В посланиях Фессалоникийцам мы узнаем о положении и надежде христиан сего мира, особенно это отмечено в первом послании, поскольку во втором уже необходимо защитить эти от вероломных нападок диавола. Эти два послания были первыми, которые написал апостол Павел, не считая послания Галатам, дата написания которого нам неизвестна. Уже долгое время занимаясь благовествованием и преуспев в нем, чтобы сохранить плоды труда своего, апостол Павел защищает их с помощью наставлений, написанных, как мы видим, в разном духе, в зависимости от состояния церквей и согласно той божественной мудрости, которая таким образом отложилась в строках Писания и остается полезной во все времена.

Недавно обращенные в христианскую веру фессалоникийцы много терпели от гонений, которым подвергались в этом мире - от гонений, которые иудеи, проживающие там, уже воздвигали на самого Павла. Счастливый от того, что там совершался труд благодати, радуясь состоянию его возлюбленных чад в вере (свидетельство чему можно было найти везде, даже в этом мире), Павел раскрывает свою душу; и Святой Дух его устами возвещает, каким было то христианское состояние на земле (что явилось источником его радости), которое он обнаружил в фессалоникийцах; и какой была та надежда, которая пролила свой свет на существование верующих, свет, светивший ему всю жизнь и освещавший его путь в пустыне. Через Слово нашим глазам открылась суть христианства со всеми его побуждениями и радостями и открылась в связи со свидетельством Божиим и той надеждой, которая есть наша сила в свидетельствовании этого.

Нам всем известно, что учение о пришествии Христа, которое повсюду сопровождает благовествование Духа, привлекающее наши сердца к Нему, первому источнику новой жизни, особым образом представлено нам в этих двух посланиях. Оно не просто внешне подается как учение; оно связано этими духовными связями с нашими душами, оно явлено во всех обстоятельствах жизни христиан. Мы обращены к Богу, чтобы ожидать Христа. Радость святых плодам их трудов будет иметь место, когда явится Он. Именно по пришествии Христа святость будет оценена по заслугам, мерою, явленной тогда. Утешение ждет умерших христиан. А мир этот ждет осуждение, которого он не ожидает. Именно к пришествию Христа Бог хранит Своих святых в святости и непорочности. Об этом подробно говорится в различных главах первого послания. Мы только указываем здесь на это. В общем мы увидим, что личные связи и ожидание Его пришествия, о которых говорится в этом послании, исполнены во всех отношениях замечательной и живительной новизной. Господь присутствует в душе, Он - цель ее; и христианские чувства зарождаются в ней, давая в изобилии плоды Духа.

В этих двух посланиях говорится только, что Церковь пребывает "в Боге Отце", то есть, иначе говоря, в связи с Ним, что указывает на ее нравственную сущность. Эта Церковь живет в союзе, основой которого является такая связь. Дух усыновления характеризует эту жизнь. Как малые дети, фессалоникийцы привязаны к Отцу. Это первое вступление в положение свободы, в какое Христос поставил нас - свободы перед лицом Бога и в союзе с Ним. Какое драгоценное положение - быть чадами Тому, Кто любит, как Отец, и при этом оставаться свободным и испытывать в этом общении нежную любовь, соответствующую божественному совершенству! Ибо здесь не то усыновление, которым был усыновлен Христос, прошедший в образе человека все испытания прежде, чем обрел это усыновление, бесценное, как сама благодать; здесь речь идет о нашем введении в несравненное состояние наслаждения светом и божественной любовью, явленными в образе Отца. Это наше общение (нежное и доверительное, но чистое) с Тем, Чья любовь - источник всякого благословения. Я не сомневаюсь и в том, что апостол Павел говорит о познании фессалоникийцами, недавно выведенными из язычества, единственного Бога = Отца в сравнении с их идолами.

Апостол Павел, возвещая (по обычаю своему) о том, что он чувствовал по отношению к ним, - то, с какой стороны они открылись его сердцу и уму, - не говорит здесь ни о дарах (о коих он упоминает в послании Коринфянам, ни о главных признаках величия, характеризующих Христа и всех святых, о чем повествуют послания Ефесянам и Колоссянам (с добавлением того, чего требовало их положение); и о братской привязанности и товарищеской любви, которую филиппийцы проявили по отношению к нему самому; ни о вере, существовавшей отдельно от их трудов и в союзе с которой он надеялся ободрить себя, добавив к этому то, что является обильными дарами, от коих он мог передать им, как он пишет в послании Римлянам, которых еще не видел.

Здесь говорится о самой жизни христианина в ее первых светских впечатлениях, в ее внутренних проявлениях; как она появилась через силу Святого Духа на земле; жизни Бога на земле в них, о которой Павел вспоминает в своих молитвах с таким большим удовлетворением и радостью. Три великих принципа, о которых Павел говорит коринфянам (1 Кор. 13), составляют основу и всегда лежат в основании этой жизни - вера, надежда, любовь. Теперь эти три принципа явились мощными божественными побуждениями к этой жизни для фессалоникийцев. Эта жизнь стала не просто привычкой; в своих внешних действиях она проистекала из самого общения с его источником. Эти действия оживотворялись и сохранялись божественной жизнью и благодаря неотступному наблюдению за предметом веры. Требовались труд и терпение. То же самое было в Ефесе, о чем говорится в Откровении (глава 2). Но здесь это была работа веры, труд, исполняемый любовью, терпение, питаемое надеждой. Вера, надежда, любовь являются, как мы видим, источником христианства в этом мире. Святые в Ефесе продолжали трудиться и обладали терпением, но они забыли об этих великих и могущественных принципах. Привычка осталась, но общение оставляло желать лучшего. Они отказались от своей первой любви.

Первое послание Фессалоникийцам является выражением жизненной силы, в которой утверждалась Церковь: в Откровении (глава 2) говорится о первом отступлении Ефеса от этого состояния.

Пусть наш труд будет трудом веры, и пусть мы будем черпать свои силы от нашего общения с Богом = Отцом нашим и существовать на этой основе! Пусть каждое мгновение будет плодом осуществления невидимого, плодом жизни, который живет уверенностью, неизменной уверенностью в Слове! Пусть это несет на себе печать благодати и истины, которые пришли через Иисуса Христа и являются свидетельством этого.

Пусть наш труд в служении будет плодом любви, чтобы пройти через эту пустыню, будет не той необходимостью, которую мы чувствуем в связи с предстоящей нам дорогой, а способностью вынести все, опираясь на надежду, которую дает нам наш взгляд на Христа через веру и наше ожидание Его!

На основе этих принципов: веры, надежды и любви формируется наш характер как христиан {Они чаще, чем думают, встречаются в посланиях Павла, как, например, в 1 послании Фессалоникийцам 5,8, Колоссянам 1,4.5. Во 2-м послании Фессалоникийцам 1,3 говорится о вере и любви, но он должен разъяснить их мысли относительно надежды}, но он не может и не должен формироваться в нас без определенных целей. Поэтому дух представляет их нам. Они носят двойственный характер. Душа через веру возлагает надежды на Иисуса, ожидает Его, рассчитывает на Него, едина с Ним в своих поступках. Он ходил здесь на земле, Он представляет нас на небесах, Он охраняет нас как добрый Пастырь. Он любит Своих; Он питает и лелеет их: наша вера и наша надежда всегда обращены к Нему. Наша совесть открыта Богу, Отцу нашему; но все это делается не с чувством страха: наша связь с Ним несомненна. Мы - чада Отца, исполненного совершенной любви к нам; но мы находимся пред лицом Бога. Его свет имеет власть и силу над нашей совестью. Мы живем в ощущении, что Его взор устремлен на нас; Он глядит на нас с любовью, но видит все наши поступки. И свет делает все явным. Таким образом выносится приговор всему, что может помешать сладостному и мирному осуществлению присутствия Божия и нашему общению с Иисусом, и ослабить нашу веру в Него, близость общения наших душ с Господом. Эти два принципа очень важны для сохранения мира и для совершенствования наших душ. Без них душа слабеет. Один из этих принципов укрепляет нашу уверенность, другой держит нас в свете и сохраняет нашу совесть чистой. Без последнего вера (если не сказать больше) теряет свою силу; без первого наша совесть становится формальной, и мы теряем духовную силу, свет и стремление.

Павел также напоминает фессалоникийцам о том, какое средство использует Бог для создания необходимых условий, то есть о благовествовании, слове, явленном душе через Святого Духа в силе и со многим удостоверением. Это слово возымело силу в их сердце, оно достигло сердца как слово Божие; Сам Дух открылся в нем, давая осознать Его присутствие; и осознание этого явилось полным удостоверением истины во всей ее силе; во всей ее реальности. Жизнь апостола Павла, все его поступки подтвердили то, что он благовествовал - они стали частью этого благовествования. Поэтому (как и бывает в таком случае) плод его трудов отозвался в душах тех, для кого он трудился; христиане в Фессалонике стали подражателями делу Павла. Это было подобно жизни Самого Господа, Которому Павел подражал в полную меру. Это произошло "при многих скорбях", ибо дьявол не мог выносить такого искреннего свидетельства, и Бог даровал эту благодать такому свидетельству "с радостью Духа Святого".

Какое счастливое свидетельство силы Духа, действующего в душе! Когда это так, то все становится свидетельством для других. Люди видят, что в христианах есть какая-то сила, им неведомая; побуждения, которых сами они не испытали; радость, которую они могут высмеять, но которой сами они не радуются; поступки, которые удивляют их и которыми они восхищаются, хотя и не следуют им; долготерпение, показывающее, как бессилен дьявол в своих стремлениях победить силу, которая выносит все и которой христиане обладают несмотря на все попытки дьявола. Что мы можем сделать с теми, кто позволяет себя убивать, но при этом радость не убывает, более того, крепнет от этого; кто выше всех наших побуждений, когда они предоставлены самим себе, и кто, если на них давить, сохраняют в своих душах безупречную радость несмотря на все наши выступления против них; и кто, несмотря ни на какие муки, остаются непобедимыми и даже находят в этих муках возможность еще больше доказать, что христиане выше нашей власти над ними? В мире своей жизнью они доказывают это; в смерти, даже мучительной, они еще больше свидетельствуют об этом. Таковым является христианин там, где христианство существует в своей истинной силе, в состоянии, угодном Богу, согласно слову и присутствию Духа, воплотившегося в жизнь в мире, чуждом Богу.

То же самое происходило и с фессалоникийцами; и мир, вопреки всей своей сущности, стал еще одним свидетелем силы благовествования. Как образец для верующих в других землях, фессалоникийцы стали предметом обсуждений и разговоров в мире, в котором без устали обсуждали это явление, такое новое и такое древнее, и людей, отказавшихся от всего, что так влияло на душу человека, от всего, к чему душа стремилась, и поклоняющихся одному лишь истинному и живому Богу, о Ком свидетельствовало даже плотское сознание. Боги язычников были богами страстей, а не совести. И это придавало живую реальность и актуальность положению христиан и их вере. Они ожидали с небес Сына Его.

Истинно счастливы те христиане, чьи поступки и вся жизнь превращают сам мир в свидетеля истины и которые так откровенны в своей исповеди, так стойки в своей жизни, что апостолу Павлу не нужно было говорить, что он проповедовал и о том, кем он был среди них. Мир сказал об этом до него и за них.

Несколько слов о самом свидетельстве, которое, будучи довольно простым, вместе с тем играет важную роль, содержит глубокие нравственные принципы. Оно создает основу всей жизни и всех христианских привязанностей, о коих повествуется в том послании, которое, кроме этого обстоятельства, содержит единственное особое откровение и предписание пришествия Христа, чтобы призвать Свой народ к Себе, и в котором говорится о разнице между этим событием и днем Господним для осуждения этого мира, хотя это последнее следует за первым.

