Введение

Вторая Царств представляет нам окончательное утверждение Давида в царстве, а также последующие бедствия его дома, когда процветание открыло дорогу своеволию.

Стезя веры с ее препятствиями есть та дорога, по которой мы идем с Богом и достигаем триумфа, который обеспечивает нам Его присутствие. Процветание делает очевидным, насколько мало человек может наслаждаться им без того, чтобы оно не стало для него западней. Когда процветание не является стезей веры, то есть силы, то на этот путь вступает злоба сердца. Сравните 2 Царств 22 (Псалом, с которым Давид завершает путь, полный препятствий) с главой 23, которая содержит его последние слова, когда закончилось наслаждение процветанием и славой, которыми наделила его вера.

Тем не менее благочестивые и набожные (и, следовательно, благородные) чувства были искренними у Давида. Он не лицемерил в своих чувствах относительно неудач Саула, но затем завладел царством без сожаления, как только Саул прекратил свое существование. Сердце Давида, действительно, было тронуто, когда он услышал о смерти Саула. Горе тому жестокосердному человеку, который, побуждаемый надеждой на награду, надеялся принести Давиду добрые вести. Какими бы ни были неудачи Саула, для Давида он оставался царем Израиля. Какими бы ни были его ошибки, он был лишь несчастным царем. Он любил Давида, и тот пребывал в его доме, где проявилась эта царская скорбь, обеспечив ему всеобщее уважение. И даже если Саул когда-то несправедливо преследовал Давида, в тот момент это было с готовностью забыто. И вот, когда он пал, Давид помнил только о том, что могло бы воздать ему честь, - более того, он думал о том, что это помазанник Господа и Его народ пал и перед врагом.

Давид приказывает убить человека, который, заблуждаясь в честолюбии, сам обвинил

себя в отсутствии страха пред Господом, в отсутствии всех добрых и благородных чувств, ибо Давид страшился Бога, а помазанник Господень бесценен в его глазах. Затем он изливает свое сердце пред Богом в той трогательной скорбной песне, которая торжественным и нежным языком напоминает о том, что превозносит Саула, и выражает те приятные и теплые воспоминания, на которые вдохновляет его сердце. Прекрасное проявление плодов Божественного Духа! Давид ни в малейшей степени не падает духом, ибо действует его вера. То, что это горе тяготит его, дает ему также и возможность выстоять против подобного действия. Он повелел научить сынов Иудиных владеть луком, - оружием, которым был убит Саул. Давид, по-прежнему смиренный, благополучно действует и дальше. Он вопрошает Господа, идти ли ему в Иудею и в какой из городов, и Господь направляет его. Давид свидетельствует также мужам Нависа Галаадского о своем удовлетворении их поведением по отношению к Саулу.

Однако война не прекратилась, и она ведется не против внешних врагов, но внутри страны. То, что было связано с плотской гордыней Саула, не может поддержать Давида. Но теперь тем не менее все изменяется, ибо Иевосфей не был помазанником Господним, и его воцарение фактически было мятежом против Бога. Давид воюет против него со своими военачальниками.

Увы, история этого периода толкает нас на пути человека. Это уже не просто Давид, шествующий по стезе веры. Это Иоав, умный, честолюбивый, кровожадный и бессердечный человек. Это Авенир, человек морально превосходящий Иоава, но борющийся на основе своих плотских принципов, как и сторонники партии, восставшей против царя, избранного Богом. Авенир относится к Иевосфею так же, как Иоав к Давиду, когда гордость его была оскорблена; он начинает защищать интересы Давида, и Иоав убивает его более из зависти, нежели из мести за смерть своего брата. И в чем же отвага и доблесть старейшин колен Иуды и Вениамина, провозглашенная здесь на этом "поле сильных"? В уничтожении друг друга. Филистимляне были забыты. Но род Саула был глубоко неправеден. Это был род, который, обладая своими ложными привилегиями, не желал покориться Богу и Его воле.

Как начал сейчас действовать Иуда, так и Христос, Царь Иудейский, покорит Себе все вокруг после того, как займет Свой престол.

Следует, однако, отметить то, что Давид не появляется во всем этом. Действующее лицо здесь - Иоав, и при данных обстоятельствах, мне представляется, что зло уже зародилось. Я не вижу, что Давид искал совета у Господа; Иоав, конечно, тоже не делал этого, ибо он был всего лишь безбожником, понимавшим, что благоразумнее было славить Бога и не слишком удаляться от Него; он удовлетворял лишь свои страсти. Но в конце концов и это не спасло его от западни своих собственных расчетов. И вовсе не энергия Иоава вложила царство в руки Давида, но оскорбленная гордость Авенира, главы сторонников Иевосфея, кончившего тем, что он пожал среди людей плоды того, что посеял. Но все это очень прискорбно.

Средствами провидения Бог исполняет Свои цели, и Давид преуспевает. В основном, в том числе и в своих войнах в этот период и в своем возвышении, он олицетворяет Господа Иисуса. И я не сомневаюсь в том, что царство Христово утвердится во всех деталях после Его появления; пророчества Захарии и Михея 5 доказывают это. Но исторически, как я сказал, мы находимся среди людей. Что касается смерти Иевосфея, Давид сохраняет здесь свою чистоту и в отношении к убийству Авенира он являет такие чувства, которые делают его человеком Божиим. Тем не менее глава 3,39 демонстрирует немощность человека как орудия Божиего владычества. Давид взывает к суду Бога.

Избрание того, в ком исполняются намерения Бога, должно состоятся перед тем, как он утвердится на месте, назначенном ему Господом. Еще более очевидно, что это избрание предшествует для избранного всему остальному, и это истинно также для Самого Христа; только Он получил это по благодати.

Давид, царствовавший над иудеями в Хевроне семь с половиной лет, после смерти Иевосфея становится царем всего Израиля. И теперь Давид больше уже не человек веры; возглавляя войска Израиля, ходя в зависимости от Бога, он руководит делами, которые требовались от веры обстоятельствами Израиля; но он царь, который может возвысить того, кого пожелает. Очень скоро перед нами предстает человек, - человек энергичный, но не человек Божий. Всякий, кто убивает копьем и хромых и слепых, как сказал царь, будет возвышен (гл. 5,8). Возвышается Иоав, и он имеет естественные притязания к Давиду {Иоав был явно умен и предприимчив, но примечательно, что он не упоминается среди тех, кто отличил себя блестящими подвигами, когда личной вере пришлось сражаться за славу Божию. Когда же возникает вопрос о возвышении, о месте, которое Давид хранил до того времени, немедленно выступает Иоав}.

