Введение

Евангелие по Марку обладает особенностью, которая в определенных чертах отличает его от других. У каждого Евангелия, как это мы видели, свой характер; каждое рассматривает Личность Господа с различной точки зрения: как божественную Личность, Сына Божия; как Сына Человеческого; как Сына Давидова, Мессию, явленного Иудеям, Эммануила. Но в Евангелии от Марка не говорится ни об одном из этих образов. Здесь мы находим Раба - и, в частности, Его служение в несении слова - активное служение Христа в Евангелии. Слава Его божественного Лица, и это истинно, явлена замечательным образом чрез Его служение и, как было, несмотря на Него Самого, когда Он избегает ее последствий. Итак, служение является темой данной книги. Несомненно, мы найдем характер Его учения (и истину, сбрасывающую соответственно иудейскую форму, под коей она была заключена), а также повествование о Его смерти, от чего для установления веры зависело все. Но что выделяет это Евангелие, так это образ служения и характер Раба, который придается жизни Иисуса - дело, для которого Он пришел, чтобы лично исполнить его, живя на земле. По этой причине мы не прочтем о Его рождении. Книга начинается возвещением о начале Евангелия. Иоанн Креститель является глашатаем, предтечей Того, Кто принесет эту благую весть человеку.

Это послание ново - по крайней мере в абсолютном и полном характере, который оно принимает, и в его прямом и непосредственном применении. Здесь говорится не о привилегиях Иудеев, что могут быть получены чрез покаяние и обращение к Господу. Господь приходит по Его обетованию. Чтобы приготовить Его путь пред Ним, Иоанн проповедовал покаяние для прощения грехов. Именно это было необходимо им: прощение грехов для кающегося было великим делом, соответствующей целью миссии Иоанна.

Покаяние и прощение грехов явно относятся к ответственности человека, здесь - Израиля, в его обычном отношении с Богом; и, проясняя то, что касается положения человека относительно Бога, духовно и ответственно определяют его в принятии предназначенного благословения - духовно, что он осуждает грехи в принципе, как и Бог, и ответственно чрез прощение Богом их всех. Следовательно, прощение есть обязательно существующее и действующее. Мы зрим как прощение управления, так и прощение оправдания, однако принцип остается тем же, и последнее является основой предыдущего. Только когда есть прощение управления, тогда оно может сопровождаться различными сопутствующими деяниями Бога, лишь грех более не вменяется при существующем отношении с Богом, как это есть в прощении оправдывающим, что всегда истинно. В оправдывающем прощении - как в Римлянам 4, что являет собой, как в Псалме 31, общий характер невменения греха - это основывается на деле Христа, и, следовательно, представляется абсолютным и неизменным. Грех не вменяется и никогда не может вменяться, потому что дело свершено и закончено, что убирает его от взора Божиего: это - вечное, абсолютное и неизменное в себе - является основой всех деяний Бога с человеком в благодати. Благодать правит чрез праведность. К Евреям 9, 10 раскрывает это, там говорится о совести и приближению к Богу, в святая святых. Так и в Послании к Римлянам 3-5, где рассматриваются судебный вопрос, суд, гнев и оправдание. Вот основа благословений, не конца, великого по себе - мир с Богом и примирение. Здесь же это явилось основой всех благословений, которые будут у Израиля при новом завете (по смерти Христа), и, будучи отвергнутыми, те, кто уверовали, войдут в лучшие и божественные благословения. В Исходе 32,14.34 нам представлено прощение управления, но не оправдывающее. В случае великого греха Давида, грех был прощен по признании, а беззаконие его убрано, но с грехом связано наказание, так как он дал повод врагам хулить Господа. Слава Божия в праведности должна была быть сохранена пред миром (2 Цар. 12,13.14).

Здесь же представлено предложение о настоящем прощении Израилю, которое будет дано в последние дни; а затем, когда их длительное отвержение завершиться прощением управления, они также чрез смерть и пролитие крови Христом, по крайней мере остаток, будут прощены и оправданы во обладание обетованиями при новом завете (сравните Деяние 3).

Пророки действительно возвещали о прощении, если люди обращались к Господу; но при этом существовал определенный объект обращения. Люди преткнулись во плоти, дабы воспользоваться этим. Разбужена, по крайней мере, совесть; и какой бы ни была гордыня их вождей, люди ощущали суть состояния Израиля, как только что-то сверх религиозного устоя воздействовало на сердце и совесть - то есть, когда вещал Бог. Они признают свои грехи. Возможно, в отношении некоторых это было лишь проявлением естественной совести, но не действительно чем-то пробуждающим, однако на нее, по крайней мере, воздействовало откровение Божие.

Иоанн же, резко отличаемый от людей и живущий вне человеческого общества, возглашает о другом, сильнейшем его, у кого он не достоин развязать ремень обуви: Он будет не просто проповедовать покаяние, крестись водой; Он дарует Святого Духа, силу принявшим Его свидетельство. Здесь наше Евангелие сразу же начинает повествовать о служении Того, о ком вот так возвестил Иоанн. Оно лишь кратко излагает то, что являет Его в этом служении.

Господь занимает Свое место среди раскаявшихся Своего народа, и, приняв крещение Иоанна, Он видит, что небеса разверзлись, и Святой Дух сходит на Него как голубь. Отец признает Его Своим Сыном на земле, в Котором Его благоволение. Затем Святой Дух ведет в пустыню, где Он подвергается искушению сатаны сорок дней. Он находится там со зверями, и ангелы служат Ему. Здесь мы зрим, что все Его положение - образ, который Господь принимает на земле - все его черты и отношения с тем, что окружало Его, собраны в эти два или три стиха. Об этом подробно повествуется в Евангелии от Матфея.

После этого Иоанн исчезает, уступая место публичному служению Христа, лишь предвестником Которого он был; а Сам Христос появляется на месте свидетельства, возвещая о том, что исполнилось время; и сейчас не говорится о пророчествах или грядущих днях; что Бог намеревается установить Свое Царствие, а им следует покаяться и принять благую весть, которая объявлена им.

Наш евангелист вскоре говорит {Эта быстрота характеризует Марка, равно как и слово "немедленно"} о разных сторонах служения Христа. Представив Господа, совершающего публичное служение, которое призывало людей принять благую весть как существующую (время исполнения путей Бога пришло), он изображает Его призывающим других исполнить эту же работу во имя Его, следуя за Ним. Его слово приносит свой результат: те, кого Он призывает, оставляют все и следуют за Ним {Здесь, как и в Евангелии от Матфея, представлен сам факт. Точка зрения Луки даст возможность более подробно рассмотреть то, что касается призыва к ученикам. Со дней Иоанна Крестителя они были более или менее связаны с Господом, по крайней мере, эти, о ком идет речь}: Он приходит в город, чтобы учить в субботу. Его слово не состоит из доказательств, кои подтверждают о неуверенности человека, но приходит с властью Того, Кто знает истину, которую Он провозглашает - властью, которая, действительно, была властью Бога, Кто может преподнести истину. И Он говорит, как Тот, Кто обладает ей; и Он дает доказательство того, что делает. Слово, которое явлено людям таким образом, имеет власть над дьяволами. Говорится о человеке, одержимым нечистым духом. Нечистый дух нес свидетельство, несмотря на себя самого, о Том, Кто говорил, и Чье присутствие было нестерпимо для него, но слово, которое пробудило его, имело силу его же и изгнать. Иисус запретил его, повелевает ему замолчать и выйти из человека; и нечистый дух, явив действительность своего присутствия и злобы, подчиняется и выходит из человека. Такова сила слова Христа. Не удивительно, что молва об этом деянии разошлась по всей окрестности; а Господь продолжает Свой путь служения там, где было дело. Он приходит в дом Петра, теща которого лежала в горячке. Он тотчас же исцеляет ее, и, когда завершалась суббота, они приносят к Нему всех больных. Он, всегда готовый служить (драгоценный Господь!) исцеляет их всех.

Но Господь трудился не для того, чтобы окружить Себя людьми; и утром, весьма рано, Он удаляется в пустыню, чтобы помолиться. Таков был характер Его служения - выработанный вместе со Своим Богом и Отцом и в зависимости от Него. Он один идет в пустынное место. Ученики находят Его и говорят Ему, что все ищут Его; но Его сердце пребывает в Его работе. Общее желание не возвращает Его. Он идет Своим путем, дабы свершить дело, которое Ему дали свершить - проповедование истины среди людей; ибо таким было служение, которому Он посвятил Себя.

Но, как бы Он ни был предан служению, Его сердце не сделалось жестоким по занятости Его; Он всегда был Самим Собой с Богом. Бедный прокаженный приходит к Нему, признавая Его силу, но сомневаясь в Его воле, в любви, которая владела той силой. Эта ужасная болезнь теперь не только не отпускала самого человека, но и заражала каждого, кто даже дотрагивался до несчастного. Но ничего не останавливает Иисуса в служении, к которому Его любовь призывает Его. Прокаженный был несчастным изгнанником своих сотоварищей и общества, отлученным от дома Иеговы. Но есть сила Бога. Прокаженный должен быть ободрен, что касается доброй воли, на которую его угнетенное сердце не могло рассчитывать. Кто мог позаботиться о таком несчастном, как он? У него была вера в силу Христа, но его мысли о самом себе скрыли от него. Ту меру любви, что коснулась его. Иисус простирает Свою руку и касается его.

Самый кроткий из людей приближается к греху и тому, что было знаком греха, и удаляет его; Человек, Который в силе Своей любви коснулся прокаженного и не осквернился, был Бог, Который один мог устранить проказу, которая делала страдающего ей несчастным изгнанником.

Господь говорит со властью, которая возвещает как о Его любви, так и о Его божественности: "Хочу, очистись". - Хочу - здесь выражена любовь, в которой сомневался прокаженный, власть Бога, Кто один имеет право сказать "Хочу". За излиянием Его воли последовал результат. Вот случай, когда говорит Бог. А кто излечил бы проказу, кроме Иеговы? Был ли Он Тем, Кто снизошел достаточно низко, чтобы коснуться этого оскверненного существа, которое заражало всякого, кто прикасался к нему? Да, Тот единственный; и именно Бог, Который снизошел, любовь, которая достигла такого низкого положения и которая таким образом явила себя сильной каждому, кто уповал на нее. Это была неоскверняющаяся чистота в силе, которая посему могла служить в любви самому отвратительному и радоваться этому; Он пришел к прокаженному не для того, чтобы заразиться прикосновением, но чтобы устранить осквернение. Он коснулся прокаженного в благодати, и проказа исчезла.

Он укрывается от шумных приветствий людей и просит человека, который был исцелен, пойти и показаться священникам по закону Моисееву. Это подчинение закону несло свидетельство того, что Он - Иегова, ибо один Иегова, под законом, высочайше очистил прокаженного. Священник стал ни кем иным, как свидетелем того, что так и произошло. Это чудо, о котором немало говорили повсюду, привлекая многих, заставляет Иисуса отправиться в пустыню.

Затем (глава 2) Он опять идет в город, и тотчас собираются многие. Какая живая картина Господней жизни в служении! Он проповедует им. Таковы были Его цель и Его служение (Смотрите гл. 1,38). Но опять, посвящая Себя смиренному исполнению его, как вверенному Ему, Его служение само, Его любовь - ибо кто служит подобно Богу, когда Он соизволяет так поступать? - выявляют Его божественные права. Он знал истинный источник всех этих зол, и Он мог принести исцеление этому. "Грехи твои", - говорит Он бедному расслабленному человеку, кто был принесен к Нему с неослабеваемой верой, несмотря на трудности, которая преодолела их - такое упорство веры, поддерживается чувством необходимости и уверенности, что можно найти в Том, Кого ищут - "прощаются тебе грехи твои". Помышлениям книжников Он дает ответ, который заставил замолчать всякого отрицавшего. Он обладает властью, которая дала Ему право простить бедного страдальца {Мы должны различать между прощением управления и абсолютным прощением грехов. Только, как и есть человек, не может быть первого без последнего. Однако это не было явлено полностью до отвержения и смерти Христа}. Ропот книжников, согласно доктрине, выявило то, Кто был там; равно как и объявление священников, которые возвещают, что прокаженный чист, и которые запечатлевают своей властью ту истину, что Иегова, исцелитель Израиля, пребывал там. То, что исполняет Иисус, является Его делом, Его свидетельством. Результат должен предстать в явлении того, что Иегова пребывает и находится со Своим народом. Об этом вещает Псалом 102, что касается прав и откровения Лица Того, Кто содеял так.

