Послания Тимофею и Титу, конечно же, имеют особое значение и носят особый характер, поскольку они адресованы людям, которым апостол Павел поручил действовать от своего имени и печься о церквах, пока он сам будет отсутствовать. Тем не менее по этой причине они чрезвычайно полезны и для нас, поскольку не только сообщают нам сведения о положении Церкви и пастырской заботе, какую Павел оказывал ей, но и указывают на ту линию поведения, какой всегда должны были придерживаться верующие и к какой Тимофею было велено вести их. Тем не менее ограничивать указания, данные Тимофею и Титу, словами, адресованными непосредственно к верующим, значило бы вводить в заблуждение касательно служения в лучшем смысле этого слова.

Большую часть этого первого послания Тимофею не требуется подробно обсуждать - не потому, что оно не имеет особого значения, а потому, что оно заключает в себе указания такие простые и понятные, что объяснять их было бы лишним, - и практические советы, распространятся, говорить по поводу которых значило бы затемнять их смысл и лишать их своего значения. С другой стороны, в этом послании содержатся некоторые принципы большой важности, касающиеся общего положения Церкви.

Бог здесь особым образом принимает характер БогаСпасителя по отношению к этому миру: принцип великой важности во всем, что касается нашего обращения в этом мире и нашего общения с людьми. В своей вере мы олицетворяем образ Бога любви. Такое не имело место в иудаизме. Там Он был тем же самым Богом, но там Он принял образ Законодателя. Действительно, все могли приходить к Его храму, как объявляли пророки, и Его храм был открыт для них; но Он не характеризовал Себя как Бога-Спасителя для всех. В Послании к Титу мы находим это выражение.

Из этих доверительных посланий, адресованных его возлюбленным чадам в вере и сотрудникам в работе, мы можем понять, что апостол Павел ясно утверждает те великие принципы, на которых основывалось вверенное ему служение. Главным и основным принципом служения было то, что все люди являлись объектами отношений с Богом в благодати и что Бог являл Собой для этого мира образ Спасителя (сравните 2 Кор.5). Закон носил и сейчас носит характер (как отмечает апостол) неправедных и нечестивых людей {Здесь же говорится особо о том, что любой находится под властью закона или что он является примером жизни для людей Божиих, но говорится, что это правило различения праведности и неправедности, указывающее любой совести на грех. В стихе 5 представлена цель поручения благовествования, которая исполнена божественности - любви и святости, действующей с ответственностью, доброй совестью и связана с сердцем, преданным Богу, которое, восприняв Его слово, доверяет Ему во всем}.

Но отправной точкой всего, о чем должен сообщить апостол, была высшая благодать Божия. Эта мысль, этот дух должен быть направляющим в поклонении даже для верующих. Далее следуют подробности. Несмотря на эту любовь к миру на земле, была Церковь Бога живого, столп и утверждение истины, свидетельство ее на земле. Личность Христа и все, что касается Его, является предметом ее исповедания, основой ее существования, целью ее веры. В последние дни эта вера подвергнется нападкам со стороны дьявола, который под личиной святости выступит против Бога, Создателя и Хранителя всех людей, и в особенности верующих. В оставшейся части этого послания даны указания в отношении поведения Церкви. Апостол объясняет Тимофею, как должен вести себя каждый, и делает это с той целью, чтобы Тимофей (а также и мы) понял, что достойно Церкви Божией. А теперь мы более подробно рассмотрим содержание этого послания.

С самого начала апостол Павел называет Бога Богом -Спасителем. Павел - апостол Иисуса Христа по повелению Бога, Спасителя нашего. Господь Иисус Христос есть вера и надежда души.

Мы также заметим, что положение апостола здесь отличается от того, которое он выражает, обращаясь к Церкви. "Благодать, милость, - говорит он - и мир." Он не говорит " милость", обращаясь к церквам, которые являясь таковыми пред Богом в результате явленной им милости и которые (каким бы низким не было их положение) рассматриваются как церкви согласно той жизни, в которой они живут через Духа, в которой незачем говорить о милости, ибо эта жизнь сама есть от Бога. Благодатью и миром - вот чем они должны наслаждаться от Бога. Но когда речь идет об отдельном человеке, то каким бы благочестивым и верным он ни был, он от плоти и духа, его деятельность в какой-то мере все же зависит от милости Божией и всегда нуждается в милости. Вот почему апостол Павел желает милости Тимофею, а также Титу {Однако есть некоторые сомнения насчет значения этого в Послании к Титу}.

В послании Филимону он добавляет "и домашней твоей церкви", отчего его пожелание больше не носит личностного характера. Но послания Тимофею и Титу имеют характер дружеской переписки с возлюбленными сотрудниками. Он знал, как нуждались они в милости. И он сам испытал необходимость в этом для успокоения своей собственной души.

Отправляясь в Македонию, апостол Павел специально оставил Тимофея в Ефесе, чтобы тот проследил, чему учат там некоторые наставники; но, находясь в Македонии, Павел посылает ему наставления по увещеванию некоторых в Церкви. Зло, которое дьявол пытался причинить ей относительно учения, имело двойственный характер; это были плоды человеческого воображения и введения закона в христианство. Что касается первого, то это было явное зло; и верующие церкви Ефеса были достаточно разумны, чтобы не принимать на веру явные басни и родословия. Дух предупреждал, что в будущем они приведут к более бедственным последствиям; но в настоящем требовалось только защищать верующих от их влияния, поскольку они вели к пустословию. Апостол обязал Тимофея проследить за этим.

Но то, что в христианстве вверяется нам служение - как по своим целям, так и по своему характеру - всегда находится на высоте вечных принципов Божиих и является основой наших нравственных отношений с Ним.

Целью наказа Павлова являлась любовь от чистого сердца, добрая совесть и нелицемерная вера, но никак не тонкости софистики или человеческого воображения. Это убедительный знак для душ, которые трезвы в вере и направляемы Духом Божиим. Теоретические рассуждения не действуют на сознание и не приводят к общению с Богом. Некоторые оставили без внимания эти вехи христианства и предались пустословию. И здесь мы вновь находим тех же самых искателей христианского учения, которые, отвергнув Спасителя, усеяли шипами путь апостола Павла. Речь идет об учителях иудаизма. Они страстно желали внедрить в христианство закон. Человеческий ум склонен к этому.

