СЕМЬ СЛОВ ХРИСТА НА ГОЛГОФЕ

Первое слово Христа на Голгофе

«Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Ев. Лук. 23, 34). Все, происходящее в мире, имеет различное действие на людей. Одно и то же событие по-разному отражается в умах и сердцах человеческих. Воины, фарисеи и книжники, группа друзей Христовых, находившихся на Голгофе, по-разному восприняли страдания и смерть Христа. Да поможет нам Господь правильно понимать все, что совершил Христос на Голгофе, и да уяснит нам Дух Святой в еще большей мере глубочайшее содержание семи слов Христа, сказанных на кресте.
Когда мы стоим у подножия креста Голгофы, мы видим распятого нашего Спасителя с двух сторон: со стороны внешней и со стороны внутренней. Внешняя сторона — это пригвожденный ко кресту Христос, из ран Которого струится кровь... А внутренняя сторона Голгофы? Это мысли и чувства распятого Христа!
Как же нам заглянуть в мысли и чувства пригвожденного ко кресту Спасителя? Слова, которые произнес Христос на кресте,— это раскрытие Им Своего сердца, Своих мыслей и чувств. Вот почему каждое из семи слов Христа на кресте является драгоценнейшим бриллиантом.
Первое слово Христа на кресте является молитвой. Какой урок в этом для всех последователей Христа: в скорби, в страдании, в наших Гефсиманиях и на наших Голгофах— прежде всего молитва!
«Отче»... В часы Голгофы все было так темно, все как будто колебалось и шаталось... Но одно было твердым и непоколебимым — это вечный, неизменный Бог, Небесный Отец и Творец Вселенной! Только Он сиял во тьме Голгофы. И очи Христа видят Его в этой тьме, и из уст Его исходит слово: «Отче! проспи...» Кому? Всем, кто Его оскорблял! И Иуде, который предал Его, и членам синедриона, которые издевались над Ним, и Понтию Пилату, который осудил Его на смерть, и толпе на Голгофе, поносившей Его, и воинам, которые пригвоздили Его ко кресту. Ответом Христа на все эти оскорбления была молитва: «Отче! прости им!»
Христос в Своей Нагорной проповеди сказал: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Ев. Матф. 5,44). Легко произносятся эти знаменитые слова из Нагорной проповеди Христа, но как трудно осуществлять их в нашей жизни. Наш Господь Иисус Христос жил так, как учил: учение и жизнь у Него — в полной гармонии! Его первое слово на кресте доказывает это.
Бог возлюбил мир, все человечество, пропитанное и враждой, и равнодушием к Своему Творцу. Рядом с надписью, поставленной Пилатом над головою распятого Христа, можно было бы поставить и другую надпись из трех только слов: «Бог есть любовь».
«Отче! прости им, ибо не знают, что делают». Разве оскорбители Христа не знали, что делали? Разве Иуда не знал, что он делал, предавая Христа? Разве члены синедриона не знали, что они делают, ведя Христа на суд Понтия Пилата? Конечно, знание или незнание того, что они делают, у врагов Христа не одинаковое: Понтий Пилат и его воины безусловно знали меньше, чем первосвященники и священники, фарисеи и книжники — эти духовные вожди иудейского народа. Но все же, пока люди не веруют во Христа, они находятся в духовном неведении и незнании. Вот почему в день Пятидесятницы апостол Петр говорит иудеям: «...впрочем я знаю, братия, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению». И апостол Павел, говоря о себе как о большом враге Христа в прошлом, пишет в I Тим. 1, 13 такие слова: «Меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии».
Молитва распятого Христа о прощении Его врагов относится не только к врагам, которые окружали Его на Голгофе, но и ко всем, которые являются Его врагами «по расположению к злым делам» (Кол. 1, 21). Поэтому все прощенные когда бы то ни было и где бы то ни было Богом грешники получили прощение во имя молитвы Христа на Голгофе.
Покаяние и прощение врагов Христа началось еще на Голгофе. Прощение получил покаявшийся разбойник. Получил прощение и прославивший Бота на Голгофе сотник. Нет сомнения, что прощение получили на Голгофе все те, которые в сокрушении били себя в грудь (Ев. Лук. 23, 47—48). Мы обратились к Господу в разных местах, но примирение наше со Христом произошло в одном и том же месте — на Голгофе, у подножия креста Христова, там, где находится чудодейственный «Источник» для омытия греха и нечистоты (Зах. 13, 1). Все ли мы знакомы с этим уникальным Источником, живой целительной «водой» которого является Кровь умершего на Голгофе Христа? Пусть ни для кого из нас не будет «высохшей» Кровь, пролитая на Голгофе Христом! Пусть она будет для всех нас вечным и животворным Источником нашего спасения и освящения!

