ОБРАЗ ХРИСТА В НОВОМ ЗАВЕТЕ

Младенец Иисус на руках Симеона

(Ев. Луки 2, 22 — 35).

В Евангелии от Луки мы находим несколько повествований, которых мы не найдем в остальных трех Евангелиях. Такими повествованиями являются, например, повествование о Захарии и Елисавете, о благовещении Деве Марии, о явлении ангелов пастухам на полях Вифлеема, Об обращении Закхея, о встрече воскресшего Христа с учениками, шедшими в Еммаус, а также повествование о Симеоне и Анне.

Что же мы читаем о Симеоне в Евангелии от Луки? «Тогда был в Иерусалиме человек именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Святой был на нем». Нас должно радовать, что среди глубочайшей духовной тьмы, которая царила в израильском народе в дни, когда родился Христос, были некоторые очень яркие светильники, и к числу их принадлежали Симеон и Анна. Самая густая духовная тьма царила в Иерусалиме, несмотря на то, что там находилась величайшая святыня Израиля — храм.

На простую, детскую веру Авраама Нагромоздили «заповедь на заповедь», «правило на правило», «установление на установление». И все это было человеческим нагромождением.

В истории человечества не было такого времени, чтобы у нашего Господа не было на земле ярких светильников, сияющих в темном месте, чтобы у Него не было живых свидетелей о Его святости, могуществе и любви.

Мы все знаем очень темное место на земле: это Содом и Гоморра. Но там был светильник у Господа: это праведный Лот. Мы любим называть его плохим светильником, но Слово Божье говорит о праведности его души. Прочтем 2 Петра 2, 6 — 8: «И если города Содомские и Гоморские, осудив на истребление, превратил в пепел, показав пример будущим нечестивцам, а праведного Лота, утомленного обращением между людьми неистово развратными, избавил (ибо сей праведник, живя между ними, ежедневно мучился в праведной душе, видя и слыша дела беззаконные)».

Возьмем дом царя Ахава и его нечестивой жены Иезавели — разве это не темное место? Но и в этом темном месте сиял светильник Божий — пророк Авдий.

Возьмем Вавилон — разве не сияли здесь ярким светом чудные светильники Господни: Даниил, Седрах, Мисах и Авденаго? А разве в темную духовную ночь «зверя» не будут сиять ярко два свидетеля Христа, о которых сказано в 11-й главе Откровения?

Да, праведные и благочестивые, исполненные Духом Святым симеоны были на земле и будут на земле всегда, и чем темнее духовная ночь, тем ярче сиял и будет сиять свет их духовный.

Прислушаемся теперь к словам старца Симеона, когда он взял Младенца Иисуса на руки: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицом всех народов». Вот единственный путь, чтобы потерять страх перед смертью и чтобы покинуть этот мир с миром: увидеть спасение Божье во Христе Иисусе. Апостол Павел, увидев это спасение, то есть познав Христа как Спасителя, тоже потерял страх перед смертью и назвал смерть даже приобретением. Вот его слова. «Жизнь для меня — Христос, и смерть — приобретение» (Филип. 1, 21). А почему приобретение? Потому что умереть для верующего означает: «разрешиться и быть со Христом» (Филип. 1, 23). Некоторые хотят умереть, но почему? Потому что они устали нести свой крест — болезнь, семейные неурядицы, особо тяжелые психические травмы и так далее. Но совсем другое дело взгляд на смерть апостола Павла: «Имею желание разрешиться (то есть умереть) и быть со Христом». С точки зрения такого желания смерть действительно приобретение.

Какое удивительное свидетельство о Христе слышим мы из уст Симеона. Христос, говорит Симеон, это «свет к просвещению язычников и слава Израиля».

«Свет к просвещению язычников»! Да, языческий мир находился в ужасающей тьме. Он поклонялся «изделию рук своих». И Греция, и Рим, и весь прочий языческий мир — лежали в глубокой духовной тьме, и в этой тьме они томились по свету, по истинному свету. Но где взойдет для них этот свет? Среди бесчисленных своих жертвенников мертвым богам и разным изделиям рук своих они имели и жертвенники «неведомому Богу». Но как узнать этого «неведомого Бога»? И вот свет пришел в лице Иисуса Христа. И вот «неведомый Бог» пришел на землю в лице Иисуса Христа. И евангельская весть вскоре зазвучала по всему языческому миру, весть о Христе — спасении и свете мира.

