В послании Коринфянам представлены темы, отличающиеся от тем послания Римлянам. Мы находим это в нравственных подробностях и внутреннем порядке собрания, для которого Святой Дух и раскрывает здесь свою мудрость. Здесь не упоминаются пресвитера или другие служители собрания. Трудами апостола было основано значительное количество собраний (так как у Бога было много народа в этом городе) среди очень испорченного населения, где богатство и роскошь сочетались с нравственным беспорядком, что и сделало город олицетворением зла. В то же время, здесь, как и в других местах лжепророки (в основном иудеи) стремились уменьшить влияния учения апостола. Духу философии тоже удалось осуществить свое пагубное влияние, хотя Коринф, в отличие от Афин, не был основным местом распространения философии. Нравственное состояние и авторитет апостола подверглись риску; положение вещей было крайне критическим. Послание было написано из Ефеса, куда до апостола дошло известие о печальном положении паствы в Коринфе почти в то самое время, когда он собирался посетить их по пути в Македонию (вместо того, чтобы пройти вдоль побережья малой Азии, как он сделал), возвратившись затем туда во второй раз по пути обратно. Эти известия помешали ему сделать так, и вместо посещения для раскрытия своего сердца среди них, он написал это послание. Второе послание было написано в Македонии, когда Тит известил его о благоприятном влиянии первого.

Темы первого послания очень легко разделяются по их естественному порядку следования. На первом месте, прежде чем обвинить христиан в Коринфе, к которым он пишет, апостол свидетельствует о всей благодати, которой Бог их уже наделил и еще одарит. Об этом говорится в главе 1,1-9. Со стиха 10 до главы 4,21 говорится о разделениях, школах учения и человеческой мудрости в противопоставление откровению и божественной мудрости. Глава 5 - развращение нравов и падение дисциплины. Глава 6 - мирские дела, судебные процессы; и вновь тема блуда, которая имела первостепенное значение для христиан города. Глава 7 - рассматривает брак. Должны ли люди заключать браки? Обязанности тех, кто уже заключил брак; и случаи с обращенным мужем или обращенной женой, чьи жена или муж не были обращены. Глава 8 - должны ли они есть то, что идоложертвенное? Глава 10 - их положение в общем, опасность быть соблазненными блудом или идолопоклонством, и жертвенные животные, искажающие суть трапезы Господней. Глава 11 - вопросы связанные с их личным поведением в религиозных делах или в собрании (стих 17). Затем, в главе 12, рассматривается приношение даров и их истинная ценность, и цель их использования, сравнительная (гл. 13) ценность милосердия; в конце главы 14 - порядок приношения даров. Глава 15 - воскресение, которое некоторые отрицали, и особенно воскресение святых; и глава 16 - подаяние для Иерусалима с несколькими приветствиями, и законы подчинения тем, кого Бог избрал для служения, даже там, где не было пресвитеров. Очень важно получить эти указания непосредственно от Господа, независимо от формальной организации, с тем, чтобы сознание человека и его тело были полностью поглощены этим.

Но есть еще некоторые соображения, касающиеся характера и структуры этого послания, которые я не могу пропустить.

Читатель заметит разницу между обращением в послании Коринфянам и Ефесянам. В послании Коринфянам: "церкви Божией" и т.д., "со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа". Это исповедующее собрание. В послании же Ефесянам сказано "святым и верным во Христе Иисусе", и у нас есть соответствующие привилегии тела. Отличительная особенность послания, рассматривающего собрание как таковое и признающее местное собрание как его представителя в определенном месте, придает посланию большую важность. Я думаю, вы увидите, что об исповедующем собрании речь идет до середины главы 10 (и здесь природа трапезы Господней представляет единство тела Христова, которое в главе 12 рассматривается как дары Духа); рассматривается скромность поведения жены в первых стихах гл.11; и затем, начиная со стиха 17, то, что приличествует, когда собираются как собрание, и трапеза Господня. Стихи 1-16 не относятся к собранию. И все же порядок в местном собрании везде остается темой обсуждения; только с главы 1 до главы 10,14 рассматривается исповедующее множество; предполагается, что они искренни, но возможно это и не так. С главы 10,15 до конца главы 12 рассматривается тело.

Я хочу возвратится назад, чтобы с самого начала уловить нить содержания послания. Павел был апостолом по воле Божьей. Это было его властью, однако это могло быть и с другими. Более того, он был сделан апостолом тем же призванием, каким были сделаны христианами жители Коринфа. Он обращается к собранию Божьему в Коринфе, добавляя к его характеристике (применение которого становится очевидно, когда мы рассматриваем содержание послания) - "освященным во Христе Иисусе". В этом обращении выражается универсальность применения учения и наставлений послания и его власть над всеми христианами, где бы они не жили. К счастью, несмотря на то, что он был огорчен состоянием коринфян, апостол мог опираться на благодать Божью и таким образом всю благодать, которой Он одарил их. И призвание их, таким образом, в общение с Богом осуществило его святость, чтобы обогатить их познанием, давало сердцу апостола подтверждение совершенной благодати Бога по отношению к ним. И эта благодать стала мощным средством воздействия словом в сердцах коринфян. В присутствии такой благодати они должны стыдится греха. Не может быть другого более значительного свидетельства, чем то, которые мы видим здесь об уповании на верность Бога по отношению к своему народу. Общение требует святости: только в святости можно им наслаждаться; но оно покоится на верности Бога. Но как мы знаем, коринфяне жили плохо. Апостол не пропускает никакого зла; и все же он объявляет, что Бог был верен и утвердит их до конца, чтобы они были неповинны в день Господа нашего, Иисуса Христа, и поэтому он не торопится обвинять их. Какое удивительное свидетельство!

Таким образом, Павел (сам Дух) связал коринфян с самим Богом; и Он в связи с ними имел силу над их сердцами и совестью. В то же время, использование этого оружия раскрывает их сердца для всего, что должен был сказать апостол. Нужно быть очень близко к Господу, чтобы суметь действительно так глядеть на христиан, живущих нечестиво. И это не разделение их грехов - апостол слишком далек от того, чтобы сделать это; это благодать приводить их совесть к тому, чтобы заняться этим, и как имеющим общение с Богом, было бы слишком дорого позволить им продолжать грешить.

Послание Галатам предоставляет нам замечательный пример уверенности, вдохновленной таким образом; сравните главы 4,19; 5,10.

Коринфяне были обогащены Богом его дарами, и Христово свидетельство утвердилось в них, так что у них нет недостатка ни в каких дарованиях, когда они ожидают явления Господа, исполнения всего. Грозный день, о котором Бог, призвавший их, подтвердил им своей верностью, что они будут неповинны в тот день, как призванные в общение Сына его Иисуса Христа. Короткое, но ценное изображение благодати и верности Бога, служащие основой (если их положение не позволяло апостолу показать это, как он сделал это Ефесянам) всех поучений и наставлений, которые он направлял коринфянам с тем, чтобы укрепить их и направить их неуверенные шаги.

Сначала апостол касается безрассудства коринфян, делая главных христианских служителей и самого Христа главами школ. Христос не был пощажен, и они не были крещены во имя Павла. Время от времени он крестил лишь немногих, так как его миссией было проповедование, а не крещение {Это утверждение тем более удивительно, что у него было особое откровение трапезы Господней от самого Господа. Но это таинство связано с единством тела, которое было свидетельством апостола. Двенадцать были посланы, чтобы крестить народы (Матф.28)}. Это согласуется с Деян. 26,17 и 13,2 - 4, но не с Матф. 28,19. Более того, вся эта мудрость не была ничем иным как глупостью, которую Бог обратил в безумие: проповедование креста было силой Бога; и Бог избрал немощное, незнатное и уничиженное, чтобы уничтожить мудрость и силу мира с тем, чтобы евангелие было явной силой Бога. Иудеи требовали чудес, эллины искали мудрости; Бог повелел проповедовать распятого Христа, что является для иудеев соблазном, для эллинов - безумием, но не для тех, кто были призваны. Его немощное сильнее силы мира; немудрое Божье мудрее мудрости мира. И никакая плоть не должна хвалиться в его присутствии. Бог поступал осознанно, хотя и в милости, согласно истинному положению ответственного человека, и не предоставлял себя осуждением человеческого разума, совершенно не правомочного делать это. Кроме того, христианин был больше, чем предмет наставлений Бога; он сам был от него и во Христе Иисусе; от Бога у него была жизнь, его существование, его положение как христианина. И Христос был для него от Бога. Мудрость, праведность, освящение и искупление - все противостоит притязаниям человеческого разума, с ложной праведностью иудея под законом, с средствами и мерами, которые он мог предоставить, и немощью человека, последние следы которой Бог устранит в спасении, которое Он совершит своей силой Христом, когда Он исполнит дело его благодати. Итак, мы от Бога, и со стороны Бога Христос является для нас всем, с тем, чтобы хвалящийся хвалился Господом: краткое, но яркое свидетельство того, чем является христианство в своих основах.

Именно в этом духе Павел появился среди них первый раз; он не знал ничего, кроме Христа {Заметьте, что Павел не говорит, что не будет знать ничего, кроме Христа, как неправильно трактуют это некоторые - и даже христиане. Он не должен знать ничего, кроме Христа, в противоположность философии язычников, и Христа в наиболее скромном положении, чтобы ниспровергнуть гордость человека. Он сообщает нам, что учил мудрости тех, кто были приняты в христианство, но это была мудрость Божья, раскрывая тем, кто проницает глубины самого Бога. Это самое горькое злоупотребление относительно этого отрывка}, и Христа в его смирении и унижении, объекта презрения бесчувственных людей. Его речь не была привлекательна для плоти убедительностью мнимого красноречия: она была выражением присутствия и действия Духа, и той силы, которая сопровождала его присутствие. Их вера утверждается не игрой слов человека, которую другой, более красноречивый или более хитрый может опровергнуть, но утверждается силой Бога - единственное основание для наших слабых душ - да будет благословенно его имя за это!

Уже однажды душа была научена и утверждена в учении о спасении во Христе, но тем не менее, существовала мудрость, о которой говорил апостол; не мудрость века сего и не властей века сего, который портит мудрость, а премудрость Божья, тайный сокровенный замысел Бога (явленный сейчас Духом), предназначенная его твердой целью для нашей славы прежде веков - замысел, который не познали никто из властей со всей их мудростью. Если бы они познали его, то они не распяли бы единственного, в чьей личности все должно было совершиться.

Апостол не затрагивает тайного, потому что ему пришлось кормить их как младенцев, и только для того, чтобы противопоставить это мудрости мира; но важно то, как была сообщена эта мудрость. То, что никогда не приходило на сердце человеку {Это место часто цитируется, чтобы показать, что это слишком велико, чтобы один мог постичь это. Так как эта цитата из книги пророка Исаии показывает то, что не может быть познано (когда наличествовало зло, и человек рассматривался таким, каким он был), - то это раскрыто сейчас, когда человек пребывает в славе личности Христа, и Святой Дух спустился, чтобы показать нам, что есть здесь. Христианство не является иудаизмом}, Бог открыл это своим Духом, так как Дух проницает все, даже глубины Божьи. Только дух человека не знает Божьего, кроме Духа Божьего. Апостол и другие сосуды откровения получили Духа Божьего, и теперь они могут познать дарованное от Бога. Это является знанием вещей в сосудах откровения. Затем это орудие Божье предназначалось, чтобы сообщить им. И он возвещал, но не изученными словами человеческой мудрости, но изученными от Духа Святого, соображая духовное с духовным {Я не сомневаюсь, что в этом заключается смысл отрывка}. Сообщение было от Духа, как и сообщаемое. Отсутствовала одна вещь, которая способствовала бы получению откровения другими - получение этих сообщений. Для этого тоже требовался Дух. Душевный человек не получил их; они духовно различимы.

Источник, средство сообщения и получение - все было от Духа. Духовный человек судит обо всем, а о нем никто не может судить. Сила Духа в нем делает суждение истинным и справедливым, но дает ему мотивы и жизнь, которые непостижимы для того, у кого нет Духа. То, что сказано - очень просто и ничего не может быть важнее того, чему это учит. Увы! Коринфяне, когда апостол находился в Коринфе или во время написания письма, были не в состоянии понять тайну сообщения - прискорбное унижения их философской гордости, и поэтому хорошее средство от этого.

Но здесь не было душевных людей; они были плотскими (а не духовными) людьми, и поэтому апостолу приходилось питать их молоком, а не мясом, которое подходило только для взрослых. То, чем они удовлетворяли свою гордость было доказательством этого - их разделения на различные школы. Павел, несомненно, насаждал, Аполлос поливал. Это было так. Но именно Бог дал им рост. Кроме того, апостол заложил основание этого строения Божьего, собрания в Коринфе; с тех пор многие строили, продолжая дело наставления душ. Пусть каждый обратит внимание. Было одно основание, оно было заложено. Далее началась стройка, из различных материалов, пригодных и негодных. Рано или поздно дело будет доказано, однажды в день суда. Если они в деле Божьем строили из твердых материалов, то такое дело устоит; если же нет, то оно будет уничтожено. И вследствие этого плод труда будет разрушен - тот, кто трудился, тот будет спасен, потому что он строил на основании - имел истинную веру в Христа. И неустойчивость, вызванная падением всего, что он считал подлинным {Заметьте, это очень важное замечание, касающееся собрания, как строения Божьего. В Матф. 16 представлено Христово строение, и сила сатаны не может господствовать над ним. Это строение будет разрастаться пока в конце концов не завершится. Тогда как в (1-ом Петр. 2 и Ефес. 2 нет никакого строителя, приходят камни и здание растет. Это собственное дело Христа: Он строит, но строение пока не завершено. А здесь предоставлено Божье строение; здесь есть строитель, и осуществляется ответственность человека. Здесь есть мудрый мастер-строитель, или могут быть те, кто строят из дерева, сена и соломы, и даже те, кто разрушает. В Ефес. 2, это существующее строение, но рассматриваемое абстрактно. Но расшатывание Христова здания (еще не завершенного) и человеческого здания, применение к другим обетованиям, сделанного одним, того обетования, которое основывается на ответственности человека и представляет наличествующее здание на земле - все это является значительным источником заблуждений папства и пуссеитства. Над делом Христовым ничто не может преобладать. Человек может строить из дерева, сена или соломы, и его дело будет разрушено}, для него будет способствовать тому, что разрушит его связь и уверенность в основании, но он будет спасен как бы из огня. Тот же, кто трудился согласно Богу, получит плод своего труда. Если кто-то разорит храм Бога, представляя собой того, кто разрушил фундаментальные истины, тот разрушит сам себя.

Дальнейшей темой является труд пастырский, исполняемый средствами определенных учений как добрых, так и бесполезных, или разрушающих истину; и плоды, которые приносит этот труд. И здесь есть три случая; дело доброе так же, как и строитель; дело напрасное, но строитель спасен; разрушитель храма Божьего - и здесь строитель тоже будет погублен.

