Опираясь на авторитетность Писания, мы можем считать Петра и Павла апостолами обрезания и необрезания соответственно. После того, как ученики рассеялись по миру (хотя Бог старался сохранить единство), Петр и те двенадцать остались в Иерусалиме и, продолжая работу Христа среди израильского остатка, образовали на земле Церковь - заблудшую овцу дома Израилева. Павел, получив помощь этого собрания, неся Евангелие каждой твари поднебесной (к Колоссянам, 1) и мудро руководя строительством, закладывает фундамент этого дома. Петр посылает нас, как странников, в наши скитания вслед за Христом, вознесшихся, чтобы принять наследство в небесах. Павел, развивая свое учение (как, например, в послании Филиппийцам, глава 3) показывает нам святых, находящихся в небесах вместе со Христом и являющихся наследниками всего того, что унаследовал Он. Все это носит домостроительный характер и является весьма поучительным. Иоанн же рассматривает все с иной точки зрения. Он не рассматривает домостроительство; и, хотя один или два раза упоминает святых или Самого Господа на небесах (от Иоанна 13,1, 14,1; 17,24; 20,17), все же подробно он на этом не останавливается. Иисус для него - это божественная Личность, Которая через Слово явила во плоти Бога и Отца Его и вечной жизнью сошла на землю. В послании Иоанна рассматривается вопрос о сущности этой жизни и нашем участии в ней.

Однако в конце Евангелия - после упоминания о том, что после Его ухода будет послан Утешитель, - говорится, что Христос раскрывает перед учениками (хотя и в мистической форме) будущие дела Бога, касающиеся земли; Иоанн как священник является представителем Бога в этих Его делах, связывая явление Христа на земле во время Его первого пришествия с Его явлением во время второго; при этом Личность Христа и вечная жизнь в Нем остаются средством защиты и живым семенем Божиим в тот период, когда все разлагается, смешивается и растлевается. Но если внешне окружающая среда являла собой беспорядок, то вечная жизнь оставалась прежней.

Рассматриваемое с этих позиций разрушение Иерусалима ознаменовало собой начало важной эпохи, поскольку еврейское собрание, обетование как таковое в день Пятидесятницы, к этому моменту (и даже раньше) прекратило свое существование; тогда было исполнено только одно деяние - суд. Христиане были извещены о том, что они должны покинуть стан. Связи между христианством и иудаизмом порвались окончательно. Христос больше не мог покровительствовать собранию, образованному среди иудейского остатка и не мог расценивать это собрание как Свое место управления землей {Эта истина вытекает из главы 3 Деяний, в которой говорится, что иудейские вожди отвергают свидетельство о прославленном вернувшемся Христе так же, как отреклись от Него тогда, когда Он был унижен. В главе 7 Деяний устами Стефана говорится о том, что Бог прекращает общаться с ними через свидетельства, после чего начался процесс образования Церкви, а дух Стефана был принят на небеса. Разрушение Иерусалима, постигшее его в качестве наказания, завершает историю Иудеев}. Но - увы! Церковь, созданию которой способствовал также и Павел, не смогла удержаться в своем положении и не смогла принять наследство, которое не удалось получить Израилю. Все ищут то, что потребовало бы их, как пишет Павел, а не Иисуса Христа. Все церкви в Асии (в том числе Ефесская - прекраснейшее место, где все эти церкви услышали Слово Божие) оставили Его. У тех, чьи умы были воспитаны Богом специально для того, чтобы играть роль, подобающую церкви, не хватило силы веры, чтобы удержаться на этом уровне. И это неудивительно: ведь задолго до этого порок уже начал свою тайную работу, и, распространяясь все шире и глубже, наконец подточил последнюю преграду на пути к вопиющему отступничеству.

И здесь, в состоянии упадка и разрухи, охвативших все и вся, начинается священство Иоанна. Путь к стабильности - прежде всего в вечной жизни, но также и в путях Божиих на земле - лежал через Личность Христа. Если Церковь была исторгнута из Его уст, то Он был верным свидетелем, началом творения Божия. Давайте проследим эту связь по Евангелию от Иоанна. В главе 20, как это везде отмечается, мы видим деяния Бога, представленные последовательно от воскресения Христа до того эпизода, в котором Фома, взглянув на Пронзенного, уверовал. Фома в данном случае олицетворяет израильский остаток в последние дни. В главе 21 мы видим, помимо остатка, настоящее собрание, которое появится в тысячелетнем царстве. Затем, в конце этой главы, указывается (хотя и иносказательно) на особое служение Петра и Иоанна.

Обрезанные овцы Иисусовы поручены Петру; однако, его служение должно было закончиться так же, как Христово. На этом основании не будет построена Церковь, и на нем не утвердится Израиль. Оно закончится еще до пришествия Христа {Павел, конечно, здесь не упомянут. Его Церковь принадлежала к небесам; она являлась телом Христовым и домом Божиим. А сам он был строителем}. Так оно и случилось - и церковь обрезанных осталась без пастыря уже до того, как с падением Иерусалима окончательно порвались все ее связи. Затем Петр спрашивает об Иоанне. Господь отвечает ему, по общему признанию, в иносказательной форме; однако Он оставляет без ответа вопрос Петра о том, когда закончится священство Иоанна, потому что Петру надлежало последовать за Иисусом и ему не положено было знать удел Иоанна. Не ответив Петру, Христос тем самым позволил нам предположить, что священство Иоанна продлится до Его пришествия. И в самом деле: Жених ныне медлит, священство и служение Иоанна через слово (только слово и осталось, ибо все апостолы умерли) все-таки продолжаются, и они продлятся до пришествия Христа.

Иоанн не руководил строительством, как Павел; роль домостроителя не была отведена ему. Он был связан с Церковью, как Петр, с ее земной формой, а не с небесной, каковой обладала Церковь в Ефесе; он не был священником обрезанных; он стремился утвердить церковь в ее земной форме среди язычников, твердо веруя в Личность Христа. Его особое призвание заключалось в свидетельствовании тому, что Личность Христа сойдет на землю с божественным правом, правом власти над всякой плотью. Это не привело к разрыву связей с Израилем, в отличии от результатов священства Павла, однако подняло силу, удерживающую все и вся в Личности Христа, на такую высоту, которая поможет ей сохраниться в любой скрытый период, победив любую другую силу и утвердиться над миром пред его концом; священство Иоанна не исключило Израиль как таковой, а расширило сферу действия власти Христа с тем, чтобы последняя установилась в мире: оно не утвердило ее в Израиле и не сделало Израиль источником этой власти, хотя ее небесный источник мог бы утвердить Израиль в положенном ему месте.

Какое же место занимает Церковь в священстве Иоанна, каким оно видится в Книге Откровения? Это место совершенно не такое, какое свойственно священству Павла - исключение составляет, пожалуй, только одна фраза в конце Откровения, где отмечается ее истинное положение в период отсутствия Христа (глава 22, стих 17). В этот период мы видим святых и их осознанное отношение ко Христу, а также место Царя и Священника, занимаемое их Богом и Отцом, через которое они связаны с Ним. Но священническое свидетельство Иоанна о Церкви представляет ее внешнюю форму, утвердившуюся на земле {А значит, и в некоторых церквах, которые, разумеется, тоже можно было бы осудить и устранить. В этом заключается еще один аспект божественной мудрости. Хотя перед нами раскрывается, в чем я не сомневаюсь, вся история Церкви вплоть до ее конца в этом мире, нам представляются факты, имевшие место в тот период, для того, чтобы невозможно было не заметить пришествия Господа. Так, в притче о девах ушедшие спать, проснувшись, остаются прежними, так же, как и получившие таланты по возвращении Господа не меняются, хотя мы знаем, что прошли века и было много смертей} в состоянии упадка (Христос судит и за это), а также ее истинность как главного города и места Божьего управления миром в славе и благодати перед концом. Церковь осталась на земле, чтобы в ней жили Бог и Агнец.

Все это помогает нам понять цели и значение этой книги. Церковь не оправдала надежд Бога; язычники, привитые к ней с помощью веры, не смогли продолжить Его благие дела. Ефесская церковь - это вместилище разума и образец того, чем должна быть Церковь Божия, - утратила свое прежнее положение; и если она не раскается, светильник будет сдвинут. Ефес, каким он был при Павле, стал на земле свидетелем упадка и удаления Церкви от очей Божиих, как это произошло ранее с Израилем. Мы видим такое же терпение Бога по отношению к Израилю; но Церковь, так же как и Израиль, не сможет подтвердить свидетельство Бога в мире. Иоанн через слово Христа {Отметьте этот чрезвычайно важный принцип: Церковь не является судьей, так как сама судится словом; и христианин призван обратить внимание на этот суд. Церковь (я намеренно употребляю это слово, ибо оно используется тогда, когда хотят подчеркнуть ее авторитетность) не может служить авторитетом, если Господь призывает меня услышать (если я имею уши, чтобы слышать) и понять суд, наложение которого на Церковь Он провозглашает. Я осуждаю ее состояние словами Духа и обязан так поступать, ибо, пребывая в таком состоянии, Церковь не может быть авторитетным представителем Господа. Вопрос здесь заключается не в дисциплине, а в Церкви как господствующем авторитете} осуществляет суд над церквами во время своего служения (а затем, сидя на престоле, - и над миром) и укрепит это свидетельство; только тогда придет Христос, Который приобретет великую власть и будет царствовать. В течение этого переходного периода небесные святые пребывают на небесах. Когда придет Христос, они уйдут вместе с Ним.

Таким образом, первая часть послания Иоанна является продолжением Евангелия, если не считать его последних двух глав, носящих домостроительный характер; а Откровение продолжает именно эти две главы (21,22), в которых Христос воскрес, но не вознесся, а домостроительные же деяния Бога в основном подразумеваются под внешними событиями. Наряду с этим в них показывается, что в то время Он не мог установить Царство Один. Сначала Он должен быть вознестись. Из двух коротких посланий мы узнаем, что испытанием для настоящей любви явилась истина (истина с Его точки зрения), которой надо было твердо держаться тогда, когда распространилось антихристианство. Кроме того, необходимо было стоять за безраздельную свободу служения истине, чтобы уметь бороться с церковной властью - противником истинной Церкви. Апостол обращается именно к этой Церкви. Диотреф же отвергал свободное служение.

А сейчас я приступаю к рассмотрению самой книги.

Откровение принадлежит Иисусу Христу; его дал Ему Бог, а Христос поручил записать его Иоанну. Хотя Бог благословен во веки, Он рассматривается здесь как Сын Человеческий, отвергнутый Мессия или Агнец, а также Глава всего. То, что откровение вверено Ему, имеет чрезвычайно важное значение, потому что оно сразу же становится свидетельством Иисуса и словом Божиим, сообщаемым Иисусом и данным Ему Богом. Это свидетельство Иисуса и слово Божие представляются перед нами как видение Иоанна, записывающего все, что он видел. Все его видения носят пророческий характер, причем Дух Божий посылает Церкви благодать Отца и Сына не в то место, которое она должна занимать, точнее, откровение не является непосредственным богодухновенным сообщением, обращенным к ней как к таковой и занимающей положенное ей место, а представляет собой пророчество о Церкви, находящейся в мире, и о самом этом мире.

Поскольку Церковь уже деградировала и подлежала изъятию, настало время (как бы долго благодать ни пребывала) - и отвержение Церкви на земле должно было знаменовать собой отправную точку. Приближалось установление другого миропорядка. Поэтому апостол повернулся к церквям спиной, а не лицом. Но мысли Духа обращены к установлению Христом Царства. И все-таки Христос еще находится среди них - но как Сын Человеческий, потому что в этой ипостаси Он судит и наследует мир. Апостол оборачивается и видит Его. И, рассказывая о грядущем суде над миром, он должен был между прочим, отметить "то, что есть". Представляя это через образы семи современных ему церквей, он не должен был описывать определенные периоды: последствия их существования как бы у дверей, потому что они выявились в последние дни; если же учесть, что эти периоды составили время задержки благодати, то у нас появляется возможность составить полное представление об истории Церкви. В этом я вижу мудрость Духа и - совершенно ясно - характер служения Иоанна. Если хочу, чтобы пребывал, "пока приду".

Таким образом я ни на минуту не могу усомниться в том, что семь церквей (обращение к которым, очевидно, звучит не как призыв к единомыслию Церкви, а как ко всем и к каждому, кто имеет уши, чтобы слышать) представляют историю христианства; церкви, ответственность за которые несет сам человек; суда над миром, наступающего после его конца (вспомним здесь, что церкви -это "то, что есть"); и событий, берущих начало от того момента, когда Церковь оставила свою первую любовь, и разворачивающихся до той поры, когда она прочно утверждается и извергается из уст Христа. Использование цифры "семь" не могло означать единство, потому что состояния церквей в то время были разные. Ссылка на пришествие Христа; упоминание великой скорби, которая, как говорится в обращении к Филадельфии, сойдет на землю; явная цель, предупредить Церковь о том, что с ней может произойти до того, как придет Христос (то есть в период, когда мир вошел в сферы, подлежащие суду), - все это, не оставляя нам ни тени сомнений, позволяет сделать вывод о том, что эти семь церквей представляют собой сменяющие друг друга фазы истории действующей Церкви, хотя и не обязательно в том порядке, который указан (четвертая церковь, например, знаменует фазу, приближающуюся к концу; затем начинаются новые фазы, которые параллельно с вышеупомянутой тоже близятся к завершению) {Данная точка зрения имеет основания в самом содержании книги. В дальнейшем мы убедимся, что ее композиция полностью подтверждает это}.

Но, хотя о Церкви говорится таким образом, Сам Бог появляется здесь как правитель мира (даже тогда, когда Он обращается к Церкви), а Христос - как человек, пришедший под Его руководством, чтобы осуществить Его цель (при этом Святой Дух показан как непосредственный исполнитель власти, совершенство которой усилено в семь раз). Не Отец и Сын, а Бог - вот Кто всей Своей Сущностью охватывает прошлое и будущее и, творя добро в период, в котором Он явил Себя в прошлом, никогда не противоречит Себе. Такое Его проявление весьма своеобразно. Здесь рассматривается не просто абстрактная идея о Господе, который был, есть и грядет. Сначала Он провозглашается как истинная и абсолютная ипостась "Сущего", или Самим Богом ("Я есмь"), а затем, чтобы связать Себя с предыдущими деяниями (но не с нынешними отношениями),Он заявляет, что Он - Тот, Который был (и в прежние времена явил Себя земле или людям - Аврааму и Моисею), и в то же время Тот, Который грядет и благодаря Которому везде проявится добро. Иисус Христос (Который приходит последним - как Человек, связанный со свидетельством Божиим земле и управлению) представляется как верный свидетель Бога - каким Он и был на земле как воскресший из мертвых (но не как Вознесшийся и не как Глава церкви); Он смотрит на все исходя из этой сущности, а не из плоти. И, наконец, Он представляется в сферах управления, которое еще не стало благом, - то есть, мы видим Его как Царя царей земли.

Затем святые выражают свои чувства в связи с тем, что Он сделал для них (и для Царства) не как для Тела или Невесты и не для их небесных радостей, а для их величайшей славы и утверждения их на высочайшем месте, какое только возможно. Какой бы ни была слава Того, с Которым мы связаны, когда она объявляется, на ум всегда приходит мысль о том, Кем Он является для человека и насколько этот человек близок к Нему. Если генерал с триумфом входит в город, то чувства ребенка или жены побудят их произнести такие слова: "Это мой отец" или "это мой муж". Рассматриваемое нами чувство носит здесь такой же характер, хотя оно менее эгоистично по своей природе. "Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею." Его любовь к нам - вот что празднуется, хотя здесь и присутствует личностное чувство, заключенное вместо имени "нас". Святые знают, что Он сделал для них - и, более того, каким он сделал их. Его любовь современна. Царь и Священник являются здесь Его высочайшими ипостасями: они чрезвычайно близки к Богу и на земле (в ее управлении), и в небесах. Он соделал нас царями и священниками Богу и Его Отцу - слава Ему! Так думают святые, когда говорят о Нем. Он любит нас, Он очищает нас - Он предоставил нам место рядом с Собой. Все это возникает в сознании при одном упоминании Его имени. Эти мысли - ответ на возвещение о Нем, возникающий уже до начала какого бы то ни было разговора. О том, что Он сделал все это, там не говорится; все это заключено в сознании святых {Это же самое мы увидим в конце пророчества. Здесь говорится о том, что Он сделал для святых и кем Он был для них; там сказано, что Он значит для будущего. (см. главу 22, стих 17)}.

Что касается других, то все должно быть выражено для них словами. И теперь впервые провозглашается Его появление в мире. Мы не видим непосредственного обращения к Церкви - это делается для ее же блага, да и не таков характер этой книги. Церковь, как мы уже убедились, имеет что-то в своем сознании. "Се грядет с облаками; и узрит Его всякое око, и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные." Его появление несет с собой суд.

Затем мы обнаруживаем то, что весьма характерно для Иоанна: он смешивает имена Бога и Христа. Из стиха 8 совершенно ясно, о ком идет речь. Это - Христос, однако там упоминается Христос, Господь, Вседержитель, Который есть и был, и грядет, Который есть начало и конец (ср. главу 22, стихи 12,13).

Таким образом, мы видим святых в те дни; Христа, появляющегося для суда; что Он - Бог, начало и конец, Альфа и Омега, а также законченный постоянный круг, первое из которых появилось в дни Иоанна, а последнее возникает в конце. Положение Иоанна, которое он занимает вместе со всеми святыми, - это "царствие и терпение Иисуса Христа." Он принадлежит к Царствию, но должен ждать, пока медлит Христос, ожидая того, чтобы Его враги были положены в подножие Ему. Общее имя, прозвучавшее в свидетельстве, относится ко всему Его священству и ко всему пророчеству, то есть Слову Божию и свидетельству Иисуса. Необходимо лишь помнить, что это пророчество было не только свидетельством Иисуса и не только обращением Главы к Церкви как таковой; свидетельство Иисуса - это Дух пророчества.