«Слава Израиля» — но, увы, Израиль отвернулся, сознательно отвернулся от этой славы во Христе, отказавшись от Него, своего Мессии, и впал в бесславие у всех народов мира. Но Израиль отвернулся от Христа только на время. Слово Божье говорит, что придет время, когда он повернется ко Христу и Христос станет «Славой Израиля». Прочтем Римл. 11, 25 — 26: «Не хочу оставить вас, братья, в неведении о тайне сей (чтобы вы не мечтали о себе), что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников, и так весь Израиль спасется, как написано: придет от Сиона Избавитель и отвратит нечестие от Иакова».

Прислушаемся также к пророческим словам Симеона о нашем Господе Иисусе Христе: вот, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий».

Тихие повеления Христа

(Ев. Луки 5, 3).

Есть два рода заповедей Божьих: заповеди, которые Бог дал на горе Синае Своему народу Израилю, и заповеди, которые исходили и исходят из уст Христа.

Посмотрим, как были даны ветхозаветные заповеди. Прочтем Исход 19, 17 — 19 и Исход 20, 18: «И вывел Моисей народ из стана в сретение Господу и стали у подошвы горы. Гора же Синай вся дымилась от того, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась. И звук трубный становился сильнее и сильнее... Весь народ видел громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся, и увидев то, народ отступил и стал вдали».

Заповеди Ветхого Завета были даны в пламени и дыме, при ударах грома и грозных звуках труб. Жестокосердный и жестоковыйный народ должен был видеть всю святость Божью. Израильский народ должен был исполниться страха и благоговения перед святым Богом

и перед Его божественным законом. Но как часто Израиль терял этот страх и благоговение перед своим Богом и Его заповедями. Для исполнения воли Божьей, для исполнения Его заповедей недостаточно страха. Необходима любовь к Богу! Вот почему первой заповедью является заповедь о любви к Богу. Эта первая заповедь гласит: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею!» Только при любви к Господу можно говорить об исполнении всех других заповедей Божьих.

Мы должны признаться, что многие из нас потеряли страх перед Господом и Его заповедями. Мы поем: «Нас уж не пугают гром и молнии». Да, нас не пугают гром и молнии, потому что мы нашли чудное убежище у подножия Голгофского креста. Но печально, когда нас не пугает непослушание пред Господом, не пугает нарушение Его заповедей.

А теперь посмотрим на повеления Христа. Мы прочитали: «Вошед в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки». Христос повелевает Петру отплыть от берега, но как нежно звучит Его повеление. Он повелевает в виде просьбы: «просил его». Тот, Кто сказал: «Се, дана Мне всякая власть на небе и на земле», признает право собственности Петра на лодку. Христос признает также и право собственности каждого человека на свое сердце. Он не берет силою ключа от того или другого человеческого сердца. Нет! Он стоит у двери человеческого сердца и стучит, и входит только в то сердце, которое добровольно открывается для Него (Откр. 3, 20). Какое множество людей, которые не слышат этого нежного стука Христа в двери их сердец.

Почему же Он стучит так тихо и нежно, почему Он не принуждает грешника к обращению и к новой жизни? Потому что Он хочет получить наше сердце, как дар нашей любви к Нему. Вот почему нет грома и молний в обращении Христа с человеческими душами. Узами любви -влечет Он нас к Себе. Своей любовью Он хочет зажечь в наших сердцах ответную любовь к Себе. Так же нежны и повеления Христа. Ни одна из Его заповедей не дана среди грома и молний. Часто Его заповеди звучат как тихие просьбы к нам, Его ученикам и ученицам. Он просит нас, как просил Симона. Часто Он повелевает как бы шепотом. И мы часто не замечаем Его тихих повелений. Его заповеди, не сопровождаемые громом и молниями, часто не трогают нашего сердца. И нам хочется спросить Его: «Христос! Почему Ты так тих в Твоих заповедях и повелениях? Ведь в шуме и сутолоке нашей повседневной жизни мы так часто перестаем слышать Твой голос. И ответ Его звучит: «Если любите Меня — соблюдите заповеди Мои!» «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое!» Вот где тайна нашего послушания.