Однако в главном Давид направляется Богом, и он занимает город, избранный Богом для Своего земного престола. На этот счет он мог сказать о тех, кто владел им, как о "ненавидящих душу Давида", ибо именно они владеют истинным местом силы Божией, местом, которое Он возлюбил, кто, веря в собственную плотскую силу, противодействует и насмехается над избранным Богом царем, кто ненавистен более, чем народы, и ненавидимы имеющими Дух Господа, утверждающими на земле Его престол.

Здесь следует заметить, что Давид является прообразом Христа отвергнутого и Христа, ведущего войну в силе за утверждение своей власти в тысячелетии; Соломон же есть прообраз Христа, царствующего в мире тысячелетия. Войны с филистимлянами следуют после взятия Иерусалима и после полного покорения Израиля Давиду. Это не Давид, берущий Иерусалим, и также не Христос, царствующий над землей. Христос сойдет с небес, чтобы уничтожить Антихриста, но Он истребляет врагов Израиля с помощью Своего собственного народа, утвердив Свой престол на Сионе. (Сравните Зах. 9 и 10). В этом я не преувеличиваю; я лишь излагаю обоснованные факты, предоставленные по этому поводу Писанием.

Давид утверждает себя на Сионе; он признан некоторыми дружественными народами; он осознает также, что именно Бог сделал его царем. Но человеческое сердце всегда проявляет себя. Укрепленный Господом в своем царстве, он делает то, что хочет, он следует своим собственным желаниям. (Сравните Втор. 17,17).

Однако укрепление его власти не уничтожает надежд его бывших врагов {Из многих пророчеств Ветхого Завета очевидно, что, когда Христос вернется на землю, произойдет то же самое. И, однако, в этот период если человек будет возвеличивать себя, то результатом станет лишь внезапное поражение}, оно вызывает их зависть. Они не знают ни оружия его силы, ни цели Господа, возвеличившего его. Они устремляются на свою погибель. И вот, при той угрозе, что пробуждает Давида, мы снова видим человека Божиего, прообраз Господа Иисуса, вопрошающего Господа и покорного Слову Его. Определенно руководимый Богом, он одерживает блестящие победы, и сила Его шествует перед ним и обращает в бегство его врагов. Поэтому он славит Бога.

Хотя Бог утвердил в силе царя, который в то же время является победоносным вождем Его народа, узы завета еще не восстановлены. Ковчег все еще там, где личное благочестие скрыло его, когда Бог был вынужден стать защитником собственной Своей славы. Давид должен был принести его туда, где утвержден сейчас его престол. Он желает, чтобы Господь Саваоф, восседающий на херувимах, был прославлен, и чтобы он стал в то же время славой царя престола Израилева. Они едины в его помыслах. Царство Мелхиседека сейчас уже не существовало и не упоминалось, ибо Мелхиседек есть царь Салимский (то есть "царь мира"). Бог же продолжал поддерживать Свою славу. Он мог благословить Давида, избранного и помазанного царя, но тот порядок вещей, что объединял все вместе под царской властью, еще не установился. Он должен был утвердиться позднее, при Соломоне.

Израиль должен был признавать Божии заповеди. Но даже ища славы Божией, Давид думает о себе, и это явное, но ошибочное подражание тому, что совершали филистимские священники в страхе пред Господом. Результат был печальным. Человек стремится сохранить то, что он сделал; поступая так, он затрагивает славу Господа, и повергается перед Его величием. Господь доказывает Свою славу. Отнюдь не среди своего народа пребывает Он.

Одновременно уязвленный и встревоженный - уязвленный потому, что сердце его искренне искало славы Господа, хотя он не осознавал ее высоты и забыл величие Того, чьей близости желало его сердце, - Давид оставляет ковчег в доме Аведдара, и здесь Господь показывает, что сущность Его в том, чтобы благословлять всякий раз, когда величие Его не настолько забыто, что люди обращаются с ним так, как считают нужным. Чем больше мы принижаем Его славу, тем больше Он поддерживает ее, и Он провозглашает то, чем Он является, благословением, которое он дарует. Сердце и чувства Давида возрождены; он уносит ковчег из дома Аведдара и устанавливает его в скинии, устроенной им для него. Здесь мы видим лишь Давида, и мы видим его одетым в ефод. Он возглавляет свой народ, восстанавливая общение {Я говорю "общение" потому, что фактически ковчег завета был внешней связью, формальным знаком общения между Богом и Израилем. Это придает большее значение рассматриваемым нами обстоятельствам. Потеря ковчега была, напротив, бесславием народа} между ним и его Богом, и все это делается с радостью, жертвоприношениями и песнями ликования. И именно он благословляет народ, представляя во всем этом замечательный образ Иисуса и того, что Он сотворит в Израиле в последние дни.

Все это, однако, не являлось возведением храма: это было дело, оставленное для Князя мира. Это был царь, вождь народа по вере, действующий до определенного предела для веры, как священник, по чину Мелхиседека, хотя порядок и благословение, принадлежащие этому званию, не были еще утверждены. Царь приносит жертвы, он благословляет людей. Как их единственный вождь, он объединил весь Израиль, сокрушив своих врагов.

Но, в конце концов, это был переходный период. Ковчег завета все еще оставался в скинии; Давид торжествовал, но мир, которым он наслаждался, все же был временным. Утверждение ковчега на Сионе, однако, составило целую эпоху, ибо гора Сион была местом великой благодати страдавшего Царя, прошедшего через страдания и утвердившего свой престол в силе и славе по отношению к Израилю. Это ключ к Откровению 14 - к книге, в которой Агнец (как мне представляется) всегда есть Мессия, прошедший через страдания и помещенный на престол Божий, ожидающий провозглашения Его славы, помещенный там в таком образе, несмотря на то, что по существу Он исполнил нечто более важное в другом отношении (ибо это спасение и церковь намного более прекрасны, чем царство), но несомненно, что здесь нам приходится рассматривать именно царство. Я не сомневаюсь в том, что те сто сорок четыре тысячи, что находятся с Агнцем на горе Сион, - это те, что страдали ради Мессии в духе Его собственных страданий среди Израиля. Они с Ним в Его царственном положении на Сионе, и они следуют за Ним, куда бы Он ни шел. В сущности они находятся достаточно близко к небесам, чтобы учить песнь, которую никто другой не может учить на земле. Они первые плоды земли. И они не на небесах.