Наконец, если кто-то хочет быть мудрым в этом мире, то пусть он станет безумным, чтобы быть мудрым. Бог считает мудрость безумием, и уличает их в их собственном лукавстве. И в этом святые были ниже своих привилегий. Все принадлежит им, с тех пор как они стали детьми Божьими. "Все ваше" - Павел, Аполлос, все; а вы - Христовы, а Христос Божий.

Что касается апостола и строителей, то они должны рассматриваться как служители Господа. И именно ради него Павел осудил свое поведение. Для него мало значит то, как могут судить о нем люди. Он не был уверен в чем-то плохом, и это не оправдывало его. Судит его Господь. И в конце концов, кто дал тому или другому то, что он мог использовать в служении?

Рассматривая эту тему, Павел поступил верно, используя имена, которые они приводили в их плотском разделении и эти имена - его и Аполлоса - не могли быть использованы для того, чтобы говорили, будто он умалчивает о других, чтобы возвеличить себя; но каково же было действительное положение вещей? Они презирали апостола. Да, он говорит, что мы были пристыжены, презираемые, преследуемые, в скорбях; вы чувствовали себя удобно, как цари - упрек в соответствии с их собственными притязаниями, их собственными упреками - это упрек, больно их задевающий, если у них вообще остались какие-либо чувства. Павел и другие посланники были позорищем мира ради Бога, а коринфяне пребывали в роскоши и комфорте. Даже обращаясь к ним в послании, он придерживается такой позиции. "О, если бы вы, - говорит он, - и в самом деле царствовали (потому что наступал Христов день), чтобы и нам с вами царствовать!" Таковы были его страдания, хотя он переносил их с радостью. Они, апостолы, были посланы Богом, чтобы быть последними великими лицедеями в тех удивительных представлениях, для которых мир был амфитеатром; и как его свидетели, они были предоставлены ярости этого жестокого мира. Их единственным оружием было терпение и смирение.

Тем не менее, он сказал им это не для того, чтобы пристыдить их, он предупреждал их как своих возлюбленных сынов; так как они были его сынами. Хотя у них могло быть десять тысяч учителей, но он всех их одарил благовествованием. Пусть же они последуют за ним. Во всем этом проявляется глубокое действие любви благородного сердца, жестоко раненного, но раненного для того, чтобы показать любовь, которая возвысилась над его скорбью. Именно это, так поразительно отличает дело Духа в Новом Завете, как в самом Христе. Дух вошел в лоно собрания, принимая участие в его бедствиях, в его трудностях. Он заполняет душу того, кого волнуют дела собрания {"Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших" (Рим. 8,26)}, давая им почувствовать то, что произойдет, - почувствовать согласно Богу, но человеческим сердцем. Кто мог бы дать почувствовать то, что чувствуют другие, кроме Духа Божьего? Кто мог бы проникнуть во все с совершенством премудрости Божьей, чтобы воздействовать на сердце, спасти совесть, дать разумение и освободить, - кто, кроме Духа Божьего? И должна была возникнуть личная апостольская связь, чтобы она могла окрепнуть. Сущность дела Святого Духа заключалась в том, чтобы таким образом соединить всех вместе. Мы видим человека; иначе не было бы Павла и его возлюбленных братьев. Мы видим Святого Духа, кого без всякого сомнения оскорбили последние и который действовал в них с божественной мудростью, чтобы вести их по правильному пути со всей любовью их Отца, во Христе. Тимофей, его возлюбленный и верный Господу сын, был послан Павлом для этого. И сам Павел вскоре должен быть здесь. Некоторые говорили: "Нет, он не прийдет", и пользовались случаем, чтобы возвеличить себя в его отсутствии; но он сам придет и подвергнет все испытанию, так как царство Бога было не в слове, а в силе. Хотели ли они, чтобы он пришел с жезлом или с любовью?

Эта часть послания заканчивается здесь. Восхитительный пример нежности и власти! - власти, конечно же, достаточной от Бога, чтобы относиться с совершенной нежностью по отношению к тем, кто был добр к нему, с надеждой на то, что он не будет вынужден поступать по-другому. Самые великие истины раскрываются в таком поведении.

Павел начинает рассматривать подробности поведения и дисциплины; и прежде всего, распространившееся среди них до крайней степени блудодеяние. И те, кто оказывал на них влияние, как учителя, позволяли этому продолжаться дальше. Он безоговорочно осуждает это. Следует наказание, ибо Христос был заклан, как пасхальный агнец, и они должны были праздновать без закваски, предохраняя себя от старой закваски, чтобы они были пред Богом - опресноками чистоты и истины. А порядок должен быть следующим: прежде, чем они узнали, что их долгом было отсекать развращенного человека и что Бог дал им для этого силу и обязал их поступать так, то нравственное ощущение зла должно было привести их к тому, чтобы они смирились пред Богом и молились за то, чтобы Он устранил его. Они же, напротив, преисполнились гордостью. И апостол учит их, как должно быть, и настаивает на этом со всей своей апостольской властью. Он был среди них в духе, если не телесно, и силой Господа Иисуса Христа они были собраны вместе, чтобы спасти подобного от сатаны, но спасти как брата, для разрушения плоти, чтобы его дух был спасен в день Христа.

Здесь показана вся сила собрания в ее обычном состоянии, объединенная и ведомая силой апостола. Представлены его составляющие: апостол, сосуд и канал силы Духа и сила самого Господа Иисуса, главы тела. Теперь мир является местом действия сатаны; собрание, спасенное его силой, является жилищем Бога Духом. Если же врагу удалось совратить плотью члена тела Христова, так что он бесчестит Господа, живя по плоти, как это делают люди мира, то он изгнан, и силою Духа, которой затем апостол действовал среди них, преданный врагу, который против своей воли является рабом целей Божьих (как в случае с Иовом), чтобы плоть христианина (который, не сумев признать свою плоть мертвой, попал фактически под власть сатаны) была физически сломана и разрушена. Таким образом, он был бы освобожден от иллюзий, в плену которых держала его плоть. И его разум научился бы различать добро и зло, чтобы знать, что есть грех. Кара Божья была бы исполнена внутри его, и не приводилась бы в исполнение над ним в тот день, когда настанет день для осуждения тех, кто должен пройти через это. Это было великим благословением, хотя его форма была ужасной. Удивительный пример правления Бога, который использует вражду противника против святых, как орудие для их духовного благословения! Такой случай полностью представлен в случае с Иовом. Только здесь, в дополнение к этому, у нас есть доказательство, что обычно, в присутствии силы апостола, собрание само осуществляет это наказание, имея проницательность от Духа и власть Христа делать это. Более того, какой бы ни была духовная мощь собрания, чтобы иметь в руках меч Господа (ибо это есть сила), ее обычный долг указан в конце главы.

Собрание было тестом без закваски, рассматриваемое в Духе, а не в индивидуальном плане. И мы должны рассматривать это таким образом, так как это действительно только в Духе. Только в Духе признается собрание от Бога, как существующее пред ним в новой природе, во Христе. Таковой оно в действительности должно быть силой Духа, несмотря на существование плоти, которую верой оно должно считать мертвой и не позволять в своей жизни ничего, что противоречит этому положению. Собрание должно быть "новым тестом", и оно не было таковым, если было допущено зло, и, следовательно, оно должно очищать себя от старой закваски, потому что в мыслях Бога оно есть опреснок. Таково его положение пред Богом. Так как Христос, наш пасхальный агнец, был распят за нас, поэтому мы должны праздновать с пресным хлебом чистоты и истины. И им нечем было хвалиться, потому что это зло было среди них, как бы ни велики были их дары. Малая закваска квасит все тесто. Зло пристает не только к тому, кто лично виноват. Собрание не было чистым, пока не было изгнано зло (2 Кор 7,11). Они не могли отсоединиться в общении обычной жизни от тех, кто в мире ходил развращенно, так как в этом случае они должны быть извергнуты из их среды. Но если кто-то называл себя братом и оставался развращенным, то с таким нельзя даже есть вместе. Бог судит внешних. Собрание должно само судить тех, кто внутри, и извергать все, что должно быть названо, "развращенным".

Глава 6,1-11 рассматривает тему прегрешений. Было позорно, что те, кто должны были судить мир и ангелов были не способны судить житейские дела мира. Пусть поставят самых не значащих в собрании для исполнения этой службы. Или пусть они даже терпят лишение, если они вредят сами себе. Но развращенные и неправедные не наследуют царства Бога. Какое здесь удивительное смешение поразительных откровений, морали, которая остается неизменной, каким бы не было божественное превосходство благодати, духовного порядка и наставления! Собрание присоединено к Христу. Когда Он будет судить мир и произнесет приговор ангелам, то оно соединится с ним и примет участие в его суде, так как у него есть его Дух и его разум. Ничто неправедное не вступит в это царство, ибо, действительно, как зло может быть осуждено теми, кто наслаждается им? Христиане не должны идти к суду мира для оправдания, но должны прибегать к суду братьев - служение, которое подходило и для самых слабых из них. Более того, самым подходящим было, пожалуй, терпеть лишения. Будь как будет, неправедные не наследуют царства.

Иудаизм, находящий наслаждение в плотской святости и дух мира с подчинением своим путям - вот две опасности, которые угрожали собранию в Коринфе - опасности, которые действительно существуют для сердца человека во все времена и повсюду. Относительно пищи правило очень просто: совершенная свобода, так как все позволительно - истинная свобода, в которой у нас нет рабства ни в чем. Пища и чрево, как связанные друг с другом, должны погубить друг друга; тело же, имеет более высокий удел - око - для Господа и Господь для него. Бог воскресил Христа из мертвых, и Он воскресит и нас своей силой. Тело предназначено для этого, а не для пищи.

И учение о том, что тело - для Христа, решает и другой вопрос, который был вызван развращенными привычками коринфян. Запрещается всяческий блуд. Для нас с нашим сегодняшним христианским образом мышления, это - очевидная вещь, но для язычников это было ново; но учение превозносит эту тему. Наши тела суть члены Христовы. Имеет большое значение и другая истина, связанная с этим: если двое были одним телом (соединение по плоти), то кто соединяется с Господом есть один дух. Дух, чья полнота во Христе, есть тот же Дух, который живет во мне и соединяет меня с ним. Наши тела являются его храмами. Какая могущественная истина, когда мы думаем об этом!

Более того, мы не принадлежим сами себе, мы куплены дорогой ценой - кровь Христова была предложена за нас. Поэтому мы должны прославлять Бога в наших телах, которые принадлежат ему - действенный и всеобщий мотив, управляющий всем поведением без исключения. Наша истинная свобода - принадлежать Богу. Все, что оставляется для самого себя - похищено из его прав, кто купил нас для самого себя. Все, что было у раба, принадлежало его хозяину, раб не был хозяином самого себя. То же самое было и с христианином. Помимо этого, он - жалкий раб греха и сатаны - его принципом был эгоизм, и его концом будет вечное изгнание от источника любви. Ужасная мысль! Во Христе мы - особая цель и сосуды той любви. У нас есть два великих повода для святости: цена крови Христовой, которой мы куплены; и тот факт, что мы - храмы Святого Духа.

Апостол продолжает отвечать на вопрос в связи с темой, которую он рассматривал - воля Божья в отношениях между мужчиной и женщиной. Правильно поступает тот, кто остается вне этой связи, чтобы ходить с Господом в соответствии с Духом, а не подчиняться во всем своей природе. Бог установил брак - горе тому, кто будет плохо говорить об этом! Но пришел грех, и все, что от природы, от твари - испорчено. Бог ввел силу над природой и внутри природы, что от Духа. Самое лучшее - ходить в соответствии с этой силой; это значит ходить вне сферы, где действует грех. Но это - редкость, и несомненные грехи в основном являются отступлением от того, что Бог предопределил соответственно природе. В основном по этой причине каждый человек должен иметь свою собственную жену: и заключив такой союз, он больше не имел власти над собой. Что касается тела, муж принадлежал своей жене, а жена - мужу. И если, по совместному согласию, они уклоняются друг от друга на некоторое время, для упражнения в посте или молитве, то потом должны быть опять вместе, чтобы сердце, не управляющее собой, не дало повода сатане войти и причинить страдания душе, и разрушить его уверенность в Боге и его любви, чтобы он не соблазнял беспокойными сомнениями сердце, которое помышляет о многом и терпит в этом поражение. Однако это позволение и это повеление, которое рекомендовало христианам заключать браки, было не заповедью от Господа, данной вдохновением, а плодом опытности апостола - опытности, в которой недоставало Дух Бога {Заметьте, что формально мы различны; неверующие современной школы стремились смешать духовные мысли, человека и мысли вдохновения. Апостол излагает свои мысли и суждения как духовный человек, его разум был оживлен и водим Духом, и это противостоит вдохновению и тому, что говорил Господь. Как удивительно Господь предусмотрел все в его Писании! Сравните стих 25}. Он желал, чтобы каждый был как он; и в этом отношении каждый имеет дарование от Бога. Безбрачным и вдовам лучше оставаться, как он, но если они не могли воздерживаться и оставаться в полной непорочности, то им лучше вступить в брак. Невоздержанность желаний гораздо пагубнее, чем узы брака. Но что касается брака, то здесь больше не было места для опыта, в этом было вполне определенное повеление Господа. Жене нельзя разводиться с мужем, а мужу - с женой; и если они развелись, то союз не разрушается: либо они должны оставаться безбрачными либо примириться.

Но был и более сложный случай, когда муж был обращенным, а жена неверующей, или наоборот. В соответствии с законом, человек, который женился на неверующей (которая, следовательно, была нечистой и мирской) осквернил себя и должен был оставить жену; и их дети не имели права на привилегии иудеев; они отвергались как нечистые (см. Ездр. 10,3). Но под благодатью все было совсем наоборот. Верующий муж освящал неверующую жену, и наоборот и их дети были чистыми пред Богом; они разделяют духовные права своих родителей. Таков смысл слова "святой", в связи с вопросом порядка и внешних связей с Богом, которые были обязанностью под законом отвергать жену и детей в подобном случае. Таким образом, верующий не должен был ни выгонять свою жену, ни покидать неверующего мужа. Если неверующий покинул верующего окончательно, то последний (мужчина или женщина) был свободен - "пусть разводится". Брат больше не должен был считать того, кто покинул его своей женой, так же и сестра не должна считать мужем человека, который покинул ее. Но они призываются к миру, а не к разводу, ибо как мог верующий знать, не является ли он средством обращения неверующего? Ибо мы под благодатью. Более того, каждый должен ходить так, как определил ему Бог.

Относительно занятий и положения в этом мире, основным правилом было то, что нужно пребывать в том положении, к какому он призван; но это должно быть "с Богом" - не следует делать ничего, что не соответствует его слову. Если положение по своей природе противоречило воле Божьей, это был грех; не мог оставаться в этом положении с Богом. И основным правилом было оставаться в прежнем положении и прославлять Бога.