Для любящего Христа сердца не нужно синайских громов и молний. Оно слышит самый тихий голос своего Спасителя, Христа, и самые тихие наставления Духа Святого. Больше того: любящее Христа сердце не ждет, когда раздастся повеление небесного Друга. Оно само ищет волю Христа, ищет Его повелений. Взирая постоянно на Христа, оно спрашивает Его: «Господи! Что повелишь мне делать?» И порой для него не нужно даже слов Христа — оно читает в Его очах божественную волю. Любящее Христа сердце так тесно связано со своим Господом, что для него повелением является не только голос Христа, но и очи Его, как это по опыту знают все любящие друг друга люди.

Пусть наша связь со Христом будет такой тесной, чтобы нам слышать Его самые тихие просьбы, Его самые нежные повеления, и читать в Его очах Его самые сокровенные желания.

Христос — «Муж скорбей»

(Ев. Иоан. 12, 27).

Кто-то сказал: «Чем лучше мы узнаем людей, тем неприятнее они будут для нас». Печально звучат эти слова. Как было бы хорошо, если бы они были неправильными. Но, увы, они очень правильные.

Однажды в Третьяковской галерее, где все картины так прекрасны, я захотел рассмотреть мазки красок на одной картине. И что же: вместо прекраснейшей картины, которой так любовались все, я увидел нечто не только некрасивое, но прямо даже безобразное — это была беспорядочная масса бугорков из красок. Только издали эти бугорки давали глазу чудесное зрелище — картину. Так и каждый человек в отдельности: издали или при встрече на короткое время мы можем нравиться, нами могут восхищаться, как восхищаются картинами в галереях. Но когда мы подходим к человеку поближе или проводим с ним время побольше, тогда выступают все «бугорки» его: все его отрицательные качества, все черты его характера нехорошие и даже скверные, весь его эгоизм и искание своего. И из нашей груди исходит глубокий вздох разочарования, разочарования в человеке, к которому мы подошли поближе.

Но не так обстоит дело с одним из сынов человеческих — Иисусом Христом. Чем ближе мы подходим к Нему, чем внимательнее мы рассматриваем все черты Его характера, чем больше мы имеем общения с Ним, — тем прекраснее Он стоит перед нами, тем больше мы восхищаемся Им, тем больше мы преклоняемся перед Ним.

В Евангелии нам дан многогранный образ Христа, в том числе и образ Христа как «Мужа скорбей». И чем ближе мы подходим к Его скорбям, к Его страданиям, тем величественнее перед нами Его образ как Мужа скорбей.

Сегодня мы слышим возглас, исходящий из глубины души этого Мужа скорбей: «Отче! Избавь Меня от часа сего!» Чем был вызван этот глубокий вздох души Иисуса? Это естественное желание каждого человеческого существа избежать страдания? Дело в том, что некоторые эллины, то есть язычники, пришли на праздник Пасхи в Иерусалим и захотели увидеть Иисуса. В лице этих эллинов Христос увидел все человечество, жаждущее спасения и вечного счастья. Своим исканием Его они порадовали Его сердце. Но тут же Его сердце исполнилось глубочайшей печали. Этой печали Он не скрыл от нас. Он говорит: «Душа Моя возмутилась». В немецком переводе Библии эти слова Христа выражены иначе: «Душа Моя теперь опечалена». И почему же опечалилось сердце Христа? Потому что для спасения человечества, которое представилось Ему в лице этих ищущих Его эллинов, был необходим «голгофский час» — этот страшный час мучительнейших страданий души и тела. И сердце Его, истинно человеческое сердце, как оно было и истинно божественным сердцем, содрогнулось перед этим страшным «голгофским часом». И здесь в Иерусалиме, как и несколько-позднее в Гефсиманском саду, Он просил Отца об избавлении от часа сего.

