ПАДЕНИЕ ДАВИДА

Оправдание греха Давидом

2 Цар. 12, 1 - 6; 1 Цар. 11, 25

Из истории обращений человеческих душ ко Христу можно привести такой случай. В одной тюрьме находился разбойник, то есть человек, на совести которого был двойной грех: убийства и грабежи. К нему приходили проповедники Евангелия и говорили с ним о Христе. Но в ответ они получали одни только оскорбления и насмешки. Но вот однажды к нему в тюремную камеру пришел почтенный старец с белыми, как снег, волосами. Беседуя с разбойником о Христе, седовласый проповедник, между прочим, сказал ему: "Как возлюбил нас Бог, что послал нам Спасителя Христа, чтобы спасти таких великих грешников, как мы с тобой"! Слезы покатились по лицу разбойника, и лед в его жестоком сердце начал таять.

Что же так тронуло сердце разбойника? Это было глубокое смирение седовласого служителя Христа, который не встал на ходули, чтобы быть выше этого великого грешника, - как это делали другие проповедники, приходившие к нему. Сердце разбойника было глубоко тронуто тем, что этот почтенный старец поставил себя на одну ступень с ним и сказал слова: "Таких великих грешников, как мы с тобой".

Большая разница - обличать во грехах других и забывать при этом о своих собственных прегрешениях пред Богом, - или, нажимая на больные места человеческих сердец, чувствовать при этом боль и от своих собственных недостатков. Евангелие много говорит о людях, которые назывались "фарисеями". Это были ревностные обличители чужих грехов, но не видевшие при этом ни одного греха в самих себе. Все они ходили на высоких ходулях, чтобы являть свое превосходство над другими.

Пусть обоюдоострый меч Слова Божия пронзает прежде всего нас самих, а затем уже будем оперировать им грехи других. Слово Божие ставит перед нами без всякой прикрасы падение Давида, и мы хорошо сделаем, если из печальнейшей истории его глубокого падения извлечем для себя полезные уроки.

Мы все знаем благословенную жизнь царя и псалмопевца Давида до его глубокого падения. Ой был мужем по сердцу Божьему (1 Цар. 13, 14); он был пророком (Деяи. Ап. 2, 30); он значится в описке героев веры (Евр. 11, 32), и он "сладкий певец Израилев" (2 Цар. 23, 1). Его Псалмы воспеваются сегодня на всех языках мира. Слово Божие говорит о нем, что он был "мужем, поставленным высоко", и "помазанником Бога Иаковлева" (2 Цар. 23, 1). И с такой духовной высоты Давид падает в ужасающую пропасть: он совершает двойной грех - грех прелюбодеяния и грех убийства Урии, мужа Вирсавии.

И вот перед нами встает вопрос: как мог такой благочестивый человек, как Давид, власть в такое великое прегрешение? Мы должны прежде всего сказать, что нет такой духовной высоты, с которой было бы невозможно упасть. Не будем забывать, что диавол был когда-то светлым, белоснежным ангелом, а первый человек - Адам - был до своего владения совершеннейшим существом. Христос, зная опасность падения даже самого благочестивого человека, дал каждому Своему ученику могучее средство, чтобы устоять в искушении. Это средство - бодрствование и молитва.

Давид во всех своих псалмах воспевает свою близость к Господу, свое постоянное общение с Ним, но в день своего трагического падения он по какой-то неизвестной для нас причине потерял свою обычную тесную связь с Господом, и в результате - грех, да еще двойной.

Велика опасность падения для всех, утративших тесную связь с Господом! Поэтому повседневным вопросом каждого из нас должен быть важнейший вопрос: какова моя связь, каково мое общение с Иисусом Христом?

Давид пал... но г его падении никто из людей, кроме Вирсавии, не знает. Он никому не говорит о своем тяжелом прегрешении, да и как об этом говорить? Он окружен почетом и любовью народа. Авторитет его признан всеми - друзьями и недругами. И ни один человеческий глаз не видит под его царской мантией двойного преступника: прелюбодея и убийцу. Давид молчит... Удастся ли ему навсегда скрыть свою греховную тайну?

Пришел день, и в царском дворце появился пророк Нафан. Он не впервые во дворце Давида. Он его друг и советник. Но на сей раз он послан к Давиду Самим Богом. Он должен нажать на самое больное место в сердце Давида, на то место, где он тщательно скрывал свой тяжкий грех. Нафан пришел к Давиду с удивительной притчей, и когда он дошел до слов: "...и пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить обед для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему", - тут Давид сильно разгневался и говорит Нафану: "Жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это".