Второе слово Христа на Голгофе

«Истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю» (Ев. Лук. 23, 43). Перед нами удивительная картина: Христос посреди двух разбойников. Как же Христос оказался посреди таких преступников? Одни скажут: по распоряжению Пилата! Другие: по просьбе начальников иудейских! Третьи скажут: по инициативе воинов! Конечно, в том, что Христа распяли на среднем кресте, проявилась злоба людей, желание как можно больше унизить Его. Да, это так, но за желанием людей, вне сомнения, был план Божий.
С Христом, распятым посреди двух разбойников, связано несколько очень ценных мыслей. Вся земная жизнь Христа прошла среди великих грешников, которых Он жаждал спасти и которым Он являл Свой небесный свет. И поэтому так естественно, что Тот, Кто был всегда так близок к погибающим душам, и на Голгофе оказался посреди двух больших грешников.
Разбойники, распятые по одну и по другую сторону Христа, оказались представителями двух родов грешников: кающихся и не кающихся. И эти два рода грешников и в день последнего Суда окажутся по правую и по левую сторону Христа. Мы читаем в Евангелии от Матфея слова: «Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «приидите, благословенные Отца Моего» (Ев. Матф. 25, 34). «Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: «идите от Меня, проклятые»
(Ев. Матф. 25, 41). Эти слова Христа дают нам основание думать, что покаявшийся разбойник был распят по правую сторону Христа, а не покаявшийся— по левую сторону Его.
Вначале оба разбойника поносили Христа. А потом один из них «родился свыше» и стал новым существом во Христе. Это перерождение одного из двух разбойников является ярким лучом во тьме Голгофы, весьма сладкой каплей в горькой чаше страданий Христа.
Можно ли считать обращение разбойника ко Христу «моментальным обращением»? Ведь он был вместе со Христом на суде у Понтия Пилата; он видел Христа, идущего на Голгофу, и слышал Его слова к плачущим женщинам — слова о «зеленеющем дереве»; покаявшийся разбойник мог видеть образ распятого рядом с ним Христа и слышать Его молитву за распинавших Его. Он мог слышать слова Христа еще и до Понтия Пилата; он мог видеть и то или другое чудо Его. И, наконец, у него могла быть благочестивая мать; может быть, он видел ее плачущей на Голгофе...
Разбойник был обращен созерцанием Христа, Его характера, Его внутренней красоты. Все, что он видел во Христе, свидетельствовало ему, что Он — Царь небесного Царства. Несмотря на то, что Христос на Голгофе был без вида и величия, был осмеян и поруган, и уничижен до крайних пределов,— разбойник увидел внутренний образ Христа, полный славы и величия, и он обращается к Нему, как к Царю всех царей, с просьбой: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» Всю тяжесть своей страшной вины перед Богом разбойник возлагает на Христа, и Христос снимает ее с разбойника.
Ответ Христа разбойнику показывает, что Он действительно является «дверью», ведущей в Царствие Божие, как Он сказал еще до Голгофы: «Я есмь дверь; кто войдет Мною, тот спасется» (Ев. Иоан. 10, 9).
Однако некоторые христиане считают, что есть иной путь спасения — спасение через дела праведности. Дела праведности имеют в нашей христианской жизни большое значение, когда они являются плодом полученного от Христа спасения. Значение дел праведности в том, что мы ими можем и должны прославлять имя нашего Господа Иисуса Христа. Дела праведности не приведут к спасению и не откроют нам двери рая, ибо единственный путь к спасению, единственная дверь для входа в рай — это вера и только вера в Иисуса Христа (Деян. Ап. 16, 30—31). Однако дела праведности являются прекрасным путем, чтобы явить в этом мире свет Христа, как Он Сам говорит: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили Отца вашего Небесного» (Ев. Матф. 5, 16). Итак, вера — для получения спасения; дела праведности — для прославления Христа! Какое замечательное сочетание веры и дел!
Разбойник поверил и получил место со Христом в раю. Но для дел праведности у него оставалось мало времени: над ним уже витала смерть. И все же он прославил Христа чудесным свидетельством уст своих. Перед лицом начальников иудейских и громадной толпы на Голгофе, глумившихся над нашим распятым Спасителем, он заявил о Христе: «Он ничего худого не сделал» (Ев. Лук. 23, 41)! И это свидетельство разбойника о распятом Христе является прославлением Его на Голгофе.