То, на что указывает апостол Павел как на свидетельство, данное через веру фессалоникийцев, содержит три основные цели: 1) они оставили своих идолов, чтобы служить Богу живому и истинному; 2) они ждали Его Сына с небес, Которого Он воскресил из мертвых; 3) Сын был Избавителем их от гнева грядущего.

Очень важный факт, хотя и простой, характеризует христианство. Он дает нам положительную цель, и эта цель не меньше, чем Сам Бог.

Человеческая природа может обнаружить безрассудство всего, что ложно. Мы презираем ложных богов и идолов, но мы не можем преодолеть себя, мы не можем ничего открыть себе. Кто-то из знаменитых личностей древности соблаговолил сказать нам, что все бы было хорошо, если бы люди следовали природе (это говорит о том, что люди не могут подняться над ней); и фактически он был прав, если бы люди не пали в грехе. Но требовать от человека следовать природе - значит доказывать, что он падший в грехе, что он опустился ниже обычного состояния этой природы. Он не следует ей в той мере, что соответствует ее состоянию. Все пришло в беспорядок. Своеволие управляет им и проявляется в его страстях. Человек отошел от Бога и утратил ту силу и центр притяжения, которые удерживали его на своем месте, а все в его собственной природе - на своем. Человек не может возродить себя, он не может управлять собой, ибо вдали от Бога в нем проявляется лишь своеволие, которое и руководит им в его поступках. Существует много вещей, подготавливающих почву для проявления страстей и самоволия; но нет ничего, что как центр постоянно удерживало бы человека в нравственном согласии и связи с какой-либо целью, так чтобы его характер нес на себе печать и значение ее. Человек либо должен иметь нравственный центр, способный сформировать его как нравственное существо, привлекая его к себе и наполняя его чувства, так чтобы человек стал отражением этого центра, либо он будет поступать своевольно, и тогда он станет игрушкой своих страстей; либо, как это и следует ожидать, он будет рабом любой цели, которая завладеет его волей. Существо, являющееся нравственным, не может существовать без какой-то цели. Ни от кого независимым может быть только один Бог.

Равновесие добра и зла, существующее в сознании, нарушено. Человек перестает вести себя по-человечески, не имея в своих мыслях ничего, кроме своего обычного состояния, кроме того, что он имеет, не имея воли или имея волю, которая не желает ничего большего, чем она имеет (что приводит к тому же), но которая довольна всем, что уже присуще ее природе, и особенно общению с подобными себе; помощь, соответствующую его собственной природе и отвечающую его душе - благословен Бог за все.

Итак, человек проявляет волю. Поскольку человек утратил то, что сформировало сферу его наслаждений, в нем проявляется ищущая активность, которая не может успокоиться, не найдя чего-то еще, которая, как воля, ринулась в ту область, которую она не заполняет собой, познать которую ей недостает рассудка и не хватает сил осуществить даже то, чего она так желает. Человек и все, что ему принадлежит, больше не доставляет ему радости. Ему все еще нужна цель. Эта цель либо над человеком, либо ниже его. Если она ниже, то человек опускается ниже себя самого; и именно это имело место. Он больше не живет в согласии с природой (как говорит тот, о ком я уже упоминал), занимая такое положение, которое апостол Павел описал в начале своего послания Римлянам, и описал его со всеми ужасами реальности. Если эта цель выше его, но ниже Бога, то также ничего не может управлять его природой, ничто не может поставить его в нравственном отношении в соответствующее ему положение. Доброе существо не может занять это место, чтобы вытеснить из него Бога. Если этим станет дурная цель, она станет идолом, который вытеснит истинного Бога и принизит человека в его высочайшей связи - это худшая форма падения. Это также имело место. И поскольку эти существа тварны, они могут управлять человеком только с помощью того, что существует, и тем, что влияет на него. Это, так сказать, идолы его страстей. Они унижают идею Божества, они ввергают человека фактически в рабство страстей (которые никогда не удается удовлетворить и которые творят зло, если они пресыщены в избытке тем, что характерно для них). Таким в сущности было положение человека в язычестве.

Человек, и прежде всего человек знающий, что есть добро и зло, должен иметь свою цель, которую душа человека может принимать радостно и на которой могут быть испытаны его чувства, иначе он погиб. Благовествование, христианство дало это человеку. Бог, Который наполняет все, Который является источником всего, в Котором сосредоточено все добро и все благословение; Бог, Который есть Любовь, Который всесилен и объемлет все в Своем видении, потому что все (за исключением отвергнутого Им Самим) является плодом Его воли и разума; Бог явивший Себя во Христе человеку для того, чтобы его душа, охваченная Им, в совершенной уверенности в Его благодати могла бы познать Его и насладиться Его присутствием и подражать Его образу.

Грех и ничтожность человека представляют возможность еще больше и полнее раскрыть образ Бога, все совершенство Его сущности, познать Его любовь, мудрость и силу. Но здесь мы обсуждаем только то, что Он Сам дал человеку как цель. Тем не менее, хотя ничтожность человека позволила гораздо более глубоко открыть Бога, все же Сам Бог должен иметь объект, достойный Его, который бы послужил Его целям и чтобы раскрыть все Его чувства. Этой целью является слава Его Сына - Сам Сын Его. Существо низшей природы не могло бы быть таковым для Него, хотя Бог может явить Свою славу в Своей благодати и такому существу. Этот объект любви и любовь, испытанная в этом смысле, несомненно соотносимы. Через них Бог показал Свою независимость и великую благодать по отношению к тому, что было крайне ничтожно, слишком недостойно, чрезвычайно нуждалось в ней, и Он показал все величие Своего существа, все превосходство Своей природы при помощи того, в чем Он мог отыскать все, что Его радовало, и показать, чем Он является в присущей Ему славе. Но именно человек в качестве объекта благоволения Бога = Отца занял Свое место в этом славном откровении, через которое Бог стал известен Своим творениям (и это замечательная истина вечной воли Божией!) Бог предопределил это человеку и подготовил его к этому. Поэтому душа, наученная Духом, знает Бога открывшимся в этой неизменной благодати, в любви, которая нисходит с престола Божия к погибшему и ничтожному грешнику; человек обретает себя во Христе, в познании и наслаждении той любовью, которую Бог питал к предмету Его вечного восхищения, который также достоин этого; достоин общения, через что Он испытывает эту любовь (от Иоанна 17,7.8) и, наконец, достоин славы, открывающей эту любовь перед всей вселенной. Об этом несравненном благословении Христос говорит в конце Евангелия от Иоанна (главы 14,16 и особенно 17) {Сравните Книгу Притчей 8,30.31 и Ев. от Луки 2,14, где написано "в человеках благоволение". Как замечательно видеть ангелов, поющих это без зависти. Любовь на земле в благодати велика по сравнению с ничтожностью и недостойностью этого предмета; на небесах как любовь души согласно ее достоинству; созерцайте то и другое в Христе "собственное я" полностью отвергается. Он отдал, а не искал Себе. Закон рассматривает "собственное я" как меру по отношению к ближнему, предполагая, что и он основывается на том же принципе. Внизу, на земле, нет любви}.

С того момента, когда грешник обратился к Богу и уверовал в Евангелие (чтобы до конца показать свое состояние), он запечатлен Святым Духом, и благословенный Господь совершил искупительное дело, а этот человек введен (согласно принципу его жизни) в положение родства с Богом. Теперь он является никем иным, как чадом Божиим; но Отец, Которого он познал, любовь, в которую он вошел, Спаситель, на Кого открылись его глаза, являются тем, чем он возрадуется, когда узнает, кем он стал. Он христианин; он обратился к Богу от идолов и ожидает с небес Сына Его.

Мы можем заметить, что речь здесь идет не о силе, которая обращает к Богу, не об источнике жизни. Об этом ясно говорится в других местах Писания. Здесь дан образ жизни в ее проявлении. Теперь это зависит от ее целей. Жизнь испытывается и раскрывается в соответствии с ее целями и этим характеризуется. Источник, от которого она истекает, делает ее способной наслаждаться ими; но внутренняя жизнь, не имеющая цели, от которой она зависит, не является жизнью твари. Такая жизнь является привилегией Бога.

Это показывает все безрассудство тех, кто хотел бы иметь, как они выражаются, субъективную жизнь, которая явно не носит объективный характер, ибо такое субъективное положение зависит от объекта, которым она определяется. Только для Бога характерно быть источником Своих собственных мыслей самостоятельно (без влияния какого-либо объекта), ибо Он - само совершенство, центр и источник всего, Он Сам создает объекты, если Ему это угодно. Словом, хотя человек получил жизнь от Бога, которая дает ему право наслаждаться Им, нравственная сущность человека не может быть сформирована в нем без цели, которая передается ему.

Итак, Бог отдал нам Себя как объект и открылся во Христе. Если мы предадимся Богу в Нем (предполагая, что Он нам так открылся), то субъект будет слишком велик. Это бесконечная радость; но в том, что просто бесконечно, имеется нечто, в чем нуждается обычный человек, хотя это его высшая привилегия. С одной стороны, это необходимо ему, чтобы он мог быть на своем месте и чтобы Бог мог занять Свое место относительно человека, и с другой стороны, именно это так удивительно возвеличивает человека. Так должно быть; это данная нам привилегия, она дана нам в драгоценной близости с Богом; ибо мы Его чада, и мы пребываем в Боге, а Бог в нас; но вместе с тем, здесь есть определенный переизбыток славы для души, связанный с Одним Богом. Мы читаем: "в безмерном преизбытке вечную славу" {На еврейском языке слова "преизбыток" и "слава" означает одно и о же}.

Так должно быть: Его величие должно утверждаться, когда мы думаем о Нем, как о Боге, о Его власти над сознанием. Душа (уж такой ее создал Бог) нуждается в чем-то таком, что не унизит ее чувств, но что может иметь характер товарища и друга, по крайней мере, к кому Он может иметь такой доступ.

Именно такого друга мы имеем в Христе, нашем драгоценном Спасителе. Он цель, близкая к нам. Он не постыдился назвать нас братьями. Он назвал нас друзьями, и все, что Он услышал от Отца Своего, Он поведал нам. Но тогда не является ли Он тем, что удаляет нас от Бога? Нет, напротив, именно в Нем Бог обнаруживает Себя, ведь в Иисусе даже ангелы видят Бога. Именно Он, сущий в недре Отчем, открывает нам Бога и Отца в блаженной связи с Ним, знающим Бога. Более того, Он в Отце и Отец в Нем, так, что видевший Его, видел и Отца. Он открывает нам Бога, и не отвращает нас от Него. В благодати Он уже открыл Его, и мы ждем, когда откроется слава в Нем. Как только Он родился на земле, ангелы уже возвестили благоволение, Божие в человеках, ибо человек стал предметом Его вечной радости. И теперь Он завершил дело, которое позволило ввести и остальных грешников вместе с Ним в благоволение Божие. Будучи прежде врагами, "мы примирились с Богом смертию Сына Его."

Таким образом, Бог примирил нас с Собой. Верою познав Бога, мы "обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его." Дивный и истинный Бог есть цель нашего радостного служения. Его Сын, Которого мы знаем и Который имеет нас там, где пребывает Он Сам, отметивший нас Своей собственной славой и разделивший с нами Свою славу, Который есть прославленный Человек навсегда и Первенец среди многих братьев - является объектом наших ожиданий. Мы ожидаем Его с небес, ибо наши надежды там, и там место нашей радости.

Мы имеем безграничную любовь Божию и славу Его, Который принял все наши немощи и понес все наши грехи, будучи Сам без греха. Какая участь досталась нам!

Но есть и другая сторона истины. Люди ответственны; и, как бы велика ни была Его любовь и Его терпение, Он не может смириться с грехом, или неуважением к Его власти: если бы Он смирился, то все бы пришло в беспорядок и бедственное положение. Сам Бог утратил бы Свое место. Есть суд; есть грядущий гнев. Мы были ответственны, но мы не оправдали доверия. Как же мы будем тогда радоваться Богу и Сыну таким образом, о котором я говорил?