Итак, мы видим, каким образом находящийся на высоте истины Божией мог поставить все на свои места. Павел смотрит на плоды человеческой фантазии как на простые басни; ведь закон исходил от Бога, он мог принести пользу при правильном обращении с ним. Закон весьма помогал в осуждении и наказании зла; помогал показать, что Бог осуждает всякий грех, запрещенный благовествованием, открывающим славу блаженного Бога, славу, не терпящую никакого зла, славу, вверенную апостолу Павлу. Таким образом, закон можно было использовать для воздействия на совесть человека, но он был не для праведника, и если кто-то находился под властью закона, то он находился под проклятием. Он мог быть использован как меч для совести. Но только благодать является источником нашего благовествования и опорой наших душ.

Этим двум системам взглядов должное место отводится в стихах 5 - 17, представляющих собой своего рода вступление. В стихе 18 Павел вновь обращается к Тимофею. То, как использовать закон, объясняется в стихах 8 - 13. В определенном смысле апостол Павел умаляет здесь его значение, хотя и признает его пользу на своем месте, как оружие в борьбе за праведность; он противопоставляет закону благовестие, в то время как закон имеет дело с осуждением беззакония.

Говоря о благовестии славы, вверенном ему, Павел обращается к высшей благодати, которая привела его к познанию этой славы, свидетельствующей о завершении дела благодати.

"Благодарю, - говорит Павел, - Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение. Меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик...". И это действительно была благодать.

Апостол Павел выделяет два момента в своем обращении: во-первых, то, что Бог явил к нему сострадание в его положении - он пребывал в неведении; во-вторых, цель Божия заключалась в том, что Павел стал для всех образцом милосердия. То, что он находился в неведении и неверии, хотя это состояние допускало милосердие по отношению к нему (ибо будь он врагом по желанию своему и ведению, зная благодать благовестия, милосердие по отношению к нему было бы невозможным), все же это состояние не извиняло его за его грех; в нем открывается чистая и совершенная благодать, открывается обильно, но все же он первый из грешников. Это действительно было так. Первосвященники крайне сопротивлялись Святому Духу, Павел сначала делал то же самое, но это не приносило ему удовлетворения. Он стремился быть активным противником веры повсюду, где она существовала, истребляя имя Иисуса. Он много сделал для этого в Иерусалиме, но он желал насытить свою ненависть даже в чужеземье. Нам известна его история из Деяний. Будучи живым выражением иудейского противления благодати, Павел тоже являл среди людей пример чрезвычайно активной человеческой враждебности по отношению к Тому, Кого прославил Бог. Благодать оказалась сильнее греха, долготерпение Божие - совершеннее упорства человеческой враждебности. Последнее было ограничено человеческой гордыней, первое не имело ограничений в природе Божией, но определялось Его собственной высшей волей. Поскольку человек был грешен, то его грех не мог настолько задеть Бога, чтобы нарушить независимость Его действий и изменить Его цели. Бог соблаговолил показать в Павле образец превосходства той благодати и совершенной благодати всем людям, являющимся врагами Бога и по природе своей детьми гнева ( но прежде всего Иудеям, которые как народ оказались в положении Саула). Первый, самый активный и закоренелый из врагов стал лучшим и самым сильным свидетелем того, что благодать Божия берет верх над грехом и что дело Христа способно уничтожить грех.

Богу, являющемуся таковым по Своей природе и явленному во все века в Своей воле, "нетленному, невидимому" он отдает всю честь и всю славу. Таково было основание служения Павла в противовес закону. Оно было основано на откровении благодати; но это откровение было связано с тем, что он сам пережил на своем опыте; Петр, виновный в том, что отрекся от живого Спасителя, мог поведать Иудеям о благодати, которую познал на своем опыте. Павел, поначалу враг прославленного Спасителя и противящийся Святому Духу, мог возвестить благодать, которая возвысилась даже над состоянием греховности, над всем, что могло исходить от человеческой природы, благодать, открывшую вход язычникам согласно воле Самого Бога, когда Иудеи отвергли все, что представляло небесную Церковь для них, благодать, которая предоставляла в будущем доступ язычникам к привилегиям лучшим, чем те, каких лишились Иудеи.

Таково было призвание апостола Павла, таково было его служение. Показав противоречие между вверенным ему и законом (доказывая бесполезность закона не как правила для праведных или путеводителя для народа Божия, но как осуждающего неправедность), он вновь обращается к Тимофею с тем, что относится к деталям его миссии среди Ефесян.

В конце первой главы Павел дает Тимофею поручение - посылает ему свой наказ. То, о чем его просит, говорится в стихах 3, 5. Павел оставил Тимофея в Ефесе, чтобы тот повелел некоторым лицам не проповедовать ничего, кроме истин Евангелия. Целью же этого увещевания, этой евангельской миссии была любовь, идущая от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры. Ибо это благовестие, открывая изумительную волю Божию, укрепляет великие вечные принципы Его сущности. Именно это и отличает истину от надменных претензий еретиков; благовестие требует, чтобы человек общался с Богом в полном согласии с этими принципами, пребывая в истине. И эту миссию исполнял апостол Павел, назначивший его на это; и не просто добровольно, но сообразно тем пророчествам, которые указывали на него с этой целью и которые являлись источником силы его в той борьбе, в которую он таким образом вступал. Условия победы соответствовали сущности его поручения. Он должен был держаться веры и иметь добрую совесть. Итак, здесь вера является учением христианства; и все же не просто учением, а тем, что душа сохранила между собой и Богом как идущее от Него. Он должен был не только отстаивать истину, христианское учение, но держаться этого, как поведал об этом Сам Бог душе, держаться как истины. Свет должен иметь четкие очертания власти Божией. Именно веру, открытую Богом, принятую с уверенностью как истину.