Иисус покидает город, люди собираются к Нему, и опять Он учит их. Призыв к Левию дает возможность проявиться новой стороне Его служения. Он пришел призвать грешников, а не праведников. После этого Он говорит им, что Он не может поместить новую божественную действительность, явленную в Нем Самом, в ветхие формы фарисейства. Была и другая причина этому - присутствие Жениха. Как могли сыны брачного чертога поститься, когда Жених был с ними? Он отнимется у них, и тогда будет время поститься. И далее Он показывает несовместимость между ветхими Иудейскими сосудами и силой Евангелия. Последнее разрушило иудаизм, к которому они стремились присоединить его. И то, что произошло, когда ученики прошли засеянными полями, подтверждает это учение.

Уставы потеряли свою власть пред лицом Царя, установленного Богом, отверженного и странствующего по земле. Более того, суббота - знамение завета между Богом и Иудеями - для человека, а не человек для субботы; посему Он, Сын Человеческий, есть Господин субботы. Так как Сын Давидов отвергнут, то уставы потеряли свою силу и были подчинены Ему. Как Сын Человеческий, обладающий (пред взором Бога) всеми правами, кои Бог даровал человеку. Он является Господином субботы, которая для человека. В принципе ветхое прошло. Но это не все. Это, фактически, новое по благодати и власти, которая не приемлет старый порядок вещей. Но вопрос состоял в том, мог ли Бог поступить по благодати и даровать благословение, в верховной власти, Своему народу - или Он должен подстроиться под власть людей, пользующихся Его уставами против Его благости, или же делать добро по Своей собственной власти и любви, что выше всего. Должен ли был человек ограничить действие благости Бога? И это, воистину, было молодым вином, которое Бог принес человеку.

Таким был и заданный в синагоге (глава 3) вопрос, когда там находился человек с иссохшей рукой. Господь ставит этот вопрос принародно пред их совестью; но ни сердце, ни совесть не ответили Ему; и Он действует в Своем служении по благости и правам Бога и исцеляет человека {Нельзя не увидеть, как старая система, основанная на том, чем человек должен быть для Бога, отстраняется во имя того, чем является Бог для человека. Но, первое установлено Богом, ничто иное, как слова и дела Иисуса оправдали Иудеев в отказе от этого. Это, как и было, явилось очевидным противлением и ненавистью к полному откровению Того, Кто установил другое. Сравните от Иоанна 15,22.24}. Фарисеи и их враги, иродиане - ибо все были против Бога и были объединены в этом - советуются вместе, как бы погубить Христа. Иисус удаляется к побережью {То есть к морю Галилейскому}. Множество народа следует за Ним по причине всего того, что Он сотворил; и Ему нужна лодка, дабы не теснили Его. Ему подчинены духи, вынужденные признать, что Он - Сын Божий, но Он запрещает им делать Его известным.

Служение проповедованием, поиском душ, преданностью Его всем, явление Себя своими деяниями как наставника по божественной власти, сокрытие Себя от взоров людей, дабы исполнить, не видя их восторгов, служение, за которое Он взялся - такова Его человеческая жизнь на земле. Любовь и божественная власть явлена в служении, к исполнению которого пробудила эта любовь, и в исполнении которой являлась эта сила, что не могло быть ограничено иудаизмом, чем бы не являлся Господь для уставов Бога, данных Иудеям.

Но вскоре, когда Бог явлен таким образом, начинается плотское противление человека {Такова тайна всей истории Иисуса, Сына Давидова. Все обетования пребывают в Нем для Иудеев, рабу всякой нужды и печали, но они от Бога, а Бог явился в Нем, и человек не мог вынести это. Намерением плоти является вражда против Бога}. Здесь, посему, завершается описание служения Христа, и дан его результат. Этот результат проявляется в том, что вскоре последует в отношении как беззакония человека, так и советов Бога. Между тем, Господь ставит двенадцать своих учеников, чтобы были с ним и чтобы посылать их на проповедь во имя Его. Он мог не только творить чудеса, но и наделять других властью. На такое, чтобы они властью соделали это. Он возвращается в дом, и опять сходится народ. И здесь мысли человека представлены в то же время, что и мысли Бога. Его друзья ищут Его, ибо говорили, что Он вышел из себя. Книжники, обладая влиянием как ученые мужи, приписывают сатане силу, которую они не могли отрицать. Господь отвечает им, являя, что в целом все грехи могут быть прощены; но чтобы признать власть и приписать ее скорее врагу, нежели Тому, Кто обладал ею, означая не просто несведущее неверие, а положение врагов, хулящих таким образом Святого Духа - это такой грех, который никогда не может быть прощен. Говорится о "сильном", но Иисус сильнее его, ибо Он изгонял бесов. Как может сатана низвергать свой дом? Тот факт, что власть Иисуса явилась таким образом, оставил их без прощения. Пришел "сильный" Бога: Израиль отверг Его, и, что касается их вождей, они, хуля Святого Духа, завели себя в безнадежное осуждение. Господь посему сразу же выделяет остаток, который принял Его слово, из всей естественной связи, что была у Него с Израилем. Его Матерь или Его "братья" - ученики, которые окружают Его и которые исполняют волю Бога. Тогда это действительно отстраняет Израиль.

Она представляет истинный характер и результат Его служения и всю историю служения, которое должно быть исполнено в далеком будущем; а также ответственность Его учеников и спокойствие того, кто трудясь, уповал на Бога; бури, которые будут, которые выявят веру, когда Иисус якобы не видел их; и беспристрастное доверие веры, как и власть, которая поддерживала ее. В этой четвертой главе описан весь характер работы в то время и до возвращения Господа.

Господь возвращается к Своему обычному труду наставления, но в связи с изменениями, которые только что произошли в Его отношении с Иудеями. Он сеет. Он больше не ищет плода в Своем винограднике. Мы видим, что в стихе 11 отмечено различие между Иудеями и Его учениками. Последним дано знать тайну Царствия, а внешним все это было дано в притчах. Я не повторяю замечания, которые сделал, говоря о содержании этой притчи в Евангелии от Матфея. Но то, что следует в стихе 21, принадлежит по существу Евангелию от Марка. Мы отметили, что Господь был занят проповедью Евангелия Царствия, и Он поручил проповедовать это Евангелие также и другим. Он был сеятелем, и Он посеял слово. Это было Его служение, и оно было также и их служением. Для того ли зажигается свеча, чтобы быть скрытой? Более того, ничто не должно быть сокрыто. Если человек не явил истину, которую он принял, то Бог явит все. Пусть каждый отметит это.

В стихе 24 Он соотносит этот принцип к Своим ученикам. Они должны замечать, что слышат, ибо Бог будет поступать в отношении их по их верности в управлении словом, переданным им. Любовь Бога послала слова благодати и Царствия людям.

Их совесть была объектом служения, вверенного ученикам. Христос передал его им; они должны были сделать его известным для других во всей его полноте. По мере, коей они дали свободный ход этому свидетельству любви (подобно дару, который они получили), так будет отмерено им в правлении Божием. Если бы они слышали то, что Он говорил им, то они бы получили больше; ибо, как общий принцип, слушающим будет прибавлено, а у того, кого это не достигнет, отнимется.

Затем Господь являет им, как это должно быть в отношении Его самого. Он посеял, и, как семя всходит и растет без какого-либо участия со стороны сеятеля, Христос так даст Евангелию распространится в мире без вмешательства каким-либо явным образом. При этом особенной чертой Царствия является, то, что нет Царя. Но, когда наступает жатва, сеятель опять занимается этим. Так и Иисус: Он вернется, чтобы позаботиться об урожае. Он лично занят в севе и жатве. В промежутке все шло явно само по себе, без личного вмешательства Господа.

Господь употребляет другое сравнение, чтобы описать образ Царствия. Маленькое семя, которое Он посеял должно стать великой системой, высоко вознесенной на земле, способной предоставить временную защиту ищущим убежища в ней. Таким образом, мы зрим труд проповедования слова, ответственность работников, которым Господь поручит ее во время Своего отсутствия; Его собственное деяние в начале и в конце во время сева и жатвы Его пребывание в дали в промежутке между севом и жатвой; формирование великой земной власти как результат истины, которую Он проповедовал и которая создала маленькое ядро вокруг Него. Представлена еще одна часть истории Его последователей. Они встретят на своем пути еще более серьезные трудности. Очевидно, Христос не заметил их положения. Они взывают к Нему и пробуждают Его криками, на что Он отвечает в благодати. Он говорит ветру и морю, и все утихает. В то же время Он упрекает их в неверии. Им следовало уповать на Него и на Его божественную власть, а не думать, что Его поглотят волны. Им следовало помнить о своей собственной связи с Ним - о том, что чрез благодать они были связаны с Ним. Каково же Его спокойствие! Буря не тревожит Его. Преданный Своему делу, Он отдыхал, когда Ему не нужно было содеять по роду Своего служения. Он отдыхал в тот момент. В Его служении появлялись всего лишь такие мгновения, когда обстоятельства позволяли отойти от труда. Его божественное спокойствие, которое не знало сомнения, позволяло Ему спать во время бури. Но об учениках нельзя сказать этого; и они, забыв о Его силе, не зная славы Того, Кто был с ними, думают только о себе, как будто Иисус забыл о них. Однако Его слово являет в Нем Господа твари. Таково действительное положение учеников, когда Израиль отринут. Поднимается буря. Является Иисус и не замечает ее. Никакая вера не определила бы, что они были в одной лодке с Ним. Иными словами, если Иисус оставляет семя, которое Он посеял, расти до жатвы, то Он все же пребывает в том же судне; Он разделяет, и это не менее истинно, судьбу Его последователей, или

они разделяют Его судьбу. Опасности являют собой опасность, в которой пребывают Он и Его дело. То есть их нет в действительности. И как велико безрассудство неверия. Подумайте об их предположении что, когда Сын Божий приходит в мир, дабы совершить искупление и преднамеренные советы Бога, для человеческого взора, Он и вся Его работа неожиданно при случайной буре погрузятся в море! Мы находимся, благословенно имя Его, в одной лодке с Ним. Если Сын Божий не тонет, то не утонем и мы.

Но они не пребывают, в другом смысле, с Ним. Они призваны служить, когда Он оставляет Свой труд. Мы узнаем об этом в случае с легионом бесов (глава 5), избавленного из своего несчастного состояния. Человек - и Израиль в частности - полностью находился под властью врага. Христос, что касается деяния Его силы, полностью избавил того, во имя кого эта сила была явлена. Он облегчен - не нагой - своим здравии умом, сидит у ног Иисуса, дабы слышать Его слова. Но жители устрашились и просят Иисуса отойти прочь - что мир сделал с Христом; а в повествовании о стаде свиней мы зрим картину Израиля после того, как остаток исцелен. Они нечисты, и сатана ведет их к погибели. Сейчас, когда Иисус уходит, тот, кто лично испытал сильные воздействия Его любви, хотел бы остаться с Ним; но ему надлежит идти домой и нести свидетельство окружающим его о всем, что сделал Иисус. Ему надлежит служить во время отсутствия Иисуса. Во всех этих рассказах нам представлен труд и преданность Раба и, в то же время, божественная власть Иисуса, явленная в этом служении.

В обстоятельствах, следующих за исцелением бесноватого, мы находим истинное положение Иисуса, представленное в Его труде. Его просят исцелить дочь Иаира - и это, когда Он пришел исцелять Иудеев, было возможным. Когда Он подошел к дому Иаира, чтобы соделать это, бедная неизлечимая женщина с верой прикасается к краю Его одежды, и тотчас исцеляется. И так бывало с Иисусом, когда Он ходил среди Иудеев. Среди множества людей, окружавших Его, некоторые души, чрез благодать с верой касались Его. Воистину, их болезнь была неизлечимой сама по себе; но в Самом Иисусе была жизнь по власти Божией, и вера приобрела силу ее чрез прикосновением к Нему. Такие люди явлены здесь, чтобы уразуметь свое положение, и они исцеляются. Внешне Он пребывал в средине всего Израиля - вера извлекала пользу в смысле собственной необходимости и славы Его Лица. А сейчас, что касается той, кто была целью Его хождений, исцеления представлялось напрасным. Иисус находит ее мертвой, но не оставляет объект Своего хождения. Он поднимает ее, ибо Он может дать жизнь. Таким образом, это относится и к Израилю. По пути те, кто верили в Иисуса, исцелились, каким бы неизлечимыми они не были; но фактически, что касается Израиля, народ был мертв в преступлениях и грехах. Очевидно, это прервало труд Иисуса. Но благодать даст жизнь Израилю в конце. Мы зрим, как совершенная благодать Иисуса приостанавливает воздействие плохих известий, принесенных из дома начальника. Он говорит Иаиру, когда пришедший из дома сказал ему о смерти дочери и о напрасном дальнейшем утруждении Учителя: "Не бойся, только веруй". В результате, хотя Господь дает жизнь мертвому Израилю в конце века, это происходит все же по вере.

