хочет во всем и всюду руководить и небесным Своим народом Будем же воздерживаться от желания исполнять нашу собственную волю и создавать собственные планы "Не будьте, как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать удилами, чтобы они покорялись тебе" (Пс. 31,9). Да будет же наше сердце исполнено желания ходить по следам благословенного Сына Божия, неискавшего своего, но всегда сообразовавшегося с принципами воли Божией и никогда не действовавшего не согласно с ней, Сына Божия, Который, Сам будучи Предвечным Богом, полностью отказался от Своей воли и нашел Себе пищу и питье в исполнении воли Отца Этим путем наши сердца и помышления пребудут в полном мире, и это даст нам возможность изо дня в день твердо и неуклонно следовать по пути, указанному нам нашим Божественным Вождем, Он, будучи Богом, не только ведает все подробности этого пути, но, живя на земле человеком, Он Сам шел этим же путем и оставил нам пример, чтобы мы шли по Его следам Дух Святой, живущий в наших сердцах, да поможет нам во всех отношениях неотступно следовать за Господом!

Теперь мы обращаем внимание читателя на вопрос, представляющий собою глубокий интерес, вопрос, занимающий важное место в Писаниях Ветхого Завета и особенно ясно выступающий в главе, раскрытой пред нами это вопрос управления миром и царствами земли Самим Богом Для нас необыкновенно важно помнить, что Тот, Кого мы признаем "Богом и Отцом Господа нашего Иисуса Христа", а также и нашим Богом и Отцом, принимает близкое и личное участие в делах народов земли, что Он наблюдает за их действиями и их поступками по отношению друг к другу Все это, правда, имеет прямое отношение к Израилю и к Палестине, как мы это и читаем в многозначащих словах 8-го стиха 32-ой главы нашей Книги "Когда Всевышний давал уделы народам, и рассеял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых" Израиль был и всегда будет земным центром Божиих действий, в высшей степени знаменателен факт, что в самом начале, как мы это видим из 19-ой главы Книги "Бытие", Творец и Владыка мира образовал народы и поставил их пределы в непосредственной связи с потомством Авраама, принимая в расчет узкую полосу земли, которую они получат во владение согласно вечному завету Бога с их отцами.

Но в Втор. 2 мы видим, что, по Своему правосудию и Своей верности, Иегова вступается и за права трех других народов, не позволяя Своему избранному народу прикасаться к их владениям "И народу дай повеление, и скажи вы будете проходить пределы братьев ваших, сынов Исавовых, живущих на Сеире, и они убоятся вас, но остерегайтесь начинать с ними войну, ибо Я не дам вам земли их ни на стопу ноги, потому что гору Сеир Я дал во владение Исаву Пищу покупайте у них за серебро, и ешьте, и воду покупайте у них за серебро, и пейте" (ст 4-6).

Израильтяне могли вообразить, что могут легко завладеть землею Едома, но они должны узнать, что Всевышний Бог есть Владыка над всеми народами, что Ему принадлежит вся земля и что Он распределяет ее по Своему усмотрению между народами земли.

Это факт знаменательный, но мало принимаемый людьми в расчет. С ним не считаются ни цари, ни короли, ни князья, ни правители, ни государственные люди. Они забывают, что Бог с интересом следит за делами народов, что Он по Своему изволению раздает им царства, области и земли Им кажется, что все зависит от их завоеваний, они полагают, что Богу нет дела до установления границ между государствами, что Ему безразлично, как велики принадлежащие им земли. Однако, в этом они жестоко ошибаются. Они не понимают всей силы и всего значения простых слов: "Гору Сеир Я дал во владение Исаву". Бог никогда не откажется в этом отношении от Своих прав. Он не позволил Израилю прикоснуться к собственности Исава. Они должны были, как говорится, наличными деньгами расплачиваться за все, им нужное, и мирно продолжать свой путь. Истребление народа и опустошение страны народом Божиим не могли производиться без позволения Божия.

И заметьте трогательную причину всего этого повеления: "Ибо Господь, Бог твой, благословил тебя во всяком деле рук твоих, покровительствовал тебе во время путешествия твоего по великой пустыне сей; вот, сорок лет Господь, Бог твой, с тобою; ты ни в чем не терпел недостатка" (ст. 7). Они могли совершенно спокойно пройти мимо сынов Исавовых, не прикасаясь к их владениям. Они были предметом самых нежных забот Бога-Иеговы. Он осведомился о каждом шаге этого утомительного странствования. Он взял на Себя все их нужды. Он, согласно данному Им Аврааму обещанию, отдавал во владение им землю Ханаанскую; но та же Рука, которая давала им Ханаан, дала Исаву гору Сеир.

То же самое мы видим по отношению к Моаву и к аммонитянам. "И сказал мне Господь: не вступай во вражду с Моавом, и не начинай с ними войны: ибо Я не лам тебе ничего от земли его во владение, потому что Ар отдал Я во владение сынам Лотовым" (ст. 9). И далее: "Ты... приблизился к Аммонитянам; не вступай с ними во вражду, и не начинай с ними войны: ибо Я не дам тебе ничего от земли сынов Аммоновых во владение, потому что Я отдал ее во владение сынам Лотовым" (ст. 19).

Земли, о которых здесь идет речь, некогда принадлежали исполинам, но Бог решил дать их во владение сынам Исавовым и Лотовым; и, вот Он истребил этих исполинов, потому что ничто не может противиться Божественным советам. "И она считалась землею Рефаимов; прежде жили на ней Рефаимы, народ великий, многочисленный и высокий, как сыны Енаковы; и истребил их Господь пред лицом их, и изгнали они их, и поселились на месте их, как Он сделал для сынов Исавовых, живущих на Сеире, истребив пред лицом их Хореев, и они изгнали их, и поселились на месте их, и живут до сего дня" (ст. 20-22).

Таким образом, Израиль не смел прикоснуться к владениям трех народов - адомитян, аммонитян и моавитян. Но в 24-ом стихе совершенно нечто другое говорится об аморреях: "Встаньте, отправьтесь и передайте поток Арнон; вот, Я предаю в руку твою Сигона, царя Есевонского, Аморреянина, и землю его: начинай овладевать ею и веди с ним войну". Великий принцип, проходящий чрез все эти данные Израилю приказания, заключается в том, что слово Господа руководило всем в Его народе. Израилю не приходилось спрашивать, почему его следовало щадить владение Исава или Лота, в то же время овладевая землею Сигона; ему надлежало только повиноваться. Бог может действовать, как Ему угодно. Его око обозревает вселенную, и ничто не ускользает от Его взора; Он не предоставляет землю самой себе. Как нам говорит это Апостол в речи, произнесенной им в Афинах, Он есть "Господь неба и земли", и "от одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию". И далее: "Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых" (Деян. 17,24, 26, 31).

Здесь нам представлена истина, с которой следовало бы сообразоваться людям всех сословий и званий: Бог есть Владыка всей земли. Он никому не дает отчета в Своих делах. Он унижает одного и возвышает другого. Все царства, все престолы и государства в Его руках. По Своему изволению Он устраивает человеческие дела. Но в то же время Он делает людей ответственными за их поступки в различных положениях, в которых их поставило Провидение. И человек, облеченный властью, и человек, подчиняющийся власти, все цари, правители, судьи, люди всех званий и состояний, рано или поздно должны будут дать Богу ответ. Каждый в отдельности должен будет предстать пред судилищем Христовым, и здесь пред ним станет вся его жизнь с начала до конца. С необыкновенной ясностью здесь обнаружатся каждое действие, каждое слово, каждая тайная мысль. Нельзя будет скрыться и остаться незамеченным в толпе Слово Божие утверждает, что каждый будет судим "по делам своим". То будет суд для каждого в отдельности, пристрастный и достигающий глубины души; одним словом, Божественный суд, а следовательно и совершенный. Ничто не будет забыто. "За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда" (Матф. 12,36). Цари, правители и судьи должны будут дать ответ за то, как они употребили дарованную им власть и что они сделали из врученных им богатств Знатные и богатые мира сего, расточившие свои деньги и потратившие свое время на удовлетворение своих тщеславных, безумных прихотей и на приобретение всякого рода удобств жизни, должны будут за все это держать ответ пред престолом Сына человеческого, огненные очи Которого будут читать их сердечные помышления; "ноги Его, подобны халколивану, как раскаленные в печи", - они беспощадно сокрушат все, восстающее против Бога.

Неверие, быть может, спросит с насмешкою: "Как возможно, чтобы бесчисленные миллионы человеческих существ все смогли предстать пред судилищем Христовым? И как нашлось бы время, необходимое для подобного исследования мельчайших обстоятельств жизни каждого отдельного человека?" Вера отвечает: "Бог говорит, что так будет, и этого довольно"; на вопрос же "как?" она отвечает словами: "Бог! бесконечность! вечность!" Дайте место Богу, и все вопросы умолкнут, все трудности мгновенно рассеются В сущности, лучшим ответом на все вопрошания неверия, скептицизма, рационализма и материализма служит одно чудное слово -"Бог!"

Мы особенно обращаем на это внимание читателя, конечно, не только для того, чтобы он мог дать ответ неверующим, но для того, чтобы его собственное сердце исполнилось покоем и радостью. Что же касается неверующих, мы все более и более приходим к убеждению, что лучше всего, следуя совету нашего Господа в Матф. 15,14, нам надлежит их "оставить". Совершенно бесполезно вступать в споры с людьми, с презрением относящимися к Слову Божию и опирающимися исключительно на свое человеческое мнение. Мы полагаем, что как раз наоборот необыкновенно важно, чтобы сердце с доверчивостью покоилось на истине Слова Божия: "Он ли скажет и не сделает; будет говорить, и не исполнит?" (Числ. 23,19). Вот драгоценное прибежище для веры, тихая пристань, где душа может укрыться от всех шумных и порывистых потоков человеческих мыслей "Слово Господне пребывает во век; а это есть то слово, которое вам проповедано" (1 Петр. 1,25). Ничто не может изменить слова нашего Бога. Оно навеки "основано на небесах", и нам следует только крепко хранить его, как нашу собственность, в наших сердцах; оно - наша собственность, полученное нами от Бога сокровище. Да будет так, Господи, дабы Твое имя во всех отношениях прославлялось чрез нас!

"И обратились мы оттуда, и шли к Васану; и выступил против нас на войну Ог, царь Васанский, со всем народом своим, при Едреи. И сказал мне Господь: не бойся его; ибо Я отдам в руку твою его, и весь народ его, и всю землю его, и ты поступишь с ним так как поступил с Сигоном, царем Аморейским, который жил в Есевоне. И предал Господь, Бог наш, в руки наши и Ога, царя Васанского, и весь народ его; и мы поразили его, так что никого не осталось у него в живых. И взяли мы в то время все города его; не было города, которого мы не взяли бы у них: шестьдесят городов, всю область Аргов, царство Ога Васанского. Все эти города укреплены были высокими стенами, воротами и запорами, кроме городов неукрепленных, весьма многих. И предали мы их заклятию, как поступили с Сигоном, царем Есевонским, предав заклятию всякий город с мужчинами, женщинами и детьми. Но весь скот и захваченное в городах взяли себе в добычу" (ст. 1-7).

Относительно Ога, царя Весанского, Израилю были даны Богом повеления, полностью тождественные с повелениями, данными ему по отношению к Сигону, аморрейскому царю. Чтобы понять эти повеления, мы должны рассматривать их, как проявление Божия владычества над землею, - вопрос мало понятный, но исполненный глубокого интереса и весьма важный для жизни. Надо уметь отличать благодать от нравственной власти. Когда мы видим пред собою Бога, держащего в Своей руке бразды правления, мы становимся очевидцами проявления могущества Его правосудия: Он наказывает злых, отмщает Своим врагам, низвергая царства и престолы, обращает в развалины города, сметает с лица земли царства, племена и народы. Он, слышим мы, дает Своему народу приказание переколоть всех мужчин, женщин и детей, сжечь их дома и обратить в прах их города.

Мы также читаем знаменательные слова, с которыми Он обращается к пророку Иезекиилю: "Сын человеческий! Навуходоносор, царь Вавилонский, утомил свое войско большими работами при Тире; все головы оплешивели, и все плечи стерты; а ни ему, ни войску его нет вознаграждения от Тира за работы, которые он употребил против него. Посему так говорит Господь Бог: вот, Я Навуходоносору, царю Вавилонскому, даю землю Египетскую, чтоб он обобрал богатство ее, и произвел грабеж в ней, и ограбил награбленное ею и это будет вознаграждением войску его. В награду за дело, которое он произвел в нем, Я отдам ему землю Египетскую, потому что они делали это для Меня, сказал Господь Бог" (Иер. 29,18-20).

Эти замечательные слова Писания относятся к вопросу, встречающемуся во всех ветхозаветных книгах и требующему благословенного внимания к себе с нашей стороны. В Пятикнижии Моисеевом, в исторических книгах, в Псалмах и Пророках вдохновленное Духом Святым перо дает нам самые точные описания действий Бога, Правителя вселенной. Мы читаем описание потопа во дни Ноя, когда вся земля, за исключением восьми человек, была истреблена правосудием Божиим. Мужчины, женщины, дети, четвероногие животные, птицы и пресмыкающиеся - все было поглощено водою, все погибло в волнах праведных судов Божиих.

Далее, во дни Лота, все города равнины, со всеми их жителями, - мужчинами, женщинами и детьми, - были, видим мы, в несколько часов разрушены рукою Всемогущего и затем погребены под мрачными водами Мертвого моря; преступные города, "Содом и Гоммора и окрестные города, подобно им блудодействовавшие и ходившие за иною плотию, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример" (Иуд. 7).

Далее богодухновенные страницы свидетельствуют нам о том, что семь народов Ханаана, - мужчины, женщины и их дети, - были преданы в руки Израиля и обречены на беспощадное истребление; ни один человек не уцелел.

Нам не хватило бы времени для указания всех мест Священных Писаний, являющих нам очевидные факты правления Божия. Мы встречаем их всюду, - начиная от Книги "Бытие" до Откровения Ап. Иоанна, от потопа до окончательного уничтожения настоящего мира.

Способны ли мы понять эти пути правления Божия? Призваны ли мы судить о них? Можем ли мы понять глубокие и страшные тайны, которыми для нас окружены действия Провидения? Можем ли мы стараться объяснить, почему слабые и невинные дети подвержены суду, заслуженному их виновным родителями? Нечестивое неверие может смеяться над всем этим; болезненная сентиментальность может соблазняться этим, но истинно верующая душа, преданный Богу христианин, человек, с благоговением изучающий Слово Божие, разрешат все эти вопросы, ответив на них другим вопросом, донельзя простым и справедливым: "Судия всей земли поступит ли неправосудно?" (Быт. 18,25).

Только так и можно отвечать на вопросы подобного рода. Если мы допустим, что человек может судить о путях Божиих, может позволять себе решить, что достойно Бога и что недостойно Его, это значит, что мы утратили истинное представление о Боге. В этом-то и заключается цель сатаны. Он старается удалить наши сердца от Бога, и с этой целью он побуждает людей рассуждать, вопрошать и размышлять о предметах, которые настолько же выше их понимания, насколько небо выше земли. Можем ли полностью постичь Бога? Если б мы Его могли понять, мы сами были бы Богом. В высшей степени безрассудно и нечестиво желание жалких смертных подвергать обсуждению предначертания, действия и пути Всемогущего Творца, Премудрого Владыки вселенной. Рано или поздно они придут к основанию своей роковой ошибки. Все софисты [Лжемудрецы, ученые, выводящие ложное заключение (Прим. пер)] должны были бы обратить особое внимание на исполненный важного значения вопрос Апостола: "А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: зачем ты меня так сделал? Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой для низкого?" (Римл. 9,20-21).

Вот божественный способ давать ответ на всевозможные "как" и "почему" сомневающегося во всем человеческого разума. Если горшечник властен над куском глины, который он держит в своей руке, - факт, отрицать который никто не решится, - насколько же более властен Творец всех миров над созданием, сотворенным Его рукою? Люди могут без конца задумываться над причинами, по которым Бог допустил грех войти в мир и позволил змею соблазнить Еву вместо того, чтобы уничтожить его и его ангелов, или предохранить Еву от вкушения запретного плода и т.д. Одним словом, вопросам "как" и "почему" нет конца, ответ же на них один: "Кто ты, человек, что споришь с Богом?" Чудовищный факт! Жалкий червь земли дерзает осуждать советы и пути Господа Бога! Какая самонадеянная гордость! Существо, разум которого ослеплен грехом, а следовательно, совершенно не способен иметь верное понятие о Божественных предметах, решается иметь свое суждение, как следовало бы поступать Богу в том или другом случае. Увы! следует опасаться, что тысячи людей, по-видимому, очень умело критикующих истину Божию, сознают свою роковую ошибку, когда уже более нельзя будет ее исправить.

Что же касается тех, которые далеко не разделяя мнений неверующих, тем не менее мучаются сомнениями и страхом по поводу некоторых путей Бога, Правителя мира, а также и по поводу серьезного вопроса о "вечных муках", [Мы позволяем себе высказать здесь несколько замечаний по поводу серьезного вопроса о вечных муках ввиду того, что столько христиан, рассеянных по всюду, не имеют ясного понимания этого вопроса Существует, мы полагаем, три соображения, которые следует принять в расчет для объяснения христианину этого учения:

1. В Новом Завете слово "вечный" (aiwnioV) встречается в семидесяти изречениях Оно применяется к "жизни", которая дана верующим душам, к "обителям", в которые они будут приняты; к "славе", которая их ожидает, это же слово относится и к "Богу" (Римл. 14,25), к "спасению", Начальником и Совершителем которого является Господь Иисус; к "искуплению", приобретенному Им для нас, и к "Духу Святому".

Среди этих семидесяти изречений, которые читатель легко может проверить при помощи симфонии (алф. указат. слов и текстов Священного Писания), находятся семь изречений, в которых это слово применено к "наказанию" злых, к "судам", им предстоящим; к "огню", их ожидающему.

На основании чего, спрашивается, можно выделить из всего числа изречений именно эти семь и утверждать, что в них слова aiwnioV не обозначает понятие "вечный", признавая, однако, это его значение во всех остальных шестидесяти трех? Мы находим, что подобный взгляд лишен всякого основания и не заслуживает внимания серьезного ума. Мы допускаем, что, если бы Святому Духу было угодно употребить другое слово для обозначения суда, ожидающего злых, наш разум счел бы нужным принять это в расчет. Но, нет, Дух Святой неизменно употребляет везде одно и то же слово; поэтому, если мы отрицаем существование "вечных" мук, мы должны отрицать и жизнь "вечную", "вечную", славу, "Вечного" Духа, "Вечного" Бога, все, что "вечно". Одним словом, если наказание не вечно, то согласно этому взгляду не существует и ничего вообще вечного. Другими словами, тронуть, этот вложенный в свод Божественного откровения, камень, нельзя, не разрушив всего здания. Именно к этому направлены усилия сатаны. Мы уверены, что отрицать наличие "вечных" мук значит первый шаг на крутом обрыве, ведущем к мрачным безднам всемирного скептицизма.

2. Наша вторая мысль вытекает из истины о бессмертии души. В Быт. 2,7 мы читаем, что "создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни; и стал человек душою живою". Если бы существовало только одно это указание, то и на нем одном, как на незыблемой скале, мы полагали бы основание великой истины относительно бессмертия человеческой души. Падение человека ничего в данном случае не изменило. Пала душа или нет, невинна она или виновата, обращена к Богу или Его не знает - она должна жить вечно.

Весь вопрос в том, где она должна жить? Бог не может терпеть греха в Самом присутствии. "Чистым очам Его не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Он не может" (Авв. 1,13). Поэтому, если человек, не раскаявшись, умирает в своих грехах; если его беззакония не были омыты, не были прощены, он не сможет идти туда, где пребывает Бог; да это и последнее место, куда ему хотелось бы попасть. Его ожидает ничто иное, как бесконечная вечность в огненном озере, горящем серою.

3. Наконец, как мы полагаем, учение о вечных муках тесно связано с беспредельностью искупления Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Если ничто, кроме бесконечной жертвы, не могло избавить нас от последствий греха, последствия его должны быть вечны. Это соображение не будет, быть может, иметь большой цены в глазах некоторых людей, но для нас оно имеет несокрушимую силу. Мы должны измерять грех и его последствия, как мы измеряем Божественную любовь и ее результаты; они не подлежат оценке человеческих чувств и человеческого разума, а измеряются только значением креста Христова.] им мы посоветуем прочесть и внимательно изучить Псалом 130-ый. "Господи! не надмевалось сердце мое, и не возносились очи мои, и я не входил в великое и для меня недосягаемое. Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти, отнятого от груди матери? душа моя была во мне, как дитя, отнятое от груди" (ст. 1-2).

Затем, когда сердце вкусит всю сладость этих трогательных выражений, оно извлечет большую пользу для себя из чтения слов Апостола в Кор. 10,4: "Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу" (2 Кор. 10,4-5).

Философы и свободомыслящие, конечно, с презрительной насмешкой отнеслись бы к простоте, с которою мы подходим к столь важному вопросу. Но это безразлично для истинного ученика Христова. Тот же Апостол в кратких словах характеризует нам всю мудрость и всю человеческую науку: "Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: Уловляет мудрых в лукавстве их. И еще: Господь знает умствование мудрецов, что они суетны" (1 Кор. 3,18-20). В другом месте мы читаем: "Написано: Погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих" (1 Кор. 1,19-20).

Вот в чем заключается нравственная сторона вопроса, человек должен признать себя безумным, должен сознаться, что вся мудрость мира сего - безумие. Унизительная, но спасительная истина! Унизительная, потому что она ставит человека на приличествующее ему место; спасительная, даже драгоценная, потому что она обнаруживает Божию мудрость. В наши дни говорится о науке, о философии, об учености. "Не обратил бы Бог мудрость мира сего в безумие?"

Ясно ли мы понимаем смысл этих слов? Приходится опасаться, что эти слова мало поняты. Существует множество людей, которые хотели бы уверить нас, что наука пошла несравненно дальше Библии. Горе подобной науке и всем, ее признающим! Если она пошла дальше Библии, то куда она пошла? Пошла ли она в сторону Бога, Христа, неба, святости, мира? Нет, совершенно в обратном направлении. И где все это кончится? Отвечаем на это с содроганием сердца: но мы должны быть верны Господу, открыто заявив, что этот путь неминуемо приведет ко "тьме и мраку кромешному".

[Необходимо делать различие между истинной наукой и так называемой наукой. Кроме того, мы должны отличать научные факты от умозаключений ученых. Факты - это то, что Бог совершил и теперь совершает, но, когда люди начинают делать выводы на основании этих фактов, они впадают в необыкновенно серьезные заблуждения.

Во всяком случае, отрадно знать, что существует большое количество философов и ученых, отдающих Богу подобающее Ему место и искренне любящих Господа нашего Иисуса Христа.]

"Мир своею мудростью не познал Бога". Что давала греческая философия своим ученикам? Она обращала их в невежественных поклонников "неведомому Богу" (Деян. 17,23). Одна уже эта надпись на их жертвеннике свидетельствовала пред всем миром о их невежестве и позоре.

Не позволено ли и нам спросить, принесла ли философия христианину больше пользы, чем Греции? Содействовала ли она распространению знаний об истинном Боге? Кто решится утверждать это? Существуют миллионы считающихся христианами людей, знающих истинного Бога не больше, чем его знали встреченные Апостолом Павлом в Афинах философы. Дело в том, что каждый человек, действительно знающий Бога, имеет жизнь вечную. Наш Господь совершенно ясно утверждает это в 17-ой главе Евангелия от Иоанна. "Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, Единого Истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа" (ст. 3). Знать Бога - значит иметь жизнь вечную. Как отрадно это для каждой души, милостью Божиею обретшей это познание!

Но как я могу познать Бога? Где я найду Его? Ответят ли мне на эти вопросы наука и философия? Просветили ли они хотя бы одного человека в этом отношении? Привели ли они когда-либо бедного странника на путь жизни и мира? Никогда. "Мир своею мудростию не познал Бога! Различные философские школы древности могли лишь ввергнуть человеческий ум в глубокий мрак и в полное смятение; недалеко ушли от них в этом отношении и всякого рода философские школы нашего времени. Они не могут дать ни малейшей уверенности, никакого прочного основания, никакой поддержки, ничего определенного бедной, блуждающей во мраке, душе Бесплодные мудрствования, мучительные сомнения, неясные и ни на чем не основанные теории - вот все, что человеческая философия могла во все времена и у всех народов дать человеку, серьезно ищущему истину.

Как мы можем познать Господа? Если от этого познания зависит вопрос жизненной важности, знать Бога значит иметь жизнь вечную, - А Господь Иисус утверждает это, - как же прийти к познанию Его? "Бога не видел никто никогда: Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил" (Иоан. 1,18).

Вот ответ Божественной простоты, Божественной определенности Господь Иисус открывает душе Бога, открывает сердцу Отца Чудная истина! Нам не приходится познавать Бога чрез посредство созданного Им мира, хотя и в нем всюду привлекают к себе наше внимание могущество, премудрость и благость Творца. Мы не познаем Бога ни чрез закон, являющий Его правосудие, ни чрез исследование глубоких тайн управляющего миром провидения. Если мы хотим узнать, что такое Бог и каков Он, мы должны созерцать личность Иисуса Христа. Единородного Сына Божия, пребывавшего в недрах Отчих до создания мира, бывшего всякий день Его радостью, предметом Его благоволения, центром Его предначертания. Именно Он и открывает душе Бога. Вне Иисуса Христа мы не можем составить себе ни малейшего представления о Боге. "Ибо в нем обитает вся полнота Божества (XeothV) телесно" (Кол. 2,9). - "Бог, повелевающий из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познаниями славы Божией в лице Иисуса Христа" (2 Кор. 4,6).

Ничего нет величественнее и прекраснее этого факта. Здесь всюду царит свет, царит определенность. "Тьма проходит, и истинный свет уже светит" (1 Иоан. 2,8), Да, он светит в лице Господа Иисуса Христа. Верою мы можем созерцать благословенного Сына Божия, можем проследить Его удивительную жизнь на земле, видеть Его делающим всюду добро, исцеляющим одержимых бесами; мы можем вспоминать все Его поступки, слышать Его слова; мы видим, что Он исцеляет больных, очищает прокаженных, отверзает очи слепым и уши глухих, поднимает с одра болезни расслабленных, воскрешает мертвых, отирает слезы скорбящей вдовы, насыщает толпу голодных, врачует сокрушенные сердца и всякого рода нравственные страдания, успокаивает людской страх: и все это Он совершает с таким милосердием, что каждый мог видеть, что Его любящее сердце находило счастье в возможности удовлетворить его нужды.

Всем своим существом Он являл человеку Бога; поэтому, если мы хотим знать, что такое Бог, нам следует только смотреть на Господа Иисуса. Когда Филипп сказал Ему: "Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас", он тотчас же получил ответ: "Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: покажи нам Отца? Разве ты веришь, что Я в Отце, и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела; верьте Мне, что Я в Отце, и Отец во мне; а если не так, то верьте Мне по самим делам" (Иоан. 14,8-11).

Вот что дает сердцу истинный покой. Мы знаем единственного истинного Бога и посланного Им Иисуса Христа; это и есть жизнь вечная. Мы знаем Его, как Господа и Спасителя, составляющего нашу собственность и любящего нас; мы можем радоваться о Нем, ходить в общении с Ним, покоиться в Нем, доверяться Ему, приближаться к Нему, находить в Нем все наши источники, непрестанно радоваться в Нем; получать для своей души пищу и питье в совершении Его благой воли, трудиться для Него и во славу Его.

Читатель, известно ли тебе все это из личного опыта? Составляет ли это живую действительность для твоей души? Вот истинное христианство, и ничто меньше не должно тебя удовлетворять. Ты, быть может, скажешь, что мы далеко отошли от третьей главы Книги "Второзаконие". Во всяком случае, мы не удалились от цели нашего труда, клонящейся к тому, чтобы привести души в непосредственное соприкосновение с Христом и приблизить их к Нему. Мы настоятельно просим читателя, кто бы он ни был, стремитесь к большему познанию Бога во Христе, стремиться служить Ему с большею верностью и с более полным посвящением Ему своего сердца.

Именно это необходимо для нас в наше смутное время, время неопределенности религиозных взглядов, холодности и равнодушия Церкви. Нам надо проникнуться глубоким чувством нашей личной преданности Богу, с более горячим желанием приблизиться к Господу и следовать за Ним. Все, окружающее нас, направлено к тому, чтобы отнять у нас бодрость и помешать нам идти вперед. Слова мужей иудейских во дни Неемии в некоторой степени применимы и к нашему времени: "Ослабела сила у носильщиков, а мусору много"; но, благодарение Богу, как тогда, так и теперь, душа находит себе утешение в словах: "Помните Господа" (Неем. 4,10.14).

Теперь вернемся к нашей главе. Начиная с 7-го стиха, Моисей напоминает сынам Израилевым историю завоевания ими двух аморрейских царств и о факте получения наследия двумя с половиной коленами по эту сторону Иордана. Интересно отметить то обстоятельство, что здесь Моисей не говорит, правы или не правы были эти колена, поселяясь вне пределов Обетованной земли. Из читаемого нами рассказа об этом событии нельзя даже узнать, высказали ли два с половиной колена свое желание по этому поводу. Новое доказательство того, что наша Книга не является повторением предыдущих.

Вот как об этом факте повествует Моисей: "Землю сию взяли мы в то время, начиная от Ароира, который у потока Арнона; и половину горы Галаада с городами ее отдал я колену Рувинову и Гадову. А остаток Галаада и весь Васан, царство Ога, отдал я половине колена Манассиина, всю область Аргов со всем Васаном. Иаир, сын Манассиин, взял всю область Аргов... и назвал Васан, по имени своему, селениями Иаировыми, что и доныне. Махиру дал я Галаад; а колену Рувимову и Гадову дал от Галаада др"потока Армона, землю между потоком и пределом, до потока Иавока, предела сынов Аммоновых... И дал я вам в то время повеление, говоря: Господь, Бог ваш, дал вам землю сию во владение", - ни малейшего указания на то, что они сами просили эту землю, - "все, способные к войне, вооружившись, идите впереди братьев ваших, сынов Израилевых; только жены ваши и дети ваши и скот ваш пусть останется в городах ваших, которые я дал вам, доколе Господь не даст покоя братьям вашим, как вам, и доколе и они не получат во владение земли, которую Господь, Бог ваш, дает им за Иорданом; тогда возвратитесь каждый в свое владение, которое я дал вам" (ст. 12-20).

При изучении Книги "Числа" мы останавливались на некоторых фактах, имевших отношение к посланию двух с половиною колен вне Хананской земли, доказывая, что они не принимали высоких предначертаний Бога Израилева, избирая себе наследие по эту сторону Иордана. Но в приведенных нами словах Моисея не упоминается об этой стороне вопроса, потому что цель Моисея заключалась в придании верности Господа: Он не только помогал им преодолевать все трудности и избегать всех опасностей пустыни, но и даровал им блистательные победы над аморреями, отдавая в их владение чудные земли, столь удобные для обитания. Этим Моисей полагал основание правам, которые имел на Израиль Иегова, требуя от них послушания; необыкновенная нравственная красота выражается в том факте, что, перечисляя все события того времени, Моисей совершенно оставляет в стороне вопрос о том, правилен или неправилен был выбор, сделанный коленами Рувимовыми, Гадовыми и половиною колена Манассиина. для всякого серьезного христианина все это доказывает не только трогательную Божию благость, но и Божественное совершенство Писаний.

Так, например, в рассматриваемом нами случае не сказывается ли особенная красота в умолчании о заблуждении, в которое впали два с половиной колена при выборе своего наследия? Всякий намек на это обстоятельство шел бы в разрыв с целью законодателя и с планом всей Книги.

Благодарение Богу, Книга Его не нуждается в защитниках человеческих. Она говорит сама за себя и заключает в самой себе доказательства своей истины, так что относительно нее мы можем сказать то, что Апостол говорил о Евангелии. "Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих, для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа, который есть образ Бога невидимого" (2 Кор. 4,3-4). Мы все более и более убеждаемся, что мы лучше всего отразим нападки неверующих на Библию, со своей стороны проникаясь все более и более твердою уверенностью в ее авторитет и в ее Божественной силе и пользуясь ею с полным сознанием ее истины и великого ее значения. Только Один Дух Святой может убедить человека в безусловной боговдохновленности Священных Писаний. Человеческие доводы способны быть может заставить спорщиков замолчать, но они не достигнут сердца, они не зальют души светлыми лучами Божественного откровения, животворящими и спасительными; это дело Божье, и пока оно не совершилось, все доказательства и все доводы человеческие выведут души из мрака неверия, в который она погружена; когда же дело Божье совершится, тогда не будет уже надобности в человеческих доказательствах боговдохновленности Библии. Глаза должны быть помазаны небесною "глазною мазью" (Отк. 3,18); только тогда могут быть открыты совершенства боговдохновенной книги.

Мы признаемся читателю, что именно это наше глубокое убеждение заставило нас принять решение не отнимать ни своего, ни его времени на рассмотрение нападок, направленных рационалистами на часть Слова Божьего, нами теперь изучаемую. Мы предоставляем это другим, более искусным писателям. Мирно пребывать на злачных пажитях, дарованных нами благостью Пастыря и Блюстителя душ наших, - вот чего мы желаем для себя и для читателей наших; мы жаждем идти вперед, помогая друг другу все глубже и глубже проникаться сознанием нравственной славы, нас ожидающей, и назидая друг друга в святой вере.

Остановимся теперь несколько минут на последних стихах нашей главы.

Прежде всего Моисей напоминает народу данное им Иисусу Навину повеление: "И Иисусу заповедал я в то время, говоря: глаза твои видели все, что сделал Господь, Бог наш, с двумя царями сими; то же сделает Господь со всеми царствами, в которые ты будешь приходить. Не бойтесь их; ибо Господь, Бог наш, Сам сражается за вас" (ст. 21-22).

Воспоминание прежних милостей Божьих по отношению к нам должно было бы исполнять сердца наши доверием к Богу в будущем. Тот, Кто даровал народу Своему столь блестящую победу над Аморреями, Кто одолел страшного врага в лице Ога, царя Васанского, Кто предал всю землю исполинов в руки их, не мог ли подчинить им и все остальное? Трудно было предположить, чтобы в земле Ханаанской встретился враг сильнее Ога, который отличался таким огромным ростом, что Моисей даже счел нужным упомянуть о его удивительно большой железной постели (ст. 11). Но чем являлся и он в присутствии своего Всемогущего Создателя? Исполины и карлики равны перед глазами нашими, - вот главная наша задача; тогда исчезают все трудности. Если взор наш занят Им, мы не видим ничего другого, и в этом заключается истинная причина мира и успеха. "Глаза твои видели все, что сделал Господь, Бог наш". Все, что Он сделал, Он будет совершать и далее. Он избавил, Он избавляет и будет еще избавлять. Прошедшее, настоящее и будущее - все ознаменовано помощью Божией.

Читатель, ты быть может находишься в данную минуту в затруднительных обстоятельствах? Со страхом ожидаешь ты грядущего несчастья. Сердце твое трепещет от ужаса, и ты присоединишься к словам Апостола Павла, описывающим его положение в Азии: "Мы отягчены чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых." (2 Кор. 1,8). Если это так, к тебе обращаю я слово утешения. Сердце мое горит желанием укрепить силою Божьей твои руки и ободрить твое сердце увещанием доверить Господу все, тебя ожидающее. "Не бойся: только веруй!" Он никогда не постыжает сердца, на Него уповающего; никогда! Пользуйся сокровищами благодати, для тебя в Нем уготованными. Отдай себя со всеми твоими опасениями, со всеми твоими тревогами, с людьми, близкими твоему сердцу, отдай, одним словом, всецело себя и все в руки Божьи: поручи все Господу.

Какая польза от того, что ты отдаешь свои трудности, свои нужды в руки Его, если, минуту спустя, ты опять их берешь на себя? Мы часто это делаем. Когда мы обременены заботами, когда мы в тесных обстоятельствах, или проходим через какое-либо испытание, мы идем с молитвою к Богу; мы возлагаем на Него наше бремя и получаем очевидную помощь. Но, увы! Едва успеем мы окончить молитву, и уже снова смотрим на наши затруднения, снова измеряем всю глубину испытания, снова беспомощно останавливаемся перед тяжелыми обстоятельствами нашей жизни, пока новое смущение не овладеет всем нашим существом.

Мы поступаем совершенно неверно. Это бесславит! Бога и конечно делает нас несчастными, лишая нас помощи Божьей Бог хочет, чтоб сердца наши были так же свободны от забот, как совесть наша свободна от греха. Он нам говорит: "Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывать свои желания перед Богом". И что же тогда случается? "Мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе" (Фил. 4,6-7).

"Именно в этом духе Моисей, возлюбленный служитель Божий, старался вселить мужество в сердце своего помощника и приемника, Иисуса Навина, при выполнении ему поручаемого дела: "Не бойтесь их, ибо Господь, Бог ваш. Сам сражается за вас" Так же и Апостол Павел увещевал дорогого своего духовного сына и сотрудника Тимофея, советуя ему довериться Богу живому, укрепиться благодатью Господа Иисуса Христа, твердо опереться на несомненное избавление Божье и всем сердцем признать авторитет Священных Писаний, следуя их учению и указаниям: он увещал Тимофея, заручившись всеоружием и силою Господа, со святою ревностью и истинным духовным мужеством отдать затем все свои силы на служение, которому он был призван. Таким же образом могут пишущий и читающий эти слова в дни все более и более возрастающих трудностей увещевать друг друга с детскою верою довериться Слову Божьему, пребывающему вовек как неизменного руководителя души, как твердою опору, которая поддержит нас и в минуту, когда быть может все вокруг нас рушится, и мы лишимся всякой человеческой помощи.

"Всякая плоть, как трава, и всякая слава человеческая, как цвет на траве: засохла трава и цвет ее опал: но Слову Господню пребывать вовек. А это есть то слово, которое вам проведано" (1 Петр. 1,25).

Какие чудесные слова! Какое утешение, какое ободрение приносят они душе! Они преисполняют его покоем и тишиной.

Заключительные стихи нашей главы повествуют нам о трогательном разговоре, происходившем между Моисеем и его Господом. "И молился я Господу в то время, говоря: Владыка Господи, Ты начал показывать рабу твоему величие Твое и крепкую руку Твою: Ибо какой Бог есть на небе, или на земле, который мог бы делать такие дела, как Твои и с могуществом таким, как Твое? Дай мне перейти и увидеть ту добрую землю, которая за Иорданом, и ту прекрасную гору и Ливан. Но Господь гневался на меня за вас, и не послушал меня, и сказал мне Господь: полно тебе, вперед не говори Мне более об этом Взойди на вершину Фасги, и взгляни глазами твоими к морю и к северу, и к югу, и к востоку, и посмотри глазами твоими; потому что ты не перейдешь за Иордан. И дай наставление Иисусу, и укрепи его и утверди его: ибо он будет предшествовать народу сему, и он разделит им на уделы землю, на которую ты посмотришь" (ст. 23-28)

Нельзя без волнения в сердце читать описание просьбы, которую этот выдающийся служитель Божий обращает к Господу, просьбы на этот раз невыполнимой. Ему хотелось увидеть "добрую землю", которая за Иорданом Удел, избранный двумя с половиною коленами, не мог удовлетворить его сердце Он мечтал ступить ногою своею в наследие, дарованное Израилю Самим Богом. Но это не должно осуществиться Он согрешил в Мериве устами своими, и справедливое и непреложное решение Бога, Судьи вселенной, воспретило ему вход в землю за Иорданом.

Верный служитель Божий смиренно припоминает все это народу. Он не скрывает от него и того, что Господь отказался исполнить его просьбу Он, правда, должен был им напомнить, что все это произошло по их же вине; для пользы душ своих они должны были услышать это. Но, ничего от них не утаивая, Моисей им сказал, что Господь гневался и на него, что Он не хотел его слушать и не позволит ему перейти через Иордан, приказывая ему дать наставление и передать свою власть его преемнику.

Особенно поучительно все это услышать из уст самого Моисея; и в этом скрыт драгоценный урок для нас. Нам часто бывает очень трудно признаться, что мы сказали или сделали что-либо дурное; нам трудно бывает сознаться перед братьями нашими, что в данном случае мы не поняли воли Господней. Мы придерживаемся к своей славе, мы часто обижаемся и упорствуем. И однако в то же самое время с удивительной непоследовательностью мы по-видимому в общих чертах допускаем, что мы жалкие, немощные, способные заблуждаться существа; что, будь мы представлены самим себе, не существует зла, которого мы могли бы избежать словом или делом нашим. Сознание своей греховности вообще, каким бы смиренным оно ни было, и открытое признание нашей ошибки в том или другом отдельном случае - две вещи разные. На это способны весьма немногие; обыкновенно же люди не любят сознаваться, что они были неправы.

Моисей, возлюбленный и прославленный Богом служитель Его, несмотря на высокое положение вождя народа, жезл которого заставил содрогнуться земле Египетской, не постыдился исповедать свой грех перед всеми братьями своими; не постыдился сознаться, что он сказал то, чего ему говорить не следовало, или что он пламенно желал того, чего Иегова не мог ему дать.

Умаляет ли это Моисея в глазах наших? Совершенно напротив; - трогательно и назидательно для нас его сознание совершенной им ошибки; поучительно видеть с какой покорностью он склоняется перед решениями Бога, Владыки мира, какое полное отсутствие эгоизма сказывается в его поведении по отношению к тому, кто должен был сделаться преемником его высокого положения, - ни зависти, ни ревности, ни оскорбленного самолюбия! В порыве полного самоотверждения отказывается Моисей от своего высокого звания, возлагает одежды свои на своего преемника и увещевает его свято выполнять все обязанности служения, которое он ему должен был передать.

"Всякий... унижающий себя, возвысится" (Лук. 14,11). Так именно случилось с Моисеем. Он смирился под крепкую руку Божью. Он принял со смирением святой урок, ему преподанный правосудием Божьим. Он не вымолвил ни слова, получив отказ на свое прошение. Он подчинился всему; потому-то и был он вознесен Господом в свое время. Если правосудие Божье не дозволило ему вступить в землю Ханаанскую, Благодать возвела его на вершину горы Фасги, где вместе с Господом он имел возможность обозреть всю перед ними расстилавшуюся "добрую землю", обозреть ее не такою, какою она была впоследствии в руках Израиля, но такою, какою ее дал народу Бог.

Читатель хорошо сделает, внимательно проследив действие благодати Божьей и действие правосудия Божьего. Это важный, имеющий большое значение в нашей жизни, вопрос; он часто наполняет собою целые страницы Священных Писаний, но при всем этом мало нами понятый. Нам может казаться странным и трудно объяснимым фактом, что человек, пользовавшийся таким видимым благоволением Божьим, не мог получить позволения войти в Обетованную землю. Но в этом факте перед нами обнаруживается принцип Божественного правосудия; нам надлежит преклониться перед решением Господа и воздать хвалу Ему. Это случилось не только потому, что Моисей, в качестве явного представителя подзаконности, не мог ввести Израиля в землю. Это так; но дело не в этом: Моисей погрешил устами своими. Он и Аарон, брат его, не воздали славы Богу перед обществом Божьим: поэтому: "Сказал Господь Моисею и Аарону: за то, что вы не поверили Мне, чтоб явить святость Мою перед очами сынов Израилевых, не введете вы народа сего в землю, которую Я даю ему". И еще: "И сказал Господь Моисею и Аарону на горе Ор, у пределов земли Едомской, говоря: Пусть приложится Аарон к народу своему; ибо он не войдет в землю, которую Я даю сынам Израилевым, за то, что вы непокорны были повелению Моему у вод Меривы. И возьми Аарона и Елизара, сына его, и возведи их на гору Ор. И сними с Аарона одежды его, и облеки в них Елизара, сына его, и пусть Аарон отойдет, и умрет там" (Числ. 20,23.23-26).

Все это очень знаменательно. Мы видим здесь перед собою двух вождей общества Божия, людей, которых Бог употребил орудиями для освобождения народа Своего из земли Египетской при помощи ими явленных великих знамений и чудес; видим пред собою "этого же Моисея и того же Аарона", и обоих этим, заслужившим благоволение Бога, служителям Его воспрещается войти в землю Ханаанскую. И почему? "За то, что вы непокорны были повелению Моему".

Да западут эти слова в сердца наши! Страшно оказаться непокорным повелению Божьему; и чем выше положение людей, Богу непокорных, тем серьезнее становится вопрос, тем скорее и строже совершится над ними суд Божий. "Ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство" (1 Цар. 15,23).

Это многозначащие слова. Они были обращены к Саулу, когда он отказался покориться слову Господа: таким образом мы имеем перед собой примеры суда, постигшего пророка, первосвященника и царя за непослушание их воли Божьей. Пророк и первосвященник потеряли возможность войти в Ханаанскую землю; царь лишился своего престола; и все это случилось только потому, что они не послушались гласа Божьего.

Запомним это. Будучи мудрецами в своих собственных глазах, мы находим быть может наказания эти слишком строгими. Можем ли мы однако быть судьями в этом вопросе? В этом вся суть дела. Будем остерегаться произносить суд над решениями Божьими. Адам был изгнан из рая: Аарон был лишен священных своих одежд; Моисей не мог войти в Ханаан: Саул лишился царства: и почему все это постигло их? По поводу нанесения ими кому-либо так называемой кровной обиды, или за совершение ими быть может какого-либо постыдного греха? Нет, в каждом из этих случаев они только пренебрегли повелением Господним. Нам постоянно следовало бы иметь это в виду именно в наше время, время развития силы воли человеческой, когда люди позволяют себе руководствоваться своими собственными мнениями, своими мыслями, суждениями и словами. Они задаются вопросом, не волен ли всякий думать, что ему вздумается? Мы отвечаем: конечно нет. У нас есть право только подчиняться. Подчиняться чему? Не повелениям человеческим, не какому-либо чисто человеческому авторитету, какое бы название люди ему не давали, но Слову Бога живого, свидетельству Духа Святого, голосу Священного Писания. Именно в этом заключается наше слепое подчинение Богу: нимало не колеблясь, ни о чем не вопрошая, мы должны склоняться пред Господом и подчиняться Ему. Не следует ни рассуждать, ни мудрствовать, ни обсуждать последствия нашего послушания: результаты нас не касаются: нам не приходится спрашивать: "почему?" или "зачем?" Мы призваны только повиноваться и отдать все остальное в руки Учителя нашего. Разве слуге подобает беспокоиться о последствиях, или заботиться о результатах ему порученного дела? Настоящий, преданный своему господину, слуга исполняет ему поведенное независимо от каких бы то ни было соображений. Если бы Адам помнил это, он не был бы изгнан из сада Едемского. Если бы Моисей и Аарон помнили это, они перешли бы Иордан. Если бы подумал об этом Саул, он не потерял бы своего царства. Изучая дальнейшую историю человечества, мы встречаем многочисленные наглядные подтверждения этого важного принципа: и мы можем быть вполне уверены в его неизменном значении для нас.

Будем помнить, что мы не должны стараться подорвать значение этого великого принципа суждениями, основанными на мысли о всеведении Бога, заранее предвидящего все, что должно случиться, и все, что человек сделает. Люди судят именно так, но в этом они жестоко ошибаются. Предвидение Божие не имеет ничего общего с ответственностью человека. Ответственен человек, или нет? Вот, в чем вопрос. Если он ответственен, в чем мы не сомневаемся, ничто не может уменьшить эту ответственность. Человек призван только повиноваться повелению Божьему: от него не требуется понимания намерений или предначертаний Божьих. Ответственность человека основана на том, что ему открыто, а не на том, что сокрыто от него. Что, например, известно было Адаму относительно планов и намерений Божиих, когда он был поселен в саду Едемском, и ему запрещено было вкушать плоды от древа познания добра и зла? Смягчилась бы вина его от того обстоятельства, что Бог самый грех Адама употребил орудием к явлению всему Им созданному миру чудного плана искупления кровью Агнца? Конечно нет. Адам получил от Бога только повеление: его поведение должно было сообразоваться с этим повелением. Он не послушался и был изгнан из рая в мир, где с того самого дня, в течение целых шести тысячелетий, обнаруживались ужасные последствия одного случая неповиновения Богу, - вкушения первым человеком запретного плода.

Правда, по милости Божьей, благодать Божья снизошла в этот жалки грешный мир, собрав в нем жатву, которая никогда не созрела бы на нивах не согрешившего человечества. Но человек был судим за преступление, им совершенное. Он был изгнан из рая рукою Бога, Правителя мира: он должен был в поте лица своего вкушать хлеб свой. "Что посеет человек" - кто бы это ни был, - "то и пожнет" (Гал. 6,7).

Вот краткое изложение принципа, всюду встречаемого в Слове Божьем и подчеркиваемого на всякой странице истории управления Божия вселенной. Он заслуживает самого серьезного внимания с нашей стороны; но мало кто, увы, это понимает. Мы составляем себе неверное понятие о благодати Божьей, и это оказывает пагубное влияние на нашу душу. Никогда не следовало бы их между собой смешивать; и мы еще и еще раз напоминаем читателю, что самое величественное проявление царственной благодати Божьей никогда не может помешать совершаться праведному суду Его.

"Итак, Израиль, слушай постановления и законы, которые я научаю вас исполнять, дабы вы были живы, и пошли, и наследовали ту землю, которую Господь Бог отцов ваших дает вам." (ст. 1).

Здесь поразительным образом выражаются характерные особенности всей Книги "Второзаконие": "слушай" и "исполняй", дабы вы "были живы" и "наследовали", - вот ее общее, никогда не изменяющееся правило. Это верно по отношению к Израилю, равно как и в применении к нам. Путь жизни и тайна обладания им зависят только от нашего повиновения святым заповедям Божьим. Это нам открывается при чтении всякой страницы боговдохновенной Книги. Бог не дал нам Слова Своего для того, чтобы мы его рассматривали и о нем рассуждали, но для того, чтобы подчинялись этому Слову. Действием благодати Божьей сердца наши должны радостно и искренно покориться уставам и требованиям Отца нашего Небесного, дабы мы могли ходить по озаренному светом Божьим пути и на самом деле пользоваться всеми богатствами Божьими, нам дарованными во Христе. "Кто имеет заповеди Мои, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам" (Иоан. 14,21).

Какие драгоценные слова! Какое дивное преимущество! Не всякий однако верующий этим обладает: обладают этим лишь те, которые, всецело подчиняясь Господу нашему Иисусу Христу, соблюдают заповеди Его. Это благословение доступно всякой верующей душе, но не все послушны Господу, а, следовательно, и не все пользуются им. Быть ребенком и быть ребенком послушным - не одно и то же. Не одно и то же быть искупленным Спасителем чадом Его, или же Спасителя любить и с радостью соблюдать слова Его. Так бывает и в наших семьях: из двух сыновей, мы видим, один исполняет только свою волю и всячески старается удовлетворить свои вкусы: он не находит удовольствия в обществе своего отца: он не знает, что отец его любит и чего он желает: он не стремится сообразоваться с его вкусами, широко однако пользуясь преимуществами, связанными с его положением сына в доме отца. Он охотно принимает от отца своего одежду, пищу и т.д., но никогда не порадует он его сердца своим любящим вниманием. А рядом с ним мы видим в той же семье другого сына, напротив, любящего общество своего отца, ценящего это общество и пользующегося всяким случаем, чтобы предусмотреть его желания. Он любит отца не за получаемые от него блага, но ради него самого, а потому самым большим для него счастьем является возможность быть с отцом и исполнять его волю. Не трудно понять, как различны чувства отца по отношению к этим двум сыновьям, хотя оба они его дети и одинаково любимы им. По своему положению в семье оба они имеют одинаковое право на любовь отца: отец однако совершенно иначе будет относится к послушному сыну: сын же упрямый, неблагодарный и себялюбивый, не заслуживающий его доверия, будет для него всегда источником забот и беспокойства и потребует особенно много молитв за себя со стороны отца.

Будем уверены, что послушание приятно Господу: "заповеди же Его не тяжки", потому что они являются драгоценным выражением Его любви, следствием наших сыновьих отношений к Богу. Кроме того, Бог, по великой милости Своей, воздает нам за наше послушание, в большей мере открываясь душам нашим и пребывая с нами. Это особенно ясно сказывается в ответе Господа на вопрос Апостола Иуды: "Господи! что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру? Иисус сказал ему в ответ: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему, и обитель у него сотворим" (Иоан. 14,22-23). Здесь не идет вопрос о разнице между "миром" и "нами"; мир не знает Бога и не повинуется Ему, а потому не мир имел Господь в виду, произнося эти слова. Мир ненавидит Христа, потому что не знает Его. "Отойди от нас: не хотим мы знать путей Твоих!" (Иов. 21,14). - "Не хотим, чтобы Он царствовал над нами" (Лук. 19,14), - вот речь мира. Таков хвалящийся своей цивилизацией и своим христианством мир. Под видом наружного блеска и его покрывающей мишуры кроется глубокая ненависть к личности и авторитету Христа. Священным, бесподобным именем Его прикрывается религия, носящая название крещеного мира; но под покровом этого наружного исповедания таится сердце, враждующее против Бога и Христа Его.

Итак в 14-ой главе Евангелия от Иоанна Господь наш не имеет в виду мира. Он окружен "Своими", и поэтому слова Его относятся в данном случае к ним. Он мог явить лишь суд и вечную погибель. Но, благодарение Ему, Он являет Себя не миру, а послушным искупленным Своим, тем, которые знают и соблюдают заповеди Его: тем, которые любят Его и хранят слова Его.

Читатель должен иметь в виду, что, говоря о Своих заповедях, словах и повелениях Господь наш подразумевает под ними не десять заповедей или закон Моисеев. Эти десять заповедей несомненно составляют часть Священных Писаний, боговдохновенного Слова Божьего Но смешивать закон Моисеев с заповедями Христовыми значит разрушить учение Христово и смешивать иудейство с христианством, закон с благодатью.

Часто достаточно бывает известного созвучия слов, чтобы ввести нас в заблуждение; так, встречаясь со словом "заповеди", мы тотчас же приходим к заключению, что слово это имеет отношение к закону Моисееву. Это однако совершенно неверно. Я предлагаю поэтому читателю, не имеющему света в этом отношении, отложить на минуту в сторону эту книгу и прочесть восемь первых глав Послания к Римлянам и все Послание Апостола Павла к Галатам, в тишине и с молитвою рассмотреть их в присутствии Божьем. Он вполне тогда убедится, что христианин не находится под законом ни в каком отношении, - все равно, идет ли вопрос о его жизни, о его оправдании, о его освящении, и о его поведении. Все учение Нового Завета направлено, одним словом, к одной цели: всячески доказать христианину, что он уже не под законом, что он не от мира сего, что он не живет на земле по плоти, не пребывает в грехах своих. Незыблемым основанием этой истины является совершенное для нас Христом искупление, во имя которого мы были запечатлены Духом Святым и этим путем соединены воедино с Христом воскресшим и прославленным; это дает возможность сказать Апостолу Иоанну по отношению ко всем верующим, всем возлюбленным чадам Божьим: "Поступаем в мире сем, как Он" (1 Иоан. 4,17). Это разрешает вопрос для всех желающих руководствоваться исключительно Священными Писаниями. Никакие возражения не имеют для них значения.

Я уклонился немного в сторону, предвидя недоразумения, которые могут быть вызваны словом "заповеди" Читатель должен остерегаться склонности смешивать заповеди, о которых идет речь в 14-ой главе Евангелия от Иоанна, с заповедями Моисеевыми, предписанными в Исх. 20. Мы однако нимало не сомневаемся, что 20-ая глава Книги "Исход" не менее боговдохновенна, чем 14-ая глава Евангелия от Иоанна.

Прежде, чем закончить рассмотрение этого вопроса, я попрошу читателя обратить свое внимание на 18-19 главы Книги "Бытие", где так ясно отмечена разница, существующая между послушными и непослушными чадами Божьими. Вопрос этот был уже нами рассмотрен в нашем "Толковании" на Книгу "Бытие", а потому мы здесь ограничимся только тем, что напомним читателю, что эти главы заключают в себе историю двух святых Божиих. Лот был такое же чадо Божье, как и Авраам, и мы не сомневаемся, что он причислен также к числу "духов праведников, достигших совершенства" (Евр 12,23). Апостол Петр по вдохновению Божию нам свидетельствует о том, что действительно Лот "ежедневно мучался в праведной душе, видя и слыша дела беззаконные" (2 Петр 2,8).

Но, заметьте, какая великая разница существовала между этими двумя людьми: Авраама посетил Сам Господь и соблаговолил войти под кров его, - честь и преимущество, никогда не оказанные Лоту. Ни разу не явился ему Господь в Содом Он только послал ему Ангелов Своих, облеченных силою, вестников, исполнителей Своей воли, которые решительно отказались войти в дом Лота или воспользоваться его гостеприимством: Лот получил от них унизительный для себя ответ: "Нет, мы ночуем на улице" (Быт 19,2) И вошли они в его дом только, чтобы защитить его от угрожающего ему насилия и чтобы вырвать его из грустных обстоятельств, в которые он попал, ища выгоды земной и высокого положения в мире сем -Трудно найти разницу более существенную!

Что же касается Авраама, о нем говорится, что Господь благоволил к нему, ему являлся и с ним разговаривал, сообщая ему Свои планы и намерения относительно Содома: "Утаю ли Я (сказал Он) от Авраама, что хочу делать? От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли Ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя и суд; и исполнит Господь над Авраамом, что сказал о нем" (Быт. 18,17-19).

Трудно найти более поучительное пояснение 14-ой главы Евангелия от Иоанна (21-22 ст), хотя вышеупомянутая сцена и произошла две тысячи лет раньше, чем были произнесены Господом Иисусом эти слова. Встречаем ли мы что-либо подобное в жизни Лота? Увы, нет!Этого не могло быть он не жил вблизи Бога, он не знал мыслей, планов и намерений Его Погруженный в мрак Содома, ослепленный греховной атмосферой преступных городов равнины, как мог он узнать мысли Божий и предвидеть будущее? Человек, живущий в дружбе с миром, может смотреть на все лишь глазами мира, может измерять все только мерою человеческою, может думать только "по-мирски". Потому Церковь, живущая в положении Церкви Сардийской, получает угрозу, представляющую ей пришествие Господне, как внезапное появление вора ("Я найду на тебя, как тать") вместо того, чтобы почерпать ободрение в надежде на пришествие Господа, Который явится, подобно "звезде светлой и утренней". Если уровень Церкви опустился, и она стоит не выше мира, что, увы, мы видим, случилось с Сардийской Церковью, она может смотреть на будущее только с мирской точки зрения. Это объясняет чувство ужаса, с которым большая часть христиан ожидает пришествия Господня. Они ожидают Судью вместо того, чтобы ожидать благословенного Жениха Как мало есть людей, "возлюбивших явление Его'" (2 Тим. 4,8) Большинство христиан, - нам жаль это высказать, - прообразно представлены нам Лотом, а не Авраамом Церковь сошла с почвы, ей подобающей, сошла со своей истинной высоты и смешалась с миром, ненавидящим и презирающим отсутствующего своего Господа.

Но, благодарение Богу, есть "впрочем в Сардисе несколько человек, которые не осквернили одежд своих" (Откр. 3,4), есть несколько живых камней среди дымящихся развалин религии без жизни, несколько светочей, светящих среди нравственного мрака так называемого христианского мира - холодного, лицемерного и светского. И не только в этой Церкви, но и при прохождении.

Церковью фазиса, проживаемого Лаодикийской Церковью, когда порядок вещей становится до нельзя унизительным и безнадежным, когда вся эта Церковь будет "извергнута из уст Свидетеля верного и истинного" (Откр. 3,14-16), даже при этом положении упадка и запустения раздаются столь утешительные для пробуждения души слова "Се, стою у двери и стучу если кто услышит голос Мой, и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною" (Откр 3,20).

[Слова Христа, обращенные к Лаодикийской Церкви, очень часто неправильно применяются к отдельному грешнику Конечно Христос зовет к Себе и всякую грешную душу, но в данном случае слова эти относятся к Церкви Здесь мы видим не Христа, стучащегося в двери грешного сердца Он стучится здесь в двери Церкви Какою внушительною нравственною силою дышит этот прообраз в применении его к Церкви! Какая потрясающая картина! Христос стоит вне Церкви. Но как вместе с тем благ Господь. Он стучит Он хочет войти "Если кто" хотя бы одна душа! В Сардисе Он мог еще найти "несколько" Ему преданных душ, в Лаодикии Он не уверен найти даже одну душу. Но если в ней окажется и одна жаждущая душа, Он войдет к ней, и будет вечерять с нею.

Нам не приходится удивляться, что враг старается помешать нам правильно понимать этот прообраз, применяя его к последнему прискорбному фазису существования на земле Церкви. Мы можем с уверенностью сказать, что, применяя слова, обращенные к Лаодикийской Церкви, только к душе невозрожденного человека, мы лишаем Церковь возможности вслушаться в одно из серьезнейших увещании, к ней обращенных Новым Заветом.]

Все это доказывает нам, что и в наше время развитие показного благочестия, равно как и в дни патриархов, внимательное ухо и послушное сердце имеют неизменное значение в очах Божиих Авраам, бывший странником и пришельцем в равнинах Мамврийских, в то же время являясь верным и послушным чадом Божьим, сподобился принять в доме своем Господа славы, - редкое преимущество, которого не получил бы человек, избравший жилище свое среди города, обреченного на разрушение Так и во время охлаждения Лаодикийской Церкви, когда тщеславные стремления овладевают ею, истинно послушное Богу сердце получает отрадное обещание вкушать вечерю со "Свидетелем верным и истинным", Который есть "Аминь" и "начало создания Божьего" (Откр. 3,14).

Будем помнить это. Да проникнется глубоко этой истиною душа наша; истина эта выражается в следующих вступительных словах 4-ой главы нашей книги: "Итак, Израиль, слушай постановления и законы, которые я научаю вас исполнять, дабы вы были живы, и пошли и наследовали ту землю, которую Господь, Бог отцов ваших, дает нам". Мы находим ее и в чудных, нами уже приведенных, словах 14-ой главы Евангелия от Иоанна: "Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня..." И еще: "Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое." (ст. 21,23).

[Полезно отметить разницу, существующую между "заповедями" и "словами". Первые показывают, что нам следовало бы выполнять, последние же выражают собою желания Божий. Приказание, которое я даю своему сыну, указывает ему, что он должен делать, и, если он меня любит, он с радостью его исполнит. Но сердце мое наполнится еще большей радостью, если я увижу, что сын мой исполнил и то, чего я ему не приказывал, но лишь говорил, что мне то или другое нравится. Не следует ли и нам всеми силами стараться порадовать сердце Христа? Не должны ли мы "ревностно стараться быть Ему угодными? (2 Кор. 5,9) В Нем мы получили доступ к Отцу; будем же всячески стараться быть Ему угодными. Он радуется нашему послушанию, - Сам Он неизменно повиновался Отцу. "Я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у Меня в сердце." (Пс. 39,9) - "Если заповеди Мои соблюдаете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего, и пребываю в Его любви." (Иоан. 15,10) Да поможет нам Господь более пребывать в Духе Святом, дабы мы могли идти по благословенным Его стопам и дабы сердца наши делались все более и более преданными, верными и послушными Господу; этим путем имя Его будет всякий день прославляться в жизни нашей, и сердце Господа возрадуется о нас.]

Эта же истина особенно ярко сияет в вдохновенных словах Апостола: "Возлюбленные! Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и чего ни попросим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его, и делаем благоугодное пред Ним. А заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Его, Иисуса Христа, и любили друг друга, как Он заповедал нам. И кто сохраняет заповеди Его, тот пребывает в Нем, и Он в том" (1 Иоан. 3,21-24). Примеров этих вполне достаточно, чтобы ясно и точно выяснить себе истинный смысл послушания: оно благоугодно сердцу Господа нашего Иисуса Христа и благоугодно Богу. "Мы не свои, ибо мы куплены дорогою ценою" (1 Кор. 6,19-20). Богу мы обязаны всем: жизнью, миром, праведностью, спасением, вечным блаженством и славою; как же не признаем мы Его полного права на наше послушание и не порадуем Его сердца соблюдением Его заповедей и совершением дел, благоугодных в очах Его?

Нам дано великое преимущество радовать сердце Возлюбленного нашего Господа. Насколько возвышеннее служение наше служения закону, и как противоположно оно ему! Служение закону отличается от христианства, как смерть от жизни, рабство от свободы, осуждение от оправдания, отчуждение от приближения, сомнение от уверенности. Чудовищна попытка человека соединить два этих принципа воедино, их слить в одну систему, принимать их за две ветви одного и того же ствола; это приводит только к непоправимому неустройству. Стараясь этим путем поставить души одновременно в зависимость и от закона и от благодати, мы достигаем самого плачевного результата. Это равносильно попытке соединить лучи полуденного солнца с глубоким мраком полуночи.

В высшей степени несообразной и неестественной с точки зрения Божественной и небесной, во свете Нового Завета, по суждению мыслей Христовых и сердца Божьего, оказывается стремление многих христиан связать воедино закон и благодать. Это наносит бесчестие Богу, причиняет рану сердцу Христа: Дух Святой этим оскорблен; от этого страдают истина Божья и возлюбленное стадо Христово, и страшный камень соблазна полагается на пути Евреев и язычников. Все серьезное понимание учения Божьего в течение девятнадцати веков обнаружится только перед судилищем Христовым, и какой позор надет тогда на голову всех лжеучителей!

Многие благочестивые христианские души искренно думают, что, только обязуясь исполнять закон, мы можем сделаться послушными Богу и святыми в действиях наших, что только это утверждает нас на нашем христианском пути и обуздывает нашего ветхого человека. Подобные христиане как бы боятся, что отсутствие этого педагога, его требований и наказаний грозит прекращением всякого нравственного порядка и наступлением полного смятения. С их точки зрения не иметь десяти заповедей руководящим правилом своей жизни значит снять предохранительные шлюзы, поставленные рукою Божьего для того, чтобы остановить поток беззаконий человечества.

Легко представить себе всю затруднительность решения этого вопроса; в том или в другом виде всякий из нас непременно встретился с ним; нам необходимо одно: взглянуть на эти трудности с Божьей точки зрения, которая должна быть и нашею. Для нас важно поэтому освободить свой ум от всего, что в нем является плодом чисто человеческого учения; важно очистить душу свою действием Слова и Духа Божьего. Надо научиться всецело доверяться всякому слову, исходящему из уст Божьих, доверяться ему, не рассуждая, не возражая, не споря ни о чем; надо только верить. Когда говорит человек, и когда дело идет об авторитете человеческом, мы можем рассуждать, потому что мнения людские не безошибочны. Мы должны вслушиваться в то, что говорит человек, проверяя его мнения не своим умом, не взглядами других людей, но Словом Божиим. Но когда говорит Писание, недопустимы никакие возражения.

Это очень для нас утешительно. Таким путем душа, вполне освобожденная от мрачного господства своеволия и от порабощения авторитету человеческому, приводится непосредственное соприкосновение, личное и живое, с авторитетом Божьим, и это дает душе жизнь, мир, свободу, нравственную силу, истинную возвышенность, Божественную определенность и святую устойчивость. Этот авторитет полагает конец всякому сомнению, всякому страху, всякой неопределенности чисто человеческих мнений, неопределенности, столь тяжелой для души, столь утомительной для сердца. Мы таким образом не носимся более на волнах сомнения, не меняем своих взглядов по прихоти всякого ветра человеческого учения: Бог сказал, - этого достаточно, и в этом заключается покой сердца, которое, минуя бурный океан богословских споров, бросило якорь в тихой пристани Божественного откровения. С этой целью я и обращаюсь к чтущему Бога читателю этих строк, прося его, если он желает познать мысль Божью по отношению к разбираемому нами вопросу, а также и к вопросу о причине, характере и смысле христианского послушания Богу, с полною доверчивостью, вслушиваться в голос Священного Писания. Что же говорит он нам? Возвращает ли он нас к Моисею, чтобы нас научить, как нам должно жить? Возвращает ли он нас к "горе осязаемой" (Евр. 12,18), чтобы достигнуть в нас святости? Подчиняет ли он нас закону, чтобы этим обуздать нашу плоть? Прочтите следующие слова Послания к Римлянам 6,14: "Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатью".

Мы умоляем читателя дать словам этим проникнуть в самую глубину души Дух Святой вполне решительно и определено свидетельствует нам, что христиане "не под законом". Если бы мы были под законом, грех господствовал бы над нами. В самом деле мы встречаем в Священных Писаниях слова "грех", "закон" и "плоть" неизменно связанными вместе Душа, руководящаяся законом, никаким образом не может вполне освободиться от власти греха; это одно уже сразу обнаруживает нам всю обманчивость подзаконности и полную неспособность ее направить души на путь святости. Подчинить души закону есть верное средство их поработить греху и отдать их в полную его власть. Совершенно поэтому невозможно произвести святость через посредство закона. Возьмем в подтверждение этой истины еще 4-ый стих 7-ой главы Послания к Римлянам: "Так и вы, братья мои," - вместе со всеми истинно верующими, со всем народом Божьим, - "умерли для закона телом Христовым, чтобы принадлежать другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу." Мы не можем очевидно "умереть для закона" и в то же время находиться "под законом". На это возразят быть может, что выражение "умерли для закона" здесь употреблено в смысле прообраза. Допустим, что это так; кого же в таком случае изображает этот прообраз. Конечно не людей, находящихся под законом! Он обозначает как раз им противоположное.

"Заметим еще, что Апостол не говорит, что умер закон, - ничего подобного не случилось. Закон не умер, но мы умерли для закона. Смертью Христовою мы вышли из сферы, управляемой законом. Христос занял наше место; Он подчинился закону: на кресте Он сделался жертвою за грех ради нас. Он умер за нас, и мы умерли в Нем; Он вывел нас из состояния, в котором мы были порабощены греху и закону, чтобы дать нам совершенно новое положение в завете и живом единении с Ним Самим, Христом воскресшим; поэтому мы можем сказать: "Поступаем в мире сем, как Он" (1 Иоан. 4,17). Подчинен ли закону Христос прославленный? Конечно нет. Не подчинены ему следовательно и мы. Имеет ли грех какую-либо власть над Христом? Грех не имеет никакой власти над Ним; поэтому не имеет он власти и над нами. Как Христос всегда пребывает в присутствии Божьем, и нам даровано также пребывать в свете лица Его; поэтому, снова становясь в зависимость от закона, мы этим совершенно лишили бы смысла наше положение во Христе, и это привело бы к вопиющему противоречию по отношению к столь драгоценному и положительному учению, нам даруемому в этом смысле Священным Писанием.

Спросим себя также, каким образом, обрывая самые основы христианства, можно рассчитывать иметь успех в святости жизни? Как мог бы уничтожиться живущий в нас грех учением, дающим греху полную над нами власть? Как можно достичь истинного христианского послушания, отвращая ухо свое от Священного Писания? Это оказалось бы невозможным; Божественная цель достигается и Божественными средствами. Бог, желая нас избавить от господства над нами греха, освободил нас от закона; таким образом люди, утверждающие, что христиане под законом, стоят в прямом противоречии с Богом, - мысль, требующая самого серьезного внимания с нашей стороны.

Вслушаемся и в другие еще слова той же 7-ой главы Послания к Римлянам, заключающиеся в 5-6 стихах: "Ибо, когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти; но ныне, умерши от закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве." ["Закон добр, если кто законно употребляет его " (1 Тим 1,8)-"Закон свят " (Рим 7,12) Писание не учит, что закон умер, но говорит, что верующий умер для закона это далеко не одно и то же.]

Здесь опять все ясно, как день. Что обозначают слова: "Когда мы жили по плоти?" Обозначает ли это, что мы все еще находимся в этом положении? Очевидно нет. Если бы я сказал: "Когда я был в Лондоне", всякий понял бы, что в данную минуту меня там нет.

Что же хочет Апостол сказать словами: "Когда мы жили по плоти?" Он переносит наши мысли в прошлое, упоминая о положении, теперь уже не существующем. Итак верующие больше не по плоти. Священное Писание особенно подчеркивает это. Но значит ли это, что они не живут в теле? Конечно нет. Живя на земле, они несомненно живут в теле, но не живут "по плоти" в смысле их положения перед Богом.

В 8-ой главе мы находим вполне ясное изложение этой мысли. "Живущие по плоти Богу угодить не могут. Но вы не по плоти живете, не по духу, если только Дух Божий живет в вас." (ст. 8-9). Здесь говорится об одном из знаменательнейших фактов, выражающих одного из славнейших и драгоценнейших наших преимуществ: "Живущие по плоти Богу угодить не могут". Человек очень нравственный, очень приветливый, очень набожный и ко всем доброжелательный может однако оказаться неспособным угодить Богу. Если он живет "по плоти", он находится в ложном положении; источник, откуда истекают ручьи, заражен нечистотою; корень и ствол, дающие начало ветвям, подгнили; плоть не может дать никакого доброго плода, никакого плода, заслуживающего благоволения Божия. "Живущие по плоти угодить Богу не могут". Надо занять совершенно новое положение, получить новую жизнь, жить новыми побуждениями, преследовать новые цели: надо, одним словом, сделаться "новою тварью". Как все это важно понять! Да поможет нам Господь с надлежащим вниманием вникнуть в эти слова Апостола и убедиться, правильно ли мы их понимаем.

Заметьте также, с другой стороны, главное преимущество всех истинно верующих душ: "Вы не по плоти живете". Таким образом христиане уже вышли из положения, в котором они не могут угодить Богу. Они имеют новую природу, новую жизнь, всякое движение, всякое действие которых драгоценны в очах Божиих. Жизнь эта существует силою Духа Святого; она сосредотачивается на Христе; слава составляет конечную ее цель; небо - родина ее: в ней все Божественно, и, следовательно, все совершенно. Христианин, правда, склонен заблуждаться, склонен сам по себе уклоняться от истины, близок к греху. В нем, т.е. в плоти его, не живет ничего доброго. Но положение его основано на вечной непреложности благодати Божией; искупление и всемогущее заступничество Господа нашего Иисуса Христа открыли ему теперь Божественные источники, для него уготованные этой благодатью. Он свободен навеки от ужасной власти подзаконное™, главными знаменами которой служат: "плоть", "закон", "грех" и "смерть". Какая мрачная картина! Христианин же вводится в сферу славы, где царят: "жизнь", "праведность", "святость", "слава", "Христос".

"Вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не к тьме и мраку, и буре, не к трубному звуку и гласу глаголов, который слышавшие просили, чтобы к ним более не было продолжаемо слово: ибо они могли стерпеть того, что заведуемо было: если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями. И столь ужасно было это видение, что и Моисей сказал: я в страхе и трепете. Но вы приступили к горе Сиону, и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета, Иисусу, и к крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева" (Евр. 12,18-24).

Мы напоминаем драгоценные эти истины, идя навстречу тем душам, которые до той минуты, что он открыли эту книгу, вполне искренно были убеждены, что святость жизни и истинное послушание достигаются только подчинением закону. Мы надеемся, что державшийся подобных взглядов читатель проследил вместе с нами этот вопрос, вникнув в доводы, нами приводимые Священным Писанием и доказывающий всю неосновательность этих мнений. В таком случае читатель убедится, что ставить верующих в подобные условия значит подрывать самые основы христианства, отвергать благодать, отрекаться от Христа, возвращаться к служению плоти, не могущей угодить Богу, подвергать себя, одним словом, гневу Божию. Служение людей закону, - я это еще раз повторяю, - диаметрально противоположно учению Нового Завета. Апостол Павел в течение всего своего служения боролся с этой системой и ее приверженцами; он ненавидел ее и постоянно восставал против этого учения. Люди, проповедовавшие подобное служение закону, всегда старались задержать благословенную работу Апостола и соблазнить души возлюбленных его духовных чад. Нельзя читать его столь убедительные увещевания в Послании к Галатам, его наставления по этому поводу Филлипийцам, или знаменательные предостережения, ими даваемые в Послании к Евреям, и не видеть, как Апостол ненавидел учение законников.

Возможно, что и после всего, нами сказанного, что и несмотря на многочисленные доказательства, почерпанные из Писания и на которые мы обращали внимание читателя, он все-таки еще захочет спросить: "Тем, что власть закона будет уничтожена, не может ли это дать повод к упадку нравственности, и не приведет ли к преступному легкомыслию?" На это мы возразим, что Бог мудрее нас. Он лучше нас знает, как предупредить возникновение безнравственности и преступного легкомыслия и как произвести истинное послушание. Он попробовал дать закон, и что же из этого вышло? Закон произвел гнев; он сделался источником оскорбления и содействовал развитию греха; через посредство закона воцарилась смерть. Он умножил грех, он лишил грешника всякой силы; он убил грешника и сделался его обвинителем, проклиная всех, находящихся в зависимости от него. "Все, уверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою." (Гал. 3,10). Все это произошло не по причине несовершенства закона, но от полнейшей неспособности человека соблюдать закон.

Но ясно ли читателю, что посредством закона нельзя достичь ни жизни, ни праведности, ни святости, ни истинного христианского послушания? Возможно, что в сердце читателя все еще кроются сомнения и вопросы, что ему все еще трудно понять суть этого несомненного факта? Надеемся, что это не так. Ни одна душа, желающая подчиниться учению и авторитету Нового Завета, ни минуты не может защищать принцип служения закону.

Прежде однако, чем отойти от этого важного и серьезного вопроса, мы хотим обратить внимание читателя на несколько изречений Священного Писания, в которых особенно ярко отражается ослепительный блеск нравственной возвышенности христианского учения, обнаруживая все несовершенство законов Моисеевых.

Возьмем прежде всего известное изречение, начинающее собою 8-ую главу Послания к Римлянам: "Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе, (живут не по плоти, но по духу,) потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти. Как закон, ослабленный плотью, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех, и осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу." (Римл. 8,1-4).

Необходимо понять, что первый стих устанавливает положение всякого христианина перед Богом. Он "во Христе Иисусе". Это делает все ясным. Он не живет по плоти; он не под законом: он безусловно и навек "во Христе Иисусе". Поэтому для него нет осуждения. Апостол не говорит здесь ни о нашей жизни, ни о нашем нравственном состоянии: иначе он не мог бы употребить выражение: "никакого осуждения". Каким бы совершенством ни отличалось по-видимому поведение христианина, в каком бы духовном состоянии он не находился, всегда в нем найдется что-либо, достойное суда и осуждения. На всей земле нельзя сыскать христианина, который не осуждал бы своего духовного состояния и хождения в мире сем, был бы доволен своим нравственным человеком и своими поступками. Каким же образом можно было бы поставить выражение "никакого осуждения" в зависимость от христианского образа жизни, или связать их вместе? Это совершенно невозможно. Чтобы избежать всякого осуждения, нам нужно обнаружить в нашей жизни нечто божественно совершенное: подобного совершенства никогда не сказывается и никогда не бывало в христианской жизни. Даже Апостолу Павлу пришлось однажды взять обратно свои слова (Деян. 23,5). Он раскаивался также, что написал одно письмо (2 Кор. 7,8) Один только "Человек" на земле явил совершенство, как в жизни, так и во всех движениях души. Вне Его все полно недочетов, как бы ни был высок духовный уровень жизни лучших из христиан В подлиннике Библии и не существует вовсе второй части первого стиха Римл. 8; всякая душа, действительно наученная Богом, легко в этом убедится и сразу поймет, что не может существовать связи между словами "осуждение" и "жизнь", - это две несовместимые вещи. Этот стих, такой в сущности чудный и ясный, приводил часто в смущение - мы в этом не сомневаемся, - многие любящие Господа души второю своею частью, прибавленною одним из переписчиков, которого по всему вероятию ослепил блеск свободной благодати безусловной и царственной, которой сияет первая часть стиха. Сколько раз приходилось нам слышать: "Конечно, - я знаю, что не существует никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе, если они живут не по плоти, но по духу. Про себя я не могу сказать, что я живу по духу, хотя я и искренно этого желаю: я оплакиваю свои недостатки и отдал бы все на свете, чтобы быть способным жить более духовно; но, увы! Сколько приходится мне отмечать недочетов и в моих путях! Какое же право имею я к себе применить драгоценные слова: "никакого осуждения"? Надеюсь, что придет день, когда я буду вправе отнести их к себе: для этого я должен продвинуться вперед на пути святости: в настоящем моем положении я не могу применить слова эти к себе: это доказало бы мою самонадеянность".

Подобные рассуждения зарождались быть может в уме многих из нас, хотя они нами громко и не высказывались Убедительный и необыкновенно простой ответ на все эти рассуждения мы находим в факте, что в сущности вторая часть первого стиха Римл. 8 совершенно не существует в Слове Божьем, но является прибавлением, чуждым духу и сущности христианства, - прибавлением, стоящим в противоречии со всеми доводами, приводимыми в той же главе послания, и отнимающим безмятежный, дарованный Богом христианину, мир. Людям, себя посвятившим вопросу изучения Библии, известно, что все заслуживающие доверия и пользующиеся авторитетом знатоки Писаний отрицают существование в первоначальном подлиннике Библии последней фразы Римл. 8,1.

Таково мнение всех научных библейских критиков, [Просматривая весь материал, нам доставляемый трудами ученых и критиков, мы должны только удивляться, как сравнительно мало встретилось в Библии изречений, потребовавших особенного обсуждения, между ними не оказалось даже ни одного изречения, относящегося к какому-либо основному учению христианства Бог, нам даровавший Священные Писания, позаботился о сохранении их и передал их в полной неприкосновенности Церкви Своей. Но тем не менее Ему благоугодно было в различные времена чрез посредство ученых трудов и добросовестной критики освобождать текст Священного Писания от ошибок, в него проскользнувших по несовершенству человеческой работы. Могут ли поправки эти заставить нас отрицать чистоту Писаний, или усомниться в том, что они суть истинное Слово Божие? Напротив, это должно нас только побуждать благословлять Господа, нам сохранившего Слово Свое во всей его чистоте.] приходящих, как этого и следует ожидать от добросовестных исследователей, к заключению, к которому даже и вполне самостоятельно пришла бы всякая духовно развитая душа.

В подтверждение всего вышесказанного прибавим еще и то, что слова "которые живут не по плоти но по духу", снова встречаются в 4-ом стихе той же главы, что еще раз делает очевидным всю несовместимость их с 1-ым стихом. В 4-ом стихе идет речь о нашем поведении, об осуществлении нами справедливых требований закона; здесь, следовательно, фраза эта вполне уместна и занимает ей Богом отведенное место. Человек, живущий по духу, как должно жить всякому христианину, исполняет справедливое требование закона. Любовь есть исполнение закона; любовь побуждает нас всегда делать то, чего не могли нас заставить делать десять заповедей, а именно: любить врагов наших. Ни одна душа, любящая святость, ни один защитник праведности жизни не могут опасаться что-либо утратить, отвращаясь от служения закону, чтобы вознестись на высоту служения благодати, переходя от горы Синайской к высотам Сионским, от Моисея к Христу. Нет; они этим только достигают начала источника, более возвышенного, более глубокого, проникают в более обширную сферу святости, праведности и послушания Богу.

Если бы кто-либо вздумал задать вопрос: "Но не лишает ли весь ряд нами приведенных доводов закон его характеризующей славы?" Мы ответим: Нисколько: ничем закон не был так оправдан, подтвержден и прославлен, как именно драгоценным искупительным делом Христа, составляющим нетленное основание всех преимуществ, всех благословений, всякого совершенства и всей славы христианства. Апостол уже заранее отвечает на этот вопрос в первой части послания к Римлянам: "Итак мы уничтожаем закон верою? Никак: но закон утверждаем" (Римл. 3,31). Чем мог закон получить лучшее оправдание, прославление и подтверждение, как не жизнью и смертью Господа Иисуса? Всякое служение закону должно быть оставлено теми, которые имеют преимущество жить при свете обновленной жизни, которые знают Христа, как свою жизнь, свою преданность, свое освящение, свой образец, для которых Христос есть "все и всем", тем, которые в своем послушании Богу руководствуются не страхом проклятия за нарушение ими закона, но любовью Христа, как это и выражается в чудных словах: "Ибо любовь Христова - а не закон Моисеев, - "объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для Умершего за них и Воскресшего" (2 Кор. 5,14-15).

Мог ли произвести все это закон? Никогда, да будет вечная хвала за то Богу всякой благодати, закону произвести это было невозможно: и не потому чтобы закон не был "свят", "справедлив" и "добр", но потому что закон "ослаблен был плотью"; дело было не в неспособности работника, но в негодности материала: и тогда "Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной, в жертву за грех, и осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу" (Римл. 8,3-4), а нас, воскресших со Христом, с Ним соединенных силою Духа Святого и ходящих в могуществе новой и вечной жизни. Вот истинная суть христианской жизни; и если читатель прочтет вторую главу послания к Галатам, он в ней найдет горячую речь Апостола Павла, с Божественными силою и полнотою доказывающую особенную славу, присущую христианской жизни и ее действиям. Это вполне согласуется с упреками, которые верный служитель Христа обращает к Апостолу Петру в Антиохии, когда этот ревностный и преданный Господу слуга Его, благодаря его характеризовавшей слабости, сошел временно с высокого уровня, на который возносит душу Евангелие благодати Божьей. Мы не можем ничего сделать лучшего, как привести читателю целиком всю речь Апостола, каждая фраза которой запечатлена особенной духовной силой: "Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками: а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием. Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по язычески, а не по иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по иудейски? Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники: однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть. Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, - то неужели Христос есть служитель греха? Никак! Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником. Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божьего, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня. Не отвергаю благодати Божьей: а если законом оправдание, то Христос напрасно умер" (Гал. 2,11-21).

Здесь мы имеем пред собою одно из самых ясных изложений истины касательно христианского учения и его применении в жизни. Нам следует особенно отметить, как Евангелие Божие обозначает путь истинно верующей души, проводя его между двумя пагубными заблуждениями: подзаконностью, с одной, - и угождению плоти, - с другой стороны. Выше приведенный нами 19-ый стих указывает Божественное средство, дающее возможность избежать обоих этих видов зла. Обращаясь к тем, которые хотели поставить в каком бы то ни было отношении христианина в зависимость от закона, а также к Иудеям, которые лицемерили вместе с Апостолом Петром, и ко всем законникам вообще, Апостол Павел восклицает: "Я умер для закона".

Какое закону дело до мертвого человека? Никакого. Закон предназначен для человека живого и живущего во плоти, чтобы проклясть и умертвить его за то, что человек его не исполнил. Поэтому проповедовать, что закон умер или уничтожен, - большое заблуждение. Это неправда: он существует во всей своей силе, во всем своем величии и во всей неумолимой своей строгости. - Говорить, что в Англии не существует закона, карающего убийцу, значит говорить ложь. Но если человек умирает, закон теряет над ним свою власть, не имея больше возможности поразить его наказанием.

Каким же образом верующий умер для закона? Апостол отвечает: "Законом я умер для закона" (Гал. 2,19). Закон приговорил к смерти его совесть; так в Римл. 7 мы читаем: "Я жил некогда без закона: но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер: и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти; потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею" (Римл 7,9-11). Но кроме всего этого в Гал. 2,19-20. говорится еще: "Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос".

Вот чудный ответ христианина как тем, которые говорят, что закон Моисеев отменен, а следовательно не существует более и стеснений, налагавшихся на евреев законом, так и тем, которые воспользовались бы этим, чтобы допускать в своей жизни всякого рода зло: "Законом я умер для закона," - не для того, чтобы перестать обуздывать свою плоть, но - "чтобы жить для Бога" (Гал. 2,19).

Трудно найти что-либо по своему нравственному совершенству, по нравственной своей красоте равное ответу, который истинное христианство дает подзаконности, с одной стороны, и угождению плоти, - с другой. Мое личное, "я" распято; грех осужден: мне дарована новая жизнь во Христе, жизнь вечная пред лицом Божьим, жизнь веры в Сыне Божьем; любовь Христова есть рычаг этой жизни. Что может быть совершеннее этого? Неужели следует желать из славы, в которую вводит человека учение Христово, вернуть его к служению плоти, к жизни ветхого человека; подвергнуть снова приговору смерти его совесть, снова вызвать к существованию порабощение его страху перед смертью и осуждением?

Способна ли душа, хотя бы в самой слабой мере, вкусившая небесную сладость Евангелия Божия, снова подпасть под власть жалкой системы закона, смешанного с благодатью, системы, столь часто свойственной современному христианству?

Как грустно встречать детей Божьих, храмы Духа Святого, членов тела Христова, утративших славные свои преимущества и обременных тяжким игом, "которого", по выражению Апостола Петра, "не могли понести ни отцы наши, ни мы." (Деян. 15,10).

Исследуйте Писания; и если вы в них откроете истины, которые мы старались вам представить в их настоящем свете, отбросьте тяжелое покрывало, которым христиане прикрывают свои лжеучения, и ходите в свободе, даруемой Христом народу Его; сорвите повязки, которыми они завязывают глаза, и устремите взор ваш на нравственную славу, небесный блеск которой сияет "в Евангелии благодати Божьей."

Да поможет нам Господь жизнью нашей и действиями нашими доказать, что благодать может произвести в нас то, чего не мог достигнуть закон! Да будет повседневная наша жизнь на глазах мира, среди всех нас окружающих обстоятельств и во всех наших отношениях с людьми самым убедительным ответом всем тем, которые руководствуются в поведении своем буквой закона!

Да будем мы воодушевлены искренним желанием привести, насколько это в нашей власти, всех дорогих чад Божьих к более ясному познанию их положения и их преимуществ в Христе воскресшем и прославленном. Да благоволит Господь далеко разлить свет Свой и истину Свою в силе Духа Святого и собрать вокруг Себя народ Свой, чтобы он ходил в радости спасения своего, в чистоте и свете присутствия Божия, ожидая пришествия Господня!

Мы не будем стараться извинить себя в глазах читателя по поводу этого длинного отступления, потому что мы считаем очень важным основательно разобрать серьезный вопрос о послушании и указать истинное основание учения, выражаемого в первом стихе нашей главы. Если Израиль призывался к "слушанию" и к "выполнению" воли Божьей, насколько же больше относится это увещание к нам, получившим "во Христе всякое духовное благословение в небесах." (Ефес. 1,3). Мы призваны к послушанию, к послушанию Иисусу Христу, как нам это ясно говорится в 1 Петр. 1,2: "Избранные по предведению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению кровью Иисуса Христа." Мы призваны к тому же послушанию, которым запечатлена была жизнь нашего Возлюбленного Господа Иисуса Христа. На Нем конечно не сказывалось никаких посторонних влияний, как это часто, увы, случается с нами, что же касается самого характера послушания, он остается одинаковым и для нас. В этом заключается большое для нас преимущество. Мы должны идти по стопам Иисуса: "Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал." (1 Иоан. 2,6). Вглядываясь в жизнь Господа нашего Иисуса Христа, вникая во все подробности Его возвышенных поступков, мы встречаемся с фактом, заслуживающим глубокого и серьезного внимания с нашей стороны, с фактом, тесно связанным с Книгою "Второзаконие:" мы имеем здесь ввиду место, всегда отводимое Господом Иисусом Слову Божию, к которому Он постоянно прибегал и которое Он всегда приводил для подтверждения Своих слов; факт этот, имеющий особенное важное значение в наше время, занимает выдающееся место в нами изучаемой Книге: это составляет характерную черту, ее отличающую от трех предыдущих Книг. Слово Божье в ней является руководящим правилом, единым для человека примером и авторитетом; оно применяется ко всем его нуждам, ко всякому фазису его нравственной и духовной истории. Слово это говорит ему, что ему следует делать и чего ему делать не должно; оно дает ему указания относительно всякого затруднительного случая, входя во все малейшие подробности его существования. С каким благоговением приходится нам помышлять о Всемогущем, Который так нежно о нас заботится, - помышлять о Творце и Промыслителе необъятной вселенной, снизошедшем до издания закона даже в защиту "птичьего гнезда." (гл. 22,6).

Что дает особенную прелесть и сообщает особенный интерес Книге "Второзаконие", так это прославление в ней Слова Божьего и подчеркивание в ней необходимости нашего послушания Богу. Несказанно важно прислушаться к словам, предписывающим нам безусловное подчинение Богу, имеющее сугубое значение в наше время, особенно отмеченное склонностью многих христиан придавать большое значение разуму, суждению и воле человека, характерною склонностью нашего времени, которое боговдохновенный Апостол называет "днем торжества человека." Не раздаются ли со всех сторон высокомерные и гордые слова, произносящие разум человеческий, право человека судить обо всем, все осуждать и все объяснять по-своему? Кто смиренно исповедует свою веру в боговдохновенность, в полноту и безусловную авторитетность Писаний и всецело им повинуется, тот считается достойным презрения, считается невеждой, ограниченным умом, даже безумцем тысячами людей, выдающих себя за руководителей и учителей Церкви. В наших университетах, в наших школах и гимназиях все более и более меркнет нравственная слава, присущая ее руководящим правилом для молодежи, последней советуют жить исключительно согласно с доводами науки и человеческого разума. Слова Самого Бога святотатственно подвергаются суду человеческому и низводится до уровня, доступного пониманию человеческого ума. Таким образом устраняется влияние на человека Слова Божьего, потому что ясно, что если оно должно подчиняться человеческой оценке, оно перестает быть Словом Божьим. Подвергать человеческому суду откровение Божье, другими словами, откровение, носящее на себе печать совершенства, - сущее безумие. Или Бог нам не дал откровения Своих мыслей, или же Он нам его дал; и в этом случае откровение это отличается несравненной высотою, совершенством, несказанной возвышенностью; в этом случае оно содержит в себе истину несомненную, непогрешимую и Божественную. Всякий человек должен преклоняться и не открывать уст своих перед подобного рода авторитетом. Допускать хотя бы на минуту предположение, что человек способен иметь свое суждение по отношению к Слову Божьему, или может сказать, что Бога достойно и что недостойно Его, значит прямо ставить человека на место Божье; именно к этому стремится сатана, хотя многие из употребляемым орудий и не подозревают, что они работают над осуществлением его намерений.

На вопрос, нам постоянно задающийся: "Как можем мы иметь уверенность, что наша Библия содержит в себе истинное откровение Божье?" - мы ответим, что Один лишь Бог может нам дать эту уверенность. Если он не может ее дать, никто не может нас в этом уверить; если же Он совершает это, никому больше до этого дела нет.

Вот почва, на которой мы стоим; ничто не в силах ее поколебать. Без уверенности, нам даруемой верою, и источником которой - Бог, где пришлось бы нам искать решения вопроса, столь важного и от выяснения которого зависят такие существенные, такие вечные для нас последствия? Малейшее сомнение в этом направлении мучительно для нас; если я не уверен, что имею в руках откровение Самого Бога, душа моя погружается в глубокий нравственный мрак; ни один луч света не освещает этой непроглядной тьмы. Что мне остается делать? Может ли мне помочь человек своею мудростью, своею наукой или своим разумом? Может ли он доводами своими удовлетворить мою душу, разрешить мои сомнения, рассеять мои затруднения и страхи? Окажется ли человек способнее Бога, чтобы уверить меня, что Бог оставил мне Слово Свое? Сама мысль об этом кажется чудовищной.

Если Бог не может дать нам уверенность, что Он говорил с нами в откровении Своем, мы остаемся без всяких, от Него исходящих, указаний. Если нам приходится прибегать к авторитету человеческому, какое бы наименование он не носил, чтобы в нем почерпнуть уверенность в существовании обращенного к нашим душам Слова Божьего, мы этим оказываем более доверия этому авторитету, чем Слову, за подлинность которого он ручается.

Но, благодарение Богу, это не так; Бог сказал слова Свои сердцам нашим; Он дал нам Слово Свое, и Слово это само свидетельствует о себе; оно не нуждается в засвидетельствовании его подлинности рукою человека. Как? Неужели же будем мы прибегать к подписи человека, утверждающей достоверность Слова Бога живого? Откажемся раз и навсегда от этой кощунственной мысли, и да возносит искупленная душа наша хвалу Богу за несказанную милость, за царственное милосердие, не допустившем нас пребывать в беспросветном мраке наших мыслей, не давшее нам увлечься различными мнениями человеческими, но обогатившее нас чудным и драгоценным откровением Божественного света, дабы направить стези наши на путь безмятежного мира, дабы просветить наш разум, утешить наши сердца, оградить нас от всякого рода лжеучения и нравственного зла, дабы ввести нас в покой, благословение и славу небесного Царства Его. Хвала вечная да будет святому Имени Его!

Проникнемся также сознанием факта, что чудное, нами только что указанное преимущество, есть и основание серьезной ответственности с нашей стороны. Если Бог, в бесконечной благости Своей, дал нам полное откровение Своих мыслей, как же мы должны к нему относиться? Следует ли нам судить мысли Божьи, спорить о них и их обсуждать? Горе поступающим так: они стоят на весьма скользкой почве. Полное, сердечное и радостное повиновение - вот единственное, человеку приличествующее, отношение к откровению Божию; только это нужно для нас и приятно Богу. На этом пути ум наш успокоится, и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца наши и помышления наши во Христе Иисусе." (Фил. 4,7).

Если Слово Божье, навек утвержденное на небесах, глубоко запечатлено в сердцах наших, тихая уверенность, святая устойчивость будут царить в них; мы будем заметно преуспевать в христианской нашей жизни, которая таким образом послужит лучшим свидетельством правды Божьей перед лицом всех людей, отвергающих Библию, сделается убедительнейшим доказательством и очевидной действительностью для всякого колеблющегося сердца.

Глава, подлежащая нашему изучению, представляет собой длинный ряд самых убедительных увещаний, основанных на том факте, что Израиль слышал слова Божьи; некоторые из них должны особенно глубоко запечатлеться в сердце всякого христианина. "Не прибавляйте к тому, что я заповедаю вам, и не убавляйте от того."

Слова эти заключают в себе две весьма важные истины относительно Слова Божьего; а именно, - что ничего не следует прибавлять к этому Слову по той простой причине, что в нем ничто не пропущено: и ничего не следует от него убавлять, потому что в нем нет ничего лишнего. Все, в чем мы имеем нужду, содержится в нем; и нельзя обойтись без всего, в нем содержащегося. "Не прибавляй к словам Его, чтобы Он не обличил тебя, и ты оказался лжецом." (Притч. 30,6). Находя возможным что-либо прибавить к Слову Божьему, мы этим отрицаем, что это действительно есть Слово Божье. С другой стороны, если мы признаем боговдохновенность этого Слова, мы не можем считать лишним ни одно из его слов; все для нас необходимо, - лишнего в нем нет ничего.

Какое великое значение имеет истина эта в наши дни, когда человек дерзает оспаривать достоверность Писания, или прибавлять свое к Слову Божьему! Мы конечно имеем ввиду не особенности различных переводов и переложений Библии; мы говорим о Писаниях в их первоначальном виде, о чудном откровении Самого Бога К нему не следует прикасаться. Как не дано было руке человеческой право прикоснуться к созданному Богом миру в вечере дня сотворения его, так не дано и теперь прибавить хотя бы йоту или одну черту к боговдохновенному Слову, или что-либо от него отнять; потому что это значило бы выразить сомнение в совершенстве дела Духа Святого.

"Неужели", спросят нас, быть может, "считаете вы боговдохновенной всякую строчку Писания, начиная от "Бытия" и кончая последним словом "Откровения Апостола Иоанна"? Да, мы стоим именно на этой почве; мы признаем Божественное происхождение всякой строчки Святой Книги; в доказательство этого мы приведем слова Апостола Павла к Тимофею: "Все Писание боговдохновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен." (2 Тим. 3,16-17).

Если бы Слово Божье не было совершенно, что служило бы Божественным основанием нашей веры? Если бы это откровение не было полно, что служило бы Божественным основанием нашего упования? Тогда мы поистине уподобились бы кораблю без компаса и руля, бросаемому из стороны в сторону бурным морем неверия; мы были бы самыми жалкими из смертных.

Нас могут, пожалуй, еще спросить: "Думаете ли вы однако, что боговдохновенно и длинное родословие, заключающееся в первых главах первой Книги Паралипоменон? Неужели и оно написано для нашего назидания? Если это так, то что же заключается в нем поучительного для нас"? Нимало не сомневаясь, мы утверждаем, что твердо верим в боговдохновенность как этой части Слова Божьего, так и вообще всей Библии; и мы уверены, что глубокий смысл, интерес и важное значение этого родословия будут вполне доказаны будущей историей народа, к которому именно оно и относится.

Что же касается пользы, нами извлекаемой из этой родословной летописи, мы полагаем, что в ней заключается одно из драгоценнейших и поучительнейших для нас доказательств, с какою верностью печется Иегова о народе Своем, с каким вниманием и с какой любовью Он относится ко всему, его касающегося. Хотя с человеческой точки зрения Евреи представляют из себя народ отпадший и пребывающий в рассеянии по лицу всей земли, Бог продолжает из поколения в поколение заботиться о нем. Он знает все, что имеет отношение к двенадцати коленам; Он соберет их в назначенное для этого время и утвердит их в наследии, им отведенном в земле Ханаанской по обетованию, данному Богом Аврааму, Исааку и Иакову.

В высшей степени поучительно и утешительно для душ наших быть свидетелями бдительности и заботливости нашего Отца Небесного по отношению к земному Его народу.

Несмотря на заключенное в 1-ой главе 1 Пар драгоценное поучение, глава эта конечно не представляет нам того интереса, который в себе содержат, например, 17-ая глава Евангелия от Иоанна или 8-ая глава Послания к Римлянам. Мы полагаем, что всякая страница Слова Божьего написана Духом Святым, а потому назидательна для нас, хотя 17-ая глава Евангелия от Иоанна не может нам очевидно заменить Римл. 8.

Особенно же важно для нас помнить, что мы совершенно не способны судить о том, что достойно и что недостойно входить в состав боговдохновенной Книги. Мы слепы и ограничены, и именно та часть Слова Божьего, которая нам не кажется боговдохновенной, может иметь весьма важное значение в истории путей Божьих как по отношению всего мира, так и по отношению в отдельности к народу Его.

Все, нами только что указанное, для всякой истинно благочестивой и духовно настроенной души, сводится к следующему: мы верим в Божественный характер всякой строчки Библии, с начала ее и до конца. Вера эта не основывается на каком-либо авторитете человеческом. Поверить Священным Писаниям потому, что за ними стоит какой-либо авторитет человеческий, значило бы поставить этот авторитет выше Библии, ввиду того, что всегда свидетельство, удовлетворяющее другое, имеет более, нежели оно, веса, более нежели оно, значения Отсюда следует, что мы так же мало можем рассчитывать на человеческий авторитет в вопросе подтверждения истины Слова Божьего, как искать в слабом горении лампады доказательство того, что солнце светит. Нет, читатель, мы должны вполне уяснить себе этот вопрос.

Полная боговдохновенность Священных Писаний должна для души нашей сделаться основной истиной, истиной, которая нам дороже самой жизни. Тогда мы сумеем дать ответ холодной надменности скептицизма, рационализма и неверия. Мы не хотим утверждать, что нам удастся убедить неверующих; Бог подойдет Своими путями к душе их и в Свое время убедит их. Вступать в споры с подобными людьми значит непроизвольно терять время и труд; но мы убеждены, что самым действительным и самым достойным образом мы отвечаем неверующему, являя ему полный покой сердца, основанный на блаженной уверенности: "Все Писание богодухновенно." Сказано также: "Все, что написано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпеньем и утешеньем из Писаний сохраняли надежду." (Римл. 15,4). Первое из этих изречений Апостола доказывает, что все Писание исходит от Бога; второе, что оно предназначено для нас. Оба вместе взятые, они указывают, что нам не следует ничего ни прибавлять к Слову Божьему, ни убавлять от него; в нем сказано все и ничего нет в нем лишнего. Слава Господу за твердое основание нашей веры и за благословенье и утешенье, из него изливающиеся на всякую истинно верующую душу!

Мы обратим теперь внимание читателя на некоторые стихи 4-ой главы Книги "Второзаконие", особенно ярко обнаруживающие все значение, всю важность и всю авторитетность Слова Божьего. В них, как и во всей этой книге вообще, мы находим несравненно менее самых описаний особенных обрядов, уставов и религиозных постановлений; но в них всячески доказываются все серьезное значение, вся возвышенность Слова Божьего, а чем бы Слово это ни говорило.

"Вот, я научил вас постановлениям и законам, как повелел мне Господь, Бог мой, дабы вы так поступали в той земле, в которую вы вступаете, чтобы овладеть ею." Поведение их должно было во всем согласоваться с Божественными заповедями. Необыкновенно важное правило для них, для нас и для всех вообще. "Итак храните и исполняйте их; ибо в этом мудрость ваша и разум ваш перед глазами народов, которые, услышав о всех постановлениях, скажет: только этот великий народ мудрый и разумный." (ст. 5-6).

Выясним серьезно эти слова. Мудрость и разум Израильтян должны были выразиться в соблюдении и применении в жизни уставов и Божественных повелений. Мудрость должна была проявится не в ученых спорах, не в приведении каких-либо человеческих доводов, - она должна была сказаться в детском и беспрекословном их послушании. Вся мудрость Израиля заключалась в уставах и повелениях Божьих, а не в их личных мнениях и суждениях об этих заповедях. Глубокою и дивною мудростью Божьей дышало Слово Господне, и эту мудрость должны были увидеть и признать в их поведении все народы. Свет закона Господнего должен был отражаться на поведении и характере народа Божьего, приводя в изумление окружающие народы.

Но, увы, сколько, наоборот, было в Израиле неверности, и как мало поступки народа Божия явили народам всей земли Бога и Его Слова! Как бесчестилось Его чудное имя их делами, когда, оставляя возвышенную почву послушания заповедям Божиим, этот вознесенный Господом народ опустился до уровня окружающих племен, перенял их обычаи и преклонился пред их богами! Как при виде слабости, безумия и нравственного упадка Израиля языческие народы могли познать высшую мудрость, чистоту и нравственную силу Божиих постановлений и уставов, хранителем которых провозглашал себя Израиль, но которые его же и осуждали? (Римл. 2,3).

Но каковы ни были недостатки народа Божия, Слово Господне пребудет вовек; и если могущество этого Слова осталось не доказанным поведением Израиля, оно проявилось в осуждении, постигшем его неверность; оно также будет утешением, силою и благословением отдельной души, жаждущей идти стезею послушания.

В главе, рассматриваемой нами, Моисей старается доказать народу все высокое значение, всю нравственную славу Божественного идеала. Указывая им на истинные последствия послушания Богу, он предупреждает их об опасности, связанной с несоблюдением святых Божиих заповедей: "Ибо есть ли какой великий народ, к которому боги его были бы столь близки, как близок к вам Господь, Бог наш, когда ни призовем Его? И есть ли какой великий народ, у которого были бы такие справедливые постановления и законы, как весь закон сей, который я предлагаю вам сегодня?" (ст. 7-8). Вот истинная нравственная высота, присущая во все времена и во всяком месте племени, народу, семье или отдельному ее члену: иметь близ себя живого Бога при наличии Его драгоценного права призывать на помощь во всяком деле; знать, что Его могущество и благость всегда действует нам на благо; искать света Его благословенного лица во всех наших путях; ежедневно ставить нашу жизнь в зависимость от повелений и Его святых требований силою духа Святого осуществлять Его присутствие в нас.

Где найти слова, чтобы хотя бы в слабой мере выразить всю глубину Божиих благословений и преимуществ, даруемых нам Богом? И однако, по бесконечной милости Божией, они составляют удел каждого чада Божия на земле.

Мы не говорим, что каждое чадо Божие может пользоваться ими; это далеко не так. Как мы уже видели, они предназначены для тех, которые, с Божиею помощью, научились с благоговением, смиренно и от всего сердца повиноваться слову Божию. Как по отношению к Израилю, так и по отношению к Церкви и каждому верующему в отдельности, и в древние времена, и в наши дни истина остается все тою же: Божие благоволение является неоцененной наградой за послушание.

Мы, однако, знаем, что жалкое человеческое сердце склонно заблуждаться и подпадать под влияние различных течений, всячески силящихся удалить нас от узкого пути послушания. Поэтому не следует удивляться, почему Моисей так часто повторяет серьезные увещания, обращаясь к сердцу и совести своих слушателей. Пред обществом, по отношению к которому его сердце горело любовию, он изливает свое сердце, и его вдохновенная речь не может не пробудить лучших струн их души. "Только берегись", - говорит он, - "и тщательно храни душу твою, чтобы тебе не забыть тех дел, которые видели глаза твои, и чтобы они не выходили из сердца твоего во все дни жизни твоей; и поведай о них сынам твоим и сынам сынов твоих" (ст. 9).

Эти многозначащие для каждого сердца слова напоминают нам два важных факта: личную ответственность каждого за себя и наше свидетельство о Боге пред другими. В древнейшие времена народу Божию было заповедано тщательно хранить душу, чтобы драгоценные Божий поручения не были в пренебрежении; кроме того Израилю также вменялось в обязанность поучать своих детей и внуков заповедям Господним. Менее ли в этом отношении ответственны пред Богом мы, обладающие большими, сравнительно с Израилем, преимуществами и познанием? Мы призваны тщательно изучать Слово Божие и соблюдать его в своем сердце. Недостаточно второпях прочитывать каждый день несколько стихов или целую главу из Слова Божия, как бы впадая в религиозную рутину: мы должны серьезно и глубоко изучать Библию, чтобы это изучение было для нас источником радости и назидания.

Следует опасаться, не читают ли многие из нас Библию по обязанности, предпочитая Библии чтение журналов или каких-либо книг. Приходится ли после этого удивляться нашим поверхностным познаниям в области.

Священных Писаний? Как пред нами могут предстать красота этой Божественной Книги и ее нравственная глубина, если, открывая ее лишь для очищения совести, мы с равнодушием перечитываем некоторые ее стихи? Мне, быть может, возразят: "Мы не можем все время читать Библию". Скажет ли, однако, этот же человек: "Невозможно все время читать газеты и романы?" Каково состояние души человека, говорящего это? Действительно ли он любит Слово Божие? Сознает ли он истинное значение этого Слова, его превосходство и его внутреннюю славу? Это невозможно.

Что значат следующие обращенные к Израилю слова: "Итак положите сии слова Мои в сердце ваше и в душу вашу, и навяжите их в знак на руку свою, и да будут они повязкою над глазами вашими?" (гл. 11,18). "Сердце", "Душа", "Рука", "Глаза", - все призвано сохранять драгоценное Слово Божие; Израиль имел дело с действительностью, а не с пустыми формами, не с безжизненной рутиной. Человек должен был всецело предаться соблюдению Божиих уставов. "И учите им сыновей своих, говоря о них, когда ты сидишь в доме твоем, и когда идешь дорогою, и когда ложишься и когда встаешь. И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих" (ст. 19-20). Не вменяются ли эти слова в обязанность и нам, христианам? Занимает ли Слово Божие подобное место в наших сердцах, в наших домах и в наших привычках? Ясно ли видят люди, входящие в наш дом или ежедневно имеющие с нами дело, что Слово Божие пользуется у нас почетом? Видят ли люди, с которыми мы имеем нечто общее в наших занятиях, что мы руководствуемся правилами Священного Писания? Видят ли наши дети и окружающие нас, что мы живем в атмосфере Слова Божия, что оно управляет нашим характером и нашим поведением?

Это пробный камень, испытывающий наши сердца, дорогой читатель; не оставим без внимания эти слова, но будем уверены, что ничто так не свидетельствует о нашем нравственном и духовном состоянии, как наше отношение к Слову Божию. Если мы не любим его, если мы не любим изучать его, если мы не жаждем с радостью исполнять его, заранее предвкушая возможность посвятить свободный час чтению в тишине святых слов Писания; если мы не горим желанием почаще размышлять о драгоценных Божиих поучениях наедине с сами собою, вместе с нашей семьей или вне нашего дома; если, одним словом, мы постоянно не дышим его святою атмосферою, если мы когда-либо решились выразить вышеприведенное мнение: "Нельзя постоянно читать Библию", - тогда нам следует серьезно задуматься над нашим духовным состоянием, далеко не желательным для нас.

Обновленное сердце любит Слово Божие и с радостью исследует его; так в 1 Петр. 2,2 мы читаем: "Как новорожденные младенцы возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение". И действительно, если мы не любим этого чистого словесного молока, если мы им не питаемся, уровень нашей духовной жизни будет неизбежно понижаться. В нашем поведении может и не оказываться ничего явно предосудительного; мы, быть может, видимым образом и не бесчестим Господа нашими делами; но мы огорчаем Его сердце нашим небрежным отношением к Его Слову, другими словами, отношением к Нему Самому. С нашей стороны безумно говорить о нашей любви ко Христу, если мы не любим Его Слова и не живем им; мы напрасно воображаем, что духовная жизнь подвигается вперед, если чтение Библии не занимает главного места в жизни семьи или отдельного лица.

Само собою разумеется, что мы не хотим сказать, что кроме Библии не следует читать никаких книг, - в таком случае мы не писали бы и нашего "Толкования"; но ничто не требует такой бдительности с нашей стороны, как выбор нашего чтения. Все должно делаться во имя Господа Иисуса и во славу Божию, - в том числе и чтение.

Нам не следовало бы читать никакой книги, чтение которой не содействует прославлению Божию, или на чтение которой мы не можем призвать благословение Господа.

Этот вопрос требует серьезного рассмотрения со стороны всех детей Божиих; и мы верим, что силою Духа Святого наши размышления по поводу изучаемой нами главы пробудят наше сердце и нашу совесть, указав нам место, которое Слово Божие должно занимать в нашей жизни и в нашем доме. Если Слово Божие занимает надлежащее место в сердце, ему будет отведено место и в нашем доме. Когда Слово Божие не почитается в семье, трудно представить себе, чтоб оно занимало свое место и в сердцах ее членов. Главе семейства следует призадуматься над этим; мы того мнения, что свидетельство о Слове Божием должно ежедневно произноситься в каждой христианской семье. Некоторые, быть может, назовут последовательное чтение в семье Священного Писания религиозной рутиной, рабством, служением закону. На подобные возражения мы, со своей стороны, ответим: считается ли в семье рабством обычай собираться вокруг обеденного стола? Называется ли скучным долгом или печальной рутиной это соединение всех членов семьи вокруг стола? Конечно, нет, если это семья дружная, если взаимная любовь соединяет ее членов. Почему же главе семейства было бы трудно каждый день собирать вокруг себя своих детей и членов семьи, чтобы вместе с ними читать несколько стихов драгоценного слова Божия и сообща возносить несколько слов молитвы и благодарения к престолу благодати? Мы думаем, что этот обычай полностью согласуется с указаниями Ветхого и Нового Завета, являясь со своей стороны, святым, назидательным и благоугодным Господу.

Что мы сказали бы о христианине, никогда не молящемся, никогда не читающем Слова Божия? Могли ли бы мы видеть в нем истинного христианина, радостного и живого? Конечно, нет; мы начали бы даже сомневаться в этой душе жизни о Боге. Молитва и чтение Слова Божия, безусловно, необходимы для ободрения в христианской жизни; поэтому человек, постоянно пренебрегающий двумя этими благами, пребывает в состоянии духовной смерти. Если таковы последствия небрежного отношения к Слову Божию для отдельного лица, что будет с семьей, где не существует ни чтения Слова Божия, ни общей молитвы, где не провозглашается свидетельство ни о Боге, ни о Слове Его? Можем ли мы представить себе истинно богобоязненную семью, с воскресного утра до вечера следующей субботы сообща не вспоминающую Того, Кому мы обязаны всем? День проходит за днем; все домашние обязанности выполняются; семья собирается в назначенные часы к обеду и ужину, но никто и не думает собирать семью вокруг Слова Божия или вокруг престола благодати! Какая, спросим мы, разница существует между подобной семьей и домом любого жалкого язычника? Не грустно ли, не прискорбно ли видеть, что люди, громко исповедующие свою принадлежность к христианской вере, люди, подходящие к трапезе Господней, со столь грубым пренебрежением относятся к своему долгу и к данному им Богом преимуществу?

Читатель, не глава ли ты семейства? Каковы твои мысли по поводу этого вопроса? Каковы твои привычки? Читаешь ли ты последовательно каждый день Библию с твоим семейством? Если ты не делаешь этого, позволь спросить тебя, почему это так? Подумай и найди истинную причину этого факта. Не удалилось ли твое сердце от Бога, от Его Слова и от Его путей? Читаешь ли ты сам Слово Божие, молишься ли ты Богу? Любишь ли ты Слово Божие и молитву? Испытываешь ли ты радость, читая Библию и вознося твои молитвы Господу? Если это так, почему же ты не делаешь того же самого в среде своей семьи? Ты, быть может, сошлешься на свою нервную впечатлительность, на свою застенчивость? В таком случае попроси Господа дать тебе силу превозмочь эту немощь. Рассчитывай на Его благодать, неизменную и верную; собирай в назначенный час свою семью вокруг себя; читай вместе с ней несколько стихов писания и приноси вместе с ней твои прошения Богу; или, если ты не в силах начать прямо с этого, встаньте, ты и члены твоей семьи, на колени пред престолом благодати, и в тишине помолитесь Господу.

Как бы ни были слабы свидетельство веры и молитвы, совершаемые в кругу твоей семьи, это все таки в сто раз лучше жизни в твоем доме без Бога и молитвы. Позволь обратиться к тебе с увещанием, дорогой друг: последуй моему совету немедленно, ожидая от Бога необходимой помощи. Он, несомненно, окажет тебе ее, потому что Он никогда не отвергает жажды сердца, поистине доверяющегося Ему и послушного Ему. Не относись долее с пренебрежением к Богу и к Его слову в кругу твоих домашних: это такое грустное явление; ни на минуту не смущайся мыслию, что это приведет тебя к рабству, к подзаконности или формализму. Если последовательное чтения Слова Божия доказывает пребывание в рабстве, то, во всяком случае, это рабство благословенное.

Чтение и молитва не должны непременно продолжаться долго; напротив, мы того мнения, что дома ли, или же вне дома самыми действенными оказываются краткое чтение Слова Божия и живая, горячая молитва.

Мы, конечно, хотим этим сказать, что простое чтение Слова Божия в семейном кругу вмещает в себе все, заключающееся в словах: "Я и дом мой будем служить Господу" (Нав. 24,15). Это далеко не все. Служение семьи Богу заключает в себе всю нашу истинную жизнь со всеми ее мельчайшими подробностями. Это не подлежащая сомнению истина; но мы убеждены, что жизнь семьи не может идти правильно, если чтение Библии и молитва находятся в пренебрежении.

На это можно возразить, что во многих домах, где утром и вечером свято исполняется эта христианская обязанность, внутренняя жизнь семьи стоит в вопиющем противоречии с этим видом служения Богу. Например, глава семейства вместо того, чтобы являться для всех примером и светом, наоборот, находится в мрачном настроении духа: он резок и груб в обхождении с окружающими, неприятен и раздражителен по отношению к своей жене, строг и деспотичен с детьми, вспыльчив, требователен к слугам. Попросив только что о благословение на пищу, он видимо недоволен тем, что подано ему к обеду; одним словом, он поступает как раз противоположно тому, чему учит Священное Писание, только что прочитанное им вместе с его женою. То же, с другой стороны, часто случается и с женою, детьми и слугами; полная неразбериха царит в хозяйстве дома; обед не готов в определенное время; не чувствуется никакого согласия между членами семьи; дети грубы, эгоистичны, своевольны. Другими словами, вся атмосфера дома не согласуется с христианскими воззрениями.

Кроме того, прислушайтесь, как отзываются окружающие о главе семейства; люди, имеющие с ним торговые или какие-либо другие дела, всегда находят повод жаловаться на него: жалуются на нехорошее качество его товаров; обличают его в скупости, тщеславии и хитрости; в нем не видно ничего "Божия", ничего "Христова", ничего, отличающего его от самых заурядных людей мира сего. Его часто должно было бы приводить в смущение и стыд поведение людей, не имеющих никакого даже понятия о чтении Слова Божия и о молитве со своими домашними.

Что сказать о чтении Священного Писания и о молитве среди такой грустной и унизительной обстановки? Увы! они в этом случае являются только формой - пустой, бессильной; такое поведение неприлично для христианина; вместо того, чтобы быть жертвою Богу с утра до вечера, подобная жизнь является ложью, издевательством над христианством, оскорблением Бога.