Но находясь в общении с Богом, совесть должна быть доброй, чистой; и если мы не в общении с Богом, мы не можем иметь силу, которая укрепила бы нас в вере и позволила бы упорно продолжать проповедовать ту истину, которую Бог открыл нам. Ведь сатана сопротивляется нам, и если чей-то разум попадает в такое положение (отступает от Бога), то человек впадает в ересь. Потеря доброй совести открывает дверь сатане, так как лишает нас союза с Богом; и деятельный разум, попав под влияние дьявола, вместо того, чтобы исповедовать истину Божию, выдвигает всевозможные идеи. Апостол называет результат такого положения "богохульством", воля человека постоянно в работе, и чем выше предметы, тем необузданнее воля, охваченная дьяволом, она сбивается с пути, и человек возвышает себя пред Богом, его рассудок перестает повиноваться Христу, он выходит из = под власти откровения Божия.

Павел передал двух таких человек сатане, так сказать, внешне. Хотя они и были обмануты сатаной, но еще не были у него во власти, он не мог еще заставить их испытывать муки, страдать. Ибо в Церкви (когда она в нормальном состоянии) сатана не имеет такой власти. Церковь защищена от этого, будучи обиталищем Святого Духа и находясь под защитой Бога и Христа. Сатана может искушать нас по одиночке; но он не имеет власти над членами Церкви, как таковыми. Они внутри, и какими бы слабыми они ни были, сатана не может до них добраться. Они могут быть преданы сатане добровольно. Такое может произойти в любое время - свидетельство тому история Иова. Церковь должна знать об этом и быть защитником и орудием совершенствования отношений Бога с Его святыми. Внутри Церкви обитает Святой Дух. Бог пребывает в ней, как в Своем доме - через Духа. Вне Церкви мир, князь которого сатана. Апостол (дарованной ему властью {Мы не должны ограничивать этот акт власти, который является деянием Церкви и ее официальным долгом, лишь целью укрепления дисциплины. В первом послании Коринфянам, апостол Павел этим действием присоединяет Церковь к себе, но он освобождает властью Христа. Долг Церкви здесь сформулирован в стихе 13. Об испытании Богом поведения святых и Церкви читайте в 1 Иоанна 5,16; Иакова 5,14.15}, ибо это явное проявление власти) предает этих двух людей во власть дьявола - лишает их убежища, которое они имели.

Они послушались дьявола, стали его орудиями. Такое не должно было произойти в Церкви с членами Христа. Следовало заставить их почувствовать, кто тот, кого они послушали. И Бог использовал самого сатану как средство наказания, идущее на пользу Его противящимся чадам; сатана должен был исправить их через ту боль, которую он им причинит, через душевные или телесные муки, и эта боль принесет быстрый эффект тем, что они надломятся и покорятся Богу. Серьезное наказание! Удивительная сила в руках человека! Она доказывает, что любовь Божия может повелевать всем с той целью, чтобы освободить душу и вернуть ее к Нему.

Затем апостол Павел дает наставления, основанные на великих принципах, которые он утверждает - на благодати. Иудейский дух настроен враждебно по отношению к языческим царям и самим язычникам, которые по мнению Иудеев недостойны божественной милости. Гонения, которым подвергались христиане предрасполагали плоть к этим отклонениям и подчиняли ее духу закона. Благодать же превосходит все эти понятия, все эти чувства души. Она учит нас думать обо всех людях с любовью. Мы принадлежим Богу-Спасителю, Который в благовестии воздействует на всех людей любовью. Особенно нужно было молиться за царей и за высокопоставленных мира сего, чтобы Бог расположил их к нам и мы могли бы жить в мире, покое и во всяком благочестии. Это было угодно Спасителю, нашему Богу, желающему, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины. Здесь речь идет не о воле Божией, а о Его отношениях с людьми, принявшими благовестие. Он действует благодатью. Это желанное время - день спасения. Он открывает дверь через кровь Христову и провозглашает мир и обязательный прием всех, кто явится. Дело совершилось; Его образ полностью прославлен в отношении греха, если человек откажется прийти - что ж, на то воля человека. То, что Бог исполнит Свою волю, в конце концов не повлияет на Его отношения, и не снимет ответственности с людей. Мы видим, что любовь возвещена всем - в духе любви в наших поступках по отношению ко всем. Здесь больше нет различий между иудеем и язычником. Есть один Бог и один Посредник между Богом и людьми, Человек Иисус Христос. Это и есть те две великие истины, образующие основу любой истинной веры. Иудаизм уже был откровением и свидетельством в мире древних: был только один истинный Бог. Это остается вечной истиной, но этого не достаточно, чтобы поставить людей в должные отношения с Богом. По отношению к людям Он пребывал за завесой в темноте, которая окутывала мраком неизвестности Его величие. Христианство, полностью открыв единственного Бога, явило вторую истину: между Богом и людьми существует единственный Посредник. Он Один, и никаких других. Истина в том, что существует один Посредник и один Бог. Это великая особенность христианства.

Два признака характеризуют этого Посредника. Он - человек; Он предал Себя для искупления всех. Время для этого свидетельства было назначено Богом. Драгоценная истина! Мы пребываем в слабости, мы грешны, мы не могли бы сами приблизиться к Богу. Нам нужен был Посредник, Который, укрепляя славу Бога, поставил бы нас в такое положение, что мы смогли бы предстать пред Богом праведными и достойными этой славы. Христос предал Себя для искупления всех. Но Он должен был быть человеком, чтобы пострадать за людей и представить их. И таким Он был. Но это еще не все. Мы слабы здесь, где мы должны принять откровение Божие; и слабы в том отношении, что не можем использовать наши возможности в Боге и в общении с Ним, даже когда нам прощены наши грехи. И в нашей слабости и невозможности принять откровение Бога и все, что касается Его собственной Личности, во всех обстоятельствах, где бы человек в этом ни нуждался духовно и телесно. Он спустился в самые глубины для того, чтобы не осталось ни одного человека, даже среди самых погибших, которые бы не чувствовали, что Бог в Его милости находится поблизости от него и полностью доступен ему, что Он спустился к нему и Его любовь найдет возможность помочь ему в скорби; и что нет такой нужды, в какой Он не мог бы помочь, того желания, какого Он не мог бы удовлетворить.