Таково введение в эту книгу. Сейчас мы приступаем к изучению собственно содержания ее. Иоанн был в Духе в день Господень. Внимание здесь уделяется не пророческому периоду, рассматривать который мы начинаем, а его месту и привилегии как христианина, свойственным ему в то время. В день воскресения (означающий его положение) - в день, когда встречаются христиане, апостол, исключенный из их общества, все-таки наслаждается особой, возвышающей силой Святого Духа, несмотря на свое одиночество. Это было задумано Богом: Он позволил изгнать Иоанна с особым умыслом, согласно которому он впоследствии смог обратиться к Церкви для ее научения, чего ему не удалось бы сделать, если бы Бог не нарушил обычный ход событий. Преследовавший его император меньше всего думал о том, какое огромное значение для нас будет иметь изгнание апостола; точно так же и Август, планируя провести перепись населения в своей стране и посылая бедного плотника с женой в Вифлеем, не знал о том, что там родился Христос; так и иудеи вместе с воинами Пилата, перебив вору ноги в исполнение своих жестоких языческих указов, не знали, что они отправляют его на небеса. За всеми этими событиями сокрыты пути Божии; Он только меняет образы, стоя за ними. Мы должны понять это и дать Ему возможность действовать; не следует слишком сильно задумываться над частыми перемещениями человека: люди совершают их по велению Бога. Мы должны лишь в мире творить Его волю.

Тот самый голос, который впоследствии призовет Иоанна на небеса, окликнет его сейчас на земле, раздавшись позади него. Этот голос принадлежит Сыну Человеческому. Он привлекает к себе его внимание своей мощью; и, обернувшись на голос, как Моисей - на куст, он видит образ не присутствия Божия в Израиле, но образ вместилища Его света на земле как воплощение его полноты, а посреди них - Христа как Сына Человеческого. Таким образом, мы видим в Откровении всю историю мира Божьего или того, что Ему принадлежало, - начиная с первых признаков упадка и кончая создателем новых небес и новой земли. Но Бог не мог оставить без внимания ожидание Христа или оправдать беззаботную и греховную мысль, витающую в Церкви: "Не спорю, придет Господин мой." Поэтому история, и особенно история Церкви, представляется обычно так, что какой-то период остается скрытым. Нравственное развитие Церкви показано с помощью описания состояний существующих церквей, избранных специально для этой цели. Это описание охватывает период с первых проявлений деградации до ее полного отвержения. Здесь рассматривается общий принцип ответственности Церкви; при этом Церковь исследуется не как навеки благословенное Тело Христа, а как то, что на земле может быть отвергнуто; подтверждением тому является тот факт, что местная церковь и внешняя, видимая церковь на самом деле была отвержена.

Мы видим эти церкви в образе ярких светильников, то есть они находятся в сферах служения и свидетельства миру. Мы видим их истинную сущность - такую, какая свойственна Богу; и, поскольку Он утвердил их в мире, они сделаны из золота. Если они потускнеют и не будут излучать истинный свет или свидетельство Богу, то Он может их удалить; однако Он сделает это в Своей божественной праведности и Своей божественной десницей.

Однако, внимание Духа сразу же привлекает Тот, Кто стоял посреди светильников. Сначала до того, как показать, что Он собой представлял, Дух показывает нам Его положение, занимаемое Им в тот момент. Он стоял как Сын Человеческий. Мы не видим Его здесь, как Главу одного Тела или небесного Ходатая; не видим мы Его, конечно, и как Христа (то есть, иудейский характер Господа). Можно заметить, что все эти характеристики Христа обойдены молчанием и в первой главе Евангелия от Иоанна. Он видит Его во всеобъемлющей сущности, в которой Он имеет отношение ко всем деяниям десницы Божией и является наследником всех обетований и промысла Божьего относительно человека, идущих от божественной праведности. Он не представляет Собой Сына Человеческого во время Его служения. Мы видим на Нем длинное, до пят одеяние; по персям Он опоясан поясом божественной праведности. Такова Его сущность.

Затем мы читаем описание Его качеств или отличительных черт. Сначала нам показывается, что Он - Ветхий днями. Эта же истина видна и в Книге Даниила. Образ Сына Человеческого переходит в образ Ветхого днями; а потом, по мере дальнейшего описания, Ветхий днями занимает ведущее место. Сын Человеческий - это Господь. И это обстоятельство характеризует все свидетельства. Царь царствующих и Господь господствующих (1 к Тимофею 6,15) показывает Его; но когда Он приходит, мы видим, что Он и есть Царь и Господь господствующих (Откровение 19,16). Однако, будучи окруженным этой славой, Он имеет черты Судии: одна из них - очи огненные, пронзающие все насквозь (огонь всегда был признаком суда). Другая черта пронизывающего, беспощадного суда - Его ноги, твердостью своею попирающие грех, ибо медь означает праведность, которая рассматривается в данном случае не как то, что корнями уходит в Бога и к чему человек должен стремиться, а как то, что судит людей по их мере ответственности. Крышка была золотой, а жертвенник и сосуд для омовений - медными; здесь мы видим как раз жертвенник, то есть то, что связано с судом над человеком, с жертвой; и, хотя здесь упомянут огонь, на самом деле это - горнило суда. Голос был знаком силы и величия.

Далее мы видим верховную власть как таковую. Он держит все, что подчинено Ему, и что по силе сияния и степени величия уступает Ему (то есть Церковь), в Своей деснице - в Своей власти. Он обладает силой суда через Слово и высшей властью - солнцем во всей полноте его возвышенной сущности. Мы видим личную славу Его как Господа, Его черты божественного Судии и Его высочайшее положение.

Однако вместе с тем Он выступает здесь и как Спаситель, как милосердный защитник, благословляющий тех, кто предан Ему. Иоанн (как всегда бывает в пророческих видениях Господа, ибо в них действующим лицом является не Дух усыновления) падает к Его стопам, как мертвый. Так же происходит и с Даниилом, и с Исаией (глава 6); но Его сила поддерживает святого, а не уничтожает его. Он возлагает на Иоанна Свою десницу и объявляет, что Он есть первый и последний, что Он - Сам Господь, Который умер в любви и имеет безраздельную власть над смертью и адом, что Он избавляет людей от них, а не ввергает их туда. Он поднялся над смертью и адом и имеет ключи - то есть безграничную власть над ними и божественную силу и поддержку. Он, Который умер и воскрес и жив вовеки как человек, делает это не просто потому, что в Нем есть божественная жизнь, а потому, что стремится победить все то, к чему привержен человек из-за своих грехов и нечестия. Такое положение он занимает здесь по отношению с своему слуге Иоанну и церквям. Позже мы увидим, что состояние последних церквей привносит другие черты, которые видит только вера. Их и узрел Иоанн, записав их. Затем он должен был написать о том, что было, то есть о состоянии этих различных церквей. Ему нужно было представить это как историю развития церквей, а после этого описать то, что будет (то есть, что произойдет после того, как история Церкви на земле закончится). Следовательно, согласно Духу, Церковь в целом - это настоящее ("то, что есть"). Будущее - это то, что наступает потом - тогда, когда Бог будет общаться с миром. Этот период, хотя он и не включал пришествие Господа или иные пророческие события в предчувствии Его скорого прихода, остался (если этот период задерживался - и он действительно задерживался) неопределенным, а ожидание, хотя оно началось уже давно, остается до сих пор. Мы можем заметить, что нам здесь представлена личная слава Христа и положение церквей, связанное с ней. Как Личность, Он не проявляется в лике Сына Человеческого, то есть, мы видим, что Он занимает место, принадлежащее Сыну Человеческому: только Тот, Который есть Ветхий днями, помогает нам понять, что Тот, Кто занял это место, есть Сын Человеческий.

Позднее, как мы убедимся при дальнейшем изучении Апокалипсиса, Он утратил присущий Ему характер, однако у него останется сущность, близкая к этой, а также к занимаемому Им месту. Мы видим нечто похожее на нее тогда, когда начинается описание будущего. По отношению к миру Он предстает как Агнец, Которого мир отверг, но Который имеет право на него, приобретенное искуплением. Мы видим Его с семью рогами и семью глазами, символизирующими Его власть над миром - так же, как семь звезд символизировали Сына Человеческого. Итак, все это есть то, что увидел Иоанн.

А сейчас мы переходим к тому, "что есть". В руке у Христа - звезды; Он говорит о них; Он ходит посреди церквей. Последние - это светильники; они представляют собой церкви (или собрания), установленные в определенном положении и рассматриваемые пред Богом; Он видит не то, какими стали люди, а то, что представляет собой Церковь; точно так же Израиль оставался Его народом независимо от того, какими стали израильтяне. Звезды - это то, что держит Христос, дабы давать свет и иметь власть, которые Он удерживает в ответственности перед Ним до конца. В определенном смысле все это и составляет Церковь; и это часто упоминается в обращениях к церквям; в особенности же это касается тех, кто несет ответственность через свою связь с Ним - то есть это относится к звездам в Его деснице. Все они (каждая на своем месте) должны светить, оказывать влияние и представлять Его в продолжении ночи. То, что их место постепенно было занято клерикалами, перенявшими и эту ответственность, всем известно; но отвечать за свои дела пред Господом - это их дело. Дух же видит церкви по-другому. Ответственность они принимают как честь. Если их называли "ангелами", то это происходило, безусловно, потому, что они приняли ответственность с почтением и находились в положенном им месте. Нельзя также усомниться в том, что вожди, старцы и прочие несли особую ответственность. Мы видим это в главе 20 Деяний; однако здесь Дух рассматривает их не с этой точки зрения. Христос не обращается к старцам и к епископам, потому что последние - это современное явление; в то время их, разумеется, не было. В Его обращениях не подразумевается также епархия {За исключением некоторых стран мира, те, кто назывался епископами, всегда являлись епископами города, что говорит о том, что исторически епархия как организация возникла позднее. Ангелы не были главными исполнительными лицами синагоги}.

В Писании вы не встретите упоминания о местных властях (старейшинах), которые всегда состояли из нескольких человек, и про этот отрывок тоже нельзя сказать, что в нем говорится о существующих ныне человеческих организациях. Кто же тогда этот ангел? Говоря вообще, он не является символом. Звезда - это, безусловно, символ; и она находится в деснице Христа. Она (в отличие от ангела, образ которого используется тогда, когда действительный небесный или земной посланник отсутствует) является мистическим представителем того, что незримо. Так звезда используется Господом, так она используется чадом, так о ней говорит Петр. Возможно, старцы и несли особую ответственность в отведенном для них месте; но ангел представляет Церковь и особенно тех, по которым Он судит о состоянии Своей Церкви по их близости ко Христу, по уровню их общения с Ним и по степени их ответственности, произведенной в них Святым Духом для служения Ему. Он смотрит на состояние Своей Церкви со Своей точки зрения. Ответственность, безусловно, несет вся Церковь, и поэтому когда в нее вкрадывается неправедность, светильник сдвигается; однако Христос находится в тесной связи с теми, кто имеет к нему отношение. Это серьезный повод для размышлений, предоставляемый всем тем, кто сохранил в своем сердце добро Церкви.

Особого внимания заслуживает то, как отождествляются ангелы и церкви и какие отличия сохраняются между ними. То, что в обращениях к ангелу подразумеваются обращения к церквям в их общей ответственности, - очевидно, ибо сказано: "Что Дух говорит церквам." Это не частный разговор с каким-либо выдающимся человеком для его научения, как например, с Титом или Тимофеем; нет, послания обращены к церквям, то есть, их ответственность представлена ангелом. Мы видим, что здесь отмечаются некоторые их черты. "Диавол будет ввергать из среды вас в темницу"; "не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть"; "но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там..."; "умерщвлен верный свидетель Мой Антипа"; "вам же и прочим, находящимся в Фиатире" (ибо эти слова надо читать именно так). При этом ангел и Церковь, или светильник разделяются: "сдвину светильник твой с места его"; "ты попускаешь жене Иезавели."

Однако в последних трех обращениях ангел и церковь не отделяются друг от друга. Послание обращено только к ангелу. Что касается церквей, то про них сказано только то, что Христос имеет семь звезд, а не держит их в правой деснице. Над Смирной и Филадельфией нет суда: их вера подвергалась испытанию и выдержала его, поэтому Бог одобрил их. Относительно судов (или, точнее, предупреждающих угроз) можно сказать следующее: угроза Ефесу, в котором представлены первые, общие признаки упадка, заключалась в том, что если он не покается, его светильник будет сдвинут с места; ефесяне, как мы знаем из Писания и истории, не сделали этого, и остальные церкви продолжили историю. В Пергаме и Фиатире грешники наказываются по-особому: в Фиатире, например, страшные суды обрушиваются на Иезавель и на тех, кто с ней связан, потому что она имела время покаяться и не покаялась; здесь ожидаются великие перемены при пришествии Господа. Все это говорит о том, что ангелы являются представителями церквей - только в переносном смысле; а также о том, что предостережение Христа обращено к тем, кому Он доверил эти церкви (это, как можно легко понять, относится ко всем, кто живет их интересами); однако оно касается церквей в такой степени, что распространяется на всех, кто их составляет; при этом отдельным группам грешников объявляется особый суд.

Сейчас мы можем рассмотреть группу определенных церквей, однако ограничимся при этом их кратким изучением, поскольку они являются частью композиции всей книги, и не будем вдаваться в подробности (хотя и поучительные), ибо я уже уделял им внимание в другой серии лекций.

Первым значительным фактом является то, что Церковь в этом мире подлежит суду, что ее существование прекратится и что она лишится места пред Богом, присущего ей как светильнику в мире. Вторым фактом следует считать то, что Бог приведет ее к такому результату в том случае, если она лишится своей первоначальной духовной силы. Это чрезвычайно важный принцип. Он определил церкви быть истинным свидетелем того, что Он явил через Иисуса; и того, что делает Он после того, как Иисус восшел на небеса. Если Церковь не поступает так, как должно, то она является лжесвидетелем, поэтому ее следует устранить. Но Бог может проявить терпение, и оно, будь благословенно Его имя, у Него есть. Он может предложить ей вернуться к своей первой любви - и Он делает это; если же она не вернется, светильник будет сдвинут, а сама она перестанет быть вместилищем света Божьего на земле. Церковь должна удерживаться в своем первоначальном положении - иначе слава и истина Божии искажаются; тварь не должна отстраниться. Однако ни одной твари, которой так свойственна шаткость положения, не удается удержать церкви - ни одной из них. Поэтому все рушится и осуждается - кроме того, что заключено в Сыне Божием, Втором Человеке, и что поддерживается Им. Ефес смог сохранить постоянство, но то самоотречение и та поглощенность одним только Христом покинули их. Как уже отмечалось ранее, там был и труд, и терпение; но вера, надежда и любовь - их истинная сила - исчезли. Они отвергли притязания лжеучителей, много трудились и не изнемогали. Все, что о них сказано, говорит о любви Христа и о том, что Он не забыл о них и о добре, в них проявленном. И все-таки ефесяне оставили свою первую любовь; и если они не раскаются и не будут поступать так, как в самом начале, то светильник сдвинется.

Здесь обнаруживается еще один важный принцип. Он заключается в том, что когда Церковь отступает от веры, когда она совершенно прекращает выражать любовь, в которой Бог посетил мир, тогда Он обращает Свое Слово к отдельному человеку: "Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам." Церковь осуждается, поэтому она не может быть гарантией веры; вот отдельный человек и призывается к тому, чтобы слушать Духа. Предупреждение о перемещении светильника заслуживает особого внимания, потому что, хотя в Ефесе оставалось еще много людей, которых Господь высоко ценил и поддерживал (причем показывал им это), все-таки наряду с этим они оставили свою первую любовь, и светильник может быть сдвинут со своего места.

Сущность Христа и обетований носят здесь общий характер, поскольку Церковь выражает общий принцип, на котором она основана. Христос держит звезды в своей деснице и ходит посреди светильников. Это не является чем-то специфическим, применимым только по отношению к какому-либо особому состоянию. Церкви, которая оставила свою первую любовь, ничего не обещается. Если она сама заслуживает упреков и суда, то она не может направлять верующего. Обетование, следовательно, дается отдельному победителю. Обетование, данное тому, кто побеждает, носит общий характер; оно противопоставляет падение Адама, однако заключает в себе нечто лучшее и возвышенное по сравнению с тем обстоятельством, при исполнении которого он получает то благо, которое он некогда потерял. Побеждающий будет вкушать от древа жизни. Призыв к тому, чтобы люди услышали обращение Духа к церквам, - вот что представляет возможность говорить о побеждающем. То, что от церквей требуется, то есть, чтобы они услышали Духа, является исключительно важной истиной. Ведь послание обращено к Церкви, а не к отдельным людям; поэтому Церковь предупреждается о последствиях своего поступка, а отдельный святой призывается победить.

Слово к Смирне довольно короткое. Какими бы неистовыми ни были злоба и сила сатаны, в конечном счете он обладает (если ему позволят) только лишь силой смерти. Христос - это Первый и Последний, недосягаемый, как и прежде, для смерти; Он Сам есть Бог. Более того, Он встретился со смертью и прошел через нее. Святым нечего бояться. Сатана будет действовать; ему будет позволено просеивать верующих, ввергать их в темницу. Святым же нужно только верить в то, что как бы далеко ни распространялась его власть, она все-таки имеет границы; все, что выходит за ее пределы, принадлежит не ему, а Христу; и верный получит от Него венец жизни. Скорбь, нищета, презрение со стороны тех, кто лишь делает вид, что имеет законное наследуемое право на звание людей Божиих, - то есть гонителей, будь то иудеи или христиане - вот удел Церкви на земле. Все это пережил и Христос. Обетование, данное деградирующей Церкви, поистине было проявлением великой милости. Они не смели даже надеяться на то, что Христос даст им венец жизни. Это заставило Церковь, скатывающуюся в мирское болото (или бессознательно приближающейся к этому из-за того, что она оставила свою первую любовь), почувствовать, что мир находится в руках сатаны, что он не является местом, где святые могут обрести покой. Однако, если Господь пожелает, Он прекратит скорби. Все - в Его власти. Он не только даст венец мученикам; удел всякого побеждающего предполагает еще большую надежность: смерть от суда - вторая смерть - не заденет Его.