Это объясняет также Послание к Евреям 12,22, где мы видим Сион в противопоставлении к Синаю, куда народ был помещен под его собственную ответственность, под закон, имеющий власть, данную в страхе присутствия Господня. Но в относящемся к этому отрывке Сион явно отличается от небесного Иерусалима {Конструкция самой фразы (Евр. 12,22) поможет выделить те различные части, из которых она составлено. Союз "и" разделяет их: Сион - город Бога живого, небесный Иерусалим - ангелы, торжествующий собор - Церковь первенцев, чьи имена написаны на небесах, Бог - Судия всех и т.д.}.

Я не сомневаюсь, что в конце концов осуществятся подобные отношения между Христом и остатком Его народа, ожидавшего Его. Это период, в течение которого Иисус полностью восторжествует, действуя в силе и как царь (но Он еще не правит в мире) и в течение которого Он образует, развивает и укрепляет отношения между Его народом и Им на земле в Его победах и в Его царстве в силу тех прав, согласно которым Он подчинит Себе Своих врагов. Псалмы также открывают эту часть правления Христова пророчески и символически (смотрите Пс. 109). Посадив Господа Давида одесную Величия на небесах, Дух говорит: "Жезл силы Твоей пошлет Господь с Сиона: господствуй среди врагов Твоих. В день силы Твоей народ Твой готов во благоволении святыни; из чрева прежде десницы (утро Его славы, заря дня) подобно росе рождение Твое" (здесь говорится о молодых людях, которые последуют за Ним). Весь этот Псалом раскрывает ту же самую идею о воинственном царстве Христовом, о Сионе, избранном Богом в качестве его средоточия, и о том месте, откуда Его власть распространится в во время победоносных войн Мессии.

Давайте рассмотрим этот последний вопрос.

Описав падение Израиля, Псалом 77 показывает нам, как Господь пробуждает его, но это устраняет все права на последние и свидетельство о Его предшествующих отношениях с Израилем, ибо (1 Пар. 5) это было право первородства Иосифа: "Избрал колено Иудино, гору Сион, которую возлюбил, и избрал Давида Своего, и взял его от дворов овчих",- и т.д. В этом Псалме, действительно, упоминается Его святилище, но гора, на которой оно было построено, никогда не изображалась как предмет Божиего избрания. Этот Псалом идет дальше, чем рассматриваемая нами история, но он относит избрание к Давиду и Сиону.

Псалом 131 точно описывает те чувства, которые Дух вдохнул в Давида, когда он поместил ковчег на гору Сион. Это всего лишь скиния, но скиния могущественного Бога Иакова на земле. И Господь избрал Сион. Там расцветет рог Давида.

Заметьте здесь, что ответ Господа каждый раз превосходит просьбу и желание Давида - прекрасное свидетельство щедрой благости Бога. Покой Господень посреди Его народа. Он насладится покоем здесь, среди Своих, хотя Он утверждает свою славу в храме, и именно там все говорят о ней. В пустыне эта слава не имела места своего покоя. Израиль странствовал, и Господь, обитавший посреди народа, шел впереди его, чтобы найти для них место покоя (Числ. 10,33). Не так было на Сионе, когда Его покой среди них зависел от их верности. Он "отрицал жилище в Сионе и отдал в плен крепость Свою" (Пс. 77,61-62). Только избрание и милость через "избранного из народа" (Пс. 88,20) утверждают покой Божий среди Его народа.

Следует сделать еще одно замечание о теме Псалма 131. Мы видим, что Бог утверждает Свое величие в своем правлении и, наконец, не позволяет прикоснуться к ковчегу. Он дает Давиду время узнать, что Бог есть Бог благословения и благодати, но какими бы благими ни были намерения Его народа, необходимо, чтобы истина о том, что Он есть, ясно проявлялась в Его открытых действиях. Если бы было иначе, если бы Его правление не было стабильным, то все потерпело бы крах; легкомыслие человека постоянно приводило бы его на пути своеволия. Верно, что Бог полон терпения и что, установив отношения со Своим народом, Он продолжает действовать согласно этим отношениям, пока это возможно, хотя в то же время Он бывает вынужден показывать: в конце концов приходит суд.

В рассматриваемом нами случае Бог нарушил эти отношения, первоначально установленные тем, что Он восседал среди херувимов; Он отдал в плен крепость Свою и славу Свою в руки врага. Давид, как победитель, возвращает Ему Его место, но на новом основании - на основании благодати и силы. Тем не менее, изучая Псалом 131, мы обнаруживаем в нем гораздо более глубокие чувства и сердце, стремящееся к прославлению Бога среди Его народа еще более широким и ярким образом, чем это было при внешней помпезности и пышности, каковые имели место в Израиле; Бог ответил на эти чувства совершенно иначе, чем при смерти Уззии. Этот Псалом в действительности был написан после трогательных сообщений, о которых повествуется в 2 Цар. 7, как доказывают стихи 11,12. Однако он показывает нам, в каком духе пошел Давид, чтобы принести ковчег, испытывая горячее желание сердца, чтобы найти обиталище {Мы можем сравнить это с Исх. 16,2 в английской версии, хотя перевод сомнителен. Смотрите, впрочем, Исх. 29,46} для Господа, которое, как мне кажется, завершит Христос. Итак, мне представляется, что именно осознание этого желания привело Давида к падению. Увы, человек! Сознавая это, он стремится к осуществлению этого, и в некоторой степени он забывает о высшей славе Божией, о грехе, который вызвал удаление Бога от Его народа, и о присущем Ему величии. Когда Бог действует согласно требованиям Его славы и поражает человека, который оказал Давиду помощь в осуществлении желания его сердца, Давид был раздосадован. Смерть Уззии явилась следствием поведения Давида, и он был раздражен против Господа, когда это возымело место. Поистине, такова плоть. Бог заставил Давида почувствовать то, что стало со служением Бога Израилева (смотрите 1 Пар. 15,12-13), и Он восстановил его душу, показав ему, что Он истинный источник благословения и что пренебрежение ковчегом было равносильно пренебрежению благословением {Это не упомянуто в книгах Самуила, потому что Дух представляет здесь Давида как образ Господа}.