Именно таким Он открылся нам на земле; и теперь, когда Он на небесах, Он остается таким же. Он не забыл, что Ему пришлось испытать в бытность человеком на земле. Он навсегда сохранил память об этом с помощью Своей божественной силы в чувствах сострадания Своей человеческой природы в соответствии с мощью божественной любви, являющейся источником и движущей силой этих чувств. Он все еще человек в славе, в божественном совершенстве. Его божественность передает силу своей любви Его человеческой природе, но он отрицает последнюю. Ничто иное не может уподобиться такому Посреднику; ничто нельзя сравнить с этой нежностью, знанием человеческой души, сочувствием, познанием нужды. С той мерой, какую божественность могла дать Его делу, и с той силой любви Он спустился на землю, принял участие во всех страданиях человечества, вник во все обстоятельства, в каких только человеческая душа могла находится, испытал оскорбления, претерпел притеснения и унижения от зла. Нет и не было нежности, силы любви, человечности, подобным Его; ни одна душа не могла так понять нас, так сострадать нам, какое бы бремя не ложилось на душу человека. Именно Человек, Христос Иисус является нашим Посредником; не было никого ближе, никого, кто бы спустился так низко и со всей божественной силой проникся нашими нуждами, нуждами всех людей. Его дело очистило нашу совесть, Он облегчил нам душу тем, чем являлся для нас и чем Он остался навсегда.

Он Один и нет другого: думать так о другом - значит, отнимать у Него Его славу, а у нас - наше истинное утешение. Его пришествие с небес, Его божественная природа, Его смерть, Его жизнь как Человека на небесах - все это доказывает, что Он - единственный Посредник.

Но существует и другая сторона этой истины и того факта, что Он - Человек. Дело в том, что Он не просто Посредник (как Первосвященник на Своем престоле) между Израилем и Господом; не просто Мессия, стремившийся установить связь между Израилем и их Богом, но Он - Человек между Богом и людьми. Это соответствует вечной сущности Самого Бога и необходимости людей находиться в Его присутствии. Вечное и вселенское значение этих истин заключается в том, что Павел был вестником и апостолом.

Обладая особенностью, характерной для всех времен и превосходящей их, все эти факты должны были открыться в свое время. Все средства, которые мог использовать человек, были использованы людьми, и все напрасно как напоминание ему о Боге; и теперь были представлены необходимые основы их отношений с Богом, которые заложил Сам Бог, и язычники должны были услышать свидетельство апостола Павла, "учителя язычников в вере и истине".

Теперь, ясно изложив эти основы, апостол Павел переходит к подробностям. Мужи должны были на всяком месте произносить молитвы, воздевая чистые руки без гнева и пустых человеческих рассуждений. Женщины должны были вести себя благопристойно, украшать себя добрыми делами и учиться в безмолвии. Жене запрещалось поучать своего мужа или властвовать над ним, она должна была пребывать в тишине и безмолвии. И причина, объясняющая это, замечательна, показывая, как все в наших отношениях с Богом зависит от того, с чего мы начали. В состоянии невинности главенствовал Адам; в грехе - Ева. Именно Ева, прельстившись, впала в преступление. Адам не был прельщен, а грех его состоял в том, что он не подчинился Богу. Присоединившись к своей жене, он последовал за ней, будучи не прельщенным дьяволом, а согрешившим через свой поступок. Не являя слабости, второй Адам действовал в благодати; Он последовал за Своей обманутой и грешной невестой, но для того, чтобы искупить грех ее и спасти ее, приняв грехи ее на Себя. Ева в страданиях на земле понесла наказание за свой грех, как было назначено ей приговором Бога; но живя скромно, пребывая в вере, любви и святости, она спасается в час испытаний; и то, что носит печать осуждения, станет счастливым поводом для милости и помощи от Бога.

Далее апостол говорит Тимофею о тех качествах характера, которые необходимы епископу и дьякону, а также жене последнего {Так это звучит в переводе на английский, но я не вижу причины, чтобы не относить этого на счет жен епископов. Однако здесь на самом деле сказано: "диаконы также должны быть...", "равно и жены их должны"}. Здесь апостол предполагает, что некоторые очень хотели бы заняться этой деятельностью. Это было благородное дело. Заботиться о душах людей и пристально следить за тем, как поступают верующие; следить за ними, чтобы члены Тела Христова соответствовали Его любви и не утратили христианских привилегий, делать это, поддерживая такой благоприятный порядок и укреплять драгоценный союз, который сложился к тому времени, защищая паству Господню от волков - разорителей, ищущих возможности напасть на стадо: это было, поистине, доброе дело и тот, кому Господь доверил души Своего народа, должен был желать взяться за него добровольно. Апостол чувствовал это; это было правдиво и верно сказано; но необходимы были определенные качества, чтобы соответствовать такому поручению. О талантах здесь не упоминается, пока речь идет о том, чтобы епископ был "учителен". Но даже об этом говорится как о качестве - человек должен иметь склонность {Некоторые переводят это слово как "готовность к изучению"} к этому, а не талант.

Способность говорить эту истину другим была очень полезна при исполнении епископских обязанностей, не говоря уже о том, что он публично учил в церкви. Существенным было то, что придавало нравственное значение.

Тимофей отсылался в Ефес не затем, чтобы он назначал там старейшин; но эти качества были необходимы епископу; и Павел призывает Тимофея быть внимательным в этом случае. Нет необходимости подробно говорить об этих качествах; они достаточно просты, как и те, что требуются дьякону. Мы видим, что являлось поводом для "осуждения с дьяволом": гордость при мысли о своей значительности (сравните Иезекииля 28). "Сеть диавольская" - другое дело. Если человек не имеет доброго свидетельства, он где-нибудь может уступить дьяволу, потому что он осмелится мужественно противостоять ему.