Случай с бедной женщиной, хотя в прямом его применении касается только Иудеев, в принципе относится и к исцелению всякого язычника, который, чрез благодать, приведен, дабы с верой прикоснуться к Иисусу.

Это повествование представляет далее характер Его служения, способ, которым - ввиду положения человека - оно должно быть исполнено. В последующих событиях повествование (собственно так называемое) о Его служении повторяется заново (глава 6). Только мы видим Его уже отвергнутым слепыми людьми несмотря на силу, которую Он являл и которая несла свидетельство о славе Его Лица. Тем не менее Он продолжает Свое служение и посылает учеников Своих, чтобы был определенный результат; со свидетельством суда, что ожидает тех, кто грешен в отношении Его миссии - отвержении, которое уже имело место. Господь, однако, продолжает свидетельствовать в милости и благости, что Иегова, Который имел сострадание к Своему народу, пребывал там; до тех пор, пока не подготовит Своих учеников к определенному результату Своего труда: к Своей смерти от руки язычников, которым первосвященники предадут Его.

Для Иудеев Он был плотником, сыном Марии. Их неверие приостановило благодетельные деяния Бога в отношении их самих. Иисус свершает Свое дело уже в другом месте и посылает Своих учеников - деяния, подразумевающие обладание божественной властью. Миссия, которую они приняли от Него, направляла их, все еще относительно Израиля, и им надлежало возвестить суд земле Эммануила, земле Израилевой, как нечистой земле, где бы не отвергалось свидетельство. Им идти, опираясь на сильное попечительство Того, Кто послал их, и они не должны иметь ничего. Он был верховным Господом: все было в Его руках. Христос может не только дать благословения, как путь благословения Его Самого, но может также и даровать Своим ученикам власть изгнания бесов. Ученики выполняют свою задачу. Данный отрывок замечательным образом изображает положение и славу Христа. Он - Раб для людей, сын плотника. В Своем новом служении на первом месте стоит не Он, а то, что поручил Ему исполнить Бог. Он не мог творить там великие дела из-за их неверия - всегда готовый служить, но заставленный замолчать, ограниченный в явлении Своей любви, где ни одна дверь не открылась, чтобы принять ее; а плоть, судящая внешне, никогда не поступает так. Лишь там, где была нужда, Его любовь, никогда не устающая, трудится, должна трудиться. Несколько больных людей исцелились благо любви, которая не презирает никого, ибо никогда не поглощена собой.

Однако, в следующем стихе, Он, Кто не мог творить великие дела (ибо Его служение зависело от божественных условий, на которых Бог мог основывать и выполнять Свое общение с людьми, чтобы открыть Себя), дает сейчас власть над нечистыми духами, другими, власть, которая божественна. Всякий может творить чудеса, если Бог дает власть; но лишь Бог может дать ее. Им сказано не иметь ничего, ибо там пребывает Эммануил; и возвестить суд, если их послание будет отвергнуто. Божественная любовь сделала Его совершенно зависимым Рабом; но зависимый Раб был Богом в благодати и праведности.

Однако результатом всех этих явлений власти является то, что совесть царя, который правил тогда в Израиле, разбужена; и евангелист преподносит нам историю злодейского противления властей в Израиле свидетелям истины. Ирод предал смерти Иоанна, чтобы вознаградить беззаконие женщины, которая угодила ему - беззаконие, которое он разделил с ней. Танец стоил жизни пророка Божиего. Таким был правитель Израиля.

Апостолы возвращаются. Иисус удаляет их от любопытного и бедствующего множества людей, посылая в пустынное место, но многие следуют за Ним. Иисус, отвергнутый, каким был, страной, которую Он любил, сжаливается над бедным стадом и являет во имя их силу Иеговы, дабы благословить их согласно Псалму 131. Он утоляет этих бедных хлебом. Отправив людей, Он переходит море; и ветер, как только Он присоединяется к Своим ученикам, утихает - образ, о котором мы говорили, рассуждая над Евангелием от Матфея. Их дело закончено. Что касается их самих, то несмотря на все Его чудеса, их сердца в данный момент были окаменевшими, и они забывали чудеса одно за другим. Господь продолжает Свой труд благословения. Достаточно было прикоснуться к Нему и исцелиться.

Правящая власть, исполняемая среди Иудеев, проявила себя враждебной в отношении свидетельства о Боге и предала смерти того, кого Он послал по пути праведности. Книжники и те, кто притворялись, что придерживаются праведности, растлили людей своим учением и нарушили закон Божий.

Они омывают чаши и кружки, но не свои сердца; и, когда при этом выгода принадлежит священникам и религии, оставили свои обязанности как детей пред родителями. Но Бог взирает в душу, и от сердца человека исходит всякого рода осквернения, беззаконие и насилие. Именно это оскверняет человека, а не невымытые руки. Таково осуждение религиозности, которой не присущи совесть не благоговение пред Богом. И Бог, видящий более, нежели просто беззаконие, воистину зрит, каково же сердце человека.

Но и Богу надлежит явить Свое собственное сердце; и если Иисус судил сердце человека чрез взор Божий, если Он явил Его пути и Его верность Израилю, то Он все же явил чрез все это то, чем был Бог для тех, кто чувствовали нужду в Нем и пришли к Нему в вере, признавая и уповая на Его чистую благость. Из земли Тирской и Сидонской приходит женщина презренного рода, язычница, Сирофиникиянка. Господь отвечает на ее просьбу, что Он исцелит ее дочь, но прежде дети (Иудеи) должны насытиться; ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить его псам: поражающий ответ, если чувство ее нужды и ее чувство о благости Господа не прошло и не возобладало над всякой другой мыслью. Эти два чувства соделали ее кроткой сердцем и готовой признать высшее благоволение Бога к людям, выбранных Им в этом мире. Разве не было у Него права выбирать народ? А она не была одной из него. Но это не нарушило Его благость и Его любовь. Она была ни кем иной как языческим псом, а благость Бога такова, что у Него есть хлеб даже для псов. Христос, совершенное выражение Бога, явление Самого Бога во плоти, не мог отрицать Его благость и Его благодать, не мог сказать что у веры были более высокие мысли о Боге, нежели на самом деле, ибо Он Сам был той любовью. Признано верховенство Бога - нет никакого притязания на какое-либо право. Бедная женщина уповала только на благодать. Ее вера и знание о Боге уповали на благодать, которая шла дальше обетований, изреченных Израилю. Она проникает в сердце Бога любви, как Он открывается в Иисусе, как Он проникает в наши сердца, и она наслаждается плодом ее. Нам представлено сейчас: Сам Бог явлен непосредственно в присутствии и в связи с человеком, а человек, как и есть, пред Богом - не правило или система для человека, дабы приготовить себя для Бога.

При свершении следующего чуда мы зрим Господа чрез ту же благодать, дарующего слух и речь человеку, который был глухим и не мог даже выразить свои мысли. Он не мог получить какого-либо воздействия слова Бога, не мог восхвалять Его. Господь возвращен на место, где Он поднялся как свет для Израиля; и здесь Он имеет дело с одним остатком. Он берет одного человека из множества. Это есть та же благодать, которая занимает место всех притязаний на праведность в человеке и которая являет себя сильно нуждающимся. Ее форма, проявленная сейчас, хотя и ради остатка Израиля, соответствует состоянию Иудея или язычника - это есть благодать. В отношении этих людей осуществлено то же самое: Он берет человека из множества, чтобы дело Бога могло быть свершено: у многих этого мира нет в этом действительного участия. Здесь мы зрим Иисуса и то, что Его сердце занято положением человека и особенно - положением Его всегда любимого Израиля, поразительной картиной которого был этот бедный страдалец. Он соделает так, чтобы глухой слышал, немой - говорил. Так это было в отношении каждого, и так будет со всем остатком Израиля в последние дни. Он действует Сам, и Он хорошо все делает. Сила врага уничтожена, человеческая глухота и его немощь использовать свой язык, как это ему дал Бог, исцелены любовью Того, Кто творит по силе Божией.

Чудо о хлебах несло свидетельство присутствия Бога Израиля по Его обетованиям; и это было, чрез благодать, превышая пределы этих обетований, со стороны Бога, Который судил положение тех, кто отстаивал требование на них по справедливости человека, злобного в себе, и Который избавил человека и благословил его в любви, удаляя его от власти сатаны, давая ему возможность слышать глас Бога и восхвалять Его.

Есть несколько замечательных особенностей в этой части повествования о Христе, которые я хотел бы выделить. Они являют дух, в коем Иисус трудился в это время. Он удаляется от Иудеев, показав пустоту и лицемерие их поклонения и беззаконие всякого человеческого сердца как источника растления и греха.

Господь - в этот торжественный момент, который явил отвержение Израилем - уходит от людей в место, где не было возможности для служения среди них, к пределам чужеземных и Ханаанских городов Тиру и Сидону (глава 7,24), и Там (Его сердце угнетено) никто не узнает Его. Однако Бог слишком откровенно явлен в Своей благости и силе, чтобы позволить Ему скрыться, когда пребывала нужда. Молва о том, кто Он такой, распространилась далеко, и живой взор веры нашел то, что лишь одно могло утолить ее нужду. Именно это находит Иисуса (когда все, имевшие внешне право на обетования, обмануты этим притязанием и своими привилегиями). Именно вера знает о своей нужде: и знает лишь это, а также то, что только Иисус может утолить ее. То, что есть для веры Бог, явлено тому, кто нуждается в этом по благодати и силе Иисуса. Скрытый от Иудеев, Он есть благодать грешнику. Таким образом (глава 7,33), когда Он исцеляет глухого от его глухоты и неспособности говорить, Он отводит его в сторону от народа, взирает на небо и вздыхает. Угнетенный в Своем сердце неверием народа, Он отводит объект проявления Своей силы в сторону, взирает на верховный Источник всей благости, всей подмоги человеку, и печалится при мысли о том положении, в котором находится человек. Этот случай более подробно представляет затем остаток по выбору благодати из Иудеев, которые отделены божественной благодатью от массы народа, и в этих избранных действует вера. Сердце Христа далеко от отвержения Его (земного) народа. Его душа преисполнена чувством неверия, которое отделяет их от Него и от спасения; тем не менее, Он выбирает из немногих глухое сердце и освобождает их язык, чтобы восславлялся Бог Израилев.

Также и по смерти Лазаря Христос скорбит от печали, которую в сердце человека приносит смерть. Однако в том случае было публичное свидетельство.

В главе 8 мы найдем другой пример того, о чем мы размышляем. Иисус выводит слепого из селения. Он не оставляет Израиль, где бы не пребывала вера; но Он отделяет того, кто имеет ее, от множества и приводит его в связь с силой, благодатью, небом, откуда исходит благословение - благословение, которое простиралось соответственно до язычников. В средине неверия не явлена сила. Это ясно обозначает положение Христа в отношении людей. Он продолжает Свое служение, но Он отходит к Богу из-за неверия Израиля: к Богу всякой благодати. Там Его сердце нашло прибежище до великого часа искупления.

Именно поэтому, как мне кажется, нам представлено (глава 8) второе чудо о преумножении хлебов. Господь опять содеет на благо Израиля не как управляющая мессианская сила в средине народа (о чем, как мы видели, подразумевает число двенадцать), но как, несмотря на отвержение Его Израилем, продолжающийся осуществлять Свою силу божественным образом и отдельно от человека. Число семь всегда имеет силу {Можно отметить, что семь - высочайшее простое число, которое не делится; а двенадцать - наиболее делимое} сверхчеловеческого совершенства - то, что завершено: это, однако, относилось к тому, что завершено во власти зла, равно как и добра, когда оно не человеческое и не подчинено Богу. В данном случае оно божественно. Это то вмешательство Бога, которое является неутомимым и которое соответствует Его собственно силе, что есть главный объект повторения чуда.

Затем изображается положение глав Израиля и остатка. Фарисеи требуют знамения, но никакое знамение не будет дано этому роду. То явилось просто неверием, когда обильные доказательства того, кем Он был, даны им; и именно они привели к такому требованию. Господь удаляется от них. Но явлено также и несведущее положение остатка. Господь предупреждает их беречься духа и учения фарисеев, лживых притязателей на святое усердие пред Богом; равно как и беречься закваски Иродовой, подобострастных почитателей духа мира, которые, чтобы угодить императору, совершенно оставили Бога.