Все это тем печальнее, что оно полностью справедливо. Существует большой пробел в служении семьи Богу; как в жизни благочестия, так и во всем строе семьи в наших домах можно весьма мало найти "виссона чистого и светлого; виссон же есть праведность святых" (Откр. 19,8) По-видимому, мы забываем многозначащие слова богодухновенного Апостола: "Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе" (Римл. 14,17). Некоторые из нас как бы думают, что всякий раз, как мы встречаем слово "праведность", мы должны подразумевать под этим словом Божию праведность, в которую облечены, или праведность, вмененную нам Богом ради Христа Это великое заблуждение. Надо помнить, что в этом вопросе существует как Божественная сторона, так и человеческая. У каждого предмета есть внутренняя сторона и сторона внешняя.

Это две неразделимые вещи. К чему пытаться поддерживать молитвенное единение со своими домашними, если в то же время несправедливое отношение к окружающим бесславит Господа? Безобразной карикатурой является день, начатый и конченный мнимым служением семьи Богу и в то же время с утра до вечера ознаменованный поступками, доказывающими наше нечестие, несправедливость, легкомыслие, безрассудство и тщеславие. Было бы неуместно и непоследовательно легкомысленно заканчивать проведенный вечер поверхностным чтением Слова Божия и такою же молитвою. Все это весьма прискорбные факты; все это не вяжется со святым именем Христа, несовместимо с временем и служением, посвященными Ему. Слава Христова - вот единственная мера, которою следует измерять нашу частную жизнь, весь порядок, управляющий нашим домом, нашу будничную работу, наши отношения с людьми и всякого рода наши занятия. По отношению к каждому порученному нам Богом, делу, ко всему, требующему нашего внимания, следовало бы задаваться одним только вопросом: "Достойно ли это святого имени, призываемого мною?" Если дело недостойно Бога, отстранимся от него; твердо решимся отойти от него; бежим со святою поспешностью от всего, бесславящего Господа. Ни на минуту не будем прислушиваться к дерзновенному вопросу: "Что же в этом дурного?" Дурно все, в чем не участвует Христос. Ни одному истинно преданному своему Господу христианину не придет на ум и на сердце подобный вопрос. Можно смело утверждать, что не Христос управляет сердцем человека, рассуждающего так. Мы надеемся, что читателю не наскучили все эти размышления об истинах, применение которых к жизни так важно; мы находим, что в наши дни показного благочестия необходимо напоминать их своему сердцу и своей совести. Всякий из нас должен исследовать свои пути и свое настоящее отношение ко Христу. Если наше сердце не искренне пред Господом, нельзя ожидать успеха ни в чем, - ни в нашей частной жизни, ни в семье, ни в делах, ни в отношениях с другими, - нигде; если же сердце искренне пред Ним все должно идти и все пойдет успешно.

Не будем же удивляться, что, кончая свое чудное 1-ое Послание к Коринфянам, Апостол в заключение восклицает: "Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема, маран-афа". [Да будет отлучен до пришествия Господа.] (1 Кор 16,22). В самом Послании он боролся против различных лжеучений или нравственной развращенности; но, подводя итог своим словам, вместо того, чтобы выразить строгое осуждение всякому заблуждению или проявлению зла, Апостол обращает его на каждого, не любящего Господа Иисуса Христа. Любовь ко Христу есть лучшее предохранительное средство от разного вида заблуждений и зла Если сердце наполнено Христом, в нем нет места ни для чего другого; но если в сердце отсутствует любовь ко Христу, ничто не может предохранить его от самых грубых заблуждений и от разного рода зла.

Вернемся теперь к нашей главе:

Внимание народа особенно обращается на торжественные события, происшедшие на горе Хорив, события, которые должны были глубоко и неизгладимо запечатлеться в их сердцах: День, "когда ты стоял пред Господом, Богом твоим, при Хориве, и когда сказал Господь мне: собери ко Мне народ, и Я возвещу им слова Мои" (ст. 10). Прийти в непосредственное и живое соприкосновение с вечным Словом Бога живого - вот великая и важная задача для Израиля в древности, для Церкви в настоящее время, для каждого и для всех нас всегда и повсюду. "Слова Мои, из которых они научатся бояться Меня во все дни жизни своей на земле, и научат сыновей своих".

Важно отметить тесную связь, существующую между слушанием Слова Божия и страхом пред Господнем Именем. Это один из основных великих принципов, неизменных и никогда не утрачивающих свою силу и свое неотъемлемое значение. Слово Бога и Его Имя связаны между собью. Сердце, любящее Слово, почитает и Имя Божие, с благоговением во всех отношениях преклоняясь пред Его святым авторитетом. "Не любящий Меня не соблюдает слов Моих" (Иоан. 147 24). - "Кто говорит: я познал Его, но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины; а кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась" (1 Иоан. 2,4-5). Каждый, действительно любящий Бога, будет хранить Его Слово в своем сердце, и тогда благодатное действие этого Слова скажется во всей его жизни, в его характере и в его поведении. Бог даровал нам Свое Слово; Бог желает сделать его руководителем наших действий и наших привычек, светом на нашем пути. Если Слово Господа не производит на нас этого практического воздействия, то нам нечего и кичиться нашей любовию к Нему; более того: наше поведение в этом случае явится прямым обманом, за который Богу придется рано или поздно наказать нас.

Также обратим особенное внимание на большую ответственность, возлагавшуюся на израильтян по отношению к их детям. Они не только сами должны были "слушать" и "научаться"; они также должны были и научать сыновей своих". Это неизменный долг человека; безнаказанно попирать его нельзя. Бог придает большое значение этому вопросу; Он, мы слышим, говорит об Аврааме так; "Ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом, что сказал о нем" (Быт. 18,19).

Это в высшей степени знаменательные слова; они доказывают, как Бог обращает внимание на домашнюю жизнь и на соблюдение благочестия в семье. Во все времена и во всех обстоятельствах Бог благоволил к послушанию и высказывал свое одобрение хорошему воспитанию, даваемому Его народом своим детям, воспитанию, согласующемуся с требованиями Слова Божия. Нигде в Его святом Слове мы не встречаем позволения воспитывать детей в невежестве, в беспечности, в своеволии. Существуют христиане, которые, под пагубным влиянием ложного богословского учения, считают неуместным свое вмешательство в высшие планы и Божий задачи при воспитании детей, а потому отвергают необходимость наставления их как в Евангельской истине, так и в букве Священного Писания. По их мнению, детей следует предоставлять свободному воздействию на них Духа Святого, Который в свое время повлияет на них, если они принадлежат к числу избранных Божиих; если же они не принадлежат к этой категории душ, бесплодным окажется и всякое человеческое старание.

Во имя Божией истины и на благо наших читателей мы должны немедленно восстать против богословия подобного рода, настолько ограниченного, что оно вникает только в одну сторону вопроса. Какова бы ни была рассматриваемая точка зрения, если она освещает вопрос только с одной стороны, она является великим злом, от пагубного влияния которого нам непременно хочется оградить читателя. Мы часто имели случай на практике убедиться в грустных последствиях воззрений подобного рода. Нам приходилось видеть детей верующих родителей, оставленных ими в полном неведении о Божественных истинах полностью равнодушно и беспечно относившихся к вопросам веры, и даже совсем неверующих. Если кто-либо решался убеждать их родителей, предупреждая их об опасном пути, на котором стоят их дети, они неизменно отвечают доводами, основанными все на той же точке зрения: "Мы не можем сделать христиан из наших детей; и мы не хотим сделать их формалистами и лицемерами. Дело Божие должно совершаться Божественным путем; когда придет время, Бог их призовет, если они принадлежат к числу Его избранных. В противном случае все наши усилия окажутся полностью бесплодными".

Подобные, доведенные до крайности доводы, повели бы наконец к тому, что крестьянин перестал бы пахать землю или сеять хлеб: человек, несомненно, не может заставить зерно пустить росток; он не может содействовать росту самого малого хлебного зерна, как не может и создать вселенную. Должен ли он, однако, ввиду этого беспомощно сложить руки и говорить: "Я ничего не в силах сделать; никакими силами я не могу произрастить зерно; это зависит от Бога.

Поэтому следует выжидать времени Божия". Найдется ли хоть один рассуждающий так младенец? Разве только, если он сошел с ума. Каждый знает, что жатве должны предшествовать вспахивание поля и засевание его зерном; если этого не сделано, безумно было бы ожидать и жатвы.

Не иначе обстоит и дело воспитания детей. Мы знаем, что Бог всесилен; мы верим в вечность Его советов и предначертаний. Мы полностью согласны с великим учением об избрании и Божием предопределении; мы в этом убеждены, как убеждены в существовании Бога или в смерти и воскресении Христа. Мы верим, кроме того, что нашим детям необходимо получать рождение свыше; также уверены, что это возрождение души совершается только Божественною силою, производимою Духом Святым через Слово, как это доказано в беседе нашего Господа с Никодимом в Иоан. 3, а также и в Иак. 1,18 и в 1 Петр. 1,23.

Но снимают ли все эти драгоценные истины с родителей их серьезную задачу: учить и с верностью пред Богом воспитывать своих детей, утверждая их с раннего детства в вере? Конечно, нет. Горе родителям, которые под каким бы то ни было предлогом или по каким бы то ни было побуждениям отрицают возложенную на них ответственность или отстраняются от выполнения своего долга в этом отношении!

Совершенно верно: мы не можем сделать из наших детей христиан и не должны делать из них формалистов и лицемеров. Но мы не призваны что-либо делать из них; мы должны только выполнять наш долг относительно них, предоставляя результаты Богу. Мы получили повеление воспитывать наших детей "в учении и наставлении Господнем" (Ефес. 6,4). Когда должно начинаться это "воспитание"? Конечно, в самом начале. Лишь только мы вступаем в какое-либо родство, мы получаем и новые обязанности, связанные с этим родством. Ни отрицать эту ответственность, ни освободиться от нее мы не можем; мы можем, конечно, пренебрегать ею; но тогда нам придется так или иначе пожать горькие плоды нашей небрежности. Правда, и в этом вопросе, как и во всех остальных, благодарение Богу, для нас довольно Его благодати: "Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, - и дастся ему" (Иак 1,5). Не то, чтобы мы были способны на что-либо сами, не то, чтобы мы могли иметь свое мнение в решении столь важны вопросов, или лично действовать по своему усмотрению; но наши способности от Бога: Он ответит на все наши нужды. Нам следует только взирать на Него в любой нужде в любое время.

У каждого из нас есть свой долг, к выполнению которого мы призваны; не все любят слово "долг", они связывают его с понятием о служении закону. Мы надеемся, что наш читатель не этого мнения, потому что оно совершенно ошибочное. Мы, напротив, придаем весьма важное в нравственном смысле значение слову "долг", и любить его следует всякому христианину. Оно, во всяком случае, неуклонно следуя по пути исполнения нашего долга. Говорить о доверии к Богу, уклоняясь от выполнения долга, - недостойная христианина и ничем не оправдываемая мысль: самые пагубные последствия навлекает на себя каждый, пренебрегающий выполнением своего долга по отношению к своим детям.

Мы думаем, что весь вопрос христианского воспитания заключается в двух вещах: следует "доверять своих детей Богу и воспитывать их для Бога". Сообразоваться с первым из этих принципов, упуская из виду второй, значит, в сущности, противоречить закону; признание же второго без выполнения первого ведет к служению закону, тогда как соблюдение обоих принципов вместе представляют собою здоровое христианство в его применении к жизни и являет собою истинную религию с точки зрения Божией и человеческой.

Верующие родители и особенно те из них, которые лишь недавно вступили в отправление своих родительских обязанностей, должны глубоко проникнуться в сердцах и в своей совести сознанием великого значения этих увещаний: они очень склонны устранять от себя выполнение обязанностей по отношению к своим детям и поручать их воспитание другим. Часто стараются избегать связанного с воспитанием труда и всякого рода забот; но будем уверены, что придет минута, когда подобная небрежность родителей по отношению к их обязанностям непременно повлечет для них за собою многие неприятности и еще гораздо большие затруднения и огорчения.

Что касается трудностей, нам необходимо всякий день из часу в час искать Божией поддержки, черпая из неисследимого богатства нашего Небесного Отца все, нам необходимое: благодать, мудрость, нравственную силу, - все, что сделает нас способными хорошо выполнять наши священные родительские обязанности. Господь, "тем большую дает благодать" (Иак. 4,6), - это остается верным всегда. Но если, вместо того, чтобы прибегать к даруемой нам Богом силе, дабы выполнять наш долг, мы стремимся к комфорту, пренебрегая нашим долгом, мы готовим себе в будущем великое множество скорбей, которые рано или поздно падут на нашу голову. "Не обманывайтесь; Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную" (Гал. 6,7-8).

В этом выражается великий принцип владычества Божия, принцип, управляющий всей вселенной и с удивительной последовательностью применимый к нам: что мы сеем по отношению к воспитанию наших детей, то, несомненно, мы и пожнем. Нельзя не ощущать на себе всей непреложности этой истины.

Да не впадут, однако, в скорбь и уныние дорогие родители, читающие эти строки; им не следует терять мужества: напротив, им надлежит радостно доверяться Богу. "Имя Господа - крепкая башня: убегает в нее праведник, и безопасен" (Притч, 18,10). Будем неуклонно идти стезею выполнения нашего долга; тогда мы сможем с непоколебимым доверием уповать на нашего Бога, Бога верного и милостивого, Бога, восполняющего все наши насущные нужды. И в свое время мы пожнем благие плоды нашего труда, согласно планам и великим предначертаниям владычества Божия.

Мы не будем предписывать какие-либо правила или методы воспитания, - их, мы думаем, вовсе не существует; всех детей по одной и той же системе воспитывать невозможно. Кто решился бы перечислить все правила воспитания, заключающиеся только в одном увещании: "Воспитывайте их в учении и наставлении Господнем?"

В этом руководящем правиле воспитания содержится все, относящееся к воспитанию, от самой колыбели до вступления в зрелые лета. Да, мы повторяем "от самой колыбели", потому что всякое истинно христианское воспитание начинается, по нашему мнению, с самого раннего возраста. Мало кто замечает смышленость маленьких детей и видит, как рано они начинают все подмечать и все понимать. Как скоро также сказывается на детях нравственная сфера, окружающая их! Да, именно эта сфера имеет решающий голос в деле воспитания. Мы должны окружать наших детей в их повседневной жизни только атмосферою любви, мира, чистоты, святости и справедливости; это оказывает большое влияние на нравственное состояние души. Как на самом деле важно, чтобы наши дети видели, что их родители живут в любви, в согласии, заботясь друг о друге, хорошо обращаясь с окружающими и оказывая милосердие бедным. Мы даже не представляем себе, как дурно влияют на ребенка каждый гневный взгляд, каждое резкое слово отца к матеря, и наоборот. Если вся жизнь проходит в ссорах, как это, увы! часто случается в наших семьях; если отец то и дело противоречит матери, а мать оскорбляет отца, - как подобный пример может оказать благотворное действие на детей, живущих в такой атмосфере и бывающих свидетелями прискорбных разногласий родителей?

Мы не можем настаивать, чтобы родители и главы семейств обращали самое серьезное внимание на настоятельную необходимость служить добрым примером своим детям; воспитывать их в атмосфере любви, мира, правды, святости, чистоты и приветливой обходительности с окружающими. Вопрос не в нашем положении, не в звании, не в нашем богатстве; все дело заключается только в восприятии нашими сердцами Божией благодати, которая всюду и во всем принесет свой плод Богу. Если на семье сказывается действие жизни Божией, весь дом, как бедного, так и богатого, будет носить на себе печать христианства, свидетельствуя каждому о действенности и важном значении для жизни Божией истины и настоящего христианства.

Прежде, чем закончить рассмотрение вопроса о домашнем воспитании детей, мы хотим обратить внимание родителей христиан еще на один весьма важный, но, увы! часто пренебрегаемый нами вопрос о вменении детям в обязанность безусловного послушания старшим. Нельзя настаивать на этом слишком много, не только потому, что от этого зависят порядок и счастье семьи, но еще и потому, что этот вопрос тесно связан со славою Божиею и свидетельством об истине: "Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе; ибо сего требует справедливость". - "Дети, будьте послушны родителям вашим во всем; ибо это благоугодно Господу" (Ефес. 6,1; Кол. 3,20).

Это очень важно, и на послушании следует настаивать с самого начала воспитания; ребенок должен слушаться с самого раннего возраста; необходимо внушить ему подчинение поставленной от Бога власти, и подчинение, как говорит Апостол, - "во всем". Если на это не обращено должного внимания с самого начала воспитания, впоследствии почти невозможно достичь послушания. Если дать свободу воле ребенка, она быстро развивается, и с каждым годом становится труднее управлять ею. Поэтому прежде всего отцу следовало бы утвердить свой авторитет в основание которого должны быть положены твердость и нравственная сила; если дело будет так поставлено, отец сможет выказывать по отношению к ребенку всю кротость, всю любовь, в которой имеет нужду любящее детское сердце. Не следует применять в воспитании жестокость, строгость и излишнюю суровость. Бог вручил отцу управление семьей, вложил жезл власти в его руку; но, слишком крепко затягивая вожжи, слишком часто применяя к делу жезл власти, он этим даст только верное доказательство своей нравственной слабости. Когда человек вам слишком много твердит о своей власти, вы можете быть уверены, что он пользуется своею силою не так, как следовало бы; истинная нравственная сила сообщает человеку спокойное достоинство, очевидное для каждого.

Мы также уверены, что совершенно не прав отец, в безделицах постоянно противоречащий своему ребенку; подобное поведение способно скорее отнять у ребенка всю энергию, тогда как основанием хорошего воспитания служит не подавленная энергия, а сокрушенная воля. Ребенок должен всегда убеждаться, что его отец ищет исключительно его блага, что, если он ему в чем-нибудь отказывает, то делает это для его же пользы, а не только для того, чтобы лишить его какого-либо удовольствия. Также важно для достижения успешного воспитания заботиться и о том, чтобы каждый член семьи в точности исполнял порученные ему обязанности и справедливо пользовался своими преимуществами. Детям Господь повелел пребывать в послушании; родителям вменяется в обязанность заставлять их слушаться; иначе от их непослушания непременно страдает какой-нибудь из членов семьи.

Что нарушает покой семьи, как не наличие в ней злого и непослушного ребенка? Ребенок же является непокорным и упрямым вследствие дурного воспитания. Бывает, правда, и у детей разные характеры, разные наклонности; некоторые из детей отличаются особенно упорной силой воли, резким и настойчивым характером, что значительно усложняет дело воспитания; но и это не снимает с их отца обязанности добиться их повиновения. Он имеет неоспоримое право рассчитывать в этом случае на благодать и помощь Бога. Мать - вдова, например, если она уповает на Господа, смело может надеяться получить от Бога указания, как управлять детьми и своим домом, и с Божиею помощью она будет исполнять это не хуже отсутствующей главы семейства.

Случается, что неуместная нежность часто побуждает родителей делать уступки детям; это, увы! значит "сеять в плоть" (Гал. 6,8). и действовать во вред душе ребенка. Любовь, отступающая пред своеволием ребенка, не есть истинная любовь. Невозможно, чтобы такое проявление любви содействовало как дозволенным удовольствиям, так и истинному счастью ребенка. Избалованный, упрямый ребенок не может не чувствовать себя несчастным; следует приучать его думать о других, заставлять его всячески служить окружающим и радовать их. - Как часто приходится, к сожалению, видеть, например, что ребенок с шумом вбегает в дом, стучит, поет, кричит, поднимаясь по лестнице, нисколько не считаясь с покоем остальных членов семьи. Ни один хорошо воспитанный ребенок не позволит себе подобного; поэтому, если подобное поведение допускается родителями, это доказывает, что имеют место большие промахи в деле воспитания.

Для того, чтобы в семье царили мир, согласие и взаимное расположение, все ее члены должны заботиться друг о друге. Мы обязаны заботиться о благе и счастье людей, окружающих нас, а не только о самих себе. Если бы так поступал каждый из нас, совершенно иной вид приняли бы наши дома, и несравненно больше прославлялся бы Господь в наших семьях. На каждой христианской семье должен лежать божественный отпечаток: она должна жить в небесной атмосфере. Как можно достичь этого? Стараниями какого члена семьи, - идти по стопам Господа Иисуса, во всем являя Его чувствования. Он не искал Своего; Он ни в чем не старался угодить Самому Себе. Он всегда искал угодного Своему Отцу; Он пришел на землю, чтобы служить, чтобы давать. Он переходил с места на место, творя добро и исцеляя всех, которые находились в рабстве у сатаны. Он был царственным Другом всех слабых, обездоленных и скорбящих, являя им Свою благость, Свою любовь, Свое участие. Если бы все члены семьи сообразовались с дарованным нами идеалом, мы хотя в некоторой степени осуществляли бы действенность христианства как в личной, так и вообще в нашей домашней жизни, которую, благодарение Богу, каждый из нас может согласовать с требованиями Слова Божия независимо от прискорбного состояния всей Церкви. "Ты и дом твой" - вот чудный принцип, проходящий чрез всю Книгу Божию, с ее начала и до самого конца. Во все времена, при всяком домостроительстве, во дни патриархов, равно как и во дни служения закону, и в христианскую эпоху, мы убеждаемся, - и в этом заключается великое утешение для нас, - что личная преданность Богу и истинное благочестие всей семьи всегда обретали Божие благоволение и служат прославлению святого имени Господа.

Это весьма отрадный, по нашему мнению, факт; особенно же большое значение он приобретает в настоящее время, когда весь мир погружается в неверие, когда светская суета сказывается в нем так сильно, что люди, всем сердцем желающие пребывать в повиновении Слову Божию и стремящиеся соблюдать единство тела Христова, встречают множество затруднений для осуществления своих заветных желаний. При виде этого мы можем от всей души прославлять Господа за то, что, несмотря ни на что, отдельные души и семьи могут пребывать в истинном благочестии и святости; каждый христианин может непрестанно возносить хвалу престолу Божию, может неустанно молить Господа о спасении мира, пребывающего в грехе, скорби и нужде. Действие Духа Святого да скажется могущественно на каждом из нас, дабы наш Господь во всем прославлялся каждым возлюбленным чадом Своим в его личной и домашней жизни!

Теперь вникнем в серьезное предостережение, обращенное к обществу израильскому, запрещающее ему впадать в ужасный грех идолопоклонства, грех, увы! имеющий особую привлекательность для жалкого человеческого сердца. Легко впасть в этот грех, и не повергаясь ниц пред языческими кумирами; поэтому нам следует хорошенько взвесить слова увещания, исходящие из уст славного законодателя Израилева; они, конечно, были написаны и для нашего назидания.

"Вы приблизились и стали под горою, а гора горела огнем до самых небес, и была тьма, облако и мрак. И говорил Господь к нам из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а только глас" (ст. 11-12). -"Итак вера от слышания, а слышание от слова Божия" (Римл. 10,17). - "И объявил Он вам завет Свой, который повелел вам исполнять, десятословие, и написал его на двух каменных скрижалях. И повелел мне Господь в то время научить вас постановлениям и законам, дабы вы исполняли их в той земле, в которую вы входите, чтоб овладеть ею" (ст. 13-14).

Здесь нам указывается твердое основание увещания, предостерегающего нас от идолопоклонства. Израильтяне ничего не видели пред собою; Бог не являл им Своего образа (ст. 12). Он так ясно передавал им Свои слова и Свои заповеди, что даже ребенок легко мог бы их понять; как бы ни был ограничен духовный кругозор Израильтян, они не могли не понять обращенного к ним "гласа". Им было велено слушать голос Божий, не пытаясь увидеть Господа; им следовало только подчиняться Его заповедям. Вера вникает в святые Божий повеления и исполняет их. "Кто любит Меня", говорит Господь, "тот соблюдает слово Мое" (Иоан. 14,23). - "Бога не видал никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил" (Иоан. 1,18). - "Потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просвятить нас познанием Божией славы в лице Иисуса Христа" (2 Кор. 4,6).

Господь Иисус называется "сиянием славы и образом ипостаси Божией" (Евр. 1,3). Он мог сказать: "Видевший Меня видел Отца" (Иоан. 14,9). Таким образом, Сын Божий являет Отца; Сына же мы познаем чрез посредство Слова и могущественного действия Святого Духа. Пытаться познать Бога или Христа помимо Священных Писаний - значит вносить смятение в свою душу и подвергать себя разного рода искушениям.

Поэтому, подобно тому, как Израиль на Хориве был призван довольствоваться слышанием "гласа" Божия и не должен был порываться увидеть Бога, и нам надлежит держаться одного Священного Писания, избегал всего, что могло хотя бы самым незначительным образом отдалить нас от Господа Иисуса, воплощающего в Себе все Божественное совершенство. Только в послушании голосу Божию, голосу Священных Писаний для нас заключается залог истинной безопасности, истинного покоя и полной уверенности души; мы поистине можем сказать: "Я знаю, в Кого - а не во что-либо, - "уверовал, и уверен, что Он силен сохранить залог мой на оный день" (2 Тим. 1,12).

"Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились, и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину и женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображение какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, изображения какого-либо гада, ползающего по земле, изображение какой-либо рыбы, которая в водах, ниже земли; и дабы ты, взглянув на небо, и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился, и не поклонился им и не служил им, так как Господь, Бог твой, уделил их всем народам под всем небом. А вас взял Господь и вывел вас из печи железной, из Египта, дабы вы были народом Его удела, как это ныне видно" (ст. 15-20).

Эти стихи заключают в себе важную истину. Когда сыны Израилевы сделали себе золотого тельца, Господь сказал Моисею: "Поспеши сойти; ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской" (Исх. 32,7). Иначе и быть не могло. Повергающийся пред чем-либо ниц должен быть ниже предмета своего поклонения; поэтому, преклоняясь пред тельцом, израильтяне спустились ниже уровня животного, которое погибает. Господь мог обратить к ним слова: "Скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им: сделали себе литого тельца, и поклонились ему, и принесли ему жертвы, и сказали: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!" (Исх. 32,8).

Какая картина! Весь народ вместе с Аароном, первосвященником, во главе повергается ниц пред изображением, сделанным человеческим резцом (ст. 4). Из золотых серег, вынутых из ушей жен и дочерей израильских. Трудно даже представить себе, что огромная толпа разумных существ, которой были даны разум и совесть, обращается к литому золотому тельцу с возгласом: "Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!" Это значило, в полном смысле этого слова, отвергать Бога, заменяя Его изобретенным человеком изображением. И сказать себе, что люди, сделавшие это, принадлежали к народу, бывшему свидетелем чудных дел, совершенных Иеговою в земле Египетской! Они видели, как Божий казни одна за другою постигали упорствующего в своем ожесточении царя; на их глазах вся земля как бы колебалась под поражавшими ее ударами жезла власти Иеговы; пред ними пали от меча Ангела губителя все первенцы египетские. Они видели, как Чермное море расступилось пред Аароновым жезлом, и они прошли по сухому дну моря между двумя стенами как бы застывших вод, которые тотчас же после их перехода настигли и поглотили их врагов.

Все это произошло на их глазах, и, несмотря на все это, они так скоро смогли все забыть и говорить о литом тельце: "Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!" Неужели же они действительно думали, что отделанное резцом человека изваяние могло смирить и привести в трепет гордого монарха и дать им возможность победоносно выйти из Египта? Мог ли золотой телец разделить морские воды и провести народ чрез их глубину? Но, однако, Израиль утверждал это: на что, впрочем, не способны люди, когда их око и сердце отвращается от Бога и от Его Слова?

"Но", - может быть, спросят нас, - "имеет ли все это какое-либо отношение к нам? Могут ли извлечь для себя полезное поучение и христиане из случая с золотым тельцом? Относятся ли и к Церкви увещания, обращенные к Израилю? Разве и Церкви угрожает опасность идолопоклонства? Возможно ли, что, обладая преимуществом ходить в полном свете Христовом, явленном нам в Новом Завете, мы захотим поклоняться золотому тельцу?"

Прежде всего на эти возражения мы ответим словами Апостола Павла: "Все, что написано было прежде", - а следовательно в Исх. 32, и Втор. 4, - "написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду" (Римл. 15,4) Это краткое изречение доказывает, что мы имеем полное основание и право исследовать широко- открывающуюся пред нами священную область ветхозаветных Писаний, чтобы научиться содержащимся в них драгоценным урокам, чтобы воспользоваться их важными предостережениями и почерпнуть из них ободрение и утешение, в которых имеют нужду наши сердца при прохождении нами нашего земного поприща. Вопрос, способны ли мы на самом деле впасть в столь тяжкий грех, как идолопоклонство, удивительным образом разрешен в 1 Кор. 10, где богодухновенный Апостол рисует нам событие, происшедшее на горе Хориве, в пример и предостережение Церкви Божией; мы хорошо сделаем, приведя подлинные слова Апостола читателю: "Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком", - как те, которых тела пали и были погребены в пустыне, так и достигшие Обетованной земли, - "и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие; ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос". - Какие знаменательные и испытывающие душу слова для каждого христианина! - "Но не о многих из них благоволил Бог; ибо они поражены были в пустыне. А это были образы для нас", - тщательно заметим это, - "чтоб мы не были похотливы на злое" - на все, несовместимое с духом Христовым, -"как они были похотливы. Не будьте также идолопоклонниками", - итак, идолопоклонниками могут быть и христиане, - "как некоторые из них, о которых написано: народ сел есть и пить, и встал играть. Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи Не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали, и погибли от змей. Не ропщите, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя. Все сие происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтоб не упасть" (1 Кор. 10,1-12).

Из этого мы совершенно ясно видим, что нет такого грубого греха и безумия, нет такого вида нравственной развращенности, в которые мы ежеминутно не рискуем впасть, если не хранимы всемогуществом Божиим; вне Божественного присутствия не существует истинной безопасности для нашей души. Мы знаем, что Дух Божий не предостерегает нас от такого зла, впадать в которое мы не склонны. Он не сказал бы нам: "Не будьте так же идолопоклонниками", если бы мы не были способны ими сделаться. Итак, весь вопрос заключается для нас не в той или иной форме греха, а в его сущности, - не в форме, в которую облекается грех, а в его корнях и основе. Мы читаем, что "любостяжение есть идолопоклонство" и что корыстолюбивый человек впадает в идолопоклонство. Другими словами, идолопоклонником становится человек, жаждущий иметь более того, что дал ему Сам Бог; грех его в этом случае приравнивается к греху, в который впал Израиль, воздавая поклонение золотому тельцу. Апостол имел большое основание сказать коринфянам, а также и нам: "Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения" (1 Кор. 10,14). К чему было увещевать нас убегать чего-либо, нам не угрожающего? Могут ли праздные слова быть включены в Божию Книгу? Что также значат заключительные слова 1 послания Апостола Иоанна: "Дети! храните себя от идолов!" Не значат ли они, что и мы способны впадать в идолопоклонство? Конечно. Наше лукавое сердце способно отвратиться от живого Бога и привязаться к чему-либо помимо Него; не идолопоклонство ли это? Все, что господствует над сердцем, есть идол сердца, будь это деньги, удовольствия, власть, - это безразлично; поэтому мы легко можем понять необходимость увещаний, обращаемых к нам Святым Духом, чтобы предостеречь нас от идолопоклонства.

В Гал. 4 мы также находим весьма замечательные слова, сказанные тоном, который должен произвести большое впечатление на Церковь. Галаты, подобно всем остальным язычникам, поклонились идолам; но, приняв Евангелие, они обратились от идолов к Богу, дабы служить живому и истинному Богу. Однако появились иудействующие учителя, смущавшие их и внушавшие им, что они не могут спастись если отвергается обрезание и служение закону.

Тогда Апостол, ни минуты не колеблясь, обвиняет их в идолопоклонстве, выражающемся в их возвращении к прежнему уровню нравственной жизни после того, что они открыто приняли славное Христово Евангелие; этим объясняется энергичная решимость, сказывающаяся в словах Апостола: "Но тогда, не знав Бога, вы служили Богам, которые в существе не боги. Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им? Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы. Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас" (Гал. 4,8-11).

Внешне Галаты вовсе и не возвращались к поклонению идолам; они даже, по всей вероятности, с негодованием отвергли бы саму мысль об этом; и несмотря на это, богодухновенный Апостол обращается к ним с вопросом: "Для чего возвращаетесь опять?" Что это значит, как не их возвращение к идолопоклонству? И чему нас научают все эти слова? Тому, что обрезание, возвращение к служению закону, соблюдение дней, месяцев и годов - все это, на первый взгляд ничего не имеющего общего с идолопоклонством, доказывало, однако, что Га-латы возвратились к прежнему идолослужению. Наблюдать дни и преклоняться пред ложными богами - значило отвратиться от Бога живого и истинного, от Его Сына Иисуса Христа, от Духа Святого, - от дивной совокупности всех совершенств, от всего богатства славы, составляющих достояние христианства.

Это серьезный вопрос для христианина, и мы спрашиваем себя: поняты ли, как следует, истинный смысл и важность слова в Гал. 4,8-11 большинством людей, считающих себя почитателями Библии? Мы просим всех, к кому можно отнести эти слова, серьезно изучить этот вопрос. Господь да благоволит этими словами тронуть сердце и совесть всюду рассеянного Своего народа, чтобы каждый исследовал свое положение пред Богом, свои привычки, свои пути и привязанности и убедился, не следует ли и он примеру Галатов, наблюдая дни, или впадая во что-либо, могущее только отдалить душу от Христа и Его славного спасения. Близок день, когда тысячи душ убедятся в справедливости этих фактов; тогда они увидят то, что остается сокрытым от них теперь, увидят, что самые мрачные и грубые языческие заблуждения могут скрываться под именем христианства и иметь связь с самыми чудными истинами, когда-либо просветившими человеческий разум. Как ни упорны мы в нашем нежелании признать свою склонность впадать в грех идолопоклонства, мы не можем, однако, не согласиться, что Моисей, вдохновленный и наученный Богом, сознавал необходимость самым серьезным образом предупреждать Израиль об опасности идолопоклонства, всячески увещевая их охранять себя от него. Трудно представить слова трогательнее следующих: "Вас взял Господь и вывел вас из печи железной, из Египта, дабы вы были народом Его удела, как это ныне видно".

По преизобильной царственной благости Своей десницею Своего могущества Иегова вырвал их из страны смерти и мрака, даруя им Свое искупление и избавление. Он приобрел их в собственность Себе, дабы они были Его драгоценным сокровищем, отделенным от всех прочих народов земли. Как же они могли после этого отступить от Него, отречься от Его святого завета и драгоценных Божиих заповедей?

Увы! это с ними случилось: "Сделали себе литого тельца, и поклонились ему, и принесли ему жертвы, и сказали: вот Бог твой Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!" Трудно даже представить себе это. Избавил и искупил их, говорили они, телец, сделанный их же собственными руками! Зачем было бы все это "описано для назидания нашего", если бы мы не были способны впасть в подобный же грех? Или надо допустить, что Бог, Дух Святой написал бесполезные слова, или же следует признать, что требовалось предостеречь нас. от греха идолопоклонства. Необходимость для нас этого предостережения доказывает нашу несомненную склонность к этому греху.

Лучше ли мы Израиля? Правда, мы обладаем большими знаниями и большими преимуществами: что же касается нас лично, мы сделаны из того же состава, мы имеем те же наклонности, те же способности. Наше идолослужение может принимать иную форму; но в каком бы виде оно не проявлялось, идолопоклонство остается идолопоклонством; и чем больше наши преимущества, тем тяжелее наш грех. Мы изумляемся, как мог одаренный разумом народ впасть в подобного рода безумие после того, что он в такой обильной мере испытал на себе чудное действие величия, силы и славы Божией? Будем помнить, что его безумие описано в предостережение нам, что и нас, невзирая на дарованные нам преимущества, свет и знания, Апостол увещевает "убегать идолослужения". Серьезно вдумаемся во все это и постараемся извлечь пользу для себя. Да будут наши сердца наполнены Христом, дабы в них совсем не оказалось места для идолов; это единственное средство предохранить себя от них. Хотя бы немного удаляясь от нашего дивного Спасителя и Пастыря, мы делаемся способными впасть в самые мрачные формы заблуждения и нравственного зла. Свет, познание, духовные дары - ничто не в силах уберечь душу от искушения. Все это хорошо на своем месте, когда мы пользуемся им законно; само же по себе все это лишь увеличивает для нас опасность в нравственном отношении. Ничто, кроме Христа, живущего верою в наших сердцах, не может дать нам счастье и безопасность, удержать нас на истинном Божием пути. Если мы пребываем в Нем, и Он - в нас, зло нас не коснется. Но если личное общение с Богом тщательно не поддерживается нами, чем выше духовный уровень нашей жизни, тем в большей опасности мы находимся, и тем трагичнее падение. Не было под небесами народа в более благоприятных условиях и в более почетном положении, нежели Израиль, собранный вокруг горы Хорив, чтоб слушать слова Господа; а между тем какой народ пал ниже и провинился больше Израиля, когда он преклонился пред золотым тельцом, пред делом рук своих?

Теперь обратим особенное внимание на весьма интересный факт, описанный в 21-ом стихе этой главы: здесь Моисей в третий раз напоминает Божию обществу о Божием суде, постигшем его. Он говорил об этом, как мы видели, в 1,37; он упоминал далее о том же факте в 3,26; здесь он снова говорит Израилю: "И Господь прогневался на меня за вас, и клялся, что я не перейду за Иордан и не войду в ту добрую землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел. Я умру в сей земле, не перешедши за Иордан, а вы перейдете, и овладеете тою доброю землею" (ст. 21-22).

К чему было три раза упоминать о том же самом обстоятельстве? И зачем Моисей всякий раз настаивал на том факте, что из-за них Иегова гневался на него? В одном мы можем быть уверены: Моисей никоим образом не хотел упрекать народ или оправдывать самого себя; только нечестивец способен сделать подобное предложение. Вся его речь клонилась только к тому, чтобы увеличить нравственную силу и торжественность обращаемых к ним увещаний. Если Господь прогневался на такого человека, как Моисей, если ему не было дозволено войти в Обетованную землю, хотя он сам горячо желал этого, какими же осмотрительными им надлежало быть? Иметь дело с Богом - вещь нешуточная; это положение, без всякого сомнения, в высшей степени благословенное, не поддающееся пониманию человеческого разума; но это и несказанно серьезное положение, как это и пришлось доказать законодателю на самом себе. Эта истина подтверждается дальнейшими словами: "Берегись, чтобы не забыть вам завета Господа, Бога вашего, который Он поставил с вами, и чтобы не делать себе кумиров, изображающих что-либо, как повелел тебе Господь, Бог твой. Ибо Господь, Бог твой, есть огнь поядающий, Бог ревнитель" (ст. 23-24). Особенною торжественностью дышат эти слова; не будем стараться умалить нравственное значение этой истины для нашей души; не будем пытаться притупить ее острое лезвие неправильным применением к этому случаю понятия о благодати. Иногда, мы слышим, говорят: "Бог есть огнь поядающий для мира". Конечно, это так и окажется впоследствии; но теперь Господь поступает с миром по благодати и согласно обилию Своего милосердия и долготерпения. Не забудем того, что нам говорит Апостол Петр: "Ибо время начаться суду с дома Божия; если же прежде с нас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию?" (1 Петр. 4,17). В Евр. 12 мы также читаем: "Потому что Бог наш есть огнь поядающий" (ст. 29). Апостол здесь говорит не о том, чем Бог будет по отношению к миру, а о том, чем Он является по отношению к нам; это не значит также как некоторые говорят, что "Бог есть огнь поядающий вне Христа". Мы совершенно не знаем Бога вне Христа. Вне Христа Он не был бы и нашим Богом". Нет, читатель; нельзя искажать таким образом Священное Писание; надо брать его таким, как оно есть, - ясным и определенным; нам следует только слушать и повиноваться. "Бог наш есть огнь поядающий", Бог ревнитель, жаждущий сжечь не нас, - хвала за то Его великому имени, - а сжечь зло в нас самих и на наших путях. Он не может терпеть в нас чего-либо, несовместимого с Его святостию, а следовательно, несовместимого и с нашим счастьем, с истинным и непрерывным Божиим благословением. Как "Святой Отец", Он направляет нас на стези, достойные Его; если Он наказывает нас, Он делает это, дабы сделать нас участниками Своей святости. Он предоставляет миру идти его путями, внешне вмешиваясь не в них; но Он совершает суд над Своим домом, и Он наказывает Своих детей, чтобы они более соответствовали Его мыслям и были бы выражением Его нравственного облика.

Поистине мы обладаем великим и возвышенным преимуществом в том, что, в Своем бесконечном милосердии, Сам Бог благоволит интересоваться нами, заниматься нашими немощами, нашими нуждами и грехами, чтобы избавить нас от них и соделать нас участниками Своей святости.

Существует еще одно значительное место в Послании к Евреям 12, которое, ввиду его практической важности, мы приводим читателю дословно: "Сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, Кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказания, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем общее, то вы незаконные дети, а не сыны. Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, - то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей - для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным чрез него доставляет мирный плод праведности. Итак укрепите опустившиеся руки и ослабевшие колена" (Евр. 12,5-12).

Существует троякое отношение к Божию наказанию: мы можем "пренебрегать" им, как явлением совершенно обычным, как явлением, знакомым каждому; в этом случае мы не видим в нем действия руки Божией. Так мы часто "унываем" под бременем наказания, находя его непосильным для себя и превышающим имеющийся у нас запас терпения. В этом случае мы не принимаем в расчет любви, руководящей сердцем Отца, не видим Его благой цели, - желания соделать нас участниками Его святости. Мы можем, наконец, и "научаться" чрез наказание; и только этим путем мы впоследствии пожинаем "мирный плод праведности". Мы не имеем права "пренебрегать" тем, в чем сказывается действие руки Божией. Мы не должны "унывать", проходя чрез наказание, в котором ясно обнаруживается любовь Отца, Который никогда не допустит, чтобы искушение, постигающее нас, превышало наши силы, но Который дает и облегчение, чтобы мы могли перенести его; Отца, Который также указывает нам, с какою благою целью Он наказывает нас, и при этом уверяет, что каждый удар Его жезла доказывает лишь Его любовь к нам и служит прямым ответом на молитву Христа в Иоан. 17,11, в которой Он поручает нас заботам "Отца Святого", дабы Он сохранил нас во имя Его и в силу всего того, что связано с этим именем.

Также существует три различных отношения сердца к наказанию Божию, а именно: подчинение, покорность и радость. Когда воля сокрушена, тогда сердце подчиняется воле Божией. Когда разум понимает цель наказания, спокойная покорность Богу овладевает сердцем. Когда же сердце исполнено любви к Отцу, оно преисполняется и радостью, и мы бодро идем вперед, собирая обильные плоды праведности, к хвале Того, Который, по богатству Своей любви, принимает к сердцу все, касающееся нас, и управляет всеми нами, оказывая попечение каждому из нас, как будто бы один он был предметом Его забот.

Как чудно все это, и как эта мысль должна бы ободрять нас во всех наших искушениях и испытаниях! Мы в руках Того, Чья любовь бесконечна, Чья мудрость непогрешима, Чья сила могущественна, Чьи источники неиссякаемы. Поэтому как мы можем унывать? Если Он наказывает нас, Он делает это, потому что любит нас и печется о нашей пользе. Мы можем иногда находить наказание тяжелым, можем оказаться склонными иногда спрашивать себя, как может любовь посылать нам страдание и болезнь; но будем помнить, что Божия любовь исполнена мудрости, что Божия любовь верна и допускает в нашей жизни трудности, болезнь и скорби только для пользы и благословения наших душ. Мы не должны всегда судить о любви по форме, в которую она облекается. Вот, мы видим, любящая мать прикладывает нарывной пластырь к больному месту тела ребенка, которого она любит, как свою душу. Она прекрасно знает, что этим причинит ему боль; и тем не менее она без малейшего колебания применяет это средство, не слушая голоса своего чувствительного сердца и сознавая необходимость применения средства, от которого, говоря человеческим языком, зависит жизнь ее ребенка. Она чувствует, что, с Божиею помощью, несколько минут страдания возвратят здоровье ее любимому сыну. Таким образом, тогда как все мысли ребенка сосредоточены на кратких минутах страдания, мать думает о постоянном его благе; и, если бы ребенок мог проникнуться мыслями матери, он легче перенес бы боль.

Вот картина, наглядно изображающая, как поступает с нами наш отец, посылая нам необходимое для нашего блага наказание; и, если бы мы всегда вспоминали это в нужную минуту, это дало бы нам силу терпеливо переносить все, что находит нужным посылать нам Его рука. -На это можно возразить, что нельзя сравнивать мучительное средство, причиняющее минутное страдание, с целыми годами страшных страданий и болезни. Конечно, это верно, но зато как различны и результаты, получаемые в обоих случаях! Для нас важен сам принцип этого вопроса. Когда мы видим, что дорогое чадо Божие целыми годами испытывает жгучие страдания, мы склонны доискиваться причин этого; может быть, задает себе этот вопрос и сам страдалец; часто он и сам теряет мужество и изнемогает под бременем долголетнего испытания. Он, может быть, доходит до того, что в горе восклицает: "Почему все это постигло меня? Может ли эта болезнь посылаться мне любовью Божией и выражать собою заботливость Отца?" - "Конечно", твердо и неуклонно отвечает на это вера, - "все это свидетельствует только о любви Божией, все это, несомненно, верно Ни за что на свете не хотел бы я изменить порядок вещей. Я знаю, что это кратковременное страдание производит вечную славу; знаю, что мой любящий Отец вверг меня в горнило страданий, дабы омыть меня от нечистоты плоти и преобразить в Свой образ. Я знаю, что Божественная любовь самым действенным путем дойдет до своей цели; поэтому это страдание - мой лучший удел. Конечно, я не дерево и не камень, чтобы не чувствовать это, но именно это и входит в намерения моего Отца; так причиняет мимолетное страдание ребенку и любящая его мать; без страдания врачебное средство оказалось бы бесполезным".

Вот как следует, возлюбленный читатель, встречать каждое испытание, каждое физическое страдание, каждую житейскую невзгоду, потерю имущества и разного рода превратности жизни.

Теперь обратимся к последним стихам нашей главы, таким трогательным образом старающимся пробудить в сердце и в совести общества Божия послушание Господу. Если Моисей говорит им о железной печи Египетской, из которой, по Своему великому милосердию, избавил их Иегова, если он подчеркивает многозначительные знамения и чудеса, совершенные ради них; если он рисует пред ними всю славу земли, в которую им предстояло войти; или если он повествует о дивных путях Божиих в пустыне по отношению к Израилю, - все это клонится к вящему подтверждению прав Иеговы на послушание с их стороны. Пред их глазами предстает картина их прошлого и будущего, как бы заставляя их поразмыслить об их ответственности пред Богом и в то же время являя им неоспоримые доказательства необходимости полного посвящения ими себя служению их милосердному и могущественному Избавителю.

Одним словом, свидетельствовало им о необходимости послушания, и ничто не извиняло их непослушания Богу. Все обстоятельства их жизни с начала до конца были рассчитаны на то, чтобы сообщить особую нравственную силу следующему предостережению и увещанию: "Берегитесь, чтобы не забыть вам завета Господа, Бога вашего, который Он поставил с вами, и чтобы не делать себе кумиров, изображающих что-либо, как повелел тебе Господь, Бог твой. Ибо Господь, Бог твой, есть огнь поядающий, Бог ревнитель. Если же родятся у тебя сыны и сыны у сынов твоих, и, долго живши на земле, вы развратитесь, и сделаете изваяние, изображающее что-либо, и сделаете зло сие пред очами Господа, Бога вашего, и раздражите Его: то свидетельствую вам сегодня небом и землею, что скоро потеряете землю, для наследования которой вы переходите за Иордан; не пробудете много времени на ней, но погибнете. И рассеет вас Господь по всем народам, и останетесь в малом числе между народами, к которым отведет вас Господь. И будете там служить богам; сделанным руками человеческими из дерева и камня, которые не видят и не слышат, и не едят, и не обоняют" (ст. 23-28). Как все это торжественно! Какие мудрые предостережения! Небо и земля призваны им в свидетели. Увы! как скоро все это было полностью забыто! И как скоро слово в слово исполнились в истории народа Божия эти страшные пророчества!

Но, благодарение Богу, существует и светлая сторона картины. Рядом с судом проявляется и Божие милосердие; наш Бог оказывается не только "огнем поядающим и Богом ревнителем". Поистине Он есть огнь поядающий, потому что Он Бог святой. Он не терпит зла и должен истреблять нашу нечистоту. Он, кроме того, и Бог ревнитель, потому что не может допустить наличие какого-либо соперника в сердце Своих искупленных. Он желает обладать всем сердцем, потому что Он Один достоин этого и может навек наполнить и удовлетворить его Самим Собою. Если Его чада оставляют своего Бога и следуют за богами, созданными их воображением, они должны будут пожать горькие плоды своих действий и на тяжелом личном опыте испытать на себе истину слов: "Умножаются скорби у тех, которые текут к богу чужому" (Пс. 15,4).

(Ст. 29). Заметьте, как трогательно указывает Моисей народу светлую сторону его положения; свет, озаряющий их" исходит от вечной непреложности благодати Божией и от восполнения из ее полноты нужд народа. "Но", - говорит он, - и как драгоценны некоторые из этих частиц "но", встречаемых в Священных Писаниях! - "когда ты взыщешь там Господа, Бога твоего, то найдешь Его, если будешь искать Его всем сердцем твоим и всею душою твоею". - (ст. 30). "Когда ты будешь в скорби", -это самое благоприятное время для того, чтобы познать сущность Божия естества, - "и когда все это постигнет тебя в последствии времени, то обратишься к Господу, Богу твоему, и послушаешь гласа Его". - И тогда что? Действие "огня поядающего"? Нет, ибо "Господь, Бог твой, есть Бог милосердный; Он не оставит тебя и не погубит тебя, и не забудет завета с отцами твоими, который Он клятвою утвердил им" (ст. 31).

Здесь пред нами восстает будущее Израиля, их отпадение от Бога и их рассеяние в народах, полное отсутствие у них всякой государственности и потеря их национальной славы. Но, да будет хвала Богу всякой благодати, есть нечто, превышающее все эти невзгоды, этот грех, этот упадок народа и Божий суд над ним. Рассматривая последний период грустной истории Израиля, истории, совершенно ясно охарактеризованной кратким, но сильным выражением: "Погубил ты себя, Израиль" (Ос 13,9), мы затем становимся и свидетелями чудного расцвета благодати, милосердия и верности Иеговы, Бога их отцов, исполненное любви сердце Которого обнаруживается в последующих словах: "Только во Мне опора твоя". В первой части изречения говорится об острой стреле, поражающей совесть Израиля; вторая его часть указывает на успокоительный бальзам, врачующий его сокрушенное сердце.

Историю Израиля можно рассматривать с двух сторон: со стороны чисто исторической и со стороны пророческой. Историческая часть с неумолимою верностью описывает полный упадок Израиля. Вторая с невыразимою благостью указывает созданное Богом средство врачевания. Прошлое Израиля рисуется мрачным и грустным. Будущность его сияет блеском и славою. В первом случае мы видим жалкие поступки людей; во втором - благословенные Божий пути История дает нам изображение человека; пророчество являет сущность Божия естества. Если мы хотим верно понять историю этого замечательного народа, нам необходимо вникнуть в обе стороны его истории. "Народ страшный от начала" (Ис. 18,2). и, прибавим мы, народ удивительный до конца веков.

Мы сознаем необходимость привлечь внимание читателя к чудным поучениям, заключающимся в вышеприведенных стихах нашей главы. В них вкратце заключаются все истины, относящиеся к прошлому, настоящему и будущему Израиля. Например, их прошлое ярко изображено немногими словами: "Если же родятся у тебя сыны и сыны у сынов твоих, и, долго живши на земле, вы развратитесь, и сделаете изваяние, изображающее что-либо, и сделаете зло сие пред очами Господа, Бога вашего, и раздражите Его"...

Не это ли именно они и сделали? Они совершили зло пред очами Иеговы, своего Бога, и этим раздражили Его против себя. Одно слово "зло" включает в себя все, начиная с тельца, сделанного ими на Хориве, до креста, воздвигнутого на Голгофе. Такова страница истории прошлого Израиля.

Что касается их настоящего, не являются ли они и здесь вечным памятником неизменной истины Божией? Исчезла ли хотя бы одна деталь из всего, сказанного Богом? Вслушайтесь в эти слова: "Свидетельствуюсь вам сегодня небом и землею, что скоро потеряете землю, для наследования которой вы переходите за Иордан; не пробудете много времени на ней, но погибнете. И рассеет вас Господь по всем народам, и останетесь в малом числе между народами, к которым отведет вас Господь".

Не исполнилось ли слово в слово все это теперь? Кто может оспаривать это? Прошлое и настоящее Израиля доказывает истину Слова Божия. Поэтому мы имеем полное основание утверждать, что, подобно тому, как прошлое и настоящее являются буквальным подтверждением правды Божией, так и будущее их окажется точным исполнением предсказанного в Писаниях. Слова истории и слова пророчеств написаны тем же Духом; поэтому и те и другие одинаково истинны; и как история подтверждает нам факт греха отступления и рассеяния Израиля, так и пророчество предсказывает нам его раскаяние и восстановление. Для веры одинаково достоверны и то и другое. Как верно то, что Израиль согрешил в прошлом и в настоящее время рассеян между народами, так же верно и то, что он раскается и будет восстановлен Богом в свое время.

Все это факты несомненные и не требующие человеческого подтверждения. Начиная пророком Исайей и кончая Малахией, все пророки рисуют нам картину бесконечного милосердия и будущих благословений Божиих по отношению к Израилю, а также и картину господства на земле и славы семени Авраамова. [Исключение составляет, конечно, только пророк Иона, посланный Богом в Ниневию. Только он один получил от Бога повеление идти с проповедью к язычникам.] Нам очень хотелось бы привести читателю некоторые из чудных изречений, относящихся к этому интересному вопросу; но нам приходится предоставить сделать это самому читателю, причем мы особенно обращаем его внимание на драгоценные истины, содержащиеся в последних главах Книги Пророка Исайи, чтение которых приносит отраду душе и дает полное подтверждение высказанной Апостолом истине: "Весь Израиль спасется" (Римл. 11,26) С этим согласны все пророки, "от Самуила и после него" (Деян. 3,24). Учение Нового Завета полностью согласуется с голосом пророков; поэтому сомневаться в истине, возвещающей грядущее восстановление Израиля и благословения, уготованные ему в царствование его Мессии, значит пренебрегать свидетельством пророков и Апостолов, или отрицать то, что они говорят и пишут по непосредственному внушению Бога Духа Святого; это значило бы также упускать из виду вполне достоверную часть Писаний.

Может казаться странным, как люди, любящие Христа, могут пренебрегать этими свидетельствами или отрицать их; они, однако, делали это всегда, и делали это вследствие религиозных предрассудков или под влиянием различных богословских теорий. Но вопреки всему этому славная истина о восстановлении Израиля и его возвышении среди народов земли сияет ярким светом на пророческих страницах, и все, силящиеся отрицать это или давать иное истолкование, не только теряют ясное понимание Святого Писания и противоречат тому, что в один голос утверждают Апостолы и пророки, но еще и дерзают вмешиваться в советы, предначертания Господа, Бога Израилева, чтобы доказывать, в конце концов, мнимое нарушение Его завета с Авраамом, Исааком и Иаковом.

Весьма опасно становиться на этот путь; и многие, мы уверены в этом, сделали это по неведению; потому что мы должны знать, что каждый, применяющий к Церкви обетования, дарованные ветхозаветным отцам, впадает в указанное нами серьезное заблуждение. Мы утверждаем, что никто не имеет ни малейшего права отрицать обетования, дарованные отцам. Мы можем восхищаться ими, можем извлекать для себя пользу и ободрение из их вечной неизменности и непосредственного и буквального осуществления их Богом; но когда, под влиянием так называемого "спиритуализма", к Церкви и к новозаветным верующим относят пророчества, которые по прямому и ясному смыслу выражающих их слов касаются Израиля, семени Авраамова, мы называем это серьезным заблуждением; мы слишком мало сознаем, насколько все это противоречит мыслям и сердцу Господа. Он любит Израиль; Он любит его ради его отцов; и мы можем быть уверены, что Он не одобрит нашего оспаривания их положения, их жребия или их надежд. Всем нам хорошо известны слова Римл. 11; возможно, однако, что мы пренебрегали ими или забывали их истинный смысл и нравственную их силу.

Говоря об отношении Израиля к прообразной маслине, Апостол говорит: "И те, если не пребудут в неверии, привьются, потому что", - по самой простой и вместе с тем благословенной причине, - "Бог силен опять привить их. Ибо если ты отсечен от дикой по природе маслины и не по природе привился к хорошей маслине, то тем более сии природные привьются к своей маслине. Ибо не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, - чтобы вы не мечтали о себе, - что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; [Читатель должен усвоить разницу между "полным числом язычников" (Римл. 11). и между "временами язычников" (Лук. 21). Первое изречение относится к душам, теперь собранным в Церковь. Второе, напротив, относится ко времени возвышения язычников, начиная от Навуходоносора и до той минуты, когда "без содействия рук" оторвется от горы камень, с силою упадет и раздробит на мелкие куски "огромного истукана", о котором идет речь в Дан. 2.] и так весь Израиль спасется, как написано: "Приидет от Сиона избавитель, и отвратит нечестие от Иакова; и сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их". В отношении к благовестию они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные Божий ради отцов. Ибо дары и призвание Божие непреложны. Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их, так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы. Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать" (ст. 23-32).

Мы также не можем не привести и славословия, которыми Апостол заканчивает изложение сущности Божиих действий или Божия домостроительства: "О, бездна богатства, и премудрости, и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его, и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо все из Него", - потому что Он есть источник, - "Им"- Он есть проводник благословенный Отца, - "и к Нему". Он же есть и центр благоволения Божия. - "Ему слава вовеки. Аминь" (ст. 33-36).

Эта дивная часть Послания к Римлянам, равно как и все Писание, всецело согласуется с 4-ой главой изучаемой нами книги "Второзаконие". Нынешнее положение Израиля в мире является плодом его непослушания; их грядущая слава будет плодом преизобильной, царственной благости Божией. "Господь, Бог твой, есть Бог милосердный: Он не оставит тебя, и не забудет завета с отцами твоими, который он клятвою утвердил им. Ибо спроси у времен прежних, бывших прежде тебя, с того дня, в который сотворил Бог человека на земле, и от края неба до края неба", - Моисей указал здесь на свидетельство всех времен и всех пределов земли, - "бывало ли что-нибудь такое, как сие великое дело, или слыхано ли подобное сему? Слышал ли какой народ глас Бога, говорящего из среды огня, и остался жив, как слышал ты? Или покушался ли какой Бог пойти, взять себе народ из среды другого народа казнями, знамениями и чудесами, и войною, и рукою крепкою, и великими ужасами, как сделал для вас Господь, Бог ваш, в Египте пред глазами твоими? Тебе дано видеть это, чтобы ты знал, что только Господь есть Бог, и нет еще кроме Его. С неба дал Он слышать тебе глас Свой, дабы научить тебя, и на земле показал тебе великий огнь Свой, и ты слышал слова Его из среды огня" (ст. 31-36).

Великая цель помыслов Божиих относительно Израиля с удивительною нравственною силою обнаруживается в этих словах. Они должны были узнать, что Иегова есть единый Бог живой и истинный, что кроме Него не было и не могло быть Бога. Одним словом, Его намерение заключалось в том, чтобы Израиль был Его свидетелем на земле это когда-нибудь и совершится, хотя до сих пор Израиль только навлек бесславие на великое и святое имя Господа среди народов земли. Завет Божий, однако, не разрушится вовек. Израиль сделается живым и истинным свидетелем Божиим на земле, сделается проводником обильных и вечных благословений Господа по отношению к язычникам. Иегова поклялся, что будет так; и никакие соединенные вместе силы ада, людей и сатаны не могут задержать исполнение произнесенных Им слов. Его слова связаны с будущим Израиля, и, если бы нарушилась хотя бы одна буква изреченного Им слова, это покрывало бы бесчестием Его великое имя и дало бы повод похваляться Его врагу, что совершенно невозможно. Будущие благословения Израиля и слава Господня связаны нитью, порвать которую не может никакая сила. Пока эта истина не будет полностью усвоена, невозможно понять ни прошлое, ни будущее Израиля; без этого и все истолкование пророческих книг также оказалось бы неверным.

В нашей главе заключается и еще одна необыкновенно ценная и важная истина: в будущем возвышении и в благословениях, ожидающих Израиль, заинтересована не только слава Иеговы: этого жаждет и Его сердце. Об этом нам трогательным образом свидетельствуют следующие слова: "И так как Он возлюбил отцов твоих, и избрал вас, потомство их после них, то и вывел тебя Сам великою силою Своею из Египта, чтобы прогнать от лица твоего народы, которые больше и сильнее тебя, и ввести тебя и дать тебе землю их в удел, как это ныне видно" (ст. 37-38).

Таким образом, Божий предначертания по отношению к потомству Авраама, друга Божия, охватывают собою истину Слова Божия, славу великого имени и любовь сердца Господа; поэтому, несмотря на то, что евреи преступили закон, обесславили Его имя, пренебрегли Его благодатию, отвергли пророков, распяли Его Сына и оказали сопротивление Его Духу, следствие чего явилось их рассеяние среди народов земли, возникло преследование и произошло их падение, - тем не менее Бог Авраама, Исаака и Иакова прославит Свое имя, подтвердит Свое слово и явит неизменную любовь Своего сердца в будущей истории земного Своего народа. Ничто не меняет любви Божией. Кого бы Он ни любил, и как бы Он ни любил, Он любит "до конца".

Если мы отрицаем это по отношению к Израилю, у нас под ногами не оказывается никакой почвы, могущей послужить опорой для нас самих. Если мы прикасаемся к Божией истине в одном вопросе, мы этим разрушаем и все остальное. "Не может нарушиться Писание" (Иоан. 10,35). - "Ибо все обетования Божий в Нем "да", и в Нем "аминь", - в славу Божию, чрез нас" (2 Кор. 1,20). Бог взял на Себя обязательство по отношению к семени Авраамову. Он обещал навсегда дать им во владение землю Ханаанскую. Его "дары и призвание непреложны" (Римл. 11,29). Он никогда не берет назад ни Своих даров, ни Своего призвания; поэтому всякая попытка исказить смысл Его обетовании и Его даров или дать другое толкование их настоящему и истинному значению должна оскорблять Его. Это помрачает сияние Божией истины, лишает нас всякой уверенности в правильном понимании Священных Писаний и подвергает душу в сомнение, мрак и смущение.

Учение Священного Писания ясно, определенно и точно. Дух Святой, продиктовавший, так сказать, людям святую Книгу, знает то, что Он говорит, и говорит то, что Он знает. Если Он говорит об Израиле. Он относит эти слова именно к Израилю; под Сионом Он подразумевает Сион, под Иерусалимом - Иерусалим. Относить одно из этих имен к новозаветной Церкви - значит смешивать два совершенно разных понятия и применять к толкованию Священного Писания метод, по своей неопределенности и непоследовательности ведущий нас только к самым злополучным последствиям для нас. При подобном беспечном и непочтительном отношении к Слову Божию с нашей стороны мы совершенно лишим свою совесть его Божественного авторитета и потеряем возможность ощущать его силу в нашей жизни, в нашем поведении и в нашем характере.

Теперь остановимся на минуту на убедительном призыве, которым Моисей заключает приводимую в этой главе свою речь: "Итак знай ныне и положи на сердце твое, что Господь есть Бог на небе вверху и на земле внизу, и нет еще кроме Его. И храни постановления Его и заповеди Его, которые я заповедую тебе ныне, чтобы хорошо было тебе и сынам твоим после тебя, и чтобы ты много времени пробыл на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе навсегда" (ст. 39-40).

Мы здесь видим, что Господь представляет Свое нравственное право на послушание с их стороны и что это право основывается на явленном Богом Его существе и на Его чудных замыслах по отношению к Израилю. Они были, одним словом, обязаны слушаться Бога, и с этой целью им приводились все доводы, могущие взять их сердце, совесть и разум. Тот, кто вывел их из земли Египетской "рукою крепкою и мышцею простертою"; Тот, кто заставил трепетать эту землю под многократными ударами жезла Своего суда; Тот, кто разделил воды, дабы провести чрез море Свой народ; кто посылал им хлеб с неба, изводил для них воду из скалы, - и совершал все это для славы Своего великого имени и по неизменному благоволению к их отцам, - имел, конечно, неоспоримое право на полное послушание с их стороны.

Если Израилю вменялось в обязанность послушание Богу, насколько больше их обязаны подчиняться Ему мы! Если существовали уважительные причины и веское основание для их послушания, насколько же больше для этого причин и оснований имеем мы! Сознаем ли мы всю их убедительность? Вникаем ли мы в нее нашим сердцем? Размышляем ли мы о правах Христа на наше подчинение Его Слову? Помним ли мы, что мы уже "не свои", а "куплены дорогою ценою", драгоценною ценою крови Христовой? Ощущаем ли мы это? Стараемся ли мы жить для Него? Стремимся ли мы во всем искать Его славу? Руководимся ли мы всегда любовию Его? Или же мы живем для самих себя? Не ищем ли мы своих удобств в мире, в том мире, который распял нашего возлюбленного Господа и Спасителя? Не стараемся ли мы приобрести себе богатство? Любим ли мы деньги и блага, доставляемые нам деньгами? Не обладают ли деньги нашим сердцем? Ищем ли мы положение в свете для самих или наших детей? Исследуем полностью чистосердечно наше сердце пред лицом Самого Господа, при свете Его истины; и посмотрим, что нам особенно дорого, что на самом деле обладает нами, и к чему лежит наше сердце.

Вот, читатель, вопросы, испытывающие наше сердце. Взвесим их при истинном свете суда Божия. Все это, кажется нам, вопросы насущные и полезные для нас; мы живем в знаменательное время. Всюду обнаруживается ужасающее душу лицемерие, и нигде оно не сказывается так очевидно, как в так называемой религии. Времена, которых мы теперь достигли, были заранее описаны пером, которое никогда не изменяется, которое ничего не преувеличивает; напротив, оно представляет нам людей и вещи таковыми, как они есть: "Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержаны, жестокие, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы", - и, заметьте, чем Апостол дополняет им рисуемую ужасную картину, - "имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся" (2 Тим. 3,1-5).

В немногих словах здесь описывается неверный своему Богу христианский мир, а в Тим. 4 мы находим изображение господствующих в христианском мире суеверных предрассудков. Вот два элемента, с которыми мы постоянно сталкиваемся и которые все более и более дают себя чувствовать в настоящее время. Вожди и учителя христианства находят возможным подрывать самые основы христианского учения. Ученые богословы, называющие себя христианами, без всякого стеснения и страха подымают вопрос о богодухновенности Пятикнижия Моисеева и даже всей Библии; потому что если Моисей не по вдохновению Духа Божия написал свои пять книг, все здание Священного Писания рушится. Книги Моисея так тесно связаны со всеми остальными большими разделами Святой Книги, что стоит дотронуться до них, и падает все. Если Моисей, служитель Божий, не под влиянием Духа Божия написал пять первых книг нашей Библии, мы теряем всякую твердую почву под ногами; мы тогда лишаемся всякого Божественного авторитета. Исчезли бы столпы нашего славного христианского учения, и нам пришлось бы ощупью искать свой путь в лабиринте противоречащих одно другому мнений и творений неверующих учителей, не озаренных ни одним, хотя бы самым слабым лучом Божественного вдохновения.

Кажется ли все это читателю слишком преувеличенным? Думает ли он, что мы можем согласиться с отрицанием богодухновенности книг Моисеевых и в то же время верить в Божественное происхождение Псалмов, Пророков и Нового Завета? Думающий это может быть уверен, что он становится игрушкой собственного воображения. Пусть он прочтет со вниманием изречения, подобные нижеприведенным, и пусть спросит себя, каковы их смысл и значение? Обращаясь к иудеям, наш Господь, Который, кстати говоря, не согласился бы ни с каким христианским богословом, отрицающим богодухновенность пятикнижия Моисея, говорит: "Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцом: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете. Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне. Если же его писаниям не верите, - как поверите Моим словам?" (Иоан. 5,45-47).

Поразмысли над этими словами, читатель. Человек, не верящий писаниям Моисея, не считающий богодухновенной каждую написанную им строчку, не верит словам Христа, а, следовательно, не имеет веры Божией в Самого Христа. Из этого видно, как человеку опасно отрицать богодухновенность Пятикнижия. Нам страшно даже прислушиваться к словам отрицания или сочувствовать им. Хорошо говорить о христианской любви о христианской свободе, но прежде всего важно решить вопрос: доказываем ли мы свою христианскую любовь и свободу духа, каким бы то ни было образом поощряя действие и слова человека, подрывающего самые основы нашей веры? Факт, что подобный человек может быть в то же время служителем или учителем христианской Церкви, только увеличивает прискорбность этого явления. Нас не удивляют нападки на Библию со стороны таких людей, как Вольтер и Пэн: от них ничего другого и нельзя ожидать; но когда люди, считающие себя служителями Церкви, особыми хранителями и наставниками веры, люди, которым поручено учить и проповедовать другим о Христе Иисусе, блюсти и пасти Церковь Божию, - когда эти люди начинают сомневаться в богодухновенности Пятикнижия Моисеева, мы вынуждены задать вопрос: до чего же мы дошли? До чего дошла Церковь Божия? Возьмем еще один пример, доказывающий ту же самую мысль, -возьмем нежный упрек, который воскресший Спаситель обращает к двум опечаленным ученикам, шедшим в селение Еммаус: "О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу, и войти в славу Свою? И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании" (Лук. 24,25-27). Далее одиннадцати Апостолам и бывшем с ним Он говорит: "Вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом, и в пророках, и псалмах" (Лук. 24,44).

Из этих слов мы видим, что наш Господь полностью признает закон Моисеев как одну из составных частей богодухновенной Книги, устанавливая его связь со всеми главными разделами Библии, так что совершенно невозможно коснуться одного из них, не посягая в то же время на целость всей Книги. Если не верить свидетельству Моисея, нельзя доверяться и словам пророков, и псалмам: они подтверждают друг друга, или же рушатся все вместе. И это еще не все; отрицать Божественное происхождение Пятикнижия - значит как бы утверждать, что наш благословенный Господь и Спаситель Своим авторитетом подтвердил достоверность целого ряда ложных документов, называя их "писаниями Моисеевыми", тогда как Моисей их никогда и не писал.

Вникните еще также в слова, заключающие собою притчу о богаче и Лазаре: "Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: Нет, отче Аврааме! Но, если кто из мертвых придет к ним, покаются. Тогда Авраам сказал ему: Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто из мертвых воскрес, не поверят" (Лук. 16,29-31).

Если ко всему этому мы еще прибавим факт, что во время Своей борьбы с сатаной в пустыне наш Господь приводит ему в доказательство исключительно слова из писаний Моисеевых, мы получаем достаточное количество фактов, не только решительно устанавливающих богодухновенность слов Моисея, но и доказывающих, что человек, имеющий сомнение в Божественном характере пяти первых книг Библии, не имеет, в сущности, ни Библии, ни Божественного откровения, ни твердого основания для веры вообще. Он может именовать себя или называться другими учителем или служителем христианства; на самом же деле он только скептик, и таковым должны считать его все, верующие в истину и знающие ее. Нам совершенно непонятно, как человек, в душе которого теплится хотя малейшая искра божественной жизни, может впасть в тяжкий грех, связанный с отрицанием обширной части Слова Божия, или утверждать, что наш Господь Иисус Христос мог одобрять свидетельство ложных документов.

Только что выраженные нами мысли могут показаться слишком строгими. В наши дни принято признавать христианами людей, отрицающих самые основы христианства. В наше время распространен взгляд, что религиозные верования имеют вообще мало значения; только бы человек был человеком нравственным, приветливым, общительным, добрым и сострадательным. Нам внушают, что жизнь свидетельствует о человеке больше, чем исповедуемые им догмы и убеждения; все это кажется справедливым; но читатель может быть уверен, что все подобные слова и рассуждения прямо клонятся к тому, чтобы отвергнуть Библию, отречься от Духа Святого, от Христа, от Бога, одним словом, от всего, что Библия открывает нам. Пусть он проникнется этим сознанием и постарается всеми силами держаться драгоценного Слова Божия. Да будет это Слово сокрыто в его сердце, и да изучает он его с молитвою все более и более; это предохранит его от смертоносного влияния скептицизма и неверия; его душа будет питаться "чистым словесным молоком", и все его нравственное существо будет насыщаться Божиим присутствием.

Нам приходится заканчивать наши размышления по поводу чудной главы, только что изученной нами; но прежде, чем сделать это, обратим еще внимание на заменательные указания, относящиеся к трем городам убежища. Поверхностному читателю может показаться нескладным внезапный переход к этим городам; но это только доказывает дивную нравственную стройность всего Священного Писания, где всюду чувствуется Божественное совершенство; и если мы сразу не проникаемся сознанием наполняющих его славы и нравственной красоты, это только подчеркивает нашу слепоту и отсутствие в нас духовной чуткости.

"Тогда отделил Моисей три города по эту сторону Иордана на восток солнца, чтобы убегал туда убийца, который убьет ближнего своего без намерения, не быв врагом ему ни вчера, ни третьего дня, и, чтобы, убежав в один из этих городов, остался жив: Бецер в пустыне, на равнине в колене Рувимовом, и Рамоф в Галааде в колене Гадовом, и Голан в Васане и колене Манассиином" (ст. 41-43).

Здесь пред нами дивно сказывается действие благости Божией, как всегда возносящейся над немощами и человеческими недостатками. Два с половиною колена, избравшие себе удел по эту сторону Иордана, оставались отчужденными от наследия, дарованного Богом Израилю по ту сторону реки смерти. Но, несмотря на это, Бог, по Своей великой благости, не хотел лишить убежища бедного убийцу в день бедствия. Если человек не может постичь высоту мыслей Божиих, Бог может снизойти до глубины человеческих нужд, и Он делает это с такою любовью, что два с половиной колена получили по эту сторону Иордана столько же городов убежищ, сколько их дано было девяти с половиною коленам в земле Ханаанской. В этом сказалось обилие Божией благодати: Бог действует совсем не так, как поступает человек!

Как мало это сообразовалось с действием суда или законной справедливости, которые, конечно, обратились бы в данном случае к двум с половиною коленам со следующею речью: "Если вы избираете удел свой вне границ Божиих, если вы довольствуетесь меньшим, чем Ханаан, земля Обетованная, нечего вам и рассчитывать на преимущества и благословения, связанные с пребыванием в земле Божией. Учреждения, существующие в земле Ханаанской, имеют значение исключительно для этой земли, а поэтому вашему убийце придется попробовать перейти чрез Иордан и там поискать для себя убежища".

Так может говорить закон; речь же благодати совершенно иная. Мысли Божий - не наши мысли, и пути Божий - не наши пути С нашей точки зрения отделение даже одного города убежища для двух с половиною колен уже явилось бы доказательством благости Божией. Но наш Господь дает бесконечно больше того, что мы умеем просить, или о чем мы можем помышлять; поэтому на сравнительно малом пространстве земли по эту сторону Иордана оказалось такое же обилие благодати, как и во всем Ханаане.

Доказывает ли это, что два с половиною колена поступили верно? Нет, но это доказывает, что Бог милосерден, что Он всегда верен Самому Себе в Своих действиях, каковы бы ни были наша немощь и наше безумие. Мог ли Он оставить без города убежища бедного убийцу Галаада, потому что Галаад был не Ханаан? Конечно, нет Это не было бы достойно Того, Кто говорит: "Правда Моя близка" (Ис. 51,5) Он позаботился о том, чтобы город убежища оказался вблизи убийцы. Ему было благоугодно уготовить обилие Своей драгоценной благодати для каждого, имеющего в ней нужду. Таков характер Божиих действий. Да будет вечная хвала Его святому имени!

"Вот закон, который предложил Моисей сынам Израилевым; вот повеления, постановления и уставы, которые изрек Моисей сынам израилевым, по исшествии их из Египта, за Иорданом, на долине против Беф-Фегора, в земле Сигона, царя Аморрейского, жившего в Есевоне, которого поразил Моисей с сынами Израилевыми, по исшествии их из Египта; и овладели они землею Ога, царя Васанского, двух царей Аморрейских, которая за Иорданом к востоку солнца, начиная от Ароера, который лежит на берегу потока Арнона, до горы Сиона, она же Ермон, и всею равниною по эту сторону Иордана к востоку, до самого моря равнины при подошве Фасги" (ст. 44-49).

Этим заканчивается знаменательная речь Моисея. Дух Божий Сам благоволит определить границы владений и подробно обозначить все, имеющее отношение к истории израильского народа. Он принимает живое участие во всем, что его касается, - в его борьбе, в его победах, в его владениях, в его границах; и во всем этом сказываются преизобильная благодать и трогательное великодушие, наполняющие сердце восторгом, любовью и хвалою. В своем горделивом довольстве человек считает унизительным для себя вникать в мельчайшие подробности какого-либо дела; но наш Бог считает даже волосы нашей головы, "собирает в сосуд" наши слезы, вникает во все наши заботы, скорби и нужды. Ничто не слишком мало для Его любви, как ничто также и не слишком велико для Его могущества. Он сосредаточивает Свою любовь на каждом из Своих чад; ни одно из мельчайших обстоятельств его повседневной не остается не замеченным Им.

Будем черпать для себя силу в этом утешительном для нас факте; и да научит нас Господь больше доверять Ему и в простоте веры встречать Его отеческие попечения о нас. Он приказывает нам возложить на Него все наши заботы, ибо Он печется о нас. Ему благоугодно, чтобы наши сердца были так же свободны от забот, как наша совесть избавлена от сознания нашей вины. "Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом, и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдает сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе" (Фил. 4,6-7).

Приходится опасаться, что большинство из нас слишком мало проникнуты сознанием глубины, значения и могущества этих слов. Мы читаем и слушаем их; но не относим их к себе. Мы не храним их в своем сердце, чтобы применять к жизни. Как мало ощущаем мы сущность той благословенной истины, что наш Отец вникает во все наши заботы и во все наши скорби, что мы можем поручить Ему все наши нужды и все наши затруднения. Мы не должны думать, что все это не заслуживает внимания Всемогущего, Который обитает в неприступном свете, и престол Которого превыше земли; это было бы заблуждением и лишило бы нас бесчисленных повседневных благословений. Будем помнить, что ничего нет слишком малого или слишком великого для нашего Бога держащего обширную вселенную словом Своего могущества и замечающего каждого падающего на землю воробья. Для Него так же легко сотворить мир, как и усмотреть пищу для бедной вдовы. Пусть же сила Его могущества, величие Его владычества, равно как и мельчайшие проявления Его благости одинаково преисполняют хвалою и поклонением Ему наши сердца!

Читатель, ищи и усваивай себе все это. Старайтесь жить вблизи Бога в твоей повседневной жизни; опирайся на Него. В большей мере пользуйся Его благодатию. Прибегай к Нему постоянно, доверяй Ему Одному все твои нужды: "Бог мой да восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом" (Фил. 4,19). "Бог", - дивный источник! "По богатству и славе", чудное знамя! "Христом Иисусом", - благословенный Посредник! Какое великое преимущество мы имеем в возможности сопоставить все наши нужды с Его богатствами и видеть, как первые исчезают пред последними. Неисчерпаемая сокровищница благости Божией открыта пред тобою со всей любовью, преисполняющею сердце Господа. Иди и в простоте веры черпай из нее все, тебе необходимое; и тогда тебе не придется прибегать к земным источникам.

"И созвал Моисей весь Израиль, и сказал им: слушай, Израиль, постановления и законы, которые я изреку сегодня в ваши уши, и выучите их, и старайтесь исполнять их" (ст. 1).

Тщательно отметим четыре слова, столь характерные для Книги "Второзаконие" и столь важные для народа Божия в любое время и любом месте: "Слушайте", - "выучите", - "старайтесь", - "исполняйте". Эти слова полны несказанно важного значения для каждой преданной Богу души, для каждого человека, который действительно хочет идти узкою стезею святой жизни, которая так благоугодна Богу, так безопасна и полезна для нас.

"Первое из этих слов ставит душу в бесконечно благословенное положение; оно заставляет душу слушать. "Вера от слышания, а слышание от Слова Божия" (Римл. 10,17). - "Послушаю, что скажет Господь Бог" (Пс. 34,9). -"Послушайте, и жива будет душа ваша" (Ис. 55,3). Внимательное ухо есть основание каждой истинно христианской жизни. Оно дает душе единственное приличествующее ей положение. В этом заключается тайна мира и каждого благословения.

Мы не должны, конечно, напоминать читателю, что, говоря о "слушании", мы имеем в виду исключительно слушание Слова Божия, Израиль должен был слушать "постановления и законы" Иеговы, и слушать только это. Им следовало прислушиваться не к приказаниям, учениям и словам человеческим, а к словам Самого Бога живого, спасшего их и избавившего их из земли Египетской, из страны рабства, мрака и смерти.

Мы хорошо делаем, вспоминая это; этим путем душа сохраняется от многих искушений и затруднений. В наши дни много говорится о послушании и нашей обязанности подчиняться авторитету. Многие искренние и благочестивые души принимают к сердцу эти слова. Но когда нам твердят о послушании, спросим всякий раз: "Чего же следует слушаться?" Если мы должны подчиняться, уясним себе, "кому мы обязаны подчиняться?" Если мы призваны подчиняться какой-либо власти, мы должны знать ее источник и основание.

Это необыкновенно важный вопрос для каждого члена общества Божия. Существует много вполне искренних душ, которые рады иметь возможность ничего не решать для самих себя, зная, что все их поведение и все их действия заранее предрешены и указаны людьми более, нежели они, сведущими в этом отношении. Находят приятным и успокоительным для себя ежедневно исполнять задачу, заранее обозначенную им другими. Большая ответственность снимается с сердца, и человек доказывает, по видимому, свое смирение и недоверие к самому себе, признавая над собою чей-либо авторитет.

Но пусть каждый из нас исследует в присутствии Божием, что именно составляет основание авторитета, который мы признаем над собою; иначе мы можем очутиться в совершенно ложном положении.

Благодарение Богу, мы призваны к послушанию; мы должны "слушать" и со святым трепетом подчиняться авторитету. Этим путем мы удаляемся от неверия и от его непомерно больших требований. Стезя смиренного и благочестивого христианина одинаково удалена от суеверия с одной и от неверия с другой стороны. Благородные слова, обращенные Апостолом Петром к синедриону (Деян. 5.29), дают удовлетворительный ответ тому и другому: "Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам". Мы можем противостоять неверию во всех его сущностях о формах одной этой фразой: "Должно повиноваться". И мы можем победить суеверие, какой бы вид оно не принимало, в высшей степени знаменательными словами: "Должно повиноваться Богу".

Вот в кратких словах выраженный долг каждого истинного христианина. Он должен повиноваться Богу. Человек неверующий хвалится своей мнимой нравственной свободой и считает, что разум вполне может направлять его на добро. Он не знает, что, превозносясь над другими и служа собственной воле, он в сущности, пребывает в рабстве у сатаны, князя и бога мира сего. Человек создан для подчинения, для призвания над собою власти. Христианин освящен (отделен) для послушания Иисусу Христу, т.е. он призван повиноваться Богу, как Ему повиновался Сам наш благословенный Господь и Спаситель.

Это весьма важный вопрос для того, кто действительно хочет постичь сущность христианского послушания. Если этот вопрос ему вполне ясен, в его сердце не остается места ни для своевольного неверия, ни для ложного послушания суеверия. Мы никогда не поступаем верно, исполняя свою волю; но еще менее нам следует иногда исполнять волю одного из окружающих нас людей. Напротив, волю Божию следует исполнять постоянно. Для этого приходил на землю и Господь Иисус; это Он всегда и делал. "Вот, иду исполнить волю Твою, Боже" (Евр. 10,7). - "Я желаю исполнить волю Твою, Боже Мой, и закон Твой у Меня в сердце" (Пс. 39,9).

Именно для этого рода блаженного послушания мы и были освящены и отделены, как нам об этом и свидетельствует Апостол Петр в начале своего первого Послания, где он называет верующие души "избранными по предвидению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа" (гл. 1,2).

Это наше великое преимущество; но это же возлагает на нас и серьезную ответственность. Не будем ни на минуту забывать, что Бог избрал и Дух Святой осветил нас не только "к окроплению Кровию Иисуса Христа", но и к "послушанию" Ему. Таковы явное значение и нравственный смысл слов, только что приведенных нами, слов, несказанно драгоценных для каждого человека, стремящегося к святости; слов, также освобождающих нас от собственной воли, от служения закону и суеверным предрассудкам.

Но благочестивый читатель, может быть, хочет обратить наше внимание на увещание Евр. 13,17: "Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны; ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет; чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая, ибо это для нас не полезно".

Это, несомненно, весьма важное увещание; дополним его еще словами 1 Фесс. 5,12-13: "Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущественно с любовию за дело их". И еще: "Прошу вас, братия, (вы знаете семейство Стефаново, что оно есть начаток Ахаии, и что они посвятили себя на служение святым); будьте и вы почтительны к таковым и ко всякому содействующему и трудящемуся" (1 Кор. 16,16-16). Ко всем этим увещаниям мы присоединим еще слова, взятые из 1 Петр. 5,1-4: "Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастников в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду; - и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы". - Нас спросят: Во всех вышеприведенных словах не устанавливается на самом деле подчинение известного рода людям? А если это так, на каком основании мы восстаем против человеческого авторитета? - Наш ответ будет очень простой. Если Христос наделяет кого-либо духовным даром, - даром учительства, назидания или надзирания, - христиане обязаны признавать и ценить эти Божий дары. Не делая этого, мы теряем наши преимущества. Но следует помнить, что в этом случае дар должен быть видимой обязательной действительностью, даром Божиим.

Каждое истинное служение - от Бога и основывается на сообщении человеку дара непосредственно от Христа, Начальника и Главы Церкви; поэтому мы поистине можем сказать: нет дара свыше, - нет и служения. Во всех вышеприведенных словах нам указывается наличие Божиих даров и их настоящее применение к делу Божию. Мы находим в них и свидетельство о любви к овцам и агнцам стада Христова; в них чувствуется действие благодати и силы Божией. В Евр. 13,17 говорится: "Повинуйтесь наставникам (hgoumenoiV) вашим". Мы нуждаемся в наставнике или вожде, указывающем нам наш путь. Однако, безумно выдавать себя за провожатого, если человек не знает дороги, или если он не хочет и не может идти впереди других. Кто захотел бы следовать за подобным человеком?

На каком основании Апостол увещевает фессалоникийцев "уважать" и "почитать" некоторых людей? На основании ли звания, служения или положения? Нисколько. В данном случае он руководствуется явным общеизвестным фактом, что они были "предстоятелями их Господа" и "вразумляли их". И на каком основании они призывались "почитать их преимущественно с любовью? По причине ли их звания и положения? Нет, но за "дело их". Почему Апостол также увещевал оказывать почтение семейству Стефанову? Потому ли, что у них было громкое имя или высокое положение? Совсем нет, а потому что "они посвятили себя на служение святым". Они трудились для Господа. Он получил дар Божий и благодать Христову; они любили народ Божий. Не ища ни имени, ни высокого положения, они всецело отдавали себя Христу в лице искупленных Его. Вот истинный принцип служения Богу. Это не человеческий авторитет, а Божественный дар, духовная сила, дарованная Христом служителям Его; пользуясь этой силой, они пребывают в зависимости от Христа и славят Его за эту силу. Мы поступаем полностью правильно, признавая авторитет и ценя труд наученного Богом Его служителя, верного и неутомимого пастыря, пекущегося о душах, плачущего над ними, охраняющего их, подобно нежной кормилице, пастыря, который может сказать им: "Теперь мы живы, когда вы стоите в Господе" (1 Фесс. 3,8). Как мы узнаем искусного зубного врача? Читая ли его фамилию на двери его квартиры? Нет; мы судим о нем по его работе. Человек может тысячу раз называть себя хорошим зубным врачом, но если он не доказывает своей ловкости, кто будет обращаться к нему?

Это остается справедливым для всех земных дел; это же верно и в отношении к служения Богу. Каждый из нас сразу может увидеть, старается ли служитель Божий с любовью питать наши души хлебом жизни и вести нас по путям Божиим, или же он ищет собственной славы и блюдет свои интересы. Души, пребывающие вблизи Господа, сразу понимают разницу между истинною силою и тщеславными стремлениями. Мы также никогда не видим истинных служителей Христовых хвалящимися своим авторитетом и своею властью; они работают в тишине, и их дело говорит само за себя. Апостол Павел, мы видим, множество раз упоминает о своем служении, о видимом обращении чрез него многих душ к Богу. Он мог сказать коринфянам, под влиянием лжеучений высказывавших по поводу его апостольского призвания: "Вы ищите доказательства на то, Христос ли говорит во мне. Он... силен в вас" (2 Кор. 13,3).

Апостолу было достаточно сослаться на них самих: сами они были живыми свидетелями плодотворности его служения. Если это служение не было поручено Апостолу Богом, откуда исходила сила, действие которой испытали на себе коринфяне? Но это служение было определено Богом, и оно было радостью, утешением и силою Апостола. Он был "Апостол, избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцов, воскресшим Его из мертвых" (Гал. 1,1). Он воздавал славу Источнику своего служения, и ему легко было многочисленными примерами подтвердить успех своего труда каждому непредубежденному уму: это были не слова, а сила Божия.

Так должно быть всегда. Мы призваны быть свидетелями силы Божией; нам нужна действительность. На это нам могут возразить, что мы не призваны судить о дарах Божиих. Напротив, именно к нам обращено слово: "Берегись лжепророков". Как же мы можем беречься их, если не имеем права судить о них? Но как же можно узнать их? "По плодам их узнаете их" (Матф. 7,15-16). Разве чада Божий не понимают разницу между человеком, приходящим к ним с силою Духа Святого, человеком, одаренным Главою Церкви, исполненным любовью к их душам, жаждущим быть свидетелем их духовного преуспеяния, между смиренным, святым и бескорыстным служителем Христовым и между человеком, гордящимся своим положением, и в служении и в жизни которого не сказывается ничего Божественного, ничего небесного? Заблудиться в этом отношении невозможно. Мы также спросим, каков смысл слов, оставленных нам Апостолом Иоанном: "Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они; потому что много лжепророков появилось в мире" (1 Иоан. 4,1). Как мы можем испытать духов и отличить истинных пророков от лжепророков, если нам запрещено судить о них? Тот же Апостол в Послании, написанном им к "избранной госпоже", обращается к ней со следующим серьезным увещанием: "Кто приходит к вам, и не приносит сего учения, того не принимайте в дом, и не приветствуйте его; ибо приветствующий его участвует в злых делах его" (ст. 10). Не следовало ли "избранной госпоже" сообразовываться с этим увещанием? Конечно. Но как могла бы она сделать это, если нам не позволено судить? И к чему же призывал ее Апостол? Единственной и весьма важной ее задачей было вникать в проповедуемое учение. Если человек приносил здравое и Божественное учение Христа, учение о Господе Иисусе, пришедшем во плоти, она должна была принять его; в противном случае она должна была решительно отказаться принять проповедника к себе в дом, кем бы ни был этот человек, и откуда бы он ни пришел. Если бы даже все окружающие отзывались о нем хорошо, но он не приносил учения об истине, ей надлежало решительно отвернуться от него. Это могло показаться узким, строгим, напускным; но ей приходилось сообразоваться только с одной истиной. Двери ее дома и двери ее сердца должны были широко раскрываться для тех, которые приносили Христово учение и закрытыми для всякого другого учения. Следовало ли ей быть приветливой в ущерб делу Божию? Следовало ли ей создавать себе репутацию женщины с широким кругозором и великодушным сердцем и для этого принимать к себе в дом и сажать за свой стол людей, проповедовавших лжехриста? Страшно даже допустить подобную мысль. Наконец, во второй главе Откровения мы видим, что Ефесская Церковь получает похвалу за то, что она испытала "тех, которые называли себя Апостолами, а они не таковы" (ст. 1 2). Как могли бы они сделать это, если они не вправе были судить о тех, которые называли себя Апостолами? Очевидно, совершенно неправильное значение придается словам нашего Господа (Матф. 7,1): "Не судите, да не судимы будете"; а так же неверно понимаются и слова Апостола: "Посему не судите никак прежде времени" (1 Кор. 4,5). Священное Писание не может противоречить самому себе, а следовательно, каково бы ни было значение слов "не судите" нашего Господа, или значение слов "не судите никак" Апостола, два этих приказания нисколько не умаляют возложенной на всех христиан обязанности испытывать дары, учение и жизнь всех, занимающих место проповедников, учителей и пастырей Церкви Божией.

Если же нас спросят, что значат слова "не судите" или "не судите никак", мы ответим на это, что эти слова запрещают нам судить скрытые мотивы или побуждения действий наших ближних. Об этом нам совершенно не следует беспокоиться. Мы не можем проникнуть в глубину чужой души, и, благодарение Богу, мы к этому и не призваны; нам это даже прямо запрещено. Мы не можем судить о тайных движениях сердца - это дело исключительно одного Бога. Но говорить, что нам не должно проверять учение, дары и поведение людей, служащих Церкви, значит прямо противоречить Священному Писанию и заглушить в нас чрез посредство Духа Святого заложенные Богом инстинкты Божеского естества.

Факт признания нами всех истинных служителей Церкви и призвания авторитета тех, которых Господь находит способными быть нашими пастырями, нашими наставниками и учителями, этот факт полностью согласуется с великим основным принципом: "Должно повиноваться Богу больше, нежели человекам".

Глава, раскрытая перед нами, равно как и вся Книга "Второзаконие", показывает нам, как настоятельно и с каким постоянством Моисей старается убедить Израилево общество беспрекословно повиноваться всем постановлениям и законам Господа. Моисей не искал для себя власти и никогда не господствовал над Божиим народом. С начала до конца он проповедовал повиновение не самому себе, а Тому, Кто был и его, и их Господом: Он знал, что в одном этом заключалось для них все: их счастье, их нравственная безопасность, их достоинство и их сила. Он знал, что народ, послушный Господу, непременно будет и непобедимым народом, народом, неуязвимым для своих врагов. Ни одно орудие не могло успешно действовать против них, пока ими управляло Слово Божие. Другими словами, Моисей знал и верил, что повиновение Иегове вменялось в долг Израилю и что, со Своей стороны, Господь за это жаждал благословить Израиль. Им надлежало только "слушаться", "научаться", "исполнять", и "хранить" открытую им Богом Его волю; повинуясь Ему, они могли рассчитывать на Него, зная, что Он будет их щитом, их силой, их прибежищем, их "всем во всем". И Израилю Божию также следует идти единственной благословенной стезей, стезей полного послушания Богу, стезей, непрестанно озаряемой светом Божия одобрения; и все, получающие преимущество идти этой стезей, всегда будут иметь на ней Господа своим Вождем и Заступником; но если мы исполняем нашу собственную волю, если мы постоянно пренебрегаем в нашей жизни Словом Божиим, тогда, вместо того, чтобы быть для нас "крепкой башней", имя Господа сделается для нас упреком и заставит нас осудить наши пути и снова вступит на путь правды, от которого мы уклонились.

Воззвать к Господу из глубины своей души и получить Его прощение - это одно; совсем же другое дело - взирать на Него в любую минуту нашей жизни. Нельзя смешивать две эти вещи; никогда не следует смешивать исповедание грехов и их прощение с благочестивым хождением в сем мире пред Богом и с постоянным упованием на Него. Обе эти вещи одинаково драгоценны; но они существенно отличаются друг от друга.

Теперь возвратимся к нашей главе.

Во втором стихе Моисей напоминает израильтянам об их завете с Иеговою. Он говорит: "Господь, Бог наш, поставил с нами завет на Хориве. Не с отцами нашими поставил Господь завет сей, но с нами, которые здесь сегодня все живы. Лицом к лицу говорил Господь с вами на горе из среды огня: я же стоял между Господом и между вами в то время, дабы пересказывать вам слово Господа, ибо вы боялись огня и не восходили на гору. Он тогда сказал..." и т.д. (ст. 2-5).

Следует основательно уяснить себе разницу между заветом, заключенным на Хориве, и заветом, в который Бог вступил с Авраамом, Исааком и Иаковом. Они совершенно различны. Первый завет основывался на делах закона, и народ дал клятву исполнять все, повеленное Господом. Второй завет держался только благодатью и обетованием Господа, с клятвою обещавшего выполнить все, возвещенное Им.

Человеческий язык оказывается бессильным, чтобы отметить великую разницу, во всех отношениях отличавшую друг от друга два эти завета: различно было их основание, различны их последствия и их характер. Завет на Хориве был основан на предположении человека, что он способен выполнить взятые им на себя пред Богом обязательства; завет, заключенный с Авраамом, основывался на способности Бога выполнить все Его обетования; поэтому последний завет не мог не быть выполненным во всех отношениях.

В "Толковании на Книгу "Исход" мы уже старались уяснить вопрос, с какою целью Бог дал нам закон, также указывая, насколько грешник неспособен соблюдением закона достичь жизни и праведности. Поэтому мы советуем читателю прочесть прежде все высказанные нами мысли касательно этого важного вопроса.

Людям, придерживающимся исключительно свидетельства Священных Писаний, кажется непонятным, как христиане могут иметь мало света по отношению к вопросу, столь ярко освещенному Духом Святым.

Многие искренние души думают, что закон должен постоянно руководить нашею жизнью; но стоит положить закон в основание наших отношений с Богом, и все дело представляется нам в ином свете. Многие места Священного Писания совершенно ясно доказывают нам, что, в качестве детей Божиих, мы уже не стоим на этой почве. На ней некогда стояли иудеи; но они не устояли на ней пред лицом Божиим; это привело их к смерти и к осуждению.

Евреи были под законом; прочие народы - вне закона Ничего нет более очевидного. Язычники управлялись человеческими уставами во времена Ноя; им был неизвестен закон Господень.

В 10-ой главе Деяний Бог, мы видим, открывает дверь Царствия Божия языческим народам; затем, в Деян. 14,27, Он открывает им "дверь веры". В Деян. 28,28. Бог возвещает язычникам Свое спасение; но напрасно мы сначала пересмотрели бы до конца всю драгоценную Книгу, с целью найти в ней указание, что язычники поставлены Богом под закон: таких указаний в ней невозможно найти.

Рассмотрим этот важный и интересный вопрос исключительно в свете Священного Писания, отрекаясь от прежде высказанных нами по этому поводу мыслей. Как бы нас ни старались в этом разуверить. Библия всегда свидетельствует, что евреи "под законом", а все остальные народы - "под благодатию". В этом нельзя ошибиться. [Нас, быть может, спросят, на каком основании будут судимы народы земли, если они не "под законом'" Слова Римл 1,20 ясно говорят нам, что свидетельство, получаемое "чрез рассматривание творений", делает их "безответными" Далее в 2,14-15 суд совершается на основании сознания совести "Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон они показывают, что дело закона у них написано в сердце, о чем свидетельствует совесть их" и т. д. Что же касается христианских народов, они будут судимы на основании исповедуемой ими веры.]

Открыв Деян. 15 читатель увидит, какое порицание в Иерусалиме со стороны Апостолов и со стороны всей Церкви встретила первая попытка поставить новообращенные языческие народы в зависимость от закона. Этот вопрос был поднят в Антиохии; но Бог, в премудрости Своей, устроил так, что это дело было перенесено в Иерусалим, куда пришли Павел и Варнава; здесь этот вопрос открыто и определенно был единодушно разрешен двенадцатью Апостолами и всею Церковью.

Из повествуемого в Деян. 15 случая мы видим, что решение местного совета, собранного в Антиохии и заслуживающего одобрения Павла и Варнавы, не имело того значения, как решение двенадцати Апостолов, собравшихся для рассмотрения этого дела в Иерусалиме Господу было благоугодно посрамить врага и доказать законникам того времени и всех времен, что обращенных из язычников христиан никоим образом не следует обязывать соблюдать закон.

Это настолько важный вопрос, что мы находим полезным целиком привести некоторые из убедительных слов, обращенных к слушателям этого собрания. "Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись". Ужасные слова! Прискорбный факт! Как похоронный звон, зазвучали эти слова в ушах тех, которые обратились к Богу после торжественной проповеди Апостола Павла, произнесенной им в Антиохийской синагоге. "Да будет известно вам, мужи братия, что ради Его возвещается вам прощение грехов", - помимо обрезания и каких бы то ни было дел закона, - "и во всем, в чем вы не могли оправдаться законом Моисеевым, оправдывается Им всякий верующий... При выходе их из Иудейской синагоги язычники просили их говорить о том же в следующую субботу" (Деян. 15,1; 13,38.39.42). Таково было славное свидетельство, возвещенное язычникам Апостолом Павлом, свидетельство о спасении безусловном, полном, немедленном и совершенном, свидетельство о прощении грехов и об оправдании верою в Господа нашего Иисуса Христа. Но вот, "некоторые, пришедшие из Иудеи", начали учить, что всего этого было недостаточно для спасения. Помимо обрезания и соблюдения закона Моисеева учение Христа, говорили они, не было спасительно. Бедные язычники, не имевшие никакого понятия о Моисее, не должны были ко Христу и славному Его спасению прибавить еще обрезание и соблюдение Моисеева закона.

Как должно было страдать сердце Апостола Павла, когда он видел, что столь превратное учение распространяется между дорогими его сердцу новообращенными из язычников! Это учение сводилось к полному уничтожению христианства. Если обрезание должно было дополнять совершенное Христом искупительное дело, если закон Моисеев должен был вытеснить благодать Божию, тогда рушилось все дело спасения.

Благодарение Богу всякой благодати, Он воздвиг благородных ратоборцев, которые энергично противостали этому пагубному учению. "Когда произошло разногласие и не малое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам... По прибытии же в Иерусалим, они были приняты Церковью, Апостолами и пресвитерами, и возвестили все, что Бог сотворил с ними, и как отверз дверь веры язычниками. Тогда восстали некоторые, из фарисейской ереси уверовавшие, и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедовать соблюдать закон Моисеев" (Деян. 15,2-5).

От кого исходило это требование? Конечно же не от Бога, по Своей бесконечной благости отверзшего язычникам дверь веры помимо обрезания и обязанности соблюдать закон Моисеев. Нет, требовать этого решились "некоторые, пришедшие из Иудеи"; с тех пор и даже до нашего времени подобные люди всегда вносили смуту в Церковь Божию; это люди, которые, "желая быть законоучителями, не разумеют ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают" (1 Тим. 1,7). Эти законоучители сами не знают всей опасности своего пагубного учения; они не отдают себе отчета, как ненавистно их учение в очах Божиих, в очах Бога всякой благодати и Отца всякого милосердия.

Рассматриваемая нами глава Деяний вполне ясно представляет нам образ мыслей Божиих в этом отношении. Она дает нам несомненное доказательство того факта, что Богу не угодно поставить народы земли в зависимость от соблюдения закона. Апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела. "По долгом рассуждении", - увы! разногласие уже было внесено в Церковь, - "Петр, встав, сказал им: мужи-братия! вы знаете, что Бог от дней первых избрал из нас меня, чтоб из уст моих язычники услышали" - не закон Моисеев, не проповедь об обрезании, а - "слова Евангелия, и уверовали; и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святого, как и нам, и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их. Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?" (ст. 6-10)

Заметь это, читатель; закон был невыносимым игом для иудеев, которые подчинили себя ему; также заметь, что желать возложить это иго на выи обращенных из язычников христиан значило искушать Бога. "Но" - прибавляет Апостол, - "мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа" - а не законом, - "спасемся, как и они" (ст. 11).

Какою силою дышат эти, исходящие из уст "Апостола обрезания", слова! Он не говорит: "они спасутся, как и мы", а: "мы спасемся, как и они!" Иудей соглашается оставить присущее ему высокое положение и получить спасение наравне с бедным необрезанным из язычников! Какое глубокое впечатление эти благородные слова должны были произвести на приверженцев служения закону! Они не знали, что ответить Апостолу.

"Тогда умолкло все собрание и слушало Варнаву и Павла, рассказывавших, какие знамения и чудеса сотворил Бог чрез них среди язычников" (ст. 12). Духу Святому не было благоугодно сохранить для нас слова, сказанные Павлом и Варнавою в этот достопамятный день, и нам понятна мудрая причина этого умолчания: Он, очевидно, руководствовался желанием дать в этом деле первое место Апостолам Петру и Иакову, слова которых должны были оказать больше воздействия на приверженцев закона, нежели слова "Апостола язычников" и его соратника. После же того, как они умолкли, начал речь Иаков и сказал: мужи-братия! послушайте меня: Симон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников", - не для того, чтобы целиком обратить их к Себе, а, - "чтобы составить из них народ во имя Свое; и с сим согласны слова пророка, как написано: Потом обращусь и воссоздам скинию Давидову падшую, и то, что в ней разрушено, воссоздам; и исправлю ее, чтобы взыскали Господа прочие человеки и все народы, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие. Ведомы Богу от вечности все дела Его. Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников" (ст. 13-19).

Нам приходится удивляться, что в этом внушительном собрании никто не говорит с такою силою и ясностью, как именно Апостолы Петр и Иаков; первый из них был "Апостолом обрезания"; служение второго относилось преимущественно к двенадцати коленам Израилевым, вследствие чего его положение придавало особый вес его словам в глазах защитников служения закону. Оба этих выдающихся Апостола единодушно утверждали, что новообращенных христиан не следовало "затруднять" или обременять" соблюдением закона. Своими убедительными речами они доказали, что подчинение христиан соблюдению закона совершенно не согласовалось со Словом Божиим и с волею Господа.

Слова Павла и Варнавы не были записаны для нас, и кто будет отрицать поразительную премудрость Божию, сказавшуюся в факте их умолчания? Нам только говорится, что они рассказали о знамениях и чудесах, сотворенных чрез них Богом среди язычников. От них и следовало, конечно, ожидать полного отвержения учения о соблюдении новообращенными христианами закона: с их стороны это было вполне естественно; напротив, факт, что и Апостолы Петр и Иаков были того же мнения, должен был удивить каждого.

Если читатель хочет основательно ознакомиться с мыслями Апостола Павла относительно закона, ему следует изучить его Послание к Галатам. Там, под вдохновением Духа Святого, этот ревностный Апостол обращает к новообращенным христианам пламенные и исполненные силы речи. Приходится только удивляться, как можно читать это замечательное Послание и продолжать в то же время утверждать, что христиане под законом в каком бы то ни было отношении. После кратких вступительных слов Апостол с характеризующим его рвением тотчас же погружается в рассмотрение вопроса, непонимание которого преисполняет горечью его горящее любовью к Галатам сердце "Удивляюсь", - говорит он, и действительно было чему удивляться, "что вы от призвавшего вас благодатию Христовою" - а не законом Моисеевым, - "так скоро переходите к иному благовествованию, которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема" (Гал. 1,6-9).

Пусть все люди, проповедующие закон, задумаются над этими словами. Они кажутся строгими; но будем помнить, что это слово Самого Бога, Духа Святого. Да, Бог, Дух Святой изрекает Свою страшную анафему на каждого, кто дерзает дополнять законом Моисеевым Евангелие Христово, на каждого, кто старается доказать необходимость соблюдения христианами закона.

Некоторые люди думают примирить вещи, говоря, что в законе они ищут не средство для своего оправдания, а руководящие правила жизни. Мы обращаемся к ним с вопросом: на чем они основывают свое решение, чему должен служить закон? Или мы под законом, или мы не служим ему. Если мы под законом, важно не то, как мы на него смотрим, а как он смотрел на нас.

В этом вся разница. Закон не знает придумываемых богословами различий. Если мы под законом, мы под проклятием, потому что написано: "Проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона" (Гал. 3,10). Никакой пользы не будет для меня от того, что я скажу, что я христианин, что я рожден свыше, потому что какое закону дело до христианства и до возрождения? Решительно никакого. Закон обращается к грешнику, как к существу, облеченному ответственностью. Он требует полного послушания себе и призывает проклятие на всякого, кто нарушает, или кто ему не следует хотя бы в одном только случае (Гал. 3,10; 5,3; Иак. 2,10.11; Втор. 6,25; 27,26; Лук. 18,10-14).

Также говорят, что если мы не имеем силы соблюсти весь закон, зато Христос исполнил его за нас. Довод, не имеющий значения. Закон не признает за нами права воспользоваться послушанием ему другого лица. Речь его такова: "Кто исполняет его (закон), тот жив будет им" (Гал. 3,12).

И проклятие направлено не только на человека, не выполнившего требований закона, но для вящего подтверждения этого принципа сказано (Гал. 3,10), что и "все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою". Итак, все, стоящие на почве закона, все, служащие закону, одним словом, все берущиеся выполнить дела закона, неизбежно находятся под клятвою. Христианин, благодарение Богу, не находится под клятвою; но почему же это так? Разве закон утратил свою силу, свое величие, свое достоинство, свое святое действие? Нисколько, Мыслить так - значит клеветать на закон. Допускать мысль, что какой-либо человек, будь он христианин, еврей или язычник, - это безразлично, - может утверждаться на делах закона и в то же время не находиться под клятвою, это значит или признавать за ним точное исполнение всего закона, или же говорить, что закон отменен и потерял свою силу. Горе дерзающему утверждать это!

Почему же, однако, христианин не находится под клятвою? Потому что он не под законом. Каким же путем он освободился от проклятия? Потому ли это случилось, что кто-либо иной исполнил закон вместо него? Нет, мы повторяем, что во всей системе подзаконности не существует ни одного указания, что послушание другого лица закону вменяется нам в заслугу. Как же можно объяснить себе этот факт? Вот ответ во всей его нравственной силе, полноте и красоте: "Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога". (Гал. 2,19). [Закон остается на своем месте, но верующая душа изъята из-под его власти посредством "смерти". "Так и вы, братия мои, умерли для закона телом Христовым, чтобы принадлежать другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу", - чего мы не можем сделать, утверждаясь на делах закона. "Ибо, когда мы жили по плоти", - закон же касается только живущих по плоти, - "тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти" Заметьте грустную связь "под законом", - "по плоти", - "страсти греховные", "плод смерти". Но, благодарение Богу, существует и другая сторона вопроса "Но ныне... мы освободились от него (закона)". Каким путем? Исполнил ли его вместо нас кто-либо другой? Нет, но мы "умерли для закона, которым были связаны (apoqanonteV en h), чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве" (Римл. 7,4-6). Как чудно согласуются слова Римл. 7 с Гал. 2: "Ибо законом я умер для закона, чтобы жить для Бога".]

Но если верно, что, как говорит Апостол, мы "умерли законом", как же закон может руководить нашею жизнью? Закон приносил с собой только смерть, проклятие и осуждение тем, которым он был "преподан чрез Ангелов, рукою посредника" (Гал. 3,19). Может ли он дать что-либо иное и нам? Произвел ли закон хотя бы одну кисть добрых плодов в сердце сына или дочери Адама? Послушайте, что отвечает Апостол: "Когда мы жили по плоти", т.е. когда в нас действовало наше падшее природное естество, - "тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти".

В каком же положении оказываемся теперь мы, христиане? "Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу. И уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти", - здесь плоть обозначает тело, - "то живу" - как? руководствуясь в моей жизни требованиями закона? Нисколько, но - "живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня" (Гал. 2,19-20).

Вот истинное христианство; другого христианства не существует. Понимаем ли мы это? Ощущаем ли мы его смысл и значение? Драгоценная Христова смерть полностью освобождает нас от двух противоположных друг другу зол: от служения букве закона с одной и от служения плоти с другой стороны. Вместо этого она вводит нас в святую свободу благодати Божией, в свободу служения Богу, чтобы "духом умерщвлять дела плотские" (Римл. 8,13), и, "отвергнувши нечестие и мирские похоти, целомудренно и благочестиво жить в нынешнем веке" (Тит. 2,12).

Будем помнить об этом, дорогой читатель. Вникнем в значение слов: "Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос" Мой ветхий человек умер, распят, погребен. Мой новый человек живет во Христе. Не будем обольщать себя, потому что ничего нет ужаснее и опаснее, как если наше ветхое "я" становится на новую почву; или, другими словами, если славные христианские истины воспринимаются плотью, и люди, не отдавшие своего сердца Господу, обращает благодать нашего Бога в "повод к распутству" (Иуд. 4). Мы должны сознаться, что служение закону мы в тысячу раз больше предпочитаем распутству, необходимо тщательно оберегать себя от последнего зла. Оно быстро преуспевает, расчищая место для ужасных потоков неверия, которые в недалеком будущем поглотят христианский мир.

Утверждать, что мы освобождены от закона не чрез посредство смерти законом и не жизнью Христовой, совершенно не значит сообразовываться с христианским учением; это ведет к служению плоти, от которого со святым трепетом должна отстраняться каждая благочестивая душа. Если мы умерли для закона, мы умерли и для греха, а, следовательно, мы уже не должны исполнять нашу собственную волю, которая есть греховная воля, а должны творить волю Божию, которая научает нас истинной святости жизни.

Также будем помнить, что, если мы умерли законом, мы также умерли для сего лукавого века и соединены с Христом, воскресшим, восшедшим на небеса и прославленным. Мы не от мира, как Христос, не от мира. Искать себе положение в мире - значит отрицать факт, что мы умерли для закона, потому что мы не можем жить для мира и в то же время умереть для закона. Христова смерть освободила нас от закона, от власти греха, от сего лукавого века и от страха смерти. Но все это тесно связано вместе, и мы не можем освободиться от одного, не освобождаясь вместе с тем и от всего остального. Одним из прискорбных фактов нашего времени является утверждение, что мы освобождаемся от закона, продолжая, однако, при этом жить по плоти, вести эгоистичный светский образ жизни.

Христианин призван доказывать своею повседневною жизнью, что благодать производит последствия, которых никогда не мог достигнуть закон. Одним из славнейших преимуществ христианства служит даруемая им человеку способность отречься от своего "я" и жить для других. Если человек своими силами старается любить своего ближнего, он этим ищет собственной повседневности. Благодать производит как раз противоположное действие. Свое "я" полностью отстранено, как нечто осужденное, распятое, мертвое и погребенное. Ветхое "я" исчезло, и новое "я" живет пред лицом Божиим во всей силе, во всем совершенстве Христовом. Он - наша жизнь, наша святость, наша праведность, наша цель, наш пример, - Он наше "все". Он пребывает в нас, и мы в Нем; наша повседневная жизнь не должна быть ничем иным, кроме как только Христом, являемым в нас силою Духа Святого. Мы должны любить не только ближнего своего, но и наших врагов, и любить их не только, чтобы приобрести себе праведность, потому что мы уже получили во Христе праведность пред Богом, потому что в нас действует духовная жизнь, жизнь же эта - Христос. Христианин есть человек, живущий Христом. Он не еврей "под законом", не язычник "без закона", а "человек во Христе", человек, внедренный в благодать, призванный к тому же послушанию, в котором жил Сам Господь Иисус.

Мы не будем долее распространяться об этом вопросе, но очень советуем читателю внимательно изучить 15-ую главу Деяний, а также Послание к Галатам. Если он приложит сердце к этому изучению, мы убеждены, что он составит себе ясное представление о весьма важном вопросе относительно закона. Он увидит, что христианин ни коим образом не подчинен закону, что его жизнь, его праведность, его святость основаны на совершенно ином принципе; что ставить христианина в зависимость от закона - значит отрицать сами основы христианства, противоречить самым главным положениям Священного Писания. Из 3-ьей главы Послания к Галатам он увидит, что ставить себя в зависимость от закона - значит удаляться от Христа, удаляться от Духа Святого, отрекаться от веры и Божиих обетовании.

Все эти ужасные последствия ясно изображены в этой главе, и, когда мы вникаем в состояние Церкви, мы должны поражаться, с какою точностью в наше время осуществляются изображенные здесь факты.

Да откроет Господь глаза всех христиан на эту истину! Да пробудит Он в них желание изучать Писание и во всем подчиняться его святому авторитету! Это насущная нужда нашего времени. Мы недостаточно изучаем Библию. Она не руководит нами. Мы не осознаем безусловной необходимости проверять все в свете Писаний, отбрасывая все, не выдерживающее этого испытания. Мы делаем множество вещей, не находящих себе оправдания в Слове Божием, вещей, безусловно противоречащих Слову Божию.

К чему все это приведет? Мы содрогаемся при одной мысли об этом. Мы знаем, что наш Господь Иисус Христос вскоре придет, чтобы взять Свой искупленный народ в обители, уготованные в доме Отца где они вечно будут со Христом. Но что ожидает тех, которые будут оставлены? Что будет с людьми, только устами исповедующими Христа? Это серьезные вопросы; их следует рассмотреть в Божием присутствии, чтобы получить на них ответ, верный и Божественный. Да сделает читатель это с сердцем кротким и смиренным, и Дух Святой осветит ему этот вопрос.

Мы старались доказать на основании Писания, что христианин находится не под законом, а под благодатью; теперь будем продолжать наше изучение 5-ой главы Книги "Второзаконие". Мы находим в ней десять заповедей, но они представлены нам не совсем в том виде, как в Исх. 20. Некоторые характерные черты требуют особенного внимания со стороны читателя.

В Исх. 20 нам дается сам текст заповедей; во Втор. 5 кроме заповедей мы встречаем и пояснения к ним; законодатель указывает здесь на нравственные мотивы Божиих постановлений и обращается к Израилю с увещаниями, которые оказались бы совершенно неуместными в Исх. 20. В одном случае нам изложены только одни факты; в другом мы встречаем и факты, и пояснения, факты и их применение в жизни. Одним словом, мы не имеем ни какого основания предполагать, что 5-ая глава Книги "Второзаконие" есть буквальное повторение 20-ой главы Книги "Исход"; таким образом, падают сами собою жалкие доводы неверующих, ссылающихся на мнимые противоречия.

Сравним, например, два места, относящиеся к установлению субботы. В Исх. 20 мы читаем: "Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой - суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмой почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его" (ст. 8-11). В Втор. 5 мы читаем: "Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его, как заповедал тебе Господь, Бог твой. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему. Не делай в оных никакого дела, ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришлец твой, который у тебя, чтобы отдохнул раб твой и раба твоя, как и ты. И помни, что ты был рабом в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда рукою крепкою и мышцею высокою; потому и повелел тебе Господь, Бог твой, соблюдать день субботний" (ст. 12-15).

Сразу бросается в глаза разница между двумя этими местами. В Книге "Исход" заповедь о соблюдении дня покоя основана на деле сотворения мира. В Книге "Второзаконие" основанием ее служит искупление, о сотворении мира в ней даже вовсе и не упоминается. Одним словом, различия происходят от характерных особенностей каждой Книги, и это с первого взгляда делается понятным читателю. Что же касается установления субботы, будем помнить, что оно всецело основывается на непосредственном авторитете Слова Божия. Другие заповеди предписывают нравственные обязанности. Всякий знает, что с нравственной точки зрения дурно убивать или красть; но никто не считал бы своим долгом соблюдать субботу, не будь на то дано особого приказания Божия. Отсюда возникают великое значение и важность этой заповеди. В нашей главе и в Исх. 20 эта заповедь поставлена наравне с великими нравственными обязательствами, признанными во всем мире совестью человека.

Но это еще не все; во многих других местах Писания празднованию субботы отводится особое место, и оно является особенным доказательством драгоценной связи между Иеговой и Израилем, служит печатью завета Иеговы с ними и знаком посвящения ими себя Иегове. Всякий, конечно, мог понять, что с нравственной точки зрения дурно убивать или красть; но только те души, которые любили Иегову и Его Слово, любили и соблюдали и Его субботы.

Так в Исх. 16 в связи с дарованием Богом народу манны мы читаем: "В шестой же день собрали хлеба вдвое, по два гомора на каждого; и пришли начальники общества и донесли Моисею. И он сказал им: вот, что сказал Господь: завтра покой, святая суббота Господня; что надобно печь, пеките, и что надобно варить, варите сегодня, а что останется, отложите и сберегите до утра... И сказал Моисей: ешьте сегодня; ибо сегодня суббота Господня; сегодня не найдете его на поле. Шесть дней собирайте его; а в седьмой день - суббота; не будет его в этот день" (ст. 22-26). Но они так мало способны были оценить святое и драгоценное преимущество соблюдения субботы Иеговы, что "некоторые из народа вышли в седьмой день собирать, и не нашли. И сказал Господь Моисею: долго ли будете вы уклоняться от соблюдения заповедей Моих и законов Моих?" (ст. 27-28). Тот факт, что они пренебрегали субботой, доказывая низкий уровень их духовной жизни, доказывал, что они уклонились от соблюдения Божиих заповедей, - "Смотрите, господь дал вам субботу, посему Он и дает в шестой день хлеба на два дня: оставайтесь каждый у себя, никто не выходи из места своего в седьмой день. И покоился народ в седьмой день" (ст. 29-30). Для святого субботнего дня Бог усматривал для них и покой и пищу.