Апостол говорил о браке, о безбрачных, вдовах; его спрашивали также и о тех, кто никогда не вступал в связь с женщиной. По этому поводу у него не было никакого повеления от Господа. И он ценил то, что как получивший милость от Господа, он ему верен. Было благом оставаться в таком положении, видя, каким бы ни был мир и трудности христианской жизни. Если они соединены с женой, то пусть не ищут разводы. Если свободны, то лучше пусть остаются так. Таким образом, если они женятся, то поступают хорошо; не женясь, они сделают лучше. Тот, кто не знал женщины, не согрешит, если женится, но на земле он будет иметь скорби по плоти. (Надо отметить, что здесь речь идет не о дочери христианина, а о его собственном положении). Если он остался стоек и у него были силы преодолеть свою волю, то это был лучший путь; если он женат, то тоже поступает хорошо; если он не женат, то это было лучше. То же самое относится и к женщине; и если апостол сказал, что по его мнению это было лучше, он имел Духа Божьего.

Более того, времени осталось мало; имеющие жен должны быть, как не имеющие; покупающие, как не приобретающие; пользующиеся этим миром, как не пользующиеся. Апостол хотел только, чтобы у них не было забот или отвлечений, чтобы они могли служить Господу. Если они не признавали себя мертвыми по природе, не достигли этого результата, то они и не достигли ничего, они потеряли. Вступив в брак, они оказались захвачены земным, чтобы угождать своим женам и добывать пропитание для своих детей. Не вступив в брак, они наслаждались спокойствием разума, в котором природа не предъявляла своих требований воле, и таким образом, поддерживалась святость жизни и сердца. Если воля природы была покорена и смолчала, то они служили Господу без отвлечения, они жили в соответствии с Духом, а не с природой, даже в том, что Бог предопределил как доброе, относительно природы.

Что касается раба, то он мог утешить себя тем, что он является свободным человеком Господа; но ( видя трудность примирения воли язычника или даже не духовного хозяина с волей Бога), если он мог быть освобожден, то он должен воспользоваться возможностью.

Здесь нас поражают две вещи: святость, которой дышат все эти повеления относительно того, что так тесно касается желаний плоти. Установления Бога, созданные для невинного человека, поддерживаются во всей их целостности, во всей их власти - гарантия против греха, к которому побуждает человека плоть. Дух представляет новую власть над природой, которая ни в коей мере не ослабляет значение установлений. Если кто-то может жить во власти над природой, чтобы свободно служить Господу, то это - дар Бога, благодать, которой он должен воспользоваться. В этой главе содержится и второй очень важный принцип. Апостол тщательно разделяет между тем, что он имеет посредством вдохновения, и между его собственным духовным опытом - тем, что Дух дал ему в связи с проявлениями его личной жизни - духовной мудростью, какой бы она ни была. По некоторым вопросам у него не было повелений от Господа. Он делал выводы, к которым приходил сам с помощью Духа Божьего в жизни удивительной верности и преданности. Но это не было повелением Господа. По другим вопросам, которые он не исключал подобным образом, он получил повеление Господа (сравните гл. 14,37). То есть, он подтверждает вдохновленность своих писаний - они были получены, как исходящие от самого Господа - различая это вдохновение от своего собственного духовного опыта.

После этого апостол (гл. 8) отвечает на вопрос относительно идоложертвенных яств, который дает повод для нескольких слов о ценности знания. Просто как знание оно не значит ничего. Если мы смотрим на это как на знание, которым мы обладаем, то это нас только надмевает, это то, что во мне, мое знание. Истинное христианское знание открывало нечто в Боге. Посредством того, что раскрыто, Бог, лучше познанный, стал значительнее для души. Познанное в нем, а не знание во мне делает меня значительнее. Тот, кто любит Бога, тому дано знание от него. Что касается самого этого вопроса, то любовь назидает. После того, как возник такой вопрос, стало очевидно, что совесть некоторых не была полностью укреплена духовным знанием. Несомненно, теперь идол - ничто; был только один Бог, Отец, и один Господь, Иисус Христос. И если тот, кто был силен, ел в капище, то другой, немощный, не захочет ли сделать то же самое, и его совесть будет неверной и запятнанной? Таким образом, я веду к греху и, насколько это зависит от меня, я гублю брата, за которого умер Христос. Согрешая таким образом, я согрешаю против самого Христа. И если пища соблазняет брата, то я лучше воздержусь от этого, чем быть для него соблазном. Здесь апостол рассматривает вопрос, как возникающий среди братьев, который относится к совести каждого, предпочитая во всем поддерживать ее силу, что фактически идол был ничем иным, как куском дерева или камня. Очень важно было поставить вопрос на такой основе. Пророки поступали так до этого. Но это не все, что нужно было сказать. Следовало объяснить дела сатаны и развращенных душ, и это он делает дальше.

Читая выражение: "Но у нас один Бог Отец,.. и один Господь Иисус Христос", можно заметить, что апостол рассматривает не абстрактный вопрос божественности Господа, а связь людей с тем, что было над ними в определенных отношениях. У язычников было много богов, повелителей. Такого не было у христиан. Для них Отец остается верным в неограниченной божественности, и Христос, ставший человеком, занял место и общение Господа по отношению к нам. Целью является положение, а не природа. То же самое говорится в главе 12,2-6, где противопоставлено множество духов, которых знали язычники, и число богов и покровителей. Тем не менее, фактически никто не был спасен таким образом от влияния ложных богов на его воображение. Они, возможно, все еще значили что-то для него. Он имел совесть, признающую идола, и если он ел то, что было предназначено для идола, то для него это было не просто то, что Бог дал в пищу. В его сердце была мысль о существовании реального и сильного существа, и, таким образом, его совесть была осквернена. Итак, съев идоложертвенное, в глазах Бога они не стали лучше, и вкушая, они ставили камень преткновения на пути их брата, и поведение тех, кто имел знание, погубило его, оскверняя его совесть и отстраняя его от Бога в неверности. Это было прегрешением против Христа, который умер за эту бесценную душу. Если Бог вмешивался, чтобы оградить его от последствий его неверности, это никоим образом не преуменьшало греха, который привел немощного к тому, что тот поступил против своей совести. Само по себе то, что отделяет нас от Бога, губит нас в том, что касается нашей ответственности. Тот, у кого есть в сердце любовь к Христу, лучше никогда не будет есть мяса, чем совершит то, что сделает брата неверным и приведет к гибели душу, которую освободил Христос.

Апостол подвергся осуждениям учителей, которые утверждали, что он проповедовал евангелие из собственных интересов и пользовался собственностью христиан, воспользовавшись их доверчивостью. Поэтому здесь он говорит о своем служении. Он открыто провозглашает, что он, апостол, свидетель славы Христовой, видевший Господа. Более того, если он не был апостолом для других, то, несомненно, он был апостолом для коринфян, так как он был средством обращения их на путь истинный. И ныне воля Господа была такова, чтобы те, кто проповедовал евангелие, жили от благовествования. Он имел право взять себе сестру женой, как сделал это Петр, и братья Господни. Тем не менее, он не воспользовался этим правом. Горе ему обязанному по зову Господа благовествовать, если он не благовествует! Его слава заключалась в том, чтобы делать это добровольно для того, чтобы устранить все возможности для тех, кто стремился к этому. Ибо, будучи свободен от всех, он стал рабом всех, чтобы приобрести как можно больше. Заметьте, это было в его служении, он не приспосабливается к миру, чтобы избежать оскорбления креста. Он высказывает это в гл. 2,2, но проповедуя это, он приспосабливался к состоянию и образу мыслей того или другого, чтобы отыскать доступ для истины в их мыслях; и он делал это своим поведением среди них. Безвозмездность во всем, чтобы быть рабом всех, а не эгоизм, который довольствовался собой под предлогом приобретения других. Ради евангелия он поступал так во всех отношениях, желая, как он говорил, быть его соучастником, ибо он олицетворяет евангелие, исполняя дело любви Божьей в мире.

Таким образом, они должны бежать; и чтобы так бежать, необходимо отказаться от себя. Так и поступал апостол. Он не бежал неуверенными шагами, как тот, кто не видит истинного конца, или кто не следует этому, как известной вещи. Он отлично знал, что он преследовал, и он преследовал это действительно, открыто, в соответствии с природой этого. Каждый мог судить об этом по его поступкам. Он сражался не так как тот, кто бьет воздух - это лишь внешняя отвага. Ища того, кто свят и славен, он встречал трудности, он противостоял в личной борьбе злу, которое стремилось помешать его победе. Как сильный борец, он усмирял тело, которое хотело помешать ему. Его стремление к небесам было подлинно; он не допустил бы ничего, что препятствовало бы этому. Проповедование другим - это еще не все. Он мог делать это, но это могло быть для него самого тщетным трудом. Он мог потерять все - быть отвергнутым самому, если бы не был христианином. Прежде всего, он был христианином, и затем - проповедником, и хорошим проповедником, потому что прежде всего он был христианином. Итак (ибо начало главы 10 связано в окончанием главы 9), другие могли бы исповедовать веру, быть инициаторами или заниматься другой деятельностью, как он был проповедником, но в конце концов могли не принадлежать Богу. Это предупреждение было свидетельством того положения, что те, кто носит имя христианина, и принимает участие в жизни собрания, больше не внушают той уверенности, которая приняла бы их безоговорочно, как истинных овец Христа. Этот отрывок проводит различие между принятием участия в жизни собрания и обладанием спасением: это различие всегда верно, но которое не нужно делать, когда христианская жизнь ярка в тех, кто принимает участие во всех привилегиях собрания.

Апостол указывает коринфянам пути Божьи с Израилем в давности, как указание его путей с нами, провозглашая, что то, что случилось с ними, служит примером для нас: важный принцип, который должен быть ясно оценен, чтобы пользоваться им. Примером является не Израиль, а то, что случилось с Израилем - пути Божьи с Израилем. То, что случилось с Израилем, написано для нашего наставления, кто находится близко от промысла Божьего. То, что последует, будет карой Божьей, если эти примеры не будут служить жизни веры.

Затем, вновь представлены два принципа, имеющие большое практическое значение: "Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть". Такова наша ответственность. С другой стороны у нас есть верность Бога. Он не позволяет нам быть искушаемыми сверх сил, и представляет нам путь избежания, чтобы мы не преткнулись.

Он предписывает относительно идолопоклонства святой страх, который избегает случая зла, случая падения. Существует общение и объединение трапезой, за которой мы вместе, и мы, христиане, являемся одним хлебом и одним телом {Здесь апостол подходит к внутреннему кругу тела Христова, истинного собрания Божьего, объединенного Святым Духом, выражением которого является трапеза Господня}, так как мы причащаемся одним хлебом за трапезой Господней. Те в Израиле, кто ели жертвы, были участниками жертвенника - уподоблялись ему. Те, кто ел от идоложертвенного, отождествлялись с идолом, к которому это относилось. Говорит ли это о том, что идол был чем-то? Нет. И это написано (Втор. 32): "Приносили жертвы бесам, а не Богу". Разве может христианин быть участником трапезы бесовской?

Эта трапеза была трапезой бесовской - чашей бесовской - важный принцип для собрания Божьего. Неужели кто-то решится поставить Господа на один уровень с бесами? Вновь использована ссылка на Второзаконие 32,21. Апостол повторяет уже установленный закон, потому что у него была свобода во всех отношениях; но с другой стороны, он не подвергал себя власти чего-либо, будучи свободным, он использовал свободу для духовного блага всех. Чтобы следовать этому правилу, он дает свои наставления: то, что продается на торгах, можно есть без всякого исследования, для спокойствия совести. Если скажут: "Это - идоложертвенное", то это было доказательством, что у него совесть идолопоклонника. Итак, не ешьте этого ради его совести. Ибо для того, кто был свободен, его свобода не может быть осуждаема совестью других, и там, где было знание, апостол признает это как истину, что идол - ничто. Тварь была просто тварью Божьей. Я должен избежать того, что ложно, особенно в том, что относится к общению с самим Богом. Я должен скорее отказаться от свободы, которую дала мне истина, чем повредить немощной совести другого.

Более того, во всем, едим мы или пьем, мы должны видеть славу Божью и делать все во славу Божью, используя нашу свободу, не подавать соблазна ни иудеям, ни язычникам, ни собранию Божьему; и следовать примеру апостола, который, отрекаясь от себя, стремился угождать всем для их пользы.

Дав эти наставления в ответ на их вопрос, он обращается к тому, что касается присутствия и деятельности Святого Духа; это также вводит тему поведения, надлежащего всем в собрании.

Обратите здесь внимание на то, как апостол обосновывал свои ответы относительно подробностей высших и основополагающих принципов. Это - образ действия христианства (ср. Тит. 2,10-14). Он представляет Бога и милосердие, ставя человека в связь с самим Богом. В том, что последует, будет дан поразительный пример этого. Тема - указания для женщин.

Они не должны были молиться с непокрытой головой. Чтобы решить этот вопрос, просто о том, что достойно и подобающе, апостол раскрывает отношения и порядок отношений, существующих между сокровищницами Божьей славы и им самим*, и представляет ангелов, для которых христиане, как зрелище, представленное им, должны воплощать его порядок в соответствии с замыслом Божьим. Голова женщины есть муж, голова мужа есть Христос; а голова Христа - Бог. Это порядок силы, восходящей к нему, чья сила верховна. И затем, относительно их отношений друг с другом, апостол добавляет, что не муж создан для жены, а жена - для мужа. А что касается их отношений с другими тварями, знающими порядок путей Божьих, и уверенность в нем, они должны быть покрыты для ангелов, наблюдателей путей Божьих в милости искупления, и о результате, который производит это удивительное вмешательство. Еще добавлю (см. замечание внизу), что согласно истории, не мужчина был обманут, а женщина, обманутая, согрешила {В 1Тим.2,11-15 представлены нравственные последствия грехопадения, показывая женщине ее истинное положение в собрании относительно мужчины}. Кроме того, из рассматриваемого отрывка можно сделать вывод, что как творение, не муж от жены, но жена от мужа. Тем не менее, ни муж без жены, и жена без мужа, в Господе; но все - от Бога; и все это улаживает вопрос приличия для женщины, когда, молясь, они предстают пред глазами других {Мы пока еще не подошли к порядку в собрании. Это будет прокомментировано в стихе 17}. В результате в том, что касается подробностей, муж должен быть с непокрытой головой, потому что он представляет власть, и в этом отношении он был облечен славой Божьей (согласно своему положению), образом которой он был. Женщина должна быть с покрытой головой, как знак того, что она предназначена мужу, (ее покрытие является знаком власти над ней). Муж не может быть без жены, и жена без мужа. В заключении апостол обращается к порядку сотворения, в соответствии с которым волосы женщины, ее слава и украшение, показывали, в противоположность волосам мужчины, что она была сотворена не для того, чтобы представлять себя перед всеми открыто, как мужчина, но данные ей вместо покрывала волосы, показывают, что честь, подчинение, - покрытая голова - скрывались в этом подчинении и чести; это было ее истинным положением, ее отличительной славой. Более того, если кто-то стал бы оспаривать это, то это было традицией, которую не вводили ни апостолы, ни собрание.