Кроме того, положение Давида, усердно поддерживающего в своей душе чувство славы Господней, между тем как он сам был возвышен, как показано в Псалме, исполнено величайшей нравственной красоты и играет особую роль в божественном домостроительстве. Положение, занимаемое Соломоном при освящении храма, несомненно, представляет собой еще более впечатляющую картину. Священство Мелхиседека выступает здесь во всей своей полноте и искренности, однако это следствие исполнившегося благословения, а нравственное состояние тех, кто принимал в этом участие, меньше всего является результатом глубокого проявления душевных сил и близкого общения с Богом, поэтому оно здесь меньше всего связано с осознанным предожиданием Христа. Соломон пожинал плоды той славы, на которую (в ее истинном совершенстве во Христе) Давид полагался в своей вере. Соломон не поднимается выше Давидовой веры до понимания той ответственности народа, которая вытекает из этого. Храм - это лишь место проявления этого. Давид поднимается выше. Он схватывает саму цель Божию касательно места царства Господня и осознает эту цель, когда для этого требуется вера, и поэтому во всех отношениях он отвечает положению царя-священника, а следовательно восходит до Самого Бога, Который является источником этого священства. Наученный Богом, Давид уразумел избрание Сиона, средоточия царственной славы Христа, и в этом смысле свое духовное положение, когда он танцевал перед ковчегом, как простолюдин, но в своем уничижении перед миром Давид оказался гораздо выше, чем Соломон, стоящий на своем медном амвоне.

Ковчег также символизирует восстановление власти Божией среди Его народа через эту самую духовную связь, однако это восстановление происходит благодаря тому, что олицетворяет собой силу Христа, одерживающего победу над Своими врагами, а не просто через обретение славы.

Весь этот период своей истории Давид (хотя лично сам он и переживает падение) в большей степени символизирует Христа. Давид восстанавливает связь своего народа с Богом, благословляет и питает его подобно Мелхиседеку в то время, когда еще существуют трудности, до наступления царства мира, когда силою будут устранены все препятствия на пути полного наслаждения покоем. Давид благословляет народ вопреки всем трудностям, пред лицом всего, что еще препятствует этому благословению. Положение, занимаемое Давидом, - это положение слуги, ближайшего слуги Божия, дарованное благодатью. Он не священник на своем престоле, он - царь, сделавший себя священником, исполняя свое служение Богу.

Самуил, как посвященный Господу, был облачен в льняной ефод. В такую одежду одевались священники, однако Самуил не был священником по чину Ааронову. Он служил в скинии по воле благодати и Духа, как избранный и отделенный для Бога. Самуил справедливо был возведен в это положение по благодати Божией, когда мрачная ночь Ихавода (бесславия) уже грозила народу Израиля своей тьмой. Здесь же речь идет о царе, занимающим это место, который надевает льняной ефод священника, - не одежды, которые Бог дал священникам для славы и благолепия, но те, в которых священник считается олицетворяющим Христа-священника {Что касается первосвященника (после чуждого огня в день посвящения в священники) то, по-видимому, он больше не появлялся в святая святых в одеждах славы и благолепия. Только в день искупления он заходил туда в белых одеждах} и в которых он обязан исполнять свои самые основные функции {Это священнослужение Он исполняет и теперь. В этих славных одеждах Он явится. Христос уже увенчан славой и величием, однако не все еще отдано во власть Ему, и Он еще не занял Свой престол Мелхиседеков, который действительно будет на земле. Христос будет восседать на престоле Своего Отца, пока не соберутся все Его сонаследники}, и фактически он становится в них в положение левита, то есть отделенного от мира, чтобы служить пред ковчегом, пред лицом Господа. Основная идея, связанная с этим ефодом, заключается в том, что носящий его предстает пред лицом Бога. Но даже приказывая народу, Мелхиседек, скорее, представляет себя ему, хотя он и представляет этот народ перед Богом, как царь и священник на своем престоле.

Окончив приношение жертв, царь благословляет народ именем Господа. Оставалось еще покорить филистимлян, сириян и другие народы, но связь народа Израиля с Богом была восстановлена, она укреплялась и обеспечивалась царем на Сионе, хотя ковчег, на котором эта связь держалась, все еще находился за завесой. И сам царь обеспечил это благословение; он сочетал в себе символ завета и избранного царя на месте, которое указал Бог, и при этом он оставался слугою Божиим. Ефод Давида не имел отношения к Мелхиседеку, но, прославляя Господа, сохранившего народ, носящий этот ефод хранил, как священник, это благословение своего народа пред лицом Бога. Мелхола, унаследовавшая дух своего отца Саула, мечтала только о земной славе; она не могла понять всего этого. Уничижение перед Господом было непостижимо для нее. Она не понимала и не ощущала Его славы или радости познания Его, как единственного Господина своей души. То, что принадлежит Саулу, не может иметь место в царстве Давида, как не может и иметь сострадания к презираемому и отвергнутому. Короче говоря, перед нами царь, преданный Господу и своему народу, который обеспечивает и сообщает от Бога благословение своему народу. Его положение отличается от того, в каком пребывает Соломон, которого прежде всего характеризует наслаждение уже полученным благословением.

Итак, первое из этих двух состояний, как мне кажется, представляет Христа таким, каким Он всегда был по своему характеру и праву, и в особенности таким, каким Он будет после гибели Антихриста и перед уничтожением тех врагов Его, которые все еще будут препятствовать установлению Его Царства в мире. Его народ, все израильтяне, объединятся под Его властью. Жезл силы Его сойдет с Сиона, и Он будет господствовать среди Своих врагов (Пс. 109). Однако это еще не исполнение того, о чем говорится в Псалме 71 или в Зах. 6,12-13. Сравните также Псалом 2, в котором Христос представлен Сыном Божиим, рожденным на земле, Которому даны во владение все пределы земли, что признано Богом и возвещено царям земли.

В Псалме 109 Христос представлен сидящим одесную Бога, ожидающим, пока Его враги будут поло-жены в подножие Его ног. В Псалме 8 Он -Сын Человеческий, и все положено под ноги Его.