Третье слово Христа на Голгофе

«Жено! се, сын твой..., се, Матерь твоя!» (Ев. Иоан. 19, 26—27). «При кресте Иисуса стояли Матерь Его»... Лучшие худож-т ники, поэты и композиторы употребили свой талант, чтобы передать переживания матери Иисуса у креста своего сына.
Более тридцати лет до этой неописуемой скорби в Иерусалимском храме старец Симеон, держа на руках младенца Христа, сказал Его матери Марии такие слова: «И тебе самой оружие пройдет душу...» (Ев. Лук. 2, 35). Едва ли Мария в тот день поняла эти загадочные слова Симеона. Да и вообще она долгие годы не понимала этих пророческих слов. Но здесь, у креста своего Сына, она, наконец, поняла их, когда острое оружие материнской скорби нанесло ее сердцу глубочайшую рану.
Я никогда не забуду, как хор нашей Ленинградской церкви исполнял ораторию величайшего французского композитора Гуно «Смерть и искупление», и слова этой оратории о скорби матери Иисуса еще и сегодня звучат у меня в ушах: «По дороге к Голгофе среди всех, кто идет в слезах, скорбную мать узрите, боль ее вы поймите: есть ли больше печаль, чем ее там печаль?» Я очень хотел бы, чтобы все наши церкви знали мелодию этих слов о скорби Марии, настолько она прекрасна.
Для каждой матери невыразимо тяжело видеть смерть своего сына, даже если он умирает в самых лучших условиях — на самой чистой постели и под наблюдением самых заботливых друзей. Но видеть такую смерть сына, как смерть Христа,— какое материнское сердце выдержало бы это? Вот Он висит на кресте перед ее глазами, а она не в силах помочь Ему. Она видит Его раны, но перевязать их не может. Она видит, как запеклись Его губы, но не может ничем помочь. Гвозди, которые видны на руках Сына, она вытащить не может, и ей кажется, что эти гвозди прошли через ее собственные руки. Она видит колючий венок на голове Сына, но снять его ей не дано, и ей кажется, что этот терновый венок вонзился в ее чело. Она слышит все ядовитые насмешки, которые со всех сторон раздаются по адресу ее Сына, и чувствует, как глубоко ранят они и ее сердце.
В часы страданий Христа на Голгофе много воспоминаний могли наполнять душу Марии: ей могли припомниться слова ангела Гавриила, которые были сказаны ей, когда она была еще юной девой: «...родишь Сына и наречешь Ему имя: Иисус; Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего; и даст Ему Господь Бог престол Давида... и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Ев. Лук. I, 31—33). Мария смотрит на пригвожденного ко кресту Сына... где же Его величие, где же Его престол, где же Его вечное Царство? Лишь впоследствии она поняла, что этот позорный крест был ступенью к Его царственному престолу — престолу Его вечной божественной славы. Но здесь, на Голгофе вся израненная скорбью, она льет свои материнские слезы...
При кресте Иисуса стояла не только Его матерь, но и находились другие женщины. Апостолы бежали, но женщины не покинули Его. Они здесь, на Голгофе,— в самом опасном месте! На виду у всех! Громко они свидетельствуют всему миру: мы — на стороне Христа! Но один из апостолов все же стоял у подножия креста Христова. Это был Иоанн. Это был тот, который на Тайной вечери возлежал у Него на груди.
Здесь, на Голгофе, он получает от умирающего Учителя поручение. Какое? Среди Своих невыразимых страданий, Христос видел Свою плачущую мать. Что Он молился за распинавших Его, что Он уделил внимание кающемуся разбойнику — это нам понятно, так как Он пришел взыскать и спасти погибшее. Но как увеличила на Голгофе славу Христа Его нежная забота о Своей одинокой матери. Иосифа, мужа Марии, уже не было в живых, и Сам Иисус умирал... Что же, умирая, Он мог оставить Своей матери? Только одно: сына в лице Иоанна. Вот чем было вызвано третье слово Христа на Голгофе: «Жено! ее, сын твой»... Иоанн! «се, Матерь твоя!» И «с этого времени Иоанн взял ее к себе». Возможно, он увел ее с Голгофы, и она не видела самой ужасной картины — агонии своего Сына.
Что мы можем сказать после всего, что мы только что видели на Голгофе? Христос не только проявил там нежную заботу о Своей одинокой матери — вдове. С высоты Своего престола славы Он говорит через апостола Иакова в его Послании: «Чистое и непорочное благочестие... есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях» (Иак. I, 27). Эти слова особенно хорошо должны знать и постоянно исполнять все пастыри, проповедники и другие служители церкви. Исполняя эти слова, мы должны всегда ставить перед собой образ распятого Христа, проявившего столь нежную заботу о Своей одинокой матери.