Давид болен с головы до ног; грех нанес его сердцу глубокую рану. Эта рана гноится, но Давид не видит этого. Грех ослепил его... Он мечет громы и молнии против чужого греха... Ему жаль овечку бедняка, но он забыл, что споспешествовал смерти Урии - мужа Вирсавии.

Как ужасен самообман Давида! В чем же заключался его самообман? В оправдании своего греха. Оправданием своего греха занимаются, увы, все, делающие грех. Не будем исключать себя из этого общего правила. Представим себе рассуждения столь низко упавшего царя и псалмопевца Давида. Ища оправдания своему двойному греху, он как бы говорит самому себе: "Да, я повелел, чтобы Урия поставили на такое место, где ему грозила верная смерть; но если не он, то кто-то другой занял бы это опасное место... А Вирсавия, жена Урии, чем будет ей плохо во дворце царя? Ведь теперь она будет царицей... А ее слезы? Они высохнут, и она даже будет довольна, что все это так случилось..."

Возможно, именно так оправдывал свой грех Давид. А что он старался оправдать свой грех, это видно из его слов посланцу с фронта, который сообщил ему о смерти Урии: "Так скажи Иоаву: пусть не смущает тебя это дело (то есть гибель Урии); ибо меч поядает иногда того, иногда сего..." Если Давид призывал военачальника Иоава не смущаться косвенным убийством Урии, мужа Вирсавии, то нет сомнения, что он призывал и свою собственную совесть не смущаться этим делом. И, оправдывая свой тяжкий грех, Давид молчал о нем не только перед людьми, но и перед Богом.

Там, где согрешивший оправдывает свой грех, там не польется молитва покаяния - там будет молчание пред Богом и людьми. Но это молчание связано с очень тягостными переживаниями, о которых нам поведал в таких ярких красках молчавший Давид.

Послушаем, что он говорит о времени своего молчания, о времени, когда он оправдывал свой грех: "Когда я молчал, обветшали кости мои от вседневного стенания моего, ибо день и ночь тяготела надо мною рука Твоя; свежесть моя исчезла, как в летнюю засуху" (Не. 31, 3 - 4). Вот такое тяжелое переживание постигает каждого, кто оправдывает свой грех и не оплакивает его слезами покаяния.

Мы видели весьма печальную картину падения Давида. Но к этой картине надо добавить еще одну его печальнейшую черту, а именно: он превращается в самого настоящего фарисея. Разве это не дух фарисея, когда Давид, виновный пред Богом и людьми с головы до ног, становится черствым судьею и выносит смертный приговор тому, кто взял у бедняка единственную овечку, в то время как сам отнял жену у мужа и мужа у жены. И если кто до сего дня задавал вопрос: что значит быть фарисеем, - то посмотрим на поведение Давида перед Нафаном, готового побить камнями отнявшего у бедняка овечку и забывшего, что сам является и прелюбодеем и убийцей.

Да избавит нас Господь от духа фарисейства, которого так много в каждом из нас!

Обличение Давида Нафаном

2 Цар. 12, 7 - 12

Грех Давида созрел не сразу. Его падение диавол подготовлял постепенно. Еву он сбросил в пропасть греха мгновенно; Давида спускал по ступеням. Давид должен был бы знать свою натуру: о его слабом месте говорило его многоженство. Зная свою уязвимую пяту, как должен был бы он стоять на страже! Его воины сражались на фронте с сильным врагом - аммонитянами. Величайшая святыня израильского народа - ковчег завета был в опасности. Давид в таких случаях никогда не оставался дома. Он всегда был вместе со своими воинами... А теперь, в грозный час опасности, он дома, в Иерусалиме, в своем дворце. У него лишнее время ничем не занятое, и мы читаем: "Под вечер Давид, встав с постели, прогуливался на кровле царского дома" (2 Цар. 11, 2). Все это готовило путь ко греху и небывалому падению. И он пал. Но, совершив грех, он должен был, по закону Моисееву, умереть. Умереть должна была и Вирсавия. И тут Давид идет на новые ухищрения для сокрытия своего греха Урии соображений целомудрия не будем заострять нашего внимания на этих ухищрениях. Но скажем только одно: дитя должно было родиться под ширмой законного брака. Разве все это не увеличивало черного пятна Давида? Не менее года скрывал он свой грех. Он привязался к ребенку, он не чаял души в нем, он становился для него кумиром. А совесть его засыпала все крепче.

у Грех - это мрачный лабиринт, из которого не легко найти выход. Если не придет на помощь грешнику Господь, то его ожидает гибель. И Господь пришел к Давиду на помощь. По Своей безграничной милости, Он послал " нему пророка Нафана, и он вывел заблудившегося царя и псалмопевца из ла1биринта его греха.