Находясь под властью царя Соломона, израильтяне пользовались всеми теми благами, которые Господь даровал Соломону и Давиду. Здесь же мы видим, что сам Давид обеспечивает народ необходимым ему питанием, наделяя каждого "куском мяса" {В Псалме 2 изображен Царь, восседающий на святой горе Сион, Сын Божий, рожденный во времени (нечто отличное от Его положения Сына, единого с Отцом еще до начала этого мира, о котором говорится в Иоан. 1, Евр. 1, Кол. 1 и в других местах, и все же я не думаю, что эти две позиции могут существовать отдельно друг от друга, хотя слово "посему", встречающееся в Лук. 1,35 указывает на то, что это нечто иное и что Его Сыновство, о котором говорится здесь, тоже истинно и не менее важно), признанный таковым Самим Господом, и цари земные обязаны подчиниться Ему. В Псалме 8 о Нем говорится как о Сыне Человеческом, Которому все покорилось согласно вечному намерению Божию. В Псалме 109 Он, прежде презираемый и отвергнутый, представлен сидящим одесную Бога, поставленным господствовать среди Своих врагов}. Давид возвращается благословить свой дом, ибо у него есть свой собственный дом, в который он возвращается, благословив прежде Израиль. Этот дом несколько ближе ему, чем Израиль. Мелхола, как мы уже видели, не могла по праву принадлежать ему. Давид рад уничижению перед Господом, и он осуждает Мелхолу, не одобряя ее замечание. Каким исчерпывающим был его ответ ей!

Сравните Псалом 23 и Псалом 101. В первом из них Он признан Господом Саваофом, Царем славы, победившим Своих врагов. Во втором - самим Создателем.

Испытывая горячее желание прославить Господа, Давид беспокоился, что сам он живет в доме кедровом, в то время как Господь обитает над шатром. Он желает построить Ему дом - благое желание, однако Бог не дает Свое согласие на это. Строительство храма предстоит Князю Мира. Давид же олицетворяет собой Христа страдающего и побеждающего, а не наслаждающегося земным царствованием по неоспоримому праву и открывающего перед всеми народами врата храма, в котором надлежит поклоняться Господу правды. Ведь Он возвращается, так сказать, к тому Своему положению, в котором Бог благословил его весьма необычным образом. Давид является его символом; он поистине главный ствол того рода, от которого произойдет Отрасль - Сам Христос.

Об этом и говорится в прекрасной седьмой главе. Избранный сосуд, он должен был защитить дело народа Господня в страданиях и восстановить среди израильтян славу имени Господа (стихи 8, 9). Господь был с Давидом везде, и Давид, особенно прославившись этим, благодаря своей вере был также сосудом обетованным, обещающим грядущий мир и процветание, уготовленные Израилю волей Божией. Но все это относилось к грядущему. В его потомстве навеки утвердится престол царства над Израилем, и если будет необходимо, то Бог накажет потомков Давида, однако царство у них не отнимется. Сын Давидов построит дом Господу. Еще во времена исхода из Египта, человек, в котором обитал Дух, желал приготовить жилище для Господа (Исх.15,2) {Этот перевод очень спорный, однако такова мысль Бога. Смотри Исх.29,46}. Но для этого нужен был Мессия, а до тех пор Израиль был странником, и Бог странствовал вместе с ним.

Главными предметами откровения Божия Давиду являются следующие (они же являются и ответом на его вопрос): высшее призвание Божие; все, что Бог сделал для Давида; уверенность в будущем покое Израиля; устроение Господом дома Давиду; сын Давидов будет Сыном Божиим, и он построит дом Господу; престол его Сына утвердится навеки.

Прежде всего Давид (и так всегда происходит под влиянием Духа Божия) не возрадовался сам, а благословил Бога. Его молитве благодарения присущи следующие особенности: Давид в мире и свободен пред Богом, он идет и предстает пред лицом Господа, он в то же время признает собственную незначительность и то, как недостоин он был всего того, что Бог уже сделал для него. И этого мало показалось в очах Господних, и Он возвестил ему о будущей славе его дома. Это было по-Божески, а не по-человечески. Что еще Давид мог ответить? Бог знал его, и это придавало Давиду уверенность и вселяло в него радость. Давид признает, что Бог делал это по истине и по "сердцу Своему". Благодатью было то, что Он открыл все это рабу Своему. В результате всего этого Давид вынужден был признать, что велик Господь. И не было подобного Ему. И никто на земле поэтому не мог сравниться с Его избранным народом, для которого Он приходил, чтобы искупить его и приобрести Себе народ, и который Он теперь избрал для Себя, чтобы израильтяне стали Его народом навеки и чтобы Он Сам сделался их Богом. Самая лучшая молитва - та, которая исходит не от чувства нужды, но от желаний и того разумения, которые появляются под влиянием открывшихся целей Божиих, - намерений, которые Он осуществит из любви к Своему народу и ради славы Христа. В заключении Давид просит Бога благословить его дом, чтобы он стал местом благословенным вовеки. Словом, Давид страстно желает, чтобы намерения Божии, пробудившие все его чувства, были исполнены Самим Господом, Который открыл их Своему рабу.

Полностью избавившись от мятежей среди народа {Сравните Псалом 17,44, где страдания праведного Христа (в образе Давида) являются источником всех благ для израильтян, начиная от исхода из Египта и до конца}, Давид проявляет свою мощь, покоряя себе врагов. Филистимляне, обитающие на земле Израиля, были подчинены. Мафег-Гаама означает "уздечка столицы". Давид держал ключ от власти. Он смирил моавитян и заставил их платить дань. Наконец и внешние враги, сирийцы, были завоеваны или сдались сами. Жители Идумеи стали служить Давиду, и Господь хранил Давида повсюду, куда бы он ни пошел.

Во всем этом мы вновь видим человека веры и образ Господа Иисуса, Царя на Сионе, победившего всех врагов Израиля и отдавшего Израилю во владение землю обетованную (Быт. 15,18) до пределов Евфрата. Он посвящает Господу из отнятого у всех покоренных им народов. Он царствует над всем Израилем и творит суд и правду над всем своим народом. И сотоварищи его по странствиям разделяют с ним славу его царства, которое во всем этом символизирует царство Христово.