Употребляя слово "небо", Господь представляет ученикам возможность явить свою недостаточность духовного зрения. Если Иудеи ничего не постигли из чудес Господа, но требовали знамения, то даже ученики не понимали божественную власть, явленную в них. Я не сомневаюсь, что это состояние показано в слепом из Вифсаида.

Иисус берет его за руку и выводит из селения, от множества народа, и использует то, что было от Него Самого, то, что обладало действенностью Его Лица, дабы исцелить {Плевок в связи со святостью Равви был высоко оценен Иудеями, что касается этого; но действенность его связана здесь с Лицом Того, Кто соделал так}. Первый же результат представляет состояние учеников. Они, несомненно видели, но беспорядочно, "проходящих людей, как деревья". Однако любовь Господа не устает от них неверящего безрассудства знания; Он содеет по силе Своего собственного намерения в отношении их и вынуждает их видеть ясно. Затем - вдали от Израиля - явлены неопределенность неверия в сравнении с определенностью веры (каким бы неясным ни было ее знание) и Иисус, запрещающий ученикам говорить о том, во что они несомненно верили, (время убеждать Израиль в правах Христа как Мессии ушло),Который объявляет им то, что произойдет с Ним во исполнении намерений Бога в благодати как с Сыном Человеческим после отвержения Его Израилем {Здесь ничего не говорится ни о церкви, ни о ключах к Царствию. Это зависят от того, что не представлено здесь как часть признания Петра - Сына Бога живого. Мы зрим славу Царствия, грядущего в силе, в противопоставлении с отвергнутым Христом, пророком-рабом в Израиле}.

Так что все сейчас, как мы можем это увидеть, находится на своем месте. Израиль не признает в Иисусе Мессию; посему Он больше не взывает к людям в этом образе. Его ученики верят, что Он - Мессия, и Он говорит им о Своей смерти и воскресении.

Сейчас может быть явлена (и это самая важная практическая истина) истинная вера без сердца, сотворенного по полному откровению Христа и без плоти, практически распятой согласно степени знания, которое существует об объекте веры. Петр, действительно, признал, чрез учение Божие, что Иисус - Христос; но он был далек от того, чтобы обладать чистым сердцем по замыслу Бога о Христе. И когда Господь объявляет об отвержении Его, унижении и смерти пред всем миром, то плоть Петра - раненная мыслью об Учителе, презираемым так и отвергнутым - являет свою силу, осмеливаясь попрекнуть Самого Господа. Эта попытка сатаны обескуражить учеников заботой о кресте взбудораживает сердце Господа. Вся Его любовь к ученикам и вид тех бедных овечек, пред которыми враг устанавливает камень преткновения, приводят к сильному порицанию Петра, орудию сатаны и говорящему от его лица. К сожалению для нас! причина ясна: он печется о делах людей, а не Бога; ибо крест объединяет в себе всю славу Бога. Человек предпочитает славу человека, и поэтому сатана правит им. Господь подзывает народ и Своих учеников и ясно объясняет им, что, если они пойдут за Ним, они должны все разделить с Ним и нести свой крест. Ибо, теряя свою душу, они спасут ее, а душа стоила всего. Более того, если кто-нибудь постыдится Иисуса и Его слов, то и Сын Человеческий устыдится его, когда придет во славе Своего Отца со святыми Ангелами. Ибо слава принадлежала Ему, каким бы ни было Его унижение. И это Он представляет Своим основным ученикам, дабы укрепить их веру.

В Евангелии, от Матфея мы видели преображение, данное в выражениях, которые относились к теме того Евангелия - отвергнутый Христос занимает Свое славное положение как Сын Человеческий. В каждом Евангелии это связано с мгновением, когда ярко выражено такое перемещение; но в каждом случае она представлена особенным образом: В Евангелие от Марка мы увидели скромное и преданное служение Христа в объявлении Царствия, какой бы ни была божественная слава, которая сияла через Его унижение. Соответственно, здесь возвещается о явлении перехода к славе, как грядущем Царствии в силе. Нет ничего такого, чтобы особенно отличало данное повествование от изложения в Евангелии от Матфея, за исключением того, что удаление Иисуса и трех учеников более сильно отмечено в стихе 2, а данные описания не имеют какого-либо дополнения. Господь наказывает им не говорить никому, что они видели до того, как Он воскресает из мертвых.

Здесь можем отметить, что действительно, явлено Царствие в силе. Не сила Святого Духа, приводящая грешника, как святого члена тела в связь со Христом, Главой, открывающая ему небесную славу Христа, восседающего одесную Отца. Христос пребывает на земле. Он связан с великими свидетелями иудейского устройства (закон и пророчество), свидетелями, которые полностью уступают место Ему, участвуя с Ним в славе Царствия. Однако Христос явлен во славе на земле - человек во славе признается Сыном Божиим, каким Он известен на небесах. Эта слава будет явлена на земле, слава Царствия, а Бог все еще пребывает на небе, хотя и открывает Свою славу. Это не наше положение, пока еще без завесы; только завеса, что касается нашей связи с Богом, порвано сверху донизу, и мы имеем смелость войти в святая святых чрез Христа. Но это является духовной привилегией, а не принародным представлением - наша завеса, что касается этого и нашего тела, не порвана; но есть Христос как имя входа {Вход на небо не составляет здесь часть откровения. Мы находим это в Евангелии от Луки. Облако для Израиля было местом, где обитал Бог, оно было (от Матфея 17) светлым облаком}.

Однако это положение славы не могло быть принято Господом, не могло быть установлено славное царствование, кроме как при новом порядке вещей. Христос должен воскреснуть из мертвых, чтобы установить его. Это не соответствовало явлению Его как Миссии, как и был Он. Поэтому Он повелевает Своим ученикам никому не рассказывать, доколе Он не воскреснет. Это станет сильным подтверждением учения о Царствии в славе. Такое явление славы укрепило веру учеников в то время (когда Гефсимания представила им истинность Его страданий и Его борьбы с князем тьмы); а затем создаст предмет их свидетельства и подтверждения этого, когда Христос займет Свое новое положение.

Мы можем увидеть характер этого явления и его отношении к земному царству славы, о котором говорили пророки во 2-ом Петра 1,19. Здесь прочтем: "И притом мы имеем вернейшее пророческое слово".

Ученики остановились у порога. Фактически, хотя их глаза были открыты, они видели "проходящих людей, как деревья". Что, спрашивали они друг у друга, могло значить "воскреснуть из мертвых"? Им известно было воскресение; вся секта фарисеев верила в это. Но эта сила, которая освободила от состояния, в коем находились человек и даже святые, подразумевая также, что и другие находились в нем при осуществлении этой силы, о чем они совершенно не знали. Они не сомневались в том, что было воскресение, коим Бог воскресит мертвых в последний день. Но то, что Сын Человеческий был воскресением и жизнью - полнейшая победа над смертью последнего Адама, и Сына Божий имеет жизнь в Самом Себе, явленную чрез Его воскресение из мертвых (спасение, которое будет исполнено и в святых в свое время), - они этого не понимали. Несомненно, они приняли слова Господа как истинные, имеющие власть; но Его значение было непостижимо для них.

Сейчас неверие всегда пытается найти трудности, которые оправдывают его в своих собственных глазах, кои отказываются воспринимать божественные свидетельства истины - трудности, которые представляются довольно большими внешне и которые могут беспокоить умы тех, кто чрез благодать склонны верить или уверовали, но еще слабы в вере.

Пророки сказали, что Илия должен прийти прежде. Книжники делали на этом упор. Пораженные славой, которая, несомненно, подтвердила притязания Христа, ученики говорят с Ним об этой трудности. Убеждение, что в их умы принесло славы, вынудило признать трудность, о коей они прежде молчали, не осмеливаясь поговорить о ней. Но сейчас свидетельство достаточно сильно, чтобы они осмелились столкнуться с трудностью.

Действительно, слово говорило об этом, и Иисус принимает это как истину; Илия должен был прийти и устроить все. И он действительно придет перед явлением славы Сына Человеческого; но сначала Сыну Человеческому должно пострадать и быть отвергнутым. Об этом также было написано, как и о миссии Илии. Более того, перед этим явлением Христа, которые испытало Иудеев в отношении их ответственности, Бог не преминул дать свидетельство по духу и силе Илии; но они поступили с ним, как хотели. Написано, что Сыну Человеческому должно пострадать перед явлением Его славы, это истинно, как и то, что Илия придет. Однако, как мы сказали, в отношении свидетельства Иудеям, тот, кто духовно занимает место Илии, пришел. Они поступали с ним, как если бы поступали с Господом. Итак, Иоанн сказал, что он не был Илией, и он приводит главу 40 Исаии, которая повествует о свидетельстве; но он не приводит главу 4 Малахии, которая относится лично к Илии. Господь приводит слова из Малахии 3,1, а Иоанн - из Исаии.

Когда Он спустился с горы, люди, явно изумленные этим таинственным отсутствием среди учеников, подбегают к Нему и приветствуют Его с благоговением, кое вся Его жизнь являла им. Но то, что произошло в Его отсутствие, лишь подтвердило торжественную истину, что Он должен уйти, что и было показано более славным свидетельством. Даже остаток, те, кто верили, не знали, какую пользу получить от силы, которая сейчас пребывала на земле. Вера тех, кто верил, не осознавала присутствия Мессии - силы Иеговы, Исцелителя Израиля: для чего же тогда оставаться среди людей и учеников? Бедный отец выражает свое страдание трогательным образом, словами, которые являют душу, приведенную чувством своей нужды в правильном состоянии, но очень слабой в вере. Повествуется о несчастном положении его ребенка, и его сердце представляет истинную картину положения остатка - веру, которой нужна была поддержка по причине неверия, под коим она была погребена. Израиль пребывал не в лучшем положении, чем бедный ребенок. Однако существовала сила, способная на все. То не явилось трудностью. Разве там была вера, чтобы извлечь пользу из нее - таков вопрос: "Если что можешь", - говорил страдавший отец Иисусу. "Если сколько-нибудь можешь" (ответил Господь) относится к вере: "если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно". Бедный отец, верный сердцем, ищет по благости Христа, помощи в Своем падении. Таким образом, ясно представлено положение Израиля. Была всемогущая сила, чтобы исцелить их, избавить их от власти сатаны. Это должно быть сделано чрез веру, ибо душа должна обратиться к Богу. Была вера в тех, кто, тронутый свидетельством Его силы и благодатью Божией, искал в Иисусе исцеление от своих страданий и опору для упования. Их вера была слабой и колеблющейся; но где бы она не пребывала, Иисус содеял верховной силой Своей собственной благодати и благости Бога, которая имеет в себе меру. Как бы далеко не зашло неверие в тех, кто извлечет пользу из благодати устроения, всюду, где есть нужда, Иисус отвечает на нее, когда к Нему взывают. И это является великой милостью и ободрением для нас.

Тем не менее, так как эта сила должна осуществиться самим человеком (к чему Бог призвал Его), было необходимо, чтобы он очень близко приблизился к Богу, - чтобы тот, кому она была вверена, был привержен к общению с Богом удалением от всего, что связывала его с миром и плотью.

Давайте здесь вспомним принципы этого повествования в отношении их общего применения. Господь, Который уходил, чтобы Его больше не видели в мире, доколе Он придет во славе, зрит, спустившись с горы преображения, тот случай власти сатаны над человеком, над Иудейским народом. Это продолжалось почти с детства ребенка. Вера, которая признает вмешательство Бога во Христе, и укрывается в этом от существующего зла, слаба и нерешительна, поглощена злом, вид которого скрывает в большой степени силу, что управляет и убирает его. Однако, чувство нужды достаточно глубоко, чтобы вынудить ее прибегнуть к помощи этой силы.