Заметьте здесь также, что даже если человек и совершил грехопадение, то божественный порядок в сотворении не потерял своего значения, как выражение замысла Божьего. Так, в послании Иакова сказано, что человек создан по образу Божьему. Что касается его нравственного состояния, то ему нужно (после того, как он обрел познание добра и зла) быть рожденным вновь, созданным в праведности и истинной святости, чтобы он мог быть образом Бога, явившегося через Христа; и его положение в мире, как главы и центра всего, чем не был ни один ангел, является помыслом самого Бога так же, как и положение женщины - она спутница его славы, но подчиненная ему; замысел, который будет великолепно воплощен во Христе, также и относительно женщины в собрании; что является истинным само по себе, как установленный Богом порядок, и он всегда, как таковой, правилен, ибо промысел Бога создает порядок, и, несомненно, его мудрость и его совершенство проявились в этом.

Читатель заметит, что это - порядок в сотворении, установленный в замыслах Божьих относительно женщины, мужчины, Христа и самого Бога, и тот факт, что люди - по крайней мере христиане под искуплением - являются зрелищем для ангелов. (Ср. гл. 4,9); эти предметы (здесь я только могу упомянуть об этом) имеют наивысший интерес {Первая глава Бытия раскрывает нам место человека в сотворении, где Бог - творец, во-вторых, его собственные отношения с Сущим, где мужчине было предоставлено место в связи с ним, а женщине - в связи с мужчиной}.

Затем апостол касается темы их собрания. В стихе 2 он восхвалял братьев; но по этому поводу он не мог сделать того же (стих 17). В их собрании проявлялся дух разделения. Это разделение касалось разделения между богатыми и бедными, но, как кажется, дало начало и другим: по крайней мере, другие должны были показать тех, кого действительно одобрял Бог. А сейчас эти разделения имели характер сект; то есть, определенные взгляды разделяли христиан одного и того же собрания Божьего, на школы, которые были враждебны друг к другу, хотя они вместе участвовали в трапезе Господней. Зависть, возникшая между богатыми и бедными питала христианское разделение. Если, как я отметил, можно было сказать, что они вместе преломляли хлеб, то каждый прежде других спешил съесть свою долю, и некоторые оставались голодными, а другие упивались.

Апостол, ведомый Святым Духом, использовал этот повод, чтобы провозгласить им природу и значение этого. Здесь мы можем заметить, что Господь научил его этому в особом откровении - доказательство заинтересованности, проявляемой к этому {Это связывалось с тем фактом, что это является выражением единства тела - истина, отдельно сообщенная апостолу. С другой стороны, он был послан не крестить. Это было входом в дом, уже созданный, в который апостол был впущен подобно другим}, и того, что это является частью замысла Господа во всей христианской жизни, которой Он придает значение относительно нашего нравственного состояния и состояния лично наших духовных привязанностей. В радости христианской свободы, среди могущественного влияния присутствия Святого Духа, дарами, которыми Он явил себя в собрании, смерть Господа, его преломленное тело, было в воспоминании подарено вере, как основа всего. Любовь - это простая и торжественная сила, незначительная на вид, сохраняла всю ценность этого. Тело Господне было предано за нас! Это засвидетельствовал сам Святой Дух, который должен был поддерживать все значение этого в сердцах христиан и быть основанием и центром всего сооружения собрания. Какой бы ни была сила, которая проявляется в собрании, сердце всегда возвращается к этому. Было предложено {Лучшие рукописи опускают слово "преломленный", это память об убитом Христе и пролившейся его драгоценной крови} тело самого Господа, уста Иисуса требовали нашего воспоминания. Для святых очень важна нравственная устойчивость. Сила и принесение даров не обязательно воздействуют на совесть и сердце тех, кому они предназначены, и не всегда на тех, кто испытывает радость от их проявления. И хотя Бог присутствует в этом, и когда мы в добром состоянии, это чувствуется, все же, именно человек говорит и воздействует на других: он на виду. На трапезе Господней сердце возвращается к тому, в чем оно полностью зависимо, в чем человек - ничто, в чем Христос и его любовь - все, в чем испытывается сердце, и совесть помнит, что это требовало осуждения, и что было очищено делом Христовым, и что мы полностью зависим от этой милости. И любовь здесь также имеет свое проявление. Очень важно помнить об этом. Последствия, которые вызывают забвение значения этого служения, подтверждают его важность и самое серьезное желание Господа, чтобы они обращали внимание на это. Апостол говорит о силе Святого Духа, проявившейся в его дарах, и о предписаниях, необходимых для поддержания порядка и предусматривает назидания, но прежде, чем сделать это, он ставит в центре морали трапезу Господню - цель собрания. Давайте отметим некоторые помыслы Духа в связи с этим.

Во-первых, Он связывает с этим любовь. В ту самую ночь, когда Он был предан, Он оставил эту память о своих страданиях и своей любви. Как пасхальный агнец служил воспоминанием о спасении, которое совершил принесенный в жертву для Израиля в Египте, так и трапеза Господня служила воспоминанием о жертве Христа. Он - во славе; Дух дан, но они должны вспоминать его. Его принесенное в жертву тело было целью для их сердец в этом воспоминании. Обратите внимание на слово "воспоминание". Это не Христос, как Он сейчас существует, это не осуществление того, каков Он; его тело сейчас прославлено. Это воспоминание о том, каков Он был на кресте. Это - убиенное тело, истекшая кровь, а не прославленное тело. Хотя это воспоминается теми, кто сейчас соединен с ним во славе, в которую Он вступил. И как воскресшие и связанные с ним в славе, они возвращаются к тому благословенному делу любви, и его любовь предоставляет им здесь место. Они также пьют чашу в воспоминание о нем. Одним словом, Христос рассматривается как мертвый, такого Христа сейчас нет.

Это воспоминание о самом Христе. Это то, что принадлежат ему самому; и не только ценность его жертвы, а принадлежащее ему самому, память о нем самом. Затем апостол показывает нам, что если это мертвый Христос, то кто тогда умер? Невозможно найти других двух слов, которые, соединившись вместе, имеют такое важное значение, как смерть Господа. Как много заключено в том, что Он, именуемый Господом, умер! Какая любовь! Какие намерения! Какая сила! Какие результаты! Сам Господь отдал себя за нас. Мы отмечаем его смерть. В то же время, это конец отношений Бога с миром на основе ответственности человека, за исключением наказания. Эта смерть разрушила все связи, она доказала невозможность какой-либо связи. Мы возвещаем эту смерть, пока отвергнутый Господь не придет вновь, чтобы установить новые связи, приняв нас к себе, чтобы участвовать в них. Именно это мы провозглашаем в преломлении, когда мы соблюдаем его. Кроме того, само по себе, это провозглашение того, что кровь, на которой основывается Новый Завет, уже пролилась, это было установлено этой кровью. Я не захожу дальше того, что представляет нам этот отрывок, и цель Святого Духа здесь - представить нам не силу смерти Христовой, а то, что притягивает к нему сердце в воспоминании его смерти, и значение самого преломления. Мы вспоминаем мертвого, преданного Христа. В этой вечере перед нашими глазами предстало тело, предложенное в жертву. Пролитая кровь Спасителя требовала любви их сердец к нему. Они были виновны в презрении этих драгоценных вещей, если они недостойно принимали участие в вечере. Сам Господь сосредоточил наши мысли на этом, причем самым действенным образом, в самый момент его предательства.

И если Христос привлекает внимание сердца, то в связи с этим служением производилось также и наказание. Если они презирали преломленное тело и кровь Господа, участвуя в этом недостойно, то на них налагалось наказание. Многие стали немощными и больными, многие умерли. Это не значит не быть достойным принимать участие в трапезе, но это значит принимать участие недостойным образом. Каждый христианин, если только его не исключил грех, достоин участвовать в ней, потому что он - христианин. И христианин мог прийти к трапезе, не осуждая себя, или должным образом не осмысливая то, о чем напоминает ему вечеря - то, что Христос связывал с ней. Он не различал тела Господа, он не различал, не осуждал в себе зло. Бог не может нас оставить при этом без внимания. Если верующий осуждает себя, то Господь не будет судить его; если мы не осуждаем себя, то судит Господь; но если христианин осужден, если он наказан Господом, то он не может быть осужден миром. Правление Бога в руках Господа, кто судит свой собственный дом. Это важная и весьма позабытая истина. Несомненно, результат всего соответствует заповедям Бога, проявляющем в этом всю свою мудрость, свое терпение, и справедливость своих путей, и это правление реально. В конце концов, Он желает своему народу добра, но Он хочет иметь святость, сердце, состояние которого отвечает тем, что Он явил (а Он явил себя), жизнь, которая является выражением этого. Обычное состояние христианина - причастие в соответствии с силой того, что было явлено. Если это отсутствует, то причастие потеряно, и вместе с ним сила, чтобы прославить Бога, сила, которую больше нигде нельзя обрести. Но если кто-то осуждает себя, то это и возрождение: сердце очищается от зла очищением, причастие восстанавливается. Если же не осуждает себя, то должен вмешаться Бог, исправить и очистить наказанием - наказанием вплоть до смерти (см. Иов 34,36; 1 Иоан. 5,16; Иак. 5,14.15).

Необходимо сделать еще одно-два замечания. "Осуждать" себя - это не то же, что быть "осужденным" Господом. Это то, что упомянуто в гл. 11,29: "Не рассуждая о теле Господнем". Таким образом, мы должны не только осудить совершенное зло, но и различать свое собственное положение, как это проявилось в свете - как сам Бог в свете - живя в нем. Это представляет наше падение в делах или помыслах. Но если мы пали, то недостаточно только осудить свой поступок, мы должны осудить самих себя, и состояние сердца, и намерения, и помыслы, которые стали причиной нашего впадения в зло - словом, в то, что не является общением с Богом или в то, что мешает этому. Подобным образом Господь поступил с Петром. Он не упрекал его за ошибки, Он осуждал самые корни.

Более того, у собрания должна быть сила, чтобы различать подобные вещи. Бог поступает таким образом, как мы видели в Иове; но святым известны помыслы Христа через Духа Христа, и они должны различать свое собственное положение.

Основой и центром всего этого является положение, в котором мы стоим по отношению к Христу в трапезе Господней, как очевидном центре причастия и выражения его смерти, где грех, весь грех, осужден. И мы, связанные этим святым наказанием греха, (к нашему счастью), мы не можем смешивать смерть Христа с грехом. В соответствии с природой и значением смерти, результаты которой выявятся в конце, произойдет полное устранение греха. Это божественное отрицание греха. Он умер за грех и из любви к нам. Совершенная святость Бога дана нам, выразившись в том, что произошло в отношении греха. Это абсолютная преданность Богу ради его славы в этом. Привнести в это грех или безразличие, значит, осквернить смерть Христову, который умер, но не позволил греху существовать пред Богом. Мы не можем быть осуждены с миром, потому что Он умер за нас и устранил грех; но нельзя терпеть, чтобы грех совершался в том, что представляет эту самую смерть, в которой Он страдал за нас. Бог отстаивает то, что соответствует святости и любви Христа, отдавшего свою жизнь, чтобы уничтожить грех. Нельзя сказать: "Я не пойду к трапезе", то есть, "я совершу грех и отказываюсь от ценности этой смерти". Мы исследуем себя и идем, мы восстанавливаем права этой смерти в нашей совести - так как все прощено и вина искуплена, и мы идем, чтобы признать эти права, как доказательства бесконечной милости.

Мир осужден. Грех в христианине наказан, он не избежал ни ока, ни кары Божьей. Он никогда не позволяет этого; Он очищает верующего, карая его, хотя Он не выносит ему приговор, потому что Христос понес его грехи, и был сделан жертвой за грех за нас. Смерть Христа образует центр причастия в собрании и краеугольный камень совести и все это, относительно собрания, совершается на вечере Господней.

Другая часть истины относительно собрания Божьего в целом и поместных собраний, заключается в присутствии и дарах Святого Духа. Эти дары так же, как и трапеза Господня, связаны с единством {Мы видим это относительно трапезы, в гл. 10,17. Здесь же, в главе 12,13 мы видим это относительно Святого Духа}, личность ответственна во всем. В главе 12 апостол рассматривает тему духовного проявления для того, чтобы установить отличительные признаки Святого Духа. Были злые духи, которые проникали к христианам, действуя и говоря как Дух Бога, чтобы все привести в беспорядок. Христиане сегодняшних дней с трудом верят в подобные попытки врага. Несомненно, сейчас духовные проявления значительно слабее, чем в то время, когда проповедовал апостол, но враг приспосабливает свои средства обмана к обстоятельствам, в которых находится человек и дело Божье. Петр говорит в подобном случае: "Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители". Враг не перестает действовать. "Запрещено заключать браки" и т. п. - это было учением дьявола. В последние дни сила врага проявится еще больше. Бог может обуздать его силой Святого Духа и силой истины, но если он не обуздан, то он все еще действует, обманывая людей, причем такими вещами, которыми, казалось бы, невозможно это сделать и в которые здравомыслящий человек не мог бы поверить. Но удивительно, чему человек может поверить, когда он предоставлен сам себе, не охраняемый Богом, когда присутствует сила врага. Мы говорим об общем чувстве, о причине (как они ценны!); но история свидетельствует о том, что один лишь Бог дает их нам или сохраняет их для нас.

Здесь Дух Божий явил себя действиями своей силы, которая проявилась среди собрания, привлекая внимание всего мира. Враг подражал этому. Большая часть христиан в Коринфе, будучи бедными язычниками, не имея различия, были введены в заблуждение обманом врага, они были в большой опасности быть вновь обманутыми. Когда человек не наполнен Духом Бога, который придает силу истины его сердцу и ясность его нравственному видению, то искусительная сила врага ослепляет его воображение. Он любит чудесное, не веря в то, что истинно, у него отсутствует святое различие, потому что ему неведомы святость и характер Бога, и у него нет твердости души, которая имеет знания от Бога (можно сказать, от самого Бога) - как его сокровище - той души, которая знает, что все в нем, так что не нужно других чудес. И если человек не утвержден в знании от Бога, то его поражает сила врага, она захватывает его, он не может избавиться от нее, он не может давать себе отчет в этом. Этот человек - жертва влияния, оказываемого на его разум этой силой, и плоть довольствуется этим, так как в той или иной форме результатом всегда является свобода для плоти.

Слепо водимые силой злых духов, верующие язычники с трудом могли различить и осудить их. Странно говорить, но эта демоническая сила оказала такое влияние, что они даже забыли важность имени Иисуса или, по крайней мере, то, что его имя не утверждалось этим. Враг превращает себя в ангела света, но он никогда по-настоящему не признает Иисуса Христа как Господа. Он будет говорить о Павле и о Силуане и будет участвовать с христианами, но Христос не признан, и , наконец, это - разрушение и гибель тех, кто последует за ним. Нечистый дух не может назвать Иисуса Господом, а Дух Бога не произнесет анафемы на Иисуса. И здесь речь идет о духах, а не об обращении и не об необходимости милости, действующей в сердце, для истинного исповедания имени Иисуса - это достоверный факт, но, как мы знаем, это не является здесь темой нашего обсуждения.