Четвертое слово Христа на кресте

«Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Ев. Матф. 27, 46). Об этих словах Христа великий реформатор Церкви Мартин Лютер сказал, что они принадлежат к наиболее трудно понимаемым словам Евангелия, поскольку они говорят о Боге, оставленном Богом. Да, если Бог говорит Богу «для чего Ты Меня оставил?» — то это действительно трудно понять. Но не будем забывать, что эти слова вышли из уст Христа, Который висел на кресте, как представитель человечества всех веков, взявший на Себя грехи всех грешников мира. С глубоким благоговением мы говорим, что слова «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» были сказаны Христом в тот момент, когда Он олицетворял Собою грех всего мира. В этих словах Христа сокрыт весь смысл Голгофы — смысл всех страданий и смерти нашего Спасителя.
На Голгофе наступила глубокая трехчасовая тьма, скрывшая от человеческих взоров всю страшную картину Голгофы. Бесполезны попытки объяснения причин этой тьмы — до самого пришествия Христа она останется тайной. Исследователи Писания стараются найти и символику этой полуденной тьмы. Высказывается, между прочим, мнение, что эта тьма была как бы трауром природы по распятом Творце Вселенной. Но не говорит ли она нашим сердцам больше всего о тьме ада? Во всяком случае, она потрясла Голгофу сильнее, чем последовавшее за ней землетрясение. Можно себе представить глубокое оцепенение, которое охватило людей на Голгофе и привело их к молчанию. Молчал и Христос, вися на Своем кресте.
Слова «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты меня оставил?» — содержат в себе глубокую тайну, и вместе с тем, они раскрывают перед нами сердце нашего распятого Спасителя. Они раскрывают нам то, что пережил Христос на Голгофе.
Во время глубокой физической тьмы Христос переживал другую, более глубокую тьму — тьму ада. Словами — «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» — Христос выразил самое ужасное переживание человеческой души, разлученной с Богом, оставленной Богом. Он выразил самую суть страданий ада.
Как только люди не представляли себе ада и как только они не изображали его мучений?! Великий итальянский поэт Данте изобразил, например, ад в виде пропасти с несколькими ярусами по ее стенам и с дном, где находятся величайшие грешники мира. На дно ада Данте поместил и Иуду, который предал Христа. Были и другие изображения ада — в виде, например, пламени огня, причем неугасимого, в котором горят и не сгорают души, осужденные на погибель. В притче о богаче и Лазаре Христос говорит тоже о «пламени» ада (Ев. Лук. 16, 24), но, конечно, не в буквальном смысле.
Но истинная картина ада дана нам в словах распятого на Голгофе Христа: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» Сущность ада — в оставлении человеческой души Богом! Именно в этом сущность «гнева» Божия и наказания за грех. Каждый грешник, находящийся в аду, мог бы повторять слова, направленные к Богу: «Для чего Ты оставил меня?» Но это не значит, что в аду будут раздаваться такие слова. Христос говорит о других звуках ада: образно он говорит о них как о «плаче» и «скрежете зубов» (Ев. Матф. 25, 30). Христос говорит и о «тьме» ада (Ев. Матф. 25, 30). Возглас Христа на Голгофе— «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» — это крик со дна ада, где Спаситель испил за нас всю чашу божественного возмездия за грех. Эти слова Христа так ясно говорят о том, что ад — это место, где не будет Бога и где человек испытает, что значит быть оставленным Богом.
На всем земном шаре нет такого уголка, которого не достигал бы Господь Своей любовью. Лучи солнца достигают до дна самого глубокого моря и производят даже там свое благотворное действие, хотя люди могут этого не видеть. Так любовь Божия может простираться до самого далекого от Бога человека и нести ему великие благодеяния, в то время как человек принимает их как нечто естественное, но отнюдь, по его мнению, не от Бога посланное. Вот почему ни один из живущих на земле людей никогда не поймет, что означает отсутствие Бога. На земле так много самых разнообразных «средств», помогающих людям заглушать в своих сердцах тоску по Боге. И только ад является местом, где люди почувствуют отсутствие Бога.
В словах Христа «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?»— слышатся и весьма радостные звуки; Христос как бы говорит всем людям на земле: Я был оставлен Богом, чтобы всем вам дать право быть навеки с Богом! И этим правом воспользовался прежде всего покаявшийся на Голгофе разбойник (Ев. Лук. 23, 43).