Именно неверие не знает, как уповать на существующую силу, и оно прекращает отношения Христа с человеком. И не человеческое несчастье, а оно привело его вниз на землю. Но всемогущая сила присутствует - ей нужна лишь вера, чтобы была польза. Однако если сердце из-за власти врага обращается к Иисусу, то оно может (слава Богу) принести Ему свое неверие, как и все остальное. В Нем есть любовь и власть для всякой слабости. Люди собираются вокруг, побуждаемые содержанием власти врага. Может ли Господь исцелить ею? Но может ли Он позволить, чтобы свидетельство о власти сатаны завоевало их сердца? Таково любопытство людей, воображение которых наполнено действием присутствия врага. Но каким бы ни было неверие человека, Христос являлся людям в любви, и таково свидетельство силы, которая разрушала действие власти врага. Люди собираются вокруг. Иисус видит это и словом изгоняет врага. Он действует по необходимости Его силы и намерений любви Бога. Таким образом, действие врага послужило поводом для вмешательства Иисуса, которое слабость веры отца пыталось сдерживать. Тем не менее, если мы являем всю нашу немощь и наше страдание перед Христом, то Он отвечает по полноте Своей силы. С другой стороны, если плоть вмешивается в мысли веры, то она препятствует знанию о путях Божиих. Странствуя, Христос объяснял Свою смерть и Свое новое положение в воскресении. Зачем порицать недостаточность знания, которое скрыло все это от них и наполнило их умы идеями земной и Мессианской славы? Здесь явлена тайна их нужды в знании. Он ясно им сказал, но по пути они обсуждали между собой, кто будет первым в Царстве. Мысли плоти наполнили их сердце в отношении Иисуса, что прямо противоположно тому, что занимало помыслы Бога в отношении Его. Немощь, явленная Иисусу, находит ответ в силе и в высшей благодати; плоть и ее желания скрывают от нас, даже думая о Нем, всю значимость помыслов о Боге. Свою собственную славу они искали в Царстве; крест - истинный путь к вере - был непонятен им.

После этого Господь продолжает говорить со Своими учениками о том, что было тогда главным для Него; о том, что должно быть разрешено во всех отношениях. Ему быть отверженным; и Он удаляется от множества с учениками, чтобы дать им наставления в связи с этим. Поглощенные Его славой, Его правами как Мессии, они не понимают этого.

Даже их вера, какой она была, ослепляет их в отношении всего, что кроется за этим; потому что, верно присоединяя себя к Лицу Христа, она связывала, пожалуй, их сердца, в которых существовала вера, связывали - со Христом исполнение того, чего желала и искала в Нем для самих себя их плоть. Как искусно сердце! Это выдается в их споре за превосходство. Их вера слишком слаба, чтобы постичь разъяснения, которые противоречили их мыслям (стих 32). Эти мысли проявляются среди них без какого-либо сокрытия их. Иисус укореняет их и приводит в пример им дитя, что Он так часто делал прежде. Тот, кто последует за Христом, должен иметь дух, совершенно противоположный духу мира - дух, принадлежащий тому, что было слабым и презиралось гордынею мира. Принимая его, они примут Христа; принимая Христа, они принимают Отца. Речь идет о вечном, и дух человека должен быть духом ребенка.

Мир так противопоставлен Христу, что кто не против Него, тот за Него {Некоторые затрудняются, сравнивая это выражение с: "Не запрещайте ему; ибо кто не со Мною, тот против Меня". Но они едины, когда виден главный пункт; Христос - божественный критерий положения человека, и разрешен вопрос. Мир был полностью, всецело против Него. Если отдельный человек не был, не существовало промежуточного положения, то он был за Него. Но все разрешается так, если человек не за Него, то он от мира и посему против Него}. Сыну Человеческому должно быть отвергнутым. Вера в Его Лице не является личным служением Ему. Увы! ученики думали о себе: "Он не ходит за нами". Они должны разделить отвержение Его; и если кто-нибудь даст им чашу воды, то Бог воспомянет это. Что бы ни вынуждало их споткнуться на своем пути, будь то их правый глаз или рука, им лучше лишиться этого члена; ибо говорилось не о делах земного Мессии, а о вечном. И все должно быть испытано совершенной святостью Бога, в суде, тем или иным способом. Всякому осолиться огнем - доброму и плохому. Там, где была жизнь, огонь истребит лишь плоть; ибо когда нас судят, мы очищаемся Господом, дабы не быть судимым миром. Если суд достигает нечестивых (и, несомненно, он постигнет их), то этот суд - есть огонь, который не угаснет. Но для праведных остается что-то еще: им осолиться солью. Те, кто были посвящены Богу, чья жизнь была жертвой Ему, не испытывают недостатка воздействия святой благодати, которая привязывает душу к Богу и внутренне сохраняет ее от зла. Соль - это не доброта, которая ублажает (которую, несомненно, дает благодать), но это действенность Бога внутри нас, которая связывает все в нас с Богом и отдает Ему сердце, привязывая его к Нему в смысле обязанности и желания, отвергая все в себе, что противостоит Ему (обязанность, которая проистекает из благодати, но которая из-за этого действует все более сильно). Таким образом, практически, это была отличительная благодать, действенность святости, которая отделяет от всего злого; но отделением для Бога. Соль - добрая вещь: это так называется действие, произведенное в душе, состояние души, равно как и благодать, которая дает это состояние. Таким образом, те, кто пожертвовали себя Богу, отделены для Него; они - соль земли. Но если соль теряет свой вкус, то чем ее поправить? Она используется для приправы другого; но если соли надо это, то ничего не остается, что может поправить ее. Так будет с христианами: если те, кто Христовы, не передали это свидетельство, то где найти что-нибудь еще, кроме христиан, чтобы передать его им и произвести его в них?

Сейчас в самом себе должно быть это чувство обязанности пред Богом, которое отделяет от злого, этот суд всему злому в сердце. Это не являет вопрос осуждения других, но помещение себе пред Богом, становясь, таким образом, солью, имея ее в себе. В отношении других необходимо искать мир; а подлинное отделение от зла является тем, что позволяет нам идти в мире вместе. Словом, христианам надлежит держаться в себе отдельно от злого и близко к Богу; и идти с Богом в мире между собой. Нет более ясного, более важного, более ценного наставления, чем это. Несколькими словами оно судит, направляет всю христианскую жизнь.

Приблизилось окончание служения Господа. Описав в этих принципах необходимые черты вечности и характер христианской жизни, Он обращает все отношения Бога с человеком к их исходным началам, отстраняя мир и его славу, и также иудейскую силу, что касается ее непосредственного исполнения, указывая путь вечной жизни в кресте и в спасительной силе Бога. Тем не менее Он Сам занимает место послушания и служения - истинное место человека - среди всего этого: с другой стороны, Бог Сам явлен в Своем истинном образе Бога, в Своей природе и в Своих божественных правах; а особая слава, которая принадлежит благоустроению и соответствующим отношениям, оставлена.

Здесь мы находим поразительный принцип - отношения натуры (как Бог Сам сотворил их изначально), восстановленные в их подлинной власти, тогда как сердце подвергается суду, и крест, единственное средство приближения к Богу, Который был их источником сотворения. На земле Христос не мог предложить ничего, кроме креста, тем, кто шел за Ним. Слава, к которой приведет крест, явлена некоторым из них; что же касается Его, то Он Сам занял место раба. Именно знание Бога чрез Него должно сотворить их для этой славы и вести их к ней; ибо, действительно, это была вечная жизнь. Все остальные промежуточные пути, в руках людей, представляются враждебными Богу, Который даровал их Своему явлению в Лице Христа.

Затем мы читаем (стихи 1-12) об изначальном отношении мужчины и женщины, созданном творческой рукой Бога; а в стихах 13-16 - об интересе Христа к детям, их месте пред благим взором Бога, духовной ценности того, что они представляли для людей. В стихе 17 мы наталкиваемся на закон, мир и сердце человека в этих обстоятельствах. Но в то же время мы знаем, что Иисус блажен при виде доброго в творении, каковым оно является - в данной главе раскрыт очень интересный принцип - соотнося с его сердцем моральный критерий. Что же касается закона, то, как это может узреть плотское сердце (то есть необходимо внешнее действие), юноша соблюдал его; соблюдал с естественной искренностью и праведностью, что Иисус может оценить как определенное качество творения и что нам всегда надлежит различать, где бы это ни было. Важно помнить, что Он, Кто, как человек, был совершенно отделен для Бога - так как Он помышляя о Боге - мог различать неизменные обязанности отношений, установленных Самим Богом; а также все то, что было дружелюбным и привлекательным в творении Бога как таковом. Помышляя о Боге и будучи Богом, явленным во плоти, как мог Он не узнать то, что было от Бога в Его творении? Поступая так, Ему надлежит установить обязанности в отношениях, в которые Он поместил его, и явить нежность, которая была у Него в отношении детей, этих представителей духа, кои были предметом Его вожделений. Он, должно быть, любит естественную честность, которая может быть развита в твари. Но Ему надлежит судить истинное положение человека, явленное полностью и чувства, которые основаны на том, что дал сатана, и волю, которая отвергла и отвернулась от явления Бога, которая призывала его оставить эту суету и идти за Ним, таким образом, духовно подвергая сердце испытанию.

Иисус являет абсолютное совершенство Бога и другим образом. Юноша видел внешнюю сторону совершенства Христа и, веря в силу человека исполнить то, что благо, видя практическое воплощение этого во Христе, обращается к Нему - и, по-человечески говоря, искренне - чтобы узнать у Того, в Ком он видел так много совершенства, хотя рассматривал Его просто как Учителя правило вечной жизни. Эта мысль выражена в его искреннем и сердечном приветствии. Он бежит, он падает на колени пред Учителем, Который, в его понимании, духовно находился так высоко, говоря: "Учитель благий!" Человеческий предел его мыслей об этой благости и его уверенность в силах человека, проявляются в таких словах: "Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?" Господь, увидев значимость его слов, отвечает: "Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог". Знающий Бога станет ценить то, что Бог сотворил, когда это явится в своем истинном месте. Как таковое. Однако один Бог благ. Человек, пред Богом, не станет мечтать о человеческой благости. У этого юноши была по крайней мере, надежда стать благим по закону {Он не спрашивает, что должен сделать, чтобы спастись? Он полагал, что через закон он должен получить жизнь}, и он верил, что Иисус был таким как человек. Но величайшие преимущества, которые могла признать плоть и которые соответствовали ее натуре, более действенно закрыли дверь в жизнь и небо для человека. Плоть употребила закон для самоублажения, человек же не благ, но грешник. А мы, фактически, должны искать праведность, ибо ее нет у нас (потому что мы, скажем так, грешники и не можем достигнуть этой праведности в себе). Более того, преимущества мира, которые появились, чтобы сотворить человека более способным делать благое, привязали его сердце к ужасным вещам, укрепили эгоизм и вынудили его придавать немного значения образу Бога.

Однако наставления этой главы еще дальше представляют положение человека пред Богом. Помыслы плоти сопутствуют и надают свою форму чувствам сердца. Того, Кто разбужен Духом благодати, творящим через притягательность Христа, доколе Сам Святой Дух не придаст этим чувствам силу Своего присутствия, являя Им славу Христа на небе ради их намерения; вынуждая в то же время снять свет той славы (для сердца верующего) на кресте. Облачив ее всей ценностью искупления, которое она свершила, ценностью божественной благодати, которая была ее источником, сотворяя согласие со Христом, в каждом, кто разделяет ее с Ним. Петр не понял, каким образом может быть спасен, если такие преимущества, которыми владели Иудеи в своем отношении с Богом (и которые, в частности, были в случае этого юноши), лишь преграждали путь в Царство Божие. Господь встречает его на этой самой основе; ибо сейчас встал вопрос о человеке, находящимся пред лицом Бога. Что касается человека, такое невозможно - вторая великая истина - в отношении его положения. Нет только никого благого, кроме Бога, но и никто не мог быть спасен согласно тому, чем был человек. Какие бы преимущества в качестве определенных средств он не имел, все они напрасны при его грешном положении. Однако Господь представляет другой источник надежды. "Все возможно Богу". Все это, вся эта часть Евангелия, не касаясь иудейской системы, так и трактует, потому что это было основано на испытании возможности обладать божественно данными уставами приобретения праведности и нахождения пред еще не открытым Богом, открыло Бога и привело человека и сердце человека лицом к лицу, как и есть, с Ним; в благодати, но таким образом лицом к лицу каким был он. Ученики, не приняв еще Святого Духа, пребывают под влиянием старой системы и видят лишь проходящих людей, как деревья; что совершенным образом представлено в данной главе. Они, действительно, могли помышлять о Царстве, но по-плотски.

Однако, плотский разум, еще далее постигает предмет жизни по благодати. Петр напоминает Господу, что ученики оставили все, чтобы следовать за Ним. Господь отвечает, что всякий {Это уходит за пределы связи учеников с Иудеями и касается, в принципе, язычников}, кто сделал так, будет иметь все, что сделает его блаженным в своих чувствах, как это создал Бог, что не мог дать весь этот мир. Когда речь идет о подлинном наслаждении им, при этом он получит во сто крат больше. За то противление, которое было у Него Самого в этом мире, он получит в мире грядущем (Петр не думал об этом) не частное отдельное преимущество, а вечную жизнь. Он касается большего, нежели вопроса об обетовании, связанного с Мессией на земле, чтобы войти и дать войти другим в то, что вечно. Что касается вознаграждения каждому, то о нем нельзя судить внешне.