В конце 31-ой главы мы встречаем еще один замечательный пример, доказывающий, какое важное значение Иегова придавал соблюдению субботы. Моисей только что получил подобное описание скинии и ее принадлежностей; ему теперь предстояло получить две скрижали завета из руки Господа; но, как бы в доказательство того, какое великое значение занимала суббота в Божиих очах, нам затем говорится: "И сказал Господь Моисею, говоря: Скажи сынам Израилевым так: субботы мои соблюдайте; ибо это знамение между Мною и вами в роды ваши, дабы вы знали, что Я Господь, освящающий вас. И соблюдайте субботу; ибо она свята для вас: кто осквернит ее, тот да будет предан смерти. Кто станет в оную делать дело, та душа должна быть истреблена из среды народа своего. Шесть дней пусть делают дела; а в седьмой суббота покоя, посвященная Господу: всякий, кто делает дело в день субботний, да будет предан смерти. И пусть хранят сыны Израилевы субботу в роды свои, как завет вечный. Это знамение между Мною и сынами Израилевыми навеки; потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в день седьмой почил и покоился" (Исх. 31,12-17).

Это в высшей степени знаменательные слова: они доказывают прочность установления празднования субботы. Употребленные здесь выражения вполне доказывают, что это было не временное постановление: "знамение между Мною и вами в роды ваши", - "завет вечный", - "знамение навеки".

Эти слова требуют самого внимательного отношения читателя к ним. Прежде всего они доказывают, что суббота была установлена для Израиля; затем, что, с точки зрения Бога, это было вечное установление. Очень важно помнить это, если мы хотим иметь совершенно ясное представление об этом вопросе.

Суббота была вполне определенно установлена исключительно для еврейского народа. Во многих местах Священного Писания мы находим указания, что она была знамением между Иеговою и Израильским народом и в то же время не имела никакого отношения к языческим народам. Впоследствии мы увидим, что она является еще и чудным прообразом восстановления всего, предреченного Богом уставами всех святых Его пророков; но это не изменяет факта, что суббота есть исключительно еврейское установление. Во всем Писании не встречается ни одного указания, что суббота касается так же и язычников.

Ссылаются на то, что о субботе упоминается уже во второй главе Книги "Бытие", и в этом хотят видеть указание, что суббота должна ввиду этого факта иметь более широкое применение, должна относиться не только к еврейскому народу. Но вникнем в слова: "И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал" (Быт. 2,2).

Смысл этих слов необыкновенно прост и ясен. О человеке здесь не говорится ни слова. Нам здесь не сказано, что человек покоился в этот день от дел своих. Можно, если хотите, представить себе или заключить из этого, что седьмой день был днем покоя и для человека; но во второй главе Книги "Бытие" об этом вовсе не говорится. Не находим мы, кроме того, и во всей этой Книге ни одного указания на соблюдение субботы. В первый раз о ней затем упоминается в 16-ой главе Книги "Исход"; мы только что приводили это место, и из него вполне ясно видно, что эта заповедь была дана Израилю, как народу, состоявшему в завете с Иеговой. Они, очевидно, не сумели ни понять, ни оценить этого устава. Псалом 94-ый и Евр. 4 показывают нам, что они никогда не вошли в этот покой. Если мы имеем в виду значение субботы в Божиих очах, Бог говорит нам, что суббота была знамением между Ним и Его народом; она была показателем духовного уровня этого народа и их отношения к Господу. Это постановление не только было частью данного чрез Моисея Израилеву обществу закона; во многих местах Священного Писания о нем говорится, как о заповеди, имевшей совершенно особое значение в Божиих очах.

Так в Ис. 56 мы читаем: "Блажен муж, который делает это, и сын человеческий, который крепко держится этого, который хранит субботу от осквернения, и оберегает руку свою, чтобы не сделать никакого зла. Да не говорит сын иноплеменника, присоединившийся к Господу: "Господь совсем отделил меня от Своего народа", и да не говорит евнух: "вот, я сухое дерево" Ибо Господь так говорит об евнухах: которые хранят Мои субботы, и избирают угодное Мне, и крепко держатся завета Моего, тем дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям; дам им вечное имя, которое не истребится. И сыновей иноплеменников", несомненно входивших, как и в Числ. 15, в число израильтян, - "присоединившихся к Господу, чтобы служить Ему и любить имя Господа, быть рабами Его; всех, хранящих субботу от осквернения ее и твердо держащихся завета Моего, Я приведу на святую гору Мою и обрадую их в Моем доме молитвы; всесожжения их и жертвы их будут благоприятны на жертвеннике Моем: ибо дом Мой назовется домом молитвы для всех народов" (ст. 2-7).

И еще: "Если ты удержишь ногу твою ради субботы от исполнения прихотей твоих в святой день Мой, и будешь называть субботу отрадою, святым днем Господним, чествуемым, и почтишь ее тем, что не будешь заниматься обычными твоими делами, угождать твоей прихоти и пустословить, то будешь иметь радость в Господе, и Я возведу тебя на высоты земли, и дам вкусить тебе наследие Иакова, отца твоего; уста Господни изрекли это" (Ис 58,13-14).

Этих слов вполне достаточно для указания, какое важное место занимает суббота в Божиих очах Излишне будет увеличивать число подобных доказательств, но мы не можем не указать читателю еще на одно место из Книги "Левит": "И сказал Господь Моисею, говоря: Объяви сынам Израилевым, и скажи им о праздниках Господних, в которые должно созывать священные собрания; вот праздники Мои. Шесть дней можно делать дела, а в седьмой день суббота покоя, священное собрание; никакого дела не делайте, это суббота Господня во всех жилищах ваших" (Лев. 23,1-3).

Суббота поставлена здесь во главе всех торжественных праздников, перечисленных в этой замечательной главе и служащих нам прообразами всех Божиих намерений по отношению к Израильскому народу. Суббота есть прообраз вечного покоя, в который Бог введет Свой народ, когда его скорби окончатся; это прообраз благословенного "субботства" (hsabbatismoV) "остающегося для народа Божия" (Евр. 4,9) Иегова всегда старался напоминать об этом славном покое Своему народу; седьмой день, седьмой год, юбилейный год, - все эти чудные праздники "субботства" должны были служить прообразами благословенного дня, когда Израиль будет собран в своей земле, и когда суббота будет соблюдаться так, как она еще никогда не соблюдалась.

Это выдвигает пред нами вторую особенность субботы, а именно - вечную устойчивость этого постановления. Если бы это учреждение чисто временное, никогда в применении к нему не были бы употреблены выражения: "знамение в роды ваши", - "завет вечный", - "навеки". Правда, никогда, увы! Израиль не соблюдал субботы так, как это было предписано ему Богом; он никогда не постиг всего ее значения; он никогда не познал всей сладости и всех благословений, связанных с соблюдением этого святого дня. Он обратил соблюдение субботы в доказательство своей праведности, он тщеславился им, как своим национальным преимуществом и сделал это предметом своей гордости; но он никогда не праздновал субботы в общении с Богом.

Говоря так, мы, конечно, имеем в виду не весь народ вообще, потому что мы думаем, что существовали и среди него отдельные дорогие души, которые в глубине своего сердца находили отраду в соблюдении субботы и были проникнуты в этом отношении Божиими мыслями. Но, как народ, как нация, Израиль никогда не исполнял того, что было благоугодно Богу. Послушаем, что говорит пророк Исайя: "Не носите больше даров тщетных, курение отвратительно для Меня; новомесячей и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие и празднование!" (Ис. 1,13).

Чудное и драгоценное установление субботы, данное Богом Израилю в знамение Его завета с Его народом, обратилось в их руках в празднование, ненавистное для Господа. Открывая страницы Нового Завета, мы встречаем там постоянные споры между Господом Иисусом и между иудейскими старейшинами и учителями. Прочтем, например, первые стихи 6-ой главы Евангелия от Луки: "В субботу, первую по втором дне Пасхи, случилось Ему проходить засеянными полями; и ученики Его срывали колосья и ели, растирая руками. Некоторые же из фарисеев сказали им: зачем вы делаете то, чего не должно делать в субботы? Иисус сказал им в ответ: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним? Когда он вошел в дом Божий, взял хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме одних священников, и ел, и дал бывшим с ним? И сказал им: Сын Человеческий есть господин и субботы" (ст. 1-5).

Далее мы читаем еще: "Случилось же и в другую субботу войти Ему в синагогу и учить. Там был человек, у которого правая рука была сухая. Книжники же и фарисеи наблюдали за Ним, не исцелит ли в субботу, чтобы найти обвинение против Него". - Обвинение за исцеление одного из немощных их ближних! - "Но Он, зная помышления их", - да, Он мог читать в глубине их сердец, - "сказал человеку, имеющему сухую руку: встань и выступи на середину. И он встал и выступил. Тогда сказал им Иисус: спрошу Я вас: что должно делать в субботу? добро, или зло? спасти душу, или погубить? Они молчали. И, посмотрев на всех их, сказал тому человеку: протяни руку твою. Он так и сделал; и стала рука его здорова, как другая. Они же пришли в бешенство, и говорили между собою, что бы им сделать с Иисусом" (ст. 6-11).

Как ясно все это доказывает нам чисто внешнее выполнение человеком закона о субботе! Эти иудейские наставления предпочитали, чтобы ученики Христа лучше страдали от голода, нежели нарушили их субботу. Человеку лучше было, по их мнению, сойти в могилу с сухою рукою, чем видеть его исцеленным в день их субботы. Увы! это была, несомненно, их суббота, а не суббота Божия. Божий покой не мог совмещаться с голодом и с иссыхающими от болезни членами тела. Он никогда не уяснял себе смысла повествования Библии о Давиде, едущем хлебы предложения. Они не понимали, что постановления закона должны уступать место Божию милосердию, идущему навстречу человеческим нуждам. Благодать, сияющая во всем своем блеске, ниспровергает все преграды закона, и вера радуется при ее свете; но наружное благочестие боится действий Божией благодати; дерзновение веры оскорбляет его. Фарисеи не понимали, что человек, имевший сухую руку, был поразительным прообразом нравственного убожества израильского народа, живым доказательством их отчуждения от Бога. Если бы они были тем, чем им быть следовало, Господу Иисусу не пришлось бы и исцелять больного с сухою рукою; но они не были верны Богу, а поэтому и их суббота была лишенной смысла формой, была уставом, утратившим всю свою цену и силу; она сделалась ненавистною Богу несообразностью, нимало не вязалась с состоянием души человека.

Обратимся к другому примеру в Лук. 13. "В одной из синагог учил Он в субботу". - День субботний, очевидно, не был для Него днем отдыха. - "Там была женщина, восемнадцать лет имевшая духа немощи: она была скорчена, и не могла выпрямиться. Иисус, увидев ее, подозвал, и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки; и она тотчас выпрямилась, и стала славить Бога" (ст. 10-13). Чудное наглядное доказательство работы Божией благодати в душе человека и неизбежных обязуемых последствий этой работы! Все, на кого Христос возлагает Свои благословенные руки, "тотчас же выпрямляются" и делаются способными "славить Бога".

Но человеческая суббота была нарушена. "При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в субботу, сказал народу": - он негодовал на действие врачующей Божией благодати, оставаясь в то же время совершенно равнодушным к унизительному доказательству немощи, проявившейся в дочери Авраамовой, - "Есть шесть дней, в которые должно делать: в те и приходите исцеляться, а не в день субботний". Как далек был этот наружный богопочитатель от мысли, что пред ним стоял Сам Господин субботы! Как мало он понимал, что не было ни малейшей духовности в старании внешне соблюдать субботу, тогда как жалкое духовное состояние человека нуждалось в действии силы Божией! - "Господь сказал ему в ответ: лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу, и не ведет ли поить? Сию же дочь Авраамову, которую связал сатана, вот, уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний?" (ст. 14-16).

Тяжкий, но вполне заслуженный упрек! Как ясно сказались во всем этом вся суетность, все ничтожество иудейского учения! Как можно было заговорить о соблюдении субботы в присутствии дочери Авраамовой, связанной жестокой рукою сатаны в течение восемнадцати лет, - какая несообразность! Ничего так не ослепляет ума, ничто так не ожесточает сердца и не усыпляет совести, как внешнее благочестие, утратившее свою силу (2 Тим. 3,5). Только свет присутствия Божия обнаруживает всю обманчивость подобного благочестия. Начальнику синагоги было совершенно безразлично, что эта несчастная женщина страдала до конца своих дней. Пусть она продолжала бы быть грустным доказательством силы сатаны, только бы его суббота оставалась не нарушенной. Его религиозное негодование возбуждалось не могуществом сатаны, проявлявшемся в болезненном состоянии этой женщины, а могуществом Христа, явленном в полном освобождении больной от ее болезни.

Господь дает ему вполне заслуженный ответ. "И когда говорил Он это, все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался о славных делах Его" (ст. 17). Какая удивительная противоположность! Приверженцы лицемерного, тщеславного и жестокого благочестия были изобличены и покрыты стыдом и смятением; с другой стороны, весь народ радовался славны делам Сына Божия, пришедшего к ним, чтобы освободить их от гнета силы сатаны, чтобы наполнить их сердца радостью Божия спасения и их уста хвалою.

Мы просим читателя раскрыть Евангелие от Иоанна, чтобы всесторонне осветить рассматриваемый нами вопрос. Мы хотим, чтобы вопрос о субботе, дающий повод к стольким спорам, был основательно изучен во свете Писания, потому что мы уверены, что многие христиане не имеют ясного представления о важном значении этого вопроса.

В начале 5-ой главы Евангелия от Иоанна нам представляется яркая картина, изображающая нравственное состояние Израиля. Мы не будем стараться выяснить здесь смысл всей совокупности начальных стихов этой главы; мы остановимся только на том, что имеет прямое отношение к интересующему нас вопросу. Купальня Вифезда или "дом милосердия", хотя и была выражением любви Божией к народу Израилеву, в то же время являла очевидные доказательства жалкого состояния человека вообще и Израиля в частности. Ее пять крытых ходов были наполнены "слепыми, иссохшими, ожидавшими движения воды". Какое яркое изображение немощности всего рода человеческого вообще и израильского народа в частности! Какое верное представление их нравственного и духовного состояния, каким его видит Бог! - "Слепые, хромые, иссохшие", - вот истинное состояние человека, и дай Бог, чтобы человек это понял.

Но среди всего этого народа находился человек, настолько истощенный и ослабленный болезнью, что и купальня Вифезда не могла оказаться ему полезной. "Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет. Иисус, увидев его лежащего, и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров?" (ст. 5-6). Какая благость, какая сила звучат в этих словах! Они превосходили все самые заветные желания расслабленного. Он мечтал только о том, чтобы нашелся человек, который помог бы ему спуститься в купальню. Он не знал, что Говоривший с ним был несравненно сильнее, нежели купальня с приводимой по временам в движение водой; что Он был гораздо выше посылаемого Богом Ангела, выше любой человеческой помощи; что Он был Всемогущий Бог неба и земли. "Больной отвечал Ему: так, Господи, но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня" (ст. 7). Удивительный прообраз всех, ищущих спасения в делах закона! Каждый как можно больше заботится о самом себе. Ни малейшей заботы о других; ни малейшего желания прийти на помощь. "Иисус говорит ему: встань, возьми постель твою, и ходи. И он тотчас выздоровел, и взял постель свою, и пошел. Было же это в день субботний" (ст. 8-9).

Здесь пред нами снова является суббота человеческая; потому что это, конечно, не была суббота Божия. Множество немощных больных, собранных вокруг купальни, доказывали, что Божий покой еще не наступил, что славное осуществление этого покоя еще не настало на грешной земле. Когда наступит этот день, больше не будет слепых, хромых и расслабленных в крытых ходах Силоамской купальни. Субботний Божий покой несовместим с человеческими немощами.

Это была человеческая суббота. То не было знамение завета Иеговы с потомством Авраамовым, как это некогда было и случится еще раз в будущем. Суббота сделалась в Израиле знаком внешней праведности человека. "Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели" (ст. 10). По их мнению, человеку следовало из году в год лежать на одре болезни; им же лишь следовало прилагать все усилия к бесцельному соблюдению субботы. Если бы они имели хотя бы самое незначительное духовное развитие, они поняли бы, как непоследовательно с их стороны было стараться соблюдать предание о сохранении субботы пред лицом человеческой немощи, болезней и всякого рода доказательств упадка человека. Но они были полностью слепы; поэтому, когда обнаруживаются славные дела Христа, они дерзают находить их противоречащими закону.

И не только это, но они еще и "искали убить Его, за то, что Он нарушал субботу" (ст. 18). Какое грустное зрелище! Религиозные люди, даже сами начальники и иудейские учителя, так называемые наставники народа Божия старались убить "Господина субботы" за то, что Он исцелил человека в субботний день! Но заметьте, что им ответил наш Господь: "Отец Мой доныне делает, и Я делаю" (ст. 17). Этот краткий и вместе с тем убедительный ответ дает нам ключ к пониманию всего дела. Не для отдыха пришел Он в этот мир, и за это да будет вечная хвала Ему! Как мог Он отдыхать, хранить покой субботы, тогда как всякого рода человеческие немощи окружали Его? Это великое множество расслабленных, наполнявшее крылатые ходы купальни "Вифезда" не служило ли примером и явным доказательством "для иудеев" их неразумного отношения к заповеди о субботе? Как могла Божия любовь покоиться при подобном положении вещей? Это было совершенно невозможно. Среди всевозможных проявлений греха и скорби только любовь Божия может действовать. С той минуты, как человек согрешил, Отец начал действовать. Затем пришел Сын, чтобы продолжать дела Отца. В настоящее время совершается работа Святого Духа. Миру, подобному нашему, надлежит работать, а не отдыхать, - такова воля Божия. "Посему для народа Божия еще остается субботство" (Евр. 4,9).

Господь Иисус в день субботний, равно как и в прочие дни, переходил из одного места в другое, всюду творя добро; когда же Он окончил славное дело искупления, Он провел субботу в гробу и воскрес в первый день недели, Первенец из мертвых, Глава нового творения, в которой действует Бог и где уже нет места вопросам о "днях, временах и годах". Смерть Христа положила конец старому порядку вещей, воскресение же Его вводит нас в совершенно иную сферу; теперь мы получаем преимущество ходить во свете и в силе вечной жизни, дарованной нам во Христе, нимало не согласуясь с прежними постановлениями закона. Мы теперь подошли к весьма интересному вопросу о разнице, существующей между субботою и "днем Господнем", или "первым днем недели". Эти дни очень часто смешиваются. Часто искренне благочестивые люди говорят о христианской субботе", - выражение, не находимое в Библии нигде. Мы, однако, должны всегда употреблять только выражение, встречаемое в Библии.

Читатель, быть может, найдет, что странно высказывать порицание выражению "христианская суббота", но если он рассмотрит это во свете Нового Завета, он увидит, что этот вопрос принимает серьезный оборот. Часто говорят, что "название не имеет значения и не изменяет сущности вещей", но в вопросе, разбираемом нами, название является характеристикой сущности вещей.

Мы уже отметили, что наш Господь провел субботу в могиле. Не имеет ли этот факт глубокое значение для нас? В этом мы не сомневаемся. Он выражает собою отмену прежнего порядка вещей, доказывает собою полную невозможность соблюдать субботу в мире греха и смерти. Любовь не могла отдыхать в подобном мире: она могла только действовать и затем умереть. Вот что мы читаем на могиле, в которую был положен "Господин субботы".

Но, возразят нам на это, зато первый день недели является новою субботою, субботою христианскою. Никогда, однако, этот день не называется так в Новом Завете. Изучая Деяния Апостолов, мы видим, что оба эти дня имеют там свое отдельное место. В день субботний, видим мы, иудеи собирались в свои синагоги для чтения закона и пророков. В первый же день недели, читаем мы, христиане собирались для преломления хлеба. Между обоими этими днями была такая же разница, как между иудейским учением и учением христианским; и решительно нигде нет указаний, что день субботний имел то же значение, что и первый день недели. Где нам сказано, что суббота была перенесена с седьмого дня на день восьмой, или же на первый день недели? Об этом, конечно, не говорится нигде.

Некоторые думают, что важно только седьмую часть недели отдавать покою и общественному служению Богу, что этого вполне достаточно и что название, даваемое этому дню, не имеет никакого значения. От этого произошло то, что различные народы и различные религиозные системы соблюдают свою субботу Но это не удовлетворяет душу, которая хочет придерживаться исключительно Священного Писания. Покой в саду Едемском был связан с седьмым днем. Израиль соблюдал покой в седьмой день. Но день восьмой направляет наши мысли к вечности, и в Новом Завете он называется "первым днем недели", как бы обозначая начало нового порядка вещей, нетленным основанием которого служит крест, славною же главою и центром которого является воскресший Христос. Называя этот день "христианской субботою", мы смешиваем земное и небесное. Это значит низводить христианина с высоты, на которую его вознесло соединение с прославленною на небесах Главою, значит соблюдать плотские постановления, установленные до возвещения людям Евангельской истины; это значит предписывать соблюдение "дней, месяцев, времен и годов", что Апостол ставил в упрек Церкви в Галатии.

Чем более, одним словом, мы вникаем в смысл выражения "христианская суббота", тем более убеждаемся, что вместе с другими общепринятыми христианским миром названиями оно старается лишить Церковь Божию великих и осязаемых истин, отличающих Церковь Божию от всего, предшествовавшего ей и за ней наступающего. Хотя и пребывая на земле, Церковь не от мира сего, как и Христос не от мира сего. Ее происхождение, ее характер, ее принципы, ее хождение в мире и ее надежды - все небесное. Она поставлена между крестом и между славою. Границами ее существования на земле служат день Пятидесятницы, в который Дух Святой сошел на землю, чтобы основать ее, и пришествие Христово, когда Христос возьмет ее к Себе.

Нет ничего яснее этого. Поэтому заставлять Церковь Божию соблюдать из желания служить закону или из суеверия "дни, месяцы, времена и годы" - значит отрицать Божественное откровение и лишать христианина места и положения, принадлежащих ему по бесконечному милосердию Божию и ради совершенного Христом дела искупления.

Если читатель находит, что мы заходим слишком далеко в наших мыслях, пусть он вникает в следующие слова послания Апостола Павла к Колоссянам, слова настолько чудные по своей ясности, что их следовало бы напечатать золотыми буквами: "Посему, как вы приняли Христа Иисуса Господа, так и ходите в Нем, будучи укоренены и утверждены в Нем, как вы научены, преуспевая в ней с благодарением. Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением", - заметьте, что философия здесь приравнивается к пустому обольщению: весьма нелестное для нее сравнение! - "по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу; ибо в Нем обитает вся полнота Божества (qeoihV) телесно; и вы имеете полноту в Нем, Который есть глава всякого начальства и власти". - Чего нам еще не достает? - "В Нем вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым; бывши погребены с Ним в крещении, в Нем вы и совоскресли верою в силу Бога, Который воскресил Его из мертвых; и вас, которые были мертвы во грехах и в необрезании плоти вашей, оживил вместе с Ним, простив нам все грехи, истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту; отняв силы у начальства и властей, властно подверг их повороту, восторжествовав над ними Собою" (Кол. 2,6-15).

Дивная победа, одержанная Им Одним и ради нас! Да будет вечная хвала и поклонение Его имени! "Итак никто да не осуждает вас за пищу, или питание, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу: это есть тень будущего, а тело во Христе. Никто да не обольщает вас самовольным смиренномудрием и служением Ангелов, вторгаясь в то, чего не видел, безрассудно надмевалось плотским своим умом, и не держась Главы, от которой все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим. Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений: не прикасайся, не вкушай, не дотрагивайся, (что все истлевает от употребления), по заповедям и учению человеческому? Это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении плоти" (Кол. 2,16-23). Здесь речь идет о недостатке попечения о теле, как сосуде Божием, и о превозношении плоти, гордящейся тщеславною, пустою и мнимою святостью.

Христианин, полностью уяснивший себе свое положение пред Богом, принадлежит к новой твари; ухо его открыто и сердце его отверсто для слышания убедительных слов увещания Апостола: "Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога. О горнем помышляете, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе" (Кол. 3,1-3). Жизнь христианина - это Христос в сердце и Христос, явленный в повседневной жизни силою Духа Святого. Это новый человек, созданный по образу Самого Христа и являемый в малейших подробностях нашей жизни, наших отношений с миром и с нашими семьями, наших действий относительно наших ближних, наших поступков, нашего настроения, одним словом, во всех особенностях нашего существа. Это не только исповедование того или иного догмата, того или иного мнения или чувства, - это живая и несомненная действительность. Это утвердившаяся в душе зависимость от Бога, оказывающая свое благодатное действие на сердце и распространяющая свое благотворное влияние на всю сферу, в которой мы призваны жить. Это христианин, идущий по благословенным стопам Того, Кто переходит с места на место, творя добро, ища возможности принести посильную помощь ближнему, живя не для Самого Себя, а для других и находя Себе отраду в благодарении и в служении другим; Того, Кто был всегда готов оказать помощь и сочувствие огорченным, утратившим бодрость сердцам.

Вот истинное христианство. Как оно не похоже на служение закону и суеверным предрассудкам! Истинное христианство приносит плоды Божественные, небесные и духовные, ничего не имеющие с плотскими, человеческим и земными делами. Да поможет Господь как автору, так и читателю этих строк быть одушевленными святым желанием проникнуться сознанием славных истин, открывающихся на страницах Нового Завета!

Мы полагаем, что мы довольно обстоятельно рассмотрели вопрос о субботе. Если читатель хорошо усвоил смысл вышеприведенных мест Писания, он легко убедится в том, что суббота занимает важное место в Божиих планах. Он поймет, что суббота имеет непосредственное отношение к Израилю и его наследию, что она была знамением завета между Иеговою и Его народом и верным показателем духовного состояния Израиля.

Далее читатель убедится, что в сущности Израиль никогда не соблюдал, как должно, субботу, никогда не понимал ее значения и не оценил ее глубокого смысла. Все это обнаружилось в жизни, служении и смерти Господа Иисуса Христа, сотворившего много дел милосердия в субботний день и в конце концов проведшего этот день в могиле.

Читатель, наконец, поймет, еще и разницу, существующую между еврейской субботой и первым днем недели, или днем Господним, которому ни разу не дается названия субботы во всем Новом Завете, но который, напротив, всегда называется там отдельно. Это не преобразованная и перенесенная на другой день суббота; это совершенно новый, имеющий свои особенности и свои основания, день, отделенный от субботы, которая временно отменена и будет возобновлена лишь в будущем, когда семя Авраамово возвратится в Обетованную землю (см. Иез. 46,1.12).

Мы не можем закончить обзор этого интересного вопроса, не сказав нескольких слов о месте, отведенном в Новом Завете дню Господню, или первому дню недели. Хотя он и не имеет ничего общего с субботой и с новомесячиями, или с "днями, месяцами, временами и годами", он занимает особое место в христианстве, что подтверждается многими местами Нового Завета.

В этот день воскрес наш Господь. В этот же день Он много раз являлся Своим ученикам. Апостолы и братия собирались в Троаде для преломления хлеба именно в этот день (Деян. 20,7). Апостол приказывает коринфянам и всем, призывающим в каком-либо месте имя Господа нашего Иисуса Христа именно в этот день откладывать деньги для нуждающихся. Таким образом, первый день недели был днем, когда народ Божий собирался вокруг трапезы Господней: служение Богу, поклонение Ему и общение с Ним были непосредственно связаны именно с этим днем. Апостол Иоанн также ясно свидетельствует, что именно в этот "воскресный" день он "был в духе" и получил чудное Откровение, заключающее собою Божественную Книгу.

[Некоторые думают, что выражение "день воскресный" имеет значение "дня Господня", они думают, что Апостол был проникнут духом того дня, когда Господь возьмет в Свои руки силу и Свое царство. Это опровергается двумя данными. Прежде всего слова th curiach hmera, обозначающие слова Откр. 1,10 "день воскресный", отличаются от слов h hmera curiou, находимых нами в 1 Фесс. 5,2, 2 Фесс. 2,2, 2 Петр. 3,10 и переведенных выражением "день Господень", или "день Христов".

Уже одно это должно, по нашему мнению, решить вопрос, но мы, кроме того, заметим, что большая часть книги Откровения описывает не события "дня Господня", а события, им предшествующие.

Итак, мы уверены, что в этом случае выражение "день Господень" или "день воскресный" обозначает "первый день недели", - важный факт, доказывающий нам, что этот день занимал совершенно особенное место в Слове Божием, место, которое ему с благодарностью отводит каждый духовно настроенный христианин.]

Нам даны несомненные доказательства того, что день Господень не должен стоять наравне с обычными днями недели. Для истинного христианина это не еврейская суббота, не языческий праздник, а день Господень, в который искупленные дети Божий радостно и с благодарным сердцем собираются вокруг трапезы Господней, дабы "возвещать смерть Господню, доколе Он прийдет" (1 Кор. 11,26).

Празднование первого дня недели чуждо служению всякого рода закону, всяким предрассудкам суевериям. Не допустить этого невозможно, не отрицая целого ряда истин, связанных с этим днем. Мы не имеем прямых повелений относительно соблюдения этого дня, но приведенных нами выше мест Писания достаточно для доказательства этого факта; сами инстинкты Божественного естества также побуждают нас, с другой стороны, хранить день Господень, любить и благоговейно выделять его из прочих дней, посвящая его поклонению и служению Богу. Одна мысль о том, что душа, утверждающая, что она искренне любит Христа, и в то же время находящая возможным заниматься обычными делами и без нужды путешествовать в день Господень, смущает истинное благочестивое сердце. Мы думаем, что имеем святое преимущество в возможности по мере сил удаляться от всех земных развлечений, чтобы посвящать часы дня Господня Самому Господу и служению Ему.

На это можно возразить, что христианин должен посвящать Господу каждый день Конечно; мы составляем Его собственность в самом полном и в самом возвышенном смысле этого слова. Все, что мы имеем, и все, что мы представляем из себя, принадлежит Ему; мы с радостью подтверждаем это. Мы призваны делать все во имя Его и во славу Его Покупать, есть, пить, делать, одним словом, все пред очами Его, в страхе и любви к Нему, - вот наше святое преимущество. Никогда ни в один из дней недели нам не следует прилагать свою руку к чему-либо, на что мы не можем с полною искренностью призвать благословение Господа.

Все это вполне сознается каждым истинным христианином; но в то же время нам кажется невозможным читать Новый Завет и не видеть, что день Господень занимает особенное, ему одному присущее место; что нам относительно него даны вполне определенные указания; что он имеет значение и важность, которых лишены все прочие дни недели. Мы так убеждены в этом, что даже если бы законы каких-либо стран и не предписывали соблюдения дня Господня, мы сочли бы своим священным долгом и своим святым преимуществом воздерживаться в этот день от обыденных человеческих дел.

Благодарение Богу, законы многих государств предписывают соблюдение дня Господня. Это осязательное благословение, даруемое Богом всем, любящим этот день ради своей любви к Господу. Мы видим доказательство Его великой благости в том, что Он изъял этот день из числа принадлежащих миру дней и даровал его Своему народу и Своим служителям, дабы они посвятили его поклонению и служению Божию.

Как отрадно для нас иметь день Господень, оставляющий далеко позади себя все земные заботы! Что бы мы делали, не имея его? Как благотворно отзывается на нас благословенный перерыв в работе всей недели! Воскресные занятия освежают душу. Как отрадно соединяться вместе в этот день, чтобы возвещать Его смерть и приносить Ему хвалу наших уст! Все воскресные занятия христианина, - проповедника, учителя воскресной школы и всякого иного служителя Божия, - услаждают его душу. Человеческий язык не способен выразить все значение, всю ценность этого дня. Правда, день Господень далеко не день отдыха для Божиих слуг; в этот день им часто приходится уставать более, чем в остальные дни; но это усталость благодатная, усталость приятная: награда ожидает их в субботстве, предстоящем народу Божию.

Вознесем же еще раз, дорогой читатель, благодарение наших сердец Богу за драгоценное преимущество, заключающееся в даровании нам дня Господня. Да продолжает Господь благословлять этим преимуществом Свою Церковь, доколе Он придет. Да разрушит Он Своим всемогуществом все старания неверующих и безбожных людей воздвигнуть преграды, мешающие пользоваться днем Господним. Некоторые скажут, быть может, что суббота уничтожена и поэтому мы ничем более не связаны. Многие безразличные к Божией истине люди воспользовались этим доводом, чтобы просить оставлять и в Англии открытыми в воскресные дни различные увеселительные заведения. Увы! легко убедиться, чего добиваются эти люди, и куда это ведет. Люди хотели бы устранить действие закона, чтобы иметь свободу всецело погрузиться в светские удовольствия Они не понимают, что от закона освободиться можно, только умирая для него; а если мы умерли для закона, мы неизбежно умерли и для греха, и для мира.

В этом вся разница. Благодарение Богу, грешник освобожден от закона, но если это так, он освободился от него не для того, чтобы веселиться и угождать себе в день Господень, или в какой-либо другой день, а для того, чтобы жить для Бога. "Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога" (Гал. 2,19). Вот почва, на которой должен стоять христианин; она принадлежит только тем, которые действительно рождены свыше. Мир не может понять это, как он также не может понять и святых преимуществ, и духовных занятий, связанных с днем Господним.

Все это так, но в то же время мы уверены, что, если бы Англия уничтожила все преграды, воздвигнутые вокруг дня Господня, тогда обнаружилось бы, как далеко она ушла от того, что исповедовала и чем прежде так выделялась из числа других государств; тогда мы увидели бы, как быстро она идет по пути неверия и атеизма. Мы не должны упускать из виду серьезного факта, что Англия всегда выдавала себя за христианское государство, утверждая, что ею управляет Слово Божие. Поэтому на ней лежит несравненно большая ответственность, чем на странах, еще окутанных мраком язычества. Мы думаем, что народы, равно как и отдельные лица, будут ответственны за то, что они исповедовали; а следовательно, народы, именующие себя христианскими, будут судимы не только по свету, озаряющему сотворенный Богом мир или по закону Моисееву, но и согласно полному и яркому свету исповедуемого ими христианства; - да, они будут судимы согласно всей правде, заключенной в драгоценной Книге, которою они обладают и которою хвалятся Язычники будут судимы по "делу закона, написанного в сердцах" и в их совести; евреи будут судимы согласно закону Моисееву; все же, именующие себя христианами, будут судимы на почве христианской истины. Этот столь серьезный факт увеличивает великую ответственность положения христианина. Бог поступит с христианскими народами согласно тому, что они исповедовали. Никакого значения не будет для них иметь довод, что они не разумеют того, что исповедуют; потому что к чему исповедовать то, чего не понимаешь и во что не веришь? Факт тот, что они утверждают, что понимают истину и верят ей; именно на этом основании они будут судимы. В Англии мы весьма часто слышим фразу: "Библия, и только одна Библия составляет религию протестантов".

Если это так, как торжественна мысль, что Англия будет судима согласно Библии! Каков будет ее суд? Как окончится этот суд? Пусть вдумаются в это все, к кому это относится.

Мы теперь закончим рассмотрение глубоко поучительного вопроса о субботстве и дне Господнем, приведя читателю знаменательные слова, заключающие собою изучаемую нами 5-ую главу. Они не требуют длинных пояснений, но мы считаем полезным приводить в этом "Толковании на Книгу Второзаконие" как можно больше подлинных слов Книги, чтобы читатель, не выпуская из рук наших заметок, имел в то же время пред своими глазами слова Духа Святого.

Передав народу содержание и пояснение десяти заповедей, Моисей представляет им торжественную обстановку, при которой был обнародован закон, также напоминая им, и что они испытали при этом, и что они высказали по этому поводу. "Слова сии изрек Господь ко всему собранию вашему на горе из среды огня, облака и мрака, громогласно, и более не говорил, и написал их на двух каменных скрижалях, и дал их мне. И когда мы услышали глас из среды мрака, и гора горела огнем: то вы подошли ко мне, все начальники колен ваших и старейшины ваши, и сказали: вот, показал нам Господь, Бог наш, славу Свою и величие Свое, и глас Его слышали мы из среды огня. Сегодня видели мы, что Бог говорит с человеком, и сей остается жив: но теперь для чего нам умирать? Ибо великий огонь сей пожрет нас; если мы еще услышим глас Господа, Бога нашего, то умрем. Ибо есть ли какая плоть, которая слышала бы глас Бога живого, говорящего из среды огня, как мы, и осталась жива? Приступи ты, и слушай все, что скажет тебе Господь, Бог наш, и пересказывай нам все, что будет говорить тебе Господь, Бог наш, и мы будем слушать и исполнять. И Господь услышал слова ваши, как вы разговаривали со мною, и сказал мне Господь: слышал Я слова народа сего, которые они говорили тебе; все, что ни говорили они, хорошо. О, если бы сердце их было у них таково, чтобы бояться Меня и соблюдать все заповеди Мои во все дни, дабы хорошо было им и сынам их вовек! Пойди, скажи им: возвратитесь в шатры свои. А ты здесь останься со Мною, и Я изреку тебе все заповеди и постановления и законы, которым ты должен научить их, чтобы они так поступали на этой земле, которую Я даю им во владение. Смотрите, поступайте так, как повелел вам Господь, Бог ваш; не уклоняйтесь ни вправо, ни налево. Ходите по тому пути, по которому повелел вам Господь, Бог ваш, дабы вы были живы, и хорошо было вам, и прожил много времени на той земле, которую получите во владение" (ст. 22-33).

Здесь пред нами выдвигается вперед во всем своем блеске великий принцип Книги "Второзаконие". Он выражается в трогательных словах, составляющих как бы главное ядро, сущность чудных, только что приведенных нами, изречений. "О, если бы сердце их было у них таково, чтобы бояться Меня и соблюдать все заповеди Мои во все дни, дабы хорошо было им и сынам их вовек!"

Драгоценные слова! Они раскрывают пред нами тайну жизни, которою, как христиане, мы призваны жить из дня в день, жизни полного и безусловного послушания, истекающего из сердца, боящегося Господа; жизни, руководимой не рабским страхом, а любовью глубокою, истинною, благоговейною, любовью, изливающей Духом Святым в наши сердца. Именно это и радует нашего милосердного Отца. Он говорит нам: "Сын Мой! отдай сердце твое Мне" (Притч. 23,26). Когда сердце отдано, тогда Богу легко отдается и все остальное. Сердце, любящее Бога, с величайшей радостью подчиняется всем Божиим заповедям; Богу же ценно только то, что истекает из преданного Ему сердца. Из сердца исходят источники жизни; поэтому, когда им управляет любовь Божия, оно сознает необходимость желания выполнять все заповеди Господа. Мы любим Его заповеди, потому что любим Его, каждое Его слово драгоценно для сердца, любящего Его. Каждое правило, каждый устав, каждое постановление, одним словом, весь Его закон, - все дорого, достойно внимания и уважения, потому что со всем этим связаны Его имя и власть.

В 118-ом Псалме читатель найдет наглядное подтверждение занимающей нас мысли, увидит душу, глубоко проникнутую словами: "О, если бы сердце их было у них таково, чтобы бояться Меня и соблюдать все заповеди Мои!" Там мы находим трогательные стремления сердца, испытывающего постоянное и глубокое удовлетворение в соблюдении закона Божия. В этом дивном Псалме по крайней мере сто семьдесят раз упоминается об этом драгоценном законе; подобно дорогим жемчужинам, украшают размышления о законе почти каждый стих этого Псалма. Но убедитесь в этом лучше сами: "В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою". - "На пути откровений Твоих я радуюсь, как во всяком богатстве". - "О заповедях Твоих размышляю, и взираю на пути Твои". - "Уставами Твоими утешаюсь; не забываю слова Твоего". - "Истомилась душа моя желанием судов Твоих во всякое время". - "Откровения Твои - утешение мое, советники мои". - Я прилепился к откровениям Твоим". - "Потеку путем заповедей Твоих". - "Буду соблюдать закон Твой". - "Вот, я возжелал повелений Твоих". - "Буду утешаться заповедями Твоими, которые возлюбил". - "Вспоминал суды Твои". - "Уставы Твои были песнями моими на месте странствований моих". - "Обращал стопы мои к откровениям Твоим". - "Спешил и не медлил соблюдать заповеди Твои". - "Закон уст Твоих для меня лучше тысяч золота и серебра". - "Уповаю на слово Твое". - "Истаевают очи мои о слове Твоем". - "Уставов Твоих не забыл". - "Все заповеди Твои -истина". - "На веки, Господи, слово Твое утверждено на небесах". - "Не забуду повелений Твоих". - "Я взыскал повелений Твоих". - "Углубляюсь в откровения Твои". - "Твоя заповедь безмерно обширна". - "Как люблю я закон Твой! весь день размышляю о нем". - "Как сладки гортани моей слова Твои! лучше меда устам моим". - "Откровения Твои я принял, как наследие на веки; ибо они веселие сердца моего". - "Я приклонил сердце мое к исполнению уставов Твоих навек, до конца". - "Я люблю заповеди Твои более золота чистого". - "Все повеления Твои, все признаю справедливыми". - "Дивны откровения Твои". - "Открываю уста мои, и вздыхаю; ибо заповедей Твоих жажду". - "Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои". - "Откровения Твои, которые Ты заповедал, - правда и совершенная истина". - "Слово Твое весьма чисто". - "Закон Твой - истина". - "Правда откровений Твоих вечна". - "Издавна узнал я об откровениях Твоих, что Ты утвердил их навеки". - "Сердце мое боится слова Твоего". - "Радуюсь я слову Твоему, как получивший великую прибыль". - "Велик мир у любящих закон Твой". - "Душа моя хранит откровения Твои, и я люблю их крепко". - "Я повеления Твои избрал". - "Закон Твой утешение мое".

Подобного рода слова, многие из которых были повторены Самим нашим Господом во дни Его земной жизни, несомненно радуют сердце и укрепляют душу. Господь Иисус жил Словом Божиим. Это слово было пищею для Его души, силою Его служения и авторитетом для Него во всех отношениях. Им Он побеждал сатану, им приводил в смущение саддукеев, фарисеев и иродиан. Из этого Слова Он черпал поучение для Своих учеников; и именно это Слово Он завещал, возносясь на небо, соблюдать Своим ученикам.

Как все это важно и необходимо для нашей жизни! Какое великое значение придает Священному Писанию мысль, что во всех этих чудных изречениях дивного 118-го Псалма имеется в виду именно святая богодухновенная Книга! Каким утешением для нас служит факт, что наш Господь все время руководствовался Священным Писанием, которому Он отводит такое обширное и такое возвышенное место. При каждом удобном случае Он ссылается на Священное Писание, как на закон Божественный и неопровержимый. Будучи Сам Богом и Автором святой Книги, но заняв, однако, место Человека на земле, Он постоянно доказывает, что безусловный долг и святое преимущество человека заключаются в обязанности жить Словом Божиим и с благословением подчиняться его Божественному авторитету.

Разве не существует вполне ясного ответа на вопрос, столь часто предлагаемый неверием: "Что же доказывает нам, что Библия есть Слово Божие?" Если мы действительно веруем во Христа, если мы признаем Его за Сына Божия, за Бога, явившегося во плоти, за истинного Бога и за истинного человека, мы не можем не сознавать всей значительности факта, что наш Господь постоянно ссылается на Писания, - на Моисея, пророков и псалмы, - как на закон Господень. Конечно, Ему было ведомо, что это было истинное Слово Божие. Будучи Богом, Он Сам диктовал людям этот закон; как человек, Он хранил его, жил им, признавал его высший авторитет во всех отношениях.

Каким уроком и каким в то же время упреком служит этот факт для всех так называемых христианских учителей и писателей, дерзающих опровергать неоспоримую богодухновенность Писаний вообще и Пятикнижия Моисеева в частности! Нас должна страшить даже мысль, что находятся люди, дерзающие называть апокрифами то, что считалось подлинными словами Божиими нашим Господом и Учителем.

И, однако, нас хотят уверить, что в мире совершается прогресс во всем. Увы! это жалкое заблуждение! Несообразное с истиной Божией учение ритуализма и богохульные рассуждения неверия с невероятною силою умножаются вокруг нас. Там же, где не чувствуется их непосредственного влияния, мы встречаем холодное равнодушие, любовь к удобствам жизни, эгоизм, светское настроение, одним словом, все, кроме доказательств духовного успеха. Если громадное большинство людей не увлекается неверием, с одной стороны, и слепым выполнением внешнего благочестия, с другой стороны, это происходит главным образом оттого, что они слишком заняты своими удовольствиями и своей выгодой для того, чтобы думать о чем-либо другом.

Наблюдения и опыт совершенно ясно доказывают нам, что прогресса, в сущности, нет; при наличии великого множества фактов, доказывающих как раз противное, мы оказываемся непростительно доверчивыми, признавая теории всеобщего прогресса.

Нам скажут, быть может, на это, что мы не должны судить по тому, что мы видим; что всегда надо надеяться. Это следует признать верным, если только наша надежда основывается на хотя бы одном указании Слова Божия. Если хотя бы одной строчкой Писания можно доказать, что мы имеем основание ожидать общего успеха в области религии, политики, нравственности или общественного строя, будем в этом случае "надеяться сверх надежды". Одного богодухновенного слова достаточно, чтобы послужить основанием надежды, возвышающей душу над самыми мрачными и безотрадными обстоятельствами жизни.

Но где мы найдем это слово? Нигде! Все свидетельство Библии с начала до конца, все учение Священного Писания, голос пророков и Апостолов - все с неоспоримою ясностью и силою доказывает нам, что настоящее положение вещей не только не будет постепенно улучшаться, но что, напротив, оно будет становиться все хуже и хуже, пока блестящие лучи славы тысячелетия не озарят земли и не обратят в ликование ее стоны. Но прежде всего меч правосудия должен совершить свое страшное дело. Если бы мы вздумали подтвердить эту мысль изречениями Писаний, мы заполнили бы ими целую книгу, потому что они составляют значительную часть пророческих писаний Ветхого и Нового Завета.

Но мы не собираемся делать это. Библия открыта пред читателем; пусть он сам изучает ее, отбросив все предвзятые мысли общепринятых учений, все общеупотребительные фразы, все догматы богословских школ; если с простотою малого дитяти он подойдет к чистому источнику Священного Писания, он придет к ясному и несомненному заключению, что мир не обратится к Богу путями, открытыми ему в настоящее время; что не Евангелие мира, а разрушительный меч суда приготовит землю к принятию славы тысячелетия.

Да не подумает кто-либо, что мы не ценим всего творимого на земле добра. Напротив, мы благодарим за него Бога, радуемся малейшему усилию распространить в мире драгоценное Евангелие благодати Божией; мы возносим Богу хвалу за каждую душу, введенную в круг блаженных искупленных Божиих. Мы радуемся известию, что восемьдесят пять миллионов экземпляров Библии распространены по лицу земли. Кто может определить действие, произведенное их чтением или даже одного из них на души грешников? Мы сопровождаем нашими лучшими пожеланиями всех ревностных миссионеров, несущих благую весть спасения во все дома и закоулки многолюдных городов, равно как и до пределов далеких стран земли.

Мы, однако, не принадлежим к числу людей, верящих, что все эти средства послужат обращению всего мира к Богу. Писание свидетельствует нам, что народы научатся правде, когда суды Божий падут на землю.

Одного изречения Библии должно бы быть достаточно для доказательства факта, что не Евангелие обратит мир к Богу; сотни библейских изречений подтверждают это и возвещают ту же истину. Не благодатью, а судами "научатся живущие в мире правде" (Ис. 26,8.9).

Какова же цель Евангелия? Если не оно должно обратить мир, зачем же оно в таком случае проповедуется? Апостол Иаков дает непосредственный и определенный ответ на этот вопрос в речи, обращенной им к собору, собранному в Иерусалиме. "Симон изъяснил, как Бог первоначально презрел на язычников". - С какою целью? -Для того ли, чтобы всех их обратить к Богу? Нет, но - "чтобы составить из них народ во имя Свое" (Деян. 15,13). Ничего нет яснее этих слов. Они показывают нам, к чему должны клониться усилия миссионеров, и в чем заключается цель, всегда руководящая благословенной работой каждого истинного миссионера, наученного и поставленного Богом на дело служения. Эта цель "составит из всех земных племен народ во имя Его".

Насколько же нам важно всегда помнить это и всегда иметь в виду эту полезную цель для каждого предпринимаемого нами дела! К чему работать для достижения ложной цели? Не лучше ли работать сообща с Богом? Разве пострадает дело миссионера, разве замедлится его успех, если миссионер будет знать Божий мысли касательно порученного ему дела? Конечно, нет. Вот, положим, два миссионера отправляются в дальний путь. Один из них задается целью обратить к Богу мир; другой руководствуется желанием составить народ во имя Божие. Цель, преследуемая последним, делает ли его менее преданным, менее деятельным, менее ревностным, нежели первый? Совершенно напротив; сам факт, что ему открыты Божий мысли, даст силу и устойчивость его стараниям, и укрепит его сердце среди трудностей и препятствий, окружающих его.

Апостолы Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, очевидно, не имели в мыслях обращения всего мира, идя на проповедь: "Идите по всему миру, и проповедуйте Евангелие всей твари: кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет" (Марк, 16,15-16).

Эти слова относились к двенадцати Апостолам. Мир должен был сделаться сферою их действия. Их проповедь обращалась ко всей твари на земле, но имела значение только для тех, которые будут веровать. Прежде всего это было их личное дело Обращение всего мира не входило в их планы; оно совершится совершенно иными средствами после того, как настоящее распространение Евангелия соберет воедино небесный народ Божий. [Мы обращаем внимание читателя на Пс. 66. Подобно многим другим местам Писания, он доказывает, что благословение язычников последует за восстановлением Израиля. "Боже! будь милостив к нам и благослови нас, освети нас лицом Твоим, дабы познали на земле путь Твой, во всех народах спасение твое. Да восхвалят Тебя народы, Боже, да восхвалят Тебя народы все. Да благословит нас Бог, Бог наш Да благословит нас Бог, и да убоятся Его все пределы земли". Слова эти как нельзя более ясно доказывают, что Израиль, а не Церковь, сделается орудием благословения народов земли.]

Дух Святой сошел с неба в день Пятидесятницы не для обращения к Богу всего мира, но чтобы "обличить" мир (elegxw), т. е. обвинить его в грехе отвержения Сына Божия. [Применять слова Иоан. 16,8-11 к работе Духа в отдельных личностях - большое заблуждение Они означают Его присутствие и Его действие на весь мир вообще Его работа в отдельной душе - драгоценная истина, но не она подразумевается в этом изречении.] Целью Его сошествия на землю было доказать, что мир виновен пред Богом; Его великою задачею было составить одно тело из верующих, как евреев, так и язычников. Именно этим Он занят в течение девятнадцати веков. Такова "тайна", служителем которой сделался Апостол Павел и которую он так удивительно ясно развивает и поясняет в своем Послании к Ефесянам. Если мы верно усваиваем истину, изложенную в этом чудном послании, нельзя не убедиться, что обращение мира и образование тела Христова - вещи совершенно различные, не могущие идти рука об руку.

Мы предлагаем читателю вникнуть в чудные слова Ефес. 3,1-10: "Для сего-то я, Павел, сделался узником Иисуса Христа за вас, язычников. Как вы слышали о домостроительстве благодати Божией, данной мне для вас; потому что мне чрез откровение возвещена тайна, о чем я и выше писал кратко; то вы, читая, можете усмотреть мое разумение тайны Христовой, которая не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих", - не была открыта ни в ветхозаветных книгах, ни святым и пророкам Ветхого Завета, - "как ныне открыта святым Апостолам Его и пророкам Духом Святым", -т.е. пророкам Нового Завета, - "чтобы и язычникам быть сонаследниками, составляющими одно тело, и сопричастниками обетования Его во Христе Иисусе посредством благовествования, которого служителем сделался я по дару благодати Божией, данной мне действием силы Его. Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия, благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово, и открыть всем, в чем состоит домостроительство (oixonomia) тайны, созывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом, дабы ныне соделалась известною чрез Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия".

Прочтите другое место из Послания к Колоссянам: "Если только пребываете тверды и непоколебимы в вере, и не отпадаете от надежды благовествования, которое вы слышали, которое возвещено всей твари поднебесной, которого я, Павел, сделался служителем. Ныне радуюсь в страданиях моих за вас, и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за тело Его, которое есть Церковь, которой сделался я служителем по домостроительству Божию, вверенному мне для вас, чтобы исполнить слово Божие, тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его, которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы, которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека, и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе, для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующею во мне могущественно" (Кол. 1,23-29).

"Из этих и из многих других изречений читатель увидит, в чем заключалась главная задача служения Апостола Павла. Он не имел, конечно, в виду обращения всего мира. Правда, он с силою возвещал Евангелие как "от Иерусалима и окрестности до Иллирика" (Римл. 15,19). так и "язычникам" (Ефес. 3,8); но он делал это не с целью обратить весь мир к Богу. Он знал и учил, что мир быстро созревал для наступления суда, что "злые люди и обманщики преуспевали во зле" (2 Тим. 3,13), что "в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстительным и учениям бесовским, чрез лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением" (1 Тим. 4,1-4).

Далее верный и вдохновленный Самим Богом служитель Христов говорит, что "в последние дни, - они наступят еще позже последних времен, - "люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям не покорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся" (Сравн. 1Тим. 4,1-3 с Тим. 3,1-5).

Какая ужасная картина! Она напоминает нам конец первой главы Послания к Римлянам, где то же вдохновенное перо описывает мрачные нравы языческого мира, только с тою прискорбною разницею, что во втором Послании к Тимофею говорится уже не о язычестве, а о христианстве, имеющем "вид благочестия".

Таким образом, завершится тогдашний порядок вещей. Где же обращенный к Богу мир, о котором столько говорят? Увы! Со всех сторон восстают лжепророки. Они твердят "мир! мир!" когда мира нет. Угрожающие падением стены христианства люди пытаются укрепить глиной, не имеющей никакой силы.

Все это, однако, не задержит наступления грядущего на вселенную суда. Тот же Апостол, слова которого мы только что приводили, говорит нам, что "тайна беззакония уже в действии"; следовательно, она находится в действии уже в течение девятнадцати веков. "Только (тайна беззакония) не совершится до тех пор, пока не будет взят из среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих, и истребит явлением пришествия Своего, того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих, за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду" (2 Фесс. 2,7-12).

Ужасная судьба, ожидающая мир: действие заблуждения, страшный суд вопреки мечам лжепророков, представляющих душам привлекательную сторону вещей. Благодарение Господу, - для душ, принадлежащих Богу, действительно уготовано много дивных милостей Божиих. К ним Апостол может обратиться с радостными словами, вливающими в сердце бодрость: "Мы же всегда должны благодарить Бога за вас, возлюбленные Господом братия, что Бог от начала, чрез освящение Духа и веру истине, избрал вас ко спасению, к которому и призвал вас благовествованием нашим, для достижения славы Господа нашего Иисуса Христа" (2 Фесс. 2,14-15).

Здесь пред нами восстает нечто действительно привлекательное для нас, - светлая и благословенная надежда, дарованная Церкви Божией, - надежда узреть "Звезду светлую и утреннюю". Все просвещенные Божиим светом христиане ожидают не обращения или исправления мира, а пришествие своего Господа и Спасителя, Который пошел приготовить им место в доме Отца и Который вернется, чтобы взять их с Собою, дабы где Он, там и они также были. Это Его драгоценное обещание, осуществление которого может случиться с минуты на минуту. Он, по свидетельству, оставленному нам Апостолом Петром, только по Своей благости долго терпит, желая не, чтобы кто-либо погиб, а чтобы все пришли к покаянию. Когда же в состав благословенного тела Христова будет введен Духом Святым его последний член, тогда глас и труба Архангела Божия соберут всех искупленных Божиих, которые поспешат "в сретение Господу на воздухе", чтобы пребыть затем вечно с Ним (1 Фесс. 4,17).

Вот истинная надежда Церкви Божией, надежда, которую Господь всегда желает видеть в сердцах Своих возлюбленных чад, надежда, очищающая и освящающая их. Врагу удалось похитить эту надежду из сердец многих детей Божиих. Некоторое время она оставалась совершенно забытой; да и в настоящее время много ли ею занимается Церковь Божия? Часто ли среди проповеди раздается радостный возглас: "Се, Жених идет!" Это слышится весьма редко. Немногие верные служители Христовы, ожидающие пришествия Господа для взятия Его Церкви, едва решаются проповедовать о Нем из страха вызвать этим неудовольствие своих слушателей.

В этом сказывается поразительное действие ослепляющей человека сатанинской силы. Враг похитил у души ее Божественную надежду, преисполнил ее смущением, вверг ее в заблуждение и ложь. Вместо того, чтобы внушить ей мысль ожидать "Звезду светлую и утреннюю", он побуждает ее ждать обращения всего мира, - тысячелетия без Христа. Ему удалось набросить такое густое покрывало на будущее, что человек сбивается с пути. Подобно бросаемому по прихоти волн кораблю, он носится по житейскому океану без руля и без ветрил, не видя ни солнца, ни звезд. Вокруг него - лишь мрак и смятение.

Почему произошло все это зло? Только по тому, что Церковь упускает из виду драгоценные обетования Своего Господа, заменяя их человеческими верованиями, вносящими неясность в Божию истину и искажающими ее, так что христиане более не знают, в чем заключается их истинное положение и их надежда.

И однако, они обладают Библией. Это истинный факт; но ведь и евреи имели Библию, и это не помешало им отвергнуть Благословенного, о Котором твердит с начала до конца святая Книга. В этом заключалась их нравственная непоследовательность, в которой упрекал их наш Господь в Иоан. 5,39: Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите прийти ко Мне, чтобы иметь жизнь".

Почему же это так? Только потому, что их сердца были исполнены религиозных предрассудков. Они были под влиянием человеческих учений и заповедей. Поэтому, хотя они и имели в руках Писания, хотя они и хвалились этим, они их не знали и следовали им не более, чем окружавшие их жалкие язычники. Держать Библию в руках и открывать сердце и свою совесть действию библейских истин, направляющих всю нашу жизнь, - две разные вещи.

Возьмем для примера хотя бы вопрос, побудивший нас в данную минуту допустить такое длинное отступление. Не ясно ли указано в Новом Завете, что нынешний порядок вещей завершится страшным отступничеством и полным возмущением против Бога и против Агнца? Евангелие, Послания и Откровение - все возвещает эту истину с такою ясностью и с такою простотою, что даже новорожденное чадо Божие в состоянии понять это.

И однако, лишь немногие признают справедливость этой истины. Большинство же людей думают совершенно иначе. Они уверены, что все народы будут обращены чрез производящую в настоящее время работу. Но какое объяснение дается в таком случае притчам нашего Господа в Матф. 13,где говорится о плевелах, о закваске и горчичном зерне? Как это вяжется с мыслью об обращении всего мира? Если весь мир должен чрез проповедь Евангелия обратиться к Богу, как оказались бы на поле при наступлении жатвы плевелы? Когда придет Жених, неразумных дев окажется столько, сколько и мудрых. Если весь мир должен быть обращен чрез Евангелие, на кого же "день Господень придет, как тать ночью"? Что также значат ужасные слова: "Когда будут говорить: мир и безопасность, тогда внезапно постигнет их пагуба?" (1 Фесс. 5,3). Если мы можем надеяться на обращение всего мира, какое значение и какую нравственную силу имели бы слова Откр. 1: "Се, грядет с облаков, и узрит Его всякое око, и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные" (ст. 7).

Читатель, не ясно ли, как день что две эти вещи несовместимы? Не очевидно ли тебе, что учение об обращении Евангелием всего мира к Богу совершенно расходится с учением всего Нового Завета? Чем же объяснить факт, что множество христиан думают именно так? На это существует только один ответ: они не признают авторитета Писания. Приходится с грустью сознаться в этом; но увы! это слишком достоверный факт, чтобы можно было опровергать его. Библия читается христианами, истины же ее далеко не признаются, - они настойчиво отвергаются людьми.

Мы не будем дольше останавливаться на этом вопросе, хотя и сознаем всю его великую важность. Мы надеемся, что силою Духа Святого читатель проникнется великим значением этой истины. Все дети Божий, где бы они ни находились, должны воодушевится одним желанием, - не удаляться от Слова Божия, подчиняться авторитету Писаний.

Отсюда среди нас возникают всякого рода смущение, заблуждение и зло. Мы отвратились от Слова Господа и от Него Самого. Пока мы этого не признаем, не почувствуем и не исповедуем Богу, мы не можем ходить прямо по Его стезям. "Вот, на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим" (Ис. 66,2). Это слово остается верным в любое время. Нет предела благословениям, уготованным душе, находящейся в этом состоянии Бог ищет искренности в сердце. Недостаточно говорить, что мы имеем "сокрушенное и смиренное" сердце; чтобы оно на деле было именно таково. Это личное дело каждого. "Призрю на смиренного".

Да научит же нас Господь, по Своей великой благости, верно судить о самих себе в свете Его Слова! Да будут наши уши отверсты для слышания Его гласа! Да обратятся действительно к Нему и к Его Слову наши сердца! Да поможет нам Господь раз навсегда с решимостью отказаться от всего, не согласующегося с Писаниями! Этого, несомненно, ожидает наш Господь от душ, принадлежащих Ему среди запустения мира сего.

"Вот заповеди, постановления и законы, которым повелел Господь, Бог ваш, научить нас, чтобы вы поступали так в той земле, в которую вы идете, чтоб овладеть ею; дабы ты боялся Господа, Бога твоего, и все постановления Его и заповеди Его, которые заповедую тебе, соблюдал ты, и сыны твои, и сыны сынов твоих во все дни жизни твоей, дабы продлились дни твои. Итак, слушай, Израиль, и старайся исполнить это, чтобы тебе хорошо было, и чтобы вы весьма размножились, как Господь, Бог отцов твоих говорил тебе, что Он даст тебе землю, где течет молоко и мед. Слушай, Израиль, Господь, Бог наш, Господь един есть" (ст. 1-4).

Здесь нам представлена основная великая истина, которую особенно должен был помнить и исповедовать народ израильский, а именно: признание единого Божества; эта истина служила основанием иудейского домостроительства, центром, соединяющим вокруг себя народ. Пока Израиль хранил ее, он был счастлив, преуспевал во всем и умножался. Это было, так сказать, великий национальный вал, отделяющий их от всех народов земли; они были призваны исповедовать эту славную истину пред лицом языческого мира, у которого было "много богов и господ много" (1 Кор. 8,5).

Отец их, Авраам, был вызван из самого центра языческого идолопоклонства, чтобы сделаться свидетелем Бога живого и истинного, чтобы довериться Ему, ходить пред Ним, опираться на Него и служить Ему.

В последней главе книги Иисуса Навина читатель найдет замечательное доказательство великого значения, которое Бог придает этому факту, в последний раз обращаясь к народу: "И собрал Иисус все колена Израилевы в Сихем, и призвал старейшин Израиля, и начальников его, и судей его, и надзирателей его, и предстали пред Господа Бога. И сказал Иисус всему народу: так говорит Господь, Бог Израилев: за рекою жили отцы ваши издревле, Фарра, отец Авраама и отец Нахора, и служили иным богам. Но Я взял отца вашего Авраама из-за реки, и водил его по всей земле Ханаанской, и размножил семя его, и дал ему Исаака" (Иис. Нав. 24,1-3).

Здесь Иисус Навин напоминает Израилю, что их отцы служили иным богам, - знаменательный факт, воспоминание о котором должно было напоминать им, как тщательно им следовало наблюдать за собою, чтобы снова не впасть в идолопоклонство, от которого, по Своей царственной милости, Бог избавил Авраама, их отца, сделав его Своим избранным и призванным служить Ему чадом. Они поступили бы разумно, дав себе отчет, что в то же зло, которое творили пред лицом Божиим их отцы, теперь впадали и они.

Напомнив народу израильскому об этом факте, Иисус Навин в необыкновенно образных выражениях и живых красках изображает все основные события их прошлой истории, начиная с рождения Исаака и кончая временем, в которое он обращается к ним, заканчивая свою речь следующим воззванием: "Итак бойтесь Господа, и служите Ему в чистоте и искренности; отвергните богов, которым служили отцы ваши за рекою и в Египте, а служите Господу. Если же неугодно вам служить Господу, то изберите себе ныне, кому служить, богам ли, которым служили отцы ваши, бывшие за рекою, или богам Аморреев, в земле которых живете; а я и дом мой будем служить Господу" (Иис. Нав. 24,14-15).

Заметьте: Иисус Навин два раза упоминает о том, что их отцы поклонялись ложным богам; что, кроме этого, земля, в которую их привел Господь, с одного конца до другого, была осквернена языческим идолопоклонством.

Таким образом, этот верный служитель Господа, очевидно, вдохновленный Духом Святым старается доказать народу опасность, которой он подвергается, рискуя отступить от основной великой истины - веры в единого Бога, живого и истинного, чтобы вернуться к идолослужению. Он настаивает на необходимости с их стороны принять определенное решение в этом отношении. "Изберите себе ныне, кому служить". Ничего нет лучше решения сердца откровенного, искреннего и полностью преданного Богу; наше сердце всегда должно быть таким относительно Бога. Что же касается Израиля, Бог дал ему неоспоримые доказательства того, что Он Сам пребывал с ними, выкупив их из египетского рабства и проведя чрез пустыню, чтобы утвердить их в земле Ханаанской; поэтому полное посвящение Господу было только благоразумным действием с их стороны.

Незабвенные слова Иисуса Навина доказывают, как глубоко он сознавал их важное значение по отношению к самому себе: "А я и дом мой будем служить Господу". Благословенные слова, драгоценное решение, показывающее нам, что, как бы ни был велик упадок национальной религии, благочестие семьи и отдельной личности может существовать, милостью Божией, в любое время и в любом месте.

Прославим Бога за это, и да поможет Он нам не забывать этого. "Я и дом мой", - вот ясный и драгоценный ответ веры на Божий слова. "Ты и дом мой". Каково бы ни было в данную минуту состояние народа, только внешне чтущего Бога, каждый искренний и верный Богу человек имеет возможность применить к себе бессмертный принцип: "А я и дом мой будем служить Господу", сообразуясь с ним во всех своих действиях.

Правда, это святое решение может приводиться в действие исключительно непрестанной работой в нашей душе Божией благодати, но мы не можем быть уверены, что, если наше сердце полностью решилось всецело идти за Господом, вся нужная благодать будет изо дня в день передаваться нам, потому что неизменно верными окажутся слова: "Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи" (2 Кор. 12,9).

Теперь посмотрим на воздействие, которое произвело на общество Божие трогательное увещание Иисуса Навина: "И отвечал народ и сказал: не будет того, чтобы мы оставили Господа и стали служить другим Богам! Ибо Господь, Бог наш, Он вывел нас и отцов наших из земли Египетской, из дома рабства, и делал пред глазами нашими великие знамения, и хранил нас на всем пути, по которому мы шли, и среди всех народов, чрез которые мы проходили. Господь прогнал от нас все народы и Аморреев, живших в сей земле. Посему и мы будем служить Господу, ибо Он Бог наш" (Иис. Нав. 24,16-18).

Все это были научные, подававшие большие надежды слова, потому что, казалось, народ имел ясное представление о нравственной основе требования Иеговы о безусловном повиновении с их стороны. Они были в состоянии сделать точное описание всех славных действий Его могущественной десницы по отношению к ним; они совершенно искренне восставали против идолопоклонства, в то же время обещая повиноваться Иегове, своему Богу.

Однако, Иисус Навин по-видимому не имел особенного доверия к их обещанию, потому что сказал народу: "Не возможете служить Господу, ибо Он Бог святой, Бог ревнитель, не потерпит беззакония вашего и грехов ваших. Если вы оставите Господа и будете служить чужим богам, то Он наведет на вас зло и истребит вас после того, как благотворил вам. И сказал народ Иисусу: нет, мы Господу будем служить. Иисус сказал народу: вы свидетели о себе, что вы избрали себе Господа, служить Ему? Они отвечали: свидетели. Итак, отвергните чужих богов, которые у вас, и обратите сердце свое к Господу, Богу Израилеву. Народ сказал Иисусу: Господу, Богу нашему, будем служить, и гласа Его будем слушать" (Иис. Нав. 24,19-24).

Остановимся здесь и рассмотрим, каким представляет Иисус Навин Бога израильскому обществу, потому что наша задача заключается в том, чтобы доказать важное место, отводимое речью Иисуса Навина истине, свидетельствующей о единстве Божества; эту истину, как мы уже говорили, Израиль должен был засвидетельствовать пред всеми народами земли, и в ней заключалась сила, позволявшая им противостоять соблазнам идолопоклонства.

Но, увы! именно эту истину они отвергли совершенно открыто. Обещания, обеты и решения, принятые под влиянием слов Иисуса Навина, оказались подобными "скоро исчезающей росе" (Ос. 6,4). "Тогда народ служил Господу во все дни Иисуса и во все дни старейшин, которых жизнь продлилась после Иисуса, и которые видели все великие дела Господни, какие Он сделал Израилю... Умер Иисус, сын Навин, раб Господень, будучи ста десяти лет... И когда весь народ оный отошел к отцам своим, и восстал после них другой род, который не знал Господа и дел Его, какие Он делал Израилю, тогда сыны Израилевы стали делать злое пред очами Господа, и стали служить Ваалам; оставили Господа, Бога отцов своих, который вывел их из земли Египетской, и обратились к другим богам, богам народов, окружавших их, и стали поклоняться им и раздражали Господа; оставили Господа и стали служить Ваалу и Астартам" (Суд. 2,7-13).

Какое серьезное поучение для нас, дорогой читатель! Великая и важная истина была вскоре забыта ими. Оставить Господа, чтобы служить Ваалу и Астартам! Пока были живы Иисус Навин и старейшины, их присутствие и влияние оберегали Израиль от явного отступничества; но лишь только эти нравственные плотины исчезли, мрачный поток идолопоклонства тотчас же увлек их за собою, разрушая само основание веры. Иегову, Бога Израилева, они заменили Ваалом и Астартами. Человеческое влияние представляет собой жалкую опору, ненадежную преграду; нас должна поддерживать сила Божия, - иначе рано или поздно мы непременно падем. Вера, поддерживаемая только человеческой мудростью, а не силою Божией, окажется жалкой, немощной, лишенной всякого значения; она не устоит в день испытания, не вынесет жара огненной печи; она непременно ослабнет.

Следует помнить это; кроме того, одной веры недостаточно, - должна существовать живая связь между душою и Богом. Мы должны иметь лично для самих себя дело с Богом; иначе мы не проявим силы в день бедствия. Пример и влияние человека прекрасны на своем месте; хорошо было видеть, как Иисус Навин и старейшины ходили Господними путями; справедливо слово: "Железо железо острит, и человек изощряет взгляд друга своего" (Притч. 27,17). Весьма отрадно сознавать себя окруженным сердцами, искренне преданными нам; необыкновенно приятно быть как бы поддерживаемым порывом общей верности Христу, как лично Ему, так и Его делу. Но если этим все и ограничивается, если не существует глубокого источника веры и личного познания Бога; если нет этой связи, созданной и поддерживаемой Богом и выражающейся в личном общении с Ним, когда поток человеческого влияния иссыхает, когда рушится человеческая опора, одним словом, начинает чувствовать общий упадок духовности, тогда при данных условиях мы уподобимся Израилю, служившему Господу во все дни Иисуса Навина и старейшин и затем отступившему от исповедания Его имени, чтобы вернуться к безумию и тщеславию сего века, который, в сущности, нисколько не лучше почитания Ваала и Астарт.

Но когда, с другой стороны, сердце утверждено в истине и благодати Божьей, когда мы можем сказать, - а это преимущество дано каждому верующему: - "Я знаю, к Кого уверовал, и уверен, что Он силен сохранить залог мой на оный день" (2 Тим. 1,12), тогда, если бы даже все перестали открыто исповедовать Христа, если бы исчезла вся человеческая помощь, "основание Божие", осталось бы для нас таким же твердым, и путь послушания казался бы нам таким же ясным, как если бы тысячи душ с неуклонным святым рвением шли по нему вместе с нами.

Мы не должны упускать из виду факт, что, согласно Божественным предначертаниям, Церковь Божия должна извлекать глубокие и святые поучения из истории Израиля. "Все, что писано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду" (Римл. 15,4).

Для того, чтобы извлекать назидание из ветхозаветных Писаний, нам не следует, однако, вдаваться в придумывание необыкновенных теорий, не следует искать фантастичных сопоставлений фактов или стремиться приводить слишком смелые наглядные доказательства той или иной истины. Увы, сколько душ поступавших таким образом, пришли к безумным и неосновательным выводам или же впали в пагубные заблуждения вместо того, чтобы найти "утешение из Писаний".

Мы имеем дело с действительными фактами, описанными на страницах богодухновенной книги; нам надлежит тщательно изучать их, потому что мы можем извлечь для себя из них важные практические уроки. Так, например, только что указанный нами факт истории Израиля, а точнее отступления их именно от той истины, которую им было приказано хранить особенно свято и исповедовать, отступление ими от поклонения единому Богу - этот факт исполнен для нас назидания. Существование Израиля как отдельного народа зависело от этой славной истины, но, однако, они все таки отступили от нее. Если бы они крепко держались ее, они были бы непобедимы; отступая от нее, они теряли все и становились хуже окружавших их народов, впадая в грех против света и знания и согрешая сознательно, вопреки самым убедительным увещаниям, вопреки самым серьезным доводам, прибавим еще, вопреки, их собственным горячим уверениям, и всем их многочисленным обещаниям повиноваться Богу.

Да, читатель, Израиль оставил поклонение единому Богу, живому и истинному, поклонение Богу-Иегове, Богу их завета; они отвергли не только их Создателя, но и своего Искупителя, Того, Кто вывел их из Египта, провел чрез воды Чермного моря, чрез Иорданскую пустыню, чтобы со славою водворить их в наследие, обещанное Им Аврааму, их отцу в земле, "текущей молоком и медом, красе всех земель" (Иез. 20,6).

Они отвратились от Него и начали поклоняться ложным Богам. "Огорчали Его высотами своими, и истуканами своими возбуждали ревность Его" (Пс. 77,58). Не удивительно ли, что народ, видевший и испытавший на себе столько милостей и благости Божией, бывший свидетелем могущества Его действий, Его верности, Его величия, Его славы, мог дойти до того, что решился преклониться пред истуканом? Но, увы! Это, однако, случилось. Вся их история, начиная от дней золотого тельца, отлитого у подножия горы Синайской, до времен Навуходоносора, обратившего Иерусалимский храм в развалины, вся их история отмечена духом упорного идолопоклонства. Тщетно, по долготерпеливому милосердию и Своей дивной благости, воздвигал Господь им избавителей, освобождавших их от ужасных последствий их греха и безумия. Многократно, в Своей неистощимой благости и милости, Он освобождал их от руки их врагов, посылая им Гофониила, Аода, Барака, Гедеона, Иефая, Самсона, - все эти орудия Своего могущества и милосердия, этих свидетелей Его нежной любви и Его сострадания по отношению к жалкому мятежному народу. Но лишь только сходил со сцены один из этих судей, народ снова погружался в грех идолопоклонства.

Такова же была грустная и прискорбная история Израиля и во времена царей. Правда, иногда нам удается видеть отдельные блестящие эпизоды; несколько лучезарных звезд сияют среди тяжелого мрака истории Израиля; пред нами проходят образы Давида, Иосафата, Езекии, Иосии, - все это благословенные и освежающие душу исключения из мрачной и неприглядной действительности. Но и этим людям не удавалось искоренить в народе пагубное для него идолопоклонство. Среди бесподобного великолепия царствование Соломона корень идолопоклонства дал пагубные для Израиля побеги в факте воздания почестей "Астарте, богине Сидонской", "Милхому, мерзости Аммонитской", и "Хамосу, мерзости Маовитской".

Остановимся здесь на минуту, читатель: представь себе автора Песни Песней, Екклезиаста и Притч повергающимся ниц пред храмом Молоха! Можем ли мы представить самого мудрого, самого могущественного, самого славного из Израильских монархов воскрешающим фимиам и приносящим жертвы на жертвеннике Хамоса? И не полно ли все это назидания и для нас? Царствование Соломона служит для нас одним из поразительнейших доказательств всей важности занимающего нас теперь вопроса, обнаруживая пред нами полное и беспросветное отступничество Израиля от великой истины единства Божества и их неисправимое идолопоклонство. Истина, которую им более всего было необходимо соблюдать, была ими оставлена при первом же случае.

Мы не хотим искать дальнейших доказательств неверности Израиля; не будем останавливаться и на страшном описании суда, постигшего народ вследствии его идолопоклонства. Пророк Осия следующими словами представляет нам настоящее положение Израиля: "Ибо долгое время сыны Израилевы будут оставаться без царя и без князя и без жертвы, без жертвенника, без ефода и тёрафима". В период этого "долгого времени" "нечистый дух идолопоклонства" вышел из них, чтобы затем вскоре возвратиться с "семью духами, злейшими его, - указание на высшую меру духовной злобы (Ос. 3,4,- Лук. 11,24-26). И тогда настанут дни ни с чем не сравнимой скорби для этого народа, пребывающего так долго в заблуждении и непокорности Богу в "бедственное время для Иакова".

Но, благодарение Богу в свое время избавление грядет. Дни счастия ожидают восстановленный народ, настанут "дни небесной жизни на земле" (Ос. 2,21), как о них высказывается тот же пророк Осия. "После того обратятся сыны Израилевы, и взыщут Господа, Бога Своего, и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостию Его в последние дни" (Ос. 3,5). Осуществляются все обетования, данные Богом Аврааму, Исааку, Иакову и Давиду; со славою исполнятся все блестящие предсказания пророков, начиная Исайей, потому что "не может нарушиться Писание" (Иоан. 10,35). Славный день, никогда еще не озарявший земли, сменит длинную, мрачную и томительную ночь; дочь Сиона будет согрета благословенными лучами "Солнца правды", и "земля наполнится познанием славы Господа, как воды наполняют море" (Авв. 2,14).

Интересно было бы привести здесь чудные изречения пророков, относящиеся к будущему Израиля; но вы задались мыслью только обратить внимание читателя на знаменательный факт быстрого и полного отступления Израиля от данной ему заповеди: "Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть".

Нас, быть может, спросят: "В каком отношении этот факт может представлять собою интерес для Церкви Божией?" По нашему мнению, он исполнен для нее весьма важного значения; мы также находим, что окажемся неверными пред Христом и Его Церковью, не отметив практического значения этого вопроса для нас.

Просматривая историю Церкви Божией как свидетеля Христова, мы видим, что едва она успела появиться с полнотою благословений и преимуществ, ознаменовавших начало ее утверждения на земле, она тут же сразу начала упускать из виду истины, которые христианин был обязан хранить и исповедовать и которые должны были быть характерными чертами христианства и отделяло его от всего предшествовавшего. Подобно Адаму в саду Едемском, подобно Ною на обновленной земле, подобно Израилю в Ханаане, едва успела Церковь соделаться ответственным хранителем тайн Божиих на земле, как она тотчас же начала колебаться и падать. На глазах самих Апостолов Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа возникли заблуждения и недостатки, направленные на разрушение самих основ свидетельства Церкви.

Потребуют ли от нас подтверждения наших слов фактами? Увы! их существует великое множество. Вслушайтесь в слова благословенного Апостола, пролившего так много слез и так много вздыхавшего по поводу несовершенства Церкви: "Удивляюсь", говорит он, "что вы от призвавшего вас благодатию Христовою так скоро переходите к иному благовествованию". - "О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых пред глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?" - "Но тогда, не знавши Бога, вы служили богам, которые в существе не боги; ныне же, познавши Бога, или, лучше, получивши познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам, и хотите еще снова поработить себя им? Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы. Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас". - "Вы шли хорошо: кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине? Такое убеждение не от призывающего вас. Малая закваска заквашивает все тесто" (Гал. 1,6; 3,1; 4,8-11; 5,7-9).

Все это происходило еще при жизни Апостола. Непокорность истине наступила еще скорее, чем в Израиле; потому что израильтяне служили Господу во все дни Иисуса Навина и во все дни старейшин, переживших его; но в грустной и унизительной истории Церкви врагу удалось немедленно примешать к муке закваску, немедленно посеять плевелы между колосьями пшеницы. Не успели еще Апостолы исчезнуть с лица земли, как уже было брошено в землю семя, которое приносит теперь и будет и далее приносить злые плоды, пока Ангелы-жнецы не очистят всего поля.

Поищем доказательства этого в Писании. Прислушаемся к словам того же богодухновенного Божия свидетеля, наливающего в конце жизни свое сердце любимому ученику Тимофею: "Ты знаешь, что все Асийские оставили меня: в числе их Фигелл и Ермоген". И еще: "Проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием. Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух, и обратятся к басням" (2 Тим. 1,15; 4,2-4).

Таково свидетельство человека, который, подобно мудрому строителю, заложил основы Церкви. Что же касается его личного опыта, что ему пришлось испытать на самом себе? Подобно своему блаженному Учителю, он был оставлен и отвергнут теми, которые однажды сплотились вокруг него, горя духовной свежестью и ревностью первой любви к Богу. Его широкое и любящее сердце было огорчено действиями иудействующих учителей, старавшихся подорвать самые основы христианства и веры избранных Божиих. Он оплакивал пути тех, которые, исповедуя устами Христа, были, однако, "врагами креста Христова".

Апостол Павел, заключенный в темнице в Риме, предвидел, одним словом, упадок и ослабление верующих, которых в этом случае ожидала судьба корабля, на котором Апостол совершил свое последнее путешествие.

Напомним здесь читателю, что мы заняты вопросом о Церкви как ответственном свидетеле Христовом на земле; очень важно иметь ясное представление об этом вопросе, чтобы наши мысли не заблуждались в этом отношении. Необходимо проводить резкую разницу между Церковью как телом Христа и Церковью как светочем и свидетелем Христовым на земле. В первом случае падение Церкви невозможно, тогда как во втором упадок Церкви неизбежен.

Церковь, как тело Христово, соединенное с живою и прославленною на небесах Главою, будучи местом присутствия и жилищем Духа Святого, никоим образом не может пасть, - не может быть сокрушена бурями и волнами враждебного ей мира, как был разбит в море корабль Апостола Павла; Церковь, мы утверждаем это с уверенностью в полной безопасности, дарованной Самим Христом: Глава и тело нераздельно соединены воедино. Никакая сила земли или ада, никакая человеческая или бесовская сила никогда не могут коснуться хотя бы самого слабого члена этого благословенного тела. Все члены имеют одинаковое положение пред Богом, на всех них взирает милостивое Божие око, видя их во всей полноте, во всей красоте, во всем совершенстве Самого Христа. Какова Глава, таковы и члены, - все члены, взятые вместе, и каждый член в отдельности. Каждому из них дано право воспользоваться всеми вечными последствиями совершенного на месте искупительного дела. Об ответственности здесь не может быть и речи. Здесь всюду царит любовь, любовь, столь же глубокая, как сердце Христово, столь же совершенная, как искупление, столь же непоколебимая, как престол Сына Божия на небесах. Каждое обвинение, могущее восстать против отдельной личности или против всех членов Церкви Божией, было предусмотрено, обсуждено и окончательно уничтожено между Богом и Его Сыном на месте. Все грехи, все беззакония, все преступления, вина каждого отдельного члена и всех членов Церкви вместе, - да, все было всецело и безусловно возложено на Христа, все было вменено Ему. В" Своем непоколебимом правосудии, в Своей бесконечной святости и по Своей вечной справедливости Бог снял с человека все, могшее мешать проявлению полного спасения, неисчислимых благословений и вечной славы каждого члена тела Христа, Церкви Божией. Каждый член тела живет жизнью Главы; каждый камень здания одухотворен жизнью "краеугольного" основного камня. Все они соединены вместе связями, которые не могут порваться никогда, - никогда!

Кроме того, отдадим себе отчет, что единство тела Христова нерушимо вовек; это важная истина, которую необходимо поддерживать и исповедовать; судя по мнениям, нередко высказываемым по этому поводу, поневоле хочется спросить себя: да была ли, в сущности, когда-либо понята этими людьми чудная истина о единстве тела Христова на земле, единстве, поддерживаемое присутствием на земле духа Святого?

Например, мы слышим, что люди говорят о "разделении тела Христова", - это большое заблуждение: подобного разделения существовать не может. Члены тела Христова рассеяны всюду; они находятся во всех вероисповеданиях нашего времени, кроме тех, которые отрицают Божественность Господа Иисуса Христа, потому что недопустима мысль, что истинный христианин способен согласиться посещать место, где хулится имя его Господа.

Если же вас спросят: "Как же узнать, где именно истина?" мы ответим: "Если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло" (Лук. 11,34). - "Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно" (Иоан. 7,17). Путь Божий открыт пред нами, хотя "стези туда не знает хищная птица, и не видел ее глаз коршуна; не попирали ее скимны, и не ходил по ней шакал". Самое зоркое природное око не может различить этого пути, и никакая человеческая сила не поможет удержаться на этом пути. Где же этот путь? Человеку, - читателю, равно как и пишущему эти слова, каждому человеку, всем людям говорится: "Вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла - разум" (Иов. 28,7, 8,18).

Как это было в тот день, когда богодухновенный Апостол писал 4-ую главу своего Послания к Ефесянам, так и сегодня существует "одно тело": Христос - его Глава, Дух Святой - его созидательная сила, все же истинно верующие - его члены. Это тело появилось на земле со дня Пятидесятницы; оно пребывает и будет пребывать на земле до того, быстро приближающегося к нам, момента, когда Христос придет и введет его в дом Своего Отца. Постоянная перемена членов этого тела происходит так же, например, как это случается в одном из полков английской королевы Виктории, сражавшемся при Ватерлоо и теперь стоящем в Олдершсте; он остается все тем же полком, хотя ни одного из составляющих его сегодня людей еще не существовало во время памятной битвы 1815 года.

Ясно ли все это читателю теперь? Возможно, что он находит трудным при настоящем, часто таком плачевном, духовном состоянии членом тела Христова верить и исповедовать нерушимое единство тела. Ему, быть может, хочется ограничить применение Ефес. 4,4 днями, в которые Апостол питал эти слова, когда христиане пребывали в единстве, когда еще не могло быть вопроса о принадлежности к той или иной Церкви, потому что все верующие были членами единой Церкви Божией.

[Единство Церкви можно сравнить с цепью, переброшенною через реку, она видна на обоих берегах, но средина ее погружена в воду Хотя и скрытая водою, она, однако, не разорвана, и мы верим ее единству, хотя и не видим ее средних звеньев.

Также будем помнить, что единство тела является основною истиною, из которой вытекает важное последствие жизнь каждого члена отражается на всем теле Страдает ли один член, страдают с ним все члены" (1 Кор. 12,26) Член чего? Отдельной местной Церкви''. Нет, но член тела. Географические данные не имеют значения для вопроса о Божией Церкви.

Но, возразят нам на это, можно ли страдать, не видя и не зная страданий другого?' Конечно. Можем ли мы ограничивать великую истину относительно единства тела со всеми истекающими из нее практическими последствиями недостатком нашего знания и нашего личного опыта? Мы далеки от подобной мысли. Члены тела соединены с Главою и друг с другом присутствием в теле Духа Святого, потому-то поведение и пути каждого отдельного члена и отражаются на всем теле. Даже к Израилю, единство которого было не единством тела, а национальным единством, когда согрешил Ахан, было отнесено слово "Израиль согрешил", и всему обществу Божию пришлось перенести унизительное поражение от врага за грех, который не был ему известен (Нав. 7).

Следует только удивляться, как мало народ Божий по видимому понимает великую истину относительно единства тела и все из нее истекающие последствия.]

Отвечая на это возражение, мы считаем своим долгом восстать против желания ограничить таким образом Слово Божие Какое право мы имеем отделять первую часть фразы Ефес. 4,4-6, утверждая, что она относится только ко временам Апостолов? если ограничить значение этой части фразы, почему же не сделать этого и с остальными? Не следуют ли далее слова: "Один Дух, один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех?" Сомневается ли кто-либо в справедливости этих слов? Конечно, нет; так же верно, что существует одно тело, верно и то, что существует один Дух, один Господь и один Бог Все тесно связано между собою: нельзя прикоснуться к чему-либо одному, не разрушая остального. Мы имеем так же мало основания отрицать существование одного тела, как и отрицать бытие Бога, потому что и та и другая истина возвещены нам тем же Словом.

Найдутся еще, конечно, и такие люди, которые зададут нам вопрос: "Где можно видеть это одно тело? Не безумно ли толковать о единстве при виде бесчисленных христианских вероучений?" Мы ответим так: "Следует ли отказаться от истины Божией, потому что человек ее таким очевидным образом остановил? Не отрекся ли всецело и Израиль от соблюдения и исповедания истины о существовании одного Бога? Но изменилась ли сколько-нибудь от этого сама сущность этой славной истины? Не оставалось ли непреложным фактом существование одного Бога и тогда, когда идоложертвенных алтарей сделалось столько же, сколько было улиц в Иерусалиме, и с каждой кровли дома возносилось облако фимиама, воскурявшегося в честь богини неба; и тогда, когда Моисей произнес пред всем обществом Божиим знаменательные слова: "Слушай, Израиль, Господь, Бог наш, Господь един есть!" Благодарение Богу, Его истина не зависит от неверных и безумных человеческих путей; она существует самою силою своей Божественной неприкосновенности, она сияет своим небесным блеском вопреки всем самым грубым человеческим заблуждениям Не будь этого, что сталось бы с нами? Куда мы пошли бы и где нашли бы себе покой? Если б мы рассчитывали хотя бы на малейшую зависимость истины от святости человеческих путей, нам пришлось бы с отчаянием отказаться от нее, и это сделало бы нас несчастнейшими из людей.

Но как же мы можем поддерживать истину о единстве тела? - Признавая веру во Христа единственным принципом христианского общения друг с другом. Все христиане должны были бы соединяться на едином основании - на признании единства тела Христова Апостол говорит собранным в первый день недели для преломления хлеба коринфянам: "Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба" (1 Кор. 10,17). Это так же видно сегодня, как и когда Апостол обращался к Коринфской Церкви. Правда, и в Коринфе существовало разделение; как оно есть и теперь в христианском мире; это нимало не изменило Божией истины. Апостол порицал разногласия: он считал их делом плоти. Он нисколько не сочувствовал жалкому и безосновательному соображению, которым иногда руководствуются, говоря, что разногласию полезны, чтобы пробуждать соревнование. Наоборот, он считал их вредными, считал плодами плоти, делом сатаны.

Апостол также не согласился бы, мы уверены, с общеизвестным взглядом, видящим в разных конфессиях Церкви как бы отдельные полки, сражающиеся под предводительством одного и того же военачальника, хотя и под различными знаменами. Это сравнение совершенно ни на чем не основано. Оно не только не согласуется с библейскими данными, но и стоит в непримиримом противоречии с вполне определенным и несомненным фактом: "Одно тело".

Читатель, это славная и заслуживающая большого внимания с нашей стороны истина. Рассмотрим при ее свете всю жизнь христианина и наше личное поведение. Сообразуем ли мы с ней нашу жизнь? Возвещаем ли мы ее, приступая в день Господень к Господней трапезе, исполняя этим свой священный долг и свое святое преимущество? Не будем отговариваться тем, что мы встречаем на своем пути всякого рода затруднения, что нас соблазняют разного рода заблуждения людей, исповедующих имя Божие, Все это, увы! действительно так, и нам следует ожидать этого. Сатана всячески старается ослепить нас, чтобы мы не постигли всей глубины Божией благости по отношению к народу Божию; но не будем придавать значения речам врага. Всегда существовали и всегда будут существовать трудности на пути исполнения драгоценной Божией истины; одно из главных затруднений заключается, быть может, в непоследовательности людей, исповедующих истину.

Но необходимо делать разницу между самой истиной и людьми, исповедующими ее, между самим путем и теми, которые им идут. Им следовало бы сливаться между собою; но на самом деле этого не происходит, поэтому нам приходится судить о поведении людей соотносительно с путем, а не осуждать из-за непоследовательности идущих по нему. Если бы мы видели земледельца, применяющего к обрабатыванию поля полностью испытанную и усовершенствованную систему обработки земли и в то же время убедились бы, что земледелец не имеет успеха, что бы мы сделали в этом случае? Мы признали бы его работу дурной, в то же время признавая совершенство самой системы.

Так же обстоит и дело с занимающей нас истиной. В Коринфе существовали ереси, разногласия, заблуждения и всякого рода зло. Следовало ли ради всего этого счесть истину Божию за миф, за нечто, не приложимое к жизни? Следовало ли из-за этого отречься от истины? Должны ли были ввиду этого коринфяне изменить принципу, объединявшему их? Следовало ли им вступить на новую почву, объединиться вокруг нового центра? Нет, благодарение Богу! Божия истина оставалась непоколебимой, хотя тысячи разногласий разрывали Коринфскую Церковь и тысячи ересей омрачали ее горизонт. Тело Христово пребывало единым; но Апостол развертывает пред ее глазами все то же знамя, на котором написаны благословенные слова: "Вы - тело Христово, а порознь - члены" (1 Кор. 12,27).

Эти слова относились, конечно, не только к "находящейся в Коринфе Церкви Божией", но и ко всем, освященным во Христе Иисусе, призванным святым, со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, у них и у нас". Истина относительно единства тела является, следовательно, неизменной истиной, имеющей вселенское значение. Каждый истинный христианин призван ее признавать и применять к жизни, и каждая христианская Церковь, где бы она ни находилась, должна быть частичным выражением этой великой и важной истины.

Нас, быть может, спросят, как можно было сказать какой-либо одной Церкви: "Вы тело Христово?" Разве не было искупленных Божиих в городах Ефесе, Колоссах и Филиппах? Конечно, они там были, и, пиши Апостол им в этом смысле, он также мог бы написать им: "Вы тело Христово", так как они были местным выражением тела; но кроме того, обращаясь к ним, он в то же время имел в виду всех искупленных Божиих до конца земного существования Церкви. Это тело состоит из всех истинно верующих душ, живущих в мире. Если все они не соединяются именно на этой почве, созданной самим Богом, этим они наносят ущерб себе и бесславие своему Господу. Драгоценная истина: "одно тело" продолжает существовать вопреки всему, и с ней призваны сообразоваться все религиозные вероучения, существующие на земле.

Нам кажется, что необходимо основательно изучить Божественную сторону вопроса о Церкви, дабы соблюсти в неприкосновенности истину Божию, и чтобы читатель понял, что, говоря об упадку Церкви, мы имеем в виду человеческую сторону этого вопроса. Именно ее-то мы теперь и рассмотрим.

Нельзя внимательно читать Новый Завет и не видеть, что Церковь всецело и постыдно отреклась от выполнения своего долга, вмененного ей Христом, как Его свидетеля на земле. Можно было бы наполнить целые тома изречениями, подтверждающими истинного факта. Но достаточно остановиться на второй и третьей главах Откровения, где изображаются постигающие Церковь суды Божий. Семь Церквей, описанные в них, являются символами, олицетворяющими различные периоды истории Церкви с той минуты, как она становится ответственным пред Богом Его свидетелем на земле, и до того самого дня, когда она будет "извергнута из уст Господа" (Откр. 3,16), Который будет не в силах долее терпеть ее. Если мы не различаем пророческого смысла этих глав наряду с их историческим значением, этим мы лишаемся большого ряда драгоценных для нас назиданий. Никакой человеческий язык не силен изобразить все сокровища, черпаемые нами из 2-ой и 3-ей глав Откровения, рассматриваемых с точки зрения заключающихся в них пророчеств.

Мы же в данном случае ссылаемся на эти сокровища, как на последние из многочисленных доказательств, подтверждающих справедливость доказываемого нами положения. Возьмем обращение Духа Божия к Ефесу, к Церкви, который Апостол Павел написал себе чудное Послание, открывая ей с такою ясностью небесную сторону положения Церкви, вечные Божий предначертания касательно Церкви, - ее положение и удел во Христе, в котором она получила всякое духовное благословение в небесах" (Ефес. 1,3). Она не может ни в чем иметь нужды. Это невозможно. Всем управляет рука Господа. У Него сила; Он же и приводит в действие Свою волю. Всюду ощущаются Его благодать, Его слава, Его могущество, Его благоволение; и все это основывается на могуществе крови Христовой. Здесь уже не стоит вопрос об ответственности. Церковь была "мертва по преступлениям и грехам своим" (Ефес. 2,1); но Христос умер за нее; Он стал пред лицом правосудия там, где стояла она по своему нравственному уровню; и тогда, по богатству Своей царственной милости, Господь начал действовать: Он воскресил из мертвых Христа, а вместе с Ним - дивна Его милость - Бог воскресил и Церковь (ст. 4-6). Этим Он усмотрел для Церкви все. Мы видим пред собою Церковь, вознесенную на небесах, во Христе, а не церковь, живущую на земле для Христа. Это уже "облагодатст-вованное" тело Христово, а не "светильник", навлекший на себя Божий суд. Если мы не умеем различать две стороны этого важного вопроса, нам остается учиться еще многому.

Но рядом с небесной стороной существует и земная сторона, вот почему среди увещаний 2-ой главы Откровения мы встречаем и слова, подобные следующим: "Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою" (Откр. 2,4).

Какой контраст! Ничего подобного мы не встречаем в Послании к Ефесянам; к телу, к невесте Христа не обращено ни одного упрека; "светильник" же упрекает во многом. Даже и в те времена светильник уже не горел ярким светом. Едва он успел затеплиться, как уже приходилось применять к нему "священные щипцы".

Таким образом, симптомы уклонения от истины с самого начала не ускользали от проницательного ока Того, Кто ходил "посреди семи светильников" (Откр. 1,13); когда же мы приближаемся к концу и рассматриваем последний период существования Церкви, как он изображен в образе Лаодикийской Церкви, он представляется нам полностью безотрадным: нигде не видно ни малейшего просвета. Господь стоит пред дверью. "Се, стою у двери, и стучу" (Откр. 3,20). Это не то, что в Ефесе: "Но имею против тебя". Здесь заслуживает порицания решительно все. Вся Церковь будет отвергнута Господом. "Извергну тебя из уст Моих". Он все еще терпит, потому что Он не спешит сойти с почвы благодати на почву суда. Это напоминает нам исчезновение Божией славы в видении Иезекииля; медленно и неохотно скрывается она, как бы с сожалением покидая дом, народ и его страну. "И поднялась слава Господня с херувима к порогу Дома, и Дом наполнился облаком, и двор наполнился сиянием славы Господа". - "И отошла слава Господня от порога Дома, и стала над херувимами". И наконец: "И поднялась слава Господа из среды города, и остановилась над горою, которая на восток от города" (Иез. 10,4, 18-11,23). Как трогательно все это! Какой контраст между этим медленным исчезновением славы и ее быстрым появлением в доме Божием в день посвящения его Богу Соломоном в 2 Пар. 7,1! Иегова тогда с поспешностью входил в свое жилище среди Своего народа, но Он так же медленно оставлял его. Его, так сказать, изгоняли от туда грехи и закоренелая нераскаянность сердца Его безумного народа.

То же, видим мы, происходит и с Церковью. В Деян. 2 мы видим, как поспешно входит дух Божий в Свой духовенный дом. Подобно несущемуся с неба шуму, подобно сильному порывистому ветру, Он наполняет Своею славою Свой дом. Но как же, посмотрим, действует Он в Откр. 3. Он стоит вне дома. Да; но он стучит в его дверь. Он медлит удалиться; не надеясь, правда, увидеть полное восстановление тела, Он выжидает, чтобы хотя бы кто-нибудь "услышал голос Его и отворил ему дверь". Факт, что Он стоит вне дома, свидетельствует о том, что такое Церковь. Факт, что Он стучит, свидетельствует о том, что такое Бог.

Читатель, ты должен полностью уяснить себе этот вопрос. Мы должны точно придерживаться Священного Писания. Это учение ясно, как день. Прочти Послание Иуды, прочти 2 Петр. 2-3 и второе Послание к Тимофею. Отложи эту книгу и внимательно изучи эти знаменательные места Священного Писания; и мы уверены, что их изучение тебя убедит, что суд Всемогущего Бога близко, при дверях. Судьба неверной Богу христианской Церкви кратко выражена в знаменательных словах Римл. 11; "И ты будешь отсечен".

Да, таков голос Писания: "Отсечен", "извергнут". Церковь совершенно не оправдала своего назначения как Христова свидетеля на земле. С нею случилось то же, что постигло Израиль: она отреклась от истины, которую ей было заповедано сохранять и исповедовать. Только что успело появиться Священное Писание, только что успели покинуть рабочую ниву первые Божий работники, как глубокий мрак охватил христианский мир. Куда ни обратишься, нигде не видно следов великих истин, характеризующих наше славное христианское учение. Все было постыдно заброшено. Как Израиль в Ханаане оставил Иегову, чтобы поклоняться Ваалу и Астарте, так же и Церковь отдалилась от следования за драгоценными Словами Божиими, впадая в опасные заблуждения и предрассудки. Приходится удивляться, как быстро могло совершиться подобное уклонение. Но именно это и предсказывал Апостол Павел пресвитерам Ефесской Церкви: "Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою" (Деян. 20,17.28-30).

Какое грустное зрелище! Святых Апостолов Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа почти тотчас же сменили "лютые волки" и проповедники превратных учений; вся Церковь погружена в беспросветный мрак; светильник Божественного откровения почти скрыт от нашего взгляда; всюду чувствуются следы всеобщего упадка. Одним словом, являет собою самую ужасную историю, когда-либо написанную.

Правда, Бог всегда, благодарение Ему, воздвигал Себе пророков. Из века в век, чтобы возвещать Свою истину. Даже среди густого мрака, царившие в средние века, время от времени светлая звезда восходила над горизонтом. Затем пришел благословенный шестнадцатый век, в который Господь воздвиг Лютера и его сотрудников, начавших ревностно проповедовать истину и давших всему миру возможность читать святую Божию Книгу, переведенную на родной язык каждого народа. На человеческом языке не найти слов, выражающих все благие последствия этой памятной эпохи. Тысячи душ услышали благую весть спасения, - вняли ей, уверовали в нее и обрели спасение. Благодатный свет Божественного откровения, так долго усилиями врага остававшийся скрытым, снова мог озарить своими лучами сгустившийся над землей мрак, и множество душ возрадовалось появлению небесного света.

Но, воздавая от всего сердца хвалу Богу за наступившее в шестнадцатом веке пробуждение, мы, однако, не можем видеть в нем возвращение Церкви к ее первоначальному состоянию. Нисколько. Лютер и его последователи, судя по оставленным ими книгам, никогда полностью так и не уяснили себе Божественной мысли о Церкви, как о теле Христовом. Они не постигли ни единства тела, ни присутствия Духа Святого во всей Церкви и в каждом из ее отдельных членов. Они не постигли всей сущности назначения Церкви на земле, - присущего ей характера, ее источника, ее силы и ее ответственности.

Да не подумает читатель, что мы не чтим памяти реформаторов. Нам дороги их имена и их труд. Это были преданные Христу и благословенные Божии работники. Мы искренне любим и уважаем имена Лютера, Меланхтона, Фареля и Нокса. Все это были яркие светочи своего времени, и тысячи душ будут славить Бога во всей вечности за то, что они жили, проповедовали и писали. И если мы поближе вглядимся в их частную жизнь, так и в их общественное служение, ими будут пристыжены многие христиане, имеющие преимущество знать целый ряд истин, которые мы напрасно стараемся найти в многочисленных писаниях реформаторов.

Но, признавая все это, мы, однако, убеждены, что эти верные Христовы слуги не поняли многих важных христианских истин, а следовательно, и не проповедовали их, и не учили им. Они возвестили драгоценную истину оправдания верою; они дали народу Священное Писание; они разрушили многие суеверия. Но протестантство не есть христианство, и многочисленные Церкви, созданные реформацией, вовсе не составляют Божией Церкви. Бросим взгляд назад на восемнадцать истекших столетий; несмотря на так называемое духовное пробуждение, несмотря на блестящие светочи, время от времени озарявшие горизонт, - светочи, казавшиеся особенно яркими благодаря глубокому мраку, окружавшему их, - несмотря на излитие обилия Духа Святого как в Европе, так и в Америке, в прошлом столетии и в наше время, несмотря на все эти факты, за которые мы славим Бога, мы продолжаем все-таки утверждать, что Церковь не находится на должной высоте, что христианский мир быстро идет навстречу мраку, что страны, находившиеся в особенно благоприятных условиях и отношении распространения в них Евангельской истины, где разошлись тысячи Библий и миллионы Новых Заветов, покроются густым мраком и впадут в дух заблуждения, доверившись лжи.

И что же будет тогда? Обращение мира? Нет; тогда придет на Церковь суд. Божий Святые, разбросанные в разных местах христианского мира, будут воскрешены на встрече Господу, - почившие в Боге воскреснут, живые изменятся во мгновение ока, и затем все одновременно будут взяты на небо, чтобы вечно пребывать с Господом (1 Фесс. 4,15-17). Тогда тайна беззакония обнаружится в лице человека греха, антихриста. Придет Господь Иисус, и все святые с Ним, чтобы совершить суд над зверем, лжепророком и антихристом, восставшими на западе и на востоке (2 Фесс. 2; Откр. 19,11-21).

Это будет приведение в исполнение Божия суда, потому что как зверь, так и лжепророк будут уличены в открытом восстании против Бога и окажут кощунственное сопротивление Богу и Агнцу. Затем наступит суд над живущими на земле народами, каким он изображается в Матф. 25,31-46.

Когда таким путем будет искоренено все зло, Христос будет царствовать в правде и мире в течение тысячи лет, блаженный и благословенный период времени, истинная суббота для Израиля и всей земли, - период, ознаменованный двумя выдающимися фактами: сатана будет связан, а Христос будет царствовать. Знаменательные факты! Одно напоминание о них исполняет благодарением и хвалою наши сердца. Какова же будет действительность?

Но сатана будет освобожден после тысячелетнего пленения, и ему будет позволено еще один раз оказать сопротивление Богу и Его Христу. "Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей, и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их, как песок морской. [Читателю следует делать разницу между Гогом и Магогом Откр. 20 и Иез. 38-39. Первые относятся ко времени, которое наступит после тысячелетия, а вторые будут существовать до него.] И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленный; и ниспал огонь с неба от Бога, и пожрал их; и дьявол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков" (Откр. 20,7-10).

Это будет последнее усилие сатаны; оно закончится его земной гибелью. Далее идет суд над мертвыми "малыми и великими, - всеми, умершими в их глазах, от дней Каина до последнего отступления от тысячелетней славы. Ужасная картина! Нельзя достаточно ярко изобразить весь ее ужас!

Наконец, пред нашими духовными очами развертывается грядущая слава: новые небеса и новая земля, на которой будет обитать вечная правда (2 Петр. 3,13; Откр. 21,1).

Таков ход событий, вполне отчетливо рисуемых на вдохновенных страницах. Мы дали их беглый обзор, насколько этого требовала их связь с событиями, изучением которых мы заняты, с истинами, которые, как нам известно, не пользуются общей популярностью; но мы обязаны изложить все Божия предначертания; искать же популярности - не наше дело. Мы не рассчитываем на то, что Божия истина сделается популярной для мира; напротив, мы старались доказать, что, как Израиль отрекся от истины, которую ему надлежало соблюдать, так и Церковь отступила от великих истин, характеризующих христианское учение, изложенное в Новом Завете. Мы воодушевлены желанием пробудить в сердцах всех истинных христиан сознание великого значения этих истин и возложенной на них ответственности не только принять эти истины в свою душу, но и стараться лучше осуществлять их и открыто исповедовать. В эти последние дни земной истории Церкви мы хотели бы, чтобы восстали люди, одаренные обилием Духа Святого, дабы искренне и ревностно возвещать истины Евангелия Божия, так часто позабываемые. Да воздвигнет Господь по Своей великой милости в Своем народе подобных людей, и да вышлет Он их на Свою ниву. Да стучит Господь Иисус все сильнее в двери сердца, дабы многие души услышали и приняли Его, как Он этого желает, и да познают они всю сладость личного общения с Христом Иисусом, ожидая Его пришествия!

"Благодарение Богу, безмерно обширны благословения, уготованные душе, слышащей голос Христа отверзающей Ему двери своего сердца; это верно как по отношению к одной душе, так и по отношению к тысячам душ. Но будем стараться быть искренними, доверчивыми; будем сознавать и чувствовать нашу великую немощь и наше ничтожество, отказываясь от всякой мысли о приобретении для себя славы, от всякого желания пользоваться влиянием в мире, храня лишь Слово Христа и не отрекаясь от Его имени; наше счастье заключается в пребывании у Его ног; Он есть наша пища; служить Ему каким бы то ни было путем - вот наша радость. Тогда мы пребудем в единении и любви, имея Христа нашим общим центром и задаваясь единою общею целью, - работать для Него и познавать Его славу. Да будет это так по Божией милости для всех дорогих Божиих детей. Совершенно иное увидел бы в нас в этом случае мир. Да оживит Господь Свой народ!

Читатель найдет, может быть, что мы далеко отошли от шестой главы Книги "Второзаконие". Мы напомним ему раз и навсегда, что наше внимание должно быть обращено не только на содержание каждой главы, но и на мысли, вызываемые ею в нас. Мы желаем, кроме того, при составлении этих заметок быть руководимыми Духом Божиим, с Его помощью открывая истины, приложимые ко всем читателям. Получит ли возлюбленное стадо Христово пищу, назидание и утешение посредством последовательных и вполне законченных пояснений, или же чрез посредство отдельных отрывистых размышлений, - не безразлично ли это?

Обратимся теперь к нашей главе:

Изложив сущность основной великой истины, заключающейся в 4-ом стихе: "Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть", Моисей затем продолжает перечислять пред обществом Божиим их священные обязанности по отношению к их благословенному Богу. Он не только Бог, - Он был их Богом. Ему было благоугодно вступить с ним в завет. Он освободил их, носил их как бы на орлиных крыльях и принес их к Себе, дабы они сделались Его народом и дабы Он соделался их Богом.

Благословенный факт! Дивный завет! Но было необходимо напомнить Израилю, какого поведения требовал от них этот завет, напомнить им, что ими должна управлять любовь к Богу. "И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими" (ст. 5). Вот тайна каждого истинного благочестия. Без этого ничто не имеет значения для Бога. "Сын Мой, отдай сердце твое Мне". Когда сердце отдано Богу, все делается легко. Сердце можно уподобить регулятору часов, управляющему маленькой пружиной, которая приводит в движение стрелки вокруг циферблата. Если твои часы плохо ходят, недостаточно перевести их стрелки: надо переставить часовой регулятор. Бог ожидает ревностной, исходящей от сердца, работы. Он говорит нам: "Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною" (1 Иоан. 3,18).

Как мы можем достаточно возблагодарить Его за эти трогательные слова! Они так дивно обнаруживают нам Его любящее сердце! Он любит нас "делом и истиною", и ничто иное не может удовлетворить Его ни в нашем поведении относительно Бога, ни в наших поступках по отношению к нашим ближним. Все должно исходить непосредственно из сердца.

"И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем" (ст. 6). т.е. в самом источнике жизни твоей. В этом заключается вся суть дела. Все, что в сердце, исходит оттуда на уста и переходит в жизнь. Поэтому как можно, чтобы сердце хранило в себе Слово Божие, чтобы оно было переполнено им до такой степени, что в чем уже не оказывалось бы места суетным стремлениям и тщеславию мира сего. Тогда наша речь всегда будет производить благоприятное действие на окружающих, всегда будет приправлена солью. "От избытка сердца говорят уста". Следовательно, по тому, что исходит из уст, мы можем судить о том, что есть в нашем сердце. Язык - орган сердца; он обнаруживает, что происходит в человеке. "Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе; а злой человек из злого сокровища выносит злое" (Матф. 12,34-35). Когда Слово Божие действительно управляет сердцем, это скажется на всем поведении; именно так и должно быть, потому что сердце есть главная двигательная сила, направляющая все наше нравственное существо; оно составляет центр всех нравственных влияний, управляющих нашими действиями и направляющих нашу личную жизнь.

На всех страницах Божественной Книги мы видим, какое важное значение Бог придает состоянию нашего сердца по отношению к Нему и к Его Слову, что в сущности есть одно и то же. Когда наше сердце искренне предано Богу, вся жизнь течет правильно; когда же оно охлаждается и нерадит об истине, человек непременно и явным образом уклонится от правды. Необыкновенною силою дышит увещание Варнавы к новообращенным в Антиохии: Он "убеждал всех держаться Господа искренним сердцем" (Деян. 11,23).

Это увещание необходимо всегда, - и теперь, и в описанное здесь время. Искренность сердца драгоценна пред Богом. Она оказывает самое существенное влияние на нравственную жизнь человека. Она сообщает характеру христианина серьезность, желательную для каждого из нас. Она же является Божественным средством, врачующим сердце от холодности, смерти, внешнего благочестия, столь ненавистных в глазах Божиих. Внешне жизнь может казаться вполне приличной, и принципы, руководящие ею, могут казаться вполне правильными; но если отсутствуют искренность сердца, есть все наше нравственное существо не стремится к служению Богу и Его Христу, все остальное теряет свое значение.

Дух Святой поучает нас чрез посредство нашего сердца. Поэтому Апостол просил Господа "просветить очи сердца (kardiaV)" членов Ефесской Церкви, и желал, чтобы "Христос верою вселился в сердца их" (Ефес. 1,18; 3,17).

Таким образом, устанавливается полная гармония всего Писания с увещанием, заключающимся в нашей главе. "И да будут слова сии, которые я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем". Если бы он исполнил их, скольких заблуждений избежал бы Израиль! Он тогда не впал бы и в страшный грех идолопоклонства. Если бы драгоценные слова Иеговы были запечатлены в их сердцах, они не страшились бы ни Ваалов, ни Астарт. Тогда для них сделалась бы очевидной вся суетность языческих идеалов; но для этого слово Иеговы должно было запечатлеться в их сердцах.

Заметим, что во всем этом отражаются характерные особенности Книги "Второзаконие". Здесь идет речь не только о соблюдении некоторых религиозных обрядов, жертв, постановлений и церемоний. Упоминается, конечно, и обо всем этом, но не в этом заключается главная задача Книги. Слово Божие занимает первое место в Книге "Второзаконие", - Слова Иеговы должна была соблюдаться в сердце Израиля. Читатель должен полностью уяснить себе это, - иначе он не найдет ключа к чудной Книге "Второзаконие". Это не книга описания обрядов; это Книга сердечного послушания и любви Она почти на каждой странице учит, что сердце, которое любит Бога, ценит и чтит Слово Божие, всегда готово повиноваться Богу, готово как принести Богу что-либо в жертву, так и отдать Ему тот или иной день на служение. Могло случиться, что обстоятельства или обстановка, среди которых находился израильтянин, не позволили ему в точности исполнить обряды и церемонии, предписанные ему законом; но он никогда не мог очутиться среди обстановки, при которой он не мог бы любить, почитать Слово Божие подчиняться ему. Хотя бы он был отведен в плен на край земли, ничто не могло помешать ему помнить благословенные слова и сообразовываться с ними в своих действиях. "В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс. 118,11).

Драгоценные слова! Они вкратце выражают великий принцип, проходящий чрез всю Книгу "Второзаконие", а также, прибавим, и великий принцип Божественной жизни всех времен и повсюду. Никогда не могут измениться сила и нравственное значение этого принципа. Он останется незыблемым вовек, Он был справедлив во дни патриархов, справедлив для Израиля в Ханаане, справедлив для Израиля, рассеянного до крайних пределов земли, справедлив для всей Церкви, справедлив для каждого верующего в отдельности среди упадка христианского общества. Одним словом, послушание всегда будет священным долгом и великим преимуществом творения Божия, - искреннее, безусловное, немедленное послушание Слову Господню. За эту милость, дарованную нам Богом, мы всегда должны славить Его. Он даровал нам Свое слово, и Он увещевает нас позволить этому слову обильно вселиться в наши сердца и управлять всею нашею жизнью и всем нашим поведением.

"И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем. И внушай их детям твоим и говори об них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась, и вставая. И навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими; и напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих" (ст. 6-9).

Все это исполнено необыкновенного величия: Слово Божие сокрыть в сердце, из которого исходят благие назидания детям и святые действия в кругу семьи; влияние этого Слова сказывается во всех действиях повседневной жизни, так что все, входившие чрез ворота или выходившие чрез них из дома, могли видеть, что Слово Божие было знаменем всех и каждого в доме.

Так это было некогда у израильского народа; так это должно быть и теперь у христиан. Но действительно ли так обстоит дело? Таким ли образом мы назидаем наших детей? Стараемся ли мы сделать Слово Божие привлекательным для молодых их сердец? Видят ли они, что оно светится в нашей повседневной жизни, оказывая влияние на наше настроение, на наш характер, наши привычки, наши занятия и дела? Именно таково значение выражения " навязать слово Божие в знак на руку свою и сделать их повязкою над глазами своими", а также и "написать их на косяках дома и на воротах своих".

Можно ли приложить это и к нам, дорогой читатель? Мы напрасно будем стараться научить слову Божию наших детей, если жизнь не управляется этим Словом. Драгоценная Книга Божия должна быть не только простой учебной книгой, которую обязательно следует изучать. Наши дети должны убедиться, что мы живем в атмосфере Священного Писания, что мы беседуем о нем в минуты нашего досуга с членами семьи нашей.

Но как редко это случается! Не приходится ли нам с сокрушением и стыдом сердца вспоминать, о чем ведутся нами наши обычные разговоры как за столом, так и в кругу нашей семьи? Как мало встречается в них того, о чем говорится в Книге "Второзаконие" 6,7! Напротив, сколько бывает праздных разговоров, сколько слышится недостойных христианина шуток! Сколько злоречия по отношению к нашим братьям, нашим соседям и знакомым! Сколько сплетен и пересудов! Сколько бессмысленной болтовни!

Откуда все это? Все это происходит исключительно от состояния нашего сердца. Слово Божие, заповеди и повеления Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа не живут в наших сердцах, а поэтому они и не выполняются, и не истекают оттуда потоками благодати и назидания.

Найдутся, быть может, люди, говорящие: к христианину это не относится. Но что же в таком случае значит следующее увещание: "Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим?" (Ефес. 4,29). И еще: "Исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами, и славословиями, и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах наших Господу, благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа?" (Ефес. 5,18-20).

Эти слова были сказаны Ефесянам, но, конечно, они относятся и к нам. Мы, быть может, не отдаем себе даже отчета, как мало мы удерживаемся на должной духовной высоте в области наших разговоров Недостаток нашей духовности особенно ощущается в нашей семейной жизни и в наших повседневных отношениях с людьми. Поэтому мы особенно нуждаемся в вышеприведенных словах увещания. Дух Святой, очевидно, предвидел эту нужду и по Своей милости усмотрел ее. Послушайте, что Он говорит "находящимся в Колоссах святым и верным братьям во Христе Иисусе": "Да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны. Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу" (Кол. 3,15-16).

Какая дивная картина, представляющая нам, какова должна бы быть христианская жизнь! Это является лишь дальнейшим развитием того, что мы находим в нашей главе, где мы видим Израиль в кругу его семьи, назидающий своих детей нежными поучениями, истекающими из пребывающего в его сердце Слова Божия; здесь пред нами открывается повседневная жизнь Израиля, его занятия в доме и вне дома, занятия направляемые благословенными словами Иеговы.

Не хотелось бы и нам, дорогой читатель, быть свидетелями пребывания среди нас подобного же настроения? Не унизительно ли, не грустно ли слышать разговоры, которые нередко ведутся в нашем семейном кругу? Не пришлось бы нам краснеть, если бы наши слова оказались записанными? Каким путем избавиться от этого? Для этого пусть наши сердца преисполнятся миром Христовым, Словом Христовым, пусть преисполнятся Самим Христом. Ничто иное не поможет нам в этом случае. Начнем с своего сердца, и, когда оно будет всецело занято небесными интересами, мы вскоре освободимся от злоречия, от недостойных христианина шуток и пустой болтовни.