И теперь мы подходим к вполне определенным наставлениям. Нет ничего более важного, более ясного, чем пребывание Святого Духа на земле среди христиан, плод для нас совершенного дела Христа и, как таковое, проявление присутствия Бога среди людей на земле. Провидение Божье проявляет свою силу в делах творений, и его правление указывает путь всему; но Святой Дух есть его присутствие в мире, свидетельство, которое Он несет о себе Самом, о его характере {Поразителен факт того, что жизнь Бога с людьми есть плод искупления. Он не жил с невинным Адамом; Он мог ходить по саду, но не жил там. Он не жил и с Авраамом}. Он пребывает среди людей, чтобы проявить себя, не в слове, а в силе, и в свидетельстве о том, каков Он. Христос, совершив искупление, представил силу своего дела Богу, судьи и властелину - собрание, искупленное и очищенное его кровью, и присоединенное к нему, как его тело, стало также сосудом этой силы, которая действует в его членах. Таким образом, оно должно проявлять эту силу в святости - оно должно совершить это. И человек действительно становится сосудом этой духовной силы. Это сокровище, предоставленное ему. И Дух является связью между собранием и Христом, так же, как и связью между христианином и Христом. Именно Духом осуществляется и поддерживается общение; это - главная функция Духа; и человек должен пребывать в общении, чтобы различать волю Божью и соответственно свидетельству, быть рожденным Духом, сошедшим на землю.

Если собрание не поддерживает это общение, оно теряет свою силу, как ответственный свидетель Бога на земле, и фактически также свою радость и духовное значение. Бог всегда верховен и может поступать по своему изволению, и Христос не может изменить своей верности своему телу; но свидетельство, данное собранию, направлено на то, чтобы дать почувствовать, что Бог присутствует на земле. Возможно, собрание не уверено в отчуждении, потому что оно еще в течении некоторого времени обладает тем, что было дано Богом, и, теряя силу, оно потеряло и различие того, чем оно должна быть. Но Бог никогда не ошибается относительно состояния собрания: "Ты оставил первую любовь твою". "Покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе, и сдвину светильник твой." Это надлежащее соображение для собрания, относительно его ответственности, когда мы подвергаем сомнению благодать, явленную ему, а также плоды, которые были, как и те, которые должны быть проявлены, и силу, данную ему, чтобы производить их.

Намерения Бога для собрания имеют свое завершение и цель на небесах. Они будут осуществлены без какой-либо неудачи. Все, что необходимо, чтобы привести туда членов его тела в соответствии с его замыслами, сделает Христос. Они искуплены его кровью, чтобы быть его.

Пути Бога совершенны и раскрыты на земле для их применения - как в собрании, так и в отдельных людях.

И присутствие Духа Божьего проявляется не только в его дарах. Были пророчества и чудотворения. То, что приписывается вере в Евр.11, часто приписывается Духу в Ветхом Завете. Но в Ветхом Завете Дух был обещан особым образом. В то время Он никогда не был присутствием Бога среди людей, как Он жил в собрании. Вера пришла, чтобы завладеть скинией или храмом. Его Дух действовал независимо, вне порядка его дома, и мог быть с ними, когда эта слава прошла. Но Святой Дух был послан с небес, чтобы жить в учениках и в собрании на земле, и Он был проявлением присутствия Бога в его доме, проявлением Бога, который был здесь Духом. И присутствие Духа так ясно и так просто отмечено как нечто, известное и пожинаемое первыми христианами - то присутствие, которое показывало, что то, о чем говорится в Слове, есть сам Святой Дух. В евангелии по Иоанну сказано: "Еще не было на них Духа Святого". В Деяниях 19, двенадцать человек говорят Павлу: "Мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый". Речь шла не о том, был ли Святой Дух (каждый иудей верил в это), а о том, состоялось ли это присутствие Святого Духа, живущего на земле, нового Утешителя и Наставника учеников, о котором сказал Иоанн креститель. Когда Он сошел, это было присутствием Бога в его духовном храме на земле. Было потрясено место, в котором собрались ученики, чтобы показать, что Бог был там. Ананий и Сапфира пали бездыханно пред апостолами, за то, что солгали Богу. Филипп был восхищен силой Духа от человека, который получил от него знание об Иисусе.

Таково было присутствие Святого Духа. В нашей главе, апостол говорит о проявлениях его присутствия в дарах посредством членов тела для призвания или назидания собрания или во внешнем свидетельстве. Прежде, чем приступить к этой теме, он представляет коринфянам, которых враг хотел обмануть, то, что даст им возможность различать между проявлениями Святого Духа и действиями злого духа. И затем он говорит о дарах.

Не было различных духов, как в случае с демонами; был один и тот же Дух, но было многообразие даров. Это дает повод вступить в различные отношения (так как он говорит о порядке отношений человека с Богом - действительной силой которых является Святой Дух) в которые люди, водимые Святым Духом, поставлены относительно Бога и Христа. Дух, тот же самый Дух, действует в них в различных проявлениях. Но в проявлении этих даров они были исполнителями, и был один Господь, Христос. Поэтому в них не было независимой и добровольной силы: какой бы ни была сила Духа в них, они не переставали быть рабами в распоряжении Христа, и они должны были поступать подобным образом, подтверждая в своем служении господство Христа. Тем не менее, хотя в человеке была сила, и действовал именно человек, который был главой, и которому служили, и Он был Сыном Бога и Господом всего, все же это производил Бог, тот же самый Бог, производящий все во всех.

Дары суть проявления силы Духа, данного, таким образом, людям, под властью Христа, который есть глава и Господь, и люди должны использовать их при служении Господу. И Христос заботился о том, что было на благо его народу, тем, кто был его; и проявление Духа было дано на пользу душ и собранию в целом. Апостол отмечает некоторые из этих даров, но он вновь напоминает нам, что это один и тот же Дух, в разных случаях, распределяющий каждому в соответствии со своей собственной волей. Апостол сказал, что Бог произвел все это, и говорил о дарах, как о проявлениях Духа. Можно было предположить, что Дух это некоторое неуловимое влияние и что нужно относить все к Богу, не признавая личности Духа. Но те действия, которые относили к Богу (как Отцу) в стихе 6, здесь приписываются Духу, к тому же добавлено, что Он, Дух разделяет все по своей воле. Следовательно, это не подчиненный Дух. Где Он действует, там действует Бог; но эти действия в людях разделены так, как угодно Духу, и Дух, представлен таким образом, как действующий лично в этом разделении и в соответствии со своей славой.

Некоторые из даров необходимо вкратце рассмотреть. Мудрость есть применение божественного света к истинному и ложному и ко всем обстоятельствам, с которыми мы сталкиваемся - выражение, которое имеет широкое распространение, потому что оно применяется ко всему, относительно чего мы должны сформировать суждение. Святой Дух особым способом предоставил некоторым мудрость, мудрость соответственно Богу - восприятие истинной природы вещей, и их отношений друг с другом, и поведение относительно друг друга, которое, исходя от Бога, проводит нас через трудности путей и дает нам возможность избежать того, что может поставить нас в неисправимое положение по отношению к Богу и человеку.

Знание есть постижение мыслей Бога. Вера - здесь не просто вера в благую весть; это не явный дар, который может быть у одного, а у другого нет. Это вполне очевидно. Эта вера - сила, данная Богом, которая преодолевает трудности, которая превосходит опасности, которая противостоит им, не испугавшись. Различение духов не имеет ничего общего с состоянием души человека. Это - знание о том, как различать с помощью могущественной силы Духа Божьего действия злых духов, и , если необходимо, выводить их на свет в противоположность действию Духа Божьего.

А другие дары не нуждаются в комментариях. Теперь нам нужно возвратиться к единству Духа, с которым связано то, что апостол говорит, рассказав о дарах. Он сказал, что Дух один, действующий разнообразно в членах, соответственно своей воле. Важность его личности и огромное значение его божественности (если мы считаем, что именно Он действует в человеке и посредством человека) очевидны, когда мы рассматриваем, что Он является центром и живой силой единства всего тела, так что люди в проявлении своих даров являются членами одного и того же тела, божественно созданного силой и присутствием Духа. Этому вопросу апостол уделил большое внимание в связи с единством тела, взаимосвязанностью членов и отношения каждого к телу, как к единству.

Практические наставления весьма понятны, но есть несколько важных моментов в главных принципах. Единство тела произведено крещением Святым Духом, и связь членов зависит от этого. Одним Духом мы были крещены в одно тело. И трапеза Господня является выражением этого; и именно Дух производит это и является силой единства. Отличительные черты иудея и язычника - и все остальные различия - растворилась в силе одного Духа, общего для всех, того Духа, который объединил их всех, как искупленных в одном только теле. В стихе 13 апостол говорит о крещении Святым Духом, но Слово намекает ему на вечерю, и он говорит о напоении одним Духом, ссылаясь (я в этом не сомневаюсь) на вечерю Господню.

Не вера является единением, и даже не жизнь, хотя и то и другое являются уделом объединенных, но Святой Дух. Именно крещение Святым Духом образует из христиан единое тело, и они становятся соучастниками одного и того же Духа. Таким образом, есть много членов, но только одно тело, тело, состоящее их этих членов, которые зависят друг от друга и нуждаются друг в друге. И даже дары, которые были наиболее яркими, представляют собой самую незначительную ценность, так как человек закрывает и украшает наименее достойные части тела и оставляет открытыми более прекрасные.

Апостол отличает и другой момент - общую заинтересованность, существующую среди них, оттого, что они являются членами одного и того же тела. Если страдает один, то страдают все, так как есть одно тело, оживотворенное Духом. Если один прославляется, то радуются все. Это так же зависит от того же Духа, который объединяет и оживляет всех. Более того, это тело есть тело Христа. "И вы - тело Христово, а порознь - члены".

Заметьте также, что, хотя собрание в Коринфе была лишь частью тела Христова, апостол говорит обо всем теле, ибо собрание здесь, в соответствии с принципами, объединяющими его, было телом Христовым, созванное в Коринфе. Действительно, в начале он говорит о всех тех, кто взывает к имени Господа Иисуса; но фактически он обращается к собранию в Коринфе. И общее впечатление показывает, что в жизни собрания, его насущных заботах, местное собрание не может быть отделено от всего тела Христа на земле; и используемые здесь выражения показывают, что в соответствии с их положением перед Богом, христиане города рассматривались как представители всего собрания - не как независимые от остальных, а, напротив, как неотделимо соединенные с другими, живя и действуя, что касается той местности, как члены тела Христова; и они рассматриваются как таковые в нем, потому что каждый христианин образует часть этого тела, и они также составляли часть этого тела. Из следующих стихов мы видим, что апостол, рассматривая христиан как тело Христово, членами которого они являлись, имел в виду все собрание как собрание Бога. В Новом Завете нет другого членства, кроме Христова, за исключением того, что они являются членами друг друга, как составляющие все тело, но не являясь членами одного собрания; это совершенно другая идея. Слово говорит о членах тела, как о теле человека, а не как о членах Церкви в современном смысле этого слова. Мы есть члены Христовы, и, следовательно, тела Христова, таковыми были и коринфяне, насколько это тело проявилось в Коринфе.

Более того, тело Христово, собрание, рассматривается как целое на земле. Бог установил собрание, апостолов, пророков, и т.д.; чудотворения, исцеления, языки. И все это на земле, как и в случае с коринфянами, и это собрание как целое. Исцеления и языки были не на небесах, и апостолы представляли не отдельные собрание. Словом, именно Святой Дух, спустившийся с небес, создал это единство на земле, и действовал в нем особыми дарами, отличающими членов тела.

Затем апостол выделяет эти дары, не для того, чтобы привести их полный список, но чтобы отметить порядок и важность тех даров, которые он упоминает. Языки, которыми коринфяне так гордились, названы последними в этом списке. Некоторые дары были более превосходны, чем другие, они должны почитаться в соответствии с той степенью, в которой они служили назиданию собрания. Те, которые вели к этой цели, были желательны.

Интересно отметить здесь разницу между этой главой и гл. 4 из послания Ефесянам. Здесь это просто сила, и люди в некоторых случаях должны молчать, когда проявлялась эта сила, Святой Дух действовал как сила. В Ефес. 4 это забота Христа как главы тела. Там не упоминаются дары, как признаки силы, но только то, что основывает собрание, отличает святых и созидает собрание, и затем дано обетование продолжения, пока все не придут в единство веры и познания Сына Бога. Ибо Христос не может перестать заботиться о своем теле, но могут исчезнуть признаки - дары, и они исчезнут. Апостолы и пророки были основанием, и когда основание было заложено, в этом смысле они больше не действуют.

Тем не менее, было нечто более превосходное, чем все дары. Они были проявлениями силы Божьей, и тайн его мудрости; это была любовь, присущая самой его природе.

Они могли говорить на всех языках, они могли иметь пророчества, знания тайн, веры, которая может сдвигать горы, они могли отдать все, что имеют, чтобы стать бедными и свои тела, чтобы они были подвергнуты пыткам: но если у них не было любви, то все это - ничто. Любовь была живым выражением того, чем Он был, проявлением членства его природы: она была действием и чувством соответственно его образу. Эта любовь проявляется относительно других; но не они являются ее причиной, хотя они и предмет этой любви. Любовь имеет свой источник внутри, ее сила независима от предметов, которыми она занята. Таким образом, она может действовать, где обстоятельства могут производить в сердце человека раздражение или зависть. Обстоятельства не воздействуют на человека, который исполнен любви, за исключением тех обстоятельств, которые создают повод для ее деятельности и придают ей форму. Любовь имеет побудительные причины в себе самой. Наше участие в божественной природе является только ее источником. Общение с самим Богом поддерживает ее во всех трудностях, которые приходится преодолевать на пути. Эта любовь противостоит эгоизму и корысти, и не допускает этого, ища добра других, как Бог искал нас в милости (см. Ефес.4,32; 5,1.2).Какая сила, чтобы избежать зла в себе, забыть все, чтобы делать добро!

Необходимо заметить, что качества божественной любви почти всегда имеют пассивный характер!

Первые восемь качеств, отмеченных Духом, являются выражением самоотречения. Три последующие отмечают ту радость в добре, которая освобождает сердце от готовности допустить зло, которое так естественно для человеческой природы, из-за присущей ей степени зла, и того, что она также испытывает в мире. Последние четыре показывают свою фактическую силу, которая источник всех мыслей с помощью могущественного источника ее божественной природы, предполагают добро, хотя и не видит его и мирится со злом, когда видит его, покрывая его долготерпением; не показывая это, а хороня это в своих собственных глубинах - глубинах, которые неизмеримы, потому что любовь никогда не изменяется. Там, где любовь реальна, там не находят ничего, кроме любви; ибо обстоятельства являются поводом, чтобы действовать в любви и проявлять ее. Любовь всегда такова, и это та любовь, которая проявляется и осуществляется. Это то, что наполняет разум, не что иное, как средство пробуждения души, что живет в любви для ее осуществления. Это - божественное качество. Несомненно, наступит время осуждения; но наши отношения с Богом - в милости. Любовь - это его природа. И сейчас время для ее проявления. Мы представляем его на земле в свидетельстве.