А сейчас мы должны более внимательно присмотреться к судам. Христос появляется с обоюдоострым мечом слова, исходящим из уст Его. Здесь следует отметить, что в Смирне и Пергаме, где состояние было особенным, сущность Христа, проявленная в них, тоже носила особенный характер. Однако она не была характерна для всех церквей. В Ефесе мы видим Христа как Судию посреди светильников; над Церковью же нависла угроза быть сдвинутой с места свидетеля на земле. Он видится как Сын Божий, Сын в Своем собственном доме; и, поскольку дела идут все хуже и хуже (это касается Церкви). Он являет беспощадный, пронизывающий насквозь суд, а побеждающему обещает безграничное благословение нового состояния. В Пергаме, как мы видим, вера идет по своему прежнему пути и, несмотря на гонения, верующие твердо держатся имени Христа. Однако их вера отличается от веры Филадельфийской церкви тем, что Его слово не содержалось там как слово терпения Христа (состояние Пергамской церкви не позволило верующим сделать этого); но в самый разгар гонений им удалось сохранить исповедание Христа. Однако к ним вкралось другое зло - они не устояли перед соблазном пойти по путям мира, которые продолжили его злоучение. Там развилось учение Валаама. Установилось идолопоклонство. Там даже образовались секты, которые якобы учили святости, а на самом деле - злу. Их и будет судить Господь.

Общий принцип, который выразился в угрозе перемещения светильника, здесь уже не проявляется ни как общая истина (применимая тогда, когда Церковь можно было призвать к удержанию ее первой любви), ни как яростный суд (потому что любовь потеряна уже навсегда); но в Пергаме действовали растлители, которые увели слуг Христовых в идолопоклонство и зло. Испытание согласно Христу; общение с Ним во время будущего благословения (то есть через дух), причем такое же тесное, как в период Его унижения и отвержения (необходимо отметить, что Церковь перестала общаться с Ним тем же образом); получение имени Христа и одновременно с этим Его милосердие - все это известно только тому, кто имеет связь с Ним. Словом, личная связь и личное благословение скрытой радости - вот в чем заключается обетование побеждающему в тот момент, когда процесс растления уже начался, но еще не охватил всю Церковь целиком.

В Фиатире церковь приближается к своему концу. Там наблюдается укрепление преданности, которую Бог признал, разглядев ее среди прочих явлений в состоянии этой церкви. Однако они попустительствовали Иезавели, а также связям церкви с миром, развитию идолопоклонства и деятельности тех чад, которые насаждали все это в самой церкви. Их дела будут осуждены, Иезавель будет повергнута в великую скорбь, а ее дети будут убиты. Христос испытал сердца и внутренности, и Он свершил суд в неизменной праведности. Верные, живущие в тот период (к которым Христос обращается особо "вам же...") - это "прочие", остаток, отличающийся беззаветной и все возрастающей преданностью. Мы можем заметить, что наше внимание здесь обращено на то, как церкви относятся ко Христу. То, что сделала Иезавель по отношению к верным, не отмечено. Ожидается время пришествия Господа; а тому, кто побеждает, обещается благословение на тысячу лет; оба будут царствовать вместе с Христом, Который есть звезда утренняя. После упоминания о побеждающем говорится об "имеющем ухо". "Имеющий ухо" назван не в связи с Церковью, а в связи с побеждающим в ней. Ее состояние характеризуется этой особенностью. Фиатира, возможно, приближается к концу, но она не представляет свидетельство Божие, говорящее о конце: его приближение подтвердят другие состояния. Я не сомневаюсь, что она воплощает папство средних веков или реформацию: католицизм сам по себе идет к концу. Суд над Иезавелью - последний. Господь дал ей время покаяться, но она не покаялась. Ее отождествление с теми, кого она когда-то совратила и погубила, было бы надуманным. Основная тема здесь - беспощадный суд, соответствующий сущности Бога и Его требованиям; и испытание и суд являются особыми, хотя благословение нельзя назвать таковым. Здесь рассматривается доля всех святых в том, что они имеют вместе с Христом в тот период, когда отрыв и суд приобрели законченность: грех Церкви заключается не просто в том, что она потеряла первую любовь, а в прелюбодеянии.

Итак, мы увидели конец в пришествие Господа, имеющий место в Фиатире. Сардис начинает новую, параллельную фазу истории Церкви. Ни одна из экклезиастических сущностей Христа, ни одна из тех характеристик, которые вытекают из Его хождения посреди светильников (за исключением Его обладания семью звездами) не отмечены здесь. И все-таки Церковь как таковая выделена. Ее история все-таки описана. Однако поскольку здесь уделено внимание пришествию Господа, то все характеристики Христа относятся ко времени Его Царства. И тем не менее Он держит семь звезд, что говорит о Его высшей власти над Церковью. Нет ничего особенного в том, что Он имеет власть над этой, да и над всеми другими церквями. Поэтому и с Сардисом Он обращается, исходя из этой Своей сущности. Он имеет семь духов, в полноте совершенства которых Он будет править землей. Таким образом, Он может благословлять в Церкви, хотя здесь Он не связан с ней непосредственно. Он обладает властью, которой подчиняется все, и полнотой Духа; оба эти атрибута совершенны. Какой бы Церковь ни была, вся она проникнута Его сущностью. И это великое утешение. Церковь не может предать Бога, будучи свидетелем, из-за недостатка благодати в Нем. Так и Он не может подвести того, кто имеет уши, чтобы слышать.

Однако в состоянии этой церкви показано, что она не воспользовалась благодатью. Те, кто в ней находился, лишь казались живыми; в своем зле они превзошли Фиатиру; но там не было Иезавели и разврата. Однако там пребывала смерть, и дела церкви не были совершенны пред Богом, ее состояние характеризовалось скорее даже не злом, а отсутствием духовной силы. И из -за этого многие запятнали свои одежды в мирском. Церковь призывается вспомнить не то, что она делала в самом начале, а то, что она приняла и слышала - истину, доверенную ей, Евангелие и Слово Божие; в противном случае Он обойдется с ней, как с миром. Господь придет, как тать; это говорится потому, что пришествие Господа подразумевается постоянно.

Здесь уже не звучит угроза перемещения светильника - этот вопрос уже исчерпан. Суд и отстранение Церкви уже были определены ранее. А с этим Телом Бог обойдется как с миром; не как с Церковью или, по крайней мере, как с Церковью развращенной (ср. 1 Фес.5). И тем не менее некоторым удалось сохранить свою чистоту; потому Бог признает их, и они пойдут с Христом как те, которые поступали праведно. Это тоже было обетованием. Они исповедовали Его имя пред людьми, пред миром, а их имена будут исповедованы пред Богом, в то время как Он поступит с так называемой Церковью, как с миром. Они оставались истинными христианами посреди мирского показного служения, поэтому их имена не изгладятся из Его книги. С ними дурно обращались на земле, но в конце концов небесный суд очистит их. Мы уже отмечали, что одновременно с пришествием Господа подчеркивается призыв к имеющему ухо, следующий за упоминанием о побеждающем. Мы видим здесь стремление найти такой остаток.

Состояние Филадельфийской церкви имеет своеобразный характер и вызывает особый интерес. О ее делах не говорится; сказано только, что Христос знает их. Интересно то, что она по-особому связана с Самим Христом. Как и во всех этих последних церквях, Христос не представлен в Филадельфии в той Его сущности, в которой Он ходит посреди светильников. Его сущность такова, что имеющий веру сразу постигает ее, особенно в тот период, когда церковная организация стала рассадником порока. Это Его сущность носит личностный характер, она говорит о том, каков Он изнутри, о его святости и истинности, которые показывает Слово Божие, подчеркивая их необходимость и заключая их в себе; эта сущность - нравственность и вера. Последняя, разумеется, включает все: и веру в Бога всегда и во всем (где бы она ни проявлялась), и веру в необходимость творить добро, опираясь на то, что Он возвестил.

Христос известен как Святой. Поэтому внешние церковные связи или их подобие здесь непригодны. Должно быть то, что удовлетворяет Его сущность, и то исполненное преданности соответствие слову, которое Он, несомненно, обращает во благо. С помощью слова Он осуществляет управление: открывает так, что никто не может затворить и затворяет так, что никто не может отворить. Вспомните Его путь на земле - только тогда Он через благодать был зависим, как мы сейчас. Он был святым и истинным; с точки зрения человека, у Него было мало сил; Он содержал слово и жил каждым словом, исходящим из уст Божиих; Он терпеливо ждал Иегову - и привратник открыл Ему. Он жил в последние дни того периода, имел святость и истинность - и был отвергнут; в глазах человека Он потерпел крах в установлении отношений с теми, кто называл себя Иудеями, а на самом деле составлял сатанинское сборище. Так и святые здесь; они там же, где Он; они содержат Его слово, имеют мало сил, лишены Павловой энергии Духа, но они не отреклись от Его имени. Таковы мотивы и суть их поведения. Они не скрывают его, они содержат Слово, они не отреклись от имени Христа. Кажется, что этого мало; однако посреди всеобщего упадка, лицемерного притворства и неоправданных притязаний Церкви; посреди всеобщей приверженности к следованию человеческому разуму верность слову Того, Который есть святость и истина, сохранение Его имени имеет огромное значение.

Здесь отмечено, что Христос - Святой и Истинный - ждет. На земле Он терпеливо ждал Иегову, а это является отличительной чертой совершенной веры. Вера же имеет двоякую сущность: силу, которая побеждает, и терпение, которое уповает на Бога и верит Ему (упоминание о первой см. в послании Евреям 11,23-34; о второй - в стихах 8-22). Здесь мы видим терпение, потому что верующие содержат слово терпение.

Но в отношении предыдущих отличительных свойств верности слова и сохранения имени Христа, хотя и при отсутствии большой силы в период притязаний Церкви на обладание религией, установленной Богом, даются определенные обетования. Тех, кто предъявляет такие претензии, Бог поставит на то место, которое они заслужили согласно божественному порядку и заставит их понять, что Он любит тех, кто хранит Его слово. Дверь отворяется - и ни один человек не затворит ее; точно также привратник открыл дверь Ему, чтобы книжники, фарисеи и священники не смогли Ему воспрепятствовать. В будущем они будут уничтожены и им придется признать, что Он любит тех, кто следовал слову Святого и Истинного. Пока же Он ограничился тем, что проверил их. Это было испытанием веры, цель которого - получить удовлетворение от результатов своей проверки и от того, что Его слово является авторитетом для верующих.

Здесь прозвучало также и обетование, данное относительно судов Господа на земле. Христос ждет, когда Его враги будут положены в подножие Его. Мы тоже должны ждать этого, чтобы убедиться, что мир идет по верному пути. Нам приходится идти туда, где правит идол этого мира, хотя и под Божественным ограничением. Мысль о том, что добро должно иметь свои права в этом мире, равноценна забвению креста и Христа. У нас не может быть своих прав, пока существуют Его права, потому что мы не имеем других прав, кроме тех, которыми обладает Он. Суд (с тех пор, как Пилат совершил его над единственным праведником) еще не вернулся к праведности. До того, как это произойдет, Христос ждет (хотя и находится одесную Бога); ждем и мы. То, что мы видим в Филадельфии - это, в отличие от Смирны, не гонения и не мученичество. Сохранение Его слова, верность Его имени, терпение и удовлетворение Его требований, обнаруженное при испытании - это, наверное, не менее трудное дело - во всяком случае для нас, живущих сейчас.

Затем последовали другие благословенные ободрения. На весь мир обрушится година искушения, цель которой - испытать живущих на земле, причем живущих ее интересами. Некоторые будут помилованы в эту годину, а именно те, кто выдержал испытание. А те, кто исполнил слово Христово, будут избавлены от этой годины, которая придет на всю вселенную; где же будут находиться они? Они будут вне мира. Ведь они не принадлежали ему даже тогда, когда жили в нем. Они ждали, когда придет Христос и примет Свою власть; они ждали, когда в мире наступит Его время. Они принадлежали небесам и Ему, Который находился там. Когда же мир будет объят ужасным испытанием, они будут взяты на небеса к Нему. Период, продолжающийся до обретения Им власти, является особенным; они не только будут царствовать с Ним, они будут сохранены от этой годины; и в момент испытаний они получат заверение в этом. Поэтому Господь указывает им, что Его пришествие - это их упование, а не предупреждает их о том, что при Своем явлении поступит с нераскаявшимися как с миром. Он придет скоро, и они (слабые, но через Дух связанные с Ним) будут ждать венца и держать, что имеют, дабы кто не восхитил этого.

Мы видим общее небесное обетование, отмеченное особой связью с Христом; и Бог открыто признает их, хотя в мире их считали абсолютно ничтожными. Остальные лишь делали вид, что они - люди Божии, град Божий, что они исповедуют религию; те же, о которых мы сейчас говорим, подчинялись Его слову и ждали Христа. И сейчас, когда Иисус обретает Свою власть, когда выявляется истина (что и должно произойти, когда Он явится в силе), они занимают положенное им место, предусмотренное промыслом Божиим. На земле был крест и презрение; на небесах - явление имени Божьего и града небесного.

Давайте поразмышляем об обетовании, данном побеждающему. Тот, кто имел мало сил, является опорой в храме Божием, в котором и через который он благословляется. Возможно, Он пребывал вне церковного единства и порядка, в небесах же Он является опорой и не покинет их никогда. На том, кого мало, кто признавал участником благодати, публично и с почетом будет запечатлено имя Бога, его отвергнутого Спасителя. На том, чья принадлежность к святому граду отвергалась, будет начертано имя этого града и новое имя Христа - имя, которое не известно пророкам и иудеям по плоти, но которое Он принял как умерший для этого мира (в котором утвердились лжецеркви) и воскресший для небесной славы. Тесная связь с Христом здесь удивительна; ею проникнуто и все обетование. "Храм Бога Моего", - говорит Христос; "имя Бога Моего"; "имя Мое новое". Христос, Сам будучи связанным с Богом через Свое терпение в Своем благословении связывает с Богом и верующего. Это - особое благословение, служащее нам надежной поддержкой.

Затем следует Лаодикия. Последнее из состояний исповедующей Церкви характеризуется равнодушием. Она вызывает отвращение у Христа, и Он извергает ее из уст Своих. В ней наблюдалось не просто отсутствие силы - что хуже всего, в ней не было сердца. Эта угроза имеет абсолютный характер, а не условный. За ней последовало полное, окончательное отвержение церкви. Наряду с отступлением стремления сердца к Христу и Его служению, Лаодикия претендовала на обладание источниками и знаниями. "Я богата", - говорила она, хотя у нее не было ничего из того, что принадлежит Христу. Эта организация, носящая имя церкви, считала себя богатой, не имея Христа - единственного богатства верующей души. Поэтому Он повелевает им купить у Него истинную, одобренную Им Самим праведность - для того, чтобы прикрыть их нравственную наготу и дать им духовное зрение: ибо, если учесть, что есть Христос и что Он дает пред Богом, лаодикийцы бедны, наги и жалки, причем по-особому. Таков суд Христа над их личным имуществом, которое человек считает ценным. Как бы то ни было, пока Церковь существует, Христос продолжает обращаться к ней в благодати; Он по-прежнему стоит у двери и стучит; Он все еще ищет тесного общения с людьми, чтобы внушить их сознанию необходимость Его принятия. Если кто-нибудь, находящийся в том месте, которое Он собирается извергнуть, услышит Его голос и откроет, Он разрешит этому человеку быть с Ним и разделить с Ним Царство.

Здесь не говорится о пришествии и не упоминается суд над Иезавелью. Речь здесь идет о Вавилоне, а он осуждается еще до того, как придет Христос. Он извергнут из уст Христа, он отсечен как нечто бесполезное для Него; общее же тело судится так, как мир. В Фиатире цель пришествия Господа - взять с собой святых, как и в Филадельфии. Смысл Его пришествия в этих случаях заключается именно в этом, и только в этом. Сардис, если не раскается, будет доведен до состояния мира и осужден так же, как мир. Когда же дело доходит до Лаодикии, эта церковь с ее состоянием, которое Христос не может принять, отвергается Им. Однако говорить о Его пришествии в связи с этим нет необходимости. Хотя Фиатира приближается к своему концу и завершает историю служения Церкви, Церковь в ее широком понимании рассматривается как способная покаяться только в первых трех описаниях церквей. В Фиатире Иезавели было дано время покаяться, но она не сделала этого, и поэтому ее состояние изживет себя и уступит место царству. В этом смысле последние четыре Церкви идут вместе. Мы не видим перспектив раскаяния или восстановления всей церкви. Сардис призывается хранить то, что имеет, и покаяться, а также помнить о том, что принял. Если же он не будет бодрствовать, то с ним обойдутся, как с миром. Поэтому, как мы уже отметили, призыв к имеющему уши обращен к побеждающему после обетования.

Нельзя не сказать о сущности Христа, связанной с этой церковью. Именно благодаря ей мы понимаем весь этот отрывок от описания различных состояний церкви до представления Его власти на небесах, которой подчиняется весь мир. Христос принимает на Себя то, что потеряла Церковь. Он - Аминь, исполнение и подтверждение всех обетований, истинное свидетельство и откровение Бога и истины в тот период, когда Церковь не смогла удовлетворить Его требования. Он - начало творения Божия. Глава всего, слава и свидетельство того, что от Бога; то есть Он - как новое творение. Церковь должна явить силу нового творения через Святого Духа, поскольку если кто-либо пребывает во Христе, то он - часть нового творения, в котором все принадлежит Богу. Как его плоды мы вновь рождаемся в Нем. Церковь, таким образом, имеет пребывающее (2 Коринфянам 3,11). Однако она оказалась ненадежным свидетелем. Владеет ли она частью нового творения? Да, потому что ею владеет Христос, а Он, как выявилось, есть истинное его начало. Поскольку ответственный свидетель не оправдал своего звания, то его принимает Христос, Который оправдает это звание полностью. Нам следует рассмотреть серию подготовительных событий, предопределенных миру. Необходимо отметить, что факт пришествия Господа не упоминается здесь в связи с состоянием Церкви. Мы слышим обещание того, что Он скоро придет, и угрозу о том, что Церковь будет извергнута из Его уст. Но Его приход за Своими святыми или восхищение Церкви не упоминается. Это полностью совпадает с тем, что мы видим в служении Иоанна {Его сущность проявилась также как сущность Судии церквей на земле, которые рассматриваются не как Его невеста, но как внешнее тело на земле} - с его стремлением сосредоточить наше внимание на Его появлении на земле и дать беглую характеристику небесным обетованиям (которую он представляет только тогда, когда говорит об учениках).