Здесь открывается и третья истина, о которой апостол Павел говорит: "...избавляющего нас от грядущего гнева." Дело Христа надежно защищало нас от этого гнева; Он занял наше ответственное положение на кресте, чтобы снять с нас наши грехи, пожертвовав Собой.

Отсюда следуют три великих особенности христианской жизни. Мы служили живому и истинному Богу, внешне или внутренне отвергнув наших идолов. Мы ожидаем Иисуса для славы, ибо этот образ Бога дает нам почувствовать, каков этот мир, и мы знаем Иисуса. Что касается наших грехов и нашей совести, то мы совершенно очистились; нам нечего бояться. Жизнь и поступки фессалоникийцев были свидетельством этих истин.

Утвердив эти великие принципы, апостол Павел с открытым и переполненным чувствами сердцем ссылается на всю свою жизнь среди них как на доказательство того, что он поступал в том же духе, в каком радовался им. Не было так, чтобы он увещевал других, в то время как сам, пользуясь их любовью, искал свою выгоду. Тем более он не подстрекал их, терпя беды, идти на опасности, сам не имея мужества подвергнуть себя таким же бедствиям. Пострадав и будучи поруган в Филиппах, он дерзнул в Боге опять броситься в борьбу против царства тьмы в Фессалонике и дерзнул отчаянно. Он никогда не использовал льстивых слов, чтобы покорить их сердца; он говорил им только правду, поскольку он сам был слугою Божиим. Он сам трудился не покладая рук, чтобы не отягощать их. Все происходило перед лицом Божиим в свете и силою Святого Духа и в духе преданности; и Павел даже желал, чтобы Фессалоникийцы поступали так, как знали, что он поступает среди них как святой, справедливый и непорочный; и он призвал их с любовью и нежностью поступать достойно Бога , Который призвал их в Свое царство и к славе.

И снова мы видим в этом выражении особый характер близкого родства христианина с Богом. Христианин имеет свою часть славы и Царства Божьего, и его поведение должно соответствовать этому положению. И здесь говорится о его собственном положении в связи с Богом, как прежде говорилось о его связи с Богом и с Господом Иисусом.

Затем Павел говорит о средствах достижения христианином этого мира новых мыслей. Именно об этом сказал Бог, открывая Себя и Свою волю. Бог вверил Павлу благовестие (глава 2,4), и он действовал как пребывающий пред лицом Божиим и как несущий ответственность пред Ним.

Фессалоникийцы со своей стороны также приняли это благовестие не как слово Павла, а как слово Самого Бога, обращенное к ним устами апостола Павла. Интересно заметить (и это очень серьезная мысль), что (относительно явления силы Божией на земле), хотя это дело Божие, плод трудов Его слуг отвечает характеру и глубине самого этого труда. Таким образом укрепляются узы благодати и общения; существует взаимное понимание. Дело выявляет делателя. Труженик наслаждается тем, чего его душа возжелала для тех, кто является плодом его труда, и они знают, как оценить этот труд и действия труженика, признавая силу благодати в том, кто является средством введения их в это положение; и труженик и они, познав Бога, радуются этому братству, созданному Его благодатью.

Павел был очень близок Богу в своей душе и своим делом. В результате фессалоникийцы приняли это благовестие в той же силе; и они с ним, таким образом, вступили в общение с Богом согласно той силе и той близости.

Мимоходом заметим, что иудеи лишились этой связи с Богом, остаток же этого народа обрел эту связь с Богом, за что и пострадал от враждебного к ним большинства. Избранные среди язычников со своей стороны, претерпели от своих единоплеменников через свидетельство, которое они несли против князя этого мира в их христианской жизни и за то, что исповедовали небесного Христа, Христа, Которого отверг этот мир.

Вера иудеев была предметом явной зависти остальных народов. Притязание на исключительное обладание религиозными привилегиями (чрезвычайно ценное, когда они обладали этим и Бог свидетельствовал о Своем благоволении к ним) вызвало с их стороны ни что иное, как вспышку ненависти, когда Бог во всей полноте Своей высшей благодати избрал других, ранее не имеющих никаких прав "и благословил их". Из-за этого исключительного притязания Иудеи оставили права Бога, Который прежде избрал их Своим народом; они отвергли Его благодать, которую Он являл по отношению к грешникам и которая могла бы быть источником лучших благодеяний для них самих. Но между тем из-за их последовавшего отказа средоточие наших надежд и радостей переместилось с земли на небеса, где, как мы знаем, обитает Господь и где Он останется до тех пор, пока не явится, чтобы предъявить свои права на землю. Но прежде, чем Он предъявит их, Он возьмет нас к себе.

А тем временем слово Божие есть источник нашей уверенности - откровение славы, истины и любви. Он силен в тех, кто верит. Иудеи были отстранены. Из-за своего противодействия благодати, явленной язычникам, они оказались в положении врагов Бога по отношению к благодати Божией и за это на них обрушился сильный гнев Божий. Суд над ними еще не свершился; но они поставили себя в такое положение. Ведь они не только нарушили закон, они уже убили своих пророков, которые в благодати были посланы им; они уже убили Христа, Господа Иисуса. И только высшая благодать могла исцелить их. Но ей они сопротивлялись; потому что, согласно этой благодати, Бог был благ к язычникам и даровал им в одно время с иудеями привилегии лучше тех, которых лишились иудеи. И за это в конце концов Бог разгневался на Иудеев как на народ. Теперь христиане обладали лучшими привилегиями, чем иудеи.

Сейчас не время рассматривать будущие отношения Бога с остатком этого народа. Апостол Павел говорит здесь об этом народе с целью показать, что только те в отношениях с Богом были христианами, кто принял слово Божие. И только приняв это слово верою и ничем другим, душа вступала в истинную связь с Богом. Наследственные привилегии в своей сущности оказались враждебными благодати Божией, величию Бога и тем самым противоречили характеру и правам Самого Бога; ибо Бог - Вседержитель, и Бог есть любовь.

Слово Божие являет благодать; ему следует подчиняться, веруя в него. Оно вводит в отношения с Богом, христиане живут в общении с Ним и ходят Его путями в ожидании Сына, в Котором Бог открылся людям. Это плод того, что христианин обрел через веру действенный жизненный принцип и свет Божий, освещающий Его путь.

Апостол Павел благодарил Бога за то, что фессалоникийцы приняли слово Божие через веру; и объяснив это, он снова возвращается к радости общения с ними, и, благословляя его, он говорит о том, что слово открыло их сердца Богу. Он с радостью хотел бы увидеть их, чтобы насладиться их обществом и пообщаться лицом к лицу; но до тех пор, пока Бога познавали только через слово верою, до тех пор, пока Господь отсутствовал, другой результат следовал из этого, а именно: эти радости смешивались со столкновениями - столкновениями, которые хотя и (как казалось людям) мешало их радости, делали эту радость более сладостной, более глубокой, сохраняли ее небесный характер и делали Самого Господа, Которого нельзя было разлучить с ними, средоточием, общим центром, в коем соединялись сердца, осознавшие, что они находятся в пустыне и ждут того момента и того события, которое покончит со злом и властью дьявола, и Христос станет всем. Какая радостная надежда, святое счастье, какая глубокая привязанность сердца с Христом! Когда Он станет всем, наша радость будет полной, и все святые будут обладать ей. Павел желал увидеть фессалоникийцев и даже пытался дважды прийти к ним, но ему мешал сатана. Однако придет время, когда Он увидит их и насладится плодами своего труда в них, увидит их в полной славе в пришествие Христа.

Сам же апостол Павел, находясь в Фессалонике, жил жизнью, исполненной любви и святости. Он был нежен с фессалоникийцами, подобно тому, как мать лелеет своих детей, он готов был не только передать им благовестие, но и положить за них свою жизнь - так дороги были они ему. В то же время он поступал свято, праведно и безукоризненно во всем. Какая сила жизни, какая любовь исходила от него силою Божией независимо ни от каких обстоятельств, кроме благословения избранных и славы Божией! Это истинная жизнь христианина. Душа, исполненная не сомнениями через неверие, а силой веры, полагается на Бога; чтобы служить Богу. И поэтому такая душа свободна от всего, кроме одного Бога, благоразумна и предусмотрительна во благо других. И какие узы создают это! Гонение лишь ускоряет пребывание, тогда как возможно, делатель был бы искушаем наслаждением плодов своего труда в обществе тех, которые получили благословение Божие через него (сравните главу 2,2). Хотя апостол не был среди фессалоникийцев, сердцем он пребывал с ними; он помнил своих возлюбленных, молился за них, он благодарил Бога за ту благодать, которую Он даровал им; укрепляясь радостью, когда думал об этом, об их части в славе как избранных Богом (глава 1,3.4 и 2,13).

Эта связь оставалась прочной; и путь, открывающий радость личного общения, всячески преграждаемый дьяволом (с дозволения Бога), возвышал его душу, побуждая ее стремиться полностью удовлетворить желания, порожденные любовью, те желания, которые исполнятся лишь тогда, когда Христос явится в Своей силе и сметет все препятствия и исполнит все намерения Божии относительно Его святых; тогда Павел и его возлюбленные чада в вере насладятся всей той благодатью и сила Духа появится в них. Не имея возможности до этого времени удовлетворить желания своей души и увидеть их, Павел говорит о грядущем часе, предвосхищая его. И он предвидит это, потому что его душа исполнена уже этим предчувствием. Сила Духа, действующая согласно этой истине, всегда устремляется сердцем к тому часу. Она побуждает сердце трудиться в любви в этом мире, и, таким образом, выявляет вражду тьмы этого мира (исходящую как от человека, так и от князя тьмы), чтобы мы ее видели и всегда чувствовали необходимость того дня света, когда зло уже не сможет помешать новому человеку радоваться добру, его общению с возлюбленными Бога и, прежде всего, радоваться присутствию своего славного Спасителя, Который возлюбил его и Который (чтобы испытать веру человека) в настоящий момент сокрыт от взора человека.

Именно Он - источник и объект всех этих чувств, который поддерживает и питает их, привлекает людей к Себе Своей безупречностью и Своей любовью и в скорбях христианской жизни, когда Он будет с нами, ко дню Его пришествия, когда душа будет свободной и никто не помешает ей связать себя всеми этими узами с Ним. Эта мысль о Его пришествии овладевает человеком, если его сердце обновлено божественной радостью искупления. Это и видим мы здесь. Мы обращены, чтобы ждать Его (глава 1), мы наслаждаемся общением со святыми и плодами наших трудов в день Его пришествия (глава 2); этот день оценит своими мерками наши мысли относительно святости (глава 3), он уничтожит муки души, в которых умирали святые (глава 4), ради этого дня нас хранит Бог (глава 5). Поэтому пришествие Господа, присутствие Иисуса наполняет сердца верующих, когда жизнь стремится к обновлению, наполняя сердце радостной надеждой, миг исполнения которой ярко сияет перед нашими глазами, и в этом свете исполняются все наши желания.

Возвращаясь к концу второй главы, мы видим, что та связь, которую сатана стремится разрушить, препятствуя наслаждению ею, еще больше укреплялась ожиданием пришествия Господа. Течение Духа, против которого сатане было дозволено воздвигнуть эту преграду, хотя и повернуло со своего естественного русла, но его уже нельзя было остановить, ибо его воды всегда текут; они хлынули потоками, наполнившими все вокруг них, взяв свой курс к морю, которое было наполнено этими водами и питало источник, откуда они изливались.