О чем говорит нам эта просьба Христа? Она говорит нам о том, о чем сказано в известной всем нам песне: «Как дорого Он нам спасение купил!» Как часто люди думают и говорят о страданиях Христа: «Да, Он страдал и тяжко страдал, но ведь Он Сын Божий — Ему можно было страдать. Ему вбивали гвозди в руки и ноги, а мы, может быть, думаем: да, но это были руки и ноги Сына Божьего, а потому Ему было легче испытывать боль от гвоздей, чем нам, простым смертным людям. Так, может быть, мы думаем о всех страданиях нашего Господа Иисуса Христа. Но это не так; вопль Его души в Иерусалиме: «Отче! Избавь Меня от часа сего!» и крик Его души в Гефсиманском саду: «Отче! Если возможно, да минует Меня чаша сия!» — говорят о том, что все страдания, которые перенес Муж скорбей ради нашего спасения и вечного счастья, было для Него ничуть не легче перенести, чем для каждого из нас. Не только не легче, но бесконечно труднее, чем нам, потому что мы страдая, страдаем справедливо, а Он ничего худого не сделал.

Как хочется пасть сегодня к ногам этого Мужа скорбен, Христа,, и, созерцая каждую из ран Его души и тела, сказать Ему: «Спаситель наш! Каждая из этих многих ран принесла тебе страдания, которые превосходят во много раз наши страдания. Как дорого Ты нам спасение купил!»

«Я топтал точило один»

(Ис. 63, 3).

Посмотрим, как начало исполняться это ветхозаветное пророчество в жизни Христа. Для этой цели мы пойдем в Гефсиманский сад и здесь, прежде всего, мы увидим, как Петр постарается избавить своего Учителя от «топтания точила» вообще.

Прочтем Ев. Матф. 26, 51 — 54: «И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо. Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут. Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов ангелов? Как же сбудутся Писания, что так должно-быть?»

Какой это был неразумный шаг Петра. Цель была благородная: спасти Учителя от взятия Его врагами. Петр хотел рассечь голову рабу первосвященника, но промахнулся и отсек ему ухо. Этот удар Петра мог бы дорого обойтись ему и всем другим апостолам.

Нет сомнения, что воины, пришедшие взять Иисуса, уже обнажили свои мечи, чтобы наказать виновного. Бедный Петр! Лучше было бы ему показать свою любовь к Учителю бодрствованием с Ним в молитве, когда Он обливался кровавым потом, молясь о горькой чаше.

Лучше было бы, если бы он духовным мечом отсек себе ухо, когда грелся у костра во дворе первосвященника, чтоб не слышать насмешливых слов служанки, которые привели его к великому греху отречения от своего Господа.

О, сколько мы делали, подобно Петру в Гефсиманском саду, неразумных шагов, когда руководствовались порывом своего сердца, а не голосом нашего Господа!

Будем бояться действовать во время порыва, то есть под влиянием первого побуждения, первого впечатления. Власть порыва очень сильна, — будем чутко прислушиваться к голосу Христа!

Теперь мы посмотрим, как Христос приступает к топтанию точила один. Прочтем Ев. Иоанна 18, 3 — 9. Христос встал между Своими врагами и учениками. Цель Его — топтать точило в одиночестве.

«Если Меня ищете, оставьте их, пусть идут!»

«Тогда все ученики, оставивши Его, бежали»

(Ев. Матф. 26, 56).

Как печально читать эти слова, особенно после их обещания своему Учителю, о котором мы читаем в Ев. Матфея 26, 35: «Хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя». «Подобное говорили и все ученики».

Как хотелось бы прочесть в Евангелии другие слова: «Ученики Иисуса пошли с Ним добровольно, и дали распять себя, и умерли с Ним на Голгофе».

Если не все ученики Его были способны на такую верность своему Учителю, на такую верность до смерти, то хотя бы один из них, хотя бы Иоанн пошел за Ним и умер с Ним на Голгофе.

Но Евангелие говорит другое: «Все ученики, оставивши Его, бежали». Пророчество Исайи сбылось: наш Господь топтал точило один.

Но один из бежавших пожелал быть вблизи своего Учителя. Это — Петр. Он последовал издали за Христом во двор первосвященника. Петр! Может быть, ты твоим присутствием здесь, во дворе первосвященника, несколько облегчишь «топтание точила» твоему Учителю?