Нафан оказался опытным хирургом. Он вонзил свой нож в самый гнойник сердца Давида. Послушаем, что он говорит духовно ослепшему Давиду: "Ты - тот человек... Урию хеттеянина ты поразил мечом, жену его взял себе, а его ты убил мечом аммонитян. Итак не отступит меч от дома твоего во веки за то, что ты пренебрег Меня и взял жену Урии хеттеянина, чтобы она была тебе женою. Так говорит Господь: вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих пред глазами твоими и отдам ближнему твоему... ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем".

"Ты - тот человек" - эти слова Нафана показали Давиду всю глубину его падения и всю черноту его страшного греха. Ему больше негде скрываться: все обнаружено, он поражен в самое сердце. Давид обличен и видит себя грязным с головы до ног.

А мы облегченно вздыхаем и говорим в своем сердце: "Слава Тебе, Господь, что мы не дошли до такого падения!" И, может быть, утешившись этой мыслью, мы пойдем по нашим домам, жалея о падении та кого великого праведника, как Давид.

Дух Святой - это небесный "Нафан", посланный в. наш мир для обличения его во грехах и бесчисленных пороках (Ев. Иоан. 16, 8). Но до Его прихода Христос сказал слова, которые должны были бы повергнуть в прах всех фарисеев мира и всех гордящихся своей чистотой и святостью христиан. Эти слова Христа должны бы заставить бить себя в грудь всех без исключения верующих, всех детей Божиих, на какой бы духовной высоте они себя ни чувствовали.

Какие же это слова Христа? Они записаны в Ев. Матф. 15, 19 - 20: "Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления: это оскверняет человека".

Вот что может, по словам Христа, таиться в сердце каждого человека, прежде чем оно выплеснется наружу. Прежде чем прелюбодеяние стало у Давида делом, оно появилось у него в сердце, в мыслях.

Христос, подобно Нафану, нажимает сегодня на гнойные места в наших сердцах. О, кто устоит перед Его обличениями? Кто скажет, что у него в сердце, в мыслях не был и нет того, о чем говорит Христос в этих обличающих всю Его Церковь словах? Взять хотя бы "злые помыслы", то есть нехорошие мысли. Разве они не вьют себе гнезда в наших головах? Христос открывает нам пренеприятнейшую истину, а именно, - что грех Давида может оказаться в сердце любого из нас. А мы об этом и не думали.

Сла1ва Христу за Его обличения! Если мысли наши, столь нечистые порой, не стали еще грехом на деле, то, может быть, этому причина только та, что мы выросли в более нравственной обстановке, чем другие; или потому, что с таким искушением, с каким встретился Давид, никому из нас не довелось пока еще встретиться. А если бы встретились, то кто знает, в какой пропасти мы очутились бы с вами? Может быть, мы оказались бы в таком грехе, перед которым побледнел бы даже грех Давида.

Представим себе обоих разбойников, с которыми Христос поднимался на Голгофу. И представим себе человека, который, видя их, ведомых на казнь, заливается слезами по биному из них. И вдруг на наш вопрос, почему он так плачет о разбойнике, он отвечает нам: "Потому я плачу о нем, что я сидел с ним вместе на одной школьной скамье. У нас был один и тот же учитель, и мы росли в одинаковых условиях, - но он подружился с плохой компанией и стал разбойником, которого за его преступления ведут теперь на казнь. А я моими благочестивыми родителями был удерживаем от греха и порока. Я был бы, может быть, хуже, чем он, если бы не мои благочестивые родители. И вот теперь я не могу удержаться от слез, вспоминая наше общее золотое и чистое детство и видя, что сделал грех с моим бедным другом. А ведь я мог бы быть сейчас на его месте".

Нам всем необходимо обличение! Все мы склонны к слепоте в отношении своих грехов, а если и прозреваем и видим их, то начинаем искать для них оправдания, подобно Давиду.

Слово Божие - это божественное зеркало, которое показывает нам нас самих в самом настоящем виде. Ни одно наше пятно, даже самое малое, не укроется от этого зеркала. Но, увы, вместо того чтобы, увидев все свои пятна в этом зеркале Слова Господнего, пасть на колени перед нашим Богом и просить у Него прощения и очищения, - мы кладем в сторону это божественное зеркало, тут же забывая, как говорит ап. Иаков, каковы мы (Иак. 1, 24).

Да сохранит нас Господь от такого отношения к обличающему нас Слову Божию! Пусть оно будет благословенным "Нафаном" в дни наших согрешений!