Следует здесь отметить, что особые плоды наших трудов не потеряны, они вновь обнаружатся по пришествии Христа. Наша главная личная радость - видеть Самого Господа и быть похожими на Него. Это участь всех святых, но есть особые плоды, связанные с действием Духа в нас и через нас. В Фессалонике духовная сила апостола Павла обратила некоторые души к Богу и к ожиданию Иисуса, соединив их в поистине тесном союзе с Ним Самим. Эта сила будет увенчана по пришествии Христа пребыванием всех верующих в славе как плод его трудов. Так Бог наградит труд апостола, свидетельствуя о верности его в присутствии всех этих святых в славе; и та любовь, которая действовала в душе Павла, будет удовлетворена, когда он увидит свой объект в славе и в присутствии Иисуса. Они будут его славой и его радостью. Эта мысль еще больше укрепляла их связи и объединяла их и успокаивала апостола Павла в его трудах и страданиях.

И теперь это вынужденное удаление апостола Павла из среды их как главного служителя, не ослабило связи между ним и его учениками; были установлены новые связи, которые сплотят и укрепят Церковь, соединив ее воедино тем, что даст каждое сочленение. Это связано (так как все это является оружием власти и мудрости Божией) с теми обстоятельствами, о которых подробно говорится в Деяниях апостолов.

После гонений, которым Павел подвергся со стороны иудеев, он ненадолго остановился в Фессалонике, после чего был вынужден покинуть этот город и отправиться в Верию. Но даже там иудеи из Фессалоники преследовали его, и подстрекали иудеев в Верии, так что братья верийские вынуждены были позаботиться о его безопасности. Человек, которому они доверили Павла, сопроводил его в Афины; Силуан и Тимофей остались на некоторое время в Верии, но вскоре, по наставлению Павла, присоединились к нему в Афинах. А тем временем жестокие гонения были против христиан в Фессалонике, в этом важном центре христианской религии, где, как выяснилось, иудеи уже оказали значительное влияние на языческое население, влияние, подрываемое успехами христианства, которое в своей слепоте отвергали иудеи.

Апостол Павел, узнав о таком положении дел от Силуана и Тимофея, был весьма озабочен опасностью, нависшей над его новообращенными, опасаясь, что трудности, обрушившиеся на них, могут поколебать их веру, потому как эта вера была слишком молодой. Его привязанность к ним не позволила бы ему успокоиться, не установив с ними связь, и уже из Афин Павел послал Тимофея осведомиться об их состоянии и укрепить их сердца напоминанием о том, что он предсказывал им, что такое может случиться. Пока Тимофей отсутствовал, Павел пришел из Афин в Коринф; и найдя его там, Тимофей снова сообщил ему хорошие вести, которые принес из Фессалоники, и апостол вновь принимается за свои труды в Коринфе с новыми силами и мужеством (см. Деяния 18,5).

По прибытию Тимофея Павел написал это послание. Тимофей рассказал ему о хорошем состоянии фессалоникских христиан, о том, что они тверды в своей вере, о том, что они очень хотели бы видеть апостола Павла и что они живут в любви между собой. Терпя страдания и вражду людей, они пребывают в вере, которая, в свою очередь, является источником силы и воодушевления труженика; даже их молитвы являются великим средством благословения его.

Любовь находит в их духовном благоденствии свою пищу и свою радость; веру, которая поддерживает и укрепляет ее. Слово Божие чувствуется в ней. "Мы живы, говорит апостол Павел,- когда вы стоите в Господе." "Какую благодарность,- добавляет он,- можем мы воздать Богу за вас, за всю радость, которою радуемся о вас пред Богом нашим?" Прекрасная и впечатляющая картина действенного влияния Духа Божия, освобождающего души от пагубного воздействия мира сего и порождающего самые чистые чувства, величайшее самоотречение ради других, величайшую радость, осуществленную пред лицом Самого Бога, цена которой была определена пред лицом Его духовным сердцем, пребывающим в нем; сердцем, которое по отношению к этому Богу любви, было средством ее существования.

Какой же связью является связь Духа! Эгоизм забыт. Он исчезает в радости этой любви. Апостол Павел, воодушевленный этой любовью, которая растет, а не слабеет в перенесенных ею испытаниях, воодушевленный тем удовлетворением, какое получил при виде того, как счастливы другие, желает еще больше, получив от фессалоникийцев такую поддержку, увидеть их вновь, теперь уже не для того, чтобы укрепить их, но чтобы дополнить то, что уже утвердилось, и завершить их духовное наставление, передав то, чего недоставало их вере. Он есть и должен быть тружеником, а не господином (Бог дает нам почувствовать это), и он полностью отвечает перед Богом за свой труд и за назидание других. И действительно, пройдут годы, прежде чем он вновь увидит фессалоникийцев. Он долгое время пребывал в Коринфе, где много людей Господних; он вновь посетил Иерусалим, затем Малую Асию, где трудился прежде; оттуда он направился в Ефес, где пробыл почти три года, и только тогда снова увидел фессалоникийцев, от которых когда-то направился в Коринф; теперь он возвратился туда через Македонию, чтобы не посещать Коринф прежде, чем там не будет восстановлен порядок среди христиан. Сам же Бог - таким образом выражается желание апостола Павла и его покорность воле Божией - "Сам же Бог... да управит путь наш к вам." Его желание не является смутным. Он обращается к Богу, как к своему Отцу, источнику всех этих святых привязанностей; к Нему, Который хранит место Отца для нас и повелевает всем, желая добра Его чадам, соответственно той совершенной мудрости, которая объемлет все и всех Его чад. "Сам же Бог и Отец,"- говорит апостол. Но есть и другое обстоятельство, не противоречащее, конечно, этому (ибо Бог один), но настоящий другой и менее обособленный характер; апостол добавляет: "и Господь наш Иисус Христос". Христос - Сын в доме Божием, и кроме радости, благословения и личных привязанностей, необходимо было принять во внимание успех, благополучие и развитие всей Церкви. Эти две части христианства, несомненно, действуют друг на друга.

Там, где Дух действует в полную силу и беспрепятственно, благополучие Церкви и личные привязанности гармонируют друг с другом. Если в одном чего-то недостает, то Бог использует саму неудачу для мощного воздействия на другое. Если Церковь в целом недостаточно сильна, личная вера проверяется особым образом, и, скорее всего, в отношении к Самому Богу. В царстве Соломона нет Илий и Евсеев. С другой стороны, внимательная забота о Церкви со стороны тех, кому это назначено Богом, является той истинной силой ее духовной организации, которая укрепляет ее жизнь и пробуждает духовные привязанности ее дремлющих членов. Но эти две вещи неоднозначны. Поэтому апостол Павел добавляет к фразе "наш Бог и Отец" "Господь наш Иисус Христос", Который, как мы сказали, и, как сказано в послании Евреям (глава 3), есть Сын в доме Его. Благословенны мы, что наш путь зависит от любви Отца, Который есть Сам Бог, действующий соответственно тем нежным чувствам, выраженным через это имя; а что касается благополучия Церкви, то оно зависит от власти Господа подобного Иисусу, Который любит ее любовью совершенной и Который, хотя Он и занял место Сына, является Богом, Кто все создал, Человеком, имеющим власть над всем, что на земле и на небесах, для Кого христиане являются объектами непрекращающейся и преданной заботы, заботы, которую Он проявляет к ним, чтобы в конце концов привести церковь к Себе в славе согласно воле Бога {Здесь, кстати, напомним о том, что хотя Христос и Сын в доме Божием, но как Господь Он Господь не над Церковью, а над отдельными личностями. Кроме того, в общем смысле Он Господь всех. Но Его воздействие на отдельные личности способствует благополучию Церкви}.

Ведь таковым было первое желание апостола, и таковыми были те, в отношении которых оно было высказано. Тем временем он должен был покинуть своих возлюбленных фессалоникийцев ради безотлагательных забот Господа, от Которого он зависел. К этому обращено его сердце. Пусть Бог "управит путь наш к вам." "А вас Господь да исполнит и преисполнит любовью друг ко другу и ко всем..." И его сердце может явить свою любовь к ним, как образец того, что они должны чувствовать к другим. Эта сила любви хранит душу пред лицом Бога и помогает ей найти свою радость в свете Его присутствия и обрести желание, чтобы все святые могли пребывать пред лицом Его, чтобы их души соответствовали этому. Ибо Бог есть любовь, и испытание любви в христианском сердце (плод присутствия и воздействия Духа) фактически является следствием присутствия Бога; в то же время это дает нам почувствовать Его присутствие, потому как удерживает нас пред Ним и утверждает чувственный союз в нашей душе. Любовь может страдать и тем самым доказать свою силу, но мы говорим о непроизвольном излиянии любви в отношении к объекту, что Бог представляет ей.

Итак, являясь, таким образом, развитием божественной сущности в нас и поддержкой наших душ в общении с Самим Богом, любовь, если она настоящая, является узами совершенства, истинным средством святости. Душа удерживается подальше от плоти и плотских мыслей, в непорочном свете присутствия Бога, Которым она и наслаждается. По этой самой причине апостол Павел молится, чтобы, пока они ждут Его, Господь дал им больше света, и исполнил и преисполнил их любовью друг к другу и ко всем, чтобы утвердить их сердца непорочными во святыне пред Богом и Отцом нашим в присутствии нашего Господа Иисуса Христа со всеми святыми Его. Здесь мы опять находим те два великих принципа, о которых я говорил в конце первой главы: Бог во всем Своем совершенстве и Господь Иисус в близости Его отношений с нами - Бог, однако, как Отец, а Иисус как Господь. Мы находимся пред Богом, а Иисус приходит со Своими святыми. Он довел их до совершенства; они с Ним; и, таким образом, пред Богом, Которого мы знаем как Отца. Заметьте также, что все имеет отношение к этой надежде: это было действенным и насущным ожиданием. Поскольку они были обращены, то должны были служить Богу и ожидать Его Сына с небес. Все имело отношение к тому удивительному моменту, когда Он явится. Все, что было святыней, должно было проявиться, когда они предстанут пред Богом, и святые Его явятся вместе со своим Главою; более того, они проявятся с Ним в славе, полностью насладятся плодами своего труда, и получат награду любви в радости всех тех, кого они любили {Весьма поразительно то, как святыня и явление во славе в Писании показаны вместе как одно целое, только завеса сдвинута в сторону, когда там проявилась слава. Христос был объявлен Сыном Божиим в силе согласно Духу святости через воскресение. Мы, видящие эту славу с открытыми лицами, меняемся, принимая тот же образ от славы к славе. Поэтому здесь мы должны ходить в любви, быть непорочными в святыне. Мы говорим - здесь? Но нет, завеса опускается, когда Господь Иисус Христос появляется со всеми Его святыми. В послании Ефесянам, Он омывает нас словом, чтобы представить нас для Себя без порока}.

Сцена, которая явилась бы завершением всего дела, представлена здесь во всем своем нравственном значении. Мы являемся пред Богом, пред лицом Его, там, где святыня проявилась в своем истинном свете; мы предстаем здесь для идеального общения с Богом в том свете, где святыня явно связана с Его сущностью и с проявлением Его Самого; даже если это явление связано с развитием природы в нас, которая через благодать ставит нас в отношения с Ним.

"Непорочными," - говорит он о святыне, - во святыне пред Богом." Он есть свет. Какая огромная радость, какая сила содержится через благодать в этой мысли в настоящее время о том, что мы сами являемся пред Ним! Но только любовь, известная в Нем, может свершить это.

Но мы также добавляем: "Наш Отец." Это известная и реальная связь, которая носит особый характер, связь, в основе которой любовь. Ее нельзя обрести, и святыня не является средством ее обретения. Святыня отражает характер нашей связи с Богом, так как мы приняли Его природу как Его дети, и это является откровением совершенства той природы в Нем через любовь. Сама любовь даровала нам эту природу и поставила нас в эти отношения; фактически святыня - это ее испытание в общении с Богом, обретение товарищества с Иисусом пред лицом Бога согласно той любви, которую мы таким образом познаем, то есть, познаем Самого Бога таким, каким Он открылся нам.