"Когда же введет тебя Господь, Бог твой, в ту землю, которую Он клялся отцам твоим Аврааму, Иссаку и Иакову, дать тебе с большими и хорошими городами, которых ты не строил, и с домами, наполненными всяким добром, которых ты не наполнял, и с колодезями из камня, которых ты не высекал, с виноградниками и маслинами, которых ты не садил, и будешь есть и насыщаться; тогда берегись, чтобы не забыл ты Господа, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства" (ст. 10-12).

Среди всех благословений земли Ханаанской они должны были вспомнить Того, Кто вывел их из дома рабства. Они должны были также помнить, что все это даровано было им даром. Страна и все ее произведения становились их уделом ради обетовании, дарованных Богом Аврааму, Иссаку и Иакову. Прекрасно построенные города, дома, наполненные разным добром, высеченные из камня колодези, насаженные заботливою рукою и приносящие плоды виноградники и маслины - все это было даровым благом царственной благодати. Им следовало лишь в простоте веры овладеть всем этим, навеки храня в своих сердцах память о милостивом Подателе всякого рода благ. Они должны были помышлять о Нем и в Его любви находить истинное основание для сыновнего повиновения Ему. Куда бы ни обращался их взгляд, они всюду видели пред собою доказательства Его великой благодати и обильные плоды Его чудной милости. Каждый город, каждый дом, каждый колодезь, каждый виноградник и каждая маслина твердили ему о благости Иеговы и являли собою очевидное доказательство нерушимой верности обетовании Его.

"Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи, и Его именем клянись. Не последуйте иным богам, богам тех народов, которые будут вокруг вас; ибо Господь, Бог твой, который среди тебя, есть Бог ревнитель; чтобы не воспламенился гнев Господа, Бога твоего, на тебя и не истребил Он тебя с лица земли" (ст. 13-15).

В рассматриваемой нами главе Божию обществу говорится о двух великих принципах: о "любви" к Богу (ст. 5). и о "страхе" пред Ним (ст. 13). Два этих принципа встречаются по ходу всего Писания, и они являются несказанно могущественными двигателями жизни и поведения христианина. "Начало мудрости - страх Господень". К нам обращено увещание, чтобы "сердце наше пребывало во все дни в страхе Господнем" (Притч. 9,10; 23, 17). Это убежище и наша защита от всякого рода зла. "И сказал человеку: Вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла - разум" (Иов. 28,28).

Святая Книга изобилует изречениями, всячески доказывающими великое значение страха Божия. "Как же", говорит Иосиф, "сделаю ли сие зло, и согрешу пред Богом?" Христианин, непрестанно ходящий в Божием страхе, предохранен от совершения какого-либо зла. Постоянное ощущение Божия присутствия должно со всею силою оберегать человека от всякого рода искушений. Сколько раз мы бываем свидетелями, что присутствие истинно верующей души обуздает царящие вокруг нее легкомысленное настроение и безумные поступки? И если подобное влияние может оказать на окружающих положительные действия, насколько же сильнее должно отразиться на душе присутствие Самого Бога?

Читатель, стараемся ли мы жить, постоянно сознавая Божие присутствие? Это предохранит нас от зла, проявляющегося в самых разнообразных формах; мы ежедневно подвергаемся его влиянию на нас, и часто, увы, мы сами виноваты в этом. Мысль, что очи Господа покоятся на нас, имела бы на нашу жизнь больше влияния, нежели присутствие каких бы то ни было людей на земле и всех Ангелов на небе. Свято страх, столь часто указываемый Писанием, сделался бы благословенной каменной оградой, охраняющей нас от любой злой мысли, от любого злого поступка, от всего дурного, в какой бы форме это не проявлялось.

Мы мало живем, мало движемся, мало пребываем в присутствии Божием (Деян. 17,28). Если бы мы помнили, что Бог видит нас и что Он слышит каждое наше слово, знает каждую нашу мысль, каждый из наших поступков, как изменилось бы все наше поведение!

Тогда мы могли бы доказать окружающим сильное влияние на нас Божией любви, "объемлющий нас" (2 Кор. 5,14). В нашей жизни тогда появится деятельность, всегда производимая этою любовию. "Любовь Христова объемлет нас", говорит Апостол, "рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего" (2 Кор. 5,14-15).

Да поможет нам Господь больше ощущать это в нашей жизни; страх пред Ним и любовь Божия да оказывают свое постоянное освящающее действие на наши сердца! Тогда наша повседневная жизнь будет прославлять Господа, и мы будем благословением для тех, с которыми мы призваны жить и иметь дело.

Особенное внимание привлекает к себе 16-ый стих: "Не искушайте Господа, Бога вашего, как мы искушали Его в Массе". На эти слова сослался наш Господь, когда, искушая Его, сатана предлагал Ему броситься вниз с высокого крыла храма: "Потом берет Его дьявол в святой город, и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано "Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею" (Матф. 4,5-6).

Это знаменательные слова. Они доказывают, что и сатана может ссылаться на Писание, когда это ему удобно. Но он упускает слова необычной важности: "Охранять Тебя на всех путях Твоих" (Пс. 90,11). Христос совершенно не призван был броситься вниз с крыла храма. Это не было для Него путем Его послушания Отцу: Он не получил подобного повеления от Бога, а потому Он и отказывается это выполнить. Ему не следовало искушать Бога и испытывать Его. Как Человек, Он имел полное доверие к Богу, имел полное убеждение, что Он оградит Его от всякого зла.

Тем более Он не сойдет с пути послушания и долга с целью убедиться, защитит ли Его Бог и в этом случае; и это научает нас важной истине. Мы всегда можем рассчитывать на Божию помощь, пока стоим на пути исполнения нашего долга. Но если мы сами избираем свой путь, если мы ищем своего удовольствия и своего интереса, мы глубоко заблуждаемся, говоря, что рассчитываем на Бога.

Бог наш, конечно, исполнен благости и любви; Его сердце, конечно, горит сочувствием к нам, хотя бы мы и удалялись от пути исполнения долга; но это, однако, не изменяет справедливости того факта, что мы можем рассчитывать на Божию помощь, только когда мы идем стезею послушания. Если христианин только ради собственного удовлетворения подвергает свою жизнь опасности, забираясь на вершины Альп, имеет ли он право думать, что Бог оградит его от опасности? Пусть сама совесть ответит на этот вопрос. Если Бог велит нам переправиться чрез бушующее озеро, чтобы принести Слово Божие жаждущей душе; если Он повелевает нам перейти чрез Альпы с целью каким бы то ни было путем послужить Ему этим, в этом случае, конечно, мы должны быть вполне уверены, что Его могущественная рука оградит нас от всякого зла. Пребывать на благословенном пути исполнения долга, - вот в чем нуждается каждый из нас. Этот путь, может быть, окажется для чада Божия узким, тяжелым и уединенным, но душа, уповающая на Бога, тем не менее хранима под сенью Всемогущего и озарена светом Его лица.

Прежде чем отойти от размышлений, вызванных в нас 16-ым стихом, отметим поучительный для нас факт, что в Своем ответе наш Господь не указывает на искажение сатаною слов Пс. 90,11. Вместо того, чтобы сказать врагу: "Ты упустил весьма важные слова из изречения, только что тобою приведенного", Христос только приводит слова другого изречения, которым Он руководствуется в Своем поведении. Именно этим путем Он победил искусителя, оставил нам благословенный пример в этом отношении.

Также заметим, что Господь Иисус не победил сатану Своей Божественной силой. Если бы Он сделал это, Он не мог бы быть примером для нас. Но факт, что, как Человек, Он прибегает только к Слову Божию, чтобы одержать славную победу над врагом, исполняет бодростью и утешением наши сердца, и мы узнаем, как и мы должны поступать в нашей духовной жизни, как противодействовать искушениям. Человек Христос Иисус победил сатану, только доверяясь Богу и повинуясь Его Слову.

Благословенный факт! Он полон ободрения и поощрения для нас. Сатана не мог оказать ни малейшего влияния на Того, Который руководствовался исключительно Божественным авторитетом и действовал единственною силою Духа Святого. Господь Иисус никогда не исполнял Своей собственной воли, хотя, мы знаем это, Его воля была волей совершенной. Он сошел с неба, как Он Сам нам говорит это в Иоан. 6, для того, чтобы творить не Свою волю, а волю пославшего Его Отца. С начала до конца Он является безупречным Служителем Божиим. Слово Божие было руководящим правилом Его жизни; Дух Святой управлял всеми Его действиями; воля Божия составляла единственный мотив Его поступков; поэтому князь мира сего в Нем "не имел ничего". Сатана не мог всеми своими ухищрениями заставить Его покинуть путь послушания, или положения Своей зависимости от Бога.

Читатель-христианин, серьезно вникнем во все эти факты. Будем помнить, что наш Господь и Учитель оставил нам пример, дабы мы шли по Его стопам. Да поможет нам Господь постоянно следовать за Ним в дни нашего кратковременного пребывания на земле. Силою Духа Святого да усвоим мы себе, что мы призваны ходить, как ходил на земле Господь Иисус. Он великий Пример нам во всех отношениях. Будем больше изучать Его, дабы более верно отразить Его в нашей жизни.

Мы закончим этот длинный раздел Книги, приведя читателю подлинные слова последней части изучаемой нами главы; эти изречения отличающиеся необыкновенной силой, полнотою и глубиною, также являют характерные особенности всей Книги "Второзаконие".

"Твердо храните заповеди Господа, Бога вашего, и уставы Его и постановления, которые Он заповедал тебе. И делай справедливое и доброе пред очами Господа, дабы хорошо тебе было, и дабы ты вошел и овладел доброю землею, которую Господь с клятвою обещал отцам твоим, и чтобы Он прогнал всех врагов твоих от лица твоего, как говорил Господь. Если спросит у тебя сын твой в последующее время, говоря: Что значат сии уставы, постановления и законы, которые заповедал вам Господь, Бог ваш? то скажи сыну твоему: рабами были мы у фараона в Египте; но Господь вывел нас из Египта рукою крепкою. И явил Господь знамения и чудеса великие и казни над Египтом, над фараоном и над всем домом его, пред глазами нашими. А нас вывел туда, чтобы ввести нас и дать нам землю, которую клялся отцам нашим дать нам. И заповедал нам Господь исполнять все постановления сии, чтобы мы боялись Господа, Бога нашего, дабы хорошо было нам во все дни, дабы сохранить нашу жизнь, как и теперь. И в сем будет наша праведность, если мы будем стараться исполнять все сии заповеди пред лицом Господа, Бога нашего, как Он заповедал нам" (ст. 17-23).

Слово Божие раскрывается пред душою Израиля на каждой странице, в каждом разделе этой Книги. Оно составляет центр всех речей высокого законодателя, оно наполняет все сердце Моисея. Речь его клонится к прославлению Слова Божия, во всех его видах, - Слова Божия, выраженного в форме свидетельства, заповедей, постановлений и законов, и к доказательству нравственной силы и насущной потребности полного, безусловного и ревностного послушания Богу со стороны народа. "Твердо храните заповеди Господа, Бога вашего". И далее: "И делайте справедливое и доброе пред очами Господа".

Здесь пред нашими глазами раскрываются вечные принципы, не поддающиеся влиянию изменчивых условий и обстоятельств окружающей среды. "Справедливое" и "доброе" будет торжествовать всюду и всегда. Это напоминает нам слова Апостола Иоанна, им обращенные к его любимому другу Гаию: "Возлюбленный! не подражай злу, но добру" (3 Иоан. 11). Состояние Церкви могло быть плачевно; многое, быть может, огорчало сердце Гаия; Апостолу и многим другим приходилось сильно страдать от недостойных и непростительных поступков Диотрефа; все это так; возможно, что случались вещи и еще более прискорбные. И что же? Что должен был делать Гай? Только держаться "справедливого" и "доброго"; открывать свое сердце, свою руку и свой дом всем, свидетельствовавшим об истине; всячески стараться оказать содействие делу Христову.

Вот что требовалось в свое время от Гаия; это же требуется и от каждого верного ученика Христова в любое время, в любом месте, во всех обстоятельствах. Нас, быть может, немного; мы можем быть иногда оставлены и в полном одиночестве; но это неважно; мы должны стремиться во что бы то ни стало к добру. Мы должны бежать пред лицом всякого беззакония, очищать себя, чтобы быть "сосудами в чести"; должны освобождаться от юношеских похотей, отвращаться от благочестия, не доказываемого жизнью; далее мы должны стремиться жить по правде, по вере, в мире и любви. Должны ли мы все это делать в полном одиночестве? Нет, мы призваны действовать так сообща "со всеми, призывающими Господа от чистого сердца" (2 Тим. 2,22) Временно я могу очутиться в одиночестве; но пока существует на земле тело Христово, одиночества быть не может, а затем, в свое время, Христос возьмет Свое тело к Себе. Поэтому мы всегда можем надеяться найти то здесь, то там души, призывающие Господа от чистого сердца; мы должны искать их; найдя же их, мы должны "до конца" ходить в святом общении с ними.

"Когда введет тебя Господь Бог твой, в землю, в которую ты идешь, чтобы овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы... семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя, и предаст их тебе Господь, Бог твой, и поразишь их: тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их" (ст. 1-2).

Повествование о путях Божиих, Израиля, нам напоминает слова, которыми начинается 100-ый Псалом: "Милость и суд буду петь" Если, с одной стороны, мы являемся очевидцами благости Божией увеличения к народу Израильскому в силу завета, заключенного Им с Авраамом, Исааком и Иаковом, с другой стороны, мы видим правосудие Божие, обнаруживающееся в судах, постигающих народы земли за их нечестие. В первом случае проявляется царственное величие Божие, со второй - правосудие Господа; и в том и в другом случае мы становимся свидетелями проявления Его славы. Все пути Божий, пути милосердия, равно как и пути суда, возвещают Ему хвалу и будут вечно прославлять Его народом. "Велики и чудны дела Твои, Господи, Боже, Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых! Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? Ибо Ты един свят: все народы прийдут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои" (Откр. 15,3-4).

Вот в каком духе нам надлежит созерцать пути Бога, Правителя мира Некоторые души под влиянием ложной и болезненной сентиментальности с ужасом читают повеления, данные Иеговой Израилю относительно хананеев в начале нашей главы. Им кажется, что Бог всеблагой и милосердный не может приказывать Своему народу беспощадно истреблять их ближних, проводя сквозь строй даже женщин и детей. Эти люди не находят возможным и святым согласиться в 15-ой главе Откровения, восклицая: "Праведны и истинны суды Твои, Царь святых!" Они не одобряют Бога во всех Его путях: они готовы даже осудить Его за некоторые из них. Они дерзают применять свою мерку к действиям Божиим, судить о них по своим несовершенным мыслям, сравнивать бесконечное с тем, что ограничено; одним словим, они судят о Боге по себе самим.

Это великое заблуждение с их стороны. Мы неспособны судить о путях Божиих, а потому жалкий сметный впадает в великую гордость, пытаясь судить Бога. И в 7-ой главе Ев. от Луки мы читаем, что "оправдана Премудрость всеми чадами её". Будем помнить эти слова, заставим молчать неправильное суждение рассудка человеческого. "Бог верен, а всякий человек лжив, как написано: "Ты праведен в словах Твоих, и победишь в суде Твоем" (Римл. 3,4).

Если читатель не имеет уверенности в этом, пусть он прочтет чудный 135-й Псалом.

Из этого Псалма мы видим, что смерть египетских первенцев и освобождение Израиля, переход через Чермное море и поражение войска фараона, равно как и уничтожение хананеев для дарования наследия Израилю, - все, одним словом, служило доказательством вечной благости Иеговы. [Многие христиане не могут понять тех изречений Псалмов, в которых на злых призывается суд Божий. Действительно, подобная речь совершенно не подобает христианам, которым повелено любить своих врагов, творить благо ненавидящим их и молиться за обижающих и гонящих их

Но то, что является полностью несовместимым с принципами, управляющими церковью Божией и небесным народом, находящимися под благодатью, в древние времена и в будущем полностью согласуется с положением Израиля, как земного, Самим Богом управляемого Его народа. Ни один христианин не подумает призывать мщение на голову своих врагов или на голову нечестивых. Это было бы для него большою непоследовательностью. Мы призваны служить живыми примерами благости Божией по отношению к миру, - следовать за Иисусом, Который кроток и смирен сердцем, страдать за правду, не противиться злому. Господь являет в настоящее время миру долготерпение и милосердие Свое "Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных" нам повелено подражать Ему - "быть совершенными, как совершен Отец наш небесный". Христианин, который воздавал бы миру заслуженное им, дал бы ему ложное представление о Боге и о своем Небесном Отце и не выполнил бы своего назначения на земле.

Но не так будет, когда Церковь будет восхищена на небо Бог будет судить народы согласно тому, как они относились к Его народу, Израилю.

Эта мысль дает читателю ключ к разумению пророческого смысла Псалмов.] Так всегда было, и так всегда будет. Все должно содействовать прославлению Господа. Не будем этого забывать и откажемся от ложных рассуждений нашего разума. Нам дано преимущество оправдывать Бога во всех путях Его, с благоговением преклоняться пред неисследимыми судами Его и пребывать в твердой уверенности, что все они праведны. Мы не понимаем всех судов Господних; ограниченное существо способно ли понять бесконечное? Предначертания Божий и действия Господа по отношению к миру настолько же выше ума человеческого, насколько Творец выше творения. Какой человеческий ум может исследовать глубокие тайны Божественного Провидения? Почему, например, иногда в течение нескольких часов целый город с наполняющими его мужчинами, женщинами и детьми поглощается потоками раскаленной лавы? Мы не находим ответа на этот вопрос, а это, однако, только один из тысячи непостижимых для нас фактов в истории человечества. Взгляните в наших городах на тысячи человеческих существ, влачащих свое жалкое существование в самой вопиющей нищете среди ужасающего нас нравственного убожества. Можем ли мы сказать, почему Бог допускает это? Призваны ли мы искать ответ на этот вопрос? Не очевидно ли, что нам совсем и не следует обсуждать подобные вопросы? Если в невежестве и безумном ослеплении своем мы начинаем рассуждать о непроницаемых тайнах Божиих действий, мы неминуемо впадаем в полное заблуждение и даже в решительное неверие.

Теперь нам станут более понятными повеления, данные хананеям в начале нашей главы. Израильтяне не должны были щадить хананеев. Их нечестие превысило всякую меру; для них не оставалось ничего, кроме суда Божия. "Поразишь их: тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их. И не вступай с ними в родство: дочери твоей не отдавай сына его, и дочери его не бери за сына твоего; ибо они отвратят сынов твоих от Меня, чтобы служить иным богам, и тогда воспламенится на вас гнев Господа, и Он скоро истребит тебя. Но поступите с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканы их сожгите огнем" (ст. 2-5).

Таковы повеления, данные Иеговой Его народу. Они были определены и ясны. Никакой пощады для хананеев: не следовало вступать ни в завет, ни в союз, ни в дружбу с ними; безусловное осуждение должно было сделаться их уделом.

Мы знаем, увы! что израильтяне не замедлили нарушить эти священные повеления. Лишь только они вступили в Ханаанскую землю, как тотчас же заключили заветы с жителями Гаваона. Сам Иисус Навин попал в сеть врага. Ветхая одежда и черствый хлеб этого лукавого народа ввели в заблуждение старейшин израильских и заставили их поступить противоположно повелению Божию. Если бы они всецело подчинялись авторитету слова Господня, то не впали бы в эту грубую ошибку, они не вступили бы в союз с народом, который надлежало совершенно истребить. Но они судили по взгляду очей своих; зато они и пожали плоды дел своих. [Поучительно отметить, что ветхая одежда, ветхая обувь, заплесневелый хлеб и лукавые речи жителей Гаваона достигли того, чего не могли сделать стены Иерихонские. Хитрости сатаны для нас опаснее силы его "Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских (Ефес. 6,11). Рассмотрев внимательно различные части всеоружия Божия, мы придем к убеждению, что они сводятся к двум принципам: к послушанию и зависимости. Душа, действительно руководящаяся словом Божиим и всецело уповающая на силу Духа Святого, полностью готова для борьбы Именно таким путем "Человек Христос Иисус" одерживал победу над врагом. Диавол не имел никакой власти над "Человеком", полностью послушным и от Него всецело зависевшим. В этом, как и во всем остальном, мы должны подражать нашему Божественному Примеру.] Безусловное послушание является лучшим щитом, отражающим козни врага. Слова жителей Гаваона казались очень правдоподобными; внешний вид их подтверждал правдивость их слов; но все это не должно было иметь ни малейшей цены в глазах Иисуса Навина и в глазах старейшин израильских. Им следовало помнить повеления Господа и придерживаться Слов Его. Вместо этого они начали рассуждать и действовать по своему собственному усмотрению. Разум человеческий не может быть руководителем народа Божия; Слово Божие должно исключительно и полностью направлять чад Божиих и управлять ими.

Это одно из высших преимуществ, потому что воспользоваться им может самое немощное, самое несведущее чадо Божие. Слово Отца, голос Отца, око Отца могут руководить самым слабым, самым молодым членом семейства Божия. Сердце любящее и послушное - вот в чем мы имеем нужду. Не требуется ни обширного ума, ни глубокой учености; иначе что сталось бы с большинством христиан? Если бы одни только ученые, одни только мыслители и образованные люди могли противостоять козням противника, большинство нас должно было бы отказаться от борьбы с ним.

Но благодаря Богу, это не так; напротив, изучая историю народа Божия всех времен, мы видим, что мудрость и человеческая наука, когда они не остаются на присущем им месте, становятся сетями, а обладающие ими становятся опасными орудиями в руках врага. Кем люди были увлечены в ереси, искони нарушавшие мир Церкви божией? Не людьми невежественными и простодушными, а людьми учеными, людьми, славившимися своим умом. В случае, описанном нам в Книге Иисуса Навина, кто также вступил в союз с жителями Гаваона? Нет, старшины общества Божия. В ошибку впали очевидно все, но старейшины дали в данном случае пример народу. Начальники и предводители народа попали в сети диавола за то, что они не "вопросили Господа".

"Не вступай с ними в союз". Ничего не было проще этого. Могли ли ветхие одежды, ветхая обувь и черствый, заплесневелый хлеб изменить значение Божественного повеления, или сделать для Израиля необязательным безусловное повиновение Богу? Конечно нет. Ничто никогда не может извинить человека в его неповиновении слову Божию. Если мы встречаем на своем пути затруднения или препятствия, если мы часто не знаем в какую сторону нам идти, что нам следует делать? Рассуждать? Вступать в споры? Поступать по своему усмотрению, согласоваться со взглядом того или другого человека? Конечно нет; с верою терпеливо и смиренно нам надлежит ожидать помощи Божией; Небесный Отец наш не замедлит конечно указать нам наш путь. "Направляет кротких к правде, и научает кротких путям Своим" (Пс. 21,9). Это избавит нас от всякого отклонения от истинного пути и сохранит нас для вечного Царствия Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

В 6-ом стихе нашей главы Моисей указывает народу нравственную причину, по которой Израиль должен был полностью отделиться от хананеев и истребить их: "Ибо ты народ святой у Господа, Бога твоего; тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле" (ст. 6).

Здесь отмечен принцип необыкновенной важности.

Почему Израилю следовало совершенно отделиться от хананеев и отказаться от всякого союза сними? Почему он был должен разрушить их жертвенники, сжечь их истуканов, вырубить их священные рощи? Только потому, что они были святым народом. И кто же создал его святым? Иегова. Он избрал их; Его любовь покоилась на них; Он спас и отделил их от себя, а потому Он мог предъявлять им свои требования и предписывать им те или другие действия. "Будьте святы, ибо Я свят".

Это нисколько не основывалось на принципе: "Не подходи ко мне, потому что я свят для тебя" (Ис. 65,5). Они были не лучше других народов, и это подтверждается следующими словами: "Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов; но потому, что любит вас Господь, и для того, чтобы сохранить клятву, которою Он клялся отцам вашим, вывел вас Господь рукою крепкою, и освободил тебя из дома рабства, из рук фараона, царя Египетского" (ст. 7-8).

Как необходимо было Израилю услышать именно эти слова! Они должны были помнить, что все преимущества, все их высокое положение, все благословения, окружавшие их, были дарованы им не ради того, что из себя представляли они сами, но ради любви Иеговы к ним, который, по царственной милости Своей, Иегова заключил с их отцами, завет вечный, нерасторжимый, непоколебимый.

Это должно было предохранить их от всякой гордости, от всякой самонадеянности; это же служило и прочным и незыблемым основанием их счастья и их нравственного покоя. Все основывалось на непредложной неизменности благодати Божией. Человеческому тщеславию здесь не было места. "Господом будет хвалиться душа моя; услышат кроткие и возвеселятся" (Пс. 33,3).

Бог не хочет, чтобы плоть превозносилась пред Ним. Он смиряет всякое превозношение ума человеческого, всякую гордость человеческого сердца. Израиль должен был помнить свое происхождение, свое прежнее положение, - "рабство в Египте", - свою "малочисленность" по сравнению с другими народами. Он нисколько не был лучше окружавших его народов, и потому свое благосостояние и свое возвышение он мог приписывать исключительно верности Бога Его клятве, считать их заслуженным даром Божиим. " Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей" (Пс. 113,9).

"Итак знай, что Господь, Бог твой, есть Бог верный, который хранит завет Свой и милость к любящим Его и сохраняющим заповеди Его до тысячи родов и воздает ненавидящим Его в лице их, погубляя их; Он не замедлит, ненавидящему Его самому лично воздаст" (ст. 9-10).

Здесь нам представляются два чрезвычайно важных факта; один из них изобилует утешениями и вносит несказанное ободрение в сердце, искренне любящее Господа; другой имеет большое значение для людей, презирающих Бога. Все любящие Бога и хранящие Его заповеди могут рассчитывать на верность Господа и на Его милость во всякое время и во всех обстоятельствах жизни. "Любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействуют ко благу" (Римл. 8,28).

Если, по бесконечной благости Господа, любовь Божия пребывает в наших сердцах, и страх Господень - пред нашими глазами, мы можем безбоязненно идти вперед, радостно доверяя все Богу в полной уверенности, что все хорошо и все должно быть хорошо. "Возлюбленные! если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и чего не просим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним" (1 Иоан. 3,21-22).

Это вечная истина для Израиля, равно как и для Церкви. Как 7-я глава Книги "Второзаконие", так и 3-ья глава 1 Иоан. свидетельствуют о непреложности одной и той же истины, а именно о том, что Бог благоволит боящимся Его, любящим Его и соблюдающим Его заповеди.

Играет ли какую-либо роль во всем этом закон? Нет. Любовь ничего не имеет общего с подзаконностью; любовь также далека от служения закону, как один полюс земли удален от другого. "Это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его не тяжки" (1 Иоан. 5,3). Мотивы, характер и дух нашего послушания Богу представляют полную противоположность служению закону. Некоторые люди видят служение закону везде, где речь заходит о послушании Богу. Они жестоко ошибаются. Если бы своим послушанием мы надеялись приобрести примирение с Богом и считали его средством к получению нами усыновления от Бога, тогда обвинение в служении закону оказалось бы, безусловно, справедливым. Но именовать так христианское послушание, повторяем мы, значит впадать в великое заблуждение. Повиновение не может предшествовать усыновлению; сыновнее же отношение должно всегда сопровождаться повиновением. По этому поводу мы остановимся на минуту на двух местах Нового Завета, смущающих многие души. В 5-ой главе Ев. от Матфея мы читаем: "Вы слышали, что сказано: "люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего". А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте прославляющих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми, и посылает дождь на праведных и неправедных... Итак будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный" (Ст. 43-48).

Многие говорят, что эти слова по видимому указывают, что можно сделаться чадом Божиим, держась известного образа действий. Нисколько; речь здесь идет только о вашей нравственной солидарности (согласовании) с характером и мыслями нашего Отца. В мире иногда говорится: "Вы не были бы сыном вашего отца, если бы вы так поступили". И здесь Господь как бы говорит нам: "Если вы хотите быть сынами Отца вашего Небесного, вы должны оказывать милосердие всякому, потому что это Ему благоугодно".

Мы читаем также в 6-ой главе второго Послания к Коринфянам: "И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому, и Я приму вас; и буду вам Отцом, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель". Вопрос не в тайном установлении действием Божиим сыновьих отношений души с Богом, а в обнаружении пред всеми окружающими нас нашего сыновнего положения, являющегося следствием нашего отделения от зла. [Вообще слово teknon - "дитя" - выражает собою чувство нежности, nioV - "сын" - чувство нравственного достоинства.]

Необходимо усвоить себе эту разницу, имеющую большое практическое значение Мы не делаемся чадами Божиими, отделяясь от мира "Ибо все вы сыны Божий по вере во Христа Иисуса" (гл. 3,26). - "Тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились" (Иоан. 1,12-13) -"восхотев, родил Он нас словом истины" (Иак 1,18) Мы становимся чадами Божиими чрез возрождение, производимое Самим Господом. Какое мы принимали участие в нашем плотском рождении? Решительно никакого, то же следует сказать и о нашем духовном возрождении

Но будем помнить, что Бог может пребывать в тесном общении только с теми, которые, милостью Его, стараются жить достойно Его, жить так, как приличествует сынам и дочерям Господа Всемогущего. Если наше поведение непоследовательно, если мы участвуем в злых делах, если мы подвергаем себя общению с неверными, как мы можем верить, что Бог признает нас Своими детьми? В Евр. 11 нам говориться о тех, которые" говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле" и которые "показывают, что они ищут отечества"; о них нам сказано, что "Бог не стыдится их, называя Себя их Богом". Он мог открыто пребывать в общении с ними и признать их Своими. Нам надлежит тщательно вникнуть в этот вопрос, вопрос столь важный и необходимый для нашей жизни; для нас очень важно с полною искренностью сердца исследовать, в том или в другом отношении, с той или с другой целью не "преклоняемся ли и мы под чужое ярмо с неверными". И, если это так, взвесим все значение увещания Апостола: "Выйдите из среды их, и отделитесь, и не прикасайтесь к нечистому". Может случиться, что, подчиняясь святому приказанию, мы рискуем быть обвиненными в ханжестве, в узости, в нетерпимости, в фарисейской гордости. Нам будут, быть может, говорить, что нам не следует судить других, надеяться сделаться лучше и святее их. На все эти доводы нам следует отвечать только словами вполне ясного и определенного повеления Божия. Бог приказывает нам отделиться, выйти, не прикасаться к нечистому; и все это Он приказывает нам для того, чтобы Он мог принять нас, признать нас Своими сынами и дщерями. Этого для нас должно быть достаточно. Пусть говорят и думают о нас, что угодно; пусть нам дают то или другое прозвище, - нам необходимо отделиться от неверующих, если мы хотим быть принятыми и признанными Богом. Если верующие души живут в союзе с неверными, как можно признать в них сынов и дщерей Господа Всевышнего?

Нам, быть может, возразят: "Как мы узнаем, кто именно не верит? Все называют себя христианами; мы не окружены невежественными язычниками или неверующими евреями. Теперь не то, что было во времена, когда Апостол писал свое Послание к Коринфской Церкви: тогда очевидная для всякого граница разделяла людей; они делились на три отдельные группы: на евреев, язычников и Церковь Божию. Но как узнать, от кого нам следует отделяться в наши дни? Шестая глава 2-го Послания к Коринфянам не применима к нам.

Ко всем, говорящим так, мы обратимся с одним вопросом: "Перешла ли Церковь в эпоху, в которой Писания перестали быть ее руководителем и ее авторитетом? Если это так, откуда нам приходится ждать указаний, направляющих наши поступки? Если мы допускаем, что слова 2 Кор. 6 теперь неприменимы к христианам, на каком основании мы считаем слова других мест Нового завета относящимися к нам?"

Дело в том, что Писание было дано Церкви Божией, как совокупности всех верующих, а также и всякому ее отдельному члену; следовательно, до тех пор, как Церковь будет на земле, Писание должно руководить ею. Сомневаться в этом - значит отвергать изречения богодуховного Апостола, утверждающего нам, что Священные Писания могут нас "мудрить во спасение", т.е. "умудрить" нас для достижения дня славы, потому что таков благословенный смысл слова "спасение" в 2 Тим. 3,15.

Мы не имеем нужды ни в новом свете, ни во втором откровении воли Божией; на драгоценных страницах нашей Библии раскрыта "вся истина". Да будет за это слава Господу нашему. Не наука, не философия должны умудрить нас. Всякая истинная наука, всякая здравая философия полностью согласуются со Священным Писанием; они не могут прибавить к нему ни слова; они и не противоречат ему. Когда неверующие говорят нам об "успехах", о "развитии", о "светочах науки" мы, со своей спорны, с доверием вспоминаем слова: "вся истина", слова "могущие умудрить". Дальше этого идти нельзя. Что можно прибавить ко "всей истине"? Чего нам следует желать, кроме получения мудрости для достижения пришествия Господа нашего Иисуса Христа?

Будем при этом помнить, что ничего не изменилось в отношении Бога к Церкви и к миру. Сегодня так же достоверно, как это было верно и восемнадцать веков тому назад, когда наш Господь сказал нам, что народ Его не от мира, как и Он не от мира (Иоан. 17). Мир всегда остается миром. Он мог измениться в некоторых отношениях, но дух, характер, принципы остаются теми же. И сегодня для христианина так же предосудительно подвергать себя одному "игу с неверными", как это запрещалось и Апостолом Павлом в его послании к Коринфской Церкви. Мы не можем отрицать нашу ответственность в этом отношении. Здесь неуместны слова: "Мы не должны судить". Напротив, мы должны быть рассудительными. Отказываться вдумчиво относиться к нашему духовному состоянию и обсуждать наше положение перед Богом -значит отказываться повиноваться Богу; а разве это не значит оказывать полное сопротивление Господу? Бог говорит: "Выйдите из среды их, и отделитесь"; если же мы отвечаем на это словами: "Мы не призваны судить", верно ли поступаем? Нам, впрочем, дано в этом случае и прямое приказание судить, потому что сказано: "Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог" (1 Кор. 5,12.13).

Мы не будем более распространяться об этом вопросе, надеясь, что читатель сам захочет непосредственно применить к себе приведенное изречение Писания.

Теперь рассмотрим драгоценную истину, выраженную в 10-ом стихе нашей главы. "Он не замедлит, ненавидящему Его самому лично воздать". Если в 9-ом стихе содержится важное обетование для любящих Бога, 10-ый стих обращается с грозным предостережением к ненавидящим Его.

Приближается время, когда Бог будет действовать Сам, воздавая лично самим ненавидящим Его. Как страшно подумать, что существуют люди, ненавидящие Бога, ненавидящие Того, Чье имя "свято" и "любовь" Того, Кто есть источник всякого милосердия, начало и Податель всякого блага, Отец всякого света; Того, Чья щедрая рука восполняет нужды всякой твари, Кто внимает крику ворона и утоляет жажду дикого осла; Того, Кто бесконечно благ, - единственного премудрого, безусловно святого Бога, великого и могущественного Господа, Творца всей вселенной; Того, Кто имеет власть ввергнуть душу и тело в геенну огненную! Вникни, читатель, в мысль, что значит ненавидеть Существо, подобное Богу. Мы же знаем, что те, которые Его не любят, должны Его ненавидеть. С этим быть может многие не согласятся; мало найдется людей, признающих, что они действительно ненавидят Бога; но к этому важному вопросу нельзя относится безразлично; мы должны быть за Бога или против Него; и вообще люди всегда служат под тем или другим знаменем. Чаще всего ненависть сердца по отношению к Богу выражается в ненависти к Его народу, к Его Слову, к поклонению и служению Ему. Как часто мы слышим слова следующего рода: "Я ненавижу лицемеров" - "Я презираю ханжество и проповедников". В сущности же, люди ненавидят Самого Бога. "Плотские помышления суть вражды против Бога, ибо закону Божию не покоряются, да и не могут" (Римл. 8,7-8); и эта вражда против Бога обнаруживается во всем, относящимся к Нему. Во всяком не возрожденном сердце непременно таится определенная вражда против Бога. Всякий человек, живущий во плоти, ненавидит Бога.

Бог говорит нам, что "Он не замедлит, - ненавидящему Его самому лично воздать". Знаменательное слово, требующее серьезного внимания с нашей стороны! Людям не нравится это слово; многие его отвергают и заявляют, что они не придают ему значения. Они стараются уверить себя и других, что Бог слишком благ, слишком нежен, слишком милосерден, чтобы с такой строгостью относиться к Своему творению. Они забывают, что пути правосудия Божия так же совершенны, как и пути Его благодати. Они воображают себе, что правосудие Божие не заметит зла и людей, творящих его, или же окажет им снисхождение.

Это роковая ошибка; рано или поздно она принесет самые плачевные плоды. Бог, правда, по царственной милости Своей, может простить наши грехи, изгладить наши беззакония, покрыть наши ошибки, полностью оправдать нас и вселить дух усыновления в наши сердца. Но это совершенно другое дело. Это благодать, воцарившаяся через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, нашим Господом. В этом случае действует Бог, по дивной Своей любви оправдывающий бедного грешника, который заслуживал ада и который знает и чувствует, что сам по себе он не имеет никакой праведности и никогда ее не приобретет. Бог, в бесконечной Своей любви, изыскал средство, благодаря которому, оставаясь и справедливым и праведным, Он может оправдать того, кто в простоте сердца уповает на Господа Иисуса.

Но каким путем совершилось все это? Был ли отстранен грех, как нечто на самом деле не существующее? Выпустил ли Бог из Своих рук бразды правления, понизился ли уровень Божественной святости, уменьшились ли какие-либо требования закона? Нет, произошло нечто полностью обратное этому. Никогда ненависть Бога к греху не обнаружилась более очевидным образом; никогда Его намерение навеки осудить и наказать грех не поколебалось менее; никогда не проявилось с такою славою Божие владычество, с такою силою осуществление святости, истины и правосудия Божия; никогда не был так прославлен и окончательно утвержден закон, как через приведение в исполнение славного плана искупления, предначертанного, исполненного и открытого предвечной Троицей, соединенной во едино, - предначертанного Отцом, выполненного Сыном и явленного Духом Святым.

Если мы воочию узрели владычество Божие, дни Господа при виде греха и истинный характер Его святости, нам стоит только воззреть на крест, вслушаться в раздирающий душу крик, вырвавшийся из сердца Сына Божия среди покрывавшего Голгофу мрака возглас: "Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" Никогда подобный вопрос не был задан раньше, никогда не был он повторен с тех пор; никогда этот вопрос не возникнет и не может подняться вновь. Обратим ли мы наш взор на Того, Кто предложил этот вопрос, перенесем ли мы его на Тон, Кому он был предложен, взглянем ли мы на последовавший на него ответ, - все это является единственным во всей вечности фактом. Крест олицетворяет собою великую силу Божией ненависти к греху, равно как и бесконечность Божией любви к грешнику. Это непоколебимое основание престола благодати, истинное основание, на котором держится прощение грехов Богом и наше полное оправдание в Христе, воскресшем и прославленном.

Но если люди пренебрегают крестом и упорствуют в ненависти к Богу, утверждая при этом, что Он слишком милостив и слишком благ, чтобы наказывать злых, что ожидает их? "Не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем" (Иоан. 3,36).

Можем ли мы хотя бы на минуту допустить мысль, что праведный Бог отдал на смерть Единородного и Своего Возлюбленного, отраду сердца Своего, соделав Его жертвою за наши грехи, чтобы затем оставить безнаказанными нераскаявшихся грешников? Иисус, совершенный, святой и непорочный, - единственный полностью совершенный "Человек", когда-либо живший на земле, - вынужден был пострадать за грехи, Праведный за неправедных; и неужели же после этого будут спасены, благословлены и взяты на небеса люди злые, неверующие, ненавидящие Бога и не признающие Сына Его?

И это хотят утверждать на основании того, что Бог слишком благ и слишком милосерден, чтобы навеки наказать грешников! Если Богу пришлось отдать на смерть Возлюбленного Сына Своего, отвратить от Него Свое лицо и поразить Его страданиями, дабы спасти народ Свой от грехов их, неужели же грешники, нечестивы и мятежники могут спастись в грехах своих? Разве напрасно умер Господь Иисус? Неужели Иегова без крайней необходимости обрек Его на страдания, скрывая от Него Свое лицо? К чему в таком случае совершились все ужасные события на Голгофе? Почему продолжался в течение трех часов мрак на земле? Почему прозвучал возглас: "Боже Мой, для чего Ты меня оставил?" К чему все это, если грешники и без того могут попасть на небо? Какое непонятное безумие! Чего только не склонен допустить человек, не желающий признать истину Божию! Жалкое человеческое сердце готово поверить самому нелепому факту, чтобы иметь возможность оправдать себя в отвержении полностью ясного учения Священного Писания. Что люди никогда не решились бы приписать хорошему человеческому правительству, то они дерзают приписывать правлению Божию, действиям Бога единственного премудрого, единственного истинного и праведного. Что подумали бы мы о земном правителе, не могущем или не хотящем наказывать злых и преступных людей? Захотели бы мы жить в стране, управляемой подобным правительством?

Рассматриваемый нами стих совершенно опровергает созданный безумием и невежеством людей теории относительно управления вселенной Богом, уничтожая доводы, которыми они пытаются умалить его могущество. "Господь, Бог твой, есть Бог, Бог верный, Который... не замедлит, - ненавидящему Его самому лично воздать".

О, если бы люди хотели внимать гласу Божию: Если бы они приняли к сердцу столь знаменательные, столь ясные предостережения о грядущем гневе, о суде и вечных муках! Если вместо того, чтобы убеждать себя и других в несуществовании ада, где не умирает червь и не угасает огонь, в несуществовании вечных мучений, о, если бы вместо этого они внимали голосу, убеждающему их укрыться, пока еще не поздно, под сенью Евангелия! Это было бы действительно мудро с их стороны. Бог говорит, что Он воздаст ненавидящим Его. Как ужасна мысль об этом возмездии! Кто устоит? Принципы управления Божия таковы, Бог не может осудить зла. Ничего нет проще. Все Писание, начиная с Книги "Бытие" и заканчивая "Откровением" выражает эту мысль так ясно, так определенно, что попытка оспаривать эту истину является верхом безумия. Насколько было бы благоразумнее и безопаснее бежать от будущего гнева вместо того, чтобы отрицать, что гнев обрушится на злых и вечно пребудет на них. Люди напрасно стараются идти вразрез с истиной Божией. Мы видим осуществление предначертаний правления Божия как по отношению к Его народу Израилю, так и по отношению к христианам в настоящее время. Оставлял ли Бог без внимания зло, совершенное Его земным народом? Нет, напротив, Он постоянно поражал их ударами жезла Своего, и делал это именно ввиду того, что это был Его народ, как и говорится у пророка Амоса: "Слушайте слово сие, которое Господь изрек на вас, сыны Израилевы, на все племя, которое вывел Я из земли Египетской, говоря: "Только вас признал Я из всех племен земли; поэтому и взыщу с вас все беззакония ваши" (Амос. 3,1-2).

Тот же принцип распространяется и на христиан в первом Послании Петра: "Ибо время начаться суду с дома Божия; ежели прежде с нас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию? И если праведник едва опасается, то нечестивый и грешный где явится? (4,17-18).

Бог наказывает Своих искупленных, потому что они -его собственность и чтобы им не быть "осужденными с миром" (1 Кор. 11,32). Дети мира сего живут спокойно, но близок день, - день мрака и ужаса, день суда и беспощадного гнева. Люди могут рассуждать и спорить об этом, но свидетельство Писания ясно и определенно: "Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную посредством предопределенного Им Мужа" (Деян. 17,31). Великий день воздаяния Божия приближается к нам: тогда Бог лично воздаст всякому.

Глубоко поучительно для нас проследить, каким образом Моисей, этот возлюбленный и прославленный Богом служитель Его, под влиянием Духа Святого объясняет израильтянам сущность правления Божия, чтобы этим путем воздействовать на их совесть: "Итак соблюдай заповеди и законы, которые сегодня заповедую тебе исполнять их, то Господь, Бог твой, будет хранить заветы и милость к тебе, как Он клялся отцам твоим, и возлюбит тебя, и благословит тебя, и размножит тебя, и благословит плод чрева твоего, и хлеб твой, и вино твое и елей твой, рождаемое от крупного скота твоего, и от стада овец твоих, на той земле, которую Он клялся отцам твоим дать тебе. Благословен ты будешь больше всех народов; не будет ни бесплодного, ни бесплодной ни у тебя, ни в скоте твоем. И отдалит от тебя Господь всякую немощь, и никаких лютых болезней Египетских, которые ты знаешь, не наведет на тебя, но наведет их на всех ненавидящих тебя. И истребишь все народы которые Господь, Бог твой, дает тебе; да не пощадит их глаз твой; и не служи богам их: ибо это сеть для тебя" (ст. 11-16).

Какою силою, какой трогательной нежностью дышат эти слова! Отметьте противоположность: Израилю надлежало "соблюдать ", "хранить" и "исполнять"; Иегове благоугодно было "возлюбить", "благословить" и "размножить". Увы! Израиль, к стыду своему, полностью отступил от того, чего от него требовал Господь во имя закона и во исполнение царственной воли Его; вследствие этого вместо обещанных ему благословений и размножения он навлекает на себя только суд, проклятие, бесплодие, рассеяние и запустение.

Но благодаря Богу Авраама, Исаака и Иакова, Богу и Отцу Господа нашего Иисуса Христа, если Израиль не выполнил законных требований Бога, Господь со Своей стороны, явил обилие драгоценной благодати и милосердия Своего. Он сохранит завет, заключенный Им с их отцами. Ни одно из Его обетовании не падет на землю тщетным; Он в точности исполнит их. И если Он не может выполнить их ради верности Израиля, Он совершит это во имя крови вечного завета, драгоценной крови Иисуса, Предвечного Сына Своего. Да будет честь и хвала дивному имени Его!

Нет! Бог Израилев не может оставить не выполненным ни одно из чудных Своих обетовании. Что бы тогда сталось с нами? Какую уверенность, какой покой, какой мир могли бы мы иметь, если бы завет Иеговы с Авраамом мог быть нарушен хотя бы в одном отношении? Израиль, правда, потерял все свои права. Если принимать в расчет природные права, Измаилу и Исаву должно быть оказано преимущество. Если придавать значение законному послушанию, то золотой телец и разбитые скрижали завета повествуют его печальную историю. Если рассмотреть предъявленные Богом требования во имя завета на Синае Израиль не может решительно ничего привести в свое оправдание.

Но Бог остается все тем, же несмотря на плачевную неверность Израиля. "Дары и признание Божие непреложны" (Рим. 11,29), а потому "весь Израиль спасается". Бог выполнит, конечно, по отношению к Аврааму клятву, несмотря на всю несостоятельность потомства Авраамова. Будем твердо уверены в этом, что бы нам на это не возражали. Израиль будет восстановлен и покрыт благословениями Божиими; он весьма размножится в вожделенном наследии своем. Придет день, когда израильтяне снова возьмут в руки свои повешенные на вербах арфы, когда в тени своих виноградников и смоковниц они воспоют хвалу Богу, Спасителю своему; это случится во дни ожидающего их славного тысячелетия. Таково неизменное свидетельство Писания, которое все исполнится, все до мельчайших подробностей, во славу Божию и ради вечного завета Господня.

Возвратимся к нашей главе, последние стихи которой требуют особенного внимания с нашей стороны. Трогательно видеть, как Моисей старается влить мужество в сердце Израиля по отношению к народам, которых он мог бы устрашиться в Ханаане. Он понимает возможность этого страха и старается рассеять его. "Если скажешь в сердце твоем: народы сии многочисленнее меня; как я могу изгнать их? Не бойся их: вспомни то, что сделал Господь, Бог твой с Фараоном и всем Египтом, те великие испытания, которые видели глаза твои, знамения, чудеса и руку крепкую и мышцу высокую, с какими вывел тебя Господь, Бог твой. То же сделает Господь, Бог твой, со всеми народами, которых ты боишься. И шершней нашлет Господь, Бог твой, на них, доколе не погибнут оставшиеся и скрывшиеся от лица твоего. Не страшись их: ибо Господь Бог твой, среди тебя, Бог великий и страшный. И будет Господь, Бог твой, изгонять пред тобой народы сии мало помалу; не можешь ты истребить их скоро, чтобы не умножились против тебя полевые звери. Но предаст их тебе Господь, Бог твой, и приведет их в великое смятение, так что они погибнут. И предаст царей их в руки твои, и ты истребишь имя их из поднебесной: не устоит никто против тебя, доколе не искоренишь их. Кумиры богов их сожгите огнем; не пожелай взять себе серебра или золота, которое на них, дабы это не было для тебя сетью: ибо это мерзость для Господа, Бога твоего. И не вноси мерзости в дом твой, дабы не подпасть заклятию, как она. Отвращайся сего и гнушайся сего; ибо это заклятое" (ст. 17-26).

Когда неверие овладевает сердцем, вселяя страх в нашу душу, прежде всего следует обратить наш взор на Бога живого: тогда душа возносится над затруднениями всякого рода. Невозможно отрицать существование всевозможных затруднений и пагубных влияний, окружающих нас. Отрицать их не значит доказывать свое познание Бога; это доказывает лишь глубокое непонимание серьезной стороны жизни. Некоторые люди имеют привычку легкомысленно относится к испытаниям и трудностям жизни. Они стараются уверить нас, что не следует принимать близко к сердцу скорби, огорчения и затруднения, встречающиеся на нашем пути. Это все равно, что говорит нам, что не следует иметь головы на плечах или сердца в нашей груди.

Люди подобного рода совершенно не способны понять души, которым приходится бороться, или которые сталкиваются с трудностями жизни.

Каким же путем Моисей старается влить бодрость в сердца своих братьев? "Не страшись", говорит он, не потому, что ни врагов, ни затруднений, ни опасностей не существует, а потому что "Господь, Бог твой, среди тебя, Бог великий и страшный". В этом заключалось истинное ободрение для робкой души. Таким же путем и Иосафат старался ободрить теснимых неприятелем своих братьев: "Боже наш! Ты суди их. Ибо нет в нас силы против множества сего великого, пришедшего на нас, и не знаем мы, что делать; Но к Тебе очи наши" (2 Пар. 20,12).

Вот драгоценная тайна покоя души. Наш взор устремлен на Бога; Его могущество начинает действовать, и дело получает благоприятный исход. "Если Бог за нас, кто против нас?" Моисей предвидит, что всякого рода опасения возникнут в сердце Израиля. "Народы эти многочисленнее нас". Да, но они не сильнее "Бога великого и страшного". Какие народы могут устоять перед Ним? Всем следовало дать отчет Богу в их страшных беззакониях; чаша их грехов была переполнена; час возмездия наступил, И Бог Израилев готовился истребить их рукою народа Своего.

Следовательно, Израилю не приходилось страшиться могущества врага: Иегова был с ними; пагубного влияния на них идолопоклонства - вот чего им следовало опасаться. Потому Господь и сказал: "Кумиры богов их сожгите огнем; не пожелай взять себе серебра или золота, которое на них". - "Как", подымался голос в сердце многих израильтян, "неужели мы должны .бросить золото и серебро, украшающее этих идолов? Из этого можно было бы извлечь большую выгоду. Разве не жаль разрушать такие драгоценности? Отчего кумиры не сжечь огнем, но почему бы не пощадить золота и серебра?"

Да, именно так склонно рассуждать наше жалкое сердце, и именно так мы обольщаем самих себя, когда нам следует осудить зло и отдалиться от него. Мы убеждаем себя, что мы должны допустить пребывание его малой доли в сердце нашем, что нам позволено разбирать и отличать различные степени зла. Мы готовы истребить часть зла, но не соглашаемся вырвать все зло из своего сердца. Мы согласны сжечь дерево кумира, сохраняя однако для себя его золото и серебро. Пагубное заблуждение! "Не пожелай взять себе серебро и золото, которое на них, дабы это не было для тебя сетью: ибо это мерзость для Господа, Бога твоего". Все должно быть уничтожено. Сохраняя хотя бы один атом нечистоты, мы впадаем в сеть врага и сообщаемся с тем, что является мерзостью пред лицом Божиим, каким бы высоким и ценным все это ни считалось людьми.

По смыслу последнего стиха этой главы "вносить мерзость" в свой дом значило подвергать себя заклятию. Насколько все это серьезно! Проникнуты ли мы сознанием этой истины?

Господь да сохранит наши сердца отделенными от всякого зла и верными для Самого Себя!

"Все заповеди, которые Я заповедую вам сегодня, старайтесь исполнять, дабы вы были живы и размножились, и пошли, и завладели землею, которую с клятвою обещал Господь отцам вашим. И помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог твой, по пустыне, вот уже сорок лет, что бы смирить тебя, что бы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем, будешь ли хранить заповеди Его, или нет" (ст. 1-2).

Полезно и в то же время отрадно для нас бросить взгляд назад на все пройденное нами наше жизненное поприще. Тогда мы видим, как верно руководила и управляла нами в нашем прошлом рука нашего Господа; мы припоминаем Его нежное и мудрое обращение к нам, чудесное избавление, которое Он посылал нам в минуты печали и затруднительных испытаний. Сколько раз, когда мы недоумевали, что нам делать и куда идти, Он приходил нам на помощь, пролагая пред нами наш путь, успокаивая наши страхи и наполняя хвалою и славословием наши сердца! Но не следует смешивать это припоминание милости Божией к нам с прискорбной привычкой обращать назад наш взгляд, что бы припомнить наши пути, наши успехи, наше служение людям, если мы даже и сознаем, что лишь милость Божия сделала нас способными что-либо сделать для Него. Все это только содействует развитию в нас чувства самоудовлетворения, в корне подрывающего всякую истинную духовность. Так или иначе заниматься своей личностью, - вещь необыкновенно пагубная для души; это наносит смертельный удар общению души с Богом. Все, что возвеличивает наше "я", должно быть осуждено нами и решительно отвергнуто, потому что слабость и духовное бесплодие сопровождают его. Смотрите назад, что бы вспомнить то, что мы сделали, или чего мы достигли своими усилиями, - самое жалкое занятие. Не к этому конечно призывал Моисей народ, говоря ему, чтоб он "помнил весь путь, которым вел их Господь, Бог их".

Остановимся на минуту на удивительных словах Апостола в Фил. 3: "Братия, я... только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе" (ст. 14).

О каком "забвении заднего" говорит здесь благословенный Апостол? Предавал ли он забвению чудные замыслы Божий по отношению к его душе при прохождении им земного его поприща? Нет, мы имеем очевидное доказательство противоположного этому в словах: "Получив помощь от Бога, я до сего дня стою, свидетельствуя малому и великому" (Деян. 26,22).

Также в Послании к Тимофею, возлюбленному своему духовному чаду и соработнику, Апостол делает обзор прошлого и говорит о преследовании и об испытаниях, постигших его; но при этом он прибавляет: "И от всех (гонений и страданий) избавил меня Господь" (2 Тим. 3,11). И еще: "При первом моем ответе никого не было со мною, но все меня оставили. Да не вменится им! Господь же предстал мне и укрепил меня, дабы через меня утвердилось благовестив, и услышали все язычники; и я избавился от львиных челюстей" (2 Тим. 4,16-17).

Что же подразумевает Апостол, говоря, что следует "забывать заднее"? Он имеет в виду все, что не имело отношения ко Христу, все, чем плоть могла бы хвалиться, в чем могло находить покой наше природное сердце и что могло оказаться только препятствием в нашем следовании за Господом; всей душой стремясь достичь великой и главной цели, привлекавшей его к себе, Апостол мог только забывать все остальное. Ни Апостол Павел, вообще никакое чадо Божие, никакой служитель Христов никогда не имел желания забыть хотя бы одно обстоятельство своей жизни, свидетельствование о благости, нежности и верности Божией. Вспоминать благословенные действия Отца нашего по отношению к нам - это, напротив, одно из сладчайших преимуществ, дарованных нам при прохождении нами пустыни, ведущей в нашу вечную отчизну.

Мы во всяком случае нимало не одобряем своей привычки останавливаться на рассмотрении наших собственных духовных опытов. Это только ослабляет нас Будем остерегаться этого, как одной из многочисленных причин, понижающих уровень нашей духовной жизни и удаляющих наши сердца от Христа. Но нам, напротив, нечего бояться вспоминать пути и действия Божий по отношению к нам. Это благое дело, всегда заставляющее нас отходить от своего "я" и исполняющее наши сердца благодарностью к Господу и хвалою Ему.

Почему Моисей увещевал Израиль "помнить весь путь", по которому Господь, Бог его, вел его долгие годы? Это делалось несомненно с целью вызвать из его сердца хвалу Богу за все прошедшие Его милости и утвердить его доверие к Богу в будущем. Да поможет и нам Господь в этом отношении, дабы мы изо дня в день бодро шли вперед, славя Бога и доверяясь Ему, доверяясь Богу и славя Его.

Когда наш взор останавливается на "Авен-езерах" [Камень помощи (1 Царст 7,12).], встречающихся на всем нашем пути, сердце ликует от радости, воспевая "Аллилуйя" Тому, Кто помогает нам до сего места и Кто поможет нам и до самого конца. Он уже избавил. Он избавляет теперь, Он избавит и в будущем. Благословенная цепь! Всякое из его звеньев представляет собой факт Божественного избавления!

И не только особенно заметные милости и великие избавления, которые нам оказал Отец наш, нам следует припомнить, вознося за них хвалу Богу; нам надлежит славить Его и за все то, что, по мудрой и верной любви Своей, Он послал нам с целью "смирить" и "испытать" нас. Все это приносит обилие благословений нашим душам. Это не "скрытые милости", как их иногда называют: это милости очевидные и обязательные, милости, за которые мы будем вечно хвалить Бога в ожидающей нас блаженной вечности.

"Помни весь путь", помни всякую остановку в пути, всякое событие из жизни в пустыне, все действия Божий с начала до конца; помни главную цель, с которой все послано тебе; помни, что все это должно "смирить тебя, испытать тебя и узнать, что в сердце твоем.

Как отрадно размышлять о долготерпеливой благости и о любви, проявленных Богом по отношению к Его народу в пустыне! Каких драгоценных поучений, какого живого интереса, какого великого духовного наслаждения полна эта удивительная история! Необходимо, чтоб мы были "смирены" и "испытаны" для того, чтоб узнать, что в наших сердцах. Это имеет необыкновенно важное значение для нас в духовном отношении.

На первых порах нашей христианской жизни мы мало знаем, что господствует в нашем сердце. Мы поверхностно относимся ко всему; но, подвигаясь на нашем жизненном пути, мы лучше научаемся усваивать себе действительность; мы открываем бездну зла, живущего в нас; мы познаем всю пустоту и суетное тщеславие всех мирских интересов, и начинаем понимать необходимость полной постоянной нашей зависимости от благодати Божией. Все это способно вселить в нас недоверие к самим себе, сделать нас смиренными и научить нас с доверчивостью ребенка опираться на Того, Кто Один может предохранить нас от всякого рода падений. Возрастая таким образом в самопознании, мы лучше понимаем благодать, лучше познаем дивную любовь Господа, Его нежность по отношению к нам; мы проникаемся большим сознанием необходимости различных жизненных обстоятельств, чрез которые Господу было благоугодно нас провести, на благо и на пользу нашим душам.

Все эти испытания направлены к одной цели, - сообщить нашему характеру твердость, сделать нас кроткими и отучить от легкомысленного отношения к жизни. Это избавляет нас от признания несообразных с Божией истиной пустых теорий, от преувеличенной узости понятий или от противоположной этому крайности; мы становимся сострадательными, терпеливыми, внимательными к окружающим нас; мы боимся высказывать слишком резкое мнение; мы научаемся снисходить к немощным действиям других и стараемся объяснить их непоследовательные поступки самыми лучшими внутренними побуждениями. Все это драгоценные плоды приобретенного в пустыне опыта.

"Он смирял тебя, томил тебя голодом, и питал тебя манной, которой не знал ты, и не знали отцы твои, дабы показать тебе, что не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек" (ст. 3).

Эти слова представляются нам особенно многозначащими прежде всего ввиду того, что они были приведены в ответ Самим нашим Господом в Его борьбе в пустыне с сатаной. Почему наш Господь ссылается на слова "Второзакония"? Потому что именно эта книга более всех других была приложена к тогдашнему духовному состоянию Израиля. Израиль совершенно отступил от Бога, и этот факт подтверждается всем содержанием Книги "Второзаконие" с начала до конца. Но хотя народ и отпал от Бога, путь послушания Ему открывался для всякого израильтянина, желавшего остаться верным Богу. Держаться Слова Божия - вот долг и преимущество всякой любящей Бога души, - во всякое время и во всех обстоятельствах.

Наш возлюбленный Господь с полной верностью сохранял истинное положение Израиля Божия. Израиль по плоти по своей вине потерял все; в пустыне Господь Иисус является истинным Израилем Божиим, чтобы сразить врага одною авторитетностью Слова Божия. "Иисус, исполненный Духа Святого, возвратился от Иордана, и поведен был Духом в пустыню. Там сорок дней Он был искушаем от диавола, и ничего не ел в эти дни; а по прошествии их, напоследок взалкал. И сказал Ему диавол: если ты Сын Божий, то вели этому камню сделаться хлебом. Иисус сказал ему в ответ: написано, что не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом Божиим" (Лук. 4,1-4).

Дивная картина! Человек, воплощавший в Себе совершенство, "истинный Израиль" находился в пустыне среди диких зверей, постясь в течение сорока дней и подвергаясь искушениям со стороны ожесточенного врага Бога, людей и Израиля. "Второй Адам" находился в совершенно иной обстановке, нежели первый Адам; Его не окружал роскошный Едемский сад; Он находился среди бесплодной, сухой пустыни; Он пребывал там, томясь голодом: но и там Он находился по воле Божией и для славы Отца Своего.

Христос пребывал в пустыне, благодарение Богу, и ради блага человека, дабы показать ему, как следует бороться с врагом во всех искушениях, и как ему надлежит жить. Не будем воображать себе, что наш благословенный Спаситель встретил противника, как Владыка вселенной. Он, правда, был Бог; но если бы Он одержал верх над врагом только, как Бог, Он не оставил бы нам примера в этом отношении. Нам тогда напрасно говорили бы, что Бог мог победить и обратить в бегство Им же Самим созданную тварь. Здесь же мы видим пред собою Того, Кто соделался человеком, подобным нам во всем, кроме греха, Того, Кто испытывал голод и немощи человеческие, был окружен последствиями грехопадения и в то же время полностью восторжествовал над страшным врагом, - все это утешает и ободряет наши сердца.

И каким путем Он победил? В этом для нас заключается великий и важный вопрос. Как победил "Человек Христос Иисус" сатану в пустыне? Он победил его не как Бог Всемогущий, но как "Человек" - смиренный, зависимый от Бога и послушный Ему: в устах и в сердце было одно только орудие - Слово Божие, и им Он приводил сатану в молчание. Этим путем "второй Адам" одержал победу над страшным врагом Бога и человека: Он соделался таким путем и примером для нас.

Заметим также, что наш Господь не вступает в пререкания с сатаной. Он не говорит: "Я знаю, что Я Сын Божий; отверстое небо, снисшедший с небес, Дух Святой, голос Отца, - все свидетельствовало обо Мне, что Я Сын Божий. "Нет, в этом случае Господь не оставил бы примера для нас. Встречаясь со всеми искушениями, изобретенными врагом, Он прибегает к помощи единственного орудия, которое дано и в наше распоряжение, - к написанному для нас Слову Божию.

Мы употребили выражение "все искушения", потому что во всех трех случаях неизменным ответом нашего Господа было слово: "Написано". Он не говорит: "Я знаю", - "Я думаю", - "Я чувствую", - "Я верю" тому-то и тому-то; Он ссылается только на Писание, особенно на книгу "Второзаконие", на именно ту книгу, в подлинности которой дерзнули усомниться неверующие умы, но которая является руководством для всякого послушного Богу человека, живущего среди общего упадка веры в Бога.

Это исполнено великого значения для нас, дорогой читатель. Господь как бы сказал врагу: "Дело не в том, что бы доказать, Сын Я Божий, или нет, но в том, чтобы показать, чем должен жить человек; ответ на этот вопрос содержится только в Священном Писании, и ответ этот ясен как день, независимо от всего, что касается лично Меня. Кто бы Я ни был, независимо от этого Писание утверждает, чти "не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек".

В смиренной зависимости от Бога прислушивается ко "всякому слову, исходящему из уст Господа" - вот каково истинное положение человека, безопасное и блаженное для его души. Пребывая в нем, душа приходит в непосредственное и личное соприкосновение с Самим Господом чрез посредство Слова Его. Из этого мы убеждаемся, что Слово Божие, безусловно, необходимо для христианина. Мы не можем без него обойтись. Как физическая жизнь поддерживается хлебом, так духовная жизнь поддерживается Словом Божиим. Питаться им значит только искать в Библии то или другое учение или подтверждение того или иного мнения; это нечто гораздо большее: это значит искать в ней поддержку самой жизни возрожденного человека, другими словами, искать пищу, свет, указание пути, утешение, авторитет, силу, словом, все, в чем душа может нуждаться.

Отметим особенную точность выражения: "всякое слово". Оно ясно доказывает нам, что мы не можем обойтись без какого либо слова, исшедшего из уст Божиих. Все эти слова необходимы для нас. Мы не знаем, в какую минуту возникает затруднение, разрешение которого заключается в Писании. Возможно, что до этого момента мы не обратили особенного внимания на изречение, применимое именно к данной трудности; но если наше сердце настроено духовно, при возникновении того или иного затруднения Дух Божий напоминает нам из Слова Божия изречение, в котором мы нуждаемся; тогда мы открываем в нем силу, духовную красоту, глубину, нравственный смысл, никогда нами до сих пор не замеченные. Писание представляет собой сокровище Божественное, следовательно, сокровище, неисчерпаемое, из которого Бог с избытком восполняет все нужды Своего народа и все потребности каждой верующей души в отдельности; поэтому не существует такого периода в истории Церкви, не существует затруднения на пути христианина, которые были бы предусмотрены в святой Божией Книге. Нам необходимо особенно тщательно изучить всю совокупность Писаний, размышлять о них, исследовать их и свято хранить в наших сердцах, дабы мы были облечены во "всеоружие Божие", дабы мы были готовы им воспользоваться в случае нужды, - все равно, приходится ли нам бороться с искушениями врага, с похотями мира и плоти, или же идти по пути творения "добрых дел", уготованных нам Богом.

Также особенно заметим выражение: "из уст Господа". Оно необыкновенно драгоценно; оно представляет близость Господа к нам. Бог изрекает Свое слово, чтобы мы жили им; поэтому Слово Божие необходимо для нас, и души наши не могут жить без него, как тело не может существовать без пищи, это изречение, одним словом, доказывает нам, что постоянная зависимость человека от слова Божия является его истинным призванием, местом его покоя, прибежища, силы и благословения.

Жизнь веры, которою мы призваны жить, есть жизнь зависимости и послушания; именно такова и была жизнь Господа Иисуса здесь на земле. Чудный наш Спаситель не произносил ни одного слова, не делал ни одного шага, ничего не совершал, руководствуясь авторитетом Слова Божия. Очевидно, Он мог превратить камень в хлеб, но Он не получил на это приказания Божия, а следовательно, и не имел причины так действовать. Поэтому искушения сатаны не представляли для Него опасности. Противник не мог нанести вред "Человеку", который решился поступать лишь сообразно с авторитетом Слова Божия.

Также интересно и полезно заметить, что наш Господь не ссылается на Писание лишь с целью заставить врага замолчать; Он приводит его изречения, как авторитет, управляющий Его поведением и Его положением. Именно эти части мы упускаем из виду. Мы часто ссылаемся на Слово Божие, чтобы победить врага; но не ищем в нем пользы для наших душ, не проникаемся его авторитетностью и его могуществом; таким образом, теряется его действие на наше сердце. Слово Божие должно быть для нас тем, чем является для голодного хлеб, или для мореплавателя - компас; нам следует им питаться, с ним должны согласоваться наши действия, наши мысли и слова. Чем более это будет для нас осуществляться, тем более мы познаем бесконечную цену Слова. Кто более всех ощущает истинную цену хлеба? Химик? Нет, но человек голодный. Химик может назвать его составные части, но цену его познает человек, мучимый голодом. Кому доступна наилучшая оценка компаса? Профессору ли морских наук? Нет, - его особенно оценит моряк, плавающий вдоль незнакомого ему и опасного берега. Это дает нам лишь слабое представление о том, чем является слово Божие для истинного христианина. Он не может без него обойтись; оно необходимо для установления всех его отношений с окружающими, необходимо для всей сферы его действий. Слово Божие питает и поддерживает его внутреннюю жизнь; оно руководит и его поведением. В этом слове он ищет указания и совета во всех обстоятельствах своей общественной и домашней жизни, в уединении своего рабочего кабинета, среди своей семьи, при своих повседневных занятиях.

И никогда Слово Божие не обманет надежды того, кто руководствуется им одним. Мы можем безбоязненно довериться Писанию. В каких бы обстоятельствах и в какую бы минуту мы не прибегли к его помощи, мы всегда найдем в нем нужное для себя. Находимся ли мы в испытании? Поражено ли скорбью наше сердце? Что утешит и успокоит нас, кроме ободрительных слов, начертанных для нас Духом Святым? Одно изречение Священного Писания приносит более истинного общения, чем всякого рода утешительные письма. Пребываем ли мы в унынии? Утратили ли мы бодрость духа? Слово Божие встречает нас, вливая чудную бодрость и уверенность в наше сердце? Тяготит ли нас нищета? Дух Святой дарует нашему сердцу многообразные обетования, записанные на богодухновенных страницах и напоминающие нам Того, Кто есть "Владыка неба и земли", Того, Кто, по незримой благости Своей, взялся "восполнить все наши нужды, по богатству славы Иисусом Христом". Смущены ли мы, утомлены ли мы различными человеческими мнениями или какими-либо религиозными вопросами? Несколько стихов Священного Писания внесут волны Божественного света в сердце и совесть и дадут полный покой нашей душе, отвечая на всякий вопрос, уравнивая всякое затруднение, нагоняя всякий страх, всякое сомнение, рассеивая всякую тучу, открывая нам мысли Божий полагая конец всем разногласиям во мнениях, - и совершая все это силою безошибочного Божественного авторитета.

Поэтому как неизмеримо велика цена Священного Писания! Каким сокровищем мы обладаем, имея в руках Слово Божие! Как мы должны прославлять святое имя Господа за его дарование нам! Нужно прославлять его также и за все, что дает нам более постигать полноту, глубину и силу слов этой главы: "Не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих, живет человек". Как драгоценны эти слова для верующей души! Не меньшее значение заключается и в последующих словах: в трогательных выражениях в них указывается нежная заботливость Иеговы по отношению к Его народу в течение всех его странствований в пустыне. "Одежда твоя", говорит Моисей, "не ветшала на тебе, и нога твоя не пухла, вот уже сорок лет".

Какою удивительною милостью дышат эти слова! Иегова заботится о Своем народе, наблюдая даже за тем, чтобы одежды их не ветшали и ноги их не пухли от усталости. Он не только питал их; Он их и одевал; Он благоволил заботиться и о том, чтобы ноги их не пострадали от жгучего песка пустыни. В течение целых сорока лет Он окружал их нежными отцовскими попечениями. На что не способна любовь для блага того, кто является предметом ее? Любовь Иеговы к Его народу низводила на Израиль всякого рода благословения. Если бы только Израиль уразумел это! От Египта до Ханаана Иегова не оставил не восполненной ни одной из потребностей израильтян, потому что Он взял их под Свое покровительство. Обладая бесконечною любовью и всемогущим заступничеством Иеговы, в чем еще они могли нуждаться?

Но любовь Бога к чадам Его выражается различными способностями. Он не только восполняет нужды их тела, не только заботится о их пище и о их одежде: Он печется и о нравственных, и о духовных их потребностях. Поэтому законодатель и обращает к народу слова: "И знай в сердце твоем, что Господь, Бог твой, учит тебя как человек учит сына своего" (ст. 5).

Мы не любим духовной дисциплины; она кажется нам "не радостью, а печалью". Ребенку приятно получать из руки своего отца пищу и одежду, обращаться к нему со всеми своими нуждами, но он не любит его наказаний. Но, однако, это устрашающее его наказание скрывает в себе великое благо для воспитания сына, производящее действие, которое недостижимо никакими материальными средствами и никакими благословениями. Оно исправляет, быть может, его дурные привычки, освобождает его от ложных взглядов, спасает его от пагубного влияния греха и приносит ему великую нравственную и духовную пользу, за которую ребенок впоследствии будет всегда благодарить. Сын должен убедиться в любви и заботливости отца в применяемых к нему наказаниях, равно как и в различных материальных благодеяниях, которыми ежедневно усыпан его путь, - это главное.

Именно этого недостает нам, когда идет речь о путях Божиих по отношению к нам, если Господь находит нужным наказывать или испытывать нас. Мы с радостью идем навстречу благодеяниям и милостям Божиим; мы счастливы изо дня в день насыщаться щедротами руки Его; мы любим размышлять о многочисленных проявлениях избавления, которые Бог даровал нам в различных трудностях и, взирая назад на пройденный нами путь, останавливаться на "Авень-езерах", напоминающих нам о полученной нами помощи на пройденном пути.

Все это отрадно и полезно для души нашей; но для нас опасно успокаиваться на мысли о милостях, благословениях и благодеяниях, с таким изобилием истекающих из сердца и из щедрой руки Отца нашего. Мы склонны почить на этом, восклицая вместе с псалмопевцами: "Я говорил в благоденствии моем: не поколеблюсь вовек. По благоволению Твоему, Господи, Ты укрепил гору мою" (Пс. 29,7-8). Признавая, правда, наличие "Его благоволения", мы, однако, так склонны в то же время переносить наши взоры на нашу тору, на наше благоденствие; все это становится между нашими сердцами и Господом и делается сетью для наших душ. Поэтому является насущная необходимость в Божией дисциплине. По верности и любви Своей наш Отец бодрствует над нами; Он видит грозящую нам опасность, и тем или другим путем Он с этой целью посылает нашей душе испытания. Вдруг приходит неожиданная телеграмма с известием о смерти любимого ребенка, или банковский крах уносит все наше земное состояние. Или же Господь повергает на одре болезни нас или наших ближних.

Нам приходится, одним словом, иногда проходить чрез глубокие воды, и слабое, жалкое наше сердце исполняется ужасом при их виде. Враг тихонько шепчет нам: "Это ли любовь?" Нимало не колеблясь и не сомневаясь, вера отвечает: "Да, все это действие любви. Смерть ребенка, потеря состояния, долгая и тяжелая болезнь, все испытания, все темные тучи, все глубокие воды, - все, все свидетельствует о любви и о неизреченной мудрости в этом; я не жду будущего, чтобы в этом убедиться, когда я буду пребывать в славе Божией; уже теперь я это знаю, восхваляя бесконечную благость Божию, извлекшую меня из глубины моей погибели, приносящую мне спасение и благоволящую восполнить мои нужды, покрывать мои ошибки и мои грехи, дабы избавить меня от них, сделать меня участником небесной святости и преобразить меня в образ благословенного Спасителя, меня "возлюбившего и предавшего Себя за меня".

Вот, читатель, какой ответ мы должны давать сатане и каким образом нам надлежит заставлять молчать глухой ропот, могущий раздаться в наших сердцах. Мы должны всегда оправдывать Бога, должны всегда рассматривать посылаемые Им наказания во свете Его любви. "И знай в сердце твоем, что Господь, Бог твой, учит тебя, как человек учит сына своего." Мы, конечно, хотели бы не получить этого залога и этого чудного доказательства нашего сыновнего отношения к Богу. "Сын мой, не пренебрегай наказания Господня и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли такой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем общее, то вы незаконные дети, а не сыны. Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, - то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей - для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным чрез него доставляет мирный плод праведности. Итак укрепите опустившиеся руки и ослабевшие колена; и ходите прямо ногами вашими, дабы хромлющее не совратилось, а лучшее исправилось" (Евр. 12,5-13).

Интересно и в то же время поучительно для нас заметить, каким путем Моисей объясняет обществу Израилеву различные мотивы, которые должны побудить его к послушанию, мотивы, основанные на его прошлом, настоящем и будущем и преследовавшие одну и ту же задачу - содействовать пробуждению и усилению в них сознания непреложности прав Божиих по отношению к ним. Им следовало "углубиться" в их прошлое; "размыслить" о настоящем и "перенестись" в будущее; все это было необходимо для того, чтобы повлиять на их сердца и возбудить в них святое послушание Тому, Кто совершил, продолжал совершать и желал и в будущем совершать дивные дела среди народа Своего.

Внимательный читатель не применет заметить, что является характерною чертою чудной Книги "Второзаконие" является желание выдвинуть вперед всю важность нравственных принципов жизни. В этом заключается очевидное доказательство того, что эта Книга не есть простое повторение содержания Книги "Исход", что напротив, укрепляют присущие ей одной тема, задачи и цель.

"Итак храни заповеди Господа, Бога твоего, ходя путями Его и боясь Его" (ст. 6). Израильтяне должны были вспомнить чудесную историю их сорокалетнего странствования по пустыне, вспомнить пережитые ими уроки, унижения и испытания, затем мысленно перенестись к постоянным попечениям Господа о них, к манне небесной, воде, изведенной из скалы; припомнить также заботы Иеговы даже об их одежде и обуви и, наконец, остановиться на воспоминании о наказаниях, ниспосланных им для блага их души. Сколько могущественных побуждений для послушания! Но вместе с этим им следовало и взирать на будущее, находя в ожидавшем их славном благоденствии, а также и в их прошлом, и в их настоящем, очевидную причину для признания ими Божия требования благоговейного и добровольного подчинения Ему с их стороны.

"Ибо Господь, Бог твой, ведет тебя в землю добрую, в землю, где потоки вод, источники и озера выходят из долины и гор, в землю, где пшеница, ячмень, виноградные лозы, смоковницы гранатовые деревья, в землю, где масличные деревья и мед, в землю, в которой без скудости будешь есть хлеб твой, и ни в чем не будешь иметь недостатка, в землю, в которой камни - железо, и из гор которой будешь высекать медь" (ст. 7-9).

Какая дивная картина ожидающих их благ! Какая разница с оставленным им позади Египтом и с пройденной ими пустыней! Земля Господня представлялась во всей красе, - с холмами, покрытыми роскошными виноградниками, с текущими медом долинами, с журчащими источниками и пенистыми потоками. Какая заманчивая перспектива! Как не похоже все это на "лук, на чеснок и на репчатый лук" страны Египетской! Да, ничего не было сходного между этими странами. Это была "земля Господня", а это значило, что она производила и содержала все, необходимое для покрытия их нужд. Ее поверхность дышала обилием; в ее недрах заключались неиссякаемые богатства и сокровища.

Каким горячим желанием войти в эту плодородную землю должно было исполниться сердце всякого верного Богу израильтянина! Как должен он был мечтать переменить пески пустыни на это дивное наследие! Пустыня, правда, изобиловала своим благословенным опытом, своими святыми уроками и драгоценными воспоминаниями. Именно там они познали Бога таким, каким не могли Его увидеть в земле Ханаанской; но пустыня не была все-таки Ханааном, и мог ли всякий истинный израильтянин не томиться желанием наступления часа, когда нога его ступит в Обетованную землю, в землю, пленительный образ которой рисует Моисей? "В землю", говорит он, "в которой без скудости будешь есть хлеб твой, и ни в чем не будешь иметь недостатка." Что можно прибавить в дополнение этой картины? Рука Господня готова была ввести их туда, где все их нужды должны были быть исполнены. Голод и жажда будут там неведомы. Здоровье, изобилие, радость, мир, благословение должны были сделаться вечным уделом Израиля Божия в прекрасном наследии, открывавшемся пред ними. Всякий враг должен был исчезнуть, всякое препятствие должно было быть снято с их пути; "добрая земля" раскроет свои сокровища пред благословенным народом; непрестанно орошаемая дождями с неба и согретая солнцем, страна в изобилии даст произведения, вожделенные для сердца Израиля.

Чудная земля, дивное наследие! Завидное отечество! Мы рассматриваем его, теперь конечно с Божией точки зрения; мы видим его таким, каким оно было в мысли Божией и каким оно окажется для Израиля в славное тысячелетие, ожидающее его. Мы составили бы себе слишком слабое представление о земле Господней, если бы мы судили о ней по тому, чем некогда владел Израиль даже во дни его блестящей славы, и какой она была в эпоху величественного царствования Соломона. Мы должны взирать вперед, ожидая в будущем "времен отрады от лица Господа" (Деян. 3,20), чтобы составить себе верное понятие о земле Ханаанской, уготованной Богом для Израиля.

Моисей, говоря о Ханаане, описывает его с Божией точки зрения. Он представляет его даром Божиим, а не владением Израиля; в этом заключается существенная разница. Согласно чудному описанию Моисея, в Ханаане не было ни врагов, ни затруднительных обстоятельств, - там все дышит плодородием и благословением Божиим.

Таким он должен был быть, и таким он будет для потомства Авраамова, ради завета, заключенного Богом с их отцами, завета нового и вечного, основанного на царственной благости Божией и запечатленного на кресте пролитой кровью. Никакой силе земли или ада не дано воспрепятствовать осуществлению обетования Божия. "Он ли будет говорить, и не исполнит?" (Числ. 23,19). Бог исполнит буквально все, обещанное Им вопреки козням врага и несмотря на плачевное отпадение от Него Его народа. Хотя семя Авраамово нарушило закон и не выполнило требований Иеговы Бог Авраама, тем не менее, дарует им славу и благодать, потому что "дары и призвание Его непреложны".

Моисей имел верное представление обо всем этом, Он знал, что ожидало Израиль, стоявший перед ними, и его детей после него в течение многих поколений; поэтому он устремлял свой духовный взор на чудное будущее, когда Бог завета пред лицом всей твари обнаружит торжество Своей благодати по отношению к семени Авраама, друга Своего.

Тем не менее верный служитель Иеговы, неотступно следуя цель, руководившую им при произнесении им чудных слов, начинающих эту главу, продолжает увещевать общество, показывая ему, как им следовало поступать в "доброй земле", куда им предстояло вступить. Он говорит им о будущем, так же как он говорил им о прошлом и о настоящем, всеми силами стараясь воспользоваться всеми данными, напоминающими им, чем они обязаны благословенному Богу, с такою нежностью заботившемуся о них во время их путешествия и готовившемуся ввести и водворить их на гору наследия Своего. Вслушаемся в его трогательные увещевания.

"И когда будешь есть и насыщаться, тогда благословляй Господа, Бога твоего, за добрую землю, которую Он дал тебе" (ст. 10) Какою неподдельною простотою, какою красотою звучат эти слова! Насыщаясь плодами благости Иеговы, они должны были благословлять Его святое имя. Он любит находиться посреди сердец, преисполненных сладким сознанием Его благости и возносящих хвалебные песни и благодарения Ему. Он говорит: "Кто приносит в жертву хвалу, тот чтит Меня" (Пс. 49,23). Самое слабое славословие, возносящееся из благодарного сердца, как финнам, восходит к престолу и сердцу Божию.

Будем это помнить, дорогой читатель. Возносимая Богу слава имеет на нас то же благодатное действие, как и на Израиль. Наше главное преимущество заключается в возможности прославлять Господа. Каждый вздох наш должен быть хвалою Богу. Именно этого жаждет достичь в нас Дух Святой, обращая к нам увещевание: "Итак будем чрез Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть, плод уст, прославляющих имя Его" (Евр. 13,15). Не будем никогда забывать, что ничто так не радует сердца, ничто так не прославляет имени нашего Бога, как дух хвалы, живущий среди Его народа Мы хорошо поступаем, предаваясь делам благодарения и уделяя другим от того, что сами имеем. Бог благоволит к жертвам подобного рода. Делать при всяком удобном случае добро всем людям - одно из величайших наших преимуществ Мы призваны являться проводниками, чрез которые должно изливаться милосердие из сердца Бога нашего на все виды человеческой нужды, ежедневно встречаемые нами на нашем жизненном пути. Все это верно; но не будем забывать, что хвала Богу особенно ценна в очах Его. Именно ей будут посвящены наши обновленные силы в течение всей славной вечности, когда более не окажется нужды в наших жертвах деятельности благотворения нуждающимся.

Но верный Богу законодатель слишком хорошо знал склонность человеческого сердца забывать, упускать из виду личность Самого Божественного Подателя благ, останавливая свой взгляд на самих дарах. Поэтому он и обращается к обществу Божию со следующими словами, столь полезными как для них, так и для нас Со святым благоговением, с послушным доверием вникнем в эти слова. "Берегись, чтобы ты не забыл Господа, Бога твоего, не соблюдая заповедей Его, и законов Его и постановлений Его, которые сегодня заповедую тебе. Когда будешь есть и насыщаться, и построишь хорошие дома и будешь в них жить; и когда будет у тебя много крупного и мелкого скота, и будет много серебра и золота, и всего у тебя будет много: то смотри, чтобы не надмилось сердце твое и не забыл ты Господа, Бога твоего, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; Который провел тебя по пустыне великой и страшной, где змеи, василиски, скорпионы и места сухие, на которых нет воды; Который источил для тебя источник из скалы гранитной, питал тебя в пустыне манною, которой не знали отцы твои, дабы смирить тебя и испытать тебя, чтобы впоследствии сделать тебе добро, и чтобы ты не сказал в сердце твоем: "моя сила и крепость руки моей приобрели мне богатство сие", но чтобы помнил Господа, Бога твоего, ибо Он дает тебе силу приобретать богатство, дабы исполнить, как ныне, завет Свой, который Он клятвою утвердил отцам твоим. Если же ты забудешь Господа, Бога твоего, и пойдешь во след богов других, и будешь служить им и поклоняться им, то свидетельствуюсь вам сегодня, что вы погибнете. Как народы, которые Господь истребляет от лица твоего, так погибнете и вы за то, что не послушаете гласа Господа вашего" (ст. 11-20).

Все это относится и к нам, как некогда относилось к Израилю. Мы, быть может, способны удивляться частому повторению Моисеем предупреждений и увещаний, направленных к тому, чтобы напомнить народу необходимость послушания во всем Слову Божию, и к тому, чтобы вызвать в нем память о великих событиях, связанных с их выходом из Египта и с их странствованием чрез пустыню.

Но не сознаем ли мы в глубине своего сердца, что и мы сами крайне нуждаемся в подобных предупреждениях, предостережениях и увещаниях? Не нуждаемся ли постоянно и мы "в законе на закон и в правиле на правило?" (Ис. 28,10,13). Не склонны ли и мы забывать Господа, Бога нашего, и останавливаться более на Его дарах, нежели на Нем Самом? Увы! мы не можем отрицать это. Мы часто довольствуемся ручьем вместо того, чтобы идти к самому источнику. Даже благословения и благодеяния, на каждом шагу встречаемые нами, становятся для нас поводами к тщеславию и гордости вместо того, чтобы делаться благословенными причинами постоянного прославления нами Бога и непрестанного нашего благодарения Ему за ниспосланные нам блага.

Что же касается великих событий, о которых Моисей перестает напоминать народу, могли ли они когда-либо утратить свою нравственную силу, свое духовное значение? Конечно нет. Израиль мог их забыть, мог не придавать им должной цены; но это не изменяло самой сущности фактов. Страшные казни египетские, Пасхальная ночь, освобождение страны от рабства и унижения, чудный переход через Черное море, ежедневное получение с неба манны, истекающая из скалы освежающая вода, - разве могло все это остаться без влияния на сердце, в котором теплилась хоть одна искра сердечной любви к Богу? Поэтому нам не приходится удивляться, что Моисей так часто напоминает о них, видя в них могущественный рычаг для воздействия на сердце Израиля. Моисей был проникнут сознанием нравственного значения всего этого лично для самого себя; но он желал видеть подобные же чувства и в сердцах других. Для него эти события имели бесконечную цену, но ему хотелось доказать их значение и своим братьям.

Его единственной и постоянной целью было всеми способами убеждать их в существовании прав, которые имел Иегова на их безусловное и радостное послушание.

Этим объясняется слишком частое, на взгляд поверхностного читателя, описание минувших событий в замечательных речах Моисея, Читая их, мы вспоминаем чудные слова Апостола Петра во втором его Послании: "Для того я никогда не перестану напоминать вам о сем, хотя вы то и знаете, и утверждены в настоящей истине. Справедливым же почитаю, доколь нахожусь в этой тесной храмине, возбуждать вас напоминанием, зная, что скоро должен оставить храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне. Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память"(1,12-15).

Как отрадно видеть единство духа и цели у обоих верных служителей Божиих! Тому и другому была известна склонность жалкого человеческого сердца забывать то, что касается Бога, неба и вечности; они сознавали высокое значение и бесконечную цену того, о чем говорили народу. Этим объясняется их пламенное желание всегда напоминать о чудесных событиях прошлого дорогим чадам Божиим, дабы воспоминание о них постоянно жило в их сердцах и памяти. Неверующее или легкомысленное сердце могло бы обратиться к Моисею или к Апостолу Петру с вопросом: "Неужели вы не можете сказать нам чего-нибудь нового? Зачем вы повторяете одно и тоже? Мы прекрасно знаем все, что вы нам говорите; мы много раз уже слышали ваши рассказы. Почему не говорить о чем-либо другом? Не лучше ли заняться исследованиями современной науки? Если мы будем перебирать в памяти только все старое, мы останемся сидеть на берегу, поток же цивилизации понесется вперед. Расскажите же нам что-либо новое". Так рассуждает жалкое сердце, сердце, неверующее и плотское; но вера имеет готовый ответ на все эти бессмысленные вопрошания. Мы знаем, откуда они исходят, к чему клонятся и какое значение имеют; и нам следовало бы, если не на устах, то, по крайней мере, в глубине сердца, иметь убедительный и удовлетворяющий нас ответ на подобные жалобы; как бы не рассуждали об этом вопросе люди мира, нам это безразлично Мог ли истинный израильтянин устать слушать рассказ о том, что сотворил для него Господь в Египте, у Чермного моря и в пустыне? Никогда. Подобные речи всегда были новы и драгоценны для его сердца. Может ли также и христианин устать вспоминать крест и все великие и славные события, сгруппированные вокруг него? Может ли он устать слушать повествование о Христе, о безмерной славе Его, о его неисследимых богатствах, о Его личности и делах? Никогда, никогда во всей вечности не утомиться верующая душа, внимая описанию совершенств Христовых. В чем она еще имеет нужду? Прибавляет ли что-либо Христу наука? Может ли человеческое знание что-либо придать великой тайне благочестия, основание которой составляет "явившийся во плоти Бог", а вершину - прославленный на небе "Человек"? Существует ли что-либо выше этого? Конечно нет.

Рассмотрим также и менее возвышенный порядок вещей, - обратимся к делам Божиим, являемым творением Господа Устаем ли мы когда-либо видеть солнце? Оно существует не со вчерашнего дня; в течение более чем шести тысячелетий заливает оно землю своими лучами; и, однако, свет его на столько же нов и привлекателен сегодня, как и в день его создания. Утомляет ли нас когда-либо вид моря? Оно, однако, не представляет собою чего-либо нового; вот уже шесть тысяч лет как прилив и отлив его совершаются изо дня в день; но прелесть его для нас от этого не исчезает. Солнце, правда, кажется подчас слишком ослепительным для слабого человеческого глаза; нередко так же и море поглощает во мгновение ока изделия рук человеческих, служившие предметом его гордости; но несмотря на это, ни солнце, ни море никогда не теряют своего значения, своей красоты. Утомляемся ли мы когда-либо видом росы, падающей на наши сады и на наши нивы, чтобы оживлять их? Пресыщаемся ли мы ароматом наших цветущих изгородей, пением соловья или малиновки?

Но что же все это в сравнении со славою, окружающей личность и крест Христа?

Что все это рядом с великой действительностью окружающей нас вечности?

Читатель, не будем прислушиваться к греховным внушениям, все равно, приходят ли они к нам извне или же из глубины испорченного нашего сердца; иначе окажется, что и мы, подобно Израилю по плоти, пренебрегаем "доброю землею", пресыщаемся небесною манною; окажется, что и мы, подобно оставившему святого Апостола Димасу, "возлюбили век сей", или же уподобляемся тем, о которых в 6-ой главе Ев. от Иоанна говориться, что, оскорбившись словами увещания нашего Господа, они "отошли от Него, и уже не ходили с Ним". Да сохранит Господь наши сердца верными Ему и ревностными к благословенному делу Его, доколь Он прийдет!

"Слушай, Израиль: ты теперь идешь на Иордан, чтобы пойти овладеть народами, которые больше и сильнее тебя, городами большими с укреплениями до небес, народом многочисленным и великорослым, сынами Енаковыми, о которых ты знаешь и слышал: кто устоит против сынов Енаковых?" (ст. 1-2).

Слова "Слушай, Израиль" служат как бы ключом к смыслу изучаемой нами книги и особенно первых увещательных речей Моисея, только что рассмотренных нами; глава, которую открывают эти слова, заключает в себе вопросы необыкновенной важности.

Прежде всего законодатель в торжественных выражениях представляет сынам Израилевым все, ожидающее их в Обетованной земле. Он не скрывает от них, что им угрожает встреча с серьезными затруднениями и с сильным врагом. Он не хотел, конечно, этим подорвать их мужество; он говорил это только с целью предостеречь их и подготовить к опасности. Сейчас мы увидим, в чем заключалась эта подготовка; верный служитель Божий чувствовал, что прежде всего было необходимо, чтобы его братья видели вещи в истинном освещении.

Затруднения можно рассматривать двояко: с человеческой точки зрения, или же с точки зрения Божественной, - подходить к ним в духе неверия, или же со спокойствием и миром, сообщаемыми полным доверием к Богу. Пример первого настроения духа мы встречаем в повествовании о неверных соглядатаях в Числ. 13; пример второго мы находим в начале изучаемой нами главы.

Отрицать, что народу Божию приходится встречаться с многочисленными затруднениями, не значит доказывать этим свою веру; это свидетельствует только о гордости, фанатизме, или же является плодом плотского энтузиазма. Всегда хорошо знать, с чем мы имеем дело, но не следует стремительно бросаться очертя голову в путь, ходить по которому мы не научились. Неверующий скажет: "Страшный лев на дороге!"; слепой энтузиаст может воскликнуть: "Ничего подобного не существует!" Человек же веры скажет: "Хотя бы сотни львов встретились мне на пути, Бог силен меня от них защитить".

Но чадам Божиим надлежит серьезно и спокойно определить цель своих действий и сферу своей деятельности, и только тогда пускаться в путь; это важное, применимое к жизни каждого христианина, правило. Если бы мы чаще им руководствовались, не оказывалось бы столько духовных поражений. Что означают многозначительные слова, с которыми Господь обратился к окружавшей Его толпе? "Он, обратившись, сказал им: если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и братьев, и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником; и кто не несет креста своего, и идет за Мною, не может быть Моим учеником. Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде, и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы когда положит основание, и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить" (Лук. 14,26-30). Стоит задуматься над этими словами. Сколько нам приходится видеть недоконченных башен, когда перед нами открывается обширное поле христианской деятельности, - сколько насмешливых взглядов возбуждают они в постороннем зрителе! Сколько людей под влиянием мимолетного впечатления хотят сделаться учениками Христа, не давая себе ясного отчета, на какой путь они вступают, и не взвешивая всего, что за собой влечет их решение! Это приводит к тому, что, когда возникают затруднения, когда наступают дни испытаний, когда их путь становится узким, тернистым и уединенным, они отступают назад, доказывая этим, что они никогда, в сущности, не рассчитывали издержек, никогда не взглянули на этот путь с Божией точки зрения, никогда не дали себе полностью ясного отчета, к чему они приступили.

Это весьма прискорбные факты. Они несказанно вредят делу Христову, дают врагу возможность хулить Бога и способны отнять мужество у тех, кому дорога слава Божия и кто ищет пользы окружающих. Лучше было бы никогда не вступать на эту почву, чем, вступив на нее, оставить ее по неверию или из-за пристрасти к миру.

Это дает нам возможность понять мудрость и глубокий смысл слов, открывающих нашу главу. Моисей в точности передает сынам Израилевым, что их ожидает, не с целью внести в них дух робости, но чтобы оградить их от самоуверенности, которая покидает нас в минуту опасности, и чтобы заставить их опираться на Бога живого, никогда не постыжающего доверяющееся Ему сердце.

"Знай же ныне, что Господь, Бог твой, идет пред тобою, как огонь поядающий; Он будет истреблять их и излагать их пред тобою, и ты изгонишь их, и погубишь их скоро, как говорил тебе Господь" (ст. 3).

Вот Божественный способ разрешения всех трудностей, как бы велики они ни были. Могущественные народы, укрепленные города, сильные крепости, - что все это пред Господом?! Если Бог за нас, кто против нас?" Даже то, что страшит и тревожит робкое сердце, дает Богу случай проявить силу Свою, дает вере возможность торжествовать. Вера говорит: "Если Бог предо мною и со мною, я могу идти всюду". Поэтому только вера, умеющая действительно доверяться Богу, опираться на Него и прославлять Его, воздает должную хвалу Богу; с другой стороны, одна только вера дает человеку возможность занять место, ему приличествующее, место полной зависимости от Бога, место, ведущее его к победе и влагающее хвалу в его уста.

Но не забудем, что в самой победе заключается нравственная опасность, - возможность впасть в гордость, -ужасная ловушка для нас, жалких смертных. В борьбе мы сознаем свою полную немощь; нашему собственному "я" и всему, с ним связанному, полезно быть униженным, потому что тогда мы открываем Бога во всей Его полноте, Бога дарующего нам верную победу; и это исполняет славословием наши души.

Но лукавые и испорченные наши сердца склонны забывать, откуда пришли победа и сила. Это обнаруживает всю ценность и уместность увещаний, обращаемых верным служителям Божиим к сердцу и к совести его братьев: "Когда будет изгонять их Господь, Бог твой, от лица твоего, не говори в сердце твоем (в нем именно возникает всякое зло), что за праведность мою привел меня Господь овладеть сею землею, и что за нечестие народов сих Господь изгоняет их от лица твоего" (ст. 4).

Увы! страшно даже помыслить, что мы способны говорить в своем сердце слова, подобные словам: "За праведность мою". Да, читатель, мы на это способны не менее израильтян, потому что мы не лучше их, и ввиду того, что опасности и искушения, о существовании которых предостерегает нас Дух Святой, существуют не в нашем воображении, а в действительности. Мы на самом деле способны видеть в Божиих намерениях насчет нас случай похвалиться своей собственной праведностью. Вместо того, чтобы в даруемом нам Господом избавлении видеть доказательство необходимости славить и благодарить за них Бога, мы обращаем их в орудие нашего личного прославления.

Взвесим же серьезно все значение слов обращенных Моисеем к народу; они служат прекрасным противоядием по отношению к нашей личной праведности, свойственной нашему сердцу, равно как и сердцу Израиля "Не за праведность твою и не за праведность сердца твоего идешь ты наследовать землю их; но за нечестие народов сих Господь, Бог твой, изгоняет их от лица твоего и дабы исполнить слово, которым клялся Господь отцам твоим, Аврааму, Исааку и Иакову. Посему знай, что не за праведность твою Господь, Бог твой, дает тебе овладеть сею доброю землею; ибо ты народ жестоковыйный. Помни, не. забудь, сколько ты раздражал Господа, Бога твоего, в пустыне: с самого того дня, как вышел ты из земли Египетской, и до самого прихода вашего на место сие, вы противились Господу" (ст. 5-7).

В этом увещании заключается два принципа, которые нам следует усвоить. Во-первых, Моисей напоминает народу, что они вошли во владение землею ханаанскою во имя обетования, дарованного Богом их отцам. Этот факт основывался на незыблемой верности Божией.

Что касается семи народов, их нечестие заставляло Бога, справедливого Владыку мира, изгнать их из их земли. Всякому землевладельцу принадлежит право удалять дурных арендаторов его земли; народы, жившие в Ханаане, не только не отдали Богу должного (Римл. 1), но настолько осквернили землю своими беззакониями, что Бог не мог выносить их долее; потому Он разрешил изгнать их без всякой замены их другим народом. "Мера беззаконий Амореев наполнилась" (Быт. 15,16); правосудие Божие начинало действовать. Люди спрашивают себя, как мог Бог Всеблагий приказать истребить целые города со всеми их жителями; но Богу принадлежит всякая власть, и это дает ответ на все человеческие доводы. Бог знает, как Ему следует действовать, и не нуждается в чьих-либо советах. Он терпел нечестие семи народов, пока оно не сделалось окончательно нетерпимым; сама земля не могла более сносить его. Долго терпеть значило поощрять самые постыдные беззакония, что было недопустимо с нравственной точки зрения. Слава Божия требовала изгнания хананеев.

Но слава Божия требовала и того, чтобы потомки Авраамовы вступили во владение страною, дабы занять ее навсегда, получить ее из рук Бога Всемогущего и Всесильного, Владыки неба и земли. Вступление Израиля во владение Обетованной землею и соблюдение славы Божией были тесно связаны между собою. Бог обещал отдать землю Хаанскую в вечное владение семени Авраамову. Не имел ли Он права это сделать? Дерзнут ли люди оспаривать право Бога поступать, как Ему благоугодно, с собственностью Своею? Страна принадлежала Иегове; Он навеки отдал ее во владение Аврааму, другу Своему, и семени его. Он не мог не выполнить обетования Своего. Но несмотря на это, никто не оспаривал у хананеев владения вышеназванною землею, пока их нечестие не превысило всякой меры. Во-вторых, израильтяне не имели никакого основания хвалиться, как Моисей ясно это им доказывает, воспроизводя главные черты их истории во время их пребывания на Хориве в Кадес-Варни, напоминая им о золотом тельце и о разбитых скрижалях завета и заканчивая свою речь словами, которые должны были пристыдить их: "Вы были непокорны Господу с того самого дня, как я стал знать вас" (ст. 24).

Это значило откровенно обращаться к их сердцу и совести. Моисей ясно и на фактах доказывает им, что они из себя представляли, - постыдный факт! Этим путем он напоминает им, как много раз они были близки к гибели, каким тяжелым обличением являлись для них слова: "И сказал мне Господь: встань, пойди скорее от сюда, ибо развратился народ твой, который ты вывел из Египта; скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им; они сделали себе литой истукан. И сказал мне Господь: вижу Я народ сей, вот, он народ жестоковыйный. Не удерживай меня, и Я истреблю их, и изглажу имя их из поднебесной; а от тебя приведу народ, который будет сильнее и многочисленнее их" (ст. 12-14).

Эти слова должны были сломить их природную гордость и самомнение; как должны были волноваться их сердца при напоминании им Моисеем слов, исшедших из уст Господних: "Не удерживай Меня, и Я истреблю их!" Из этого они могли убедиться, как они были близки к полному уничтожению. Они не подозревали о том, что произошло между Иеговой и Моисеем на вершине Хорива. Они находились в ту минуту на краю ужасной бездны; еще мгновение, и бездна поглотила бы их. Спасены они были только заступничеством Моисея, того самого Моисея, которого они обвиняли в присвоении себе слишком многих прав. Как жестоко они ошибались! Как неверно они судили о Моисее! Человек, на которого они возводили обвинение, говоря, что он хочет господствовать над ними, отказался от предложения Бога сделаться родоначальником более сильного и более многочисленного, нежели они сами, народа! И этот же самый человек горячо умолял Господа простить их и ввести их в землю, или же изгладить из книги жизни его собственное имя.

Как чудно видеть, что производит Бог в сердцах Своих служителей. Припоминая все факты, приводимые им Моисеем в примере, израильтяне могли понять, как безумно было бы говорить: "За праведность мою привел меня Господь овладеть сею землею". Могли ли говорить так люди, сделавшие литое изображение золотого тельца? Не приходилось ли им скорее сознаться, что они были не лучше народов, изгонявшихся перед лицом их? Потому что кто выделил их из среды этих народов? Почему они были освобождены из Египта, питаемы в пустыне, введены в землю Ханаанскую? Всем этим они обязаны были единственно царственной милости Божией и вечной неизменности завета, заключенного Богом с их отцами, "завета твердого и непреложного" (2 Царст. 23,5), завета, подтвержденного и запечатленного кровью Агнца, во имя которой Израиль получит спасение и благословение в своем наследии.

Теперь прочтем трогательные заключительные слова нашей главы:

"И, повергшись пред Господом, умолял я сорок дней и сорок ночей, в которые я молился; ибо Господь хотел погубить вас. И молился я Господу и сказал: Владыка, Господи, не погубляй народа Твоего, который Ты избавил величием крепости Твоей, который вывел Ты из Египта рукою сильною Вспомни рабов Твоих, Авраама и Иакова; не смотри на ожесточение народа сего и на нечестие его, и на грехи его, дабы живущие в той земле, откуда Ты вывел нас, не сказали: Господь не мог ввести их в землю, которую обещал им, и, ненавидя их, вывел Он их, чтобы умертвить их в пустыне А они Твой народ и Твой удел, Который Ты вывел из земли Египетской силою Твоею великою и мышцею Твоею высокою" (ст 25-29).

Какое могущественное заступничество за Израиль! Какое удивительное самоотречение! Моисей отказывается от предлагаемой ему чести сделаться основателем народа, сильнейшего и многочисленного, нежели Израиль Он воодушевлен только одним желанием соблюсти славу Иеговы, узреть прощение, благословение и вступление Израиля в Обетованную землю. Он не мог примириться с мыслию, что столь славное и столь дорогое его сердцу имя Божие будет обесславлено; не мог он согласиться и с истреблением Израиля. Двух этих событий страшилось его сердце; о своей же личной славе он и не помышлял. Этот возлюбленный служитель Божий заботился только о славе Божией и о спасении своего народа; что же касалось его самого, он был совершенно спокоен, будучи уверен, что его личное благословение нераздельно связано со славою Божией Насколько это живое и пламенное заступничество более соответствовало мыслям Божиим, чем обвинение Израиля пророком Илиею несколько столетий спустя! Оно напоминает нам благословенное заступничество нашего великого Первосвященника, Который всегда жив, чтобы "ходотайствовать за нас" (Евр. 7,25).

Несказанно трогательно видеть, как Моисей настаивает на том факте, что народ Израильский был уделом Иеговы, что Иегова вывел его из Египта. Господь сказал: "Твой народ, которого ты вывел из Египта". Но Моисей говорит: "Они Твой народ и Твой удел, который Ты вывел из земли Египетской". Нельзя не восторгаться дивной красотой изображенной здесь сцены: не заключается ли в ней глубокий интерес для каждого из нас?

В то время сказал мне Господь: вытеши себе две скрижали каменные, подобные первым, и взойди ко Мне на гору, и сделай себе деревянный ковчег: и Я напишу на скрижалях те слова, которые были на прежних скрижалях, которые ты разбил; и положи их в ковчег. И сделал я ковчег из дерева ситтим, и вытесал две каменные скрижали, как прежние, и пошел на гору; и две сии скрижали были в руках моих. И написал Он на скрижалях, как написано было прежде те десять слов, которые изрек нам Господи на горе из среды огня в день собрания, и отдал их Господь мне. И обратился я, и сошел с горы, и положил скрижали в ковчег, который я сделал, чтобы они там были, как повелел мне Господь" (ст. 1-5).

Ревностный служитель Божий не переставал вызывать в памяти народа представление о знаменательных событиях прошлого. Для него они всегда оставались живыми и драгоценными; он почитал их неиссякаемой сокровищницей поучения для себя и могущественным рычагом для назидания Израиля.

Это напоминает нам слова, с которыми обращался Апостол Павел к своим возлюбленным духовным чадам, Филиппийцам: "Писать вам о том же для меня не тягостно, а для вас назидательно" (гл. 2,1). Природное наше сердце, изменчивое и легкомысленное, всегда желает новизны, но верный Богу Апостол почитал для себя счастьем возможность говорить о Христе и углубляться во все, что имеет отношение к личности и к кресту его благословенного Господа и Спасителя Иисуса Христа. Он обрел во Христе все, необходимое для него, для настоящей жизни и для всей вечности. Слава, присущая Христу, всецело затмила всякую славу, земную и природную. Он мог сказать: "Что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа" (Фил. 3,7-8).

Вот речь, подобающая истинному христианину, человеку, обретшему полное удовлетворение во Христе Что мог дать подобному человеку мир? Мог ли Апостол Павел стремиться к богатству, к почестям, к отличиям и удовольствиям мирским? Он почитал их за сор. Отчего это произошло? Оттого, что Апостол Павел обрел Христа. Христос так привлекал к Себе его сердце, что единственным желанием Апостола было приобретать Христа, все глубже и глубже познавать Его, пребывать в нем. Если бы Апостолу Павлу предложили приобрести нечто новое, или если бы ему вздумали внушить мысль добиваться высокого положения в свете или стараться составить себе большое состояние, что на все это ответил бы Апостол? Только одно: "Я уже нашел все, необходимое для меня во Христе; больше мне ничего не надо. В нем я нашел неисчерпаемое сокровище, непреходящее богатство; Он соделался праведностью Моею. В нем все сокровища премудрости и ведения. На что мне все богатства мира, сокровища его мудрости или его науки? Все это рассеивается, подобно утреннему туману, и даже и на время не способно удовлетворить желаний и стремлений бессмертной души. Христос, вечно живущий, Христос, составляющий славу небес и отраду сердца Божия, Христос будет моим блаженством во всей вечности; несомненно, что и теперь Он полностью удовлетворяет меня. Ожидать ли мне, что удовольствия, богатства или почести преходящего мира сего что-либо прибавят к тому, чем я обладаю во Христе? Сохрани меня от этого, Господи! Все это могло бы только сделаться для меня тяжелым бременем. Христос мой "все во всем" в настоящее время и вовек". Таков был бы, конечно, ответ Апостола, - это доказывается всей жизнью его, - и так должны были бы отвечать и мы, дорогой читатель. Какое жалкое и постыдное явление представляет собою христианин, прибегающий к помощи мира, чтобы в нем искать себе радости, развлечения и удовольствия! Это только доказывает, что он не нашел во Христе удовлетворения своему сердцу. Мы можем считать несомненной истиной тот факт, что сердце, исполненное Христом, не вмещает ничего другого. - Вопрос не в том, дурно или хорошо то или другое, а в том, что сердце ни к чем этому более не стремиться; оно безразлично к благам сего мира; оно нашло свой настоящий и вечный удел в благословенной личности Того, Кто наполняет Собою сердце Божие и зальет всю вселенную лучами Своей славы в течение всей вечности.

Предыдущие мысли были вызваны в нас фактом, что Моисей не перестает припоминать выдающиеся события истории Израиля, начиная от их исхода из Египта и кончая их вступлением в Обетованную землю. Он с удовольствием вспоминал это лично для самого себя и в то же время сознавал, как важно было напомнить обо всем этом израильтянам. Для него это, конечно, "не было тягостно, а для них назидательно". Как хорошо и полезно было им, например, остановиться на фактах, связанных с двукратным дарованием им скрижалей завета, из которых первые были разбиты, а вторые - сложены в ковчег завета.

Разбитые скрижали! - Какой знаменательный и поучительный для народа факт! Какие воспоминания были с ним связаны! Кто решился бы утверждать, что мы имеем здесь дело лишь с повторением фактов, изложенных в Книге "Исход"? Никто из людей, признающих богодухновенность Пятикнижия Моисея, не может этого сказать. Десятая глава Книги "Второзаконие" является необходимым звеном цепи и имеет свое значение. В ней законодатель напоминает Израилю о сценах и событиях прошлого, желая, чтобы они запечатлелись на скрижалях их сердец. Он передает им содержание разговора, происходившего между Иеговой и им; он рассказывает им, что происходило в течение сорока таинственных дней на окутанной тучами горе и о словах, сказанных Иеговой по поводу разбитых скрижалей, - поразительного прообраза невозможности соблюдения человеком заключенного с Богом завета. Потому что по какой причине были разбиты скрижали? Потому что израильтяне постыдно отступили от воли Божией. Обломки этих вдребезги разбитых скрижалей свидетельствовали о неисправимой несостоятельности Израиля в деле соблюдения закона. Все пропало. Таков был очевидный смысл этого факта, способный произвести глубокое впечатление на Израиль. Как надгробный памятник, изображающий разбитую колонну, и без надписи гласит о том, что в этой могиле погребен тот, кто был опорой и поддержкой семьи, так и разбитые скрижали должны были доказывать Израилю тот знаменательный факт, что в вопросе о их завете с Богом они потерпели полную неудачу, что их дело пропало, и их праведность оказалась несуществующей.

Нечто совсем иное являли собою, благодарение Богу, вторые скрижали. Они не были разбиты. Бог сохранил их в целости. "И обратился я, и сошел с горы, и положил скрижали в ковчег, который я сделал, чтобы они там были, как повелел мне Господь" (ст. 5).

Чудный факт! "Чтобы они там были". Да, они сохранялись неприкосновенными в ковчеге, прообразно изображавшем Христа, - Того, Кто Один возвеличил и прославил закон (смотр. Ис. 42,21), Кто выполнил всякое требование его во славу Божию и для вечного блага народа Господня. Таким образом, тогда как остатки разбитых первых скрижалей повествовали грустную и постыдную историю полного падения Израиля, вторые, хранимые в неприкосновенности в ковчеге, возвещали славную истину, что "конец закона - Христос, к праведности всякого верующего" (Римл. 10,4).

Мы хотим утверждать, что Израиль понял все глубокое значение и все обширное применение к жизни всех этих чудесных фактов. Как народ, они, конечно, тогда не поняли этого, но, милостию Божиею, когда-нибудь они это поймут. Быть может, и в те времена существовали исключения, - отдельные души, отчасти понимавшие мысли Божий; но мы оставляем в вороне этот вопрос в данную минуту. Мы должны постараться понять и усвоить себе драгоценную истину, представленную этими двойными скрижалями, а именно: крушение того, что было поручено Богом человеку и вечную неизменяемость завета благодати Божией, запечатленного кровью Христа, который будет явлен вместе со всеми своими славными последствиями в будущем, когда Сын Давидов будет владеть землею от края моря до другого его края, и от реки до крайних пределов земли; когда семя Авраамово овладеет Обетованной землей, и все земные народы возрадуются наступлению благотворного владычества "Князя мира".

Славная будущность для находящегося теперь в пустыне наследия Израилева и для всей нашей бедной земли! Царь правды и мира будет тогда владычествовать рукою Своею, волею Своею. Всякое зло будет тогда пресечено могучею десницею Божиею, потому что эта власть будет сокрушать все; ни один язык не дерзнет восстать против ее повелений и действий. Безумные вожди народной черни не дерзнут тогда нарушать мир народа или оскорблять величие Сидящего на престоле. Всяким злоупотреблениям будет положен конец, всякая причина смуты будет обезоружена, всякий камень соблазна будет

удален с пути, и всякий горький корень будет уничтожен навеки. Бедные и нищие земли будут насыщаться, - всякий получит удовлетворение от Бога; будут неведомы скорби, утомление и нищета; "возвеселиться пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая, и расцветет, как нарцисс" (Ис. 35,1). - Вот Царь будет царствовать по правде, и князья будут править по закону; и каждый из них будет, как защита от ветра и покров от непогоды; как источники вод и степи, как тень от высокой скалы в земле жаждущей" (Ис. 32.1-2).

Вот славные события, которые еще должны совершиться в этом печальном и жалком мире, в мире грешном и порабощенном сатаной! Как отрадны для нашего сердца подобные мысли! Как отдыхает в этой надежде душа среди нравственного упадка, среди унижения и всякого рода страданий, окружающих нас со всех сторон! Благодарение Богу, близится день, в который князь мира сего будет низвержен в бездну, и в который Князь неба, Эммануил, протрет скипетр Свой над всею вселенною Божиею, небо же и земля возликуют при свете славного лица Его. Как много причин у нас для того, чтобы молить Господа, говоря: "Господи, не замедли!"

И сыны Израилевы отправились из Беероф-Бене-Яакана в Мозер; там умер Аарон и погребен там, и стал священником вместо его сын его Елизар. Оттуда отправились в Гудгод, из Гудгода с Иотвафу, в землю, где потоки вод. В то время отделил Господь колено Левиино, чтобы носить ковчег завета Господня, предстоять пред Господом, служить Ему, и благословлять именем Его, как это продолжается до сего дня. Сам Господь есть удел его, как говорил ему Господь, Бог твой" (ст. 6-9).

Читатель не должен смущаться непоследовательностью этих данных в хронологическом отношении. Это отрывочные сведения, которые законодатель мастерски группирует вместе, преднамеренно вырывая их из общей истории народа для подтверждения факта последовательности действий Бога, Владыки мира, и Его благости.

Смерть Аарона доказывает первую; избрание и возвышение Левия представляет нам вторую. Эти два факта изображаются рядом не ради хронологического порядка событий, а ради постоянно руководившей Моисеем цели; эта цель останется непонятной для неверующего разума, но она имеет глубокое значение для сердца и ума тех, кто серьезно изучает Писания. Как жалки придирки неверующих умов пред блестящим светом небесного вдохновения! Жалкое состояние ума обнаруживает человек, старающийся противоречиями в хронологическом отношении доказать несовершенство Книги Божией вместо того, чтобы уловить истинную мысль и настоящее намерение богодухновенного писателя. Но почему же Моисей так неожиданно сближает именно эти два события из истории Израиля? Единственно с целью побудить народ к послушанию Богу. С этой целью он выбирает и группирует факты, и в этом сказывается дарованная ему свыше мудрость. Разве нам следует в служителе Божием, наученном Самим Господом, искать мелочной точности простого переписчика? Неверующие действительно ищут этого, истинные же христиане ожидают большего. Простой летописец может переписывать события, соблюдая их хронологическую связь; истинный пророк излагает факты, подбирая события, могущие повлиять на душу и совесть. И тогда как жалкая неверующая душа ощупью идет во мраке, который она сама себе создала, душа, живущая верой, радостно вникает в славный нравственный смысл несравненной Книги, пребывающей неизменною, подобно скале, о которую беспомощно разбиваются волны.

Мы не будем останавливаться на событиях, к которым здесь возвращается Моисей; мы уже рассмотрели их в свое время; мы ограничимся лишь указанием их значения с точки зрения Книги "Второзаконие". Моисей приводит их в пример, чтобы придать более силы последнему увещанию, с которым он обращается к сердцу и к совести народа, доказывая ему безусловную необходимость полного повиновения уставам и заповедям Бога их завета. Вот почему он упомянул о знаменательном факте смерти Аарона. Сыны Израилевы должны помнить, что, несмотря на высокое положение первосвященника народа Израильского, Аарон умер, потому что не послушался гласа Иеговы. Это должно было сделать их осмотрительными К владычеству Божию следовало относиться серьезно; высокое положение Аарона тем более требовало осуждения совершенного им греха, дабы прочие убоялись грешить пред Господом.

Затем им надлежало вспомнить Господа по отношению к Левию, намерения, в которых так ослепительно блеснула благость Божия. Левий, надменный, жестокий, своевольный Левий, восстановлен из своего падшего состояния; он приближает к Богу, "чтобы носить ковчег завета Господня, предстоять пред Господом, служить Ему и благословлять именем Его".

Почему же об избрании Левия упоминается рядом со смертью Аарона? Это делается с целью отметить благословенные последствия послушания Богу. Если смерть Аарона обнаруживала ужасные последствия непослушания, возвышение Левия свидетельствовало о драгоценных плодах послушания. Вспомним, что по этому поводу говорит пророк Малахия: "И вы узнаете, что Я дал эту заповедь для сохранения завета Моего с Левием, говорит Господь Саваоф. Завет Мой с ним был завет жизни и мира, и Я дал ему для страха, и он боялся Меня и благоговел пред именем Моим. Закон истины был в устах его, и неправды не обреталось на языке его; в мире и правде он ходил со Мной, и многих отвратил от греха" (Мал. 2,4-6).

Эти знаменательные слова проливают яркий свет на предмет, интересующий нас. Они утверждают, что Иегова заключил с Левием завет жизни и мира за благоговение, с которым Левий отнесся к Его имени в прискорбные дни поклонения золотому тельцу, которого сделал Аарон (сам он принадлежал к роду Левитов) Израилю.