Заметим также, что апостол Павел говорит о женах дьяконов, а не о женах епископов (замечая лишь, что епископ должен быть мужем одной жены). Епископы исполняли обязанности, при которых они имели дело с душами и пользовались авторитетом в церкви, к которой женщины не допускались. Дьяконы занимались исключительно семейными вопросами и обстоятельствами. К этому женщин могли допускать, и они часто приносили пользу, занимаясь этим. Поэтому было необходимым, чтобы жены дьяконов обладали качествами, благодаря которым их мужья пользовались бы уважением, а они сами в то же время были защищены от таких пороков, как вмешательство в чужие дела и клеветничество.

Верность в служении дьякона, проявление которой является, фактически, делом величайшей деликатности и требует большой христианской любви и долготерпения, была средством обретения силы в деле Божием. Стефан и Филипп являют пример этого: их духовные возможности вскоре вывели их за пределы их диаконского служения.

Какой была церковь в те замечательные дни? Такой, что она, несомненно, была всегда перед взором Божиим; но ведь фактически, когда любовь проявилась в сохранении порядка силою Святого Духа и когда единство всего тела проявлялось в действиях всех ее членов, это был дом Божий. Слава Богу, это всегда было так; но все же как отличается современная Церковь от Церкви того времени!

Но давайте внимательно рассудим, как апостол Павел характеризует Церковь на земле. Он писал, надеясь вскоре прийти к Тимофею, но чтобы в случае его задержки Тимофей знал, как поступать в доме Божием. И затем он говорит, чем является Церковь.

Во-первых, это дом Божий. Бог обитает в ней на земле (сравните послание к Ефесянам 2,22). Нам понятно, что здесь она рассматривается как существующая на земле, поскольку апостол говорит о том, как вести себя в ней. Но эта истина весьма существенна. Она придает Церкви особо важный характер и значимость для нас, взывая к нашей ответственности. Это не нечто неопределенное, включающее мертвых, живых, нечто такое, что мы не знаем где искать, поскольку одну часть ее составляют живые на земле, а другую часть - души на небесах. Это дом Божий здесь, на земле, где мы должны вести себя (независимо от нашего положения) так, как подобает в доме Божием. Бог обитает в Церкви на земле, нам трудно постоянно помнить об этом. То, что вводит в заблуждение при восприятии этой истины, внушая мысли о том, что некоторые мертвы и что вся Церковь не здесь, исходит от дьявола и противоречит Слову Божьему. Церковь как существующая на земле есть дом Божий.

Во-вторых, это Церковь живого Бога. Бог, в Ком сосредоточена сила жизни, в отличие от людей и безжизненных идолов, имеет Церковь не от мира сего, но ту, которую Он отделил для Себя. В нее входят люди, отличающиеся от народа Израиля. Народ Израиля представлял Церковь Божию в пустыне. Теперь же речь идет о Церкви Бога живого.

В-третьих, она есть столп и утверждение истины. Христос на земле был Истиной. Таковым Он является всегда, но таковым Он был на земле. Теперь Он сокрыт в Боге. Церковь не является истиной: истиной является слово Божие. Его слово истинно. Истина существует пред Церковью; она есть вера в истину, которая собирает Церковь вместе. Церковь является хранилищем истины на земле {Но Церковь не учит. Учат наставники, они учат Церковь, однако преданно храня преподаваемую истину, Церковь не утверждает ее в этом мире}.

Когда Церковь перестанет существовать, люди впадут в глубокое заблуждение.

Может случиться так, что лишь немногие из тех, кто называет себя христианами будут утверждать слово истины; но не меньшей истиной является и то, что пока существует Церковь здесь, на земле, она является единственным свидетелем истины на земле. Именно свидетельство Божие открывает людям истину. В последние времена (по признанию их таковыми Самим Богом) останется немногочисленная паства в Филадельфии; и еще та, которая находится в положении ответственности, являясь церковью (Лаодикийской), будет извергнута из уст Христа, Который Сам есть Альфа, приняв образ истинного и верного Свидетеля. Но Церковь, насажденная Богом на земле, является столпом и утверждением истины. Речь здесь идет не о власти, а об утверждении и изложении истины. Если Церковь не утверждает и не представляет истину, то она не является Церковью, соответствующей Богу.

Ведь присутствие Бога живого и проповедование истины Божией - признаки, характеризующие дом Божий. Где бы ни была эта Церковь, где бы ни свидетельствовалась истина, там повсюду дом Божий {Итак, чтобы судить о том, что есть Церковь, мы должны знать и уметь отличать то, что есть истина и живой Бог. Именно это и говорит апостол в отношении каждого отдельного верующего. "Дух есть истина." Таковы основные моменты в отношении к неверию и вере, истине и Духу; и слово Божие есть истина}.

Тайна благочестия, лежащая в самом центре того, что Церковь утверждает пред лицом мира, велика и связана с Личностью Христа. Поэтому апостол, естественно, не объясняет все тонкости этой истины, но говорит только о том, что существенно касается отношений между людьми и Богом.

Бог был явлен во плоти; какая удивительная истина! Там, где все погрязли в смуте и грехах, в жизни человека, который олицетворяет все эти грехи и всю эту смуту, явилось средоточие всякого блаженства, Тот, Кто Сам есть Свет и как Свет ставит все в нравственном отношении на свои места, Кто всем Своим присутствием на деле доказывает, что любовь превыше всего; Бог, Который есть любовь, был явлен во плоти. Там, где был грех, существовала любовь, возвышающая над грехом. Человек этот раб греха, видит в своей собственной жизни источник и силу всего доброго. В центре зла и слабости, в человеческой жизни был явлен Сам Бог. Задело ли это того, кто являлся таковым? Подвергался ли он участи всеобщего рабства? Ни в коей мере. И действительно, при тех же самых обстоятельствах, в этой же жизни Он доказал Свое превосходство над всяким злом, Свое полное совершенство. Отсутствие в Нем всякого греха было засвидетельствовано силою Святого Духа в течении всей Его жизни (если бы люди только могли разглядеть это; и фактически это было явлено совести каждого человека, ибо Он был чистый Свет, светящий всем) и силою воскресения (сравните к Римлянам 1,4).