Но душа не одинока: существует общение в этой радости и в этом совершенстве; и прежде всего это общение с Самим Иисусом. Он придет, Он будет явлен, и не только Он, Который есть Глава, но вместе с Ним явятся Его святые. Это станет завершением путей Божиих по отношению к тем, кого Бог отдал Иисусу. Мы увидим Его в славе, в славе, которую Он принял в связи с Его пришествием к нам. Мы увидим всех святых, в ком Он будет почитаем, и увидим их в том совершенстве, которого наши души желают для них сейчас.

Заметьте также, что эта любовь помогает нам превозмочь все трудности, гонения, страхи, которые дьявол готовит нам. Охваченные Богом, счастливые в Нем, мы не чувствуем тяжести скорбей. Сила Божия пребывает в нас; и жизнь ощутимо связана с тем вечным блаженством, которым мы владеем с Ним, а скорби кажутся незначительными и кратковременными. И не только это; мы страдаем во имя Христа: это радость с Ним, это близость общения; если мы знаем, как это оценится, и все, что ждет в конце, облекается в славу и спасение, "в пришествие Господа нашего "Иисуса Христа со всеми святыми Его."

Читая этот отрывок, нельзя не заметить ту непосредственную и живую связь, какой пришествие Господа связано с повседневной практической жизнью; и так, что истинный свет этого дня падает на постоянный путь настоящего времени. Через испытание своей любви фессалоникийцы должны были утвердиться в святыне пред Богом в пришествии Христа. Изо дня в день этого момента ждали как конца и заранее назначенного дня, которого они ожидали, живя обычной жизнью здесь на земле.

Как это ставит душу человека в непосредственную близость к Богу! Более того, как я уже частично заметил, фессалоникийцы жили, осознавая свою связь с Богом, что давало все основания для веры в это. Он был их Отцом; они - Его детьми. О связи святых с Иисусом также знали. Эти святые были "святые Его". Все они должны были прийти с Ним. Они были причастны к Его славе. Нет ничего двусмысленного в этом выражении. Пришествие Иисуса, Господа, со всеми Его святыми не дает нам думать ни о чем другом, как только о Его возвращении к славе. Ведь Он также будет прославлен в Его святых, которые уже примкнули к Нему, чтобы навсегда быть с Ним. В этот день они явят себя как Его святые.

Затем апостол Павел говорит о тех опасностях, которые встретились на пути фессалоникийцев в результате их прежних привычек (привычек, которые еще были присущи людям, окружающим их), которые находились в явном противоречии с той святыней и небесной радостью, о чем он говорил. Он уже показал им, как они должны были поступать и угождать Богу. Он Сам вел себя так среди них (глава 2,10). Он хотел бы, чтобы и они так же вели себя, и, как он, преодолевали тяготы жизни; желая, чтобы и они возрастали в любви и любили друг друга, как любил их он. Именно это придает силу его призыву и всему сказанному.

Апостол Павел особо говорит о чистоте нравов, ибо нравы язычников были нечисты и развращены, и блуд даже не считался грехом. Нам кажется странным, что подобное увещевание было необходимо таким страстным христианам, какими являлись фессалоникийцы; но мы в достаточной мере не принимали во внимание силу тех привычек, какие прививаются людям с детства и которые становятся, так сказать, частью нашей природы и направляют наши мысли, а также не учитываем действие двух различных натур, находящихся под их влиянием, хотя допущение или развитие одной привычки вскоре заглушает другую. Но мотивы, приведенные здесь, указывают на то, что христианство помещает нас на совершенно новую почву, несовместимую с грубой моралью. Тело было ничем иным, как сосудом, который использовали в зависимости от того, чему он служил. Фессалоникийцы должны были соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не допускать, чтобы ими управляли похоти плоти; ибо они знали Бога. Они не должны были обманывать своих братьев в этом {"В чем" (ст.6) в греческом языке является эвфемизмом для выражения " в этом"}, ибо Господь отомстил бы им за это. Бог призвал нас к святости, именно к Нему все это имеет отношение; и если кто-то презирает своего брата, и, воспользовавшись его слабостью ума, покушается на его права, то он показывает свое презрение не к человеку, а к Богу, Который Сам ему напомнит об этом и Который дал нам Свой Дух; и поступающий так презирает этот Дух в самом себе и в своем брате, в котором Он тоже обитает. Тот, кого обидели, таким образом, является не только мужем жены своей, он является местом обитания Святого Духа и поэтому требует к себе уважения как таковой. На такую же высоту поднимает человека христианство и поднимает его в связи с нашими лучшими привязанностями!

Что же касается их братолюбия, этого нового главного источника их жизни, о нем не стоило предупреждать, ибо Сам Бог научил их этому, и они являли собой пример любви ко всем. Только пусть они более преуспевают в этом; пусть они живут тихо, работают своими собственными руками, чтобы не быть в долгу перед людьми, чтобы тем самым также прославить Господа.

К этому призывал их апостол Павел. То, о чем говорится дальше, является абсолютно новым откровением для их ободрения и успокоения.

Мы уже знаем, что фессалоникийцы все время ожидали Господа. Это было их ближайшей и насущной надеждой в их повседневной жизни. Они постоянно ждали, что Он придет и заберет их к Себе. Они были обращены к Богу, чтобы ожидать Сына Божьего с небес. И теперь (в качестве дополнения к наставлению) они узнают, что те святые, которые недавно умерли, будут вознесены на небеса не с ними. Апостол Павел разъясняет им это, а также разницу между пришествием Христа, чтобы забрать Своих собственных, и днем Господним, днем, когда Он будет судить мир. Они не должны были беспокоиться относительно тех, которые умерли во Христе {Думали, что апостол Павел говорит здесь о тех, кто умерли во имя Христа мученическою смертью. Это могло быть также в результате гонений, но выражение "через Иисуса" было бы необычным для передачи этого смысла; через существительное в родит. падеже использовано здесь для выражения положения вещей, того положения, в котором мы находимся, которое характеризует нас. Пребывая во Христе, они не умерли, а заснули. Они обрели это положение с помощью Иисуса, а не во имя Его (сравните, однако, 2 Коринфянам 4,14)}, как беспокоились прочие, не имеющие надежды.

И Он обосновывает это тем, что устанавливает прямую связь всей их духовной жизни с ожиданием пришествия Самого Христа для того, чтобы ввести их в небесную славу. Апостол Павел, успокаивая их в связи со смертью их брата, не говорит о небесах. Они укрепляются мыслью, что все еще должны ожидать Господа при жизни, чтобы преобразиться в Его славный образ (сравните 2 Кор.5 и 1 Кор.15). Необходимо было особое откровение, чтобы они поняли, что умершие раньше также (в равной мере с ними) получат свою часть в этом событии. Их участь, так сказать, имеет сходство с участью Христа. Он умер и вновь воскрес. То же будет и с ними. И когда Он вернется в славе, Бог приведет их также, как приведет и других, то есть, живых, к Нему.

По этому случаю Павел дает несколько подробных объяснений в форме ясно выраженного откровения по поводу пришествия Господа, показывающих то, как они окажутся с Ним и придут вместе с Ним, когда Он явится. Живые не придут раньше тех, кто спит во Христе. Сам Господь явится как Предводитель Его небесного воинства, рассеянного на некоторое время, чтобы собрать их к себе. Он дает слово. Глас Архангела возвестит об этом, а также звук трубы Божией. Мертвые во Христе воскреснут первыми, прежде, чем живые поднимутся. Затем мы, оставшиеся в живых, будем вместе с Ним, и все вместе будем восхищены на облака, чтобы встретиться с Господом в воздухе. И такие мы будем всегда с Господом.

Именно так Сам Господь восшел на небеса; ибо во всем мы должны походить на Него - это важно отметить здесь. Через преображение или воскреснув из мертвых, мы все попадем на облака. Именно в облака Он поднялся, и мы, поднявшись туда, навсегда будем с Ним.

В этой части отрывка, где апостол подробно объясняет, как мы взойдем к Господу на воздухе, ничего не сказано о Его пришествии на землю; Он только говорит о нашем восхищении на небеса (как и Он вошел туда), чтобы быть с Ним {Чтобы мы все могли вернуться вместе с Ним назад}.

Что же касается нас, апостол не говорит ничего, кроме того, что мы воссоединимся со Христом, чтобы быть с Ним всегда. Ничего не сказано о суде, а только о нашем воссоединении с Ним, когда мы покинем землю, точно так же, как Он покинул ее. Это очень ценно. Существует следующая разница: Он поднялся на небеса, имея на то Свое полное право, Он восшел; что касается нас, Его голос призовет мертвых, и они выйдут из могил, а живые изменятся, и все поднимутся вместе. Это важное проявление силы Божией, которое накладывает печать на жизнь христиан и на дело Божие, приводя в славу Христа и Его небесных соратников. Именно тем, что верующие, умирая, засыпают в Иисусе, мы должны успокаивать себя. Они вернутся с Ним тогда, когда Он будет явлен; но что касается их собственной участи, то они уйдут с Ним по пришествии Его, воскресшие из мертвых или преобразившиеся, они навсегда будут с Господом.

Все остальное относится к Его владычеству на земле; это важная тема, часть Его славы; и мы тоже участвуем в ней. Но это не наша собственная особая участь. Наша участь - быть с Ним, быть, как Он и даже (когда наступит должное время) уйти из этого мира так же, как Он Сам ушел из мира, который отверг Его; который отверг нас и который подлежит осуждению.

Я повторяю: упустить это из виду - значит потерять нашу насущную часть. Весь смысл заключается в словах: "и так всегда с Господом будем." Павел здесь объяснил, как это произойдет {Сравните 2-е послание Коринфянам 5,1 и т.д}. Заметьте здесь, что мы уже фактически отметили, что этот отрывок заключает в себе новое, особое откровение. И здесь указано, что значение этого откровения здесь очень важно. Жизнь христианина настолько связана с тем днем (то есть с силой жизни света, которой живет Христос), а Христос, Который уже в славе, является истинной жизнью верующего, что христианин не может думать ни о чем другом, как только о вступлении в эту силу Христа, которая преобразит его (см. 2 Коринфянам 5,4). Это требует нового дополнительного откровения для объяснения того, каких сведений не хватало фессалоникийцам, чтобы понять, как мертвые святые не утратят их части в этой жизни. Та же самая сила будет приложена и к мертвым телам, и к смертным телам живых святых, и все будут взяты вместе. Но победа над смертью была уже одержана, и Христос, благодаря силе воскресения, стал уже жизнью верующего; и было естественно, в соответствии с этой силой то, что святой должен был перейти не умирая в полноту жизни со Христом. Мысль об этом была настолько естественной для верующего, что требовала своего выражения, и, как я уже сказал, дополнительного откровения, чтобы объяснить, как мертвые возымеют часть в этом. Для нас сейчас это не является затруднением. Но нам недостает другой стороны этой истины, той, что принадлежит гораздо более сильной вере и в гораздо большей степени отражает силу жизни Христа и Его победу над смертью. Несомненно, фессалоникийцы обязаны были принять во внимание то, что Христос умер и вновь воскрес и не должны были позволять себе чрезмерно радоваться осуществлению их собственной части во Христе, скрывая от себя несомненный факт части тех, кто уснул в Нем. Но мы видим (и Бог дозволил, чтобы мы видели), как их жизнь была связана с положением Главы Церкви, победившего смерть. Апостол Павел не ослабляет эту веру и надежду, но он добавляет (чтобы они могли успокоиться этой мыслью), что торжество Христа должно было возыметь ту же власть на спящих, что и на живых святых; и что Бог возвратит как тех, так и других вместе с Иисусом в славе, восхитив их вместе по их общей участи туда, где они всегда будут с Господом.