Исключения из этого принципа мы видим в главах 14 и 17 Евангелия от Иоанна. Здесь же эта Его сущность не раскрывается. Даже в 12-ой главе Откровения, которая совершенно определенно подтверждает то, что я сейчас сказал, взятие на небеса упоминается только в связи с восхищением младенца мужского пола - Самого Христа. Следовательно, мы видим, что здесь не указывается какой-то особый период, характеризуемый взятием святых на небеса; указывается только то, что они восхищаются перед началом войны на небесах, что приводит к последним трем с половиной годам. С другой стороны, святые, принадлежащие Церкви (или принадлежавшие к ней), навсегда остаются на небесах после того, как Бог закончит Свои обращения к Церкви. Они ждут суда, чтобы с его помощью их кровь была отмщена; и они уже никогда не появятся на земле.

А сейчас мы подошли к рассмотрению четвертой главы, в которой начинается описание путей Божиих. Вовсе не обязательно считать, что Церковь была извергнута из уст Христа. Ей только угрожали этим; однако суд над Сардисом и даже Фиатирой еще не свершился. Это произойдет только тогда, когда Христос перестанет общаться с исповедующей Церковью как таковой и смотреть на нее как на Свой светильник пред миром. Каким именем она может назвать себя, еще не установлено: Он еще не начал общаться с нею. Ее охватит неприкрытое отступничество. Когда это произойдет, еще не сказано; не объявлен также срок ее восхищения на небеса. Однако из 2-ой главы 2-го послания Фессалоникийцам можно сделать вывод, что восхищение произойдет до отступничества. Тогда можно сделать вывод, что обращение Бога с миром начинается в Откровении после того, как Христос перестанет общаться с церквями. Церкви - это "то, что есть"; последует же то, что будет "после сего". Мы не видим Христа, ходящего посреди них; мы видим Его как Агнца посреди престолов. Иоанн не стремится узреть Его среди светильников или послать обращения к церквям; он призывается на небеса, где ему показываются пути Божии, имеющие отношение к миру, а не к Церкви. Мы видим престол, а не священника в длинном одеянии. Цари и священники, о которых мы читали в 1 главе, пребывают сейчас на небесах. За ними могут последовать и другие; но они находятся в небесных местах, сидят на престолах, поклоняются, и их кадила полны фимиама. При этом Господь приходит не для того, чтобы судить мир, а для того, чтобы принять наследство. Поэтому святых, которые вознесутся в сретенье Христу, можно увидеть только в небесах; они принадлежат только им и не имеют ничего общего с землей, по праву занимая свое место на небесах.

Связь между этими двумя частями Апокалипсиса заключается в следующем: Христос, осуществляющий суд в среде действующих церквей, находится сейчас на небесах и открывает книгу суда над миром, который готов открыто принять в наследство. Святые находятся далеко от этой сферы суда. Апостол прекращает рассматривать церкви (это весьма важное событие, ибо Святой Дух должен рассматривать их до тех пор, пока святые находятся на земле); его берут на небеса, где он видит Бога, заключающего завет с творением и сидящего на престоле управления, вокруг которого раскинулась радуга. Живущие прославляют Его как Создателя: как Того, Которым было сотворено все. Этот престол не был престолом благодати: он являл знамения силы и суда; а вокруг него на других престолах сидели те, кто представлял собой святых, принятых на небеса во время пришествия Христа - цари и священники. Мы не видим также и жертвенника, как будто это был период приближения; а в медном сосуде для омовения вместо воды было стекло. Оно призвано к тому, чтобы символизировать неизменную совершенную святость, а не к тому, чтобы служить средством для омовения ног. Все старцы увенчаны, а число "двадцать четыре" наводит на мысль о главах священства. Семь духов Божиих находятся в храме не для того, чтобы Христос управлял церквями, и не для того, чтобы этих духов можно было послать в мир, а для того, чтобы служить выражением совершенства, которое свойственно деяниям Бога в мире. Таков свет, который они несут в мир.

Кроме этого, посреди престола и вокруг него мы видим четырех животных. Можно считать, что они образуют престол; можно также предположить, что они стоят отдельно от него, но связаны с ним как со своим центром. Отчасти они обладают чертами херувима, отчасти - серафима, хотя несколько отличаются и от того и от другого. Они исполнены очей спереди и сзади, чтобы видеть все, что вокруг и что в глубине, причем так, как это нужно Богу; они имеют также по шести крыл, которые совершенны, потому что им дано внутреннее восприятие и быстрота в движениях. Они представляют четыре вида творения на земле, на которой установлен соответствующий ей порядок - человека, скотину, зверя земного и птицу небесную. Они символизируют силу и качества Бога; и язычники поклоняются им, хотя они только лишь орудия престола. Того, Который сидит на нем, язычники не знают. Ум, твердость, силу и быстроту действий - вот какие свойства Бога воплощают эти животные. Они являются символами. Действовать они могут с помощью самых разнообразных посредников. И хотя они имеют общее сходство с херувимом - символом правящей силы, осуществляющей суд, сущность их особенная.

Херувимы, обитающие в храме, имели два крыла, которые составляли престол; они взирали на завет и в то же время, сделанные из чистого золота, они заключали в себе божественную праведность престола. У Иезекииля они явились опорой тверди небесной, над которой пребывал Бог Израиля; то есть они представляли собой престол Исполняющего суд. Они были как очищенная медь и как огонь - символ, который мы уже рассматривали. У херувимов было по четыре крыла: два, чтобы летать, и два, чтобы укрываться. Из главы 10 Книги Иезекииля явствует, что они были исполнены очей (не сказано: в них) - для того, чтобы согласно промыслу Божьему, управлять не внешними явлениями, а внутренними божественными помыслами. В главе 6 Книги Исаии говорится, что серафимы (они очищающие огнем) имеют шесть крыльев, как здесь; они летают над престолом и так же, как здесь, восклицают: свят, свят! С помощью горящего угля они очищают уста пророка; находились они, как я уже говорил, над престолом.

Благодаря этим образам, употребленные в Откровении символы становятся понятными. Животные находятся внутри и вокруг престола; это престол исполнения суда, и он обладает вместе с тем атрибутами херувимов. Однако этот суд - не такой, как в Израиле, который носит только провиденциальный характер и приходит, как ураган с севера. Мы же видим управление всей землей и исполнительный суд согласно святости Божьей природы {Ибо суд, который состоится в конце, хотя и обрушится на землю во время управления ею и завершит ее историю, будет не просто иметь характер, свойственный херувимам, но и соответствовать Божьей святости и сущности (то есть, обладать свойствами серафимов) - например, как в 6 главе Книги Исаии, где говорится о Боге Израиля}.

Перед нами - не просто полное восприятие окружающего, но и внутренняя нравственная восприимчивость. Перед нами не седалище из золота, а скиния. Суд проникается внутренней святостью Бога. Своей сущностью и природой Он обращен во благо всего, что есть в творении. Провидение перестанет быть загадкой. Все свойства престола раскрыты, хотя они проявились, так сказать, в особых обстоятельствах: каждое деяние теперь будет иметь свойственный ему характер.

Здесь, в отличие от первой главы, упоминается не тот Бог, Который, хотя и охватывает своей сущностью прошлое и будущее, является все же Богом в Себе; здесь говорится о Боге веков - "Который был, есть и грядет". При этом Он носит ветхозаветные имена: Иегова, Элогим, Шаддай. Его полное имя подчеркивает Его свойства вечно живущего Святого, сила и жизнь Которого - непреходяща - в отличие от человека, свойства которого являются нищетой, даже если он занимает самое высокое положение. И святые падают здесь пред престолом, преклоняются пред Его местом, окруженным славой, боготворят Его в Его вечной жизни и слагают с себя дарованную им славу пред явлением Его славы - высшей и истинной, отдавая всю славу Ему одному как единственно достойному ее; и, исходя из характера этого празднества и Его серьезности, мы видим, что Он - Создатель, Которому принадлежит все. Несмотря на все перемены, созданное Им остается неизменным.

Следует отметить, что животные только воздают честь и восклицают; старцы же поклоняются Ему с разумением. На протяжении всего Откровения старцы поклоняются Ему, имея на то свои основания, потому что они обладают духовным разумом.

Далее обратите внимание на то, что когда раздаются громы и голоса и сверкают молнии (знамения ужасного суда), исходящие от престола, старцы остаются на своих местах; когда появляется престол суда, они восседают на престолах вокруг него. Это их место пред Богом во время суда. Когда бы Он ни начал осуществлять суд, они остаются в своих положениях. Они - часть славы и помощники Судии, сидящего на престоле, источающем ужас. Когда Ему воздают честь, они активно действуют: отдают Ему всю свою славу, бросаются пред Ним ниц и складывают пред Ним свои венцы, потому что получают более щедрое благословение, разделяя с Ним Его славу, а не обладая своей собственной.

Мы не видим здесь Отца; перед нами Иегова. Если мы спросим себя, в Какой личности Он проявился, то ответ, разумеется, будет таков: в Личности Сына. Здесь же представлен только ветхозаветный Иегова.

В следующей главе мы видим Агнца. Сидящий на престоле держит в руке книгу. В ней начертаны планы, осуществляемые Его властью. Кто может раскрыть и исполнить их? Кто имеет на это право? Никто не имеет - ни на небе, ни на земле, кроме Него. Пророку, который скорбел о том, что пути Божии останутся сокрытыми, старцы объяснили, что Всемогущий от колена Иудина - истинный источник всех обетований Давидовых, может снять печать и раскрыть книгу. Этот Всемогущий - Агнец, отверженный Мессия. Далее из главы станет ясно, что Он являл Собой большее, но сейчас он предстает перед нами как Агнец. Отвергнутый Мессия стоит посреди божественного престола; Он стоит, как закланный Агнец посреди явлений промысла и благодати, посреди животных и старцев. Он обладает полнотой власти над землей - семью рогами; Он имеет власть, свойственную Богу, и семь духов, с помощью которых Он с Божьим совершенством может управлять миром. Когда Он взял книгу, животные и старцы пали пред Ним, имея каждый золотые чаши, полные молитв святых. Здесь они представлены как священники.

Теперь в прославлении Агнца поется новая песнь. То, что на земле казалось Его позором и отвержением, стало основанием для приобретения Им права раскрыть книгу. Только Тот, Который ценой невыразимых мук и Своей жизни прославил все принадлежащее Богу, способен и достоин раскрыть то, что в путях управления станет благом. Речь идет об управлении не Израилем, но землей; речь идет не просто о земных наказаниях согласно откровению Божию в Израиле, а о явлении в силе всего Бога пред целым миром. Тот, Кто прославил все Божье и через благовествование искупил Своей смертью землю, обладал правом явить Его славу в силе. Он пока не выступает вперед; но Его деяние - достойное средство и божественная причина для ее путей и тайн Бога. Я процитирую их песнь: "Ты был заклан и Кровью Своей искупил нас для Бога из всякого колена и языка, народа и племени, соделал нас царями и священниками Богу нашему, и мы будем царствовать на земле." Следовательно, речь здесь идет не о какой-то особой группе людей, а о ценности деяния, которое является побудительным мотивом к восхвалению Его и передачи Ему всего.

Именно здесь, а не в четвертой главе, ангелы начинают превозносить Его. Едва ли можно усомниться в том, что мы наблюдаем здесь перемену в порядке управления. До тех пор, пока Агнец не взял книгу, они представляли собой исполнительную власть; они служили средством и осуществляли на земле то, что символизировали собой четыре животных. "Ибо не Ангелам Бог покорил будущую вселенную, о которой говорим." Поэтому, как только Агнец появляется и берет книгу, как только возникает мысль об искуплении, животные и старцы объединяются, а ангелы занимают свое, отдельное от них, место. Как и животные, до определенного момента они не подают поводов для того, чтобы в их честь воздавали хвалу. Как главы творения (что исходит из их сущности), они вместе со всеми остальными тварями чествуют имя Агнца во веки веков. Четыре животных (означающих исполнение власти и провидения Божьего среди тварей) присоединяются к своему Господу, а старцы поклоняются совершенству Его сущности. Но животные и старцы объединились еще тогда, когда пали пред Агнцем (стих 8). Я не думаю, что в конце стиха подразумевалось их отделение друг от друга {То есть, слово "имея" относится не только к старцам}.

Животные, я полагаю, сливаются со старцами; возможно, они символизируют разное служение, а не два разных класса. В стихе 9 мы видим общее действие, причем сказано, что "они поют" а не "пели". Это происходит в небесах; и те, кто назван, представлены все вместе. Таким образом, нам показан источник последующих событий, престол и те, кто действует на небесах пред Богом, участвуя во всем происходящем; то есть мы видим, откуда исходит суд, кто окружает престол Божий на небесах и кто сидит на этом престоле - словом, нам представлены небесные сферы с хором и помощниками Бога.

Теперь начинается то, что должно произойти на земле после снятия печатей. Надо отметить, что Иоанн, стоящий посреди развалин церкви, представляет пророческую картину всего того, что происходит с момента ее разрушения до пришествия Христа, в девятнадцатой главе. При этом в его книге ничего не сказано ни о вознесении Христа, ни о восхищении Церкви - за исключением стиха 5 главы 12, в котором оба эти события слились воедино.

Значение первых печатей понять нетрудно; к тому, что о них уже известно, я не могу добавить ничего нового: сначала - имперские завоевания, потом - войны, голод и мор, которые несут с собой то, что Иезекиль называет четырьмя язвами, посланными Богом (меч, голод, мор и звери земли). Они говорят о провиденциальном характере отношений Бога к земле, поэтому четверо животных и привлекают к нему наше внимание, но до них - голос Бога, голос Всемогущего, - такой голос, который слышит имеющий Духа. На этих животных завершается предсказание в Писании бедствий. Затем следует собственно суд; то, что произошло до него, модно назвать подготовительными мерами. Я должен сказать, что при описании всех бедствий (до 8-го стиха) не подразумевается одна только Римская Империя. Ее касается четвертое бедствие, а не третье. Бедствия же, обратите внимание, распространяются не на всю землю, а только на ее определенные части.

О святых - вот о ком помышляет Бог, и при поминовении они сразу же появляются - еще до того, как начали развиваться другие события. Те, кто пострадал за Слово Божие и за свидетельство Его, спрашивают, доколе им еще ждать отмщения - ведь мы видим здесь Бога как Судию. То, что они находятся под жертвенником, означает только то, что они принесли себя в жертву истине и Богу. Белые одежды свидетельствуют их праведности: Это символ одобрения их Богом; однако время отмщения за их кровь еще не пришло. Я не думаю, что белые одежды означают воскресение. Первое воскресенье - это высшая благодать через которую мы получаем место рядом с Христом ("навеки с Господом"), что является следствием Его работы и Его праведности, на которую все мы должны равняться. Таким образом, белые одежды - это признание праведности (праведностей {Вполне возможно, что употребление слова "праведность" во множественном числе - это результат влияния еврейского языка. Что же касается нравственных понятий, единственное число более приемлемо. Во всяком случае, здесь речь идет о праведности святых}) святых, которая проявляется в стихе 8 главы 19, когда описывается Его явление. "Будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны." Я не отрицаю, что нас очистили, а наши одежды стали белыми от крови Агнца. Но даже там, где об этом сказано прямо (глава 7), в этом очищении, я считаю, определяющую роль играет то, как они через веру были связаны со страдающим Христом. Здесь им даны белые одежды - то есть их служение принимается; что же касается отмщения, то они должны подождать нового периода гонений, во время которого к ним присоединятся новые святые, которым тоже должно будет воздать честь и получить отмщение. Тем не менее, это является признаком движения вперед и служит основанием для привнесения Богом нового состояния, результатом которого явится окончательный суд и устранение зла. Здесь же суды имеют провиденциальный характер.

После требований отмщения следует описание разрушающей системы земного управления и охватывающего землю ужаса. До чего же ясно мы видим здесь сферы суда и Бога как Судию! Желания святых совпадают с желаниями, упомянутыми в Псалмах. Мы видим не детей, стоящих перед Отцом в благодати, держащих Евангелие и составляющих Церковь; мы видим людей, стоящих перед Иеговой там, где Бог является Богом суда, Который оценивает их действия. Мы стоим на основании Ветхого Завета, то есть пророчества, а не благодати для нечестивых, хотя суд и осуществляется через благословение.

После снятия шестой печати наступает землетрясение, то есть сильнейшее потрясение всей структуры общества. При этом наказываются все правящие силы; а великие и малые мира сего (умы которых одинаково скудны), видя, что все низвергнуто, думают, что настал день гнева Агнца. Однако этот день еще не пришел; здесь исполняются только подготовительные суды, предваряющие установление Его Царства.

Но Бог думает и о тех святых, которые остаются на земле (где, как мы должны помнить, Церкви уже не существует); и до того, как события начнут разворачиваться (будь то суды над Римской Империей или особое деяние зла), Он запечатлевает их. Прежде всего - до начала действия орудий судов Божиих - накладывается печать на определенное число (144000 = 12 х 12 х 1000) остатка от Израиля. Они сохраняются для благословения согласно промыслу Божию; поэтому Он определяет их. Мы пока еще не видим, что благословение снизошло на них - они только сохраняются для него. Затем появляется огромное число язычников. Нужно отметить, что предварительного пророческого предупреждения о благословении спасенных во время великой скорби не прозвучало (я имею в виду не те три с половиной года, которые упомянуты в главе 24 Евангелия от Матфея - относится к евреям - а тот период, о котором сказано в Послании к Филадельфийской церкви). Поэтому благословение полностью представлено нам здесь и ясно сказано, что представляет собой это великое множество. Это язычники, стоящие не вокруг престола, а перед ним и перед Агнцем; их праведность признана Богом, а сами они - победителям. Они благодарят за свое спасение Бога на престоле и Агнца. Они принадлежат земным сферам, а не Церкви. Это подтверждается ангелами, стоящими вокруг престола, старцами и животными, которые все вместе составляют небесную часть сферы, уже соединившейся с престолом, то есть ангелы окружают престол и то, что внутри него, а пред ним стоит множество в белых одеждах. Ангелы говорят "Аминь" и возносят хвалу Богу.