За что пал на Аарона суд Божий? За непокорность повелению Божию у вод Меривы (Числ. 20,24). За что Левий получил благословение? За свое послушание у подошвы горы Корив (Исх. 32). Почему они сопоставлены вместе в 10-ой главе "Второзакония"? Чтобы вселить в совесть и в сердце израильтян убеждение в необходимости их безусловного послушания заповедям Бога их завета. Каким совершенством отличаются все части Писания! Как тесно все они между собой связаны, и с какой ясностью серьезный читатель видит, что чудная Книга "Второзаконие" имеет определенное место в Писании и задается своею отдельной целью. Как ясно, что этот пятый раздел "Пятикнижия" является не противоречием, не повторением, а указанием применения к жизни предыдущих книг, таких же богодухновенных, как и сама эта книга! Ввиду этого, когда неверующие писатели дерзают противиться изреченным Богом словам, они не знают ни того, что говорят, ни того, что делают; они заблуждаются, не зная ни Писания, ни силы Божией". [В творениях ума человеческого мы постоянно встречаем сближение разновременных событий, находимым нами во Втор. 10,6-9. Возьмем, например, хотя бы книгу писателя, задавшегося целью особенно привлечь внимание читателя к какому-либо принципу по политической экономии. Для доказательства своей мысли он не преминет объединить выбранные им с этой целью факты, как бы ни были различны исторические эпохи, к которым они приурочены. Вызывает ли это возражения читателей? Нет, читатели допускают это в писаниях человеческих, но они не терпят этого в Священных Писаниях, потому что они ненавидят Слово Божие и не могут примириться с мыслию, что Бог даровал Своему творению письменное откровение Своих предначертаний Но, благодаря Богу, это откровение дано нам Оно дано нам со всею красотою, со всем Божественным авторитетом, дабы утешить наши сердца и озарить наш путь среди мрака и смятения, чрез которые мы проходим стремясь к достижению вечной славы.]

В 10-ом стихе нашей главы Моисей снова возвращается к главной мысли своей речи: "И пробыл я на горе, как и в прежнее время, сорок дней и сорок ночей, и послушал меня Господь и на сей раз; и не восхотел Господь погубить тебя. И сказал мне Господь: встань, пойди в путь пред народом сим; пусть они пойдут, и овладеют землею, которую Я клялся отцам их дать им".

Вопреки всем препятствиям Иегова желал исполнить обетование, дарованное Им отцам, - ввести Израиль в полное владение землею, которую Он поклялся Аврааму, Исааку и Иакову отдать в вечное владение их потомству.

"Итак, Израиль, чего требует от тебя Господь, Бог Твой? Того только, чтобы ты боялся Господа, Бога твоего, ходил всеми путями Его, и любил Его, и служил Господу, Богу твоему, от всего сердца твоего и от всей души твоей, чтобы соблюдать заповеди Господа и постановления Его, которые сегодня заповедую тебе, дабы тебе было хорошо" (ст. 12). Для их собственного блага, для их благополучия и для получения ими личного благословения от Господа им надлежало ходить путем Божественных заповедей Только стезя сердечного послушания ведет к истинному счастью, и благодарение Богу, этою стезею всегда могут идти души, любящие Господа. В Своем драгоценном Слове Бог даровал нам полное откровение Своих мыслей; Он дал нам и того, чего не имел Израиль, дал нам Духа Святого, обитающего в наших сердцах и открывающих нам смысл и значение этого Слова. [Он в то же время является и силой дарованной нам жизни.] Поэтому мы и ответственны пред Богом гораздо более, нежели Израиль. Мы призываемся к жизни послушания всеми способами, могущими влиять на сердце и разум.

Наше благополучие зависит от нашего послушания. В соблюдении нами заповедей милосердного нашего Отца действительно заключается "великое благо". Все Его заботы о нас, Его постоянная любовь, Его нежное попечение, Его чудные намерения по отношению к нам, - не должно ли все это крепко привязать наши сердца к Нему и утвердить наши стопы для следования по стезе сыновнего послушания Ему? Куда бы мы не обратили свой взгляд, мы всюду видим лишние доказательства Его права на любовь нашего сердца и на способности всего нашего существа, искупленного Им. И чем более, милостью Его, мы будем отвечать на Его драгоценные требования, тем светлее, тем радостнее будет наш путь. Ничего нет в этом мире благословеннее пути и удела послушной Богу души. "Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения" (Пс. 118,165). Смиренный ученик Христов, находящий пищу и питие в соблюдении воли своего Господа и Учителя обладает миром, которого люди не могут ни дать ни отнять. Этот человек может оставаться непонятым окружающими, или его могут понимать полностью превратно, могут находить его узким, прямолинейным или еще хуже: но ничто не смущает его. Одобрение Господа вознаграждает его от всех упреков, которыми готовы покрыть его люди. Он знает цену людским мыслям; для него мнения людей, что мякина, развеваемая ветром.

В последних стихах нашей главы законодатель приводит все более и более возвышенные мотивы для послушания, стараясь всячески повлиять на сердце народа. "Вот", говорит он, "у Господа, Бога твоего, небо и небеса небес, земля и все, что на ней; но только отцов твоих принял Господь и возлюбил их, и избрал нас, семя их после них, из всех народов, как ныне видишь" (ст. 14-15).

Какое дивное преимущество быть избранным и возлюбленным Владыкою неба и земли! Какая честь быть призванным служить Ему и Его слушаться! Решительно ничего нет в мире лучше и возвышеннее этого удела. Быть приближенным к Богу Всемогущему, быть названными именем Его, сделаться Его особенным народом, Его собственностью, народом Его избрания, отделенным от всех народов земли, чтобы быть служителями Иеговы и Его свидетелями, - что могло быть лучше этого, спрашиваем мы, не говоря уже, конечно, об уделе, дарованном Церкви и лично всякому верующему?

Наши преимущества, несомненно, возвышеннее этого ввиду того, что мы знаем Бога ближе, глубже, совершеннее Израиля. Мы знаем Его как Бога и Отца Господа Иисуса Христа и как Бога и Отца нашего Мы знаем Духа Святого, пребывающего в нас, изливающего любовь Божию в наши сердца и побуждающего обращаться к Господу с возгласом: "Авва, Отче!" Все это несравненно драгоценнее того, что знал или мог знать земной народ Божий; но если наши преимущества значительнее, гораздо обширнее также и Его права на наше полное и беспрекословное повиновение Богу. Всякое, обращенное к Израилю, увещание должно бы с особою силою звучать в наших сердцах, дорогие читатели; всякое наставление, предназначенное для них, должно бы с несравненно большей силою отзываться на нас. Мы вознесены на самую большую высоту, - выше этого не существует ничего.

Ни семя Авраамово на земле, ни Ангелы Божий на небе не могут говорить то, что мы произносим, или знать то, что мы знаем. Мы навеки соединены с воскресшим и прославленным Сыном Божиим. Мы можем говорить чудными словами 1 Иоан. 4,17, повторяя за Апостолом: "Поступаем в мире сем, как Он". Конечно не существует никакого преимущества, никакого звания выше этого, кроме дарованного нам обетования преображения нашего тела, души и духа в дивный Его образ; по бесконечной милости Божией, это обетование в скором времени исполнится на чадах Его (Фил. 3,21; 2 Кор. 3,18).

Но не будем забывать, что наши обязанности соразмерны с нашими преимуществами. Не будем избегать спасительного для нас слова "обязанность", говоря, что оно выражает собою понятие о законе. Совсем наоборот; трудно придумать что-либо более отдаленное от служения закону, чем обязанности, вытекающие из положения христианина пред Богом. Напрасно бояться служения закону всякий раз, как заходит речь об ответственности нашего высокого положения. Мы придерживаемся того мнения, что всякий преданный Богу христианин оценит наставления и увещания, с которыми Дух Святой обращается к нам, напоминая нам о наших обязанностях; последние всецело основываются на преимуществах, дарованных нам царственной милостью Божию во имя драгоценной крови Христа и чрез посредство Духа Святого.

Прислушаемся еще и еще к убедительным увещаниям Моисея; несмотря на умножение нашего света, наших познаний и наших преимуществ, они могут оказаться полезными для нас.

"Итак обрежьте крайнюю плоть сердца вашего, и не будьте впредь жестоковыйны. Ибо Господь, Бог ваш, есть Бог богов и Владыка владык, Бог великий, сильный и страшный, который не смотрит на лице и не берет даров, который дает суд сирот и вдов, и любит пришельца, и дает ему хлеб и одежду. Любите и вы пришельца" (ст. 16-19).

Здесь Моисей говорит не только о действиях Божиих, но и о Самом Боге, о самой сущности Его. Он Бог богов, Бог великий, сильный и страшный, но сердце Его исполнено любовью к вдове и сироте, к этим несчастным, потерявшим свою природную опору. Бог не забывает их и окружает их особенным попечением, они имеют особое право на Его любовь и покровительство. "Отец сирот и судия вдов, бог во святом Своем жилище" (Пс. 67,6). -"Истинная вдовица и одинокая надеется на Бога и пребывает в молениях и молитвах день и ночь" (1 Тим. 5,5). -"Оставь сирот твоих, - Я поддержу жизнь их, и вдовы твои пусть надеются на Мня" (Иер. 49,11).

Какие великие милости уготованы Господом для вдовы и сироты! Как нежно Господь печется о них! Сколько есть вдов, которые благодаря этому счастливее, чем когда были живы их мужья! Сколько сирот, которые окружены большим попечением, чем при жизни их родителей! Бог печется о них; этого довольно. Существуют тысячи мужей и родителей такого рода, что лучше бы совсем их не иметь; с другой стороны, Бог никогда не оставляет без Своей помощи людей, живущих в зависимости от чужих. Он всегда верен Самому Себе, каким бы именем Он Себя ни называл. Да утешит и ободрит эта мысль сердце вдовы и сироты!

Не забыт Господом и бедный пришелец. Он "любит пришельца, и дает ему хлеб и одежду". Как трогательно! Наш Господь печется обо всех, лишенных земной поддержки, человеческих надежд, людской опоры. Все эти люди могут особенно рассчитывать на Его помощь. Он, по великой любви Своей, не дает им в чем-либо нуждаться.

Но надо знать Бога, чтобы решиться довериться Ему. "Будут уповать на Тебя знающие имя Твое, потому что Ты не оставляешь ищущих Тебя, Господи" (Пс. 9,11)

Не знающие Бога охотно предпочтут Его обетованиям полицейскую охрану или государственную пенсию. Но истинно верующая душа находит в этом обетовании твердую опору, потому что знает и любит Того, Кто дал это обетование, потому что она доверяет Ему. Она радуется мысли стоять в полной зависимости от Бога, и ни за что на свете не хотела бы изменить своего положения. То, что заставляет жестоко страдать неверующего, становится источником величайшей радости для человека, живущего верой. Он всегда готов воскликнуть: "Только в Боге успокаивайся, душа моя! Ибо на Него надежда моя. Только Он твердыня моя" (Пс. 61,6). Блаженное положение! Драгоценный удел! Да познает его силою Духа Святого читатель, как Божественный дар, как чудную действительность! Тогда он будет независим от всего земного, найдя все, потребное для него в этой жизни и в вечности, в Боге живом и во Христе Его.

Отметим, что предназначает Бог для пришельца; это очень просто: "Хлеб и одежду". Но этого однако вполне достаточно для странника в сем мире, как и Апостол говорит об этом своему духовному сыну Тимофею: "Мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем" (1 Тим. 6,7-8)

Вникнем во все это, читатель. Какое верное средство, чтобы избавиться от суетного тщеславия и алчности! Какое чудесное освобождение от лихорадочной погони за земными благами путем торговли и денежных сделок, от корысти, овладевающей миром, в котором мы живем! Как иначе почувствовали бы мы себя, если бы довольствовались уделом, дарованным Богом пришельцу! Как спокойно и правильно потекла бы тогда наша повседневная жизнь! Насколько упростились бы наши вкусы и образ нашей жизни! Исчезла бы светская настроенность нашего ума Мы отказались бы от роскоши и любви к удобствам жизни, так часто господствующих среди христиан. Мы были бы довольны, имея пропитание и одежду, дабы быть слугами Божиими для славы Его и сделать наши тела способными к труду. Переходить границу умеренности в пище или питие значит предаваться плотским похотям, "восстающим на душу" (1 Петр. 2,11).

Как часто так называемый христианский мир переступает особенно в "питьи" границы умеренности, впадая в постыдное излишество, унизительное и пагубное для тела и для души человека! Мы не хотим проповедовать полное воздержание от употребления спиртных напитков. Зло происходит только от злоупотребления ими. Сам Апостол советует Тимофею "употреблять немного вина, ради желудка и частых его недругов" (1 Тим. 5,13) Но всякий должен пребывать в страхе Божием относительно количества употребляемых им пищи и пития. Больной может нуждаться в хорошем питании; значит ли это, что он должен чем-либо объедаться? Конечно нет: зло заключается не в предписании врача, а в жалкой алчности ненасытного сердца.

Вот в чем кроется корень зла: целебное же средство заключается в драгоценной милости Божией, которая, принося спасение всем людям, научает спасенные Богом души "целомудренно, праведно и благочестиво жить в нынешнем веке" (Тит. 2,12). Будем помнить, что "жить целомудренно" значит не только являть умеренность при употреблении пищи и пития; и это сюда, конечно, включается, но это выражение также характеризует и все состояние сердца вообще, - наши мысли, настроение, слова. Спасающая нас благодать не только говорит нам, как нам следует жить, но и научает нас этому; и если мы следуем ее указаниям, мы будем находить для себя полное удовлетворение в "части пришельца".

Интересно и в то же время поучительно видеть как Моисей ставит Самого Господа примером подражания для народа Господь "любит пришельца", говорит он; затем он продолжает: "и дает ему хлеб и одежду. Любите и вы пришельца; ибо сами были пришельцами в земле Египетской" (ст. 18-19). Им не только следовало сообразоваться с Божественным примером, находившимся пред их глазами; но они должны были также и вспоминать историю своего прошлого, вспоминать свой прежний опыт, чтобы в нем черпать любовь и сострадание по отношению к бедному пришельцу. Ставить себя в положение других и согласоваться с их нуждами - вот долг и преимущество Израиля Божия. Они должны были быть в нравственном отношении представителями Того, Чей народ они представляли собой и Чьим именем они назывались. Они должны были подражать Ему, утоляя нужды и радуя сердце сироты, вдовы и пришельца. И если таково было честное призвание земного народа Божия, насколько же более призваны к этому мы, "оживотворенные со Христом" и вознесенные на "небеса во Христе Иисусе" (Ефес. 2,4-6). Да научит нас Господь больше пребывать в общении с Ним, все глубже проникаясь Его Духом, дабы ярче отражать Его нравственную красоту в наших отношениях с окружающими!

Заключительные слова нашей главы дают нам прекрасный краткий обзор важной истины, привлекшей к себе наше внимание: "Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи, и к Нему прилепись, и Его именем клянись. Он хвала твоя, и Он Бог твой, который сделал с тобою те великие и страшные дела, какие видели глаза твои. В семидесяти душах пришли отцы твои в Египет, а ныне Господь, Бог твой, сделал тебя многочисленным, как звезды небесные" (ст. 20-22).

Все это способно влить новую бодрость в наши сердца, соединяя их с Самим Господом посредством обнаружения нами Его сущности, Его чудесных намерений и милостивых Его путей. Вот что должно наполнять нашу душу беззаветною преданностью Богу. Да поможет Господь как автору, так и читателю этой книги постоянно осуществлять это!

"Итак, люби Господа, Бога твоего, и соблюдай, что повелено Им соблюдать, и постановления Его и законы Его и заповеди Его во все дни. И вспомните ныне, - ибо я говорю не с сынами вашими, которые не знают и не видели наказания Господа, Бога вашего, - Его величие, Его крепкую руку и высокую мышцу Его, знамения Его и дела Его, которые Он сделал среди Египта с Фараоном, царем Египетским, и со всею землею его, и что Он сделал с войском Египетским, с конями его и колесницами его, которых Он потопил в водах Чермного моря, когда они гнались за вами; и погубил их Господь, даже до сего дня; и что Он делал для вас в пустыне, доколе вы не дошли до места сего, и что Он сделал с Дафаном и Авироном, сынами Елиава, сына Рувимова, когда земля разверзла уста свои и среди всего Израиля поглотила их, и семейства их, и шатры их, и все имущество их, которое было у них. Ибо глаза ваши видели все великие дела Господа, которые Он сделал" (ст. 1-7).

Моисей сознавал, как важно было, чтобы великие дела Иеговы всегда оставались понятными для сынов Израилевых и навеки запечатлелись в их сердцах. Жалкий человеческий ум крайне неустойчив, и сердце легкомысленно; поэтому, несмотря на все, чему Израиль был свидетелем в отношении суда Божия над Египтом и над фараоном, он легко мог забыть это; тогда изгладилось бы и впечатление, которое этот суд должен был на него произвести.

Мы склонны удивляться, что израильтяне могли забыть памятные события, связанные с их пребыванием в Египте, могли забыть факт, что их отцы, - небольшая горсть людей, - поселились там, и что, несмотря на страшные препятствия, они так сильно умножились, что, по милости Божией, сделались многочисленны, как звезды небесные.

А десять казней, постигших землю Египетскую! Поистине, они были ужасны и могли дать ясное представление о великой силе Божией и о ничтожестве человека, невзирая на всю мнимую мудрость, силу и славу его; могли доказать крайнее безумие желания человека противиться Богу Всемогущему. Что такое могущество фараона и Египта пред лицом Господа, Бога Израилева? В одно мгновение ока все было повержено в мрак погибели. Все колесницы египетские, все величие и слава, вся доблесть и сила этой древней и знаменитой земли, - все было поглощено морской пучиной.

Почему все это случилось? Потому что они дерзнули дотронуться до Израиля Божия; они дерзнули воспротивиться определенному решению и намерениям Всевышнего; они попытались смести с лица земли тех, на ком Ему было угодно сосредоточить Свое благоволение. Бог с клятвою обещал благословить потомство Авраама, и никакая сила земли или ада не могла уничтожить эту клятву. В гордости и жестокости своего сердца фараон приложил все усилия к тому, чтобы воспрепятствовать выполнению Божественных предначертаний, но это лишь привело его самого к гибели. Его страна была поражена казнями; сам он и все его сильное единство погибли в Чермном море: знаменательное предостережение для всех, кто когда-либо решится противиться желанию Иеговы даровать благословление семени Авраама, Его друга.

Народу следовало помнить не только то, что Иегова сделал с Египтом и с фараоном, но и то что Он совершил среди самого Израиля Как поучителен был пример суда, постигшего Дафана, Авирона и их семейство! Какое ужасное наказание поразило их! Поразило за что? За их сопротивление постановлениям Божиим. В повествовании, читаемом нами в Книге "Числа", левиту Корею приписывается главная роль в этом деле; здесь же, во "Второзаконии", о нем не упоминается; говорится только о двух потомках Рувиновых, членах общества Божия потому что Моисей старается повлиять на всю совокупность народа, ставя им на вид ужасные последствия неповиновения Господу двух, так сказать, заурядных членов общества, а не только обладавшего особенными преимуществами левита.

Таким образом, привлекал ли Моисей внимание израильтян к действиям Божиим по отношению к другим народам или же к действиям Иеговы по отношению к ним самим, он всегда руководился одною и тою же целью: запечатлеть в их сердце и уме глубокое чувство послушания Богу. Вот чем объяснялись все повторения, все пояснения и увещания, с которыми обращался к народу верный служитель Божий, готовясь в скором времени покинуть Израиль. Вот почему он припоминает давно совершившиеся факты из истории народа Божия, выбирая, группируя и поясняя их, выдвигая один из них вперед и упуская другие, сообразуясь в этом случае с указаниями Духа Святого: все должно было с удивительною силою и ясностью обращаться к совести народа, чтобы крепко установить право Иеговы на полное послушание с их стороны.

"Итак соблюдайте все заповеди Его, которые я заповедую вам сегодня, дабы вы укрепились, и пошли и овладели землею, в которую вы переходите, чтоб овладеть ею; и дабы вы жили много времени на той земле, которую клялся Господь отцам вашим дать им и семени их, на земле, в которой течет молоко и мед" (ст. 8-9).

Я обращаю особенное внимание читателя на полную нравственной красоты связь, существующую между двумя частями этого увещевания "Соблюдайте все заповеди Его", - "дабы вы укрепились". Всецело повинуясь Слову Божию, человек приобретает большую нравственную силу Нам хотелось бы принять в расчет некоторые из постановлений и заповедей Божиих, которые, по нашему мнению, нам подходят, и оставлять без внимания прочие; но какое право имеем мы поступать таким образом?Не доказало ли бы это нашу собственную волю, наше сопротивление Господу? Имеет ли слуга право решать, которым из приказаний своего господина он желает повиноваться? Конечно нет, всякое приказание облечено авторитетом господина и, следовательно, требует внимания слуги Мы можем еще прибавить, что, чем точнее выполнит слуга все приказания, данные ему его господином, каковы бы ни были эти приказания, тем более возрастет к нему расположение и доверие его господина. Всем нам известно, как дорого иметь слуг, заслуживающих полного нашего доверия, слуг, которые с радостью исполняют наши желания, за которыми мы не должны постоянно следить, потому что они знают и исполняют свой долг. Не должны ли и мы гореть желанием радовать сердце возлюбленного нашего Учителя полным послушанием всем заповедям Его? Невыразимо чудное преимущество даровано жалким существам, подобным нам, в возможности радовать сердце Того, Кто возлюбил нас и предал Себя за нас; и, однако, это факт, да будет хвала святому имени Его! Он благоволит к соблюдению нами Его заповедей и эта мысль должна была бы побуждать нас изучать Слово Божие, дабы все более и более познавать сущность заповедей Господних и исполнять их Вышеприведенные слова Моисея вызывают в нашей памяти воспоминание о молитве Апостола за "находящихся в Колоссах святых и верных братьев во Христе Иисусе". "Посему и мы с того дня, как о сем услышали, не перестаем молиться о вас и просить, чтобы вы исполнялись познанием воли Его, во всякой премудрости и разумении духовном, чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога, укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с радостью, благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление кровью Его и прощение грехов" (Кол. 1,9-14).

Давая себе отчет в разнице, существующей между земным и небесным, - между Израилем и церковью, - мы замечаем, однако, и большое сходство между словами Моисея и словами Апостола. И те и другие обнаруживают нам всю духовную красоту и все значение сердечного послушания Богу. Оно имеет большую цену в глазах Христа, и это сознание должно исполнять наши сердца желанием познавать волю Бога, дабы жить достойно Его, Дабы во всем угождать Ему, "принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Его". Как мы уже говорили, это сознание должно побуждать нас более тщательно изучать Слово Божие, чтобы все более и более познавать волю Господа, Его мысли, Его желания, и, с Его помощью, исполнять их. Тогда наши сердца приближались бы к Нему, и мы с большим интересом исследовали бы Писания не только для того, чтобы возрастать в познании истины, но и возрастать в познании Бога и Христа, - в глубоком, личном, существенном познании того, что сокрыто в Том, в Котором телесно живет вся полнота Божества. Да благоволит Дух Святой пробудить в нас более живое желание познавать и творить волею Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа!

Остановимся теперь на несколько минут на описании картины Обетованной земли, как ее изображает народу Моисей. Ибо земля, в которую ты идешь, чтоб овладеть ею, не такова, как земля Египетская, из которой вышли вы, где ты, посеяв семя твое, поливал ее при помощи ног твоих, как масличный сад. но земля, в которую вы переходите, чтобы овладеть ею, есть земля с горами и долинами, и от дождя небесного напоятся водою, земля, о которой Господь, Бог твой, печется; очи Господа, Бога твоего, непрестанно на ней, от начала года и до конца года! (ст. 10-12).

Какая разница между Египтом и Ханааном! Египет не орошался небесным дождем; в нем все было создано трудом руки человеческой. Не то было в земле Господней; человеку не приходилось там что-либо создавать, потому что Сам Господь заботился о ней, орошая ее дождем ранним и поздним.

Страна Египетская находилась в зависимости от своих собственных источников; страна Ханаанская зависела только от Бога, - от того, что посылалось ей с неба. "Моя река, и я создал ее для себя" (Иез. 29,3), - такова была речь Египта. "Поток Божий" - вот основание надежд Ханаана.

Псалом 64-й дает нам чудесное описание земли Господней, залитой благословениями Божиими: "Ты посещаешь землю и утоляешь жажду ее, обильно обогащаешь ее: поток Божий полон воды; Ты приготовляешь хлеб, ибо так устроил ее; напояешь борозды ее, уравниваешь глыбы ее, размягчаешь ее каплями дождя, благословляешь пристрастия ее; венчаешь лето благости Твоей, и стези Твои источают тук; источают на пустыне пажити, и холмы препоясываются радостью; луга одеваются стадами, и долины покрываются хлебом, восклицают и поют" (ст. 10-14)

Как чудесно видеть, что Сам Господь изливает такое обилие благословений на Свой народ, посылает лучи Своего солнца и живительную влагу на холмы и долины земли Израилевой! Это было Ему благоугодно и служило прославлению имени Его. Так все это и было бы, если бы Израиль пребывал в повиновении закону Господню. "Если вы будете слушать заповеди Мои, которые заповедую вам сегодня, любить Господа, Бога вашего, и служить Ему от всего сердца вашего и от всей души вашей, то дам земле вашей дождь в свое время, ранний и поздний; и ты соберешь хлеб твой и елей твой; и дам траву на поле твоем для скота твоего; и будешь есть и насыщаться" (ст. 13-15).

Ничего не было проще этого завета, этого договора между Богом Израилевым и Израилем Божиим. Израиль получал преимущество любить Иегову и служить Ему; Иегова же оставлял за Собою право благословлять Израиль и устраивать его благоденствие. Счастие и изобилие должны были явиться последствиями, несомненными последствиями послушания Богу. Народ и его земля находились в полной зависимости от Бога; все, в чем они имели нужду, должно было исходить от неба; поэтому до тех пор, что они пребывали в послушании, благотворные дожди орошали их виноградники, небеса окропляли росою землю, славившуюся плодородием и залитую благословениями Божиими.

Зато, когда, наоборот, Израиль забыл Господа и Его заповеди, Господь сделал небо, как железо, и землю как медь; бесплодие, запустение, голод и нищета - были грустными последствиями непослушания Богу. Могло ли быть иначе? "Если вы будете поступать по уставам Моим, и заповеди Мои будете хранить... то Я дам вам дожди в свое время, и земля даст произрастания свои. - Если же не послушаете Меня... наведу на вас мстительный меч в отмщение за завет" (Лев. 26,3, 4,14, 25).

В этом заключается существенное поучение для Церкви. Хотя мы и не под законом, мы призваны пребывать в послушании, и по мере того, что, милостью Божией, мы научаемся повиноваться Господу, мы получаем духовное благословение; наши души бывают напоены, освежены, укреплены Господом, и мы приносим плоды праведности, которые служат славе и похвале Бога, Иисусом Христом.

Прочтем в связи с этими размышлениями начало 15-й главы Ев. от Иоанна, на которое должно быть обращено особенное внимание всякого искреннего чада Божия. "Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец мой - виноградарь; всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены чрез слово, которое Я проповедовал вам. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Я есмь Лоза, а вы - ветви: кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода ибо без Меня не можете делать ничего; кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет, а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают; если пребудете во Мне, и слова Мои в вас пребудут, то, чего не пожелаете, просите, и будет вам; тем прославиться Отец Мой, если вы принесете много плода, и будете Моими учениками. Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей; если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего, и пребываю в Его любви" (ст. 1-10). Эти слова вызвали много споров, а между тем их значение необыкновенно просто и ясно. Их следует понимать в их прямом Божественном смысле: начни мы искать в них особенное, не присущее им значение, их смысл тотчас же утрачивает свою ясность, и их истинное значение ускользает от нас. Христос, истинная лоза, представляется нам в этом случае заместителем израильского народа, который превратился в очах Иеговы в отрасль чужой лозы; (Изр. 2,21). Описываемый в притче случай происходит, очевидно, на земле, а не на небе; на небе нет ни винограда, ни виноградарей. Кроме того наш Господь говорит: "Я есмь истинная Лоза". Рисуется вполне ясная картина. Изображается не Глава и ее члены, а Лоза и ее ветви. Смысл притчи так же прост, как просто и содержание ее; здесь речь идет не о жизни вечной, а о принесении плода. Если бы это всегда имелось в виду, эта притча понималась бы в ее истинном смысле. Изображение лозы и ее ветви открывает нам, что для того, чтобы приносить плоды, надо пребывать во Христе; для того же, чтобы пребывать во Христе, следует исполнять Его заповеди. "Если заповеди Мои соблюдаете, пребудьте в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего, и пребываю в Его любви". Это разрешает всю суть вопроса. Для того, чтобы приносить плод во время свое, необходимо пребывать в любви Христовой; и мы доказываем, что занимаем это благословенное положение, храня Его заповеди в наших сердцах и охотно исполняя их. Это не значит волноваться под влиянием своих собственных мыслей или доказывать нашу преданность Богу особенным рвением; нет, речь идет совершенно о другом, - о спокойном и святом послушании сердца нашему возлюбленному Господу, о послушании, благо-угодном Ему и прославляющем Его имя. Читатель, вникнем серьезно в смысл великого прообраза виноградной лозы и плодов, приносимых ею, и да поможет нам Господь Его понять! Этой притче часто дают превратное толкование. Следует опасаться, что многое, считаемое христианами плодами, не окажется таковым в присутствии Божием; потому что Бог не может признать плодами то, что не истекает из нашего непосредственного пребывания во Христе. Можно прославиться среди людей своею ревностью, своею деятельностью и самоотверженностью; можно пользоваться славою выдающегося проповедника, дельного работника в Божием винограднике; можно сделаться великим филантропом или реформатором, преследующим всевозможные злоупотребления и ложь, можно употребить свое состояние на христианскую благотворительность, и не принести однако ни одной кисти виноградного плода, благоугодного сердцу Отца.

С другой стороны, мы, быть может, призваны жить в неизвестности и в одиночестве: нас могут не знать ни мир, ни Церковь; мы, быть может, оставляем весьма слабый след на песках времен, но если мы пребываем во Христе, в Его любви, если мы храним Его драгоценное слово в нашем сердце и радостно повинуемся Его заповедям, тогда мы принесем плод во время свое. Отец наш будет прославлен, и мы будем возрастать в познании Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

В конце главы Моисей всячески старается убедить народ бодрствовать ревностно исполняя все уставы и требования Господа, Бога их. Верный служитель Божий, как истинный друг народа, не переставал увещевать его оказывать Господу послушание, в котором он видел источник счастья и благоденствия Израиля; и подобно тому, как наш Господь предостерегает Своих учеников, указывая им на суд, постигший бесплодную ветвь, так и Моисей предостерегает народ о неизбежных и ужасных последствиях непослушания.

"Берегитесь, чтобы не обольстилось сердце ваше, и вы не уклонились, и не стали служить иным богам, и не поклонились им" (ст. 16). Здесь нам указывается, каким путем человек отступает от Бога и впадает в зло. "Обольщение" сердца - вот начало уклонения от пути Божия. "Чтобы вы не уклонились", ноги следуют за сердцем; потому-то и следует тщательно оберегать свое сердце, эта твердыня нашей нравственной сути; пока сердцем хранится в повиновении Богу, враг не может причинить никакого зла; но лишь исчезает забота об охране сердца, все дело проиграно, и человек отступает от Бога. Тайное уклонение сердца от пути Божия обнаруживается и фактически: человек начинает служить и поклоняться чужим "богам".

"И тогда воспламениться гнев Господа на вас, и заключит он небо, и не будет дождя, и земля не принесет произведений своих; и вы скоро погибнете с доброй земли, которую Господь дает вам" (ст. 17). Какое бесплодие, какое запустение постигает землю, когда Бог "заключает" небо! Благотворный дождь тогда не оживляет ее, ночная роса не освежает ее поля, - прекращается всякое сообщение между небом и землей. Увы! сколько раз Израилю пришлось убедиться в ужасной действительности слов: "Он превращает реки в пустыню и источники вод - в сушу, землю плодородную - в солончатую, за нечестие живущих на ней" (Пс. 106,33-34).

Бесплодная земля и пустыня не являются ли удивительным прообразом души, утратившей общение с Богом вследствие своего неповиновения драгоценным заповедям Христовым? В этом случае душа не испытывает животворного общения с небом - она не получает благотворной влаги небесного дождя, не сознает всей драгоценности своего общения со Христом; благословенное действие Духа Святого не освежает ее; Библия становится для нее закрытой книгой; вокруг нее все темно, безотрадно и пусто. Ничего нет печальнее души в подобном состоянии. Да поможет вам Господь, дорогой читатель, никогда не испытать этого на опыте! Да научит Он нас преклонять наши уши к ревностным увещаниям, с которыми Моисей обращается к народу Израилеву! Они так удивительно назидательны, так полезны, так необходимы в наши дни холодного равнодушия и решительного повиновения Богу. Они являют нам Божественное средство врачевания от зла, восстающего в эту минуту на Церковь Божию; это критическая и более важная, чем мы думаем, минута.

"Итак, положите сии слова Мои в сердце ваше и в душу вашу, и навяжите их в знак на руку свою, и да будут они повязкою над главами вашими. И учите им сыновей своих, говоря о них, когда ты сидишь в доме твоем, и когда идешь дорогою, и когда ложишься, и когда встаешь. И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих, дабы столько же много было дней ваших и дней детей ваших на той земле, которую Господь клялся дать отцам вашим, сколь дней небо будет над землею" (ст. 18-21).

Блаженные дни! Как жаждало сердце Моисея, чтобы народ пережил много подобных дней! Поставленные им условия были необыкновенно просты. Им не приходилось подвергаться какому-либо тяжкому игу, - им давалось лишь чудное преимущество хранить заповеди Господа, Бога их, в сердцах своих, и жить в чистой атмосфере Его святого Слова. От этого зависело все. Все благословения земли Ханаанской, - этой "доброй" земли, текущей молоком и медом, земли, на которой всегда с нежною заботливостью покоились вежды Иеговы, - все ее драгоценные плоды, все ее редкие преимущества должны были сделаться вечным достоянием при соблюдении ими единого и простого условия - послушания слову Бога их завета.

"Ибо если вы будете соблюдать все заповеди сии, которые заповедую вам исполнить, будете любить Господа, Бога вашего, ходить всеми путями Его и прилепляться к Нему, то изгонит Господь все народы сии от лица вашего; и вы овладеете народами, которые больше и сильнее вас" (ст. 22-23). Верная и полная победа, одним словом, ожидала их в этом случае; истребление всех их врагов, уничтожение всех препятствий на их пути и победоносное вступление в Обетованную землю, - все это их ожидало при условии сердечного повиновения самым драгоценным из когда-либо существовавших уставов и заповедей, - уставов и заповедей, в которых звучал голос их Избавителя, обращенный к их сердцу.

"Всякое место, на которое ступит нога ваша, будет ваше; от пустыни и Ливана, от реки, реки Евфрата, даже до моря западного будут пределы ваши. Никто не устоит против вас: Господь, Бог ваш, наведет страх и трепет пред вами на всякую землю, на которую вы вступите, как Он говорил вам" (ст. 24-25).

Вот в чем заключалась Божественная сторона вопроса. Пред ними расстилалась вся земля со всеми северными и южными, восточными и западными своими пределами; им следовало овладеть ею как полученным от Бога даром; им надлежало лишь с верой и упованием на Бога вступить своею ногою в чудное наследие, усмотренное для них царственною благодатью. Исполнение всего этого мы видим в Книге Иисуса Навина, в 11-й главе, где мы читаем: "Таким образом взял Иисус всю землю, как говорил Господь Моисею, и отдал ее Иисус в удел Израильтянам, по разделению между коленами их. И успокоилась земля от войны" (ст. 23).

Но, существовала, увы! и человеческая сторона вопроса. Владение Ханааном, обещанное Иеговой и осуществленное верою Иисусом Навином [Иисус Навин верою овладел всею землею, и он не мог не сделать этого Что же касается фактического владения землею, 1-ый стих 13-ой главы показывает, что "земли брать в наследие оставалось еще очень много".] - это одно; другое дело - фактическое владение Израиля Ханааном. Этим объясняется большая разница, существующая между Книгою Иисуса Навина и Книгою Судей. В первой мы видим непогрешимую верность Господа относительно Его обетования; во второй становимся очевидцами плачевной неверности Израиля Богу с самого начала их вступления в землю. Бог свидетельствовал им Своим словом, что никто не в силах будет устоять пред ними; и действительно, меч Иисуса Навина, являющегося прообразом великого Совершителя нашего спасения (Евр. 12,2), до последней черты исполнил это обетование. Но Книга Судей повествует нам, что Израиль не оказался способным ни изгнать врага, ни овладеть Божественным наследием во всем его царственном великолепии.

Что же? Изменилось ли от этого Божие обетование? Нет, обнаружилась только полная несостоятельность человека. В "Галгале" победоносное знамя развивалось над двенадцатью коленами с непобедимым вождем во главе. В "Бохиме" народ оплакивает свое плачевное поражение.

Два этих факта всегда встречаются в Божественной Книге; понять их весьма нетрудно. Человек не умеет подняться на высоту Божественного откровения и овладеть тем, что дарует ему благодать. Это подтверждается историей Церкви, равно как и историею Израиля. Подобно Ветхому Завету, Новый Завет также имеет своих "судей" и своего "Иисуса Навина".

То же мы видим и в истории отдельных лиц, членов Церкви. Где тот христианин, жизнь которого достигает уровня даруемых ему духовных преимуществ? Где то чадо Божие, которое может не оплакивать, как оно, в сущности, мало способно оценить великие и святые преимущества призвания, которым призвал его Господь? Но это не уничтожает истины Божией. Слово Господне пребывает чистым и неизменным вовек. Подобно тому, как Израиль видел пред собою Обетованную землю на всем ее протяжении и во всей ее красе, как он, кроме того, имел возможность рассчитывать на верность и все могущество Божие, которые могли ввести их туда и дать им силу овладеть землею, так и мы "благословлены во Христе всяким духовным благословением в небесах"; нет предела преимуществам, связанным с нашим положением, и мы пользуемся ими ровно столько, насколько вера дает нам возможность овладеть всем, что, по неизреченной милости Своей, Христос сделал нашей собственностью.

Не будем никогда забывать, что христианину дано преимущество жить на уровне дарованных ему Божиих откровений. Нет никакого извинения для жизни рассеянной, для жизни поверхностной. Мы не имеем права говорить, что не можем осуществить полноту нашего предела во Христе, что знамя поднято слишком высоко, преимущества слишком обширны, что мы не можем надеяться воспользоваться столь чудесными благословениями при нашем нынешнем несовершенстве.

Все это ничто иное, как неверие, и должно почитаться неверием всяким истинным христианином. Весь вопрос в том: даровала ли нам эти преимущества благодать Божия? Дала ли на них право смерть Христова? Возвестил ли Дух Святой, что они составляют удел самого слабого члена тела Христова? Если это так, - а Писание это утверждает, - почему мы не можем воспользоваться ими? Со стороны Божией препятствий нет. Сердце Господа исполнено желания дать нам осуществить полноту нашего удела во Христе. Вслушаемся в горячие пожелания, которые Апостол обращает к святым, живущим в Ефесе, и ко всем верующим вообще. "Посему и я, услышав о вашей вере во Христа Иисуса и о любви ко всем святым, непрестанно благодарю за вас Бога, вспоминая о вас в молитвах моих, чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его, которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых и посадив одесную Себя на небесах, превыше всякого начальства и власти, и силы, и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем, и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть тело Его, полнота наполняющего все во всем" (Ефес. 1,15-23).

Эта дивная молитва показывает нам, жаждет Дух Святой дать нам понять положение и воспользоваться славными преимуществами истинного удела христианина. Драгоценною Божественною силою Своею Он желал бы держать наши сердца на этой высоте; но, увы! подобно Израилю, мы огорчаем Его нашим преступным неверием, лишая наши собственные души неисчислимых Божиих благословений.

Несмотря на это, Бог всякой благодати, Отец славы, Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, исполнит всякую мельчайшую подробность Своего драгоценного слова как по отношению к земному, так и по отношению к небесному Своему народу. Израиль испытает на себе всю полноту благословений, обещанных ему вечным заветом. Церковь же будет вкушать чудные плоды всего богатства, уготованного ей во Христе вечной любви Господа и предначертаниями Божиими. Кроме того, Утешитель может и жаждет дать всякой верующей душе жить надеждою славного призвания Божия и жизненной силой этой надежды, дабы отвратить сердце от благ сего мира и отделить его для святого служения Богу.

Да поможет нам Господь более горячо желать полного осуществления всего этого, и да научит Он нас нашею жизнью более уподобляться тем, которые нашли свой удел и свой покой во Христе воскресшем и прославленном! Да совершит это, по бесконечной любви Своей, Господь во имя и во славу Сына Своего Иисуса Христа! Последние стихи нашей главы являются заключительными стихами первой части Книги "Второзаконие". Она состоит, как читатель уже имел случай в этом убедиться, в целом ряде речей, обращенных Моисеем к обществу Божию. Последние увещания, полностью согласуясь со всеми остальными, выдвигают вперед необходимость послушания Богу, - вопрос, к которому не перестает возвращаться служитель Божий в своих трогательных прощальных речах к народу.

"Вот, Я предлагаю вам сегодня благословение и проклятие: благословение, если послушаете заповедей Господа, Бога вашего, которые я заповедую вам сегодня, а проклятие, если не послушаете заповедей Господа, Бога вашего, и уклонитесь от пути, который заповедую вам сегодня, и пойдете вслед богов иных, которых вы не знаете. Когда введет тебя Господь, Бог твой, в ту землю, в которую ты идешь, чтобы овладеть ею, тогда произнеси благословение на горе Гаризим, а проклятие на горе Гевал. Вот, он за Иорданом, по дороге к захождению солнца, в земле Хананеев, живущих на равнине, против Галгала, близ дубравы Море. Ибо вы переходите Иордан, чтобы пойти овладеть землею, которую Господь, Бог ваш, дает вам, и овладеете ею, и будете жить на ней. Итак старайтесь соблюдать все постановления и законы Его, которые предлагаю я вам сегодня" (ст. 26-32).

Здесь вкратце изложена вся суть первой части этой Книги. Благословение связано с послушанием, проклятие - с непослушанием. Гора Гаризим стоит против горы Гевал, - прообразы плодородия и бесплодности. - Дойдя до 27-ой главы, мы увидим, что гора Гаризим и связанные с ней благословения позабыты; проклятия горе Геваль поражают слух Израиля на горе же Гаризим царит грозное молчание. "Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою" (Гал. 3,10). Благословение Авраамово может снизойти лишь на стоящих на почве веры. Но этот вопрос будет подробнее рассмотрен нами впоследствии.

Пред нами открывается новый раздел Книги "Второзаконие". После того, как одиннадцатью первыми главами Книги был утвержден важный принцип послушания Богу, мы переходим к рассмотрению практического применения этого принципа к жизни народа, вступившего во владение землею. "Вот постановления и законы, которые вы будете стараться исполнять в земле, которую Господь, Бог отцов твоих, дает тебе во владение, во все дни, которые вы будете жить на той земле" (ст. 1).

Особенно важно заставить сердце и совесть признать авторитет Божий независимо от подробностей второстепенной важности. Последние окажут на нас должное действие, если наше сердце научилось в полной и безусловной покорности склоняться пред высшим авторитетом Слова Божия.

При изучении одиннадцати первых глав мы видели, что законодатель старается вызвать именно подобное настроение в сердце Израиля. Прежде всего необходимо было твердо установить в глубине души основной великий принцип всякого рода нравственности. Принцип этот, имеющий отношение и к нам, христианам, заключается в следующем: человеку вменяется в непременный долг всецело подчиняться Слову Божию, что бы оно ни приказывало, понимает человек причину этого приказания, или нет, - это безразлично. Один только факт имеет решающее значение: Говорил ли нам Бог? Если Он говорил нам, этого вполне для нас достаточно. Ничего другого нам и не надо.

Пока этот принцип не полностью установлен, или, лучше сказать, пока сердце не управляется исключительно нравственными побуждениями, мы не в состоянии заниматься вопросами второстепенной важности. Если дать свободу своей собственной воле, если позволить рассуждать слепому разуму, тогда в сердце возникнет целый ряд вопросов, тогда затруднения и камни преткновения встретят нас на нашем пути.

"Как!" - воскликнут, быть может, некоторые, - "разве нам не следует пользоваться нашим разумом? К чему же в таком случае он нам дается?" На это существует два ответа: прежде всего наш разум не представляет в данную минуту того, что было первоначально дано человеку. Вспомним, что в мир вошел грех; человек - существо падшее; весь его нравственный облик, его разум, его суждение, его ум, все пострадало от грехопадения, которое произошло от того, что человек не придал должного значения слову Господа.

Во-вторых, если б разум не вышел из своего нравственного равновесия, он доказал бы это своим подчинением Слову Божию. На самом деле это не так: разум утратил свои здравые суждения, сделался слепым и крайне развращенным; он не может иметь верного представления о вещах духовных, Божественных, небесных. Если бы этот простой факт оказался понятным, тысячи затруднений исчезли бы с нашего пути, тысячи вопросов получили бы свое решение. Разум есть корень неверия. Сатана шепчет человеку в ухо: "Тебе дан разум, - почему же не пользоваться им? Он был дан тебе именно для того, чтобы руководствоваться им во всех отношениях. Ты не должен соглашаться с тем, что не поддается исследованию твоего разума. Как человек, ты имеешь право все подвергать обсуждению твоего рассудка; надо быть сумасшедшим или идиотом, чтобы со слепою верою соглашаться со всем, что тебе говорят!

Что мы ответим на подобные лукавые и опасные доводы? Ответ наш будет прост и решителен: "Слово Божие настолько же выше разума, насколько Бог выше созданной Им твари, или насколько небеса выше земли. Поэтому, когда говорит Бог, должны умолкнуть все рассуждения разума. Когда речь идет только о словах человеческих, о человеческом суждении или мнении, тогда влияние разума вполне уместно, или, вернее, мы тогда должны пользоваться разумом, чтобы проверить слышимое нами единственным верным словом, - Словом Божиим. Но если мы позволяем нашему разуму обсуждать Слово Божие, душа неминуемо погрузится во мрак неверия, откуда легко скатиться и в ужасную бездну полного отрицания существования Божия".

Нам, другими словами, необходимо сокрыть в наших сердцах следующую великую истину: единым непоколебимым основанием для души служит вера в высший авторитет, в Божественное величие и в полноту Слова Божия. Этого взгляда придерживался Моисей, когда он обращался к сердцу и к совести Израиля. Он был воодушевлен единственною великою целью - заставить народ беспрекословно подчиняться Божественному авторитету. Подвергнуть критике человеческого разума всякое правило, всякое постановление, всякое, одним словом, приказание Слова Божия - это значит отрицать Божественный авторитет, отрицать священные Писания, отказываться от покоя и мира души. Когда же, напротив, действием Духа Божия душа приведена в безусловное послушание Слову Божию, тогда всякая заповедь, всякая фраза драгоценной Книги Божией принимаются, как от Самого Господа, и носят на себе отпечаток важности, присущей Его авторитету. Может случиться, что нам не полностью открыт смысл какого-либо постановления, но вопрос не в этом; нам достаточно сознания, что оно исходит от Бога; это Его слово, - с нас этого довольно. Пока этот великий принцип останется непонятным, пока душа его всецело не усвоит, до тех пор не может существовать твердого основания истинной нравственности.

Только что высказанные нами мысли могут объяснить читателю связь, существующую между изучаемой главою и первым разделом этой Книги, а также и дать ему уразуметь всю важность первых стихов 12-ой главы.

Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах, и на холмах, и под ветвистым деревом. И разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истуканы богов их, и истребите имя их от места того" (ст 2-3).

Земля принадлежала Иегове, израильтяне были только ее временными арендаторами; поэтому, завладев ею, они первым долгом были обязаны истребить все, что имело отношение к существовавшему здесь с древних времен идолопоклонству. Это было совершенно необходимо, каким бы нетерпимым ни казалось человеческому разуму подобное отношение человека к религии других людей. В этом сказалась, мы этого не отрицаем, явная нетерпимость; но как же иначе и мог отнестись Бог живой и истинный к богам ложным и к идолопоклонству? Богохульной оказалась бы даже одна мысль, что Господь допускает служение лжебогам в земле, принадлежащей Ему.

Вникнем в суть этой истины. Не то, чтобы Бог, в великом милосердии Своем, не оказывал долготерпения относительно мира; пред глазами всех нас развертывается шеститысячилетняя история, в течение которой таким чудесным образом обнаруживалось долготерпение Бога от дней Ноя, долготерпение, не прекратившееся и несмотря на отвержение Израилем его возлюбленного Сына. Но все это касалось великого принципа, изложенного в рассматриваемой нами главе Израилю следовало убедиться, что по завоевании им земли Господней ему первым долгом следовало истребить идолопоклонство с лица этой земли. Имя Бога, Который должен был быть "единым Богом их", покоился на народе израильском. Они были Его народом, и Он не мог допустить их общения с бесами. "Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи" (Втор. 6,13).

С точки зрения необрезанных языческих народов этот факт мог свидетельствовать о нетерпимости Израиля, мог выявить узкий кругозор, чуть ли не ханжество Израиля. Язычники могли гордиться своею свободою, могли хвастаться тем, что их широкие взгляды дают возможность исповедовать религию, допускавшую поклонение "многим богам и многим господам". По их мнению широкий ум требовал всякому свободу исповедовать какую ему угодно религию, свободно избирать предмет и способ поклонения. Или, как это случилось позднее в Риме, явным доказательством особенно высокого развития, последним словом самой блестящей и самой утонченной цивилизации считался факт воздвижения Пантеона, в котором нашли себе место все языческие божества. Какое кому дело, говорили они, в какую форму выливается религия человека и что является предметом его поклонения; только бы он сам оказался искренним. Все сводится к одному и тому же. Великою целью для каждого должно быть желание работать на пользу обществу, содействовать его национальному успеху; все это как нельзя лучше ведет к личному благоденствию отдельных личностей. Необходимо, чтобы всякий человек имел религиозные интересы; что же касается формы исповедуемой им религии, это полностью безразлично. Вопрос не в том, какова твоя религия, а в том, каков ты сам".

Эти мысли вполне могли быть свойственны плотскому разуму необрезанных народов; что же касается Израиля, ему надлежало помнить важную истину: "Я Господь, Бог твой", и еще: "Да не будет у тебя других Богов пред лицом Моим". Такова была их религия: она заключалась в поклонении единому Богу, живому и истинному, их Творцу и их Искупителю. К нему имел свободный доступ всякий истинный верующий, каждый член общества обрезанных, обладавший великим и святым преимуществом принадлежать к Израилю Божию. Мнения и обвинения, падавшие на них со стороны окружавших их народов, не имели для них ровно никакого значения, какие права имел Бог Израилев на обрезанный Свой народ? Могли ли они иметь правильное суждение о положении Израиля? Конечно нет: поэтому их мысли, их суждения и доводы не имели никакого значения Израилю следовало совсем не считаться с ними; ему надлежало преклониться пред высшим и безусловным авторитетом слова Божия, требовавшим полнейшего истребления любой тени идолопоклонства в чудной земле, в которой им дано было жить. Следовало не только покончить со служением чужим богам, разбив на мелкие куски идолов, чтобы воздвигнуть на их место жертвенники истинному Богу, но следовало еще и выполнить повеление Божие: "Не то должны вы делать для Господа, Бога вашего; но к месту, какое изберет Господь, Бог ваш, изо всех колен ваших, чтобы пребывать имени Его там, обращайтесь, и туда приходите, и туда приносите всесожжения ваши, и жертвы ваши, и десятины ваши, и возношение рук ваших, и обеты ваши, и добровольные приношения ваши, и первенцев крупного скота вашего; и ешьте там пред Господом, Богом вашим, и веселитесь, вы и семейства ваши, о всем, что делалось руками вашими, "чем благословил тебя Господь, Бог твой" (ст. 4-8).

Какое великое и важное откровение высказывалось израильскому обществу в этих словах! Единственное место, где им надлежало совершать свое служение Богу, избиралось Богом, а не человеком. Жилище Божие, место пребывания Божия должно было сделаться центром объединения всего Израиля; туда они должны были приносить свои всесожжения и свои десятины; там они должны были поклоняться Господу и радоваться пред Его лицом.

Это может показаться узким; так оно, в сущности, и есть. Иначе и быть не могло. Раз уж Богу благоугодно было избрать место обитания среди искупленного Его народа, то только исключительно там и могло совершиться их служение Богу. Сам Господь ограничил пределы места поклонения Себе, и это постановление составляло радость каждой души, преданной Господу и любящей Его. Она могла восклицать от всего сердца; "Господи! возлюбил я обитель дома Твоего и место жилища славы Твоей". И еще: "Как вожделенны жилища Твои, Господи сил! Истомилась душа моя, желая во дворы Господни; сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому... Блаженны живущие в доме Твоем, они непрестанно будут восхвалять Тебя.. Ибо один день во дворах Твоих лучше тысячи. Желаю лучше быть у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестия" (Пс. 25,и 83).

Этот дом Божий должен быть дорог сердцу всякого истинного израильтянина. Собственная воля могла заставить его желать идти в то или другое место; непостоянное сердце могло жаждать перемен: но всякий истинный и преданный Богу Его поклонник мог находить удовлетворение, благословение, радость и отдых лишь в присутствии Божием, лишь в местах, где пребывало имя Господа, лишь на том месте, где признавался авторитет Его драгоценного Слова. Искать какое-либо иное место общения с Богом значило бы не только отрекаться от слова Господа, но и оставлять Его святое жилище.

Развитие этого принципа мы находим в нашей главе. Моисей напоминает народу, что с той минуты, как он войдет в землю Господню, ему следует отказаться от всякого духа независимости, от всякого своеволия, характеризовавших их в долинах Моавитских или в пустыне. "Там вы не должны делать всего, как мы теперь здесь делаем, каждый, что ему кажется правильным. Ибо вы ныне еще не вступили в место покоя и в удел, который Господь, Бог твой, дает тебе. Но когда перейдете Иордан и поселитесь на земле, которую Господь ваш, дает вам в удел, и когда Он успокоит вас от всех врагов ваших, окружающих вас, и будете жить безопасно: тогда какое место изберет Господь, Бог ваш, чтобы пребывать имени Его там, туда приносите все, что я заповедую вам; всесожжения ваши и жертвы ваши, десятины ваши и возношения рук ваших, и все, избранное по обетам вашим, что вы обещали Господу: и веселитесь пред Господом, Богом вашим, вы и сыны ваши, и дочери ваши, и рабы ваши, и рабыни ваши, и Левит, который посреди жилищ ваших: ибо нет ему части и удела с вами. Берегись приносить всесожжения твои на всяком месте, которое ты увидишь; но на том только месте, которое изберет Господь, в одном из колен твоих, приноси всесожжения твои, и делай все, что заповедую тебе" (ст. 8-14).

Из этого видно, что Израиль должен был согласоваться с Божиим повелением не только при выборе предмета своего поклонения, но и в вопросе о месте и форме своего служения Богу. С той минуты, как Израиль, искупленный народ Божий, перешел чрез реку смерти и вступил в землю, им дарованную во владение, исчезла всякая возможность произвольного служения народа Богу. С той минуты, как они овладели землею Господнею и вошли в покой, их разумное и мудрое служение Богу должно было выразиться в их полном послушании Его Слову. Что допускалось в пустыне, то не могло быть терпимо в Ханаане. Чем больше были их преимущества, тем больше становилась так же и их ответственность.

Возможно, что так называемые либералы, проповедующие свободу действий нашей воли и защищающие свободу личного суждения в вопросах религии, скажут, что все высказанные нами постановления до нельзя узки и совершенно несовместимы с просвещенностью нашего века. Мы ответим им следующее: "Разве Бог не имел права предписать Своему народу, в какую форму должно быть облечено служение Ему и в каком месте Он желал встречаться с Израилем? Приходится или совершенно отвергнуть существование Бога, или же допустить Его прямое и неоспоримое право назначить время и место, где Его народ должен был к Нему приближаться. Неужели же отказывать Богу в правах Его на народ Его, значит, доказывать свой ум, свое высокое умственное развитие или свой широкий кругозор?

Если же Богу принадлежит право повелевать, неужели послушание Его народа Его повелениям может считаться доказательством узости взглядов и ханжеством? Этот вопрос требует нашего разрешения; он до крайности прост. Только послушание заповедям Божиим свидетельствует об истинной широте мыслей и сердца; и Израиль нимало не доказывал ограниченность своего кругозора, совершая свои жертвы на положенном для этого месте и отказываясь приносить их в каком-либо ином месте. Необрезанные язычники могли где попало служить своим богам; но народу Божию не следовало им подражать.

Неоценимым преимуществом для всех любивших Бога и любивших друг друга израильтян являлась возможность собираться на месте, где было прославлено имя Его. Трогательным доказательством действия благодати Божией служило желание Господа от времени до времени собирать Свой народ вокруг Себя. Наносил ли этот факт какой-либо ущерб личным правами домашним интересам израильтян? Напротив, от этого они во всех отношениях только выигрывали. Бог, в своей безграничной благости, заботился обо всем, с радостью изливая обилие благословений и утешений на Свой народ, на всю его совокупность и на отдельных его членов, как мы об этом читаем: "Когда распространит Господь, Бог твой, пределы твои, как Он говорил тебе, и ты скажешь: поем я мяса, потому - что душа твоя пожелает есть мяса, тогда, по желанию души твоей, ешь мясо. Если далеко будет от тебя то место, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывать имени Его там, то закалай из крупного и мелкого скота твоего, который дал тебе Господь, как я повелел тебе, и ешь в жилищах твоих, по желанию души твоей. Но ешь их так, как едят серну и оленя; нечистый как и чистый могут есть сие" (ст. 20-22).

Разве не проглядывают во всем этом благость и нежная снисходительность, с которыми Бог всегда относился к интересам и удобствам всякого израильтянина? Существовала лишь одна отговорка: "Только строго наблюдай, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа, не ешь души вместе с мясом. Не ешь ее; выливай ее на землю, как воду. Не ешь ее, дабы хорошо было тебе и детям твоим после тебя, если будешь делать справедливое пред очами Господа" (ст. 23-25). (Великий принцип воздержания от вкушения крови был уже рассмотрен нами в нашем "Толковании на Книгу "Левит", и мы предлагаем читателю перечесть относящиеся к этому вопросу главы). Дело было не в том, насколько израильтяне понимали смысл этих постановлений; им следовало только повиноваться, "дабы хорошо было им и детям их после них", следовало только признать всю непреложность высших прав Божиих.

Сделав эту оговорку, законодатель снова возвращается к вопросу об их общественном служении Богу. "Только святыни твои, какие будут у тебя, и обеты твои приноси, и приходи на то место, которое изберет Господь. И совершай всесожжения твои, мясо и кровь, на жертвенники Господа, Бога твоего; но кровь других жертв должна быть приливаема у жертвенника Господа, Бога твоего, а мясо ешь" (ст. 26-27).

Если бы разуму и собственной воле человека дано было говорить, он быть может сказал бы: "Почему все должны они были идти в одно и то же место? Разве нельзя было бы иметь жертвенник у себя в доме, или, по крайней мере, в каждом значительном городе, или, наконец, в главном городе всякого колена Израилева?" На это мы ответили бы так: "Не таково было повеление Божие; и этого было достаточно для каждого верного израильтянина, если бы, по невежеству нашему, мы не оказались способными понять причину тех или иных предписаний Божиих, безусловное послушание является обязательным долгом с нашей стороны, и если мы смиренно, радостно и доверчиво идем стезею послушания Богу, наши души будут озарены светом Божиим, и мы найдем обилие неизреченных благословений Божиих в нашей близости к Господу, в близости, ведомой только любящим заповеди Его". Да, дорогой читатель, именно так следует отвечать на все рассуждения и вопрошания плотского ума, который не покоряется закону Божию, да и не может. Разве мы призваны отдавать отчет неверующим и лжеученым в том, что руководит нашими поступками? Нет, нам это не поручено; это значило бы напрасно терять время и труд, тем более, что подобные люди совершенно неспособны понять нас. Как мог бы, например, неверующий или плотский ум понять, почему двенадцати коленам Израилевым повелено было поклоняться Богу только у одного жертвенника, собираться только на одном месте, соединяться только у одного центра? Это постановление осталось бы для него непонятным: великий нравственный смысл этого чудного повеления превосходит понимание невозрожденного ума.

Духовный человек, напротив, легко проникается сознание всей красоты этого устава: Иегова собирал вокруг Себя возлюбленный народ Свой, дабы все Его искупленные радовались пред лицом Его и чтобы Сам Он мог радоваться, глядя на них. Не служило ли это отрадою для всех, действительно любивших Господа?

Если сердце оставалось холодным и равнодушным, место служения Богу не имело для него никакого значения; но всякое преданное Богу сердце, всякая искренне любившая Бога душа, от Дана до Версавии, с радостью поспешили бы к Его месту там, где их ждала встреча с Его искупленным народом. "Возрадовался я, когда сказали мне: пойдем в дом Господень: Вот, стоят ноги наши во вратах твоих, Иерусалим", - центр пребывания Божия для Израиля, - "Иерусалим, устроенный, как город, слитый в одно, куда восходят колена, колена Господни, по закону Израилеву", славит имя Господне. Там стоят престолы суда, престолы дома Давидова. Просите мира Иерусалиму: да благоденствуют любящие тебя! Да будет мир в стенах твоих, благоденствие - в чертогах твоих! Ради дома Господа, Бога нашего, желаю блага тебе" (Пс. 121).

В этих словах изливается сердце, любившее жилище Бога Израилева, - благословенный центр объединения Израиля, место собрания его двенадцати колен, - место, с представлением о котором в уме всякого истинного израильтянина соединялось понятие о всей красоте, о всей радости, связанных с поклонением Иегове и с общением с Его народом.

При изучении 16-ой главы нашей Книги мы еще будем иметь случай вернуться к этому вопросу; закончим рассматриваемый нами раздел приведением подлинных заключительных слов открытой пред нами главы: "Когда Господь, Бог твой, истребит от лица твоего народы, к которым ты идешь, чтобы взять их во владение, и ты, взявши их, поселишься в земле их, тогда берегись, чтобы ты не попал в сети, последуя им, по истреблении их от лица твоего, и не искал богов их, говоря: как служили народы сим богам своим, так буду и я делать. Не делай так Господу, Богу твоему; ибо все, чего гнушается Господь, что ненавидит Он, они делают богам своим; они и сыновей и дочерей своих сожигают на огне богам своим. Все, что я заповедую вам, старайтесь исполнять; не прибавляй к тому и не убавляй от того" (ст. 29-32).

Драгоценное слово Божие должно было сделаться как бы священной оградой вокруг народа Господня; находясь внутри ее, Израиль мог питаться присутствием Божиим и пользоваться обилием милосердия и благости Господа; здесь они были полностью отделены от всего, несовместимого со святостью Того, Чье пребывание среди них являлось одновременно и их славой, и их радостью, и избавлением от всякого рода греховных сетей и от всякой нечистоты.

Но, увы! в Израиле не оказалось постоянства; вскоре они разрушили стены этой спасательной ограды и отступили от святых Божиих заповедей. Они даже начали делать именно то, что было им запрещено Господом, и им пришлось пожать ужасные последствия своих поступков. Но об этом речь впереди.

В этой главе содержаться весьма важные истины; она делится на три отдельные части, каждая из которых требует особенного внимания с нашей стороны. Слова эти, вне всякого сомнения, прежде всего относились к Израилю, но они были написаны и для нашего назидания; и чем тщательнее мы их изучаем, тем более убеждаемся в применимости заключаемых в них постановлений к каждому из нас. "Если восстанет среди тебя пророк, или сновидец и представит тебе знамение или чудо, и сбудется то знамение или чудо, о котором он говорил тебе, и скажет притом: пойдем вслед богов иных, которых ты не знаешь, и будем служить им, то не слушай слов пророка сего, или сновидца сего; чрез сие искушает вас Господь, Бог ваш, чтобы узнать, любите ли вы Господа, Бога вашего, от всего сердца вашего и от всей души вашей. Господу, Богу вашему, последуйте и Его бойтесь; заповеди Его соблюдайте, и гласа Его слушайте, и Ему служите, и к Нему прилепляйтесь. А пророка того или сновидца того должно предать смерти за то, что он уговаривал вас отступить от Господа, Бога вашего, выведшего вас на земли Египетской и избавившего тебя из дома рабства, желая совратить тебя с пути, по которому заповедал тебе идти Господь, Бог твой; и так истреби зло из среды себя" (ст. 1-5).

Здесь ясно указывается, что Бог предвидит возникновение лжеучений и лжепророчества. Все мы знаем, как легко жалкое человеческое сердце поддается влиянию всякого рода знамений и чудес, особенно если они имеют отношение к религии. Это не только существовало в Израиле, но и случалось везде и во все времена. Всякое сверхъестественное явление, или явление, по-видимому не подчиняющееся обычным законам природы, необыкновенно сильно действует на человеческий ум. Можно заранее быть уверенным, что восстающий среди народа пророк, учение которого сопровождается чудесами, знамениями и необычайными явлениями, будет признан народной толпой, что к его голосу будут прислушиваться и его влияние скажется на многих.

Именно этим путем во все времена действовал сатана, и так он будет действовать и впредь, дабы обольстить и увлечь в вечную погибель всех, не желающих принять в свое сердце драгоценные истины Евангелия. "Тайна беззакония", находящаяся в действии уже в течении восемнадцати веков, откроется в лице беззаконника, которого Господь Иисус "убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего; того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, неверовавшие истине, но возлюбившие неправду" (2 Фесс. 2,8-12).

В 24-ой главе Евангелия от Матфея Господь предупреждает Своих учеников о существовании этой же опасности: "Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос, или там, не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам" (ст. 23-25).

В 13-ой главе Откровения мы также видим, что из земли выходит "другой зверь", великий лжепророк, антихрист, творящий великие чудеса, "так что и огонь низводит с неба на землю пред людьми. И чудесами, которые дано было ему творить пред зверем, он обольщает живущих на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча, и жив" (Откр. 13,13-15).

Каждое из этих трех мест Священного Писания относится к событиям, которые наступят на земле, когда Церковь будет взята из сего мира. Мы не развиваем дальше этой мысли; мы только хотели привести эти изречения, чтобы доказать читателю, как далеко может зайти могущество сатаны; он творит знамения и чудеса, стараясь этим отвратить людей от истины, обольстить их этим. Мы хотели также показать читателю, что Слово Божие является единственным Божественным, а следовательно, вполне совершенным для того, чтобы избегнуть обольщения врага.

"Человеческое сердце решительно не способно устоять против влияния "великих знамений и чудес", совершаемых с целью поддерживать торжество самых пагубных заблуждений; Слово Божие является единственным средством укрепить души и сделать ее способной оказать противодействие диаволу и всем его ухищрениям; иметь это драгоценное сокровище в своем сердце - вот Божественная сила, предохраняющая нас от всякого заблуждения, какими бы поразительными чудесами эти заблуждения не подтверждались.

В словах, приведенных нами из второго Послания к Фессалоникийцам, мы видим, что мир будет вовлечен в погибель "знамениями и ложными чудесами беззаконника" за то, что "они не принимали любви истины для своего спасения". Только любовь истины предохраняет от заблуждения, хотя бы последнее и принимало крайне обольстительную форму, хотя бы оно и поддерживалось очевидной силой, являемой знамениями и чудесами. Талантливость, умственное развитие, наука и т.д. - все это совершенно бессильно пред изощренными хитростями и уловками сатаны. Самый высший человеческий разум легко делается добычею лукавства "змея".

Но, благодарение Богу, хитрости, утонченное лукавство, знамения и ложные чудеса, все, одним словом, пускаемые вход сатаною коварные приемы не оказывают действия на сердце, ведомое любовью к истине. Даже малый ребенок, знающий, любящий истину и верящий в нее, огражден этим от обманчивой силы беззакония.

Если бы десять лжепророков восстали и совершили самые удивительные чудеса, чтобы доказать, что Библия не есть вдохновенное Слово Божие, наш Иисус Христос не выше всего существующего в мире, что он не благословенный Предвечный Бог: чтобы оспаривать славную истину о великом значении крови Иисуса Христа, или чтобы разрушить какую-либо иную истину, открытую нам в Священном Писании, это не оказало бы никакого влияния на самое слабое чадо Божие, сердце которого руководствуется Словом Божиим. Если бы даже Ангел сошел с неба, чтобы проповедовать учение, противоположное тому, чему учит нас Слово Божие, Сам Бог одобрил бы, если бы мы без всяких споров и рассуждений произнесли анафему этому учению. Неизреченную милость и великий нравственный покой дает этот факт всякому хотя бы мало грамотному чаду Божию. Мы не призваны ни исследовать лжеучения, ни обсуждать доводы, приводимые в их защиту: мы отвергаем и те, и другие только потому, что имеем в сердце свидетельство истины и любим истину "Не слушай слов пророка сего, или сновидца сего: ибо чрез сие искушает вас Господь, Бог ваш, чтобы узнать, любите ли вы Господа, Бога вашего, от всего сердца вашего и от всей души вашей".

Вот в чем, дорогой читатель, заключалась для израильтянина вся важность вопроса. Для него, а равно и для нас, и для всех чад Божиих во все времена нравственный покой сердца зависит от любви к истине, которая есть ничто иное, как одно из выражений нашей любви к Богу. Верный израильтянин, любивший Господа от всего своего сердца и от всей своей души, имел готовый ответ для всякого лжепророка: "Не слушай слов его". Когда мы не слушаем врага, его слова не доходят до нашего сердца.

Овцы следуют за Пастырем, "потому что знают голос Его. За чужим же не пойдут", какие бы знамения и чудеса он не творил, - "но бегут от него". Почему? Потому ли, что они обладают способностью всесторонне исследовать и обсуждать вопросы всякого рода? Нет, слава и хвала за это Господу, овцы бегут от него, "потому что не знают чужого голоса" (Иоан. 10) Они не знают его голоса, и этого достаточно, чтобы не следовать за ложным пророком.

Все это может утешить и ободрить овец стада Христова. Они слушаются голоса своего верного и доброго Пастыря, они могут собираться вокруг Него, находить истинный покой и совершенный мир в Его присутствии. Он покоит их на злачных пажитях и водит их к тихим водам Своей любви. Слабость, которая может быть им свойственна, не служит препятствием для получения ими покоя и благословения; напротив, эта-то слабость и заставляет их искать защиты в объятиях Всемогущего. Сознаваемая нами слабость для нас гораздо безопаснее воображаемой силы, основанной на нашей собственной мудрости, нашем уме и наших познаниях в области Священного Писания. Будем только стараться как можно более приближаться к Господу, сознавая все наше собственное бессилие, все наше ничтожество: сокроем Его драгоценное Слово в наших сердцах, дабы оно было насущною пищею наших душ, животворящим хлебом нашего внутреннего человека. Рассмотрим теперь второй пункт нашей главы; народ Господень предупреждается о существовании второй сети, расстилаемой пред ним дьяволом. Как бесчисленны и разнообразны вражьи сети! Какими опасными являются они для народа Божия! Но, слава святому имени Его, в слове Господа даны точные указания относительно любого вопроса.

"Если будет уговаривать тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена на лоне твоем, или друг твой, который для тебя, как душа твоя, говоря: пойдем и будем служить богам иным, которых не знал ты и отцы твои, богам тех народов, которые вокруг тебя, близких к тебе или отдаленных от тебя, от одного края земли до другого: то не соглашайся с ним и не слушай его; и да не пощадит его глаз твой, не жалей его и не прикрывай его; но убей его; твоя рука прежде всех должна быть на нем, чтобы убить его, а потом руки всего народа. Побей его камнями до смерти; ибо он покушался отвратить тебя от Господа, Бога твоего, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Весь Израиль услышит сие, и убоится, и не станут впредь делать среди тебя такого зла" (ст. 6-11).

Это нечто совершенно иное, чем явление лжепророков или сновидцев. Тысячи душ, которые, быть может, устояли бы пред ложными пророками, оказались бы бессильными пред влиянием обольстительной и пленительной силы родственных уз, - ей трудно противиться! Чтобы оставаться верными по отношению к людям, связанным с нами узами нежной привязанности, нам необходимо иметь "чистое око", твердую решимость сердца и его полную преданность Богу. Несравненно легче предстоять пред влиянием пророка или сновидца и не придавать значения их словам, чем твердо противостоять советам любимой жены, дорогого сердцу брата или близкого друга.

Но когда речь идет о правах Божиих, Христовых, когда вопрос касается правды Божией, никакого колебания быть не должно. Если бы кто-либо решился воспользоваться узами нашей к нему привязанности, чтобы отвратить нас от послушания Христу, мы обязаны оказать ему в этом случае твердое сопротивление. "Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены, и детей и братьев, и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником" (Лук. 14,26).

Очень важно для нас иметь полностью ясное представление об этой стороне истины и отвести ей подобающее место. Если мы захотим прислушаться к голосу нашего слепого разума, мы получим несомненно, полностью, превратное понятие об этом вопросе существенной важности. Увы! разум часто является послушным орудием в руках сатаны, орудием, которым враг постоянно старается нанести вред делу Божию. В вопросе человеческих и земных значение разума неизменно велико; в вопросах же Божественных и небесных суждения разума не только лишены всякой силы: они еще и крайне опасны.

Каков же, спросят нас, истинный смысл слов Лук. 14,26 и Втор. 13,8-10? Это конечно не значит, что мы не должны вообще иметь родственных привязанностей, отсутствие которых является явным знамением отступничества последних дней. Это совершенно ясно. Сам Бог установил святость наших родственных уз, и они тесно связаны с привязанностью, наличие и развитие которой полностью согласуются с мыслью Божией. Христианство не стремиться лишить нас наших природных привязанностей, но оно сообщает нам силу, благодаря которой связанные с этими привязанностями ответственность понимается и исполняется нами во славу Божию. Нам, кроме того, в различных посланиях Дух Святой дал самые подробные указания касательно взаимного отношения мужей и жен, родителей и детей, господ и слуг, этим самым освящая родство и привязанность, истекающую из него.

Все это совершенно ясно; но как же все это согласуется со словами, читаемым нами в Лук. 14 и Втор. 13? Ответ на этот вопрос полностью очевиден. Вникнув в эти слова, мы найдем, что Божественная гармония существует между этими двумя местами Священного Писания и между вопросом занимающим нас. Эти изречения относятся только к тем случаям, когда наши природные привязанности встают между нами и между правами на нас Бога и Христа. Тогда следует от них отказаться или умертвить их. Потому что, если они посягают на Божий права, над ними должен быть произнесен смертный приговор.

Припоминая земную жизнь единственного совершенного "Человека", мы видим, какою Божественною мудростью дышали ответы, даваемые Им, как "Человеком" и как служителем Божиим. Он мог сказать Своей матери: "Что Мне и тебе, жено?" Позднее же, в минуту скорби, Он, мы видим, с несказанною нежностью поручил Свою мать заботам ученика, которого Он любил. Он мог также сказать Своим родителям: "Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?" И в то же время, заметим, Он пошел с ними в Назарет и был у них в повиновении. В изречениях Священных Писаний и в совершенстве поступков Христовых мы находим, таким образом, указания, как нам следует относиться к требованиям наших родственных привязанностей и к правам Божиим.

Читателю, однако, может показаться трудным примирить повеление, выраженное во Втор. 13,8-10, с Богом любви, с благодатью, с милосердием, с нежностью, которыми проникнут Новый Завет. Но и в этом случае нам не следует прислушиваться к голосу разума, который всегда считает себя вправе вмешиваться в не допускающие никакого противоречия Божий предписания. Этим, в сущности, он доказывает свое ослепление и свое безумие.

Чтобы прийти на помощь любой искренней пред Богом душе, которой этот вопрос представляется неясным, вспомним все, сказанное нами при рассмотрении первых глав этой Книги по поводу предначертаний Бога-Правителя по отношению к Израилю по отношению к Израилю и по отношению к другим народам земли. Необходимо делать разницу между домостроительством закона и домостроительством благодати. Если эта разница остается непонятной, будет трудно усвоить себе и смысл изречений, подобных Втор. 13,8-10. Главным, характерным принципом Моисеева домостроительства было правосудие; христианство же основывается на благодати, благодати чистой, безусловной. Если эта истина усвоена нами, исчезают всякие сомнения. Израиль должен был истреблять своих врагов, - этого требовало правосудие; подобное отношение к врагу являлось вполне последовательным для Израиля и совершенно согласовалось с мыслями Божиими; это было повелено Господом, как ему также было повелено и наказывать смертью всякого члена общества Божия, пытавшегося обратить их к служению ложным богам, что именно и случалось в описанном нами случае. Такое поведение совершенно согласовалось с великими принципами правосудия и закона, которым подчинила израильтян премудрость Божия. Тот же принцип проходит чрез весь Ветхий Завет. Образ правления Бога среди израильтян и образ его правления в мире во всем, относившимся к Израилю, были основаны на принципе правосудия; так это будет продолжаться и в будущем. "Восставлю Давиду Отрасль праведную, и воцарится Царь и будет поступать мудро и будет производить суд и правду на земле" (Иер. 23,5).

Совершенно иные принципы управляют христианством. Новый Завет, учение и действие Сына Божия вводят нас в совершенно новую область; здесь, одним словом, царит исключительно Божия благодать.

В отрывке этого учения благодати возьмем два - три изречения, входящие в состав так называемой "Нагорной проповеди". "Вы слышали, что сказано: око за око, и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобою, и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, идти с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся. Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего, и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас, и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми, и посылает дождь на праведных и неправедных... Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный"; (Матф. 5,38-48).

Это так просто, что, казалось бы, всякий ребенок поймет это; и, однако, многие возлюбленные чада Божий, по-видимому, не понимают этого вопроса. Они считают своим законным правом вступать в распри, судиться и вообще следовать обычаям сего мира.

Мы спросили таких людей: "Где учит всему этому Новый Завет? Разрешено ли это хотя бы одним словом, исшедшим из уст Господа нашего Иисуса Христа и написанным пером Духа Святого?" Как мы это уже говорили относительно других вопросов, встречавшихся нам при изучении этой Книги, бесполезно говорить: "Мы думаем так или иначе". Наши мысли не имеют решительно никакого веса. Во всех делах, имеющих отношение к вере и к поведению христианина, весь вопрос сводится к одному: "Что говорит о том или другом вопросе Новый Завет?" Что приказывает нам наш Господь и Учитель, и как поступал Он Сам? Он говорит нам, что Его теперешний народ не должен поступать, подобно народу израильскому. Правосудие составляло принцип древнего домостроительства; благодать является принципом христианского мировозрения.

Многочисленные изречения из Писаний показывают нам, что таково было учение Христа. И как же действовал Он Сам? Защищал ли Он Свои права? Пользовался ли Он светской властью? Прибегал ли Он к поддержке закона? Мстил ли Он, воздавал ли Он должное врагам Своим? Когда немощные ученики его, в полном неведении о небесных принципах, совершенно забывая образ действий своего Учителя, задают Ему следующий вопрос в селении Самарянском, отказавшемся Его принять: "Господи! хочешь ли, мы скажем чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как Илия сделал" - что ответил на это Господь? "Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа... И пошел в другое селение" (Лук. 9,55-56). Илия мог низвести огонь с неба и сжечь людей, посланных нечестивым царем для того, чтобы схватить пророка Божия. Но Господь наш Иисус Христос был совершенным и Божественным представителем иного порядка вещей. С начала до конца Его жизни была жизнью самоотречения и подчинения Богу. Он никогда не вступал в Свои права. Он пришел на эту землю, чтобы явить Бога, быть во всех отношениях полным выражением личности Своего Отца. Характер Отца ясно отражался в Его взгляде, в Его словах, действиях, даже во всех Его движениях Таков был Христос, наш Господь, когда Он жил на земле среди людей, и таково было его учение. Он действовал согласно тому, чему Он учил; Он учил тому, что являл Своими действиями Его слова выражали собою Его внутреннюю сущность, Его пути подтверждали Его слова. Он пришел в мир, чтобы служить и чтобы давать, и вся Его жизнь, с яслей до креста, носила на себе отпечаток этих двух действий.

Не должен ли Господь Иисус служить для нас великим примером во всех отношениях? Не должны ли мы в характере и в нашей христианской жизни сообразовываться с Его учением и путями? Каким образом мы можем узнать, каков должен быть образ наших действий, если мы не прислушиваемся к Его благословенным словам и не вникаем в Его совершенные пути? Если бы нам, христианам, следовало руководствоваться правилами и постановлениями закона Моисеева, тогда конечно мы должны были бы прибегать к поддержке закона, защищать свои права, вступать в борьбу, чтобы низлагать наших врагов. К чему в этом случае послужили бы нам пример нашего благословенного Господа и Спасителя и учение Духа Святого и Нового Завета?

Не согласится ли читатель с нами, что, поступая так, христианин действовал бы в разрезе с учением и примером своего Господа и Спасителя?

Здесь нам предложат, может быть, хорошо известный вопрос: "Что стало бы с миром, с его учреждениями, что стало бы с обществом, если бы всюду господствовали подобные принципы?" Мы ответим, что, если бы эти духовные и небесные принципы управляли всем миром, не было бы ни войн, ни распрей, не надо было бы ни войска, ни полиции; не существовало бы ни преступлений, ни споров о собственности, а следовательно не требовалось бы ни судебных учреждений, ни судей; одним словом, наступил бы конец существующим ныне порядкам, - земные царства обратились бы в царства Господа нашего и его Христа.

Но весь вопрос в том, что миру нет дела до правил этого рода, тем более, что мир не мог бы их признать и сообразоваться с ними ни одной минуты; это повлекло бы за собою полное нарушение всей нынешней мировой системы, распад всего существующего ныне общественного организма.

Вот почему разлетаются в прах возражения неверующих, так же как исчезают сами собою и основанные на них вопросы и затруднения; они лишены всякой нравственной силы. Небесные принципы не управляют "лукавым веком сим": они предназначены для Церкви, которая не от мира, как и Господь Иисус не от мира. "Если бы от мира сего было царство Мое", говорит Господь наш Пилату, "то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне царство Мое не отсюда" (Иоан. 18.36).

Заметьте слова "ныне". Вскоре царства мира сего сделаются достоянием нашего Господа: но ныне Он отвергнут, и все, принадлежащие Ему, призваны пребывать в отвержении вместе с Ним, выйти к Нему за стан, жить "странниками и пришельцами" в мире сем, в ожидании минуты, когда Он прийдет взять их к Себе, дабы и они были, где Он.

Постоянные попытки сатаны смешать мир с Церковью являются причиною царящего всюду неустройства; это одна из главных хитростей сатаны, с помощью которой ему более, чем мы предполагаем, удалось ослабить значение свидетельства Церкви Божией и задержать ее успешное развитие. Вот истинная причина смешения несовместимых между собою интересов и понятий, стоящих в полном противоречии с истинным характером, положением, образом действий и надеждой Церкви Божией. Часто мы слышим выражение: "христианский мир". Что это значит? Это только означает старание слить воедино две вещи, источник, природа и характер которых противоположны друг другу, как ночь противоположна дню. Это значит желать наложить заплату из новой ткано к ветхой одежде, от чего, как нам говорит это наш Господь, дыра делается только уже.

Бог задается целью не обратить к Себе весь мир, а призвать Свой народ, чтобы, выйдя из мира, он сделался небесным народом, управляемым небесными принципами, преследующим небесную цель и живущим небесною надеждою. Пока мы этого не усвоили, пока вопрос о призвании и жизни Церкви не соделался живою силою души, наша работа, наша жизнь и наше служение Богу будут полны существенных ошибок. Мы будем неверно понимать смысл Ветхого Завета не только в его пророческих частях, но и в применении его к нашей жизни; нельзя точно исчислить весь ущерб, который мы понесем вследствие непонимания нами призвания, положения и надежды Церкви Божией, непонимания ее соединения, ее отождествления, ее живой связи с отверженным, воскресшим и прославленным Христом.

Господь поступает в настоящее время с миром по благодати, и нам следовало бы поступать так же, если мы хотим быть подобными Ему, а именно к Нему мы и призваны (1 Иоан. 3,2). "Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный" (Матф. 5,48). И еще: "Итак подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил вас, и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное" (Ефес. 5,1-2).

Вот пример для нас. Мы призваны подражать примеру Отца нашего. Он не ставит мира в зависимость от закона, Он не защищает Своих прав сильною рукою Своего могущества. Вскоре Он будет действовать именно так; но теперь время благодати: Он расточает обилие Своих благословений на тех, вся жизнь которых является враждою и протестом против Него.

Это удивительный факт, и мы, христиане, призваны согласоваться в наших поступках с этим славным нравственным принципом. Нам, быть может, скажут: "Возможно ли жить в этом мире и устраивать свои дела согласно подобным принципам? Нас будут обкрадывать, разорять; неблагонамеренные люди будут злоупотреблять нами, заранее зная, что мы не обратимся в суд; они овладеют нашим имуществом, будут брать у нас деньги взаймы или поселятся в наших домах, отказываясь за это нам платить. Жизнь, одним словом, сделалась бы для нас невозможною, если бы мы отказались от защиты наших прав в сем мире. Для чего же и существуют законы, как не для того, чтобы заставлять людей действовать справедливо? Поставленные Богом власти не обязаны ли поддерживать мир и порядок в нашем обществе? Что сталось бы с последним, если бы упразднить солдат, чиновников и судей? И если все это установлено Богом, почему мы, Его народ, не должны пользоваться этими постановлениями? И не только это, но кто же окажется более способным народа Божия занимать ответственные и выдающиеся должности, кто лучше его справиться с судопроизводством?"

Весь этот ряд доводов заключает в себе, по-видимому, веские данные. Существующие власти установлены Богом. Царь, губернатор, судья, чиновник являются, каждый на своем месте, выражением могущества Божия. Бог облекает властью каждого из них; он влагает меч в руку правителя, чтобы наказывать делающих зло и награждать творящих добро. Все это очень понятно. Мир, такой, как он есть в настоящее время, не мог бы просуществовать ни одного дня, если бы всесильная рука не поддерживала в нем порядка. Мы не могли бы существовать, или, по крайней мере, жизнь сделалась бы нестерпимой, если бы меч правосудия не сдерживал преступников.

Но допуская справедливость всего этого, как это и обязан сделать всякий разумный христианин, мы, однако, не водим, чтобы это относилось к личной жизни христианина в сем мире. Христианство признает полностью правильными все государственные учреждения страны, но христианину не следует в это вмешиваться: это его не касается. Где бы он ни находился, и каковы бы ни были характер и государственные принципы страны, в которой он живет, ему следует признавать ее власти, платить подати, подчиняться законам, молиться о мирных временах и по возможности жить в мире со всеми. Сам наш Учитель в данном случае показал нам пример, - да будет за это вечная хвала Его святому имени!

В знаменательном ответе, данном Им иродианам, Христос признает принцип подчинения существующим властям: "Отдавайте Кесарево Кесарю, а Божие Богу" (Матф. 22.21). И Он не только признавал это; Он, мы видим, Сам платил подати, хотя лично Он был свободен от податей. От Него, как Он сам это говорит Апостолу Петру, не имели права требовать денег. Можно было бы сказать: "Почему же Он этого не заявил?" Но разве Он когда-либо защищался, разве Он кого-либо обвинял? Нет; вот удивительный ответ, данный Им Апостолу: "Но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадается, возьми; и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его, и отдай им за Меня и за себя" (Матф. 17,27).

Здесь мы снова возвращаемся к занимающему нас вопросу: какою стезею христианину должно идти в сем мире? - Он должен идти по следам своего Учителя, во всем подражая Ему. Вступался ли Он в свои права? Искал ли Он поддержки в законе? Старался ли Он властвовать над миром? Вмешивался ли Он в судебные тяжбы или в политические дела? Прибегал ли Он к помощи меча? Соглашался ли Он делаться судьею или посредником, даже если Его об этом просили?

Мы предоставляем читателю самому найти в своем сердце ответы на эти вопросы; это окажет влияние на его жизнь. Мы также надеемся, что только что указанные нами истины дадут ему уразуметь изречения, подобные словам Втор. 13,8-10. Сопротивление идолопоклонству и отделение от зла, конечно не менее необходимы для нас, нежели для древнего Израиля, но, однако, должны совершаться совсем иначе Церковь безусловно призвана отвергать зло и избавляться от людей, его творящих; достигать этого она должна совершенно иными путями: ей не следует, подобно Израилю, побивать камнями идолопоклонников и богохульников или сжигать колдунов Римская церковь поступала согласно этому последнему принципу; протестанты, к стыду своему, также последовали ее примеру. [Смерть Серве, сожженного в 1553 г. за свои богословские воззрения, наложила неизгладимое пятно на историю реформации и на человека, одобрившего подобные нехристианские действия. Мысли Серве были совершенно ложны он поддерживал ересь Ария, которая является богохульством против Сына Божия. Но лишить жизни его или кого бы то ни было, значит впасть в явный грех, идти вразрез с духом и принципами Евангелия, это доказало непростительное непонимание существенной разницы, существующей между иудейским учением и христианским.]

Церковь не призвана прибегать к помощи меча, отданного в распоряжение светской власти. Это ей запрещено; это совершенно расходится с призванием, характером и назначением Церкви. Когда в своем необдуманном и плотском рвении Апостол Петр обнажил свой меч в защиту своего Учителя, Господь остановил его словами, доказавшими Его милосердие: "Возврати меч твой в его место; ибо все, взявшие меч, мечем погибнут" (Матф. 26,52). Высказав порицание Своему исполненному добрых намерений, но неразумному ученику, Господь исправил его ошибку, устранив причиненное им зло. "Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушании Христу" (2 Кор. 10,4-5).

В этом плане церковь совершенно сбилась с пути. Она соединилась с миром и часто старалась светскими и плотскими действиями защищать дело Христово; по непониманию своему она делала усилия поддержать веру Христову, постыдно отвергая ее своими действиями. Сожжению еретиков на кострах являются темным пятном на страницах истории Церкви; нельзя и представить себе ужасные последствия признания ложного взгляда, что Церковь призвана занять место Израиля и действовать сообразно с управлявшими им принципами. [Извлекать для себя назидание из истории Израиля или же ставит себя на место этого народа, поступать по его правилам и присваивать себе дарованные ему Богом обетования - две разные вещи. Первая составляет долг и преимущество Церкви, вторая же является пагубным заблуждением с ее стороны.] Это ослабило бы действие ее свидетельства и отняло бы у нее ее духовный и небесный характер.

Мы надеемся, что все высказанные мысли дадут нашим читателям желание во свете Нового Завета исследовать рассматриваемый нами вопрос и что, по великой Своей благости, Господь воспользуется этим, чтобы дать им ясно понять, что, как христиане, мы призваны идти стезею полного отделения от мира, чтобы, живя в мире, мы были не от мира сего; Господь наш Иисус Христос к миру не принадлежал. Когда эта истина будет понята, множество трудностей исчезнут сами собой, и создается один главный принцип, применимый ко многим подробностям нашей жизни.

Закончим теперь изучение 13-ой главы Книги "Второзаконие" рассмотрением содержания ее последних стихов. "Если услышишь о каком-либо из городов твоих, которые Господь, Бог твой, дает тебе для жительства, что появились в нем нечестивые люди из среды тебя и соблазнили жителей города их, говоря: пойдем и будем служить богам иным, которых вы не знали: то ты разыщи, исследуй и хорошо расспроси; и если это точная правда, что случилась мерзость сия среди тебя, порази жителей того города острием меча, предай заклятию его и все, что в нем, и скот его порази острием меча. Всю же добычу его собери на середину площади его, и сожги огнем город и всю добычу его во всесожжение Господу, Богу твоему; и да будет он вечно в развалинах, не должно никогда вновь созидать его. Ничто из заклятого да не прилипнет к руке твоей, дабы укоротил Господь ярость гнева Своего, и дал тебе милость и помиловал тебя, и размножил тебя, как клялся отцам твоим, если будешь слушать гласа Господа, Бога твоего, соблюдая все заповеди Его, которые ныне заповедую тебе, делая угодное пред очами Господа, Бога твоего". (Ст. 12-18). Мы черпаем из всего этого необыкновенно важное и знаменательное поучение, причем читателю необходимо заметить, его основанием служит несказанно веская истина относительно национального единства Израиля. Это придает вышеприведенным словам особенное значение; и вот встает вопрос: "Падает ли вина одного города и на все остальные города?" [Необходимо заметить, что речь здесь идет о заблуждении необыкновенно важном, - о попытке отвратить народ от живого и истинного Бога, что расшатывало само существование Израиля как нации. Этот вопрос не имел только местного или областного характера, а касался всего народа.]

Несомненно, потому что народ составлял одно целое. Города и колена не являлись независимыми друг от друга, но были соединены священными узами национального единства, центр которого находился в месте присутствия Божия. Двенадцать хлебов, лежавшие на золотом столе святилища, являлись чудным прообразом этого единства, и всякий истинный израильтянин его признавал и ценил. Двенадцать камней в реке Иордан, двенадцать камней на берегу этой реки, двенадцать камней пророка Илии на горе Кармил, - все они представляли собою одну и ту же истину: нерушимое единство двенадцати колен Израилевых. Благочестивый царь Езекия принял эту истину, приказав принести всесожжение и жертву за грех "для заглаждения грехов всего Израиля" (2 Цар. 29,24). Верный Богу царь Иосия также действовал согласно этой истине, вводя новые порядки в странах, принадлежащих сынам Израилевым (2 Цар. 34,33). О той же знаменательной истине свидетельствует и Апостол Павел, обращаясь с речью к царю Агриппе, говоря: "Обетование... которого исполнение надеются увидеть наши двенадцать колен, усердно служа Богу день и ночь" (Деян. 26,6-7).

В ожидании светлой будущности небесным сиянием этой же истины исполнена и 7-ая глава Откровения, где запечатлеваются и вводятся в покой, в благословение и в славу двенадцати колен Израилевых в сопровождении великого множества других народов. Наконец, в 21-ой главе Откровения имена двенадцати колен сынов Израилевых, как мы видим, написаны на стене святого города, жилища и центра славы Бога и Агнца.

Таким образом, начиная с золотого стола святилища и кончая золотым, нисходящим с неба от Бога, городом, мы видим пред собою чудную цепь явных доказательств этой великой истины, - нерушимого единства колен Израильских. [Интересно отметить, что в Деян. 26,7 слово, обозначающее "двенадцать колен", в греческом подлиннике выражено в единственном числе. Это, конечно, дает живое представление о великой истине, утверждающей нерушимое единство Израиля, столь драгоценное в очах Божиих, а следовательно, драгоценное и для веры.]

И если нас спросят, в чем же сказывалось это единство и как его могли видеть Илия, Езекия, Иосия или Апостол Павел, мы ответим, что видеть его можно верою. Устремляя взгляд во святилище, они могли видеть двенадцать хлебов, обозначавших тот факт, что каждое колено от других и каждого вместе с тем они составляли единое целое. Ничего нельзя представить себе прекраснее: истина Божия должна пребывать вовек. Единство Израиля обнаружилось в прошлом и проявится в будущем; и хотя, подобно еще более возвышенному единству Церкви, оно теперь остается сокрытым, вера в нем не сомневается; она утверждает эту истину и исповедует ее пред лицом всех оспаривающих ее людей.

Посмотрим, как сказалось на жизни Израиля влияние этой славной истины, выраженной нам в Втор. 13.

В городе, расположенном на самом севере земли Израильской, разносится, положим, слух, что жители одного из южных городов впали в грубое заблуждение, что они намерены отпасть от поклонения истинному Богу.

Что же им следовало предпринять? Закон высказывается в этом случае вполне определенно; стезя послушания была на столько ясно им изображена, что всякое "чистое око" и преданное Богу сердце без большого труда получали возможность ею следовать. "Разыщи, исследуй и хорошо расспроси" (ст. 14). Это ясно. Некоторые жители могли бы возразить на это: "Что нам за дело до заблуждения, в которое впадают жители далеко отстоящего от нас города? Зло это, благодарение Богу, совершается не в нашей среде; это дело местное: каждый город отвечает сам за себя. Разве можно требовать от нас, чтоб мы разбирали всякое заблуждение, возникающее в соседних странах? Мы только напрасно теряли бы время, отрываясь от работы; нам довольно дела и в охране наших границ. Что же касается отступления от Бога, конечно, мы его осуждаем, и если б кто-либо вздумал распространять между нами подобную мысль, мы не впустили бы его в свой город; дальше этого наша ответственность не идет".

Как ответил бы послушный Богу израильтянин на все эти, по-видимому, основательные, доводы человеческого разума? Он сказал бы, что рассуждать так - значит отрицать единство Израиля; что, если бы каждое племя захотело стать на почву независимости, первосвященнику пришлось бы убрать с золотого стола двенадцать хлебов, лежавших пред лицом Господа, и разложить их, как попало, потому что народ Божий раскололся на отдельные, независимые друг от друга части, нарушив свое национальное единство; поэтому бесполезно было прообразно изображать это единство двенадцатью хлебами, лежавшими на одном и том же столе.

Верный завету Божию израильтянин мог бы далее ответить, что, кроме того, ему дано вполне определенное и ясное повеление: "Разыщи, исследуй и хорошо расспроси". Израилю надлежало руководствоваться исключительно двумя великими принципами: единством нации и повелениями Божиими; поэтому никто из народа не мог сказать: "Заблуждение возникло не в нашей среде", - это значило бы отделиться от остального народа; потому что в словах: "случилась мерзость сия среди тебя, речь шла обо всем народе. Ошибка, совершаемая в Дане, касалась в то же время и жителей Вирсавии. Почему? Потому что Израиль составлял одно целое. Всякий Израильтянин должен был пострадать от случившегося заблуждения; он не мог ни спокойно относиться к совершенному злу, ни хранить при этом холодное равнодушие или преступное беспристрастие. Он сам становился участником этого зла и его ужасных последствий, пока себя не очищал, с непоколебимой решительностью и с неумолимой строгостью осуждая это зло.

И если все это было неизбежно для Израиля, насколько же важнее вникать в эти мысли Церкви Божией! Там, где речь идет о Христе, там, будем уверены, всякая тень равнодушия ненавистна в очах Божиих. Предвечные предначертания и советы Божий клонятся к прославлению Сына Его, дабы всякое колено преклонялось пред Ним и чтобы всякий язык исповедовал, что Он есть Господь, во славу Бога Отца. "Дабы все чтили Сына, как чтут Отца" (Иоан. 5,23)

Поэтому, если имя Христово бесславится, если распространяется учение, умаляющее славу Господа Иисуса, силу Его искупительного дела или великое значение Его заступничества за нас, мы должны с полною решимостью восставать против подобных учений. Равнодушие или полностью безразличное отношение к вопросам, относящимся лично ко Христу, почитается небесным судом за высшую измену, считается преступлением. Если бы речь шла о нашей личной славе, о нашем личном характере или о нашей семье, мы, наверно, не оставались бы равнодушными; мы были бы очень чутки ко всякому обвинению, падающему на нас или на дорогих нашему сердцу. Насколько же глубже следовало бы нам огорчаться всякому посягательству на славу, честь, возвеличение имени и дела Того, Которому мы обязаны нашим настоящим и нашим будущим, Того, Кто, оставив Свою славу, пришел в жалкий мир сей, вкусил позорную крестную смерть, дабы спасти нас от вечного пламени ада! Неужели мы останемся равнодушными к Нему, безразличными к Его славе? Да избавит нас Господь от этого! Нет, читатель, так не должно быть. Более, нежели чего другого, мы должны придерживаться славы Христовой: репутация, собственность, семья, друзья, - все должно отступить на второй план, когда дело идет о попрании славы Божией и прав Господних. Не разделяет ли читатель наше мнение всею душою? Так мы смотрим на этот вопрос в настоящее время; что же будет, когда мы увидим Господа лицом к лицу в полном свете Его нравственной славы? Как мы тогда отнесемся к вопросу о равнодушии к интересам Божиим? Окажемся ли мы неправыми, утверждая, что вопрос о единстве тела, Церкви, является одним из главных вопросов, связанных со славою ее Господа? Конечно нет. Если народ Израильский составлял одно целое, не представляет ли тем более из собой одно целое тело Христово? И если независимость была неуместна для Израиля, насколько менее совместима она с Церковью Божиею. Мысль о независимости не может ни минуты устоять пред светом Нового Завета.

Утверждать, что члены тела Христова независимы друг от друга, это то же, что считать руку независимой от ноги, или глаз от уха. "Ибо как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их много, составляют одно тело, - так и Христос. Ибо все мы одним духом крестились в одно тело, Иудеи или еллины, рабы или свободные; и все напоены одним Духом. Тело же не из одного члена, но из многих. Если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука, но неужели она потому не принадлежит к телу? И если ухо скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не глаз, то неужели оно потому не принадлежит к телу? Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние? Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно. А если бы все были один член, то где было бы тело? Но теперь членов много, а тело одно. Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения; и неблагообразные наши не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, кабы не было разделения в теле, но все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. "И вы - тело Христово, а порознь - члены" (1 Кор. 12,12-27).

Мы воздержимся от того, чтобы давать пояснения этим чудным словам; мы только хотим привлечь внимание христианина к истине, полностью очевидной и близко касающейся всякого истинного христианина, живущего где-либо на земле сей, а именно на то, что он есть тело Христово.

Эта великая истина одновременно связана как с высшими преимуществами, так и с необычайно большой ответственностью. Это не только верное учение, это не только исполненный здравого смысла принцип или правильный взгляд; это живая действительность, которая должна сделаться Божественною силою души. Христианин уже не может считать себя независимою личностью, не стоящею в живой связи с другими душами. Он связан со всеми детьми Божиими, со всеми истинно верующими, со всеми членами тела христова, где бы они ни находились. "Все мы одним Духом крестились". Церковь Божия есть не только отдельное общество, союз или братство; она есть тело, соединенное Духом Святым с Главою, пребывающим на небесах, и все ее земные члены нераздельно связаны между собою. Непременным последствием этого является факт, что на всех членах тела отражается образ действия каждого из них в отдельности. "Страдает ли один член, страдают с ним все члены", т.е. все члены тела. Если болит нога, рука чувствует эту боль. Каким путем? Посредством головы. Таково устройство Церкви Божией; если что-либо случается с одним из членов, все члены чувствуют это чрез посредство Главы, с Которою силою Духа Святого находится в живом общении все члены тела.

Эта мысль может показаться неясной некоторым из наших читателей, но она определенно представлена нам богодухновенной странице; мы не призваны ни обсуждать ее, ни высказывать касательно нее то или иное мнение, - нам следует принять ее на веру. Это откровение Божие: никогда ум человеческий не создал бы подобной мысли; но Бог открыл ее нам, вера же принимает ее и живет блаженной силой этой истины.

Читатель склонен, может быть, задать такой вопрос: "Как может состояние духа одной верующей души отражаться на тех, которые даже ее не знают?" Ответ гласит: "Страдает ли один член, страдают с ним все члены". Все члены чего? Члены местного союза, или, быть может, члены общества, которое знает человека, о котором идет речь, или имеет с ним дело? Нет, речь идет о членах всего тела, где бы они не находились. Даже в Израиле, среди которого царил только принцип национального единства, мы видели, что действие совершенного в одном из его городов зла сказывалось на одном народе. Когда, например, согрешил Ахан, несмотря на то, что существовали тысячи людей, не знавших, что зло случилось, Господь сказал: "Израиль согрешил, и вследствие этого все общество потерпело поражение в войне.

Может ли человеческий разум понять эту истину? Нет; но вера может уразуметь ее. Если мы будем прислушиваться к голосу разума, мы утратим всякую веру; но если, милостью Божией, мы научимся не внимать нашему разуму, мы поверим тому, что говорит Господь, потому что это говорит Он.

Дорогой читатель, помысли о великой истине, - о единстве тела! Какие последствия влечет она за собою! Они явно ведут к тому, чтобы произвести святость в жизни и в наших поступках. Как это все должно заставлять нас наблюдать за самими собой, за нашими привычками, за нашими путями, за всем нашим духовным существом! Все это также должно сделать нас осмотрительными; мы должны бояться бесславить своими действиями Главу, с которою мы соединены, огорчать Духа, связывающего нас друг с другом, или оскорблять члены, с которыми мы составляем одно тело.

Как ни хотелось бы нам продолжить наши размышления касательно одной из самых чудесных, самых глубоких, самых красноречивых истин, приковывающих к себе все наше внимание, нам приходится здесь закончить обзор этой главы. Да благоволит Господь чрез посредство Духа Святого соделать эту истину живой силою души всякого истинно верующего, живущего на земле чада Божия!

"Вы сыны Господа, Бога вашего, не делайте нарезов на теле вашем, и не выстригайте волос над глазами вашими по умершем; ибо ты народ святой у Господа, Бога вашего, и тебя избрал Господь, чтобы ты был собственным народом из всех народов, которые на земле" (ст. 1-2).

Начало главы обнаруживает пред нами основание всех преимуществ и всей ответственности Израиля пред Богом. Каждому из нас известно, что наличие родственных уз создает наши привязанности и возлагает на нас связанную с ними ответственность. Если человек - не отец семейства, никакой рассудок, никакие объяснения не заставят его понять чувства или привязанности, свойственные отцовскому сердцу; но с этой минуты, как эта родственная связь создалась, человек испытает на себе всю ее силу.

То же можно сказать и относительно наших отношений с Богом. Мы не можем понять чувств или обязанностей чада Божия, пока мы им не сделались. Обративши же наши сердца к Господу, силою Духа Святого, мы будем научены вести христианский образ жизни; если же мы не стоим на христианской почве, чувства и обязанности христианина остаются для нас, очевидно, совершенно чуждыми.

Богу принадлежит право требовать тех или других действий от Своих чад; им же даны великое преимущество и святая обязанность искать во всем Его благоволения. "Вы сыны Господа, Бога вашего; не делайте нарезов на теле вашем". Они уже не принадлежали сами себе: они составляли собственность Божию; поэтому они не имели права делать на своем теле нарезы или какими-либо другими наружными знаками выражать свою скорбь по умершим. Исполненное гордости и своеволия невозрожденное сердце могло бы сказать: "Почему мы не можем поступать, как другие? Какой вред принесет нашей душе факт, что мы сделаем на теле нарезы или выстрижем волосы над глазами? Это только выражает нашу скорбь, только свидетельствует о нашей привязанности к нашим дорогим умершим; безнравственного в этом ничего быть не может".

На это можно было дать только один убедительный ответ: "Вы сыны Господа, Бога вашего". Этот факт изменяет все Бедные невежественные и необрезанные язычники могли уродовать себя, как угодно: они не знали Бога и не пребывали с ним; что же касается Израиля, то он находился в святой и возвышенной зависимости от Бога, и этот факт должен был сказываться во всех его привычках. Они были призваны воздерживаться от некоторых обычаев, или, напротив, приучать себя к тому или иному не для того, чтобы чрез это сделаться детьми Божиими. Это значило бы, как говориться, начинать с конца; нет, уже будучи детьми Божиими, они должны были сообразовываться с этим в своих поступках. "Ты народ святой у Господа, Бога твоего". Не сказано: "Вы должны бы быть народом святым". Как могли бы они своими собственными усилиями сделаться святым, драгоценным для Господа народом? Это было невозможно. Если бы они не были Его народом, никакие их личные старания не сделали бы их таковыми; но Бог, по Своей великой милости, ради Своего завета с их отцами, соделал их чадами Своими, соделал их особенными, отдельными от всех остальных племен, народом. Таково было прочное основание нравственного положения Израиля. Все их привычки, их обычаи, их поступки, их пища, их одежда - все, что они делали, все, от чего они воздерживались, должно было исходить из великого факта, так же мало от них зависевшего, как от них не зависело их рождение по плоти: они фактически были детьми Господа, Бога их, были народом Его избрания, народом, составлявшим отдельную собственность Божию.

Иметь Господа в такой непосредственной близости, знать, что Он вникает во все наши привычки и пути - великое преимущество для нас.

Конечно, для человека невозрожденного, не знающего Господа и не пребывающего с ним в общении, нестерпимой была бы сама мысль о Его святом присутствии и Его близости к нам. Но для истинно верующей души, для человека, действительно любящего Бога, несравненно дорого, что Он интересуется малейшими подробностями нашей жизни, что Он как ночью, так и днем печется о нас, бодрствуем ли мы, или спим, находимся ли мы дома, или вне дома; что, одним словом, заботливость Его о нас превышает заботливость самой нежной матери о ее грудном ребенке.

Все это чудная действительность, и конечно, осуществляй мы это более, совершенно иной сделалась бы наша жизнь, иным было бы и наше свидетельство о Боге. Какое чудесное преимущество, какой драгоценный для нас дар знать, что, в любви Своей, Господь всегда следит за нами на нашем пути, что Его око всегда над нами, чем бы мы ни были заняты, да соделается это сознание животворящей силой в сердце всякого чада Божия!

Начиная с 3-го и до 20-го стиха мы имеем пред собою закон о животных чистых и о животных нечистых. Принципы, на которых основан этот закон, уже привлекли наше внимание в 11-ой главе Книги "Левит". [Мы просим читателя прочесть в нашем "Толковании на Книгу "Левит" главу 11-ую; там он найдет, каков, по нашему мнению, смысл 4-20 стихов изучаемой здесь нами главы.] Две эти части Писания, однако, существенно отличаются одна от другой. В Книге "Левит" наставления даются прежде всего Моисею и Аарону, тогда, как во "Второзаконии" они обращаются непосредственно к своему народу. Это как нельзя лучше выражает характерные особенности обеих книг. Книга "Левит" может быть названа руководством священника; в Книге "Второзаконие", напротив, священники остаются на втором плане: первое место принадлежит народу. Это ясно выражается во всей Книге, так что исчезает всякое основание для мнения, что Книга "Второзаконие" есть ни что иное, как повторение Книги "Левит". Ничто не идет так вразрез с истиной. Каждая из книг касается отдельного вопроса, имеет свои цели, свои задачи. Всякий серьезный исследователь Писаний с радостью признает эту истину. Неверующие сами делают себя слепыми; они ничего не могут видеть.

В 21-ом стихе нашей главы особенно ясно отмечается разница между Израилем Божиим и чужеземцем. "Не ешьте никакой мертвечины; иноверцу, который случится в жилищах твоих, отдай ее, он пусть ест ее, или продай ему; ибо ты народ святой у Господа, Бога твоего". Великий факт общения Израиля с Богом Иеговой полностью отделял их от всех народов земли. Это нисколько не значило, что они были сами по себе хотя бы немного лучше или более святы, чем другие; но Господь был свят, а они были Его народом. "Будьте святы, ибо Я свят".

Люди сего мира часто считают фарисейским лицемерием желание христианина отделиться от мира и не принимать участия в его удовольствиях и развлечениях; но, в сущности, они не понимают духовного значения этого вопроса. Дело в том, что, когда христианин принимает участие в суете и тщеславии греховного мира, он уподобляется израильтянину, который ел животное, умершее своей смертью. Благодарение Богу, христианину дано вкушать нечто лучшее жалких благ сего мира. Ему дарован живой хлеб, сшедший с неба, истинно духовная манна; ему, кроме того, дано питаться "произведениями земли Ханаанской" (Иис. Нав. 5,11), прообраза - "Человека", воскресшего и прославленного на небесах. Бедный невозрожденный человек не имеет решительно никакого понятия о всех этих богатствах; он питается тем, что дает ему мир. Вопрос не в том, хороши или дурны эти вещи сами по себе, потому что никто никогда и не считал бы злом употребление в пищу умершего естественной смертью животного, если бы Бог не сказал, что этого делать не следовало.

Это важно для нас. Нельзя ожидать, что мир будет смотреть нашими глазами и иметь наши чувства по отношению к добру и злу; мы же обязаны рассматривать все с Божией точки зрения. Многое, что может безнаказанно делать светский человек, ни в коем случае не допустимо для души, истинно верующей. Прежде всего христианин должен спросить себя пред началом всякого дела: "Могу ли я это сделать во славу Божию? Совместимо ли это с мнением Божиим?" Если нет, не следует и начинать этого дела.

Христос должен быть, одним словом, руководящим началом, испытующим всякое действие христианина. Это очень упрощает вопрос. Вместо того, чтобы спрашивать себя, совместимо ли то или иное с нашим знанием, с нашими принципами, нашим характером или нашей репутацией, нам следует задать себе вопрос: "Угодно ли это Христу?" Все, что недостойно Христа, недостойно и христианина. Если мы это себе усвоим, мы будем постоянно руководствоваться этим правилом. Если сердце искренне предано Христу, если мы живем согласно побуждениям Божеского естества, укрепляемся силою Духа Святого и подчиняемся авторитету Священных Писаний относительно того, что хорошо и что дурно, эти вопросы не будут смущать нас в нашей повседневной жизни.

Прежде, чем привести читателю чудные заключительные стихи этой главы, мы хотим обратить его внимание на последние слова 21-го стиха: "Не вари козленка в молоке матери его". Факт, что это предписание дается в трех различных местах, доказывает его важное значение. Каков же его смысл? Какую пользу мы можем извлечь из него? Мы полагаем, что эти слова ясно показывают нам, что народ Божий должен тщательно избегать всего, идущего вразрез с нашим природным естеством. Варить животное в том, что должно было его питать, было, конечно, противоестественно. Слово Божие везде придает большую важность законам самой природы, тому, что согласуется с ней. "Не сама ли природа учит вас?" (1 Кор. 11,14). говорит Коринфской Церкви богодухновенный Апостол.

В наше природное естество Творцом вложены некоторые чувства, некоторые инстинкты, оскорблять которые никогда не следует. Мы признаем за аксиому христианской этики (нравственности), что никакой поступок, оскорбляющий прирожденные чувства человека, не может быть угоден Богу. Дух Божий может иногда вести нас дальше и выше наших природных наклонностей, но никогда Он не заставляет действовать против них.

Теперь рассмотрим последние стихи нашей главы, в которых содержится много назидательных указаний для нас. "Отделяй десятину от всего произведения семян твоих, которое приходит с поля твоего каждогодне, и ешь пред Господом, Богом твоим, на том месте, которое изберет Он, чтобы пребывать имени Его там, десятину хлеба твоего, вина твоего и елея твоего, и первенцев крупного скота твоего и мелкого скота твоего, дабы ты научился бояться Господа, Бога твоего, во все дни. Если же длинна будет для тебя дорога, так, что ты не сможешь нести сего, потому что далеко от тебя то место, которое изберет Господь, Бог твой, чтоб положить там имя Свое, и Господь, Бог твой, благословил тебя: то поменяй это на серебро, и возьми в руку твою, и приходи на место, которое изберет Господь, Бог твой; и покупай на серебро сие всего, чего требует от тебя душа твоя; и ешь там, пред Господом, Богом твоим, и веселись ты и семейство твое. И Левита, который в жилищах твоих, не оставь; ибо нет ему части и удела с тобою. По прошествии же трех лет отделяй все десятины произведений твоих в тот год, и клади сие в жилищах твоих; и пусть прийдет Левит, ибо нет ему части и удела с тобою, и пришелец, и сирота, и вдова, которые находятся в жилищах твоих, и пусть едят и насыщаются, дабы благословил тебя Господь, Бог твой, во всяком деле рук твоих, которое ты будешь делать" (ст. 22-29).

Эти знаменательные слова заключают в себе глубокий смысл в том отношении, что они с необыкновенной ясностью и простотою обнаруживают нам основание, центр и характерные черты национальной и семейной религии Израиля. Основным великим началом поклонения Израиля Богу - Иегове был факт, что как сами они, так и их земля принадлежали Ему, земля составляла Его собственность: они были только ее управителями. В определенные Богом сроки они должны были удостоверять это, принося Богу десятину от всех произведений своей земли. "Отделяй десятину от всего произведения семян твоих, которое приходит с поля твоего каждогодне" (ст. 22).

Таким образом, они фактически признавали права Господа как Владельца их земли, и никогда не могли упустить из виду, что у них не было иного господина, кроме Господа, Бога их. Все, чем они владели, и все, что они из себя представляли, принадлежало Ему. Таково было незыблемое основание их национального служения Богу и их религии.

Так же ясно обозначался и центр их служения Богу. Они должны были собираться на месте, которое избрал Господь, чтобы там пребывало имя Его. Дивное преимущество для всех, действительно любивших это славное имя. В этом постановлении, равно как и во многих других частях Слова Божия, мы видим, какое большое значение Бог придавал периодически повторявшимся собраниям Своего народа вокруг Него Самого. Он радовался, видя Свой возлюбленный народ собранным в Его присутствии, веселящимся о Нем, пребывающим в тесной связи друг с другом, довольным выпавшим ему уделом и вкушающим в радостном и братском единении плоды земли Господней. "И ешь пред Господом, Богом твоим, на том месте, которое изберет Он, чтобы пребывать имени Его там, десятину хлеба твоего... дабы ты научился бояться Господа, Бога твоего, во все дни" (ст. 23).

Это было единым местом собрания всех истинных израильтян, всех от всей души любивших Господа сынов Израилевых. Все они с радостью толпами поспешали к благословенному месту, где призывалось славное имя Господа. Люди, не знавшие Бога Израилева и не имевшие к Нему никакого отношения, могли находить это странным, видя, что народ иногда приходил из отдаленных мест, чтобы принести в назначенный Богом центр свои десятины. Нам зададут, может быть, вопрос: к чему все это делалось, и почему они не съедали этих десятин у себя дома? Этот вопрос доказал бы полное отсутствие понимания этого факта, доказал бы совершенную неспособность оценить все его великое значение. Уважительной причиной, побуждавшей Израиль Божий предпринимать такого рода путешествие, служил славный девиз: "Господь там" (Иез. 48,35). Если бы израильтянин захотел остаться у себя дома по собственному усмотрению, или задумал идти в какое-либо произвольно избранное им место, он не встретил бы там ни Господа, ни своих братьев, и ему пришлось бы вкушать свою пищу в одиночестве.

Подобное поведение навлекло бы на него суд Божий; это было бы преступным действием со стороны израильтянина. Существовал только один центр, избранный не человеком, а самим Богом. Нечестивый Царь Иеровоам, преследуя свои эгоистические политические цели, дерзнул преступить повеление Божие, воздвигнув изображение золотых тельцов в Вефиле и Дане; но поклонение, совершавшееся в этих городах, воздавалось бесам, а не Богу. То было дерзкое зло в глазах Божиих, зло, навлекшее на царя и на его дом праведный суд Божий; и в последствии мы узнаем, что поступать, как поступал "Иеровоам, сын Наватов", значило идти по нечестивому пути неверных Богу царей (3 Царст. 12).

Что же касается верных Господу сынов Израилевых, можно было с уверенностью ожидать видеть их собранными вокруг Божественного центра; нигде в другом месте они не собирались. От них не приходилось слышать всякого рода извинений в оправдание того, что они остались дома; они, наверно, не стремились в то или иное место, избранное ими самими или кем-либо другим; нет, вы могли быть уверены, что они соберутся именно там, где Господь определил пребывать Своему имени, там, и нигде больше. Доказывало ли это их узость или ханжество? Нет, они поступали так из страха Божия и из любви к Господу. С той минуты, что Господь избрал место для встречи со Своим народом, Его народ, конечно, должен был собираться именно в этом месте.

И Бог не только обозначил это место, но, по великой и бесконечной Своей благости, Он сделал это место как можно доступнее для благоговейных служителей Своих, как мы это видим из слов: "Если же длинна будет для тебя дорога, потому что далеко от тебя то место, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы положить там имя Свое, и Господь, Бог твой, благословил тебя, - то поменяй это на серебро, и возьми серебро в руку твою, и приходи на место, которое изберет Господь, Бог твой, и ешь там пред Господом, Богом твоим, и веселись ты и семейство твое" (ст. 24-26).

Несказанной красотой дышат эти слова. В Своих нежных попечениях и заботах Господь входил во все подробности дела; Он снимал всякое препятствие с пути Своего народа, когда речь шла о собрании Израиля вокруг Него. Он жаждал видеть в полном сборе Свой искупленный народ, радовавшийся Его присутствию; и все, любившие Его имя, спешили исполнить желание Его сердца, собираясь вокруг этого Божественного центра.

Израильтянин, который отнесся бы с пренебрежением к возможности присоединиться к своим братьям в назначенном Господнем месте и в определенное Им время, доказал бы этим, что еще хуже, когда он добровольно оставался у себя дома. Если бы он утверждал при этом, что чувствует себя совершенно счастливым у себя дома, или в каком-либо другом месте, это было бы фантазией с его стороны, потому что он оказался бы идущим по пути непослушания, по пути умышленного небрежного отношения к Божию постановлению.