Давид проявляет милосердие также по отношению к остатку дома Саулова. И если Мемфивосфей не разделяет с Давидом славы его царствования, то пользуется привилегией есть за царским столом, хотя и он принадлежит семейству врага Давидова и его гонителя, но вместе с тем Мемфивосфей принадлежит и к тому малому остатку, который благоволит царю, избранному Самим Богом (за что его самого ненавидят обладающие властью). Мемфивосфею также возвращено все наследство его семейства.

Мне кажется, что это трогательное и прекрасное свидетельство доброты и преданности Давида, данное благодатью, рисует картину отношений Христа с благочестивым остатком Израиля или, по крайней мере, передает дух этих отношений. То была "милость Божия", которая избрала его из всего семейства Саулова (противника венчания Давида на царство) и которая остановилась на представителе семейства Ионафана, чья история нам уже известна и который олицетворяет собой тех, кто потянется к Христу, привлеченный перспективами Его царства, и ничем иным. Этот остаток насладится плодами утвержденного царства, но их не будет среди окружающих престол царя, которые разделяли прежде все страдания презираемого и отвергнутого царя.

В главе 10, о которой мы не будем говорить подробно, нам представлен общий принцип правления царя на Сионе. Если милости царя с презрением отвергают, то за этим следует наказание от царя. Выступления против царя и мятежи только способствуют укреплению его власти именно там, где ему пытались сопротивляться. Бесполезно выступать против власти избранного Богом царя.

Далее следует история Давида и жены Урии. Давид, служа Богу, перестает действовать верою. Когда наступает время царям выходить в походы и воевать, Давид спокойно остается дома, а вместо себя посылает других вести войны Господни. Расслабившись от безделья и праздной жизни, Давид быстро впадает в грех, как и тогда, когда он искал покоя среди филистимлян. Он больше не держался веры.

Чем ближе Давид был к Богу, тем более бесплодными были все его попытки скрыть свой грех. Не ответив вовремя за свой первый грех, он добавляет к нему и второй. В завершении всего он наслаждается их плодами, когда, сметая все препятствия на своем пути, он придает этому видимость законности. Как все это печально! Как недостойно его! Давид забывает о своем положении царя, царя от Бога. Разве справедливо было со стороны царя пользоваться своей властью, чтобы притеснять Урию? Давид становится рабом низменного Иоава, поведав ему о своем преступлении. Какое нравственное падение! Насколько же счастливее был Давид, когда его хоть и преследовали, как куропатку в горах, но в нем была живая вера и добрая совесть! Но кто может убежать от взора Божия? Да и Бог, знающий и любящий Давида, не мог оставить безнаказанным его грех.

Давид совершил очень большой грех, и сделал это тайно. Бог накажет его грех перед всем Израилем. Если Давид не знал, как прославить Бога, и не сумел, царствуя во имя Его, сохранить истинное свидетельство о сущности царства Божия, и если он, наоборот, исказил образ этого царства, то Сам Бог знает, как пред лицом всего народа восстановить его, наказав того, кто так опозорил Его и кто отнял единственное свидетельство Его власти, образ которой Бог представил людям.

Эта история показывает нам, как сильно грех может ослепить сердце, даже когда духовное суждение остается здравым. Она показывает силу Слова Божия, и в то же время Бог являет высшую власть Своей благодати, ибо, хотя Он и наказал Давида смертью родившегося младенца, второй сын Вирсавии, которого Бог избрал, станет царем и главою царского рода, человеком, живущим в мире и благословении, возлюбленным Господа. Давид смиренно переносит наказание Божие, его сердце, в котором живет глубокая привязанность и любовь к Богу, покоряется неизбежному. Он все понимает лучше, чем его слуги, хотя он и более грешен, чем они. Он поступает достойно, согласно своему духовному разумению. Он доверял Богу и был близок к Нему. И поэтому он открыл самые уязвимые места своей души Богу, которые Бог отчасти затронул. Но когда воля Божия была исполнена, Давид покорился ей до конца.

Во всем этом очевидно влияние Духа. Это тот же Самый Дух, который воздействовал и на Иисуса, испытывавшего ужасные муки в Гефсимании, хотя эти случаи и мера переживаний в них не только очень отличались, но и имели разную значимость. Однако в том и другом случае душа была полностью открыта Богу и имела место полная покорность познанной воле Божией.

Грех Давида был чрезвычайно велик, однако мы можем ясно видеть в нем драгоценное воздействие Духа. Приведенный в смущение искренней преданностью ему Урии, Давид не может избежать наказания от руки Божией! Давид прощен, ибо признал свой грех. Однако, что касается воли Божией, то Бог являет непоколебимую волю, и хотя Он щадит царя Давида (ибо тот заслуживал смерти), тем не менее объявляет ему, что не отступит меч от дома его во веки. То же самое мы наблюдаем и в случае проявления неверия Иаковом. Наказание Давида также соответствует его грехам (сравните стихи 10, 12 с историей Авессалома). Что касается привязанностей Давида, то он был наказан смертью своего младенца, и он глубоко прочувствовал это наказание. И воля Божия была принародно исполнена во всех Его наказаниях, то есть по слову Его "пред всем Израилем и пред солнцем".

Возможно, что аммонитяне заслуживали сурового наказания и что именно тогда настало время свершить суд над ними. Они были дерзкими врагами царя, поставленного Самим Богом, который на деле доказал свое доброе отношение к ним. Однако, что касается его личного состояния, я не знаю, способен ли был Давид обойтись со своими врагами именно таким образом, в то время как сам он шел по прямому и трудному пути веры. Как символ, это наказание напоминает о справедливом суде Мессии и об ужасных последствиях, которые ждут всех, кто презирал и оскорблял Его даже пребывающего в Своей славе. Из этого мы также узнаем, что когда народ созревает для суда, Бог незамедлительно обрушивает его, даже если другие пытаются действовать милосердно.

Когда Давид доказал, что забыл Бога и перестал полностью полагаться на Него, о одно бедствие за другим обрушивается на его дом. Так, он увеличил число своих жен. Это корень, пустивший горькие ростки и принесший не менее горькие плоды.

И хотя в главном душа Давида оставалась праведной пред Богом и была глубоко привязана к Нему, тем не менее, когда, однажды сойдя с пути смиренной покорности, порожденной верою и ощущением присутствия Бога, он омрачает остаток своих дней тем, что, пребывая в благословении Божием, поступает самовольно, не считаясь с Богом. В его доме появляется грех, гнев Божий разгорается из-за этого греха и непостоянства, вызванным пристрастием к Авессалому. И на сцене появляется Иоав; он всегда появляется в тот момент, когда возникают интриги и снова имеет место какое-нибудь преступление. Это все, что необходимо сказать о печальной истории Амнона и Авессалома.