Все это относится ко множеству людей в белых одеждах и к ангелам; только, первые говорят об Агнце, Который был также их Спасителем. Ангелы присоединяются к Ним, повторяя за ними "Аминь", Который был также их Спасителем. Ангелы присоединяются к ним, повторяя за ними "Аминь", они превозносят Бога. Они возблагодарили Агнца за свою славу и благословение еще раньше, но в своем спасении, благодаря Агнцу, пели, разумеется, не только они. Здесь же говорится о том, что Ему поклоняются также четыре животных и старцы, так как у них другие отношения с Богом, которые сейчас не затрагиваются. Мы видим их в главах 4 и 5, в которых описывается, что они сидят вокруг престола, к которому бросают свои венцы, поклоняясь Живущему во веки веков. Они представляют мотивы для поклонения, исходя из имеющихся отношений, ангелы поклоняются Богу, а множество людей в белых одеждах - Богу на престоле и Агнцу, имеющему в настоящее время право на управление и избавление земли. То, что Агнец был Сыном и даже Богом, сотворившим ангелов, здесь не рассматривается; здесь рассматривается каждый, кто имеет свои собственные отношения с Богом, которые здесь и выявляются.

Таким образом, мы видим небесные воинства, прославленных святых и множество людей в белых одеждах; все они имеют свои, отличные друг от друга, отношения с Богом; причем первые и последние фактически объединены, а прославленные святые выделены в отдельную группу. Они не поклоняются престолу. Но один из старцев (которые всегда были причастны разуму Бога) объясняет пророку, что представляют собой те, которые облачены в белые одежды. Это пока еще не стало частью пророческого откровения и говорить о месте, определенном для Церкви, было еще рано. "Ты знаешь, господин", - говорит пророк. Они пришли от великой скорби, сохранив веру и очистив свои одежды кровию Агнца. Они не были святыми тысячелетнего царства, то есть они родились в данный период и своим рождением стали обязанными принятию ответственности за это состояние (на которое должна были сойти благодать). Они очищены и приняты, они уже полностью сознают свою ответственность и победу, в то время как другие только начинают; потому они, будучи уже очищенными и принятыми, образуют особую группу и служат Ему день и ночь в Его храме.

Все это отличает их от тех, кто поклоняется Богу в небесах; ведь там нет храма; всемогущий Господь Бог и Агнец - вот кто представляет собой храм. Сидящий на престоле обитает в них, как когда-то - в скинии. Они не только похожи на Израиль во дворах или на народы в мире; они занимают место священника в мирском храме. Поклоняется то множество людей, которое будет жить в тысячелетнем царстве, эти же люди являются священниками. Как Анна, дочь Фануила, в самом себе заключившего престол, они всегда имели к престолу доступ. Но они получали благословения и от Агнца, Которому обязаны своим спасением; и этот Пастырь добрый, отверженный и прошедший через великое и страшное испытание, будет питать их. Они не будут больше, как раньше, алкать и жаждать; их не постигнет ни скорбь, ни испытание. Тот, Который в этот переходный период известен как Агнец, вознесенный к престолу, приведет их к живительным источникам влаги. Это обетование отличается от того, которое дано нам: это не источник воды, текущей в вечную жизнь, как река; но они будут насыщены, освежены; о них, со свойственным Ему совершенством и благодатью, позаботится Агнец, за Которым они последовали; и Сам Бог отрет всякую слезу с их очей. Они получат утешение от Бога, стоящее всех скорбей, через которые они прошли. Но их благословения - это утешение, а не истинная небесная радость. Они, следовательно, представляют собой отдельную группу, отличающуюся от старцев и небесных святых, а также от святых тысячелетнего царства, не знающих скорби и всегда, как мы знаем, пребывающих в благодати пред Богом. Для тех, кто переживает великую скорбь, это является новым откровением. Число 144000, упомянутое в главе 14, представляет собой группу только из евреев, вышедших от своей особой скорби.

И вновь забота Бога о святых, проявившаяся благодаря действенному заступничеству Первосвященника, навлекает на мир суды. За тех, кто находился под жертвенником, никто не ходатайствовал; они были совершенны, потому что были отвергнуты и закланы, как Христос. Те же, кого мы сейчас рассматриваем, не нуждаются в ходатайстве для того, чтобы их вопль в период их немощи был услышан, а помощь оказана. Курения от фимиама возносились вместе с молитвами святых. Великий Посредник взял огонь с жертвенника, положил его в кадило и излил его на землю. Посредничество как ответ превратилось в суды, сопровождаемые знамениями Божьей силы и нарушением порядка на земле - голосами, громами и молниями (как тогда, когда устанавливался престол), а также землетрясением.

Затем по сигналу, данному свыше, следуют особые суды. Они падают на Римскую империю - третью часть земли (см. 12,4). Сначала с небес на землю обрушиваются град и огонь; мы видим беспощадное уничтожение людей, кровь на земле: то есть нам показано падение великих личностей Римской империи, их благополучия. Затем также великая сила, как суд Божий, направляется против остальных людей, живущих, как я полагаю, все в той же Римской империи. Разрушается все, что связано с их жизнью и деятельностью. После этого низвергается то, что было источником особого света и порядка в управлении на земле - звезда. Она разрушила нравственные источники чувств и побуждений всех людей, то есть то, что управляет людьми и подчиняет их себе. Эти источники становятся полынью и многие умерли от этих вод. Последнее из этих четырех бедствий поражает правящие силы; Бог нарушает их порядок. Все это происходит на земле Римской империи. Это бедствие завершает общие суды, которые приносят разрушения и беспорядок в земли Рима, где царило зло, противостоящее святым.

Затем призывается язва (особенно это касается тех, кто прочно утвердится на земле вместо того, чтобы ответить на небесное призвание; кто, несмотря на суды, не пробудился душой и остался привязанным к своему дому). Эта язва - троекратная! Слово "живущие", или "обитающие" на земле все-таки не было употреблено (исключение составляет обетование Филадельфии и требования душ, находящихся над жертвенником, потому что и те и другие отличаются от таковых). После всех деяний Бога, которые мы сейчас видели, стало ясно, что они выделяются как отдельный класс; и исходя из того, что происходит сейчас на земле, о них говорится как об определенном классе. Против этого упрямого в своем неверии класса и обращены сейчас суды Божии: сначала против иудеев, затем - против живущих на земле Рима, и наконец - против вселенной.

Пятый ангел вострубил (глава 9) - и то, что по своему положению являлось источником света и средством установления порядка, потеряло свое значение. Это была звезда - она обретает силу, дающую волю черному влиянию сатаны. Он открывает бездну - то место, где сокрыто и сковано зло, а не то, где оно наказывается (то есть, огненное озеро). Высшая власть, весь небесный свет, озаряющий землю, целительные источники установления порядка - все затемняется и убивается освободившимся злом. И это еще не все: появляется огромное число непосредственных исполнителей сатанинской власти; из дыма выходят полчища саранчи (в переносном смысле), в хвостах который имеются жала лжеучения. Однако цель их - не разрушать преходящее благополучие на земле, а мучить нечестивых иудеев; не убивать, а изнурять и утомлять их. Это должно продолжаться пять месяцев; ведь окончательный суд еще не наступил. Мучения были хуже смерти - они истязали и терзали сердце. Саранча напоминает воинства имперской власти: она имеет венцы тому, кто сталкивается с ней, кажется невероятно сильной: однако если присмотреться к ней повнимательнее и суметь разгадать ее тайну, то можно увидеть, что она слаба и зависима: лица у нее как человеческие, а волосы - как у женщин. Тем не менее она вооружена бронями - бронями в сознании. Она является непосредственным исполнителем власти сатаны и подчиняется его приказам. Ее ведет ангел бездны - тот, кто управляет глубинами сатанинских козней и владеет силой тьмы. Когда человек подвергается его черному влиянию, чтобы осознать, что сатана затемняет его ум. Жестокие, изнуряющие пытки, которые хуже смерти, вместе с затемнением сознания - вот что становится уделом когда-то возлюбленного народа. Так приходит одно горе.

Шестой ангел вострубил - и начинается второе горе, которое в большей степени касается людей. Оно направлено против жителей Римской Империи. Те, кто приносит это бедствие, освобождены на реке Евфрат; они представляют собой огромное конное войско. Более того, умы и слова всадников находятся во власти сатаны; однако с их помощью вершится суд Божий. И сейчас это войско убивает людей. Уста их извергали силу сатаны, сатанинским же было и их учение - с помощью обоих этих средств они причиняли людям страдания. Я не думаю, что смерть, о которой здесь говорится, - это смерть временная (хотя, возможно, она и является таковой); мне кажется, она выявляет тех, кто отступил. Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не покаялись и не отреклись от своих идолов и ошибок.

Таковы были предварительные бедствия, посланные церкви евреев и принявших христианство язычников. Они еще не представляли собой собственно битву между Богом и силами зла. Это пока еще скрыто от нас; но сначала эта тайна была внесена в маленькую раскрытую книжку, как факт общей истории (глава 10). Эта книжка была раскрыта, как часть уже известного пророчества; она говорит нам о том, что уже известно, а не о скрытых и тайных путях Бога, рассказывающего о конце. Христос снисходит на землю и утверждает Свое право на нее; Он ставит правую ногу на море, а левую - на землю и восклицает громким голосом; Ему отвечает Всемогущий. Однако то, что сказали голоса, скрыто от нас; а Христос клянется Живущим во веки веков о том, что времени уже не будет. Все приближается к концу. При звуке седьмой трубы тайна Бога будет скрыта и проявляется Его ничем не сдерживаемая сила. Пророку вновь приходится пророчествовать о народах, племенах и язычниках.

Теперь мы вновь оказываемся в центре пророчества: мы видим Иерусалим, храм , жертвенник и поклоняющихся (глава 11). Поклоняющиеся (те, кто поклоняется во храме, соблюдая тайну Божию) и жертвенник признаются и принимаются Богом. Общее служение иудаизма не признается и отвергается Богом. Иудеи оставляются Им и их растаптывают язычники; это продолжается в течение трех с половиной лет. Он принимает тех, кто занимает место священников. Он признает также тех, кто находится в храме и истинно поклоняется, согласно Ему, Бог предоставляет необходимое свидетельство - двух свидетелей, которых требовал закон; и в течение всего этого периода - трех с половиной лет - они день за днем будут свидетельствовать. Они пребывают в скорби и презрении, но обладают силой подобно Илии и Моисею, когда люди были пленены и охвачены отступничеством. Они не восстанавливают Израиль, его царство и священство (это произойдет впоследствии - вспомним светильник Захарии с двумя маслинами), а лишь должным образом свидетельствуют ему. До тех пор, пока не закончится их свидетельство (по прошествии трех с половиной лет), никто не посмеет дотронуться до них; своим словом они могут поразить своих врагов. В остатке мы видим священство и пророчество, но, конечно же, не царство; мы видим только действующее свидетельство. Его отсутствие сопровождается страданиями, и все же никто не может причинить им вреда, пока для этого не настанет срок. В этом они похожи на Христа, униженного в Израиле, - только Он не поражал Своих врагов. В Псалмах такое состояние определяется как удел остатка. Их же состояние характеризуется предельным унижением и полным ответом Бога на их пророческое слово. И когда они закончат свидетельствовать, все будет по-другому. Им придется сразиться со зверем из бездны. Они стоят на земле пред Богом; они - не проповедники небесного Евангелия, а свидетели, подтверждающие право Бога на землю и Его любви к Своему народу. Они подтверждают это право Бога в тот период, когда в мире правят язычники. Когда наступит их час, их поразит зверь, оставив тела на улице города. Язычники будут радоваться этому и веселиться. Те, кто присвоил себе землю и удобно устроился на ней, возрадуется, потому что свидетели Бога земли мучили их; но через три с половиной дня они, воскрешенные силой Духа Божьего, вознесутся на облаке на небеса - не так, как Христос, ибо они вознесутся на глазах у своих врагов. При этом во время землетрясения падет десятая часть города; прочие же будут объяты страхом и воздадут славу Богу Небесному. Но Бог уже будет обращаться с ними, как Бог земли. Так пройдет второе бедствие.

Итак, мы подходим к завершению указанного срока длительностью три с половиной года; звучит седьмая труба, которая должна раскрыть тайну Бога. Итак, седьмой ангел вострубил; в небесах раздаются громкие голоса, возвещающие о том, что пришло царство мира Их Господа Иеговы и Его Помазанника (Христа), которое является величайшим бедствием для живущих на земле и наводит на них ужас. Язва сатаны была предназначена специально для евреев; язва человека - для жителей Римской империи; теперь же мы видим, что язву посылает Бог - и посылает Он ее тогда, когда рассвирепели язычники и явился гнев Божий; при этом происходит полная расплата и окончательное избавление. Мы вновь видим здесь старцев, объявляющих основание для восхваления и благодарения. Голоса в небесах возвещают о наступлении Царства Господа и Его Христа (как во втором Псалме) и о том, что Он (ибо Иоанн, как всегда, объединяет Их Обоих) будет царствовать во веки веков; и так будет. Честь воздается, однако, и земному, и вечному царствам. Только в описании вечного Царства не упоминается отличие от него царства земного и не говорится о подчиненности Христу. Старцы в своей благодарности превозносят также Господа Бога Вседержителя - великого Царя, Который принимает свою власть и правит, ибо это Царство - Божие. В их речи мы видим две части: ярость язычников (это вызывает гнев Божий) и время суда над мертвыми. Первую половину составляют гнев человека и суд Бога. Затем Он награждает пророков, святых и тех, кто боится Его имени, после чего устраняет с земли тех, кто ее развратил. Это есть благословение. Первая часть, включающая период гнева и суда, носит общий характер; вторая же часть предполагает награду и избавление святых на земле. Она окончательно завершает символическую историю. Прозвучала последняя труба и тайна Божия сокрылась.

Затем следуют подробности: зверь, связь с ним евреев и церкви; Вавилон; брак Агнца; суд над зверем и лжепророком; заточение сатаны; два воскресения, последний суд и наконец - описание небесного города. Это новое пророчество (глава 11 - 19), если его рассматривать как будущее обращение Бога с землей, начинается с особой ссылки на иудеев. В небесах отверзается храм Божий и является ковчег завета, относящийся к Израилю. Но сейчас это сопровождается судами - судами всех видов, сходящими с небес и вызывающими на земле смятение и несчастья {Там, где престол установлен для суда, он характеризуется только тем, что исходит непосредственно от Бога. В этих случаях землетрясений и града не наблюдается; здесь же мы видим их}.

В главе 12 дается краткое, но чрезвычайно важное описание всего хода событий, в котором нам представлены не действующие лица этих событий, происходящих на земле, и не суд над ними, а божественные принципы, лежащие в их основе и в основе состояния, проявленного Богом. Первым символическим образом, персонажем пророчества и следствием деяний Божиих является жена, облаченная в солнце и увенчанная венцом из двенадцати звезд; под ногами ее лежит луна. Это, согласно промыслу Божию, - Израиль или его центр - Иерусалим (сравните: Книга Исаии 9,6, Псалом 86,6). Она облечена в высшую власть, ей дана слава совершенного управления через человека; а вся слава, первоначально отвергнутая во время действия старого завета, лежит под ее ногами. Она имеет во чреве младенца и страдает от мук рождения; при этом ей угрожает сила сатаны в виде Римской империи, которая имеет характер полноты власти (семь голов) и характер независимости - в плане административного превосходства (10 рогов, а не 12). Но сатана, будучи явным и ярым врагом Бога и Его силы во Христе, стремится пожрать ее младенца, как только Он родится, Который должен получить от Бога право царствовать на земле. Но младенец - Христос и Церковь вместе со Христом восхищаются к Богу и Его престолу; Он пока еще не получает власти, а укрепляется в самом источнике этой власти. Это восхищение еще не стало тем, которое произойдет ко всеобщей радости, потому что оно осуществляется задолго до него и цель его - поместить Самого Христа и Церковь вместе с Ним туда, откуда проистекает сила для установления Царства. Для вышеупомянутого восхищения нет времени: Христос и Церковь здесь - одно. Жена же означает иудеев; после рождения младенца она убегает в пустыню, где Бог приготовил ей место, чтобы она оставалась там в течение тысячи двухсот шестидесяти дней.

Церковь, или небесные святые (как и Христос), возносятся на небеса и скрываются там. Евреи или земной народ получают на земле защиту, дарованную заботой провидения. Таким образом, мы видим общее положение дел; тех, кто находится в описанных сферах, а также места, которые им определены и которые они занимают. Та, которая должна получить славу и власть на земле, укрыта. Младенец, которому надлежит получить власть в небесах и от небес, уже предварительно восхищен. Все это вносит в рассматриваемую нами картину предельную ясность.

Теперь прослеживается ход исторических событий (после того, как младенец уже восхищен на небеса). В небесах происходит битва; дьявол и его ангелы изгоняются и уже не занимают там своего места. Это еще с большей силой выделяет небесных святых и еврейский остаток. Живущие на небесах победили обвинителя кровью Агнца и словом своего свидетельства; семя женщины получило проявления от Бога и свидетельство Иисуса Христа, то есть Духа пророчества. То, что они через слово получили от Бога, соответствует Ветхому Завету.

В последней части 12-й главы громкий голос объявляет в небе, что наступило Царство Бога нашего и осуществилась власть Его Христа. Это по-прежнему соответствует свидетельству 2-го псалма; только сейчас это возвещено с небес после того, как сатана был изгнан с небес. Сатана потерял свою силу, с помощью которой он действовал против священства, навеки. Он еще мог принять личину царя и пророка; но места в небесах для него уже нет. Небесные святые победили его с помощью того, что подготовило их сознание к небесам, подтвердило их право на требование в них (кровь Агнца и слово уст их, которое через Дух стало мечом Божиим) и отдали за него свои жизни. Небеса и живущие в них могут теперь возрадоваться; живущих же на земле и на море постигнет горе, потому что тогда пришел дьявол, сознающий, что у него осталось мало времени. Я полагаю, что в стихе 11 подразумеваются святые, убитые после восхищения и принадлежащие небесам. Если бы те, кто был убит за свою веру, не были взяты на небеса, то они потеряли бы и небеса и землю, хотя были преданы Богу больше, чем живущие на земле. О них больше будет сказано в главе 20, где упоминается первое воскресение. Души под жертвенником должны ждать остальных, то есть своих братьев, которым определено быть убитыми; и нужно отметить, что они радовались и веселились, как закланные. Все это, однако, происходит в течение трех с половиной лет.