Покаяние Давида

2 Цар. 12, 13

"И сказал Давид Нафану: согрешил я пред Господом". Молчание Давида кончилось, и мы слышим из его уст открытое признание своего греха. Возможно, найдется немалое число людей, которые, читая Слово Божие и дойдя до этих слов Давида, скажут: какое сухое признание своей великой вины! Да и трафаретное, поскольку почти все грешники говорят: мы согрешили...

Некоторым, которые любят подолгу молиться, признание Давида кажется уж очень коротким. Но вот Христос приводит молитву мытаря в храме, и посмотрите, какая она короткая: "Боже! будь милостив ко мне грешнику!" (Ев. Лук. 18, 13). И что же Христос говорит об этом мытаре, который так коротко помолился и как будто тоже трафаретными словами? Христос говорит: "Сказываю вам, что он пошел оправданным в дом свой" (Ев. Лук. 18, 14).

Покаяние заключается не в длинных молитвах и не в красивых словах, а в рыдании сердца. Если сердце рыдает о соделанном грехе, то какое значение имеют тогда слова? Сердце Давида рыдало, когда он произнес короткие слова признания в своем грехе. Нафан, как человек, мог не слышать этого рыдания сердца Давида, но Бог на престоле Своем в небесах слышал его.

В коротких словах признания Давидом своего греха содержится великое поучение для всех кающихся в своих грехах. В чем заключается это поучение? Во-первых, в маленьком словечке "я": "...согрешил я пред Господом". Только что Давид возмущался грехом человека, отнявшего единственную овечку у бедняка; он готов был тут же казнить его. Теперь, увидев себя в ужасной пропасти греха, он казнит только себя. Он не видит вокруг себя никого, на кого он мог бы указать как на пособника своего падения. Он не ищет виновника в своем грехе. Он, подобно мытарю, только себя бьет в грудь. И в этом великий урок для всех соделавших тот или другой грех: видеть только свой собственный грех, ничем его не оправдывая.

Второй урок в коротком признании Давидом своего греха заключается в том, что он видит прежде всего Господа, против Которого он согрешил. Мы должны знать, что всякий грех, без исключения, большой он или малый, является грехом против Господа. Вспомним, что сказал искушаемый юноша Иосиф: "Как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?" (Быт. 3, 9). Вот именно эту важную истину осознал Давид - что он согрешил прежде всего пред Богом.

Конечно, грех его имел большой диапазон: он согрешил и пред Урией, мужем Вирсавии, и пред самой Вирсавией, и пред своей семьей, и пред своим народом, подав ему дурной пример, и, наконец, он согрешил перед всем человечеством, заставив говорить о его грехе веками. Но, сознавая такой широкий объем своего греха, Давид все же молчал и сердце его не рыдало до тех пор, пока он не заглянул в очи своего Бога и не увидел в них божественной печали о его падении. И тут мы должны вспомнить падение тоже большого праведника - апостола Петра, сердце которого тоже зарыдало, когда его взор встретился со взором Христа, и когда во взоре Христа он прочитал печаль о его падении.

Если мы хотим услышать рыдание сердца Давида, мы должны прислушаться к словам 50-го Псалма, где Давид говорит: "Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я, и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем... Окропи меня иссопом и буду чист; омой меня и буду белее снега. Дай мне услышать радость и веселие, - и возрадуются кости, Тобою сокрушенные. Отврати лицо Твое от грехов моих, и изгладь все беззакония мои. Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня. Не отвергни меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святого не отними от меня. Возврати мне радость спасения Твоего, и Духом владычественным утверди меня" (Пс. 50, 3 - 14).

Такое глубокое покаяние мы видим у впавшего в великий грех Давида, и глубоким оно было потому, что Давид глубоко заглянул в очи своего Господа, без чего нельзя увидеть всю глубину своего падения.

Давид был виновен, конечно, прежде всего перед Богом, и хорошо, что он глубоко осознал это. Но он был виновен и перед людьми, и прежде всего перед Урн ей.

Закхей имел возможность исправить зло, причиненное им людям, почему он и говорит Христу: "Господи... если я кого чем обидел, воздам вчетверо" (Ев. Лук. 19, 8).

Увы, Давид не мог сказать таких слов, поскольку человек, против которого он особенно согрешил, Урия, уже лежал в могиле. Правда, у Вирсавии он мог просить прощения, но его должно было тяготить сознание, что он не может испросить прощения у того, кому он причинил столько зла.

Мы должны помнить, что истинное покаяние связано всегда с сознанием своего греха перед Богом и с сознанием своей вины перед человеком. И как важно, чтобы испросить прощения у человека, пока он жив и пока еще можно услышать из его уст дорогое для нас слово "прощаю". Давид этого слова уже никогда не услышал из уст Урий. Давид мог радоваться о прощении, полученном от Господа, но он не мог радоваться о прощении, полученном от обиженного им человека.