И нам Бог открывает эту истину, это откровение Его власти. Он дал возможность заснуть тысячам, потому что (да будет благословенно имя Его!) Он должен был призвать другие тысячи людей; но жизнь Христа не утратила своей силы; как и не утратила своей истинности и несомненности. Мы, как живущие, ожидаем Его, потому что Он - наша жизнь. Мы увидим Его в воскресении, если умрем до того, как Он явится, чтобы взыскать нас; и это время приближается.

Заметьте также, что это откровение дает другое направление надежде фессалоникийцев, поскольку оно проводит точное различие между нашим уходом с целью воссоединения с Господом в воздухе и нашим возвращением на землю вместе с Ним. Более того, оно показывает, что первое является принципиальным для христиан, разъясняя и подтверждая одновременно и другой момент. Я сомневаюсь в том, поняли ли фессалоникийцы лучше это возвращение с Христом или наш уход, чтобы всем вместе воссоединиться с Ним. Даже при их обращении к Богу они были призваны ожидать Иисуса с небес. С самого начала в их душах был утвержден великий и весьма важный принцип: Личность Христа являлась тем объектом, которого ждали их души; и это отделяло их от мира сего.

Возможно, они имели какое-то смутное представление о том, что должны явиться с Ним в славе, но как это должно было осуществиться, они не знали. Они должны были быть готовыми к тому, что Он явится в любой момент, и Он и они должны были вместе прославиться пред всей вселенной. Это они знали. Это - итог истины.

И теперь, в связи с этой истиной, апостол развивает более чем одну мысль здесь. Во-первых, говорит, что они будут с Христом в пришествие Его. Это, я думаю, является счастливым применением той истины, которая им уже известна, ибо он несколько подробнее излагает ее бесценное значение. В конце главы 3 эта истина прояснилась (хотя кое-что фессалоникийцы себе еще не уяснили, потому что они думали, что мертвые во Христе будут лишены этого), ибо сказано, что все святые должны явиться с Иисусом { Стихи 15-18 главы 4 являются вводными, а стих 1 главы 5 является продолжением того, что говорится в стихе 14 главы 4; в главе 5 показано, что Он сделает, когда приведет с Собой Своих святых, как сказано в главе 4 (стих 14)}; это весьма важный момент, характеризующий нашу связь с Ним. Иисуса ожидали, все святые должны были быть вместе с Ним в Его пришествии, все святые должны были явиться с Ним. Этот факт уточнял и подтверждал их мысли относительно того, что более или менее было известно. Во-вторых, то, что следует далее, является новым откровением по случаю их заблуждения в отношении уснувших. Они на самом деле думали, что христиане, которые были готовы встретить Его, пребудут в славе со Христом, когда Он возвратится в этот мир; а мертвые - были ли они готовы? Их не было, чтобы разделить славное явление Христа миру. Я не сомневаюсь, что именно такое смутное представление владело тогда умами фессалоникийцев: Иисус вернется в этот мир, и те, кто ожидал Его, разделят с Ним Его славное явление на этой земле. И вот апостол Павел объясняет им, что мертвые святые находились в том же положении, что и Иисус, Который умер. Бог не оставил Его в могиле; И Он не оставит тех, кто, как и Он, умерли. Бог приведет их вместе с Иисусом, когда Тот явится в славе на эту землю. Но и это еще не все. Пришествие Христа в славе на землю было не самым главным, о чем здесь говорится. Мертвые во Христе должны были воскреснуть с Господом в воздухе до Его пришествия и вместе с Ним вернуться на землю в славе; и, таким образом, навсегда остаться с Господом. Ведь, главным образом, речь шла об участи христиан, им подлежит вечно обитать со Христом на небесах. Эта участь верных была на небесах, была Самим Христом, хотя они явятся вместе с Ним во славе, ибо этот мир будет осужден, но христианин живет ожиданием Господа, это ожидание связано с его повседневной жизнью и завершает ее. Смерть лишь нечто второстепенное, что может иметь место, но она не лишает христианина его участи, когда его Господин вернется. Это надлежащее ожидание христианина полностью освобождает его от всего, что последует за пришествием Христа и что связано с управлением этого мира.

Сам Господь лично придет, чтобы взять нас к Себе; Он никого не пошлет за нами. Имея полную власть над смертью, которую Он победил, по звуку трубы Божией Он поднимет всех Своих мертвых из могил, и они вместе с живыми (преображенными) взойдут, чтобы встретить Его в воздухе. Наш уход из этого мира очень напоминает Его собственный: мы покинем этот мир, к которому не принадлежим, чтобы отправиться на небеса. Только там мы имеем свою часть. Мы подобны Христу, Мы с Ним навсегда, но Он приведет Своих собственных с Ним, когда явится. Это по-настоящему успокаивало христианина на случай его смерти и ни в коей мере не заслоняло ежедневное ожидание им Господа с небес. Наоборот, такой взгляд поддерживал их в этом. Умирая, христианин не лишался своих прав - он засыпал в Иисусе; о нем в первую очередь позаботится Господь, когда явится собрать Своих. Тем не менее, именно с земли они отправятся для встречи с Ним. Мертвые должны воскреснуть, это во-первых, чтобы они могли быть готовы отправиться с остальными; а затем с этой земли все будут восхищены на небеса, чтобы там пребывать со Христом. Эта точка зрения очень важна для понимания истинной сути того момента, когда все наши надежды осуществятся.

Поэтому повторное пришествие Господа в этот мир носит совсем иной характер, чем смутный предмет надежды верующего в виде времени славы. В главе 5 апостол говорит об этом, но лишь для того, чтобы провести грань между положением христиан и положением этих беззаботных и неверующих жителей земли. Христиане, живые и наученные Господом, всегда ожидают Господа. Существуют времена и сроки, но нет нужды говорить фессалоникийцам о них. Но (как они знают) день Господень придет и придет как тать ночью, но христианину нечего страшиться: он имеет часть в славе, которая будет явлена, чтобы свершить суд над неверующим миром. Верующие есть сыны света; и этот свет, который будет вершить суд над неверующими, является славой Божией, славой, которая непримирима со злом и которая, будучи явлена, истребит зло с земли. Христианин - сын дня, который осудит и сметет само зло с лица земли. Христос - Солнце праведности, и верные засияют, как солнце, в царстве их Отца.

В мире будут говорить "мир и безопасность" и, ничего не опасаясь, верить в его постоянное процветание и успех всех замыслов, но этот день неожиданно найдет на них (сравните 2-е послание Петра 3,3). Сам Господь часто предупреждал об этом (от Матфея 24,36-44; от Марка 13,33-36; от Луки 12,40 и далее, 17,26 и т.д., 21,35 и т.д.). Очень важно видеть то, что формальная церковь (Откровение 3,3), которая утверждает, что живет и действует в истине, которая не имеет ничего пагубного подобно Фиатирской церкви, все же следует рассматривать как мирскую - по крайней мере, до тех пор, пока она не покается.

Возможно, нам покажется странным, что Господь, вещая о таком времени, как это, говорит, что люди будут издыхать от страха и от ожидания всего того, что грядет на землю (от Луки 21,26). Но мы видим, что два принципа (уверенность и страх) уже осуществились. Прогресс, успех, длительный период нового развития человеческой природы - так говорят те, кто насмехается над пришествием Господа, и все же какой страх за будущее скрывается под всем этим, который в то же время охватывает душу и угнетает сердце! Я говорю "принципы", потому что не верю, что время, о котором говорит Господь, уже наступило. Но тень грядущих событий падает на сердце. Блаженны те, кто принадлежит другому миру!

Апостол Павел относит эту разницу в положении (а именно то, что мы принадлежим дню Господню, и этот день, следовательно, не может прийти на нас, как тать) к характеру и жизни христианина. Будучи сыном света, он должен поступать как таковой. Он живет в дне, хотя вокруг него ночь и тьма. Днем не спят, спящие спят ночью; они - порождение тьмы. Христианин, сын дня, должен бодрствовать и трезвиться, облекшись во все, что составляет идеал такой жизни и соответствует его положению, а именно: в веру, любовь и надежду - те принципы, которые вселяют в него мужество и придают уверенность в продвижении вперед. Он облечен в броню веры и любви: поэтому он бесстрашно выступает против дьявола. Он имеет надежду на это замечательное спасение, которое принесет ему полное освобождение, надежду прочную, как его шлем; поэтому он может без страха поднять голову даже в окружении опасности. Мы видим, что здесь апостол приводит три великих принципа, изложенные в 1 послании Коринфянам, для характеристики мужества и стойкости христиан, как вначале он показывает, что они являются главным примером в повседневной жизни.

Вера и любовь естественно связывают нас с Богом, полностью открываются в Иисусе, на них основано общение христиан; поэтому мы живем с уверенностью в Него: Его присутствие придает нам силы. Верою Он становится славной целью пред нашими глазами. Через Любовь Он обитает в нас и мы осознаем, Кто Он есть. Надежда приковывает наш взор именно ко Христу, Который придет, чтобы мы вместе с ним вкусили славу.

Исходя из этого, апостол Павел говорит: "Потому что Бог определил нас не на гнев," - любовь познается через веру, а воля Божия - Его намерения относительно нас - но к получению спасения; именно на это мы и надеемся; и апостол говорит о спасении как о конечном освобождении "через Господа нашего Иисуса Христа" и он, как и следовало ожидать, прибавляет к этому "умершего за нас, чтобы мы, бодрствуем ли, или спим" (умерли ли пред Его пришествием или дожили до него) "жили вместе с Ним". Смерть не лишает нас этого освобождения или славы, ибо и Иисус умирал. Смерть стала средством получения их нами; и если мы умрем, мы все равно будем жить с Ним. Он умер за нас, вместо нас, чтобы мы жили вместе с Ним, что бы там ни случилось. Все, что мешало этому, устраняется с нашего пути и теряет силу; и не только теряет силу, а становится залогом нашего непрерывного наслаждения полной жизнью Христа в славе, поэтому мы можем успокоить себя и более того, мы можем укрепиться этими замечательными истинами, с помощью которых Господь удовлетворяет все наши желания и все наши потребности. Этим (стихом 10) завершается особое откровение в отношении тех, кто уснул до того, как явиться Господу Иисусу - откровение, начинающееся в главе 4 стихом 13.

Здесь я хотел бы обратить внимание читателя на то, как апостол Павел говорит о пришествии Господа в разных главах этого послания. Следует отметить, что Дух не представляет здесь Церковь как тело. Здесь говорится о жизни, которой должен жить каждый христианин - это, несомненно, чрезвычайно важный момент.

В главе 1 ожидание Господа представлено обобщенно, оно характеризует христианина. Фессалоникийцы обращены к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его. Здесь, главным образом, говорится о Личности Господа. Сам Сын Божий придет и удовлетворит все желания их души. Здесь речь идет не о Его Царстве, не о суде и даже не о покое, речь идет о Сыне Божьем, и этот Сын Божий - Иисус, воскресший из мертвых и избавляющий нас от грядущего гнева, ибо гнев близится. Поэтому каждый верующий сам ожидает Сына Божьего - ожидает Его с небес.

В главе 2 это связано со святыми, святые радуются пришествию Христа.

В главе 3 больше говорится об ответственности - ответственности свободной и радостной; но также и о положении пред Богом в связи с образом жизни христиан и жизнью здесь, на земле. Явление Господа является мерилом и испытанием святости. Бог Сам будет свидетельствовать об этой жизни и определит ей должное место, когда Христос явится со всеми Его святыми; здесь не говорится, что Он придет ради нас, но Он придет с нами. Такая разница между двумя этими событиями существует всегда. Ибо христиане, равно как и Церковь, всегда связывают ответственность с явлением Господа; и нашу радость с Его пришествием, чтобы взять нас к Себе. Ведь таким образом мы повсюду видим ожидание Господа как Личности, ожидание Его Сына с небес; любовь, удовлетворенную Его пришествием; святыню во всей ее ценности и полном развитии. В главе 4 это не связь жизни с ее полным развитием в нашем пребывании со Христом, а победа над смертью (которая не является тому помехой); и в то же время укрепление и утверждение надежды в наше общее отшествие отсюда, подобно Иисусу, чтобы всегда быть с Ним.