Пятое слово Христа на Голгофе

«Жажду» (Ев. Иоан. 19, 28). Как бы мы в наших проповедях и песнопениях ни изображали страдания нашего Господа Иисуса Христа на Голгофе, мы должны знать, что самыми глубокими Его страданиями были страдания во время трехчасовой тьмы. После пережитого ада Христос ослабел, и в Своем изнеможении Он произносит только одно слово: «Жажду». Слово «жажду» — это единственное слово, которым Христос выразил весь комплекс Своих физических страданий, так же как словом «Боже Мой, для чего Ты Меня оставил» Христос выразил весь комплекс Своих душевных переживаний на Голгофе. Ужасную боль распятия, то есть пригвождения ко кресту, затем шестичасовое висение на гвоздях — все это Христос перенес безмолвно и с поразительным терпением.
Христос на Голгофе был поглощен полностью делом спасения всех нас, бедных грешников. И только после того, как Он выполнил это величайшее дело — дело нашего спасения, Он как бы, наконец, почувствовал Свои физические страдания и выразил их Своим знаменитым пятым словом «жажду».
И сегодня, все снова и снова, слышится слово Христа «жажду»! К сожалению, мы так виновны в невнимательности к этому слову Христа. В двояком виде произносит Христос это слово «жажду» сегодня. Во-первых, Он произносит это слово «жажду» устами Своих меньших братьев в этом мире. Через каждого из этих своих меньших братьев и сестер Христос говорит: «Жаждал Я и вы напоили Меня», или: «Жаждал Я и вы не напоили Меня» (Ев. Матф. 25, 35 и 42).
Большая внимательность к людям должна быть характерным свойством учеников и учениц Христа. Замечательный пример внимательности к людям дан нам из жизни ветхозаветного Иосифа. Мы читаем в Быт. 40, 5—8: «Однажды виночерпию и хлебодару царя Египетского, заключенным в темнице, виделись сны... каждому сон особенного значения. И пришел к ним Иосиф... увидел их и вот, они в смущении. И спросил он их: отчего у вас сегодня печальные лица? Они сказали ему: нам виделись сны, а истолковать их некому. Иосиф сказал им: ...расскажите мне».
Много может оказаться вокруг нас «печальных лиц». Видим ли мы их, и не говорит ли через каждого опечаленного Христос о Своей жажде видеть нашу любовь, проявляемую не только на словах, но и в делах. И у нас есть, чем утирать слезы плачущих: ведь мы имеем Христа, мы имеем Его великие утешения, наши сердца исполнены Его радости, и мы имеем Его Слово!
Христос жаждет не только в лице Своих меньших братьев и сестер; Он говорит и от Себя Самого: «Жажду!» Как же жаждет сегодня Христос? Там, на кресте Голгофы, Его томила физическая жажда; но сегодня Его томит другая жажда — жажда Его сердца, жажда Его души. Какого же рода эта Его жажда? Она очень многогранна. Нам трудно охватить ее в полноте. Но в некоторой степени мы должны знать, в чем заключается жажда Христа сегодня. Христос жаждет любви всех следующих за Ним — любви самой глубокой. Утоляем ли мы эту Его жажду? И, наконец, Он жаждет нашей чистоты и святости. Но именно об этой жажде Христа мы забываем чаще всего. Пусть же слово Христа «жажду» проникает глубоко в наши души!