Займемся теперь нашим собственным сердцем. Знаем ли мы, что значит рыдание виновного сердца? Мы слышали рыдание виновного сердца Давида, и мы слышали рыдание виновного сердца апостола Петра. Но мы хорошо сделаем, если прислушаемся к рыданию еще одного виновного сердца - сердца блудного сына. Блудный сын произносит слова кающегося Давида: "Отче! Я согрешил против неба и пред Тобою" (Ев. Лук. 15,21).

В час покаяния мы должны видеть только Господа перед собою - Господа, опечаленного нашим грехом. Ни малейшего оправдания нашего греха, ни малейшего обвинения кого бы то ни было в нашем грехе - вот что нужно для искреннего и глубокого покаяния.

И еще что? Сокрушение сердца! Именно о "сокрушенном сердце" говорит кающийся Давид в Псалме 50, 18 - 19: "Жертвы Ты не желаешь, - я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь. Жертва Богу дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не призришь, Боже". В этих словах Давида речь идет именно о "рыдании сердца" - выражение, которое мы уже столько раз употребили, чтобы уяснить, что значит сокрушение сердца и в чем заключается истинное покаяние.

Покаяние без сокрушения сердца, без рыдания сердца - не будет истинным покаянием; оно будет покаянием только на словах. Примером такого неистинного покаяния является "покаяние" Саула. Прочтем 1 Цар. 15, 24 - 26: "И сказал Саул Самуилу: согрешил я, ибо преступил повеление Господа... но я боялся народа и послушал голоса их" (обратим внимание: Саул к своим словам покаяния тут же прибавляет слова оправдания своего греха)... "И отвечал Самуил Саулу: ...ты отверг слово Господа, и Господь отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем".

Давид остался царем, потому что он принес покаяние с "сокрушенным сердцем". Саул не остался царем, потому что его сердце не рыдало, хотя он и произносил слова покаяния.

Возьмем тяжко согрешившего апостола Петра: мы не найдем его слов покаяния ни в одном месте Писания, но о рыдании его сердца в Слове Божием сказано очень ясно: "И вышед вон, плакал горько" (Ев. Матф. 26, 75).

Вот что нужно нашему Господу Иисусу Христу, вот что драгоценно в Его очах и о чем радуются ангелы на небесах - это плачущее сердце согрешившего. Видит ли Христос эти благословенные слезы в сердцах всех кающихся детей Своих? Или Он слышит только сухое "Саулово" признание в своих грехах? Это очень серьезный вопрос для всех Его согрешающих детей.

Прощение Давида

2 Цар. 12, 13

"И сказал Нафан Давиду: и Господь снял с тебя грех твой". В этих словах Нафана содержится учение Библии о грехе, а именно: грех - это тяжелая ноша, тяжелое бремя, которое и снимается только Господом. И Давида его грех давил, как самая тяжелая ноша, но пришел день, когда Господь снял с него эту ношу.

Послушаем, что Давид говорит об этом светлом, солнечном дне своей жизни в Псалме 31, 5: "Я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего, я сказал: "исповедую Господу преступления мои" и Ты снял с меня вину греха моего".

Мы знаем слова нашей песни: "Хоть как пурпур грех мой плотской, хоть вина горы тяжелей"... "Вина горы тяжелей" - как хорошо выражена этими словами тяжесть греховной ноши.

А прощение - это снятие с согрешившего этой тяжелой ноши. Слово Божие говорит, что власть прощать грехи имеет только Бог. Вот почему пророк Михей восклицает: "Кто Бог, как Ты, прощающий беззакония?" (Мих. 7, 18). И когда этот Бог в лице Иисуса Христа пришел на нашу землю, Он провозгласил о Себе: "Сын Человеческий имеет власть прощать грехи" (Ев. Лук. 5, 24).

Мария Магдалина была очень большой грешницей, но она имела счастье услышать из уст Самого Христа слова: "Прощаются тебе грехи" (Ев. Лук. 7, 48). И если бы она сомневалась в этом, она оскорбила бы этим Христа. И она не сомневалась, но была полна уверенности в прощении всех своих бесчисленных грехов, потому что Христос сказал ей об этом.

Получил ли Давид уверенность в прощении своих тяжких грехов? Он получил, но не только от слов Нафана. Он имел беседу с Самим Господом, Которого он так опечалил своим глубоким падением. Где, когда и как произошла эта беседа Давида с Господом - мы не знаем.