В том, что сказано в этой главе о любви, мы находим воспроизведение божественной природы, за исключением того, о чем говорится нам об отрицательном эгоизме плоти в нас. И божественная природа не изменяется и не перестает; поэтому любовь всегда остается верной. Общение с Богом: средства, которыми оно осуществляется, знания, достигнутые на земле, в соответствии с которыми мы частично постигаем истину, хотя нам открыта вся истина (так как мы постигаем истину по частям и никогда не имеем ее сразу, мы постигаем разные истины отдельно) все, что характеризуется частичностью - все это проходит. Любовь же не пройдет. Ребенок учится, он радуется тому, что развлекает его; когда он подрастает, то ему уже требуется то, что соответствует его разуму взрослого. То же самое было с языками в собрании. Но наступит время, когда они познают, подобно тому, как они познаны, и не в соответствии с возможностью понимать истину в ее различных частях, а они поймут ее как целое, в ее единстве.

Любовь уже существует, есть также вера и надежда. Не только они пройдут, но даже сейчас на земле, божественное более величественно, чем то, что ограниченно человеческой природой, хотя даже и прощенной Богом и имеющей целью открывшуюся славу Божью.

Поэтому верующие должны были искать любви и стремиться к ей, желая даров, особенно тех, из которых они могут извлечь пользу, потому что таким образом, они наставляют собрание, и именно к этому нужно стремиться; именно этого желала любовь и стремилась к этому, именно этого требовало познание - это два отличительных признака человека во Христе, человека, для которого Христос - все.

Два стиха в главе 14 требуют некоторого внимания - третий и шестой. Стих 3 показывает влияние, или, пожалуй, свойство того, о чем говорит пророк, но не дает определения этому. Пророчествуя, он назидает, он увещевает, он утешает. Тем не менее, эти слова показывают особенности того, что он говорил. Пророчество - это не просто раскрытие предстоящих событий, хотя пророчества, как таковые, и раскрывают их. Пророк - это тот, кто общается с Богом, будучи в состоянии приобщиться к его разуму. Учитель поучает соответственно тому, что уже написано, объясняя значение этого. А пророк назидает и увещевает, сообщая помыслы Бога душе под благодатью. Относительно стиха 6 совершено ясно, что приходя с чужими языками, (используя которые коринфяне, как дети, любили блистать в собрании), тот, кто говорил на них, не назидал никого, потому что его никто не понимал. Возможно, что говорящий не понимал и самого себя, а был неразумным орудием Духа, имея сильное впечатление от того, что Бог говорил посредством его, так что в Духе он чувствовал, что пребывал в общении с Богом, хотя его понимание было бесплодным. В любом случае, никто не мог говорить для назидания собрания, если он не общался с разумом Божьим.

Апостол различает два вида такого общения - откровение и познание. Последнее предполагает уже данное откровение, которым кто-то пользовался с помощью Святого Духа ради паствы. Затем он различает дары, которые были средствами назидания в этих двух случаях. Это не значит, что два последних термина (стих 6) равны первым двум; но две вещи, о которых говорится как о назидающих церковь, совершились с помощью этих двух даров. Пророчество могло и не быть совершенно новым "откровением", хотя в нем было его больше, чем "познания". Оно может содержать применение мыслей Бога, обращение Бога к душе, к совести, которое есть большее, чем "познание", но которое не является новым "откровением". Бог действует в этом, не открывая новой истины или нового факта. "Познание" или "учение" обучает истинам, объясняет Слово, и, таким образом, оно очень полезно для собрания; но в этом нет прямого действия Духа в применении, следовательно, нет непосредственного проявления присутствия Бога людям в их собственной совести и сердце. Когда кто-то учит, то духовный человек извлекает из этого пользу, если же кто-то пророчествует, даже тот, кто не духовен, может почувствовать это: на него оказано влияние; так же обстоит дело и с совестью христианина. "Откровение" и "познание" - это совершенная классификация и охватывающая все. Пророчество и "учение" тесно связаны друг с другом, как средства передачи "откровения" и "познания".

Апостол настаивает на необходимости быть понятным для других, говоришь ли ты, поешь или молишься. Он желает - и это замечание имеет большое значение в осуждении и недооценки людьми Духа - чтобы произошло понимание. Он не отрицает, что они могли говорить на языках, оставаясь при этом совершенно непонятыми - это совершенно очевидно и полезно, когда перед нами люди, которые не понимают других языков, говоря лишь на своем родном языке. В общем, было еще хуже, когда Дух не подействовал на понимание того, кто говорил. Общение между душами в общих делах через единство духа не существовало, когда тот, кто говорил, не понимал, что он говорит. То, что он сообщал другим, не доставляло удовольствия ему самому. Если и другие не понимали его речь, то это подобно игре ребенка, который произносит слова, бессмысленные для слушателей. Но апостол желает сам понимать то, что он говорит, хотя он говорил на многих языках с помощью дара Святого Духа, а не как все они. Но его душа любила все, что от Бога - любила осмысленно получать от него истину; любила разумно общаться с другими; и он, пожалуй, предпочел бы сказать пять слов с пониманием, чем десять тысяч на незнакомом языке, не понимая их.

Какая удивительная сила, какое проявление присутствия Бога - это то, что достойно самого пристального внимания - и в то же время, какое превосходство над всем плотским тщеславием, над блеском, отражающимся на человеке посредством даров - какая нравственная сила Духа Божьего, где любовь, в этих проявлениях силы в духе, не видела ничего, кроме орудий, используемых во благо собрания и душ! Это была действительная сила любви, к проявлению которой, как превосходящей над дарами, он призывал верующих. Это была любовь и мудрость Божья, направляющие проявление его силы во благо тех, кого Он возлюбил. Какое положение для человека! Какая простота придается Божьей милостью тому, кто забывает себя в смирении и любви, и какая сила в этом смирении! Апостол подтверждает этот аргумент впечатлением, которое будет произведено на посторонних, могущих посетить собрание, или на не просвещенных христиан, если они услышат, что говорят на языках, которых они не понимают: они примут их за беснующихся. Пророчество, достигающее их совести, даст им почувствовать, что Бог - здесь и присутствует в собрании Божьем.

Коринф изобиловал дарами. Уладив то, что касалось вопросов морали, апостол регулирует использование этих даров. Каждый приходил с каким-либо проявлением силы Святого Духа, о котором они явно думали больше, чем о подчинении Христу. Тем не менее, апостол признает в этом силу Духа Божьего, и дает правила для ее осуществления. Двое или трое могли говорить на незнакомых языках, но должен быть переводчик, чтобы это говорилось в назидание собрания. Кроме того, они должны говорить один за другим, так как случалось, что они говорили все разом. То же самое относится и к пророкам: двое или трое могут говорить, а другие пусть рассуждают, если это действительно исходит от Бога. Ибо, если им было дано это Богом, то все могли пророчествовать, но один за другим, чтобы все могли поучаться (зависимость - это всегда благо даже для самых одаренных пророков), чтобы все могли утешиться. Духи пророков (то есть, импульс силы в осуществлении даров), были подчинены руководству нравственного разумения, которым Дух наградил пророков. Они были хозяевами в использовании этих даров, в осуществлении этой великолепной силы, которая действовала в них. Это было не божественным неистовством, как говорили язычники о своем дьявольском вдохновении, которое их погубило, ибо Бог не мог быть Богом неустройства собрания, а только мира. Словом, мы видим, что эта сила была дана человеку в его нравственной ответственности; но все то, что Он дал человеку, какой бы ни была божественная сила дара, человек использует это во славу Бога и, следовательно, во благо других и особенно собрания.

Женщины в собраниях должны молчать: им не было разрешено говорить. Они должны оставаться в послушании, а не направлять других. Более того, об этом же говорил и закон. Было бы позором слушать, как они говорят в собрании. Если они хотят спросить о чем-то, то они могут осведомиться об этом дома у своих мужей.

Со всеми их дарами Слово вышло не от коринфян, и достигло не только их; они должны подчиниться всеобщему порядку Духа в собрании. Если они притворяются, что водимы Духом, то им следует дать знать, что написанное для них апостолом было заповедями Господа - это чрезвычайно важное утверждение; ответственное и серьезное положение этого удивительного раба Божьего.

Какое сочетание чуткости, терпения и власти! Апостол желает, чтобы верующие пришли к истине и порядку, управляемые своей любовью; не боясь, если необходимо ради блага, пользоваться властью без просьбы, говоря как бы непосредственно от Бога - той властью, которая будет оправдана Богом, если апостол был вынужден использовать ее против своего желания. Если кто-то не знал, что он писал с помощью Духа и властью Бога, то это, действительно, было невежеством, пусть подобное будет представлено их невежеству. Духовные и искренние люди хотят избежать подобных заблуждений. Те, кто действительно был наполнен Духом, признают, что то, что написал апостол, в самом деле исходит непосредственно от Бога и является выражением его мудрости: ибо часто может быть признание божественной или даже человеческой мудрости, когда она имеется там, где была возможность обнаружить эту мудрость, но нет силы - даже если она была воспринята отчасти - решительно утвердить ее. Между тем, человек с притязаниями, поставленный в это положение, сочтет его подходящим и найдет там то, в чем он нуждается.

Здесь мы рассмотрим важность этого утверждения апостола относительно вдохновения посланий. То, чему он учил подробно, и также о порядке в собрании, было действительно дано Богом, пришло всецело от Бога, и это было заповедями Господа. Ибо в конце послания Римлянам, содержится то же самое заявление о том, что с помощью пророческих писаний было распространено евангелие среди народов.

Апостол завершает свои наставления, говоря, что они должны ревновать чтобы пророчествовать, и не запрещать говорить на разных языках, только все должно быть сделано благопристойно и чинно.

Но другие злые духи нашли средства, чтобы представить себя среди блестящих даров, которые проявились в лоне паствы в Коринфе. Отрицалось воскресение мертвых. Сатана коварен в своих делах. Вопрос стоял только о теле; тем не менее, под вопрос было поставлено все евангелие, ибо если мертвые не воскресают, то значит и Христос не был воскрешен. И если Христос не воскрес, то не были устранены грехи верующих, и евангелие не было истинным. Поэтому этот вопрос апостол оставил на конец послания и он тщательно рассматривает его.

Во-первых, он напоминает о том, что он проповедовал им как благую весть, что Христос умер за наши грехи согласно Писанию, и был воскрешен согласно Писанию. И это было средством их спасения, поскольку они придерживались этого, если они не верили напрасно. Его доводы имели чрезвычайно веское основание: их спасение (пока все, чему они верили, не стало лишь бесполезной выдумкой) зависело от факта воскресения и было связано с ним. Но если мертвые не воскресали, то и Христос не воскрес, ибо Он умер. Поэтому апостол начинает с установления этого факта посредством самых полных и достоверных свидетельств, включая свое собственное свидетельство после того, как он сам увидел Господа. Пятьсот человек видели в одно время, большая часть из которых была еще живы и могли свидетельствовать об этом.

Заметьте, что апостол не может говорить ни о чем, не показывая нравственного влияния, произведенного в его сердце, потому что он размышлял об этом с Богом. Таким образом, в стихах 8-10 апостол вспоминает положение вещей относительно самого себя и других апостолов, а также то, что совершила благодать; и затем, с облегченным сердцем он возвращается к своей теме. Доказательства каждого божественного свидетеля были одинаковы. Это провозглашало, что Христос воскрес; все зависело от того, что Он был таков. Это было отправным пунктом для апостола. Если, говорит он, среди вас проповедовали, что Христос был воскрешен из мертвых, то как могло случиться, что некоторые из вас говорят, что не существует воскресение мертвых? Если его нет, то Христос не воскрес; если Он не воскрес, то благовествование его свидетелей тщетно и вера христиан тщетна. Более того, тогда эти свидетельства являются ложными свидетельствами, так как они утверждают, что Бог воскресил Христа из мертвых. Но выходит, что Бог не воскресил его из мертвых, если мертвые не воскресают. И в этом случае, их вера тщетна: они пребывали в своих грехах. И если в этой жизни есть только то, что верующий надеется на Христа, то он - самый несчастный из людей; он только страдает. Но это не так, ибо Христос воскрес.

Однако основная истина здесь не в том, что мертвые воскресают. Христос в воскресении поднялся из мертвых. В действие вступили благодать и сила Божья {Христос мог сказать: "Разрушьте храм сей в три дня и я воздвигну его," ибо Он, кто живет в храме, есть Бог. Также сказано, что Он воскрешен Духом и в то же время, славой Отца. Но здесь Он рассматривается как человек, испытавший смерть, и Бог вмешивается, чтобы Он не остался в этом состоянии, потому что целью здесь является не подчеркивание славы личности Господа, но подтверждение нашего воскресения, с тех пор как Он, мертвый человек, воскрес. Через человека пришла смерть; и через человека - воскресение. Показывая то, что Он был Господом с небес, апостол всегда говорит здесь об Иисусе как о человеке}, чтобы возвратить из мертвых того единственного, кто в своей милости принял смерть, чтобы совершить и проявить спасение человека во Христе от сил сатаны и смерти; и поставил явную печать на дело искупления, чтобы открыто продемонстрировать в человеке победу над всеми силами врага. Таким образом, Христос воскрес из всех остальных мертвых (ибо смерть не могла удержать его) и установил великий закон этого божественного и полного спасения, и Он стал первенцем из всех умерших, тех, кто имея его жизнь, ждет осуществления его силы, которая разбудит их с помощью Духа, живущего в них.

Это, очевидно, придает воскресению особый характер. Оно заключается не только в том, что мертвые воскресают, но что Бог, своей силой, возвращает некоторых людей из мертвых из-за благоволения к ним, и в связи с жизнью и Духом, которые есть в них. Христос занимает совершенно особое место. Жизнь была в нем, и Он есть наша жизнь. Он одержал победу, которой мы пользуемся. Он по праву является первенцем. Это произошло благодаря его славе. Если бы Он не достиг этой победы, то Он навсегда остался бы в заключении. У него самого была сила, чтобы обрести жизнь, но основной принцип тот же: это воскресение не просто мертвых, но тех, кто живет соответственно Богу, воскресая как объект его благодати, и соответственно осуществлению этой силы, которая желает иметь их для него самого и с ним - Христом, первенцем - те, кто Христовы, в его пришествие. Мы соединены с Христом в воскресении. Подобно ему, мы удаляемся не только о смерти, но и от мертвых. Мы также отмечаем здесь, как неразрывно соединяются Христос и его народ. Если они не воскресают, то и Он не воскрес. Он был так же мертв, как можем быть и мы, Он занял по своей милости наше место под смертью, Он был таким же человеком, как и мы (исключая грех), и если отрицается этот результат для нас, то отрицается этот факт в отношении и его; в этом случае исчезает предмет и основание самой веры. Это отождествление Христа с людьми полно силы и благословения. Если мертвые не воскресают, то и Он не воскрес; Он был действительно мертв, как можем быть мертвы мы.

Это должно было быть через человека. Несомненно, сила Бога может вызвать человека из могилы. Он совершает это, действуя в личности своего Сына, которому был дан весь суд. Но это будет победой, одержанной в человеческой природе над смертью, которая держала людей в заточении. Это то, что совершил Христос. Он пожелал быть преданным смерти за нас, с тем, чтобы (как человек) одержать победу над смертью для нас и над тем, кто имел силу смерти. Через человека пришла смерть, и через человека - воскресение. Славная победа! Полный триумф! Мы вышли из того состояния, где грех и его последствия всецело охватили нас. Зло не может занять то место, в которое мы приведены. Мы навсегда перешли границы. Грех, сила врага, остаются вне этого нового творения, которое является плодом силы Божьей, после того, как пришло зло, которое не повредит ответственности человека. Бог поддерживает это в связи с самим собой: это зависит от него.