Может быть, твоя близость к Учителю в такой трудный час Его жизни

будет сладкой каплей в Его горькой чаше? Петр греется у костра... Ах, если бы другой костер пылал в этот час во дворе первосвященника — костер верности в груди Петра! Но увы, вместо пылающего костра мы видим в сердце Петра жалкий, едва тлеющий пепел верности своему Учителю. Когда служанка у костра Ему сказала: «И ты — из учеников Его!» — ему стало стыдно быть учеником такого уничиженного, связанного по рукам Учителя. И он сказал ей: «Не знаю, что ты говоришь». Может быть, Петр незадолго перед этим видел, как плевали в лицо Христа, как били Его по ланитам. И когда до него донеслись

слова членов Синедриона: «Повинен смерти!» — ему стало так страшно за свою собственную жизнь. И когда он услышал слова другой служанки: «И этот был с Иисусом Назареем!» — тогда в страхе за свою участь он начал клясться, что не знает этого Человека. А когда стоявшие у костра сказали Петру: «Точно и ты из них, ибо речь твоя обличает тебя», тогда он начал клясться и божиться, что не знает сего Человека. Такова была «верность» Петра своему Учителю.

В доме первосвященника мы все же видим другой костер — костер, пылающий во всей своей силе. Это костер любви в сердце Христа. Точило, которое Он топтал в эти минуты отречения Петра, не заглушило и не угасило огня любви к тому, кто так постыдно отрекался от Него.

С великой любовью Учитель взглянул на своего неверного ученика. Один взгляд может сказать больше, чем длинная речь. В одном взгляде может быть выражено все, что наполняет душу человека. Один взгляд может осчастливить и поднять упавший дух человека и, наоборот, ввергнуть человека в отчаяние.

Взгляд Христа сказал Петру лучше всякой проповеди, как низко пал он. И этом же взгляде Учителя Петр прочитал невыразимую Его любовь и всепрощение. В этом взгляде Петр увидел все сердце, любящее своего Учителя сердце. В этом взгляде он увидел, от Кого он отрекся, от Кого отказался, какого Друга так оскорбил, так больно ранил. И взглядом любви Христос поднял упавшего Петра из более глубокой пучины, чем та, когда он тонул на море и Учитель простер к нему Свою руку.

Христос взглядом любви не только поднял упавшего Петра, но поставил его на скалу — скалу непоколебимую, скалу верности своему Учителю до смерти.

Как хотелось бы, чтобы все мы встретились с этим взглядом Христа и прочитали в нем все, что Он имеет нам сказать. Его взгляд скажет нам больше, чем проповедь лучшего проповедника. Его взгляд скажет нам, как бедна наша любовь к Нему, как жалка наша преданность Ему, как ничтожна наша ревность в служении Ему, как мало у нас «соучастия в Его страданиях» и какой крепкий сон одолел нас, вместо того чтобы бодрствовать с Ним в великом деле строительства Его Царства и созидания Его Церкви на земле.

Христос — Первый и Последний

(Откров. 2,8)

«Так говорит Первый и Последний». Если поставить перед каждым верующим во Христа человеком вопрос: кого ты больше всех хочешь видеть и кого больше всех хочешь слышать, то ответ будет очень определенный и решительный: конечно, Христа!

Любящие Христа хотят видеть Его повсюду: и в Библии, и в природе, и в своей собственной жизни. И им дорого каждое слово Христа и каждое слово о Христе.

В прочитанных словах мы видим Христа и слышим Его. Каким же мы видим Его и что Он говорит нам? «Так говорит Первый и Последний». Мы видим Христа Первым! Что это значит? Это значит, что в великой азбуке мироздания Он — первая буква — буква Альфа. Вот почему в Откровении 1, 8 Христос говорит: «Я есмь Альфа»! Первый — это значит начало всего последующего. Вот почему Христос говорит: «Я есмь Альфа... Начало»!

Самое величественное и мощное, что мы видим на нашей земной планете, это, без сомнения, горы. И трудно себе представить то время, когда не было ни одной горы. Но такое время было, и даже было такое время, когда не было ни одной песчинки.

Возьмем другой пример: мы стоим на берегу океана и хотим представить себе то время, когда не было не только его, но даже не существовало ни одной капли воды. Словом, мы представляем себе то время, когда не было «и макрокосма, ни микрокосма, ни гор, ни песчинок, ни звезд, ни букашек; не было ничего, что мы теперь видим, или о чем теперь знаем. Вот тогда был Христос, и от Него ведет свое начало все теперь существующее. Евангелие говорит: «Все чрез Него начало быть» (Ев. Иоан. 1, 3). Сперва — безначальный Христос, как вечный Бог и Создатель вселенной! Чудное имя Христа: «Первый»!