Итак, Бог показал Себя Ангелам, был проповедан язычникам (не просто Бог Иудеев) был принят верою в мире (это не было проявлением видимой силы, заявляющей о Своих правах и Своей Славе) и, наконец, занял место на небесах, куда он вознесся, в славе. Таким образом, Бог известен в Церкви согласно этой истине. Нет истины вне утверждения этого откровения о Личности Христа.

Следует отметить, что в этом послании, и даже во втором, апостол Павел нигде не упоминает об отношениях христиан с Богом как Его чад, о привилегиях чад Божиих или о том, что известно в тесном кругу этой семьи. Он говорит о тех истинах, которые существенно важны как свидетельство миру, о том, чем Церковь является для внешних, о том, что Церковь является свидетельством Божиим для людей. Она есть дом Божий, Церковь Бога живого, столп и утверждение истины. Она ответственна в мире за то, чтобы каждый знал, что есть Бог. Тайна благочестия, которой Церковь является сосудом свидетельства, отвечает этому. Это великая существенная истина, на которой основаны все отношения между Богом и людьми, при помощи которых Бог общается с людьми. Поэтому апостол ранее сказал: "Ибо един Бог и посредник между Богом и людьми, Человек Христос Иисус."

Здесь не говорится ни о привилегиях чад Божиих, ни о небесной невесте Христа; речь здесь идет об основе отношений Бога со всеми людьми. Поэтому Отец не назван, и даже Дух (кроме как в связи с Личностью Господа) назван как оправдание Его свидетельства. Бог, Посредник и человек, и Церковь как сосуд и хранилище этой истины свидетельства Божьего; либо в противном случае злые духи уводят людей от этой истины. На это следует обратить внимание.

Как мы уже видели, свидетельство благодати благовестия не только отстаивает великие вечные принципы жизни и славы Божией и Его отношений с людьми согласно той славе; но даже, испытывая страдания, апостол считает, что о Церкви можно заботиться и защищать ее от нападок дьявола и от беспорядка и нарушения приличия внутри ее даже в его отсутствие; но не о ее внутренних привилегиях он говорит. Нам представлен Бог и Господь Иисус Христос. Бог - во всем величии Его неизменной истины, в Его отношениях с людьми как таковыми, и, явив Себя во плоти, Бог был явлен во Христе примиряющим этот мир; Он обитает в Церкви, чтобы она представляла и отстаивала в этом мире истину, которая (как мы узнали) имеет прямое отношение ко Христу, к проявлению Бога в Нем. Бог стремится к общению с людьми: именно так Он добивается Его. Церковь отстаивает права Создателя и Бога-Спасителя на земле. В самой Церкви необходимо поддерживать нравственный порядок с тем, чтобы она могла противостоять дьяволу, который существует в этом мире, и была способной сохранить это свидетельство.

Но появятся отступники от веры, от познания единого Создателя и Бога-Спасителя, Того, Который был явлен во плоти. Они будут выступать именно против тех принципов, о которых мы только что говорили. Возможно, они заявят, что глубже, чем все остальные, развили идею христианских привилегий, как и само познание Бога; но они согрешат против главных принципов, против веры, которая соединила Бога-Спасителя в христианстве с единственным Богом-Творцом. Согласно христианскому учению, вечный Бог не только создал мир, но и открылся во Христе. Эти же отступники от веры, выдвигая бесовские учения, попытаются отрицать то, что именно единственный Бог природы явил Себя в благодати. Совращенные бесами и зачерствевшие совестью своей, эти отступники запретят употреблять в пищу то, что Бог создал именно для этой цели, дав право людям вкушать это: как будто бы высшая святыня, которую они якобы проповедуют, и отношения с более возвышенным Богом не соответствуют этим обычаям. Отказываясь от истинной и действительной святости общения с Богом и от Его заповедей, данных через Христа, они сами придумают ложную святость, отрицающую то, что Бог установил с самого начала, и, таким образом, превознесут себя над властью Того, Который заповедал это, как будто Он был несовершенным или даже грешным существом.

Таким образом, было утрачено то, что сдерживало людей в страхе пред Богом и была открыта дверь лицемерию и беспутству. Дух Божий предостерегал Церковь от этого, а верный апостол Павел совершенно не говорит о привилегиях. Верный славе Божией, он обращается к главным принципам Его славы и отстаивает права единого и единственного Бога; верный Богу, он не хвалится своими познаниями, но стремится в любви уберечь Церковь от отступления от Бога.

Мы не должны смешивать здесь некоторых отступивших от веры с тем общим отступничеством, о котором говорится во втором послании Фессалоникийцам. Здесь говорится о некоторых отступивших от истины, которых обольстили бесы; но Церковь еще существует, ограждаемая от вторжения этих пагубных учений. Совсем другое дело - всеобщее отступничество и появление человека греха, о чем здесь вообще не упоминается.

Здесь мы имеем верность, которая истиной борется с заблуждением, напоминая братьям о последней, чтобы они не поддались обольщениям. Там же говорится о появлении того, кто сядет в храме Божием и кто будет уничтожен светом присутствия Господа. Обо всем, что следует делать, здесь напоминается в искренности и благодати Создателя и говорится, что Его дары, принятые с благодарением, всегда хороши и от них нельзя отказываться; конечно и не следует использовать их для удовлетворения своих похотей, но их нужно принимать как освященные словом Божиим, которое приносит их нам как дары от Бога, и молитвою, которая соединяет нас с Богом в использовании их. Их следует принимать как от Бога, как дар из Его рук; и они были освящены, как и все остальное, что исходит от Него и несет печать Его воли и Его доброты. Отказываясь от Бога, человек теряет все свои права: то, что он имел, он теперь имеет не с Богом, он съедал животное просто как животное, а не как дар Божий, и, что еще хуже, съедал как потерявший Бога. Слово Божие заменило отношения в благодати, и молитва использовала его на этом основании. Здесь (хотя в других обстоятельствах это заходило гораздо дальше) принцип монашества по духу и по форме полностью осуждается, как бы искренен ни был любой человек, который стремится ему следовать, чтобы поклоняться Богу. Бог не отнимает те дары, которыми человек, так сказать, завладел по собственной воле; но его использование их является не удовлетворением его желаний и страстей, а принятием дара Божия по воле Его с благодарностью и признанием Его.