Здесь установлены два важных принципа: через человека - смерть; через человека - воскресение мертвых; Адам и Христос, как главы двух семей. В Адаме все умирают; во Христе все оживут. Отсюда следует и важные для всех выводы относительно положения Христа в замыслах Бога. Одна сторона этой истины - это зависимость семьи от ее главы. Адам принес смерть для своих потомков - для тех, кто связан с ним самим. Это принцип, характеризующий историю первого Адама. Христос, в котором есть жизнь, приносит жизнь для тех, кто его и сообщает ее нам. Этот принцип характеризует второго Адама и тех, кто принадлежит ему в нем. Но это жизнь в силе воскресения, без которого не могла быть сообщена им жизнь. Зерно пшеницы было бы совершенным само по себе, но оно осталось бы одно. А Он умер за их грехи, сообщив им жизнь, и все их грехи были прощены.

И в воскресении есть порядок соответственно мудрости Бога для совершения его замыслов - Христос, первенец, затем те, кто принадлежит Христу, по его пришествии. Таким образом, те, кто во Христе воскрешаются в соответствии с силой жизни, которая во Христе, это воскресение жизни. Но это не все воскресение, достигнутое через Христа благодаря победе, одержанной над смертью соответственно Духу святости. Отец дал ему власть над всею плотью, чтобы Он мог сообщить вечную жизнь многим, как Отец дал ему. Последних, главным образом, и рассматривает эта глава, потому что ее цель - воскресение среди христиан, и апостолу (самому Духу) отрадно говорить о силе вечной жизни во Христе. Но он не может полностью опустить другую часть истины. Он говорит, что воскресение мертвых пришло через человека. Но здесь он не говорит о наделении жизни во Христе. С этим связана последняя часть его предмета, но он не касается воскресения нечестивых, и после пришествия Христа он описывает конец, когда Он дает царство Отцу. С царством представлена и сила Христова, действующая над всем - совершенно различная мысль от сообщения жизни его святым.

В этих событиях представлены три шага: первый, воскресение Христа; затем воскресение тех, кто его, по его пришествии; третье, конец, когда Он предаст царство Отцу. Первое и второе есть исполнение в воскресении силы жизни во Христе и его народе. Когда Он придет, Он примет царство; он получит великую власть и будет действовать как царь. От его пришествия и до конца - развитие его силы, с тем, чтобы подчинить все себе, в течении этого времени будут упразднены все силы и власти. Ибо Он должен править, пока все враги не будут под его ногами, последней будет истреблена смерть. Затем, лишь как влияние его силы, а не в связи с сообщением жизни, мы читаем о воскресении тех, кто не его; ибо истребление смерти есть и их воскресение. Они обойдены молчанием; только смерть, как мы это видели, не имеет больше над ними власти. Христос имеет право и силу, благодаря своему воскресению и прославляя Отца, разрушить власть смерти над ними и воскресить их вновь. Это будет воскресение осуждения. Последствия этого можно найти и в других местах.

Когда Он попрал всех своих врагов ногами и возвратил царство своему Отцу, (ибо оно никогда не забиралось от него, не отдавалось другим, как это случается с царствами людей) и сам Сын подчинен тому, кто низложил все, с тем, чтобы Бог мог быть все во всем. Читатель должен обратить внимание на то, что здесь речь идет о замыслах Бога относительно управления всем, а не о его природе; и более того, все это сказано о Сыне, как о человеке. Это не произвольное объяснение: отрывок взят из Псалма 8, предметом которого является возвышение человека до положения главы всего, Бог покорил все под его стопами. Апостол говорит, что ничего не оставлено непокоренным (Евр.2,8), и, как он добавляет здесь, "кроме Того, который покорил Ему все". Когда человек Христос, Сын Бога в действительности совершил это покорение, Он возвратил Богу вселенскую власть, которая была дана ему, и посредническое царство, которым Он управлял как человек, прекращает существование. Он вновь покорен, как и был на земле. Он не перестает быть единым с Отцом, даже когда Он жил в уничижении на земле, говоря, в то же время: "Прежде, нежели был Авраам, я есмь". Но посредническое правление человека исчезло - поглощено превосходством Бога, которому здесь больше ничто не противостоит. Христос займет свое вечное положение как человек, глава всей искупленной семьи, и в то же время, благословленный навсегда Богом, единый с Отцом. В Псалме 2 мы видим Сына Бога, рожденного на земле, царя над Сионом, отвергнутого, когда Он явил себя на земле; в Псалме 8 показан результат его отвержения, возвышенный как сын человека во главе всего, что создала рука Бога. Затем мы видим, что Он оставляет дарованную власть и занимает обычное положение человека, а именно: подчинение тому, кто покорил все под свои ноги; но проходя через все это, Он никогда не изменял своей божественной природе, ни - исключая замену уничижения на славу - своей человеческой природе. Но Бог ныне все во всем, и теперь осуществляется особое управление человеком в личности Иисуса, управление, с которым связано собрание (см. Ефес. 1,20-23, этот цитата из того же псалма); окончательные и естественные отношения Бога со своим творением слились в непреложном превосходстве Бога. Мы видим агнца, который не был включен в это, как сказано в Откр. 21,1-8, где говорится о том же периоде.

В этом отрывке мы читаем о воскресении через человека - и смерть вошла через человека; отношение святых с Иисусом, источником и силой жизни, следствием чего было его воскресение, и их воскресение по его пришествии; власть над всем, данная Христу, воскресшему человеку, и затем царство, преданное Богу, Отцу, скиния Бога с людьми, и человек Христос, второй Адам, навеки покорившийся покорившему все, это последнее - истина безмерной ценности для нас (воскресение нечестивых, предполагаемое в воскресении, принесенном Христом, не является целью этой главы). Читатель должен заметить, что этот отрывок является откровением, в котором Дух Бога, сосредоточив мысли апостола на Иисусе и воскресении, неожиданно прерывает цепочку его аргументов, провозглашая - с тем импульсом, который мысль Христа всегда давала разуму и сердцу апостола - все пути Бога во Христе относительно воскресения, в связи с тем, кто принадлежит ему вместе с ним в этом воскресении, управление и власть, которые принадлежат ему, как воскресшему, так же, как и вечную природу его отношений, как человека к Богу. Сообщив эти замыслы Бога, раскрытые ему, он подводит итог своему рассуждению в стихе 29. Эта часть заканчивается со стихом 34, после которого он рассматривает вопрос, представляющий определенную трудность: каким образом должны быть воскрешены мертвые?

Рассматривая стихи 20-28 (содержащие важное откровение, завершенное само по себе) как введение, стихи 29-34 становятся гораздо более понятными, и некоторые выражения, которые весьма затрудняли толкователей, имеют довольно определенный смысл. В стихе 16 апостол сказал: "ибо если мертвые не воскресают", и затем, если это было бы так, то те, кто умерли во Христе, погибли, а живые были самыми несчастными. В стихе 29 он возвращается к этому моменту, и говорит о тех, кто крещен для мертвых, в связи с утверждением, что если бы не было воскресения, то те, кто умер во Христе, погибли бы; он говорит "если", повторяя более убедительно выражение их стиха 16: "если мертвые не воскресают"; и затем, описывает самого себя во втором случае, когда он, постоянно находясь в опасности, борясь как с дикими животными в Ефесе, умирал ежедневно. Быть крещенным для мертвых, значит, христианин со взглядом, сосредоточенным на тех, кто умер во Христе, как умершие с ним, принимает одну участь с мертвым Христом; именно в этом и состоит значение крещения (Рим. 6). Как все же бессмысленно, если они не воскресают! Как и в 1 Фес. 4, где говорится обо всех христианах, тема рассматривается подобным образом. Слово "для" часто используется в этом послании как и слова "ввиду", "относительно"!

Мы видели, что стихи 20-28 образуют введение. Далее, стих 29 связан со стихом 19. Стихи 30-32 относятся к стиху 19. Историческое объяснение этих последних стихов находится во втором послании (см. гл.1,8-9; 4,8-12). Я не думаю, что нужно воспринимать стих 32 буквально. Выражение "я боролся со зверями" обычно употребляется в переносном значении - противостоять свирепым и непримиримым врагам. Из-за жестокости Ефесян он едва не потерял жизнь; он уже отчаялся спасти ее, но Бог спас его. Но для чего все эти страдания, если мертвые не воскресают? И заметьте также, что хотя воскресения доказывают, что смерть не касается души, (ср. Лук. 20,38), все же апостол не думает о бессмертии, отдельно от воскресения. Бог должен поступить так с человеком, а человек состоит из тела и души. Он дает отчет на суде о вещах, совершенных в теле. Воскресший из мертвых, он сделает это. Тесная связь между телом и душой образует источник жизни, средоточие ответственности, средство управления Бога своим творениям и сферу, в которой проявляются его деяния. Смерть разрывает этот союз, и хотя душа живет дальше {Но заметьте, что смертность в Новом Завете не применяется ни к чему другому, кроме тела, "ибо тленное", и тому подобное. Отдельное существование души, как не умирающей с телом, достаточно ясно излагается в Писании, и не только для христианина (для которого это очевидно, ибо мы с Христом), но и для всех, как в Лук. 20,38; 12,4-5; и в конце главы 16}, счастливая или несчастная, существование всего человека прекращается, суд Бога еще не состоялся, и верующий пока не облечен славой. Отрицать воскресение - значит отрицать действительную связь человека с Богом, и считать смерть концом человека, разрушая человека, как замыслил его Бог, и заставлять его страдать, подобно зверю. Сравните доводы Павла в этом отрывке с процитированным стихом из Луки.

Отрицание воскресения было связано с желанием высвободить чувства. Сатана представил это в сердцах христиан через их общение с теми, с кем Дух Христа не хотел бы иметь общения. Необходимо было испытать их совесть, чтобы они пробудились, чтобы праведность заняла надлежащее ей место. Недостаток этого является источником ереси. Им не удалось получить знание о Боге. И это привело тех христиан к позору. Бог считает необходимым для нас быть внимательным к этому! Это важное дело, даже в вопросах учения.

И в дальнейшем исследовательский дух человека с радостью удовлетворился бы физической стороной воскресения. Апостол не одобрял это, упрекая глупое безрассудство тех, у кого есть возможность каждый день видеть подобные вещи в окружающих их вещах. Воскрешенное тело, как плод силы Бога, соответственно благорасположению того, кто вновь дал тело для славного местопребывания души, было бы телом славы, которое, пройдя через смерть, обрело бы то великолепное состояние, которое Бог приготовил для него - тело, подходящее для твари, которая обладает им, но в соответствии со всевышней волей того, кто облачил в него тварь. Существуют различные виды тел, и как пшеница была голым зерном, которое было посажено, хотя по природе было растением того же рода, а не какого-либо другого, так должно быть и с воскресением человека. Различной была и слава небесных и земных тел: звезда отличается от звезды в славе. Я не думаю, что этот отрывок относится к степеням славы на небесах, скорее, здесь утверждается тот факт, что Бог наделяет славой, как ему благоугодно. Поэтому небесная слава и земная слава просто противопоставлены друг другу, так как существует и земная слава.

Обратите здесь внимание на то, что в этом отрывке представлен не просто факт воскресения, а также и его сущность. Для святых это будет воскресением в небесной славе. Их уделом будут тела нетленные, славные, духовные сосуды силы. Это тело, посаженное, как зерно пшеницы для тления, но оно будет облачено в славу и нетленность {Это поразительное косвенное доказательство полноты нашего воскресения, и невозможности нашего прихода на суд, так как мы воскрешены во славе. Мы прославлены прежде, чем предстанем перед судом. Христос пришел и изменил наши порочные тела, и преобразовал их, подобно своему славному телу}. Здесь говорится только о святых - "таковы и небесные", и в связи с Христом, вторым Адамом. Апостол сказал, что первое тело было "душевное". Его жизнь была жизнью живой души; что касается тела, то оно имело такую же жизнь, как и другие животные - каким бы ни было его превосходство отношений с Богом, в него сам Бог вдохнул жизнь, так что человек особым образом состоял в отношениях с Богом (его рода, как сказал апостол в Афинах). И его поведение должно было соответствовать этому, и сам Бог явился ему, чтобы в нравственном смысле поставить его в такое положение, которое бы соответствовало этому дыханию жизни, которую он получил. Он стал - будучи свободным от смерти силой Бога, поддерживающего его, или смертным по приговору того, кто сотворил его - живою душою. В нем самом не было оживотворяющей силы. Первый Адам был просто человеком - "первый человек Адам".

Слово Божье не выражается таким образом относительно Христа, говоря о нем в этом отрывке, как о последнем Адаме. Он не мог бы быть последним Адамом, не будучи человеком, и Слово не говорит, что последний человек есть дух животворящий, но таковым является последний Адам; и когда Слово говорит о нем, как о втором человеке, то добавляет, что Он был "с неба". У Христа не была лишь жизнь, как у живущей души, Он имел силу жизни, которая может придать жизнь другим. Хотя Он был человеком на земле, Он имел жизнь в себе самом; соответственно Он оживлял, кого Он хотел. Тем не менее, Слово говорит здесь о Нем, как о последнем Адаме, втором человеке, Христе. И не только Бог оживляет тех, кого Он хочет, но и последний Адам, Христос, духовный глава нового рода, имеет такую же силу в самом себе: и поэтому сказано - так как всегда стоит вопрос об Иисусе на земле - "Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе". О нас сказано: "Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его. Имеющий Сына (Божия) имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни". Духовное не было первым, прежде - душевное, то есть то, что имеет душевную жизнь души. То, что духовное, что имеет свою жизнь от силы Духа, следует потом. Первый человек - из земли - имеет свое происхождение, так как он (Бог вдохнул в его лицо дух или дыхание жизни) с земли. Следовательно, он из праха, как и сказал Бог: "Ибо прах ты и в прах возвратишься". Последний Адам, хотя Он был таким же человеком, как и первый, с неба.

Принадлежа первому Адаму, мы преследуем его положение, мы такие же, как и он; но как участвующие в жизни второго Адама, мы участвуем в славе, которую Он имеет как человек, и мы подобны ему, мы существуем в соответствии с его образом бытия, и его жизнь принадлежит нам. И как следствие этого, мы, неся образ земного, будем также нести образ небесного. Заметьте, что первый Адам и последний, или второй человек, соответственно рассматриваются в том положении, в которое они вошли, когда закончились их суды над ответственностью, и те, кто связаны с одним или другим, наследуют положение и последствия дела одного или другого. Падший Адам является отцом рода, рожденного по его образу, - падший и виновный род, грешный и смертный. Он совершил грех и потерял свое положение пред Богом, удалился от него, став отцом человеческого рода. Если зерно пшеницы, упав в землю, не умирает, то оно не приносит плода, если оно умирает, то приносит много плодов. Христос прославил Бога, совершил искупление за грех, и был воскрешен в праведности; преодолев смерть и разрушив власть сатаны, прежде, чем Он стал, как оживляющий Дух, главою духовного рода {Это не значит, что как Сын Бога, Он не мог оживлять в любое время, как Он и поступил в действительности. Но соответственно нашему участию в нем, все это было необходимо и совершено, и здесь Он рассматривается, как сам воскресший их мертвых, небесный человек. таким образом, это было совершено в божественной праведности}, которому - присоединяя к себе - Он сообщает все привилегии, соответствующие тому положению пред Богом, которое Он получил в соответствии с силой той жизни, которой Он их оживляет. Мы будем нести образ именно воскресшего и прославленного Христа, как сейчас мы несем образ падшего Адама.