На днях я прочел слова: «Историческая библиотека». История... история человечества — какая это длинная река! Много столетий пришлось бы нам идти к ее началу. Но вот мы прошли этот долгий путь, и перед нами два первых человека: Адам и Ева. Здесь начало истории человечества, но мы идем еще дальше, когда не было ни Адама, ни Евы. И вот, перед нами Тот, Чье имя — «Первый» — Христос. И нам хочется сказать Ему: «Христос! Человечество, созданное Тобою, пошло печальным путем: путем греха, преступлений, войн и бесконечных бедствий. Ты же знал, Христос, что человечество пойдет таким путем, почему же Ты допустил до этого?» И мы слышим ответ Христа: Не падайте духом! Не унывайте и не отчаивайтесь! Мое имя не только Первый, но и Последний; Я не только Альфа, но и Омега; Я не только Начало, но и Конец.

Христос — Первый, Христос и Последний! План Божий в отношении человечества будет осуществлен полностью, будет доведен до конца. Последнее слово в истории человечества будет принадлежать Христу!

Заглянем в самый конец истории человечества, — прочтем Откровение 21, 1 — 6: «И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; и они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их; и отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ли плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло. И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши, ибо слова сии истинны и верны. И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец».

Первые страницы Библии говорят о счастливой жизни без слез, болезней и смерти, а главное — без греха первых людей Адама и Евы в Эдеме. Такими были созданы Христом первые люди. Но грех испортил их, а за ними все последующие поколения человечества. Казалось, нет надежды на спасение человечества, на возвращение потерянного рая. Казалось, что он утрачен навсегда. Но нет! Христос — прекрасный Альфа и прекрасное Начало будет и прекрасным Омегой, будет и прекрасным Концом.

Каков был Христос как Первый, таким будет Христос и как Последний. Последние страницы Библии говорят о восстановленном рае, о новой земле, без слез, без страданий и смерти, и главное — без греха о чем так ясно сказано в Откровении 22, 3: «И ничего уже не будет проклятого».

Пусть Христос будет и в нашей личной жизни Первым и Последним. Как много непонятного в жизни каждого из нас. Как часто нам кажется, что корабль нашей жизни не имеет капитана, что мы являемся просто игрушкой волн житейского моря.

Вот большая многодетная семья, причем семья верующая, и вдруг неожиданно умирает отец и кормилец этой семьи. Или вот верующая вдова с детьми, и вдруг ее разбивает паралич. Не является ли у нас искушение сказать этой разбитой параличом вдове и матери, нашей сестре в Господе, так, как сказала жена Иову: «Ты все еще тверд в непорочности твоей? Похули Бога и умри!» (Иова 2, 9). Да, если бы Христос не был и Последним, не был и Концом, то можно бы дойти во многих случаях до отчаяния жены Иова. Но, слава Богу, Христос наш — Первый и Последний, Альфа и Омега, Начало и Конец! Он окажется неизменным, никогда не уходившим от руля нашего корабля капитаном. Каким бы странным и непонятным ни казался нам наш собственный путь или путь наших братьев и сестер, мы увидим, что этот путь был Его путем. Как бы нам, детям Божьим, ни нравился наш жизненный путь, мы, придет время, все скажем словами Откровения 15, 3: «Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых!» Почему? Потому что Христос, как Первый, составил план для каждого из нас, верующих в Него и любящих Его. И Христос, как Последний, осуществит его до конца. Небесный Капитан — Христос, взявший руль нашего корабля в первый же день нашей земной жизни, то есть в день нашего рождения, в тот момент, когда мы издали наш первый звук, — Он вел его во все последующие годы, вплоть до сегодняшнего дня, и будет вести его до того дня, когда введет нас в тихую пристань, именуемую в Евангелии «Новым Иерусалимом». Там мы -поймем все пути, которыми вел нас Христос на земле, и прославим Того, Кто является Первым и Последним как в истории всего человечества, так и в личной жизни каждого из нас.