Итак, перед нами три группы: голоса на небе; их (или наши) братья, победившие сатану; и те, кто будет жить в период трех с половиной лет ярости сатаны, который еще не наступил. Если считать, что младенец мужского пола в небесах - это Христос и восхищенные святые, то эти голоса принадлежат тем, кто уже там находится {Я не утверждаю, что среди этих голосов был и голос Христа, так как этот вопрос проблематичен}, и все становится ясным: восхищенные святые, связанные с Ним, празднуют низвержение обвинителя и спасение тех, кто принадлежит небесам, называя их "наши братья" (война этих братьев с обвинителем закончилась, потому что он изгнан; они боролись с ним как с небесным властелином, как с лжесвященником, вся деятельность которого является загадкой для Иоанна), а также спасение тех, кого постигнет испытание в период ярости сатаны и его деятельности как царя и пророка. Дракон, сброшенный на землю и неспособный обвинять в небесах и противостоять святым по небесному призванию (к ним, а не к союзу, относится священство), преследует евреев и стремится разрушить их свидетельство; но Бог дал им силы не для сопротивления (избавить их должен Господь), а для побега, чтобы жена смогла найти убежище вне досягаемости змея и питаться там в течение половины седьмины. Он преследует ее; у него нет крыльев, но он прибегает к помощи реки и людей, находящихся под его влиянием и руководством, пытаясь погубить жену. Но земля - это организованная система, в которой живут люди, - поглощает воды.

Сила сатаны пропала даром: ее победила не армия, не встречная сила - она была просто сведена на нет. На земле действовало провидение, которое полностью нейтрализовало усилия сатаны. Так распорядился Бог в своем промысле; и тогда дракон начал преследовать отдельных представителей верного остатка из семени евреев, сохранивших твердость, вооруженных Словом.

В главе 13 нам представлена ясная и полная картина действий сатаны, которые он осуществляет посредством своих орудий зла. Их два : одно - зверь с десятью рогами, а другое - зверь с двумя рогами. Первому зверю дракон (который увлек своим хвостом третью часть звезд на землю и который представляет собой сатану, принявшего образ Римской империи) дал престол и власть {Мы не должны удивляться тому, что в конце у зверя остается только одно государство, хотя в самом начале у него во власти была вся земля; какое всеобъемлющее испытание пало на землю, мы уже знаем}. Второй зверь не только обладает силой первого и превосходит его в сферах власти; он еще - активно действующее зло, которое прилагает все усилия, чтобы заставить людей признать первого зверя, а в нем - дракона. Зверь символизирует Римскую империю, которая впоследствии значительно изменилась и приобрела новую сущность. Он носит характер завершенности в отношении форм управления, о котором говорит количество голов; однако он включает десять царств, которые, я не сомневаюсь, указывают на административную незаконченность. У него не двенадцать рогов, а десять, и это число не является полным. Полное число - это семь, и его полнота носит более возвышенный характер. У Агнца было семь рогов, а вокруг головы женщины - двенадцать звезд. Первое - это совершенство в самом себе, второе - порядок управления в человеке. Семь - это самое простое число, выраженное одной цифрой (оно не имеет делителей); двенадцать прекрасно делится и состоит из тех же элементов, только умноженных друг на друга, а не прибавленных как простое число. Поэтому цифра четыре выражает законченное совершенство, как квадрат или куб, который обладает тем же совершенством (и даже в большей степени) и имеет вместе с тем законченность. Но зверю даны уста для богохульства. Он явный враг Бога и Его Христа. Он поглотил предшествующие империи и сейчас представляет их. Дракон - непосредственное орудие силы сатаны, воплощенное в языческой Римской империи - дал новому зверю престол и власть. Они были чужды Богу. Бог не признает никакой силы на земле сейчас, когда церковь перестала существовать, и не признает до тех пор, пока не примет свой народ. Земля находится в состоянии войны с Ним.

Одна из голов зверя (которая, я не сомневаюсь, означает империю) была смертельно ранена, но исцелилась. Она исцелилась - и весь мир дивится этому; люди поклоняются дракону, давшему зверю силу. Ничто в их глазах не может сравниться со зверем, а о Боге они начисто забыли. Зверю позволено очень многое: он может своими устами выражать ярость по отношению к Нему. Он хулит Бога, Его имя, Место обитания небесных святых, то есть все христианство и Его Бога. Дракон изгнан с небес и туда приняты восхищенные святые. Он хулит их, но это единственное, что он может делать.

Что касается живущих на земле (ведь разделение носит теперь не только духовный характер) - все они поклонялись зверю за исключением тех, кто от начала мира был записан в книге жизни у Агнца. Сопротивление людей насилию не является стезей послушания. И здесь показаны терпение и вера святых. Взявший меч от меча и погибнет; этот путь - не Христов, не смиренного терпения; поэтому погибнет никто иной, как зверь. Таким образом, зверь - это имперская власть, богохульствующая сила, утвержденная сатаной на месте Римской империи, которая воплощает все четыре империи, имеющие другие формы, но подчиняющиеся исцеленной главе.

Но вот появляется и второй зверь - он поднимается не из среды людей (не из воды), чтобы напомнить об империи, а из уже сформировавшейся системы, которую сделал таковой Бог. Этот зверь имеет форму царства Мессии на земле: у него два рога, подобных рогам Агнца; тем не менее он представляет силу сатаны. Тот, кто имеет ухо, способное услышать божественное учение, сразу же различит голос сатаны. Он обладает силой первого зверя; он имеет и свою силу, а также своего помощника; он заставляет землю и всех живущих на ней поклоняться первому зверю (то есть Римской империи, которую воплощает исцеленная голова). Он творит великие чудеса, чтобы доказать людям, что зверь имеет такое же звание, какое имел Илия у Господа. Вспомните 2-ю главу 2-го послания Фессалоникийцам, где человек греха, обманывая других, представлял такие же доказательства, какие представлял Иисус, будучи Христом. Он обманывает живущих на земле чудесами, заставляя их сотворить образ зверя. Он ожидает этот образ, который начинает говорить и действовать так, что убиваем будет каждый, кто не поклоняется ему. И все должны будут принять начертание, свидетельствующее о их служении сатане и о работе для него, и тем, кто не имеет образа зверя в виде начертания, не будет позволено ни покупать, ни продавать.

Такова сила, которая имеет подобие царства Мессии и питается неуемной энергией сатаны, который, утвердившись в мире, заставит каждого поклоняться ей и не позволит людям, не признавшим ее, ни покупать, ни продавать, и все, кроме избранных, так и сделают. Сила сатаны, противостоящая силе священства в небесах, обезврежена; но у него осталась возможность царствовать и пророчествовать в противовес Христу, который еще не появился. Эти звания он и принимает, но он не может совладать с силой язычников (это предоставлено Христу), поэтому делает их своими представителями; и, подобно отступившим иудеям прежних времен, этот народ (за исключением избранного остатка) служит его орудием, поклоняется и помогает ему. Таким образом, мы видим активно действующую силу сатаны. Однако, утверждая своего мессию, он обманывает людей; своей ложью и чудесами он завоевывает то, что не может победить - языческую силу; иудеев он заставляет поклоняться идолам и язычникам, а сами язычники, живущие на земле, поклоняются доверенному лицу власти сатаны - первому зверю.

Это особенное состояние, чуждое чувствам евреев и нынешним упованиям язычников. Однако нечистый дух идолопоклонства должен вернуться в их дом. Знамения, а не истина будет управлять безбожным умом человека; они будут верить лжи. Здесь - хотя он и принимает сущность Христа в своем царстве - говорится о его действиях, направленных на язычников. В главе 66 Книги Исаии и в Книге Даниила к нам примешиваются иудеи. Это - период свободы и в то же время период чудовищной тирании для тех, кто не поклоняется сатане и его указам. Этот период характеризуется отсутствием истины.

Что касается числа зверя, то я не сомневаюсь, что набожным людям понять его будет очень просто в период власти зверя и следующего за ним духовного суда - и имя, которое они носят, направит их на верный путь, когда им придется иметь с ним дело. Пока этого не произошло, размышления людей не представляют большой ценности; суждение Иринея в его книге "Латинский человек", в сущности, не отличается от других.

В главе 14 мы видим обращение Бога со злом; перед этим Он сначала признает и выделяет остаток. Остаток полностью принадлежит обновленной земле; мы видим его в центре власти и славы - на горе Сион, где будет царствовать Агнец. На лбах людей, составляющих остаток, начертано имя Его и Его Отца; то есть, открыто исповедуя это имя, они свидетельствовали ему и страдали так, как страдал Христос во время своей жизни, сохраняя верность Своему Отцу; только они отличаются от Него тем, что не прошли через муки смерти. Это было новое начало - начало не Церкви небесной, а благословения спасенной земли и ее первых плодов - тех, кто выдержал свидетельство ей. Небеса празднуют это событие голосами множества вод, звуками грома и возгласами радости. Эти звуки издают гусли. Они поют новую песнь пред престолом, животными и старцами. Это обстоятельство весьма важно. Песнь на небесах мы уже слышали (глава 5) - она звучала в связи с искуплением; а те, кто был избавлен, сделались царями и священниками. Здесь же искупление связано с земными благословениями, а не с царством и священством на небесах; песнь поется перед пребывающими на небе и пред престолом. Как бы то ни было, небеса непосредственно связаны с этой песнью. Она звучала в знак победы, одержанной над силой зла посредством долготерпения и страдания.

Особой отличительной чертой людей, составляющих остаток, является чистота и незапятнанность, сохраненная ими в условиях окружающей их скверны. Эта чистота, пронесенная ими через все бедствия, соединяет их с небесными победителями. Хотя эта песнь и не является песнью в честь небесного искупления, победа над вратами смерти (хотя и не за ними) все-таки одержана. Они поют "как бы новую песнь". Ее могут знать только те, кто разделил страдания Агнца на земле и будут помогать Ему в Его царствовании на земле; они последовали за Ним и пойдут туда, куда бы ни пошел Он. Они - первые плоды на новой земле. Они не развратились среди всеобщего растления. Они не осквернились с женами, не лгали и никогда не стремились к этому. Разврат и ложь не коснулись их; они всегда исповедовали только истину. У них не было места на небесах, но они безгрешны, поэтому разделяют с Агнцем Его земное место и славу, сопровождая Его, куда бы Он ни пошел, в явлении этой славы. После того, как установится это Царство, для всего того, что вызывает эти привилегии, уже не будет места. Проявлять верность в этом случае уже было бы поздно. Здесь мы видим связь с небесными святыми, чего не было в главе 7. Великое множество людей в белых одеждах стояли там пред престолом и Агнцем. Здесь они стоят пред престолом Бога, они поклоняются в Его храме, а Агнец утешает их. Они имеют особую связь с Агнцем на земле, на своих путях и в том месте, которое они займут. Об этом же остатке говорится в псалмах (особенно с 1-го по 40-ой). Но, хотя они находятся на земле вместе с Царем, они спасаются и отделяются от людей еще до пришествия Христа; а песнь, которой они теперь научены, они поют перед старцами и животными. Они не объединены с ними, а поют им песнь; то есть языческое множество удостоено особых привилегий пред Богом и Агнцем, а еврейский остаток связан с Агнцем на земле и в определенном смысле - с небесами.

Затем следует описание дальнейших деяний Бога и увещевание земли оставить идолов, ибо час суда Божьего настал. Свидетельством силы Христа служит вечное Евангелие, посылаемое из рая на землю - в отличие от особых заявлений церкви и связанного с нею благовествования. Провозглашается падение Вавилона; звучат угрозы в адрес тех, кто принял зверя; но теперь наступает время, когда умирание в Господе прекращается - остается только благословение. Смерти и скорбей больше нет. Бог смотрит на верующих как на одно тело, и пока они должны были умирать, они умирали в Господе, а не в покое и благословении. Сейчас пришло время покоя и вознаграждения.

Затем Христос собирает с земли урожай - Он отделяет, собирает и вершит суд; Он топчет виноград и беспощадно карает нечестивых. Поэтому во время последнего суда именно ангел, имеющий власть над огнем, вызывает его; и этот божественный суд всеохватен. Этот суд не ограничивается рамками Вавилона; он вершится не только в тех сферах, в которых человек сформировался и создал свою систему в противовес Божьей. На этом история, начавшаяся с восхищением младенца мужского пола на небеса, завершается. Он вернулся, верша возмездие.

Возникает интересный вопрос: что представляет собой виноградник земли? То ли, что является плодоносящей структурой или то, что должно быть таковой (то есть сама идея) в отношениях с Богом Его насаждений на земле?

Израиль был виноградником, выросшим в Египте; Христос на земле - виноградником истинным. В тот период Бог смотрел на это как на нечто законченное - не плодоносящее и не подлежащее подрезанию. Когда Он вознесся на небеса, все оставалось по-прежнему и служащие Ему христиане представляли собой ветви. Здесь же речь идет о винограднике земли, который имеет свою природу и растет, однако претендует на роль религии, полагая, что пришла на земле его очередь. Истинные святые вознеслись на небеса или остались в преследуемом остатке. Я сомневаюсь, что евреи в положенное время будут находиться в центре этой системы, но они смешиваются с язычниками, обратившись к идолам и имея семь духов (что еще хуже); и со всеми этими явлениями будут непосредственно связаны язычники.

В главе 15 представлено новое видение. Пророку открывается следующая картина, в которой он видит последние язвы или суды Божии, в особенности же суд Вавилона, происходящий до пришествия Христа. Главные действующие лица в этом видении - это семь ангелов, имеющих семь последних язв; и как всегда, мы видим, что святые, находящиеся в этих сферах, находятся в безопасности уже до того, как начинаются суды. Они очищены, но перед этим им тоже пришлось пройти через огонь испытаний. Они стоят на море, смешанном с огнем. Они жили во времена власти зверя и его образов, но победили их. Возможно, они умерли - в этом и заключалась настоящая победа.

Их песнь - особенная. Песнь Моисея выражает победу над силой зла, одержанную посредством суда Божьего. Песнь Агнца - это превознесение отвергнутого Мессии, Мученика, страдания Которого испытывали и они (ибо здесь мы видим закланный остаток посреди неверного и отступившего Израиля). В их песне восхваляются Бог и Агнец, благодаря Которым победившие мученики перенеслись на небеса. Здесь же они воздают честь Господу Богу Вседержителю (Богу Ветхого Завета), Который в данный период проявляет себя в суде и известен людям по своим делам. Он показал Моисею Свои пути, а детям Израиля - Свои дела. Они сейчас и происходят. Эти дела представляют собой деяния Господа Бога Вседержителя - Судьи всей земли. Однако вместе с тем открываются и Его пути. В них проявились Его помыслы, по крайней мере, пока праведные суды осуществлялись. Эти пути во время суда были справедливыми и истинными. Израиль понимал спасение и то, как оно происходит; Моисей же знал пути Божии. Но на дальнейшие события смысл представленного здесь разъяснения не распространяется. Мы видим не просто восхваление каких-либо качеств или свойств (как это делают ангелы); не доскональное знание действия Бога во спасение кровию Агнца; не возвышение сердца, исполненного сознания связи с Богом; нет - мы видим празднование славы Господа, Которому отныне будут поклоняться все народы, ибо проявились Его суды. Проявление судов было задумано Им, в то время как Он пока не хочет, чтобы мы узнали о том, что скрыто за завесой.

После чествования того, о чем мы уже сказали, в небесах открывается храм скинии свидетельства; обратите внимание, что это не просто храм ковчега завета. Последний создавал безопасные условия для веры, когда зло бушевало в своей ярости на земле. Ковчег завета Божьего защитил тогда Израиль. Теперь же открывается свидетельство, а не завет, который предоставляет защиту во время проявления зла; свидетельство же обращено во благо того, кто спас ковчег завета, ибо храм отверзся и из него вышли посланники суда - Божьего суда во имя восстановления и благословения Израиля, которое осуществится посредством суда над язычниками и всеми, кто развратился на земле. Символом чистоты в очах Бога и божественной праведности, свойственной этому суду и являющейся движущей силой, служит светлая льняная одежда и золотые пояса. Я полагаю, что первое - это ответ на растление там, где должны были носить одежду - в Вавилоне (см. 19,8). То есть для появления этой одежды требовался суд, соответствующий божественной праведности.

Пред нами - не медь, горящая в огне (простое исполнение суда в общении с человеком, хотя оно и имело место), а Бог, творящий согласно Своей сущности добро, противодействующее злу; это - основная сущность вечного Бога, которую должна была проявить и Церковь в тот период, когда Вавилон и зверь представляли собой Его полную противоположность.

Семь ангелов судят соответственно этой сущности Бога, потому что фактически они наказывали за проявленного в церкви; однако белая льняная одежда, несомненно, имеет отношение к Вавилону, хотя люди с начертанием зверя и подвергнутся суду. Одно из четырех животных дает ангелу чаши, ибо власть Судьи принадлежит Богу-Создателю, а не ангелу. Храм заполняет слава Божия в суде; и пока эти язвы не окончатся, никто не может говорить Ему что-либо или поклоняться Ему. Таково полное проявление Бога в суде.

Первые четыре язвы направлены против того же, против чего были обращены первые четыре трубы: мы видим тот же круг, имеющий символический характер, только теперь он непосредственно касается того, что относится к людям, - земли, моря, рек и солнца; это пророческие сферы деяний Бога; неорганизованные массы людей; нравственные принципы, движущие их поступками и верховная власть. Здесь, однако, суд имеет общий характер, а не касается только Римской империи (что возвещается третьей трубой).

Первая чаша гнева изливает величайшее уныние, позор и унижение на тех, кто имеет начертание зверя.

Вторая чаша приносит силу нравственной смерти, коснувшейся людей; все, кто находился в пределах пророческой земли, умер; как я полагаю, они оставили внешнее служение. Мы видим здесь пример использования символов, который стоит отметить. Все чаши изливаются на землю, то есть, они обрушиваются на сферу уже сложившихся отношений с Богом. Эти отношения носят особый характер, потому что люди общаются с Богом в этом мире, будучи обитателями земли, и находятся в пределах этой сферы.

Третья чаша изливается на все источники мыслей и поступков людей; они становятся поистине смертоносными. Мне кажется, что здесь с особой силой подчеркивается мертвящее влияние, чуждое влиянию Бога и оказываемое в сферах этого пророчества. Смерть, как правило, служит выражением силы сатаны.

После этого верховная власть проявляется во всей своей страшной силе. Это говорит о том, что первые четыре чаши непосредственного суда соответствуют обычному разделению.

Пятая чаша поражает престол зверя, место и устойчивое положение его власти, которую дал ему сатана. Его царство сделалось мрачным. Все разрушилось, смешалось и зачахло. Они кусали языки свои от страдания и хулили Бога.