Все это исполнено драгоценных поучений для Церкви Божией. И теперь не менее, чем в древние дни, Бог хочет чтобы Его народ собирался в Его присутствии, вокруг избранного им самим центра и на уготованном Им Самим основании. Это является бесспорным для всякой души, в которой горит искра Божия. Заложенные в нас инстинкты Божеского естества, водительства Духа Святого и указания Священных писаний, - все побуждает народ Божий собираться вместе для благоговейного поклонения Богу, для общения друг с другом и для назидания души. Хотя домостроительство Божие и может изменяться, известные нам великие принципы и характерные черты предначертаний Божиих остаются без изменения; собрание чад Божиих вокруг Самого Господа составляет один из этих незыблемых принципов. Как в древнем, так и в новом домостроительстве собрание народа Божия воедино установлено Самим Богом. Поэтому главная суть вопроса заключается здесь не в нашем счастье, не в радости нашего сердца, хотя мы и уверены, что все истинные христиане любят собираться в положенном Богом месте, радость и благоволение Божие всегда присущи собранию народа Божия. "Невозможно не осуществлять полного довольства, когда мы соединяемся вместе пред лицом Господа. Это составляет небесную радость чад Божиих на земле, любящих Его и имя Его, любящих друг друга: им отрадно собираться вокруг трапезы Господней, вокруг Самого Господа. Что может быть выше радости, переживаемой нами при воспоминании о смерти Господней, доколь Он прийдет? Отрадно в стройном согласии возносить хвалу и наши благодарения Богу и Агнцу; отрадно назидать, увещевать и утешать друг друга, смотря по дарам, распределенным нам воскресшим и прославленным Главою Церкви; отрадно в чудном духовном единении изливать наши сердца в молитвах, прошениях, молениях за всех честных людей, за царей, за правителей, за всех Господних работников, рассеянных по всему лицу земли.

Найдется ли хотя бы один истинный христианин, который не считал бы для себя радостью участвовать во всем этом и который не сказал бы от всего сердца, что ничего нет славнее этого служения?

Но, повторяю, речь идет не о нашем счастье; это совершенно второстепенный вопрос. В этом, как и во всем остальном, мы должны руководствоваться волей Божией, какою она представлена нам в святом Божием Слове. Весь вопрос заключается для нас в одном: осуществляют ли чада Божий мысль своего Господа, собираясь для общей молитвы и для взаимного назидания? Если это так, горе всем тем, которые под разными предлогами умышленно избегают этого или небрежно относятся к этому вопросу: это не только наносит великий ущерб их душам, но они еще и бесславят Бога, огорчают Его Духа и оскорбляют Церковь Божию.

Это вопрос большой важности, требующий серьезного внимания к себе со стороны всех принадлежащих Господу душ. По воле Божией искупленные Его должны собраться в месте в присутствии Его. В 10-ой главе Послания к Евреям Апостол обращается к нам с увещеванием "не оставлять собрания нашего" (ст. 25). Эта истина открывается пред нами с первых страниц Нового Завета. В Матф. 18,20 мы находим слова нашего Господа: "Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их". Здесь обозначен Божественный центр: "Имя Мое". Это соответствует "месту, которое изберет Господь, чтобы пребывать имени Его там", - эти слова встречаются постоянно: на них особенно настаивает Книга "Второзаконие". Израиль непременно должен был собираться только в этом месте. Никакого выбора народу не представлялось. То было "место, которое Господь, Бог твой, изберет", - никакое другое место не могло его заменить.

То же относится и к Церкви Божией. Здесь нет места для человеческого выбора, для человеческого суждения или мнения. Здесь Божественно все. Почва, на которой собираются христиане, почва Божественная, - совершенное Христом искупление. Центр, собирающий нас вокруг Себя, также Божествен, потому что этот центр - имя Господа Иисуса. Божественна и сила, собирающая нас, сила Духа Святого; собираемся же мы, также подчиняясь Божественному авторитету, - Слову Божию.

Все это необыкновенно просто и несказанно драгоценно для нас; все мы нуждаемся в простоте веры, чтобы поверить этой истине и согласоваться с ней. Рассуждения нашего разума повергают нас во мрак; прислушиваться к различным человеческим мнениям - значит впадать в сомнения, свойственные всем сектам и враждующим между собою религиозным партиям. Драгоценное Слово Божие - вот наше единственное прибежище, наш единственный источник, наша сила и наш авторитет. Отнимите его от нас, и мы останемся ни с чем. Дайте нам это сокровище, - и нам не нужно больше ничего.

Истина, относящаяся к нашему собиранию вместе, так же проста и несомненна, как и истина, касающаяся нашего спасения. Всем христианам дано преимущество знать, что они собраны воедино на Божием основании, вокруг Божия центра, силою Божиею и авторитетом Господа, и преимущество быть включенными в круг спасения Божия.

Если нас спросят, как мы можем иметь уверенность, что мы собраны вокруг центра Божия, мы ответим на это: мы знаем это из слова Божия.

Как Израиль мог быть уверен, что место, на котором они собирались, было избрано Богом? Это становилось очевидным благодаря Его определенному повелению. Разве мало им было дано указаний? Конечно нет; Слово Божие так же ясно указывало место их собрания, как и все остальное. Никакой уверенности не могло существовать. Вопрос был на столько ясен, что только невежество или решительное непослушание могли сомневаться в этом отношении.

Неужели ли христианам дано менее, чем Израилю, указаний относительно места, центра и основания их служения Богу? Предоставлены ли мы своим сомнениям, своей неуверенности в этом вопросе? Позволено ли каждому из нас решать вопрос по своему личному усмотрению? Не дал ли нам Бог вполне положительного и определенного указания для решения столь важного вопроса? Можем ли мы хоть на одну минуту поверить, что Тот, Кто, по великому милосердию Своему, снизошел до того, чтобы дать Своему древнему народу указания, которые мы, по нашей мнимой мудрости, считаем недостойными упоминая, что этот Бог не оставил Своей Церкви определенных указаний относительно основания, центра и отличительных черт достойного служения Ему? Это совершенно не мыслимо. Всякая духовно настроенная душа должна с решимостью отказаться от подобной мысли.

Нет, дорогой читатель, ты знаешь, что исполненный милосердия наш Бог не мог бы таким образом поступить с небесным Своим народом. В настоящее время не существует, правда, ни одного, обозначенного Богом, места, в которое было бы в известное время повелено стекаться всем христианам для поклонения Богу, такое место существовало для земного народа Божия; и оно снова будет создано для восстановленного в своей земле Израиля и для земных народов: "И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы, и скажут: прийдите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Израилева, и научит Он нас Своим путям; и будем ходить по стезям Его. Ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне из Иерусалима" (Ис. 2,2-3). И еще: "Все остальное из всех народов, приходивших против Иерусалима, будут приходить из года в год для поклонения Царю, Господу Саваофу, и для празднования праздника кущей. И будет, если какое из племен земных не пойдет в Иерусалим для поклонения Царю, Господу Саваофу, то не будет дождя у них" (Зах. 14,16-17).

Два этих пророчества, одно, изреченное первым, другое - предпоследним из богодухновенных пророков, переносят нас во славное время, когда Иерусалим сделается избранным Богом центром для Израиля и для всех народов земли. И мы с полной уверенностью можем сказать, что читатель найдет, что все пророки полностью разделяют взгляд пророков Исайи и Захарии на этот важный вопрос. Относить подобные изречения к Церкви или к небу - значит искажать смысл самых ясных и самых чудных откровений Божиих, когда-либо достигших человеческого слуха; это значит смешивать земное с небесным и опровергать слова пророков и Апостолов. Бесполезно увеличивать число примеров. Во всем Писании даны доказательства того, что Иерусалим был и будет земным, избранным Богом центром для Его народа и для всех народов земли. Но в настоящее время, т.е. со дня Пятидесятницы, когда Дух Святой сошел на землю для образования Церкви, тела Христова, и до той минуты, когда наш Господь Иисус Христос сойдет с неба, чтобы взять с земли Своих искупленных, для народа Божия не существует ни одного особенного места, города или центра.

Пусть читатель раскроет 4-ую главу Евангелия от Иоанна; там, в чудесной беседе нашего Господа с женщиной из города Сихаря, он найдет драгоценное поучение. "Женщина говорит Ему: Господи, вижу, что ты пророк. Отцы наши поклонялись на этой горе; а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находиться в Иерусалиме. Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. До настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине; ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть Дух: и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине" (ст. 19-24). - "Небо престол Мне, и земля подножие ног Моих. Какой дом созиждите Мне, говорит Господь, или какое место для покоя Моего? Не Моя ли рука сотворила сие?" (Деян. 7,49-50). - "Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь, и дыхание, и все" (Деян. 24-25).

Все новозаветное учение с начала до конца вполне определенно высказывается относительно служения человека Богу; читателю следует тщательно вникнуть в этот вопрос, постараться понять его и полностью подчиниться указаниям новозаветных Писаний. Мы должны помнить, что главная цель сатаны заключается в том, чтобы низвести Церковь с вышины, на которую она вознесена, повредить ее положению, нанести ущерб ее жизни и служению. Лишь только в день Пятидесятницы, была создана Церковь, как сатана уже посеял в ней семена разрушения и нечистоты; в этом же направлении он работает в течение всех девятнадцати веков.

Мне хочется обратиться к читателю с только одним вопросом: Если бы Апостол Павел пришел в один из воскресных дней в один из наших городов, где нашел бы он то, что встретил в подобный же день в Троаде, как об этом повествует в Деян. 20,7? Где он нашел бы собранных в силе Духа Святого и во имя Господа Иисуса учеников, вспоминающих и возвещающих смерть Христову, доколе Он прийдет? Мы уверены, что Апостол Павел и в наше время увещевал бы нас собираться вокруг трапезы Господней, как он делал это, обращая свое послание к Коринфянам (1 Кор. 10-11), к "призванным святым, со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа" (1 Кор. 1,2). Мы не можем предположить, что в первом веке Апостол утверждал в Церкви порядок, а в девятнадцатом веке не признавал его нужным. Что сказали бы мы об израильтянине, который, с радостью считая себя сыном Авраама и пользуясь своим виноградником, своей смоковницей и своими стадами, никогда и не подумал бы идти вознести Господу хвалу на месте, которое избрал Господь, чтобы там призывать имя его? Какой истинный израильтянин не любил этого священного места? "Господи! возлюбил я обитель дома Твоего и место жилища славы Твоей" (Пс. 25,8).

Когда же за прегрешения Израиля у него была отнята государственная независимость, и он был отведен в плен, мы слышим стоны и сетования изгнанных, изливающиеся в следующих трогательных и картинных изречениях 136-го Псалма: "При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе. На вербах посреди его повесили мы наши арфы, там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши - веселия: пропойте нам из песней Сионских. Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня десница моя. Прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего", (ст. 1-6).

Также и в Данн. 6 мы видим этого возлюбленного служителя Божия открывающим три раза в день для молитвы окна своего дома, выходящие на Иерусалим, хотя он прекрасно знал, что за это его ожидал львиный ров. Поступал ли он так, сообразуясь со своим иудейским предрассудком? Нет, этот его поступок был чудным применением к жизни Божественного принципа; он являлся верным свидетельством послушания Богу среди грустных и унизительных последствий безумия и греха Израильского народа. Иерусалим, правда, был обращен в развалины; но это не изменило Божиих мыслей по отношению к Иерусалиму; он продолжал оставаться Божественным центром соединения для Его земного народа. "Иерусалим, устроенный, как город, слитый в одно, куда восходят колена Господни, по закону Израилеву, славить имя Господне. Там стоят престолы суда, престолы дома Давидова. Просите мира Иерусалиму: да благоденствуют любящие тебя! Да будет мир в стенах твоих, благоденствие в чертогах твоих! Ради братьев моих и ближних моих говорю я: мир тебе! Ради дома Господа, Бога нашего, желаю блага тебе" (Пс. 121,3-9).

Некогда Иерусалим был центром поклонения Богу двенадцати колен Израилевых; и он снова является таким же центром. Применять это и другие подобные же слова к настоящему или к будущему положению Церкви на земле или на небе - значит перепутывать все понятия, смешивать существенно отличающиеся друг от друга вещи и наносить этим несказанный вред как Писанию, так и своей душе. Немыслимо позволять себе так произвольно обращаться со Словом Божиим.

Иерусалим был и будет земным центром для народа Божия; Церковь же Божия не должна признавать никакого иного центра, кроме бесконечно драгоценного и славного имени Господа Иисуса. "Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их". Драгоценный центр единения! Только на него указывает Священное Писание, только вокруг него одного собирает Дух Святой. Не важно то, где именно собираемся, - в Иерусалиме, в Риме, в Лондоне, в Париже или в Кантоне; дело не в том, где, но в том, как мы собираемся.

Но будем помнить, что соединение воедино народа Божия должно быть для нас живой действительностью Слово Апостола относительно нашей веры могут с одинаковою силою относиться и к центру нашего единения: "Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он соединяется с другими во имя Господа Иисуса?" Бог требует очевидных доказательств этого факта, и хотя всякий, желающий действительно пребывать в общении со Христом, не может согласиться считать центром или почвой соединения с другими что-либо иное, кроме имени Его, очень, однако, возможно, - увы! это часто случается, - что люди утверждают, что они стоят на святом и благословенном основании Божием, тогда как их ум, их поведение, их привычки, одним словом, их жизнь и характер доказывают, что они не стоят на высоте исповедуемой ими истины.

Апостол говорит Коринфянам: "Царствие Божие не в слове, а в силе" (1 Кор. 4,20). Это весьма, конечно важное слово для любого времени, особенно же оно полезно для нас при рассмотрении именно этого вопроса. Мы горячо желаем напомнить читателю, что ему необходимо рассмотреть этот факт, свято вникая во все его подробности в присутствии Божием и при свете Нового Завета. Да не отстраняет он от себя этого вопроса под тем предлогом, что это вопрос неважный. Напротив, это в высшей степени серьезный вопрос, так как здесь идет речь о славе Божией и о соблюдении истины, а именно это-то и имеет решающий голос в деле определения важности вопроса. Необходимо ли было об этом спорить? Мог ли всякий произвольно избирать центр единения? Взвесьте все эти вопросы в свете Втор. 14. Израиль непременно должен был собираться вокруг центра, избранного Богом Израилевым; это не подлежало никакому сомнению. Горе тому, кто вздумал бы повернуться спиною к месту, на котором Иегова положил имя Свое. Ему вскоре пришлось бы убедиться в своем заблуждении. И если это было верно относительно земного народа Божия, не остается ли это непреложным фактом также и для Церкви, и для всякого христианина в отдельности? Конечно. Во имя всего возвышенного и святого мы призваны от всякого, объединяющего нас основания, кроме основания единого тела; отказываться от всякого центра, кроме имени Господа Иисуса, от всякой силы единения, кроме Духа Святого, от всякого объединяющего авторитета, кроме Слова Божия. Да поможет Господь всем искупленным Своим, где бы они не находились, рассмотреть эти вопросы в страхе и любви к святому имени Его!

Мы закончим наши размышления, приведя последние стихи изучаемой нами главы, заключающие в себе важное поучение для нас: "По прошествии же трех лет отделяй все десятины произведений твоих в тот год, и клади сие в жилищах твоих и пусть прийдет Левит, ибо ему нет чести и удела с тобою, и пришелец, и сирота, и вдова, которые находятся в жилищах твоих, и пусть едят и насыщаются, дабы благословил тебя Господь, Бог твой, во всяком деле рук твоих, которое ты будешь делать" (ст. 28-29).

Здесь пред нами открывается трогательная семейная сцена; в ней сказывается характер Божий, в ней сияют лучи благости и милосердия Бога Израилева. Сердце радуется, и душа оживает, вдыхая в себя живительную атмосферу, которой дышат эти слова. Как непохоже это на царящий вокруг нас эгоизм! Бог внушал Своему народу думать о всех нуждающихся и заботиться о них. Десятины принадлежали Ему, но Он предоставлял Своим чадам радость и чудное преимущество потреблять их на благо другим.

Особенно привлекательными являются слова: "пусть прийдет", "пусть едят и насыщаются". Как выражается во всем этом благодать нашего Бога! Он радуется возможности идти навстречу нуждам каждого. Он отверзает руку Свою и с избытком насыщает всякое живое существо. И не только это совершает Господь: Он благоволит делать Своих искупленных проводниками, чрез которых благость, милосердие и любовь Его сердца изливаются на всех окружающих. Как все это драгоценно! Как отрадно быть раздавателями благ Божиих, распределителями Его благости и Его милосердия! Да научит нас Бог глубже вникать в эти благословенные истины! Да даст Он нам все более проникаться сознанием Его Божественного присутствия, - тогда мы ярче будем отражать в себе Его Божественный характер. Ввиду того, что интересный факт, заключающийся в 28-29 стихах, еще раз привлечет наше внимание при изучении 26-ой главы, в данную минуту мы не будем долее на нем останавливаться.

"В седьмой год делай прощение. Прощение же состоит в том, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему, простил долг и не взыскивал с ближнего своего или с брата своего; ибо провозглашено прощение ради Господа. С иноземца взыскивай, а что будет у брата твоего, прости, разве только не будет у тебя нищего: ибо благословит тебя Господь на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, чтобы ты взял ее в наследство, если только будешь слушать гласа Господа, Бога твоего, и стараться исполнять все заповеди сии, которые я сегодня заповедую тебе: ибо Господь, Бог твой, благословил тебя, как он говорил тебе, и ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать в займы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобою не будут господствовать" (ст. 1-6).

Назидательно отметим, как Бог Израилев всегда старался привлечь к Себе сердце Своего народа посредством жертв, торжественных празднеств и различных постановлений левитского служения. Каждый день утром и вечером приносился в жертву агнец; каждую неделю праздновалась святая суббота; каждый месяц праздновалось новолуние: каждый год совершалась Пасха; принесение десятин совершалось каждые три года; по прошествии семи лет наступал год прощения; наконец, каждые пятьдесят лет праздновался юбилей.

Все это исполнено для нас глубокого интереса, имеет для нас большое значение и заключает в себе великий урок для нашей души. Приносившийся каждое утро и каждый вечер в жертву агнец представлял, мы знаем, "Агнца Божия, Который берет на Себя грех мира". Суббота - это прообраз покоя, ожидающего народ Божий. Новолуние является удивительным предвестником времени, когда восстановленный Израиль будет отражать в себе лучи "Солнца правды" всех народов земли. Пасха служила постоянным напоминанием о избавлении Израиля от египетского рабства. Год приношения десятин обозначал собою факт обладания Иеговой землею Обетованною, указывал также трогательное распределение получаемого от десятин дохода между нуждавшимися работниками и неимущими из Его народа. Год прощения приносил с собой обетование о наступлении счастливого времени, когда все долги будут погашены, когда будут уничтожены все обязательства срочных платежей, когда будет снято всякое бремя с народа Божия. Наконец юбилей является чудным образом времени восстановления всех прав, когда пленным будет возвещено освобождение, когда изгнанник возвратится в свой, давно покинутый им, дом, когда вся страна Израилева и вся земля возрадуются желанному воцарению Сына Давидова.

Из всех этих постановлений делаются очевидными две главные и характерные черты, - слава Божия и благословение, получаемое человеком. Две эти вещи связаны между собою Божественной и вечной связью. Бог все устроил так, чтобы Его слава и благословение Его творения были нераздельно связаны между собою, - истина, приносящая глубокую радость нашим сердцам, помогающая нам лучше понимать силу и красоту хорошо известных нам слов: "Хвалимся каждою славы Божией" (Римл. 5,2). Когда эта слава воссияет во всем своем блеске, тогда, конечно, достигнут своего полного и вечного развития благословения, покой и благоденствие искупленных Божиих.

Чудный прообраз и картину этого блаженного часа мы находим в седьмом году. Это был год "прощения ради Господа", влияние которого сказывалось на каждом неимущем должнике от Дана до Вирсавии, Иегова давал Своему народу великое преимущество пребывать в общении с Ним, исполняя радостью сердце бедного должника. Он желал научить всякого, желающего поучаться, какое благословение связано с желанием прощать все, не ограничиваясь ничем. Именно так поступает Он Сам, - да будет вечная хвала Его великому и славному имени!

Но, увы! Жалкое человеческое сердце не подымается до этого уровня; оно не соглашается идти по небесной стезе; оно склонно к презренному эгоизму и поэтому не может усвоить Божественный принцип благодати и жить им: плоть не чувствует себя на своем месте в небесной атмосфере: она не способна быть сосудом и проводником царственной благодати, сияющей с таким блеском на всех путях Божиих. Это делает более чем понятными увещания, заключающиеся в следующих стихах: "Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих в одном из жилищ твоих, на земле твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе, то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим, но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается. Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль: приближается седьмой год, год прощения; и чтоб от того глаз твой не сделался немилостив к нищему брату твоему, и ты не отказал ему; ибо он возопиет на тебе к Господу, и будет на тебе грех. Дай ему взаймы, и, когда будешь давать ему, не должно скорбеть сердце твое; ибо за то благословит тебя Господь, Бог твой, во всех делах твоих и во всем, что будет делаться твоими руками. Ибо нищие всегда будут среди земли твоей; потому и я повелеваю тебе: отверзай руку твою брату твоему, бедному твоему и нищему твоему на земле твоей" (ст. 7-11).

Здесь обнаруживаются и осуждаются глубокие источники эгоизма, наполняющего наши жалкие сердца. Ничто так не выводит наружу скрытые корни живущего в человеке зла, как это делает благодать Божия. Человек должен ощущать в глубоких тайниках своего сердца новую жизнь; только тогда он может соделаться сосудом божественной любви; и даже те, которые возрождены благодатью, должны постоянно остерегаться угодливых форм эгоизма, в которые облекается наше падшее природное естество. Только лишь одна благодать может заставить сердце идти на встречу всем нуждам, возникающим в жизни человека. Мы должны пребывать в непосредственной близости от источников, небесной любви, чтобы сделаться проводниками благословений Божиих среди нужды и бедствий, неминуемо окружающих нас.

Как прекрасны слова: "Открой ему руку твою!" Они исполнены небесного благоухания. Открыто сердце и щедрая рука - дар Божий. "Доброохотно дающего любит Бог" (2 Кор. 9,7). Бог дает всем "просто и без упреков" (Иак. 1,5). И Он соблаговолил даровать нам преимущество подражать Ему. Чудная благодать, одна мысль о которой преисполняет сердце умилением, любовью и хвалою Господу нашему! Благодатию мы не только спасаемся, мы и живем по благодати, живем в благословенной атмосфере благодати, дышим ее благоуханием и призваны служить живым проявлением этой благодати не только по отношению к нашим братьям, но и по отношению ко всей человеческой семье. "Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере" (Тал. 6,10).

Да западут эти Божественные постановления глубоко в наши сердца! Лишь проводя их в нашу жизнь, мы познаем их истинную цену.

Человеческая немощь, скорби, нужды представляются нам в тысяче всякого рода форм; мы всюду встречаем разбитые сердца, угнетенный дух, покинутые очаги. Каждый день на нашем пути стоят вдова, сирота и чужеземец. Каково наше отношение ко всем этим страждущим? Остаются ли наши сердца холодными и бесчувственными по отношению к ним? Не оказываются ли наши руки закрытыми для них? Или же мы стараемся действовать сообразно духу милосердия Божия, установившему "год прощения"? Будем помнить, что мы призваны отражать в себе естество и характер Господа, призваны быть непосредственными проводниками, чрез которых любовь сердца нашего отца изливается на человеческие нужды. Мы не должны жить для самих себя; этим мы опровергли бы принципы и нравственный облик славного христианства, исповедуемого нами. Нам дано святое и великое преимущество, на нас возложена особенная задача разливать вокруг себя благословенный небесный свет, заимствованный нами от неба, к которому мы принадлежим. Где бы мы ни были, - в кругу нашей семьи, в поле на рынке, на фабрике, или в банковской конторе, - везде люди, соприкасающиеся с нами должны видеть отражение благодати Божией в наших поступках, в словах, даже в нашем взгляде. Если пред нами раскрываются чьи-либо нужды, чьи-либо страдания, и мы ничем иным помочь не можем, пойдем навстречу им хотя бы со словом сочувствия или слезой участия, стараясь принести утешение страждущему.

Действуем ли мы таким образом, читатель? Живем ли мы достаточно близко к источнику Божественной любви, дышим ли мы атмосферой небесной на столько, что драгоценный аромат ее разливается вокруг нас? Или же мы даем простор постыдному эгоизму нашего природного естества, являем характер и нечестивые наклонности нашей падшей и испорченной плоти? Эгоистичный христианин - какая это несообразность! Он является постоянным противоречием, живою ложью. Исповедуемое им христианское мировозрение тем рельефнее выдвигает вперед ужасный эгоизм, руководящий его сердцем и сказывающийся на его действиях.

Да поможет Господь всем, исповедующим имя Христово, так поступать в их повседневной жизни, чтобы они были отчетливым "письмом Христовым, узнаваемым и читаемым всеми человеками". Этим путем неверие лишится одного из своих могущественнейших доводов, потеряет возможность опираться на одно из главных возражений. Ничто не дает такого сильного орудия в руки неверию, как непоследовательность христианской жизни.

Это не значит, что подобного рода извинение будет иметь хотя бы малейшее значение пред судилищем Христовым; потому что душа, могущая читать Священные Писания, будет судима согласно находящимся в них указаниям, хотя бы на всей земле не оказалось даже одного последовательного христианина. Но, несмотря на все это, христиане обязаны светить своим светом пред людьми, чтобы они видели их добрые дела и прославляли их Небесного Отца (Матф. 5,16).

Наша повседневная жизнь должна быть как бы воплощением или примером торжества небесных принципов, возвещаемых нам Словом Божиим, чтобы неверующие люди не могли найти никаких противоречий в наших делах.

Да поможет нам Господь принять к сердцу эту истину. Тогда мы не сможем воздать хвалу Богу за размышления, вызванные в нас чудным постановлением, - "годом прощения ради Господа".

Теперь мы приведем слова, относящиеся к еврейскому рабу Мы все более и более осознаем, как важно приводить подлинные изречения Духа Святого Хотя мы могли бы просить читателя прочесть эти слова и в Библии, мы по опыту знаем, что часто бывает неприятно отрываться от чтения книги, чтобы искать обозначенные в ней места Писания; вообще ничто не может сравниться со словом Божиим, и все приводимые нами размышления направлены лишь к тому, чтобы обратить внимание читателя на смысл и значение разбираемых нами изречений Священного Писания. "Если продается тебе раб твой, Еврей, или Евриянка, то шесть лет должен он быть рабом тебе, а в седьмой год отпусти его от себя на свободу. Когда же будешь отпускать его от себя на свободу, не отпусти его с пустыми руками; но снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего; дай ему, чем благословил тебя Господь, Бог твой" (ст. 12-14).

Как дивно здесь обнаруживается неизреченная благость нашего Бога! Ему не угодно, чтобы наш брат ушел от нас с пустыми руками. Свобода не гармонирует с нищетой. Брат должен был уйти свободным и наделенным всякого рода добром, получившим не только дар свободы, но и свое личное состояние.

Все эти постановления дышат Божественностью: не приходится даже упоминать о названии школы, проповедующей столь возвышенное нравственное состояние души. На нем лежит печать неба, она разливает вокруг себя благоухание рая Божия. Не так ли поступил Господь и с нами? Да будет хвала славному имени Его! Он не только даровал нам жизнь и свободу, но Он и предусматривает все, необходимое для нас в настоящее время и во всей вечности. Он открыл для нас неиссякаемые сокровища неба; Он отдал возлюбленного Сына Своего для нас и нам; для нас, чтобы нас спасти, нам, чтобы сделать нас блаженными; Он даровал нам все, необходимое для жизни и для благочестия; все, потребное для нынешней нашей жизни и для нашего будущего, в изобилии дано в наше полное распоряжение щедрою рукою нашего Небесного Отца.

Не сказывается ли трогательным образом вся глубина сердца Божия в предписании Господа, как следовало относиться к еврейскому рабу? "Открой ему руку твою", надели его всякого рода добром не по принуждению, не скудно, но достойным Бога образом. Его народ в своих поступках должен быть отражением Его Самого; нам дано высокое и святое преимущество быть нравственными представителями Его Самого. Это удивительно, но таково было изволение Его бесконечной благости. Он не только освободил нас от вечного пламени ада, - Он призывает нас также и работать для Его Славы, быть Ему подобными в мире, распявшим Его Сына. И Он не только даровал нам это высокое призвание, но Он и обогатил нас, давая нам возможность следовать этому призванию. В наше распоряжение отданы неиссякаемые источники неба. "Все наше" (смотр. 1 Кор. 3,22), потому что благость Божия бесконечна. Да научит же нас Господь лучше осуществлять все наши преимущества и этим путем больше отдавать себе отчета в святой ответственности, которою мы обличены!

Необыкновенно трогателен довод, приводимый народу в 15-ом стихе нашей главы; он рассчитан на то, чтобы возбудить любовь и сострадание Израиля. "Помни, что и ты был рабом в земле Египетской, и избавил тебя Господь, Бог твой; поэтому я сегодня и заповедую тебе сие". Воспоминание о благости Иеговы, освободившего их из рабства Египетского, должно было быть постоянным и могущественным указанием, как им следовало поступать с неимущим братом своим. Этот непогрешимый принцип; ничто менее возвышенное не может оказаться устойчивым. Если мы ищем побуждения для наших поступков вне Бога и Его предначертаний по отношению к нам, уровень нашей жизни неминуемо понизится. Лишь на столько, насколько мы сохраним в наших сердцах воспоминание о чудесной благости Божией, проявленной касаемо нас в искуплении, дарованном нам во Христе Иисусе, лишь на столько мы окажемся способными явить истинное и деятельное расположение нашего сердца, как по отношению к нашим братьям, так и по отношению к остальным. Чувство сострадания, исходящее из наших собственных сердец и возбуждаемое в нас скорбями, горем и нуждами наших ближних, отличается крайней неустойчивостью и скоро ослабевает. Лишь в самом Боге живом мы найдем непрестанное побуждение к деятельности любви.

В 16-ом стихе рассматривается случай, когда раб предпочитает не покидать своего господина. "Если же он скажет тебе: не пойду я от тебя, потому что я люблю тебя и дом твой, потому что хорошо ему у тебя, то возьми шило, и приколи ухо его к двери; и будет он рабом твоим навек".

Сопоставляя эти слова с Исх. 21,1-6, мы заметим разницу, происходящую, как этого и следовало ожидать, от характерных особенностей обеих этих книг. В книге "Исход", выступает наружу прообразный смысл Слова Божия; во "Второзаконии" преобладает нравственный его элемент. Оттого-то в последней из этих книг богодухновенный писатель упускает все подробности, имеющие отношение к жене и детям, как не касающиеся задаче этой книги, но в то же время столь необходимые для красоты и совершенства прообраза Исх. 21. Мы упоминаем об этом, лишь как об одном из многочисленных доказательств того, что "Второзаконие" далеко не сухое повторение предыдущих книг. В нем нет ни повторений, с одной, ни противоречий, с другой стороны: его содержание отличается чудесным своеобразием, вполне согласующимся с намерениями и целью Божией относительно каждой из этих книг. Все это должно повергать в смущение неверующих писателей, которые, по прямолинейности и по своему невежеству, дерзают вооружаться против этой дивной части словес Божиих.

Итак, в нашей главе изображается и нравственное значение этого поучительного постановления. Слуга любил своего господина, чувствовал себя счастливым в его доме. Он предпочитал оставаться в вечном рабстве, предпочитал носить на себе печать этого рабства, не покидая своего любимого господина и не желая пользоваться свободой вдали от него, хотя бы его и ожидали богатые подарки при выходе из дома. Это, конечно, говорило в пользу и господина, и раба; продолжительность подобного рода отношений всегда служит хорошим знаком, тогда как в большинстве случаев частая перемена слуг является доказательством того, что нравственная сторона дела не обстоит благополучно. Конечно, бывают и исключения; во взаимных отношениях господина и слуги, равно как и в отношениях между другими людьми, всегда следует рассматривать дело с двух сторон. Надо, например, заметить, господин ли постоянно меняет прислугу, или же прислуга меняет господ. В первом случае видимая действительность свидетельствовала бы против хозяина; во втором случае - против слуги.

Все мы должны вникнуть в суть этого вопроса. Те из нас, которые занимают место господ, должны решить, действительно ли они ищут блага, счастья и блюдут интерес своих слуг. Будем помнить относительно нашей прислуги, что нам следует думать не только о том, какое количество работы мы можем получить от нее. Даже сообразуясь с общеизвестной поговоркой: "жить и давать жить другим", мы должны всячески стараться делать наших слуг счастливыми, давать им чувствовать, что под нашей кровлей для них существует семейный очаг, что нам нужна не только работа их рук, но что мы нуждаемся и в любви их сердца. Начальнику одного весьма обширного учреждения был однажды задан вопрос: "Сколько сердец вам служат?" Он покачал головой и с грустью признался, как мало сердечных отношений существует между господами и прислугой. Отсюда возникло пошлое выражение: "иметь рабочие руки".

Христианин, занимающий место хозяина дома, призван сообразовываться с принципом, неизмеримо высшим; он имеет преимущество быть подражателем своего Господина, - Христа. Если он это помнит, отношение его с его слугами будут такими, какими им следует быть; он приложит все свои старания к тому, чтобы изучать Божественный Пример, дабы воспроизвести Его характер во всех мелочах повседневной жизни.

То же отношение и к слуге-христианину. Подобно своему господину, он также должен изучать великий Пример, поставленный ему на пути в служении единого истинного Служителя Божия, когда-либо на земле существовавшего. Он призван идти по его следам, исполняться Его Духом, изучать Его слово. Удивительно видеть, что слугам Дух Святой дает указаний более, нежели всем остальным сословиям, вместе взятым. В этом читатель может сразу убедиться, просмотрев Послания к Ефесянам, к Колоссянам и к Титу. Христианский слуга может служить украшением учения Господа нашего Спасителя, не искажая его, беспрекословно ему следуя Он может служить Господу, выполняя самые обыденные обязанности повседневной жизни, и может служить Ему этим не менее человека, призванного возвещать тысячам душ великие и вечные Евангельские истины. Таким образом, если и господин, и слуга руководятся небесными принципами, если каждый из них старается служить одному и тому же господину, прославлять Его одного, тогда они будут жить в полном согласии.

Господин не будет строг, безжалостен, требователен; слуга не будет искать собственных выгод, не будет вспыльчивым, резким; каждый из них, добросовестно исполняя порученное ему дело, будет содействовать домашнему благоденствию и счастью, будет вносить мир и довольство в семейную жизнь. Да следует, милостью Божией, всякая христианская семья все более и более своему небесному призванию! Тогда будет определена истина Божия, тогда будет соблюдаться Слово Божие и прославляться имя Господне во взаимных отношениях наших семей и во всей нашей жизни.

В 18-ом стихе мы встречаем предостережение, совершенно верно, но с необыкновенною осторожностью открывающее нам одну из мыслей, существующих в глубине нашего лукавого сердца. "Не считай этого для себя тяжким, что ты должен отпустить его от себя на свободу; ибо он в шесть лет заработал тебе вдвое против платы наемника; благословил тебя Господь, Бог твой, во всем, что ни будешь делать".

Эти слова необыкновенно трогательны. Посмотрите, как Всевышний Бог снисходит до того, чтобы стараться расположить сердце человеческое, - сердце господина - к слуге его, вступаясь за права последнего. Он как бы просит в лице слуги милосердия к Самому Себе. Он не забывает ни одного из доводов, могущих расположить сердце к слуге, припоминает его господину всю пользу его шестилетнего служения и поощряет его, обещая особенное благословение в награду за великодушие. Все это несказанно прекрасно. Господь не только желает, чтобы господин оказался великодушным по отношению к рабу, но и желает, чтобы это великодушие обрадовало сердце раба. Мы можем принудить себя совершить что-либо хорошее, часто мы поступаем так по долгу, но внутренне мы все время сознаем, что нам трудно так действовать: в этом случае наш поступок не доставляет нам никакого удовольствия. Господь обращает внимание не только на сам поступок, но и принимает в расчет, каким именно образом он совершается. Великодушие придает поступку его настоящую цену. Мы должны делать добро так, чтобы человек, которому делается добро, был уверен в том, что наше сердце находит в этом личное удовлетворение. Вот Божественный способ действий. "Но как они не имели чем заплатить, он простил обоим" (Лук. 7,42). - "Надобно было радоваться и веселиться" (Лук. 15,32). - "Бывает радость и у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся" (Лук. 15,10). Да поможет нам Господь отражать в себе эту драгоценную благость сердца нашего Отца!

Прежде, чем закончить наши заметки относительно этой знаменательной главы, мы приведем ее заключительные слова: "Все первородное мужского пола, что родиться от крупного скота, посвящай Господу, Богу твоему: не работай на воле твоем, и не стриги первородного из мелкого скота твоего. Пред Господом, Богом твоим, каждогодне съедай это ты, и семейство твое, на месте, которое изберет Господь. Если ж будет на нем порок, хромота или слепота, или другой какой-нибудь порок, то не приноси его в жертву Господу, Богу твоему. Но в жилищах твоих ешь его; нечистый как и чистый могут есть, как серну и как оленя. Только крови его не ешь; на землю выливай ее, как воду" (ст. 19-23).

Приносить Богу в жертву можно было только совершенное, - первородное мужского пола, без порока, -прообраз непорочного Агнца, ради нас принесшего Себя Богу на кресте, - нетленное основание нашего мира и драгоценная пища для нашей души в присутствии Божием. Таково было Божественное постановление: все общество Божие собиралось вокруг Божественного центра, веселясь в присутствии Божием и вкушая пищу, служившую прообразом Христа, Который есть и наша жертва, и наш центр, и наша пища. Да будет вечная слава драгоценному и славному имени Его!

Теперь мы приступаем к изучению одного из наиболее глубоких пространных отделов Книги "Второзаконие". Вдохновленный писатель дает нам описание трех так называемых главных праздников еврейского года; Пасхи, Пятидесятницы и праздника кущей или праздника искупления, сошествие Святого Духа и наступление вечной славы. Здесь нам дается более краткий обзор чудных Божиих постановлений сравнительно с их описанием в книге "Левит" (гл. 23), где нам представлено, включая и субботу, восемь праздником; выделяя же из их числа субботу, как образ вечного покоя Божия, мы имеем там пред собою семь праздников, а именно: Пасху, день опресноков, праздник возношения первого снопа, Пятидесятницу, праздник труб, праздник очищения и праздник кущей.

Таков порядок праздников, обозначенные в Книге "Левит", которая, как мы отметили это при самом изучении Книги, справедливо может называться "руководством священника". В Книге "Второзаконие", которая является прежде всего Книгою народа, мы встречаем меньше описаний обрядов; законодатель ограничивается здесь описанием выдающихся нравственных и национальных особенностей, присущих народу и типически изображающих его прошлое, настоящее и будущее.

"Наблюдай месяц Авив, и совершай пасху Господу, Богу твоему, потому что в месяц Авив вывел тебя Господь, Бог твой, из Египта ночью. И закалай Пасху Господу, Богу твоему, из мелкого и крупного скота на месте, которое изберет Господь, Чтобы пребывало там имя Его. Не ешь с ним квасного, семь дней ешь с нею опресноки, хлебы бедствия, ибо ты с поспешностью вышел из земли Египетской, во все дни жизни твоей. Не должно находиться у тебя ничто квасное во всем уделе твоем в продолжение семи дней, и из мяса, которое ты принес в жертву вечером в первый день, ничто не должно оставаться до утра. Не можешь ты закалать Пасху в котором-нибудь из жилищ твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе; но только на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его, закалай Пасху вечером, при захождении солнца, в то самое время, в которое ты вышел из Египта. И испеки и съешь на том месте, которое изберет Господь, Бог твой, и на другой день можешь возвратиться и войти в шатры твои. Шесть дней ешь пресные хлебы, а в седьмой день отдание праздника Господу, Богу твоему; не занимайся работою" (ст. 1-3).

Дав подробные указания относительно великих принципов, на которых было утверждено празднование основного еврейского праздника в нашем "Толковании на Книгу "Исход", мы предлагаем прочесть их читателю, интересующемуся этим вопросом. Но в Книге "Второзаконие" встречаются только присущие этой книге черты, на которые мы находим нужным обратить особенное внимание. Прежде всего отметим, как тщательно обозначается здесь место, где должно было совершаться праздничное торжество, это имеет необыкновенно важное значение. Народ не должен был сам избирать это место. С человеческой точки зрения казалось бы безразличным, где и как праздновать Пасху, - только бы она совершалась. Но если читатель серьезно вдумается в этот вопрос и зрело обсудит его, он придет к убеждению, что человеческое суждение не имело здесь никакого веса; дело было в божественной мысли, в Божественном авторитете. Бог имел право предписать и решить, где Он желал встретить народ Свой, и именно три раза повторяется в вышеприведенных стихах, в словах: "На том месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его".

Неужели же это повторение ни на чем не основано? Да не дерзает кто-либо так думать и еще менее - утверждать это. Это повторение было, безусловно, необходимо. Почему же? По причине нашего невежества, нашего равнодушия, нашего своеволия. По бесконечному милосердию Своему Бог приложил особенные старания к тому, чтобы в сердце, в совести и в уме Его народа было навеки запечатлено Его желание чтобы памятное и неимоверно важное празднество совершалось в особо установленном для этого месте.

Заметим, что только в книге "Второзаконие" мы встречаем настойчивое требование совершения Пасхи в особом месте. В Книге "Исход" об этом ничего не упоминается, потому что тогда Пасха была совершена в Египте; не говориться об этом и в Книге "Числа", потому что там праздник был совершен в пустыне. В книге же "Второзаконие" мы находим требования властные и вполне определенные, потому что в ней содержатся постановления, предназначенные для народа, прочно поселившегося в своей стране. И это опять-таки служит поразительным доказательством того, что "Второзаконие" - далеко не бесплодное повторение предыдущих книг.

Главная причина, почему здесь особенно настаивается на месте совершения трех праздничных торжеств, описанных в нашей главе, заключается в том, что Богу было благоугодно собирать вокруг Себя Самого возлюбленный народ Свой, дабы они все вместе могли справлять праздник в его присутствии, дабы Он мог радоваться в них, и они в Нем, дабы искупленные Его веселились вместе, что могло случиться только в определенном Богом месте. Все, воодушевленные желанием приблизиться к Иегове и встретиться с Его народом, все, желавшие совершить поклонение Богу, с радостною благодарностью поспешали к избранному Богом центру. Кто-нибудь мог, пожалуй, сказать: "Не могу ли я совершить Пасху в своей семье? Раз сердце искренне пред Богом, то место празднования безразлично". Ответим на это, что самым лучшим и самым ясным доказательством искренности сердца является простое и серьезное желание творить волю Божию. Душе, любившей Бога и боявшейся Его, достаточно было знать, что Бог избрал место для соединения воедино всего Его народа; туда стремилась всякая искренняя душа. Только присутствие Божие могло сообщить радость, силу и благоденствие всем выдающимся национальным торжествам. Дело было не в том, чтобы собираться во множестве три раза в год для того, чтобы совершать праздничное торжество, чтобы вместе радоваться; это могло дать только чувство удовлетворенного самолюбия, могло возбудить только народную гордость. Нет, собираться, чтобы встретить Иегову, собираться пред Ним на месте, которое изберет Господь, чтобы там пребывать с именем Его, - вот что составляло глубокую радость всякого искреннего и преданного Богу сердца двенадцати колен Израилевых. Кто преднамеренно оставался дома, кто пошел бы не в место, избранное Господом, тот не только оскорбил бы этим Его имя, но и оказал бы свое неповиновение высшей власти.

Сделав краткий обзор места празднования Пасхи, посмотрим, как она должна была праздноваться. И здесь, как этого нам и следовало ожидать, мы встретим характерные особенности нашей книги. Главной особенностью здесь являются "опресноки"; но читатель также не упустит из виду, что этот хлеб здесь назван "хлебом бедствия". Почему ему придается это название? Все мы понимаем, что опресноки являются прообразом святости сердца и жизни, столь необходимой для истинного общения с Богом. Мы не спасены личною святостью; но, благодарение Богу, мы спасены для проявления святости. Она не есть основание нашего спасения, но она является элементом, необходимым для нашего общения с Богом. Допускать закваску в хлебе - значит наносить этим смертельный удар общению с Богом и нашему служению Ему.

Мы не должны ни на минуту упускать из виду, что мы обязаны и нам дано преимущество вносить великий принцип святости в нашу личную жизнь; все наше хождение должно быть запечатлено святостью, которая должна сказываться во всех наших повседневных делах, среди всех обстоятельств, встречаемых нами в нашем странствовании к небу, к месту нашего вечного покоя. Говорить об общении с Богом и о служении Ему, когда мы допускаем сознательный грех в нашей жизни - значит доказывать, что мы, к сожалению, не знаем, что такое общение с Богом, и что такое служение Ему. Чтобы пребывать в общении с Богом, чтобы познать всю отраду духовного общения друг с другом, чтобы поклоняться Богу в духе и истине, необходимо жить святою жизнью, жизнью отделения от сознаваемого нами зла всякого рода. Находиться среди народа Божия, иметь внешнее участие в его служении Богу и в то же время оставаться в тайном грехе или сознательно допускать зло в поступках других - значит осквернять Церковь Божию, огорчать Духа Святого, совершать грех против Христа и навлекать на себя суд Божий, в настоящее время постигающий дом Божий и наказывающий детей Господа, чтобы они не были осуждены с миром.

Это очень знаменательно и достойно серьезного внимания тех, которые хотят поистине ходить пред лицом Божиим, служить Господу с благоговением и страхом. Не одно и то же - умом понять прообразный смысл учения или же хранить в глубине сердца и проводить в нашу повседневную жизнь преподанный нам прообразом урок. Да научатся же все, которые признают свою совесть очищенною кровью Агнца, соблюдать праздник опресноков. "Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? Итак очистите старую закваску, чтобы вам быть новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан на нас. Посему станем праздновать не с старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины" (1 Кор. 5,6-8).

Но как же следует понимать выражение "хлебы бедствия"? Не кажется ли нам, что радостные и хвалебные гимны и торжественное пение более подходили бы к празднику, связанному с освобождением от рабства и от египетского ига? Конечно, глубокую и истинную радость, благодарение и хвалу в нас должно вызывать сознание благословенного факта нашего полного освобождения от нашего греховного состояния и от всех связанных с ним последствий. Но, очевидно, не таковы были преобладающие черты Пасхального празднества, - о них здесь даже не упоминается. Говорится о "хлебах бедствия", и ни слова не упоминается о радости, о торжественных хвалебных гимнах.

Почему же это так? Какое великое назидание для наших сердец заключается в этих "хлебах бедствия"? Мы склонны видеть в них прообраз глубокого сознания, производимого в наших сердцах Духом Святым, глубокого сознания тех страданий, ценою которых благословенный наш Господь и Спаситель освободил нас от наших грехов и от суда, которого эти грехи заслуживали. Прообраз подобного же сокрушения сердца мы находим в "горьких травах" (Исх. 12); многочисленные примеры сердечного сокрушения мы находим в истории сынов Израилевых, которые могущественным действием слова и Духа были побуждаемы казнить самих себя и "смирять свою душу" в присутствии Божием.

Будем также помнить, что видимые знаки сердечного сокрушения исключали, однако, всякую мысль о служении закону или о неуверенности в спасении: ничего подобного не было. Когда израильтянин вкушал "хлебы бедствия" с испеченным на огне мясом Пасхального агнца, допустимо ли было в ту минуту присутствие в его душе малейшего сомнения, малейшего страха относительно его полного избавления от власти Египта? Конечно нет. Это происходит в его родной земле; для этого он соединялся своими на месте, избранно Богом, и в присутствии Его Самого; как он мог сомневаться в своем полном освобождении от египетского рабства?

Но хотя и в его сердце не было ни сомнения, ни страха пол отношению к его освобождению, израильтянин должен был есть "хлебы бедствия"; они составляли главную, существенную часть Пасхальной трапезы. "Ибо ты с поспешностью вышел из земли Египетской, дабы ты помнил день исшествия своего из земли Египетской, во все дни жизни Твоей" (ст. 3).

Это было событие многозначащее и необыкновенно важное. Израильтяне должны были не забывать своего исхода из Египта, а передавать из рода в род память о нем в земле Обетованной. Они должны были ознаменовать воспоминание о своем избавлении праздником, служившем эмблемою святого сокрушения духа, всегда неразделимого с истинно христианским благочестием.

Мы желаем обратить серьезное внимание читателя на всю совокупность истин, прообразно заключенных в "хлебах бедствия". Это очень важно для тех, которые считают себя приверженцами так называемого "учения о спасении благодатью". Молодые христиане особенно часто подвергаются искушению впасть, во избежание служения подзаконности и возникновения духа рабства, в противоположную крайность, - в развращенность нравов, эту страшную сеть сатаны. Более зрелые и опытные христиане не так склонны впадать в зло этого рода: молодые же среди нас особенно сильно нуждаются в нашем предостережении.

Они слышат, что много говорится о спасении благодатью, об оправдании верою, об освобождении от власти закона, о всех особенных преимуществах, связанных с положением христианина. Излишне, конечно, говорить, что все это необыкновенно важные факты, что нельзя слишком много о них говорить. Тысячи дорогих детей Божиих изо дня в день живут во мраке, в сомнении, в рабском подчинении закону благодаря непониманию этих великих основных истин.

Но сколько, с другой стороны, существует людей, своим умом усвоивших принципы спасительной благодати и, однако, по своим внешним привычкам, по образу жизни и своих действий не познавших освящающего действия этих великих принципов, их всеобъемлющего влияния на сердце и жизнь!

Что же касается учения о праздновании Пасхи, то Бог не допускал, чтобы кто-либо считал возможным праздновать этот праздник без "хлебов бедствия", без опресноков. Подобная мысль не могла быть терпима в обществе Божием. Это составляло неотъемлемую принадлежность пасхи. Проникнемся же и мы уверенностью, что и для нас, христиан, существенною особенностью праздника, который мы призваны соблюдать, должно быть стремление приобретать личную святость жизни и сокрушенное состояние души, так метко выраженные "горькими травами" Исх. 12 и "хлебами бедствия" Втор. 16, из которых последние должны были служить прообразом постоянного душевного настроя израильтян в Обетованной земле. Нам необходимо проникнуться этими чувствами -сознанием нашей духовной нищеты и глубоким сокрушением духа, вызываемыми в наших сердцах работою Духа Святого, открывающего нам страдания Христовы: чего ему стоила жажда Его сердца изгладить наши грехи, что перенесись Он ради нас, когда воды и волны справедливого гнева Божия за наши грехи прошли над Ним? К сожалению, в нас слишком мало ( если позволено говорить за других) глубокого сокрушения духа, производимого духовными размышлениями о страданиях и смерти нашего благословенного Спасителя. Очистить свою совесть кровью Христовою - это одно; другое, однако -духовно усвоить себе все значение смерти Христовой и сообразоваться во всем образе жизни, во всем нашем характере с мыслью о кресте Христовом. Отчего мы так легкомысленно грешим мыслями, словами, нашими поступками? Почему в нашей жизни оказывается столько легкомыслия, столько неповиновения Богу, столько снисхождения к самому себе, столько любви к удобствам жизни, столько фактов, доказывающих поверхностное настроение ума и суетность нашего духа? Не потому ли, что в соблюдении нами праздников отсутствует элемент, прообразно представленный "хлебами бедствия"? Это, несомненно, так Надо опасаться, чтобы наше христианство не оказалось прискорбно неглубоким и несерьезным. Слишком много обсуждается вопрос о глубокой таинственности христианской веры; слишком много его умственного понимания и вместе с этим слишком мало внутренней силы в нашем христианстве. Необходимо обратить самое серьезное внимание на эти факты. Мы не можем не признать, что одной из причин этого грустного положения вещей является известный прием проповедования Евангелия, оказывающий глубокое влияние на слушателей. Очень хорошо возвещать Евангелие во всей его простоте; его нельзя возвещать проще, чем оно было возвещено в Писаниях Богом чрез посредство Духа Святого. Но мы убеждены, что существует своего рода неправильность в некоторых приемах проповеди. В них отсутствует духовная глубина, святое благоговение. Стараясь победить приверженность к подзаконности, мы склонны к небрежному отношению к Евангельской истине. Но если служение закону представляет собою великое зло, небрежное отношение к святыне Божией - зло несравненно худшее. Важно избегать и того, и другого. Благодать исцеляет первое зло, истина побеждает второе; для того же, чтобы правильно применять к жизни то и другое, нам необходимы небесная мудрость и духовное понимание. Если, например, мы встречаем душу, глубоко тронутую действием благодати Божией, испытавшую на себе всю силу работы Духа Святого, в этом случае мы должны указать ей на утешения, даруемые чистой и драгоценной благодатью Божией, нашедшей себе выражение в Божественно совершенной жертве Христа. Вот врачевание для сокрушенного сердца, для смиренного духа, для сознающей грех совести. Когда духовный плуг оставил после себя глубокую борозду в нашем сердце, нам остается только бросить туда нетленное семя Евангелия Божия в полной уверенности, что оно пустит там росток и принесет плод в свое время.

Если же, с другой стороны, мы видим, что человек относится к делу не серьезно, что ничто не свидетельствует о сокрушенности его сердца, и в то же время он с увлечением твердит о благодати, восстает против служения закону и ищет человеческих доказательств необыкновенной доступности спасения Божия, мы хорошо сделаем, свидетельствуя об истине его сердцу и совести.

Мы опасаемся, что в Церкви встречается много людей второй категории. Употребляя выражения, относящиеся к нашему прообразу, многие склонны отделять Пасху от праздника опресноков, т.е. отдыхать с сознанием того, что освобождение от осуждения сделалось совершившимся фактом, забывая в то же время на огне испеченного Агнца, хлебы святости и "хлебы бедствия". На самом деле эти факты нераздельны, потому что Господь соединил их воедино; поэтому мы не можем поверить, что душа действительно может наслаждаться сознанием драгоценной истины, что Христос, Пасха наша, заклан за нас", и не стараться в то же время "праздновать Пасху с опресноками чистоты и истины". Когда Дух Святой пробуждает в нас сознание глубокого значения, бесконечной драгоценности и великого смысла смерти нашего Господа Иисуса Христа, Он останавливает наши мысли на Его страданиях, на всем, что Ему пришлось претерпеть ради нас, чего Ему стоило нас спасти от вечных последствий греха, в который, увы! мы часто так легкомысленно впадаем. Эта святая и глубокая работа Духа Божия в нашем сердце приводит нашу душу в сокрушение, прообразом которого служат "Хлебы бедствия", употреблявшиеся при праздновании праздника опресноков. Существует большая разница между чувствами, испытываемыми нами, когда мы размышляем о наших грехах, и между чувствами, возбуждаемыми в нас видом страданий Христовых, снимающих с нас грехи наши.

Мы, правда, никогда не сможем забыть наших грехов и глубины пропасти, из которой мы были извлечены; но измерять всю необходимость пропасти еще не значит вникать, как следует, во всю благодать, извлекшую нас из этой пропасти, не значит давать себе отчет, чего это стоило благословенному нашему Господу. Именно это нам следует особенно хранить в памяти в нашем сердце. Мы так легкомысленны, так склонны все забывать!

Мы должны просить Господа научить нас глубже вникать в страдания Христовы и более пользоваться силой креста, чтобы побеждать в себе все, что в нас не подчинено Христу. Это сделает более глубоким наше благочестие, сделает более чуткой нашу совесть, вызовет в нас более сильное стремление к святости сердца и жизни, произведет фактическое отделение во всем от мира и святое повиновение Господу; это заставит нас наблюдать за самими собою, за нашими мыслями, нашими словами, нашими путями, одним словом, за всем нашим поведением в нашей повседневной жизни. Как изменило бы все это образ действия окружающего нас христианского мира, весь характер нашей личной жизни! Да скажется же на наших душах непосредственное и могущественное действие Духа Святого, дабы мы могли лучше усвоить значение испеченного на огне агнца, опресноков и "хлебов бедствия".

Сделаем теперь краткий обзор праздника Пятидесятницы, следующего за Пасхой. "Семь седмиц отсчитай себе; начинай считать семь седмиц с того времени, как появится серп на жатве. Тогда совершай праздник седмиц Господу, Богу твоему, по усердию руки твоей, сколько ты дашь, смотря по тому, чем благословит тебя Господь, Бог твой. И веселись пред Господом, Богом твоим, ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и Левит, который в жилищах твоих, и пришелец и сирота, и вдова, которые среди тебя, на месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его. Помни, что ты был рабом в Египте, и соблюдай и исполняй постановления сии" (ст. 9-12). Пасха прообразно представляет смерть Христа. Приносившийся Господу сноп, составленный из первых колосьев поля, служит точным прообразом Христа воскресшего. В праздник же седмиц мы имеем пред собою образ сошествия на землю Духа Святого по истечении пятидесяти дней после воскресения.

Мы, конечно, говорим о мыслях Божиих, заключающихся в этих праздниках по отношению к нам, независимо от того, понимал или не понимал их значение Израиль. Нам дано преимущество рассматривать эти прообразные постановления во свете Нового Завета; и мы преклоняемся пред красотою, пред Божественным совершенством и пред полнотою этих дивных прообразов.

И не только это: мы также видим, - и это исполнено для нас великого значения, - как Писания Нового завета связаны с ветхозаветными Писаниями; мы видим пред собою единство Божественной книги; нам делается очевидным, что с начала до конца все в ней было написано под внушением Одного и Того же Духа. Таким образом, наша вера получает внутреннее удостоверение о богодухновенности Священных Писаний, и наши сердца ограждены от всех богохульных возражений неверующих писателей. Наши души возносятся на "высоты гор", где нравственная слава Божественной Книги озаряет нас всем своим небесным блеском; оттуда мы видим исчезновение туч и ледяного тумана мыслей неверия; они уже не могут достигнуть нас, потому что, по бесконечной милости Божией, они расстилаются под нами, гораздо ниже того места, на которое нас вознесла Божия благодать. Неверующим писателям совершенно неведома нравственная слава Писания; но, несомненно, существует факт, одна мысль о котором заставляет нас содрогаться, факт, что одна проведенная в вечности минута разрушит мысли всех неверующих и атеистов, которые как бы в бреду говорили всякие несообразности, восставая против Библии и ее Божественного Автора.

Вглядываясь в подробности столь поучительного праздника седмиц или Пятидесятницы, мы поражаемся тою разницею, которая отличает его от праздника опресноков. Прежде всего здесь упоминается о приносимом Богу в жертву "даре". Это служит прообразом Церкви, созданной Духом Святым и являющейся пред Богом как бы "начатком Его созданий" (Иак. 1,18).

Мы уже останавливались в "Толковании на Книгу "Левит" на этой черте прообраза (гл. 23); поэтому мы не повторяем здесь этих размышлений: мы ограничимся тем, что составляет характерную черту Книги "Второзаконие". Народ должен был принести Господу какой-либо дар, смотря по благословению, полученному им от Господа. Ничего подобного не было в праздновании Пасхи, так как этот праздник прообразно представлял Христа, приносящего Себя ради нас в жертву, а не приношение Богу с нашей стороны. Праздник Пасхи напоминает нам наше освобождение от греха и от сатаны и то значение, которое это освобождение имело. Мы видим там мучительные страдания нашего благословенного Господа, прообразно изображение испеченным на огне агнцем. Мы помним что на Него были возложены все наши грехи. Он был мучим за наши беззакония, понес на Себе осуждение, которое заслужили мы; эта мысль производит глубокое сокрушение сердца, вызывает, так сказать, истинно христианское раскаяние. Потому что никогда не следует забывать, что раскаяние - не только преходящее волнение, испытываемое грешником, впервые открывающим глаза на свое духовное состояние; нет, это постоянное нравственное состояние христианина, вызываемое в нем видом креста и страданий Господа нашего Иисуса Христа. Если бы эта истина лучше понималась нами, если бы наша душа глубже вникала в нее, в христианском характере обнаруживались бы глубина и стойкость, увы! почти всем нам недостающие.

В праздник Пятидесятницы мы встречаем могущество Духа Святого и многоразличные доказательства Его благословенного присутствия в нас и с нами. Он делает нас способными предоставить наши тела и все, что мы имеем, в добровольную жертву нашему Богу, на сколько нам позволит наше состояние. Это - излишне даже об этом и говорить, - является исключительно плодом могущественного действия на сердце Духа Святого; и потому этот чудный прообраз изображен нам не праздником Пасхи, представляющим собою смерть Христа, не праздником опресноков, обозначающим нравственное воздействие на нас смерти Христовой, вызывающей в нас раскаяние, самоосуждение и святость жизни, а явлен нам как в празднике Пятидесятницы, явном прообразе драгоценного дара Духа Святого.

Дух Божий дает нам уразуметь права Божий на нас, права, измеряемые лишь всеобъемлемостью благословений Божиих. Он дает нам желание посвятить Ему все наше, - душу, дух и тело, что действительно является "добровольным даром"; здесь нет ни тени рабства, потому что "где Дух, там свобода" (2 Кор. 3,17). В общих чертах здесь пред нами изображены весь дух и весь нравственный характер христианского служения и всей христианской жизни. Служащая закону душа не может постичь ни силу, ни красоту всего этого, потому что они никогда не получали Духа Святого. Именно это говорит Апостол впавшим в заблуждение Галатам: "Сие только хочу знать от вас: чрез дела ли закона вы получили Духа, или чрез наставление в вере?.. Подающий вам Духа и совершающий между вами чудеса чрез дела ли закона сие производит, или чрез наставление в вере? (Гал. 3,2, 5). Драгоценный дар Духа Святого есть последствие смерти, воскресения, вознесения и прославления нашего благословенного Господа и Спасителя Иисуса Христа и не может иметь чего-либо общего с "делами закона", каковы бы эти дела ни были. Пребывание Духа Святого на земле, Его присутствие в сердцах всех истинно верующих и среди них - вот великая истина христианского учения, которая не была и не могла быть известна в ветхозаветные времена. Она не была даже известна и ученикам Христовым во время земной жизни нашего Господа. Накануне дня Своего отшествия из сего мира Он Сам говорит им: "Но Я истину говоря вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, истину говоря вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не прийдет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам" (Иоан. 16,7).

Это самым удивительным образом доказывает нам, что даже люди, имевшие великое и драгоценное преимущество жить в личном общении с Господом, должны были сделать еще лучшее приобретение благодаря отшествию Христа из мира и благодаря сошествию на землю Утешителя. Мы читаем еще: "Если любите Меня, соблюдите мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет" (Иоан. 14,15,-И).

Мы не имеем здесь возможности заняться подробным рассмотрением этого вопроса. Для этого у нас не хватило бы места, хотя мы с радостью занялись бы изучением этого вопроса. Нам приходится ограничиться указанием одной или двух мыслей, вызванных в нас праздником седмиц, представленном нам в нашей главе.

Мы уже упомянули о знаменательном факте, что дух Божий есть живой источник и сила жизни служения и личного посвящения себя Богу, представленные нам прообразом приношения в жертву Господу "дара". Жертва Христа есть основание, присутствие Духа Святого есть сила посвящения христианином себя Богу, - посвящения Ему духа, души и тела. "Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего" (Римл. 12,1).

Но существует и еще один глубоко интересный факт, представленный в 11-ом стихе нашей главы: "И веселись пред Господом, Богом твоим". Этого не встречается ни при праздновании праздника Пасхи, ни при соблюдении праздника опресноков. Радость не оказалась бы уместной ни в одном из этих случаев. Пасха является, правда, основанием всей радости, осуществляемой нами, и радости, которую мы будем когда-либо осуществлять как здесь, на земле, так и во всей вечности; но этот праздник заставляет нас всегда размышлять о смерти Христа, о Его страданиях, о Его скорбях, о всем, претерпленном Им в то время, когда волны и воды справедливого гнева Божия проходили над Его душою. Именно размышлениями об этих глубоких, таинственных истинах должны были бы преисполняться наши сердца в минуты, когда мы собираемся вокруг трапезы Христовой, вспоминая и возвещая смерть Христа, доколе Он прийдет.

Чуткий в духовном отношении читатель поймет, что соблюдение этого святого и знаменательного постановления не должно носить на себе отпечаток торжественности. Конечно, мы можем радоваться и мы радуемся при мысли, что скорби и страдания возлюбленного нашего Спасителя прошли раз навсегда, что никогда уже эти минуты терзания Его праведной души более не повторяться; но мы не только вспоминаем при этом, что эти страдания миновали, мы вспоминаем, что Господь их пережил, и пережил их ради нас. "Смерть Господню возвещаете", сказано нам; и мы знаем, что, как ни велико было бы благословение, приносимое нам этой драгоценной смертью, при мысли о нашей радости сменяется глубоким сокрушением сердца, производимым Духом Святым, открывающим нам всю бездну крестных страданий нашего возлюбленного Спасителя. Господь говорит нам: "Сие творите в Мое воспоминание"; но мы при этом прежде всего вспоминаем Христа, пострадавшего за нас и претерпевшего за нас смерть; мы возвещаем именно Его смерть; если мы все это осуществляем, действие Духа Святого могущественно скажется на наших душах, делая их послушными Господу. Мы говорим, конечно, об основании, на котором держится соблюдение этого постановления, говорим о чувствах и о мыслях, связанных с ним; но самые чувства должны быть возбуждены могущественной работой Духа Святого в нашем сердце. Совершенно бесполезно своими личными усилиями стараться достичь подобного рода настроения. Это значило бы восходить к жертвеннику по ступеням (См. Исх. 20,26), - одно из величайших оскорблений, наносимых человеком величию Божию. Только Дух Святой силен сделать нас способными отложить в сторону всякое легкомыслие, всякую рутину, освободиться от всех суетных мыслей и достойно приступать к трапезе Господней, "рассуждая о теле Господнем" (1 Кор. 11,28).

Зато в праздник Пятидесятницы радость являлась преобладающей чертой празднества. Там не встречается ни "горьких трав", ни "хлебов бедствия", потому что этот праздник служил прообразом пришествия другого Утешителя, сошествия на землю Духа Святого, исходящего от Отца и посланного Христом, чтобы наполнить сердце искупленных Его благодарностью, хвалою и радостью, вводя их в полное и блаженное общение с их славным Главою, восторжествовавшим над грехом, смертью, адом, сатаною и над всеми сатанинскими силами. Присутствие Духа Святого приносит с собою свободу, свет, силу и радость. Так, мы читаем: "Ученики исполнялись радости и Духа Святого" (Деян. 13,52). Пред действием Духа Святого исчезают все сомнения, всякий страх, всякое служение закону.

Следует, однако, сделать разницу между пребыванием Духа Святого в нас и между Его работою в нашем сердце, - между фактом запечатления сердца Духом Святым и между Его животворящим на наши души действием. Первый проблеск нашей уверенности в греховности нашего сердца есть следствие действия на него Духа Святого. Его благословенная работа приводит нас к истинному раскаянию; здесь совершенно отсутствует радость. Эта работа в сердце - вещь чудная, необходимая и даже безусловно неизбежная, но, не давая нам ни какой радости, она производит в душе глубокую скорбь. Только когда благодать делает нас способными верить в воскресшего и прославленного Спасителя, Дух Святой вселяется в нас; Его пребывание в нашем сердце служит печатью принятия нас Богом и залогом нашего наследия.

Это наполняет невыразимою и славною радостью наше сердце; получая же благословение, мы сами становимся их проводниками, мы становимся проводниками благословения и для других. "Кто верует в Меня, у того как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, которого имели принять верующие в Него; ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен" (Иоан. 7,3 8-3 8Х Дух Святой есть источник силы и радости в сердце верующего. Он налагает на нас Свою печать, Он нас наполняет и делает сосудами, передающими Его благословения бедным жаждущим душам, которыми мы окружены. Он соединяет нас с прославленным Сыном Человеческим, держит нас в живом общении с Ним и делает нас способными хотя бы в слабой мере быть отражением того, чем является Он Сам. Всякое действие христианина должно было бы разливать вокруг него благоухание Христово. Если кто-либо выдает себя за христианина и в то же время проявляет отсутствие духовности, проявляет чувства эгоизма, алчности, зависти, светского тщеславия, обнаруживает сердце гордое, завистливое, высокомерное и холодное, он бесславит этим свое призвание, наносит бесчестие святому имени Христову и набрасывает позорную тень на исповедуемое им славное христианское вероучение, чудный прообраз которого дается нам в праздник седмиц; отличительной чертой этого праздника служит радость, источником которой является милость Божия, изливающаяся на "близких и на дальних" и заключающая в свои милующие объятия всякую страждущую и нуждающуюся в помощи душу.

"Веселись пред Господом, Богом твоим, ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и Левит, который в жилищах твоих, и пришелец, и сирота, и вдова, которые среди тебя, на месте, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его". (Ст. 11).

Как все это прекрасно! Какие возвышенные чувства" О, если бы мир мог видеть более верное отражение всего этого в нас! Где все эти животворящие воды, которые должны были бы изливаться из Церкви Божией? Где все эти послания Христовы, "узнаваемые и читаемые всеми человеками"? Где мы встречаем пути народа Божия, так живо воспроизводящие жизнь Христову, что поневоле приходится воскликнуть: "Вот истинное христианство!" Дух Божий да возбудит в наших сердцах более горячее желание во всех отношениях преображаться в Христов образ! Да сообщит Господь особенную силу Своему Слову, нами читаемому, дабы оно могущественно обращалось к сердцам и нашей совести, заставляя нас осуждать самих себя, рассматривать наши пути и наши отношения с людьми при свете его небесного блеска, чтобы, таким образом, увеличивалось число истинных свидетелей, полностью преданных Господу Иисусу и с нетерпением ожидающих Его пришествия! Не хочет ли и читатель присоединиться к нам и просить вместе с нами этого у Бога?

Остановимся теперь на несколько минут на дивном празднике кущей, который так чудно восполняет собою ряд представленных в нашей главе истин.

"Праздник кущей совершай у себя семь дней, когда уберешь с гумна твоего и из точила твоего. И веселись в праздник твой ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и Левит, и пришелец, и сирота, и вдова, которые в жилищах твоих. Семь дней празднуй Господу, Богу твоему, на месте, которое изберет Господь, Бог твой; ибо благословит тебя Господь, Бог твой, во всех произведениях твоих и во всяком деле рук твоих, и ты будешь только веселиться. Три раза в году весь мужской пол должен являться пред лицо Господа, Бога твоего, на место, которое изберет Он: в праздник опресноков, в праздник седмиц и в праздник кущей: и никто не должен являться пред лице Господа с пустыми руками, но каждый с даром в руке своей, смотря по благословению Господа, Бога твоего, какое Он дал тебе" (ст. 13-17).

Здесь пред нами предстает поразительный и чудный прообраз будущего Израиля. Праздник кущей еще не осуществился. Пасха и пятидесятница уже исполнилась: они обозначали собою смерть Христа и сошествия Духа Святого; но третье праздничное торжество заставляет направить наши взоры к грядущим временам, "к времени совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века" (Деян. 3,21). Читателю необходимо заметить время празднования этого праздника. Он справлялся, когда Израиль "убирал с гумна своего и из точила своего"; другими словами, он справлялся по окончании жатвы и сбора, винограда; жатва отличается от сбора винограда существенной разницей. Первая прообразно изображает действие благодати, сбор винограда - действие суда Божия. В конце веков Бог соберет Свою пшеницу в Свои житницы; и тогда настанет время страшного суда, время собирания виноградных плодов.

В четырнадцатой главе Откровения мы находим замечательные слова, относящиеся к интересующему нас вопросу. "И взглянул я, и, вот, светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп. И вышел другой Ангел из храма, и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы; ибо жатва на земле созрела. И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата" (ст. 14-16). Здесь нам представлена картина жатвы; далее мы читаем: "И другой Ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом. И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой, и обрежь грозди винограда на земле; потому что созрели на нем ягоды. И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий" (ст. 17-20). Тысяча шестьсот стадий как раз соответствуют длине всей Палестинской земли.

Эти две характерно изображенные нам картины Откровения прообразно представляют события, которые будут предшествовать осуществления праздника кущей. Христос соберет Свою пшеницу в Свою небесную житницу; затем Он поразит христианский мир Своим судом. Таким образом, каждый раздел богодухновенной Книги -Пятикнижие Моисеево, Псалмы, пророки, Евангелия, - т.е. описание деяний Христовых, - деяния Духа Святого, Послания и Откровение, - все устанавливает несомненный факт, что мир не будет обращен к Богу посредством Евангелия, что порядок вещей на земле не будет улучшаться, но все в мире будет идти все хуже и хуже. Славному времени, прообразно представленному праздником кущей, будет предшествовать сбор винограда на земле, когда грозди винограда будут брошены и растоптаны в великом точиле гнева Бога Всемогущего. Возможно ли, имея пред собою столько Божественных доказательств, находимых во всех частях богодухновенной Книги, питать из-за упорства человеческого сердца надежду, что Евангелие обратит мир к Богу? Что же обозначает "собранная в житницы пшеница и брошенные в точило виноградные грозды"? Это, конечно, не свидетельствует об обращении мира. Нам, может быть, на это возразит, что мы не можем основываться на прообразах писаний Моисеевых и на символах Апокалипсиса. Конечно нет, если б мы принимали в соображение только эти прообразы и символы. Но когда все лучи небесного света Божественной Книги при своем пересечении в одной общей точке освещает эти прообразы и символы, открывая их глубокое значение нашим душам, тогда мы находим полную гармонию между ними и голосом пророков и Апостолов, равно как и живыми поучениями Самого нашего Господа. Все, одним словом, говорят одним и тем же языком, все преподают тот же самый урок, великую истину, что к концу нынешних веков обнаружится не наличие обращенного и готового к вступлению в блаженное тысячелетие мира, - нет, пред нами предстанет виноградник, спелые плоды которого будут готовы для точила гнева всемогущего Бога.

Заканчивая обзор этого раздела нашей книги, мы должны прежде всего напомнить читателю, что мы призваны в нашей повседневной жизни являть доказательство того, что все великие истины, представленные в трех только что рассмотренных нами назидательных прообразах, оказывают на нас свое благотворное действие. Искупление, пребывание в сердце Духа Святого и надежда на славу - вот три великих основных принципа, характеризующих христианство. Христианин спасен драгоценною кровью Христа, запечатлен Духом Святым; он живет в ожидании пришествия Господня.

Да, дорогой читатель, это вполне точно установленные факты, основные, Божественные истины. Это не только одни лишь принципы или мнения, а истины, предназначенные сделаться живою силою наших душ: они должны озарять своим сиянием наши сердца. Отметим, какое важное значение на жизнь оказывает только что указанные нами великие истины Божий; заметим, какие возгласы хвалы, благодарения, радости и прославления Бога раздавались среди общества Израилева, собранного вокруг Иеговы на месте, изображенном Им. Хвала и благодарение возносились к Богу, потоки же великодушной благотворительности изливались из сердец искупленных Божиих на всех неимущих. "Три раза в году весь мужской пол должен являться пред лицом Господа, Бога твоего... и никто не должен являться пред лицо Господа с пустыми руками, но каждый с даром в руке своей, смотря по благословению Господа, Бога твоего, какое Он дал тебе" (ст. 16-17).

Дивные слова! Они не должны были являться с пустыми руками пред лицом Господа, Бога своего; их сердца должны были быть исполнены хвалы, их руки должны были быть полны плодами Божественного милосердия, дабы вносить радость в сердца работников Божиих и в сердца неимущих израильтян. Какою нравственною красотою дышит все это! Господь собирал вокруг Себя Свой народ, чтобы наполнить их сердца радостью и весельем и чтобы сделать их проводниками Божиих благословений для других. Им не следовало, оставаясь в своих виноградниках и под своими смоковницами, сообща радоваться обилию и разнообразию окружавших их благ. Это было вполне уместно в других случаях; но в данном случае это не вполне соответствовало мыслям и сердечным желаниям Господа. Нет; три раза в году им следовало отправляться в место, избранное для этого Господом, глас хвалы Господу, твоему Богу, и щедро делиться дарованными им от Господа благами со всеми, имевшими в них нужду. Господь давал Своему народу чудное преимущество радовать сердце Левита, пришельца, сироты и вдовы. Это, да будет вечная слава Господу, радует лично Его Самого; Он желал даровать эту же радость и Своему народу. Ему было благоугодно, чтобы всякий знал, видел и чувствовал, что место, на котором Он встречался со Своим народом, было местом радости и хвалы, было центром, откуда должны были разливаться во все стороны обильные потоки Божиих благословений.

Не заключается ли во всем этом особенное назидание для Церкви Божией? Не сознают ли этого как пишущий, так и читающий эти строки? Конечно и да научит нас Господь извлечь пользу из представленного нам прообраза. Да скажется действие бесконечной благости Божией на наших сердцах так сильно, чтобы они исполнились хвалою нашему Богу, и да окажемся мы изобилующими добрыми делами. Если в "тенях будущих благ" и в прообразах изливаемых на нас благословений заключалось столько причин, побуждавших Израиль прославлять Господа и осыпать благодеяниями окружающих, насколько же мы должны сильнее почувствовать на себе действие самой сущности этих благословений!

Но, увы, проникнуты действительно ли мы сознанием дарованных нам благословений? Пользуемся ли мы ими? Усваиваем ли мы их со всею силою детской веры? В этом заключается вся тайна нашего духовного благоденствия. Много ли мы знаем христиан, полностью испытывающих на себе все благословение, связанное с дарованным им благом, прообразно изображенным Пасхою? Ощущают ли они, другими словами, блаженное сознание освобождения от осуждения и от влияния сего лукавого века? Наслаждаются ли они чудными последствиями дарованной им Пятидесятницы, т.е. пребыванием в них Духа Святого, являющегося для них печатью Божией, залогом, помазанием и свидетельством Божиим? Задайте многим христианам вопрос, получили ли они Духа Святого, и послушайте, что они вам на это ответят. Что на это ответит сам читатель? Может ли он сказать: "Да, благодарение Богу, я знаю, что я омыт драгоценною кровью Христа, что я запечатлен Духом Святым?" Приходится опасаться, что лишь немногие из всей массы считающих себя христианами людей усвоили себе драгоценные истины, составляющие, однако, чудное преимущество самого немощного члена тела Христова. Как мало так же людей, понимающих прообразное значение праздника кущей! Он, правда, еще не осуществился, но христианин призван уже теперь жить силою прообразно представленного праздника. "Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом" (Евр. 11,1). В нашей жизни и в нашем характере должно сказываться двойное влияние "благодати", уже излившейся на нас, и "славы", ожидаемой нами.

Но если души не утверждены в благодати, если они даже не уверены в том, что их грехи прощены; если им внушается мнение, что уверенность в спасении обозначает духовную гордость, что следует пребывать в смирении и жить в вечных сомнениях и в постоянном страхе; если их уверяют, что никто не может быть уверенным в своем спасении прежде того, как они смогут вступить на христианскую почву, явить плоды христианской жизни или жить истинно христианскою надеждою? Если б какой-либо израильтянин выразил сомнение в том, что он есть сын Авраамов, или что он член общества Господня, как он мог бы праздновать праздник кущей? Тогда для него он утратил бы всякое значение, всякий смысл; мы можем точно утверждать, что ни одному израильтянину не могла придти в голову подобная мысль.

Почему же существует столько христиан, которые, без всякого сомнения, принадлежат к числу детей Божиих и, однако, оказываются не в состоянии занять дарованное христианину положение? Вся их жизнь проходит в сомнении и страхе. Их служение Богу, вместо того, чтобы быть выражением жизни, дарованной им и испытываемой ими, исполняется ими, как обязанность закона, как нравственная подготовка к будущей жизни. Многие истинно благочестивые души всю жизнь пребывают в подобном состоянии, что же касается "блаженного упования", которым благодать Божия стремится порадовать наши сердца и отвлечь нас от наших нынешних земных вкусов, для них оно остается непонятным; они о нем и не думают. Они считают это неосуществимой утопией, несбыточной мечтой немногих энтузиастов. Вместо "светлой звезды утренней" они ожидают дня суда. Они считают это несущественной утопией, несбыточной мечтой немногих энтузиастов. Вместо "светлой звезды утренней" они ожидают дня суда. Они молятся о прощении своих грехов и просят Бога даровать им Духа Святого, тогда как им надлежало бы радоваться уверенности даровании им вечной жизни, Божией праведности и духа усыновления.

Все это находится в прямом противоречии с самым очевидным, с самим новозаветным учением; все это совершенно чуждо христианскому духу, способно нарушить мир христианина и повредить любому истинному и разумному нашему служению Богу. Нельзя, конечно, предстать пред Господом с сердцем, исполненным хвалою за преимущества, не использованные нами, или рассыпать вокруг себя благословения, не изведанные нами самими.

Мы обращаем на это серьезное внимание всех детей Божиих, рассеянных по всем концам земли. Мы умоляем их исследовать Писания и найти в них хотя бы одно слово, дающее душе право всю жизнь проводить во мраке, в сомнении, в рабстве. Там мы встретим, правда, торжественные предостережения, настойчивый призыв, серьезные увещания, и за все это мы благодарим Господа: мы нуждаемся в них и не должны ими пренебрегать. Но да уразумеет читатель, что самому немощному чаду Христову принадлежит драгоценное преимущество знать, что его грехи прощены, что он принят Богом во Христе воскресшем, запечатлен Духом Святым и соделан наследником вечной славы. Таковы благословения, дарованные ему бесконечною и вечною благостью Божию, благословения верные и несомненные, получаемые им ради крови Христовой и являемые ему свидетельством Духа Святого. Да даст великий Пастырь и Блюститель наших душ силою Духа Святого понять всем искупленным Своим, всем агнцам и овцам приобретенного Им ценою крови стада, что именно безвозмездно даровано им Богом! Те же, которые отчасти знакомы со всем этим, да принесут драгоценный плод Богу жизнью беспрекословной преданности Христу и Его делу!

Приходится опасаться, что многие из нас, утверждающих, что нам открыто понимание высшей истины христианской веры, не стоят, однако, на должном уровне духовной жизни; мы не согласуемся в наших действиях с принципом, приводимым нам в 17-ом стихе нашей главы: "Каждый с даром в руке своей, смотря по благословению Господа, Бога твоего, какое Он дал тебе". Мы, по-видимому, забываем, что хотя мы ничего сами по себе не можем сделать, ничем не можем достойно воздать Богу за наше спасение, но мы, однако, можем много сделать для Спасителя, делая добро работникам и Его неимущим детям. Очень опасно выдвигать вперед принцип, что нам ничего не следует ни делать, ни давать. Если во дни нашего духовного мрака, во дни нашего служения закону мы работали и давали, не основываясь на верном принципе, если мы тогда не имели верного суждения в этом отношении, мы, конечно, не должны ни меньше давать, ни делать меньше добра теперь, когда мы знаем, что не только спасены Богом, но и облагодатствованы Им всяким духовным благословением во Христе воскресшем и прославленном. Мы должны остерегаться, чтобы наше сердце не удовлетворялось одним пониманием разума, чтобы мы не только исповедовали устами великие и славные истины Божий; в этом случае наши сердца и совесть не испытали бы на себе всего благословенного действия истины Божией, и наш характер не отразил бы на себе ее святого и могущественного влияния.

Из искренней любви к душе читателя мы сообщаем ему наши размышления по этому поводу, прося его с молитвою вникнуть в них. Мы не хотели бы кого-либо оскорбить, обидеть, не хотели бы отнять мужество у самой слабой овцы стада Христова. Мы уверяем читателя, что не бросаем ни в кого камень осуждения; мы только пишем все это пред лицом Самого Бога, обращаясь ко всем членам Церкви со словом увещевания, предупреждая их о наличии указанной опасности для каждого из нас. Мы думаем, что всем нам следует вникнуть в наши пути, следует глубоко смириться пред Господом, исповедуя пред Ним все наши ошибки, все наши многочисленные прегрешения, всю нашу непоследовательность и постараться, милостью Божией, сделаться в наши мрачные и лукавые дни более искренними, более преданными Господу, более решительными в нашем свидетельстве о Нем.

Мы должны помнить, что деление писания на главы и стихи является делом рук человеческих; оно, конечно, представляется в высшей степени удобным для нахождения того или иного места Слова Божия; но это деление часто оказывается и неосновательным, нарушая связь рассматриваемых Писанием вопросов. Так, например, заключительные стихи 16-ой главы имеют, очевидно гораздо большую связь с последующим.

"Во всех жилищах твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе, поставь судей и надзирателей по коленам твоим, чтоб они судили народ судом правильным . Не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров; ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых. Правды, правды ищи, дабы ты был жив, и овладел землею, которую Господь, Бог твой, дает тебе" (гл. 16,17-20).

В этих словах для нас заключается двойное назидание. Прежде всего они представляют нам беспристрастное правосудие и совершенную правдивость, являющиеся характерными чертами Божия владычества. Всякое дело рассматривается согласно истинному своему характеру и в связи с относящимися к нему фактами Дело представлено настолько просто и ясно, что не возникает решительно никакого недоразумения; спорить не приходится ни о чем. А если бы кто-либо и вздумал роптать, его приводят в молчание слова: "Друг мой, Я не поступлю с тобою несправедливо". Это составляет неотъемлемую принадлежность святого владычества Божия и заставляет нас с нетерпением ожидать дня, когда Божие господство утвердится с одного края моря до другого его края, и от пределов великой реки до конца земли.

Но, с другой стороны, приведенные нами слова указывают нам, что такое суждение человека, предоставленного самому себе. Нельзя ни одной минуты доверять ему. Человек склонен извращать закон, смотреть на лица, брать дары"; склонен пристрастно относиться к состоятельному человеку, пользующемуся высоким положением в мире. Раз человека необходимо предостерегать от этого, то он, очевидно, способен действовать именно так Не будем забывать этого; если Бог запрещает человеку красть, воровство, очевидно, свойственно его природе.

Ввиду всего этого в делах правосудия и в делах управления человек способен впадать в самые грубые заблуждения. Судья и правители, предоставленные самим себе и не управляемые Божественными принципами, способны из корыстолюбия извращать закон, потворствовать злому человеку, потому что он богат, осудить невинного, потому что он беден; способны произнести полностью противоречащий самой очевидной действительности приговор для того, чтобы получить какую-либо выгоду, деньги, приобрести влияние, популярность или власть.

Для доказательства этого излишне приводить в пример таких людей, как Пилат, Ирод, Феликс или Фест; достаточно вникнуть в смысл только что приведенного стиха, чтобы увидеть, что такое человек, даже если он облечен официальными полномочиями, даже если он занимает престол или судейское кресло. Многие, читая эти строки, быть может, воскликнут вместе с Азаилом: "Что такое раб твой, пес, чтоб мог сделать такое... дело?" Но пусть они помнят, что человеческое сердце представляет собою питательную среду, благоприятную для развития всякого рода греха, всякого рода зла низких и позорных поступков, когда-либо совершившихся или совершающихся в сем мире; неопровержимое доказательство этого факта мы находим в приказаниях, в заповедях и предостережениях, читаемых нами в священных страницах богодухновенной Книги.

Это же дает нам и ответ на вопрос, столь часто повторяемый: "К чему нам читать большинство заповедей и постановлений законов Моисеевых? К чему вообще упоминается о них в Библии? Неужели же и они богодухновенны? Да, они богодухновенны: они занесены на священные страницы, чтобы мы, как в чистом зеркале, видели, на какие мысли мы способны, каких слов и каких действий можно ожидать от нас.

Не назидательно ли это для нас? Разве не полезно нам, например, видеть в некоторых частях Книги "Второзаконие", столь прекрасной и глубокой, что человеческая природа способна, а следовательно, и мы способны совершать поступки, заставляющие нас становиться ниже животных? Конечно, это полезно для нас, и многие из тех, которые полны фарисейской гордости, превозносят свои мнимые достоинства и свою высокую нравственность, хорошо сделали бы, вникнув в эту глубоко унизительную истину.

Какою дивною нравственною красотою, какою чистотою, глубиною и возвышенностью чувств дышат Божественные постановления, дарованные Богом сынам израилевым! Они должны были не извращать закон, а равномерно и беспристрастно применять его ко всем, невзирая на лица. К бедняку, одетому в рубище, следовало относиться так же, как к богачу. В решениях суда не должно было сказываться и тени лицемерия, и тени предвзятых мнений; никакого пятна несправедливости не должно было встречаться на одеянии судей.

Чудное время настает на бедной и ныне наполненной стонами и воздыханиями земле, когда на ней воцарятся чудные законы, описываемые нам на вдохновенных страницах Пятикнижия Моисеева; тогда "Царь будет царствовать по правде, и князья будут править по закону" (Ис. 32,1). - "Боже, даруй царю Твой суд и сыну царя Твою правду, да судить праведно людей Твоих и нищих Твоих на суде". - Тогда законы не будут извращаться, - не будет ни несправедливости, ни лицемерия. - Да принесут горы (или высшие власти на земле) мир людям, и холмы - (облеченные меньшею властью люди) правду: да судит нищих народа, да спасет сынов убогого и смирит притеснителя. И будут бояться Тебя, доколе пребудут солнце и луна, в роды родов. Он сойдет, как дождь, как скошенный луг, как капли, орошающие землю: во дни его процветет праздник, и будет обилие мира, доколе не престанет луна: он будет обладать от моря до моря и от реки до концов земли... он избавит нищего, вопиющего и угнетенного, у которого нет помощника: да будет милосерд к нищему и убогому, и души убогих спасет: от коварства и насилия избавит души их, и драгоценна будет кровь их пред очами его" (Пс. 71).

Сердце с нетерпением ожидает наступления блаженного времени, когда все это осуществится, когда земля исполнится видения Господа, как воды наполняет море, когда Господь Иисус возьмет власть в Свои руки и воцарится, когда взятая на небо Церковь покроет землю отражением лучей своей славы. Тогда двенадцать колен Израилевых будут покоиться под виноградною лозою и под своими смоковницами в земле Обетованной, народы же земли будут благоденствовать под мирною и благословенною властью Сына Давидова. Слава и благодарение нашему Богу еще немного, - и все это исполнится так же несомненно, как Он утвердил на небесах Свой престол. Еще немного, - и все это осуществиться по вечным предначертаниям и согласно неизменным обетованиям Божиим: а до наступления этого часа да научит нас Господь, - и тебя, и меня, дорогой читатель, - пребывать в постоянном и серьезном ожидании этого блаженного и желанного времени, жить подобно странникам и пришельцам в сем мире, постоянно вознося Господу молитву: "Гряди, Господи Иисусе!"

В последних строках 16-ой главы Израилю запрещается подражать каким бы то ни было религиозным обрядам окружающих их народов. "Не сади себе рощи из каких-либо дерев при жертвеннике Господа, Бога твоего, который ты сделаешь себе; и не ставь себе столба, чего ненавидит Господь, Бог твой" (ст. 21-22).

Израильтяне должны были тщательно избегать всего, что могло вовлечь их в пагубное идолопоклонство окружавших их языческих народов. Божий жертвенник должен был стоять совершенно отдельно от рощ, где происходило поклонение ложным богам и совершались языческие обряды. [Читателю может быть будет интересно узнать, что, говоря о Божием жертвеннике, Дух Святой употребляет в Новом Завете совершенно иное слово, чем то, которое употреблено для обозначения языческого жертвенника, Он употребляет сравнительно новое и незнакомое классическому языку слова. Первое встречается только один раз, второе - двадцать три раза. Так тщательно разграничено служение истинному Богу и языческое поклонение идолам. Нас, быть может, спросят, почему это так, и не все ли равно, каким словом обозначен жертвенник Божий? Мы ответим на это, что Дух Святой обладает большею, нежели мы, мудростью, и, хотя обозначавшее языческий жертвенник слово более коротко и удобно, Он отказывается употреблять его для обозначения жертвенника единственного живого и истинного Бога.] Одним словом, надлежало тщательно избегать всего, что могло удалить сердце от единого Бога, живого и истинного.

Недостаточно было, однако, только отказаться от поклонения идолам; нужно было разрушить истуканов и вырубить священные рощи, весь народ мог признать догмат единобожия; и в то же время могло, однако, оказаться в служении Богу полное отсутствие искренности и преданности Господу, потому и написано: "Не приноси в жертву Господу, Богу твоему, вола или овцы, на которой будет порок или что-нибудь худое: ибо это мерзость для Господа, Бога твоего" (гл. 17,1).

Только то, что было полностью совершенным, было достойно быть вознесенным на Божий жертвенник и могло удовлетворить сердце Господа. Принести Ему что-либо несовершенное, с каким-либо пороком - значило доказать отсутствие преданности сердца Богу и не воздать Ему должного Принести Ему несовершенную жертву было все равно, что выражать кощунственное мнение, что Его удовлетворит любая жертва.

Прислушаемся к восклицаниям негодования, которое выражает Дух Божий устами пророка Малахии: "Вы приносите на жертвенник Мой нечистый хлеб, а говорите: чем мы бесславим Тебя? - тем, что говорите: трапеза Господня не стоит уважения. И когда приносите в жертву слепое, не худо ли это? или когда приносите хромое и больное, не худо ли это? Поднеси это твоему князю, будет ли он доволен тобою, и благосклонно ли примет тебя? говорит Господь Саваоф. Итак молитесь Богу, чтобы помиловать нас; а когда такое исходит из рук ваших, то может ли Он милостиво принимать вас? говорит Господь Саваоф. Лучше кто-нибудь из вас запер бы двери, чтобы напрасно не держали огня на жертвеннике Моем Нет Моего благословения к вам, говорит Господь Саваоф. А вы хулите его тем, что говорите: трапеза Господня не стоит уважения, и доход от нее - пища ничтожная Притом говорите: вот сколько труда! и пренебрегайте ею, говорит Господь Саваоф, и приносите украденное, хромое и больное, такого же свойства приносите хлебный дар: могу ли с благоволением принимать это из рук ваших? говорит Господь. Проклят лживый, у которого в стаде есть неиспорченный самец, и он дал обет, а приносит в жертву Господу поврежденное: ибо Я Царь великий, и имя Мое страшно у народов" (Мал. 1,7-14).

Неужели же во всем этом не сокрыто глубокое поучение всей Церкви, а также для пишущего и читающего эти страницы? - Несомненно. Разве не сказывается как в общественном, так и в частном нашем служении Богу прискорбное отсутствие сердечности, истинного благочестия, глубокого благоговения, святого рвения и искреннего усердия? Не встречается ли в нем нечто сходное с приношением Богу в жертву хромого и больного, испорченного и поврежденного? Не замечается ли холодного формализма и мертвой рутины в нашем поклонении Богу? Не приходится ли нам осуждать свою сухость, свою холодность, подмечать существующие в нас противоречия? Как часто мы только внешне приближаемся к Господу, легкомысленные же сердца и наши блуждающие мысли далеко отстоят от Бога! Как часто наши уста произносят слова, не высказывающие наших истинных чувств! Мы выражаем более того, что мы чувствуем. Мы поем о том, чего на самом деле не испытываем.

Затем, когда Господь дает нам случай или преимущество вкладывать нашу лепту в сокровищницу Божию, с каким холодным равнодушием мы делаем это! Какое отсутствие истинной полной и беззаветной отдачи сердца Богу! Насколько забывается нами Апостольское правило: "Сколько позволит ему состояние" (1 Кор. 16,2). Какая скудость! Как мало встречается беспредельной преданности, управлявшей сердцем бедной вдовы, которая, имея всего две лепты, на которых по крайней мере одну она со спокойным сердцем могла оставить себе на пропитание, отдает обе лепты в сокровищницу Божию, другими словами, отдает Богу решительно все, что она имеет. В течение недели мы, быть может, тратим десятки рублей на самих себя, делаем непроизводительные расходы, когда же заходит разговор о деле Господнем, о Его бедных, вообще об интересах Божиих, как слабо и не охотно отзываемся мы на это!

Читатель, исследуем все это, исследуем весь вопрос о служении Богу и о нашей преданности Ему в присутствии Божием и ввиду благодати, спасшей нас от вечного огня. Обсудим серьезно все драгоценные и могущественные права, которые Христос имеет на нас. Мы не принадлежим самим себе: мы искуплены дорогою ценою. Мы обязаны Предавшему Себя за нас на смерть не только тем, что у нас есть лучшего, но и всем, что мы имеем. Но сознаем ли мы это? Если же наши сердца сознают это, как необходимо отражать это в нашей жизни! Да научит нас Господь все яснее сознавать, кому мы принадлежим и кому мы служим! Да даст Он нам силою Духа Святого и во исполнение Писания беззаветно посвятить Ему наши сердца, наш ум, наши руки, наши ноги, - все наше существо. Да будет так с нами и со всеми искупленными Его!

Наше внимание должно быть теперь обращено на весьма серьезный и важный вопрос. "Если найдется среди тебя в каком-либо из жилищ твоих, которые Господь, Бог твой, дает тебе, мужчина или женщина, кто сделает зло пред очами Господа, Бога твоего, преступив завет Его, и пойдет и станет служить иным богам и поклонится им, или солнцу, или луне, или всему воинству небесному, чего я не повелел; и тебе возвещено будет, и ты услышишь, то ты хорошо разыщи, и, если это точная правда, если сделана мерзость сия в Израиле"; - дело это касалось всего народа, - "то выведи мужчину того, или женщину ту, которые сделали зло сие, к воротам твоим, и побей их камнями до смерти. По словам двух свидетелей, или трех свидетелей должен умереть осужденный на смерть; не должно предавать смерти по словам одного свидетеля. Рука свидетелей должна быть на нем прежде всех, чтоб убить его, потом рука всего народа; и так истреби зло из среды себя" (ст. 2-7).

Мы уже имели случай упоминать о великом принципе, изложенном в этих стихах: обвинение можно было поизносить только при наличии достоверного свидетельства. Это неизменное правило владычества Божия; мы встречаем его всюду в Писании; оно справедливо и спасительно; пренебрегая им, мы впадаем в заблуждение. Никогда нам не следовало бы составлять суждение о человеке, не заручившись двумя или тремя свидетелями; еще менее мы имеем право высказывать свое мнение о человеке или осуждать его, не основываясь на достоверных доказательствах его вины. Свидетельства одного, хотя бы и вполне достойного доверия, человека мало для того, чтобы прийти к верному заключению. Мы часто бываем убеждены, что то или другое верно, потому что это утверждает пользующийся нашим полным доверием человек; но Бог несравненно мудрее нас. Свидетель может быть человеком вполне правдивым, искренним и не способным утверждать ложь или против кого бы то ни было лжесвидетельствовать; но тем не менее нам необходимо держаться Божественного правила: "При словах двух свидетелей состоится дело" (Втор. 19,15).

Очень важно, чтобы это правило применялось к действиям членов Церкви. Оно имеет бесценное значение во всех случаях, когда речь идет о том или другом наказании, и в тех случаях, где замешан вопрос о характере и репутации того или иного человека. Прежде, чем прийти к какому-либо окончательному заключению или вывести решительное суждение о каком-либо своем члене, Церковь должна убедиться в этом на основании достоверных данных. Если неопровержимые доказательства отсутствуют, необходимо с терпением и доверием ожидать их от Бога, - Он, конечно, восполнит недостающее.

Если, например, случится какое-либо зло, или возникнет какое-либо заблуждение в Церкви, и все это сделается известным и несомненным только одному ее члену, что ему следует предпринять? - Ожидать, чтобы Бог воздвиг других свидетелей. Действовать иначе - значит нарушать многократно одобренный словом Божиим принцип. Будучи единственным свидетелем того или иного дела, должен ли человек чувствовать себя оскорбленным или обиженным, что его свидетельству не придается настоящего значения? Нет, ему не следует и ожидать этого; он даже не должен выступать в качестве свидетеля, не заручившись подобным же свидетельством одного или двух других лиц. Можно ли признавать Церковь равнодушной или охладевшей, потому что она отказывается действовать согласно свидетельству одного человека? Нет, поступая иначе, она открыто преступила бы заповедь Божию.

Этот великий принцип относится не только к случаям, требующим наказания, или к составлению суждения о членах Церкви: он применим всюду. Мы должны принять для себя за правило никогда не составлять суждения и никогда не выводить заключения, не удостоверившись в их справедливости, согласно установленной Богом мере очевидности; если фактов налицо не имеется; нам следует выжидать; и, если мы обязаны непременно вывести то или другое заключение, в свое время Бог сделает для нас все очевидным.

Читатель, какое бы положение он не занимал, должен с серьезным вниманием отнестись к этому вопросу. Все мы склонны необдуманно составлять наши суждения, все мы склонны руководствоваться нашими впечатлениями, подозревать в других зло, сообразоваться с нашими предрассудками. Будем же остерегаться всего этого. Чтобы составить верное представление о человеке или о деле, мы нуждаемся в спокойствии, в серьезном и беспристрастном отношении к ним. Будем осмотрительны в выражении наших мнений о людях, потому что мы можем значительно повредить нашему другу, брату или соседу, если мы руководствуемся неверным впечатлением или ложным обвинением; таким образом мы можем стать причиною установления неверной репутации нашего ближнего. Все это не заслуживает благоволений Божия. Всего этого следует остерегаться как нам самим, так и останавливать в этом наших братьев, если нам представляется для этого удобный случай. Если кто-либо обвиняет отсутствующее лицо, нам следовало бы настоять на том, чтобы или доказать справедливость обвинения, или же отказаться от него. Этим способом мы избегли бы злоречия, не только бесполезного, но и решительно греховного.

Прежде чем окончательно покончить с этим вопросом, мы напомним, что Священная история представляет нам несколько примеров случаев, в которых обвинение падало на невиновного человека, хотя, по-видимому, и было соблюдено, указанное во Втор. 17,6-7 правило. Вспомните случай с Навуфеем в 3 Царст. 21, случай со Стефаном в Деян. 6 и 7; вспомните, главным образом, случай с единственным совершенным "Человеком", когда-либо жившим на земле. Увы! люди, очевидно, любят только буквально исполнять постановления Священных Писаний: они умеют приводить слова в оправдание самых вопиющих несправедливостей, самой непозволительной безнравственности. Два свидетеля утверждают, что Навуфей хулил Бога и царя; и вот, по свидетельству двух лжецов, действовавших по внушению нечестивой и злой женщины, этот честный израильтянин лишился своего наследия и был убит камнями. Стефан, человек, исполненный Духа Святого, был также побит камнями под тем предлогом, что, по свидетельству двух лжесвидетелей, он произносил богохульные слова; лжесвидетельство это было признано заслуживающим доверия начальниками, имевшими возможность ссылаться в этом случае на авторитет 17-ой главы Книги "Второзаконие".

Все это доказывает нам, что такое душа человеческая, что такое религия, если при этом совесть остается непробужденной; но все это, однако, нисколько не умаляет значения нравственного принципа, выраженного в начале изучаемой нами главы. Ничто так не понижает уровня духовной жизни, ничто так не иссушает и не охлаждает человеческого сердца, как религия, не освященная пробужденною совестью и страхом Божиим; одною из характерных ее особенностей является факт, что руководящиеся ею люди не стыдятся и не боятся ссылаться на букву Священного Писания, укрывая им, как густым покрывалом, злые намерения своих сердец.

Но благодарение нашему Богу, Его Слово во всей своей небесной чистоте, во всем своем Божественном совершенстве, со всею своею нравственною возвышенностью озаряет наши души, оказывая решительное сопротивление всякой попытке врага найти на его священных страницах, которое не носит на себе печати того, что истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно (Фил. 4,8).

Перейдем теперь ко второму вопросу, рассматриваемому в нашей главе: "Если по какому делу затруднительным будет для тебя рассудить между кровью и кровью, между судом и судом, между побоями и побоями, и будут несогласные мнения в воротах твоих, то встань и пойди на место, которое изберет Господь, Бог твой, и прийди к священникам, Левитам, и к судье, который будет в те дни, и спроси их, и они скажут тебе, как рассудить. И поступи по слову, какое они скажут тебе, на том месте, которое изберет Господь, и постарайся исполнить все, чему они научат тебя. По закону, которому научат они тебя, и по определению, какое они скажут тебе, поступи, и не уклоняйся ни направо, ни налево от того, что они скажут тебе. А кто поступит так дерзко, что не послушает священника, стоящего там на служении пред Господом, Богом твоим, или судьи, тот должен умереть, -и так истреби зло от Израиля. И весь народ услышит, и убоится, и не будет впредь поступать дерзко" (ст. 8-13).

Сам Господь усматривает здесь все, необходимое для того, чтобы не могло возникнуть никаких недоразумений в обществе израилевом. Каждый неясный вопрос должен был отдаваться на решение Богу в месте, которое Он избрал; там он рассматривался в присутствии Божием поставленными на это Богом лицами. Таким образом, исчезала всякая возможность впасть в гордость или поступить своевольно. Все возбуждавшие несогласие вопросы должны были решаться судом Божиим, выражением которого служил священник, или же поставленный для этого от Бога судья.

Все, одним словом, представлялось решению Божественного авторитета. Не могло случиться, чтобы один человек произвольно возвышался над прочими; это не подобало обществу Божию. Каждый должен был подчиниться Божию правосудию, преклониться пред его решением. Израиль не мог не признать авторитета этого суда: выше этой власти никакой другой не было. Поставленный от Бога священник или судья говорил как бы от имени Божия: как истец, так и защитник обвиняемого должны были безропотно подчиниться его решению.

Читатель ясно видит, что никогда ни одному члену общества Израилева не могла прийти на ум мысль отдать свое дело на решение языческого суда, что значило бы нанести личное оскорбление Самому Иегове, находившемуся среди общества Израилева, чтобы решать все могущие возникнуть вопросы. Он не нуждался в чьей-либо помощи. Ему были ведомы все мельчайшие подробности дела, все, что было за и против человека; Он ведал начало и конец всех споров, какими бы запутанными и сложными они ни представлялись. Все должны были обращать свой взор на Него и предоставлять Ему, а не кому-либо другому, решение любого вопроса на месте, избранном Самим Богом. Нельзя было ни на минуту предположить, что два члена общества Божия могли обратиться к языческому суду. Это доказало бы несовершенство устроенного Господом для Израиля суда.

Не научает ли это многому и нас? Каким путем мы должны разрешать возникающие между нами разногласия? Должны ли мы предоставить миру судить наши дела? Нет ли в самой Церкви Божией всего, что необходимо для разрешения могущих случиться споров? Послушайте, что говорит по этому поводу богодухновенный Апостол Коринфской Церкви "всем освященным во Христе Иисусе, призванным святым, со всеми призывающими Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, у них и у нас", - говорит это Апостол и всем ныне существующим христианам.

"Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела? Разве не знаете, что не будем судить ангелов, ни тем более дела житейские? А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в Церкви. К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? Но брат с братом судиться, и притом пред неверными. И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбу между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев. Или не знаете, что неправедные Царства Божий не наследуют? Не обманывайтесь" (1 Кор. 6,1-9).

Здесь мы черпаем Божественное назидание для Церкви Божией на все времена. Не будем никогда терять из виду, что Библия есть Книга, написанная для каждого из периодов жизни Церкви на земле. Церковь, правда, не представляет из себя, увы! того, что она являла собою в те дни, когда эти строки были написаны богодухновенным Апостолом. Великая перемена совершилась в ее положении. В первые дни христианства легко было провести границу между Церковью и миром, между "святыми" и "неверующими", между "внутренними и внешними".

Разграничительная линия, разделявшая их, отличалась глубиною и ясностью; ошибиться было нельзя. Рассматривая тогдашнее общество с религиозной точки зрения, мы имеем пред собою язычество, иудейство и христианство, - язычника, иудея и Церковь Божию, -языческий храм, синагогу и собрание Церкви Божией. Последнее явило полную противоположность всему остальному. Христианство в эти древние времена громко и ясно свидетельствовало об истине. Это было не дело национальности, не вопрос, важный для какой-либо местности, а вопрос личный, живая и жизненная действительность, вере Божия, - животворящая, являемая в жизни сила души.

Теперь порядок вещей круто изменился: чада Церкви и чада мира до такой степени смешались между собою, что многим покажутся совершенно непонятными вся сила и все значение применения к жизни вышеуказанного принципа. Если бы мы заговорили о "святых", ведущих тяжбы с "неверными", нам сказали бы, что мы говорим на никому не ведомом языке. Самое понятие "святые" утратило приданный этому слову самим Апостолом смысл. Но изменились ли от этого Слово Божие и раскрываемые им для наших душ великие истины?

Изменились ли мысли Божий по отношению к церкви и по отношению к миру, а так же касательно взаимных отношений церкви и мира? Не отличает ли Бог и теперь "святых" от "неверных"? Не порицает ли Он и до сих пор факта, что "брат с братом судится, и притом пред неверными?" Потеряло ли, одним словом, Писание свою силу, свою практическую применимость в жизни? Не остается ли оно и теперь нашим руководителем, нашим авторитетом, нашим единственным совершенным и непогрешимым указателем? Уничтожила ли большая перемена, происшедшая в нравственном настрое членов Церкви, все значение Слова Божия для нас, т.е. для "всех призывающих имя Господа нашего Иисуса Христа а о всяком месте?" Неужели драгоценное откровение воли Отца нашего сделалась для нас мертвой буквой, вышедшей из употребления книгой, устарелым документом древних времен? Отняла ли перемена в нашем положении хотя бы малейшую частицу славы от слова Божия?

Читатель, какой ответ находишь ты на все это в своем сердце? Смиренно и с молитвою взвесь все это в душе твоей. Твой ответ будет точным показателем своего положения пред Богом и твоего духовного состояния. Не ясно ли тебе, не приходится ли тебе признаться, что сила Писания никогда не может исчезнуть, что выражение в Кор. 6 принципы никогда не перестанут относиться к Церкви Божией? Напрасно доказывать, что все подверглось сильному изменению: "не может нарушиться Писание" (Иоан. 10,35), а потому оно называло ошибкою в первом веке, то же оно сочтет ошибкою и в девятнадцатом веке; все труднее и труднее становится применять к жизни Божественные принципы; все это правда, но, однако, мы никогда не можем согласиться отступить от них или согласоваться с побуждениями менее возвышенного характера. Лишь только бы мы задумали допустить факт, что ввиду того, что Церковь впала в заблуждение, подчиняться требованиям Божиим немыслимо, тотчас же исчезли бы и все принципы христианского послушания. Как было дурно в те дни, когда Апостол писал свое Послание Коринфской Церкви, так дурно и теперь, чтобы "брат с братом судился, и притом пред неверными". Видимое единство Церкви, правда, исчезло; она лишилась многих даров; она удалилась от своего нормального положения, но, как кровь Христова не может потерять силу, как первосвященническое заступничество Господа не может утратить свою действенность, так не может лишиться своего могущества и Слово Божие. Будем, кроме того, помнить, что во Христе, в ее благословенной Главе, Церкви дарованы великие преимущества, заключающиеся в мудрости, в благодати, в силе Божией и в духовных дарах; и все это отдано в безраздельное пользование всякого, желающего усвоить все это себе верою. Нет предела богатству Христову. Мы не можем надеяться увидеть на земле тело Христово (Церковь Его) в совершенно нормальном положении, но нам дано, тем не менее, преимущество знать, какое положение должно, собственно говоря, занимать тело Христово; стремиться стать именно в это положение - наша прямая обязанность.

Удивительная перемена совершается во всем нашем положении, во всех наших взглядах, в наших суждениях о самих себе и о других с той минуты, как мы ступаем на истинную почву, принадлежащую Церкви Божией. Все становится другим. Библия делается для нас новою Книгою. Мы приобретаем совершенно иной взгляд на весь мир. Многие части Писания, чтение которых в течение долгих лет не приносило нам пользы, теперь сияют Божественным светом, преисполняя наши сердца благоговением, любовью к Богу и хвалою Ему. Мы смотрим на все с новой точки зрения; весь наш нравственный горизонт изменяется; туман, окутывавший нас, исчез; теперь все вокруг нас становится ясным: мы видим все в небесном свете Писаний. Мы как бы вторично обращаемся своим сердцем к Богу; теперь мы видим, что можем читать Библию осмысленно: нам дается Божественный ключ, раскрывающий нам ее смысл. Нам становится очевидным, что Христос есть центр и предмет всех мыслей, всех предначертаний, всех вечных советов Божиих; мы входим в дивную атмосферу благодати и славы, с любовью открываемую нам Духом Святым в Слове Божием.

Могущественное действие Духа Святого да скажется в душе читателя, и да сознает он эту истину н сердце своем! Да получит он от Бога способность изучать Писание, всецело повинуясь учению и его авторитету! Да не советуется он с своею плотью и кровью, но да решится он, подобно малому ребенку, броситься в объятия Господа, и да стремиться он получить от Него духовное разумение для служения Христу!

Теперь рассмотрим заключительные стихи нашей главы; они проливают удивительный свет на будущее Израиля и заранее указывают на время, когда народ захочет избрать себе царя.

"Когда ты прийдешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе, и овладеешь ею, и поселишься на ней, и скажешь: поставлю я над собою царя, подобно прочим народам, которые вокруг меня, то поставь над собою царя, которого изберет Господь, Бог твой; из среды братьев твоих поставь над собою царя; не можешь поставить над собою царем иноземца, который не брат тебе. Только чтобы он не умножал себе коней и не возвращал народа в Египет для умножения себе коней; ибо Господь сказал вам: "не возвращайтесь более путем сим"; и чтобы не умножал себе жен, дабы не развратилось сердце его, и чтобы серебра и золота не умножал себе чрезмерно" (ст. 14-17).

Удивительно, что самые знаменитые и самые мудрые израильские монархи во всех отношениях преступали именно три данные им повеления Божия. "Царь Соломон также сделал корабль в Ецион-Гавере, что при Елофе, на берегу Чермного моря, в земле Идумейской. И послал Хирам на корабль своих поданных корабельщиков, знающих море, с поданными Соломоновыми; и отправились они в Офир, и взяли оттуда золота четыреста двадцать талантов, и привезли царю Соломону". - "И послал Хирам царю сто двадцать талантов золота". - "В золоте, которое приходилось Соломону в каждый год, весу было шестьсот шестьдесят шесть талантов золотых, сверх того, что получаемо было от разносчиков товара, и от торговли купцов, и от царей Аравийских, и от областных начальников". - "И сделал царь серебро в Иерусалиме равноценным с простыми камнями... Коней царю Соломону приводили из Египта..." - "И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин... И было у него семьсот жен и триста наложниц; и развратили жены сердце его" (3 Цар. 9,26-28; 14-10,14; 15, 27, 28-11,1.3).

Прискорбные факты! Вот картина душевного состояния человека, находящегося в самых благоприятных условиях и среди окружающего его почета. Здесь нам представлен царь, мудрее которого не было царя на земле, царь, осыпанный благословениями Божиими, высшими дарованиями, почестями и самыми удивительными преимуществами; его чаша была переполнена: у него не было недостатка ни в каких земных благах. Замечательная молитва, вознесенная им к Богу при посвящении храма, казалось, обнаруживала в нем его лучшие задатки и качества души, заставляла предполагать встретить в нем достойного царя израильского.

Но, увы! он самым плачевным образом преступил все предписания закона Божия, столь решительно и ясно выраженные Господом. Ему не ведено было ни "чрезмерно умножать серебро свое", ни собрать много золота; однако именно это он и делал. Ему не ведено было возвращаться в Египет, "чтобы умножать число коней своих", однако он посылал в Египет за конями. Ему не ведено было умножать число жен, он же взял себе тысячу жен, и они развратили сердце его. Таков человек! Как мало можно на него рассчитывать! "Всякая плоть, как трава, и всякая слава человеческая, как цвет в траве: засохла трава, и цвет ее опал" (1 Петр. 1,24). - "Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание в ноздрях его: ибо что он значит?" (Ис. 2,22).

Чем можно объяснить грустное и унизительное падение Соломона? В ответ на этот вопрос мы предлагаем читателю прочесть заключительные стихи нашей главы.

"Но когда он сядет на престол царства своего, должен списать для себя список закона сего с книги,, находящейся у священников Левитов; и "пусть он будет у него, и пусть он читает его во все дни своей, дабы научился бояться Господа, Бога своего, и старался исполнять все слова закона сего и постановления сии; чтобы не надмевалось сердце его пред братьями его, и чтоб не уклонялся он от закона ни направо, ни налево, дабы долгие дни пребыл на царстве своем и сыновья его посреди Израиля" (ст. 18-20).

Если бы Соломон придал должное значение этим драгоценным и серьезным словам, история его жизни сложилась бы иначе. Мы нигде не находим указания, что он переписал для себя свод законов, если же это и было им исполнено, он, очевидно, нисколько не согласовался с ним; напротив, он открыто отвратился от этого закона, делая именно то, что ему было запрещено. Одним словом, небрежное отношение к слову Божию было причиною падения и всех несчастий, так быстро сменивших великолепие Соломонова царствия.

Очень важно помнить это в наши дни; это побуждает нас умолять читателя обратить внимание на этот вопрос. То же обстоятельство составляет и причину упадка Церкви. Небрежное отношение к Слову Божию служит источником всякого зла, всякого неустройства, всех заблуждений сект и разделений, когда-либо существовавших и в настоящее время существующих в мире. И мы можем с уверенностью прибавить, что единственный и верный способ для выхода из этого грустного положения заключается в том, чтобы каждый из нас обратился к авторитету Слова Божия, оставляемого в небрежении. Пусть каждый из нас подумает о том, как далеко он отошел от простого и ясного учения Нового Завета, от заповедей возлюбленного Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Смиримся под крепкой рукой Божией, исповедуем Господу наш грех, искренне осудим себя пред лицом Его; по великой благости Своей, Он нас восстановит, благословит и поведет по чудному пути послушания, открытому пред всякою истинно смиренною душою.

Дух Святой, присущей Ему великой силой, да воздействует на сердце и совесть всякого члена тела Христова, где бы он ни находился, и да вселит в них убеждение безусловной необходимости непосредственного и полного их послушания авторитету Слова Божия.

Постановления, приводимые в начале этой главы, являют нам целый ряд необыкновенно поучительных и важных для жизни истин.

"Священникам Левитам, всему колену Левиину, не будет части и удела с Израилем: они должны питаться жертвами Господа и Его частью; удела же не будет ему между братьями его: Сам Господь удел его, как говорил Он ему. Вот, что должно быть положено священниками от народа, от приносящих в жертву волов и овец: должно отдавать священнику плечо, челюсти и желудок. Также начатки от хлеба твоего, вина твоего, елея твоего, и начатки от шерсти овец твоих отдай ему. Ибо его избрал Господь, Бог твой, из всех колен твоих, чтобы он предстоял пред Господом, Богом твоим, служил во имя Господа, сам и сыны его во все дни. И если Левит прийдет из одного из жилищ твоих, из всей земли сынов Израилевых, где он жил, и прийдет по желанию души своей на место, которое изберет Господь, и будет служить во имя Господа, Бога твоего, как и все братья его Левиты, предстоящие там пред Господом, то пусть они пользуются одинаковою частию, сверх полученного от продажи отцовского имущества" (ст. 1-8).

Здесь, как и вообще везде в книге "Второзаконие", священники и левиты всегда называются вместе. Мы обращаем внимание читателя на эту характерную особенность нашей Книги, но останавливаемся на ней только мельком, чтобы лишь отметить разницу, которая существует между Книгою "Второзаконие" и Книгами "Исход", "Левит" и "Числа". Мы думаем, что это происходит от того, что в Книге "Второзаконие" Бог руководствовался целью выдвинуть вперед все общество Израилево. Потому там так мало встречается описаний исполняемых священниками обрядов. Вся Книга "Второзаконие" проникнута одною великою мыслию, - принципом непосредственного отношения Израиля и Иеговой.

В разбираемых нами стихах священники и левиты названы вместе и представляют из себя служителей Господа, всецело зависящих от Него и тесно связанных с жертвенником Божиим и со служением Богу. Это удивительно поучительный факт, открывающий для нас собою целый ряд истин.