Шестое слово Христа на Голгофе

«Совершилось!» (Ев. Иоан. 19, 30). Пять слов Христа на кресте были словами страдающего Христа. Его шестое и седьмое слова являются словами умирающего Христа. Крест Голгофы — это не только одр мучений Христа, но и Его одр смерти. Вот почему страдающий и умирающий на Голгофе Христос может быть примером как для больных, лежащих на своих одрах болезни, так и для умирающих, находящихся в долине «смертной тени». Другими словами, распятый на Голгофе Христос учит нас, Своих учеников, как мы должны переносить свои страдания и болезни, и как нам должно умирать.
Остановим наше внимание на слове Христа: «Совершилось». Совершилось— это значит: исполнилось. Что же совершилось, что же исполнилось? Совершилось, исполнилось то, для чего Христос приходил на нашу землю. Знаем ли мы, верующие во Христа и любящие Его, для какой великой цели Он приходил в наш мир? Пусть Сам Христос скажет нам о цели Своего пребывания на нашей земле. Прочтем Ев. Иоан. 17, 4: «Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить». Как ясно говорит Христос в этих словах о цели Своего пребывания на земле. Он говорит, что целью Его земной жизни было прославление Бога. Все Его чудеса имели целью прославление Бога. То есть, Христос пришел в наш мир — показать людям, каким является их Отец Небесный. Об этом Он так ясно сказал Своему апостолу Филиппу в ответ на его просьбу — показать им, апостолам, Отца Небесного: «Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: «покажи нам Отца?» Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне?» (Ев. Иоан. 14, 8—10). Вся жизнь Христа на земле была прославлением Отца Небесного.
Но нигде Он не прославил Бога так, как на кресте Голгофы. Крест Христа — это высшее прославление Бога. Именно на кресте Голгофы была явлена величайшая любовь Божия к согрешившему и виновному перед Ним человечеству. Ведь Христос умер за грешников, во Христе Бог примирил с Собою мир, и это примирение достигнуто только через Кровь Христа.
Христос говорит и о второй цели Своего прихода на нашу землю. Прочтем Его слова в Ев. Лук. 19, 10: «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее». Спасти погибшее путем страданий и смерти! Вся жизнь Христа на земле была жизнью страдания, и Он не напрасно носит имя «мужа скорбей и изведавшего болезни» (Ис. 53, 3). Царь Ирод искал убить Его... В Назарете Его чистое сердце страдало при виде зла города, о котором люди говорили: «Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ев. Иоан. 1, 46). В дни Его великого служения в городах и селениях Палестины, казалось бы, все люди должны были потянуться к Нему. Но увы, наоборот, вражда к Нему все нарастала и нарастала, пока недруги Его не закричали на суде у Понтия Пилата: «Распни Его! распни Его!» И любвеобильнейшего Христа повели на Голгофу, повели на распятие...
Что же делало сладкой эту повседневную горечь Христа? Он видел в этой горькой чаше единственный путь для спасения всех грешников мира. И Он пил из этой «чаши спасения» каплю за каплей, глоток за глотком. Но самыми горькими были глотки на Голгофе! И самым горьким глотком на Голгофе был момент, когда Христос почувствовал Себя оставленным Отцом, тот момент, когда Он воскликнул: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?»
Для нашего спасения Христу оставалось испить еще одну только горькую каплю: умереть! И испивая ее, Он воскликнул: «Совершилось!» Совершилось спасение грешников от ада! Достигнута и эта цель Его жизни на нашей земле; исполнена и эта величайшая задача. «Совершилось!» — провозгласил Христос, умирая, совершилось дело спасения.
Нас всех ожидает одр смерти, и перед всеми нами вопрос: какова будет наша смерть? Сможем ли мы, умирая, ощутить радость, что мы выполнили дело, которое было поручено нам Господом? А какое же это дело? Это то же самое дело, которое совершил наш Господь Иисус Христос в дни Своей земной жизни, а именно: прославление Бога и спасение грешников. Выполняем ли мы в дни нашей земной жизни это великое служение? Прославляем ли мы нашего дорогого Спасителя Иисуса Христа? Жаждем ли мы спасения человеческих душ через проповедь Евангелия?
Чем же мы можем содействовать прославлению нашего Господа Иисуса Христа? От этого вопроса, как это ни странно, будет зависеть наш смертный одр, наши последние часы жизни. Если мы вели прославляющую Христа жизнь, то наша долина смерти будет залита ярким солнечным светом. У нас будет радостное сознание, что мы провели свою жизнь на земле для славы Христа.
Но и само слово Христа «совершилось!» имеет силу превращать все одры смерти в солнечные долины. Ведь каждому грешнику, а тем более прощенному, оно свидетельствует о спасении, совершенном для него Христом.