Но он решил предстать пред Богом таким, каким он был - без всякого грима: со всеми своими греховными пятнами, с тяжелой ношей своего греха. Об этом своем решении он говорит сам в Псалме 31, 5: "Я сказал: "исповедаю Господу преступления мои..."

И результат этой встречи Давида с Богом )был благодатный: он освободился от тяжелой ноши своей вины перед Богом. Непоколебимая уверенность в прощении наполнила его бедное, измученное сердце. Бог отер слезы покаяния с его очей, и его рыдающее сердце стало сердцем ликующим. Какая радость чувствуется в словах Давида, что Господь снял с него вину его греха!

Но как он узнал об этом? Через свидетельство Духа Святого в его сердце! Не пророк Нафан дал ему уверенность в прощении его грехов, хотя и сказал ему об этом. Дух Святой и только Дух Святой дал Давиду эту уверенность в прощении.

Все дети Божий знакомы с падениями в своей христианской жизни. И все дети Божий после своих падений приходили к Господу с ношей своего греха. Но слышали ли мы из их уст радостные слова, что Господь снял с них их ношу греха? Царит ли в сердцах всех детей Господних глубокая уверенность в прощении своих грехов? И как получить эту уверенность?

Проповедники, говорящие нам, что Бог нас простил, не могут успокоить нашего сердца. Покой и радость получат наши сердца только тогда, когда Сам Господь нам скажет, что мы прощены. Но как нам скажет Господь об этом? Через свидетельство Слова Божия, и через свидетельство Духа Святого!

Прислушаемся к тому, что нам говорит Слово Божие о прощении наших грехов. В Первом послании Иоанна 2, 12 мы читаем: "Пишу вам, дети, потому что прощены вам грехи ради имени Его". Слова в Ефес. 1, 7 говорят нам о том, что в Иисусе Христе мы имеем "искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его".

Прочтем еще одно место - Ефес. 4, 32: "...прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас". Итак, свидетельство Слова Божия гласит, что ради имени Христа нам прощены грехи, что в Иисусе Христе мы имеем прощение грехов и что Бог во Христе простил нас. Вот это свидетельство Слова Божия о прощении нас в Иисусе Христе Дух Святой приносит в наше сердце и приводит нас через него к радостной уверенности в прощении всех наших грехов.

Некоторые говорят, что они не чувствуют, что они прощены Господом. Но мы должны знать, что уверенность в прощении должна основываться не на наших чувствах, а на незыблемом Слове Божием.

Говоря о прощении и об уверенности в прощении, я вспомнил, как моя покойная мать обрадовала меня в мои юные годы одним подарком, который я по сей день не могу забыть. Это была книга "Путешествие пилигрима в небесную страну", которую написал, вне сомнения, один из самых опытных христиан мира - Джон Буньян. В этой книге есть глава, носящая название "Крест", и в этой главе есть такие слова: "Вот вижу я, что он (пилигрим) направился к горе... Он бежал к возвышенности насколько мог скорее, но это было трудно, так как сильно утомляло его тяжелое бремя на спине. Шел он скорым шагом, пока не дошел до возвышенности, на которой стоял крест, а немного пониже могила. И вижу я, что лишь только пилигрим дошел до самого креста, бремя его стало как будто отвязываться со спины, потом свалилось, покатилось до открытой могилы и упало в нее, и более я не видел на нем ноши... И долго стоял он и удивлялся, каким образом один вид креста мгновенно избавил его от бремени. Смотрел он на крест, смотрел неустанно, и слезы радости и умиления полились из его глаз... Он

был вне себя от радости и говорил: "До сего места я пришел обремененный грехом, ничто не могло даровать мне покой. Но здесь - о, крест! - нашел я избавление. О, будь благословен Тот, Кто ради меня принял на нем постыдную смерть!"

Вот путь к прощению грехов и к уверенности в прощении - крест Голгофы! Давид знал этот крест лишь в пророчествах и прообразах Ветхого Завета.

Но и такого креста Голгофы в тумане было достаточно, чтобы вина его - горы тяжелей - скатилась с него.

Крест Голгофы стоит перед нами в сиянии светлого дня. И мы помним, как свалилось с нас тяжелое бремя наших бесчисленных грехов, когда мы с рыдающим сердцем впервые пришли -к подножию креста Христова.

Одним из любимых вопросов детей Божиих является вопрос: может ли возрожденный человек грешить? И надо сказать, что по этому вопросу между верующими существуют разномыслия. Одни говорят: возрожденный человек не может грешить, потому что в 1 Иоан. 5, 18 сказано: "Всякий, рожденный от Бога, не грешит". Другие говорят: нет, и возрожденный человек способен грешить, ибо апостол Иаков говорит: "Братия мои!., все мы много согрешаем" (Иак. 3,1 - 2).