Но, далее, они действительно пошли за Иисусом и думали о вознаграждении, но мало думали о кресте, который вел к нему; они были поражены, видя Иисуса, намеренно идущего в Иерусалим, где люди искали убить Его, и они устрашились. Хотя они шли за Ним, они были далеки от того, чтобы понять, что же означает весь этот путь. Иисус старательно разъяснял им это - Его отвержение и Его вступление в новый мир чрез воскресение. Иоанн и Иаков, немного тронутые словами Господа, используют свою веру в царственности Христа, чтобы представить плотские желания своего сердца, а именно, чтобы сесть по правую и по левую руку Его во славе Его. Опять Господь уверяет их, что они должны разделить крест с Ним, занимает место исполнения Своего служения и приводит других, дабы разделять Его страдания. Что касается славы Царствия, то она будет дана тем, для кого ее приготовил Отец: в Его же руках таковой не было, кроме как для них.

Таково место служения, смирения и послушания, в котором данное Евангелие всегда представляет Его. Таким должно быть место Его учеников.

Мы увидели, какая плоть была в честном юноше, которого возлюбил Иисус, и в Его учениках, которые не знали, как занять истинное положение Христа. Замечателен контраст этого и полный торжества Святого Духа, как это находим мы в сравнении данной главы с главой 3 Филиппийцам.

В Савле нам представлен человек внешне безупречный, согласно закону, подобно юноше в нашем Евангелии; но он увидел Христа во славе и, чрез учение Святого Духа, праведность, по которой Христос вошел во славу, в коей Он открыл Себя Савлу. Все, что было хорошо для него, стало потерей для Христа. Была ли у него плотская праведность, человеческая праведность, даже если бы он мог явить ее, когда он увидел праведность, блиставшую славой Христа? У него была праведность, которая дана от Бога чрез веру. И что стоила праведность, для чего он трудился теперь, когда он владел совершенной праведностью, которую Бог дал чрез веру? Были изглажены не только грехи: человеческая праведность стала тщетной для этого. Но его глаза открылись этому чрез Святого Духа и лицезрение Христа. То, что занимало сердце юноши и удерживало в мире, который покинул Христос и который отверг в Нем Бога - могло ли это сдержать того, кто видел Христа в другом мире? Это было для него ничем иным, как нечистотой. Он оставил все, чтобы иметь этого Христа. Он считал это крайне бесполезным. Святой Дух, открывая Христа, полностью освободил его.

Но такое явление сердцу прославленного Христа идет, однако, дальше. Тот, кто порывает с миром, должен идти за тем, чьей славы он достигнет; и это должно привести его самого к кресту. Ученики оставили все, чтобы последовать за Ним. Благодать прилепила их ко Христу, дабы они шли за Ним. Святой Дух еще не связал их с Его славой. Он восходит в Иерусалим. Они ужасались этим; и, следуя за Ним (хотя Он идет впереди их, и у них есть Его руководство и Его присутствие), они боятся. Павел стремиться узнать силу Его воскресения: он жаждет разделить Его страдания и быть похожим до Его смерти. Вместо ужаса и боязни мы зрим здесь полное духовное понимание и желание подчиниться той смерти, которой страшились ученики; ибо в ней он духовно узрел Христа, и то был путь к славе, которую он увидел.

Более того, это созерцание Христа очищает желания сердца в отношении славы. Иоанн и Иаков желают для себя лучшего места в Царстве - желание, которое пользовалось (с плотской и эгоистичной целью) пониманием веры - едва различимое понимание, которое искало сразу Царство, а не грядущие славу и мир. Павел лицезрел Христа: его единственным желанием в славе было иметь Его - "чтобы приобресть Христа" и новое, соответствующее этому положение; не хорошее место подле Него в Царствии, а Его Самого. Таково спасение - результат присутствия Святого Духа, открывающего прославленного Христа.

Мы можем отметить, что в каждом случае Господь являет крест, что является лишь переходом от мира сего, природы к миру славы и вечной жизни {Везде явлен крест, от рассматриваемых вопросов преображения до Его прав как Сына Давидова. Пророка и проповедника, когда служение заканчивалось преображением, в коем Его будущая слава сияла в этом мире на кресте, которому надлежало завершить Его служение здесь внизу. Но прежде, чем Он достиг креста, Он явил Себя как Царя. Евангелие от Матфея начинается повествованием о Царе, а Евангелие от Марка говорит в основном о Пророке}. Он явил крест юноше; Он явил крест; ученикам, которые идут за Ним; Иоанну и Иакову, которые искали хорошее место в Царствии, Он явил чашу, которую им надлежит испить, следуя за Ним. Вечная жизнь, приобретенная теперь, принадлежала по намерению Бога другой стороне креста.

Заметьте также, что Господь так всецело и божественно пребывал над грехом, в коем находилась плоть, что мог распознать все, данное во плоти от Бога, и в то же время явил невозможность какой-либо связи между Богом и человеком на основе того, что есть человек. Преимущества были препятствиями. Необходимо пройти чрез то, что является смертью для плоти: мы должны иметь божественную праведность и войти в духе (в будущем, фактически) в иной мир, чтобы следовать за Ним и быть с Ним - "приобресть Христа". Торжественный урок!

Итак, один Бог благ, и - есть грех - невозможно, когда Он явлен, что человек может пребывать в отношении с Богом; но с Ним все возможно. Крест - единственный путь к Богу. Христос ведет к нему, и мы должны идти за Ним по этому пути, который является путем вечной жизни. Дух, подобный детскому, входит в него чрез благодать; дух служения и самоотречения идет по нему. Христос шел в этом, отдавая Свою жизнь во искупление для многих. Здесь завершается данная часть наставления Господа. Смиренность в служении - вот место, в которое Христос приводит нас; в нем пребывал и Он. Данная глава достойна особого внимания, которое христианин чрез благодать, может уделить ей. Она повествует об основе, на которой может находиться человек, о том, насколько Бог признает плотское и о пути учеников здесь внизу.

Стихом 46 начинается другая тема. Господь вступает на путь Своих последних отношений с Израилем, являя Себя Царем, Еммануилом, нежели пророком, который должен был быть послан. Его служение как Пророка завершено: Он был послан (Он сказал Своим ученикам), чтобы проповедовать. Это привело Его, как мы видели, к кресту, Ему, должно быть, надо объявить об этом как о результате тем, кто идет за Ним. И сейчас Он возобновляет Свои отношения с Израилем, но как Сын Давидов. Он подходит к Иерусалиму, откуда Он ушел, где Ему быть отвергнутым, и сила Бога является в Нем. По пути в Иерихон, город проклятия, входит Тот. Кто приносит благословение ценой принесения Себя в жертву. Бедный слепой {Я уже отметил, что слепой из Иерихона во всех первых трех Евангелиях является тем пунктом, где начинается повествование о последних деяний Христа в отношении Иудеев и Его последних страданиях, при этом Его общее служение завершено} (и, действительно, таким по себе был народ) признает Иисуса Назорея Сыном Давидовым. Благодать Иисуса отвечает в силе нужде Его народа, которая выражена верой и которая все же сохранялась, несмотря на препятствия, воздвигнутые на ее пути множеством, которое не чувствовало этой нужды и которое следовало за Иисусом, привлеченное явлением Его силы, не будучи присоединенным к Нему верой сердца. У такой веры есть чувство нужды. Иисус останавливается, зовет его и являет всем божественную силу, которая отвечала в средине Израиля вере, что признала в Иисусе Назорее истинного Сына Давидова. Мессию. Вера бедного человека исцелила его, и он пошел за Иисусом без всякого лицемерия или боязни.

Вера, признавшая Иисуса Христом, явилась божественной верой, хотя, возможно, она ничего не знала о кресте, о котором Он только что объявил Своим ученикам, как о результате Его верности и служения и в чем должна идти вера, если она искренняя.

Далее (глава 11) Иисус являет Себя Иерусалиму Царем. Встреча Его изображает степень, с коей свидетельство, которое Он передал, действовало на сердца простодушных. Бог, посему установил, что так и должно случиться. Мы находим мало отличия описываемой сцены от повествования в Евангелии от Матфея. Лишь более просто представлено царство: "Царство отца нашего Давида".

С каким достоинством, как Судья всего, Иисус узнает сейчас обо всем, что творилось в храме, и выходит, не говоря ничего! Господь зашел в Свой храм, как въехал Он в город на осленке, на которого никто из людей не садился, Израиль осужден в проклятии смоковницы {То есть человек при ветхом завете, плоть при божественном требованием, и никакого плода она не даст}. Слава Господа, дома Иеговы подчеркивается чрез власть - власть, о которой Он возвещает и которую Он исполняет в Его собственном Лице. Книжники и первосвященники уступают перед господством, которое Его слово приобрело Ему над людьми, и Он, нетронутый, несмотря на их злобу, уходит из города. На следующий день Он заверяет Своих учеников, которые были поражены, увидев засохшую смоковницу, что чего бы они не попросили в вере, будет им; но они должны поступать по благодати, если у них будет такая привилегия. Книжники, священники и старейшины смущены и спрашивают о Его власти. Он обращается к их совести, но таким образом, чтобы показать их неспособность задавать Ему такой вопрос, показывая в то же время их неискренность. Они не могли ответить на вопрос в отношении крещения Иоанна: по какому праву они могли вопрошать Его относительно Его собственных возвещений? Они не могли ответить, когда им задавался вопрос. С другой стороны, они должны либо признать Его труд своим ответом, либо потерять власть над людьми, отрицая крещение Иоанна, который нес свидетельство о Христе. Здесь не стоял вопрос о превосходстве над этими людьми: просто как немощна мудрость человека пред лицом Бога и Его мудростью!

Изменение в устроении занимает в Евангелие от Матфея более определенное место. Равно как и грех, что отверг Царя. В Евангелие от Марка повествуется скорее о служении Христа как Пророка. Затем, как мы видели, Он являет Себя Царем. И в обоих Евангелиях, мы видим, именно Иегова исполняет служение, которое Он соблаговолил исполнить.

Следовательно, в Евангелии от Матфея мы находим более личные обвинения, как в притче о двух сыновьях (глава 21,28-31), и подробность изменения устроения в притче о брачном пире (глава 22,1-14); ничего такого мы не найдем в Евангелии от Марка. В этом Евангелии нам, чрез Духа Божия, представлены низменное достоинство Его Лица и тот простой факт, что Пророк и Царь были отвергнуты (отвержение , которое вело к осуждению Израиля). В противном случае оно представляет собой то же общее свидетельство, которое мы рассматривали в Евангелии от Матфея.

Затем Господь представляет сущность всего закона как принцип благословения между тварью и Богом, и то, что сотворило критерий для сердца в отвержении Христа. Я говорю "для сердца", потому что действительно было испытание, хотя и понимали, что оно появилось. Даже, когда были действительно ортодоксальные принципы (Христос отвергнут), душа, не прилепившаяся к Нему, не могла идти за Ним по пути, к которому вело отвержение Его. Система советов Бога, которая зависела от этого отвержения, представляла трудность. Те, кто были присоединены к Его Лицу, следовали за Ним и находились в ней, не поняв, как надо, этого ранее. Итак, Господь являет суть закона - по существу, всего закона как божественного наставления - и место, где советы Бога переходят в новое положение, в коем они будут исполнены, отстоя от нечестивости или враждебности человека. Словом, в нескольких стихах (гл. 12,28-37) явлен закон и Сын Давидов, а последний занимает Его место как Сын Человеческий - Господь - одесную Бога. Такова тайна всего происходящего. Единение Его тела, собрания с Ним Самим было всем, что осталось позади. Только в Евангелии от Марка Пророк различает духовное состояние под законом, позволяющее войти в Царствие (ст. 34). У того книжника был дух понимания.

Картина положения, которое приведет к суду, что мы находим в главе 23 от Матфея, не представлена здесь. Это не Его дело. Иисус, еще Пророк, предупреждает Своих учеников духовно; но осуждение Израиля за отвержение Сына Давидова, явлено здесь Его очам не таким образом (иными словами, это не то, о чем говорит здесь Святой Дух). Указывается на настоящий характер преданности книжников, и ученики предупреждены в отношении их. Господь вынуждает их почувствовать, что это такое в очах Божиих. Бога истинно оценивает пожертвования, принесенные в храм.

В главе 13 Господь в наибольшей степени рассматривает служение апостолов при обстоятельствах, которые будут окружать их, нежели говорит о развитии устроения и путей Божиих в отношении Царствия - то, что наиболее подробно представлено в Евангелии от Матфея, где об этом повествуется.