Просматривая историю народа израильского, мы замечаем, что когда все шло, как следует, на Божий жертвенник постоянно возносились жертвы Господу, а следовательно, ни в чем не нуждались ни священники, ни левиты. Если Иегова получал Свою часть, Его служители знали, что и они получат предназначенную им часть жертвы. Если Бог не получал Своей части, ее не получали и служители Божий; все это было тесно связано вместе. Народ должен был приносить Богу свои жертвы, Бог же делил их со Своими служителями. Священникам и левитам ничего не приходилось просить или требовать у народа: народу было дано преимущество возносить свои дары на жертвенник Божий; Господь же позволял Своим служителям питаться плодами усердия и преданности народа по отношению к Богу - Иегове. Таковы были Божий мысли относительно служителей Божиих в Израиле. Они должны были питаться добровольными приношениями, собиравшимися от всего общества Божия. Совершенно иначе, видим мы, обстояло дело во дни Илия: "Не знали Господа и долга священников в отношении к народу. Когда кто приносил жертву, отрок священнический, во время варения мяса, приходил с вилкою в руке своей, и опускал ее в котел, или в кастрюлю, или в горшок, и что выберет вилка, то и брал себе священник. Так поступали они со всеми Израильтянами, приходившими туда в Силом. Даже прежде, нежели сожигали тук", - часть, принадлежавшую исключительно одному Господу, - "приходил отрок священнический, и говорил приносившему жертву: дай мясо на жаркое священнику; он не возьмет у тебя вареного мяса, дай сырое. И если кто говорил ему: пусть сожгут прежде тук, как должно, и потом возьми себе, сколько желает душа твоя, то он говорил: нет, теперь же дай, а если нет, то силою возьму. И грех этих молодых людей был весьма велик пред Господом: ибо они отвращали от жертвоприношений Господу" (1 Цар. 2,12-17).

Положение вещей было самым плачевным, и все это навело страшный Божий Суд на дом Илия. Иначе и быть не могло. Если служители жертвенника могли поступать так нечестиво и так беззаконно, Божий суд был для них неминуем.

Нормальный же порядок вещей, описываемый нами в нашей главе, являлся прямою противоположностью всему этому злу. Иегова окружал Себя доброхотными приношениями Своего народа; Он давал их в пищу служителям Своего жертвенника. Таким образом, если на жертвенник Божий возносилось много даров, и священники, и левиты получали много приношений, обильную пищу; когда же, напротив, народ небрежно служил Иегове и не заботился о Его жертвеннике, тогда в той же мере чувствовали недостаток в пище и служители Господни. Они, другими словами, совершенно сливались с поклонением, и служением Богу Израилеву.

Так, например, в добрые дни благочестивого царя Езекии, когда сердца израильтян были искренне преданы Господу, мы читаем, что "постановил Езекия череды священников и Левитов, по их распределению, каждого при деле своем, священническом или левитском, при всесожжении и при жертвах мирных, для службы, для хваления и славословия, у ворот дома Господня. И определил царь часть из имущества своего на всесожжения: на всесожжения утренние и вечерние, и на всесожжения на субботы и в новомесячия, и в праздники, как написано в законе Господнем. И повелел он народу, живущему в Иерусалиме, давать определенное содержание священникам и Левитам, чтобы они были ревностны в законе Господнем. Когда обнародовано было это повеление, тогда нанесли сыны Израилевы множество начатков хлеба, вина, и масла, и меду, и всяких произведений полевых; и десятин из всего нанесли множество. И Израильтяне и Иудеи, живущие по городам Иудейским, также представили десятины из крупного и мелкого скота, и десятины из пожертвований, посвященных Господу, Богу их; и наложили груды, груды. В третий месяц начали класть груды, и в седьмой месяц кончили. И пришли Езекия и вельможи, и увидели груды, и благодарили Господа и народ Его, Израиля. И спросил Езекия священников и Левитов об этих грудах. И отвечал ему Азария, первосвященник, из дома Садокова, и сказал: с того времени, что начали носить приношения в дом Господень, мы ели до сыта, и многое осталось; потому что Господь благословил народ Свой. Из оставшегося составилось такое множество" (2 Пар. 31,2-10).

Как все это чудесно! Как все это ободряет наши сердца! Глубокий поток безграничной преданности Богу высоко вздымал свои волны вокруг жертвенника Божия, принося с собой обилие пищи для служителей Господа; образовались целые "груды из приношений. Мы можем с уверенностью сказать, что это было отрадно для сердца Бога Израилева, а равно отрадно и для сердца тех, которые, следуя голосу Божию, отдались служению у жертвенника и в святилище Божием.

Отметим главным образом следующие слова: "Как написано в законе Господнем". Вот чем руководствовался Езекия, вот что составляло верное и твердое основание его действий. Внешнего единства народа в то время, правда, не существовало: когда царь приступил к этому делу, положение вещей было самым плачевным; но Слово Господне имело такое же важное, истинное и положительное значение во дни Езекии, как и во дни Давида, или во дни Иисуса Навина. Езекия совершенно справедливо сознавал, что слова Втор. 18,1-8 имели отношение и к его времени, и к его совести, что как на него, так и на народ была возложена ответственность по мере сил сообразовываться с повелениями Божиими. Надлежало ли священникам и Левитам терпеть голод, потому что единство Израилево было нарушено? Нет. Их благоденствие и нужды их зависели от соблюдения Слова Божия, от ревности народа к служению или к делу Божию, или же от небрежного отношения к ним. Обстоятельства жизни могли, правда, изменяться, и израильтянину, быть может, иногда невозможно было выполнить в полной точности предписанные ему богослужебные обряды; но он никогда не мог оказаться в положении, лишавшем его преимущества дать полный простор своему сердцу в его стремлении ревностно служить Иегове и Его жертвеннику.

Поэтому в истории Израиля мы всегда встречаемся с фактом, что, когда у них все шло, как следует, служение Господу было обставлено прекрасно, и Его служители получали все потребное. Напротив, когда, во время нравственного упадка народа, сердца охладевали, эгоизм брал верх, и тогда наступали дни полного равнодушия народа к жертвеннику Божию. Взгляните, например, на факты, описанные в Неем. 13. Когда после своего кратковременного отсутствия в Иерусалиме верный служитель Божий снова возвратился туда, к великому своему огорчению, он увидел, что в течение этого небольшого промежутка времени произошли многие упущения и что, между прочим, левиты не получали своей пищи, "еще узнал я, что части Левитам не отдаются и что Левиты и певцы, делавшие свое дело, разбежались, каждый на свое поле" (ст. 10). "Десятины" не лежали грудами у жертвенника в эти грустные дни, сердце же Божие и закон Господень не требовали, чтобы люди работали и пели Богу, не имея, чем утолить свой голод. Народ обесславил себя тем, что служители Божий должны были по его небрежности отказаться от служения Богу, чтобы не умереть с голоду.

То было плачевное положение, и Неемия глубоко осознавал это, потому что мы читаем: "Я сделал за это выговор начальствующим, и сказал: зачем оставлен нами дом Божий? И я собрал их, и поставил их на место их. И все Иудеи стали приносить десятины хлеба, вина и масла в кладовые. И приставил я к кладовым Шеламию... потому что они считались верными", - они заслуживали доверия братьев своих, - "и на них возложено раздавать части братьям своим" (ст. 11-13). Понадобились люди испытанные и верные, чтобы занять эту высокую должность, -распределять, кому следует, драгоценные плоды усердия народа; они должны были сообща черпать из сокровищницы Господней, согласно Слову Божию восполняя полностью беспристрастно нужды верных Господних служителей. Таков был чудный, предписанный Богом Израилю, порядок, соблюдения которого радовало сердца истинных израильтян, подобных Неемии и Езекии. Широкий поток благословений изливался Иеговою на Его народ, от народа же возвращался обратно к Нему; и из этого-то могучего потока должны были с избытком удовлетворять свои нужды служители Божий. Факт, что Левиты вынуждены были вернуться "каждый на поле свое", наносил бесчестие Господу; это доказывало, что Его дом пребывал в запустении, что не хватало пищи для Его служения.

Чему все это может нас научить? Чему может научиться из Втор. 18,1-8. Церковь Божия? Чтобы ответить на этот вопрос, прочтем 1 Кор. 9, где Апостол дает столь ценные указания, каким образом Церковь должна отзываться на нужды служителей Церкви, - вопрос, так мало понимаемый большинством христиан. Указание донельзя ясное. "Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не пьет молока от стада? По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон? Ибо в Моисеевом законе написано: "не заграждай рта у вола молотящего". О волах ли печется Бог? Или, может, для нас говорится? Да, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы?" - здесь сказывается благодать Божия? - "однако мы не пользовалось сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову. Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования." Но, - и снова здесь сказывается святая возвышенность благодати, - "я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того чтобы так было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою. Ибо, если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую. Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если не добровольно, то исполню только вверенное мне служение. За что же мне награда? За то, что проповедую Евангелие, благовествую о Христе безвозмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании" (ст. 7-18).

Этот важный и интересный вопрос здесь подвергнут всестороннему освещению. Апостол дает вполне ясные и определенные Божественные указания по этому поводу. "Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования"; смысл этих слов полностью очевиден. Другими словами, как в древние времена священники и Левиты существовали приносившимися народом жертвами, так же и теперь те, которые действительно призваны Богом, облагодетельствованы во Христе и приготовлены Духом Святым к благовествованию Евангелия, те, которые всецело отдают себя на служение этому чудному делу, имеют, мы видим, нравственное право получать поддержку для удовлетворения своих временных нужд. Это не значит, что они должны рассчитывать на определенное содержание со стороны тех, кому они благовествуют Слово Божие. Подобного постановления в Новом Завете не встречается. Божий работник должен ожидать восполнения своих нужд только от своего Господина. Горе ему, если он ожидает помощи от Церкви или от людей, какими бы хорошими они ни были! Священники и Левиты получали свою часть от Иеговы: Он был их уделом. Правда, Он желал, чтобы Его народ служил Ему в лице Его служителей. Он говорил, что они должны были давать Ему, и блаженны они были, когда давали Ему; давать Ему, - таково было их преимущество, таков был и долг их; если б они от этого отказались, или если бы они отнеслись к этому небрежно, засуха и неурожай поразили бы поля их (Агг. 5-11).

Священники же и Левиты должны были взирать на Одного Иегову. Если народ не приносил своих десятин, Левиты должны были возвращаться к своим полям и существовать работою своих рук. Они не имели права требовать от народа приношения жертв и десятин; они могли прибегать только к помощи Бога Израилева, посвятившего их на служение Себе и поручившего им это служение. То же и теперь относится к служителям Божиим; им следует взирать на Него Одного. Они всегда должны помнить, что они были призваны Им, избраны Им на дело Его; иначе они не могут взяться за служение Ему. Они должны совершенно отвратить свой взгляд от человека, от всех человеческих источников, от всякой человеческой поддержки и опираться исключительно на Бога живого, Самые плачевные последствия ожидают того, кто легкомысленно относится к подобного рода вопросам; часто случается, что люди, не призванные Богом, не предуготовленные Им для служения Ему, бросают свои занятия, чтобы, как говорят они, посвятить себя делу Божию и жить по вере. Это влечет за собою самые пагубные падения. Одни, столкнувшись с серьезною действительностью жизни, приводят в смущение и теряют свое нравственное равновесие; другие лишаются внутреннего покоя; некоторые же возвращаются в мир.

Мы, одним словом, убеждены на основании сорокалетнего опыта, что редко следует человеку, имущему какое-либо определенное занятие, отказываться, чтобы идти на дело проповеди. Призвание Божие должно звучать так определенно и ясно, чтобы можно было сказать вместе с Лютером на Вормском сейме: "Иначе поступить я не могу; да поможет мне Бог" Аминь." Тогда мы сможем быть полностью уверены, что Бог будет с нами в деле, к которому Он же нас призвал, что Он восполнит все наши нужды "по богатству славы Иисусом Христом". Что же касается людей и того, что они могут подумать о нас и об образе наших действий, мы должны отдать этот вопрос Богу. Мы ответственны только пред нашим Господом.

Но, рассматривая чудное изречение 1 Кор. 9, только что приведенное нами, мы видим, что Апостол, указав на свое неоспоримое право пользоваться материальною поддержкой со стороны Церкви, полностью от нее отказывается. "Но я не пользовался ничем таковым". Он работал своими руками, работал день и ночь, чтобы не оказаться для кого-либо бременем. "Нуждам моим", говорит Апостол в Деян. 20,34, "и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии". Он не "пожелал ни от кого ни серебра, ни золота, ни одежды". Он путешествовал, он проповедовал, переходил из дома в дом; он был неутомимым Апостолом, ревностным евангелистом, заботливым пастырем; его попечение распространялось на все Церкви. Он ли не имел прав на материальную поддержку со стороны Церкви? Церковь Божия должна была почитать себя донельзя счастливой, имея возможность вникать в его нужды и усматривать их; но он никогда не выдвигал вперед своих прав; он даже полностью отказался от них. Он добывал пропитание себе и бывшим при нем работою своих рук; в этом он желал послужить примером для всякого, как он это и говорил старейшинам Ефесской Церкви: "Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых, памятовать слова Господа Иисуса; ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать" (Деян. 20,35).

Не приходится ли удивляться, что этот возлюбленный служитель Христов при всех своих долгих путешествиях от Иерусалима до Иллирии, несмотря на обширный труд свой, как евангелиста, пастыря и учителя, еще находил время и для того, чтобы работою своих рук содержать себя и сопровождавших его сотрудников? Он поистине занимал высокое нравственное положение. Вся его жизнь была опровержением стремления обогатиться за счет других, насмешливые намеки неверующих на щедрое вознаграждение, получаемое служителями Божиими, не могли быть применены к нему. Он, конечно, не проповедовал за деньги.

И, однако, он с благодарностью принимал помощь от тех, кто умел давать. Много раз верная Господу Церковь в Филиппах вникала в нужды почитаемого и любимого ею отца во Христе; это дело любви никогда не забудется Богом. Тысячи христиан прочли трогательное повествование о щедрости филиппийцев и почерпнули новые силы от благоухания принесенных ими Господу жертв; память о них начертана на небе, где не забываются подобные дела любви; она начертана и в самом сердце Господа Иисуса Христа. Послушайте, что от избытка своего благодарного сердца Апостол говорит своим возлюбленным чадам: "Я весьма возрадовался в Господе, что вы уже вновь начали заботиться о мне; вы и прежде заботились, но вам не благоприятствовали обстоятельства. Говорю это не потому, что нуждаюсь; ибо я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить в скудости, умею жить в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии, и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Впрочем вы хорошо поступаете, приняв участие в моей скорби. Вы знаете, Филиппийцы, что в начале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних. Вы и в Фессалонику и раз и два присылали мне на нужду. Говорю это не потому, что я искал даяния; но ищу плода, умножающегося в пользу вашу. Я получил все, и избыточевствую; я доволен, получив от Епафродита посланное вами, как благовонное курение, жертву приятную, благоугодную Богу. Бог мой да восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом" (Фил. 4,10-19).

Блажен тот, кому было дано преимущество освежить сердце верного служителя Христова на склоне его жизни и в уединении Римской темницы! Как была благоугодна Господу жертва Филиппийцев, как уместна она была! С какою радостью они должны были выслушать изъявление благодарности Апостола. Им было отрадно узнать от него, что их жертва вознеслась к престолу и к сердцу Божию, как приятное благоухание. Кто из нас не предпочел бы лучше быть филиппийцем, вникающим в нужды Апостола, нежели коринфянином в истинном призвании Апостола, или же галатом, разбивающим его сердце? Какая большая разница! Апостол ничего не мог принять от Коринфской Церкви; этому препятствовало ее духовное состояние. Ее некоторые члены, однако, оказали ему поддержку, и этот факт занесен на богодухновенные страницы, записан на небесах и получит достойное воздаяние в грядущем Писании. "Я рад прибытию Стефана, Фортуната и Ехаика; они восполнили для меня отсутствие ваше; ибо они мой и ваш дух успокоили. Почитайте таковых" (1 Кор. 16,17-18).

Мы, таким образом, видим, что как при служении закону, так и при служении Евангелию и воля, и сердце Господа склоняются к тому, чтобы люди, действительно призванные Им к служению и всецело и верно посвящающие себя Ему, пользовались сердечным расположением и материальной поддержкой со стороны чад Божиих. Все любящие Христа души почтут счастьем и преимуществом для себя отделять Господу в лице Его служителей часть своего имущества. Будучи на земле, Он благоволил принимать помощь от людей, любивших Его и следовавших за ним. "Некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдолиною, из которой вышли семь бесов, и Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многие другие... служили Ему именем своим" (Лук. 8,2-3).

Блаженные женщины! Каким высоким преимуществом они владели! Как отрадно было отзываться на нужды Господа славы во дни Его унижения и недостатка временных благ на земле! Их имена призваны достойными увековечения на священных страницах, - они записаны на них Святым Духом: поток времени во век не сотрет памяти о них. Похвально поступили эти женщины, не истратив своих денег на бесполезную роскошь и не скопив себе из них состояние, приносящего лишь вред душе, если оно не употребляется на служение Богу.

Но с другой стороны, мы видим, как важно, чтобы все работники Божий остерегались поддаваться влиянию человеческому, чтобы они ничего не ожидали от человека. В глубине своей души они должны рассчитывать исключительно на Бога; иначе рано или поздно их ожидает падение. Лишь на него они должны уповать во всех своих нуждах. Если Церковь не вникает в их потребности, прежде всего от этого пострадает она сама. Если они могут существовать трудом своих рук, не нанося этим вреда своему служению Христу, тем лучше; это, конечно, самое желательное для них. Что может быть прекраснее и назидательнее жизни истинного служителя Христова, в поте лица достающего пропитание себе и своей семье и в то же время ревностно преданного делу Божию? Полною противоположностью ему является человек, не одаренный духовными дарами и духовным развитием и в то же время берущий на себе служение делу Божию и видящий в нем средство к поддержанию своего существования. Такой человек находится в опасном духовном состоянии и не заслуживает ни малейшего уважения. Мы дольше не останавливаемся на этом вопросе и предпочитаем перейти к дальнейшему изучению нашей главы. "Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь, Бог твой, тогда не научись делать мерзости, какие делали народы сии. Не должны находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых. Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии мерзости Господь, Бог твой, изгоняет их от лица твоего. Будь непорочен пред Господом, Богом твоим. Ибо народы сии, которых ты изгоняешь, слушают гадателей и прорицателей, а тебе не то дал Господь, Бог твой" (ст. 9-14).

Читая эти слова, читатель, быть может, задает себе вопрос, какое отношение могут они иметь к христианину? Мы же зададим ему со своей стороны вопрос: не обращаются ли люди, называющие себя христианами, к прорицателям, магам гадателям? Не занимаются ли многие верчением столов, вызыванием духов, животным магнетизмом или гаданием? [Некоторые из наших читателей, быть может, не одобрят, что животный магнетизм мы ставим на одну линию с верчением столов и вызыванием духов. Они скорее приравнивают его к употребляемым в медицинской практике эфиру и хлороформу. Мы не будем с ними спорить. Мы только говорим, что ни под каким видом не хотели бы иметь дело с подобною силою, что мы не можем одобрить, чтобы один человек позволял другому приводить его в состояние бессознательности, с какой бы целью это не делалось. Прислушиваться же к словам приведенного в подобное состояние лица, или же руководствоваться ими, по нашему мнению, не только безумно, но и грешно.] Ко всем этим людям безусловно относится приведенное нами изречение. Мы полностью убеждены, что все эти дела от дьявола. Мы уверены, что, когда люди тем или иным способом вызывают духов, они отдаются во власть сатаны, обольщающего их и увлекающего ложью. К чему нужны вертящиеся столы и вызываемые духи тому, кто обладает чудным откровением Божиим? Все это оказывается полностью бесполезным для него. Если же, не довольствуясь драгоценным Словом Божиим, они обращаются к духам своих умерших друзей или других людей, чего же следует ожидать, как не гнева Бога, отдающего их во власть ослепляющих их духов заблуждения, являющихся и под видом умерших и говорящих им всякого рода ложь?

Мы не будем более останавливаться на этом вопросе; на это у нас нет ни времени, ни желания; но мы считаем своим долгом предупредить читателя о великой опасности, связанной с общением с духами умерших. Мы не будем обсуждать вопрос, могут ли души возвращаться в этот мир; если бы Господь нашел это нужным, Он, конечно, мог бы это допустить, но мы оставляем в стороне решение этого вопроса. Безусловно, полнота Божественного откровения - вот, что нам особенно следует иметь в виду. К чему вступать в общение с духами? Богач из притчи воображал, что, если бы Лазарь вернулся на землю и сам обратился с проповедью к пяти его братьям, это оказало бы огромное влияние на них: "Так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего; ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтоб и они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их Он же сказал: нет, отче Аврааме; но, если кто из мертвых прийдет к ним, покаются. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят" (Лук 16,27-31).

Вот истинное решение вопроса. Если люди не слушают Слова Божия, если они не верят тому, что оно им говорит в выражениях вполне ясных и определенных о них самих, о их нынешнем состоянии и о их будущей участи, они не убедились бы в этом, даже если бы тысячи духов вернулись в этот мир, чтоб засвидетельствовать о том, что они видели, слышали и испытали на себе или в аду; это не оказало бы на них прочного и спасительного действия. Это могло бы произвести огромное впечатление на общество, заставило бы говорить о себе в газетах, но этим бы дело и ограничилось Люди не прервали бы своих обыденных занятий, не остановились бы в своих поисках удовольствий, житейских выгод, не отказывались бы от своих безумных желаний. "Если Моисея и пророков не слушают," - если, прибавим мы, не слушают Христа и святых Его пророков, - "то если бы кто из мертвых воскрес, не поверят". Сердце, не признающее очевидности Писаний, не удовлетвориться ничем; что же касается истинно верующей души, она находит в Писании все, для нее потребное, а поэтому ей не нужны ни вертящиеся столы, ни духи умерших, ни гадания: "И когда скажут вам: обратитесь к вызывателям умерших, и к чародеям, к шептунам и чревовещателям, тогда отвечайте: не должен ли народ обращаться к своему Богу? спрашивают ли мертвых о живых? Обращайтесь к: закону и откровению. Если они не говорят, как это слово, то нет в них света" (Ис. 8,19-20).

Вот Божественный источник, отданный во всяком месте и во всякое время в пользование детям Божиим: на него указывает Моисей обществу Божию в чудных заключительных стихах нашей главы. Он совершенно ясно доказывает им, что им нет нужды обращаться к гадателям, чародеям, обаятелям или вызывателям умерших, - все это было ненавистно в очах Божиих. "Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет Господь, Бог твой, - Его слушайте; так как ты просил у Господа, Бога твоего, при Хориве в день собрания, говоря: да не услышу впредь гласа Господа, Бога моего, и огня сего великого да не увижу более, дабы мне не умереть. И сказал мне Господь: хорошо то, что они говорили. Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые Пророк тот будет говорить Моим именем, с того Я взыщу. Но пророка, который дерзнет говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти. И если скажешь в сердце твоем: как мы узнаем слово, которое не Господь говорил? Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполниться, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, - не бойся его" (ст. 15-22).

Мы не сомневаемся, что речь здесь идет, конечно, о благословенном Господе и Спасителе нашем Иисусе Христе. В 3-ей главе Деяний Апостол Петр применяет именно к нему пророчество Моисея в словах: "Да пошлет Он предназначенного вам Иисуса Христа, которого небо должно было принять до времени совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века. Моисей сказал отцам: Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня: слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам. И будет, что всякая душа, которая не послушает Пророка, истребится из народа" (ст. 20-23).

Какое дивное преимущество мы имеем в возможности прислушиваться к голосу такого Пророка! Это голос Самого Бога, говорящего устами "Человека Христа Иисуса" не среди грома и молний, не из всепоедающего огня, но произносящего нежные слова чуткой любви, слова благодати, оживляющие смиренный дух и сокрушенное сердце и падающие, подобно небесной росе, на иссохшую землю. Этот голос слышится в Священном Писании и в драгоценных откровениях Божиих, так неизменно, так могущественно открывающихся нашему сердцу при изучении нами чудной Книги "Второзаконие". Не будем никогда забывать этого голоса: голос Священного Писания есть голос Христа, а голос Христа есть голос Божий. Больше нам ничего не надо. Если бы кто-либо вздумал принести новое откровение или какую-либо новую истину, не находящуюся в священной книге, мы обязаны исследовать слова этого человека и, вникнув в его учение при свете Писания, всецело отвергнуть его. "Не бойся его". Лжепророки обыкновенно отличаются самомнением, произносят напыщенные речи и имеют вид благочестия. Они стараются окружить себя ореолом высшего призвания; своею надменностью они внушают собой страх людям невежественным; но они не могут устоять пред всеиспытующей силой Слова Божия. Одно даже слово Священного Писания лишает их уверенности и подрывает основы их мнимого откровения. Те, которые знают голос истинного Пророка, не будут слушаться иного голоса; услышавшие голос доброго Пастыря уже не будут внимать чужому голосу.

Читатель, не забывай, что тебе следует прислушиваться исключительно к голосу Господа Иисуса.

"Когда Господь, Бог твой, истребит народы, которых землю дает тебе Господь, Бог твой, и ты вступишь в наследие после них, и поселишься в городах их и домах их, тогда отдели себе три города среди земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе во владение. Устрой себе дорогу, и раздели на три части всю землю твою, которую Господь, Бог твой, дает тебе в уделе; они будут служить убежищем всякому убийцу" (ст. 1-3).

Какое удивительное смешение "благости и строгости обнаруживается в этих нескольких словах! Мы здесь становимся свидетелями "истребления" народов ханаанских, "мера беззаконий которых наполнилась"; рядом же с этим мы видим пред собою трогательное доказательство Божественной любви в отделении городов убежища для убийцы в день его бедствия, когда он убегает от руки мстителя за кровь. Суды Божий и благость Божия - и то, и другое дышит Божественным совершенством. Бывают случаи, при которых Божия благость оказалась бы лишь потворством злу и превозношению ума человеческого, что несовместимо с владычеством Божиим. Если люди воображают, что могут свободно грешить, потому что Бог милосерден, то рано или поздно они узнают, как жестоко ошибаются в этом отношении. "Итак видишь", говорит Апостол, "благость и строгость Божию" (Римл. 11,22). [Слово, переведенное выражением "строгость", в подлиннике обозначено словом, которое в буквальном смысле слова значит "истребление".] Господь, конечно, истребит злых, пренебрегающих Его благостью и Его долготерпением. Он, благодарен Ему, долготерпелив и многомилостив. В течение долгих лет Он терпел беззакония семи народов ханаанских, пока их нечестие не дошло до неба, и сама земля не отказалась терпеть их грехи. Бог долго терпел нечестие преступных городов долины, и, найдись в Садоме и Гоморре хотя бы десять праведных, Он ради них пощадил бы эти города. Но день пламенной мести пришел, и они были "разрушены".

Так когда-нибудь случится и с неверным Богу христианским миром: "Ты будешь отсечен" (Рим. 11,22). Время возмездия грядет, - то будет страшное время; одна мысль о нем заставляет сердце содрогаться.

Но, заметьте, как сияет "благость" Божия в первых строках нашей главы. Посмотрите, как Бог заботится о том, чтобы сделать город убежища как можно доступнее для убийцы. Три отделенных для этого города должны были находиться "среди земли", а не по ее краям и не в уединенных частях страны. Но это еще не все; сказано: "Устрой себе дорогу". Кроме того: "Раздели на три части всю землю твою". Все устраивалось так, чтобы убийце легко было убежать. Господь соблаговолил принять в расчет тревогу сердца, овладевшую "прибегшим взяться за предлежащую надежду" (Евр. 6,18). Город убежища должен был находиться "близко от убийцы, как "правда Божия" близка к бедному погибающему грешнику, так близка, что он обращает голос свой к "не делающему, но верующему в Того, кто оправдывает нечестивого" (Римл. 4,5).

Особенно веет благодатью от постановления: "Устрой себе дорогу". Оно чудно согласуется с Богом всякой благодати, - "с Богом и Отцом Господа нашего Иисуса Христа". Тот же Бог, Который по праведным судам Своим, истреблял все народы земли Ханаанской, милостиво встречал убийцу. "Итак видишь благость и строгость Божию".

"И вот такой убийца может убегать туда и остаться жив; кто убьет ближнего своего без намерения, не быв врагом ему вчера и третьего дня; кто пойдет с ближним своим в лес рубить дрова, и размахнется рука его с топором, чтобы срубить дерево, и соскочит железо с топорища и попадет в ближнего, и он умрет, такой пусть убежит в один из городов тех, чтобы остаться живым; дабы мститель за кровь в горячности сердца своего не погнался за убийцей и не настиг его, если далек будет путь", - дивная, трогательная благость Божия, - "и не убил его, между тем как он не подлежит осуждению на смерть, ибо не был врагом ему ни вчера и третьего дня. Посему я и дал тебе повеление, говоря: отдели себе три города" (ст. 4-7).

Здесь нам дается самое обстоятельное описание человека, для которого был предназначен город убежища. Если он не подходил под эту категорию людей, город оказывался для него бесполезным; в противном же случае он мог быть полностью уверен, что Бог всякой благодати подумал о нем и уготовил убежище, укрываясь в котором, случайный убийца оставался в безопасности. Лишь только он преступал ворота города убежища, он мог свободно дышать, мог отдохнуть от страха за его стенами. Меч мстителя мог настигнуть его там: и волос с его головы не мог упасть.

Он был в безопасности, в полнейшей безопасности; и в этой безопасности он был к тому же твердо уверен. Он не только надеялся на спасение, - он нимало в нем не сомневался. Он находился в черте этого города, - этого было достаточно. Пока ему еще не удалось достигнуть города, сильная тревога, сомнение, страх и томительная борьба наполняли сердце. Он бежал, ища спасения своей души, помышляя только о нем одном. Мы не можем себе представить, чтоб убийца останавливался в пути, чтобы рвать цветы, росшие по краям дороги. "Цветы!" - воскликнул бы он, - "к чему мне в эту минуту цветы? Моей жизни угрожает опасность. Я бегу от руки мстителя за кровь, и, если я прерву свой стремительный бег для того, чтобы собирать цветы, враг может настигнуть меня. Нет, город убежища составляет единственную цель всех моих надежд; кроме этого, ничего привлекательного или интересного для меня в эту минуту не существует. Все мои мысли направлены к одному, - к тому, чтобы спастись".

Но с той минуты, как он входил в ворота города, он обретал спасение: в этом он был уверен. Откуда он знал это? Свидетельствовали ли ему об этом его чувства, его личный опыт, убеждали ли его в этом какие-либо доказательства? Нет, он знал это из слова Божия. После отчаянных усилий, которые он делал для спасения своей жизни, появлялись, конечно, и чувство успокоения, и личный опыт, но не эти впечатления составляли основание его уверенности в спасении, причину мира его души. Он знал, что он спасен, потому что ему сказал это Бог.

Благость Божия спасала его. Слово же Божие давало ему эту уверенность. Мы не можем представить себе, чтобы вошедший в город убежища убийца выражался относительно уверенности в своем спасении так, как это делают большинство христиан. Он не считал самоуверенностью со своей стороны свое твердое убеждение, что в черте города он находится в полной безопасности. Если бы кто-либо обратился к нему с вопросом: "Уверены ли вы, что вы здесь в безопасности?" - "Конечно", ответил бы он, "как же мне не быть в этом уверенным? Разве я не убийца? Разве я не убежал в этот город убежища? И разве Иегова, Бог завета нашего, не сказал: "Пусть убежит туда, чтобы остаться живым?" Да, я, благодарение Богу, нимало не сомневаюсь в своей безопасности. С большим трудом мне удалось здесь укрыться. Меня часто терзала мысль, что мститель за кровь успеет меня догнать, и я уже считал себя погибшим; но в бесконечной благости Своей, Бог сделал этот город таким доступным, и путь к нему таким удобным, что, вопреки всем моим сомнениям и страхам, я благополучно добежал до него. Борьба окончена: из сердца исчезла всякая тревога. Теперь я могу вздохнуть свободно, могу без малейшего страха жить в этом месте благословений Божиих, хваля Бога нашего завета за то, что, по великой милости Своей, Он уготовил это чудное убежище для такого жалкого убийцы, как я". Может ли читатель сказать то же самое относительно своего безопасного положения во Христе? Спасен ли он, знает ли он это? Если нет, Дух Святой да откроет его душе всю глубину поразительного прообраза убийцы, достигшего города убежища. Да познает он "твердое утешение", которое составляет неоспоримое достояние, Божественный удел всех, "прибегших взяться за предлежащую надежду" (Евр. 6,18).

При дальнейшем изучении нашей главы мы увидим, что вопрос о городах убежища касался не только спасения убийцы. В этом отношении, мы видели, было усмотрено все; но при этом должна была соблюдаться слава Божия, земля Божия не должна была омрачаться преступлениями, правосудие же владычества Божия должно было сказываться всюду и везде. Все это должно было оставаться неприкосновенным, - иначе исчезла бы уверенность в безопасности убийцы в городе убежища.

Истинное счастье человека и слава Божия нераздельно связаны вместе: и то, и другое основано на непоколебимом основании, - на Христе и драгоценном деле Его.

"Когда же Господь, Бог твой, распространит пределы твои, как Он клялся отцам твоим, и даст тебе всю землю, которую Он обещал дать отцам твоим, если ты будешь стараться исполнять все сии заповеди, которые я заповедую тебе сегодня, - любить Господа, Бога твоего, и ходить путями Его во все дни, тогда к сим трем городам прибавь еще три города, дабы не проливалась кровь невинного среди земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, и чтобы не было на тебе вины крови. Но если кто будет врагом ближнему своему, и будет подстерегать его, и восстанет на него и убьет до смерти, и убежит в один из городов тех, то старейшины города его должны послать, чтобы взять его оттуда и передать его в руки мстителя за кровь, чтоб он умер. Да не пощадит его глаз твой; смой с Израиля кровь невинного, и будет тебе хорошо" (ст. 8-13).

Итак, шла ли речь о помиловании случайного убийцы или же о суде над тем, кто преднамеренно лишил жизни ближнего своего, везде должны были соблюдаться требования Божия правосудия, везде должна была соблюдаться Его слава.

Непреднамеренно совершившего преступление убийцу ожидала милость; виновного ожидал приговор неумолимого правосудия. Мы никогда не должны упускать из виду непоколебимую справедливость правления Божия. Мы видим это всюду, и, если бы мы больше сознавали это, мы имели бы более верное представление о характере Божием. Возьмем для примера хотя бы слова: "Да не пощадит его глаз твой". Кто произнес эти слова? Иегова. Кто повелел их записать? Дух Святой. Что они обозначают? Беспощадное осуждение зла. Людям следует остерегаться поверхностно относиться к столь важным вопросам; чада Божий не должны браться разрешать вопросы, не поддающиеся их пониманию. Пусть они помнят, что ложная сентиментальность очень часто бывает соединена с дерзновенным неверием, всегда готовым осуждать и критиковать торжественные проявления владычества Божия. Это весьма веское соображение. Нечестивые должны быть уверены, что их никак не минует суд Бога, ненавидящего грех. Если заведомый убийца думал воспользоваться убежищем, которое Бог уготовил случайному, рука правосудия обрушивалась на него и беспощадно обрекала его на смерть.

Так управлял Господь в древние времена Израилем, так проявится Его державная власть и в день, который близится к нам. В настоящее время Бог долго терпит мир; это день спасения, благоприятное время. Но близок день суда. О, если бы люди вместо того, чтобы рассуждать о праведном суде Божием, постигающем нечестивых, искали себе убежища от гнева Божия в крови распятого на кресте Спасителя, дабы избежать вечного пламени суда Божия! [Мы отсылаем читателя к нашему "Толкованию на Книгу "Числа", к главе 35-ой, где он найдет более полные объяснения назначения городов убежища.]

Четырнадцатый стих нашей главы являет нам новые доказательства нежного попечения Божия о Своем народе и трогательного интереса со стороны Божией ко всему, что его прямо или косвенно касалось. "Не нарушай межи ближнего твоего, которую положили предки в уделе твоем, доставшемся тебе в земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе во владение" (ст. 14).

Важное значение и первостепенное применение к жизни этого постановления обнаруживают нам любовь, преисполняющую сердце нашего Бога, и показывают нам, с каким удивительным участием Он относился ко всем обстоятельствам жизни Своего народа. Межи его должны были оставаться неприкосновенными. Удел каждого должен был оставаться в проведенных раньше границах. Иегова отдал Израилю Свою землю; Он определил пределы владений всякого племени, всякого семейства, определил их вполне точно, отметил их такими явными межами, что смешать их было совершенно невозможно; исчезла всякая возможность столкновения интересов, возникновения тяжб или неудовольствия по поводу соседних владений. Древние межи проводили резкую грань между смежными уделами, устраняя любой повод к спорам. Каждый землевладелец был как бы управителем Бога Израилева, ведавшим делами своего маленького надела; и управитель имел счастье знать, что очи Господа Бога Всемогущего покоились на его владении, что Его рука охраняла его от всякого, кто посягнул бы на его собственность. Потому он мог покоиться под виноградною лозою и под своею смоковницею, наслаждаясь уделом отведенном ему Богом Авраама, Исаака и Иакова.

Мы немало сказали о прямом значении этих чудных слов; но в них скрывается также глубокое прообразное духовное значение. Не существуют ли и для Церкви, и для всякого из его членов духовные межи, с Божественною точностью определяющие границы нашего небесного наследия, границы, установленные в древние времена Апостолами нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа? Да, это несомненно так, и Бог их видит: Он не позволяет невозбранно передвигать эти границы. Горе человеку, прикасающемуся к ним! Он даст за это ответ Богу. Нельзя безнаказанно вторгаться в область, относящуюся к положению, уделу и надежде Церкви Божией; но многие, однако, делают это, не принимая в расчет всей важности этого вопроса.

Мы не будем указывать, каковы эти границы; мы пытались выяснить это в первом томе "Толкования на Книгу "Второзаконие", ровно как и в четырех предыдущих томах; но мы считаем своим долгом серьезно предупредить всякого, как опасно в Церкви Божией делать то, что по смыслу соответствует передвижению межи у Израиля. Если бы кто-либо в Израиле вздумал иначе переделать уделы между двенадцатью коленами - распределить землю согласно новому принципу и установить новые границы, что сказал бы на это верный Богу израильтянин? Он употребил бы выражение Втор. 19,14, говоря: "Нам не надо ничего нового; мы вполне удовлетворены священными и заповедными межами, проведенными в наших владениях нашими предшественниками. Мы желаем их сохранить, и мы решительно воспротивимся всякому современному нововведению".

Таков был бы ответ всякого верного члена Церкви Божией, и конечно, такой же ответ христианин должен быть готов дать всем, желающим, под видом успеха и развития, передвигать межи Церкви Божией, представляя нам все в свете науки и в свете философии, которыми они заменяют драгоценное учение Христа и Его Апостолов. Благодарение Богу, нам ничего этого не надо. Имея Христа и Слово Его, в чем еще мы имеем нужду? К чему нам человеческие успехи, раз все мы обладаем тем, что "было в начале"? Что могут науки и философия дать людям, знающим "всю истину"? Конечно, мы желаем преуспевать в познании Христа, желаем более полного проявления Его жизни в нас, но ни наука, ни философия не могут помочь нам в этом отношении, напротив, они могут только повредить нам.

Читатель будет стараться пребывать вблизи Христа и Слова Его. Это единственная наша сила в лукавые дни века сего. Вне Его мы ничего из себя не представляем, ничего не имеем, ничего не можем. В Нем мы обладаем всем. Он есть часть нашего наследия и нашей чаши. Да научит нас Господь понять, что значит не только пребывать в безопасности в Нем, но и быть отделенным для Него, быть удовлетворенными Им до наступления дня, когда мы увидим Его, как Он есть, когда мы будем подобны Ему, будем вечно пребывать с Ним.

Заключительные стихи нашей главы требуют мало пояснения. В них высказывается важная истина, заслуживающая полного внимания со стороны христиан, каким бы светом, какими бы познаниями они ни обладали.

"Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь преступлении и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит: при словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей, состоится дело" (ст. 15).

Об этом вопросе мы уже говорили, но мы еще раз указываем на его важное значение; последнее, подтверждается не только тем фактом, что Моисей много раз обращает на него внимание Израиля, но и тем, что Сам наш Господь Иисус Христос, а так же Дух Святой устами Апостола Павла в двух Посланиях указывает на необходимость наличия "двух или трех свидетелей" при любом возникающем недоразумении. Каким бы доверием он не пользовался, одного свидетеля недостаточно. Если бы это правило соблюдалось, сколько бы мы избегали споров, сколько недоразумений! В нашей мнимой мудрости мы можем воображать, что одного достоверного свидетеля должно быть достаточно для решения какого-либо вопроса. Будем помнить, что Бог мудрее нас, что истинная наша мудрость и наша нравственная безопасность требует того, чтобы мы строго придерживались Слова Божия, никогда нас не обманывающего.

"Если выступит против кого свидетель несправедливый, обвиняя его в преступлении, то пусть предстанут оба сии человека, у которых тяжба, пред Господа, пред священников и пред судей, которые будут в те дни. Судьи должны хорошо исследовать, и, если свидетель тот - свидетель ложный, ложно донес на брата своего, то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему; итак истреби зло из среды себя. И прочие услышат и убоятся, и не станут впредь делать такое зло среди тебя. Да не пощадит его глаз твой: душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу" (ст. 16-21).

Из выше приведенных слов мы видим, как Бог ненавидит ложных свидетелей, и мы должны помнить, что, хотя мы и не под законом, а под благодатью, всякий лжесвидетель и теперь не менее ненавистен в глазах Божиих; и чем более мы проникаемся сознанием оказанной нам благости, тем более мы возненавидим всякое лжесвидетельство, всякую клевету, всякое злоречие, под каким бы видом они ни появлялись. Да избавит нас от всего этого Господь.

Когда ты выйдешь на войну против врага твоего и увидишь коней и колесницы, и народа более, нежели у тебя, то ты не бойся их; ибо с тобою Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской. Когда же приступаете к сражению, тогда пусть подойдет священник, и говорит народу, и скажет ему: слушай, Израиль! вы сегодня вступаете в сражение с врагами вашими: да не ослабеет сердце ваше, и не бойтесь, не смущайтесь и не ужасайтесь их; ибо Господь, Бог ваш, идет с вами, чтобы сразиться за вас с врагами вашими и спаси вас" (ст. 1-4).

Здесь Господь представляется нам чудным ратоборцем, сражающимся с врагами Своего народа. Многим кажется странным и непонятным, что Всеблагий Бог участвует в военных действиях Израиля. Это происходит от того, что они не вникают в великую разницу, существующую между древним и новым домостроительствами. Бог Авраама, Исаака и Иакова настолько же верен Самому Себе, сражаясь со своими врагами, насколько Бог и Отец нашего Господа Иисуса Христа верен Своему характеру, прощая врагов Своих. Народу следовало во всем сообразовываться с характером действий Божиих; поэтому, истребляя своих врагов, Израиль оказывался настолько же последовательным, насколько последовательны мы, оказывая любовь нашим врагам, молясь за них и благодаря им.

Вспоминая этот столь очевидный факт, мы избегли бы многих недоразумений и споров. Церковь Божия, очевидно, не призвана являться воинствующею стороною. Ни один беспристрастный читатель не может вынести иного впечатления из чтения Нового Завета. Там нам дано не двусмысленное приказание любить наших врагов, благоволить ненавидящим нас и молиться за обижающих и гонящих нас. "Вложи меч твой в ножны твои, ибо всякий, взявший меч, мечом и погибнет". В другом же Евангелии говориться: "Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?" (Иоан. 18,11). Далее же наш Господь говорит Пилату: "Если бы от мира сего было царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня", - это вполне согласовывалось бы с призванием их, - "но ныне царство Мое не отсюда", а потому они поступали совершенно непоследовательно и дурно, вступая в борьбу (ст. 36).

Все это так ясно, что нам остается только спрашивать себя: "Что нам заповедано?" Наш возлюбленный Спаситель не вступался за свои права; Он с кротостью и терпением переносил всякого рода оскорбления и обиды, и в этом отношении Он оставил нам пример, дабы мы пошли по Его стопам. Если бы мы искренне спрашивали себя: "Как в том или другом случае поступил бы Господь Иисус?" - это положило бы конец всяким спорам, это разрешило бы все недоразумения. Нам не следует много рассуждать. Если мы не находим указаний в словах и в примере нашего драгоценного Спасителя и в ясном учении Его Духа чрез посредство святых Апостолов, бесполезны и все рассуждения человеческого разума.

Если нам зададут вопрос, чему научат нас в этом отношении Дух Святой, прислушаемся к ясным и поразительным словам: "Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне мщение; Я воздам, говорит Господь. Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром" (Римл. 12,19-21).

Вот возвышенное учение Церкви Божией, вот принцип небесного царства, к которому принадлежат все истинно верующие. Разве могли бы они оказаться подходящими для Израиля? Конечно, нет. Если бы Иисус Навин обходился с хананеями согласно изложенным в Римл. 12 правилам, с его стороны это было бы так же непоследовательно, как если бы мы согласовали свои поступки с Втор. 20. Почему так? Да потому, что во времена Иисуса Навина Бог действовал согласно принципу Своего правосудия, теперь же Он поступает по благодати. Принцип, согласно которому действует Бог, является великим нравственным показателем поведения детей Божиих во все времена, и это полагает конец всякого рода сомнениям.

"Может ли и мир", спросят нас, "руководствоваться принципом благодати и применять к жизни слова Римл. 12,20?" Нет, это явилось бы совершенным абсурдом. Смешение принципов благодати с земными законами, внесение новозаветного духа в систему политической экономии неминуемо погрузили бы цивилизованное общество в непоправимое неустройство. Именно это составляет заблуждение многих прекрасных и благонамеренных людей; они хотели бы заставить народы руководствоваться принципом, который оказал бы пагубное воздействие на их национальное существование. Еще не наступило время, когда народы "перекуют мечи свои на орала и копья свои - на серпы", когда они откажутся от войны. Это блаженное время придет, когда земля, ныне наполненная стенаниями, наполнится "введением Господа как воды покрывают море". Но желать ныне принудить народы следовать принципам мира, значит желать прекращения их существования, - попытка тщетная и бесплодная. Мы не призваны переустроить мир, а должны жить в нем, как странники и пришельцы. Господь пришел в мир, не чтобы его исправить; Он пришел взыскать и спасти погибшие; и Он засвидетельствовал миру, что его дела были злы. Вскоре Он придет, чтобы установить новый порядок на земле. Он возьмет в Свои руки бразды правления, Он воцарится на земле. Царства сего мира соделаются царствами нашего Господа и Спасителя. Он истребит все нечистое из Своего Царства, удалит из него всех, делающих зло. Все это, благодарение Богу, истинная правда: мы должны жить в ожидании этого времени. Напрасно мы будем в нашем неведении стараться преждевременно установить порядок вещей, который, по свидетельству Слова Божия, может наступить только при личном воцарении нашего возлюбленного и благословенного Господа и Спасителя Иисуса Христа.

Но возвратимся к нашей главе. Израиль был призван вести войны Господни. Лишь только они вошли в землю Ханаанскую, как тотчас же им пришлось вступить в борьбу с ее жителями. "В городах сих народов, которых Господь, Бог твой, дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души" (ст. 16). Израиль получал ясное и определенное приказание. Семя Авраамово не только должно было овладеть землю Ханаанскою, оно должно было сделаться и орудием для осуществления судов Божиих над преступными жителями страны, грехи которых вопияли к небу и не могли более быть терпимы.

Если кто-либо считает необходимым стараться найти оправдание для семи народов земли Ханаанской, пусть он убедится в совершенной бесплодности своих усилий.

Какое безумие, что жалкие черви земли считают себя способными выполнить подобную задачу; безумны и те, которые требуют оправдания, отчета и пояснения Божиих действий. Израильтяне получили великое преимущество в позволении истребить преступные народы, -преимущество, которого они оказались совершенно недостойны, потому что не выполнили в точности приказание Божие. Они оставили в живых многих из подлежавших истреблению язычников, которые и сделались орудиями их собственной погибели, вовлекая их в те же беззакония, которые заставили Бога поразить их самих Своим праведным судом. Посмотрим же, каковы должны были быть люди, принимавшие участие в войнах Божиих. Начало нашей главы изобилует драгоценными указаниями для нас, как нам следует вести с врагом нашу духовную войну.

Читатель заметит, что пред вступлением в сражение к народу обращались с увещаниями прежде всего священники, затем их надзиратели. Дивный порядок! Священник говорил народу о его великих преимуществах, затем надзиратели напоминали ему о его ответственности. Таков Божественный порядок. "Пусть подойдет священник, и говорит народу, и скажет ему: слушай, Израиль! вы сегодня вступаете в сражение с врагами вашими: да не ослабеет сердце ваше, и не бойтесь, не смущайтесь, и не ужасайтесь их; ибо Господь, Бог ваш, идет с вами, чтобы сразиться за вас с врагами вашими и спасти вас".

Чудные, вливавшие ободрение в сердце израильтян слова! Они рассеивали всякий страх, исполняли мужеством и доверием всякую робкую душу. Священник служил олицетворением Божией милости; его служение являлось потоком драгоценных утешений, истекавших из сердца Божия в душу всякого сражавшегося израильтянина. Эти слова препоясывали чресла ума, укрепляли самую слабую руку. Священник уверяет израильтян, что Божие присутствие сопровождает их. Нет никаких вопросов, никаких вопрошаний, не слышится слов "если" или "но". Это неоспоримый факт. Иегова - Элохим был с ними; и этого было вполне достаточно. Им не было дела ни до многочисленности, ни до могущества их врагов; все они являлись лишь развеваемой ветром мякиной в присутствии Бога Саваофа.

Но кроме голоса священника Израиль должен был внимать и голосу надзирателя. Надзиратели же пусть объявят народу, кто построил новый дом и не обновил его, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер в сражении, и другой не обновил его. И кто насадил виноградник, и не пользовался им, тот пусть идет и возвратится в свой дом, дабы не умер в сражении, и другой не воспользовался им. И кто обручился с женою и не взял ее, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер в сражении, и другой не взял ее. И еще объявят надзиратели народу и скажут: кто боязлив и малодушен, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы он не сделал робкими сердца братьев его, как его сердце. Когда надзиратели скажут все это народу, тогда должно поставить военных начальников в вожди народа" (ст. 5-9).

Из этого мы узнаем, что воины, подвизавшиеся в войнах Господних, нуждались в двух свойствах: сердце их должно было быть полностью свободно от земных уз, и их душа должна была беззаветно и твердо доверяться Богу. "Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить начальнику" (2 Тим. 2,4).

Быть вынужденным заниматься земными делами и связывать себя ими - две вещи разные. У человека могли быть дом, виноградник, жена, и, однако, это ему не мешало быть воином. Сами по себе эти обстоятельства не были помехою для его службы; но если они влекли за собою какие-либо трудные обстоятельства, человек становился негодным для службы на войне.

Полезно помнить это и нам. Как христиане, мы призваны постоянно вести духовную борьбу. Мы должны сражаться за каждую пядь нашего небесного удела. Чем хананеи были для Израиля, тем же для нас являются тонкие ухищрения врага в нашей духовной жизни. Нам не приходится сражаться за обладание спасением: мы спасены раньше, чем приходим в столкновение с врагом. Мы непременно должны знать, за что и против кого нам приходится сражаться. Мы боремся, чтобы утвердить, хранить и проявлять в нашей жизни наше небесное положение и небесный характер, каковы бы ни были условия и обстоятельства нашей повседневной жизни. Что же касается наших духовных врагов, нам приходится бороться с поднебесными духами злобы. "Наша брань не против крови и плоти", - как это было у Израиля, - "но против начальства, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных" (Ефес. 6,12).

Что же нам нужно для успешного ведения этой войны? Должны ли мы отречься от наших земных обязанностей? Должны ли порвать с нашими Самим Богом освященными родственными узами? Необходимо ли сделаться аскетами, мистиками или монахами, чтобы успешно вести выпадающую на нашу долю духовную войну? Нам дано прямое приказание работать своими руками, дабы иметь возможность уделять нуждающимся. Кроме того, мы находим в новом завете самые ясные указания, как нам следует относиться к различным природным узам, установленным Богом и носящим печать Его одобрения. Наши земные обязанности и наши природные привязанности не являются, следовательно, препятствиями сами по себе, задерживающими успех духовной нашей борьбы. В чем же нуждается воин Христов? В сердце, полностью освобожденном от земных и природных вкусов, и в совершенном доверии к Богу. Но как же все это приобрести? Вслушиваемся в Божий ответ: "Для сего примите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злой", - в день злой, т.е. период всего времени между крестом и пришествием Христовым, - "и, все преодолевши, устоять. Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною, и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого: и шлем спасение возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие. Всякою молитвою и прошение молитесь во всякое время духом; и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых" (Ефес. 6,14-18).

Читатель, заметь характерные черты, которые Дух Святой приписывает воину Христову. Здесь ни слова не говорится ни о домах, ни о винограднике, ни о жене; важно то, чтобы внутренний человек руководился "истиною", чтобы во всем его поведении сказывалась "праведность", чтобы все привычки и нравственные приемы дышали "миром", чтобы весь человек был укрыт непроницаемых щитом "веры", чтобы умом он был твердо уверен в "спасении" Божием, сердце же его всегда подкреплялось и оживотворялось непрестанной молитвой и прошениями, возносимыми Господу за всех святых, особенно же возлюбленных работников Божиих и за дело Господне. Таково должно быть всеоружие духовного Израиля Божия при вступлении его в борьбу с поднебесными духами злобы. Да научит нас Господь, по великой милости Своей, осуществлять все это в наших душах, и да даст Он нам проводить это в нашу повседневную жизнь.

В конце нашей главы приведены принципы, которыми должны руководствоваться израильтяне при ведении войны. Они должны были чувствовать разницу между отдаленными городами и городами, принадлежавшими семи обреченным на истребление народам. К первым они должны были прежде всего обратиться с предложением мира; вторым, напротив, они должны были предлагать пощаду. "Когда пойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир", - странный способ вооруженного столкновения! - если он согласится на мир с тобой, и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань и служить тебе. Если же он не согласится на мир с тобою, и будет вести с тобою войну, то осади его. И когда Господь, Бог твой, предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча"; - мужеский пол является здесь символом могущества злого начала, - "только жен и детей и скот и все, что в городе", - все, что могло годиться для служения Богу и для Его народа, - "всю добычу его возьми себе, и пользуйся добычею врагов твоих, которых предал тебе Господь, Бог твой. Так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, которые не из числа городов народов сих" (ст. 10-15).

Израиль не получал приказания разрушать и истреблять все без разбора. Города, расположенные принять предложение мира, имели преимущество сделаться данниками народа Божия; из городов же, отказавшихся входить в мирные переговоры с Израилем, сохранялось все, что могло оказаться полезным.

В природе и вообще на земле существует много вещей, которые могут употребляться на служение Богу, будучи освящены Словом Божиим и молитвою. Нам дано повеление приобретать себе друзей неправедным богатством, дабы, когда мы обнищаем, они приняли нас в вечные обители. Это значит, что если христианин обладает земными богатствами, он должен употреблять их на служение Христу, щедро восполняя ими людей нужды бедных и работников Божиих, должен, одним словом, употреблять их на дело Божие. Этим путем даже и земные богатства, которые, при злоупотреблении ими, разлетелись бы в прах или нанесли бы ущерб его душе, принесут драгоценный плод, открывающий свободный доступ в вечное Царство Господа и Спасителя Иисуса Христа.

Многим остается неясным смысл слов Лук. 16,9; а между тем эти важные в жизни слова имеют вполне определенное значение. Подобное же поучение заключается и в 1 Тим. 6. "Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живого, дающего нам все обильно для наслаждения: чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе сокровище. Доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни" (ст. 17-19). [Ученые исследователи Писаний утверждают, что слово, употребленное в 1 Тим. 6,19, имеет значение "жизни", а не "жизни вечной". Жить для Христа - вот истинная, настоящая жизнь; жить в ожидании вечности, употреблять все, что мы имеем, для достижения славы Божией и вечных обителей Божиих, - только это значит иметь жизнь.]

Из того, что мы даем Христу, не пропадет ничего. Хотя эта мысль и не должна руководить нашими поступками, она, однако, может поощрить нас все, что мы имеем, а так же и самих себя, посвятить на служение нашему великолепному Господу и Спасителю Иисусу Христу.

Таков истинный смысл слов, заключающихся в Лук. 16 и в 1 Тим. 6; постараемся его понять. "Дабы они приняли нас, в вечные обители", - это значит, что то, что отдается Христу, получит награду. Даже чаша холодной воды, поданная во имя Его, не потеряет награды своей в вечном Царстве Христовом. Отдадим же ему и самих себя, и все, что мы имеем.

Мы закончим изучение этого раздела Книги, приведя последние строки нашей главы, служащие примером того, что Бог вникает в мельчайшие подробности нашей жизни, и доказывающие, как Он заботится о том, чтобы ничто не портилось, ничто не пропадало. "Если долгое время будешь держать в осаде какой-нибудь город, чтобы завоевать его, то не порти дерев его, от которых можно питаться, и не опустошай окрестностей; ибо дерево на поле не человек, чтобы могло уйти от тебя в укрепление. Только те дерева, о которых ты знаешь, что они ничего не приносят в пищу, можешь портить и рубить, и строить укрепления против города, который ведет с тобою войну, доколе не покоришь его! (ст. 19-10).

"Чтобы ничего не пропало" (Иоан. 6,12), - таков принцип нашего Господа, таков установленный Им порядок: нам следует всегда помнить его. "Всякое творение Божие хорошо" (1 Тим. 4,4). Мы не должны быть расточительными, и это правило особенно относится к слугам. Часто ими выбрасывается пища, которая могла бы составить целый обед для бедной семьи. Кому бы эта книга не попала в руки, мы просим всякого рассмотреть этот вопрос в присутствии Божием и никогда не бросать того, что может кому-либо пригодиться. Будем уверены, что расточительность неугодна Господу. Будем помнить, что "око Его над нами", и постараемся делать угодное Ему.

Если в земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе во владение, найден будет убитый, лежащий на поле, и неизвестно, кто убил его, и неизвестно, кто убил его, то пусть выйдут старейшины твои и судьи твои", - люди, охраняющие права истины и правосудия, - "и измерят расстояние до городов, которые вокруг убитого; и старейшины города того, который будет ближайший к убитому, пусть возьмут телицу, на которой не работали, и которая не носила ярма, - и пусть старейшины того города отведут сию телицу в дикую долину, которая не разработана и не засеяна, и заколют там телицу в долине. И прийдут священники, сыны Левины"; - представители благодати и милосердия Божия, - "и все старейшины города того, ближайшие к убитому, пусть омоют руки свои над головою телицы, зарезанной в долине, и объявят и скажут: руки наши не пролили крови сей, и глаза наши не видели; очисти народ Твой, Израиля, который Ты, Господи, освободил, и не вмени народу Твоему, Израилю, невинной крови. И они очистятся от крови, Так должен ты смывать у себя кровь невинного, если хочешь делать доброе и справедливое пред очами Господа" (ст. 1-9).

Слова эти заслуживают полного внимания с нашей стороны и заставляют нас серьезно призадуматься. Совершено преступление: найден неизвестно кем убитый человек; неизвестно даже, случайно или с намерением лишили его жизни. Это покрыто мраком неизвестности; очевиден лишь сам факт убийства. Преступление совершено, и оно ложится пятном на землю Господню; человек никак не может доискаться правды в этом случае.

Что же следует предпринять? Необходимо ограждать славу Божию и хранить землю Господню от осквернения. Одному лишь Богу ведомы все обстоятельства дела, Он Один и может действовать; и вот Он начинает действовать.

Прежде всего на сцену выходят старейшины и судьи. Необходимо удовлетворить требования истины и правосудия; необходимо соблюсти правосудие; все Слово Божие является подтверждением этого факта. Для того, чтобы грехи могли быть прощены, для того, чтобы грешник мог получить оправдание, грех прежде всего должен быть осужден. Прежде, чем может быть услышан голос небесной благодати, правосудие Бога должно быть удовлетворено, Его права должны быть соблюдены, Его имя должно быть прославлено. Благодать должна воцариться посредством совершения правосудия Божия. Благодарение Богу, что это так! Эта славная истина радует сердце всех, занимающих положение грешников. Бог был прославлен в деле искупления, и потому, не нарушая требований Своего правосудия, Он может простить и оправдать Грешника.

Но мы должны здесь ограничиться объяснением только приведенных выше изречений, переносящих нас в славное будущее Израиля. Основная истина дела искупления по отношению к Израилю представляется необыкновенно ясно. Смерть Христа освещена там с двух сторон: она является выражением виновности человека и выражением всего могущества благодати Божией. Первое значение смерти Христовой прообразно представлено человеком, убитым в поле; второе ее значение олицетворяется молодой телицей, закланной в дикой долине.

Старейшины и судьи узнавали, какой город находится ближе всего к убитому человеку, и ничто не могло смыть его вину, кроме крови жертвы без порока, прообраза крови Того, Кто пострадал вне врат Иерусалима.

Когда требования правосудия были удовлетворены смертью жертвы, вступали в дело Левиты. "Прийдут священники, сыны Левины". "Прийдут священники, сыны Левины". Благодать вступает на почву правосудия. Священники являются проводниками благодати, тогда как судьи суть представители правосудия. Каким совершенством дышит Писание! Оно чудно с начала до конца. Лишь тогда, когда была пролита жертвенная кровь, могли вступить в дело служителя благодати. Заклание телицы совершенно изменяло порядок вещей. "Прийдут священники, сыны Левины", потому что их поставил Господь на служение Свое. Всем должен управлять вечный и славный принцип благодати, руководящий правосудием.

Таковы будут действия Божий по отношению к Израилю; к этому народу относятся прежде всего чудные постановления, находимые в удивительной Книге "Второзаконие". В ней заключаются, конечно, драгоценные уроки и для нас; нам необходимо их хорошо усвоить. Как отрадно для нас, например, знать, что всякое дело, всякий грех рассматривались в свете благости, - так это будет для Израиля в будущем, так это и есть в настоящее время для всякой раскаивающейся души. Теряем ли мы благословение Божие, верно усваивая смысл Писания? Напротив, понимая истинное значение и настоящий смысл Слова Божия, мы получаем от него особенное благословение.

"И все старейшины города того, ближайшие к убитому, пусть омоют руки свои над головою телицы, зарезанной в долине". [Какая сила сказывается в прообразе "дикой долины"! Как он ясно показывает, чем был мир вообще и чем была земля Израилева в особенности для возлюбленного Господа и Спасителя нашего! Это была для него действительно "долина дикая", место унижения, земля иссохшая и безводная, земля не возделанная и незасеянная. Но, благодарение Ему, Своею смертью в этой дикой долине Он уготовил для этой земли и для страны Израильской богатую жатву благословений, которая будет собрана в тысячелетие во славу искупительной любви. И теперь уже, пребывая на престоле небесного величия, Он и мы вместе с Ним можем останавливать наши взгляды на дикой долине, на месте, где совершилось чудное действие, составляющее основание славы Божией, благословение Церкви, полного восстановления Израиля, радости всех земных племен и славного освобождения воздыхающей и стонущей твари.] - "Буду омывать в невинности руки мои и обходить жертвенник Твой, Господи" (Ис. 25,6). Единственное место, где мы можем омывать руки это место, где искупительная кровь навеки искупила нашу вину пред Богом. "И объявят и скажут: руки наши не пролили крови сей, и глаза наши не видели. Очисти народ Твой, Израиля, который Ты, Господи, освободил, и не вмени народу Твоему, Израилю, невинной крови. И они очистятся от крови" (ст. 7-8).

"Отче прости им, ибо не знают, что говорят". - "Бог, воскресив Сына Своего Иисуса, к вам первым послал Его благословить вас, отвращая каждого от злых дел ваших". (Деян. 3,26). Таким образом, по предвечным начертаниям Божиим, весь Израиль спасется и получит благословение от Господа, и тогда исполнится клятва, данная Аврааму, подтвержденная и запечатленная драгоценною кровью Христа, Которому да будет честь и хвала во век.

Стихи 10-17 прообразно представляют нам особенность отношений Израиля с Иеговой; на этом мы не будем останавливаться. Об этом упоминается во многих местах пророческих книг, где Дух Святой обращается с трогательными увещаниями к совести израильского народа, увещаниями, основанными на исключительном положении, дарованном Богом народу, но в котором Израиль, к сожалению, никогда не умел удержаться. Израиль оказался неверной женой; потому он и был на время отвергнут. Но близок день, когда этот давно отвергнутый, но никогда не забываемый Богом народ будет не только восстановлен, но и введен в сферу благословений Божиих, в сферу преимуществ и славы, далеко превосходящих все, что он доселе имел.

Никогда не следует упускать из виду этого факта: это является как бы красной нитью, проходящей чрез все пророческие книги, От Исайи до Малахии и снова появляющейся в Новом Завете. Возьмем в пример хотя бы одно из многочисленных чудных изречений пророка Исайи: "Не умолкну ради Сиона, и ради Иерусалима не успокоюсь, доколь не взойдет, как свет, правда его, и спасение его, как горящий светильник. И увидят народы правду твою и все цари славу твою, и назовут тебя новым именем, которое нарекут уста Господа. И будешь венцом славы в руке Господа и царскою диадемою на длани Бога твоего. Не будут уже называть тебя оставленным, и землю твою не будут более называть "пустынею", но будут называть тебя: "мое благоволение к нему", а землю твою замужнею, ибо Господь благоволил к тебе, и земля твоя сочетается. Как юноша сочетается с девою, так сочетаются с тобою сыновья твои; и как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой. На стенах твоих, Иерусалим, Я поставил сторожей, которые не будут умолкать ни днем, ни ночью. О, вы, напоминающие о Господе! не умолкайте. Не умолкайте пред Ним, доколе Он не восстановит, и доколе не сделает Иерусалима славою на земле. Господь поклялся десницею Своею и крепкою мышцею Своею", - пусть люди отдадут себе отчет, как они к этому относятся, - "не дам зерна твоего более в пищу врагам твоим, и сыновья чужих не будут пить вина твоего, над которым ты трудился. Но собирающие его будут есть его и славить Господа, и обирающие виноград будут пить вино его во дворах святилища Моего... Вот Господь объявляет до конца земли: скажите дщери Сиона: грядет Спаситель твой, награда Его с Ним, и воздаяние Его пред Ним. И назовут его народом святым, искупленным от Господа, а тебя назовут взысканным, городом неоставленным" (Ис. 62).

Стараться изменить смысл этих чудных изречений, чтобы применить их к Церкви Христовой здесь, на земле, или на небе, значит искажать слово Божие и вводить толкование, извращающее его смысл. Эти изречения относятся единственно к земному Сиону, к земному Иерусалиму, к нынешней земле Израильской. Читателю необходимо понять и запомнить этот факт.

Что же касается Церкви, ее положение на земле уподобляется положению невесты, а не замужней жены. Ее брак совершится на небе (Откр. 19,7-8). Относить к ней подобные вышеприведенные места - значит совершенно произвольно изменять присущее ей положение и отрицать самые основные истины Писания, относящиеся к ее призванию, к ее уделу, и к ее исключительно небесным надеждам.

Стихи 18-21 нашей главы относятся к "сыну буйному и непокорному". Здесь мы снова имеем пред собою прообраз Израиля, однако, представляющий его с другой стороны. "Если у кого будет сын буйный и непокорный, не повинующийся голосу отца своего и голосу матери своей, и они наказывали его, но он не слушает их, то отец его и мать его пусть возьмут его и приведут его к старейшинам города своего и к воротам своего местопребывания, и скажут старейшинам города своего: сей сын наш буен и непокорен, не слушает слов наших, мот и пьяница; тогда все жители города его пусть побьют его каменьями до смерти; итак истреби зло из среды себя, и все Израильтяне услышат, и убоятся".

Необходимо отметить разницу между судом, падающим на голову сына буйного и непокорного, и между притчею о блудном сыне в Лук. 15. Мы не имеем, к сожалению, времени подробно рассмотреть эти два случая. Как это ни удивительно, но один и тот же Бог говорит и действует и во Втор. 21 и в Лук. 15. Какая, однако, разница! При господстве принципов закона отец обязан был сам вывести своего сына, чтобы жители города побили его камнями. После воцарения же благодати отец спешит навстречу блудному сыну, бросается ему на шею, целует его, одевает его в лучшую одежду, надевает перстень на его руку и обуви на его ноги; затем он приказывает заколоть откормленного теленка, сажает его с собою за стол, и дом наполняется радостью, которой исполнено и его отцовское сердце, потому что нашелся его блудный и непокорный сын.

Удивительный контраст! Во Втор. 21 рука Божия, мы видим, творит правду, совершая суд над непослушным чадом Божиим. В Лук. 15 мы видим, сердце Божие исполнено нежного сострадания к кающемуся грешнику, которому Бог доказывает несомненную любовь, которою горит Его сердце при возвращении в Отчий дом пропавшего сына. Закоренелый мятежник встречает камень осуждения на своем пути; кающегося же грешника ожидают объятия любви.

Заканчивая изучение этой главы, мы обращаем внимание читателя на ее последний стих. Апостол Павел упоминает в нем в Гал. 3: "Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою; ибо написано: проклят всяк, висящий на древе" (ст. 13).

Приведение в Послании этих слов важно не только потому, что оно являет нам драгоценную милость нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа, сделавшегося за нас клятвою, дабы благословение Авраамово излилось на нас, бедных грешников, избранных из язычников, но еще и потому, что оно доказывает нам, что Дух Святой налагает Свою печать на Писания Моисеевы вообще и на 21-ую главу Книги "Второзаконие" в частности. Все части священного Писания так тесно связаны между собою, что нельзя коснуться одной из них, не нанеся ущерба всему остальному. Тот же самый Дух ощущается в Моисеевых Писаниях, равно как в пророческих книгах, в четырех Евангелиях, в Деяниях, во всех Апостольских Посланиях, а так же и в драгоценной, поражающей своею глубиною, заключительной книге Нового Завета. Мы считаем своим долгом, а так же и своим преимуществом, выдвигать вперед эту важную истину пред всеми людьми, с которыми мы встречаемся, и мы серьезно просим читателя отнестись к ней с должным вниманием, твердо ее придерживаться и постоянно свидетельствовать о ней в наши дни духовной небрежности, холодного равнодушия и явно враждебного отношения к вопросам веры.

Раздел книги, к которому мы подошли, хотя и не требует много объяснений, но дает нам, однако, два важных поучения. Прежде всего многие из заключающихся в нем постановлений и повелений доказывают поразительную развращенность человеческого сердца. Они явно свидетельствуют нам, на что способен человек, предоставленный самому себе. Не будем забывать при чтении этой части "Второзакония", что и она продиктована Духом Святым. В нашей мнимой мудрости мы склонны задаваться вопросом, для чего были написаны некоторые страницы этой части Книги "Второзаконие", и даже спрашиваем себя, возможно ли, что они действительно были написаны Духом Святым, и какую пользу они могут нам принести. Если они написаны для нашего назидания, чему именно они нас научают? Ответ на все эти вопросы чрезвычайно прост. Указания, которые мы менее всего ожидаем встретить на богодухновенных страницах, указывают нам нашу сущность, открывают нам всю глубину нашей нравственной испорченности. А разве это не важно для нас? Не полезно ли каждому из нас иметь пред своими глазами зеркало, точно отражающее в себе любую черточку нашего внутреннего существа? Конечно, да. Много говорится о возвышенности человеческой природы; многие люди с трудом допускают мысль, что они действительно способны впасть в один из грехов, поименованных и запрещенных в главах, которые мы изучаем, и в других частях Писаний; но мы должны быть уверены, что если Бог запрещает нам творить тот или иной грех, это доказывает, что мы действительно способны его совершать. Божественная мудрость не сооружала бы плотины, если бы не существовало потока, течение которого следует остановить. Ангелам бесполезно было бы запрещать красть; но человеческой природе свойственно воровство, и потому повеление Божие относится к нему. То же можно сказать и о всех запрещаемых Богом поступках: запрещение какого-либо действия доказывает склонность к нему Мы должны или допустить это, или же сказать, - кощунственная мысль! - что Бог говорил напрасно.

На это многие возражают, что если некоторые испорченные члены падшего человечества и способны впадать в постыдные грехи, запрещаемые в Священном Писании, остальные, однако, не способны на это. Это полное заблуждение. Послушайте что говорит Дух Святой в 17-ой главе пророка Иеремии: "Лукаво сердце человеческое и крайне испорчено." О чьем сердце говорит здесь пророк? Идет ли здесь речь о сердце какого-либо ужасного преступника, о сердце грубого язычника? Нет, здесь говорится вообще о всяком сердце человеческом, о сердце пишущего и о сердце читающего эти строки.

Послушайте еще, что говорит по этому поводу Господь Иисус Христос: "Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления". Из какого сердца? Имеется ли здесь в виду сердце какого-либо отъявленного злодея, недостойного называться членом честного общества? Нет, речь идет вообще о сердце человеческом, о сердце пишущего и о сердце читающего эти строки.

Не будем забывать этого; мы должны помнить, что, если бы Бог хотя бы на минуту отнял от нас поддерживающую нас благодать, нет беззакония, на которое мы оказались бы не способными; мы можем с живою благодарностью в сердце к Богу сказать, что лишь исполненная милосердия десница Божия хранит и ограждает нас от всякого рода физического, нравственного и духовного падения. Да западет мысль эта глубоко в наши сердца, дабы нам ходить в мире сем осмотрительно и смиренно, опираясь на руку, которая одна может нас укрепить и предохранить от зла!

Но мы уже сказали, что в этой части нашей книги скрыто еще другое драгоценное поучение. Мы видим, как чудно Господь усматривал все нужды Своего народа. Ничто не ускользало от Его заботливого ока; ничто не было ничтожным для Его отеческого попечения. Мать не могла бы отнестись к своему ребенку с большим вниманием, чем Всемогущий Бог, Творец и Владыка вселенной, относился к мельчайшим подробностям повседневной жизни Своего народа. Днем и ночью, бодрствовали ли они или спали, находились ли они дома или вне дома, Он следил за ними. При виде того, как Бог чудно все устраивал и усматривал для народа израильского, наши сердца преисполняются удивлением, любовью и хвалой Ему. Бог усматривал все, - их одежду, их пищу, их взаимоотношения, постройку их домов, обработку и засевание полей, равно как и все малейшие подробности их частной жизни. Из этого мы видим, что для нашего Бога не существует ничего слишком малого, когда речь идет о Его народе. С отеческим вниманием Он вникает во все мельчайшие обстоятельства его жизни. Трудно представить себе, что всесильный Бог, Творец всех концов земли, Тот, Кто держит всю вселенную Своею десницею, дает указания относительно птичьего гнезда. Но нам не приходится удивляться этому, - мы знаем, что Ему одинаково легко напитать и воробья, и тысячи человеческих существ.

Но Израиль должен был особенно помнить, что Бог присутствовал среди них. Это должно было отражаться на всех их привычках, на всем их поведении. "Ибо Господь, Бог твой, ходит среди стана твоего, чтоб избавлять тебя и предавать врагов твоих в руки твои; а посему стан твой должен быть свят, чтобы Он не увидел у тебя чего срамного, и не отступил от тебя" (гл. 23,14).

Как чудно было знать, что Иегова ходил среди стана израильского! Присутствие Его среди них должно было оказать сильнейшее влияние на чистоту их жизни, на поднятие их нравственности и на все их повседневные привычки. Если пребывание Божие среди них обеспечивало им победу над их врагами, оно требовало и святости их жизни. Никогда ни на одну минуту они не должны были забывать Того, Кто шел пред ними. И если кому-либо это могло быть неприятно, то только тем, которые не любили святости, чистоты и возвышенности души. Все истинные израильтяне должны были ликовать при мысли, что среди них был Тот, Кто ненавидел все нечистое, греховное и злое.

Читатель не может не заметить всей нравственной силы, всего жизненного значения этого принципа. Мы имеем чудное преимущество в том факте, что Дух Святой живет в каждом из нас в отдельности. В 1 Кор. 6,19 мы читаем: "Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои". Это относится к каждому верующему в частности. Каждая верующая душа есть храм Духа Святого, и эта славная и драгоценная истина заставляет Апостола написать в Ефес. 4,30: "Не оскорбляйте Святого Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления". Как необходимо хранить эту мысль в наших сердцах! Как это должно побуждать нас хранить святость жизни и чистоту нашего сердца! Когда мы бываем готовы впадать в мысли, чувства и слова, неугодные Господу, как важно тогда нам ощущать что Дух Святой живет, как в храме, в наших сердцах! Если бы мы всегда это помнили, от многих легкомысленных и праздных слов, от многих непоследовательных действий. Дух святой не только живет в каждом из нас, - Он пребывает и во всей совокупности Церкви Божией: "Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?" (1 Кор. 3,16). Это послужило основанием для увещания Апостола Павла, читаемого нам в 1 Фесс. 5,19. "Духа не угашайте". Каким совершенством дышит Писание, и какая тесная связь оказывается между всеми его частями! Дух Святой живет в каждом из нас, и поэтому нам не следует Его огорчать. Он живет среди Церкви, а потому не следует Его угашать, а надлежит давать простор Его действиям, отводить надлежащее Ему место в нашем сердце. Да укоренятся эти великие истины в Наших душах, да скажется их могущественное действие на нашем характере, на нашей частной жизни и на жизни всей Церкви Божией.

Мы приведем некоторые изречения нами разбираемых глав, изречения, свидетельствующие о мудрости, благости, нежности, святости и праведности, характеризующих действия Божий по отношению к Его народу. Возьмем, например, начало 22-ой главы: "Когда увидишь вола брата твоего или овцу его, заблудившихся, не оставляй их, но возврати их брату твоему. Если же не близко будет брат твой, или ты не знаешь его, то прибери их в дом свой, и пусть они будут у тебя доколе брат твой не будет искать их, и тогда возврати ему их. Так поступай и с ослом его, так поступай и с одеждою его, так поступай со всякой потерянной вещью брата твоего, которая будет им потеряна и которую ты найдешь; нельзя тебе уклоняться от сего. Когда увидишь осла брата твоего или вола его, упавших на пути, не оставляй их; но подними их с ним вместе" (гл. 22,1-4).

Отсюда мы черпаем два поучения. В каком унизительном для человека виде представляется нам его сердце уже одним выражением: "Нельзя тебе уклониться от сего". Наши сердца исполнены постыдного эгоизма, отказывающего в участии и в помощи нашим братьям, не желающего вникать в их интересы, закрывающего глаза, чтобы не видеть, что они нуждаются в нашей помощи. Таков человек; таковы все мы.

Зато как чудно сказывается в этих словах характер нашего Бога! Ни вол, ни овца, ни осел не должны были быть брошены на произвол судьбы: следовало их отыскать, сберечь и в целости возвратить владельцу. То же относилось и к одежде. Как все это трогательно! Всюду чувствуется дыхание Божественного присутствия, всюду ощущается атмосфера милосердия, нежности и Божественного попечения. Каким чудным и святым преимуществом обладали израильтяне, имея возможность руководствоваться и жить столь высокими и совершенными постановлениями!

Следующие слова служат новым доказательством попечения Божия: "Если будешь строить новый дом, то сделай перила около кровли твоей, чтобы не навести тебе крови на дом твой, когда кто-нибудь упадет с него" (ст. 8). Господь хотел, чтобы Его народ оказывал участие ближнему и соблюдал Его интересы; поэтому при постройке дома они должны были думать не только о себе самих и о своих удобствах, но и о безопасности своих ближних.

Но назидательно ли все это для христианина? Как склонны и мы думать только о самих себе, о своих интересах, о своих удобствах и вкусах? Как редко мы думаем о других, строя и украшая наши дома! Увы! наше собственное "я" часто бывает рычагом всех наших предприятий; да и не может иначе действовать сердце, не управляемое чисто христианскими побуждениями. Мы должны жить в чистой и небесной атмосфере обновленной твари, чтобы иметь возможность над греховным эгоизмом, составляющим отличительную черту падшего человечества. Всякое невозрожденное сердце руководствуется тем или иным видом личных побуждений. Наше "я" оказывается центром, предметом и руководящей нитью всех наших действий.

Бывают, правда, люди более сердечные, более приветливые и милосердные, более бескорыстные и менее эгоистичные, чем прочие; но "плотский человек" не может в сущности, руководствоваться небесными побуждениями: не может невозрожденный человек преследовать духовные интересы. Увы! к своему глубокому стыду мы должны признаться, что мы, считающие себя духовными, склонны жить для самих себя, искать личных выгод, заботиться о наших личных удобствах и интересах. Когда дело коснется нашего "я", тогда и только тогда мы оказываемся и ревностными, и энергичными.

Все это очень грустно и унизительно, и всего этого не случалось бы, если б мы более взирали на великий наш Пример, по следам Которого нам следует идти. Наше сердце постоянно должно быть занято Христом, - вот истинная тайна христианства. Не какие-либо принципы или постановления сделают наше поведение похожим на Христа, а также наш ум, наш образ действий. Нам следует проникнуться Его духом, идти по Его следам, стремиться к Его славе: это преобразит нас в Его образ. "Мы же открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа" (" Кор. 3,18).

Важные поучения, находимые нами в стихах 9. 11 удивительно применимы ко всем работникам Господним. "Не засевай виноградника своего двумя родами семян, чтобы не сделать тебе заклятым сбора семян, которые ты посеешь, вместе с плодами виноградника своего".

Важное постановление! Понимаем ли мы его истинный смысл? Ясно ли нам его духовное значение? Приходится опасаться, что существует много "родов семян", которыми засевается так называемый "духовный виноградник" наших дней. Сколько существует учений "философии", сколько "пустых обольщений" "по преданиям человеческим", по "стихиям мира" примешано к чистому Евангельскому учению! Как мало чистого семени Слова Божия, "нетленного семени" драгоценного Евангелия Христова сеется на поле современного нам христианского мира! Лишь незначительное число людей, сеющих слово, точно придерживаются Писания; и эти люди, верно служащие истине Божией, вообще считаются людьми односторонними, людьми с устарелыми, узкими и отсталыми взглядами.

Но такие люди, преследующие только одну мысль, люди, придерживающиеся драгоценного учения Апостолов, достойны похвалы Божией. Мы радуемся за них, что они отличаются подобною узостью, что они отстают от современного нам неверия мрачного времени. Мы знаем, какие упреки ожидают нас за то, что мы держимся этого мнения, но это нам совершенно безразлично. Мы придерживаемся того взгляда, что всякий Христов служитель должен быть воодушевлен одною лишь мыслию; эта мысль - Христос; он должен принадлежать к старейшей школе, - к школе Христовой: его взгляды должны быть так же узки, как узка истина Божия; он должен отказаться от сближения с веком сим. Мы не сомневаемся, что желанием проповедников и учителей христианской истины придерживаться уровня современной нам литературы объясняются быстрое развитие и успех рационализма и неверия. Они удалились от Слова Божия, они постарались приукрасить учение Христово философией, наукой и литературой. Они более приняли в расчет разум, нежели сердце и совесть. Драгоценное учение Священного Писания, чистое молоко Слова Божия, Евангелие благодати Бога и слава Христа Его найдены были недостаточными для привлечения большого числа слушателей. Как Израилю некогда приелась манна и он надоевшую ему пищу называл "легкой пищей", так же и Церковь отвергла чистое учение славного христианства, раскрываемое нам на страницах Нового Завета, и начала вздыхать о том, что питает воображение. Учение о кресте, которое прославлял Апостол, потеряло свою привлекательность, и никто, желающий придерживаться исключительно этого учения, не может надеяться сделаться популярным проповедником.

Несмотря на это, все истинные и верные служители Христовы должны считать Духа Святого единственной силой и Священное Писание единственным авторитетом в деле проповеди и служения Церкви. Если бы это лучше понималось и больше применялось в жизни, совершенно нечто иное представлял бы собою виноградник Христов.

Но мы должны закончить рассмотрение наших глав. Мы уже имели случай говорить о запрещении работать на воле и осле, запряженных вместе. Израильтяне не должны были также надевать одежду, сделанную из разных веществ, из шерсти и льна вместе. Духовное значение этих двух постановлений необыкновенно просто и в то же время важно для нас. Христианин не должен вести общие дела с неверующими ни в своей частной жизни, ни в торговой или благотворительной деятельности; управлять им также должны принципы, свободные от всякой двойственности. В его характере и поведении должны сказываться чистые и возвышенные принципы Слова Божия. Да будет это так для всех, именующих себя христианами!

"Когда ты прийдешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней, то возьми начатков всех плодов земли, которые ты получишь от земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе, и положи в корзину, и пойди на то место, которое изберет Господь, Бог твой, изберет, чтобы пребывало там имя Его", - не на то место, которое они сами для себя избрали, или которое кто-нибудь другой избирал для них, - "И прийди к священнику, который будет в те дни, и скажи ему: что я вошел в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам. Священник возьмет корзину из руки твоей, и поставит ее пред жертвенником Господа, Бога твоего" (ст. 1-4).

Глава, к изучению которой мы приступаем, заключает в себе трогательное постановление принесения Богу-Иегове корзины с начатками всех плодов. Она является для нас выражением глубоко интересного принципа, а в то же время и необыкновенно важной истины. Только тогда, когда десница Иеговы ввела Его народ в Обетованную землю, только тогда Израиль мог принести Господу в дар плоды этой земли. Необходимо было уже находиться в Ханаане для того, чтобы возносить плоды Ханаана на жертвенник Господень. Приносивший плоды мог сказать: "Сегодня исповедую пред Господом, Богом моим, что я вошел в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам".

"Я вошел". Вот исходная точка. Он говорит не: "Я войду", "я надеюсь" или "желаю войти": нет, но: "я вошел". Гак должно быть и всегда. Мы должны приносить Богу жертву благодарения за свое спасение. Мы можем иметь сильное желание обрести спасение, можем ревностно стараться достигнуть этой цели, но усилия, прилагаемые к нашему спасению, и плоды уже обретенного и сознаваемого спасения - две совершенно разные вещи. Израильтянин приносил корзины с начатками плодов не для того, чтобы войти в землю, но потому что он там уже фактически находился. "Сегодня исповедую, что я вошел". Здесь не слышится никакой неуверенности, никакого вопроса, никакого сомнения; не слышится ни тени надежды на еще не полученное спасение: я фактически нахожусь в земле, - и вот ее плоды.

"Ты же отвечай и скажи пред Господом, Богом твоим: Отец мой был странствующий Армеянин, и пошел в Египет и поселился там с немногими людьми, и произошел там от него народ великий, сильный и многочисленный. Но Египтяне худо поступали с ними, и притеснили нас, и налагали на нас тяжкие работы; и возопили мы к Господу, Богу отцов наших, и услышал Господь вопль наш, и увидел бедствие наше, труды наши и угнетение наше. И вывел нас Господь из Египта рукою сильною и мышцею просторною, великим ужасом, знамениями и чудесами, и привел нас на место сие, и дал нам землю сию, землю, в которой течет молоко и мед. Итак, вот, я принес начатки плодов от земли, которую Ты, Господи, дал мне. И поставь это пред Господом, Богом твоим, и поклонись пред Господом, Богом твоим. И веселись о всех благах, которые Господь, Бог твой, дал тебе и дому твоему, ты и Левит, и пришелец, который будет у тебя" (ст. 5-11).

Здесь мы имеем пред собою чудный прообраз: "Странствующий Арамеянин". Таково было происхождение Израиля. Плоти нечем было хвалиться; и в каком положении их нашла благость Божия? Они оказались в порабощении у египтян, они стенали среди печей для обжигания кирпичей, были понуждаемы работать под страхом бича надзирателей фараоновых. Но тогда "возопили мы к Господу". В этом было их истинное спасение. Они могли только возопить к Нему; но и этого было вполне достаточно. Этот беспомощный крик достиг престола Божия, проник в сердце Божие и заставил Господа явиться среди печей египетских. Прислушайтесь к словам благодати, с которыми Господь обратился к Моисею: "Я увидел страдание народа Моего в Египте, и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его, и иду избавить его от руки Египтян, и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед... И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне" (Исх. 3,7-9).

Таким образом, Иегова немедленно ответил на крик отчаяния народа Своего: "Иду избавить его". Да, благодарение Ему, по дивной, невыразимой милости Своей, Он пришел избавить народ Свой, и никакая сила человеческая или бесовская, никакие силы земли или ада не могли хотя бы на минуту задержать наступление усмотренного Богом избавления. Поэтому в нашей главе нам представлены последствия оказанной Богом Израилю милости, и эта милость выразилась в принесении Богу корзины с начатками плодов и в словах: "Я вошел в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам... Итак, вот, я принес начатки плодов от земли, которую Ты, Господи, дал мне". По великой любви и по непреложной верности Своей Господь совершил все. Нельзя было ни йоты добавить к совершенному Им делу. "Я вошел". И "Я принес начатки плодов". Каких плодов? Плодов земли египетской? Нет, плодов "земли, которую Ты, Господи, дал мне". Уста приносившего начатки плодов возвещали совершенство дела Иеговы; его корзина содержала в себе плоды земли Господней; ничего не было проще и естественнее этого. Не было повода ни для какого сомнения, ни для какого вопрошания.

Израильтянину только следовало рассказать, что для него сотворил Господь, и показать плод, полученный им в земле Ханаанской. Все с начала до конца исходило от Иеговы. Он вывел их из земли Египетской. Он же ввел их в землю Хананскую; Он же наполнил их корзины сочными плодами Своей земли и их сердца - хвалою Ему.

Мы теперь обращаемся с вопросом к тебе, дорогой читатель; мы спрашиваем тебя, показывал ли израильтянин всем этим свою гордость? Имел ли он право, оставаясь в смирении, сказать: "Я вошел?" Не следовало ли ему лучше лишь выразить слабую надежду когда-либо войти в Обетованную землю? Если бы он выразил сомнение, если бы он колебался относительно своего положения и своего удела, было ли бы это приятнее для Господа? Что ты на это ответишь? Ты ответишь, быть может, что этот случай неприменим к нашей жизни. Но от чего же нет? Если израильтянин мог сказать: "Я вошел в ту землю, которую Господь клялся отцам нашим дать нам", почему же верующая душа в настоящее время не может сказать: "Я пришел к Иисусу?" Правда, в первом их этих случаев слова основывались на свершившемся факте, во втором же случае - на вере. Но не одинаково ли истинно то и другое? Не говорит ли Апостол в послании к Евреям: "Вы приступили в горе Сиону?" И еще: "Приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом". Если мы сомневаемся в том, действительно ли мы "приняли царство", тогда невозможно "служить благоугодно" Господу. Только тогда, когда мы проникнуты мирным сознанием того положения и того удела, которые дарованы нам во Христе, только тогда наша хвала может вознестись к небесному престолу, только тогда мы можем благоугодно служить Господу на нашем духовном поприще. Потому что в чем именно заключается наше истинное служение? В том, чтобы возвещать в присутствии Божием, Кто такой Господь и что Он для нас сделал. Наше сердце должно быть занято мыслию о Боге, должно наслаждаться Его присутствием и славить Его за все Его чудные намерения. Если же мы не знаем Бога, если мы не верим в совершенное Им дело, как мы можем возносить Ему хвалу? "Приходящий к Богу должен веровать, что Он есть, и имущим Его воздает" (Евр. 11,6). Знать же Бога - значит иметь жизнь вечную. Я не могу поклоняться Богу, если я Его не знаю, и я не могу Его знать и не иметь жизни вечной. Афиняне воздвигли жертвенник "неведомому Богу"; Апостол Павел говорит им, что они Его чтили, сами Его не зная, и в то же время возвещает им Бога истинного, явленного в лице и в искупительном подвиге Человека Христа Иисуса.

Необходимо ясно усвоить эту истину. Надо узнать Бога раньше, чем поклоняться Ему. Можно, правда, "искать Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли Его"; но не одно и то же искать Того, Которого я еще не нашел, и чтить Того, Кого я уже нашел и люблю. Бог открылся, благодарение Ему. Он дал нам свет познания Своей славы в лице Иисуса Христа. Он подошел к нам в лице драгоценного нашего Спасителя, так что мы можем познать Его, любить Его, доверяться Ему, обретать в нем радость и прибегать к Нему в нашей немощи и во всех наших нуждах. Нам не приходится более искать Его наугад, блуждая во мраке природных сил или в тумане ложной религии; наш Бог явил Себя нам в столь очевидном откровении, что никто не может впасть в этом отношении в заблуждение. Христианин может сказать: "Я знаю, что я уверовал". Вот основание истинного благопочитания. Для того, чтобы поклонение Богу было не только наружным, оно должно истекать исключительно из познания Его. Но мы не собираемся писать длинные рассуждения по поводу истинного благопочитания; мы только постараемся дать нашим читателям ясное понятие о значении чудного постановления о принесении Богу начатков плодов. Мы указали, что поклонение Богу составляло первое стремление израильтянина, вступившего во владение землей; так же и мы должны знать наше положение и наши преимущества во Христе прежде, чем поклоняться Отцу "в духе и истине".

Находим мы и еще один не маловажный факт в нашей главе, - наличность деятельной благотворительности.

"Когда ты отделишь все десятины произведений земли твоей в третий год, год десятин, и отдашь Левиту, пришельцу, сироте и вдове, чтобы они ели в жилищах твоих и насыщались, тогда скажи пред Господом, Богом твоим: я отобрал от дома моего святыню, и отдал ее Левиту, пришельцу, сироте и вдове, по всем повелениям Твоим, которые Ты заповедал мне; я не преступил заповедей Твоих, и не забыл" (ст. 12).

Эти постановления дышат необыкновенным нравственным совершенством. Они подобны постановлениям, находимым нами в Евр. 13: "Итак будем чрез Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть, плод уст, прославляющих имя Его" (ст. 15). Вот каково должно быть наше благоговейное поклонение Богу. "Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковы жертвы угодны Богу" (ст. 16).

Здесь идет речь о деятельной благотворительности. Соединяя две эти вещи вместе, мы получаем как бы высшее наслоение в характере христианина, - его способность славить Бога и его способность делать добро людям. Чудные свойства! Да поможет нам Господь являть их с большею верностью! Одно достоверно: это две неразделимые вещи. Укажите нам человека, сердце которого исполнено хвалы Богу, и мы убедимся, что сердце этого человека исполнено также и участия ко всякого рода нуждам человеческим. Возможно, что ему не дано владеть сокровищами мира сего. Ему, быть может, придется присоединиться к словам Апостола, который не стыдился говорить: "Серебра и золота нет у меня" (Деян. 3,6); но в его глазах будет блистать слеза участия: у него найдется благородный взгляд, слово утешения, и все это принесет сердцу более отрады, чем открытый кошелек и звон золотых и серебряных монет. Наш благословенный Господь и Учитель, наш великий пример, "переходил с места на место, делая добро": но мы нигде не читаем, что Он давал кому-либо деньги: напротив, мы имеем полное основание думать, что у Него не было ни гроша. Когда Он пожелал дать ответ иродианам по поводу платимой кесарю дани, Он был вынужден попросить принести Ему образец монеты; когда же Его попросили уплатить дань, Он послал Апостола Петра достать деньги из моря. Он никогда не имел при Себе денег, и, конечно, деньги не входили в число даров, которыми Он наделял Своих служителей. Он, однако, "переходил с места на место, творя добро", и мы должны по мере сил делать то же самое: это одновременно и наш долг, и наше великое преимущество. Заметьте, каков Божественный порядок служения Богу, отмеченный в Евр. 13 и прообраз которого мы находим во Втор. 26. Славословие, приносимое Господу, должно, конечно, занимать первое, высшее место: никогда не будем забывать этого. В мнимой нашей мудрости, или по сентиментальности нашей, мы могли бы представить себе, что благотворительность, благоугодные дела, филантропия должны бы стоять на первом плане. Но на самом деле это не так. "Кто приносит в жертву хвалу, тот чтит Меня" (Пс. 49,23). Бог живет среди славословий Своего народа. Он любит окружать Себя сердцами, до избытка наполненными сознанием Его благости, Его величия и Его славы. Поэтому мы "непрестанно" должны приносить Богу "жертву хвалы". Так говорит и Псалмопевец: "Благословлю Господа во всякое время: хвала Ему непрестанно в устах Моих (Пс. 33,2). Не только от времени до времени мы должны хвалить Его, не только, когда у нас все обстоит благополучно, но, "во всякое время" - "непрестанно". Поток наших хвалений должен течь непрерывно, так, чтобы не было места ни жалобам, ни ропоту, ни неудовольствию, ни скорби, ни огорчению. Хвала и прославление Бога должны быть непрестанным нашим занятием. Мы должны пребывать в постоянном благоговении пред Господом. Всякое наше дыхание должно быть хвалою Ему. Так это однажды и будет. Вознесение Богу хвалы будет блаженным и святым нашим служением во всей вечности. Когда нам уже нельзя будет делиться с бедными нашим имуществом, когда не придется более оказывать кому-либо участия, когда мы простимся с этою долью скорбей, страданий, смерти и огорчений, тогда мы будем возносить вечную хвалу нашему Богу; ничто не помешает нам непрестанно хвалить Его там, в небесах, в святилище Божием, в присутствии Его Самого. Не забывайте также благотворения и общительности. "Апостол особенно увещевает об этом. Он не говорит: "Не забывайте непрестанно приносить Богу жертву хвалы". Нет; Но, опасаясь, чтобы, всецело наслаждаясь нашим положением и нашим уделом во Христе, мы не проходили мимо нужды, бедствий, страданий и испытаний нашего ближнего, он прибавляет к этому повелению важное и спасительное увещание благотворить неимущим и уделять бедному из нашего имущества. Духовно настроенный израильтянин не только должен был радоваться всем дарованным ему от Господа благам; он должен был помнить о левите и о пришельце, о сироте и о вдове; он должен был, одним словом, думать о тех, которые лишены были земного удела и полностью посвятили себя делу Божию, или же о тех, которые лишены своего собственного очага, родственной поддержки и постоянного жилища на земле. Так должно быть и всегда: поток преизобильной благодати Божией, истекающий из недр Божиих, наполняет наши сердца и переливается через край, освежая и оживляя всю сферу нашей деятельности. Если бы мы всегда жили сознанием полноты Божией, всякий наш поступок, всякое наше движение, всякое наше слово, самый взгляд наш приносили бы радость окружающим нас. Господу благоугодно, чтобы одна наша рука всегда была воздета к Нему, вознося Ему жертву хвалы, другая же, наполненная благоуханными плодами истинной любви к ближнему, рука наша должна быть обращена ко всем нуждающимся.

Да поможет нам Господь, дорогой читатель, серьезно взвесить все это, приложить к этому наши сердца и стараться с большею верностью и полнотою осуществлять две главные задачи христианской жизни.

Бросим теперь беглый взгляд на третье назидание, заключающееся в рассматриваемой нами главе. Принеся Господу свою корзину и раздав свои десятины бедным, израильтянин говорил: "Я не ел от нее в печали моей, и не отделял ее в нечистоте, и не давал от нее для мертвого; я повиновался гласу Господа, Бога моего, исполнить все, что ты заповедал мне. Призри от святого жилища Твоего, с небес, и благослови народ Твой, Израиля, и землю, которую Ты дал нам, так как Ты клялся отцам нашим дать нам землю, в которой течет молоко и мед. В день сей Господь, Бог твой, завещает тебе исполнять постановления сии и законы: соблюдай и исполняй их от всего сердца твоего и от всей души твоей". Господу сказал ты ныне, что Он будет твоим Богом, и что ты будешь ходить путями Его и хранить постановления Его и законы Его, и слушать гласа Его. И Господь обещал тебе ныне, что ты будешь собственным Его народом, как Он говорил тебе, если ты будешь хранить все заповеди Его, и что Он поставит тебя выше всех народов, которых Он сотворил в чести, славе и великолепии, и что ты будешь святым народом у Господа, Бога твоего, как Он говорил" (ст. 14-19).

Здесь нам представлены личная святость, освящение всей жизни и полное отделение от того, что не было совместимо со святым местом и положением, которое было даровано Израилю благостью и милосердием Божиим. Здесь нет места ни печали, ни нечистоте, ни мертвым делам. Для этого не оказывалось ни места, ни времени; все это исключено из благословенной сферы, в которой нам дано преимущество жить, двигаться и пребывать. Нам следует выполнять три задачи: прежде всего подымать наш взгляд к Богу и возносить хвалу Ему, - затем вникать в окружающие нас скорби и идти навстречу, -наконец, вникать в круг нашего личного существования, в нашу внутреннюю жизнь и стараться, милостью Божией, хранить себя от всякой нечистоты. "Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы презирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненными от мира" (Иак. 1,27). Итак, прислушиваемся ли мы к голосу Моисея во Втор. 26 к голосу Апостола Павла в Евр. 13 или же Апостола Иакова в его столь полезном и здравом для жизни учении, к нам всюду обращается Тот же Дух; Он везде дает нам все те же самые поучения, - поучения, несказанно важные в нравственном отношении, значение которых особенно велико в наши дни, когда учение о благодати схватывается и усваивается только умом, когда столько светских вкусов и легкомысленных мыслей управляют нашим поведением. Наше служение должно быть более могущественным, более видимым. В нем, к сожалению так мало того, что требуется от служения пастыря Церкви и пророка Божия. Пророческим даром мы называем слово, действующее на совесть и приводящее душу в непосредственное присутствие Божие. Это очень важно. Проповедники дают много пищи уму; но они слишком мало трогают сердце и совесть. Учитель действует на ум; пророк обращается к совести; [Многие думают, что пророк - это человек, предсказывающий будущее; но мы не должны так ограничивать значение этого слова. 1 Кор. 14,28-32 указывают нам значение слов: "пророк" и "пророчествовать". Служение учителя и пророка тесно связаны между собою. Учитель представляет истину согласно свидетельству слова Божия; пророк применяет ее к совести; пастырь же Церкви следит за применением этой истины к сердцу и к жизни каждого из нас.] пастырь обращается к сердцу. Мы, конечно, обобщаем здесь все виды служения. Может случиться, что один и тот же человек совмещает в себе три рода служения, хотя все они различны. И мы полагаем, что если пророческие и проповеднические дары отсутствуют в Церкви, нам следовало бы молить Господа даровать необходимую духовную силу, которая действовала бы на сердца и на нашу совесть. Он, благодарение Ему, заключает в Самом Себе все источники благодати и силы, необходимых для Его служителей. Нам только следует с полною искренностью сердца ожидать от Него всего, ревностно искать в Нем все, потребное для нас; и, конечно, Он дарует нам всякого рода благодать и нравственную силу, необходимые для порученного нам служения.

Да исполнит же Господь служителей Своих большей ревностью в различных служениях, поручаемым им в деле Его! Будем "настаивать во время и не во время" (2 Тим. 4,2), нимало не огорчаясь окружающим нас порядком вещей, но видя в этом только вящую причину для того, чтобы наше сердце было полностью предано Господу.

"И заповедал Моисей и старейшины сынов Израилевых народу, говоря: исполняйте все заповеди, которые заповедую вам ныне. И когда перейдете за Иордан, в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе, тогда поставь себе большие камни и обмажь их известью; и напиши на камня сих все слова закона сего, когда перейдешь Иордан, чтобы вступить в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе, в землю, где течет молоко и мед, как говорил тебе Господь, Бог отцов твоих. Когда перейдете Иордан, поставьте камни те, как я повелел вам сегодня, на горе Геваль, и обмажьте их известью. И устрой там жертвенник Господу, Богу твоему, жертвенник из камней, не поднимая на них железа. Из камней цельных устрой жертвенник Господа, Бога твоего, и возноси на нем всесожжения Господу, Богу твоему. И приноси жертвы мирные, и ешь там, и веселись пред Господом, Богом твоим. И напиши на камнях все слова закона сего очень явственно. И сказал Моисей и священники Левиты всему Израилю, говоря: внимай и слушай, Израиль: в день сей ты сделался народом Господа, Бога твоего. Итак слушай гласа Господа, Бога Твоего, и исполняй заповеди Его и постановления Его, которые заповедую тебе сегодня. И заповедал Моисей народу в день тот, говоря: Сии должны стать на горе Гаризим, чтобы благословить народ, когда перейдете Иордан: Симеон, Левий, Иуда, Иссахарь, Иосиф и Вениамин; А сии должны стать на горе Гавель, чтобы произносить проклятие: Рувим, Асир, Завулон, Дан и Нефоалим" (ст. 1-13).

Заметна необыкновенная разница между началом и концом главы. В только что указанных нами словах этой главы мы видим, что Израиль вступает в Обетованную землю, в чудную и плодородную страну, текущую молоком и медом, и воздвигает жертвенник на горе Геваль, чтобы возносить на нем всесожжения и мирные жертвы. О жертвах за грех или о жертвах повинности здесь не идет речь. Весь закон должен быть "явственно" записан на камнях, обмазанных глиною, и народ, с полным сознанием заключенного Богом завета с ним, должен возносить на жертвенник разного рода жертвы благоухания, так хорошо выражающие наше благоговейное поклонение Господу и наше тесное общение с Ним. Здесь нам представляется не человек, преступивший закон, не грешник, приближающийся к медному жертвеннику, а народ, всецело освобожденный Богом, принятый и облагодатствованный, - народ, уже вступивший в пользование своим уделом в Боге.

Все были виновны пред Богом, все, как грешники, нуждались в драгоценных свойствах, сокрытых в медном жертвеннике. Это очевидно для всякой наученной Богом души; но не это составляет задачу Втор. 27,1-13, и внимательный читатель легко убедится в этом. Когда мы видим Израиль Божий, пребывающий в завете с Господом, вступающий во владение наследством своим, Израиль, познавший волю Иеговы, Бога завета, Израиль, питающийся молоком и медом окружающей его земли, мы приходим к заключению, что весь вопрос относительно его виновности и грехов получил свое разрешение и что народу был открыт свободный доступ к Богу завета, чтобы приносить Ему жертвы благоухания, приятного Ему.

Одним словом, картина, развертывающаяся пред нашими глазами в первой половине нашей главы, исполнена несказанной красоты. Мы видим пред собою народ израильский, избранный Иеговою и составляющий его собственность, народ, вознесенный волею Божиею выше всех остальных народов земли, чтобы быть святым народом пред Господом, Богом своим; народ израильский, наделенный всякого рода преимуществами, благословениями, высоким положением, народ, вступивший в полное владение "доброй землей" и имеющий все заповеди своего Бога пред своими глазами; что же ему следовало делать, как не возносить жертвы хвалы и прославления Господу, как не пребывать в благоговейном поклонении Богу, находясь в тесном общении с Ним?

Нечто совершенно иное представляется нам в конце нашей главы. Моисей дает шести коленам повеление стать на гору Гаризим, чтобы благословлять народ; шесть же других колен должны были стать на гору Геваль, чтобы произносить проклятие. Но, увы! когда мы подходим к самой истории Израиля, к реальным ее фактам, мы не слышим ни слова благословения; напротив, мы читаем двенадцать ужасных проклятий, каждое из которых запечатлено знаменательным возгласом "аминь" со стороны всего собрания Божия. Какая грустная перемена! Какой удивительный контраст! Это напоминает нам то, что мы видели при изучении Исх. 19. Трудно найти более точное пояснение к словам Апостола Павла в Гал. 3,10: "Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою. Ибо написано:" - и Апостол приводит Втор. 27,26 - "проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона".

Вот в чем заключается истинное решение вопроса. Что же касается его нравственного значения, Израиль находился под законом; поэтому хотя в первых стихах нашей главы рисуется чудная картина мыслей Божиих по отношению к Израилю, конец ее показывает нам грустный и постыдный результат положения, которое Израиль занимал пред Богом. Ни одного слова благословения не раздается с горы Гаризим; напротив, одно проклятие за другим поражает слух народа. Иначе и быть не могло. Что бы люди ни утверждали, проклятие неминуемо тяготеет над всеми, "утверждающимися на делах закона". Здесь говорится не только о тех, которые "не соблюдают закона", хотя и это истинно; но, как бы желая яснее представить эту истину, как бы подчеркивая ее, Дух Святой возвещает, что для всех, кто бы они ни были, - евреи, язычники, или члены Церкви Божией, - для всех, утверждающихся на делах закона, остается только одно, - проклятие.

Этим полностью объясняется глубокое молчание, царившее на горе Гаризим во дни событий, описанных в Втор. 26. Если бы в те дни раздалось хотя бы одно благословение, это пошло бы вразрез с учением Священного Писания относительно закона. Ввиду того, что мы посвятили довольно много места изучению вопроса о законе в первом томе этого "Толкования", мы не считаем нужным вновь углубляться в него. Мы только скажем, что, чем более мы изучаем Писание, чем более мы вникаем в вопрос о законе во свете Нового Завета, тем более нас поражает мысль, что многие христиане придерживаются того мнения, что они находятся под законом по отношению к своей жизни, праведности, святости. Как же можно, однако, совмещать подобную мысль с чудным и недвусмысленным словом, читаемым нами в Римл. 6: "Вы не под законом, но под благодатию?"

Приступая к рассмотрению столь важной части нашей Книги, читатель должен помнить, что ее никак нельзя считать продолжением 27-ой главы. Чтобы объяснить отсутствие благословений в последней, некоторые исследователи Писаний хотели найти их здесь. Но это большое заблуждение, - заблуждение, ведущее к полному непониманию смысла каждой из этих глав. Дело в том, что эти главы нисколько не сходны между собою по основанию, по цели и по их применению к жизни.

Выражая вкратце смысл этих глав, мы скажем, что глава 27-ая имеет характер нравственный и личный, глава же 28-ая имеет значение историческое и национальное. Первая из них разбирает важный основной принцип нравственного состояния человека, как грешника, полностью погибшего и неспособного встретиться с Богом на основании закона; последнее рассматривает Израиль, как нацию, управляемую Богом. Одним словом, тщательное сравнение двух этих глав укажет читателю существенную разницу между ними. Какое, например, существует сходство между шестью благословениями нашей главы и двенадцатью проклятиями главы 27-ой? Решительно никакого: между благословениями же и проклятиями 28-ой главы есть нравственная связь, очевидная даже для ребенка.

Приведем два-три изречения, подтверждающих нашу мысль. "Если ты, когда перейдете за Иордан, будешь слушать гласа Господа, Бога твоего, тщательно исполнять все заповеди Его, которые заповедую тебе сегодня, то Господь, Бог твой, поставит тебя выше всех народов земли. И прийдут на тебя все благословения земли сии, и исполнятся на тебе, если будешь слушать гласа Господа, Бога твоего. Благословен ты в городе, и благословен ты на поле. Благословен плод чрева твоего, и плод земли твоей, и плод скота твоего, и плод твоих волов, и плод овец твоих. Благословенны житницы твои и кладовые твои. Благословен ты при входе твоем, и благословен ты при выходе твоем" (ст. 1-6). Разве можно хотя бы на минуту сомневаться в том, что это не благословения, произнесенные шестью коленами на горе Гаризим? Здесь нам представляются национальное достоинство Израиля, его благоденствие и слава, основанные на разумном соблюдении всех постановлений, заключающихся в этой Книге. Господу было выгодно вознести Израиль над всеми народами земли. Это Божие намерение, конечно, исполнится, хотя Израиль полностью преступил заповеди Божий, не соблюдая послушание, которое должно было составлять основание славы и первенствующего положения Израиля.

Никогда не следует забывать этой великой истины или пренебрегать ею. Некоторые исследователи Слова Божия придумали объяснения, придающие благословениям Израиля духовный смысл и применяющие их к Церкви Божией. Это пояснение полностью противоположно мыслям и воле Господа. Бог не может поощрять и одобрять, чтобы до такой степени извращалось истинное значение благословений и преимуществ, дарованных Его народу, Израилю.

В Гал. 3 мы, правда, читаем: "Дабы благословение Авраамово чрез Иисуса Христа распространилось на язычников, чтобы нам получить обещанного Духа верою" (ст. 14). Здесь речь идет не о получении благословений "в городе и в поле", не о благословениях "содержимого нашей корзины и наших кладовых". Нет, речь идет о получении "обещанного Духа верою". В 4-ой главе того же Послания так же говорится, что восстановленному Израилю дано будет включить в число своих чад всех, рожденных Духом в христианские времена. "А вышний Иерусалим свободен: он матерь всем нам. Ибо написано: возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, не мучавшаяся родами: потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа" (ст. 26-27).

Все это совершенно верно, но не дает никакого основания для того, чтобы применять к верующим Нового Завета данные Израилю обетования. Бог с клятвою обещал благословить семя Авраама, - друга Своего, - благословить его всеми земными благословениями в земле Ханаанской. Это обетование пребывает нерушимым вовек. Горе тем, которые пытались сомневаться в том, что в назначенное Богом время это обетование исполнится. - Рассмотрев этот вопрос в первой части этой книги, мы ограничимся здесь тем, что серьезно предупредим читателя, чтобы он остерегался пояснений, идущих вразрез с описанием в Слове Божием путей Господних. Никогда не следует терять из виду, что Израилю дарованы обетования земные, а Церкви - небесные. "Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах" (Ефес.4,3).

Таким образом, сущность и сфера благословений, дарованных Церкви, значительно отличаются от обетовании, данных Израилю, и никогда не должны с ними смешиваться. Вышеупомянутая же система их пояснения смешивает в ущерб истинному значению Священного Писания и наносит этим путем вред душам. Пробовать применять к Церкви Божией, к ее настоящему или к ее будущему, к ее нахождению на земле иди на небе обетования, дарованные Израилю, значит полностью нарушать порядок вещей и вносить полнейшее смятение в изложение и применение Писаний. Благодаря нашей уверенности, что необходимо придерживаться Слова Божия и для блага души читателя мы просим его обратить внимание на этот вопрос; он должен убедиться в необыкновенной его важности. Что же касается нас, мы уверены, что тот, кто смешивает Израиль и Церковь, понятия о земном с понятиями о небесном, не может иметь здравого и правильного понимания Слова Божия. Мы не будем углубляться в исследование этого вопроса. Мы надеемся, что Дух Божий пробудит в сердце читателя сознание его важности и даст ему понять, как необходимо правильное изложение слова истины (смотр. 2 Тим. 15). Если читатель придет к этому убеждению, цель наших стараний будет полностью достигнута.

Что касается 28-ой главы "Второзакония", если читатель полностью усвоил себе мысль, что она существенно отличается от предыдущей, то он вынесет большую духовную пользу из ее чтения. Она не требует длинного поучения; она явно и естественно распадается на две части. В первой же находим подробное изложение последствий послушания (смотр, ст. 1-14); во второй части содержится подробное описание ужасных последствий непослушания (смотр, ст. 16-68); особенно же замечателен факт, что часть, заключающая в себе проклятия, в три раза длиннее той, в которой изложены благословения. Вся глава дает нам ясное указание о Боге, Владыке мира, и о том, что "Бог наш есть огнь поядающий" (Евр. 12,29).

Из удивительной истории Израиля все народы земли могут узнать, что Господу приходится наказывать за непослушание, и прежде всего непослушание искупленных Своих. Если же Он не пощадил народа Своего, каков будет конец не знающих Его? "Да обратятся нечестивые в ад, - все народы, забывающие Бога" (Пс, 9,18). -"Страшно впасть в руки Бога живого!" (Евр. 10,31). Нельзя постигнуть все великое значение этих изречений и затем стараться умалить его. Это невозможно. Эту главу надлежит сличить с нынешней историей Израиля; тогда мы убедимся, что, как достоверно то, что Бог пребывает на престоле величия Божия, так достоверно и зло. Иначе и быть не может. Владычество, могущее и желающее терпеть зло, не осуждая его, не порицая и не наказывая, не оказалось бы владычеством совершенным, владычеством Божиим. Напрасно было бы руководствоваться доводами, основанными исключительно на благости, долготерпении и сострадательности Божиих. Господь действительно, благодарение Ему, нежен, благ, милосерд, долготерпелив и многомилостив. Но он так же свят, праведен, справедлив и верен; Он "назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых" (Деян. 17,31).

Прежде, нежели закончить рассмотрение этого отдела нашей Книги, мы обращаем внимание читателя на весьма интересный вопрос, стоящий в тесной связи с 13-ым стихом нашей главы.

"Сделает тебя Бог главою, а не хвостом, и будешь только на высоте, а не будешь внизу, если будешь повиноваться заповедям Господа, Бога твоего, которые заповедую тебе хранить и исполнять".

Это, конечно, относится к Израилю как к народу, потому что ему предназначено стать во главе всех народов земли. Таковы планы и намерения Божий относительно Его народа. Как бы низко он ни пал, как бы он ни был рассеян и затерян между народами, неся на себе ужасные последствия упорного своего непослушания, хотя бы он, как это говорится в Деян. 12, в настоящее время и "спал в прахе земли", тем не менее, как народ он пробудится и будет сиять славою большею, нежели слава Соломонова.

Все это истинно и ясно удостоверено многими изречениями из писаний Моисея, из Псалмов, Пророков и нового Завета. Но, изучая историю Израиля, мы находим много поразительных примеров, представляющих нам людей, над которыми, милостию Божиею, исполнились дивные обетования, содержащиеся в 13-ом стихе, и исполнились в самые мрачные и унизительные периоды истории народа Израилева, когда как народ он был "хвостом, а не главою". Мы приведем два или три примера не только для того, чтобы уяснить этот вопрос, но и чтобы выдвинуть вперед принцип необыкновенно важный в его применении к жизни.

Возьмем, например, книгу "Есфирь", книгу мало понятную и оцененную, но занимающую важное место в числе других библейских книг и заключающую в себе урок, не встречаемый ни в какой другой книге. Она, конечно, относится к тому периоду времени, когда Израиль был не "главою, а хвостом", и, однако, мы находим в ней историю одного из сынов Авраамовых, достигшего своим похвальным поведением очень высокого положения и одержавшего славную победу над заклятым врагом Израиля.

Что же касается вообще поведения Израиля в дни Есфири, оно было таково, что Бог не мог открыто признать Израиль Своим народом. Потому то имя Божие ни разу не упоминается на страницах этой книги. Языческий народ был главою Израиля, а Израиль хвостом. Завет Иеговы с Богом не мог быть признан открыто, но сердце Иеговы никогда не могло бы забыть Иегову или Его святой закон; именно два этих факта и являются характерною чертою этой поучительной части слова Божия. Бог действовал в пользу Израиля тайно, Мардохей же явно действовал во имя Божие. Замечательно, что ни лучший друг Израиля, ни самый большой его враг ни разу не названы на страницах книги "Есфирь", хотя вся книга с начала до конца полна описанием действий того и другого. Любое звено чудной цепи событий, совершающихся на благо евреям, запечатлено перстом Божиим, тогда как, с другой стороны, непримиримая злоба Амалика (сатаны) обнаруживается в коварном заговоре надменного Агага.

Все это исполнено живого интереса. При изучении этой книги действительно можно воскликнуть: "Что, в отношении интереса, сравнится с этой дивной историей?" Но мы не можем слишком долго останавливаться на этих размышлениях. Мы упомянули об этой книге единственно для того, чтобы выдвинуть вперед невыразимую цену и важное значение верности отдельной личности в минуту упадка национальной славы Израиля. Мардохей оказался твердым, как кремень, в деле засвидетельствования истины Божией. Он доказывает непреклонное сопротивление Амалику. Он спасает Артаксерксу жизнь и подчиняется его власти, в которой видит проявление могущества Божия, но не хочет преклониться пред Аманом. В своем поведении он руководствовался исключительно Словом Божиим. Он действовал согласно словам, читаемым нами в Книге "Второзаконие": "Помни, как поступил с тобою Амалик на пути, когда вы шли из Египта; как он встретил тебя на пути, и побил сзади тебя всех ослабевших, когда ты устал и утомился, и не побоялся он Бога. Итак, когда Господь, Бог твой, успокоит тебя от всех врагов твоих со всех сторон, на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, чтоб овладеть ею, изгладь память Амалика из поднебесной; не забудь" (гл. 25.17-19).

Это Божие повеление было понято всяким обрезанным ухом, всяким послушным сердцем, всякой искренней совестью. Так же ясен и смысл слов Книги "Исход" 17,14-16: "И сказал Господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу, и внуши Иисусу, что Я совершенно изглажу память Амаликитян из поднебесной. И устроил Моисей жертвенник, и нарек ему имя: Иегова-Нисси (Господь знамя мое). Ибо, сказал он, рука на престоле Господа: брань у Господа против Амалика из рода в род".

Именно на этом основании Мардохей отказался оказать малейшую пощаду Аману. Как мог верный член дома Израилева преклониться пред человеком из дома, с которым Иегова был во вражде? Это было немыслимо. Мардохей мог одеться во вретище, мог поститься и плакать о своем народе, но он не мог, не хотел и не посмел бы преклониться пред Амаликом. Ему было безразлично, если бы его обвинили в гордости, в слепом упорстве, в бессмысленном ханжестве, или даже в постыдной узости понятий. Безумным могло показаться окружающим его нежелание воздать требуемые почести сильному земному владыке; но этот владыка был амаликитянин, и этого было вполне достаточно для Мардохея. Его видимое безумие было лишь беспрекословным послушанием Господу.