Как же примирить эти два места Писания? Оба места станут для нас ясными, если мы вникнем в слова апостола Иоанна в 1 Иоан. 5, 16 - 17: "Есть грех к смерти... и есть грех не к смерти". Есть согрешающие грехом к смерти и согрешающие грехом не к смерти. Ясно, что рожденный свыше "е может грешить грехом к смерти, ибо тогда он вскоре умрет духовно.

Грешим мы или не грешим - об этом лучше всего мы знаем сами, а еще лучше знает об этом наш всевидящий и всеведущий Господь.

Вникнем глубже в наше сердце и в нашу жизнь, и мы увидим, как необходимо всем нам прощение от Господа. Вот почему тропинка на Голгофу не должна у нас порастать травой. Все снова и снова будем подниматься на Голгофу с нашими большими и малыми ношами греха, и не будем отходить от креста, пока не получим радостной уверенности, что Кровь Иисуса Христа, очищающая рыдающего грешника от всякого греха, очистила и1 наше сердце.

Мы знаем время, когда у ветхозаветного народа Божия прекратилось пение. Это было в дни вавилонского пленения. Послушаем, как об этом печальном времени говорится в Псалме 136: "При реках Вавилона, там сидели мы и плакали... на вербах... повесили мы наши арфы. Там пленившие нас требовали от нас слов песней... "Пропойте нам из песней Сионских". Как нам петь песнь Господню на земле чужой?"

Каждый грех ведет к пленению сердца; каждый грех кладет конец нашему сердечному пению. Но только на Голгофе, у подножия креста Христова, кончается плен всякого греха и возобновляется радостное пение наших сердец. И, может быть, самыми сладкими словами нашей Голгофской песни являются слова: "Его крест смоет вину, Его Кровь даст белизну!" Только на Голгофе мы обретаем полную уверенность в прощении наших грехов!

Грехи прощаются, но шрамы остаются

2 Цар. 12, 13 - 23

"И сказал Нафан Давиду: Господь снял с тебя грех твой... но как ты этим делом подал повод врагам Господа хулить Его, то умрет родившийся у тебя сын". Давид прощен Господом, но "шрам" греха остается. Грех снят с Давида, но его любимое дитя умирает.

В чем же тогда заключается прощение грехов, если шрамы греха остаются? Это очень важный вопрос для всех детей Божиих, и мы хорошо сделаем, если в нем разберемся. Для уяснения вопроса, в чем заключается сущность прощения грехов, очень важно знать учение Слова Божия о грехе. Это учение Библии о грехе, конечно, большое и глубокое, но что нам сегодня важно понять, так это то, что грех является чем-то разделяющим нас с Богом. Об этом разделении нас с Богом грехом очень ясно оказано у пророка Исайи 59,2: "Беззакония ваши произвели разделение между вами и Богам вашим, и грехи ваши отвращают лицо Его от вас"... Как ясно в этих словах выражена сущность греха: он разделяет нас с Богом и отвращает лицо Его от нас. Всякий грех лишает нас мира с Богом и является своего рода завесой, скрывающей лицо Его от нас.

Но ужаснее всего последствия "греха к смерти", поскольку он заключается в окаменении нашего сердца в отношении Христа. Мы знаем, что в природе существуют так называемые "окаменелости", как, например, некогда живой зеленый лист растения, превратившийся в камень. Так в духовном мире существуют "окаменелые" в отношении Христа сердца. Через постоянный сознательный грех сердце удаляется все дальше и дальше от Христа и в конце концов превращается в камень. Каменное сердце разлучается со Христом навсегда - в этом и заключается ужас так называемого "греха к смерти".

Но повторим еще раз: и обыкновенный грех производит разделение между нами и Богом нашим, в результате чего и мы приходим к тяжелым переживаниям Давида, а именно: наше сердце стенает изо дня в день и свежесть наша исчезает, как в летнюю засуху (Пс. 31, 3 - 4).

В чем же сущность прощения наших грехов Господом? В том, что Господь удаляет "завесу", созданную нашим грехом между Им и нами. Прощение нас Господом восстанавливает нашу живую связь со Христом, и мы становимся вновь зеленеющей ветвью на небесной Лозе.

Прощение наших грехов водворяет мир в наших сердцах - мир с Богом. Прощая нас, Господь снова обращает Свое лицо к нам и этим возвращает нам "радость спасения" (Пс. 50, 14). Все это пережил Давид после своего глубокого падения. Он снова повернулся всем существом своим к Господу, и Господь обратил Свое лицо к нему. Глубокий мир и великая радость наполнили сердце Давида.