Следует заменить, что вопрос учеников рассматривает только в общем в плане того, что занимало их. Они спрашивают, когда будет свершен суд над храмом, когда все это свершиться. Отрывок, стихи 9-13 хотя и включены некоторые обстоятельства, которые находим в главе 24 от Матфея, и относится скорее к тому, о чем повествуется в главе 10 от Матфея. В ней говорится о служении, которое исполнят ученики в средине Израиля, свидетельствуя при гонении властей, и Евангелие будет проповедоваться во всех народах до наступления конца. Им надлежит, как проповедникам, занять место, которое Иисус занял среди людей, только свидетельство должно простираться намного дальше. Это будет во времена всевозможных страданий и самых тяжелых гонений.

Но наступит время, когда это служение завершится. Хорошо известный знак мерзости запустения укажет на него. Тогда они должны бежать. То будут дни беспримерной скорби, знамений и чудес, которые, если бы это было возможно, могли бы обмануть избранных. Но они предупреждены. Все должно поколебаться после этого часа, и придет Сын Человеческий. Сила займет место свидетельства, а Сын Человеческий соберет Своих избранных (Израиля) со всех частей земли.

Мне кажется, что в этом Евангелии более, чем в любом другом, Господь соединяет тот и грядущий суды Иерусалиму, повествуя о последнем, потому что здесь Он более печется о поведении Своих учеников во время подобных событий. Израиль, вся система, в которую пришел Господь, должны быть предварительно удалены, дабы явить собрание и Царствие в его божественном образе, а затем и тысячелетие - то есть собрание в его славе и Царствие, как установленное во власти - когда будут окончательно устранены законная система и Израиль при первом завете. В эти два периода общее положение учеников будет одинаковым, но события последнего периода будут определенными и важными, Господь посему и говорит о них. Тем не менее, то, что было наиболее близким и что в настоящее время отстранило Израиль и свидетельство, предполагало, чтобы предупреждение было направлено ученикам из-за их непосредственной опасности; и они соответственно, получают его.

Усилие Иудеев восстановить свою систему в конце, не взирая на Бога, приведет лишь к открытому отступничеству и решительному суду. Это будет время непревзойденного страдания, о котором говорит Господь. Но со времени первого разрушения Иерусалима Титом до пришествия Господа полагается, что Иудеи отстранены и пребывают под осуждением, в какой бы степени оно бы ни было исполнено.

Ученикам велено бодрствовать, ибо они не знают часа. Здесь, в частности, пред взором Господа предстает поведение учеников в этом отношении. Об этом великом дне и о часе его наступления не знают ни Ангелы, ни даже Сын, как Пророк. Ибо Иисусу надлежит воссесть одесную Бога, доколе Его враги не будут положены у подножия ног Его, и не открыто время Его воскресения. Отец, говорит Иисус, по Своей собственной власти знает это. Смотрите Деяния 3, где Петр говорит Иудеям о возвращении Господа. Они отвергли его свидетельство; и сейчас они ожидают полного исполнения всего, о чем сказано. Между тем, рабы оставлены служить во время отсутствия Учителя. Он приказал привратнику бодрствовать. Они не знали, когда придет Учитель. Это относится к ученикам в их связи с Израилем, но в то же время это представляет общий принцип. Господь направляет его всем.

Глава 14 продолжает нить повествования , но касаясь торжественных обстоятельств, которые относятся к концу жизни Господа.

Книжники и фарисеи уже держали совет, как хитростью схватить Его и убить. Они боялись народа, который восхищался делами, благостью и кротостью Иисуса. Посему они не хотели взять Его во время праздника, когда множество народа собиралось в Иерусалим; однако у Бога были другие намерения. Иисус должен был стать нашим Пасхальным Агнцем, благословенным Господом! И Он приносит Себя в искупительную жертву. Сейчас, таковыми являются советы Бога и любовь Христа, сатане не нужны определенные силы, чтобы исполнить все, что он мог сделать против Господа. Иисус предлагает Себя в жертву, а люди скоро будут вынуждены отдать язычникам Того, Кто так сильно привлекал их; и не надо будет предательства, чтобы без усилий бросить Его в руки священников. Однако собственные установления Бога, которые признавали Его и являли Его в Его благодати, будут на первом плане; а вечеря в Вифании и вечеря в Иерусалиме будут предварять: одна - предложение, а вторая - поступок Иуды. Ибо, нечестивость человека есть то, чем она может быть, Бог всегда занимает такое место, которое Он выбирает, и никогда не позволяет силе врага скрыть Его пути от веры, никогда не оставляет Свой народ без свидетельства Его любви.

Данная часть повествования очень примечательна. Бог являет мысли и боязнь вождей народа, чтобы мы узнали о них; но абсолютно все находится в Его собственных руках; и злоба человека, вероломность и сила сатаны, действующая самым энергичным образом (никогда они, еще не были так активны), лишь исполняют намерения Бога во славу Христа. До того, как Иуда предает Его. Ему явлено свидетельство о любви Марии. Бог ставит печать этой любви на Того, Кого предадут. С другой стороны, Он, до того, как будет отвергнут и предан, может испытать всю Его любовь для Себя в устроении вечери Господней и во время Своей последней вечери с ними. Какое прекрасное свидетельство, полное интереса, с коим Бог печется и утешает Свои чада в тяжелейший момент их страдания!

Заметьте также, каким образом любовь ко Христу находит среди тьмы, которая сгущается вокруг Его пути, свет, который направляет ее поведение и направляет точно к тому, что соответствовало времени. У Марии не было пророческого знания; но надвигающаяся опасность, в которую Господь Христос был помещен ненавистью Иудеев, будоражит ее любовь во исполнение действия, которое станет известным во всем мире, повсюду, где будет возвещено о смерти Христа и Его любви к нам. Таково истинное знание - истинное руководство в духовной жизни. Ее поступок становится причиной тьмы для Иуды; поступок облачен в свет божественного знания чрез личное свидетельство Господа. Эта любовь ко Христу различает то, что угодно - справедливо и своевременно оценивает добро и зло. Хорошо тревожиться за бедных.

Но в этот час все намерение Бога сосредоточено на жертве Христа. Всегда была возможность успокоить бедных, и это верно. Сравнить их с Иисусом в момент Его жертвоприношения, означало убрать их из их места и забыть все, что было ценно для Бога. Иуда, который заботился только о деньгах, занял положение, соответствующее его собственному интересу. Он увидел не драгоценность Христа, а желания книжников. Его проницательность была от врага, а проницательность Марии - от Бога. Далее: Иуда составляет с ними план предать Иисуса за деньги. Дело устроено по его и их намерениям. Тем не менее, замечательно увидеть здесь то, как - если я могу так сказать - Бог Сам управляет положением. Хотя в этот момент злоба человека достигает своего пика, а сила сатаны напряжена до крайности, однако в этот час все исполнено точно, исполнено способом и орудиями, избранными Богом. Ничто, ни единая вещь, не укрывается от Него. Ничто не исполняется кроме того, что Он желает, и как Он желает, и когда Он желает. Какое утешение для нас! в обстоятельствах кои мы рассматриваем, какое поразительное свидетельство! Святой Дух, посему, сообщил о желании (которое легко понять) первосвященников и книжников не поступать так во время праздника. Тщетное желание! Данная жертва должна быть принесена в праздник; и она принесена.

Приблизилось время последнего в жизни Иисуса праздника Пасхи - праздника, когда Ему Самому надлежит стать Агнцем и не оставить для веры воспоминания, за исключением о Себе Самом и о Своем деле. Посему Он посылает Своих учеников подготовить все, что было необходимо для проведения праздника. Во время вечери Он располагает Своих учеников к общению и в последний раз являет им Свою любовь. Но им надо сказать (ибо Он должен вынести все), что один из них предаст Его. При этой мысли {В этом вопросе есть что-то очень прекрасное и трогательное. Их сердцам была сообщена торжественность, а слова Иисуса произвели в них результат божественного свидетельства. У них, кроме Иуды, не было и мысли предать Его; Его слово было несомненно верным, их души признали это, но при словах Христа у них самих возникло сомнение. Это не хвастливая уверенность, что они не предадут, но преклонение сердца перед торжественными и ужасными словами Иисуса. Иуда избежал вопроса, но затем, дабы не казаться таковым, но быть как остальные, спрашивает, чтобы лишь на него лично указал Господь, что явилось несомненным облегчением для других (от Матф. 26,25)} сердце каждого из, по крайней мере, одиннадцати ответило своей печалью. Поступит же так тот, кто ел с Ним из одного блюда; горе тому человеку! Однако ни мысль о таком беззаконии, ни печаль Его собственного сердца не могли прервать излияние любви Христа. Он заверяет их в этой любви, что в вечере Господней, которая есть Он, Его жертвоприношение, а не временное спасение, о чем им и следует помнить. Все сейчас сосредоточено в Нем, умирающем на кресте. Затем, подавая им чашу, Он закладывает основание нового завета в Своей крови (в образе), давая ее им как участие в Его смерти - истинный глоток жизни. Когда они выпили из нее, Он заявляет, что это печать нового завета - то, что хорошо известно Иудеям, по Иеремии; добавляя, что она излита за многих. Смерть должна наступить во установление нового завета и во искупление многих. Для сего смерть необходима, а связи земного союза между Иисусом и Его учениками расторгнуты. Он не будет более пить от плода виноградного (знамение такой связи), доколе не возобновит эту связь с ними в Царстве Божием по новому. Когда Царствие будет установлено, Он опять пребудет с ними и возобновит эти узы связи (в другой форме и, несомненно более замечательным на самом деле образом). Но сейчас все иначе. Они воспевают и выходят, направляясь к привычному месту на Горе Елеонской.

Связь Иисуса со Своими учениками здесь внизу должна, действительно, быть нарушена, но это не станет оставлением их. Он укрепил, или, по крайней мере, Он явил чувства Своего сердца и силу (с Его стороны) этих уз во время Своей последней вечери с ними. Но они соблазнятся при Его положении и оставят Его. Однако во всем этом была рука Божия.

Он поразит пастыря. Но воскреснув из мертвых, Иисус возобновит Свои отношения со Своими учениками - бедными стада. Он пойдет впереди них к месту, где эта связь началась, в Галилею, отстоя от гордыни, и где среди них свет появился по слову Бога.

Его ожидала смерть. Он должен пройти чрез нее, чтобы могла быть установлена любая связь между Богом и человеком. Пастырь будет поражен Господом Саваоф. Смерть была судом Божиим: мог ли человек попрать ее? Был Тот, Кто мог. Петр, любящий Христа настолько сильно, чтобы в сердце оставить Его, вступает на путь смерти, дабы вернуться опять, давая тем самым свидетельство, еще более поразительное, о его собственной неспособности пересечь бездну, которая открылась перед его глазами в Лице его непризнанного Учителя. В конце концов, для Петра это было ничто иное, как внешняя сторона смерти. Немощь, вызванная его боязнью, сделала его неспособным заглянуть в пропасть, которую грех отверз перед нашими ногами. Тогда когда говорит Иисус, Петр готов столкнуться с чем угодно. Искренний в своей любви, он не знал, что такое человек пред Богом и в присутствии врага, оружием которого была смерть. Он уже боялся; но вид Иисуса, внушающий любовь, не говорит, что плоть, которая препятствует нашему прославлению Его, в практическом смысле мертва. Более того, он ничего не знал об этой истине. Именно смерть Христа вывело наше положение на истинный свет, давая ему единственное исцеление - смерть и жизнь в воскресении. Подобно ковчегу в Иордане, Он погружается в нее один, чтобы спасенный Им народ мог перейти, не замочив ноги. Они не шли по этому пути раньше.

Иисус приближается к концу Своего испытания - испытания, которое только выявило Его совершенство и Его славу и в то же время прославило Бога, Его Отца, к концу испытания, которое не оставило Ему ничего, что имело бы силу остановить Его, если что-нибудь могло так сделать, и что сохранилось бы даже до смерти и до действия гнева Божиего в этой смерти, действия, кое превыше всех наших мыслей.