Плоть и кровь, а не только грех, не могут наследовать царство Бога. Тление (ибо таковыми мы являемся) не может наследовать того, что нетленно. Это подводит апостола к откровению того, что состоится, относительно наслаждения нетленностью всеми святыми. Смерть победима. Смерть не обязательно ляжет бременем на всех, тем не менее, все должны подвергнуться действительному тлению; и для плоти и крови невозможно наследовать царство славы. Но мы умрем не все, есть те, кто будет изменен, не умирая. Умершие воскреснут нетленными, и мы (ибо искупление совершилось, и Христос готов судить живых и мертвых; апостол всегда рассматривает это, как явный факт, который может состояться в любое время) будем изменены (перемена, равная воскресению), и смертное облечется в бессмертие. Мы видим, что это относится к телу, и человек мертв в своем теле, даже когда у него есть вечная жизнь, и он будет жить с Христом и во Христе. Сила Божья преобразует святых, живых или мертвых, для наследования славы.

Обратите особое внимание на то, что только что здесь сказано. Смерть полностью поглощена - уничтожена в своей силе - для христианина. Он обладает жизнью (Христос воскрес), которая ставит его над смертью, возможно, не физически, а морально. Смерть потеряла всю свою власть над душой, как плодом греха и осуждения. Она полностью поглощена, так, что некоторые не умрут вообще. Все христиане имеют Христа для своей жизни. Если Он существует, и если Он не возвращается - как это и будет, пока Он сидит на престоле своего Отца, и наша жизнь скрыта с ним в Боге - мы физически подвергаемся смерти в соответствии с приговором Бога; то есть, душа отделяется от мертвого тела. Когда Он вернется и проявит свою силу, поднявшись с престола Отца, чтобы взять к себе своих, прежде, чем Он совершит суд, смерть не будет иметь над нами никакой силы: мы не подвергнемся ей. То, что другие воскрешены из мертвых, есть доказательство силы божественной и более славной, чем та, которая сотворила человека из праха. То, что живые изменятся, доказывает совершенство исполненного искупления, силу жизни во Христе, который не оставил никакого следа, никаких остатков осуждения Бога. Вместо всего этого - действие божественной силы, которая проявляется полным и вечным спасением бедной виновной твари, которая до этого была под божественной властью - спасение, которое совершенным образом появилось в славе Христовой, ибо Он предал себя в милости в положение человека, приняв смерть за грех, так что для веры это всегда очевидно и совершилось в его личности. Но воскресение мертвых и изменение живых будет действительным совершением спасения для всех, кто принадлежит ему, по его пришествии. Какое великолепное спасение произведено воскресением Христа, который - полностью устранив грех, божественно прославил праведность, разрушив силу сатаны - милостью вечного искупления и силой жизни, которая уничтожила смерть, переносит нас в совершенно новую сферу, куда не может войти зло и ни одно из его последствий, где благодать Бога в милости просветлит нас навсегда! И того достиг Христос для нас, соответственно вечной любви Бога, любви нашего Отца, который дал его нам, чтобы быть нашим Спасителем.

В неожиданный момент мы войдем в эту сферу, предопределенную Богом, приготовленную Иисусом. Сила Бога совершит это изменение мгновенно: мертвые воскреснут, а мы изменимся. Выражение "при последней трубе" относится к военной терминологии, и обозначает, как мне кажется, когда все войско ждет последнего сигнала, чтобы выступить всем вместе.

В цитате из Исаии 25,8 мы видим замечательное применение Писания. Здесь указан лишь тот факт, что смерть поглощена победою, для чего и процитирован этот отрывок, но сравнение с Исаией показывает нам, что это произойдет не в конце мира, а в то время, когда установлением царства Бога в Сионе с лица язычников будет устранена завеса, под которой они жили в неведении и тьме. Вся земля просветлится (я говорю не в тот момент, но в то время). И эта уверенность в разрушении смерти дает нам настоящую уверенность, хотя смерть все еще существует. Смерть потеряла свое жало, ад - свою победу. Все изменено благодатью, которая в конце достигнет этого триумфа. Смерть для верующего, который должен пройти через нее, лишь оставление того, что смертно, она больше не заключает в себе ужас кары Божьей и власти сатаны. Христос принял смерть, претерпел ее и устранил ее раз и навсегда. Более того, Он устранил ее источник, это был грех, который заострял и отравлял ее жало. Именно закон, предоставляя сознанию суровую праведность, делал смерть вдвойне страшной. Но Христос был сделан жертвой за грех, и Он претерпел проклятие закона, сделанный проклятием для его народа, который находился под законом; и, таким образом, прославляя Бога, будучи совершенным относительно греха и закона в его самых безоговорочных требованиях, Он полностью спас нас от того и от другого, и в то же время, от силы смерти, из которой Он вышел с победой. Все, что смерть может сделать для нас, - это взять нас из того места, где она осуществляет свою власть, и принести нас туда, где нет ее власти. Бог - Создатель этих замыслов благодати, в нем сила, исполняющая их, и Он дал нам это спасение через Иисуса Христа, нашего Господа. Вместо того, чтобы бояться смерти, мы благодарим того, кто дал нам победу через Иисуса. Великий результат - быть с Христом, быть подобным Христу и видеть его, как Он видит. А пока мы трудимся там, где смерть применяет свою силу - где сатана использует ее с позволения Бога, чтобы остановить нас на нашем пути. Хотя здесь много трудностей, мы трудимся в полной уверенностью, зная, каков будет результат. Дорога может быть преграждена врагом, но конец будет плодом замыслов и силы нашего Бога, действующей в наших интересах соответственно тому, что мы видели в Иисусе, который есть глава и проявление славы, которой должны наслаждаться его возлюбленные.

Подводя итог тому, что было сказано, мы видим две вещи во Христе: во-первых, власть над всем, включая и смерть: Он воскрешает даже нечестивых; и, во-вторых, соединение его с ним самим. Относительно последнего апостол направляет наши взоры на воскресение самого Христа. Он не только воскрешает других, но и сам воскрес из мертвых. Он первенец усопших. Но до своего воскресения Он умер за наши грехи. Полностью устранено то, что разделяло нас с Богом - смерть, гнев Бога, власть сатаны, грех, исчезли в отношении нас, благодаря делу Христа; и Он был сделан для нас той праведностью, которая является нашим званием в небесной славе. Ничего не остается из того, что относилось к его бывшему человеческому существованию, за исключением вечной благодати Бога, который дал его нам. Таким образом, это воскресение из мертвых силой Бога, благодаря этой благодати, потому что Он был наслаждением Бога, и его праведность исполнилась в его возвышении.

Для нас сейчас, это воскресение, основанное на искуплении, которым мы наслаждаемся в силе жизни, оказывающей мощное влияние того и другого в наши сердца, освященные Святым Духом, который дан нам. А по пришествии Христа это действительно свершится для наших тел.

Что касается действительности, то собрание в Коринфе было в очень плохом состоянии; они находилась в состоянии дремоты по отношению к праведности, враг стремился увести их в сторону от веры. Тем не менее, как тело, они сохраняли основу, и как внешняя духовная сила, она сияла очень ярко.

В своем послании апостол рассматривал сумятицу, которая царила среди верующих, и его дух был до определенной степени успокоен исполнением этого долга по отношению к ним, так как все же они были христианами и собранием Бога. В последней главе он обращается к ним именно в этом смысле, хотя он не мог собраться и прийти в Коринф, но он намеревался посетить их по пути в Македонию и во второй раз, возвращаясь оттуда. Он не говорит, почему он не пришел туда по пути в Македонию, и он не уверен относительно своего пребывания в Коринфе, куда он хотел прийти, возвращаясь из Македонии; если позволит Господь, то он пробудет у них некоторое время. Второе послание объяснит все это. В их существующем положении его сердце не позволяло ему посетить их. Но он относится к ним, тем не менее, внимательно, как к все еще возлюбленным христианам, давая им указания, соответствующие тогдашнему моменту. Они должны были собрать подаяния для бедных святых в Иерусалиме, как было уговорено с апостолами, когда Павел покидал Иерусалим, как признанный апостол язычников. Это не следовало делать в спешке, когда он придет туда, но они должны были откладывать средства каждую неделю в соответствии с их благосостоянием. Он пошлет лиц, избранных коринфянами, или возьмет их с собой, если он сам отправится в Иерусалим. Он думал остаться в Ефесе до пятидесятницы, где для него была широко распахнута дверь, и было много противников. Если сойдутся две эти вещи, то это послужит поводом остаться; открытая дверь - это привлечение со стороны Бога, деятельность противников делает это необходимым относительно врага. Закрытая дверь - это нечто совсем иное. Люди не слушают, если закрыта дверь; и Бог не действует, чтобы привлекать внимание. Если Бог действует, то усердие врага не является причиной для прекращения дела. По-видимому (гл.15,32), Павел уже много страдал в Ефесе, но он, все же, продолжал свою работу. Он не мог излить свое сердце коринфянам по этому поводу, видя, в каком они были состоянии. Он сделает это во втором послании, когда первое произведет желаемое впечатление. Затем в Ефесе произошел мятеж, поднятый ремесленниками, вследствие чего Павел покинул город (Деян.19). Стихи 21,22 из Деяния показывают нам тот период, когда он писал это послание. Мятеж закрыл перед ним двери и изгнал его.

В Деян.19,22 мы видим, что он посылает Тимофея в Македонию. В нашем послании, Павел предполагает, что Тимофей мог также прийти и в Коринф. Если он придет, то коринфяне должны принять его, как бы они приняли Павла. Он просил Аполлоса прийти к ним; он уже благословил их. Павел не боялся, что Аполлос заменит его в сердцах коринфян. И Аполлос разделял чувства апостола; он не желает пока исполнить прошение Павла, но не из-за Павла, а, возможно, из-за того, что некоторые в собрании в Коринфе желали использовать его имя как знамя своей партии. Свободный в своих передвижениях, он должен поступать соответственно суждению, которое Господь хотел бы от него.

Сказав об Аполлосе апостол возвращается мыслями к своим детям в вере, дорогих ему, какой бы не была их вина. Стихи 13,14 представляют излияние сердца, забывшего эту вину в горячем желании милосердия, которое думало только об их благословении Духом. Три коринфянина оказали ему поддержку; это проявилось не со стороны собрания, и это не было свидетельством его любви, которая укрепила сердце апостола. Он хотел, чтобы коринфяне возрадовались этому. Он не сомневается, что они любили его достаточно для того, чтобы быть ободренными этим, потому что это было так. Их милосердие не думало об этом заранее; но он выражает свое убеждение в том, что они испытывали радость от мысли, что его сердце было укреплено. Трогательно здесь видеть, что милосердие апостола предполагает, что милость произведет надлежащее действие в сердце коринфян; сообщая иначе, они никогда не узнали бы деятельное милосердие трех братьев собрания; и в любви, объединяющей их к его радости, если они были соединены тем, что способствовало этому. Пламя милосердия передается, возвышаясь над равнодушием и достигая глубин божественной жизни в сердце. Достигнутое однажды подобным пламенем, сердце, горит тем же огнем.

В этой главе мы находим четыре канала служения. Во-первых: апостол, посланный от Господа и Святым Духом. Во-вторых: лица, связанные с апостолом в его деле и действующие по его желанию, и (в случае с Тимофеем) один из них, выделенный пророком. В-третьих: полностью независимые работники, частично наставляемые другими (см. Деян. 18,26), но действующие там, где они видели подходящим, согласно Господу и дару, который они получили. В четвертых: тот, кто отдает себя на служение святым, и также другие, что содействовали апостолу и трудились. Павел призывает верующих подчиняться таким, и всем тем, кто содействует этой работе и трудится. Он хотел бы, чтобы они почитали тех, кто подкрепил его сердце своим служением преданности. Таким образом, мы находим простой и важный принцип, соответственно которому проявились все лучшие помыслы сердца, а именно: признание каждого соответственно проявлению милости и силы Святого Духа в нем. Христианин подчиняется тем, кто отдается служению святым; и он отдельно приветствует тех, кто проявляет милость. Они не являются лицами, официально назначенными и посвященными . Совесть и духовная любовь христиан признает их соответственно их работе - принцип, действенный во все времена, который не допускает, чтобы требовали этого уважения, которое, однако, требует оплаты.

Мы можем отметить, что это послание, говоря подробно о внутреннем поведении собрания, не говорит о пресвитерах собраний или о каких-либо официально назначенных лицах. Очевидно, что таковые были; но Бог предоставил Слово для жизни собрания во все времена, и, мы видим принципы, которые обязывают нас признавать тех, кто служит в нем личной преданностью, не являясь официально назначенными. Общая неверность и отсутствие таковых установленных лиц, не помешает тем, кто слушается Слова, следовать ему во всем, что необходимо для христианского порядка. Более того, мы видим, что каким бы ни был беспорядок, апостол признает их как истинных христиан; он желает, чтобы они приветствовали друг друга святым целованием, всеобщим выражением братской любви. Он произносит анафему тем, кто не любит Господа Иисуса. Такое возможно, и он никогда не признал бы их. Если такие есть, пусть они будут преданы анафеме. Возможно ли такое? Он не верит этому, и заключает всех в узы христианской любви (стих 24).

Последний может весьма существен. Состояние собрания в Коринфе могло дать место для некоторой неуверенности относительно христианства некоторых членов или лиц, находящихся в связи с ними, хотя они не живут в Коринфе. Он предупреждает их, но фактически в случаях самого тяжкого греха, где осуществлялось наказание Божье, или то, что требовалось от человека; вина рассматривалась так, как ее рассматривает христианин, (см. гл. 10 - для предупреждения; гл. 11,32 - для наказания Господа; для наказания человека - гл. 5,5). Кроме того, он угрожает анафемой тем, кто не любит Господа Иисуса. Наказание совершается по отношению к нечестивому человеку, который назван братом. Тот, кто называет себя христианином, а в действительности не любит Господа - ибо и такое может быть - подвергается самой ужасной анафеме.

Как приятно видеть, что верно исправив (хотя и со страданиями сердца) всякое злоупотребление, дух апостола в благодати возвращается к наслаждению милосердием в его отношении с коринфянами. Страшный стих 22 не кажется несовместимым с любовью, продиктовавшей остальные стихи. Это был тот же дух, ибо Христос был единственным источником милосердия.