Об этом, в сущности, и говорит апостол Павел в последующих стихах. Внушая это остальным, Тимофей стал бы добрым служителем Иисуса Христа, вскормленным в истине: телесное упражнение приносит мало пользы, а благочестие - много; как здесь на земле, так и для жизни вечной, Павел предостерегает Тимофея от идолопоклонства и пустых человеческих рассуждений, от опасности, которой он постоянно подвергается. Именно ради этого учения Божьего, истинного и достойного всякого одобрения, апостол Павел трудился и терпел упреки, ибо он имел веру в Бога живого, Который через Свое провидение и Свою высшую власть (сравните Ев. от Матф. 10,23) управлял всеми людьми, хранил их и заботился о них, и более всего о тех, кто верил. Это был тот самый единственный Бог, Творец и Спаситель, в Кого он верил, трудясь ради Господа. Тимофей должен был проповедовать это и осуществлять это, имея на то полномочия.

Далее, в связи с этими повелениями и наставлениями апостол говорит о личности и положении самого Тимофея. Тимофей был молод, но он должен был укрепить свое положение и своим поведением заслужить то признание, которое возраст не мог ему обеспечить. Он должен был стать образцом для верующих и, доколе не придет Павел, заниматься чтением, наставлением, учением. Более того, если говорить о Тимофее, то Бог особым образом подготовил его к его служению; о чем Тимофей не должен был забывать или чем он не должен был пренебрегать. Дарование было дано Тимофею: Бог выделил его с этой целью по пророчеству; и это непосредственное свидетельство от Бога, к которому было присоединено действие силы, было довершено печатью свидетельства от человека, то есть от пресвитеров среди христиан (сравните с Деяниями 13,1.3).

Таким образом, все обстоятельства соединились, чтобы придать Тимофею сил в его служении и укрепить тот авторитет, который он обретал в то время на месте апостола. Он всегда должен был оказывать на людей влияние своим безупречным поведением, воздействуя на их души и совесть; но внутренне он должен был укрепиться сознанием того, что он публично был отделен Богом для исполнения этого дела; дар Божий был передан ему, и поддержка всех имеющих вес в Церкви, словно печать, возложена на него. Укрепленный таким образом, он должен был посвятить себя служению Господу, выполняя все как подобает, дабы успех его был очевиден в доказательство его общения с Господом. В то же время он должен был бодрствовать в отношении себя и учения, занимаясь этим постоянно, ибо, поступая так, он спасал себя и слушающих его.

Поговорив таким образом о своем сотруднике, апостол Павел возвращается к деталям той работы, в которой Тимофей должен был проявить свое умение и внимательную заботу. Здесь повсюду говорится о том, что внешне соответствует праведной жизни, о том, что является подобающим как в отношении положения отдельных людей, так и в отношении к миру. Апостол Павел говорит о старцах, о вдовах, о том, что подобает молодым вдовам; об оказании чести верным пресвитерам, особенно тем, которые также трудятся в учении. Ничего не говорится о внутреннем, о связи души с Богом; но все имеет отношение к открытому свидетельству, которое соответствует положению людей пред Богом в этом мире. Важно заметить, что хотя наша радость заключается в наших небесных привилегиях, в нашем общении, мы все же не можем безнаказанно пренебрегать нашими повседневными обязанностями или нравственными приличиями; мы должны знать, какие опасности в действительности угрожают нам в связи с нашим плотским состоянием.

Мы можем заметить, что ко всем вдовам, не имеющим родственников, способных поддерживать их, церковь проявляет заботу. Тимофей не должен был принимать обвинения на пресвитера, пока не находилось два или три свидетеля.

Все эти факты свидетельствуют о том, что апостол Павел дает наставления, принимая во внимание внешний порядок, относительно поддержания того, что почитаемо в глазах всех, и всего, что должно почитаться. В то же самое время Тимофей должен был остерегаться, возлагая руку на кого-нибудь, поощрять тех, кто не давал нравственных доказательств того, что своим положением они заслуживали уважения других. Со стороны Тимофея это значило бы быть участником в грехах, в которых мог быть повинен кто-то другой. Тимофей ни на кого не должен был поспешно возлагать руки.

Грехи некоторых людей были явными и объявлялись прежде, чем имело место их осуждение. Грехи других были скрыты: они обнаружились бы в великий день суда. Но это и было причиной того, почему он не должен был делать ничего поспешно, исполняя свой долг; он должен был хранить себя чистым.

Здесь видна присущая Тимофею трезвость: он был слаб телом, и апостол рекомендует ему для того, чтобы чувствовать себя непринужденнее, принимать немного вина - прекрасное проявление благодати. Здесь мы видим описание привычек этого преданного слуги. Дух показывает нам, как даже в малом он тщательным образом воздерживался от всего, что волновало его или удовлетворяло его страсти (и в то же время он проявляет совершенную свободу в использовании всего, что хорошо, когда для этого есть надлежащая причина), а также нежную заботу апостола, которую он проявляет по отношению к своему сотруднику в деле благовествования. Этот стих (23) является небольшим отступлением, примыкающим к выражению "не делайся участником в чужих грехах", но оно прекрасно. Эта нежная забота присуща апостолу; он желает, чтобы его представитель был непорочным, но он хорошо знал, как проявить уважение к Тимофею и поддержать внешнее приличие, которое радовало его, проявляя свою искреннюю нежность; двадцать четвертый стих является продолжением двадцать второго.

Затем апостол с такой же подробностью говорит о слугах, то есть рабах. Рабы должны почитать господ своих, дабы не было хулы на учение Господа. Если господа были верующими, то естественно, могло быть больше небрежности по отношению к ним, ибо они были едины во Христе, и по сему была опасность (поскольку плоть хитра), что слуги могли не оказывать своим господам должного уважения. Апостол Павел предостерегает против подобного злоупотребления христианской любовью, и говорит о справедливой близости и доверительности, которые должны существовать между братьями, но которые, напротив, должны побуждать рабов оказывать всякое почтение своему господину, относиться к нему с должной любовью и уважением.