Он подошел к столкновению и страданию не с легкостью Петра, который погрузился в это не зная природы этого, но с полным знанием; помещая себя пред Лицом Своего Отца, где все взвешено и где воля Того, Кто возложил на Него такое бремя, ясно прослеживается в Его общении с Ним; посему Иисус исполняет ее, как это видел Сам Бог согласно глубине и намерению Своих помыслов и Своей натуры, исполняет в полном послушании Его воле. Иисус отходит в одиночестве, чтобы помолиться. И, духовно, в общении со Своим Отцом, Он проходит чрез весь круг Своих страданий, понимая всю их горечь. Представляя их Своим взором, Он являет их сердцу Своего Отца, чтобы, если возможно, сия чаша могла миновать Его. Если же нет, то, по крайней мере, Он да получит ее из руки Своего Отца. Это было благочестием, по причине которой Его услышали, а Его молитвы достигли небес. Он явлен как человек - блажен, что у Него есть ученики, которые могут бодрствовать с Ним, блажен, что может уединиться и излить Свою душу в недра Своего Отца, пребывая в зависимом положении человека молящегося. Какое зрелище!

Петр, который умер бы за своего Учителя, не способен даже бодрствовать с Ним. Господь кротко показывает ему его несообразность, признавая, что его дух, действительно был преисполнен доброй волей, но его плоть была никчемной в противлении врагу и в духовном испытании.

Повествование Марка, который так быстро переходит от одного обстоятельства (что изображает все духовное состояние людей, с кем Иисус был единен) к другому, дабы соединить все эти события друг с другом, является таким же трогательным, что и развитие подробностей, описываемых в других Евангелиях. На каждом шаге, который мы делаем, исследуя это повествование, запечатлен духовный характер, при этом он предстает интересным настолько, что ничто не может превзойти его (за исключением того, что находится над всем и над всеми мыслями), кроме только Того, Единственного, Кто явлен здесь нам. По крайней мере, Он бодрствовал со Своим Отцом; ибо, в конце концов, зависимый как и есть, чрез благодать, что мог сделать человек для Него? Как человеку, каким Он был, Ему надлежало опереться только на Одного и быть таким образом совершенным человеком. Отойдя опять помолиться, Он возвращается и снова находит их спящими и опять молится Своему Отцу, и затем пробуждает Своих учеников, ибо пришел час, когда они ничего не могли больше сделать для Него. Иуда приходит и целует Его. Иисус позволяет. Петр, который спал во время искренней молитвы Своего Учителя, пробуждается, чтобы взяться за меч, когда его Учитель Сам отдается как агнец на убой. Он ударяет одного из рабов и отрезает ему ухо. Иисус говорит с пришедшими схватить Его, напоминая им, что когда Он, по-человечески говоря, постоянно был не защищен от их силы. Они не наложили руки на Него; однако в происходящем теперь была иная причина - советы Бога и слово Бога должны быть исполнены. Это стало верным исполнением служения, данного Ему. Все оставляют Его и бегут; ибо кто, кроме Него, мог пройти этот путь до конца?

Один юноша, действительно, стремился идти дальше; но как только воины схватили его за его покрывало, он убежал и оставил его в их руках. Отстоя от силы Святого Духа, чем дальше кто-либо вступает на путь, где пребывает сила мира и смерти, тем больше стыд, с которым он убегает, если Бог позволяет убежать. Он бежал от них нагой.

Свидетели преткнулись не в злобе, а в естественности свидетельства, когда сила ничего не может с Ним сделать, доколе не настанет час, установленный Богом. Исповедь Христа, Его верность в объявлении истины в собрании является средством Его осуждения. Человек не может ничего сделать, хотя он делал все, что касается его воли и его вины. Свидетельство Его врагов, любовь Его учеников - все пало: это есть человек. Именно Иисус несет свидетельство об истине: именно Иисус бодрствует с Отцом - Иисус, Который отдает Себя тем, кто никогда не смог бы схватить Его до установленного Богом часа. Бедный Петр! Он пошел еще дальше, чем юноша в саду; и мы находим его здесь, а плоть вместо свидетельства там, где свидетельство должно быть передано перед силой его противника и его орудий. Увы! он не убежит. Слово Христа станет истинным, если у Петра оно будет лживым - Его сердце верно и преисполнено любви, если у Петра (увы! как и наше) неверно и трусливо. Он исповедует истину, а Петр отрицает ее. Тем не менее, благодать нашего благословенного Господа не минует его; и, тронутый ею, он скрывает свое лицо и плачет.

И сейчас исполнится слово пророка. Он будет предан в руки язычников. Его обвиняют в том, что Он есть царь, признание чего, несомненно, должно привести к Его смерти. Но такова была истина.

Исповедание Иисуса перед священниками относится, как мы это видели, в других местах данного Евангелия, к Его связи с Израилем. Его служение заключалось в проповедовании в собрании Израиля. Он, действительно, явил Себя Царем, Еммануилом. И сейчас Он говорит, что является Израилю надеждой для народа, таковым Он будет и потом. "Ты ли, - сказал первосвященник, - Христос, Сын Благословенного?" Таким было название, славное положение Того, Кто являлся упованием Израилю, согласно Псалму 2. Но еще говорит, чем Он будет (иными словами, представляет образ, который Он примет, будучи отвергнутым людьми, и в котором Он явит Себя мятежному народу); об этом и о результате читаем в Псалмах 8, 109 и в Книге Даниила 7 - о Сыне Человеческом, сидящим, одесную Бога и грядущего на облаках. Псалом 8 лишь общо представляет Его; Псалом 109 и глава 7 Даниила говорят о Мессии по-особенному, согласно чему Христос возвещает здесь о Себе. Богохульство, которое первосвященник приписал Ему, явилось лишь отвержением Его Лица. Ибо то, что Он говорил, написано в Слове.

Перед Пилатом (глава 15) Он лишь исповедует о хорошем, давая свидетельство об истине, которая нужна для славы Бога, и это свидетельство противопоставлено силе врага. На все остальное Он ничего не отвечает. Он позволяет им говорить; а евангелист не вдается здесь в подробности. Передать данное свидетельство стало последним служением и обязанностью, что Ему надлежало исполнить. И оно передано. Иудеи выбирают мятежного убийцу Варавву; и Пилат, прислушивающийся к голосу множества, склоненного первосвященниками на свою сторону, предает Иисуса на распятие. Господь покорен надругательством воинов, которые смешивают свою гордыню и наглость с жестокосердием палача, чью функцию они исполняли. Печальные образцы нашей натуры! Христос, Который пришел спасти их, находился в тот час под их силой. Он употребил Свою собственную силу не для Своего спасения, а для вызволения других от власти врага. Итак, они повели Его на Голгофу, чтобы распять Его. Там они дают Ему выпить вина со смирною, но Он не принимает: и они распяли Его с двумя разбойниками, одного по правую, а другого по левую сторону Его, исполнив тем самым (ибо это было все, что они сделали или могли сделать) все, что было написано в отношении Господа. Настал час Иудеев и священников; у них, к сожалению для них же! было желание своего сердца. И они являют, не зная этого, славу и совершенство Иисуса. Храм не мог восстать не будучи разрушенным; и они, как орудия утвердили то, о чем Он объявлял. Отец, Он спасал других, но не Его. Таковы две части совершенства смерти Христа что касается человека.

Но какими бы ни были мысли Христа и Его страдания в отношении людей (те псы и тучные быки Васанские), дело, которое Ему надлежало исполнить, было намного глубже внешнего. Тьма покрыла землю - божественное и сострадательное свидетельство того, что покрывало душу Иисуса, оставленного Богом для греха, более глубоким мраком, являющее таким образом несравнимо больше, чем в любое другое время, Его абсолютное совершенство; когда тьма отмечает внешним знамением Его полное отделение от видимого, то все дело сосредоточено между Ним и одним Богом по совершенству обоих. Все происходит между Ним и Его Богом. Мало понимаемое другими, все происходит между Ним и Богом: и, возопив громким голосом, Он испускает дух. Его служение завершено. Что Ему еще делать с мире, в котором Он жил, дабы лишь исполнить волю Божию? Все закончилось, и Он неотвратимо уходит. Я не говорю о физической необходимости, ибо Он все еще сохранил Свою силу; но, духовно отвергнутому миром не было больше места в нем для Его милости к нему: воля Божия была Им полностью исполнена. Он испил в Своей душе чашу смерти и осуждения за грех. Ему ничего не осталось, кроме смерти, и Он умирает, послушный до конца, дабы начать в другом мире (будь то для Его души, отделенной от тела, будь то во славе) жизнь, в которую никогда не может войти зло и в которой новый человек будет абсолютно блаженным пред лицом Бога.

Его служение завершено. Его послушание имело свой час для смерти - Его послушание и, следовательно, Его жизнь, пройденная в средине грешников. Что значила бы жизнь, в которой больше нет послушания, кое необходимо исполнить? И сейчас Его послушание завершилось в смерти, и Он умирает. Путь в святая святых теперь открыт - завеса разодралась сверху до низу. Языческий сотник признает, по смерти Иисуса, Личность Сына Божия. До сего момента Мессия и иудаизм были вместе. В Его смерти иудаизм отвергает Его, а Он является Спасителем мира. Завеса больше не скрывает Бога. Это все, что в этом отношении мог сделать иудаизм. И явлена совершенная благодать язычникам, которые признали - ибо Иисус испустил дух с криком, который подтвердил существование такой большой силы - что то был Начальник жизни, Сын Божий. Пилат удивлен, что Он уже мертв. Он поверил только тогда, когда сотник подтвердил это. Что касается веры - далекой от благодати и даже от человеческой справедливости - он вовсе не переживал по этому поводу.

Смерть Иисуса не оторвала Его от сердец тех слабых, которые любили Его (которые, возможно, не пребывали в столкновении, но которых благодать вывела сейчас из их убежища): этих благочестивых женщин, которые шли за Ним и часто служили Ему, и Иосифа, который, чья совесть была задета, не шел за Ним до сего часа, и они укреплены наконец свидетельством благодати и совершенства Иисуса (простота члена совета находит в данных обстоятельствах не повод для страха, но то, что побудило его сказать о себе) - эти женщины и Иосиф одинаково пекутся о Теле Иисуса. Эта скиния Сына Божиего не оставлена без того служения, которым человек был обязан Ему, Кто только что оставил ее. Более того, ко всему этому их подготовили провидение Бога и Его воздействие на их сердца. Тело Иисуса положено в гроб, и они все ожидают окончания субботы, чтобы исполнить здесь свою службу. Женщины запомнили это место.

Последняя глава разделена на две части - факт, который породил вопросы о подлинности стихов 9-20. Первая часть главы, стихи 1-8, относится к окончанию повествования в отношении восстановления того, что всегда было представлено нам в данном Евангелии - связи Пророка Израиля и Царствия с народом (или, по крайней мере, с остатком избранного народа). Ученики и Петр, которого Господь признает лично несмотря (да, да, потому как по благодати) на отречение им от своего Учителя, должны идти и увидеть Его в Галилее, как Он и сказал им. Там восстановлена связь между Иисусом в воскресении и бедными стада, которые уповали на Него (одни они признаны народом Божиим). Женщины ничего не говорят другим. Свидетельство о воскресении Христа передано лишь Его ученикам, этим презираемым галилеянам. Страх был средством провидения Бога, дабы не позволить женщинам говорить об этом, как это они, естественно, сделали бы.

Стихи 9-20 представляют другое свидетельство. Ученики явлены здесь не как избранный остаток, а в присущем человеку неверии. Представлено послание ко всему миру. Мария Магдалина, одержимая ранее семью бесами - полный раб такой ужасной силы - представлена ради того, чтобы сообщить о Его воскресении сотоварищам Иисуса. Затем Иисус является им Сам и дает им поручение. Он повелевает им идти по всему миру и проповедовать Евангелие всей твари. Не говорится о Евангелии Царствия. Всякий уверовавший и объединенный со Христом крещением в этом мире будет спасен: уверовавший не будет осужден. Вот вопрос спасения или осуждения: верующий спасен, а отвергнувший послание - осужден. Более того, если кто-нибудь убежден в истине, но отказался объединиться с учениками, исповедующими Господа, ему будет намного хуже. Посему сказано: "Кто будет веровать и креститься". Знамения силы будут сопровождать верующих, и они должны быть охранены от врага.

Первым знамением станет их господство над злыми духами; вторым - свидетельство о той благодати, которая выходит за узкие пределы Израиля, обращаясь ко всему миру. Они будут говорить новыми языками. Кроме того, в отношении силы врага, проявленной в совершении зла, яд змей и смертоносное не повредят им, и они своей властью будут исцелять больных. Словом, будет свержение власти врага над человеком и объявление благодати всем людям. Дав им поручение, Иисус возносится на небо и восседает одесную Бога - на место, с которого произойдет такая сила, дабы благословлять, и откуда Он возвратиться, чтобы поставить бедных стада на владение царством. Между тем, ученики занимают Его место, расширяя область своего служения до концов земли, и Господь подкрепляет их слово последующими знамениями.