Это-то и сообщает особенный интерес, это-то и придает особенное значение рассматриваемым нами событиям. Ничто не может умалить нашу ответственность в вопросе нашего послушания Слову Божию. Можно было возразить Мардохею, что приказание, данное Амалику, было дано уже давно, что оно было приурочено к дням славы Израиля. Навину следовало, конечно, сражаться с Амаликом; Саулу также надлежало во исполнение слова Иеговы умертвить Агага; но во времена Есфири порядок вещей изменился; слава отступила от Израиля, поэтому напрасно было и стараться следовать указаниям, данным в Исх. 17 или Втор. 25.

Но подобные доводы, мы уверены в этом, не имели никакого значения для Мардохея. Ему достаточно было знать, что Иегова сказал: "Помни, как поступил Амалик с тобою... Не забудь". До каких пор эти слова сохраняли свое значение? "Из рода в род". Вражда Господа с Амаликом не должна была окончиться, пока само имя его и память о нем не изгладились из поднебесной. Почему? Да потому, что он жестоко и коварно поступил с Израилем. Такова была благость Божия по отношению к Его народу. Как после этого верный Богу израильтянин мог преклониться пред Амаликом? Сделал ли это Самуил? Нет, он "разрубил Агага пред Господом в Галгале" (1 Цар. 15,33). Как же мог преклониться пред ним Мардохей? Он ни в коем случае не мог этого сделать. Ему было безразлично то, что его ожидала виселица; его могли повесить, но не заставить воздать почести Амалику.

Каковы же были последствия этой преданности Богу? Последствия были удивительными. - С одной стороны, мы видим на престоле гордого амаликитянина, видим, что он окружен лучами царственного величия, славиться своим богатством, своим великолепием, своим высоким положением; и вот он уже готов сокрушить пол своими ногами семя Авраамово. С другой стороны, нам представляется Мардохей в пепле и во вретище. Мардохей, стоящий в слезах пред дворцом царя. Что он мог сделать? Подчиниться Господу. У него не было ни меча, ни власти, но у него было Слово Божие, и, полностью подчиняясь этому Слову, он одержал победу над Амаликом, такую же в своем роде решительную и блестящую, какою была победа, одержанная Иисусом Навином в Исх. 17. Такой победы не мог одержать и Саул, хотя и был окружен целым полчищем избранных воинов из двенадцати колен Израилевых. Амалик хотел добиться того, чтобы Мардохей был повешен; вместо этого он обязан был прислуживать ему, облечь его в царское одеяние и вывести его с почестями на городскую площадь. "И сказал Аман царю: тому человеку, которого царь хочет отличить почестию, пусть принесут одеяние царское, в которое одевается царь, и приведут коня, на котором ездит царь, возложат царский венец на голову его, и пусть подадут одеяние и коня в руки одному из первых князей царских, - и облекут того человека, которого царь хочет отличить почестию, и выведут его на коне на городскую площадь, и провозгласят пред ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестию! И сказал царь Аману: тотчас же возьми одеяние и коня, как ты сказал, и сделай это Мардохею. Иудеянину, сидящему у царских ворот: ничего не опусти из того, что ты говорил. И взял Аман одеяние и коня, и облек Мардохея, и вывел его на коне на городскую площадь, и провозгласил пред ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестию! И возвратился Мардохей к царским воротам, Аман же поспешил в дом свой, печальный и закрыв голову" (гл. 6,7-12).

Здесь, несомненно, Израиль был главою, а Амалик Хвостом; речь шла, конечно, не о всей нации, а об отдельном лице. Но это было лишь началом поражения Амалика и славы Израиля. Аман был повешен на дереве, которое он приготовил для Мардохея. "Мардохей вышел от царя в царском одеянии яхонтового и белого цвета, и в большом золотом венце и в мантии виссонной и пурпуровой. И город Сузы возвеселится и возрадовался" (8,15).

Но это еще не все. Слух о его чудесной победе разнесся по всюду во всех двадцати семи провинциях империи. "И во всякой области, и во всяком городе, во всяком месте, куда только доходило повеление царя и указ его, была радость у Иудеев и веселие, пиршество в праздничный день. И многие из народов страны сделались Иудеями, потому что напал на них страх пред Иудеями" (8,17). В довершение же всего мы читаем, что "Мардохей, был вторым по царе Артаксерексе и великим у Иудеев и любимым у множества братьев своих, ибо искал добра народу своему и говорил во благо всего племени своего" (гл. 10,3).

Не служит ли это поразительным доказательством того, что личная верность имеет важное значение в глазах Божиих? Не поощряет ли это нас твердо стоять за истину Божию, чего бы это нам не стоило? Посмотрите, каковы были удивительные последствия поведения одного человека! Многие склонны осудить Мардохея и счесть непонятным упорством с его стороны нежелание воздать почести главе империи. Но это было не так: это было с его стороны лишь послушанием, свойственным преданному Богу сердцу, и это повлекло за собою чудную победу, плоды которой сделались достоянием его братьев, живших во всех концах земли. Чтобы еще более осветить вопрос, возникающий при чтении Втор. 28, вспомним также Дан. 3 и 6. Там мы увидим, какие славные последствия влечет за собою личная верность человека пред истинным Богом во время полного исчезновения национальной славы Израиля, когда святой город и храм пребывали в разрушении. Три верные Богу души, мы видим, отказываются преклониться пред золотым истуканом. Они не страшатся царского гнева, восстают против общего мнения, решаются даже скорее быть брошенными в раскаленную печь, нежели ослушаться Бога Каковы же были последствия их верности Господу? Славная победа! Они ходят среди огня раскаленной печи вместе с Сыном Божиим; они были избавлены от нее, чтобы сделаться свидетелями и слугами Бога Всемогущего. Славное преимущество! Чудный подвиг! И все это было прямым последствием послушания. Если бы они последовали за толпой и преклонились пред национальным кумиром, чтобы этим избежать страшной печи, как много бы они потеряли! Но, благодарение Богу, они твердо отстояли свою приверженность великой основной истине, - поклонение единому Богу, истине, которая находилась в небрежении среди славы Соломонова царствования. Рассказ о верности трех отроков был записан для нас Духом Святым, чтобы поощрить нас неуклонно ходить стезею личной преданности Богу в мире, ненавидящем Бога и отвергающем Христа, и пред лицом христианского мира отвергающего истину. Невозможно читать этот рассказ без того, чтобы наш новый человек не был при этом воодушевлен искренним желанием всецело отдаться Христу и Его делу.

Изучение 6-ой главы производит подобное же впечатление. Мы не можем уделить слишком много времени этому повествованию. Мы хотим обратить наше внимание на рассказ, который может преподать назидание нашим душам и который имеет особую цену в дни нашего преступного равнодушия и любви к удобствам жизни, когда мы готовы легкомысленно свидетельствовать об истине нашими устами, тогда как в сущности мы так мало склонны всецело и безраздельно следовать за отраженным Спасителем или с беспрекословным послушанием подчиняться Его заповедям.

Пред лицом подобного холодного равнодушия отрадно читать повествование о верности Даниила. С непоколебимой решимостью не отступать от святой привычки он три раза в день молился пред открытым окном, обращенным к Иерусалиму, хотя он и знал, что за это его ждал львиный ров. Он мог закрыть свое окно, мог спустить занавеси; он мог молиться в глубине своей комнаты или ожидать для этого полуночи, когда его не мог видеть человеческий глаз, когда человеческое ухо не могло слышать его. Но нет; этот верный служитель Божий не хотел ставить свой светильник под сосуд или под кровать. Его воодушевляло только одно желание. Он хотел не только молиться единому Богу живому и истинному: он хотел молиться Ему с окнами, открытыми напротив Иерусалима. Почему же именно против Иерусалима? Потому что Иерусалим был установленным от Бога центром. Но не лежал ли город в развалинах? Правда, по суждению человеческому, это было именно так. Но для веры и с Божьей точки зрения Иерусалим был центром Божиим для Его земного народа. Он всегда был и всегда будет этим центром. И не только это; даже прах его драгоценен в очах Иеговы; потому Даниил полностью согласовывался с мыслями Божиими, открывая для молитвы окна напротив Иерусалима. Поступая так, он руководствовался точными указаниями Священного Писания, находимыми нами в 2 Пар. 6,28. "Когда они... обратятся к Тебе всем сердцем своим и всею душою своею в земле пленения своего, куда отведут их в плен, и будут молиться, обратившись к земле своей, которую Ты дал отцам их, и к городу, который избрал Ты, и к храму, который я построил имени Твоему, тогда услышь с неба". Вот на чем основывались действия Даниила: для него не имели значения ни мнения человеческие, ни чьи-либо угрозы или наказания. Он лучше предпочитал бы быть брошенным в ров львиный, нежели отказаться от истины Божией. Он предпочитал лучше перейти на небо с чистою совестью, чем оставаться на земле с совестью нечистою.

И каковы же были последствия его верности Богу? Чудная победа. "И поднят был Даниил изо рва, и никакого повреждения не оказалось на нем, потому что он веровал в Бога своего" (ст. 23).

Благословенный служитель Божий! Благородный свидетель! Конечно, в этом случае он был главою, а его враги были хвостом. Каким путем? Безусловным подчинением Слову Божию. Это особенно важно в наши дни; именно для того, чтобы осветить эту истину и для того, чтобы доказать всю важность ее значения, мы приводим в пример случаи, в которых особенно отразилась личная верность Богу в эпоху омрачения национальной славы Израиля, исчезновения его единства и отсутствия государственности. Это удивительно интересный факт, подкрепляющий и ободряющий наше сердце, напоминающий нам, что в самые мрачные дни истории Израиля как народа мы встречаем столь замечательные примеры веры и преданности Богу отдельных душ. Мы обращаем серьезное внимание читателя на эти вопросы, могущие укрепить и ободрить наши сердца и побудить нас твердо держаться истины Божией в наше время, когда нам приходится глубоко огорчаться теперешним состоянием Церкви. Это не значит, что мы должны рассчитывать непременно увидеть такие же быстрые поразительные и чудные последствия верности Богу отдельных лиц, свидетелями которых мы становимся в данном случае. Вопрос не в этом. Что особенно должно запасть в наше сердце, так это то, что, каково бы ни было в данную эпоху нравственное состояние народа, носящего на себе имя народа Божия, чаду Божию дано преимущество следовать узкой стезей личного послушания Богу, Слову и заповедям Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Это знаменательная истина для наших дней. Да научит нас Господь испытать на себе все святое и могущественное влияние этой истины! Мы находимся ввиду нынешнего положения вещей в большой опасности понизить уровень личной нашей преданности Богу. Это было бы роковым заблуждением, злым нарушением врага Христа и дела Его. Если бы Мардохей, Седрах, Мисах, Авденаго и Даниил поступили таким образом, к чему бы это привело?

Будем остерегаться этого, дорогой читатель. Будем всегда помнить, что наше дело, - повиноваться Богу, предоставляя Ему все последствия нашего послушания. Возможно, Он даст людям тотчас же увидеть благословенные последствия нашей покорности Ему; возможно, что Он и не обнаружит нам их сразу; в таком случае будем выжидать времени, когда очевидные доказательства нашей преданности Боге не возбудят в нас сомнения. Как бы то ни было, нашей прямой и явной обязанностью является хождение по лучезарной и благословенной стезе послушания, предназначенной нам заповедями чудного и великого Господа нашего Иисуса Христа. Да сделает нас Господь способными на это милостию Духа Святого! Да поможет Он нам всем сердцем отдать себя служению истине Божией, нимало не заботясь о мнении людей, которые нас быть может обвинят в узости, в ханжестве или нетерпимости. Нам нужно только одно, - неуклонно следовать за Господом.

Глава эта заканчивает собою второй большой раздел нашей книги. В ней заключается самое пламенное увещание к совести общества Божия. Здесь выражается как бы конспект применения к жизни всего предыдущего содержания этой глубокой, назидательной и утешительной Книги. "Вот слова завета, который Господь повелел Моисею поставить с сынами Израилевыми в земле Моавитской, кроме завета, который Господь поставил с ними на Хориве" (ст. 1). Мы уже упомянули об этом изречении, как о доказательстве наличия большой разницы, существующей между Книгою "Второзаконие" и предыдущею Книгою Пятикнижия Моисеева.

Но оно так же обращает внимание читателя и еще на один вопрос. Оно свидетельствует еще и об особом завете, заключенном Богом с детьми Израилевыми в земле Моавитской, завете, ради которого они должны были войти в землю Обетованную. Этот завет настолько же отличался от завета, заключенного с Авраамом, Исааком и Иаковом. Одним словом, то был не завет, основанный только на законе, не завет, основанный на одной благодати, а владычество Божие в связи с милостию Его.

Ясно, что Израиль не мог войти в землю Обетованную на основании завета, заключенного на Синае или на Хориве, потому что они всецело отступили от Бога, сделав себе золотого тельца. Они потеряли всякое право и всякое основание для обладания землею; только высшее милосердие Божие по отношению к ним, только пламенное заступничество за них Моисея спасли их от немедленного истребления. Не мог, очевидно, также Израиль войти в землю Божию и на основании завета заключенного с Авраамом, потому что, будь это так, они не могли бы быть изгнанными из нее. Ни обширность отданной им во владение земли, ни промежуток времени, в течение которого они владели ею, не соответствует принципам завета, заключенного с их отцами. Они вошли во временное и ограниченное обладание землею Ханаанскою согласно условиям завета, заключенного в земле Моавитской. Но они нарушили и завет Моавитской, подобно тому, как они нарушили завет горы Хорив другими словами, они одинаково нарушили и завет, основанный на служении закону, и завет, основанный на владычестве Божием, и за это они были изгнаны из своего наследия и рассеяны по лицу всей земли, согласно предначертаниям Бога, Владыки мира.

Но это не всегда будет так. Благодарение Богу всякой благодати, семя Авраама, друга Его, еще будет владеть землею Ханаанскою, еще испытает на себе всю полноту чудных обетовании, связанных с первым заветом. "Дары и призвание Божие непреложны" (Римл. 11,29). Дары и призвание не должны быть смешиваемы с законом Божиим. Гора Сион не может быть поставлена наравне с Хоривом и Моавом. Новый и вечный завет благодати, запечатленный драгоценною кровию Агнца Божия, получит свое славное осуществление; это случится буквально вопреки всем соединенным вместе силам земли и ада. "Вот наступают дни, говорит Господь, когда я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, - потому что они не прибыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь. Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их и напишу их в сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом. И не будет учить каждый ближнего своего, и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня, потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не вспомяну более. Говоря "новый", показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению" (Евр. 8,8-13).

Читателю не следует применять это чудное и драгоценное изречение к Церкви. Он нанес бы этим ущерб и истине Божией, и Церкви, и Израилю. Мы уже много раз настаивали на этом вопросе при изучении Пятикнижия. Мы имеем глубокое внутреннее убеждение, что никто, смешивающий историю Израиля и Церкви, не может понять, а тем более объяснить Слово Божие. Две эти вещи отличаются друг от друга, как небо от земли. Поэтому, если к Церкви мы относим то, что Бог говорит об Израиле, об Иерусалиме и о Сионе, это может только смешать все понятия. Эта система толкования Слова Божия отнимает всю ясность понимания, лишает Писания свойственных им святой точности и Божественной уверенности. Эта система повреждает чистоту истины, наносит ущерб нашему духовному развитию и замедляет успех в Божественной и в духовной жизни. Одним словом, мы не можем долго настаивать на том, чтобы, читатель остерегался этого ложного понимания Священного Писания.

Мы должны избегать стремления неправильно истолковывать пророчества Божий или неправильно применять Господни обетования. Мы не имеем ни какого права развивать свои мысли в Божественной сфере заветов; в 9-ой главе Послания к Римлянам Апостол утверждает, что они относятся к Израилю, и если мы пытаемся отнять их у отцов Ветхого Завета, приурочивая их в Церкви Божией, к телу Христову, мы поступаем так не по воле Божией. Церковь не входит в сферу действий Божиих по отношению к Израилю и к земле. Ее место, ее удел, ее преимущества, ее надежды - все небесное. Она появилась во дни отвержения Христа, чтобы быть взятой к Нему, туда, где Он теперь пребывает сокрытым в небесах, и она призвана разделить с Ним Его грядущую славу. Если читатель усвоил эту великую и славную истину, она очень поможет ему придавать всему надлежащее значение. Рассмотрим теперь применение к жизни и к совести всякого члена общества Божия сути всех вышеописанных событий. "И созвал Моисей всех сынов Израилевых, и сказал им: вы видели все, что сделал Господь пред глазами-вашими в земле Египетской с Фараоном, и всеми рабами его, и всею землею его, те великие казни, которые видели глаза твои, и те великие знамения и чудеса; но до сего дня не дал вам Господь сердца, чтобы разуметь, очей, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать" (ст. 2-4).

Все это необыкновенно торжественно. Самые удивительные знамения, самые великие чудеса могут совершаться пред нашими глазами, не производя при этом на сердце никакого действия. Все это может оказать мимолетное влияние на ум и на наши природные чувства; но пока совесть не озарится светом присутствия Божия, и пока сердце не окажется под непосредственным влиянием истины под действием Духа Божия, до тех пор душа остается не затронутой благодатию Божиею. На основании чудес Никодим признавал Христа пришедшим от Бога Учителем Израилевым; но этого было недостаточно. Ему следовало познать глубокое и чудесное значение истины: "Должно вам родиться свыше". Вера, основанная на чудесах, может и не принести сердцу ни спасения, ни благословения, ни сближения с Богом. В конце второй главы Евангелия от Иоанна мы читаем, что многие исповедовали имя Христа, видя Его чудеса: но "Он не доверялся им". В их сердцах не совершалось дело Божие, не было ничего, достойного доверия Христа. Необходимо иметь новую жизнь, новую природу, а этого не могут дать ни чудеса, ни знамения. Нам необходимо родиться свыше, родиться словом и Духом Божиим. Новая жизнь сообщается нетленным семенем Евангелия Божия, насажденным в сердце силою Духа Святого. Это не вера разума, основывающаяся на чудесах, а вера сердца в Сына Божия. Этой веры не давали ни служение закону, ни страх пред Богом, Владыкою мира. "Дар Божий - жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем" (Римл. 6,23). Чудный дар! Славный источник! Благословенный проводник! Да будет вечная хвала святому триединому Богу! "Сорок лет водил нас по пустыне, и одежды ваши на вас не обветшали, и обувь твоя не обветшала на ноге твоей. Хлеба вы не ели и вина и сикера не пили, дабы вы знали, что Я Господь, Бог ваш" (ст. 5-6). Трогательная заботливость! Сам Господь одевал и питал их. "Хлеб ангельский ел человек" (Пс. 77,25). Они не имели нужды ни в вине, ни в сикере, ни в возбуждающих средствах. Они "пили из духовного последующего камня; камень же был Христос" (1 Кор. 10,4). Этот чудный источник утолял их жажду в безводной пустыне, и небесная манна изо дня в день поддерживала их. Надо только уметь пользоваться этими Божественными источниками.

Но в этом отношении, увы, они оказались несостоятельными, уподобляясь в этом и нам. Им приелась небесная пища, душа их требовала другого. Как грустно, что и мы действуем так же! Как унизительно для нас, что мы так мало ценим Того, Кто должен быть для нас дороже всего на свете, что мы мало ценим Господа Иисуса, Которого Господь соделал нашею жизнию, нашим уделом, нашей целью, нашим "всем во всем"! Как ужасно сознавать, что наши сердца придерживаются тщеславия и утех этого жалкого преходящего мира, его богатства, его почестей, его отличий, его удовольствий, всех этих тленных временных благ, которые, если бы они даже и не проходили так быстро, не могут быть сравнены с "неисследимыми богатствами Христовыми". Господь по неизреченной милости Своей, "да даст нам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца наши, чтобы мы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта, и долгота, и глубина, и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы нам исполниться всею полнотою Божиею" (смотр. Ефес. 3,16-19). Да получит эта молитва ответ в глубоком и постоянном понимании каждого из нас!

"И когда пришли вы на место сие, выступил против нас Сион, царь Есевонский, и Ог, царь Васанский", - страшные и опасные враги Израиля, - "чтобы сразиться с нами" и мы поразили их. И взяли землю их, и отдали ее в удел колену Рувимову и Гадову и половине колена Манассина" (ст. 7-8). Дерзнет ли кто-либо сравнивать это с тем, что история повествует о вторжении испанцев в Южную Америку? Это было бы большим заблуждением, потому что Израиль имел бесспорное повеление от Бога определенным образом поступить с Сигоном и Огом, тогда как испанцы были совершенно не уполномочены Богом обрекать на истребление бедных невежественных дикарей Южной Америки. В этом заключается большая разница. Бог Своим властным авторитетом отвечает на всякое вопрошение и разрешает все трудности. Да впечатляется этот важный факт в нашем уме, и да предохранит он нас от всякого рода неверия. "Соблюдайте же слова завета сего", - завета земли Моавитской, - "и исполняйте их, чтобы вам иметь успех во всем, что ни будете делать" (ст. 9). Сердечное послушание Слову Божию всегда было и будет истинной и настоящей причиной успеха во всяком деле. Конечно, для христианина важен успех не в земных, не в материальных делах, а в получении благ небесных и духовных; и никогда не следует забывать, что успех в духовной жизни возможен только при безусловном повиновении всем заповедям возлюбленного Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. "Если пребудете во Мне, и слова Мои в вас пребудут, то, чего не пожелаете, просите, и будет вам; тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода, и будете Моими учениками. Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей. Если заповеди Мои соблюдаете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви" (Иоан. 15,7-10). Вот истинное счастие христианина. Да научит Господь нас стремиться к Нему всей душой и разумом достигать Его! "Все вы сегодня стоите пред лицом Господа, Бога вашего, начальника колен ваших, старейшины ваши, надзиратели ваши, все Израильтяне, дети ваши", - так трогательно и поучительно видеть, что здесь упомянуто и о детях, - "жены ваши и пришельцы твои, находящиеся в стане твоем, от секущего дрова твои до черпающего воду твою, чтобы вступить тебе в завет Господа, Бога твоего, и в клятвенный договор с Ним, который Господь, Бог твой, сегодня поставляет с тобою, дабы соделать тебя сегодня Его народом, и Ему быть тебе Богом, как Он говорил тебе и как клялся отцам твоим, Аврааму, Исааку и Иакову. Не с вами только одними я поставляю сей завет и сей клятвенный договор, но как с теми, которые сегодня здесь с нами стоят пред лицом Господа, Бога нашего, так и с теми, которых нет здесь с нами сегодня. Ибо вы знаете, как мы жили в земле Египетской, и как мы проходили посреди народов, чрез которые вы прошли, и видели мерзости их и кумиры их, деревянные и каменные, серебряные и золотые, которые у них" (ст. 10-17).

Этот серьезный призыв не только обращается ко всем людям вообще, но и к каждому лицу в отдельности; необходимо серьезно это заметить. Мы всегда склонны обобщать факты и, таким образом, не применять истину непосредственно к нашей совести. Это опасное заблуждение, наносящее серьезный ущерб нашим душам. Каждый из нас обязан беспрекословно повиноваться заповедям нашего Господа. Только этим способом мы вступаем в живое общение с Богом, как и Моисей говорит народу: "Дабы соделать тебя сегодня Его народом, и Ему быть тебе Богом". Это так возвышенно и вместе с тем так просто. Ничего здесь нет определенного, темного, мистического. Необходимо только крепко хранить Его заповеди в наших сердцах, чтобы их действие сказалось на нашей совести и проявилось в нашей жизни. Вот путь, которым мы осуществляем наше общение с нашим Богом и с нашим Господом и Спасителем Иисусом Христом.

Человек, воображающий, что может жить радостным чувством тесного общения с Богом, в то же время постоянно пренебрегая заповедями нашего Господа, становится игрушкой собственного воображения. "Если соблюдете заповеди мои, пребудете в любви Моей". Вот главный вопрос, взвесим это серьезно. "Если любите Меня, соблюдайте заповеди Мои". - "Не всякий, говорящий Мне: Господи! Господи! войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного" (Матф. 7,21). - "Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра и матерь" (Матф. 12,50). - "Обрезание ничто и необрезание ничто, но все в соблюдении заповедей Божиих" (1 Кор. 7,19).

Как важно повторять эти слова в дни современного нам упадка нравственности, в дни небрежного и светского отношения к заповедям Божиим! Да западут они глубоко в наши сердца, да завладеют они нашим нравственным существом, и да произведут они плоды в сердце каждого из нас! Необыкновенно важно применять их к жизни. Отстраняя от себя все, имеющее вид служения закону, мы рискуем впасть в другую крайность, - мы делаемся склонными отступать от соблюдения воли Божией. Вышеприведенные слова Священного Писания, -а подобных изречений существует множество, - ограждают нас от двух этих пагубных и опасных крайностей. Мы, правда, благодатию Божиею, получили святое установление, силою Слова и Духа Божия соделавшись чадами Божиими. Это уже в корне подрывает вредное семя служения закону.

Но с этим нашим положением связано очень многое; оно влечет за собою новые обязанности, оно возлагает на нас новую ответственность; признавая его, мы делаемся способными бороться с опасною для склонностью поощрять наши плотские вкусы. Если мы освобождаемся от служения делам закона, - а это нам даровано, как чадам Божиим, - это не значит, что нам более ничего не остается делать, не значит, что мы должны угождать самим себе; но все это должно вести нас к выполнению одной задачи: в нас должны появляться дела жизни, на славу Тому, Чье имя мы на себе носим, Кому мы принадлежим, и Кто, по различным причинам, имеет право на нашу любовь, наше послушание и посвящение нашей жизни служению Ему.

Да возникнет глубоко это сознание в наши сердца. Мы к этому, несомненно, призваны, и мы можем вполне рассчитывать на преизобильную благодать Господа нашего Иисуса Христа, чтобы сделаться достойными последовать этому призыву вопреки тысяче препятствий и трудностей, возникающих на нашем пути. В наших сердцах да совершается более могущественно дело Божие; да соделается особенно тесным наше общение с Богом, и да окажемся мы более верными учениками Христа, Господа нашего!

Прислушаемся теперь к властному голосу закона: он увещевает народ Божий, говоря: "Да не будет между вами мужчины или женщины, или рода или колена, которых сердце уклонилось бы ныне от Господа, Бога нашего, чтобы ходить служить богам тех народов; да не будет между вами корня, произращающего яд и полынь" (ст. 18).

Апостол пишет следующие замечательные слова в Послании к Евреям: "Наблюдайте, чтобы кто не лишился благодати Божией, чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда, и чтобы им не осквернились многие" (Евр. 12,15). Спасительное увещание, доказывающее великую ответственность всех христиан по отношению друг к другу, напоминающее, какою святою и глубокою заботливостью к ближнему должны быть исполнены наши сердца. Увы! это мало понимается и сознается всеми нами. Мы не все призваны быть учителями и пастырями, и вышеуказанное увещание и не обращено именно к ним. Оно относится ко всем христианам, и мы должны это помнить. Со всех сторон раздаются жалобы о недостатках пастырских забот, и действительно, в Церкви Божией ощущается недостаток истинных пастырей стада Христова наряду с отсутствием других духовных даров. Но много нельзя было и ожидать. Как можно рассчитывать увидеть избыток духовных даров при плачевном состоянии христианского общества? Дух оскорблен и унижен пагубными разделениями, нашими светскими вкусами, общим недостатком верности Богу. Следует ли нам удивляться нашей плачевной нищете?

Но среди всеобщего разрушения и духовного запустения наш чудный Господь и Спаситель оказывает нам Свое нежное и глубокое сострадание; и, если бы мы захотели смириться под крепкой Его рукой. Он вознес в милосердии Своем и сделал бы нас способными различными путями заполнить пробел, образующийся от отсутствия пастырских даров среди нас. С помощью Его драгоценной благодати мы могли бы с большею любовию, с большею мудростью заботиться друг о друге, о духовных успехах и о духовном равновесии друг друга.

Да не подумает читатель, что мы одобряем желание кого-либо вторгаться в духовную жизнь ближнего, поощряем свойственную нам иногда привычку подсматривать за ним. Да сохранит нас Господь от этого! Все это мы, напротив, считаем совершенно нетерпимым в Церкви Божией. Это несовместимо со святыми, нежными, ласковыми пастырскими заботами, о которых идет речь и которые так желательны в нашей среде.

Но читатель понимает, что, и всячески удаляясь от этого зла, мы можем тем не менее с любовью заботиться друг о друге, с молитвою проявляя святую и ревностную бдительность, не позволяющую возникнуть среди нас горькому корню. Мы, правда, не все призваны быть пастырями; правда также, что, к нашему огорчению, ощущается острый недостаток в истинных пастырях, дарованных Церкви ее Главою, - людей, одаренных истинно пастырскими могуществом и любовию. Это неоспоримый факт, и именно ввиду этого чада Божий должны были бы всюду умолять Господа исполнить их этою святою заботливостью, этою братскою любовью друг к другу; это восполнило бы существующий пробел необходимого сочувствия друг к другу. Ясно, что в Евр. 12 во всяком случае говорится не о пастырях. Это увещание относится ко всем чадам Божиим.

Как необходимо иметь в сердце попечение о нашем ближнем, и о каком грустном горьком корне говорит Апостол! Горек этот корень, далеко возрастают ветви его! Он причиняет неисправимое зло окружающим нас. Как многие оскверняются им! Сколько дружеских уз было им расторгнуто, сколько сердец было им сокрушено!

Да, читатель, часто любящий и дельный совет, братское участие, трогательное и нежное попечение, часто все это могло бы разрушить силу зла в самой ее основе, устраняя этим неисчислимую массу бед и скорби. Да научит нас Господь серьезно вникать во все это и с большею последовательностью просить Господа даровать нам необходимую благодать, чтобы делать все, зависящее от нас, для того, чтобы не допустить возникновения горького корня и его пагубного действия среди нас.

Но прислушаемся теперь и к другим серьезным и внушительным словам законоучителя. Он представляет нам картину конца человека, подавшего повод к возникновению горького корня.

"Такого человека, который, услышав слова проклятия сего, поклялся бы в сердце своем, говоря: "Я буду счастлив, несмотря на то, что буду ходить по произволу сердца моего"; и пропадет таким образом сытый и голодный" (ст. 17). В пагубное обольщение впадает тот, кто говорит "мир, мир", когда мира нет, а есть лишь ожидание суда и грядущего гнева Божия. - "Не простит Господь такому, но тотчас возгорится гнев Господен и ярость Его на такого человека, и падет на него все проклятие завета сего, написанное в сей книге, и изгладит Господь имя его из поднебесной". (Ст. 20). Вместо ожидаемого мира возгорится гнев Божий. Страшное предостережение для всех, сеющих горький корень среди народа Божия, и для всех, сочувствующих им!

"И отделит его Господь на погибель от всех колен Израилевых, сообразно со всеми проклятиями завета, написанными в сей книге закона. И скажет последующий род, дети наши, которые будут после нас, и чужеземец, который прийдет из земли дальней, увидев поражение земли сей и болезни, которыми изнурит ее Господь: сера и соль, пожарище - вся земля; не засевается и не произращает она, и не выходит за ней никакой травы, как по истреблении Содома, Гомморы, Адмы и Севоима, которые ниспровергнет Господь во гневе Своем и в ярости Своей" (ст. 21-23). Какие многозначительные доказательства непреложности путей Божиих: подобно раскатам грома, они должны были поразить слух всех, "обращающих благодать Господа нашего в повод к распутству и отвергающихся единого Владыку Бога и Господа нашего Иисуса Христа" (Иуд. 4). - "И скажут все народы: за что Господь так поступил с сею землею? Какая великая ярость гнева Его! И скажут: за то, что они оставили завет Господа, Бога отцов своих, который Он поставил с ними, когда вывел их из земли Египетской, и пошли и стали служить иным богам и поклоняться им, богам, которых они не знали, и которых Он не назначал им; за то возгорелся гнев Господа на землю сию, и навел Он на нее все проклятия завета, написанные в сей книге; и извергнул их Господь из земли их в гневе, ярости и великом негодовании, и поверг их на другую землю, как ныне видим" (ст. 24-28). Как знаменательны, читатель, эти слова, и как подтверждают они слова Павла: "Страшно впасть в руки Бога живого". И еще: "Бог наш есть огнь поядающий". Как следовало бы нам прислушиваться к подобным увещаниям, потому что мы, конечно, призваны выносить назидание из истории путей Божиих относительно народа израильского, В Римл. 11 мы находим ясные и убедительные доказательства истинного смысла этих слов. Говоря о суде Божием, ожидающем пребывающие в неверии маслины, Апостол обращается к христианам со следующим увещанием: "Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал сообщником корня и сока маслины, то не превозносись пред ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя. Скажешь: ветви отломились, чтобы мне привиться. Хорошо. Они отломились неверием, а ты держишься верою: не гордись, но бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя. Итак видишь благость и строгость Божию: строгость к отпадшим, а благость к тебе, если пребудешь к благости Божией: иначе и ты будешь отсечен" (Римл. 11,17-22).

Как страшно видеть, что тысячи душ стремятся к удовольствиям мира сего и слепо и безрассудно служат своим безумным страстям, скатываясь в пропасть вечной, непреходящей погибели. В Своей бесконечной милости, по могуществу Своего Духа и по властной силе Своего Слова да пробудит Господь в сердцах искупленных Своих более глубокое и более действенное сознание всей важности этого вопроса. Прежде, чем закончить рассмотрение этой главы, мы должны обратить внимание читателя на ее последний стих. Это одно из мало понятных и неверно толкуемых изречений. "Сокрытое принадлежит Господу, Богу нашему, а открытое нам и сынам нашим до века, чтобы мы исполняли все слова закона сего" (ст. 29). Этот стих всегда приводят в доказательство того, что не следует углубляться в познание тайн Божиих; на самом деле его значение совершенно иное: "открытое" это то, что было описано в предыдущей главе этой книги; "сокрытое" же, с другой стороны, обозначает источники благодати, которые Господь имеет в виду и которые Он проявит, когда Его народ окажется полностью несостоятельным выполнить "все, написанное в законе". Открытое - это то, что Израиль должен был бы сделать и чего он не выполнил; сокрытое - это то, что Бог желает совершить, вопреки постыдному и преступному отступничеству Израиля, описанному в последующих главах; это чудные предначертания Божественной благодати и высшего милосердия, которые будут проявлены, когда Израиль основательно усвоит все, чему научит его полное отступление от заветов земли Моавитской и горы Хорива. Поэтому это изречение, будучи хорошо понято, не только не согласуется с его общепринятым толкованием, но скорее поощряет сердце исследовать то, что хотя и было сокрыто от Израиля в равнинах Моавитских, нам открыто всецело и ясно для нашего поучения, для нашего утешения и назидания. [Слова, читаемые в 1 Кор. 2,9, также бывают неверно поняты и неправильно применяемы. "Но, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его". В этих словах многие видят указание, что нам ничего не дано знать о том, что Бог приготовил для нас. Но следующий же стих доказывает неправильность подобного понимания; там говорится: "А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божий. Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божиего никто не знает, кроме Духа Божия. Но мы", - т.е. дети Божий, - "приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога" (ст. 10-12). Таким образом, это изречение, равно как и изречение Втор. 29,29 имеет совершенно иное значение чем то, которое приписывают последнему из этих стихов. Все это доказывает, как важно сопоставлять и исследовать смысл различных изречений Слова Божия.]

Дух Святой сошел на землю в день Пятидесятницы, чтобы открыть ученикам Христовым всю истину. Писания отличаются необыкновенною полнотою; в них открыты все намерения и предначертания Божий. Тайна Церкви восполняет весь круг божественной правды. Апостол Иоанн мог сказать всем детям Божиим: "Вы имеете помазание от Святого, и знаете все" (1 Иоан. 2,20).

Таким образом, мы видим, что весь Новый завет исполнен явными доказательствами превратного понимания слов Втор. 29,29. - Мы настаиваем на этом факте, зная, как ложное толкование этих изречений вредно отзывается на духовном успехе некоторых дорогих чад Божиих в вопросе изучения ими тайн Божиих. Враг всегда старается держать души в темноте, тогда как им следовало бы ходить в чудном свете Божественного Откровения; он силится удержать их в положении младенцев, питающихся молоком, тогда как им следовало бы быть зрелыми мужами, дабы питаться твердою пищею, в таком обилии дарованною Церкви Божией. Мы только в слабой мере видим, как огорчен Дух Божий, и как бесславится имя Христово низким духовным уровнем христианской жизни. Лишь немногие знают все, "дарованное нам от Бога". Где и кем поняты, оценены и осуществлены дарованные христианину преимущества? Как ограничено наше понимание даров Божиих, и как медлителен наш рост в этом отношении! Как слабо проявление в нашей жизни истины Божией! Мы являемся крайне неотчетливо написанным письмом Христовым.

Взвесим, дорогой читатель, все это тщательно в присутствии Божием. Будем с искренним сердцем искать причину нашей духовной скудности; осудим эту причину и удалим ее из нашего сердца, дабы мы получили возможность с большею верностью свидетельствовать, Кому мы принадлежим и Кому мы служим. Да будет ясно для всякого, что Христос есть единственная наша цель.

Содержание этой главы исполнено глубокого интереса и весьма важного значения. Оно заключает в себе пророческий смысл и описывает нам нечто "сокрытое", о котором идет речь в предыдущей главе. В этой главе указываются драгоценные источники, скрывающиеся в сердце Божием, которые будут явлены, когда полностью отступивший от закона Израиль будет рассеян по всем царствам земли.

"Когда прийдут на тебя все слова сии, - благословение и проклятие, которые изложил я тебе, и примешь их к сердцу своему среди всех народов, в которых рассеет тебя Господь, Бог твой, и обратишься к Господу, Богу твоему, и послушаешь гласа Его, как я заповедую тебе сегодня, ты и сыны твои, от всего сердца твоего, и от всей души твоей: тогда Господь, Бог твой, возвратит пленных твоих, и умилосердится над тобою, и опять соберет тебя от всех народов, между которыми рассеет тебя Господь, Бог твой" (ст. 1-3). Как все это трогательно и прекрасно! Речь идет не о*соблюдении закона: это нечто гораздо более глубокое и драгоценное, это отдача всей души и всего сердца Иегове в такие дни, когда точное соблюдение закона сделалось совершенно невозможным. Это сердце смиренное и сокрушенное, обращающееся к Богу, с нежным и глубоким состраданием принимающему это сердце. Таково истинное благословение, сказывающееся во всяком месте и во всякое время. Это нечто, стоящее несравненно выше всех обстоятельств жизни. Это Сам Бог во всей Своей полноте, во всем Своем совершенстве, Бог, принимающий кающуюся душу; мы поистине можем сказать, что когда эта встреча совершится, вопрос получит Божественное решение.

Для читателя должно быть вполне очевидно, что все, теперь рассматриваемое нами так же далеко от служения закону и от искания праведности человеческой, как небо далеко от земли. Первый стих нашей главы самым наглядным образом доказывает, что народ израильский представлен нам здесь таким образом, что служение закону при этом оказывалось совершенно невозможным. Но, благодарение Богу, нет на всей земле места, достаточно удаленного, где сердце не могло бы обратиться к Богу.

Если руки не могли вознести жертву на жертвенник, если ноги не были способны дойти до места, назначенного для поклонения Богу, сердце все-таки могло приблизиться к Богу. Да, жалкое, ранимое, смиренное и сокрушенное сердце могло непосредственно подойти к Богу, и Бог, по глубине сострадания Своего и по нежному милосердию Своему, мог снизойти до этого сердца, перевязать его раны, до избытка наполнить его чудными утешениями Своей любви и полною радостью Своего спасения.

Но вникнем еще глубже в значение "сокрытого, принадлежащего Богу", в нечто, превосходящее всякое разумение человеческое. "Хотя бы ты был разъяснен до края неба, и оттуда соберет тебя Господь, Бог твой, и оттуда возьмет тебя, и приведет тебя Господь, Бог твой, в землю, которою овладели отцы твои, и получишь ее во владение, и облагодетельствует тебя, и размножит тебя более отцов твоих" (ст. 4-5).

Это утешительные слова, но существует нечто еще высшее. Господь не только соберет их, приведет их в землю, размножит и облагодетельствует их, но Он еще и произведет глубокую работу в их сердцах; и действие благодати на их душу окажется сильнее и глубже внешнего благоденствия. "И обрежет, Господь, Бог твой, сердце твое, и сердце потомства твоего, чтобы ты любил Господа, Бога твоего, от всего сердца твоего, и от всей души твоей, дабы жить тебе. Тогда Господь, Бог твой, все проклятия сии обратит на врагов твоих и ненавидящих тебя, которые гнали тебя. А ты обратишься и будешь слушать гласа Господа, и исполнять все заповеди Его, которые заповедую тебе сегодня" (ст. 6-8). Слова эти дышат несравненной нравственной красотой. Пред нами рисуется облик народа, собранного воедино, приведенного в желанную землю, умноженного, залитого благословениями Божиими, получившего обрезание сердца, полностью преданного Иегове и от всего сердца послушного всем святым заповедям Божиим. Есть ли на земле более благословенный народ?

"С избытком даст тебе Господь, Бог твой, успех во всяком деле рук твоих, в плоде чрева твоего, в плоде скота твоего, в плоде земли твоей: ибо снова радоваться будет Господь о тебе, как Он радовался об отцах твоих, если будешь слушать Господа, Бога твоего, соблюдая заповеди Его и постановления Его, написание в сей книге закона, если обратишься к Господу, Богу твоему, всем сердцем твоим и всею душою. Ибо заповедь сия, которую я заповедую тебе сегодня, не недоступна для тебя и не далека. Она не на небе, чтобы можно было говорить: кто взошел бы для нас на небо, и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее? И не за морем она, чтобы можно было говорить: кто сходил бы для нас за море, и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее? Но весьма близко к тебе слово сие; оно в устах твоих и в сердце твоем, чтобы исполнять его" (ст. 9-14).

Это особенно поучительные слова. Они дают ключ к уразумению "сокрытого", о котором мы говорили, и выдвигает вперед великие принципы правосудия Божия, в живую и поразительную противоположность со всякого рода праведностью от закона. Согласно этому слову, безразлично, где именно находится душа: "Весьма близко к тебе слово сие". Оно не может быть ближе этого; потому что оно "в устах твоих и в сердце твоем". Оно вполне доступно для всякого из нас. Если бы это слово было малодоступно и далеко от нас, мы могли бы считать себя неспособными его достичь. Но на самом деле это не так; нам не нужно прибегать ни к помощи рук, ни к помощи ног в этом важном вопросе. Здесь вся суть вопроса сосредотачивается в сердце к в устах.

Об этом изречении упоминается в Римл. 10. Приведем слова этого Послания. "Братия! желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение. Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению. Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией. Потому что конец закона Христос, к праведности всякого верующего. Моисей пишет о праведности от закона: исполнивший его человек жив будет им. А праведность от веры так говорит: не говори в сердце твоем: кто взойдет на небо? то есть, Христа свести. Или кто сойдет в бездну? то есть, Христа из мертвых возвести? Но что говорит Писание? Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем, то есть, слово веры, которое проповедуем. Ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Христа, и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься. Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению. Ибо Писание говорит: всякий верующий в Него, не постыдится" (ст. 1-11).

Заметьте слово: "всякий". Это слово относится и к евреям. Оно принадлежит и им, бедным изгнанникам, где бы они не находились, хотя бы они были рассеяны до крайних пределов земли, в таких обстоятельствах, при которых послушание закону совершенно невозможно; но богатая и драгоценная благодать Божия и славное спасение Господа могли встретить их и в глубокой их беспомощности. Если еврею было невозможно соблюсти закон, он мог своими устами исповедовать Господа и своим сердцем уверовать в Господа Иисуса, как во Христа воскресшего; в этом и заключается спасение.

Но, однако, слово "всякий" не может относится исключительно к еврею; потому Апостол говорит: "Нет различия между Иудеем и Еллином". Во дни служения закону разница была очень большая. Глубокая и резкая граница проведена была законодателем между иудеем и эллином; но эта разница сгладилась по двум причинам: во-первых потому, что "все согрешили и лишены славы Божией" (Римл. 3,23), а во-вторых, потому, что "один Господь у всех, богатый для всех, призывающий Его. Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется" (Римл. 10,12-13).

Сколько благословений заключается в простых словах: "призывать" - "верить" - "исповедовать". Ничто не сравнимо со славою, заключающеюся в них; это, конечно, требует, чтобы душа была искренне предана Богу, чтобы сердце было всецело отдано Ему. Бог ищет искренности. Недостаточно иметь формальную веру, недостаточно иметь бессвязные знания в уме; чтобы в душе жила вера Божия, производимая в сердце Духом Святым, вера живая, устанавливающая вечную Божественную связь души со Христом.

За верою следует ее исповедание устами, что необыкновенно важно. Многие могут сказать: "Я имею веру в сердце, но не умею выставлять ее напоказ; я не болтливого характера: я люблю жить своими внутренними чувствами. Это мое личное дело отношения с Богом; я не нахожу нужным навязывать другим мои религиозные верования. Многие люди, всем и каждому твердящие о своей вере, оказывают свою духовную несостоятельность в частной жизни, и, конечно, мне не хочется быть на них похожим. Не люблю заставлять о себе говорить. Мне нужны действия, а не слова".

Все это кажется очень логичным, но ни минуты не может устоять пред свидетельством слов Римл. 10,9. Исповедание устами необходимо. Многие из принадлежащих Христу душ страшатся порицания, которое навлекло бы на них исповедание Его драгоценного имени. Они очень желают попасть на небо после смерти, но не желают отождествлять здесь, на земле, со Христом отверженным. Бог не благоволит к этому. Он ожидает, чтобы искупленные Его чада искренне, безбоязненно и открыто исповедовали Христа пред лицом враждебного Богу мира. Этого же выступления с нашей стороны ожидает и Христос. Он говорит, что того, кто исповедует Его пред людьми, исповедует и Он пред Ангелами Божиими: если же кто отречется от Него пред людьми, от того отречется и Он пред Ангелами Божиими. В поведении распятого на кресте разбойника сказались два принципа спасительной истинной веры. Он поверил сердцем и исповедал Христа Своими устами. Он открыто пошел вразрез со всеми взглядами окружавшего его мира в самом насущном вопросе, - в вере во Христа. Он открыт был учеником Христа. О, если бы оказалось больше таких Его последователей! Сколько встречается христиан нерешительных, холодных и двойственных, христиан, оскорбляющих Духа Божия, огорчающих Христа, не заслуживающих одобрения Божия! Как приятно было бы видеть откровенную решимость, ясное и живое свидетельство о нашем Господе Иисусе Христе! Да живет Господь Духом Своим сердца всех нас, и да дарует Он нам более полное посвящение сердца Тому, Кто отдал жизнь Свою, дабы избавить нас от вечного пламени.

Мы закончим изучение этого раздела, приведя читателю последние стихи нашей главы, в которых Моисей особенно трогательно обращается к сердцу и к совести народа Божия.

"Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло" (ст. 15). Так всегда выражается владычество Божие. Это два неразделимо соединенных факта. Да не дерзает кто-либо пробовать ослабить их связь. Бог воздаст каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, жизнь вечную, а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, ярость и гнев. Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых Иудея, потом и Еллина! Напротив слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых Иудею, потом и Еллину! Ибо нет лицеприятия у Бога" (Римл. 2,6-11).

В этом изречении Апостол не старается вникнуть в вопрос, может или нет человек достичь славы Божией; он только устанавливает факт, присущий всем временам, всем домостроительствам, всякому правлению и законодательству; "Бог воздаст каждому по делам его" - это остается непреложным фактом. Будем всегда помнить эту важную истину. Нас может быть спросят: "Разве христианин не под благодатью?" Благодарение Богу, это так; но умаляет ли это вышеприведенный великий принцип владычества Божия? Напротив, это усиливает его значение и подтверждает его.

Мне могут еще возразить: "Может ли делать добро человек невозрожденный?" Мы на это ответим, что об этом ни слова не говорится в вышеприведенных словах Апостола. Всякая наученная Богом душа знает, чувствует и сознает, что ни один атом добра в мире никогда не был совершен помимо благодати Божией, что предоставленный самому себе постоянно делать зло, и одно только зло. "Всякое деяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отцов светов" (Иак. 1,17). Всякая благочестивая душа с благодарностью в сердце сознает эту драгоценную истину Божию, но это нисколько не изменяет описанного во Втор. 30 и подтвержденного в Римл. 11 факта, что жизнь и добро, смерть и зло соединены вместе непрерывною связью. Да поможет нам Господь никогда этого не забывать!

"Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло, я, который заповедую тебе сегодня любить Господа, Бога твоего, ходить по путям Его, и исполнять заповеди Его, и постановления Его, и постановление Его и законы Его; и будешь ты жить и размножаться, и благословит тебя Господь, Бог твой, на земле, в которую ты идешь, чтоб овладеть ею. Если же отвратится сердце твое, и не будешь слушать, и заблудишь и станешь поклоняться иным богам и будешь служить им, то я возвращаю вам сегодня, что вы погибнете, и не пробудете долго на земле, для овладения которою ты переходишь Иордан. Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое, любил Господа, Бога твоего, слушал глас Его и прилеплялся к Нему", - это важно и необходимо для всякого из нас и является источником и силою истинной религии всех времен, - "ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих, чтобы пребывать тебе на земле, которую Господь с клятвою обещал отцам твоим Аврааму, Исааку и Иакову, дать им" (ст. 15-20).

Так торжественно звучит это последнее увещание, полностью гармонирующее с тоном и характером всей Книги "Второзаконие", - этой замечательной с начала до конца Книги, сплошь наполненной разными увещаниями законодателя. Ничего более трогательного мы не встречаем в других частях Пятикнижия. Любая книга, как мы уже говорили, имеет свою особенную цель, свою задачу, свой характер; таким образом, увещание составляет до конца главную цель Книги "Второзаконие"; ее основание служит Слово Божие; ее главною задачею является внушение искреннего, полного послушания, основанного на принципе заключенного с Богом завета и на дарованных Израилю преимуществах.

Здесь, мы видим, сердце Моисея еще раз с глубокою нежностью и с любящею заботливостью обращается к обществу Божию, как бы будучи не в силах прекратить обращение к ним увещания. Он чувствовал их нужды, предвидел угрожавшие им опасности, и, как истинный и верный пастырь, старался предупредить их об ожидавших их затруднениях со всею нежностью своего горевшего любовию сердца. Нельзя читать его последние слова и не проникнуться сказывающеюся в них торжественностью. Они напоминают нам трогательные прощальные слова, с которыми Апостол Павел обращался к Ефеся-нам. Оба эти верных служителя Божия глубоко сознавали всю серьезность своего положения и положения тех, к которым обращались их слова. Они понимали всю важность интересов, о которых идет речь, равно как и насущную необходимость воздействовать на их сердце и на их совесть. Это объясняет, так сказать, грозную торжественность увещаний. Все, действительно вникающие в положение и в судьбу народа Божия в мире сем, не могут не относиться к нему серьезно. Задушевность, которою дышат эти слова, духовный смысл, сокрытый в них, невольно сообщают необыкновенную важность и особенную проникновенную силу высказываемому свидетельству: "И пошел Моисей, и говорил слова сии всем сынам Израиля, и сказал им: теперь мне сто двадцать лет, я не могу уже выходить и входить, и Господь сказал мне: ты не перейдешь Иордан сей" (ст. 1-2). Как трогательно, что здесь Моисей говорит о своем престарелом возрасте и о путях Божиих по отношению к самому себе. Упоминая о них, Моисей, очевидно, руководствовался единою це-лию, - как можно больше воздействовать своим увещанием на сердце и совести народа, увеличить значение нравственного рычага, посредством которого он хотел внушить народу послушание Богу. Если он упоминает здесь о своей седине, или если он указывает на святой приговор Божий, постигший его, он делает это конечно не с целью говорить о самом себе, о своих обстоятельствах жизни и о своих чувствах; он только старается всеми способами затронуть самые глубокие струны их нравственного существа.

"Господь, Бог твой, Сам пойдет пред тобою; Он истребит народы сии от лица твоего, и ты овладеешь ими; Иисус пойдет пред тобою, как говорил Господь. И поступит Господь с ними так же, как Он поступил с Сигоном и Огом, царями Аморрейскими, и с землею их, которых Он истребил. И предаст их Господь вам, и вы поступите с ними по всем заповедям, какие заповедал Я вам" (ст. 3-5). Никакой жалобы,никакого ропота не вырвалось из уст Моисея относительно постигшего его приговора Божия; не было в нем ни тени зависти или ревности по отношению к тому, кто должен был занять его место; напротив, всякое личное эгоистическое соображение исчезло пред единой и великой целью, - пред желанием внушить народу решимость твердо и неуклонно следовать стезею послушания, которая всегда была, есть и останется стезею победы, благословения и мира.

"Будьте тверды и мужественны, не бойтесь и не страшитесь их, ибо Господь, Бог твой, Сам пойдет с тобою, и не отступит от тебя и не оставит тебя" (ст. 6). Какие это драгоценные и ободрительные слова, дорогой читатель! Как чудно они освобождают душу от всякого неблагоприятного влияния на нее! Сознание присутствия Божия и воспоминание о путях любви Его по отношению к нам в нашем прошлом всегда будут истинной причиной силы, дающей нам возможность идти вперед. Могущественная рука, поразившая Сигона и Ога, могла победить также и всех царей ханаанских. Амореи были так же опасны, как и хананеи; но Господь был сильнее их всех, вместе взятых. "Боже, мы слышали ушами своими, отцы наши рассказывали нам о деле, какое Ты создал во дни их, во дни древние; Ты рукою Твоею истребил народы, а их насадил; поразил племена, и изгнал их" (Пс. 43,2-3).

Здесь представляется нам изгоняющим народы десницею Своею. Это дает ответ на все доводы, на все возражения, которые создает болезненная сентиментальность. Как часто представления людей о путях Божиих бывают поверхностными и неверными! Как несовершенно и ограничено наше представление о Его характере и о Его действиях! Как безумно пытаться применять к Богу мерку, создаваемую нашими чувствами и нашими человеческими понятиями! Моисей совершенно не руководствовался этими чувствами, обращая к Израилю чудное приведенное выше увещание. Он имел познание о важности и о превосходстве владычества Божия; он сознавал всю цену преимущества иметь Бога своим щитом в день брани, защитою и прибежищем в день печали и опасности.

Прислушаемся к ободрительным словам, обращенным к человеку, который призван был заместить его: "И призвал Моисей Иисуса, и пред очами всех Израильтян сказал ему: будь тверд и мужествен, ибо ты войдешь с народом сии в землю, которую Господь клялся отцам его, дать ему, и ты разделишь ее на уделы ему. Господь Сам пойдет пред тобою, Сам будет с тобою, не отступит от тебя и не оставит тебя; не бойся и не ужасайся" (ст. 7-8).

Иисус Навин нуждался в словах, обращенных лично к нему, призванному занять выдающееся место во главе общества Божия. Но то, что ему сказано, заключает в себе то же увещание, которое обращено и ко всему обществу Божию. Он получает уверенность, что присутствие и сила Божия пребывают с ним. И это должно было подкреплять всех и каждого в отдельности, этого было достаточно для самого немощного члена общества Божия, равно как и для Иисуса Навина. Да, читатель, этого достаточно и для тебя, кто бы ты ни был, какова бы ни была сфера твоей деятельности. Какие бы опасности ил" трудности нас ни окружали, это безразлично; наш Бог восполняет все наши нужды. Если б мы всегда сознавали присутствие Божие среди нас, если б мы руководствовались чувством авторитетности Слова Божия при выполнении порученного нам Богом дела, мы могли бы смело идти вперед вопреки всем препятствиям и всем козням врага.

"И написал Моисей закон сей, и отдал его священникам, сынам Невинным, носящим ковчег завета Господня, и всем старейшинам сынов Израилевых. И завещал им Моисей и сказал: по прошествии семи лет, в год отпущения, в праздник кущей, когда весь Израиль прийдет явиться пред лицо Господа, Бога твоего, на место, которое изберет Господь, читай сей закон пред всем Израилем вслух его. Собери народ, мужей и жен, и детей, и пришельцев твоих, которые будут в жилищах твоих, чтоб они слушали и учились, и чтобы боялись Господа, Бога вашего, и старались исполнять все слова закона сего. И сыны их, которые не знают сего, услышат и научатся бояться Господа, Бога вашего, во все дни, доколе вы будете жить на земле, в которую вы переходите за Иордан, чтобы овладеть ею" (Ст, 9-13).

Здесь обращают на себя внимание два факта. Прежде всего факт, что Иегова придавал самое важное значение тому, чтобы Его народ открыто собирался вместе с целью слушать Слово Божие. "Всему Израилю", - мужам, женщинам и детям, даже пришельцу, присоединившемуся к ним - всем было повелено собираться вместе для чтения книги закона Божия, дабы научиться познавать святую волю Божию и их обязанности. Каждый член общества Божия, начиная со стариков и кончая самым малым ребенком, должен был быть поставлен в непосредственное и личное соприкосновение с открыто явленной волей Божией, чтобы всякий из них проникся сознанием лежащей на нем ответственности.

Во-вторых, нам важно отметить факт, что сыны Израилевы должны собираться пред лицом Иеговы, дабы внимать Слову Его. Две эти обязанности заключают в себе важное поучение для всех членов Церкви Божией, поучение необыкновенно важное, потому что оба этих пункта очень часто упускаются нами из виду. Нам недостает, - мы должны, к сожалению, в этом признаться, -внутренней сосредоточенности при чтении Священного писания. Слово Божие как бы не имеет для нас привлекательности в данной мере, заставляющей нас объединяться вокруг него. Является желание слышать красноречивого проповедника, умилительное пение, - душа ищет всего, кроме драгоценного Слова Божия. На это могут возразить, что каждый имеет у себя под рукою Слово Божие, Что времена изменились, что каждый имеет возможность читать Библию дома, а потому и нет необходимости ее читать вместе с другими. Но подобные извинения не могут ни минуты устоять пред лицом истины: будем уверены, что, если бы Слово Божие пользовалось большею любовию, если бы ему придавалось больше места в семье, его читали бы больше и сообща с другими чадами Божиими. Мы находили бы отрадным собираться вместе у источника Священного Писания, дабы освежаться его живыми водами в святом общении друг с другом.

На самом же деле это не так. Слово Божие не пользуется любовию и не изучается ни в обществе, ни в семье. Литература нездорового направления имеет успех; тысячи людей стремятся за дорогую плату услышать хорошую музыку; но как мало душ, с такою же ревностью стремящихся услышать чтение Слова Божия! Все это факты, факты же представляют из себя доводы, не допускающие противоречий. Чувствуется возрастающая жажда религиозного возбуждения и постоянно увеличивающееся отвращение к спокойному изучению Священного Писания и к духовному назиданию. Нельзя отрицать это или закрыть на это глаза: это подтверждается наличием многочисленных доказательств.

Однако благодарение Богу, то нам, то здесь встречаются души, искренне любящие Слово Божие и находящие радость в том, чтобы сообща изучать его драгоценные истины. Да умножит Господь число подобных душ, и да благословит Он их обильно! Присоединимся к ним и мы, проходя земное наше поприще. Таких душ, может быть, и немного, но они при всей своей немощи любят Христа и льнут к Его Слову; они с радостью собираются вместе, чтобы размышлять о Нем, говорить о нем и прославлять Его. Господь да хранит их да дарует им Свое благословение. Он да совершает с большею силою дело Свое их сердцах; Он да соединит их все теснее и теснее с Самим Собою и друг с другом и таким путем да приготовит их к появлению "Звезды светлой и утренней!"

Теперь вернемся к рассмотрению последних стихов нашей главы, в которых Иегова с самыми трогательными словами обращается к Своему возлюбленному служителю, говоря ему о ожидающей его смерти и о мрачной и грустной будущности Израильского народа. "И сказал Господь Моисею: вот, дни твои приблизились к смерти; призови Иисуса, и станьте у скинии собрания, и Я дам ему наставления. И пришел Моисей и Иисус, и стали у скинии собрания. И явился Господь в скинии, в столпе облачном, и стал облачный у входа в скинии. И сказал Господь Моисею: вот, ты почиешь с отцами твоими, и станет народ сей блудно ходить в следе чужих богов той земли, в которую он вступает, и оставит Меня, и нарушит завет Мой, который Я поставил с ним. И возгорится гнев Мой на него в тот день, и Я оставлю их и сокрою лицо Мое от них, и он истреблен будет, и постигнут его многие бедствия и скорби, и скажет он в тот день: не потому ли постигли меня сии бедствия, что нет Бога моего среди меня? И Я сокрою лицо Мое от него в тот день за все беззакония его, которые он сделает, обратившись к иным богам" (ст. 14-18).

Умножаются скорби у тех, которые текут к богу чужому". Так говорит в 15-ом Псалме Дух Божий. Израиль в своем прошлом, настоящем и будущем будет служить наглядным примером справедливости этих слов. История его прошлого, его рассеяние, его нынешний упадок, особенно же "великая скорбь", чрез которую ему предстоит пройти, - все клонится к тому, чтобы подтверждать и развивать истину, что особенно и неизбежно увеличиваются наши скорби, когда мы отвращаем наше лицо от Господа и ищем удовлетворения в земных источниках.

Это одно из многочисленных назиданий, черпаемых нами в чудесной истории семени Авраамова. Да поможет нам Господь их твердо усвоить, и да обратятся к Нему всецело наши сердца, со святою решимостью отвраща-ясь от всего остального. В этом, мы уверены,заключается единственный верный путь к истинному счастию и миру. Да научит нас Господь постоянно держаться этого пути.

"Итак напишите себе слова песни сей, и научи ей сынов Израилевых, и вложи ее в уста их, чтобы песнь сия была Мне свидетельством на сынов Израилевых, Ибо Я введу их в землю, как Я клялся отцам их, где течет молоко и мед, и они будут есть и насыщаться, и утучнеют, и обратятся к иным богам, и будут служить им, а Меня отвергнут и нарушат Мой завет. И когда постигнут их многие бедствия и скорби, тогда песнь сия будет против них свидетельством, ибо она не выйдет из уст потомства их. Я знаю мысли их, которые они имеют ныне, прежде, нежели Я ввел их в землю, о которой Я клялся" (ст. 19-21).

Как все это знаменательно. Вместо того, чтобы быть свидетельством Иеговы пред всеми народами земли, песнь Моисея должна была сделаться свидетельством против сынов Израилевых. Они призваны были быть свидетелями Иеговы; на них была возложена обязанность возвещать Его славу в земле, в которую их ввели верность и милость Божия. Но, увы! они доказали свою полную несостоятельность: они постыдно отступили от Бога - Иеговы; поэтому появилась необходимость написать песнь, в которой прежде всего в чудных выражениях прославлялось имя Божие: затем в ней описывалась ничем не приукрашенная плачевная несостоятельность Израиля-во всех периодах его истории.

"И написал Моисей песнь сию в тот день, и научил ей сынов Израилевых. И заповедал Господь Иисусу, сыну Навину, и сказал ему: будь тверд и мужествен, ибо ты введешь сынов Израилевых в землю, о которой Я клялся им, и Я буду с тобою" (ст. 22-23). Иисусу Навину не следовало терять мужества; ему не следовало отчаиваться при виде неверности народа. Подобно своему предшественнику, он должен был пребывать твердым в вере, воздавать Богу славу. Он должен был с радостным доверием к Богу идти вперед, опираясь на руку Господню, доверяясь слову Иеговы, Бога Израилева, ни в чем не страшась противников, но покоясь в твердой уверенности, что, если бы даже потомство Авраамово впало в непослушание и вследствие этого навлекло на себя обещанные за это суды Божий, Бог Авраама сохранит и в точности исполнит обетование и прославит имя Свое в конечном восстановлении и в вечном благословении Своего избранного народа.

Все это находит яркое отображение в знаменательном хвалебном гимне Моисея: Иисус Навин был призван верою осуществлять все это. Ему следовало смотреть не на пути Израиля, а на вечную непоколебимость Божественного завета с Авраамом. Он должен был провести Израиль через Иордан и утвердить их в дивном наследии, дарованном им предначертаниями Божиими. Если б мысль Иисуса Навина была сосредоточена на Израиле, он отложил бы в сторону свой меч и впал бы в отчаяние. Но нет, ему надлежало почерпать силу в общении с Господом, Богом своим, и служить Ему, пребывая твердым в вере, как бы видя Невидимого. Драгоценная вера, поддерживающая душу и прославляющая Бога! Да поможет Господь читателю, каковы бы ни были сфера его деятельности и его призвания, познать в глубине своей души всю нравственную силу этого Божественного принципа! Да испытает ее на себе всякое чадо Божие, и да исполняется ею всякий служитель Христов! Только это даст нам силу бороться с трудностями, препятствиями и враждебными Богу влияниями, окружающими нас на пути, проходимом нами; только это даст нам силу с радостью проходить наше земное поприще.

"Когда Моисей вписал в книгу все слова закона сего до конца, тогда Моисей повелел Левитам, носящим ковчег завета Господня, сказав: возьмите сию книгу закона, и положите ее одесную ковчега завета Господа, Бога вашего, и она там будет свидетельствовать против тебя. Ибо я знаю упорство твое и жестоковыйность твою: вот и теперь, когда я живу с вами ныне, вы упорны пред Господом; не тем ли более по смерти моей? Соберите ко мне всех старейшин колен ваших и надзирателей ваших, и я скажу вслух их слова сии, и призову во свидетельство на них небо и землю. Ибо я знаю, что по смерти моей вы развратитесь и уклонитесь от пути, который я завещал вам, и в последствии времени постигнут вас бедствия за то, что вы будете делать зло пред очами Господа, раздражая Его делами рук своих" (ст. 2-29).

Как сильно эти слова напоминают нам прощальную речь, обращенную Апостолом Павлом к пресвитерам Ефесской Церкви: "Я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас. И ныне предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными" (Деян. 20,29-32). Человек остается тем же всегда и повсюду. Его история -история бесславная с начала до конца; но как отрадно, как утешительно для сердца знать и помнить, что Бог остается неизменным, что Его Слово пребывает вовек и "утверждено на небесах". Это слово сохранилось рядом с ковчегом завета и сохранялось там в полной неприкосновенности, несмотря на тяжкие грехи и безумие народа Божия. Это сообщает сердцу покой пред лицом человеческой, несостоятельности, пред лицом небрежного отношения человека ко всему, порученному ему Богом. "Слово Бога нашего пребывает вовек"; воздавая верное свидетельство, осуждающее человека и его пути, это Слово дает сердцу твердую и драгоценную уверенность, что милость Божия превозносится над грехом и человеческим безумием, что источники любви Божией неис-следимы, что слава Господня вскоре воссияет и наполнит собою всю землю. Да будет хвала Господу за это глубокое и драгоценное утешение!

"И изрек Моисей в слух всего собрания Израильтян слова песни сей до конца" (гл. 31,30). Без малейшего преувеличения мы можем сказать, что рассматриваемый нами раздел святой Книги представляет собою одно из самых знаменательных и глубоких по красоте мест Священного Писания; нам следует читать его. Он заключает в себе описание последовательных проявлений путей Божиих по отношению к Израилю с начала до конца, а также подробное изложение совершенных ими грехов, гнева Божия и суда Господня. Но, благодарение Богу, эта песнь начата и окончена в присутствии Божием: в ней содержится богатое и глубокое благословение для нашей души. Если бы это не было так, если б пред нами раскрывалась только плачевная история путей человеческих, это подействовало бы на нас угнетающим образом. Но этот чудный хвалебный гимн начинается и кончается, как и все Писание, восхвалением имени Божия. Это успокаивает душу и дает нам возможность спокойно и с доверием к Богу вникает в историю человека, хотя во всем обнаруживается его крайняя несостоятельность, и всюду сказываются козни врага, идущие в разрез с планами и намерениями Божиими. Мы становимся способными, не приходя в отчаяние, видеть полнейшую несостоятельность и совершенное падение создания Божия, потому что мы имеем непоколебимую уверенность, что несмотря ни на что, Бог останется Богом. В конце концов, Его десница явит победу, и тогда все будет и должно будет сделаться совершенным. Бог будет "всем во всем"; не будет ни врага, ни зла в обширной области блаженства, солнцем и вечным центром которого сделается наш благословенный Господь Иисус Христос. Но вернемся к нашему хвалебному гимну.

"Внимай небо; я буду говорить; и слушай, земля, слова уст моих. Польется, как дождь, учение мое, речь моя, как мелкий дождь на зелень, как ливень на траву. Имя Господа прославлю; воздайте славу Богу нашему" (гл. 32,1-3).

Вот прочное и нетленное основание Священного Писания. Что бы ни случалось, имя нашего Бога пребывает вовек. Никакая сила земли не может поколебать намерения Божий или умалить блеск Божественной славы. Какой покой это дает душе в мире, полном греха и духовного мрака, пред лицом мнимых успехов врага. Наше прибежище, наш источник и наше утешение заключается в имени Господа, Бога нашего, Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа. Поистине это драгоценное имя должно быть освежающею росою, благодатным дождем, оживотворяющим нашу душу; вот небесная и Божественная пища для нашей души, поддерживающая ее во всякое время и во всех обстоятельствах.

"Он твердыня". Нет никакой иной твердыни, кроме Него, - слава за это святому имени Его! "Совершенны дела Его", - все, исходящее из Его благословенной руки, носит на себе печать совершенства. Эта истина скоро откроется всякому мыслящему существу. Верою она уже открыта нам, и в этом заключается источник утешения для всех верующих душ. Уже сама мысль об этом совершенстве, подобно росе, освежает иссохшую душу. "И все пути Его праведны. Бог верен, и нет неправды в Нем; Он праведен и истинен" (ст. 4). Эти слова могут вызвать насмешку на устах неверующих: в своей мнимой мудрости они могут захотеть критиковать действия Божий, но их безумие обнаружится пред глазами всех людей. "Бог верен, а всякий человек лжив, как написано: Ты праведен в Словах Твоих, и победишь в суде Твоем" (Римл. 3,4). В конце концов, победа окажется за Господом. Да остережется же человек от того, чтобы сомневаться в справедливости слов или действий Бога Всемогущего, Единственного Истинного, Единственного Премудрого. Особенною красотою дышат первые слова этого гимна. Для сердца отрадно знать, что человек и даже народ Божий являются несостоятельными и неверными, но мы имеем в то же время дело с Тем, Кто пребывает верным, Кто не может отречься от Самого Себя, Чьи пути совершенны, и Кто, когда враг истощит все свои усилия и выполнит все свои злые намерения, прославит Самого Себя и зальет вселенную Своими вечными благословениями.

Суды Божий должны, правда, поразить все пути человеческие. Бог должен действительно применить жезл силы Своей к Своему народу. Он не может терпеть зла среди тех, кто именуется Его святым именем. Все это особенно ясно выражено в этой хвалебной песне. Пути Израиля в ней изображены вполне беспристрастно и с поразительной ясностью; не остается не отмеченным ни один факт; все в ней представлено правдиво, точно. Так, мы читаем: "Они развратились пред Ним, они не дети Его по своим порокам, род строптивый и развращенный. Не Он ли Отец твой, который усвоил тебя, создал тебя и устроил тебя?" (ст. 5-6).

В этих словах слышится упрек, но они тотчас же сменяются чудным свидетельством о благости, долготерпении, верности и нежной сострадательности Иеговы, Бога Израилева, Всевышнего Творца всей земли. "Когда Всевышний давал уделы народам, и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых" (ст. 8).

Удивительная картина развертывается здесь пред вашими глазами, однако, мало понятая и принимаемая во внимание народами земли. Многими упускается из виду факт, что первоначальное распределение земли между народами было устроено Всевышнем именно ввиду "сынов Израилевых". Читателю следовало бы серьезно обдумать этот знаменательный факт. Рассматривая географию и историю с Божественной точки зрения, мы должны признать, что Ханаан и семя Авраамово являются для Бога центром всех земных постановлений. Да, Ханаан, эта узкая полоса земли, расположенная вдоль восточного берега Средиземного моря, содержащая в себе всего двадцать девять тысяч квадратных километров и составляющая приблизительно две трети территории Ирландии, представляет собою центр Божеской географии; двенадцать же колен Израилевых являются центром истории с Божией точки зрения. Как мало интересуются этим фактом и историки! Они описали земли и написали историю народов, своею обширностью и своим политическим значением, по человеческому мнению, далеко оставляющих за собою Палестину и ее народ; с Божией же точки зрения все они являются ничем в сравнении с маленьким кусочком земли, который Ему благоугодно называть Своею землею и который, по Его собственному предопределению, составит наследие потомства Авраама, друга Его. [Как верно, что мысли Божии - не наши мысли, и что пути Божий - не наши пути. Человек придает большое значение обширности той или другой страны, ее материальному положению, размеру ее доходов, хорошо обученной армии, могущественному флоту. Бог, напротив,ничего этого в расчет не принимает. "Разве не знаете? разве вы не слышали? разве вам не говорено было от начала? разве вы не уразумели из оснований земли? Он есть Тот, Который восседает над кругом земли, и живущие на ней - как саранча пред Ним; Он распростер небеса, как тонкую ткань, и раскинул их, как шатер для жилья. Он обращает князей в ничто, делает чем-то пустым судей земли" (Ис. 40,21-23). Эти слова указывают нам, почему, делая одну страну земли центром Своих планов и Своих намерений, Бог-Иегова не избрал обширной страны, но оказал предпочтение этой, не имевшей значения, по человеческому мнению, стране. И какое, однако, важное значение придается этой земле! Какие принципы проводятся в ней в жизнь! Какие важные события произошли в ней! Как многое уже осуществилось в ней, и сколько еще планов и намерений Божиих в ней осуществляется! Никакое место на земле не представляет для Бога такого интереса, как земля Ханаанская и город Иерусалим. В подтверждение этого Писание приводит многочисленные доказательства. Близится время, когда очевидные события совершат то, чего не могло сделать самое ясное свидетельство Писаний: они убедят людей, что земля Израилева была, есть и будет вечным центром планов Божиих. Все народы, которым придавалось какое-либо значение, которые вызывали к себе какой-либо интерес, которым вообще отведено место на богодухновенных страницах, обязаны этим только тому, что они так или иначе были связаны с землею Израильскою или с ее народом. Как мало с этим считаются и вообще подозревают это историки! А между тем знать это и помышлять об этом следовало бы всякой любящей Бога душе.] Мы не можем долго останавливаться на этом важном факте, но просим читателя отнестись к нему с полным вниманием. Этот факт необыкновенно ясно представлен и освещен в пророческих Писаниях Нового и Ветхого Заветов. "Ибо часть Господа народ Его: Иаков наследственный удел Его. Он нашел его в пустыне, в степи печальной и дикой; ограждал его, смотрел за ним, хранил его, как зеницу ока Своего. Как орел называет гнездо свое, носится над птенцами своими, распростирает крылья свои, берет их и носит их на перьях своих, так Господь Один водил его, и не было с ним чужого бога. Он вознес его на высоту земли, и кормил произведениями полей, и питал его медом из камня, и елеем из твердой скалы, маслом коровьим и молоком овечьим, и туком агнцев и овнов Васанских, и козлов, и тучною пшеницею, и ты пил вино, кровь виноградных ягод" (ст. 9-14).

Не излишне ли пояснять, что эти слова фактически относятся к Израилю? Церковь, конечно, может вынести из них для себя пользу и назидание; но относить их к Церкви значило бы впадать в двойную ошибку, и в ошибку необыкновенно опасную; это значило бы приравнивать Церковь к земле, низводя ее с ее небесного уровня на землю на землю и, без малейшего на это основания, отводить ей место и приписывать положение, предназначенные для Израиля. Какое дело Церкви Божией, телу Христову, до распределения пределов земли между ее народами? Решительно никакого. По мысли Божией Церковь чужда земным интересам. Ее участие, ее надежда, ее родина, ее удел - все это небесное. Если бы Церкви совсем и не существовало, это не оказало бы ни малейшего влияния на историю сего мира. Ее призвание, ее хождение, ее судьба, весь ее характер, ее принципы и ее задачи, - все это небесное; или, по крайней мере, должно быть таковым. Церкви нет дела до политики мира. Ее гражданство на небесах, откуда она ожидает Спасителя. Вмешиваясь в мирские дела, она отрекается от своего Господа, от своего звания и от своих принципов. Ей дано великое и святое преимущество быть соединенной и нравственно отождествленной с Христом Отвергнутым, Распятым, Воскресшим и Прославленным. Нынешний порядок вещей ее не касается; ей нет дела до исторических мировых событий, как это не касается и ее прославленного Главы на небе. Господь наш Иисус Христос так говорит о народе Своем: "Они не от мира, как и Я не от мира" (Иоан. 17,16).

Эти многозначащие слова полностью определяют наше положение и вполне точно и ясно рисуют пред нами наш путь. "Поступаем в мире сем, как Он" (1 Иоан. 4,17). Эти слова доказывают двойную истину, а именно: наше полное усыновление Богом и наше полное отделение от мира. Мы живем в мире, но мы не от мира сего. Мы должны проходить чрез него, как странники и пришельцы, ожидая пришествия нашего Спасителя, появления "Звезды светлой и утренней". Мы не призваны к участию в делах общественных и политических. Мы призваны и должны повиноваться установленным от Бога властям, молиться за начальствующих, платить им подати и не оставаться должными никому ничем; призваны быть "неукоризненными и чистыми, чадами Божиими непорочными среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире" (Фил. 2,15).

Из всего вышеуказанного мы можем также убедиться, насколько важно "верно преподавать слово истины" (2 Тим. 15). Мы не представляем себе, какой ущерб мы наносим чадам Божиим, разве как и истине, смешивая понятия о Церкви и об Израиле, о небесном и земном. Это задерживает успешное изучение Писаний, это мешает чистоте христианской жизни и свидетельству об этой истине. Можно найти это суждение преувеличенным, но мы имели случай убедиться в этом на основании многочисленных примеров; и нам хочется еще раз обратить внимание читателя на этот вопрос. Вернемся, однако, к изучению нашей главы.

В 15-ом стихе слышится нечто, совершенно непохожее на хвалебную песню Моисея. До сих пор пред нами являлось представление о Боге, о Его делах, Его намерениях, Его советах и мыслях, о Его любящей заботливости к народу Израильскому, о Его милостивых путях по отношению к Израилю. Здесь нет ни тени перемены, да и не может ее быть. Когда мы имеем дело с Богом и с Его путями, покой сердца для нас обеспечен. Все дышит совершенством, совершенством Божественным, безусловным и, открывая это совершенство, мы проникаемся благоговейным удивлением, любовию и хвалою Богу.

Но существует и человеческая сторона, и здесь, увы, все являет картину запустения и разочарования. Так в 15-ом стихе нашей главы мы читаем: "И утучнел Израиль, и стал упрям; отолстел и разжирел; и оставил он Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего. Богами чуждыми они раздражили Его, и мерзостями разгневали Его. Приносили жертвы бесам, а не Богу, богам, которых они не знали, новым, которые пришли от соседей, и о которых не помышляли отцы ваши. А Заступника, родившего тебя, ты забыл, и не помнил Бога, создавшего тебя" (ст. 15-18). Грозное предостережение слышится в этих словах. Каждый из нас может впасть в нравственную опасность, подобную этой. Окруженные нежною и любящею заботливостью Бога, мы склонны злоупотреблять ею, делаясь самоуверенными в своем сердце. Мы пользуемся дарами, исключая их подателя из нашей жизни. Мы, одним словом, подобно Израилю, "утучняемся", становимся "упрямыми". Мы забываем Бога. Мы утрачиваем отрадное и драгоценное сознание Его присутствия и Его полноты, мы обращаемся к другим источникам, подобно тому, как Израиль обращался к чужим богам. Как часто мы забываем нашу Твердыню, Заступника, родившего нас, Бога создавшего нас, Господа, искупившего нас! И эта неблагодарность, тем не менее, простительна для нас, потому что наши преимущества выше преимуществ Израиля. Мы поставлены в положение и находимся с Богом в отношениях, которых Израиль не знал; нам даны несравненно высшие преимущества и благословения; нам дано преимущество пребывать в отношении с Отцом и с Его Сыном, Иисусом Христом; мы окружены любовию, ни пред чем не остановившеюся, дабы ввести нас в положение, дающее нам возможность говорить: "Поступаем в мире сем, как Он! (Христос). Ничто не сравнимо с подобного рода благословением; Божественная любовь не могла совершить большего. Не только Божия любовь была явлена нам в даре и в смерти Единородного и Возлюбленного Сына Божия и в даровании нам Духа Святого, но эта любовь по отношению к нам достигла полного совершенства, давая нам высокое положение в небесах. Все это чудесно и превышает наше разумение. И, однако, как мы склонны забывать нашего Спасителя, возлюбившего нас, пострадавшего за нас, заливающего нас Своими благословениями! Как часто мы отступаем от Него в наших мыслях и в привязанностях нашего сердца! Здесь идет речь не только о недочетах, встречаемых в Церкви; этот вопрос носит характер гораздо более личный; в эту ошибку склонно впадать наше жалкое сердце. Мы легко забываем Бога, чтобы обращаться к иным источникам, и это наносит сильный ущерб нашей душе и бесславие Его святому имени.

Хотим ли мы знать, что испытывает при виде всего этого Божие сердце? Желаем ли мы составить себе ясное представление о всем этом? Вслушаемся в пламенную речь, которую Моисей обращает в своей песне к народу, впавшему в пагубное заблуждение. Отнесемся вдумчиво и серьезно к этим словам, чтобы они принесли действительную пользу нашим сердцам.

"Господь увидел, и в негодовании пренебрег сынов Своих и дочерей Своих. И сказал: сокрою лицо мое от них, и увижу, какой будет конец их: ибо они род развращенный, дети, в которых нет верности. Они раздражили Меня не богом, суетными своими огорчили Меня; и Я раздражу их народом, народом бессмысленным огорчу их. Ибо огонь возгорелся во гневе Моем, жжет до ада преисподнего, и поядает землю и произведения ее, попаляет основания гор. Соберу на них бедствия, и истощу на них стрелы Мои: будут истощены голодом, истреблены горячкою и лютою заразою; и пошлю на них зубы зверей и яд ползающих по земле. Отвне будет губить их меч, а в домах ужас - и юношу, и девицу, и грудного младенца, и покрытого сединою старца" (ст. 19-25).

Здесь нам изложено описание путей Бога, Владыки мира, ясно выдвигающее вперед великую истину, заключающуюся в Евр. 10,32. "Страшно впасть в руки Бога живого". Прошлая история Израиля, его нынешнее и ожидающее его будущее, - все одинаково ясно доказывает, что "Бог наш есть огнь поядающий". Ни один народ земли не должен был пройти чрез строгую дисциплину, возложенную на народ Израильский. Господь напоминает им это внушительными словами: "Только вас признал Я из всех племен земли; потому и взыщу с вас за все беззакония ваши" (Амос. 3,2). Ни один народ земли не был призван пребывать в непосредственном общении с Иеговой. Это было даровано исключительно одному народу; но само это преимущество служило основанием серьезной ответственности. Если сыны Израилевы были призваны сделаться народом Божиим, их поведение должно было быть достойно этого удивительно высокого положения; или же ему приходилось подвергнуться строжайшему из выпадавших на чью-либо долю наказаний. Люди могут пускаться в бесполезные рассуждения и задавать вопрос, может ли Бог любви поступать согласно тому, что мы находим в 22-25 стихах нашей главы. Но все эти возражения рано или поздно сочтутся за безумие. Полностью бесполезно человеку восставать против непреложных Божиих решений или возмущаться строгостью дисциплины, примененной к избранному народу Божию. Гораздо мудрее, лучше и вернее мы поступаем, слушаясь предостережений, находимых нами в истории Израиля, научающих нас бежать от грядущего гнева и принять дар вечной жизни и полного спасения, открывающегося нам в драгоценном Евангелии Божием.

Что касается нас, христиан, мы извлекаем громадную пользу из описания путей Божиих по отношению к народу Господню, на опыте убеждаясь, как смиренно нам надлежит хранить высокое и светлое наше положение, пребывая в непрестанной молитве. Мы, правда, обладаем жизнию вечной; мы являемся счастливыми обладателями чудной благодати, воцарившейся праведностию к жизни вечной Иисусом Христом, нашим Господом; мы члены тела Христова, храмы Духа Святого, наследники вечной славы. Но дают ли повод все эти высокие преимущества пренебрегать голосом увещаний, раздающимся и достигающим нашего слуха в истории Израиля? Дают ли они нам право оставаться беспечными и пренебрегать спасительными поучениями, которыми изобилует история земного народа Божия? Напротив, нам надлежит с самым серьезным вниманием относиться ко всему, написанному Духом Святым для нашего назидания. Чем возвышеннее наши преимущества, чем богаче дарованные нам благословения, чем ближе наши отношения с Богом, тем более мы призваны своею жизнию угождать Тому, Кто призвал нас занять самое высшее, самое благословенное положение, дарованное нам любовию Божиею. Да даст нам Господь, по бесконечной благости Своей, взвесить все это в Своем присутствии с сердцем правдивым и искренним, и да поможет Он нам стремиться серьезно служить Ему с благословением и святым страхом пред Ним.

Стих 26-ой указывает на глубоко интересный факт, относящийся к истории предначертаний Божиих касательно Израиля. "Я сказал бы: рассею их, и изложу из среды людей память о них". Но почему же Бог не выполнил этого? Ответ на этот вопрос заключает в себе истину, имеющую громадное значение и несказанную важность для Израиля, истину, служащую основанием для всех будущих благословений, ожидающих их. Что касается израильтян, конечно, они заслуживали того, чтобы память о них исчезла среди народов; но Бог имеет особые мысли, имеет Свои предначертания и намерения по отношению к ним; Он, кроме того, принимает в расчет мысли и поступки народов по отношению к Своему народу. Все это необыкновенно ясно обнаруживается в 27-ом стихе, где Бог благоволит указать нам причину, по которой Он не изглаживает всей памяти о грешном и мятежном Своем народе. "Но отложил ли это ради озлобления врагов, чтобы враги его не возомнили и не сказали: наша рука высока, и не Господь сделал все сие".

Несказанная благодать сказывается в этих словах. Бог не позволяет врагам Израиля обращаться со Своим народом так, как если бы Бог забыл его. Он будет делать их Своим орудием для наказания Своего народа: но как только под влиянием своей личной враждебности к Израилю они вздумают перейти определенные им границы, Бог сломит их оружие и обнаружит пред всеми, что Он Сам имеет дело с народом, который Он никогда не переставал любить и который ради Своей собственной славы Он в конце концов покроет благословениями до избытка. Это бесконечно драгоценная истина. Иегова неуклонно идет к намеченной Им цели, имея в виду убедить все народы земли, что Израиль занимает особенное место на земле. Его сердце и имеет совершенно особенное место на земле. Это несомненно верно. Пророческие писания полны доказательств, устанавливающих эту истину. Если народы земли забывают эту истину или противятся ей, они этим наносят вред самим себе. Напрасно они будут стараться противодействовать намерениям Божиим: Бог Авраама, Исаака и Иакова, конечно, разрушит все планы, направленные против Его избранного народа. В гордости и безумии своего сердца люди могут воображать, что они обладают силою, но они убедятся, что десница Божия сильнее их.

Мы не можем за недостатком места и времени глубже погрузиться в исследование этого интересного вопроса; мы предлагаем читателю лично изучить его самому во свете Священного Писания. Он почерпнет из него пользу и назидание для своей души. В чудной хвалебной песни Моисеевой он может видеть краткий обзор всех путей Божиих по отношению к Израилю и поступков Израиля относительно Иеговы; пред ним восстает вся история Израиля, красочно изображающая великие принципы благодати, закона, владычества и славы Бога - Иеговы.

В 29-ом стихе мы находим трогательное увещание: "О, если бы они рассудили, подумали о сем, уразумели, что с ними будут! Как бы мог один преследовать тысячу, и двое прогонять тьму, если бы Заступник их не предал их, и Господь не отдал их! Ибо заступник их не таков, как наш заступник; сами враги наши судьи в том. Ибо виноградник их от виноградной лозы Содомской и с полей Гоморрских; ягоды их ягоды ядовитые, грозды их горькие; вино их яд драконов и гибельная отрава аспидов" (ст. 29-33). Страшная картина нравственного состояния народа!

Но именно так смотрит Господь на состояние сердца тех, которые имеют твердынею не Твердыню, не Заступника Израилева. День отмщения грядет. Наступление его замедляется ввиду милостивого долготерпения Божия, но день этот близится; это так же верно, как верно то, что Бог сидит на престоле на небесах.

Приближается день, когда все народы, свысока относившиеся к Израилю, дадут в этом отчет пред судилищем Христовым: они должны будут ответить за это, услышать порицание со стороны Господа и испытать Его гнев. "Не сокрыто ли это у Меня? не запечатано ли в хранилищах моих? У Меня отмщение и воздаяние, когда поколеблется нога их; ибо близок день погибели их, скоро наступит уготованное для них. Но Господь будет судить народ Свой, и над рабами Своими умилосердится, когда Он увидит, что рука их ослабела, и не стало ни заключенных, ни оставшихся вне. Тогда скажет Господь: где боги их, твердыня, на которую они надеялись, которые ели тук жертв их, и пили вино возлияний их? Пусть они восстанут, и помогут вам, пусть будут для вас покровом! Видите ныне, что это Я, Я - нет Бога, кроме Меня; Я умерщвляю и оживляю; Я поражаю, и Я исцеляю; и никто не избавит от руки Моей. Я подъемлю к небесам руку Мою и говорю: живу Я вовек! Когда изострю сверкающий меч Мой, и рука Моя примет суд, то отмщу врагам моим, и ненавидящим Меня воздам. Упою стрелы Мои кровию, и меч Мой насытится плотию, кровию убитых и пленных, головами начальников врага" (ст. 34-42).

Здесь описаны окончательные приговоры суда, гнева и мщения Божия, кратко выраженные в песни Моисеевой, но подробно изображенные во всех пророческих писаниях. Читатель вынесет большую пользу для своей души, сопоставив эти стихи с Иез. 38-39, где мы находим описание суда, ожидающего Гога и Магога, великого северного врага, который восстанет на землю Израилеву и которого ожидают плачевный конец и полное уничтожение.

В 3-ей главе пророка Иоиля раздаются слова утешения, являющиеся целебным бальзамом для Израиля: "Ибо вот, в те дни и в то самое время, когда Я возвращу плен Иуды и Иерусалима, Я соберу все народы, и приведу их в долину Иосафата и там произведу над ними суд за народ Мой и за наследие мое, Израиля, который они рассеяли между народами, и землю мою разделили" (ст. 1-2). Таким путем устанавливается полная гармония между песнею Моисея и голосом пророков Божиих, и мы видим, как посредством всего этого Дух Святой совершенно ясно и определенно возвещает великую истину о восстановлении Израиля, его выдающемся положении между народами земли и его будущей славе.

Как отрадно звучит последнее слово нашей песни! Как величественно им увенчано все здание! Враждебные народы подвергнуты суду, кто бы они ни были: и Гог, и Магог, и ассирийцы, северный царь, - все враги Израиля будут приведены в'смятение, будут обречены на вечную погибель; и вот раздаются отрадные слова: "Веселитесь, язычники, с народом Его; ибо Он отметит за кровь рабов Своих, и воздаст мщение врагам Своим, и очистит землю Свою и народ Свой!" (ст. 43).

Этим заканчивается чудная песнь Моисея. Ее начало и конец - хвала Богу; в ней выражается истинная прошедшая, настоящая и будущая история земного народа Божия, Израиля. Из нее мы узнаем, что расселение народов на земле находится в непосредственной связи с намерениями Божиими по отношению к семени Авраамову. В ней указывается и на конечный суд, ожидающий все народы, которые действовали и еще будут действовать в ущерб избранному Богом потомству Авраама; и наконец, когда Израиль будет всецело восстановлен и благословлен согласно заключенному с отцами завету, спасенные народы призываются принять участие в радости народа Божия. Какою славою дышат истины, представленные нашим душам в этой 32-ой главе Книги "Второзаконие"! При их чтении нельзя удержаться, чтобы не воскликнуть: "Бог есть единственная наша Твердыня, дела Его исполнены совершенства!" Что бы не случилось, сердце пребывает в святой тишине, в полном покое. В человеческих руках все рассыпается в прах; все человеческое в конце концов разрушается; но наша "Твердыня" пребудет во век, и любое "дело", совершенное рукою Божиею, будет вечно сиять во славу Божию и для благословения народа Господня.

Такова песнь Моисея, таковы ее цели, значение и смысл. Излишне говорить, что о Церкви Божией, о теле Христовом, о тайне, служителем которой сделался благословенный Апостол Павел, не идет речь в этой песни. Когда Моисей писал эти слова, тайна Церкви оставалась сокрытой в недрах Божиих. Искренняя, наученная Писаниями Божиими душа сама легко убедится, что песнь Моисея касается владычества Божия по отношению к Израилю и к народам земли, что в ней описываются события, происходящие на земле и сконцентрированные в Ханаане. "И пришел Моисей к народу и изрек все слова песни сей в слух народа, он и Иисус, сын Навин. Когда Моисей изрек все слова сии всему Израилю,-тогда сказал им: положите на сердце ваше все слова, которые я объявил вам сегодня, и завещайте их детям своим, чтоб они старались исполнять все слова закона сего. Ибо это не пустое для вас: но это жизнь ваша, и чрез это вы долгое время пробудете на той земле, в которую вы идете чрез Иордан, чтоб овладеть ею" (ст. 44-47).

Таким образом, мы видим, что с начала до конца Книги "Второзаконие" Моисей, этот верный служитель Божий, напоминает народу, что он свято обязан беспрекословно, полностью и от всего сердца подчиняться Слову Божию. В этом заключается тайна счастливой жизни мира, духовного успеха и благоденствия. Следовало только подчиняться. Блаженная задача! Сладкий и святой долг! Да будет это и нашею задачею, дорогой читатель, в эти дни споров и смятения, когда человеческой воле дается такой простор. Мир неудержимо следует мрачным путем самовольства, путем, неизбежно ведущим к вечному мраку. Хорошенько взвесим все это и будем всячески стараться идти узким путем полного послушания драгоценным заповедям Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Этим путем наши сердца научатся пребывать в полном покое, и если люди мира сего и сочтут нас странными и ограниченными, мы ни на волос не отклонимся от стези, указываемой нам Словом Божиим. Да вселится обильно Слово Божие в наши сердца, и да царит в них до конца мир Христов!

Важно отметить еще и тот факт, что эта глава оканчивается указанием постигшего Моисея суда Божия.

"И говорил Господь Моисею в тот же самый день и сказал: Войди на сию гору Аварим, на гору Нево, которая в земле Маовитской, против Иерихона, и посмотри на землю Ханаанскую, которую Я даю во владение сынам Израилевым; и умри на горе, на которую ты взойдешь, и приложись к народу твоему, как умер Аарон, брат твой, на горе Ор, и приложился к народу своему, за то, что вы согрешили против Меня среди сынов Израилевых, при водах Меривы в Кадесе в пустыне Син, за то, что не явили святости Моей среди сынов Израилевых. Пред собою ты увидишь землю, а не войдешь туда, в землю, которую Я даю сынам Израилевым" (ст. 48-52).

Торжественно раздается голос Божия приговора, властно покоряющего всякую душу. Мысль ослушаться Господа не может прийти в голову. Если такой выдающийся служитель Божий, как Моисей, подвергся осуждению за то, что "погрешил устами своими", какой же конец ожидает тех, который изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц и из года в год живут, постоянно преступая самые очевидные заповеди Божий, решительно и упорно отказываясь подчиниться авторитету Божию?

Да даст же нам Господь покорный дух, смиренное и сокрушенное сердце. Вот чего ищет Бог, вот к чему Он благоволит; Ему благоугодно обитать в именно таких сердцах. "Вот, на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим" (Ис. 66,2). Господь да дарует дух кротости и смирения каждому из дорогих чад Своих ради Господа Иисуса Христа и во имя любви Его!

"Вот благословение, которым Моисей, человек Божий, благословил сынов Израилевых пред смертию своею" (ст. 1).

Для нас интересно и утешительно видеть, что последние слова законодателя исполнены только одних благословений. Мы рассмотрели всякого рода увещания, все торжественные и внушительные предостережения, с которыми он обращался к обществу Израилеву; мы останавливались на чудном хвалебном гимне, в разнообразных интонациях которого, мы видели, голос благости Божией чередовался с голосом властного Владыки мира; здесь мы слышим только нежные слова благословения и утешения, слова, изливающиеся из сердца Бога Израиле-ва, обнаруживающие Его горячую любовь по отношению к Его народу и открывающие нам славное будущее, ожидающее его.

Читатель, конечно, заметит поразительную разницу, отличающую слова Моисея от слов Иакова, находимых нами в 49-ой главе Книги "Бытие". Излишне, конечно, говорить, что обе эти главы, написанные одним и тем же пером, отличаются одинаковою богодухновенностью. Поэтому, существенно отличаясь друг от друга, они в то же время не противоречат друг другу, потому что два места одной и той же Книги Божией противоречить друг другу не могут. Это важная истина; это основной принцип существенной важности; всякий искренний и ревностный христианин должен твердо держаться этого и открыто исповедовать это, несмотря на дерзкие нападки неверия.

Мы не будем подробно разбирать здесь разницу, существующую между двумя этими главами; мы отметим только главную точку разногласия, легко замеченную нами. Иаков упоминает о поступках своих сыновей, поступках, увы! часто крайне грустных и унизительных; Моисей же, напротив, отмечает действия благодати Божией в них и по отношению к ним. Это сразу определяет вышеуказанную разницу. Иаков упоминает о злых делах Рувина, Симеона и Левия; Моисей же о них умалчивает. Является ли это противоречием? Нет; напротив, это только доказывает Божественную гармонию Писаний. Иаков имеет в виду своих сыновей и личную жизнь каждого из них; Моисей же смотрит на них с точки зрения завета, в который они вступили с Господом. Иаков указывает на ошибки человека, на его немощи и грехи; Моисей превозносит верность, благость и сострадательность Божию. Иаков говорит нам о делах человеческих, навлекающих на себя осуждение; Моисей же являет намерения Божий и чудные благословения, истекающие из них. Да будет хвала и слава за это нашему Богу! Его советы, Его благословения и Его слава покрывают все человеческие ошибки, весь его грех, все его безумие. В конце концов, воля Божия совершится полностью и навеки. Тогда Израиль и все народы земли испытают на себе полную благословений Божиих и возрадуются, познав все обилие благости Божией. От моря до моря и от реки до концов земли они будут славить имя Его (см. Пс. 71).

Мы приведем читателю подлинные слова благословений, относящихся к различным коленам. Они исполнены драгоценных поучений и не требуют много пояснений. "Он сказал: Господь пришел от Синая, открылся им от Сиера, воссиял от горы Фарана, и шел со тьмами святых; одесную Его огнь закона. Истинно он любит народ Свой; все святые его в руке Твоей, и они припали к стопам Твоим, чтобы внимать словам Твоим. Закон дал нам Моисей, наследие обществу Иакова. И Он был царь Израиля, когда собирались главы народа вместе с коленами Израиле-выми. Да живет Рувим, и да не умирает, и да не будет малочислен!" (ст. 2-6).

Здесь вовсе не упоминается ни о неверности, ни о грехе Рувима. Здесь преизобилует благодать; поток дивных благословений изливается из любящего сердца Того, Который любит благословлять и быть окруженным сердцами, исполненными чувства благости Его.

"Но об Иуде сказал сие: услыши, Господи глас Иуды, и приведи его к народу его; руками своими да защитит он себя, и Ты будь помощником против врагов его". От Иуды произошли цари. "Господь наш воссиял из колена Иудина", что является удивительным доказательством, как Божия благодать во всем своем великолепии превозносится над обстоятельствами, обнаруживающими человеческую немощь. "Иуда родил Фареса и Зару от Фамари" (Матф. 1,3). Не Дух ли Святой начертал эти слова? Как ясно они доказывают, что мысли Божий, не наши мысли! Внесло ли бы человеческое перо Фамарь в родословную благословенного Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа? Человеческая рука этого не сделала бы. Третий стих первой главы Евангелия от Матфея, равно как и всякий стих святой Книги, с ее начала до конца, носит на себе печать Божию. Благодарение Богу, что это так" "Иуда! тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих; поклоняться тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица; кто поднимет его? Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не прийдет Примиритель, и Ему покорность народов. Он привязывает к виноградной лозе осленка своего, и к лозе лучшего винограда сына ослицы своей. Моет в вине одежду свою, и в крови гроздов одеяние свое. Блестящи очи его от вина, и белы зубы от молока" (Быт. 49,8-12).

"И видел я в деснице у сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? И никто не мог, ни на себе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее. И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу, и снять семь печатей ее. И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных, и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю" (Откр. 5,1-6).

Каким благоволением Божиим пользовалось колено Иудино! Несказанная часть оказывается тому, чье имя занесено в родословную нашего Господа; и однако, мы знаем, - Сам Господь сказал нам это, - что несравненно высшим и чудным преимуществом обладает тот, кто слушает и соблюдает Слово Божие. Творя волю Божию и сохраняя в наших сердцах драгоценные заповеди Господни, мы приближаемся к Господу Иисусу Христу больше, чем чем на это дает право даже родословная связь с Ним. (смотр. Матф. 12,46-50).

"И о Левин сказал: туммим Твой и урим Твой на святом муже Твоем, Которого Ты искусил в Массе, с Которым Ты препирался при водах Меривы, Который говорит об отце своем и матери своей: я на них не смотрю, и братьев своих не признает, и сыновей своих не знает. Ибо они, Левиты, слова Твои хранят, и завет Твой соблюдают. Учат законам Твоим Иакова, и заповедям Твоим Израиля, возлагают курение пред лицо Твое и всесожжения на жертвенник Твой. Благослови, Господи, силу его, и о деле рук Его благоволили, порази чресла восстающих на него и ненавидящих его, чтобы они не могли устоять" (ст. 8-11). Читатель замечает, что о Симеоне здесь совсем не упоминается, хотя в Книге "Бытие" в 49-ой главе его имя тесно связано с именем Левия. "Симеон и Левий -братья, орудия жестокости мечи их. В совет их да не вни-дет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя. Ибо они во гневе своем убили мужа, и по прихоти своей перерезали жилы тельца. Проклят гнев их, ибо жестокость, и ярость их, ибо свирепа; разделю их в Иакове, и рассею их в Израиле" (Быт. 49,5-7).

Сравнивая вышеприведенные слова "Бытия" с разбираемыми нами стихами "Второзакония", мы замечаем два факта: с одной стороны ответственность человека, с другой стороны - совершенство и возвышенность владычества Божия; кроме того, мы видим в них природу и ее действие, благодать и ее плоды. Иаков усматривает природную связь, соединяющую Симеона и Левия, и указывает на плотский характер и на их своевольные пути. Что же касается их лично, оба они одинаково заслуживали порицания. Но в Левин, мы видим, затем восторжествовала сила благодати Божией; могуществом благодати он сделался способным во дни служения Израиля золотому тельцу поднять меч во славу Бога Израилева. "И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Господен - ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: так говорит Господь, Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея; и пало в тот день из народа около трех тысяч человек. Ибо Иисусе сказал: сегодня посвятите руки ваши Господу, каждый в сыне своем и брате своем, до ниспошлет Он вам сегодня благословение" (Исх. 32,26-29).

Что делал в это время Симеон? Если прежде он действовал заодно с Левием, в гневе поступая своевольно и жестоко, почему он не присоединился к нему и в день, когда надлежало открыто выступить за Бога - Иегову? Если он готов был вместе со своим братом вступиться за честь своей оскорбленной семьи, почему он теперь не выступал в защиту Бога, имя Которого так сильно обесславило идолопоклонство, в которое в то время впало все общество Израилево? Решится ли кто-либо утверждать, что Симеон не был призван к этому? Нет, сказать это мы не можем. Моисей обращался ко всему обществу; но только один Левий отозвался на этот зов; только он один и получил благословение. За то, что он вступился за дело Божие в мрачный и злой день, Левий получил право священства, - высшую награду было невозможно получить. Богу принадлежит полнота всей власти. Он творит, что Ему благоугодно, не имея нужды давать кому бы то ни было отчет в Своих поступках. Если б кто-либо спросил: "Почему имя Симеона упущено из Втор. 33?" нам пришлось бы только ответить убедительными словами Римл. 9,20: "А ты кто, человек, что споришь с Богом?"

Симеон является для нас примером осуждения действий плоти человеческой: Левий же служит доказательством того, что благодать приносит достойные Божией награды плоды; на них обоих сказалось действие получившей оправдание Божией правды и прославления имени Божия. Так всегда было, так всегда и будет. Человек несет ответственность пред Богом, Господу же принадлежит вся власть. Должны ли мы стараться примирить два этих факта? Нет, мы призваны только верить этому. Раз оба они занесены на богодухновенные страницы, противоречия между ними существовать не могут. Этого довольно для преданной Богу души; что же касается тех, которые по неверию вступают с Богом в споры, они скоро получат ответ на приводимые ими возражения. [Более подробные указания о колене Левиином читатель найдет в "Толковании на Книгу "Исход" гл. 32, а так же и в "Толковании на Книгу "Числа" гл. 3, 4 и 8.]

"О Вениамине сказал: возлюбленный Господь обитает у Него безопасно, Бог покровительствует ему всякий день, и он покоится между раменами Его" (ст. 12).

Блаженное положение как для Вениамина, так и для всякого чада Божия! Как отрадна мысль, что душа может в полной безопасности пребывать пред лицом Божиим, может сознавать близость к себе истинного и верного Пастыря и Блюстителя наших душ, день и ночь укрываясь пол сенью крыл Его!

Да поможет тебе Господь, дорогой читатель, стараться все более и более познавать истинное блаженство, связанное с положением и уделом Вениамина. Пусть сердце твое не находит удовлетворения ни в чем, кроме сознания присутствия с нами Господа Иисуса Христа, кроме сознания общения с Ним и Его близости. В этом, поверь, заключается великое преимущество для твоей души. Не позволяй чему-либо встать между тобою и твоим Богом. Находись в общении с Пастырем, покойся в Его любви, пребывай на Его злачных пажитях и у Его тихих вод. Да научит нас Господь испытать на себе всю силу Его драгоценных благословений! Да даст Он нам познать всю неизмеримую цену глубокого и тесного общения с Ним! Это так необходимо в наши дни, дни познания истины только умом, когда Господь Иисус Христос остается непознанным сердцем, когда так слабо усваивается все великое значение Его любви.

"Об Иосифе сказал да благословит Господь землю его вожделенными дарами неба, росою и дарами бездны, лежавшей внизу, вожделенными плодами от солнца и вожделенными произведениями луны, превосходнейшими произведениями гор древних и вожделенными дарами холмов вечных, и вожделенными плодами земли и того, что наполняет ее. Благословение Явившегося в терновом кусте да прийдет на главу Иосифа и на темя наилучшего из братьев своих. Крепость его, как первородного тельца, и роги его, как роги буйвола; ими избодает он народы, все до пределов земли: это тьмы Ефремовы, это тысячи Манассиины".

Иосиф является поразительным прообразом Христа; мы видели это при изучении Книги "Бытие". Читатель заметит, как Моисей подчеркивает факт, что он был отделен от своих братьев. Он был отвергнут ими и брошен в ров. Он в переносном смысле прошел чрез глубокие воды смерти и таким путем затем достиг величия и славы. Он был извлечен из глубины темницы, чтобы сделаться правителем земли египетской, причем он сделался покровителем и опорою своих братьев. "Железо вошло в душу его": он должен был изведать горечь смерти раньше, чем вошел в сферу славы. Он является выдающимся прообразом Того, Кто был пригвожден ко кресту, положен во гроб, в настоящее же время восседает на престоле на небесах.

Можно только дивиться обилию благословений, призываемых на Иосифа Моисеем в нашей главе и Иаковом в 49-ой главе Книги "Бытие". Особенною красотою дышат слова Иакова: "Иосиф - отрасль плодоносного дерева, отрасль плодоносного дерева над источником; ветви его простираются над стеною. Огорчали его, и стреляли и враждовали на него стрельцы; но тверд остался лук его, и крепки мышцы рук его, от рук мощного Бога Иаковлева. Оттуда Пастырь и Твердыня Израилева, от Бога отца твоего, Который и да поможет тебе, и от Всемогущего, Который и да благословит тебя благословениями небесными свыше, благословениями бездны, лежащей долу, благословением сосцев и утробы, благословениями Отца Твоего, которые превращают благословения гор древних и приятности холмов вечных. Да будут они на голове Иакова, и на темени избранного между братьями своими" (Быт. 49,22-26).

Какие чудные последствия влекут за собою эти благословения! Все они проистекают из страданий Иосифа, все они на них основаны. Бесполезно говорить, что все они вскоре осуществятся и для Израиля. Страдания "истинного Иосифа" сделаются нетленным основанием будущих благословений его братьев в земле Ханаанской; и не только это: глубокие и обильные потоки милости Бо-жией тогда зальют облагодатствованную, ныне же страну и освежат собою всю землю. "И будет в тот день, живые воды потекут из Иерусалима" (Зах. 11,8). Какая чудная будущность для Иерусалима, страны Израилевой и для всей земли! И как ошибочно применять эти пророчества к домостроительству Евангелия, или к Церкви Божией! Как это противоречит свидетельству Священных Писаний, намерениям сердца Божия и духу Христову!

"О Завулоне сказал: веселись, Завулон, в путях твоих, и, Иссахар, в шатрах твоих. Созывают они народ на гору, там закалают законные жертвы, ибо они питаются богатством моря и сокровищами, сокрытыми в песке" (ст. 18-19). Завулон должен был веселиться в своих путях, а Иссахар в своих шатрах. Радость будет приходить изнутри и извне; проявится также сила, побуждающая народы поспешить принести жертвы правды на горе Господней. "Все это произойдет на основании того факта, что сам Израиль будет питаться богатством моря и сокровищами, сокрытыми в песке. В принципе всегда так и бывает. Нам даровано блаженное преимущество иметь радость в Господе во всякое время, дано постоянно черпать сокрытие в Нем Самом неиссякаемые сокровища Его любви. Только тогда наша душа будет в состоянии призывать других вкусить и познать, как благ Господь; тогда мы поймем и дальше: мы будем способны приносить Богу благоугодные Ему жертвы правды.

"О Гаде сказал: благословен распостранивший Гада. Он покоится, как лев, и сокрушает и мышцу, и голову. Он избрал себе начаток земли, там почтен уделом от законодателя, и пришел с главами народа и исполнил правду Господа и суды с Израилем. О Дане сказал: Дан молодой лев, который выбегает из Васана. О Неффалиме сказал: Неффалим насыщен благоволением и исполнен благословения Господа; море и юг во владении его. Об Асире сказал: благословен между сынами Асир, он будет любим братьями своими, и окунет в елей ногу свою. Железо и медь запоры твои, как дни твои, будет умножаться богатство твое. Нет подобного Богу Израилеву, который по небесам принесся на помощь тебе, и во славе своей на облаках. Прибежище твое Бог древний, и ты под мышцами вечными. Он прогонит врагов от лица твоего и скажет: истребляй! Израиль живет безопасно, один; око Иакова видит пред собою землю, обильную хлебом и вином, и небеса его каплют росу. Блажен ты, Израиль! кто подобен тебе, народ, хранимый Господом, который есть щит, охраняющий тебя, и меч славы твоей? Враги твои раболепствуют тебе, и ты попираешь выи их" (ст. 20-29).

Человеческие пояснения здесь, право, совершенно излишни. Ничто не сравнимо с благодатию, которою дышат последние строки нашей главы. Заключающиеся в ней благословения, равно как и хвалебная песнь 32-ой главы, вещают нам о милости Божией и о чудесных путях Господних по отношению к Израилю. Эти дивные заключительные стихи Книги "Второзаконие" несказанно радуют и освежают душу. Благодать и слава сказываются в них во всем своем блеске. Бог еще прославится в Израиле, Израиль же получит полное и вечное благословение от Господа. Помешать этому не может ничто. Дары и призвание Божие непреложны. Любая часть драгоценных обетовании, дарованных Израилю, исполнится. Об этом вполне ясно и определенно свидетельствуют последние слова законодателя; если бы вся глава заключалась только в последних четырех стихах, и этого было бы вполне достаточно для доказательства будущего восстановления, благословения, выдающегося положения и славы, ожидающих двенадцать племен Израилевых в их собственной земле.

Отметим также, что и теперешний народ Божий может почерпнуть обильное поучение, утешение и подкрепление из благословений, принадлежащих Израилю. Да, благодарение Богу, мы знаем, что значит "быть насыщенным благоволением и быть исполненным благословений Господа", отрадно знать, что, "как дни наши, будет умножаться богатство наше". И для нас также Бог древний "есть прибежище вечное", и мы находимся "под мышцами вечными". Все это и нечто еще большее принадлежит нам: нам даровано то, чем никогда не будет обладать Израиль. Благословения и преимущества Церкви отличаются небесным и духовным характером, что, конечно, не мешает нам находить утешения и в обетова-ниях, дарованных Израилю. Христиане впадают в ошибку, применяя исключительно к Церкви то, что очевидно, касается земного народа Божия. Потому мы еще раз предостерегаем читателя старательно оберегать себя от этого заблуждения. Он не должен опасаться потерять хотя бы одно из этих чудных благословений, оставляя, однако, семени Авраамову место и часть, определенные им советами и обетованиями Божиими. Напротив, именно усвоив и поняв эту истину, мы будем в состоянии правильно пользоваться Писаниями Ветхого Завета. Мы считаем несомненным фактом, что нельзя верно понимать или объяснять Священные Писания, пока мы не усвоим великой разницы, существующей между Израилем и Церковью Божиею.

Эта краткая глава служит как бы богодухновенным дополнением к книге "Второзаконие". Нам не сказано, чрез посредство какого орудия Дух Святой написал эту главу, но это совершенно безразлично для серьезного исследования Священного Писания. Мы полностью уверены, что приложение к книге "Второзаконие" столь же богодухновенно, как и вся Книга Божия.

"И взошел Моисей с равнин Маовитских на гору Нево, на вершину Фасги, что против Иерихона, и показал ему Господь всю землю Галаад до самого Дана, и всю землю Нефоалимову, и всю землю Ефремову и Манассину, и полуденную страну, и равнину долины Иерихона, город Пальм, до Сигора. И сказал ему Господь: вот земля, о которой Я клялся Аврааму, Исааку и Иакову, говоря: твоему дам ее. Я дал тебе увидеть ее глазами твоими, но в нее ты не войдешь. И умер там Моисей, раб Господен, в земле Маовитской, по слову Господню. И погребен на долине в земле Маовитской против Веофегора, и никто не знает места погребения его даже до сего дня".

При изучении Книги "Числа", а также книги "Второзаконие" мы уже имели случай останавливаться на знаменательном факте, о котором здесь повествуется; поэтому мы скажем об этом лишь несколько слов. Мы только напомним читателю, что для ясного понимания всего этого вопроса надо рассматривать личность Моисея с двух сторон, - со стороны его общественного положения и со стороны его личного характера. Рассматривая его со стороны его общественного служения, мы совершенно ясно видим, почему ему не дано было ввести Израиль в Обетованную землю. Пустыня составляла сферу его деятельности; не ему было дано провести народ чрез реку смерти в предназначенное ему наследие. Его служение стояло в прямой связи с подзаконною ответственностью человека и с владычеством Божиим; поэтому он не мог ввести народ в радость осуществления дарованных ему обетовании. Это представлялось его преемнику Иисусу Навину, прообразно изображавшему Христа воскресшего.

Все это необыкновенно ясно и интересно для нас. Но необходимо взглянуть на Моисея и как на отдельную личность. В этом случае он представляется нам двояко: он испытал на себе действие суда Бога, Владыки мира и в то же время являлся предметом Его милосердия, - не следует упускать из виду две эти существенно различные стороны положения Моисея. Все Писание изобилует поразительными примерами в этом отношении из истории жизни многих Божиих святых и выдающихся Господних служителей. Вопрос о благодати и правосудии заслуживает самого большого внимания с нашей стороны. Хотя мы уже имели случай неоднократно упоминать об этом при изучении Пятикнижия Моисеева, мы не можем не воспользоваться новым случаем для вящего подтверждения духовной важности и большого значения этой истины, особенно в наше время.

Правосудие Божие, по непреклонному решению Господа, Правителя мира, не позволило Моисею вступить в Обетованную землю, как не велико было его желание в нее войти. Он "погрешил устами своими"; он не воздал славы Богу пред всем обществом Божиим при водах Меривы, и потому ему было воспрещено перейти Иордан и вступить в Обетованную землю. Вникнем серьезно в этот вопрос, дорогой читатель, и отдадим себе отчет, полностью ли мы усваиваем всю нравственную силу, все жизненное значение этого факта. Мы должны, конечно, с великою любовию и с чуткою нежностью сердца взглянуть на ошибки, в которые впал один из выдающихся служителей Божиих; взглянуть на них, однако, необходимо, потому что этот факт описан для нашего назидания и в серьезное предостережение нам.

Отрадно вспоминать, что, хотя и находясь под благодатью, мы подвергаемся и действию Божия правосудия. Живя на земле, мы несем на себе серьезную ответственность пред Богом, и мы обязаны отдавать себе строгий отчет в существовании над нами высшей власти Божией. Мы действительно чада Отца, Который любит нас любовию вечною и бесконечною, любит нас во Христе; мы члены тела Христова, возлюбленные Богом, облагодатст-вованные и окруженные нежными попечениями любви, горящей в Его сердце. Здесь уже не возникает вопроса о нашей ответственности или о наших заблуждениях; все исполнено Божественного совершенства, Божественной определенности; но над нами имеет власть и Божие правосудие. Не будем ни на минуту упускать из виду эту истину; будем остерегаться составлять себе ложное и опасное для душ наших представление о благодати. Сам факт, что мы соделались наследниками благодати и любви Божией, соделались чадами Божиими, членами тела Христова, сам этот факт должен вселять в наши сердца особенно благоговейное отношение к управляющей нами власти Божией.

Так бывает и с детьми земного владыки, пользующегося человеческой властью; они тем более призваны чтить его, что сами они дети великого князя земли; тем более нам должно преклоняться пред властью Бога, Владыки неба и земли. "Только вас признал Я из всех племен земли; потому я взыщу с вас за все беззакония ваши" (Ам. 3,2). - Ибо время начаться суду с дома Божия, если же прежде с нас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию" (1 Петр. 4,17). Серьезные слова: они заслуживают полного внимания с нашей стороны.

Но, как мы уже заметили, на Моисее в одинаковой мере сказывалось действие как благости, так и правосудия Божия; эта истина особенно ярко сияет на горе Фаске. Так верному слуге Божию было позволено в присутствии его Господа на просторе созерцать чудную Обетованную землю. Он мог рассмотреть ее с Божией точки зрения не только как владение Израилево, но и как землю, даруемую Богом. Что же произошло после этого? Моисей почил и приложился к отцам своим; умер он не слабым, истощенным старцем, но в силе и крепости зрелого возраста.

"Моисею было сто двадцать лет, когда он умер, но зрение его не притупилось, и крепость в нем не истощилась" (ст. 7). Чудное свидетельство! Редкий факт в летописи, повествующей о нашем падшем роде! Жизнь Моисея распадается на три знаменательных и различных периода, каждый из которых охватывает сорок лет: он провел сорок лет в доме фараона, сорок лет за далекими пределами пустыни и сорок лет в Синайской пустыне. Сколько поучений черпаем мы из описания этой замечательной, богатой событиями жизни! Как интересно изучать ее! Как поучительно проследить эту жизнь с той минуты, когда служитель Божий покинутым младенцем лежал в просмоленной тростниковой корзинке на берегу реки Нил, до того часа, когда он вместе с своим Господом созерцал с вершины горы Фасги чудное наследие, уготованное Богом для Израиля; отрадно встретить его затем на горе преображения с пророком Илиею, беседующим с Господом Иисусом о самых возвышенных вопросах, когда-либо привлекавших внимание людей и Ангелов. Удивительная жизнь! Какой человек снискал к себе в подобной мере благоволение своего Бога? Где мы можем встретить подобного служителя Господня? Прислушаемся еще к словам Божественного свидетельства, относящимся к этому человеку Божию. "И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицом к лицу, по всем знамениям и чудесам, которые послал его Господь сделать в земле Египетской над Фараоном и над всеми разами его, и над всею землею его, и по руке сильной и по великим чудесам, которые Моисей совершил пред глазами всего Израиля" (ст. 10-12).