Седьмое слово Христа на Голгофе

«Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Ев. Лук. 23, 46). Перед нами последние слова умирающего на Голгофе Христа, и эти слова содержат некоторые, весьма драгоценные для всех верующих во Христа истины. Нам всем знакомо выражение: «искусство жить». Это значит: умение жить так, чтобы жизнь не прошла напрасно. Но если можно говорить об «искусстве жить», то можно говорить и об «искусстве умирать». Итак, нам надо усвоить два далеко не легких урока, это — умение жить и умение умирать.
Где же нам научиться жить и где научиться умирать? Ответ на этот вопрос у лас только один: у ног нашего божественного Учителя Иисуса Христа! Евангелие — это благословенное повествование о Его жизни на нашей земле. Евангелие же повествует нам о последних часах жизни Иисуса Христа, и делает нас свидетелями даже последнего Его вздоха на кресте.
Как же умирал наш Спаситель Христос? Он умирал молясь! Он жил молясь, и Он умирал с молитвой! Какая школа молитвы! А что значит жить молясь и умирать молясь? «Молясь» — это значит: держась за Бога.
Одр смерти — это то место, где разжимаются руки всех людей, без исключения, и из них выпадает все, за что они держались. Верующий во Христа человек, при потускнении на одре смерти всех земных сокровищ, начинает, как никогда, чувствовать близость своего Спасителя. На одре смерти рука веры еще крепче держится за Христа и драгоценную Кровь, которую Он пролил на Голгофе. Как есть люди, которые только на одре смерти хватаются за Бога, прожив всю жизнь свою без Него,— так есть христиане, которые Христа и Его драгоценную Кровь только на одре смерти начинают ценить так, как должно, а пока они чувствуют себя вдали от смерти, они спокойно относятся к своему лаодикийскому духовному состоянию.
Будем же жить молясь, то есть пребывая во Христе и со Христом,— тогда, естественно, мы закончим и жизнь свою, молясь.
Христос, умирая, молился словами Библии. Верующие в Иисуса Христа должны изучать язык Библии потому, что это язык, который лучше всего соединяет нас с Богом. Бывают в нашей жизни времена, когда только языком Библии можно выразить то, что наполняет нашу душу. Христос, умирая, молился словами псалма 30,6: «В Твою руку предаю дух мой».
Христос, умирая, молился о Своем духе. Мы знаем, что драгоценный жемчуг сокрыт в раковине; так драгоценная душа наша сокрыта в нашей телесной оболочке. Нам трудно понять разницу между духом и душой, «о главное, что мы должны знать о нашем «духе»,— это то, что он бессмертен, он никогда не умрет. И Ветхий и Новый Заве г едины в учении о бессмертии духа, о бессмертии нашей души. Прочтем в Книге Екклесиаста 12, 7: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его». А в Новом Завете мы слышим слова Христа: «Я живу и вы будете жить» (Ев. Иоан. 14, 19). Последнее слово Христа на Голгофе указывает нам на самую надежную пристань для нашей души, где никакие бури земли не коснутся ее. Это руки нашего Небесного Отца и Спасителя Иисуса Христа. Это надежные руки, и пусть в них изо дня в день покоится наша душа. Тогда сердце наше с великим ликованием будет петь нашу чудную песнь: «Течет ли жизнь мирно, подобно реке, несусь ли на грозных волнах,— во всякое время, вблизи, вдалеке, в Твоих я покоюсь руках».
Пророк Илия ушел на небо в огненной колеснице. Христос уходит туда на «крыльях молитвы»: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой!» Мы тоже имеем эти чудные крылья молитвы. На крыльях молитвы мы изо дня в день поднимаемся к светлым небесным высотам и черпаем там все новые и новые силы для радостного служения нашему Господу.