Шестой ангел изливает чашу на Евфрат, разрушая, как я понимаю, надежные границы западных пророческих держав - не самое место, занимаемое ими, а их границы, чтобы подготовить путь восточным царям. Я расцениваю это как вступление сил Асии во всеобщий пожар войны между государствами. Шестая чаша посылает трех духов нечистых - суть всего влияния зла: духа сатанинской непосредственной силы, противодействующей силе Христа; духа силы последней империи (зверя) и духа второго зверя, о котором говорилось в главе 13: он известен как лжепророк и средство влияния сатаны под личиной антихриста, а также как творящий чудеса идол. Цари мира собираются для битвы в великий день Бога Вседержителя. В этом видна ссылка на книгу Судей (5,19,20).

Седьмая чаша вызывает всеобщее разрушение и страшное землетрясение, а также суд Вавилона. С небес на людей низвергается град Божий - то есть суд Божий (сравните с Книгой Исаии, 32 и 33). Исчезают все отдельные, независимые от Бога интересы и силы. Он пришел на землю - суд Божий, творимый Его провидением и Его средствами - но Агнец еще не сошел. Подробности суда над Вавилоном будут раскрыты только в последующих главах.

Сначала описывается сущность Вавилона. Как и зверь, он один подвергается суду, однако в нравственном смысле суд над ним намного важнее, чем суд над остальными грешниками. Его основная сущность - это великий, весьма активно действующий идол, блудница, оказывающая огромное влияние на многие народы, кроме того, цари земли блудодействовали с нею, искали ее милостей, а живущие на земле перестали ощущать пагубность и дурман ее влияния. Таким образом, такова в общих чертах сущность Вавилона, представленная в самом начале, - сущность, достаточно ясно характеризующая систему Рима или папства.

Затем следуют дальнейшие подробности. На имперском звере, преисполненном именами богохульными, сидит жена - религиозная система. Зверь имеет такой вид, что становится ясным, что это - Римская империя. Жена пышно и вызывающе одета, увешана всеми человеческими украшениями и знаком отличия; она держит дорогую чашу, наполненную блудодейством и идолами. "Мерзости" - это идолы, а "нечистота блудодейства" -это весь тот ужасающий разврат, который ее сопровождает. Ее чаша заполнена ими. Она находится в пустыне, ибо рядом с ней нет источников Бога. Ее земля не есть земля Бога, не есть небесная страна. Тот, кто обладает духовным разумом, сразу видит на ее челе ее сущность (которую можно понять только через дух) - сущность великого города разврата, источника всех искушений для человека и идолопоклонства на земле; таково папство. Но это еще не все. На ней видна кровь святых: она - гонитель и убийца всех тех, кто радовал Бога, кто нес свидетельство Иисусу {Важно отметить, что формальная религия, которая основывается на древних догматических поступках и которая считается незыблемой истиной теми, кто ее принял, всегда была и остается подстрекателем гонений, хотя роль гонителей могут исполнять другие лица. Так было с иудеями, так происходит и в ходе мировой истории. Что касается истины, то такая религия всегда расходится с ней, хотя и может содержать некоторые важные истины. Но тех истин, с помощью которых испытывается сердце и его смирение, в ней нет}. Пророк поражен - ибо он увидел то, к чему пришла церковь.

Затем ангел описывает зверя, на котором она сидит. Он был и умер и появился вновь, возрожденный диаволом, и вышел из бездны. Это восстановленная Римская империя, которая разрушилась и исчезла вместе со своей богохульной и дьявольской природой; но которая в виде зверя появляется вновь, удивляя и восхищая всех живущих на земле, кроме избранных. Сам по себе он означает Римскую, или Латинскую, империю, только он появляется более официально. Рим же выделяется вполне отчетливо. Это город на семи холмах. Но и это еще не все. Во времена пророчества Рим являлся действующей властью; пять из его царей пали, шестой действовал, а седьмой должен был прийти на короткое время, после чего появится зверь из бездны - последнее сатанинское состояние этой империи, - и она разрушится. Последнее состояние, однако, не является какой-то новой формой власти; оно - одно из семи, хотя по счету - восьмое. Мне думается, что седьмым царем был Наполеон 1 и его краткое владычество; теперь же мы должны ждать развития последнего по счету владычества. Зверь, хотя и означает империю, имеет десять рогов - десять определенных царств. Они обладают своей властью и на какое-то время она совпадает с властью зверя. Но потом они отдают ее ему и начинают войну против Христа, против Отвергнутого на земле; но Он их побеждает, ибо как бы ни был Он презираем, высшая власть принадлежит Ему; кроме того, с Ним идут Его помощники: не просто ангелы, а призванные Им - Его святые.

Затем добавляются другие подробности. Объясняется, что воды - это люди и народы, племена и языки - то есть множество различных людей. Затем десять рогов - царств, связанных со зверем; и зверя, ибо так надо это понимать, охватывает ненависть к блуднице, и они пожирают ее плоть и сжигают ее в огне, то есть вначале они принимают ее во всей ее природе и тучности, а затем уничтожают ее; ибо им положено отдать свое царство зверю, доколе не исполнятся слова Божии. После этого нам ясно говорится, что жена (обратите внимание: уже не "блудница" - ее последнее состояние развращенности и идолопоклонства, а "жена"), сидящая на звере, - это Рим. Вся эта глава (17) носит описательный характер.

В главе 18 провозглашается суд. Единственную трудность здесь может вызвать стих 4; но, как и любая трудность в Писании, она приводит к еще более яркому свету. Картина разрушения Вавилона достаточно проста. Он падает под обрушившимся на него судом Божиим незадолго до того, как Христос придет судить землю; и, возможно, уже теряя свою силу и влияние, уничтожается рогами и зверем. Это следует из сопоставления глав 14 (8), 16 (19), 18 (8) и начала главы 19. В главе 18 звучит предупреждение с небес; но его возвещает не ангел суда над землей. Это предупреждение не является очередным фактом в цепи событий, оно есть следствие духовного восприятия небесного ума. Здесь мы видим тот случай, когда с небес просто раздается голос. Этот призыв - призыв к душе, а не к явлению суда. Перед началом суда он мог бы звучать более настойчиво и громко; и я не сомневаюсь, что так оно и было, потому что именно так звучал призыв выйти из стана в преддверии дня Иерусалима, о котором говорится в послании Евреям. Поэтому я считаю, что этот призыв раздается тогда, когда мы видим систему, подобную Вавилону и когда необходимо вызвать в нас сознание ее греховности.

Затем начинается подробное описание исполнения суда, упомянутого в стихе 16 главы 17. Вавилон уничтожают рога или царства, связанные со зверем. Цари рыдают по нему; скорбят и те, кто отдыхал, торговал и получал прибыль в этой земле. Из-за разрушения всего города разрушается система управления и торговли. Судится то, что всегда было его характерными чертами: идолопоклонство, разврат, безбожность и гонения на верных. Он осуждается и разрушается, и вместе с его падением уничтожается богатство мира и надежды царей, управлявших им. На нем видна кровь всех святых, также, как и на Иерусалиме. Ведь гонения брали начало в религии, связанной с удобствами мира. Но до чего же впечатляет картина происходящего с миром и последствий отношения к Вавилону царей и святых!

В стихе 2 главы 19 отчетлива видна причина осуждения: она показана там как великая любодеица, растлившая землю. И Бог мстит за кровь своих рабов. Суд Рима вызывает на небесах несказанную радость. Там восклицают "аллилуйя" и поют в честь спасения. Старцы и животные падают ниц и поклоняются Богу, а голос многочисленного народа предвещает брак Агнца, поскольку лже-жена устранена. До сих пор церковь, хотя и обрученная, по-настоящему еще не соединилась в небесном браке с Агнцем. И за это время самым грандиозным событием является суд Рима. Зверь, несомненно, должен был погибнуть - погибнуть от силы Бога, которой Он дал полную волю. И вот старая развратница, преследовавшая верных, уничтожена. Небеса полны радости. В Откровении нет ликования большего, чем это.

Остальная часть книги достаточно проста и понятна, потому что тайна Божия раскрыта. Я не склонен считать, что призванных разделить радость этого дня нужно выделять в особую группу. Я полагаю, что как и в притче о женитьбе сына царя, званные на брачную вечерю, это те, кто должен разделить радость брачного празднества. Однако необходимо отметить несколько моментов, связанных с тем, что Бог в силе пришел утвердить Свое Царство.

Настоящее, хотя пока еще скрытое, средоточие силы зла было осуждено и разрушено. Две сущности зла - ложь (или разврат) и насилие - появились с тех пор, как сатана начал свою деятельность, заключая в себе ложь и убивая других. Тайна порока была связана с ними обоими, хотя сатана скрывался и использовал других для осуществления своих целей. Тем не менее характерными чертами Вавилона были разврат и ложь. От зверя исходило открытое насилие. Его уничтожение, безусловно, освобождает землю от гнета; но для небес и для всех тех, кто мыслит по-небесному, уничтожение этой развращенности, порабощающей и разлагающей душу, было счастьем, радостью и свидетельством того, что пришла божественная сила. Оно устранило страшное зло и растление всего, что принадлежало Богу, осуществляемое с помощью попыток подделаться под Христа и под все то, что Он приобрел, то есть под Того, Кто является бесценным предметом Его любви. Они поют: "Аллилуйя! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель."

Все это подготовило почву для явления того, что принадлежит только Ему - силы Его Христа. Но перед этим церковь должна установить свои отношения с Ним - она должна принять Его, потому что приближается брак Агнца. До тех пор, пока жена не уничтожила зла, этого произойти не может. К браку Агнца нас подготавливают небесная радость и искупление. Человек на земле сначала не был плох, но впоследствии он поддался искушению. Искупление было нацелено на первое зло, на подчиненность ему, а затем - на наше избавление и отдаление от него благодаря наделению Христа силой Бога. Церковь представлена Христу незапятнанной, чистой и белоснежной, готовой к тому, чтобы Христос ее принял. Апостол, видя такую благословенность, хочет пасть и поклониться Тому, Который открыл это все. Увиденное им заставляет его проявить преданность. Перед ним стоит небесный посланник, и он собирается поклониться ему, но тот запрещает ему сделать это. Он - сослужитель пророку и всем, имеющим свидетельство Иисусово, потому что дух пророчества, как сказано, является свидетельством Иисуса. Свидетельство, заключающееся в предостережении от поклонения посредникам, представляет собой последнее предупреждение деградирующей церкви (оно же было одним из первых, как в послании Колоссянам).

Итак, мы подходим к возвещению пришествия Христа в силе. Небеса, открывшиеся ранее Иисусу и Стефану, отвергаются сейчас для Иисуса как для Царя царей и Господа господствующих. Верующие уже признали Его как Святого и Истинного и как верного и истинного Свидетеля. Свидетелем Он сейчас не является; Он представляет собой Судию; хотя суд таковой можно, конечно, назвать свидетельством Его верности и истинности. Суд носит сначала общий характер и осуществляется в виде войны; его нельзя назвать "временным", скорее всего он проявляется в виде сокрушающей силы. Временный суд представлен в главе 20 (начиная с 4-го стиха). Очи Его пронзают божественным судом. На голове Его много диадем - символов многообразия Его власти над землей. Но хотя Он является так, как человек, слава Его такова, что не пропускает сквозь себя ничего {Это же касается и Его личности и служения. Все знали только Отца, но не Сына. В этом заключается секрет Его отвержения. Он был Сыном в мире, и это было необходимо. Но мир, подверженный влиянию сатаны, не принял Его. Даже будучи униженным, Он обладал Своей божественной славой, поддерживаемой в бесконечных глубинах Его Личности. Ныне же Он является во славе; но то, что никто не может постичь до конца и что было совершенно непроницаемым - Его Личность и Сущность - оставалось всегда. Его открывшееся имя - это Слово Божие. Открывая Бога в благодати или силе, чтобы познать Его, мы познаем Христа. И все же Его Личность как Сына постичь невозможно. Сущность и требования Бога Он обратил во благо людям. Он сказал им, какие отношения у них должны быть с Богом и какую роль играет Бог в их жизни, открыв им сущность ответственности. Этих людей и касается суд, как, впрочем, и нас}. Он вооружен ею, но она еще не открылась. Он Мститель, одежда Его обагрена кровью. Все, что о нем здесь сказано, соответствует Его проявившейся сущности Судии. Он есть открывшийся, Слово Божие (Его непреходящая сущность), таким Он был до творения; ныне же Он обращает эту свою сущность во благо.

Одежда воинов не обагрена кровью. Они победители; торжествуя, они следуют за Ним - чистые, совершенные, избранные и призванные Им и верные Ему. Их месть не такая, как месть идумеян, хотя они и разделяют с Ним победу над зверем. Месть в Едоме носила более земной характер, и она в большей степени связана с Иудеей. Там мы видим победу над ассирийцами (Псалом 82), а не над зверем. Зверь и лжепророк уничтожаются Им тогда, когда Он снисходит с небес. Он поражает народы мечом уст Своих, Он пасет их жезлом железным; и в этом Ему помогают святые (2,26,27). Он толчет точило вина {Это делает Он один; конечно, святые сопровождают Его, но исполнение Суда - это Его дело. В Книге Исаии сказано, что с Ним не было никого из народов. Временные же суды были преданы им}. Это действие, как видно из главы 63 Книги Исаии, носит более земной характер. Поэтому и Сидящий на облаке обрушивается на землю с серпом {Я уже отмечал, что снятие урожая предполагает разные виды судов, там говорилось еще и о зерне для житницы. Точило же - это месть, праведная месть}. Но бросает виноград в точило и топчет его ангел, а не Сидящий на облаке. Суд над зверем и лжепророком - небесный, он означает Слово Божие, Господа с небес; точило - это суд земной. Он есть Царь царей, Господь господствующих, и это открыто признают и внутренне осознают все. Зверь и лжепророк живыми брошены в озеро огненное (для них этот суд - последний), а остальные убиты. Здесь не говорится, что над этими обманутыми людьми здесь произведен последний суд. Ведь сатана еще не брошен в огненное озеро; он брошен в бездну; и множество бесов уговаривали Господа не посылать их туда. Будучи в бездне, сатана не будет обманывать народы в течение тысячи лет. В этот период он не сможет их так же обольщать.

Теперь, когда сила зла устранена, начинается исполнение власти Судии в мире - и это поручается святым. Пророк видит не только престол (как в Книге Даниила 7), но и сидящих на нем. Кроме всех тех, на кого обращен суд в целом, здесь отмечаются две особых группы людей, потому что может показаться, что они либо опоздали, либо не сумели выполнить свою роль; эти люди - обезглавленные (после того, как церковь исчезла, потому что сейчас мы рассматриваем период Откровения) во свидетельство Иисусу; и те, кто не поклонялся зверю (ср. 6, 9 -11, 13, 15). Эти люди, как умершие ранее святые, будут участвовать в жизни и Царстве Христа тысячу лет. Но те, кто не принадлежал Христу, и остальная часть умерших по истечении тысячелетнего периода не будут жить вновь {Здесь можно отметить, что, согласно истинному толкованию, жизнь и царство - это, безусловно, воскресение. "Прочие же из умерших не ожили, доколе...". Поэтому, очевидно, речь здесь идет о воскресении, к тому же следующие слова "это - первое воскресение" подтверждают это}. Они окончательно избавлены от второй смерти.

Они прошли через первую смерть, - но приняли ее в праведности, вторая же смерть, представляющая собой последний суд греха, их не коснется. Она не будет иметь власти над ними. Напротив, у них устанавливаются особые отношения с Богом и Христом, и они царствуют с Ним тысячу лет. Они являются также священниками и царями. Обратите внимание, что Бог и Христос здесь объединены, как и во всех писаниях Иоанна. Таким образом, зверь и лжепророк попадают в огненное озеро, их воинства убиты, сатана скован в бездне, а воскресшие святые становятся священниками Бога и Христа, царствуя с Христом тысячу лет. Подробности и последствия здесь, как вы видите, не приводятся. Цель этого отрывка - показать место святых и особенно мучеников в период, описываемый в этой книге. Все остальное описывается в общих чертах, например, упоминаются сидящие на престолах суда, но верные выделяются в этом пророчестве особо.

По окончании тысячелетнего периода сатана освобождается вновь. Он выходит на землю, но уже не появляется на небесах. Однако народы вновь подвергаются его обольщениям. Даже если сердце человека знало плоды Его славы и наслаждалось ими, оно не сможет защититься от влияния сатаны; и люди, число которых, будет как песок морской, поддавшись соблазнам сатаны, попадут в его руки. Тех, кто наслаждается благословением, не оставляющим места для неверия (и, возможно, отсекающим его), ничто не может обольстить; наверное же поддаются соблазну сразу при первом испытании сердца. Это последнее необходимое испытание человека; необходимое потому, что он не может сполна наслаждаться Богом, если в сердце его действует плоть; ведь такое сердце никогда не испытывалось в условиях окружающего его благословения, полученного благодаря присутствию видимого славного Христа. Множество обманутых людей, число которых теперь уже не ограничивается третьей частью земли или особыми пророческими сферами, но распространяется по всей земле, подходит к стану святых и окружает возлюбленный Богом город Иерусалим. Примечательно то, что присутствие Христа среди них не подчеркивается. Они явно оставлены одни, и их окружают. Господь позволил случиться этому потому, что испытывал людей, разделяя их по степени их верности. Если бы Он появился, то эти враждебно настроенные толпы не подошли бы к городу, а испытание их сердец не доказало бы верность святых, не поддавшихся искушениям сатаны. На них оказывается давление, они окружены - но сохраняют верность. Как только это отделение и испытание завершаются, на людей обрушивается с небес суд Божий, уничтожающий их. Дьявол будет брошен в горящее озеро, где уже находятся зверь и лжепророк; там они уже будут мучиться вечно. Эта картина завершает излияние гнева Божьего и уничтожение вражьей силы. Эта картина удивительна - она говорит о том, какая участь ожидает врагов Бога в этом мире. И теперь появляется сила Судии, действующая в положенном ей месте. Ее воздействие на живых, можно сказать, не рассматривается в этой книге. Враждебная сила зверя обезврежена Тем, Который вершит суд и ведет войну; небесные святые разделяют с Ним Его славу. Толпы отступников в конце тысячелетнего периода уничтожаются огнем, который исходит с небес. Но суда, описанного Матфеем в главе 25, мы здесь не видим; можно провести параллель с главой 20 (ст.4) Откровения. Затем следует суд мертвых. Здесь не показано пришествие. Мы видим великий белый престол, а суд осуществляется соответственно чистоте сущности Бога. Он судит не землю, не силу зла, а души. Небо и земля - привычные нам сферы суда - исчезают. Тайны сердец людей судятся Тем, Который знает их. Небо и земля бегут от лица Того, Кто сидит на престоле, перед которым стоят мертвые - малые и великие. Он судит их по их делам, согласно написанному в книгах. Нам представлено и еще кое-что. В соответствии с промыслом Божием, спасать может одна лишь высшая благодать {Промысел и ответственность человека никогда не смешиваются, но, начиная с истории двух деревьев в саду, они всегда идут рядом; жизнь соединена с ответственностью через закон, а ответственность выходит на первое место, что доказывает то, что человек не может устоять пред Богом}.