Призывы, которыми заканчивается послание, коротки; мощное воздействие жизни Бога на этих возлюбленных учеников сделало их относительно безупречными. Среди них некого было обвинять. Удачное состояние! Возможно, они недостаточно были осведомлены для того, чтобы широко распространять это учение дальше (Павел намеревался посетить их с этой целью); но было достаточно жизни, личной их связи с Богом, весьма искренней и реальной, чтобы укрепить их на этой основе. Тому, кто имеет, еще больше будет дано. Апостол мог бы порадоваться с ними и укрепить их надежду и прибавить к этому несколько других моментов, таких, как откровение Бога. Церковь во все времена извлекает из этого пользу.

В послании Филиппийцам мы видим жизнь в Духе, возвышающуюся над всеми обстоятельствами, являющуюся плодом долгого пребывания в праведности и вере в Бога и оказывающую свое замечательное воздействие, когда святые уже не могли помогать, и апостол Павел был в полном отчаянии, а его жизнь - в опасности после четырех лет тюремного заключения. Именно тогда Павел решил, что его случай представляет интерес для Церкви. Именно тогда он мог заявить о том, что мы должны всегда радоваться в Господе, что Христос для Него все, что мы должны жить во Христе, смерть - как дар Ему. Именно тогда он мог совершать все через Христа, Который укреплял его силы. Это он усвоил. В послании Фессалоникийцам мы чувствуем свежесть струи, бьющей из своего источника; силу первого ростка жизни в душе верующего, представляющую всю красоту и чистоту, и энергию, порождаемые солнцем, взошедшим над ними и пробудившим жизненные силы, первое проявление которых не было испорчено соприкосновением с миром или ослаблено видением невидимого.

Апостол желал, чтобы его ученики уважали тех, кто трудился среди них, и вразумлял их в благодати, и предостерегал их, чтобы они высоко ценили их за их труд. Действия Бога всегда привлекают душу, движимую Святым Духом, направляя ее внимание и вызывая в ней уважение; на этой основе апостол строит свое увещевание. Здесь речь идет не о долге (если такой существует), а о делах, которыми привлекали и притягивали душу. Их должны были знать - духовно признавших это воздействие Бога. Любовь, преданность, удовлетворение потребностей души, долготерпение в отношениях с ними со стороны Бога - все это вверялось сердцу верующего; и это благословляло Бога за ту заботу, которую Он проявлял к Своим чадам. Бог действовал в трудящемся и в сердцах верующих. Благословен Бог! Это вечный принцип, который никогда не ослабевает.

Тот же самый Дух установил мир среди них. Эта благодать не имела цены. Если любовь оценила дело Бога в труженике, она будет уважать брата как пребывающего в Боге: самоволие не будет иметь места.

Итак, это отречение от своеволия и это действительное ощущение влияния и присутствия Бога дает силу вразумлять бесчинных, утешать малодушных, поддерживать слабых и быть долготерпеливым ко всем. Апостол Павел призывает их к этому. Общение с Богом дает силу для этого, а Его слово является руководством к действию. Ни в коем случае не должны они были воздавать злом за зло, но всегда искать добра друг другу и всем. Все эти поступки возможны лишь при общении с Богом, в Его присутствии с нами, что делает нас выше зла. Он таков в любви; и мы можем быть такими, живя с Ним.

К этому призывал фессалоникийцев апостол Павел, чтобы направить их в отношениях с другими. Что же касается их личного состояния, умения радоваться, молиться, благодарить за все, то это было присуще им. В отношении открытых действий Духа среди них апостол Павел увещевает этих простых, блаженных христиан довольно немногословно. Они не должны были мешать действиям Духа в их среде (ибо это подразумевается под словами "Духа не угашайте"); не должны презирать то, что Он мог сказать им даже устами самых простых людей, если Он соблаговолит использовать их. Будучи исполненными Духа, они могли судить обо всем. Поэтому они не должны были принимать все, как есть, даже от имени Духа, но должны были все испытывать. Они должны были держаться хорошего; те, кто верою принял истину слова, не колеблются. Только тот познает истину, кто узнает ее от Бога. Что касается зла, то они должны были воздержаться от него во всех его проявлениях. Таковы были немногословные увещевания апостола к этим христианам, которые действительно радовали его душу. И, поистине, в том, о чем говорил апостол, мы находим замечательную картину христианской жизни, так описанную и представленную нам.

Павел завершает свое послание, вверяя их Богу мира, чтобы они могли сохраниться без порока до пришествия Господа Иисуса.

После такого послания, как это, его душа легко обратится к Богу мира; ибо мы наслаждаемся миром в присутствии Бога - не только миром совести, но и миром сердца.

В предшествующей части мы видим проявления любви в сердце, иначе говоря, Бог обитает и действует в нас, на которых Он в то же время взирает как на имеющих нечто от божественной природы, являющейся источником этой святыни, что проявится пред Богом во всей своей полноте в пришествие Иисуса со Своими святыми. Именно к Богу мира обращается здесь апостол, чтобы завершить свое дело. Здесь это была действенность божественного принципа в нас, принципа, связанного с присутствием Бога и нашим общением с Ним. Здесь это - полный покой души, в которой возрастает святыня. Отсутствие мира в душе является результатом разгорания страстей и своеволия, усиливающимися от ощущения бессилия удовлетворить их или потворствовать им.

Но в Боге все - мир. Он может быть действенным в любви! Он может прославиться созданием всего, что Он пожелает; Он может наказать, чтобы уничтожить зло пред Его очами. Но Он всегда опирается на Себя Самого, и во всех делах Он знает, чем все закончится, и останется невозмутимым. Когда Он наполняет душу, то сообщает этот покой нам: мы не можем надеяться на самих себя; мы не можем обрести покой души ни в проявлениях наших страстей, ни в имеющейся или не имеющейся цели, ни в разрушительной и раздирающей силе нашего своеволия. Мы находим наш покой в Боге - не тот покой, который необходим утомленным, но покой души, имеющей все, что мы желаем, и даже то, что порождает наши желания и полностью удовлетворяет их, имеющей цель, в которой совести нечем упрекнуть нас; и ей приходится молчать в уверенности, что душа наслаждается Высшим благом, высшими и единственными полномочиями, чьей воле это отвечает, и эта воля есть любовь к нам. Бог дарует покой, мир. Его никогда не называют Богом радости. Он действительно дает нам радость, и мы должны радоваться; но радость подразумевает что-то неожиданное, исключительное, по крайней мере то, что противоречит злу и является его результатом. Мир, который мы имеем - тот мир, что удовлетворяет нас, - не имеет ничего подобного, ничего, что находится в противоречии с ним, ничего, что тревожит. Он более глубок, более совершенен, чем радость. Это больше походит на удовлетворенность естества тем, что полностью отвечает ему и в чем оно развивается, без всякого противоречия, необходимого для того, чтобы упрочить удовлетворение души, которая имеет не все из желаемого ею или из того, на что она способна.

Бог, как мы уже сказали, имеет покой в Самом Себе - является ли этот покой только Его собственным покоем? Он дает нам и имеет для нас этот совершенный мир. Поскольку совесть стала совершенной через искупительное дело Христа, Который установил мир и примирил нас с Богом, то новый человек и, следовательно, новая душа находят свое полное удовлетворение в Боге, а его своеволие умолкает; более того, ему нечего больше желать. И Бог не только удовлетворяет те желания, которые мы имеем: Он является источником новых желаний для нового человека через то, что открывается в любви {Следовательно, существует нечто противоположное бессилию в небесном наслаждении - Бог, потому что Тот, Кто является объектом бесконечного наслаждения, является и неисчерпаемым источником и силой способности насладиться, хотя мы наслаждаемся как воспринимающие создания}.

Он является источником природы и ее бесконечным объектом; и таковым Он есть в любви. Это Его сущность - быть таковым. Это больше, чем творение; это примирение, которое больше, чем творение, потому что в Нем больше развита любовь, то есть Бог: и таким мы знаем Бога. И именно этого предостаточно во Христе.

В ангелах Он прославился творением: они превосходят нас в силе. В христианах Он прославил Себя примирением, сделав их первыми плодами Его нового творения, когда Он примирит все небесное и все земное через Христа. Поэтому написано: "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими." Они имеют Его природу и Его характер.

Именно в этих отношениях с Богом или, лучше сказать, что именно Бог в этих отношениях с нами, в мире, в Своем общении все больше освещает нашу внутреннюю согласованность любви и разума (и следовательно, внешнее поведение) с Ним Самим и Его волей. "Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте." Пусть же ничего в нас не противостоит этому доброму влиянию мира, которым мы наслаждаемся в общении с Богом! Пусть Он принадлежит нам всем во всем, пусть только Он управляет нашими сердцами.

Он ввел нас именно в состояние блаженства во Христе и сделал это через Его дело. Между нами и Богом нет ничего, кроме проявления Им Его любви, наслаждения нами своим счастьем и поклонения наших душ. Мы являемся доказательством пред Ним, свидетельством и результатом исполнения всего того, чем Он больше всего дорожит, того, что в полной мере прославит Его, чему Он радуется, а также свидетельством славы Того, Кто исполнил это - славы Христа и Его дела. Мы - плод искупления, которое свершил Христос, мы - объекты того удовлетворения, которое должен чувствовать Бог в проявлении Своей любви. Бог, являющий благодать, есть Бог мира для нас, ибо здесь находит свое удовлетворение божественная праведность, а любовь проявляется в полной мере.

И теперь апостол Павел молится, чтобы в этом образе Бог мог творить в нас, чтобы все, таким образом открывшееся под воздействием Его, отвечало Ему Самому. Только здесь показано такое развитие человеческой природы - "дух и душа, и тело". Этот предмет, конечно, не носит метафизический характер, но ясно представляет человека во всех частях его существа; выражая сущность человека, касается естественных привязанностей души человека, высокоорганизованного мышления, посредством которого он возвышается над животными и вступает в интеллектуальную связь с Богом. Так пусть же Бог проявляет Себя в каждом человеке как движущая и направляющая сила и как источник энергии!

В общем смысле слова "душа и дух" используются без явного различия между ними, ибо душа человека была создана совершенно иным образом, чем душа животного; в человека Бог вдохнул дыхание жизни, и человек стал душою живою. Поэтому достаточно сказать "душа", когда имеется в виду человек, а остальное домысливаемая, или говоря "дух", мы имеем в виду высокоорганизованную душу человека. И животное проявляет свои естественные привязанности, имеет живую душу, привыкает к кому-то, узнает людей, которые добры к нему, бывает преданным своему хозяину, любит его, даже отдает жизнь за него; но в нем нет того, что позволило бы ему вступить в отношения с Богом (которые, к сожалению, могут оказаться враждебными Богу), что дало бы ему возможность воспринимать то, что находится вне его природы и овладеть ими.

Дух желает, чтобы человек, примирившись с Богом, был освящен в каждой части его существа Самим Богом, Который ввел его в отношения с Самим Собой через откровения Своей любви и труды Своей благодати, Он желает, чтобы человек не принимал ничего вне божественной природы, частью которой он сам является, чтобы он, таким образом, сохранился без порока в пришествие Христа.