Но шрамы греха остались, как предостерегающие маяки на дальнейшем пути Давида. Рассмотрим эти печальные шрамы греха в жизни Давида. Прежде всего, перед нами заболевшее дитя, родившееся от Вирсавии. Сердце Давида сильно привязано к нему: он молится с постом о его исцелении, уединившись, он целую ночь провел, лежа на земле, и не хотел подняться даже тогда, когда к нему пришли старейшины его дома. Когда дитя умерло, слуги боялись оказать об этом Давиду, опасаясь, что он может сделать что-нибудь с собою. Целую неделю, пока дитя болело, Давид не находил себе нигде покоя. Какой глубокий и болезненный шрам в сердце Давида!

Но мы увидим и другие шрамы греха Давида. Шрамом для его сердца была трагическая гибель его сына Амнона, по котором он плакал в течение трех лет своей жизни (2 Цар. 13 глава).

Мы видим еще и другой шрам в сердце Давида: восстание против него родного сына Авессалома. Авессалом решил отвратить народ царя Давида, своего отца, и он начал "вкрадываться в сердца израильтян" (2 Цар. 15, 6). Грех Давида, конечно, играл не последнюю роль в успехе восставшего против него Авессалома. В результате, на стороне Авессалома оказалось немало людей, отвернувшихся от Давида. Все это привело к братоубийственной войне в Израиле: войско Давида выступило против войска Авессалома, и в этой схватке погибает Авессалом. Иоав вонзает три стрелы в сердце мятежника Авессалома, запутавшегося волосами своими в ветвях дуба и повисшего между небом и землей. А Давид плачет и рыдает об Авессаломе: "Сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой" (2 Цар. 18 глава). О, какой глубокий шрам в сердце Давида!

Мы не должны забывать еще об одном шраме Давида. Прочтем 2 Цар. 16, 5 - 13: "Когда дошел царь Давид до Бахурима, вот вышел оттуда человек... по имени Семей... он шел и злословил (Давида): уходи, уходи, убийца и беззаконник... И шел Давид и люди его своим путем, а Семей шел по окраине горы... шел и злословил, и бросал камнями на сторону его и пылью". Какое поношение на царя, уже помилованного и прощенного Господом! Да, грех прощен, но шрам остался!..

И, наконец, взглянем еще на один шрам в сердце Давида, который отчасти был тоже последствием его глубокого падения. У Давида было долголетнее желание построить дом Господень вместо пришедшей уже в сильную ветхость скинии собрания. Послушаем, что говорит Давид об этом своем желании в 1 Парал. 28, 2 - 7: "Было у меня на сердце построить дом покоя для ковчега завета Господня и в подножие ногам Бога нашего, и потребное для строения я приготовил. Но Бог сказал мне: "Не строй дома имени Моему, потому что ты человек воинственный и проливал кровь... Соломон, сын твой, построит дом Мой... и утвержу царство его навеки, если он будет тверд в исполнении заповедей Моих и уставов Моих, как до сего дня".

"Ты проливал кровь", - говорит Господь Давиду, отказывая ему в его желании построить дом Господень. И в центре этой обильной крови, пролитой в войнах Давида, самой вопиющей кровью была кровь Урии, мужа Вирсавии. Отказ Давиду в строительстве дома Божия был, Конечно, шрамом его сердца, и этот болезненный шрам был тоже одним из последствий его греха.

Церкви Христовы на земле богаты детьми Господними, прощенными и помилованными Христом, но с оставшимися в их сердцах шрамами, нанесенными грехом.

Вот брат, который грехом алкоголизма до самого своего обращения ко Христу разрушал свое здоровье. Сегодня он ревностный служитель Божий, но никакая медицина в мире не восстановит его разрушенное здоровье, и он стоит перед всеми, словно столб с надписью: бойтесь алкоголя!

Вот сестра, которая своим буйным характером оттолкнула мужа и тем самым разрушила свой семейный очаг. Сегодня она с возрожденным сердцем, кроткая и выдержанная, но мужа она потеряла навсегда.

Вот юноша, который тайным грехом сделал себя неспособным к семейной жизни. Сегодня он благодарит Господа за свое спасение, но кто вернет ему утраченную силу?

Много в мире прощенных и помилованных грешников, но многие из них носят на себе непоправимые следы греха. И шрамы, нанесенные грехом, свидетельствуют всему миру о страшной силе греха. Да поможет Господь Своим детям ходить путем полного освящения и быть чистыми и непорочными в этом мире!