Благосклонность Давида к Авессалому привела к другим, еще более печальным результатам и еще более тяжелым наказаниям. Как больно видеть человека, победившего Голиафа, изгнанным из своего же дома и лишенным своего престола, да еще его возлюбленным сыном. И все это с позволения Бога. Ибо если бы Бог не допустил этого, кто посмел бы изгнать избранника Божия с того царственного места, на которое Господь поместил его? Не отступал меч от дома Давидова, а слово Божие острее обоюдоострого меча. Как справедлив Господь! Ибо кого Он любит, того и наказывает. Поэтому, поскольку здесь проявляется справедливая власть Божия, то именно Давиду выпадает возможность глубоко испытать свою душу и гораздо ближе узнать Бога, ибо сердце Давидово было искренне и всегда обращено к Богу, так что все его печали и страдания приносили свой плод, хотя и были вызваны его же грехами.

И в этом плане (хотя причина страданий Давида в корне отличалась от той, по которой страдал Господь) Давид олицетворяет собой страдающего Христа, Его сострадание Своему народу. Причем в данном случае еще в большей мере, поскольку, всецело посвятив Богу свою душу, исполненную веры и в каком-то смысле оставшуюся чистой пред Богом, царь, согрешив и совершив преступление, не мог не раскаяться в содеянном и не сокрушиться, как будет раскаиваться и сокрушаться остаток Израиля под влиянием Духа Христова. Поэтому, с одной стороны, он доказывает свою чистоту и честность, а с другой, исповедует свои грехи. Именно это Христос заставляет признать и исповедовать Своему народу, именно это Он говорит за него.

Тем не менее мы должны помнить, что не сам Давид, благочестивый человек, говорит в этих Псалмах, но Дух Божий вдохновляет его высказать эти слова. Для нас же ценно то, что в условиях, когда наша вера может поколебаться, а мы сами упасть духом, Слово Божие дает нам слова, подходящие для выражения веры, укрепляющие веру в том, кто прежде, вероятно, не ощущал ее, что является ценным свидетельством того, что даже в таком положении Бог не отвергает нас, а Христос сострадает нам, поэтому и подсказывает нам слова и вселяет в нас чувства, необходимые в подобном состоянии.

Это относится и к Псалмам: именно они соответствуют состоянию остатка Израиля в последние дни. Они характеризуются чистотой души и осознанием греха. Дух Христа внушает нам определенные чувства и убеждает нас в Его сострадании. 15-й Псалом очень выразительно передает такое положение Христа. Его добродетели обращены не к Богу. Он говорит не о Своем божественном положении, как равного с Богом. Он призывает Своего Господа Бога, однако о святых, которые на земле, Он говорит: "К ним все желание Мое". Своим крещением, являющимся выражением всего этого, Он связывал Себя не с нечестивыми израильтянами, а с первым движением Духа, отозвавшимся в этом остатке и обличающим народ Израиля, как таковой. Таков источник этих Псалмов: праведный и верный человек среди упорствующего в своей неправоте народа; он главный объект воли Бога и Его намерений. Книга Псалмов начинается с различия, которое Сам Бог устанавливает между праведником и нечестивыми. Затем речь идет о Царе, которого Бог помазал над Сионом, но Которого народ Израиля отверг, а язычники, притесняющие этот народ, возненавидели. Все это находит дальнейшее развитие в различных обстоятельствах, в которых вырисовываются все отношения остатка Израиля и все их переживания. Все, связанное с этим, написано рукою и пером Божиим, согласно Духу и любви Христа.

Эта часть истории Давида, да и вся его жизненная история в общем, заканчивается 20-й главой. Он восстановлен на своем престоле, и подавлены все попытки свергнуть его - как со стороны его врагов, так и восставшим народом. В царском дворе воцарился порядок, и военачальники с миром вернулись к исполнению своих обязанностей. Дух Божий добавил здесь некоторые мелкие подробности.

И все-таки прежде всего речь здесь идет об Божием управлении, ибо Бог ничего не забывает, он все доводит до своих последствий, и по воле Его гаваонитяне напомнили об этом Давиду и его народу. Больше не было необходимости в утверждении домостроительства Божия, чтобы Давид преследовал дом Саулов. Выше всякого домостроительства справедливый суд - духовный принцип Божий.

Саул по внешней плотской ревности, хотя и во имя Бога, действовал без страха Божия. Именно этим и отличается в особенности благочестивая ревность о Боге от ревности, вызванной показным радением за Его царство. Саул забыл те клятвы, которыми израильтяне клялись жителям Гаваона. Бог напоминает об этом; Он не презирает несчастных гаваонитян, и Давид признает обязательства перед гаваонитянами. Вопросив Господа о причине бедствия, обрушивавшегося на Израиль три года подряд, он с готовностью выполняет требование гаваонитян {Однако, уступив просьбе жителей Гаваона, Давид не спросил у Господа, как ему поступить. Мы видим, что Бог указывает здесь на дом Саула, а также узнаем о том, как жестоко Саул обошелся с жителями Гаваона, но если бы Давид спросил Господа, как и подобает праведнику, о том, как ему поступить в данном случае, то, возможно, нашелся бы более счастливый способ поступить по справедливости}. Весь дом Саулов погибает, за исключением немногих приближенных к Давиду. Что касается последних, то трогательная и верная привязанность Рицпы, пробудила в сердце Давида воспоминания о более светлых моментах деятельности несчастного Саула, и Давид воздает его памяти последние почести. "И умилостивился Бог над страною после того".

Если камнем из пращи вера способна поразить своих врагов, то значит плоть слаба перед их натиском. Как мы видим, Давид, став царем, больше предается похотям и страстям и более своеволен, чем когда он страдал.