Апостол был вынужден проявить твердость. Все другие наставления - любой отказ принять благотворные слова христианского учения, слова Христа и учение, соответствующие истинному благочестию, - исходят от плоти, от человеческой гордыни тех, кто желает состязаться с благочестием, сделать его средством получения выгоды,- от таких людей Тимофей должен был удаляться. Благочестие действительно было приобретением, если люди были довольны тем, что имели; и христианин, не принадлежащий этому миру, если он имел пропитание и одежду, должен был довольствоваться этим. Он ничего не принес в этот мир, и он явно ничего не может вынести из него. А любовь к деньгам есть корень всех зол. Предавшись сребролюбию, некоторые уклонились от христианской веры и подвергли свои сердца скорбям. Страстное желание стать богатым - это путь искушений и ловушек, в которые завлекают неразумные и пагубные желания. Тимофей как человек Божий, должен был избегать всего этого. Это главная мысль здесь: Тимофей действовал в этом мире от имени Бога; он представлял Его в том деле, которое исполнял. Поэтому Тимофей должен был искать не земные сокровища, но иные богатства, характеризующие человека Божьего - праведность, благочестие, веру, любовь, терпение, кротость - именно это в человеке представляло мир Бога и прославляло Его.

А тем временем шла борьба: Тимофей должен был сражаться, как добрый воин веры. Тот, кто олицетворял в этом мире Бога, должен был вступить в борьбу, потому что в мире правит дьявол. Сила веры была необходима также для того, чтобы достигнуть вечной жизни в окружении соблазнов и трудностей, порождаемых тем, что видимое. Более того, Бог призвал Тимофея к этому, и он исповедал доброе исповедание пред многими свидетелями.

Наконец, апостол Павел весьма торжественно завещает Тимофею пред Богом все животворящим, пред Христом Иисусом, Который Сам засвидетельствовал не колеблясь пред сильными мира сего, доброе исповедание, соблюсти заповедь чисто и неукоризненно до явления Господа нашего Иисуса Христа.

Заметим здесь также, что поскольку Павел в этом послании говорит не о привилегиях Церкви, а о ее ответственности, то он не говорит о ее вознесении, но только о ее явлении, когда будут собраны плоды верности (или нарушения ее) и когда каждый окажется на своем месте в видимой славе по его трудам. Все подобные Христу войдут в Его радость, но сесть по правую Его руку или по левую в Его Царстве выпадет тем, кому это уготовил Его Отец, Кто помещает согласно исполнению того дела, которое Он назначил совершить каждому и наделил силой для исполнения его, хотя по благодати Он считает это дело нашим собственным. Сам Христос представлен здесь как Человек веры (стих 13), Которого Бог явит во славе пред всеми тварями в час, назначенный по Его воле.

Все здесь говорит об ответственности перед миром или о славе, как результате этой ответственности. Державный, невидимый Бог утверждается в Своем величии; и Он представляет Господа Иисуса Христа в творении как центр этого творения и вместилище Его славы - Который обитает в неприступном свете и Которого никто из людей не видел и видеть не может.

Этот образ в послании весьма замечателен. Нигде больше неприступное величие Бога не выражено так, как здесь. Его образ часто используется для наставления и проявления. Здесь Он один имеет истинное бессмертие. Он обитает в неприступном свете. Он всегда невидим человеческому глазу. Он один властвует. Он властвует над всеми царствующими. Это Бог в отвлечении от Своей сущности, в полной неизменности Своего существования, в правах Своего величия, скрытый от всех людей.

Теперь Христос является средоточием видимой славы. Имея часть в божественной славе еще до сотворения мира, Он явил человеческой природе, в которую воплотился, эту славу, которая стала видимой в Нем, и заставила Его святых разделить с ним Его радость и все то, что Он имеет в этом образе; но здесь Он явлен Богом и явлен для того, чтобы все признали Его {В Откровении 19 Он явлен Царем царей и Господом господствующих. Здесь Он есть Тот, Кто так открывает Его. То же в Книге Даниила, глава 7. Сын Человеческий приведен к Ветхому днями, но в той главе приходит Ветхий днями}.

Именно пред нашей ответственностью и верностью мы будем поставлены в тот день, о чем и говорится здесь. Как бы ни мала была наша ответственность, мы представляем на земле именно такого Бога. Таков Бог, перед Которым мы должны жить и Чье величие мы должны почитать, непосредственно выражая это уважение своим поведением и своим отношением ко всему, что Он создал.

Апостол Павел завершает свои наставления к Тимофею просьбой увещевать богатых, чтобы они уповали не на богатство неверное, а на Бога живого, Который дает нам все обильно для наслаждения. Перед нами все еще высший Бог-Творец. Более того, богатые должны были богатеть добрыми делами, благодетельствовать; быть богатыми тем, чтобы раздавать свое имущество, собирать сокровища для доброго основания (это всего лишь образ) для грядущих дней, чтобы достигнуть того, что и есть настоящая жизнь. Апостол Павел повторяет свой настойчивый призыв к Тимофею, чтобы тот хранил преданное ему и избегал негодного пустословия, крепко держался разумной и освящающей истины и не внимал прекословиям человеческих знаний, претендующих на то, что глубоко проникают в божественное, которое якобы подвластно им. Это и было причиной уклонения многих от христианской веры.

Я не сомневаюсь, что то, как апостол Павел здесь представляет нам Бога, связано с теми неразумными представлениями, которым предавались люди под влиянием дьявола. Поэтому он говорит о них, ссылаясь на величие Его Существа как единого Бога, в Ком вся полнота, и на здравомыслие практической нравственности, которая удерживает душу под влиянием этой истины и в отдалении от лживых и пустых рассуждений, чем упивается человеческая гордыня. Он подкрепляет души величием единого Бога в практическом здравомыслии, в котором обитает мир.