Мы видим книгу жизни. Кто записан в ней, попадет в огненное озеро. Это видение завершило процесс отделения всего человечества от мира. И хотя судятся по своим делам все, высшая благодать спасает лишь немногих; и не записанные в книге благодати будут брошены в огненное озеро. Море отдает мертвых, бывших в нем, а смерть и ад отдают своих мертвых.

Однако этот вопрос решается только во Христе, Который взял наши грехи, умер за них и стал жизнью. На первом месте стоят промысел и обетование жизни во Христе, затем - ответственность твари на земле, а после этого (через праведность и крест) - благодать, осуществляющая промысел. Божественный суд кладет конец смерти и аду. Небо и земля бегут, но они вернуться, а смерть и ад - никогда. На их долю остаются только божественный суд и разрушение. Они рассматриваются как сила сатаны: ведь именно он владеет силой смерти и вратами ада, поэтому суд уничтожает их навсегда. Они уже никогда не обретут силу. Разумеется, они представлены в виде символов и их не касаются наказание и мучения; но когда сам дьявол будет брошен в озеро, они тоже начнут мучиться. Смерть к тому времени еще не была уничтожена, потому что нечестивые умершие еще не воскресли для суда. Сейчас они воскресают, и последний враг умирает. Сила образа оказалась такова, что все мертвые, которых сейчас судят (то есть весь ад, в котором заключена сила смерти), оказались в огненном озере, так что смерть и ад, существующие в этих мертвых, окончательно повреждены, так как тоже оказались в этом озере. Святые отделились от них задолго до этого, однако смерть и ад обитали в нечестивых. И теперь, после суда, вершимого на белом престоле, они попадают в это озеро, то есть их постигает вторая смерть. Критерием и мерой спасения служит книга жизни.

Но вот появляются новые небеса и новый город. Моря больше нет, потому что нет разделения и нет ни одной части земли, нарушающей порядок Божий. Никто нас не наводит на мысль о царстве. Агнца нет. Бог - это все во всем. Нет ни горя, ни плача, ни земного народа Божия, чем-либо отличающегося от остальных людей земли. Все они - Божии люди; а Сам Бог - с ними; с ними и Его скиния. Этот город - святой, имя ему - Новый Иерусалим. У Церкви появляется новая сущность, она становится особенным местом обитания Бога, когда земля обретает устойчивое состояние, и все обновятся. Бог - это начало и конец. Жаждущего Бог напоит от источника вод жизни - и побеждающий унаследует все. Мир для христианина становится великим Рефидимом. Такова удвоенная сила последнего благословения: человек обретет Бога и станет Его сыном. Те, кто боялся этого пути, кто не победил мир и сатану, но ходил в нечестии, найдут свой конец в огненном озере. На этом история путей Божиих закончится.

Далее следует описание небесного города - подобно тому, как ранее мы читали описание Вавилона. Открывается его небесная сущность и тысячелетняя связь с землей. Один из семи ангелов, как и в случае с Вавилоном, показывает пророку невесту, жену Агнца. Результаты суда на земле служат преддверием лучших и еще более возвышенных благословений. Как и Моисей, пророк возносится в духе, чтобы он взглянул на сферы обетования; он видит Новый Иерусалим, нисходящий с неба от Бога. В нем заключена двойная сущность, полученная им от Бога и являющаяся божественной и небесной по происхождению (сравните 2 Коринфянам 5,1). Он может быть Божиим и земным. Он может носить небесный и ангельский характер. На самом же деле - ни то, ни другое: происхождение у него - божественное, а природа и суть - небесные. Он облечен небесной славой - так и должно быть, ибо он основан на деянии Христа. Он подобен прозрачному яспису; яспис же - это символ Божественной славы (глава 4, стих 3). Он надежен, имея большую и высокую стену. В нем двенадцать ворот. Их бдительными стражами становятся ангелы, охраняющие великий город - искупительной работы Христа, проявившийся во славе. Это подчеркивает также самое высокое место, занимаемое среди тварей человеком, который через Церковь тоже пришел к славе, и указывает на порядок Бога, который ранее поддерживали ангелы. На двенадцати воротах написано полное число людей, выступающих в качестве исполнителей. Ворота - это место суда. Число "двенадцать", как мы уже не раз замечали, означает мощную управляющую силу. Это подчеркивается начертанием имен двенадцати колен. Ими управлял Бог. Они не были основанием; но здесь показана сущность этой силы. Мы знаем двенадцать оснований, но их создали двенадцать апостолов Агнца. Именно они и их работа заложили фундамент небесного города. Таким образом, проявление созидательной и промыслительной силы, а также управление Иеговы и церковь, которые когда-то имели место в Иерусалиме - все это соединилось в небесном городе - в специально сотворенном средоточии небесной силы. Он представляется как невеста, хотя он и на самом деле является ею, женой Агнца. Здесь мы не видим того, что свойственно Павлу, - близость благословения к Христу. Мы видим Церковь, основанную в Иерусалиме теми двенадцатью, то есть средоточие небесной силы, ставшую новым небесным центром управления Бога.

В земном городе они страдали и служили Агнцу и под Его руководством пришли в город небесный. Он такой же большой и красивый, все в нем измерено Богом и одобрено Им. Теперь измеряется уже не остаток, а весь город. В нем нет божественного совершенства (его и не может быть), но в нем есть совершенство, которое дал ему Бог. Он представляет собой куб; тело, равное со всех сторон, то есть исключительное совершенство. Так же совершенна и стена (12х12, хотя это и просто символ). Стена, защищающая город - это божественная слава. Как написано на стене земного Иерусалима, "Спасение Он дал вместо стены и вала."

Город был создан в божественной праведности и святости: он построен из золота, чистого, как стекло. В этом выражается сама сущность этого места, которое сотворено словом и даровано человеку на земле (ср. Ефесянам 4, 24). Драгоценные камни, или различное проявление сущности Бога, Который есть свет, освещающий все творение (эти камни мы видим также на царе, упомянутом в главе 28 Книги Иезекииля, и у первосвященника на его наперснике), - эти камни сияют неиссякаемой силой и украшают основание города. Ворота символизируют нравственную красоту, которая всегда привлекала Христа в церкви и на Его славном пути. То, по чему люди ходят, не таит в себе опасности загрязнения, а само по себе являет праведность и святость; улицы и все то, где люди устраиваются, есть праведность и святость, то есть золото, прозрачное как стекло.

Здесь уже нет того, в чем скрывается Божия слава и что внушает благоговейный страх своим проявлением, - здесь нет храма, к которому люди подходили бы и не могли приблизиться, ибо там был сокрыт Бог - Сам Господь. Бог Вседержитель и Агнец представляют Собой храм. Они окружены тем, что полностью проявилось Своей сущностью и славой; и к Ним уже можно подойти.

Нет больше нужды и в свете, ибо все освещает слава божественной природы, а светильник этого света - Агнец. Обратите внимание на то, что о храме не говорится как об Отце. Мы видим явившегося вечного Правителя, истинного Бога, и Агнца, укрепившего Его славу. Такова сущность этого города.

Далее в видении показывается отношение города к живущим на земле и его обитателям. Это может показаться противоречием, но на самом деле это не так, потому что город рассматривается здесь как достояние невесты. Там, где говорится о жителях, речь идет о благословении отдельных людей. Народы, спасенные во время судов, будут ходить в свете этого города; мир будет в какой-то степени освещаться светом церкви. Тогда слава станет совершенной. Город купается в лучах света, исходящего непосредственно из него; мир освещается светом этой славы. Цари земли приносят в этот город свою честь и славу. Они обрели небеса и небесное царство, которое стало источником всего; и они несут туда преклонение перед их силой. Там нет ночи, а ворота города всегда открыты; защищаться от зла уже нет нужды, хотя если бы оно и появилось, Божественная защита исключила бы его приближение. Сами цари с радостью идут туда с поклонением. Приносится туда также честь и слава язычников. Их источником в этом мире являются небеса. Поэтому сейчас честь и слава становятся истинными. В этот город не может войти ничто нечистое и ничто из того, что приносит идолов и ложь. Ни зло человека, ни обман сатаны не могут появиться вновь и начать растление чего бы то ни было. Как часто чуткое сердце, видя, как утверждается что-либо доброе, предчувствует, что скоро придет сатана, который всех обманывает, и все портит. Здесь же мы можем быть уверены, что этого никогда не случится. Не просто отсутствие зла, а невозможность появления его - вот что характеризует Святой город. В нем есть то, что имеет своим источником совершенную благодать и все благословенные чувства связывают с Агнцем. Только те, чьи имена записаны в книге Агнца, будут жить в этом городе.

Хотя Святой город находится не на земле, его связь с землей проявляется во всем. Его орошает река Божия, а дерево жизни, плоды которого созревают каждый месяц и служат пищей для небесных жителей, имеет листья, исцеляющие народы. Непрестанно созреваемые плоды вкушают только прославленные святые; а то, что проявляется внешне - листья - служит благословением живущим на земле. Мы видим благодать, характеризующую церковь во славе. Народ и царство, не служившие земному Иерусалиму, навсегда погибли, но Святой город сохраняет сущность земного царства, а церковь сохраняет свою; листья на деревьях, питаемые рекой, предназначены для исцеления. Проклятья больше нет. В городе находится престол Бога и Агнца. Он является источником благословения, а не проклятья; рабы Его служат Ему так, как раньше им это не удавалось. Отметьте вновь, как Бог и Агнец объединяются здесь в одно целое, что является характерной чертой писаний Иоанна. Его рабы пользуются величайшей привилегией Его постоянного присутствия, созерцают Его лик; и их принадлежность Ему как Его святых станет очевидна для всех. Нет ни ночи, ни нужды в светильнике, потому что все освещает Господь Бог, а что касается положения людей, то они царствуют - причем не тысячу лет, как на земле, а во веки веков.

На этом завершается описание небесного города и всей пророческой книги. Далее следуют предупреждения и обобщения размышлений о Христе и Церкви и о связи с Ним. Ангел заявляет, что слова пророчества истинны и что Господь Бог пророков (не Бог и Отец Господа Иисуса Христа и не Тот, Который учит церковь, обитая в ней в виде Духа, - а Господь Бог) послал Своего ангела рассказать обо всем этом Своим рабам. "Се, - говорит Христос, как в прежние времена, находясь в пророческом духе и представляя теперь свидетельство Своим рабам лично, - се, гряду скоро: блажен соблюдающий слова пророчества книги сей."

Церковь рассматривается не как предмет пророчества, а как "то, что есть" - время, которое еще не истекло и в особенности то, которое скоро наступит. Те, кто содержит церковь, записаны в книге; они предостерегаются, что Христос скоро придет. Конечно, мы все можем извлечь пользу из этого, но мы не находимся в тех сферах, о которых в этой книге говорится. Иоанн, на которого величие посланника произвело огромное впечатление, падает ниц перед Ним, чтобы поклониться Ему. Но святые церкви (пусть даже пророки) не должны возвращаться к неопределенности прежних дней. Ангел - это просто ангел, служитель Иоанна и его братьев - пророков. Ему следует поклоняться лишь Богу. Нельзя также запечатывать слова пророчества, как в случае с Даниилом, ибо время уже близко. Когда свидетельство закончится, люди останутся в прежнем состоянии, подлежащем либо суду, либо благословению. Скоро придет Христос - и каждый получит по своим делам. В стихе 7 звучит предупреждение в форме благословения по отношению к тем, кто находится в указанных обстоятельствах (оно выражается в призыве соблюдать слова пророчества книги), а в стихе 12 подчеркнута другая сторона пришествия Христа - общий суд над живыми.

Наконец - после того, как Он лично произнес слова, записанные в стихе 12, - Христос объявляет Себя Альфой и Омегой, Началом и Концом, Богом, существовавшим до начала и живущим после конца, Сущим во веки.

Мне кажется, что правильнее будет прочесть слова следующего стиха таким образом: "Блаженны те, которые омыли свои одежды, чтобы иметь право на древо жизни и войти в город вратами." Избавленные и очистившиеся могут войти в него и вкушать плоды древа жизни, ибо, как я полагаю, это и есть главный результат. Снаружи остаются нечистые и жестокосердные, а также те, кто пристрастен к сатанинской лжи и идолопоклонству, предпочитает грех чистоте, враждебен по отношению к ближнему и к Богу и следует за сатаной.

Подведение итогов на этом заканчивается. Господь Иисус, говоря с Иоанном и святыми, открывает теперь им Свою Личность и провозглашает то, что Он Собой представляет и в какой сущности Он является пред ними. "Я есмь корень и потомок Давида", то есть, происхождение и наследование временных обетований, данных Израилю, и, более того, звезда светлая и утренняя. Он является таковым еще до того, как открылись эти сущности, только первая относится к Израилю, рожденному семенем Давида по плоти. Но Господь принял еще одну сущность. Он еще не поднялся, как Солнце праведности, над окутанной мраком землей; но для верующих наступает рассвет; и церковь видит его, как утреннюю звезду, загорающуюся после долгой ночи; наблюдая ее согласно Его слову, она узнает Его в Его небесном блеске, который не пробуждает спящий мир, но вызывает радость у тех, кто за ней наблюдает. Когда поднимется солнце, Его не узнают; земля не способна узнать Его, когда Он ярок, как день. Когда Христос занимает такое положение, Дух обитает в церкви на земле, а сама церковь имеет с Христом свои собственные отношения. Она - невеста Христа, и она жаждет встречи с Ним.

Таким образом, "Дух и невеста говорят: приди!." Это не предупреждение Того, Который судит и вознаграждает; это откровение Того, Который вызывает в невесте желание соединиться с Ним согласно тем отношениям, которые благодать даровала ей. Это не просто чувство или желание; ей внушает эту мысль Дух, обитающий в церкви. Но Дух обращается (и обращает сердца тех, кто наслаждается этим отношением) также и к другим. "И слышавший" - слышавший голос Духа в церкви - пусть присоединится и тоже воскликнет: "Приди!" Это общее упование; оно должно стать нашим общим желанием, ощущением того, что скоро придет на землю; ощущение гибели того, что есть, должно вызвать этот возглас у всех (хотя, в сущности, это второстепенное побуждение). Пока святой находится здесь, он занимает еще одно положение. Его желания не только устремляются ввысь, к Богу и небесному Жениху; он еще выражает известную сущность Бога, имея ее и Духа в любви Христа и обладая хотя и не Женихом, но живой водой. Он оборачивается и приглашает остальных: "Жаждущий пусть приходит". Затем он обращается также и к миру: "Желающий пусть берет воду жизни даром." Таким образом, в этом стихе полностью представлено положение небесного святого, знающего место в церкви, начиная от его ожидания Христа и кончая Его приглашением к Нему всех жаждущих.

Цельность книги довершается серьезным предупреждением об опасности потерять участие в древе жизни {Правильнее здесь употребить слово "древо", а не "книга", потому что книга жизни - это не жизнь, а то, что мы записаны в ней, еще не говорит о том, что мы останемся записанными в ней навсегда, если, конечно, мы не занесены в нее до сотворения мира} и Святом городе. Затем Христос ободряет сердце святого, заверяя его в том, что Он скоро придет; и сердце истинного святого откликается, чувствуя неподдельное и искреннее желание: "Ей, гряди, Господи Иисусе!" И после этого - на выражении благодати - книга заканчивается, оставляя сердцу обетование и желание, выраженные в последних словах Иисуса.

Обратите внимание, читатель, что в начале и в конце книги, до пророческих заявлений и после них мы видим ясно, понятно представленное нам положение святых.

В начале книги говорится о лично осознанном благословении, благодаря которому действовал Христос. В конце говорится о положении Церкви в целом, что ясно отделяет святых, пребывающих под властью Евангелия, от тех, которые познают суть окружающих их обстоятельств благодаря пророчествам этой книги. "Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровью Своею и сделавшему нас царями и священниками Богу и Его Отцу"; они уже обрели свое постоянное место (до того, как Иоанну открылось это пророчество), и в будущем Царстве они насладятся этим местом - не потому, что будут благословлены под Христом, а потому, что соединятся с Ним. Здесь они занимают свое место просто как священники и цари; это их звания как отдельных людей, полученные ими в результате Его первого пришествия. Он любил их; Он омыл их Своей кровью и соединился с ними в Царстве.

В конце же книги Христос является как утренняя Звезда; это положение не рассматривается в пророчестве; через него церковь, ожидающая Христа, связана с Ним и с Царством (сравнение с обетованием побеждающему, прозвучавшему в обращении к Фиатире) {Сравните это место с ярким облаком, упомянутым в главе 9 Евангелия от Луки. Из него раздался голос Отца}.

Это выявляет действенную любовь (не ту, которую мы видели раньше, когда святые просто позволили себя любить и делать из них священников и царей) - любовь, направленную сначала на Христа, находящегося в условиях известного отношения к Нему церкви; затем - к святым, имеющим уши, чтобы слышать; после этого - к жаждущим; и наконец - ко всему миру. Церковь, будучи невестой с обитающим в ней Духом, с нетерпением ждет второго пришествия Христа, Который возьмет ее с Собой, во владение у утренней Звезды. Затем Дух обращается к святым, призывая их сказать Иисусу "Приди!" и присоединиться к Церкви в ее желании. Однако мы видим Духа, а не Жениха; поэтому все жаждущие приглашаются прийти к Нему и взять воду. Благая весть распространяется по всему миру: "Желающий пусть берет воду жизни даром". Это активно действующая любовь, которую святой берет от Христа и дарует всем людям - даже грешникам мира.