Тем не менее прекрасно убедиться в том, что там, где вера действует среди развращенного народа, она побуждает к действию самые разные орудия, которые, воодушевившись ее успехом, выступают без страха и действуют с такой же силой, как тот, кто свершил первую победу. Однако не плохо было бы здесь заметить, что победа над бесстрашными врагами в тот момент, когда весь Израиль упоен успехом и имеет поддержку сильных людей, в корне отличается от того положения, когда есть только вера, во всем полагающаяся на Бога, а сила и успех на стороне врага и народ бежит от врага. Последнее пережил Давид, когда выступил против Голиафа, первое - те из людей, которые поразили остальных исполинов.

Следующие за этим песни содержат в себе наставления, представляющие собой большой интерес. В главе 22 Давид выходит из своих страданий и скорби с торжественной песней и песней хвалы. В своих страданиях он понял, чем он является. Давид воспевает все, чем Бог был для него, все, чем Он оказался для него в его нужде и опасностях, воспевает силу Божию, поддерживающую его, а также славный и благословенный плод этой силы. Все это отражено в песне, выражающей то, что найдет свое полное осуществление в Самом Христе.

В главе 23 Давид воспевает и прославляет свое процветание. Но какая здесь разница! Он возвещает то, каким будет Христос, когда Он явится царствовать, и он говорит об этом прекраснейшим языком, красота которого приводит слушателя в восторг и переносит его в мыслях в царство Христа, в этот благословенный грядущий мир, о котором мы говорим. Но вместе с тем проскальзывает и печальная мысль: "Не так ли дом мой у Бога?"

В первой из этих двух песен есть нечто более интересное. Давид говорит, как пророк, и (как и во многих других случаях) он олицетворяет собой Господа Иисуса, непосредственно связанного с Израилем. Эта песнь показывает нам страдания Христа (представляющего Израиль, и здесь часто говорится о народе Израиля как о Нем лично), - страдания, пережитые также в связи с другим, еще более исключительным избавлением, каким является исход из Египта, и со всеми благословениями Израиля вплоть до утверждения славы Мессии в грядущем веке. Он обрамляет муки Христа всей историей Израиля, включая спасение и благословение от Пифома и Рамсеса до гибели жестокого человека в последние дни и покорения народов державе Мессии; этот Псалом выражает также страдания народа в Египте.

В главе 23 говорится о вечном завете, который исходит от Бога, как "все спасение" Его и "все хотение" Его, хотя "твердый и непреложный" суд должен свершиться, чтобы проявилось полное благословение, которого он ждал. И тернии нечестия должны быть сожжены огнем на месте. Все это произойдет в пришествие Христа.

Когда Бог воздаст почести Давиду и прославит его, Он не забудет и тех, которых сила веры Давидовой сплотила вокруг него. Святой Дух перечисляет всех храбрых воинов Давидовых и вспоминает их доблестные подвиги и преданность, - подвиги, которые увековечат имя и место их рождения, когда Бог в переписи народов напишет о них (Пс. 86). Иоава среди них нет.

Глава 24 подводит нас к теме, на которую следует обратить особое внимание. Гнев Божий опять возгорелся на израильтян. Дух не намеревается здесь намерения открыть нам то, почему это произошло, а только желает показать нам действия Бога как в управлении, так и в проявлении благодати. В предшествующей главе Бог вписывает имена храбрых воинов, которые олицетворяли сотоварищей истинного Давида в славе. Здесь же речь идет о Его благодати, утоляющей Его гнев и способствующей Его благословению.

Бог наказывает израильтян за гордыню и непослушание тем, что заставляет их испытать последствия необдуманных действий и естественных порывов Давида. Иоав со свойственными ему трезвым умом и рассудительностью сразу усмотрел в этом безрассудство. Когда плотское проступает в другом, это легко различить. Иоав чувствовал, что это ничего не даст, а только выкажет пренебрежение к Богу, ибо таким путем проявляется страх плоти перед Богом. Однако это исходило от Бога, а сатана ищет свою выгоду.

Но когда же человеческому здравому смыслу удавалось извлечь пользу из противодействия желанию Бога наказать кого-то или из противостояния злобе сатаны? Ужасно полагаться в этом на здравый смысл! Девять месяцев прегрешений Давида и долготерпение со стороны Бога показывают нам неизбежность влияния самого врага. Однако совершенный грех только пробуждает совесть Давида. Наслаждение плодами нашего греха лишь выводит нас из заблуждения. Только поиск их привлекают наши души. Когда сатане удается заставить детей Божиих совершить зло, на которое он их соблазняет, он уже перестает заботиться о том, чтобы скрыть от них все безрассудство и пустоту этого. К счастью, там, где есть жизнь, совесть вновь обретает свою силу.

Тем не менее наказание должно последовать за грехом, который был совершен несмотря на столь длительное терпение Божие. Но Бог, пробуждающий совесть Своего раба, пробуждает искренние чувства его души, чтобы осуществить Свою высшую цель. Давид проявляет неизменное качество своей души, которое свидетельствует о знании Господа, о доверии к Нему в любых обстоятельствах и любой ценой. "Пусть впаду я в руки Господа" Прекрасная и драгоценная мысль, доказывающая, что значит Господь для Своего народа! И Господь прекрасно знает, как вселить в сердце уверенность в том, что Он заслуживает доверия его к Себе. Даже наказывая за грехи, Бог любит еще больше, Он еще более верен и заслуживает доверия больше, чем кто-либо другой. И вот разразилась моровая язва, но в разгаре ее Господь вспоминает о милосердии и приказывает ангелу, поражавшему народ и уже простершему руку на Иерусалим, опустить ее. Внимание Бога привлекает Иерусалим, город, к которому Он испытывал особую привязанность; Бог избирает этот город местом, где будет устроен Ему жертвенник и явлена Его благодать. Именно здесь угас возгоревшийся справедливый гнев Божий против Израиля. А грех дает возможность установить место и дело, ради которого Он и Его народ встретятся согласно той благодати, устранившей этот грех. Это указывает на распятие Христа, ибо оно остановит язву в Израиле и предварит царство истинного Князя Мира. Давид принимает на себя главный удар, чтобы избавить народ за счет себя (стих 17); символически во исполнение воли Божией он приносит жертву умиротворения.

В размышлениях над Первой книгой Паралипоменон содержится более тщательное толкование этого последнего отрывка из истории жизни Давида. Но после всей поучительной истории о царе Давиде такое заключение книги замечательно тем, что все завершается искупительной жертвой, которая сменяет гнев на милость и полагает основание для места встречи Бога с израильтянами и для места их поклонения Богу.