Здесь можно отметить, что честное исполнение наших обязанностей во всех наших связях, в которые Бог поставил нас, не является чем-то недостойным нашей новой природы, совсем наоборот. То, что требуется от человека, ввел Бог, установлено Его властью и разумом, который это передает. Поэтому мужьям велено жить со своими женами "по рассуждению" или по разуму; иначе говоря, не только на основе человеческих или естественных привязанностей (которые, как таковые, сами по себе даже не утверждают своего положения), но как пред Богом и с пониманием Его воли. Может случиться, что Бог призовет нас в связи с удивительным делом Его благодати освятиться полностью к этому; иначе воля Божия осуществляется в тех отношениях, в которые Он ввел нас, и божественный разум и покорность Богу проявляются в них. И, наконец, Бог призвал нас к этой жизни в святости с Ним Самим; Он верен Себе, и Он исполнит это. Пусть же Он приблизит нас к Себе, чтобы мы могли осознать это!

И заметьте также, каким образом говорится здесь о пришествии Христа и ожидании Его пришествия, как неотъемлемой части христианской жизни "без порока", сказано: "в пришествие Господа нашего Иисуса Христа." Эта жизнь, которая проявилась в покорности и святости, встречает Господа в Его пришествии. Смерть не принимается во внимание. Жизнь, которую мы обрели, должна быть таковой, когда Он явится. Человек каждой частью своего существа, движимый этой жизнью, предстает непорочным в пришествие Христа. Смерть преодолена (но еще не уничтожена); новая жизнь принадлежит нам. Эта жизнь и человек, живущий этой жизнью, оказываются вместе с их Главой и Источником этой жизни: и тем утверждается все. Мы Христовы: Он - наша жизнь. Мы ожидаем Его, чтобы быть с Ним и чтобы Он сделал все совершенным в славе. Давайте также рассмотрим то, чему учит нас этот отрывок в плане освящения. Оно, в сущности, связано с естеством, но связано также и с объектом; осуществление его зависит от действий другого, а именно: Самого Бога; и оно основано на совершенном деле примирения с Богом, которое уже исполнено. А так как оно основано на завершенном примирении, в которое мы вступили, приняв новую природу, то Писание считает христиан уже полностью освященными во Христе. Фактически, это осуществляется под действием Святого Духа, Который, передавая нам эту природу, полностью отделяет нас как заново рожденных от сего мира. Очень важно, чтобы мы сохранили эту истину и стояли явно и определенно на этой основе: в противном случае, освящение вскоре оставит заново обретенную природу и станет всего лишь улучшением плотского человека, а затем превратится почти в формальность, приведет к возвращению после примирения, к сомнениям и неуверенности, поскольку, будучи хотя и оправданным, человек не будет считаться достойным небес, ибо, таким образом, оправдание не дает мира с Богом; оно лишь улучшает человека. В Писании сказано: "Благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете." Улучшение имеет место, однако в Писании оно не связано с пригодностью. Разбойник подходил к раю и вошел туда. Подобные взгляды ослабляют, если не сказать, подрывают дело искупления, то есть его оценку в наших сердцах через веру.

Ведь мы освящены (об этом Писание очень часто напоминает) Богом Отцом, кровию и жертвою Христа и Духом, то есть, иными словами, мы отделены именно Богом и отделены навсегда. С этой точки зрения, результат освящения - нечто такое, что мы обрели через освящение. Взяв нас как грешников мира сего Святой Дух отделил нас от мира, чтобы мы наслаждались всей действенностью дела Христа согласно воле Отца. Мы отделены обретением новой жизни (потому что мы обрели новую жизнь); это несомненно, но через это отделение мы получили возможность обладать всем тем, что Христос унаследовал для нас. Я повторяю, что очень важно сохранить эту истину во имя славы Бога и ради нашего мира с Ним. Но в данном послании Дух Божий не говорит об этом с такой точки зрения, а говорит как о действительном осуществлении проявления новой жизни, как отделения от мира и зла. Он говорит о проявлении новой жизни во внутреннем человеке, что делает освящение реальным и разумным состоянием души, состоянием постоянного общения с Богом согласно новой природе, согласно откровению Божьему, с которым оно связано.

Судя с этой точки зрения, мы действительно находим жизненный принцип, который действует в нас, тот, что называется состоянием подчиненности, но невозможно отделить это действие в нас от Него (иначе человек был бы Богом), как нельзя отделить его вследствие этого от непрерывного воздействия на нас Бога с целью удержать нас в общении с Тем, Который есть Сам Бог. Следовательно, это происходит через истину посредством слова - будь то сначала в сообщении жизни, будь то в различных обстоятельствах, на протяжении всего нашего пути. "Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина."

Мы знаем, что человек пал по своей вине. Он стал рабом похотей, присущих его животной природе. Но каким образом это произошло? Он отступил от Бога. Бог освятил человека не отдельно от познания Себя. Он оставил человека на расстоянии от Себя; но дал ему новую природу, способную к познанию Бога и дал с этой природой цель, без которой она даже не может существовать; дал Себя; Бог не сделал человека независимым, каким человек хотел бы быть: новый человек - зависимый человек; его высшая ступень - Иисус Христос - показал это Своей жизнью. Этот новый человек зависим в своих привязанностях, он желает быть таким, он радуется своей зависимости и не может быть счастливым, не будучи таковым. Он зависим в любви и подчиняется, как должно подчиняться зависимому.

Таким образом, тот кто освящен, обладает природой, которая свята в своих желаниях и наклонностях. Именно божественная сущность в них является жизнью Христа. Но они не перестают оставаться людьми. Своей целью они имеют Бога, открывшегося во Христе. Освящение проявляется в общении с Богом и в привязанностях, которые восходят ко Христу и которые находятся в ожидании Его. Но новая сущность (или природа) не может сама открыть для себя этот объект и тем более не может обрести его, отстранившись от Бога по собственной воле. Она зависима от Бога, когда дело касается открытия Его для себя. Его любовь распространилась в наших сердцах с помощью Святого Духа, Которого Он дал нам; и этот Дух берет принадлежащее Христу и сообщает нам. Поэтому мы возрастаем в познании Бога, прочно утверждаемые Его Духом во внутреннем человеке, чтобы мы могли "постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота" и быть исполненным всею полностью Божией. "Мы же все, открытым лице, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа." "И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною."

Из этих отрывков, которых можно привести немало, видно, что мы зависим от объекта, и что мы зависим от силы другого. Любовь действует, чтобы изменить нас согласно этой необходимости.

Наше полное отделение от мира для Бога (именно посредством этой природы, которая присуща только Ему, и, поскольку мы полностью ответственны перед Ним, ибо мы больше не принадлежим себе, а куплены за определенную цену и освящены кровию Христа по воле Бога, Который отделил нас для Себя), ставит нас в отношения, проявление чего (через увеличение познания Бога, являющегося объектом нашей новой природы) есть фактически освящение, осуществленное в нас силою Святого Духа, Который свидетельствует в нас о любви Божией. Он привлекает душу к Богу, открывая Его нам все больше и больше, и в то же время Он открывает нам славу Христа и все явленные в Нем (как в человеке) божественные качества, таким образом формируя наш характер как рожденных от Бога.

Посему именно эта любовь, как мы увидели в данном послании, зарожденная в нас, и является этим средством освящения (глава 3,12.13). Это деятельность новой природы, божественной природы в присутствии Бога, ибо тот, кто пребывает в любви, пребывает в Боге. И в этой 5-ой главе послания святые вверяются Самому Богу, чтобы Он воздействовал в них, чтобы мы всегда находились под наблюдением славных предметов нашей веры, чтобы исполнить это.

Здесь мы можем особым образом привлечь внимание читателя к таким объектам. Ими являются Сам Бог и пришествие Христа: с одной стороны, общение с Богом; ожидание Христа - с другой. Совершенно очевидно, что общение с Богом - это состояние высочайшего освящения. Тот, кто знает, что мы увидим Иисуса таким, какой Он сейчас, и подражает Ему, очищается, будучи и без того непорочным. Благодаря нашему общению с Богом мира, мы полностью освящаемся. Если Бог действительно принадлежит всем нам, мы все святы. (Мы не говорим о каких = либо телесных изменениях, которые не зависят от Бога и не радуют Его.) Мы научены Христом. И его пришествие духовно хранит нас во всех отношениях от пороков. Именно Сам Бог хранит нас и воздействует на нас изнутри, чтобы занять Собой наши души и побуждать их к постоянному совершенствованию.

И все же нужно сказать еще несколько слов. Свежесть христианской жизни, которой веет от послания Фессалоникийцам, придает этому более объективный характер, так что эти объекты выступают более отчетливо, явным образом признаваемые сердцем. Мы уже отметили, что ими являются Бог Отец и Господь Иисус. Ссылаясь на союз любви со святыми, как на Его венец и славу, апостол говорит только о Господе Иисусе. Это имеет особый характер награды, хотя и награды, в которой правит любовь. Сам Иисус имел радость, которая была Ему поддержкой в Его страданиях, - радость, которая, таким образом, была присуща Ему. Апостол, если принять во внимание его дело и труд, ожидал вместе со Христом плодов своего труда. Кроме этого (глава 2), мы видим в этом радость общения с Богом. И в отношениях с Отцом и Христом, Чья слава и Чье положение мы разделяем с Ним по благодати.

Таким образом, только в двух посланиях Фессалоникийцам мы находим выражение "Церкви ... в Боге Отце" {Возможно также в связи с их недавним освобождением от идолов и обращением к единственному истинному Богу Отцу и к Господу Иисусу Христу}.

Сфера жизни, таким образом, основана на отношениях, в которых они оказались с Самим Богом в образе Отца (1-е послание Фессалоникийцам 1,3.9.10; 3,13; 4,15.16 и, здесь, стих 23). Важно отметить, что чем более ревностно и живо христианство, тем оно целенаправленнее. Ведь нельзя сказать, что Бог и Господь Иисус занимают большое место в наших мыслях и что мы действительно опираемся на Них. Послание Фессалоникийцам наставляет нас в этом, оно является орудием осуждения многих заблуждений, поселившихся в душе, и придает большую искренность нашему христианству.

В конце своего послания апостол Павел просит братьев молиться о них, приветствуя их с искренней любовью и заклиная их прочитать его послание всем святым братьям. Его сердце не забыло никого из них. Он будет связан с ними этой духовной любовью и личными узами. Являясь апостолом всем им, он желает, чтобы они уважали трудящихся у них, и в то же время он укрепляет свои отношения с ними. Он имел душу, вмещающую все открывшиеся намерения Божии с одной стороны, а с другой - не терял из вида даже самого наименьшего из Его святых.

Остается отметить одно интересное обстоятельство - то, каким образом апостол наставлял их. В первой главе он рассматривает истины, которые были дороги их сердцу, но которые они смутно представляли себе своим рассудком и поэтому могли в них запутаться и допустить ошибки. Апостол использует их в своих практических наставлениях (с той ясностью, с какой сам владеет ими), он употребляет их в известных и проверенных им связях так, чтобы души фессалоникийцев хорошо могли укрепиться в них, и разъясняет их применение прежде, чем коснуться тех ошибок и заблуждений, которые они допустили. Они ожидали Его Сына с небес. Эту истину они уже уяснили в своей душе; но они будут находиться в присутствии Бога, когда Иисус явится со всеми Своими святыми. Это было разъяснением чрезвычайно важного момента без прямого упоминания о заблуждении их. Их душа постигла эту истину непосредственно в практическом применении того, чем владела. Они поняли, что значит пребывать пред Богом Отцом. Это было нечто более близкое и реальное, чем проявление земной и временной славы. Далее они предстанут пред Богом, когда Иисус явится со всеми Его святыми; эта простая истина открывается сердцу через тот факт, что Иисус не мог бы иметь только не которых из Его Церкви. Душа без труда постигает эту истину; и сделав это, она сосредоточивается на ней, поняв также, в чем ее суть; и это делает понятной всю истину и понятной в смысле отношения фессалоникийцев ко Христу и к тем, кто принадлежал Ему. Радость апостола от того, что они все встретятся (умершие и живые) в пришествие Иисуса, поставило душу на совершенно другую основу, отличную от той, которая открывалась здесь, и благословенную через пришествие Иисуса, когда они были здесь на земле.